Страница:
– Я тебя там видела! – перебила я. – Ты прикинулась сорокой! Жирной сорокой! Эх, надо было сразу спустить на тебя Цербера! А веснушек у меня на носу никаких нет!
Стелла только рассмеялась. Мымра!
– Я поняла: мое время наконец-то пришло. В ту ночь кстати, если ты помнишь, было полнолуние, я вошла в замок. У девственниц сон глубок и крепок, загипнотизировать девчонку мне ничего не стоило. Не зная, что делает, и даже не просыпаясь, она вынесла Книгу из замка и отдала мне. Потом отправилась обратно в постельку досматривать девичьи грезы.
Не может быть! Врет она все! Я пылала праведным гневом, даже уши раскалились (наверно, в сумерках светятся).
«Успокойся, Венера! Если мы с тобой оба взорвемся здесь камня на камне не останется», – услышала я Энтони. Ох, да, нужно срочно успокоиться, дышим ровно…
– Стелла, но как ты вошла? – спросил Вик. – Ведь замок не впустит никого без приглашения.
– Оно у меня было.
– Неужели ты хочешь сказать, будто я тебя впустила? – воскликнула я. – Что ж я, всю ночь по замку бегала в одной пижаме, как лунатик?!
– Нет, Стелла не могла загипнотизировать тебя на расстоянии, – возразил Тони. – У нее на это сил не хватит. Правда, Стелла? Ты не могла использовать Венеру, не оказавшись внутри. И не могла войти, пока тебя не впустят. Что-то не стыкуется, Стелла?
– Меня впустила Марта, – нехотя призналась ведьма!
Такой ответ, похоже, для Энтони стал неожиданностью. Ну а мне, честно говоря, его домоправительница-экономка сразу показалась подозрительной. Или это я сейчас так стала думать?…
– Марта!!!
Я вздрогнула – вот уж не ожидала от Энтони такой громкости, прямо кровь в жилах стынет…
От столь повелительного призыва экономка не могла уклониться. И она появилась – посреди террасы, сумеречным привидением толстой квакерши. В фартуке, с половником в одной руке и с крышкой от кастрюли в другой.
– Хозяин? – удивилась она.
– Марта, эта дама тебе знакома? – спросил Тони, указав на Стеллу.
Домоправительница покосилась на ведьму, поморгала блеклыми глазами и, бухнувшись к нему в ноги, заголосила дурным голосом примерно на следующую тему: она, мол, хотела как лучше. Видела, как измучила хозяина вся эта чертова магия – пропади она пропадом! – и потому, когда у ворот замка появилась госпожа Стелла и заявила, что может избавить графа от колдовского проклятия, она, Марта, без колебаний согласилась ей помочь. Тем более что уже не раз замечала фотографию с физиономией данной госпожи среди вещей хозяина, так что, по ее разумению, ничего плохого нежданная гостья предложить не могла. И Стелла в том ее охотно заверила, поклявшись всем на свете. Так что ведьму она в дом впустила – единственно по незнанию, чистосердечно полагая, будто совершает благое дело, избавляет хозяина от мук геенны огненной.
ГЛАВА 42
Отступление № 10, аналитическое
ГЛАВА 43
На землю опустился вечер. Как странно – вторые сумерки за один день. Со всеми этими путешествиями по параллельным измерениям можно потерять всякую ориентацию не только в пространстве, но и во времени!
Сумерки эти были совершенно не похожи на те: воздух наполняла не пронзительная синева, а нежное мерцающее серебро. Небо легкой дымкой закрывали облака. Пусть они спрятали в пушистом плену луну и вечерние звезды, зато впитали последние лучи ушедшего солнца. И теперь неяркий, рассеянный свет лился как будто ниоткуда, как будто светился сам воздух. Исчезли тени. Все вокруг стало каким-то нереальным, лишенным цвета и плоти: дома, машины, деревья и даже тротуар,-я не слышала звука своих шагов. Как будто маятник часов на мгновение замер, упустив время, и все пространства, все миры слились в одно…
Но лишь на мгновение, на один короткий миг. В домах стали вспыхивать разноцветные от штор окна. Зажглись уличные фонари, превратив серебро неба в темно-серый цвет. Город готовился к ночной жизни.
Хотя туфли слегка натерли ногу, я ничуть не жалела, что мы не взяли такси. Ведь это так романтично – прогуляться по вечерним улицам под руку со своим принцем (пусть даже он всего лишь граф).
За ужином мы болтали о всякой чепухе. И я никак не могла решиться спросить о главном, хоть вопрос вертелся на самом кончике языка. Но не зря древняя мудрость гласит: «Ты, бабка-ежка, прежде накорми, напои, в баньке попарь, спать уложи, а потом разговоры разговаривай!» Ладно, Фрося, терпи. Учись быть воспитанной, ненастырной, тактичной барышней. Тем более в такой прекрасный вечер…
– Ну спросишь, наконец? – поинтересовался Тони. – Который час уже мучаешься. Я думал, не выдержишь, лопнешь.
Ну и спрошу!
– Ты был у родителей?
– Был.
– Ну и?…
– Папы на рыбалку звали, – пожал он плечами, – развеяться хотят.
– Поедешь?
– Сейчас, только спиннинг наточу. Это раньше, когда маленький был, от такого счастья отвертеться не умел: сиди все выходные, как болван, с удочкой, жди, пока какая-нибудь дура крючок проглотит. Потом доставай, вытаскивай крючок из порванного рта, если не из глаза, держи ее, склизкую, извивающуюся, задыхающуюся. И еще делай вид, будто тебе это все очень нравится, чтобы папочки не расстроились. Пусть я убийца, но убивать для удовольствия не умею и не хочу.
– А ловили, конечно, на живых червячков?
– Конечно.
– И все они особо чувствительные попадались?
– Издеваешься? Хочешь знать, как это было? – И он взял меня за руку.
У меня в голове словно вспышка полыхнула. На миг перед глазами встал какой-то зеленый пейзаж, а в животе возникло не слишком приятное чувство.
– Хм, подумаешь. Не умеешь ты наслаждаться жизнью, Тони. Вот я с папой как-то раз на рыбалку ездила – до сих пор помню! Мы там костры разводили, уху варили и на лодках катались.
Теперь я ухватила его за руку и зажмурилась от вкусных воспоминаний.
– Ну как? Совсем другое дело, правда? Эх, не на те эмоции ты свой локатор настраивал, только время зря упустил!
