Кингсли Джоанна. Драгоценности

   – Это было так давно, Пет. Скорее всего твой дядя Витторио мертв, а драгоценности разошлись по рукам.
   – Нет. Я знаю, что это не так.
   – Знаешь? – удивился Люк. – Откуда?
   – Я чувствую это. – Пет прижала руку к сердцу.
   – Пет… пока есть возможность найти след, надо пытаться. Но это слишком похоже на наваждение. Однако навязчивые мысли очень опасны.
   Пет улыбнулась.
   – Не волнуйся. Сегодня меня осенила блестящая идея. Я подманю синьора д'Анжели, как бы далеко он ни находился. – Пет взяла половинку флакона. – Я перестану прятаться. Завтра принесу эту вещь в магазин и выставлю на самом видном месте… – Охваченная возбуждением, Пет встала и начала ходить по комнате. – Я представлю историю моей семьи как часть экспозиции и предложу вознаграждение за информацию – миллион долларов или даже два. Поднимется шум, его подхватят газеты во всем мире. А ведь рассказ о Ла Коломбе вполне соответствует общей идее моего магазина. Это история о поисках сокровищ. – Она взглянула на Люка. – А как ты думаешь?
   – Ты права, шумиха вдвое увеличит приток клиентов. Но боюсь, ты не справишься с наваждением. – Он поднялся и взял Пет за руку. – Мы должны пожениться. Пет, и завести детей. Для меня это и есть истинное сокровище.
   – Если это предложение руки и сердца, я согласна.
   – Я рад. Но боюсь, как бы ты не бросила меня у алтаря, внезапно решив проследить еще один путь к радуге.
   – Но ведь перед свадьбой мы объявим о помолвке, поэтому у меня останется немного времени до нашей встречи у алтаря. Если я не найду свой «горшочек с золотом», то навсегда откажусь от поисков.
   – Я не люблю, когда помолвки затягиваются, – заметил Люк.
   – Мы уже и так ждали слишком долго. Как насчет… трех месяцев?
   – Идет.
   Люк поцеловал ее, и через мгновение они забыли обо всем на свете.
   Утром Пет взяла флакон для духов на работу.
   Она собрала дизайнеров по интерьерам и оформителей витрин, помогавших ей создать знаменитую атмосферу «Тезори». Когда они расселись за столом, Пет сказала:
   – Мне нужна самая сногсшибательная идея, которая подчеркнет значимость уникального сокровища, не похожего на то, что мы раньше видели.
   – И что же это? – Все с любопытством поглядывали на вельветовый мешочек, лежащий перед Пет.
   Она показала собравшимся верхнюю половинку флакона. Фил Ростон, старший дизайнер, сказал:
   – Вещица восхитительна, Пет, но для чего она использовалась? Это… заколка… медальон?
   – На данный момент ее нельзя использовать, – ответила Пет, – потому что отсутствует другая половинка.
   – Трудно продать незаконченную вещь, – заметил один из художников.
   – На этот раз я не продаю, а покупаю, – улыбнулась Пет.
   Она рассказала им о сокровище и своих надеждах на то, что оно привлечет в магазин новых покупателей. – Мне нужна самая лучшая экспозиция, – закончила Пет. – Я хочу, чтобы как можно больше людей увидели флакон и узнали его историю. Их нужно уведомить и о том, что они получат небольшое состояние, если сообщат мне необходимую информацию.
   – Почему бы вам не отдать эту историю в газеты? – спросила Пет молодая помощница.
   – Это не должно стать сенсацией-однодневкой. Пусть моя половина флакона находится там, где постоянно толпятся люди. Тогда об этом напишут во всем мире.
   – Трудное задание, Пет.
   – Помните о вознаграждении. Я дам два миллиона долларов любому, кто сообщит мне сведения о второй половинке и позволит выйти на след Витторио д'Анжели. Подготовьте витрину к следующей неделе.
   Вернувшись в свой офис, Пет положила половинку флакона в сейф.
   – Тебе звонил дедушка, – сообщила Лотти. – Похоже, что-то срочное.
   – Джозеф не заболел? – встревожилась Пет.
