Клименко Владимир. Воспитанник богов

   В лазарет сквозь плохо пригнанные стекла окон метелью забивало снег, и он крошечными сугробами собирался возле рам.
   Потом Меченый умер.
   Ранний зимний сумрак окутывал площадь синей дымкой. Млый вышел из лазарета и закашлялся, отвыкшие от свежего воздуха легкие покалывало. Площадь была пуста. Лишь в здании штаба горел свет на третьем этаже, и Млый без труда определил, что освещено окно Евгения. По стеклу пробегали тени, словно в кабинете находилось множество народа, и вся эта толпа не сидела на месте, а беспрестанно двигалась. Он собрался войти в штаб, когда его окликнули.
   Павлу было некогда. Он бежал мимо, направляясь к библиотеке, но все же чуть замедлил шаг.
   - Ты нам поможешь? - крикнул он, поправляя подсумок. - Мы натянули через все улицы колючую проволоку. Килоты запутываются в ней и тогда их легко добить.
   - Отличная тактика, - безразлично сказал Млый.
   - С проволокой значительно легче, - обиделся Павел. - Сначала они вообще перли, как на параде. Мы шпиговали их пулями, как дичь салом, но они все равно шли. А в рукопашной килотам нет равных.
   - Еще бы, они не чувствуют боли. Но воевать с ними, все равно что чистить дорогу в снегопад. Отшельники всегда найдут способ поставить новых бойцов.
   - Это-то и страшно, - забыв о спешке, Павел остановился. - Ты знаешь, мы уже бились с нашими. С прежними нашими, - поправился он. - Не могу передать это чувство. Еще вчера сидел с ним за баррикадой плечом к плечу, а сегодня он бросается на тебя из-за укрытия, и он уже - не человек. Все время думаю, а вдруг и со мной случится такое.
   Павел потоптался на месте, но, не дождавшись от Млыя дальнейших объяснений, обреченно махнул рукой и побежал к площади. Млый проводил взглядом его тощую фигуру, теряющуюся в сумерках.
   До кабинета Евгения он так и не дошел. Навстречу ему по лестнице повалили командиры взводов, сверху их подгонял голос Евгения.
   - Уводите людей с улиц! Под телецентром есть командный бункер и много коммуникаций. Иначе потеряем всех!
   Млый вспомнил об Ольге.
   Перепрыгивая через три ступени и стукаясь мечом о стены, он одолел подъем до радиорубки - Ольга встретила его в коридоре.
   - Так греметь можешь только ты, - Ольга вернулась с Млыем в рубку. Не знаю, что делать. Я хочу оставить работать маячок, вдруг больше мы не попадем сюда.
   - Оставь, - разрешил Млый. - Но все же поторапливайся. Евгений отдал приказ уходить с улиц в бункер. Кстати, ты там бывала?
   - И не один раз. Бункер хорошо оборудован, вместе с подсобными помещениями может вместить тысячи полторы человек. Есть запас еды. Кроме того, Поспелов оборудовал его биосинтезатором пищи.
   - Ладно, пойдем.
   Теперь площадь была полна народа. С боевых позиций отходили дисциплинированно, оставляя пикеты, натягивая поперек улиц колючую проволоку. Млый оставил Ольгу около входа в бункер, взяв слово, что она на площадь больше не выйдет, а сам пошел разыскивать Бруно.
   Куртка на Бруно была разорвана от плеча до пояса, берет потерян, взгляд выглядел диким. Он озирался по сторонам с выражением недоумения и ужаса одновременно. Из расстегнутой кобуры торчала рукоятка пистолета.
   - Может, мне стоит помочь прикрытию? - спросил Млый.
   - Там пока справятся и без тебя, - тихо ответил Бруно и вдруг заорал, - Да поджигайте же быстрее!
   Превратив переулок в огненный коридор, вспыхнула на земле какая-то горючая жидкость.
   - Мы же все здесь сожжем!
   - А что еще остается делать! Килоты прут. Седого разорвали на части, голову перекинули к нам из-за баррикады. Мы потеряли две сотни человек лучших наших бойцов.
