Клименко Владимир. Воспитанник богов

   Дны негодовали и поднимали возню в буреломах, но наконец, убедившись, что их старания безуспешны, успокоились и отстали.
   Как обычно, после обеда выглянуло неяркое солнце, но даже протянувшиеся наискосок через деревья лучи не сделали лес приветливее. Оглядываясь, Млый видел, как от его шагов поднимаются вверх фонтанчики пыли и взрываются снопами искр, попав в солнечные лучи, но впечатление было таким, словно за ним горела земля.
   Удивительно, но даже родники в чаще высохли. Бывшие когда-то полноводными, ручьи напоминали о себе лишь пересекающими чащу в разных направлениях сухими руслами, а небольшие омутки походили на безглазые впадины.
   Кстати, о воде. Млый суеверно потрогал холодящую бедро фляжку. Без еды еще можно обойтись, но без воды он будет обречен.
   Два раза Млый давал себе передышку, садясь прямо на землю и опираясь спиной о ствол дерева. Силы возвращались быстро, он успевал сделать несколько глотков из фляжки и сжевать кусок вяленого мяса, прежде чем продолжить путь.
   Когда стало уже смеркаться, Млый заметил, что точка на датчике неохотно сдвинулась с места и переместилась чуть ниже - значит направление выбрано верно.
   Темнота медленно поднималась со дна оврагов, постепенно затопляя выступающие из земли корни деревьев. Вновь подул легкий ветер, почти не ощутимый внизу, но наверху ветки деревьев стали выстукивать неровную дробь, раздались тяжкое кряхтенье и скрип. Млый мог бы продолжать путь и ночью, сил еще хватало, да и на зрение он не жаловался. Скорее всего, он так бы и поступил, если бы цель была близка и ее можно было достичь к утру, но юноша также понимал, что безудержная гонка сейчас ни к чему - надо дать себе отдых.
   Он вышел на небольшое открытое пространство, бывшее, видимо, когда-то обычной лесной поляной и ставшее теперь безжизненной плешью, и огляделся. Для того чтобы разжечь костер, места лучше не выбрать. Но о костре он даже не думал. Лет пять назад он видел, как горел сухой лес. Во время грозы молния попала в большое дерево на опушке, а потом ветер погнал пожар по кромке леса с такой скоростью и силой, что сидящие на деревьях птицы не успевали взлетать и падали вниз, охваченные пламенем, еще живыми огненными шарами. Возможно, тогда лес выгорел бы полностью, но затем ударил мощный ливень, затопивший и степь, и лес до середины стволов.
   Удобнее всего было бы устроиться прямо на земле. Ночь обещала быть прохладной, но не настолько, чтобы Млый не смог сомкнуть глаз от холода. И все же юноша медлил. Он прислушался, пытаясь определить, не подобрались ли близко дны, но почувствовал совсем другое присутствие - где-то рядом затаилась мара. Это было неожиданно. Мары в лес почти не заходили, да и бродили они обычно стаями. И все же - мара.
   Странно! Млый медленно потянул из ножен набедренный меч. Если бы он встретился с марой в степи, то больше подошел бы дротик, но здесь среди деревьев схватка могла произойти только врукопашную.
   На краю поляны качнулся сухой куст, и Млый резко развернулся. Нет, не то. Просто ветер. Потом раздался треск сучка совсем с противоположной стороны, и Млый вновь среагировал на звук, тут же поняв, что опять ошибся. Игра в прятки?
   Хорошо. Млый чуть пригнулся, взял меч двумя руками. Несомненно - мара совсем рядом. Он знал, что нежить сразу не нападет. Будет кружить, выискивая место для броска, обманывать, провоцируя на ошибку. А потом стремительный прыжок откуда-нибудь сзади или сбоку. Прыжок, который должен сбить противника с ног и заставить покатиться по земле. Вот тогда мара полностью насладится игрой. Сразу не убьет. Будет нападать вновь и вновь, кусая, сбивая на землю, доставая лапами, приближая к лицу свою отвратительную морду, чтобы жертва полностью смогла испытать весь ужас смерти и, возможно, умереть от страха, а не от ран. Свирепое порождение Нави.