   – Не думаю. Он просто был очень возбужден. Я сказала, что ты на совещании, а он ответил, что выезжает немедленно.
   Это удивило Пет. Джозеф жил так же неторопливо, как обрабатывал камни. Он проводил утро за чтением газет, а день – в голландском клубе.
   Пет вдруг подумала, что он нашел след Фармера, узнал что-то от друзей.
   – Пусть сразу пройдет ко мне, – попросила она. Лотти холодно известила Пет, что второй звонок был от миссис Иверес.
   – Тебе придется когда-нибудь простить Андреа, Лотти. Она очень изменилась с тех пор, как была твоей начальницей.
   – Она никогда не была моей начальницей, – сухо возразила Лотти.
   Пет позвонила Андреа:
   – Мне хотелось бы встретиться, Пет, и обсудить одно деловое предложение.
   Андреа сказала, что заглянет к Пет в конце недели.
   Не успела Пет повесить трубку, как в офис вошел Джозеф. Он был явно взволнован: его голубые глаза горели, а щеки покрывал неровный румянец.
   – Что случилось, дед? Я очень встревожилась, услышав, что ты хочешь немедленно увидеться со мной.
   – К кому же еще мне обратиться в случае необходимости?
   – Необходимости?
   – Я должен срочно купить кольцо с бриллиантом.
   Это не имело отношения к Фармеру. Но зачем Джозефу кольцо?
   – Дед, разве бриллианты покупают в спешке? Сядь, отдышись и объясни, что случилось.
   – Я не хочу сидеть. В моем возрасте нельзя терять ни минуты, когда хочешь жениться.
   – Жениться? Ты шутишь?
   – Ничуть! Неужели я похож на шутника?
   – Сядь, – попросила Пет. – Я должна прийти в себя. Джозеф устроился в кресле.
   – Все очень просто, – сказал он так терпеливо, что Пет снова почувствовала себя шестилетним ребенком. – Я познакомился с одной женщиной, вдовой по имени Мэри Стоун. После смерти ее мужа мы проводили много времени вместе, а вчера вечером я попросил ее выйти за меня замуж. Утром она согласилась. И вот я здесь… чтобы купить кольцо.
   – Дед… ты серьезно? Ну ведь это важный шаг… Джозеф рассмеялся:
   – Конечно. Полагаешь, мне стоит подождать и подумать?
   Пет развела руками:
   – Но… мы с этой женщиной никогда не встречались…
   – Я не спрашиваю твоего разрешения, Пет. И Мэри не станет просить у тебя моей руки.
   – Нет, я имела в виду…
   – Вы обязательно познакомитесь, – заверил внучку Джозеф. – Но она собирается на неделю в гости к сестре, в Огайо. Подумав об этом, я понял, как сильно ее люблю. И решил купить кольцо до ее отъезда, потому что Мэри будет приятно показать его своим родным.
   Пет покачала головой.
   – Ты знаешь, я всю жизнь был таким рассудительным. – Джозеф пожал плечами. – Может, стоило меньше думать. Поможешь мне, малышка? Я хочу купить своей невесте самое красивое кольцо в мире, но нужна скидка…
   – Ты получишь самую большую, дед. Выбери, что тебе нравится, и заплати мне доллар – просто на счастье.
   Джозеф начал было спорить, но Пет настояла на своем.
   – Ты такая хитрая лиса, – заметила она. – Все это время я думала, что ты ходишь в голландский клуб…
   – Но так оно и было! Там мы и встретились с миссис Стоун. Она и ее покойный муж часто туда заходили. Они голландцы.
   – Мэри Стоун – не голландское имя.
   – На самом деле ее зовут Марика ван Стин. Но когда они с мужем приехали сюда, им приходилось заполнять множество документов, а американцы не могли выговорить правильно Марика или Джуп. Поэтому они стали Мэри и Джо. А так как они хотели начать новую жизнь, то и фамилию сделали американской. Стин по-голландски означает «камень», а Стоун – по-английски. Ладно, пойду поищу кольцо.
   Пет вдруг подскочила как ошпаренная и выбежала из комнаты.