– Зато опыта хоть отбавляй. Тебе одного раза хватило – и впечатлений на всю жизнь. Посмотрел бы я на тебя, если б каждое лето по двадцать раз – то один отец, то второй или оба сразу.
– Тогда чего дома не оставался?
– С мамами? Еще лучше! Помню, однажды слегка простудился, ничего серьезного. Но мамы так разволновались, что мне совсем плохо стало. Они беспокоились больше – мне становилось хуже…
– Понятно. Несчастный ты ребенок, – пожалела я его. – А знаешь, я где-то читала, что любовь к рыбалке и все такое прочее передается по наследству от отца к сыну. Так может, в этом все дело? Может, это не твои папы?
– Скорее, я не их сын? Не знаю. Может быть. По крайней мере один – точно не мой.
Ну наконец-то ближе к делу! А то я и вправду чуть не лопнула от любопытства.
Отступление №11, про семейные обстоятельства
ГЛАВА 44
Стелла только рассмеялась. Мымра!
– Я поняла: мое время наконец-то пришло. В ту ночь кстати, если ты помнишь, было полнолуние, я вошла в замок. У девственниц сон глубок и крепок, загипнотизировать девчонку мне ничего не стоило. Не зная, что делает, и даже не просыпаясь, она вынесла Книгу из замка и отдала мне. Потом отправилась обратно в постельку досматривать девичьи грезы.
Не может быть! Врет она все! Я пылала праведным гневом, даже уши раскалились (наверно, в сумерках светятся).
«Успокойся, Венера! Если мы с тобой оба взорвемся здесь камня на камне не останется», – услышала я Энтони. Ох, да, нужно срочно успокоиться, дышим ровно…
– Стелла, но как ты вошла? – спросил Вик. – Ведь замок не впустит никого без приглашения.
– Оно у меня было.
– Неужели ты хочешь сказать, будто я тебя впустила? – воскликнула я. – Что ж я, всю ночь по замку бегала в одной пижаме, как лунатик?!
– Нет, Стелла не могла загипнотизировать тебя на расстоянии, – возразил Тони. – У нее на это сил не хватит. Правда, Стелла? Ты не могла использовать Венеру, не оказавшись внутри. И не могла войти, пока тебя не впустят. Что-то не стыкуется, Стелла?
– Меня впустила Марта, – нехотя призналась ведьма!
Такой ответ, похоже, для Энтони стал неожиданностью. Ну а мне, честно говоря, его домоправительница-экономка сразу показалась подозрительной. Или это я сейчас так стала думать?…
– Марта!!!
Я вздрогнула – вот уж не ожидала от Энтони такой громкости, прямо кровь в жилах стынет…
От столь повелительного призыва экономка не могла уклониться. И она появилась – посреди террасы, сумеречным привидением толстой квакерши. В фартуке, с половником в одной руке и с крышкой от кастрюли в другой.
– Хозяин? – удивилась она.
– Марта, эта дама тебе знакома? – спросил Тони, указав на Стеллу.
Домоправительница покосилась на ведьму, поморгала блеклыми глазами и, бухнувшись к нему в ноги, заголосила дурным голосом примерно на следующую тему: она, мол, хотела как лучше. Видела, как измучила хозяина вся эта чертова магия – пропади она пропадом! – и потому, когда у ворот замка появилась госпожа Стелла и заявила, что может избавить графа от колдовского проклятия, она, Марта, без колебаний согласилась ей помочь. Тем более что уже не раз замечала фотографию с физиономией данной госпожи среди вещей хозяина, так что, по ее разумению, ничего плохого нежданная гостья предложить не могла. И Стелла в том ее охотно заверила, поклявшись всем на свете. Так что ведьму она в дом впустила – единственно по незнанию, чистосердечно полагая, будто совершает благое дело, избавляет хозяина от мук геенны огненной.
ГЛАВА 42
Продолжение синих сумерек
– Ну почему все вокруг всегда лучше знают, что мне нужно? – устало произнес Энтони, глядя в никуда, в пустую сумеречную синеву. На покаянно заламывающую руки, самозабвенно всхлипывающую экономку смотреть было противно. Он отступил на шаг назад, к парапету, внимательно изучая трещины на каменных плитах под ногами. Щелкнул пальцами.
Марта вспыхнула, как спичка. То есть габаритами она напоминала скорее полено – толстое и короткое. Но внезапно объявшее ее голубое пламя управилось за пару секунд. Она даже ничего сказать не успела. Удивленно, с единственным криком «Ай!» – обрушилась кучкой пепла. Крышка от кастрюли сгорела вместе с ней. Половник упал, звякнув, невредимый и блестящий.
Я невольно подвинулась поближе в Вику. И догадалась закрыть рот.
– Что здесь происходит? – Джеймс Дэкстер вышел из полумглы. Деловой, блистательный. Прямо как половник. Даже в полутьме его рыжие локоны отсвечивали неоновым, огненным блеском. Наверняка следил за нами, хоть и сделал вид, будто только что появился.
– Да вот, – пояснил Вик, – Стелла собралась Энтони убивать.
– Хм, непорядок, – произнес Джеймс – Опять, мадам, не в свое дело лезете? Придется мне самому за вами присмотреть.
– Только не убивайте ее, шеф, – глухо сказал Энтони. – Она еще не все рассказала.
Ведьма понурилась под взглядом горящих глаз.
– Как скажешь. А что это мы сегодня такие грустные и сердитые? И зачем это мы, – Джеймс принюхался,-Марту спалили?
Нет, ведьма несомненно солгала – не может быть отцом Энтони рыжий черт. Или все-таки может?…
– Энтони, мальчик мой, тебе прекрасно известно, что эта душа принадлежала моей коллекции. Теперь же ты отправил ее в общий котел, Люциферу под хвост! Что ж, если она возродится снова – вини только себя. Впрочем, ну ее к черту, – улыбнулся Джеймс – Я…
– Да? – перебил Вик. – А кто ж теперь будет за замком следить? Кошек кормить некому!
– Не переживай, – отмахнулся Рыжий. – Я уже знаю, кого туда послать. Кошки будут в полном порядке. – Бросив взгляд на молочно-белый рожок полумесяца, застенчиво выглянувший из-за чернеющего зигзага леса на другом берегу озера, шеф решил сменить тему: – Итак, мальчики и девочки, вы не забыли, что грядет полнолуние? Самое время закругляться с твоим наследством, Энтони. Уже скоро ты наконец станешь самим собой, мой мальчик… Завтра к ужину надеюсь видеть всех присутствующих в замке. Никаких отговорок не приму, опозданий не прощу.
