Страница:
Лоб и воротник Прементайна стали мокрыми от пота. Ступая по больше неопасному белесому облаку неофосгена, курд подошел к люку, поставил канистры на пол и скрутил пробки. Роджерс встал рядом и жестом приказал курду поднять руки. Перепуганный радист повиновался. Тогда Роджерс приставил ствол к его подбородку и босой ногой опрокинул обе канистры. Бензин ручьем потек в подземный бункер.
Генерал последний раз затянулся и швырнул сигарету в люк. Из подземелья с шипением вырвался столб пламени.
Волна жара заставила десантников отскочить на несколько шагов. В следующую секунду из люка полезли кричащие, обожженные люди.
— Помогите им! — скомандовал Прементайн. Бойцы первой группы кинулись вытаскивать пострадавших курдов. Прыгая через огонь, капрал добрался до генерала Роджерса.
— Рад вас видеть, сэр! — отсалютовал Прементайн.
— Полковник Седен находится в яме для пленников в глубине пещеры. РОЦ переброшен к противоположному выходу из катакомб. Его охраняют шесть или семь курдов.
Прементайн посмотрел на часы.
— Менее чем через четыре минуты здесь будет «томагавк». Это значит, что у нас остается две минуты. — Он развернулся к солдатам; — Отставить раненых!
Первая группа, за мной!
Прементайн побежал по тоннелю, на ходу вытаскивая передатчик.
— Полковник Август, мне срочно нужно подкрепление. Генерал Роджерс ранен, кроме того, здесь много пострадавших курдов. Мы идем к РОЦу.
— Вас понял, капрал, — ответил Август.
Спустя несколько секунд группа Прементайна достигла разветвления тоннеля.
Десантники прижались к стенам, капрал осторожно выглянул за угол.
Тоннель заканчивался выходом из катакомб. Примерно в пятидесяти ярдах от входа стоял фургон Регионального Оп-центра. По обеим от него сторонам залегли по два курда. Как минимум еще двое находились внутри. Судя по всему, электроника РОЦа не использовалась.
На «зачистку» фургона оставалось не более минуты, Звонить в Вашингтон было еще рано. По-прежнему сохранялась вероятность того, что американцы подорвутся на минах и курды сумеют перебросить РОЦ в другое место.
Жестокая ирония заключалась в том, что РОЦ был сделан из пуленепробиваемого и огнеупорного материала. При попадании фургона в руки врага его можно было уничтожить только ракетным ударом. Другого не предусматривалось.
В очередной раз десантникам предстояло схлестнуться с вооруженным и хорошо защищенным противником. И победить его за шестьдесят секунд.
— Капрал! — крикнул подбежавший полковник Август.
— Сэр?
— Всем в сторону! — приказал Август. Рядовые Джордж и Скотт немедленно приступили к сборке миномета.
— Слушаюсь, сэр! — ответил Прементайн и добавил:
— Только это не...
— Отставить, капрал, — перебил его Август. — Я успел переговорить с Катценом. Он ничего не сказал им о внешних возможностях фургона.
— Понял, — пробормотал Прементайн.
— Грей, Ньюмейер! — скомандовал Август. — Ваша задача — имитировать огонь по РОЦу. Постарайтесь в него не попасть, а то испортите нам всю игру.
— Слушаюсь, сэр! — одновременно ответили солдаты и заняли позиции у противоположных стен. Один из курдов дал короткую очередь по рядовому Ньюмейеру, который на долю секунды вышел из тени. Тот выстрелил в ответ. Никто не пострадал.
Рядовые Джордж и Скотт доложили о готовности к стрельбе. Август сделал глубокий вдох и посмотрел на солдат.
— Придется высунуться, ребята. Я первый, вы за мной. Вытащив пистолет, Август шагнул на свет и тут же стремительно метнулся к фургону.
Прементайн посмотрел на часы. Еще тридцать секунд, и Херберту можно не звонить.
Радист Иши Хондо присел на корточки рядом с капралом.
— У вас все готово, рядовой? — нервно спросил Прементайн.
— Мистер Херберт на связи. У него прямая линия с Белым домом по другому каналу. Он знает нашу ситуацию.
Прементайн поднял пулемет, чтобы прикрыть наступающих, но перед глазами стояла только боеголовка — и то, что она сейчас со всеми сделает.
Пули зацокали по камням, едва полковник Август вышел из тени. Он выстрелил в ответ. В ту же секунду загремели пулеметы Прементайна и Мюсиканта. Курды отползли в укрытие. Рядовые Джордж и Скотт вытащили миномет на видное место и направили его на фургон.
Полковник Август сунул пистолет в кобуру. Он высоко поднял руки, чтобы его могли видеть сидящие внутри трейлера террористы.
— Десять! — крикнул он и согнул большой палец.
— Девять! Восемь! Семь! — Полковник выкрикивал цифры, продолжая сгибать пальцы. — Шесть! Пять! Четыре!
При счете пять окопавшиеся возле РОЦа курды не выдержали и бросились в горы. Еще два террориста выпрыгнули из фургона и кинулись догонять своих товарищей.
— Грей! Ньюмейер! Прикрывайте! Остальные за мной!
Десантники устремились к фургону.
Прементайн остался с радистом Хондой. По часам капрала у них оставалось ровно десять секунд, Кто-то выстрелил в Августа из камней на склоне холма. Грей дал в ответ длинную очередь. Август добежал до фургона, рванул дверь и запрыгнул внутрь. За ним в машину ворвались рядовые Мюсикант, Скотт и Джордж.
Прементайн посмотрел на часы. Сердце его стучало, как бешеное. Оставалось пять секунд.
Полковник Август высунулся из двери и крикнул:
— Взяли!
— Давай! — заорал Прементайн.
— Говорит группа Б! — сказал в микрофон Хонда. — РОЦ взят! Повторяю! РОЦ взят!
Глава 57
Глава 58
Глава 59
Генерал последний раз затянулся и швырнул сигарету в люк. Из подземелья с шипением вырвался столб пламени.
Волна жара заставила десантников отскочить на несколько шагов. В следующую секунду из люка полезли кричащие, обожженные люди.
— Помогите им! — скомандовал Прементайн. Бойцы первой группы кинулись вытаскивать пострадавших курдов. Прыгая через огонь, капрал добрался до генерала Роджерса.
— Рад вас видеть, сэр! — отсалютовал Прементайн.
— Полковник Седен находится в яме для пленников в глубине пещеры. РОЦ переброшен к противоположному выходу из катакомб. Его охраняют шесть или семь курдов.