   Но одну оплошность мара уже совершила. Если бы она напала на Млыя в лесу, когда он пробирался через завалы и его внимание было полностью поглощено дорогой, то преимущество было бы полностью на ее стороне. Но она позволила юноше выйти на открытое пространство - здесь шансы уравнивались.
   Млый полностью положился на внутренний слух. Сейчас он мог бы даже закрыть глаза, так как взгляд все равно не успеет среагировать на стремительное движение. Но мара умела обманывать. Казалось, она находится сразу везде, кружит вокруг поляны, прячась за стволами, перетекает от одного куста к другому. От напряжения у Млыя начало сводить спину, задрожали руки. Этого еще только не хватало! Он старательнее напряг слух и вдруг уловил также недалеко слабое присутствие еще одного существа Другого! Но раздумывать над этим было уже некогда - мара прыгнула.
   Черное гладкое тело рванулось ему навстречу слева. Млый успел все-таки отклониться чуть в сторону и, прокидывая себя под страшными лапами, полоснуть мечом наискось и вверх. Меч вошел маре под горло, и она собственной тяжестью располосовала туловище от морды до паха.
   Уже катясь по земле - подальше от длинных когтистых лап, - Млый понял, что ему повезло, мара не успела задеть его, хотя, промедли он какую-то долю мгновения, все могло обернуться по-другому. В разом наполнившейся звуками тишине раздался жуткий предсмертный вой нежити. Сначала Млый приподнялся на одно колено и, продолжая крепко сжимать меч, посмотрел в сторону мары. Та распласталась шагах в десяти, все еще живая, вытянув перед собой длинные, словно лишенные суставов лапы с когтями, которым мог бы позавидовать и медведь. Желтый холодный взгляд, казалось, не выражал ничего, Млый не заметил в них ни капли страха. Так мог бы смотреть оживший мертвец. Но двигаться, а тем более нападать мара уже не могла.
   Надо добить.
   Млый подошел ближе.
   Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять - эта нежить уже побывала в битвах. В нескольких местах черную шкуру пересекали белые длинные шрамы, левое ухо отрублено, а на правой передней лапе не хватает двух когтей. Похоже, мара уже нападала на Других, но тогда ей везло больше.
   Что делают Другие, когда им удается большой толпой загнать мару? Это случается редко, но случается. Млый вспомнил, что Другие обычно не добивают нежить сразу, а, подражая самим марам, убивают их медленно - отрезают по-очереди лапы, распарывают живот и лишь потом отрубают голову. Нет, он так поступать не будет.
   Примерившись, Млый встал над распластанным телом, чтобы одним ударом вогнать меч под лопатку, но тут же замер, услышав вновь хруст сучьев. Как же он мог забыть - Другой!
   Это оказался точно Другой. Высокая и тощая, как жердь, фигура вдруг выдвинулась из- за широкого ствола дерева, бывшего когда-то дубом. Млый мгновенно отпрыгнул в сторону и, выставив перед собой меч, крикнул:
   - Стой там, где стоишь!
   - Эй, - крикнул в ответ Другой. - Разве я похож на упыря? - Он предупредительно поднял над головой руки с открытыми ладонями. - Ты здорово справился с этой тварью!
   Незнакомец (Млый мог бы поклясться, что раньше в деревне ему с ним встречаться не доводилось) был высок ростом, узкоплеч и узкогруд, но словно свит из одних жил. Вытянутое лицо с массивной челюстью наискось пересекал глубокий с рваными краями шрам. Маленькие глазки, близко посаженные к крупному с горбинкой носу, блестели, как вода в степном озерце. Волосы на шишковатом черепе Другого торчали, словно трава на кочке, пучками в разные стороны, что придавало ему дурашливый, несерьезный вид.