Кивнул на прощанье и отправился восвояси, не забыв прихватить с собой Стеллу.
Увлекаемая непреодолимой силой за шиворот (хоть это и не слишком этично по отношению к даме, зато крайне эффективно), вместо «до свидания!» ведьма прокричала:
– Прощай, Энтони! Скоро ты превратишься в чудовище!… Мир на грани вселенского катаклизма!…
Еще долго этот крик эхом отзывался над простором озера. Прохладный ветерок подхватил ровно два последних слога, и в хрустальном воздухе зазвенело что-то не вполне приличное.
– Отвратительный сегодня день, – вполголоса сообщил Энтони Вику.
Я любовалась восходящим месяцем в сторонке и даже сделала вид, что меня тут нет. В конце концов, у парней не меньше прав пошушукаться о своем, чем у девиц.
– Отвратительней некуда, – согласился Вик. – Хотя он еще не кончился. Но, с другой стороны, теперь ты нормальный человек. Отныне у тебя, как у всех людей, две бабушки. Вот что значит вовремя запастись всем необходимым на черный день… Ой! Пошутить нельзя.
– Отведешь Венеру домой?
– А ты куда собрался?
– Успокойся, больше никого убивать не собираюсь – сегодня. Надо к родителям заехать.
– Ну давай, скатертью дорожка. Только запомни четко: мам пытать нельзя! Если хочешь чего спросить, действуй аккуратно. В крайнем случае применяй щекотку и легкое удушение в родственных объятиях.
Марта вспыхнула, как спичка. То есть габаритами она напоминала скорее полено – толстое и короткое. Но внезапно объявшее ее голубое пламя управилось за пару секунд. Она даже ничего сказать не успела. Удивленно, с единственным криком «Ай!» – обрушилась кучкой пепла. Крышка от кастрюли сгорела вместе с ней. Половник упал, звякнув, невредимый и блестящий.
Я невольно подвинулась поближе в Вику. И догадалась закрыть рот.
– Что здесь происходит? – Джеймс Дэкстер вышел из полумглы. Деловой, блистательный. Прямо как половник. Даже в полутьме его рыжие локоны отсвечивали неоновым, огненным блеском. Наверняка следил за нами, хоть и сделал вид, будто только что появился.
– Да вот, – пояснил Вик, – Стелла собралась Энтони убивать.
– Хм, непорядок, – произнес Джеймс – Опять, мадам, не в свое дело лезете? Придется мне самому за вами присмотреть.
– Только не убивайте ее, шеф, – глухо сказал Энтони. – Она еще не все рассказала.
Ведьма понурилась под взглядом горящих глаз.
– Как скажешь. А что это мы сегодня такие грустные и сердитые? И зачем это мы, – Джеймс принюхался,-Марту спалили?
Нет, ведьма несомненно солгала – не может быть отцом Энтони рыжий черт. Или все-таки может?…
– Энтони, мальчик мой, тебе прекрасно известно, что эта душа принадлежала моей коллекции. Теперь же ты отправил ее в общий котел, Люциферу под хвост! Что ж, если она возродится снова – вини только себя. Впрочем, ну ее к черту, – улыбнулся Джеймс – Я…
– Да? – перебил Вик. – А кто ж теперь будет за замком следить? Кошек кормить некому!
– Не переживай, – отмахнулся Рыжий. – Я уже знаю, кого туда послать. Кошки будут в полном порядке. – Бросив взгляд на молочно-белый рожок полумесяца, застенчиво выглянувший из-за чернеющего зигзага леса на другом берегу озера, шеф решил сменить тему: – Итак, мальчики и девочки, вы не забыли, что грядет полнолуние? Самое время закругляться с твоим наследством, Энтони. Уже скоро ты наконец станешь самим собой, мой мальчик… Завтра к ужину надеюсь видеть всех присутствующих в замке. Никаких отговорок не приму, опозданий не прощу.
Кивнул на прощанье и отправился восвояси, не забыв прихватить с собой Стеллу.
Увлекаемая непреодолимой силой за шиворот (хоть это и не слишком этично по отношению к даме, зато крайне эффективно), вместо «до свидания!» ведьма прокричала:
– Прощай, Энтони! Скоро ты превратишься в чудовище!… Мир на грани вселенского катаклизма!…
Еще долго этот крик эхом отзывался над простором озера. Прохладный ветерок подхватил ровно два последних слога, и в хрустальном воздухе зазвенело что-то не вполне приличное.
– Отвратительный сегодня день, – вполголоса сообщил Энтони Вику.
Я любовалась восходящим месяцем в сторонке и даже сделала вид, что меня тут нет. В конце концов, у парней не меньше прав пошушукаться о своем, чем у девиц.
– Отвратительней некуда, – согласился Вик. – Хотя он еще не кончился. Но, с другой стороны, теперь ты нормальный человек. Отныне у тебя, как у всех людей, две бабушки. Вот что значит вовремя запастись всем необходимым на черный день… Ой! Пошутить нельзя.
– Отведешь Венеру домой?
– А ты куда собрался?
– Успокойся, больше никого убивать не собираюсь – сегодня. Надо к родителям заехать.
– Ну давай, скатертью дорожка. Только запомни четко: мам пытать нельзя! Если хочешь чего спросить, действуй аккуратно. В крайнем случае применяй щекотку и легкое удушение в родственных объятиях.
Отступление № 10, аналитическое
Тщательно обдумав все произошедшее и в особенности все сказанное Стеллой, я пришла к следующему выводу: эта особа слишком много о себе возомнила. Она утверждает, будто бы она меня использовала? Вот уж фигушки. Я согласна признать (и то в крайнем случае), что в замок меня привели Высшие Силы. Хорошо, пусть это она подсказала, как срезать путь. Но я все равно проехала бы мимо – кто знает, может, и сама заметила бы ту дорогу. Идея навестить крестных взбрела мне в голову совершенно неожиданно даже для меня самой, причем еще в России! И вот уж не надо уверять, будто все случилось по ее желанию, – не дотянется! Кишка тонка, извините.