Прементайн посмотрел на часы.
— Менее чем через четыре минуты здесь будет «томагавк». Это значит, что у нас остается две минуты. — Он развернулся к солдатам; — Отставить раненых!
Первая группа, за мной!
Прементайн побежал по тоннелю, на ходу вытаскивая передатчик.
— Полковник Август, мне срочно нужно подкрепление. Генерал Роджерс ранен, кроме того, здесь много пострадавших курдов. Мы идем к РОЦу.
— Вас понял, капрал, — ответил Август.
Спустя несколько секунд группа Прементайна достигла разветвления тоннеля.
Десантники прижались к стенам, капрал осторожно выглянул за угол.
Тоннель заканчивался выходом из катакомб. Примерно в пятидесяти ярдах от входа стоял фургон Регионального Оп-центра. По обеим от него сторонам залегли по два курда. Как минимум еще двое находились внутри. Судя по всему, электроника РОЦа не использовалась.
На «зачистку» фургона оставалось не более минуты, Звонить в Вашингтон было еще рано. По-прежнему сохранялась вероятность того, что американцы подорвутся на минах и курды сумеют перебросить РОЦ в другое место.
Жестокая ирония заключалась в том, что РОЦ был сделан из пуленепробиваемого и огнеупорного материала. При попадании фургона в руки врага его можно было уничтожить только ракетным ударом. Другого не предусматривалось.
В очередной раз десантникам предстояло схлестнуться с вооруженным и хорошо защищенным противником. И победить его за шестьдесят секунд.
— Капрал! — крикнул подбежавший полковник Август.
— Сэр?
— Всем в сторону! — приказал Август. Рядовые Джордж и Скотт немедленно приступили к сборке миномета.
— Слушаюсь, сэр! — ответил Прементайн и добавил:
— Только это не...
— Отставить, капрал, — перебил его Август. — Я успел переговорить с Катценом. Он ничего не сказал им о внешних возможностях фургона.
— Понял, — пробормотал Прементайн.
— Грей, Ньюмейер! — скомандовал Август. — Ваша задача — имитировать огонь по РОЦу. Постарайтесь в него не попасть, а то испортите нам всю игру.
— Слушаюсь, сэр! — одновременно ответили солдаты и заняли позиции у противоположных стен. Один из курдов дал короткую очередь по рядовому Ньюмейеру, который на долю секунды вышел из тени. Тот выстрелил в ответ. Никто не пострадал.
Рядовые Джордж и Скотт доложили о готовности к стрельбе. Август сделал глубокий вдох и посмотрел на солдат.
— Придется высунуться, ребята. Я первый, вы за мной. Вытащив пистолет, Август шагнул на свет и тут же стремительно метнулся к фургону.
Прементайн посмотрел на часы. Еще тридцать секунд, и Херберту можно не звонить.
Радист Иши Хондо присел на корточки рядом с капралом.
— У вас все готово, рядовой? — нервно спросил Прементайн.
— Мистер Херберт на связи. У него прямая линия с Белым домом по другому каналу. Он знает нашу ситуацию.
Прементайн поднял пулемет, чтобы прикрыть наступающих, но перед глазами стояла только боеголовка — и то, что она сейчас со всеми сделает.
Пули зацокали по камням, едва полковник Август вышел из тени. Он выстрелил в ответ. В ту же секунду загремели пулеметы Прементайна и Мюсиканта. Курды отползли в укрытие. Рядовые Джордж и Скотт вытащили миномет на видное место и направили его на фургон.
Полковник Август сунул пистолет в кобуру. Он высоко поднял руки, чтобы его могли видеть сидящие внутри трейлера террористы.
— Десять! — крикнул он и согнул большой палец.
— Девять! Восемь! Семь! — Полковник выкрикивал цифры, продолжая сгибать пальцы. — Шесть! Пять! Четыре!
При счете пять окопавшиеся возле РОЦа курды не выдержали и бросились в горы. Еще два террориста выпрыгнули из фургона и кинулись догонять своих товарищей.
— Грей! Ньюмейер! Прикрывайте! Остальные за мной!
Десантники устремились к фургону.
Прементайн остался с радистом Хондой. По часам капрала у них оставалось ровно десять секунд, Кто-то выстрелил в Августа из камней на склоне холма. Грей дал в ответ длинную очередь. Август добежал до фургона, рванул дверь и запрыгнул внутрь. За ним в машину ворвались рядовые Мюсикант, Скотт и Джордж.
Прементайн посмотрел на часы. Сердце его стучало, как бешеное. Оставалось пять секунд.
Полковник Август высунулся из двери и крикнул:
— Взяли!
— Давай! — заорал Прементайн.
— Говорит группа Б! — сказал в микрофон Хонда. — РОЦ взят! Повторяю! РОЦ взят!
Глава 57
Вторник, восемь часов ноль-ноль минут утра
Вашингтон, округ Колумбия
На самом деле у Боба Херберта работали сразу две прямые линии с Белым домом. Служебный телефон Марты Маколл и сотовый телефон на его инвалидном кресле были соединены с кабинетом председателя Объединенного комитета начальников штабов. Херберт держал в руках сотовый, Марта прослушивала телефон на столе. Они остались одни; ночная смена ушла, а дневная занималась разрешением ближневосточного кризиса.
— Наш десант взял РОЦ! — крикнул Херберт в трубку, как только получил сообщение от радиста Хондо. — Прикажите немедленно отменить ракетный удар!
— Понял, ждите, — ответил генерал Ванзалд. Заработала длинная цепь передачи команды. Херберт не признавал бюрократии и не понимал, почему солдаты, чьи жизни находятся в опасности, не могут напрямую связаться с командиром подводной лодки.
По идее, Ванзалд уже должен был передать приказ своему коллеге из военно-морских сил. Через две минуты ракета поразит цель. Времени на ошибки и проволочки не оставалось. Если в ходе исполнения приказа хоть один человек чихнет, ракета окажется на одну восьмую часть мили ближе к цели.
— Это — безумие, — простонал Херберт, — Это необходимая система проверки и контроля, — возразила Марта.
— Умоляю, Марта! — воскликнул Херберт. — Я устал! Я с ума схожу при мысли о наших людях в проклятой пещере. Не надо говорить со мной, как с практикантом!
— А вы не ведите себя, как практикант! Херберт вслушивался в зловещую тишину в трубке. Даже ворчанье Марты не было так отвратительно.
— Боб, — появился на линии генерал Ванзалд, — командир лодки Брин получил приказ и передает его начальнику ракетной части.