   Джозеф склонился над витриной со скромными двухкаратными камнями, когда к нему подбежала внучка.
   – А что будет с Фармером, дед? Он удивленно посмотрел на нее.
   – Ты сказал Стин стал Стоуном, – объяснила она. – А что с Фармером? Если голландец в Англии стал «фермером», то как его звали в Голландии?
   Подумав, Джозеф дал ответ.
   Они прибыли в Амстердам на следующий день.
   Вначале Джозеф был категорически против этой поездки. По его мнению, глупо лететь через океан, чтобы искать новый ключ к загадке. Кроме того, слову «фермер» могли соответствовать несколько имен – Ландман, Берман, Кеутербер, Фоккер, Патчер или что-то в этом роде. Невозможно проверить всех.
   – Мне будет намного легче, если ты поможешь с переводом, – сказала Пет. – Мы уедем на несколько дней, так что ты вернешься домой еще до того, как Мэри приедет из Огайо. Неужели тебе не хочется побывать на родине перед тем, как остепениться?
   Джозеф уже почти согласился, но последнее замечание все испортило. Ему было тяжело вернуться туда, где он так много потерял.
   Но Пет знала, что дед постоянно читает голландские газеты, посещает голландский клуб и, похоже, скучает по родине. В конце концов ей удалось уговорить его.
   Как только они оказались в Голландии, Джозеф почувствовал себя дома. Он отказался снимать номер в большом трехзвездочном отеле, а выбрал маленький домик на одном из grachten – концентрических каналов, благодаря которым Амстердам называли «Северной Венецией». Как только они распаковали вещи, Джозеф сразу же потянул Пет в город. И хотя она сгорала от желания поскорее начать поиски, но все же уступила.
   – Я ведь родился здесь, ты знаешь, – сказал Джозеф, когда они шли мимо королевского дворца на Дэме, – а переехал в Роттердам только после женитьбы на твоей бабке. Она хотела быть поближе к своей семье.
   Он показал дом, где жил, свою школу и мастерскую, где впервые научился обрабатывать алмазы. Они послушали шарманку на углу, бросили несколько монет в банку шарманщика, а потом проехались на лодке по каналам.
   – А сейчас, – сказал Джозеф, когда они причалили, – прежде чем мы отправимся искать мистера Фармера, ты должна поесть poffertjes.
   Он завел ее в весело раскрашенное здание, и вскоре перед ними появились тарелки с маленькими оладьями, пропитанными расплавленным сахаром и посыпанными сахарной пудрой.
   Джозеф с удовлетворенным вздохом отставил пустую тарелку.
   – Если ты закончила, то приступим к тому, ради чего приехали сюда.
   Джозеф составил список слов, означающих «фермер». Имя сына фальшивомонетчика по-английски звучало как Джон, значит, в Голландии он Ян или Иоханнес.
   Через час центральная телефонная станция сообщила им номера.
   Пет уже обзвонила человек тридцать, прежде чем набрала номер Яна Берсмы, владельца картинной галереи.
   – Да, я говорю по-английски, – сказал он, когда Пет представилась. Она объяснила причину своего звонка. Последовала короткая пауза, а потом Берсма признался, что Джеральд Фармер – его отец, и согласился встретиться с Джозефом и Пет.
   Галерея Берсмы занимала первый этаж огромного старого здания, выходящего на Херенграхт – один из самых красивых каналов. Владелец, невысокий лысеющий мужчина пятидесяти лет, открыл дверь и провел приезжих в заднюю часть треугольного помещения, где висели абстрактные работы молодых неизвестных голландских художников.
   – Менхер Берсма, я знаю, что ваш отец был прекрасным мастером, – проговорила Пет.
   – Лучшим. Не было камня, который он не мог обработать. Мой отец знал все об искусстве ювелира. Но, занявшись подделкой денег, потерпел неудачу. – Берсма покачал головой. – Он не был искусным гравером.
   Пет вытащила из сумки вельветовый мешочек и показала Берсме половинку флакона Ла Коломбы.
   – Мог ли он сделать нечто подобное?
   – Это его работа, – сказал голландец, – или по крайней мере он сделал точную копию этой вещи.