И потом. Что-то мне не верится, будто Джеймс – отец Энтони. Не может у папаши дьявола родиться сын – настоящий ангел. Да, между ними наблюдается некоторое внешнее сходство. Глаза, например, у обоих зеленые. Но у Князя тоже – и никто же не станет утверждать, что… Короче, это еще ничего не доказывает. Может, Джеймс действительно причастен к рождению первого графа Диса. Судя по парадному портрету в холле замка, такое вполне возможно. И только потому теперь мы имеем то, что имеем… То есть, тьфу, Энтони имеет столь симпатичную наличность, хотя, с другой стороны, при таких несимпатичных родственничках это еще надо было постараться…
А представь себе, Дыркина, рассуждала я дальше, как бы Энтони сообщил такое известие семье? Мало ему двух пап – так еще третий обнаружился! Нет, такого просто не может быть. Что же выходит: мама между двумя мужьями третьего не заметила? Чепуха какая-то!… Или и мама у него – не его? И все четыре бабушки?… Нет, от подобных размышлений моя психика не только расстроится – горькими слезами заплачет, уйдет от меня с чемоданчиком в сумасшедший дом. Нужно срочно что-то предпринять для успокоения. А что может быть полезнее для расшатавшихся нервов, чем вечерний поход по магазинам? Заодно и ужин будет из чего сообразить. Может, даже праздничный – что ни говори, а не каждый день пропавшие родственнички отыскиваются. В конце концов, лишний папаша никогда не помешает – мало ли чего в жизни может понадобиться.
На ужин я задумала спагетти с легким каберне и мороженое под смородиновым соусом на десерт.
Когда я добавляла томатную пасту в обжаренные овощи (вручную порубленные аккуратнейшими кубиками!), пришел Энтони. Разумеется, о приходе хозяина меня оповестили собаки.
– Какие ароматы! Чего готовишь, Венера?… Чего ты меня так разглядываешь? Что-то не так?
Я действительно первым делом тщательно его оглядела, обойдя вокруг по траектории космического спутника.
– Смотрю, нет ли пятен крови.
Пятен не было.
– Убедилась? – рассмеялся Тони. И отобрал у меня большую ложку – мой кулинарный скипетр!
– М-м, вкусно. Это Князь тебе подсказывал? Он такое просто обожает. Нужно добавить побольше перца. И посолить… Кажется, в холодильнике еще осталась рыба.
И вот так он оттеснил меня от плиты. Но я же готовила спагетти – при чем здесь рыба?!
А рыба действительно нашлась. И под строгим контролем Князя отправилась в микроволновку.
– Ну вот. Почти готово. Венера, попробуй – соли достаточно?
– Угу. Горячо. Только зачем тут рыба?
– А это спроси у Князя – он по-другому не любит. Ладно, Венера, иди пока переоденься.
– Зачем?
– Ну я не знаю, пускают ли в ресторан в футболках.
Итак, я хотела приготовить спагетти, а Энтони уволок меня в ресторан. А соус по-итальянски превратил в подливку для печеной рыбы – любимое блюдо Князя, к которому этот хвостатый тиран приучил и псов.
– Тони, у тебя кот – мексиканец, – констатировала я, увидев, с каким аппетитом Князь сотоварищи уплетают острое кушанье. (Только малыш сморщил нос и получил свое детское питание – корм для котят то есть.)
И потом. Что-то мне не верится, будто Джеймс – отец Энтони. Не может у папаши дьявола родиться сын – настоящий ангел. Да, между ними наблюдается некоторое внешнее сходство. Глаза, например, у обоих зеленые. Но у Князя тоже – и никто же не станет утверждать, что… Короче, это еще ничего не доказывает. Может, Джеймс действительно причастен к рождению первого графа Диса. Судя по парадному портрету в холле замка, такое вполне возможно. И только потому теперь мы имеем то, что имеем… То есть, тьфу, Энтони имеет столь симпатичную наличность, хотя, с другой стороны, при таких несимпатичных родственничках это еще надо было постараться…
А представь себе, Дыркина, рассуждала я дальше, как бы Энтони сообщил такое известие семье? Мало ему двух пап – так еще третий обнаружился! Нет, такого просто не может быть. Что же выходит: мама между двумя мужьями третьего не заметила? Чепуха какая-то!… Или и мама у него – не его? И все четыре бабушки?… Нет, от подобных размышлений моя психика не только расстроится – горькими слезами заплачет, уйдет от меня с чемоданчиком в сумасшедший дом. Нужно срочно что-то предпринять для успокоения. А что может быть полезнее для расшатавшихся нервов, чем вечерний поход по магазинам? Заодно и ужин будет из чего сообразить. Может, даже праздничный – что ни говори, а не каждый день пропавшие родственнички отыскиваются. В конце концов, лишний папаша никогда не помешает – мало ли чего в жизни может понадобиться.
На ужин я задумала спагетти с легким каберне и мороженое под смородиновым соусом на десерт.
Когда я добавляла томатную пасту в обжаренные овощи (вручную порубленные аккуратнейшими кубиками!), пришел Энтони. Разумеется, о приходе хозяина меня оповестили собаки.
– Какие ароматы! Чего готовишь, Венера?… Чего ты меня так разглядываешь? Что-то не так?
Я действительно первым делом тщательно его оглядела, обойдя вокруг по траектории космического спутника.
– Смотрю, нет ли пятен крови.
Пятен не было.
– Убедилась? – рассмеялся Тони. И отобрал у меня большую ложку – мой кулинарный скипетр!
– М-м, вкусно. Это Князь тебе подсказывал? Он такое просто обожает. Нужно добавить побольше перца. И посолить… Кажется, в холодильнике еще осталась рыба.
И вот так он оттеснил меня от плиты. Но я же готовила спагетти – при чем здесь рыба?!
А рыба действительно нашлась. И под строгим контролем Князя отправилась в микроволновку.
– Ну вот. Почти готово. Венера, попробуй – соли достаточно?
– Угу. Горячо. Только зачем тут рыба?
– А это спроси у Князя – он по-другому не любит. Ладно, Венера, иди пока переоденься.
– Зачем?
– Ну я не знаю, пускают ли в ресторан в футболках.
Итак, я хотела приготовить спагетти, а Энтони уволок меня в ресторан. А соус по-итальянски превратил в подливку для печеной рыбы – любимое блюдо Князя, к которому этот хвостатый тиран приучил и псов.
– Тони, у тебя кот – мексиканец, – констатировала я, увидев, с каким аппетитом Князь сотоварищи уплетают острое кушанье. (Только малыш сморщил нос и получил свое детское питание – корм для котят то есть.)
ГЛАВА 43
Сумерки на бис
Мистика – как луна. Нравится, только если спать не мешает.
Хистрикс Хирсутус
На землю опустился вечер. Как странно – вторые сумерки за один день. Со всеми этими путешествиями по параллельным измерениям можно потерять всякую ориентацию не только в пространстве, но и во времени!