— Это еще пятнадцать секунд!
— Быстрее мы все равно не можем.
— Я понимаю, — сказал Херберт. — Я понимаю. — Он посмотрел на часы. — Еще пятнадцать секунд... Черт!
— Что? — спросил Ванзалд.
— Они не смогут передать команду отмены по спутнику! — в ужасе воскликнул Херберт.
— Почему?
— РОЦ создает помехи, которые исказят любой сигнал.
Ванзалд выругался и снова вызвал подводную лодку.
Херберт слушал разговор генерала с капитаном Бри-ном. Ему хотелось укатить свое кресло в туалет и там повеситься. Ну как он мог забыть такую деталь? Как?!
В трубке снова раздался голос Ванзалда:
— Через спутник действительно ничего не проходит. Они перешли на прямой радиоконтакт.
— Еще несколько секунд, — сквозь зубы процедил Херберт. — Ракета будет у цели через одну минуту.
— Небольшой зазор все-таки есть, — сказал Ванзалд.
— Какой там зазор, — простонал Херберт. — Что они ставят на эти «томагавки»?
— Стандартную тысячефунтовую боеголовку.
— Радиус поражения пятая часть мили, — пробормотал Херберт, — Надеюсь, мы успеем передать команду раньше, — откликнулся Ванзалд. — В этом случае взорвется только ракета. Боеголовка останется целой. И люди не пострадают, — О Боже! — вздрогнул от страшной мысли Херберт. — Представьте, что произойдет, если ракета взорвется в пещере!
— С чего бы это она разорвалась в пещере? — поинтересовалась Марта.
— С того, что так устроены все ракеты нового поколения, — огрызнулся Херберт. — Ракета находит цель по комбинации видео-, аудио-, спутниковых и электронных данных. В данном случае визуального контакта не будет, поскольку РОЦ находится за горой. Но ракета зафиксирует электронную активность и влетит прямо в катакомбы, ибо это покажется ей кратчайшим путем к цели. Установленные в носовой части датчики будут отводить ее от всего, что не является РОЦем, как, например, камни или стены.
— Но не от людей, — вставила Марта.
— Когда поступит команда самоуничтожения, ракета будет уже в пещере. От взрыва пострадают все, кто там находится.
Наступило молчание. Херберт посмотрел на часы и схватил телефон, по которому говорил с Иши Хондо.
— Рядовой, слушайте внимательно.
— Сэр?
— Передайте команду немедленно отходить в укрытие. Любое!
Вашингтон, округ Колумбия
На самом деле у Боба Херберта работали сразу две прямые линии с Белым домом. Служебный телефон Марты Маколл и сотовый телефон на его инвалидном кресле были соединены с кабинетом председателя Объединенного комитета начальников штабов. Херберт держал в руках сотовый, Марта прослушивала телефон на столе. Они остались одни; ночная смена ушла, а дневная занималась разрешением ближневосточного кризиса.
— Наш десант взял РОЦ! — крикнул Херберт в трубку, как только получил сообщение от радиста Хондо. — Прикажите немедленно отменить ракетный удар!
— Понял, ждите, — ответил генерал Ванзалд. Заработала длинная цепь передачи команды. Херберт не признавал бюрократии и не понимал, почему солдаты, чьи жизни находятся в опасности, не могут напрямую связаться с командиром подводной лодки.
По идее, Ванзалд уже должен был передать приказ своему коллеге из военно-морских сил. Через две минуты ракета поразит цель. Времени на ошибки и проволочки не оставалось. Если в ходе исполнения приказа хоть один человек чихнет, ракета окажется на одну восьмую часть мили ближе к цели.
— Это — безумие, — простонал Херберт, — Это необходимая система проверки и контроля, — возразила Марта.
— Умоляю, Марта! — воскликнул Херберт. — Я устал! Я с ума схожу при мысли о наших людях в проклятой пещере. Не надо говорить со мной, как с практикантом!
— А вы не ведите себя, как практикант! Херберт вслушивался в зловещую тишину в трубке. Даже ворчанье Марты не было так отвратительно.
— Боб, — появился на линии генерал Ванзалд, — командир лодки Брин получил приказ и передает его начальнику ракетной части.
— Это еще пятнадцать секунд!
— Быстрее мы все равно не можем.
— Я понимаю, — сказал Херберт. — Я понимаю. — Он посмотрел на часы. — Еще пятнадцать секунд... Черт!
— Что? — спросил Ванзалд.
— Они не смогут передать команду отмены по спутнику! — в ужасе воскликнул Херберт.
— Почему?
— РОЦ создает помехи, которые исказят любой сигнал.
Ванзалд выругался и снова вызвал подводную лодку.
Херберт слушал разговор генерала с капитаном Бри-ном. Ему хотелось укатить свое кресло в туалет и там повеситься. Ну как он мог забыть такую деталь? Как?!
В трубке снова раздался голос Ванзалда:
— Через спутник действительно ничего не проходит. Они перешли на прямой радиоконтакт.
— Еще несколько секунд, — сквозь зубы процедил Херберт. — Ракета будет у цели через одну минуту.
— Небольшой зазор все-таки есть, — сказал Ванзалд.
— Какой там зазор, — простонал Херберт. — Что они ставят на эти «томагавки»?
— Стандартную тысячефунтовую боеголовку.
— Радиус поражения пятая часть мили, — пробормотал Херберт, — Надеюсь, мы успеем передать команду раньше, — откликнулся Ванзалд. — В этом случае взорвется только ракета. Боеголовка останется целой. И люди не пострадают, — О Боже! — вздрогнул от страшной мысли Херберт. — Представьте, что произойдет, если ракета взорвется в пещере!
— С чего бы это она разорвалась в пещере? — поинтересовалась Марта.
— С того, что так устроены все ракеты нового поколения, — огрызнулся Херберт. — Ракета находит цель по комбинации видео-, аудио-, спутниковых и электронных данных. В данном случае визуального контакта не будет, поскольку РОЦ находится за горой. Но ракета зафиксирует электронную активность и влетит прямо в катакомбы, ибо это покажется ей кратчайшим путем к цели. Установленные в носовой части датчики будут отводить ее от всего, что не является РОЦем, как, например, камни или стены.
— Но не от людей, — вставила Марта.
— Когда поступит команда самоуничтожения, ракета будет уже в пещере. От взрыва пострадают все, кто там находится.
Наступило молчание. Херберт посмотрел на часы и схватил телефон, по которому говорил с Иши Хондо.
— Рядовой, слушайте внимательно.
— Сэр?
