Клеменс Джеймс. Ведьмин огонь (Проклятые и изгнанные - 1)

   Бол повернулся к Елене:
   - А теперь ты; наверное, поймешь, почему было создано и Сестринство. Мужчины различают только степень силы, - женщины же ведают ее источники и колебания.
   - Что еще за Сестринство? - перебил Эррил. - Я прожил много и никогда ни о чем подобном не слышал. Кто его создал?
   - Это не открытое мужское общество - членом Сестринства надо родиться.
   - То есть?
   Бол помахал трубкой:
   - Вы спросили, кто создал Сестринство. Один человек. И, возможно, вы даже знаете о ней.
   - Кто она? - Эррил весь так и выпрямился в кресле.
   - Сисайкоффа.
   Слово упало камнем.
   - Ведьма духа и огня! - Эррил мгновенно вспомнил, когда в последний раз слышал это чудовищное название - его произнес Грешюм в ту страшную ночь. Однорукий маг сказал тогда, что Книга объявит о возрождении ведьмы.
   - Да, - спокойно подтвердил Бол. - Она мой отдаленный предок, очень отдаленный, по боковой линии, и давно стала просто сказкой уже во времена моего детства.
   - И вы можете проследить свою родословную до этой глупой женщины?
   - Глупого в ней ничего не было, - побагровел Бол. - Она была человеком, одаренным силой не меньше, а порой и больше, чем мужчины. Она даже носила знак Розы. И глупые мужчины не могли простить ей этого, а потому всячески чернили и поносили ее.
   Эррил видел, что при этих,слова дяди Елена привстала, но его собственное сердце билось в груди слишком сильно, чтобы продолжать обращать внимание на девочку. , - Невозможно. Чи никогда не награждал этим даром женщин!
   - А кто здесь говорил про Чи?
   - Как? Неужели вы хотите сказать, что элементарная магия может быть равной магии Чи?
   Бол выпустил целую цепочку колечек, снова поплывших по комнате:
   - Порой да, я верю в это. Но с Сисайкоффой поделилась своей силой не элементарная магия.
   - Тогда какая же?
   - Вы прыгаете вперед рассказчика.
   Эррил прикусил губы. Бол явно хотел рассказать историю так, как считал нужным.
   - Хорошо, продолжайте.
   - Ближе к концу жизни этой женщины сила оставила ее, сообщив, что вернется к кому-нибудь из ее потомков тогда, когда это будет действительно нужно. Сисайкоффа была предупреждена и о тех темных тучах, что собирались над Аласией, она не знала лишь точного срока. И тогда-то она и создала общество ее женских последовательниц. Она учила их быть готовыми к возвращению магии, а пока ее нет, учила тому, как обращаться с элементарной магией.
   - Откуда такие подробности? Ведь вы, кажется, не являетесь представителем женского племени?
   - Я был рожден вместе с сестрой-двойняшкой, Филой, и, будучи первым мальчиком, рожденным вместе с девочкой, оказался посвященным в тайну. Все считали, что мое рождение - знак, знак того, что давший власть Сисайкоффе скоро вернется. И Сестринство готовилось, изучая все, что необходимо. - Бол обвел рукой полки с книгами. - Они изучали древние тексты и слагали целое из частей.
   - И что же выяснилось?
   - Мы узнали знаки ее прибытия и основных действующих лиц - вас, например. Также мы узнали, какие элементы будут вовлечены в процесс возвращения. Сказано было: "Придут трое", но кто или что? Этот Крал, конечно, силен в своей скальной магии. А Нилен... Ведь она нюмфая, не так ли?
   - Да.
   - В ней силен природный огонь, и я с трудом отвожу от нее взгляд. Но этот последний... Он тоже силен, но чем - сказать не могу.
   Крал тоже чувствует в нем какую-то странность. Значит, он и есть третий? - Бол задумался и медленно пускал дым после каждой фразы. - Хотя существовал и еще один пророческий текст, который, как я думаю, говорит о прибытии "некоего из прошедших времен и потерянных стран", но, вполне возможно, я ошибаюсь. Это, конечно, может означать и вас, но я сомневаюсь. А, может, и зря. Как я уже говорил - многие толкования Книги весьма туманны.