   - Ты не пытался связаться с Отшельниками?
   - Чего? - Бруно уставился на Млыя с ненавистью. - С этими гадами? Если бы я добрался до Отшельников, то задушил бы голыми руками. Но их здесь нет. Прячутся сволочи!
   - Хочешь, я поищу?
   - Я тебе поищу! - голос Бруно сорвался на визгливые нотки. Немедленно в бункер! Позже я еще разберусь, что ты за птица.
   Млый пожал плечами, отвернулся от Бруно, но в бункер не спустился. Сейчас туда заводили детей, воспитательницы детского сада подгоняли ребятишек, торопились, но в основном эвакуация шла организованно и деловито - без отчаянного плача и суеты.
   Позже по лестнице стали спускаться в бункер бойцы, унося с собою раненых.
   Подразделение Регины натягивало колючую проволоку, огораживая пятачок перед входом в телецентр. Млый принялся им помогать.
   Относительное затишье на площади обеспечивали горящие коридоры улиц. Пылал уже и сам штаб, его стекла словно плавились в огне, став багровыми. Дым почему-то прижимало к земле, дышать становилось трудно.
   Регина, заметив Млыя, не сказала ничего. Размазанная по лицу копоть делала ее похожей на девочку-замарашку, но голос сохранил прежнюю уверенность.
   - Сейчас уйдем вниз, в коммуникации, вам же потом оттуда не выбраться, - не удержался от замечания Млый, когда Регина оказалась совсем рядом.
   - Это мы еще посмотрим. Временные трудности. Случалось и раньше - мы отступали, но всегда восстанавливали равновесие.
   - Но такого еще не было. Раньше вы сражались с Хромым Волком, килотов было совсем мало. Теперь же вас прижали всех.
   - "Прижали", "вас", - передразнила Регина. - А вас? Ты что, заодно с ними?
   - И меня, конечно, - стушевался Млый. - Эй, осторожнее! - закричал он двум бойцам, суетящимся где-то на середине площади. - Идут!
   Зрелище даже для видавшего виды Млыя выглядело страшным. Сквозь залитые огнем улицы с трех сторон на площадь выходили килоты. От одежды на их телах не осталось и следа, да и сами фигуры только очертаниями походили на человеческие. К бункеру шли обугленные до черноты головешки, охваченные пламенем.
   У кого-то не выдержали нервы, раздалась длинная автоматная очередь. Хорошо было видно, как пули кучно легли в цель, выбивая из тела килота горящие куски мертвой плоти, так что на месте грудной клетки образовалась неровная дыра. Килот размеренно дошагал до колючей проволоки и повис на ней, но его руки по-прежнему тянулись вперед, словно он своими горящими клешнями продолжал искать жертву.
   - Вот и покойнички пожаловали, - спокойно сказала Регина и приказала подразделению покинуть площадь.
   Бункер напомнил Млыю убежище Архимеда - множество помещений, тяжелые бронированные двери, узкие переходы. Сооружение уходило под землю несколькими этажами, и где-то в середине располагался командный пункт, но, лишенный средств связи, он был мертв и мог использоваться лишь как дополнительная комната. Через несколько дней Млый убедился, что, в общем-то, можно жить и здесь. Те же казармы, те же вылазки в сторону противника, та же скудная консервированная еда. Не хватало пространства, но и наверху оно было ограниченным, угнетало лишь отсутствие свежего воздуха. Вспомнились слова Архимеда, что он сможет продержаться в своем укрытии несколько лет. Если грамотно организовать оборону, не рисковать по пустякам, то колония людей вполне могла протянуть под землей еще несколько поколений. Протянуть, но не больше.
   Положение казалось Млыю безвыходным, но не вызывало паники среди людей. Они привыкли, они никогда не знали стабильности и теперь просто приспосабливались к новым условиям.
   Бруно умело расставил посты, они создавали несколько степеней защиты и выглядели вполне надежными. Существовал даже наружный пост, самый, наверное, опасный. На пятачок к входу в бункер килоты прорваться так и не смогли. Там установили несколько катапульт на манер той, что имелась у Архимеда - огонь оставался самым надежным оружием.
