Клэнси Том. Охота за «Красным Октябрем»

   — Капитан? — произнес Манкузо. Оба командира посмотрели друг на друга и приняли одинаковое решение, словно телепаты. Рамиус кивнул.
   — Дайте расстояние.
   — Джоунзи, пошли импульс в сукиного сына! — скомандовал Манкузо и побежал на корму.
   — Слушаюсь. — Гидролокационные системы были уже включены. Джоунз послал одиночный импульс, чтобы определить расстояние. — Дистанция — тысяча пятьсот ярдов. Нулевое возвышение. Мы на одинаковой глубине, сэр.
   — Манкузо, пусть ваш акустик выдает нам расстояние и пеленг! — Рамиус с силой потянул за ручку машинного телеграфа.
   — О'кей, Джоунзи, будешь руководить стрельбой. Следи за этой долбаной «альфой».

Ударная подлодка «В. К. Коновалов»

   — Один гидролокационный импульс слева, расстояние неизвестно, пеленг сорок. Та цель, что мористее, только что измерила дистанцию до нас, — доложил мичман.
   — Расстояние, — приказал Туполев.
   — Слишком далеко от траверза в сторону кормы, товарищ командир. Я теряю его за кормой.
   Одна из этих подлодок должна быть «Красным Октябрем» — но какая? Можно ли пойти на риск стрельбы по американской подлодке? Нет, нельзя!
   — Огневое решение для ближней цели?
   — Не очень точное, товарищ командир, — ответил старпом. — Она маневрирует и увеличивает скорость.
   Мичман сконцентрировал внимание на западной цели.
   — Товарищ командир, контакт перед нами не является советской подлодкой, повторяю, не является. Это американская лодка.
   — Какая из подлодок американская? — раздраженно крикнул Туполев.
   — Те, что на западе и на северо-западе, — обе американские. Цель на востоке я не сумел определить.
   — Продолжать удерживать руль на левом борту.
   — Руль положен на левый борт, — отрепетовал рулевой, удерживая повернутый до предела штурвал.
   — Цель находится позади нас. Нужно замкнуться на нее и пустить торпеду во время поворота. Черт побери, мы идем слишком быстро. Сбавить ход до одной трети.
   Обычно «Коновалов» поворачивался быстро, однако на этот раз замедление хода привело к тому, что гребной винт действовал как тормоз, сдерживая исполнение маневра. И все-таки Туполев действовал правильно. Ему нужно было направить торпедные аппараты вдоль пеленга на цель, и потому пришлось замедлить ход, чтобы акустик сумел представить точные данные, необходимые для стрельбы.

Подводный ракетоносец «Красный Октябрь»

   — О'кей, «альфа» продолжает поворот, двигается сейчас справа налево... Шум двигателя уменьшился. Она только что сбросила скорость, — докладывал Джоунз, наблюдая за экраном. Акустик лихорадочно рассчитывал в уме курс, скорость и расстояние. — До нее теперь тысяча двести ярдов. Она продолжает поворот. Мы делаем то, что следует делать?
   — Похоже на то.
   Джоунз установил гидролокатор на автоматическую посылку импульсов.
   — Нужно следить за тем, куда приведет этот поворот, сэр. Если у нее умелый командир, она устремится на юг и уйдет первой.
   — Тогда молись за то, что он неумелый, — произнес Манкузо, стоя у входа в гидропост. — Удерживать корабль на курсе.
   — Слушаюсь, удерживать корабль на курсе, — повторил Райан, пытаясь решить, погибнут они от следующей торпеды или нет.
   — Поворот продолжается. Сейчас мы у нее на левом траверзе, скорее на левой скуле. — Джоунз поднял голову. — Она успеет развернуться раньше нас. А вот и импульсы ее гидролокатора.
   «Красный Октябрь» продолжал ускоряться. Теперь он шел вперед со скоростью восемнадцать узлов.

Ударная подлодка «В. К. Коновалов»

   — Я слышу его, — донесся голос мичмана. — Дистанция — тысяча метров, пеленг — сорок. Вертикальный угол нулевой.
   — Приготовиться к пуску, — скомандовал Туполев своему старпому.
   — Придется пускать торпеду под нулевым углом. Мы поворачиваем слишком быстро, — ответил старпом. Он поспешно рассчитал огневое решение. Субмарины сближались со скоростью больше сорока узлов. — Готов только аппарат номер пять! Труба заполнена, наружный люк открыт. Аппарат готов к стрельбе!
   — Пуск!
   — Пуск пятой! — Палец старпома нажал на кнопку.