— Передайте команду немедленно отходить в укрытие. Любое!
Глава 58
Вторник, четыре часа ноль одна минута дня
Долина Бекаа, Ливан
Майк Роджерс не испытывал ни малейшего желания смотреть, как десантники помогают раненым курдам. Они вытаскивали горящие тела из пылающего подземного бункера и сбивали пламя с одежды, волос и конечностей. В ход шла земля, которой был посыпан пол пещеры, и даже собственные тела. Затем курдов выносили наружу, где им тут же оказывали первую медицинскую помощь.
Роджерс не принимал участия в спасательной операции. Ему не нравились собственные мысли, но он очень надеялся, что террористы страдают и мучаются так же, как он. Причем все.
Генерал откинул голову. Боль сжигала бока и руки. Человек, который причинил ему эту боль, сознательно нарушил все моральные нормы, принизил и растоптал собственную идею и свой народ.
Роджерс побрел назад в пещеру. Седена он вытащит позже. Сейчас он хотел принять участие в штурме РОЦа, который ему доверили и который он потерял.
Роджерс добрался до развилки тоннеля как раз в тот момент, когда радист Иши Хондо передал в Оп-центр, что РОЦ взят.
Генерал прислонился к стене. Слава принадлежала Августу, он не имел к операции никакого отношения, Генерал услышал торжествующие крики десантников и вдруг почувствовал себя очень одиноким, хотя, как сказал итальянский поэт Павезе, «...человек никогда не бывает совсем один. Рядом всегда находится мальчик, юноша, а потом и взрослый человек, которым он когда-то был». Где-то рядом с Роджерсом находился солдат и мужчина, которым он был несколько дней назад.
Спустя несколько секунд генерал услышал, как рядовой Хондо крикнул полковнику Августу:
— Сэр! «Томагавк» может поразить РОЦ или взорваться в пещере через сорок секунд. Нам рекомендовано найти укрытие...
— Все ко мне! — заорал Август, Роджерс побежал к десантникам.
— Полковник! Сюда!
Он показал на ответвление тоннеля.
— Все за генералом! — скомандовал Август. — Иши, передай группе Б: пусть немедленно спускаются вместе с пленными вниз по склону!
— Слушаюсь, сэр!
Когда Роджерс добежал до тюремного отсека, послышался медный рев несущегося к пещере «томагавка». Генерал приказал солдатам открыть решетки и прыгать в ямы. Сам он открыл клетку полковника Седена и следил, чтобы никто не покалечил лежащего на полу турецкого офицера.
Последним подбежал рядовой Хондо. Убедившись, что он спрыгнул, присел на корточки и прикрыл голову руками, Роджерс выпрямился и отошел от ям. Он стоял в дальнем конце пещеры и слушал нарастающий рев. Генерал испытывал гордость за свою страну и свой народ. Ракета «томагавк» являла собой воплощение американского интеллекта, духа и цели. Нечто подобное он испытывал к РОЦу. Эти машины работали как положено. Они выполняли свои задачи. Равно как и десантники, по отношению к которым Роджерс испытывал точно такую же гордость.
Сам же он очень хотел погибнуть при взрыве. Но не мог себе этого позволить. Он еще не исполнил свою клятву.
Стены и пол пещеры содрогнулись. С потолка посыпались мелкие камни и крошка. Рев ракетных двигателей разрывал барабанные перепонки. «Томагавк» влетел в катакомбы.
Стены пещеры мгновенно раскалились от выхлопных газов, и в этот момент ракета взорвалась. Вначале она превратилась в ослепительно белый шар, затем все потонуло в оглушительном грохоте, шар стал малиново-красным, во все стороны полетели камни и куски железа. В отчаянной попытке защитить перепонки Роджерс зажал уши ладонями.
По тоннелю катился огненный вал. Обломки «томагавка» ударялись о каменные стены, отскакивали и летели дальше. Несколько кусков срикошетили от потолка в том месте, где подземный тоннель раздваивался. Острые, как бритва, и тупые дымящиеся болванки со страшным треском и скрежетом врезались в стены, выбивая из них осколки и каменную крошку. Очевидно, один осколок угодил в лампочку, ибо тоннель погрузился в темноту.
Роджерс присел и спрятал лицо, но не от обломков, а от накатившей волны жара. В течение нескольких секунд он не мог вдохнуть раскаленный и едкий воздух.
Вначале стих грохот, потом спал жар. Из ям доносился сдавленный кашель.
Генерал медленно выпрямился и подошел к отсеку для пленных.
— Кто-нибудь пострадал?
Раненых не оказалось. Тогда Роджерс помог выбраться первому, до кого смог дотянуться. Это оказался сержант Грей.
— Помогите остальным, — сказал Роджерс. — Потом просмотрите обломки. Надо найти и обезопасить боеголовку. Я проверю РОЦ.
— Думаю, полковник Август уже его проверил, сэр, — ответил Грей.
— Что вы имеете в виду? — резко спросил генерал. — Где он?
— Полковника в пещере нет, — сказал Грей. — Он побежал к РОЦу. Сказал, что, если он отгонит его подальше, у нас будет больше шансов.
Сжимая в руке пистолет, Роджерс помчался по коридору.
Как ни странно, пещера выдержала удар. Из стен торчали еще горящие куски ракеты. Весь пол был завален обломками и камнями. Роджерс вспомнил иллюстрации к дантову «Аду» Гюстава Доре. Силы покидали генерала, но он должен был найти своего друга.
Вот и западный выход из пещеры. Роджерс увидел густые деревья, окрестные холмы и длинные вечерние тени. РОЦа не было. Затем он разглядел следы шин. Они вели к разветвлению дороги. Там, в двухстах ярдах от входа в пещеру, стоял фургон Регионального Оп-центра. Навстречу ему бежал Август, — Генерал! Как люди?
— Все живы, — ответил Роджерс. — Слегка, правда поджарились.
— Что с боеголовкой?
— Я приказал сержанту Грею найти и обезвредить ( Добежав до Роджерса, Август немедленно схватил его за кисти рук и потащил к стене.
— В горах еще остались вооруженные курды, — сказал он и выдернул микрофон. — Рядовой Хондо?
— Сэр?
— Соедините меня с капралом Прементайном... Доложите, что с группой Б, — потребовал Август, когда Прементайн вышел на связь.
— Я сейчас с ними, — откликнулся Прементайн. — Группа успела эвакуировать курдов до подлета ракеты. Все живы, никто не пострадал.
— Хорошо, — сказал Август. — Вы и еще трое нужны здесь для охраны РОЦа.