   Внимательно изучив план подземных коммуникаций, Млый убедился, что катакомбы пронизывают весь город. По коридорам и бывшим шахтам метро можно добраться в любую точку и даже выйти в степь. Главным препятствием было, конечно, зверье, обитавшее под землей. К тому же килоты также пробрались под землю и блокировали переходы, так что еще неизвестно, где лучше было сражаться с ними - здесь, около бункера, или все же поднявшись на поверхность.
   Уверенность Млыя, что надо предпринимать решительные действия, крепла с каждым днем. Сколько бы они не уничтожали килотов, у Отшельников имелось достаточно человеческого материала, чтобы лепить новых бойцов. На поверхности оставались еще люди, постоянные нападения на посты также уносили две-три жизни ежесуточно, чтобы вернуть их потом новой смертью.
   В свободное от держурства время Млый тайком от Бруно, договорившись лишь с часовыми, пытался проникнуть в коридоры вне жилых помещений, но каждый раз вынужден был возвращаться ни с чем. Крыс он чувствовал на расстоянии, пробиться через их стаи можно только группой, расчищая дорогу огненными зарядами катапульт; в глубокой вертикальной шахте, через которую Млый собирался попасть на другой этаж и выйти хотя бы к библиотеке, обнаружился Белый крот; верхние этажи плотно оккупировали килоты. Присутствия Отшельников не ощущалось совсем.
   Млый рассчитывал на ментальную связь если не с самими Отшельниками, то хотя бы с Архимедом, который теперь оказался полностью отрезанным от внешнего мира в своем бомбоубежище, но заработал лишь сильную головную боль.
   Окончательно испортились отношения с Региной. В тесноте подземелья на отдельную комнату рассчитывать не приходилось, вся жизнь колонии проходила друг у друга на глазах, а Регина совсем не собиралась менять что-то в их личных отношениях. Нравы среди умников царили вполне свободные, женщин всегда было меньше, чем мужчин, и крепкие семейные союзы негласно не поощрялись. Испытывая сильный стыд, Млый несколько раз отвергал попытки Регины затащить его в постель, что вызывало ее жестокие насмешки, и в конце концов Регина нашла себе нового избранника - здоровенного и туповатого бойца Лео. Млый же к старой кличке Язычник получил новую - Слабак. Правда, так к нему обращалась только Регина.
   Ольга все это время держалась на расстоянии, но Млый сам каждый день находил повод навестить ее. Платонические ухаживания Млыя также не остались незамеченными и вызывали бурное обсуждение среди бойцов. Жизнь в подземелье становилась невыносимой.
   В эти дни Млый зачастил в гости к профессору Поспелову, отводя душу в долгих разговорах.
   Сильно жалея о потерянной лаборатории, профессор основное время проводил в командном пункте. В подчинении у него остались лишь два подростка - Пол и Толик. Они копались в пульте, сняв защитный кожух, дни и ночи разбирались в схеме и отчаянно спорили о предназначении того или иного узла. К этой детской возне Бруно относился спокойно, не ожидая результата, но и не мешал, видимо, следуя поговорке - чем бы дитя не тешилось... Профессор действительно своей увлеченностью напоминал ребенка-переростка, но первая недоверчивость, с которой он встретил когда-то Млыя, сменилась позже откровенной привязанностью. Действительно, вряд ли среди умников у него нашелся еще хотя бы один такой благодарный слушатель.
   - Космические путешествия, мечта человечества, - бормотал профессор, быстро потирая маленькие ручки, - может, это и было когда-то. Но прошло. А твои фантазии насчет рождения в космосе, уверен, всего лишь фантазии. Был, говоришь, на корабле, смотрел фильмы. Допускаю, что смотрел, ну и свихнулся на этом.
   - Разве ты не читал об этом в книгах? Вся библиотека раньше была в вашем распоряжении!