Сумерки эти были совершенно не похожи на те: воздух наполняла не пронзительная синева, а нежное мерцающее серебро. Небо легкой дымкой закрывали облака. Пусть они спрятали в пушистом плену луну и вечерние звезды, зато впитали последние лучи ушедшего солнца. И теперь неяркий, рассеянный свет лился как будто ниоткуда, как будто светился сам воздух. Исчезли тени. Все вокруг стало каким-то нереальным, лишенным цвета и плоти: дома, машины, деревья и даже тротуар,-я не слышала звука своих шагов. Как будто маятник часов на мгновение замер, упустив время, и все пространства, все миры слились в одно…
Но лишь на мгновение, на один короткий миг. В домах стали вспыхивать разноцветные от штор окна. Зажглись уличные фонари, превратив серебро неба в темно-серый цвет. Город готовился к ночной жизни.
Хотя туфли слегка натерли ногу, я ничуть не жалела, что мы не взяли такси. Ведь это так романтично – прогуляться по вечерним улицам под руку со своим принцем (пусть даже он всего лишь граф).
За ужином мы болтали о всякой чепухе. И я никак не могла решиться спросить о главном, хоть вопрос вертелся на самом кончике языка. Но не зря древняя мудрость гласит: «Ты, бабка-ежка, прежде накорми, напои, в баньке попарь, спать уложи, а потом разговоры разговаривай!» Ладно, Фрося, терпи. Учись быть воспитанной, ненастырной, тактичной барышней. Тем более в такой прекрасный вечер…
– Ну спросишь, наконец? – поинтересовался Тони. – Который час уже мучаешься. Я думал, не выдержишь, лопнешь.
Ну и спрошу!
– Ты был у родителей?
– Был.
– Ну и?…
– Папы на рыбалку звали, – пожал он плечами, – развеяться хотят.
– Поедешь?
– Сейчас, только спиннинг наточу. Это раньше, когда маленький был, от такого счастья отвертеться не умел: сиди все выходные, как болван, с удочкой, жди, пока какая-нибудь дура крючок проглотит. Потом доставай, вытаскивай крючок из порванного рта, если не из глаза, держи ее, склизкую, извивающуюся, задыхающуюся. И еще делай вид, будто тебе это все очень нравится, чтобы папочки не расстроились. Пусть я убийца, но убивать для удовольствия не умею и не хочу.
– А ловили, конечно, на живых червячков?
– Конечно.
– И все они особо чувствительные попадались?
– Издеваешься? Хочешь знать, как это было? – И он взял меня за руку.
У меня в голове словно вспышка полыхнула. На миг перед глазами встал какой-то зеленый пейзаж, а в животе возникло не слишком приятное чувство.
– Хм, подумаешь. Не умеешь ты наслаждаться жизнью, Тони. Вот я с папой как-то раз на рыбалку ездила – до сих пор помню! Мы там костры разводили, уху варили и на лодках катались.
Теперь я ухватила его за руку и зажмурилась от вкусных воспоминаний.
– Ну как? Совсем другое дело, правда? Эх, не на те эмоции ты свой локатор настраивал, только время зря упустил!
– Зато опыта хоть отбавляй. Тебе одного раза хватило – и впечатлений на всю жизнь. Посмотрел бы я на тебя, если б каждое лето по двадцать раз – то один отец, то второй или оба сразу.
– Тогда чего дома не оставался?
– С мамами? Еще лучше! Помню, однажды слегка простудился, ничего серьезного. Но мамы так разволновались, что мне совсем плохо стало. Они беспокоились больше – мне становилось хуже…
– Понятно. Несчастный ты ребенок, – пожалела я его. – А знаешь, я где-то читала, что любовь к рыбалке и все такое прочее передается по наследству от отца к сыну. Так может, в этом все дело? Может, это не твои папы?
– Скорее, я не их сын? Не знаю. Может быть. По крайней мере один – точно не мой.
Ну наконец-то ближе к делу! А то я и вправду чуть не лопнула от любопытства.
Отступление №11, про семейные обстоятельства
Итак, Энтони все-таки поговорил с родителями. И кое-что выяснил – если не истину, то хотя бы факты, над которыми стоило поразмыслить.
Я уже знаю: Энтони с предками не церемонится. Единственное чадо в семье вежливостью и тактом обычно не отличается. И я бы не удивилась, если бы он явился к матери и в лоб спросил: «Мам, а где был папа, когда мне было минус девять месяцев?» Однако Тони для начала провел исследовательскую работу с оставшимися двумя бабушками. После печальной церемонии бабуси были настроены вполне лирично, и память их не подвела. На неожиданно внимательного внука излился бурный водопад воспоминаний о чудесном времени ожидания ребенка, о походах к докторам, приемах витаминов, покупках чепчиков и ползунков и т.д., и проч., и проч.
Теперь все ясно – с моментом обнаружения факта беременности. Но нас-то интересовало более раннее, так сказать, предшествовавшее этому явлению событие. И об этом мог знать лишь один человек. Но как спросить родную мать: что ты делала (или, вернее, с кем ты была) с такого-то по такое число такого-то месяца такого-то года? Не случалось ли у тебя провалов в памяти, не похищали ли тебя инопланетяне? По прошествии двадцати с лишним лет нормальный человек нипочем ничего не вспомнит… Однако Энтони повезло, имелась зацепка: как раз на роковой период приходился День святого Валентина. Обычно женщины такие даты запоминают.
Вооружившись данной информацией, он отправился к матери. (Путь лежал недалеко – от столовой до кухни.)
– День святого Валентина? Конечно, отлично помню. – И добавила с улыбкой: – А ровно через две недели я узнала, что у меня появишься ты.
14 февраля двадцать с лишним лет назад матушка Энтони была абсолютно влюблена в своего молодого мужа (первого). Они поженились совсем недавно, только что вернулись из медового месяца. Естественно, ни о какой измене молодая супруга и не помышляла (тут Энтони вздохнул с облегчением). И, разумеется, День всех влюбленных она хотела провести только с мужем. Но, к сожалению, тому нужно было срочно уехать по служебным делам. Какое огорчение! Зато каким сюрпризом оказалось его неожиданное возвращение вечером! Рейс отложили на полдня из-за февральского снегопада.)
Увлеченная воспоминаниями мама даже смахнула слезу: в тот незабываемый вечер молодой муж был нежен и внимателен как никогда – ни до, ни после.