Подводный ракетоносец «Красный Октябрь»

   — Расстояние сократилось до девятисот ярдов — слышу высокоскоростные винты прямо перед нами! Перед нами торпеда. Одна торпеда, идет прямо на нас!
   — Не обращай внимания на торпеду, следи за «альфой»!
   — Да, понял, пеленг на «альфу» два-два-пять, поворот замедляется. Нужно немного повернуть влево, сэр.
   — Райан, влево пять градусов, курс два-два-пять.
   — Слушаюсь, влево пять градусов, курс два-два-пять.
   — Рыба быстро приближается, сэр, — предупредил Джоунз.
   — Наплевать на рыбу! Следи за «альфой».
   — Слушаюсь. Пеленг все еще два-два-пять. Такой же, как и у рыбы.
   Расстояние между сближающимися подлодками быстро сокращалось. Торпеда мчалась к «Октябрю» еще быстрее, но ее взрыватель стоял на предохранителе. Чтобы не допустить преждевременного взрыва, способного повредить пустившую ее лодку, взрыватели на торпедах приходили в боевое положение, лишь пройдя расстояние от пятисот до тысячи ярдов. Если «Октябрю» удастся сблизиться с «альфой» достаточно быстро, торпеда не взорвется.
   Теперь «Октябрь» мчался двадцатиузловым ходом.
   — Расстояние до «альфы» семьсот пятьдесят ярдов, пеленг два-два-пять. Торпеда рядом, сэр, до попадания несколько секунд. — Джоунз съежился в кресле, уставившись на экран.
   Послышался глухой удар торпеды.
   Торпеда попала прямо в центр полусферического носа «Октября». Предохранитель должен был отключиться еще через сто метров. От сильного удара торпеда раскололась на три части, отброшенные в сторону подводным ракетоносцем, продолжавшим набирать скорость.
   — Ну и никчемные торпеды у русских! — засмеялся Джоунз. — Слава Всевышнему! Пеленг на цель по-прежнему два-два-пять, расстояние семьсот ярдов.

Ударная подлодка «В. К. Коновалов»

   — Почему не было взрыва? — удивился Туполев.
   — Предохранительное устройство! — Старпом выругался. Он слишком поспешил с пуском торпеды.
   — Где цель?
   — Пеленг сорок пять градусов, товарищ командир, остается неизменным, — доложил мичман. — Мы быстро сближаемся. Туполев побледнел.
   — Лево на борт, самый полный вперед!

Подводный ракетоносец «Красный Октябрь»

   — Поворачивает, поворачивает слева направо, — доложил Джоунз. — Пеленг сейчас два-три-ноль, цель становится шире. Нужно чуть повернуть вправо, сэр.
   — Райан, право руля пять градусов.
   — Руль положен вправо, пять градусов, — ответил Райан.
   — Нет, вправо десять! — отменил свой приказ Рамиус. Он рассчитывал курс карандашом на листке бумаги. К тому же капитан хорошо знал технические характеристики «альфы».
   — Руль вправо десять градусов, — отозвался Райан.
   — Эффект максимального сближения, расстояние четыреста ярдов, пеленг два-два-пять на центр цели. Цель слева и справа, главным образом слева, — быстро произнес Джоунз. — Расстояние.., триста ярдов. Вертикальный угол нулевой, мы на одном уровне с целью. Расстояние двести пятьдесят, пеленг два-два-пять на центр цели. Теперь не промахнемся, шкипер.
   — Мы попадем в нее! — воскликнул Манкузо.
   Туполеву следовало бы уйти на глубину, а он вместо этого положился на ускорение и маневренность своей лодки, упустив из виду, что Рамиус знает ее технические характеристики лучше его.
   — Контакт вытянулся влево и вправо — мгновенный отраженный сигнал, сэр!
   — Приготовиться к столкновению!
   Рамиус забыл про сигнал предупреждения о столкновении. Он рванул ручку всего за несколько секунд до того момента, как подлодки столкнулись.
   «Красный Октябрь» врезался в середину «Коновалова», чуть ближе к корме, под углом в тридцать градусов. От мощного удара титановый корпус «Коновалова» разломился, а нос «Октября» смялся, как банка из-под пива.
   Райан не сумел приготовиться к столкновению. Его бросило вперед и он ударился лицом о приборную панель. На корме, в медпункте, Уилльямз вылетел из койки, словно выброшенный катапультой, и Нойз успел подхватить его, прежде чем английский лейтенант ударился головой о палубу. Гидролокационное оборудование Джоунза было полностью уничтожено. Подводный ракетоносец подбросило вверх, и он подмял «альфу» под себя, прорезав килем верхнюю палубу небольшой ударной подлодки. Силой инерции огромный корабль протащило вперед и ближе к поверхности.