   - Нам бы чего попрактичнее. Кое-что читали, конечно. Например, как в полевых условиях запустить биосинтезатор.
   - Дался вам этот биосентизатор! Оружие на складах раскопали, одеждой старой пользуетесь, город поделили на секторы - вот и все ваши достижения.
   - А ты знаешь, что было еще три десятка лет назад? Не знаешь. А туда же, судить берешься. В степи хоть все на натуральном хозяйстве держится, а здесь были мор и разруха.
   - Неужели все в результате войны?
   - Мы мало знаем о том, что было. Руки не доходили. Сам видишь, среди нас совсем нет стариков. Редко кто доживает до сорока лет. Все вокруг отравлено - и вода, и воздух. Но события развивались примерно так. Думаю, что природа планеты вышла из-под контроля. Сказалось напряжение в результате перепроизводства. Машин, еды, энергии. Все в кучу. Начали делить Антарктиду. Движение зеленых за чистоту экологической обстановки стало межгосударственным и оказалось основной политической силой. Но силой, не имеющей власти. Начались массовые террористические акты. Взрывали электростанции, атомные и тепловые, действуя по принципу, что хуже уже не будет. Разрушали ветряные генераторы как источник мощных звуковых колебаний. Основной лозунг зеленых - обратно к природе, получил такое распространение, что люди просто покидали города, пытались возродить примитивное сельское хозяйство без удобрений и машинной обработки.
   - Ну, это еще не катастрофа...
   - Правильно, еще был шанс уцелеть. Но не обошлось без крайностей. Все же человек эмоционально еще крайне неустойчивое существо. Добрались и до старых баллистических ракет, которые обладали страшной разрушительной силой. Планету попросту уничтожили. И самих себя вместе с ней.
   - Похоже на бред, - Млый пощелкал тумблерами на пульте.
   - Не больший бред, чем твое космическое рождение. Мутации оказались настолько сильными, что стали рождаться люди вроде Рода и Свентовита. До сих пор ломаю голову, может быть, это естественный прогресс и нужна была вот такая катастрофа, чтобы человечество, отрешившись от старого, шагнуло на новую ступень развития. Или это побочный результат, уродство, и этот путь ведет в тупик.
   - Опять за старое. Что ты тогда скажешь об Отшельниках? Они тоже утверждают, что их появление - прогресс.
   - Не знаю, - Поспелов покосился в сторону Толика и Пола. - Не знаю. Еще какая-то дополнительная ветвь. Но уж очень страшная. Род хоть живет с остальными людьми в союзе, а эти - в войне.
   - Я все время пробую добраться до Отшельников, - признался Млый. - Но ничего не выходит. Словно натыкаюсь на какой-то барьер. Тогда в разведке вместе с Меченым мы встретили Отшельника. Он предлагал переговоры. Но я отказался. Видишь, что из этого вышло.
   - Ты хочешь встретиться с Отшельниками?
   - А что еще остается? Нас загнали под землю, и я кожей чувствую, что кольцо сжимается. Может, Отшельники копят силы, а может, собираются применить какое-то новое оружие. Ты ведь знаешь, что куда-то стали убегать дети. Они выбираются за посты хитростью в ранние предутренние часы и исчезают в коридорах. А если их удается поймать, кричат и царапаются, как дикие зверьки. Через некоторое время успокаиваются, но на следующую ночь возобновляют попытки. Бойцы иногда жалуются на сильную головную боль и апатию. Были случаи, когда они уходили вместе с детьми.
   - Да-да, - задумчиво пробормотал Поспелов. - Я думаю, что это болезнь. Что-то вроде клаустрофобии.
   - Мне кажется, дело не в этом. Мы все находимся под постоянным контролем Отшельников. Они уже не надеются на килотов и начали действовать другими методами.
   - И что тебе даст встреча с ними?
   - Попытаюсь договориться. Лучше узнаю, кто они. Мы же совсем не знаем противника. Ты вот, например, когда-нибудь с ними встречался?
   Поспелов, молча, кивнул.
   - Не может быть! И ничего не говорил мне.