   – Вы уверены? – спросил Джозеф.
   – Разумеется. – Оглядев половинку флакона, Берсма вернул ее Пет. – Такую вещь нельзя забыть. Мне было одиннадцать, когда он начал работу, а всего он корпел над ней почти два года.
   – Пожалуйста, это крайне важно. – Пет подалась вперед. – Вы помните человека, который заказал ему эту подделку?
   – Да. Он был здесь несколько раз. Этот человек мне не нравился – очень грубый, с плохим характером. Но отец тогда не мог найти другой работы.
   – Een collaborateur, – с презрением сказал Джозеф.
   – Да, он был коллаборационистом, – согласился Берсма, – но искренне верил, что нацисты несут Голландии добро. А потом ему пришлось работать на того человека.
   – Как его звали? – быстро спросила Пет. Берсма задумался.
   Я никогда не слышал его имени. Мой отец называл его «итальянец».
   Пет уже не сомневалась, что это был Витторио.
   – Пожалуйста, подумайте как следует, менхер.
   Берсма покачал головой:
   – Извините.
   – А куда он отвез флакончик? – осведомился Джозеф.
   – Он был доставлен в Лугано, в Швейцарии. Я помню, потому что мне пришлось ехать на поезде вместе с отцом. В те дни это было довольно опасно. А из Лугано мы отправились в Женеву, в банк. Потом вернулись домой и через месяц уехали в Англию.
   Больше Ян Берсма ничего не знал.
   Уже стемнело, когда они вышли из галереи и Джозеф отвел Пет на ужин в кафе «Амстердам», где в свое время известная шпионка Мата Хари праздновала свою свадьбу. Но Пет было не до веселья.
   – Это конец, дед. – Она с силой сжала бокал. – Он слишком хорошо замел следы. Я могу поехать в Лугано, но ничего там не найду.
   – Хотел бы я сказать, что ты ошибаешься, но увы…
   Когда Пет приступила к десерту, Джозеф сказал, что ему надо позвонить, и отсутствовал довольно долго. Пет подумала, что он звонит Мэри, так неожиданно скрасившей его жизнь.
   Джозеф вернулся, широко улыбаясь.
   – Завтра мы будем дома, дед, если ты так скучаешь по своей невесте. Нет причин оставаться здесь.
   – Для тебя нет, – возразил Джозеф. – Я отвезу тебя в аэропорт.
   – Меня?..
   – Пет, я не поеду в Нью-Йорк. Сейчас, вернувшись на родину, я понял, как скучал по ней.
   – А как же Мэри?
   – Я позвонил ей. Она завтра же летит сюда. – Джозеф просиял. – Я хочу быть рядом с ней, когда она поймет, что мы принадлежим этой стране.
   – Принадлежите? Ты хочешь остаться здесь?
   – Да. Ведь хорошо жить там, где знают, как правильно произнести имя моей жены – Марика. Тебе не кажется, что это намного поэтичнее, чем Мэри?
   Пет расхохоталась:
   – Ты замечательный человек, дед!
   – Я весьма романтичен, не так ли? Не случайно говорят, что жизнь начинается в восемьдесят.
   Вернувшись в Нью-Йорк, Пет поняла, что драгоценности Ла Коломбы впервые не кажутся ей такими важными.
   «Возможно, – подумала она, – стоит сказать Люку, что можно сократить срок помолвки».

Глава 10

   Андреа предложила Пет позавтракать в ресторанчике «Ла Гренуй».
   Пет прибыла ровно в час, но Андреа уже ждала ее, ослепительно элегантная в ярко-голубом костюме.
   Настроение у обеих было приподнятым, и ничто не напоминало о напряжении, так часто возникавшем между ними прежде. Андреа спросила Пет, как дела, и та сказала, что уезжала с дедом в Голландию и что он собирается жениться.
   – Да, никогда не поздно начинать жизнь заново. – Андреа подняла бокал. – Кстати, мы с Марселем тоже подумываем уехать отсюда. Поэтому я и хотела поговорить с тобой.
