Страница:
– Мы знакомы? – поинтересовался упырь, очаровывая меня белозубой улыбкой.
– Угу, – кивнула я, гоняя пузырьки по бокалу, – виделись сегодня перед кабинетом господина Дэкстера.
– О, да вы просто перевоплотились! Точно бабочка в куколку.
– Наверно, наоборот?
– Нет, именно так. Что есть бабочка? Насекомое. Вы определенно куколка – фарфоровая, коллекционная.
Комплименты, комплименты… За сегодня я их наслушалась на год вперед. Вон Энтони смотрит на меня с беспокойством в зеленых глазах. Волнуется. Я помахала ему с улыбкой – в смысле у меня все в порядке, отличная вечеринка. Он кивнул и снова обернулся к своей собеседнице. Красивая девчонка, кокетка. Энтони ей улыбается… Они флиртуют? Он ей глазки строит?! Этой уродине?!
– Расскажите мне! – потребовала я у вампира (тот от неожиданности вздрогнул, пролил кроваво-красный коктейль на камзол, будет пятно). – Расскажите мне, каково это – быть вампиром?
– Это очень… – Он запнулся, подыскивая нужное слово, а я сверлила взглядом дырку в черепушке той образины. – Это очень своеобразное ощущение. Впрочем, я так давно принял первое причастие, что весьма смутно помню, что значит быть человеком. Мы, вампиры, гораздо совершеннее людей. Мы чувствуем острее, живем по другим правилам…
Я слушала вполуха. Вообще-то мне, конечно, пару раз приходила в голову фантазия, что вампиром жить на свете гораздо интереснее. (У тебя есть враг – врага надо съесть!) Хотя о каком свете тут может идти речь?… Признаюсь, не однажды, открывая окно, чтоб проветрить на ночь, представляла себе, как срываюсь с подоконника в темноту черной тенью, летучей мышью. И лечу, невидимая, над городом, над ночными огнями… Или гуляю по пустынным улицам, такая вся красивая, загадочная и беззаботно-бесстрашная. Но укусить кого-нибудь мне никогда не хотелось. Убить – другое дело, но кусать…
Между тем Энтони с девицей, похоже, договорились о свидании и расстались, довольные друг другом. И у Вика на личном фронте было пусть и не столь успешно, но тоже совсем не плохо. По-моему, на всей вечеринке незнакомок для него в принципе не осталось. И хоть щеки его уже горели – вовсе не от поцелуев, – вид имел, как у кота, который сидит на холодильнике, полном рыбы и сметаны.
Проклятье! Вместо пузырьков в моем бокале плавали пластиковые снежинки. И вообще снега стало слишком много. Я сидела, положив ногу на ногу, и, слегка болтая верхней конечностью, взбивала снежные гейзеры в сугробах. Эх, что-то мне взгрустнулось… И музыка смолкла. «Явился-таки! Какое разочарование – я уж думал, ты тапочки на белые поменял. Черти в ад еще не утащили?» Я обернулась – рыжий Дед Мороз приветствовал нового гостя, седобородого старца в затканном звездами балахоне астролога. Астронома этого на бал сопровождала некая особа в красивом платье с пышным кринолином и откровенным декольте. На голые (по-моему, слишком тощие) плечи ниспадали черные, словно сама ночь, локоны, окутанные дымкой вуали, приколотой рубиновыми шпильками к шляпке с широкими полями. Лицо посетительницы скрывалось за бархатной полумаской. Она пришла на вечеринку со звездочетом, но у него за спиной игриво улыбалась Дедушке Морозу и посылала легкомысленные поцелуи.