   - Бруно запретил. Да и Евгений тоже.
   - Ох, уже эта вечная ваша подозрительность! Где ты видел Отшельников?
   - Одного Отшельника, - необычно для него медленно выговорил профессор. - Здесь. Мы захватили его еще два месяца назад, до того, как к нам попал ты.
   - Захватили? - Млый недоуменно уставился на Поспелова. - Невероятно. Даже я, наверное, не смог бы этого сделать.
   - Так вышло. По-моему, он болен. По крайней мере нашим бойцам удалось захватить его, и он не смог исчезнуть, как это случалось всякий раз, когда доводилось с Отшельниками встречаться. Отшельники никогда не пользуются оружием, но обладают громадной силой внушения, умеют создавать собственные фантомы. На этот раз произошла осечка.
   - И вы его держите как обыкновенного пленника?
   - Да, но на цепях. Пришлось, - добавил профессор, заметив выразительный взгляд Млыя. - Хотя в нормальном состоянии Отшельнику цепи не помеха.
   - Ты отведешь меня к нему?
   - Не знаю. Надо подумать. Подумать надо, - Поспелов нервно забегал по комнате. - Завтра скажу.
   Из командного пункта Млый ушел растерянным. Что же это за сверхъестественные существа такие, если их можно пленить, как обыкновенных людей? С другой стороны, появился шанс через этого Отшельника связаться с другими. Наладить, например, ментальный контакт. Узнать, наконец, поближе.
   Не отдавая себе отчета, Млый опять направился к Ольге и застал ее за установкой маломощного приемничка, который она смогла перетащить из радиорубки в бункер. Маячок наверху исправно работал, в этом удалось убедиться немедленно. Ни килоты, ни сами Отшельники его не тронули.
   - И что собираешься слушать?
   - Не знаю, - Ольга посмотрела на Млыя снизу вверх. - Хоть что-нибудь. А то такая тоска, словно мы здесь погребены заживо.
   Так оно и есть, хотел сказать Млый, но промолчал.
   Назавтра предстояла вылазка в город. Бруно рассчитывал очистить от килотов хотя бы площадь, и в другой момент Млый сам напросился бы в боевую группу, но на этот раз отказался, сославшись на недомогание, что было абсолютной неправдой.
   Весь следующий день прошел в ожидании. Млый пытался придумать вопросы, которые следует задать Отшельнику, но вскоре убедился, что придется, пожалуй, импровизировать на ходу. Два раза он заходил к профессору, но тот словно забыл о вчерашнем обещании, отговаривался срочными делами, и Млый обескураженно покидал командный пункт, недоумевая - зачем было затевать разговор об Отшельнике, если Поспелов не собирается держать слова.
   Под вечер, когда сверху в бункер уже стали спускаться бойцы, отвоевавшие двадцать метров пространства перед входом и потерявшие в этой стычке восемь человек, профессор разыскал Млыя сам.
   - Пойдем! Только быстро, - сразу предупредил он.
   - Не бегом же! - попытался возразить Млый.
   Но пришлось именно бегом.
   Вначале профессор, смешно переваливаясь на коротеньких ножках, увлек его к комнате, отданной под лазарет. Быстро минуя койки с ранеными, Млый видел людей в бинтах с кровавыми подтеками, изувеченными руками и грудными клетками. В основном ранения приходились на область горла. За лазаретом начались посты, стоящие у каждой из дверей. Пока все шло нормально Поспелова и Млыя пропускали беспрепятственно, даже не спрашивая, зачем они идут. Потом спустились на два этажа в коридор, по стенам которого змеились толстые силовые кабели. Здесь уже требовали разъяснений. Профессор отговорился тем, что ему необходима недостающая деталь для лабораторных испытаний, а взять ее можно только из бездействующего трансформатора на самом нижнем этаже. Но перед последним спуском по крутой винтовой лестнице им попался особо въедливый часовой - он потребовал личного распоряжения Бруно.
   - Бруно и распорядился! - Млый хлопнул бойца по плечу так, что тот присел.