   Марсель никогда не чувствовал себя уютно в Америке, объяснила Андреа. Он приехал сюда только по распоряжению Клода, а после его смерти решил не возвращаться в Париж, где ему все напоминало бы об отце. К тому же Марсель признался, что не имеет призвания к ювелирному делу.
   – Он готов отдать мне все, чего я и добивалась. Но ирония судьбы в том, что без него это не доставит мне удовольствия. Главным для меня всегда была борьба с ним, понимаешь?
   – Да.
   – Поэтому мы решили закрыть магазин.
   – Закрыть?
   – Только в Нью-Йорке. «Дюфор и Иверес» останется в Париже, где всем будет заправлять кузен Марселя. А мы поселимся за городом. Представляешь, я – мадам Иверес, хозяйка фамильного замка!
   – Ты добьешься успеха в любом деле, – уверенно сказала Пет.
   Глаза Андреа вспыхнули.
   – Знаешь, в замке есть винокурня. Вино всегда было неплохим, но не более того, и со времен Наполеона в поместье, как правило, заготавливали пару тысяч бутылок в год. – Андреа подалась к Пет. – Я переверну там все с ног на голову. Вот увидишь, лет через пять я превращу «Шато д'Иверес» в лучшее вино Франции и буду зарабатывать сорок миллионов на экспорте.
   – Одной тебе под силу такое…
   – Только не говори Марселю. Он надеется, что я готова осесть в захолустье и растить детей, а не виноград.
   – Не выдам твоего секрета и на гильотине, – пообещала Пет. – Но думаю, Марселя этим не удивишь.
   В конце концов Андреа сказала то, ради чего просила о встрече.
   – Может, тебя заинтересует наше оборудование? Парижский магазин в нем не нуждается, и сомневаюсь, что нам удастся быстро распродать обстановку. В отличие от «Тезори» «Дюфор и Иверес» – слишком консервативная фирма, и мне так и не удалось изменить ее образ.
   Пет не сомневалась, что Андреа не заломит цену. Получив оборудование, она, возможно, уговорит Антонио Скаппу открыть новый магазин.
   – Хорошо. Давай зайдем ко мне в офис после ленча. Я предупрежу банк, что придется провести оплату, и мы подпишем протокол о намерениях.
   В офисе Пет поджидали сотрудники, готовые представить ей план экспозиции флакона Ла Коломбы. Чтобы закончить дела с Андреа, Пет попросила их вернуться через полчаса.
   – О какой особой выставке они говорят? – поинтересовалась Андреа.
   Раньше Пет не так доверяла ей, чтобы говорить о пропавших драгоценностях. Даже поездку в Амстердам она назвала сентиментальным путешествием следом. Но сейчас Пет подумала, что Андреа с ее связями может оказаться небесполезна в поисках Витторио.
   Пет вынула из сейфа вельветовый мешочек и положила на стол половинку флакона.
   – Вторая половинка, – сказала она, – у моего пропавшего дяди, как и коллекция драгоценностей стоимостью от тридцати до сорока миллионов.
   – Интересная история, – равнодушно заметила Андреа. – Прости меня, Пет, но я тороплюсь. Может, займемся протоколом?
   – Конечно.
   Пет положила флакон в сейф, подошла к столу и позвонила в банк.
   Ее удивила реакция Андреа. Никто и никогда так равнодушно не смотрел на этот шедевр, правда, у ее собеседницы голова, очевидно, занята другими проблемами. Кроме того, очаровательная Андреа Скаппа всегда прежде всего преследует свои цели.
   Вплоть до выходных Пет размышляла о том, как лучше выставить половинку флакона Ла Коломбы. Она не верила, что это поможет найти Витторио, но надеялась привлечь новых покупателей. Потом, убедившись, что сделала все возможное. Пет выйдет замуж за Люка.
   Субботним вечером она отправилась домой… где Люк подарил ей обручальное кольцо.
   А через несколько часов завыла сирена сигнализации.
   В понедельник полиция частично восстановила картину происшедшего. Взлом был произведен профессионалами, которые украли единственную по-настоящему дорогую вещь, хранившуюся в личном сейфе Пет. Вор знал о ее существовании.