   - Но, кажется, вы владеете темой вполне. И когда же эта ведьма соизволит пожаловать?
   Глаза Бола распахнулись от удивления:
   - Да что вы? Она уже здесь. Разве вы не знаете?
   Эррил застыл, словно пораженный громом.
   И тогда Бол указал на девочку в кресле. И только сейчас Эррил заметил, как она испугалась и побледнела.
   - Рожденная по линии Сисайкоффы и возродившаяся в огне. Вот сидит перед вами ваша ведьма.
   Как только Бол произнес это страшное признание, в комнате повисла гробовая тишина. Елена лишь попыталась как можно глубже уйти в пуховые подушки кресла и с ужасом смотрела, как густые брови Эррила сходятся в ломаную линию, а лицо его, и без того темное, становится едва ли не совсем черным. Он смотрел на девочку так, словно пытался проникнуть в самое ее сердце. Елена невольно приложила к груди руки, словно защищаясь.
   Потом она слегка подняла правую и поднесла ее к огню.
   - Но я... Я больше не ведьма, - пролепетала она. - Это ушло.
   Дядя успокаивающе положил ей на плечо свою добрую руку:
   - Это происходит не так, родная.
   Но Эррил зацепился за это:
   - Она еще дитя. Как я могу вам верить?!
   Бол отошел от Елены к огню, и по тому, как он шел, шаркая ногами и опустив плечи, девушка поняла, что дядя тоже на грани срыва, вернее, истощения.
   - Вы сомневаетесь? - тем не менее громовым голосом вдруг произнес он. Вы слишком долго были в дороге, Эррил! Разве вы не чувствуете, что я говорю правду? Зачем же иначе черному магу понадобилась эта девочка? Да потому, что он почувствовал родившуюся в ней силу.
   - Так вы приводите мне действие черного сердца как доказательство?!
   Бол протянул руки к огню и заговорил уже более спокойно:
   - Вы знаете, что я не лгу. Нам нужен Кровавый Дневник.
   - Так вы и об этом знаете?
   - Разумеется. Как же не знать? Именно поэтому мы все здесь этой ночью.
   Забытая трубка погасла в руках Эррила:
   - Я пришел для того, чтобы вернуть вам вашу племянницу. И только.
   - Нет. Это ветер судьбы принес вас туда, где вы необходимы. Ведьма и Книга идут одной дорогой.
   - Мой брат ничего не говорил мне о ведьме. Он сказал лишь, что Книга будет создана в том случае, если осталась хотя бы малейшая надежда на конец темного царствования гульготалов. А об этой ведьме он ничего не знал, последние слова Эррил произнес с таким отвращением, что щеки Елены вспыхнули.
   - Мы решили, что Шоркану знать об этом необязательно.
   - Так о чем же вы говорили?
   Бол задумчиво пустил очередные несколько колечек:
   - А как вы думаете, где же ваш брат научился созданию Кровавого Дневника?
   - Понятия не имею. Он говорил что-то о древних текстах, не более.
   - Это знание было передано ему Сестринством. Незнаемые и невидимые, мы водили его рукой.
   - Невозможно!
   Бол пожал плечами и спокойно посмотрел прямо в глаза Эррилу - тот выдержал взгляд, но все-таки не вынес молчания и заговорил первым:
   - Итак, мы с братом оказались лишь случайными орудиями в чужой игре по возвращению потомков Сисайкоффы в Родную страну? Ведь вы говорите об этом?
   - Нет, не совсем. Ваша цель та же, что и у Сестринства, - вернуть в наш край свет, свергнуть гульготалов. Неужели вы думаете, что она в одиночку, он кивнул на Елену, - даже с помощью Кровавого Дневника сможет справиться с полчищами Темного Лорда и победить самого Черного Зверя?
   Эррил уставился на девочку потемневшими глазами, глазами, в которых гнев уступил теперь место смущению.