   Ничего угрожающего в облике Другого не было, но Млый оставался настороже, так как за спиной незнакомца виднелся нешуточной величины боевой лук, а на боку болтался, почти задевая землю, немалый меч, по крайней мере раза в два превышающий длину его собственного набедренного меча.
   - Эта мара охотилась за мной, - Другой пока оставался стоять на месте. - Она шла по моим следам два дня, но тут появился ты.
   - Тебе повезло, - голос Млыя прозвучал насмешливо.
   - Я бы все равно убил ее, - простодушно признался незнакомец. - Как убивал таких тварей уже не один раз. Но у тебя вышло очень хорошо. Я знаю о тебе, - продолжил он. - Ты - Млый, приемыш Рода. О тебе много рассказывают. И Свентовит говорил...
   - Ты знаешь Свентовита?
   - Встречался. Он научил меня кое-чему, когда мы вместе путешествовали к южным границам. Я - охотник, - спохватился Другой, заметив недоверие в глазах Млыя. - Меня зовут Трофим, но люди называют просто Меченым. Видишь, какую память оставила мара на моем лице?
   - Трофим, Меченый? - повторил Млый. Имена Других всегда почему-то представлялись ему странными. - Охотник? Все охотники, которых я знаю, дальше, чем на полдня пути, от деревни не отходят.
   - А я почти не бываю в деревне. Мой дом - лес. Позволь, Млый, я добью эту тварь.
   В два широких шага Меченый пересек поляну. В руках он уже держал широкий блестящий нож. Неловко, на первый взгляд, но стремительно охотник склонился над марой и одним взмахом, схватив левой рукой нежить за ухо, отделил от туловища голову. Мастерство, с каким это было сделано, заставило Млыя тихо присвистнуть.
   - Пошли, - Меченый вытер окровавленное лезвие о еще вздрагивающую шкуру. - Ночью сюда могут прилететь грифоны. Они не оставляют трупов своих собратьев для того, чтобы их съели другие. Жрут сами.
   - Жрать эту мерзость, - передернул плечами Млый. - Пошли. А разве здесь водятся грифоны? Я думал они живут на юге.
   - И грифоны, и василиски. Но василиски не здесь, дальше, на болотах, на западе.
   - Там, где корабль? - не удержался Млый.
   - Так ты идешь к кораблю, - догадался Меченый. - Да, в тех краях.
   - А ты там бывал?
   - И не один раз. Но об этом позже. Давай отойдем отсюда подальше, уже почти темно.
   Ночь, как всегда бывает в сухом лесу, сгущалась стремительно, хотя небо над безлистными кронами, еще не приобрело той глубокой черноты, когда наступает время звезд. Доверившись охотнику, который, похоже, ориентировался в чаще значительно лучше, Млый почти побежал за долговязой фигурой, ловко уводящей его по невидимой сейчас тропе в сторону от поляны.
   Так они шли около часа, пока Меченый внезапно не схватил Млыя за руку и не увлек под вывороченный корень дерева.
   - Переночуем здесь, - вполголоса сказал он. - Лучше всего уснуть сразу и не разговаривать. Утро вечера...
   Спорить Млый не стал, хотя поговорить хотелось. Еще ни разу он не встречал Другого, который с первой же минуты отнесся бы к нему как к равному - без заискивания или опаски.
   Ночной, невидимый теперь лес скрипел и охал тысячами сухих стволов, иногда раздавались чьи-то быстрые шаги и затихали в отдалении, а может, это только казалось. Но, слыша рядом ровное дыхание охотника, который уснул почти мгновенно, лишь только устроился в выемке под корнями, Млый скоро уснул и сам, полностью доверившись своему нежданному спутнику.
   Млый привык спать чутко, готовый вскочить при первом же признаке опасности, но все равно не почувствовал, как Меченый поднялся. Открыв глаза, он обнаружил охотника сидящим на пеньке - в зубах у него была зажата какая-то странная полая деревяшка, из которой шел дым. Млый много чего видел за свою жизнь, но это зрелище поразило его настолько, что он вскочил с громким криком и, сорвав с бедра фляжку, с размаху плеснул охотнику в лицо водой.