Ударная подлодка «В. К. Коновалов»

   Прочный корпус ударной подлодки был полностью герметичным, изготовленным из особо прочного титана. Однако это не спасло его при столкновении. Борта двух отсеков разрушились, и в них хлынула морская вода. Переборка между центральным постом и кормовыми отсеками рухнула через мгновение от деформации корпуса. Последнее, что увидел Туполев, — стену белой пены, ворвавшаяся внутрь лодки с правого борта. «Альфа» легла на левый борт, увлекаемая килем «Красного Октября», который тащил ее за собой, катясь по верхней палубе. Через несколько секунд подлодка перевернулась вверх дном. По всей ее длине люди и незакрепленные предметы покатились, как брошенные игральные кости. Половина команды уже тонула. В этот момент контакт «Коновалова» с «Октябрем» прекратился, потому что заполненные водой отсеки ударной подлодки потащили ее вниз, ко дну, носом вперед. Последний сознательный поступок замполита состоял в том, что он дернул за ручку аварийного буя, но и это оказалось напрасным: подлодка была перевернута вверх дном, и трос буя запутался вокруг рубки. Единственным указателем места гибели «Коновалова» стала масса воздушных пузырьков, поднимающихся к поверхности.

Подводный ракетоносец «Красный Октябрь»

   — Мы все еще живы? — спросил Райан. Лицо его было залито кровью.
   — Вверх рули глубины, вверх! — крикнул Рамиус.
   — Рули глубины подняты вверх, — ответил Райан, левой рукой потянув на себя рычаг управления рулями глубины и прижав правую к изрезанному лицу.
   — Сообщить о полученных повреждениях, — скомандовал по-русски Рамиус.
   — Реакторная система не пострадала, — тут же послышался ответ Мелехина. — На аварийном пульте вижу, что затоплен торпедный отсек, — мне кажется, что затоплен. Я пустил туда воздух под высоким давлением и включил помпу, которая начала откачивать воду. Советую всплыть на поверхность для оценки полученных повреждений.
   — Да! — согласился Рамиус. Он встал, подошел хромая к воздушному коллектору и продул все цистерны.

Ударная подлодка «Даллас»

   — Господи, — пробормотал старший акустик, — кто-то столкнулся с кем-то. Слышу шум разрушающегося корпуса, опускающегося вниз, и потрескивание корпуса всплывающей подлодки. Не знаю, которая всплывает, а которая идет ко дну. Двигатели не работают у обоих.
   — Немедленно всплыть на перископную глубину! — скомандовал Чеймберз.

Подводный ракетоносец «Красный Октябрь»

   В 16.54 по местному времени «Красный Октябрь» впервые всплыл на поверхность Атлантического океана в сорока семи милях к юго-востоку от Норфолка. Вокруг не было ни корабля.
   — Гидролокатору конец, шкипер. — Джоунз выключил свою аппаратуру. — Все наружные датчики смяты. Действуют лишь бесполезные борт9вые гидрофоны. Мы не можем пользоваться акустическими системами в активном режиме. Не работает даже «гертруда».
   — Иди в носовой отсек, Джоунзи. Ты отлично потрудился. Джоунз достал из пачки последнюю сигарету.
   — Всегда рад, сэр, — но следующим летом мой контракт заканчивается, имейте в виду.
   Бугаев пошел за американским акустиком, все еще оглушенный и потрясенный взрывом торпеды.
   «Октябрь» покачивался на поверхности, погрузившись носом, с двадцатиградусным креном на левый борт от продутых балластных цистерн.

Ударная подлодка «Даллас»

   — Ты только посмотри! — удивленно произнес Чеймберз. Он взял микрофон корабельной трансляции.
   — Внимание, говорит капитан Чеймберз. «Красный Октябрь» потопил «альфу»! Наши парни в безопасности. Мы всплываем. Группе борьбы за живучесть приготовиться!