– Сколько лет, сколько зим! Где ж ты пропадал все это время, дружище? Какие новости? Состряпал философский камень? Вырастил гомункула? – вопрошал Санта, заключая гостя в крепкие объятья. Сам при этом думал: «Так бы и прижать, пока дух не испустишь! Придушить бы тебя от всей души…»
– Ох, что ты, Джеймс, какие гомункулы! Я теперь, понимаешь, в отшельники записался. Так сказать, отрешился от суетного мира. Старею, сам видишь. Сил хватает лишь на теорию, не до практики уж… Так, философствую помаленьку. Камень вырастил в почках – но, увы, совсем не волшебный. Кхе-кхе, – то ли покашливая, то ли посмеиваясь, отвечал Звездочет. И думал: «А ты, Рыжий, все молодеешь. Посмотрел бы я на тебя без твоей свиты сопляков. Скоро на эликсир молодости детский сад в кофеварку пустишь. Дед Мороз тоже нашелся! Ничего, скоро я тебе хвост на бигудю накручу!»
– Кто это? – кивнув на Астролога, спросила я своего невеселого вампира (с ним никто не хотел танцевать).
Спутницу-то Звездочета я и без подсказки узнала.
– О! – уважительно отозвался вампир. – Это сам Великий Чародей Всемудрый Альвис! Знаток Горних Тайн и Сокровенных Истин!
– Всемудрый Элвис? – переспросила я, не расслышав. – Знаток горных тайн и откровенных истин? Геолог, что ли?
– Не горных, а горних – небесных то есть. Но он действительно живет в горах.
– Раз так, к чему такие фонетические сложности?
– Он искусный чародей и алхимик, доктор алхимии и химии, физики и метафизики, хиромантии и хиропрактики, естествознания и искусствоведения. Правда, сейчас о нем мало что слышно. Либо он ушел на пенсию, либо опять готовится захватить Землю.
– Захватить? Почему «опять»?
– Не в первый и, дай бог, не в последний раз. Великий Чародей и господин Дэкстер с начала времен по очереди пытаются завоевать мир людей. К счастью, их усилия никогда не объединятся. И ни один из них не позволит, другому осуществить его планы и получить Абсолютную Власть! Не понимаю, зачем им это нужно. Вот мы, нормальные вампиры, никогда не станем гнаться за мировым господством. Представить противно – вместо вольной охоты нужно будет устраивать какие-то фермы! Ведь, мы не убийцы, мы хищники…
Рассуждения «хищника» мешали прислушаться к беседе Санты и Звездочета. Я уловила лишь обрывки фраз и мало что поняла. Но ясно было, что разговор серьезный. Звездочет по-приятельски поделился с Джеймсом, какие ходят слухи о нем, Рыжем, будто он разрабатывает для себя новое оружие, принципиально иного, невиданного ранее биологического типа. Джеймс отшутился, ни подтвердив, ни опровергнув. И в свою очередь поинтересовался – что за чудесный раритет (опять-таки по слухам) попал в руки его седобородого коллеги. При упоминании артефакта Звездочет буквально засиял от удовольствия. Однако тайны своего приобретения раскрывать был не намерен. Ограничился намеками: о безмерной ценности раритета, его незаменимости в деле дешифровки загадок природы и космоса и т.д. Джеймса эти недомолвки заставили насторожиться. Хоть он и пошутил, что, если верить слухам, такие ценности Звездочет находит едва ль не каждый день…
– Скучала? – это был Тони.
– Смертельно, господин граф.
– Вот еще джентльмен! – фыркнул вампир. – Привел даму на бал и бросил в одиночестве!
– Цыц, пиявка. Венера, идем. Есть одно дело.
Ну конечно. Другого я и не ожидала. Чисто деловые отношения.
ГЛАВА 21,
ГЛАВА 22
– И чем тебе помешал этот прохожий? Да останови же! Иди теперь соскребай грешную душу с асфальта.
– Иди ты. У тебя лучше получается, – буркнул Тони барабаня пальцами по баранке руля.
– Вот видишь, Дыркина, почему днем пришлось вести машину тебе? – обернулся ко мне Вик. – Из любви к человечеству! Иначе покойничков нужно было бы по всему шоссе собирать.
И он покинул машину с тяжким вздохом: «Говорила мне мама – учись на кондитера, сладкая жизнь будет!» Дверца хлопнула. Огоньки вспыхнули и погасли. В полумраке салона остались только я и Энтони.