   - Пф-фф! - сказал Меченый, стряхивая капли - трубка уже не дымилась. Зачем это?
   - Ты - горишь!
   - Это табак, - охотник с сожалением рассматривал залитую водой трубку. - Его курят. Пропала дневная порция.
   - Нельзя разводить огонь в лесу, - Млый понял, что сделал что-то неправильное. - Зачем ты пускаешь дым?
   - Да, вредная привычка, - согласился Меченый.
   Вечно эти Другие делают что-нибудь непонятное, думал Млый, пробиваясь сквозь очередной бурелом и стараясь не упустить охотника из вида. Тот шел впереди, показывая дорогу, и, похоже, чувствовал себя в лесу, как дома. То показываясь, то вновь исчезая в чаще, спутников сопровождал ручной ворон охотника - большая сильная птица. По словам Меченого, он подобрал его еще птенцом и выкормил с руки, с тех пор они неразлучны. Больше всего Млыя поразило, что ворон умеет говорить почти как человек. По крайней мере, увидев Млыя, он склонил голову набок и отчетливо выговорил: "Др-ругой!" Потом немного подумал и добавил: "Р-род!".
   - Нет, не Род! - терпеливо втолковывал ему Меченый. - Млый.
   Но ворона словно заклинило, зато слово "Род" он был готов повторять бесконечно, менялись лишь интонации.
   - Он умеет предупреждать об опасности, - уверял Меченый. - Знает слова "мара" и "грифон" и многие другие. Он может биться с коршуном и помогает найти воду. Без него мне пришлось бы туго.
   - А где же был твой ворон вчера, когда напала мара? - не удержался Млый. Он все еще недоверчиво поглядывал на черную птицу, умело лавирующую между сухими стволами.
   - Так ведь темнело. Ночью вороны видят плохо. Спал, наверное.
   Вот так сторож, решил про себя Млый. Нет, собака лучше. Но вскоре ему пришлось изменить свое мнение. Пропавший было из вида ворон вдруг торопливо вернулся и, слетев с верхушки дерева почти к лицу охотника, внятно выговорил:
   - Гр-рифон!
   Тут же Меченый увлек Млыя в мелкий овражек, и уже оттуда, снизу, они увидели громадный черный силуэт странного существа - помесь зверя и птицы скользнувший над лесом. Лишь сверкнули на солнце заостренные концы медных перьев.
   - Какое чудище! - Млый зябко повел плечами. - Из лука убить можно?
   - Если очень повезет. Целиться нужно в голову. Крыло и грудь стрела не берет. И мечом бить все равно, что дубиной. Эта скотина словно в панцире.
   По словам Меченого, через день должны начаться болота. О болотах Млый раньше даже не догадывался. Ему представлялось, что сухой лес так и будет оставаться сухим на всем протяжении пути. И вот новое препятствие. Он подумал, что ему, пожалуй, повезло, что он встретил охотника. Одному было бы труднее.
   Вскоре Млый, сначала не очень разобравшийся, что движет Меченым в его походах по сухому лесу, где нет никакого зверья, а одна лишь нежить, понял: главное для его нового спутника - не охота. Как и Млыя, того интересовало неизведанное. Привычное пространство степи казалось ему тесным, и он вновь и вновь отправлялся в далекий путь, пытаясь расширить границы узнаваемого мира.
   Летающего корабля Меченому видеть не довелось, хотя он пересекал болота и выходил к лиственному лесу. Но каждый раз приходилось возвращаться.
   - И василиска видел? - пытал его на ходу Млый.
   - Видел издали. Ну а близко лучше не подходить, сам знаешь.
   Млый знал. Род рассказывал, что василиски, пришедшие из Нави, крушат все, что попадается им на пути, не разбирая - свой ты или чужой. Не уцелеет при встречи с ними и мара. Взгляд чудовища парализует на месте. Причем паралич может продолжаться долгие дни, пока василиск не соизволит свою жертву сожрать. А может и просто оставить подыхать бездвижной. Пищи ему всегда хватает.