Подводный ракетоносец «Красный Октябрь»

   — С вами все в порядке, капитан Райан? — Джоунз осторожно повернул его голову. — Похоже, у вас на лице глубокие порезы от разбитого стекла, сэр.
   — Не стоит беспокоиться — увидим, когда перестанет течь кровь, — заплетающимся языком, словно пьяный, произнес Райан.
   — Пожалуй. — Джоунз прижал свой платок к окровавленному лицу Райана. — Надеюсь, обычно вы справляетесь с рулем получше, сэр.
   — Капитан Рамиус, позвольте подняться на рубку, чтобы связаться со своим кораблем, — произнес Манкузо.
   — Отправляйтесь, нам может понадобиться помощь при ликвидации пробоин.
   Манкузо надел куртку, убедился, что маленький радиопередатчик, которым он пользовался при швартовке, все еще в кармане, и через тридцать секунд стоял на вершине паруса. Он успел обвести взглядом горизонт. Еще никогда небо не казалось ему таким красивым. И тут же увидел всплывающий «Даллас».
   На расстоянии в четыреста ярдов Манкузо не мог разглядеть лицо офицера на парусе «Далласа», но это наверняка Чеймберз.
   — "Даллас", это Манкузо.
   — Шкипер, это Чеймберз, — донеслось из крошечного динамика. — С вами все в порядке?
   — Да. Но нам нужна помощь. Нос ракетоносца смят, и в борт попала торпеда.
   — Вижу, Барт. Посмотри вниз.
   — Боже мой! — невольно вырвалось у Манкузо. Рваная пробоина наполовину выступала из воды, в ней плескались волны, и дифферент ракетоносца на нос был заметен. Манкузо удивился, как они вообще остались на плаву, но сейчас не время выяснять причины.
   — Перебирайся к нам, Уолли, и спускай плот.
   — Идем. Группа борьбы за живучесть наготове, а я.., вот и наш второй друг, — произнес Чеймберз.
   «Поги» всплыл ярдах в трехстах прямо перед «Октябрем».
   — Капитан, «Поги» передает, что район чист. Здесь нет никого, кроме нас. Помнится, мы это уже слышали, — невесело засмеялся Чеймберз. — Может быть, связаться с берегом по радио?
   — Нет, давай посмотрим, не справимся ли мы с этим своими силами. «Даллас» медленно подошел к «Октябрю». Через несколько минут ударная подлодка Манкузо была в семидесяти ярдах от левого борта ракетоносца, и десять моряков на плотике, преодолевая волны, уже гребли к «Октябрю». До этого момента всего несколько человек на «Далласе» знали, что происходит. Теперь это стало известно всем. Манкузо видел, как матросы, поднявшиеся на палубу, указывают на поврежденный ракетоносец и оживленно разговаривают между собой. Действительно, есть о чем.
   Повреждения оказались не такими серьезными, как казалось сначала. Торпедный отсек не был затоплен — от удара сработал датчик и выдал ложный сигнал тревоги. Носовые балластные цистерны треснули, и в них плескалась морская вода, но субмарина была такой большой и ее балластные цистерны были разделены на такое число сот, что дифферент на нос не превышал восьми футов. Крен на борт был всего лишь непривычным. Через два часа заделали пробоину в радиорубке, и после длительного обсуждения, в котором принимали участие Рамиус, Мелехин и Манкузо, пришли к заключению, что ракетоносец может снова погрузиться и продолжать плыть в подводном положении, если скорость хода не будет большой, а глубина погружения не превысит тридцати метров. Правда, в Норфолк они прибудут с опозданием.

День восемнадцатый
Понедельник, 20 декабря

Подводный ракетоносец «Красный Октябрь»