   Список подозреваемых включал Лотти, художников-оформителей и даже продавцов. Все они были допрошены полицией.
   – Эти люди не вызывают подозрений, – сказал следователь. – Все они преданы вам, мисс д'Анжели, и мы не располагаем сведениями о том, что кто-то из них связан с криминалом. Может, это был случайный посетитель?
   Пет знала, что никто из посторонних не видел флакона. И только после ухода детектива она вспомнила об Андреа.
   Вначале Пет отмела это подозрение. Андреа не нужны драгоценности – у нее самой их пруд пруди. Может, Андреа привлекла уникальность флакона? Но здесь была только половина.
   «Абсурдно даже думать об этом, – говорила себе Пет. – Если даже Андреа захотела бы украсть флакон, как она могла это сделать?»
   С помощью профессионалов.
   Пет, как любой владелец ювелирного магазина, знала: полиция и страховые компании постоянно рассылают циркуляры с фотографиями воров, чтобы их могли опознать в любом месте. Имея на руках такой список, не трудно войти в контакт с любым «специалистом».
   Но зачем это Андреа?
   Пет набрала номер «Дюфор и Иверес», но услышала, что миссис Иверес нет в офисе.
   – Это Петра д'Анжели. Попросите ее позвонить мне, когда она вернется.
   – Она не вернется сегодня, мисс д'Анжели. Миссис Иверес уехала по делам.
   – А мистер Иверес?
   – Соединяю.
   Марсель взял трубку и тут же рассыпался в благодарностях – оказывается, Андреа уже сказала ему, что Пет покупает их оборудование.
   – Марсель, – осторожно спросила Пет, – а где Андреа?
   – Ей пришлось уехать за границу.
   – Одной?
   – Она поехала к отцу, Пет. Меня там вряд ли встретят с распростертыми объятиями.
   – Я думала, что и ее тоже.
   – За все эти годы Андреа натерпелась от старика, но решила поговорить с ним последний раз. Она была так взволнованна, будто считала, что он скоро умрет. Ее поездка – полная неожиданность для меня.
   – Марсель, здесь произошла кража. Кое-что очень ценное извлекли у меня из сейфа. И… я хотела спросить Андреа, не знает ли она об этом.
   – О чем ты? Как она может знать…
   Внезапно все подозрения показались Пет абсурдными.
   – Забудь, Марсель. Мне не стоило беспокоить тебя по таким пустякам. А когда Андреа вернется?
   – Завтра или послезавтра.
   Пет положила трубку.
   Отъезд Андреа и кража флакона – просто совпадение.
   К старости Антонио Скаппа спал все меньше. И лежа без сна и уставившись в потолок, он вспоминал о жизни Витторио. Антонио вставал ни свет ни заря, чтобы заняться делом, которое стало для него спасением и давало ему возможность скрыться.
   Неудачник Витторио имел репутацию преступника и сообщника убийцы. А Антонио многого достиг, поэтому именно этот образ был для старика предпочтительнее.
   Туман еще не рассеялся, когда Антонио подъехал к «Тезори». Он поднял защитные панели, выключил сигнализацию, отпер дверь, а потом запер ее за собой. До открытия оставалось еще несколько часов. Обычно в это время он просматривал доклады своих агентов в других городах или переставлял экспонаты на витринах.
   Если Антонио приходил совсем рано, то спускался в огромный подвал и открывал сейф, шифр которого знал только он, и смотрел на драгоценности Ла Коломбы. За исключением ожерелья и ряда мелких изделий, отданных им Берсмой, вся коллекция осталась в целости. Антонио использовал ее как гарантию, чтобы получить кредит, необходимый для строительства первого магазина. Стоило только показать пару вещичек банковским работникам, и те тут же подписывали бумаги.
   Этим утром, однако, он не спустился в подвал, хотя давно уже не делал этого. Обладание сокровищем принесло ему мало радости, поскольку Антонио не мог показать его никому другому.
   Он направился к офису. Из-под двери выбивался луч света. Похоже, кто-то забыл выключить лампу на столе.
   Это действительно была лампа, но в кругу света Антонио увидел верхнюю половину флакона Ла Коломбы – ту часть, которую он подделал.