   - На болотах и люди живут, - продолжал рассказывать Меченый. - Но очень пугливые. Даже поговорить ни с кем не удалось. Василиски для них, все равно что для наших Род или Перун. Они им молятся.
   - Молятся этой нечисти? - удивился Млый.
   - А кому им еще молиться, - рассудительно отозвался Меченый. - если никого здесь сильнее нет?
   Немного подумав, Млый пришел к неожиданному для себя выводу - Род не всевластен. Раньше ему казалось, что нет такого уголка земли, который бы выпадал из поля внимания Рода. Но стоило отойти чуть подальше, сразу выясняется, что здесь почитают совсем других.
   - А Свентовит, а Велес, Рах?
   Меченый понял его вопрос.
   - Они здесь бывают, но очень редко. Где-то по болотам проходит граница их владений. Мир - велик.
   Да, мир велик. В этом Млый теперь убеждался сам. Еще вчера ему казалось, что самыми недостижимыми остаются пока старые разрушенные города, в которых он мечтал когда-нибудь побывать, а теперь выясняется, что кроме городов существуют иные земли, где царят совсем другие порядки и поклоняются иным божествам. Сейчас набеги нежити из Нави в Явь представились ему совсем по-другому. Оказывается, Род и другие удерживают в шатком равновесии совсем небольшой кусочек земли, где они сумели установить свои порядки. Им, видимо, едва хватает сил, чтобы сохранить это равновесие. А он-то думал, что Род всемогущ.
   - А дальше, к северным морям, землями правят Один и Фрейя, Тор и Локи.
   - Кто-кто? - не понял Млый.
   - Они такие же, как Велес или Руевит. У нас поговаривают, что, наверное, они даже родственники.
   - А ты это откуда знаешь? - недоверчиво спросил Млый. - Мне о них Род ничего не рассказывал.
   - Говорят, - охотник на ходу пожал узкими плечами. - Но слушай!
   Слабый порыв ветра донес до Млыя далекий отголосок плача. Даже и не разобрать - человеческого или звериного. Но секунду спустя пришло понимание - человеческого. И такой леденящий ужас был в этом звуке, что Млый невольно схватился за рукоятку меча.
   - Там что-то происходит, это - люди! - сказал он и сделал несколько шагов в направлении звука. И тут же понял, что вновь не слышит ничего. Даже и не понять - куда идти.
   - Здесь это бывает, - Меченый свистом подозвал ворона. - Может, дны балуются или лешие тешатся. А может, подыхает какая-нибудь тварь.
   Млый, полностью положившись на внутренний слух, постоял еще какое-то время, пытаясь угадать направление, но напрасно. И все равно в душе свербило, словно он бросил на произвол судьбы беззащитного и слабого.
   Ворон вновь взлетел вверх, поднявшись над верхушками деревьев, а Меченый легонько тронул Млыя за плечо - пора продолжать путь.
   Время от времени Млый украдкой взглядывал на экран датчика. Несомненно, точка медленно, почти незаметно для глаз, смещалась к центру. Но как еще далеко идти!
   Через час им встретился первый ручей. Тонкая нитка воды текла по мелкой канавке, петляя между сухими стволами. Млый и Меченый обменялись радостными взглядами.
   Только сейчас, до краев наполнив фляжку, Млый вспомнил о радиации. Ему-то ничего, а вот как его спутнику.
   - Заразы не боишься? - спросил он у охотника.
   - А она уже сделала со мной все, что могла, - охотник пригоршней захватил воду из ручья и поднес ко рту. - Видишь, - он дернул себя за волосы, и пучок остался зажатым в пальцах. Только теперь Млый понял, почему у того такая клочковатая прическа. - Зато зрение стало, как у грифона.
   - Опасно ведь. Возвращайся.
   - Нет, - Меченый отрицательно покачал головой. - Я по этому лесу уже нагулялся вдоволь. Теперь бы увидеть еще и корабль. А конец все равно один.