   Райан снова стоял на вершине рубки благодаря Рамиусу, который заявил, что американец заслужил это. В обмен на любезность Джек помог ему подняться по трапу на мостик. Рядом с ними был Манкузо. В центральном посту расположилась американская команда, а группа механиков в машинном отделении пополнилась, так что теперь реакторный и турбинный отсеки обслуживала вахта, похожая на нормальную ходовую. Течь в радиорубке полностью ликвидировать не удалось, но пробоина была сейчас выше ватерлинии. Воду из рубки откачали, и крен уменьшился до пятнадцати градусов. «Октябрь» все еще имел дифферент на нос, однако это удалось отчасти компенсировать тем, что уцелевшие балластные цистерны продули полностью. Из-за смятого носа за кормой ракетоносца тянулась неровная кильватерная струя, едва заметная под безлунным небом, затянутым облаками. «Даллас» и «Поги» по-прежнему шли под водой, за кормой «Октября», прикрывая его от возможного нападения. Процессия приближалась к Кейп-Генри и Кейп-Чарльз.
   Где-то далеко за кормой к проливу шел танкер, наполненный сжиженным природным газом. Береговая охрана временно закрыла вход в пролив для всего надводного транспорта, чтобы дать возможность этой плавающей бомбе — по крайней мере так было объявлено на радиочастоте береговой охраны — беспрепятственно пройти к разгрузочному топливному терминалу в Коув-Пойнте, штат Мэриленд. Интересно, подумал Райан, каким образом военно-морскому флоту удалось убедить капитана танкера сделать вид, что у него возникли трудности в машинном отделении или еще каким-то образом отложить время его прибытия. Подводные лодки шли с опозданием на шесть часов. Флот наверняка чертовски нервничал до тех пор, пока они не всплыли сорок минут назад и тут же не были замечены «Орионом», барражирующим у побережья.
   Красные и зеленые фонари буев подмигивали им, приплясывая на волнах. Впереди Райан увидел огни моста-туннеля через Чесапикский залив, но движущихся автомобильных фар на нем не было. Судя по всему, ЦРУ удалось инсценировать серьезную катастрофу и перекрыть движение транспорта — поставить поперек шоссе пару трейлеров с прицепами, наполненными яйцами или бензином. Они уж наверняка постарались придумать что-нибудь необычное.
   — Вы ведь никогда не были в Америке, — заметил Райан, стараясь поддержать разговор с Рамиусом.
   — Нет, я не бывал в западных странах. Только однажды на Кубе, много лет назад.
   Райан посмотрел сначала на север, потом на юг. Наверно, они уже миновали мысы у входа.
   — Ну что ж, добро пожаловать домой, капитан Рамиус. Лично я, сэр, чертовски рад, что вы здесь.
   — Я еще больше рад тому, что вы вернулись домой, — заметил Рамиус, — Это уж точно, можете не сомневаться, — громко рассмеялся Райан. — Благодарю вас еще раз за то, что вы позволили мне стоять на мостике.
   — Вы это заслужили, Райан.
   — Зовите меня Джек, сэр.
   — Это ведь то же самое, что и Джон, верно? — спросил Рамиус. — А Джон по-русски — Иван, нет?
   — Да, сэр, пожалуй, что так. — Райан не понял, почему лицо Рамиуса расплылось в широкой улыбке.
   — К нам подходит буксир. — Манкузо показал на приближающийся корабль.
   У американского капитана было на редкость острое зрение. Райан еще минуту не видел буксира даже в бинокль. Всего лишь тень, чуть темнее ночи, на расстоянии около мили.
   — "Скептр", это буксир «Падука». Вы слышите меня? Прием. Манкузо достал из кармана портативную рацию.
   — "Падука", это «Скептр». Доброе утро, сэр. — Он говорил с английским акцентом.
   — Следуйте за нами, капитан.
   — Очень хорошо, «Падука». Исполняем. Конец связи. «Скептр» было названием ударной подлодки британского королевского флота. Она находится сейчас, наверно, где-то далеко, подумал Райан, патрулирует у Фолклендских островов или в другом отдаленном районе мира. Таким образом, ее прибытие в Норфолк будет обычным рядовым случаем, который трудно опровергнуть. По-видимому, кто-то думал о том, что какой-нибудь русский агент сочтет подозрительным прибытие незнакомой подлодки.
   Буксир приблизился на расстояние нескольких сотен ярдов, развернулся и повел их за собой пятиузловым ходом. На корме горел один красный фонарь.
   — Надеюсь, нам не попадется какое-нибудь гражданское судно, — заметил Манкузо.
   — Но вы сказали, что вход в гавань закрыт, — удивился Рамиус.
   — Может показаться какой-нибудь яхтсмен на своей маленькой яхте. Для гражданского водного транспорта открыт свободный проход через гавань к каналу Дизмэл-Суомп, и увидеть яхты на экране радиолокатора практически невозможно. Они шныряют тут все время.
   — Но это безумие!
   — Мы живем в свободной стране, капитан, — негромко произнес Райан. — Вам понадобится время, чтобы понять, что означает настоящая свобода. Это слово часто используют не по назначению, но со временем вы поймете, что приняли верное решение.
   — Вы живете здесь, капитан Манкузо? — спросил Рамиус.
   — Да, моя флотилия базируется в Норфолке. У меня дом вон там, на Вирджиния-Бич. Думаю, что не скоро вернусь домой. Нас собираются сразу отправить обратно в морс. Это для них единственный выход. Жаль, что я не смогу провести это Рождество дома. Ничего не поделаешь, служба.
   — У вас есть семья?
   — Да, капитан. Жена и два сына — Майклу восемь, а Доминику четыре. Они привыкли, что папа редко бывает с ними.
   — А у вас, Райан?
   — Мальчик и девочка. Думаю, успею вернуться к ним на Рождество. Мне жаль, капитан, что вам это не удастся. Видите ли, какое-то время у меня были сомнения. После того как все утихнет, мне хотелось бы собрать всех участвовавших в этой операции и организовать для них что-нибудь особенное.
   — Такой ужин влетит в копеечку, — усмехнулся Манкузо.
   — Я предъявлю счет ЦРУ.
   — А как поступит ЦРУ с нами? — спросил Рамиус.
   — Как я уже говорил, капитан, пройдет год, и вы будете вести свободную жизнь, сможете жить, где и как вам захочется.
   — Вот так?
   — Да, вот так. Мы гордимся нашим гостеприимством, сэр, и когда меня переведут из Лондона обратно в Вашингтон, вы и ваши офицеры будете желанными гостями в моем доме в любое время.
   — Буксир поворачивает налево, — показал Манкузо. Разговор начал казаться ему излишне скучным.
   — Командуйте, капитан, — сказал Рамиус. В конце концов это порт Манкузо.
   — Лево руля пять градусов, — произнес в микрофон Манкузо.
   — Лево руля пять, слушаюсь, — отрепетовал рулевой. — Сэр, руль положен влево.
   — Хорошо.
   «Падука» повернул в главный канал, мимо авианосца «Саратога», который по-прежнему стоял под огромным подъемным краном, и направился к длинной шеренге пирсов длиной в милю, представляющей собой норфолкские верфи Военно-морского флота США. Канал был совершенно пуст, по нему шли только буксир и «Красный Октябрь». Интересно, подумал Райан, команда «Падуки» обычная, из рядовых моряков, или из одних адмиралов? Он решил, что вероятность того или другого примерно одинакова.