   – Какого черта!
   Он бросился вперед, чтобы схватить и спрятать ее. И в этот момент из темноты выступила фигура. Антонио замер.
   – Значит, это правда. Антонио Скаппа – это Витторио д'Анжели, вор и военный преступник.
   – Ты?! – с ненавистью воскликнул он и схватил половину флакона. Сжимая ее в руке, он повернулся к дочери. – Как ты сюда попала? Как вытащила это из сейфа…
   – Да уж, ты сделал все, чтобы я никогда не могла прийти сюда. Но ты дал Франко ключи. Вначале я отправилась к нему, и как только я сказала ему, о чем речь… сказала, кто наш отец, он сразу согласился помочь.
   Антонио молча смотрел на Андреа.
   – Кстати, то, что ты держишь в руках, вовсе не из сейфа. Я украла это у твоей племянницы в Нью-Йорке. Слышишь, дорогой папочка? Я украла вещицу… Я такой же вор, как ты. – Губы Андреа скривила горькая усмешка.
   Антонио глубоко вздохнул. В словах дочери он не услышал угрозы. Теперь он понял, почему она здесь.
   – Значит, ты обнаружила правду. Что ты хочешь за свое молчание? Долю в моей фирме? Хорошо, ты доказала свое умение, а мне и так тяжело одному.
   Андреа покачала головой.
   – Нет, папочка, – с издевкой ответила она, – я не хочу этого.
   – Тогда – что? – нетерпеливо спросил Антонио. – Говори. Ты знаешь, что я хочу сохранить свое имя в тайне и готов заплатить за это. Назови цену, я заплачу, и мы снова будем жить каждый своей жизнью.
   – Жаль, что я узнала об этом так поздно. Мне было бы гораздо легче ненавидеть тебя.
   – Говори! Мне наплевать, что ты думаешь обо мне. Ты шантажируешь меня, и я готов платить. Давай быстрее покончим с этим делом.
   Андреа долго смотрела на него. «Как ужасно иметь такого отца», – подумала она. А потом внезапно поняла, что он ей не отец. С этим человеком ее связывает лишь одно незавершенное дело.
   – Хорошо, – сказала Андреа. – Вот мои условия…
   Пет осенило в середине ночи. Именно во сне ей открылась вся правда, и она вскочила как ужаленная.
   Ее возглас разбудил Люка. Сквозь окно пентхауса на обнаженное тело Пет падал яркий лунный свет, и Люк сразу заметил, что она дрожит.
   – Что случилось, дорогая?
   – Антонио, – прошептала Пет, глядя в темноту. Затем повторила громче: – Это Антонио. Андреа украла флакон и повезла к нему.
   – Зачем ей это нужно?
   – Потому что Андреа похожа на меня… она никогда не забывает.
   Люк удивленно покачал головой.
   – Андреа видела флакон много лет назад и вспомнила об этом. Кроме того, она могла сопоставить и другие факты. То, как ее отец бился за ожерелье на аукционе, или, возможно, она слышала какие-то рассказы матери… Андреа поняла, что ее отец – Витторио д'Анжели. Только это и побудило Андреа похитить флакон.
   – Что ж, – сказал Люк, – наконец-то ты поняла, кто твой дядя… И что собираешься делать?
   Пет задумалась. Сможет ли она заставить Антонио отказаться от коллекции Ла Коломбы, не располагая доказательствами того, что он получил ее незаконно? Как доказать, что он Витторио? Даже если она обратится в суд, дело скорее всего ничем не кончится. Главная улика находится в другой стране и надежно спрятана. Понадобятся годы усилий.
   А ведь Пет – партнер Антонио! Она брала у него деньги, чтобы создать процветающее предприятие – и теперь нападет на него со странным, ничем не подтвержденным обвинением. Это станет газетной сенсацией. Женщина, охваченная жаждой мести, и солидный бизнесмен, вынужденный защищаться от проходимцев.
   – Не знаю, что делать, – призналась Пет. – Но по крайней мере у меня есть время подумать.
   – Да, – согласился Люк. – Время есть.
   Он обнял ее и привлек к себе. Его ласки успокоили Пет.