   Больше они к этой теме не возвращались.
   Вскоре пыль перестала подниматься из-под ног, земля была влажной. Но деревья по-прежнему стояли сухие, лишь упавшие ветки теперь не ломались под подошвами с жестким хрустом, а мягко вдавливались в грязь.
   - Но это еще не болото, - Меченый посмотрел на Млыя через плечо. Топи будут дальше.
   Впрочем, "дальше" оказалось совсем близко. Млый даже не понял, что произошло, когда неожиданно ухнул по пояс в коварную промоину. Выбрался на более-менее твердое место сам - рядом, где только что барахтался, грязь с противным шипением вновь затягивалась ровной коркой.
   - Все, теперь пойдем след в след, - охотник сломал тонкий ствол и взял его наперевес.
   Ворон куда-то пропал. Несколько раз Меченый призывно свистел, но птица не возвращалась.
   Сухостой вокруг стал мельче, реже, все чаще попадались открытые места, заросшие темно-зеленой зловещего вида травой. Теперь брести приходилось почти по колено в воде, вернее, в жидкой грязи. А потом и вовсе земля превратилась в сплошной колеблющийся ковер.
   Меченый в нерешительности остановился. Но долго стоять на одном месте нельзя - засосет.
   - Надо обходить, - признался охотник. - Кажется, взяли чуть севернее.
   Млый терпеливо молчал, хотя возразить было чего. Тоже мне, проводник. Завел неизвестно куда.
   Пошли, отклоняясь на юг. Здесь пройти еще было можно. И вновь послышался тонкий плач, который вдруг стал складываться в обрывки мелодии или песни. Да песни ли, уж очень заунывно звучали голоса и такая тоска слышалась в них, что защемило сердце.
   - Сидит ящер под листом,
   Под ореховым кустом...
   Вот теперь невнятные далекие голоса стали вполне различимы.
   - Возьми себе девку,
   Которую хочешь...
   - Что это? - не удержался от вопроса Млый, хотя сначала следовало бы внимательно послушать.
   - Не знаю, - Меченый также был озадачен.
   К словам песни примешался ровный ритмический стук, вернее хлопки в ладоши.
   - Посмотрим? - не дожидаясь ответа, Млый вышел вперед и побрел по топи, с трудом выдирая ноги из грязи.
   - Лучше бы не ходить, - бурчал сзади Меченый, но все-таки шел следом.
   Ставшие совсем редкими деревья давали возможность смотреть перед собой достаточно далеко. Песня звучала все громче, но людей все еще не было видно.
   Млый терпеливо месил грязь, иногда вытирая пот со лба и откидывая на плечи длинные волосы. Вскоре путь пересек длинный ровный след, вернее канава, как будто здесь только что прополз гигантский дождевой червяк. По бокам канавы виднелись правильно чередующиеся рытвины с отчетливыми отпечатками перепончатых лап.
   - Стой! - сдавленным шепотом приказал Меченый. - Это - василиск!
   Но Млый уже и сам обо всем догадался. Он молча отмахнулся от охотника и пошел рядом со следом, стараясь все же не наступать в быстро заполняющуюся мутной водой канаву.
   - Да стой же! - умоляюще шептал за его плечом Меченый. - Пропадем!
   След уводил в ту же сторону, откуда слышалась песня.
   - Я хочу знать, что происходит, - Млый упрямо двигался вперед. Почему поют люди и зачем ползет туда василиск?
   - Узнаешь - не обрадуешься, - угрюмо предупредил Меченый, но не отстал ни на шаг.
   Под ногами стало чуть потверже. Теперь путники проваливались в грязь лишь по щиколотки. И тут же между сухими стволами открылась ровная насыпная площадка. Требище, догадался Млый. Утрамбованный круг земли с расставленными по краям глиняными плошками, в которых горел огонь.
   На мгновение Млый забыл даже о василиске, его внимание полностью поглотило неожиданное зрелище.