— Как быть с оставшимися курдами? Они до сих пор в горах, — Вылазки запрещаю, — отрезал Август. — Мы уходим отсюда как можно быстрее. Грузимся на трейлер.
— Слушаюсь, сэр.
Август спрятал микрофон и посмотрел на Роджерса.
— Вам нужна медицинская помощь, еда и отдых, генерал.
— С чего ты взял? — поморщился Роджерс. — Я что, по-твоему, совсем спекся?
— Если честно, да, сэр. У вас тяжелые ожоги. Прошло несколько секунд, прежде чем Роджерс осознал, что сказал Август. А когда осознал, не улыбнулся.
Не смог. Не хватало чего-то важного. В том месте, где раньше находилась его гордость, Роджерс ощущал огромную дыру. Смеяться над собой могут только сильные люди.
Сержант Грей и его люди обнаружили боеголовку внутри главного тоннеля. Она воткнулась в землю спустя секунду после того, как ракета была подорвана командой самоуничтожения. Поразительно, но сама боеголовка, размещенная непосредственно перед топливным отсеком, позади систем наведения, осталась неповрежденной. Детонаторы располагались в самом верхнем ее отсеке, рядом со взрывчатым веществом. Следуя напечатанным на внутренней стороне крышки инструкциям, детонатор можно было легко перепрограммировать или вообще убрать.
Август приказал сержанту Грею выставить время, но не запускать таймер до особой команды, Дойдя до входа в пещеру, полковник Август и генерал Роджерс повернули вниз и зашагали к подножию горы. Август рассказал, как Катцен спас жизнь израильскому разведчику, что позже позволило десантникам быстрее провести штурм.
Роджерсу стало стыдно за то, что он усомнился в члене своей команды.
Сострадание Катцена объяснялось его силой, а не слабостью. Ему следовало это понять.
У подножия горы рядовой Мюсикант, фалах и солдаты из группы в как могли помогали раненым курдам. Пострадавших от газовой атаки террористов сковали за большие пальцы и посадили на землю. Семеро обожженных лежали на траве. По указанию Мюсиканта десантники подкладывали под ноги обгоревших людей ветки. Он уже израсходовал весь запас плазмы на наиболее тяжелых раненых и теперь делал им инъекции эпинефри-на. Ему помогал Фалах, получивший в «Миста'аравим» базовую медицинскую подготовку.
Весь экипаж РОЦа, за исключением полковника Се-дена и ухаживающей за ним рядовой Девонн, расположился в тени деревьев.
Генерал Роджерс согласился принять медицинскую помощь только после того, как будут обработаны раны полковника Седена.
Он приблизился к лежащим на земле курдам. Крайний слева находился без сознания, на его груди и руках чернели страшные ожоги. Дыхание вырывалось с хрипом.
— Этот человек держал пистолет у виска полковника Седена, в то время как его сообщник по имени Хасан жег полковника сигаретой. Его зовут Ибрагим.
— Ибрагим вряд ли доживет до суда, — проворчал Мюсикант. — Ожоги третьей степени и серьезное поражение дыхательных путей.
Обычно Роджерс сочувствовал раненым бойцам независимо от их убеждений. Но этот тип не был солдатом. Это был террорист, обыкновенный преступник.
Август посмотрел в глаза старого друга.
— Оставьте их, генерал, — произнес он.
— Сейчас, — ответил Роджерс и перешел к следующему. Распростертый на земле курд был в сознании и смотрел в небо непокорными, злыми глазами.
Роджерс равнодушно показал на него стволом пистолета.
— А этот?
— Этому повезло больше других, — ответил Мюсикант. — Наверное, командир.
Они защищали его как могли. У него ожоги второй степени и легкий шок. Выживет.
Некоторое время Роджерс вглядывался в лицо курда, потом присел рядом с ним на корточки.
— Этот человек меня пытал.
— Мы заберем его в Соединенные Штаты, — произнес Август. — Он предстанет перед судом. Его преступление не останется безнаказанным.
Роджерс не сводил глаз с ожесточенного и непокорного лица Сиринера.
— Когда его будут судить, — произнес генерал, — курды начнут похищать и казнить работающих в Турции американцев. Или подорвут в воздухе американский самолет. Или подложат бомбу в американскую корпорацию. Суд над этой сволочью станет настоящим бедствием для нашей страны. Знаешь, в чем заключается ирония?
— Нет, генерал, — устало произнес Август. — Скажите.
— В том, что требования курдов в принципе справедливы. Суд окажется для них лишней возможностью привлечь внимание к своим проблемам. Мировая общественность посчитает его действия обоснованными и понятными. То, что он жег живого человека паяльной лампой и унижал женщину, будет расценено как героизм.
Про него скажут, что он пошел на это ради блага своего народа.
— Ну, мы еще посмотрим, — возразил полковник Август. — Существует и другая точка зрения. О ней узнают тоже. Об этом мы позаботимся.
— Каким образом? — спросил Роджерс. — Вы не имеете права раскрываться.
— Достаточно будет ваших показаний. Вы заслуженный человек, военный герой.
— Они докажут, что мы шпионили за ними и вынудили их на ответные действия. А я убил их товарища в Турции и уже тем самым заслужил наказание. Они обвинят нас даже в уничтожении этой... пастушьей пещерки.
До офицеров донесся гул двигателя РОЦа. Август встал между Роджерсом и Сиринером.
— Поговорим позже, сэр. Мы выполнили задачу. И можем этим гордиться.
Роджерс промолчал.
— С вами все в порядке?
Генерал кивнул.
Август отошел в сторону и включил радиопередатчик.
— Сержант Грей, — произнес он в микрофон, — приготовиться к запуску таймера.
— Слушаюсь, сэр!
Август повернулся к десантникам.
— Остальным приготовиться к...
Полковник вздрогнул от прогремевшего выстрела и резко обернулся.
Сжимающая пистолет голая рука генерала была опущена вниз. Из ствола к остекленевшим глазам Роджерса поднимался синий дымок. Генерал смотрел, как вытекает кровь из дыры во лбу Сиринера.
Август резким движением вырвал пистолет из руки старого друга.
— Это ты выполнил свою задачу, Берт. А я еще нет.
— Майк... какого черта?.. Что ты сделал?
— Вернул свою гордость, — ответил генерал, глядя в глаза Августу.
Потом Роджерс повернулся и медленно побрел по направлению к дороге.
Услышав выстрел, экипаж РОЦа повскакивал на ноги. Теперь Роджерс мог улыбаться. И улыбнулся. Предстояло извиниться перед Филом Катценом.