Норфолк, Виргиния

   Через двадцать минут они прибыли к месту назначения. Док «Восемь-десять» был новым сухим доком, построенным для обслуживания флота подводных ракетоносцев типа «огайо», вооруженных баллистическими ракетами. Он представлял собой огромную бетонную коробку длиной больше восьмисот футов, что превышало обычные размеры, и был закрыт стальной крышей, так что разведывательные спутники не могли определить, занят док или нет. Он находился в той части базы, где безопасность обеспечивалась особенно строго и, чтобы подойти к доку, не говоря уже о том, чтобы войти в него, требовалось миновать несколько контрольно-пропускных пунктов с вооруженными охранниками — морскими пехотинцами, а не обычными штатскими.
   — Стоп машины, — приказал Манкузо.
   — Слушаюсь, стоп машины.
   «Красный Октябрь» уже в течение нескольких минут сбавлял ход и полностью остановился только через двести ярдов. «Падука» подошел к правому борту ракетоносца, чтобы развернуть его. Оба капитана — русский и американец — предпочли бы сделать это самостоятельно, маневрируя собственными двигателями, но поврежденная носовая часть затрудняла разворот. Буксиру с дизельной силовой установкой понадобилось пять минут, чтобы точно выровнять нос подлодки прямо перед огромной коробкой дока, заполненной водой. Рамиус сам передал команду в машинное отделение — свою последнюю команду на этой субмарине. Лодка медленно поползла вперед по черной воде под широкую крышу. Манкузо вызвал на палубу своих людей, чтобы они закрепили швартовы, брошенные им горсткой моряков, стоящих на краю дока, и ракетоносец замер точно в его середине. Ворота, через которые только что вошел «Красный Октябрь», уже закрывались, и по ним ползло брезентовое полотно размером с главный парус клипера. Только после того как брезент встал на место, в доке включили освещение. И тут человек тридцать офицеров внезапно издали радостный крик, словно были на футбольном матче. Недоставало только оркестра.
   — Стоп машины, заглушить реактор, — произнес по-русски Рамиус, обращаясь к офицерам в машинном отделении, затем перешел на английский:
   — Вот и все.
   Подвижный мостовой кран поехал к ним, остановился, поднял трап и осторожно установил его на ракетной палубе перед рубкой. Едва трап оказался на месте, как по нему начали спускаться — вернее, побежали — два офицера с золотыми нашивками на рукавах, доходившими чуть ли не до локтей. Райан узнал того, что был впереди, — адмирала Дэна Фостера.