   - Пришла пора соединиться Братству и Сестринству, - продолжал Бол. Братство создало и сохранило Книгу. Сестринство приготовило все для возвращения ведьмы. А теперь время слиться в одно, и для одного - разбить Гульготу и освободить страну!
   - Как? - с болью спросил Эррил.
   - Соединив ведьму и Кровавый Дневник.
   - И что потом? - горько усмехнулся Эррил. - Что ждет нас потом?
   Следующие слова Бола прозвучали тихим вздохом, словно это были не слова, а дым:
   - Мы не знаем. Кровавый Дневник - талисман огромной силы, но даже то, как он действует, скрыто тенями сомнений. Водоворот, что возникает вокруг него, силен настолько, что становится закрытым для прочтения. И кроме союза Дневника и ведьмы предсказать невозможно ничего. Кто-то видит - победу, кто-то - смерть. Но большинство - и то, и другое вместе.
   - Но если будущее столь туманно, зачем жертвовать и Дневником и ведьмой?
   - Затем, что если мы этого не сделаем, то судьба Аласии останется ужасной. Страна пойдет своим черным путем, который поглотит не только ее саму, но и весь мир, и все время. Ведьма и Книга должны соединиться.
   Елена забилась в самый угол кресла. Зачем все это? Откуда пришел к ней этот ужас? Она не хочет, не хочет! Эррил, казалось, тоже не был уверен ни в чем.
   - Но моя-то какая роль во всем этом?
   - Вы страж Книги, ее вечный хранитель. Теперь вы должны взять под свое покровительство и ведьму. Охраняйте Елену и приведите ее к Книге.
   - Но зачем рисковать ребенком? Почему бы мне самому не достать книгу и не принести ее сюда?
   Бол покачал головой:
   - Вы не сможете сделать этого. Так предсказано. Для того, чтобы все могло свершиться, ведьму должен сопровождать страж, и три остальных составляющих, которые и собрались здесь. Это мы уже выяснили. Но будьте осторожны, даже этот путь неясен и темен, и успех не гарантирован. Путешествие чревато слишком многими опасностями.
   - И никакого выбора?
   - А разве он у вас есть сейчас? Разве эта бессмысленная жизнь жонглера с переездами из одного города в другой так вам нравится?
   Эррил опустил голову:
   - Я хочу вернуть свою прошлую обыкновенную жизнь - ту, которую вел, прежде чем переступил порог той харчевни вместе с Шорканом много столетий тому назад.
   - Это невозможно. Но, быть может, на том пути, к которому призываю вас я, вы сможете найти способ приблизиться к тому состоянию.
   Эррил опустил голову еще ниже, и Елена, хотя и испуганная пророчествами дяди, почувствовала глубокую жалость к этому смелому, умному и несчастному человеку. Казалось, от тяжести прожитых лет он устал так, что едва может носить свое тело.
   - Так сделайте же выбор, Эррил из Стендая!
   - Я отведу ее туда, где спрятана Книга, - Слова мертвыми листьями легли на каменный пол.
   - В Алоа Глен?
   - От вас воистину ничего не скроешь, - поднял темные глаза Эррил.
   Дядя Бол пожал плечами.
   - Я знаю лишь намеки и знаки, - тихо сказал он . - Слова в книгах и рукописях. Я ничего не знаю о реальном мире.
   - Дорога до Алоа Глен длинна, город охраняется волшебством, и, прежде чем попасть туда, надо принести отмычку, скрывающую вход в город. Я спрятал ее здесь, в развалинах школы, неподалеку от...
   Бол махнул кончиком трубки в сторону Эррила.
   - Не надо, не говорите. Чем меньше людей знает о чем-либо, тем лучше.
   После этих слов в комнате надолго воцарилось молчание.
   Елена застыла в кресле и мучительно пыталась осмыслить услышанное. Большая часть из этого не имела для нее никакого смысла. Ясны были только вещи. И страх.
   - Я не хочу быть ведьмой! - вдруг выкрикнула она самое страшное, что душило ее весь этот час.