   – Странно, – прошептала она, – но это уже не так важно для меня. Когда-то я не могла жить без драгоценностей, но это было до того, как ты дал мне все, что нужно.
   Люк тихо рассмеялся и еще крепче обнял ее.

Глава 11

   На следующий день Пет сказала полицейским, что знает вора, но не станет выдвигать обвинения, поэтому отказывается от возбуждения дела.
   – Не понимаю, вы собираетесь спустить все на тормозах? – спросил один из них.
   Пет насмешил его жаргон.
   – Именно это я и хочу сделать.
   Полиция не любит людей, которые «играют в игры», заявили Пет, однако она стояла на своем, и к пяти часам дело закрыли. Магазин уже убрали, систему сигнализации восстановили, окна вставили, так что «Тезори» был готов снова принимать покупателей.
   Пет уже собралась уходить, когда зазвонил телефон.
   – Привет, кузина, – сказал голос.
   – Где ты? – спросила Пет, оправившись от изумления.
   – В аэропорту Кеннеди.
   – А флакон…
   – Увидишь. – Андреа сказала, что будет в городе через час и хочет встретиться.
   – Жду тебя.
   – Отлично. Ты не попросишь приехать моего дядю? – Андреа повесила трубку.
   Они собрались в гостиной к шести часам – Люк и Пет, Стив и Анна. Стив ходил из угла в угол, говоря о Витторио, вспоминая его предательство, твердя, что брата нужно призвать к ответу, раз известно, где он сейчас.
   Прошло еще полчаса, но Андреа так и не появилась.
   – Очередные игры, – предположил Люк.
   – Нет, – возразила Пет. – Она приедет.
   Десять минут спустя позвонил привратник и сообщил, что приехали мистер и миссис Иверес.
   Пет открыла дверь, но не увидела ни Марселя, ни Андреа. Все пространство занимали огромные кожаные чемоданы с золотым тиснением.
   Андреа стояла чуть в стороне.
   – Это все твое, – сказала она. – Твое… и твоего отца. Примите мои извинения.
   Это были кофры с драгоценностями Ла Коломбы.
   И, попивая шампанское, Андреа рассказала о своем договоре с Витторио. Чтобы не потерять репутацию и дело, Витторио согласился расстаться с коллекцией и передать Пет свою долю в американском отделении «Тезори».
   Сначала Стив заявил, что этого мало. Витторио должен ответить за убийства партизан в деревне, в которую привел своего тестя-нациста.
   – Папа, тебе решать, – сказала Пет, – стоит ли открывать эти кровоточащие раны.
   Стив взглянул на Анну, и она молча взяла его за руку.
   – Пожалуй, нет, – проговорил он. – Может, Витторио и не был виноват, а я обвинял его, потому что хотел найти виновного.
   Они открыли кожаные чемоданы, и комнату наполнило сверкание сотен драгоценных камней. Женщины, как дети, мерили одно украшение за другим, а мужчины аплодировали им. Глядя, как любовно перебирают вещи Анна и Андреа, Пет решила обязательно подарить им кое-что. И вообще, коллекцию необходимо поделить с Андреа. Здесь слишком много драгоценностей для одной женщины – любой, кроме Ла Коломбы.
   Пет смотрела на себя в зеркало. Единственной ее одеждой было длинное ожерелье из великолепных бриллиантов – самое роскошное украшение из всей коллекции бабки. Пет казалось, что Ла Коломба где-то рядом, возможно, даже в ней. «Без сомнения, – думала Пет, – прекрасная куртизанка иногда вот так любовалась своим отражением».
   – Иди сюда, – позвал ее Люк.
   Пет направилась к нему, и при каждом ее шаге бриллианты дрожали и переливались. Люк потянулся к ней.
   Но перед тем как отдаться желанию, Пет сняла ожерелье. Ей не нужны украшения, когда ее обнимают руки любимого, и никогда не будут нужны.
   «Ла Коломба тоже знала об этом», – размышляла Петра д'Анжели, лежа рядом с Люком. Свет, блеск и красота стали частью их любви, частью того, что всегда будет объединять их.