   Тридцать или сорок Других, одетых в длинные холщовые рубашки до пят, стояли к Млыю спиной. Издали и не разберешь - кто мужчина, кто женщина. Посреди площадки в землю был врыт большой столб, и к нему привязана девушка - единственная, обращенная лицом в сторону болота. Глаза ее, как показалось Млыю, с ужасом, смотрели прямо на него.
   - Где твоя невеста?
   пели Другие, хлопая в ладоши,
   - Как она одета?
   Как ее зовут?
   И откуда приведут?
   За спиной раздался сухой щелчок сломанной ветки. От неожиданности Млый резко обернулся, готовый ко всему, но это оказался лишь ворон, севший на дерево. Млый погрозил ему кулаком.
   Сколько юноша ни всматривался вперед, самого василиска увидеть пока не удавалось. А между тем ритм песни Других все убыстрялся, все громче звучали хлопки и напряженнее становились голоса.
   И вдруг девушка тоненько закричала. Но в этом крике не было ожесточения или отчаянья, а одна лишь покорность судьбе, словно она была уже мертва.
   Почти в то же мгновение Млый увидел василиска. Тот полз к площадке, наполовину погрузившись в грязь. Перегнившие стебли травы густо облепили бока чудовища, обмотались вокруг гребней спины и почти прикрывали отсвечивающие медью короткие крылья, неспособные к полету.
   Девушка кричала на одной ровной ноте, останавливаясь лишь для того, чтобы набрать в грудь воздуха. Глаза ее были широко распахнуты и неподвижны.
   - Назад! - тихо, но отчетливо приказал Меченый. - Не ввязывайся!
   Млый бы и не ввязался, будь он один. Если бы некого было защищать. Если бы он не видел глаз девушки и не слышал ее крика. Он бы затаился и постарался даже не дышать, такое отвращение и ужас внушал василиск, неотвратимо приближающийся к своей жертве. Но, воспитанный Родом, он знал нет прощения струсившему перед силой, готовой обидеть слабого. Как же тогда жить дальше!
   Двумя руками Млый вытянул из-за спины длинный боевой меч. Теперь, когда решение принято, медлить нельзя.
   Он раздраженно дернул плечом, почувствовав придерживающую его руку охотника - вот только бы теперь не мешался, если не может помочь.
   - Идет жених из болот,
   Нашу девку заберет...
   Песня Других зазвучала оглушительно, перекрывая тонкий девичий крик. Млый побежал вперед, уже не боясь шума шагов - не услышат. Поддерживая меч плечом, он бежал по топкой грязи и хорошо видел свою цель - основание короткой шеи василиска, сразу же за медными кургузыми крыльями. Млый поравнялся с длинным, словно бессильно волочащимся хвостом, перепрыгнул одну из лап, мысленно моля лишь об одном - только бы ящер не обернулся.
   Хорошо было видно, как при каждом медлительном шаге василиска, колеблются острые шипы на его спине. Вот еще чуть-чуть и надо прыгнуть вперед, чтобы с лету вонзить меч.
   Млый был уже готов это сделать, когда коротко свистнула свалившаяся сверху стрела. Пущенная почти вертикально, она по крутой дуге упала вниз точно в левый глаз василиска.
   Ящер дернулся, и неожиданно казавшееся неуклюжим тело вскинулось вверх, так что оторвались от земли короткие передние лапы. Безумный яростный рев перекрыл все остальные звуки. Теперь Млый видел и запрокинутую назад морду с торчащей из левой глазницы стрелой. Другой налитый кровью глаз свирепо вращался, пытаясь отыскать обидчика.
   Только бы не увидел!
   Млый, как бревно, перепрыгнул громадное туловище и нанес удар сбоку, со стороны ослепшего глаза. Меч словно погрузился в вязкую глину и вдруг оказался зажатым намертво, возможно, застряв в шейном хряще. Дернулось медное крыло, и Млый едва успел пригнуться. Попади оно в цель, битва была бы закончена.