– Отчего же вы разошлись через полгода? – спросил Тони.
Оказалось, после первых месяцев брака бурная страсти медленно, но неумолимо угасла, а больше ничего общего между ними не нашлось. По взаимному согласию супруги расстались, оставшись хорошими друзьями.
– Ну что ж, снегопад в феврале – дело обычное, – рассудила я. – Вполне правдоподобная история, ничего подозрительного я тут не вижу.
– Угу, – кивнул Энтони, остановившись напротив витрин магазина бытовой техники и хмуро разглядывая плазменную панель телевизора. – Потом я с тем же вопросом пошел к отцу.
Знаем мы и эту историю – крошка сын к отцу пришел. А папа сказал: хоть убей, ничего не помню! Но его вторая жена, оказавшаяся неподалеку и случайно услышавшая вопрос, не замедлила на супруга обидеться.
– Как это ты не помнишь! – воскликнула она. – Ведь в этот самый день мы с тобой и познакомились!
Действительно, времени для знакомства было предостаточно. Сначала пара часов в ожидании отложенного рейса, потом – совершенная неожиданность! – соседние кресла в самолете. В общем, сплошная романтика и долгие разговоры.
– Постой, значит, рейс отложили всего на несколько часов? – переспросила я. – И твой отец не возвращался домой?
– Похоже на то, – кивнул Энтони.
Так. Не возвращался, значит. А кто же тогда возвращался? Кто был нежен и чуток «как никогда»? Что же это получается? Чей он сын? С кем я под руку гуляю?… Ой, скоро голова кругом пойдет. Да и серебристые сумерки сгустились настолько, что закрапал мелкий дождик. От таких слез неба, конечно, не скоро промокнешь, однако незачем ждать у моря погоды. Наверно, домой пора, спать лечь пораньше, что ли…
Взгляд мой наткнулся на чудовищного размера экран телевизора, красовавшегося в витрине. Показывали анонс вечерних сериалов. Нет, все-таки есть в жизни счастье!…
Я уже знаю: Энтони с предками не церемонится. Единственное чадо в семье вежливостью и тактом обычно не отличается. И я бы не удивилась, если бы он явился к матери и в лоб спросил: «Мам, а где был папа, когда мне было минус девять месяцев?» Однако Тони для начала провел исследовательскую работу с оставшимися двумя бабушками. После печальной церемонии бабуси были настроены вполне лирично, и память их не подвела. На неожиданно внимательного внука излился бурный водопад воспоминаний о чудесном времени ожидания ребенка, о походах к докторам, приемах витаминов, покупках чепчиков и ползунков и т.д., и проч., и проч.
Теперь все ясно – с моментом обнаружения факта беременности. Но нас-то интересовало более раннее, так сказать, предшествовавшее этому явлению событие. И об этом мог знать лишь один человек. Но как спросить родную мать: что ты делала (или, вернее, с кем ты была) с такого-то по такое число такого-то месяца такого-то года? Не случалось ли у тебя провалов в памяти, не похищали ли тебя инопланетяне? По прошествии двадцати с лишним лет нормальный человек нипочем ничего не вспомнит… Однако Энтони повезло, имелась зацепка: как раз на роковой период приходился День святого Валентина. Обычно женщины такие даты запоминают.
Вооружившись данной информацией, он отправился к матери. (Путь лежал недалеко – от столовой до кухни.)
– День святого Валентина? Конечно, отлично помню. – И добавила с улыбкой: – А ровно через две недели я узнала, что у меня появишься ты.
14 февраля двадцать с лишним лет назад матушка Энтони была абсолютно влюблена в своего молодого мужа (первого). Они поженились совсем недавно, только что вернулись из медового месяца. Естественно, ни о какой измене молодая супруга и не помышляла (тут Энтони вздохнул с облегчением). И, разумеется, День всех влюбленных она хотела провести только с мужем. Но, к сожалению, тому нужно было срочно уехать по служебным делам. Какое огорчение! Зато каким сюрпризом оказалось его неожиданное возвращение вечером! Рейс отложили на полдня из-за февральского снегопада.)
Увлеченная воспоминаниями мама даже смахнула слезу: в тот незабываемый вечер молодой муж был нежен и внимателен как никогда – ни до, ни после.
– Отчего же вы разошлись через полгода? – спросил Тони.
Оказалось, после первых месяцев брака бурная страсти медленно, но неумолимо угасла, а больше ничего общего между ними не нашлось. По взаимному согласию супруги расстались, оставшись хорошими друзьями.
– Ну что ж, снегопад в феврале – дело обычное, – рассудила я. – Вполне правдоподобная история, ничего подозрительного я тут не вижу.
– Угу, – кивнул Энтони, остановившись напротив витрин магазина бытовой техники и хмуро разглядывая плазменную панель телевизора. – Потом я с тем же вопросом пошел к отцу.
Знаем мы и эту историю – крошка сын к отцу пришел. А папа сказал: хоть убей, ничего не помню! Но его вторая жена, оказавшаяся неподалеку и случайно услышавшая вопрос, не замедлила на супруга обидеться.
– Как это ты не помнишь! – воскликнула она. – Ведь в этот самый день мы с тобой и познакомились!
Действительно, времени для знакомства было предостаточно. Сначала пара часов в ожидании отложенного рейса, потом – совершенная неожиданность! – соседние кресла в самолете. В общем, сплошная романтика и долгие разговоры.
– Постой, значит, рейс отложили всего на несколько часов? – переспросила я. – И твой отец не возвращался домой?
– Похоже на то, – кивнул Энтони.
Так. Не возвращался, значит. А кто же тогда возвращался? Кто был нежен и чуток «как никогда»? Что же это получается? Чей он сын? С кем я под руку гуляю?… Ой, скоро голова кругом пойдет. Да и серебристые сумерки сгустились настолько, что закрапал мелкий дождик. От таких слез неба, конечно, не скоро промокнешь, однако незачем ждать у моря погоды. Наверно, домой пора, спать лечь пораньше, что ли…
Взгляд мой наткнулся на чудовищного размера экран телевизора, красовавшегося в витрине. Показывали анонс вечерних сериалов. Нет, все-таки есть в жизни счастье!…
ГЛАВА 44
Все, что для счастья нужно
Сервировка стола заняла пять минут. Бокалы, графинчик легкого красного вина, мороженое под муссом в красивых вазочках и маленький телевизор – все прекрасно разместилось на низеньком столике перед мягким диваном. Ну что еще нужно для счастья поздним вечером? Любимый сериал! Слава глобализации, теперь в любом уголке планеты можно полюбоваться на ненаглядных героев ненаглядной мыльной оперы. Ровно на час – все волнения побоку! Окинем насущные житейские вопросы свежим, осмысленным взглядом после хорошей дозы несерьезных переживаний в вечном стиле «любит – не любит» + «женится – не женится».