   Бол попытался улыбнуться в ответ, но смог лишь провести рукой по усам, И горькая печаль, мелькнувшая в его глазах, ударила девочку в самое сердце. Вместо того, чтобы успокоить племянницу, Бол встал к ней спиной, повернувшись к Эррилу:
   - Вы, кажется, просили доказательств? - Он вытащил что-то из жилетного кармана и показал собеседнику. - Узнаете, Эррил?
   Елена видела только лицо, но и этого было достаточно. Рот Эррила раскрылся, как у безумного:
   - Это Шоркана! Где вы его взяли?
   Предмета, о котором они в этот момент говорили, Елена не видела, как ни крутила головой: широкая спина дяди закрывала от нее эту вещь.
   - Если вы помните, Шоркан в ту ночь отдал его мальчику. После убийства мы забрали его, мальчик все сжимал его в мертвых пальцах.
   - И что вы собираетесь с ним делать?
   - То, что должен.
   Дядя резко обернулся. В руках у него сверкнул черным лезвием кинжал. В глазах Бола стояли слезы:
   - Я никогда не хотел этого, Елена.
   Затем старик схватил девушку за запястье и дернул к себе. Елена задохнулась от ужаса. Что он собирается сделать? Но сопротивляться у нее уже не было сил.
   - Этот древний кинжал использовали маги, дабы освятить Кровавый Дневник в процессе его создания. - И Бол резко полоснул лезвием по доверчиво раскрытой детской ладони.
   Кровь хлынула на пол прежде, чем Елена почувствовала боль, но затем у нее вырвался пронзительный крик, и, не веря своим глазам, она смотрела на красную линию через всю ладонь.
   А Бол прижал рукоять к кровавой ладони, и по мере того, как кровь пропитывала ее, черное лезвие начинало светлеть и через несколько секунд засверкало в отблесках пламени чистейшим серебром.
   - Теперь это кинжал ведьмы, - прошептал Бол и упал перед девочкой на колени.
   Эррил сидел, не шевелясь, в своем кресле, трубка его давно упала на пол, рассыпав по сосновому паркету недокуренный табак. Несмотря на то, что в глубине души он верил всему, что говорил старик, увиденное собственными глазами настолько парализовало его мозг и тело, что старый воин не мог двинуться с места. Много лет назад он видел такие же инициации, совершаемые мастерами Ордена над юношами, посвящаемыми в науку магии. И их сопровождал такой же слепящий свет.
   Елена действительно была ведьмой!
   Он смотрел, как девочка вытирает кровь, положив кинжал на колени. На руке не осталось даже следа пореза, тут же зажившего безо всякой боли и шрама.
   - Прости меня, девочка моя. - Бол по-прежнему стоял перед ней на коленях.
   - Но мне не нужен этот гадкий нож! - упорствовала она.
   - Ты должна взять его - он потребуется тебе для магии.
   Девушка подняла правую руку:
   - Но я же сказала, что ничего больше нет! Моя рука снова обычная, чистая! Красного совсем нет!
   Тогда заговорил Эррил, стараясь хоть немного успокоить ребенка, который был уже близок к истерике:
   - Твоя Роза исчезла, потому что ты исчерпала свой запас силы, спокойно объяснил он. - Его надо пополнить.
   - Но я не хочу! - крикнула Елена и разрыдалась. Бол обнял ее колени:
   - Я знаю, как тебе тяжело, моя радость. Но тетя Фила так на тебя рассчитывала.
   При упоминании о тетке рыданья чуть стихли.
   - О чем ты говоришь?
   Бол поднялся:
   - Пойдем, я покажу тебе кое-что. Тётя оставила тебе подарок.
   - Она знала все это про ведьму?
   - Да, Елена, знала. И гордилась, какой сильной ты растешь.
   - Правда? - слезы на щеках девушки вдруг мгновенно высохли.
   Бол кивнул:
   - Правда. Пойдем же. Вы тоже можете пойти, - обернулся он к Эррилу. Это поможет вам найти спрятанную в развалинах отмычку.
   Эррил поднялся и подошел вместе с девочкой к груде пропыленных книг на старой книжной полке.