   - Нужно письменное распоряжение, устного недостаточно.
   - Некогда Бруно записки писать, - Млый еще раз для убедительности тряхнул часового. - Нам с профессором срочно требуется с пленным поговорить.
   - Никто к Отшельнику просто так не ходит, - заворчал боец, отступая. Бруно говорил, что кроме него может пройти только Евгений. И вот вам, пожалуйста - профессор с Язычником. И чего вам там понадобилось?
   - Пытать будем, - хищно оскалился Млый. - Сейчас он нам все расскажет.
   - Вот это дело, - оживился часовой. - А то няньчайся с ним, а килоты все прут изо всех дыр. Эх, если бы не пост, и я пошел с вами. У меня давно руки чешутся. Сколько можно мириться с этой нечистью...
   Винтовая лестница вела, казалось, в тупик. Маленькая площадка и всего одна дверь внизу с небольшим смотровым окошком. Прежде чем отодвинуть засов, Поспелов заглянул в него, потом рукой показал, чтобы Млый подошел ближе. Сначала Млый не увидел ничего. Где-то в углу на полу камеры едва тлел маленький масляный фитилек, освещая вокруг себя пятачок около метра. Небольшая бетонная комната казалось пустой. И тут же Млый словно получил удар в лицо. По крайней мере он ощутил достаточно сильную физическую боль, и где-то возле переносицы, гулко отдаваясь в мозгу, забилась жилка.
   - Не балуй! - крикнул Поспелов, но голос прозвучал робко. - Мы пришли поговорить.
   - Ну-ну, - раздалось в ответ вместе с осторожным звяканьем цепей. Гости, значит.
   - Сейчас мы войдем, - предупредил профессор, - так, пожалуйста, без глупостей,
   Млый безотчетно сжимал в руке нож. Поспелов остановился возле двери и попридержал за рукав Млыя, но тот и сам не собирался идти дальше.
   - О чем будет разговор? - в углу опять послышалось звяканье цепей и зашевелилась человеческая фигура.
   Привыкнув к слабому освещению, Млый увидел мужчину высокого роста, худощавого и неплохо сложенного. Позже из темноты выступили правильные черты лица с утопленными глубоко под надбровья глазами. Как и при первой встрече с Отшельником на улице, поймать взгляд не удалось. Млый смотрел словно в провалы черной полумаски.
   - Вы бы меня отпустили, - спокойно сказал Отшельник. - Если Бруно не понимает, что толку от меня здесь никакого, то, может, Язычник во всем разберется лучше.
   - Затем и пришел, - теперь Млый хорошо видел, что цепь с браслетами для рук и ног прикована к стене и очень коротка. Отшельник едва мог двигаться.
   - Все равно вам с нами не справиться. Еще месяц и килоты дожмут вас и под землей. А может, обойдемся и без килотов. Лучше бы вам заключить мир.
   - И перейти под ваше начальство, - хмыкнул профессор. - Вы нас будете жрать, а мы будем вам прислуживать.
   - Я уже говорил, что это очень примитивное толкование возможного союза, - Отшельник сделал слабое движение, цепь натянулась. - Язычник, обратился он к Млыю. - Я хочу поговорить с тобой наедине, пусть профессор уйдет.
   - Это еще зачем? - подозрительно возразил Поспелов. - Мы так не договаривались.
   - Подожди за дверью, - попросил Млый. - В конце концов, чем мы рискуем.
   - Ты еще не знаешь, с кем имеешь дело, - профессор нерешительно переминался с ноги на ногу. - Хорошо, десять минут, - согласился он, поймав выразительный взгляд Млыя.
   - Он будет подслушивать, - сказал Отшельник, едва профессор прикрыл за собой дверь. - Но это нам не помешает. Ты можешь настроиться на ментальную связь?
   - Да, - мысленно ответил Млый.
   - Я слышу тебя отчетливо. У тебя сильное поле. Ты хотел поговорить со мной, так спрашивай.
   - Кто вы?
   - Ничего себе, начало. Почему ты не спрашивал об этом же у Рода?