Лицо полковника Августа посерело. Он приказал Мюсиканту закончить с ранеными и полковником Седеном. Затем протянул пистолет рядовой Девонн.
— Сэр, — произнесла она. — Никто ничего не видел.
Курд был убит в ходе перестрелки. Август мрачно покачал головой. — Я знаю Майка Роджерса всю свою жизнь. Он еще ни разу никому не солгал. И вряд ли изменит своим правилам.
— Его отдадут под суд! — воскликнула Девонн.
— Знаю! — рявкнул Август. — Именно это меня и волнует. Майк сделает то, что хотел сделать этот курд. Он использует суд как свою трибуну.
— Зачем? — растерянно спросила Девонн.
— Затем, — нервно вздохнул Август, — чтобы показать Америке, как надо поступать с террористами. А всему миру — что Америка не намерена больше их терпеть.
Повернувшись к подъехавшему РОЦу, полковник скомандовал:
— Все к машине! Уходим. Проклятую пещеру взорвать к чертовой матери!..
Долина Бекаа, Ливан
Майк Роджерс не испытывал ни малейшего желания смотреть, как десантники помогают раненым курдам. Они вытаскивали горящие тела из пылающего подземного бункера и сбивали пламя с одежды, волос и конечностей. В ход шла земля, которой был посыпан пол пещеры, и даже собственные тела. Затем курдов выносили наружу, где им тут же оказывали первую медицинскую помощь.
Роджерс не принимал участия в спасательной операции. Ему не нравились собственные мысли, но он очень надеялся, что террористы страдают и мучаются так же, как он. Причем все.
Генерал откинул голову. Боль сжигала бока и руки. Человек, который причинил ему эту боль, сознательно нарушил все моральные нормы, принизил и растоптал собственную идею и свой народ.
Роджерс побрел назад в пещеру. Седена он вытащит позже. Сейчас он хотел принять участие в штурме РОЦа, который ему доверили и который он потерял.
Роджерс добрался до развилки тоннеля как раз в тот момент, когда радист Иши Хондо передал в Оп-центр, что РОЦ взят.
Генерал прислонился к стене. Слава принадлежала Августу, он не имел к операции никакого отношения, Генерал услышал торжествующие крики десантников и вдруг почувствовал себя очень одиноким, хотя, как сказал итальянский поэт Павезе, «...человек никогда не бывает совсем один. Рядом всегда находится мальчик, юноша, а потом и взрослый человек, которым он когда-то был». Где-то рядом с Роджерсом находился солдат и мужчина, которым он был несколько дней назад.
Спустя несколько секунд генерал услышал, как рядовой Хондо крикнул полковнику Августу:
— Сэр! «Томагавк» может поразить РОЦ или взорваться в пещере через сорок секунд. Нам рекомендовано найти укрытие...
— Все ко мне! — заорал Август, Роджерс побежал к десантникам.
— Полковник! Сюда!
Он показал на ответвление тоннеля.
— Все за генералом! — скомандовал Август. — Иши, передай группе Б: пусть немедленно спускаются вместе с пленными вниз по склону!
— Слушаюсь, сэр!
Когда Роджерс добежал до тюремного отсека, послышался медный рев несущегося к пещере «томагавка». Генерал приказал солдатам открыть решетки и прыгать в ямы. Сам он открыл клетку полковника Седена и следил, чтобы никто не покалечил лежащего на полу турецкого офицера.
Последним подбежал рядовой Хондо. Убедившись, что он спрыгнул, присел на корточки и прикрыл голову руками, Роджерс выпрямился и отошел от ям. Он стоял в дальнем конце пещеры и слушал нарастающий рев. Генерал испытывал гордость за свою страну и свой народ. Ракета «томагавк» являла собой воплощение американского интеллекта, духа и цели. Нечто подобное он испытывал к РОЦу. Эти машины работали как положено. Они выполняли свои задачи. Равно как и десантники, по отношению к которым Роджерс испытывал точно такую же гордость.
Сам же он очень хотел погибнуть при взрыве. Но не мог себе этого позволить. Он еще не исполнил свою клятву.
Стены и пол пещеры содрогнулись. С потолка посыпались мелкие камни и крошка. Рев ракетных двигателей разрывал барабанные перепонки. «Томагавк» влетел в катакомбы.
Стены пещеры мгновенно раскалились от выхлопных газов, и в этот момент ракета взорвалась. Вначале она превратилась в ослепительно белый шар, затем все потонуло в оглушительном грохоте, шар стал малиново-красным, во все стороны полетели камни и куски железа. В отчаянной попытке защитить перепонки Роджерс зажал уши ладонями.
По тоннелю катился огненный вал. Обломки «томагавка» ударялись о каменные стены, отскакивали и летели дальше. Несколько кусков срикошетили от потолка в том месте, где подземный тоннель раздваивался. Острые, как бритва, и тупые дымящиеся болванки со страшным треском и скрежетом врезались в стены, выбивая из них осколки и каменную крошку. Очевидно, один осколок угодил в лампочку, ибо тоннель погрузился в темноту.
Роджерс присел и спрятал лицо, но не от обломков, а от накатившей волны жара. В течение нескольких секунд он не мог вдохнуть раскаленный и едкий воздух.
Вначале стих грохот, потом спал жар. Из ям доносился сдавленный кашель.
Генерал медленно выпрямился и подошел к отсеку для пленных.
— Кто-нибудь пострадал?
Раненых не оказалось. Тогда Роджерс помог выбраться первому, до кого смог дотянуться. Это оказался сержант Грей.
— Помогите остальным, — сказал Роджерс. — Потом просмотрите обломки. Надо найти и обезопасить боеголовку. Я проверю РОЦ.
— Думаю, полковник Август уже его проверил, сэр, — ответил Грей.
— Что вы имеете в виду? — резко спросил генерал. — Где он?
— Полковника в пещере нет, — сказал Грей. — Он побежал к РОЦу. Сказал, что, если он отгонит его подальше, у нас будет больше шансов.
Сжимая в руке пистолет, Роджерс помчался по коридору.
Как ни странно, пещера выдержала удар. Из стен торчали еще горящие куски ракеты. Весь пол был завален обломками и камнями. Роджерс вспомнил иллюстрации к дантову «Аду» Гюстава Доре. Силы покидали генерала, но он должен был найти своего друга.