Итак, обложившись мягкими подушками, я замерла уставившись на экран с открытым ртом, изредка донося-таки ложечку мороженого до пункта приема пищи.
Звери улеглись спать по креслам.
Энтони на другом конце дивана занимался со своим, персональным калькулятором (это с ноутбуком то есть. Кстати, фото Стеллы с экрана почему-то исчезло. Теперь в качестве «обоев» красовалась широкая мордашка Князя). И хотя Тони, помнится, плохо переносит и сладости, и ТV, видимо, сегодня ему не мешало ни то, ни другое. Иногда даже с интересом поглядывал то на меня, то на верещащий телевизор.
– Венера, и как ты можешь смотреть такую чепуху? – не выдержал он наконец.
– Принеси еще мороженого из холодильника! – ответила я.
А потом в рекламный перерыв вручила ему большую порцию и, повелев сесть рядышком, принялась объяснять, какая потрясающая мелодрама тут разворачивается, кто кого любит и кто за кем замужем.
– Тут трагедия! – сказала я.
– Точно. Трагедия рассудка. Полное сумасшествие с амнезией, сверхтяжелый случай.
– Ничего ты не понимаешь! Да и где вам – все вы мужики, одинаковые, чурбаны бесчувственные.
– Ты уверена, что от любви все девицы становятся невменяемыми, как в этом твоем сериале? И ты такая же, когда влюбляешься?
– Не знаю, – вздохнула я. – В моей жизни такой любви, как тут, еще не случалось. Но от настоящей любви не только с ума сходят. От нее в глазах темнеет, еще коленки дрожат, во рту сохнет и температура подскакивает, – перечислила я все известные симптомы. И еще раз вздохнула.
– Ну если так, то со мной это уже было не однажды, – усмехнулся Тони,-грипп называется.
– Да ну тебя. Ты никого никогда не любил. Эгоист.
– Честное слово, влюблялся! – обиделся Тони. – Еще в школе, пару раз – несчастно и безответно.
– Да ладно! Неужели безответно? – страстно заинтересовалась я. Да девицы с него глаз не спускают – какая тут может быть несчастная любовь?! Я даже с места вскочила и отошла к окну, чтобы взглянуть на проблему с другой стороны. – Неужели у тебя не было ничего…
– …ничего серьезного! – поправил он. – Да, хоть это не твое дело, серьезных отношений не складывалось. Но это вовсе не значит, что девушки меня игнорировали. Вот только те, которые нравились мне самому, оставались в неведении.
– Чего-чего?
– А как бы я, по-твоему, стал объясняться в любви, если от моих эмоций на них платья загорались?! Или волосы, или еще что-нибудь случалось.
– Как это?
Вместо ответа мороженое в вазочке в моих руках расплавилось и подозрительно забулькало. Я ойкнула, подпрыгнула и случайно задела стоявший на подоконнике горшочек с кактусом.
– Немедленно заморозь обратно!… Эх, и кактус пострадал. Из-за тебя!
– Сама цветок из горшка выкинула, а я виноват, – парировал он.
Забрал у меня колючий шарик и, к счастью, не расколовшийся горшочек, приладил кактус на прежнее место и ушел с ним в ванную. Я, разумеется, побрела следом, попутно выкусывая иголки из пальца. (Отношения у него, видите ли, не складывались. Так я и поверю. Объясниться он не умел – со Стеллой тоже? До сих пор объясняются – объясниться никак не могут…)
В ванной Энтони поставил горшочек на край раковины, открыл кран. Подставив ладонь под струю воды, другой накрыл кактус – не вплотную, конечно. Минуты не прошло, как помятые колючки расправились, ежик зазеленел свежим изумрудом – еще краше, чем прежде.
– Это как? – поинтересовалась я.
– Энергия разлита повсюду: в огне, воде, ветре. Достаточно только уметь ею воспользоваться, направить туда, куда нужно. Цветок хочешь?
Я кивнула. Энтони постоял еще немножко, потом выключил воду, взял полотенце. На колючем шарике алой звездочкой распустился цветочек – настоящий, с настоящими лепестками и тычинками.
– Очуметь, – заключила я.
Я засиделась у телевизора допоздна. Хотела посмотреть прямой репортаж с авиашоу, проходившего на другом конце света, – в рекламе обещали сногсшибательную сенсацию. Энтони давно ушел спать – он новости терпеть не может, слишком много там эмоций, подающихся под видом фактов. Что ж поделаешь, все мы люди – и журналисты, как ни странно, тоже.
Бездумно переключаясь с канала на канал, я наткнулась на ночное ток-шоу. Таких передач на ТV полно, и, признаться, отличить одно от другого крайне затруднительно. И хотя я смотрю подобные программы, только когда болею, напополам с насморком, сейчас я притормозила надолго, минут на десять. Мое внимание привлекло одно лицо. Женщина, воодушевленно излагавшая свою историю, показалась мне знакомой. И я навострила ушки.
– …Вы хотите сказать, что все это произошло с вами наяву?
– Ну да! Я видела его – прямо как вас сейчас.
– Да, но ведь тогда вы вели не совсем обычный образ жизни и могли быть не вполне трезвой.
– Намекаете, что я была проституткой? Да, я была шлюхой и в ту ночь работала. Но я не пила!
– Хорошо-хорошо. Так значит, в ту ночь вам явился ангел и наставил на путь истинный?
– Ну да! Я то и говорю – он явился передо мной в золотом сиянии, с огненным мечом в руках. Он был прекрасен! Боже, парня красивей я в жизни не видела! Его крылья…
– У него были крылья? В своем письме вы не упоминали о крыльях.
– Ну да, были! И он открыл мне глаза. Он показал мне всю мою жизнь и открыл будущее.
– Даже так?
– Он сказал мне: «Я отпускаю тебе грехи твои. Теперь ты чиста, как младенец. Иди и начни новую жизнь! Ты избрана среди людей, ты должна служить во имя добра во вселенной». Да, точно так он и сказал!
– И он поведал конкретное содержание вашей миссии?
– Нет, но я скоро узнаю. Мне будет подан знак свыше.
– А пока что вы будете уборщицей в монастыре вашего города?