   Пальцы Бола пробежали по их корешкам, как по коже возлюбленной, и вдруг резко надавили на один с изображением головы дракона. За полкой послышался стук камешков, и полка разъехалась надвое. За ней оказалась дверь.
   - Отойдите-ка назад, - предупредил Бол и дернул дверь на себя. За ней оказалась каменная лестница, ведущая вниз. Любопытство пересилило у Елены и боль, и страх.
   Даже Эррил был заинтригован:
   - Что это?
   Бол дотянулся до лампы на краю полки и сделал ее поярче.
   - Идите за мной и смотрите под ноги. Камни мокрые и скользкие.
   Эррил взял девочку за руку, и они последовали за Болом. Лестница, сложенная из камня, казалась гораздо старше дома. С потолка повсюду свисали гирлянды паутины, колыхаясь от дуновения свежего воздуха. Нагнув головы, все трое прошли под ними, но высокому Эррилу это не совсем удалось, и он с отвращением ощутил на шее маленькие бегущие лапки. Елена увидела, как он трет шею.
   - Осторожно: убить паука - плохая примета.
   - Давай, иди, - воин слегка подтолкнул ее и тоже увидел у нее в волосах запутавшегося паука.
   Елена прислушалась. Шаги тихим эхом отдавались по старым камням. Потом девушка сморщила нос от густого запаха застоявшейся воды и сырости. На последней ступени она остановилась. Бол стоял немного впереди нее, высоко держа над головой фонарь. Его свет падал в огромный зал, имевший вид не совсем правильного круга с грубыми стенами. Словно каменные стражи, в зале стояли двенадцать гранитных колонн, а между ними, в самой глубине, виднелся альков с несколькими висячими зеркалами, на которых время и сырость оставили свои зеленоватые уродливые пятна.
   Бол ободряюще улыбнулся:
   - Бояться здесь нечего, моя девочка.
   Подошедший Эррил слегка подтолкнул Елену вперед. Она сделала несколько шагов по направлению к дяде, и на поверхности старых зеркал метнулась черная тень - отражение ее движения. Потом в зеркалах задрожал свет фонаря, и от страха Елена вернулась назад, к Эррилу. Правда, она так и не спускала глаз с отражений в серебряных зеркалах, откуда еще один темный коридор вел куда-то к новым тайнам.
   - Что это за место? - спросил Эррил, словно услышав мысленный вопрос девочки.
   - Мы на окраине старых руин, - ответил Бол, так и не выпуская изо рта трубку. Ее вспыхивающий кончик показался вдруг Елене указующим перстом в неизвестное. Бол обвел рукой пространство:
   - Это бывшая молельня Школы, - пояснил он. - Здесь молодые посвященные - между прочим, как раз твоих лет, Елена, молились и медитировали, прося вразумления от великого Духа Чи.
   Девочка всмотрелась в темноту. Может, и здесь полно ядовитых змей, как в развалинах наверху? Она еще ближе подвинулась к Эррилу, у которого был меч.
   - И что, нам здесь надо сейчас помолиться? - на всякий случай спросила девушка. - Да?
   - Нет, радость моя, Чи больше нет. Тот дух, что наделил тебя даром иной.
   - Как это так? - вмешался Эррил, которого не меньше, чем Елену, беспокоило движение непонятных теней, будь то даже просто ядовитые гады.
   Бол немного задумался и обратился к Эррилу, в то время как девушка все прислушивалась к странному шипению вокруг.
   - В то время, когда Чи был больше, чем только мужским божеством, хотя и контактировал только с мужчинами, мы верили, что божество, давшее свою силу Сисайкоффе и Елене, тоже более чем только женская ипостась Чи, - при этих словах старик махнул рукой в сторону зеркал: - Как его зеркальное отражение.
   - Но Чи одаривал многих мужчин, - зачем ему вдруг понадобилось взять в качестве инструмента маленькую девочку?
   - Это тоже много обсуждалось, поскольку этот вопрос был поднят и в писаниях Сисайкоффы. И лучший ответ, наверное, заключался в том, что Чи, как и любой мужчина, мог раздавать свое семя широко и часто, даруя его многим, а тот, другой дух, как женщина, мог одарить только раз в год, и одного. Тогда это была Сисайкоффа, теперь - Елена.