Вот и западный выход из пещеры. Роджерс увидел густые деревья, окрестные холмы и длинные вечерние тени. РОЦа не было. Затем он разглядел следы шин. Они вели к разветвлению дороги. Там, в двухстах ярдах от входа в пещеру, стоял фургон Регионального Оп-центра. Навстречу ему бежал Август, — Генерал! Как люди?
— Все живы, — ответил Роджерс. — Слегка, правда поджарились.
— Что с боеголовкой?
— Я приказал сержанту Грею найти и обезвредить ( Добежав до Роджерса, Август немедленно схватил его за кисти рук и потащил к стене.
— В горах еще остались вооруженные курды, — сказал он и выдернул микрофон. — Рядовой Хондо?
— Сэр?
— Соедините меня с капралом Прементайном... Доложите, что с группой Б, — потребовал Август, когда Прементайн вышел на связь.
— Я сейчас с ними, — откликнулся Прементайн. — Группа успела эвакуировать курдов до подлета ракеты. Все живы, никто не пострадал.
— Хорошо, — сказал Август. — Вы и еще трое нужны здесь для охраны РОЦа.
— Как быть с оставшимися курдами? Они до сих пор в горах, — Вылазки запрещаю, — отрезал Август. — Мы уходим отсюда как можно быстрее. Грузимся на трейлер.
— Слушаюсь, сэр.
Август спрятал микрофон и посмотрел на Роджерса.
— Вам нужна медицинская помощь, еда и отдых, генерал.
— С чего ты взял? — поморщился Роджерс. — Я что, по-твоему, совсем спекся?
— Если честно, да, сэр. У вас тяжелые ожоги. Прошло несколько секунд, прежде чем Роджерс осознал, что сказал Август. А когда осознал, не улыбнулся.
Не смог. Не хватало чего-то важного. В том месте, где раньше находилась его гордость, Роджерс ощущал огромную дыру. Смеяться над собой могут только сильные люди.
Сержант Грей и его люди обнаружили боеголовку внутри главного тоннеля. Она воткнулась в землю спустя секунду после того, как ракета была подорвана командой самоуничтожения. Поразительно, но сама боеголовка, размещенная непосредственно перед топливным отсеком, позади систем наведения, осталась неповрежденной. Детонаторы располагались в самом верхнем ее отсеке, рядом со взрывчатым веществом. Следуя напечатанным на внутренней стороне крышки инструкциям, детонатор можно было легко перепрограммировать или вообще убрать.
Август приказал сержанту Грею выставить время, но не запускать таймер до особой команды, Дойдя до входа в пещеру, полковник Август и генерал Роджерс повернули вниз и зашагали к подножию горы. Август рассказал, как Катцен спас жизнь израильскому разведчику, что позже позволило десантникам быстрее провести штурм.
Роджерсу стало стыдно за то, что он усомнился в члене своей команды.
Сострадание Катцена объяснялось его силой, а не слабостью. Ему следовало это понять.
У подножия горы рядовой Мюсикант, фалах и солдаты из группы в как могли помогали раненым курдам. Пострадавших от газовой атаки террористов сковали за большие пальцы и посадили на землю. Семеро обожженных лежали на траве. По указанию Мюсиканта десантники подкладывали под ноги обгоревших людей ветки. Он уже израсходовал весь запас плазмы на наиболее тяжелых раненых и теперь делал им инъекции эпинефри-на. Ему помогал Фалах, получивший в «Миста'аравим» базовую медицинскую подготовку.
Весь экипаж РОЦа, за исключением полковника Се-дена и ухаживающей за ним рядовой Девонн, расположился в тени деревьев.
Генерал Роджерс согласился принять медицинскую помощь только после того, как будут обработаны раны полковника Седена.
Он приблизился к лежащим на земле курдам. Крайний слева находился без сознания, на его груди и руках чернели страшные ожоги. Дыхание вырывалось с хрипом.
— Этот человек держал пистолет у виска полковника Седена, в то время как его сообщник по имени Хасан жег полковника сигаретой. Его зовут Ибрагим.
— Ибрагим вряд ли доживет до суда, — проворчал Мюсикант. — Ожоги третьей степени и серьезное поражение дыхательных путей.
Обычно Роджерс сочувствовал раненым бойцам независимо от их убеждений. Но этот тип не был солдатом. Это был террорист, обыкновенный преступник.
Август посмотрел в глаза старого друга.
— Оставьте их, генерал, — произнес он.
— Сейчас, — ответил Роджерс и перешел к следующему. Распростертый на земле курд был в сознании и смотрел в небо непокорными, злыми глазами.
Роджерс равнодушно показал на него стволом пистолета.
— А этот?
— Этому повезло больше других, — ответил Мюсикант. — Наверное, командир.
Они защищали его как могли. У него ожоги второй степени и легкий шок. Выживет.
Некоторое время Роджерс вглядывался в лицо курда, потом присел рядом с ним на корточки.
— Этот человек меня пытал.
— Мы заберем его в Соединенные Штаты, — произнес Август. — Он предстанет перед судом. Его преступление не останется безнаказанным.
Роджерс не сводил глаз с ожесточенного и непокорного лица Сиринера.
— Когда его будут судить, — произнес генерал, — курды начнут похищать и казнить работающих в Турции американцев. Или подорвут в воздухе американский самолет. Или подложат бомбу в американскую корпорацию. Суд над этой сволочью станет настоящим бедствием для нашей страны. Знаешь, в чем заключается ирония?
— Нет, генерал, — устало произнес Август. — Скажите.
— В том, что требования курдов в принципе справедливы. Суд окажется для них лишней возможностью привлечь внимание к своим проблемам. Мировая общественность посчитает его действия обоснованными и понятными. То, что он жег живого человека паяльной лампой и унижал женщину, будет расценено как героизм.
Про него скажут, что он пошел на это ради блага своего народа.
— Ну, мы еще посмотрим, — возразил полковник Август. — Существует и другая точка зрения. О ней узнают тоже. Об этом мы позаботимся.
— Каким образом? — спросил Роджерс. — Вы не имеете права раскрываться.
— Достаточно будет ваших показаний. Вы заслуженный человек, военный герой.
— Они докажут, что мы шпионили за ними и вынудили их на ответные действия. А я убил их товарища в Турции и уже тем самым заслужил наказание. Они обвинят нас даже в уничтожении этой... пастушьей пещерки.
До офицеров донесся гул двигателя РОЦа. Август встал между Роджерсом и Сиринером.
— Поговорим позже, сэр. Мы выполнили задачу. И можем этим гордиться.
Роджерс промолчал.
— С вами все в порядке?
Генерал кивнул.
Август отошел в сторону и включил радиопередатчик.