– Вот стерва!… – воскликнул он, двинув кулаком по рулю, больше не в силах сдерживаться.
С вечеринки мы улизнули в самый разгар веселья. Я просто не могла видеть, как милейший господин Дэкстер беззастенчиво использует обаяние Энтони и Вика, подсылая их к гостям с целью уладить какие-нибудь деловые проблемы или просто получить выгодный контракт. Разве кто-то мог отказать таким милым мальчикам? Особенно если этот «кто-то» – какая-нибудь древняя беззубая колдунья, каких на бал явилось немало.
Другая ведьма, Стелла, умудрялась строить глазки одновременно и Энтони, и Джеймсу. И если один хмуро избегал ее взгляда, другой сиял, как, извините, медный тазик для варки варенья. И, разумеется, в конце концов Стелла остановила свой выбор и полностью сосредоточила чары на Рыжем Санте. Чем еще ядовитей уязвила и без того несчастное сердце моего зеленоглазого графа. Нет, этого я больше вынести не могла. Я набралась духу и, отыскав в толпе гостей господина Дэкстера, чисто конкретно объявила ему все, что думаю. Прямо в рыжие кудри, рассыпавшиеся по собольему воротнику. Что у меня разболелась голова и что я собираюсь покинуть бал. И вдобавок потребовала, чтоб домой меня отвез Энтони – раз уж он меня сюда притащил!
– Лучше возьми такси, – с противным смешком посоветовала Стелла, прицепившаяся за локоть Джеймса. – Тони не умеет обращаться с женщинами. Мне это известно на личном опыте, уж не сомневайся.
– А я и не сомневаюсь! С первого взгляда видно, что мужчин на своем веку вы повидали предостаточно!
Вот так бы взять ее за косы…
А Джеймс с сомнением прикинул потенциальные убытки, сколько за оставшийся вечер упустит из-за меня выгодных партнеров, но махнул рукой и милостиво отпустил на все четыре стороны. Разумеется, Вик последовал за нами и даже ухом не повел, когда шеф его окликнул:
– А ты-то куда?
И теперь я чувствовала себя виноватой в том, что Энтони, неосторожно ведя машину, сбил случайного прохожего. Хотя, если разобраться, вина моя здесь невелика… И может, сбил не по неосторожности и неслучайно?… А сказать по правде, судьба прохожего меня не слишком тревожила. Куда больше беспокоилась я за Энтони. Встреча с желтоглазой колдуньей, кажется, основательно вывела из строя его нервную систему.
Еще я волновалась за целостность руля, по которому он яростно отбивал пальцами дробь. Положив ладонь ему на плечо, я сказала:
– Посмотри, какая красивая ночь. Пойдем прогуляемся?
Я ничуть не преувеличивала. Ночь действительно была прекрасна. Легкий ветерок, прохладная синева темноты. Бриллиантовые звездочки над головой, и тихая улица, спящие дома. Совсем другое дело – не то что душный, раскаленный, спешащий летний день!
Нам посчастливилось сбить несчастного пешехода на красивой улице. Совсем недалеко отсюда стена домов отступала за шелестящую листвой ширму деревьев и дорога плавным изгибом превращалась в мост над речкой. А может, над каналом. Я потянула Энтони за рукав к манящей водной свежести. В тот миг ему, похоже, все в мире было безразлично, и я, наверно, смогла бы увести его на край света. Ах, мечты, мечты…
Краем глаза я видела Вика. Он совершал какие-то странные действия над неподвижным телом прохожего – прыгал, будто пытался поймать мотылька метрах в двух над землей. Может, это такой ритуальный танец? А может, душа попалась неугомонная.
Речка была узенькая, мостик – короткий. Мы остановились на середине. Облокотившись о перила, я взглянула вниз. Вода оказалась на удивление далеко. Точнее, в темноте совсем воды не видно, только блеск на черном фоне. Желтовато-персиковыми бликами отражался свет уличных фонарей, серебристыми – лунный. Из-за летней жары здесь, пожалуй, и утопиться по-человечески не получится.