– Ну я порвала со своим прошлым и уже почти неделю живу новой жизнью.
– Что ж, дорогие телезрители, давайте поздравив нашу гостью с…
Итак, обложившись мягкими подушками, я замерла уставившись на экран с открытым ртом, изредка донося-таки ложечку мороженого до пункта приема пищи.
Звери улеглись спать по креслам.
Энтони на другом конце дивана занимался со своим, персональным калькулятором (это с ноутбуком то есть. Кстати, фото Стеллы с экрана почему-то исчезло. Теперь в качестве «обоев» красовалась широкая мордашка Князя). И хотя Тони, помнится, плохо переносит и сладости, и ТV, видимо, сегодня ему не мешало ни то, ни другое. Иногда даже с интересом поглядывал то на меня, то на верещащий телевизор.
– Венера, и как ты можешь смотреть такую чепуху? – не выдержал он наконец.
– Принеси еще мороженого из холодильника! – ответила я.
А потом в рекламный перерыв вручила ему большую порцию и, повелев сесть рядышком, принялась объяснять, какая потрясающая мелодрама тут разворачивается, кто кого любит и кто за кем замужем.
– Тут трагедия! – сказала я.
– Точно. Трагедия рассудка. Полное сумасшествие с амнезией, сверхтяжелый случай.
– Ничего ты не понимаешь! Да и где вам – все вы мужики, одинаковые, чурбаны бесчувственные.
– Ты уверена, что от любви все девицы становятся невменяемыми, как в этом твоем сериале? И ты такая же, когда влюбляешься?
– Не знаю, – вздохнула я. – В моей жизни такой любви, как тут, еще не случалось. Но от настоящей любви не только с ума сходят. От нее в глазах темнеет, еще коленки дрожат, во рту сохнет и температура подскакивает, – перечислила я все известные симптомы. И еще раз вздохнула.
– Ну если так, то со мной это уже было не однажды, – усмехнулся Тони,-грипп называется.
– Да ну тебя. Ты никого никогда не любил. Эгоист.
– Честное слово, влюблялся! – обиделся Тони. – Еще в школе, пару раз – несчастно и безответно.
– Да ладно! Неужели безответно? – страстно заинтересовалась я. Да девицы с него глаз не спускают – какая тут может быть несчастная любовь?! Я даже с места вскочила и отошла к окну, чтобы взглянуть на проблему с другой стороны. – Неужели у тебя не было ничего…
– …ничего серьезного! – поправил он. – Да, хоть это не твое дело, серьезных отношений не складывалось. Но это вовсе не значит, что девушки меня игнорировали. Вот только те, которые нравились мне самому, оставались в неведении.
– Чего-чего?
– А как бы я, по-твоему, стал объясняться в любви, если от моих эмоций на них платья загорались?! Или волосы, или еще что-нибудь случалось.
– Как это?
Вместо ответа мороженое в вазочке в моих руках расплавилось и подозрительно забулькало. Я ойкнула, подпрыгнула и случайно задела стоявший на подоконнике горшочек с кактусом.
– Немедленно заморозь обратно!… Эх, и кактус пострадал. Из-за тебя!
– Сама цветок из горшка выкинула, а я виноват, – парировал он.
Забрал у меня колючий шарик и, к счастью, не расколовшийся горшочек, приладил кактус на прежнее место и ушел с ним в ванную. Я, разумеется, побрела следом, попутно выкусывая иголки из пальца. (Отношения у него, видите ли, не складывались. Так я и поверю. Объясниться он не умел – со Стеллой тоже? До сих пор объясняются – объясниться никак не могут…)
В ванной Энтони поставил горшочек на край раковины, открыл кран. Подставив ладонь под струю воды, другой накрыл кактус – не вплотную, конечно. Минуты не прошло, как помятые колючки расправились, ежик зазеленел свежим изумрудом – еще краше, чем прежде.
– Это как? – поинтересовалась я.
– Энергия разлита повсюду: в огне, воде, ветре. Достаточно только уметь ею воспользоваться, направить туда, куда нужно. Цветок хочешь?
Я кивнула. Энтони постоял еще немножко, потом выключил воду, взял полотенце. На колючем шарике алой звездочкой распустился цветочек – настоящий, с настоящими лепестками и тычинками.
– Очуметь, – заключила я.
Я засиделась у телевизора допоздна. Хотела посмотреть прямой репортаж с авиашоу, проходившего на другом конце света, – в рекламе обещали сногсшибательную сенсацию. Энтони давно ушел спать – он новости терпеть не может, слишком много там эмоций, подающихся под видом фактов. Что ж поделаешь, все мы люди – и журналисты, как ни странно, тоже.
Бездумно переключаясь с канала на канал, я наткнулась на ночное ток-шоу. Таких передач на ТV полно, и, признаться, отличить одно от другого крайне затруднительно. И хотя я смотрю подобные программы, только когда болею, напополам с насморком, сейчас я притормозила надолго, минут на десять. Мое внимание привлекло одно лицо. Женщина, воодушевленно излагавшая свою историю, показалась мне знакомой. И я навострила ушки.
– …Вы хотите сказать, что все это произошло с вами наяву?
– Ну да! Я видела его – прямо как вас сейчас.
– Да, но ведь тогда вы вели не совсем обычный образ жизни и могли быть не вполне трезвой.
– Намекаете, что я была проституткой? Да, я была шлюхой и в ту ночь работала. Но я не пила!
– Хорошо-хорошо. Так значит, в ту ночь вам явился ангел и наставил на путь истинный?
– Ну да! Я то и говорю – он явился передо мной в золотом сиянии, с огненным мечом в руках. Он был прекрасен! Боже, парня красивей я в жизни не видела! Его крылья…
– У него были крылья? В своем письме вы не упоминали о крыльях.
– Ну да, были! И он открыл мне глаза. Он показал мне всю мою жизнь и открыл будущее.
– Даже так?
– Он сказал мне: «Я отпускаю тебе грехи твои. Теперь ты чиста, как младенец. Иди и начни новую жизнь! Ты избрана среди людей, ты должна служить во имя добра во вселенной». Да, точно так он и сказал!
– И он поведал конкретное содержание вашей миссии?
– Нет, но я скоро узнаю. Мне будет подан знак свыше.
– А пока что вы будете уборщицей в монастыре вашего города?
– Ну я порвала со своим прошлым и уже почти неделю живу новой жизнью.
– Что ж, дорогие телезрители, давайте поздравив нашу гостью с…