   - Вы не такие, как он.
   - Кажущиеся различия. Мы можем столько же, если не больше. Естественная эволюция на новой ступени. Отличная приспосабливаемость в существующих условиях. Да, Отшельниками могут стать далеко не все, но зато, став ими, обретают подлинную свободу.
   - Свободу от чего?
   - В том числе и свободу от себе подобных. Нам совсем не нужна даже общность друг с другом. Просто мы сейчас объединили усилия, чтобы взять ситуацию под полный контроль. Тебе ведь, в сущности, также не нужна эта компания уродов.
   - То есть как? - опешил Млый. - Вы ведь называете себя людьми.
   - Людьми новой формации, не зависящими от внешней среды обитания. Нам не нужны города, не нужны деревни. Нам не нужны механизмы, мы прекрасно обходимся без них.
   - Но в одном-то вы точно нуждаетесь - в человеческой крови!
   - Да, есть такая зависимость, - спокойно признался Отшельник. - Не только в крови, а, если можно так выразиться, в субстанции души. Перекачка энергии напрямую. Но это не слишком большая плата за свободу от материального мира.
   - И чего же вы добиваетесь?
   - Понимания. Понимания остальными людьми, что только мы можем спасти этот мир и продолжить развитие цивилизации. Людям придется смириться с нашим присутствуем. Мы организуем мир так, что каждому найдется в нем место. Мы же будем только контролировать ситуацию. Не это ли самое делает в степи Род?
   - И не сравнивай. Он дает шанс людям выжить. Он воспитывает их своим примером. И никого не убивает.
   - Мы можем договориться. Определить границы влияния. Отдать часть Других в его владение.
   - Как подопытных животных? Нет, это не выход.
   - Тебе следует поговорить с Бароном Субботой. Я могу отвести тебя к нему.
   - Это мне уже предлагали.
   Млый задумался. Даже во время короткого диалога, мгновенного обмена информацией ему вдруг действительно стало страшно. Ни с чем подобным он никогда не сталкивался. Аргументы Отшельника были лаконичны. Он и не собирался ни о чем спорить с Млыем, он знал, что прав, и просто констатировал факты. Голая логика, в которой не оставалось места эмоциям.
   - Посмотри на себя, - продолжал Отшельник. - Ты был рожден человеком, но чувствуешь ли ты себя им. Твое превосходство внушает людям недоверие, они зовут тебя Язычником, думают, что ты мутант. А на самом деле, подлинными мутантами являются они сами. Слабые, беспомощные, состоящие из одних комплексов, зависящие от погоды и природы.
   - Если вы такие могущественные, то как получилось, что тебя приковали на цепь, как обыкновенного каторжника? Ты ведь не можешь бежать отсюда.
   - В любой системе возможны сбои. Материальное тело - большой недостаток. Над этой помехой еще предстоит работать. Но выход существует всегда. Мой выход - ты!
   - Даже не мечтай, - рука Млыя вновь непроизвольно легла на нож.
   - Почему же, давай рассуждать по-человечески, если тебе не нравится моя логика.
   Отшельник вновь завозился в своем углу, услышав звяканье цепей, в камеру заглянул встревоженный Поспелов. Убедившись, что все в порядке, прикрыл дверь.
   - Ты сам искал встречи со мной, - продолжил Отшельник. - И кроме простого любопытства тобой двигала надежда, что через меня ты сумеешь найти выход из создавшегося положения. Как видишь, оставаясь здесь, я вряд ли смогу чем-нибудь тебе помочь. Значит, выход существует только один - ты помогаешь мне бежать, я - отвожу тебя к Барону Субботе, который координирует все операции Отшельников. Именно он располагает реальной силой. Конечно, существует опасность, - Млыю почудилось, что при этом в словах Отшельника появилась скрытая ирония, - что ты погибнешь, так и не сумев выполнить своей миссии. Но это, в твоем представлении, совсем не чрезмерная плата за благополучие других людей. Гарантий дать я тебе не могу, но обещаю сделать все, чтобы этого не случилось.