Я покосилась на Энтони. Он молча уставился на краюшку месяца, зависшего над крышами домов, и печально вздыхал. Как только что блеском водной глади, я залюбовалась игрой света на грустном лице. Будто два мира, два света делили его пополам: один – реальный, теплый, уютный и другой – волшебный, таинственный, неживой. Так иногда бывает на закате, когда тени от отсветов неба хрустально-голубые, а свет еще нежен и розов.
– Не вздыхай так, – попросила я, – она того не стоит. Лучше расскажи все как есть. Дядя Адам всегда говорит: излей печаль в словах, ибо сердце не склад тревог, а марафонский бегун на дистанции длиною в жизнь, ему лишний груз ни к чему.
А глаза все равно зеленые. Как светлый уголок на листке клевера. Интересно, мы издалека похожи на влюбленных? Нет, скорее на парочку полуночных наркодилеров.
Энтони оторвался от созерцания лунного серпа и окинул меня взглядом. Как будто впервые увидел. Хоть я теперь немножко телепат, а вот понять, что выражает этот его взгляд, мне не дано.
– У меня же дядя священник, – затараторила я. – Я знаю, что такое тайна исповеди. И вообще, я скоро домой уеду и мы больше в жизни не встретимся. Мне даже не с кем будет о тебе поговорить. И вообще, я не из тех, кто выдает все секреты первому встречному. И вообще… В общем, я не навязываюсь, но ты можешь мне доверять.
Я уставилась в темноту. Я именно навязывалась, очень глупо.
Энтони улыбнулся. В темноте, не глядя, я знала точно!
– Да здесь тайны нет. О том, что произошло между мной и Стеллой, знает даже швейцар в конторе Рыжего.
Перед мысленным взором тут же встал коротышка Аид – раз знает он, значит, действительно всем все известно!
– И что же между вами было? – спросила я, затаив дыхание.
– Да ничего. Ничего из того, о чем трепались в Бюро. Просто однажды мне повезло… Хотя это тогда я так думал, что повезло. Я наконец-то встретил человека, который смог мне объяснить, каким «Божьим даром» я обладаю. Я-то считал это проклятьем, – усмехнулся он.
– Даром? – переспросила я. – Которым?
– Сколько себя помню, я всегда ощущал чувства других: боль, страх, одиночество… Не только людей – еще животных, даже растений. И чем старше становился, тем острее… Стелла пообещала, что научит меня управлять им и контролировать себя. Она единственная, кто меня понял, – добавил он тихо. – А потом умерла Анжелика, оставила наследство…
– Да-да, я знаю – шкатулку с Книгой и картой.
– Вик проболтался?
Я прикусила язык и кивнула. Энтони пожал плечами.
– Я показал Книгу Стелле. Не знаю, что с ней тогда произошло. До сих пор не понимаю, чем ее напугало мое наследство. Она же сама настоящая ведьма, так чем же ее не устраивает моя родословная? В общем, она объявила, что видеть меня не желает…
– Но ты не согласился?
– Точно. Я был против. Когда мы с Виком все-таки нашли замок, я пришел к Стелле, хотел спросить ее… Но она даже слышать ничего не желала.
Понятно. В общем, она ударилась в истерику (представить себе не могу Стеллу в слезах!). Она кричала, он кричал в ответ. А много ли надо девятнадцатилетнему человеку, чтоб вспылить?
– Я и вспылил, – кивнул Энтони. – Еще как. Со мной такое случается, иногда, против моей воли. Но не как в тот раз. Сначала на ней загорелось платье. Потом запылала вся квартира. Что было дальше – не знаю, не помню. Потом мне сказали, что случилось необъяснимое самовозгорание. И от Стеллы остался один пепел. Я думал, это неправильно: я отделался ожогами, а она сгорела дотла… Но, выходит, я зря винил себя столько времени. Она просто воскресла, как феникс.