   - Значит, это божество слабее Чи, - сухо произнес Эррил. Бол нахмурился, и кончики его белых усов поникли:
   - Чтобы родить ребенка, нужны и мужчина, и женщина. Кто сильней и кто нужнее в этом союзе? Это всего лишь две стороны одной монеты.
   - Это слова мечтателя, - повел плечом Эррил.
   - Но что это за дух? - спросила вдруг Елена, несмотря на боязнь змей, все же немного заинтересовавшаяся разговором. - Откуда он появляется?
   - Много мы еще не знаем, моя радость. На это должна была ответить твоя тетка.
   - Но она умерла. Как она может помочь нам теперь? Бол погладил племянницу по щеке:
   - Фила была человеком особенным. По нашей линии все женщины имели дар общения с элементарными духами. Даже твоя мать.
   - Мама?
   Бол кивнул:
   - Ты же знаешь, что она всегда могла предсказать пол еще неродившегося ребенка и угадать, кого принесет корова: телку или бычка.
   - Да, к нам все ходили за этим.
   - Таков был ее дар.
   - У тети тоже был особый дар?
   - Да, и не один. Она обладала силами. Она умела справляться с элементарными духами не хуже, чем противнями в своей пекарне. Она умела хорошо колдовать.
   Но Елена снова уже была готова заплакать, вспомнив родителей, брата и тетку.
   - Тогда зачем же она умерла?
   - Ш-ш-ш, моя хорошая... Не плачь. Лучше я покажу тебе кое-что, - и Бол потянул ее между двумя колоннами прямо в альков.
   Девочка покорно пошла за Болом, на ходу заметив, что там, куда повел ее дядя, нет зеркал. Альков, освещаемый только фонарем, был целиком вырезан в скале. Внутри на каменном пьедестале помещался какой-то сосуд с водой. Маленькие капли безостановочно скатывались с сырых стен и падали в этот сосуд с тихим звоном.
   - Что это? - спросил у нее за спиной Эррил.
   - Это сосуд для омовения новопосвященных. Опытные маги использовали его для мытья рук перед медитациями.
   Елена прищурилась и сделала несколько робких шагов к сосуду:
   - А какое это отношение имеет к тете Филе?
   - Вода, выступая из самой сердцевины гор, обладает сильной элементарной магией. - Бол бросил быстрый взгляд на Эррила: - Даже думаю, что маги Академии, бывшие всегда глухими к подобным вещам, и не подозревали о той силе, что таится в воде. Может быть, что-то они и чувствовали и потому построили святилище именно здесь.
   - И каково же действие воды? - не унимался Эррил.
   - Как вода пробивает свой путь через камень, точно так же она обладает и способностью создавать пути от одного человека к другому. У меня и у Филы были амулеты с несколькими каплями этой воды, и это позволяло нам общаться на расстоянии, - Бол достал из жилетного кармана маленький жадеитовый амулет в виде алхимического сосуда на длинной плетеной цепочке сероватого цвета и протянул его девочке.
   Елена осторожно поднесла его к свету:
   - Ой, спасибо! Какой красивый!
   Бол наклонился и поцеловал племянницу в лоб:
   - Это тебе подарок от тети Филы. Цепочка, между прочим, сплетена из ее волос, - Бол нежно и осторожно вытащил жадеитовый кусочек, служивший пробкой. - Иди, набери воды, - шепнул он, указывая на альков.
   Елена с сомнением посмотрела на дядю, но все же погрузила пузырек в воду. Холодная влага обожгла ей пальцы.
   Не зная, что делать, она осталась стоять, но Бол быстро подал ей пробку:
   - Закрой как можно плотнее.
   Елена снова послушалась и стала затыкать пробочку с таким напряжением, что брови ее сошлись в одну линию.
   - А теперь что? - полюбопытствовала она.
   - С помощью этого амулета ты сможешь разговаривать с теткой - просто сожми бутылочку в руке как можно крепче и пожелай ее увидеть.