— Сержант Грей, — произнес он в микрофон, — приготовиться к запуску таймера.
— Слушаюсь, сэр!
Август повернулся к десантникам.
— Остальным приготовиться к...
Полковник вздрогнул от прогремевшего выстрела и резко обернулся.
Сжимающая пистолет голая рука генерала была опущена вниз. Из ствола к остекленевшим глазам Роджерса поднимался синий дымок. Генерал смотрел, как вытекает кровь из дыры во лбу Сиринера.
Август резким движением вырвал пистолет из руки старого друга.
— Это ты выполнил свою задачу, Берт. А я еще нет.
— Майк... какого черта?.. Что ты сделал?
— Вернул свою гордость, — ответил генерал, глядя в глаза Августу.
Потом Роджерс повернулся и медленно побрел по направлению к дороге.
Услышав выстрел, экипаж РОЦа повскакивал на ноги. Теперь Роджерс мог улыбаться. И улыбнулся. Предстояло извиниться перед Филом Катценом.
Лицо полковника Августа посерело. Он приказал Мюсиканту закончить с ранеными и полковником Седеном. Затем протянул пистолет рядовой Девонн.
— Сэр, — произнесла она. — Никто ничего не видел.
Курд был убит в ходе перестрелки. Август мрачно покачал головой. — Я знаю Майка Роджерса всю свою жизнь. Он еще ни разу никому не солгал. И вряд ли изменит своим правилам.
— Его отдадут под суд! — воскликнула Девонн.
— Знаю! — рявкнул Август. — Именно это меня и волнует. Майк сделает то, что хотел сделать этот курд. Он использует суд как свою трибуну.
— Зачем? — растерянно спросила Девонн.
— Затем, — нервно вздохнул Август, — чтобы показать Америке, как надо поступать с террористами. А всему миру — что Америка не намерена больше их терпеть.
Повернувшись к подъехавшему РОЦу, полковник скомандовал:
— Все к машине! Уходим. Проклятую пещеру взорвать к чертовой матери!..
Глава 59
Вторник, шесть часов ноль три минуты вечера
Дамаск, Сирия
Эскорт из двух машин президентской службы безопасности подкатил к зданию американского посольства в Дамаске в пять часов сорок пять минут. Посла Хэвелса проводили до самых ворот, где его встретили два морских пехотинца. Катафалк доставил тела агентов службы безопасности к задним воротам посольства.
Хэвелс отправился прямиком в свой кабинет. Несмотря на застывший в глазах страх, выглядел он весьма решительно. Он тут же набрал номер турецкого посла в Дамаске и пересказал ему все, что случилось во дворце, а также сообщил, что нападение на пограничный вертолет и взрыв плотины совершили не сирийцы, а курдские террористы.
Худ всегда считал переодевания и маскировку атрибутикой шпионских фильмов и дурацких романов. И вот ему довелось прошагать по Дамаску добрую треть мили в одежде уроженца улицы Ибн-Ассакер. Другого выхода не было. Если бы его узнал хоть один журналист или политический деятель, жизни сопровождающих его двух женщин оказались бы в опасности.
В посольстве Худ немедленно попросил провести его в комнату, откуда он смог бы связаться с Бобом Хербертом. Тяжелая дверь в кабинет помощника посла Джона Лекоза закрылась, и Худ остался один. Шторы были задернуты, в кабинете царили полумрак и прохлада. Худ наконец почувствовал себя в полной безопасности. Набирая номер Херберта, он вдруг подумал, что Шарон и ребятишки могли услышать про события в Дамаске. Он разволновался и решил позвонить им сразу же после разговора с Оп-центром. Вначале нужно узнать про РОЦ.
Херберт поднял трубку после первого же гудка. Он чрезвычайно сдержанно сообщил Худу хорошую новость. Ракетный удар успели отменить. Десантники провели успешную операцию, освободили и РОЦ, и его команду. Сейчас все находятся в Тель-Нефе. Раненых курдов передали сирийским военным.
В коротком интервью Си-эн-эн руководитель армейской пресс-службы сообщил, что взрыв в пещере произошел из-за не правильного обращения со взрывчаткой со стороны террористов.
Худ пребывал в восторженном состоянии до тех пор, пока Херберт не рассказал ему о пытках, которым подвергся Майк Роджерс, и о том, как он застрелил главаря террористов.
Дамаск, Сирия
Эскорт из двух машин президентской службы безопасности подкатил к зданию американского посольства в Дамаске в пять часов сорок пять минут. Посла Хэвелса проводили до самых ворот, где его встретили два морских пехотинца. Катафалк доставил тела агентов службы безопасности к задним воротам посольства.
Хэвелс отправился прямиком в свой кабинет. Несмотря на застывший в глазах страх, выглядел он весьма решительно. Он тут же набрал номер турецкого посла в Дамаске и пересказал ему все, что случилось во дворце, а также сообщил, что нападение на пограничный вертолет и взрыв плотины совершили не сирийцы, а курдские террористы.
Худ всегда считал переодевания и маскировку атрибутикой шпионских фильмов и дурацких романов. И вот ему довелось прошагать по Дамаску добрую треть мили в одежде уроженца улицы Ибн-Ассакер. Другого выхода не было. Если бы его узнал хоть один журналист или политический деятель, жизни сопровождающих его двух женщин оказались бы в опасности.
В посольстве Худ немедленно попросил провести его в комнату, откуда он смог бы связаться с Бобом Хербертом. Тяжелая дверь в кабинет помощника посла Джона Лекоза закрылась, и Худ остался один. Шторы были задернуты, в кабинете царили полумрак и прохлада. Худ наконец почувствовал себя в полной безопасности. Набирая номер Херберта, он вдруг подумал, что Шарон и ребятишки могли услышать про события в Дамаске. Он разволновался и решил позвонить им сразу же после разговора с Оп-центром. Вначале нужно узнать про РОЦ.
Херберт поднял трубку после первого же гудка. Он чрезвычайно сдержанно сообщил Худу хорошую новость. Ракетный удар успели отменить. Десантники провели успешную операцию, освободили и РОЦ, и его команду. Сейчас все находятся в Тель-Нефе. Раненых курдов передали сирийским военным.
В коротком интервью Си-эн-эн руководитель армейской пресс-службы сообщил, что взрыв в пещере произошел из-за не правильного обращения со взрывчаткой со стороны террористов.
Худ пребывал в восторженном состоянии до тех пор, пока Херберт не рассказал ему о пытках, которым подвергся Майк Роджерс, и о том, как он застрелил главаря террористов.