Да уж, чирикает, как птичка, и вовсю топорщит перышки.
– По-моему, Стелла тогда просто сбежала, – решила я. – Причем таким способом, чтоб ты и не думал ее искать. Но это нечестно. Просто подло!
Энтони пожал плечами.
– Может, у нее не было выбора? Может, так действительно было нужно?
– А может, она испугалась, увидев Книгу? Узнав, кто ты, она просто струсила?
– Эй, дети мои! – закричал Вик, перебив поток предположений. – Кончай любезничать в ночи! Пошли лучше перекусим! Я есть хочу.
ГЛАВА 23
– Угу, – кивнула я, гоняя пузырьки по бокалу, – виделись сегодня перед кабинетом господина Дэкстера.
– О, да вы просто перевоплотились! Точно бабочка в куколку.
– Наверно, наоборот?
– Нет, именно так. Что есть бабочка? Насекомое. Вы определенно куколка – фарфоровая, коллекционная.
Комплименты, комплименты… За сегодня я их наслушалась на год вперед. Вон Энтони смотрит на меня с беспокойством в зеленых глазах. Волнуется. Я помахала ему с улыбкой – в смысле у меня все в порядке, отличная вечеринка. Он кивнул и снова обернулся к своей собеседнице. Красивая девчонка, кокетка. Энтони ей улыбается… Они флиртуют? Он ей глазки строит?! Этой уродине?!
– Расскажите мне! – потребовала я у вампира (тот от неожиданности вздрогнул, пролил кроваво-красный коктейль на камзол, будет пятно). – Расскажите мне, каково это – быть вампиром?
– Это очень… – Он запнулся, подыскивая нужное слово, а я сверлила взглядом дырку в черепушке той образины. – Это очень своеобразное ощущение. Впрочем, я так давно принял первое причастие, что весьма смутно помню, что значит быть человеком. Мы, вампиры, гораздо совершеннее людей. Мы чувствуем острее, живем по другим правилам…
Я слушала вполуха. Вообще-то мне, конечно, пару раз приходила в голову фантазия, что вампиром жить на свете гораздо интереснее. (У тебя есть враг – врага надо съесть!) Хотя о каком свете тут может идти речь?… Признаюсь, не однажды, открывая окно, чтоб проветрить на ночь, представляла себе, как срываюсь с подоконника в темноту черной тенью, летучей мышью. И лечу, невидимая, над городом, над ночными огнями… Или гуляю по пустынным улицам, такая вся красивая, загадочная и беззаботно-бесстрашная. Но укусить кого-нибудь мне никогда не хотелось. Убить – другое дело, но кусать…
Между тем Энтони с девицей, похоже, договорились о свидании и расстались, довольные друг другом. И у Вика на личном фронте было пусть и не столь успешно, но тоже совсем не плохо. По-моему, на всей вечеринке незнакомок для него в принципе не осталось. И хоть щеки его уже горели – вовсе не от поцелуев, – вид имел, как у кота, который сидит на холодильнике, полном рыбы и сметаны.
Проклятье! Вместо пузырьков в моем бокале плавали пластиковые снежинки. И вообще снега стало слишком много. Я сидела, положив ногу на ногу, и, слегка болтая верхней конечностью, взбивала снежные гейзеры в сугробах. Эх, что-то мне взгрустнулось… И музыка смолкла. «Явился-таки! Какое разочарование – я уж думал, ты тапочки на белые поменял. Черти в ад еще не утащили?» Я обернулась – рыжий Дед Мороз приветствовал нового гостя, седобородого старца в затканном звездами балахоне астролога. Астронома этого на бал сопровождала некая особа в красивом платье с пышным кринолином и откровенным декольте. На голые (по-моему, слишком тощие) плечи ниспадали черные, словно сама ночь, локоны, окутанные дымкой вуали, приколотой рубиновыми шпильками к шляпке с широкими полями. Лицо посетительницы скрывалось за бархатной полумаской. Она пришла на вечеринку со звездочетом, но у него за спиной игриво улыбалась Дедушке Морозу и посылала легкомысленные поцелуи.