   Елена испуганно вздрогнула, - она, конечно, любила свою тетку, но все же...
   - И я буду разговаривать с привидением?
   - Да. Тело ее ушло, но дух жив. Я со своим амулетом не смогу больше с ней связаться, сама по себе элементарная магия не настолько сильна, чтобы преодолеть расстояния между царством людей и царством духов. Но Фила верила, что тебе это удастся.
   - Но как? - удивилась Елена, с сомнением глядя на зеленоватый пузырек.
   - Подойди к одному из зеркал, тебе нужна отражающая поверхность. А потом загляни вглубь зеркала, крепко сжимая амулет, и произнеси ее имя. Попробуй.
   Елена задрала голову и подошла к зеркалу, висевшему ближе всех к алькову. Затем, надев цепочку на шею, девушка крепко зажала амулет в ладони, так что острые грани его даже впились ей в кожу. Прижав кулак к груди, она стала смотреть в зеркало. Зеленые пятна плесени, покрывавшие амальгаму, придавали маленькой ведьме какой-то грустный болезненный вид.
   - Думай о ней и называй ее имя, - шепотом подсказал Бол. В голосе его звучали такая тоска и одновременно такая надежда, что Елена не смогла ему отказать и нарисовала перед глазами суровую улыбку тетки и ее привычную строгую прическу с тугим пучком волос на затылке.
   - Тетя Фила? - осторожно позвала она в зеркало. - Ты меня слышишь?
   При этих словах девушка почувствовала, как амулет в ее ладони вздрогнул, будто цыпленок, пытающийся выбраться из яйца, но ничего больше не произошло. Она повернулась к Болу:
   - Он не работает.
   Старик прищурился, но плечи его понуро обвисли:
   - Должно быть, она уже очень далеко.
   - Или просто ошиблась, - заметил Эррил. - А мы должны...
   Дверь наверху вдруг захлопнулась с чудовищным грохотом, от которого Елена невольно вздрогнула и еще туже стиснула стекляшку. Острый край оставил на большом пальце тоненькую красную царапинку.
   Фонарь в дрожавшей руке Бола заходил ходуном, но и он, и Эррил какое-то время стояли совершенно неподвижно. Неожиданно подвал осветился иным светом, и свет этот шел из зеркала, перед которым по-прежнему стояла Елена. Привлеченная светом, девушка обернулась и увидела ту, которую уже не думала увидеть более никогда. Перед ней стояла тетка Фила. Пожилая женщина была окутана волнами света, а над ее головой светили звезды. Эти звезды вдруг напомнили Елене, что совсем недавно она уже видела нечто подобное... но когда? Где?
   Не успела девочка подумать об этом, как по лицу тетки пробежала гримаса боли, и, подняв призрачную худую руку, старая женщина с трудом прошептала:
   - Бегите!
   Рука ее медленно повернулась в сторону единственного темного прохода, что вел из зала в неведомые глубины.
   - Быстрее! Оставьте дом и спасайтесь в лесах!
   Усталость и раздражение окончательно сморили Рокингема, и он погрузился в некое подобие сна. Ему снилось, что он стоит на краю скалы, под которой неистово ревет темный гневный прибой. Начальник кордегардии смотрел, как белая пена лижет скалу, и каким-то образом понимал, что спит. Небо было затянуто мрачными тучами, словно буря шла со стороны моря, но, как это часто бывает во снах, время дня определить было невозможно. Свет менялся с каждым мгновением, но разгорался ли он, как утром, или гас, как на закате, Рокингем не понимал. Он знал точно лишь одно - место. Он уже стоял здесь раньше, ибо помнил и ощущение соли в носу и прикосновение легкого бриза к лицу. Это был берег его родины, его острова, Дивунберри!
   На лице у измученного пленника промелькнула улыбка. Как давно он не был на Архипелаге! И бедняга был счастлив даже этим сном. Набрав в грудь как можно больше соленого воздуха, он блаженно прищурился и даже смог разглядеть на горизонте далекий остров Маунск, над которым, едва ли не полностью скрывая его, висели низкие тучи.