– Сколько лет, сколько зим! Где ж ты пропадал все это время, дружище? Какие новости? Состряпал философский камень? Вырастил гомункула? – вопрошал Санта, заключая гостя в крепкие объятья. Сам при этом думал: «Так бы и прижать, пока дух не испустишь! Придушить бы тебя от всей души…»
– Ох, что ты, Джеймс, какие гомункулы! Я теперь, понимаешь, в отшельники записался. Так сказать, отрешился от суетного мира. Старею, сам видишь. Сил хватает лишь на теорию, не до практики уж… Так, философствую помаленьку. Камень вырастил в почках – но, увы, совсем не волшебный. Кхе-кхе, – то ли покашливая, то ли посмеиваясь, отвечал Звездочет. И думал: «А ты, Рыжий, все молодеешь. Посмотрел бы я на тебя без твоей свиты сопляков. Скоро на эликсир молодости детский сад в кофеварку пустишь. Дед Мороз тоже нашелся! Ничего, скоро я тебе хвост на бигудю накручу!»
– Кто это? – кивнув на Астролога, спросила я своего невеселого вампира (с ним никто не хотел танцевать).
Спутницу-то Звездочета я и без подсказки узнала.
– О! – уважительно отозвался вампир. – Это сам Великий Чародей Всемудрый Альвис! Знаток Горних Тайн и Сокровенных Истин!
– Всемудрый Элвис? – переспросила я, не расслышав. – Знаток горных тайн и откровенных истин? Геолог, что ли?
– Не горных, а горних – небесных то есть. Но он действительно живет в горах.
– Раз так, к чему такие фонетические сложности?
– Он искусный чародей и алхимик, доктор алхимии и химии, физики и метафизики, хиромантии и хиропрактики, естествознания и искусствоведения. Правда, сейчас о нем мало что слышно. Либо он ушел на пенсию, либо опять готовится захватить Землю.
– Захватить? Почему «опять»?
– Не в первый и, дай бог, не в последний раз. Великий Чародей и господин Дэкстер с начала времен по очереди пытаются завоевать мир людей. К счастью, их усилия никогда не объединятся. И ни один из них не позволит, другому осуществить его планы и получить Абсолютную Власть! Не понимаю, зачем им это нужно. Вот мы, нормальные вампиры, никогда не станем гнаться за мировым господством. Представить противно – вместо вольной охоты нужно будет устраивать какие-то фермы! Ведь, мы не убийцы, мы хищники…
Рассуждения «хищника» мешали прислушаться к беседе Санты и Звездочета. Я уловила лишь обрывки фраз и мало что поняла. Но ясно было, что разговор серьезный. Звездочет по-приятельски поделился с Джеймсом, какие ходят слухи о нем, Рыжем, будто он разрабатывает для себя новое оружие, принципиально иного, невиданного ранее биологического типа. Джеймс отшутился, ни подтвердив, ни опровергнув. И в свою очередь поинтересовался – что за чудесный раритет (опять-таки по слухам) попал в руки его седобородого коллеги. При упоминании артефакта Звездочет буквально засиял от удовольствия. Однако тайны своего приобретения раскрывать был не намерен. Ограничился намеками: о безмерной ценности раритета, его незаменимости в деле дешифровки загадок природы и космоса и т.д. Джеймса эти недомолвки заставили насторожиться. Хоть он и пошутил, что, если верить слухам, такие ценности Звездочет находит едва ль не каждый день…
– Скучала? – это был Тони.
– Смертельно, господин граф.
– Вот еще джентльмен! – фыркнул вампир. – Привел даму на бал и бросил в одиночестве!
– Цыц, пиявка. Венера, идем. Есть одно дело.
Ну конечно. Другого я и не ожидала. Чисто деловые отношения.
ГЛАВА 21,
в которой я проявляю все свое очарование, а также изумительные способности к танцам
Моя задача была проста: пригласить Звездочета на белый танец и развлекать его пустой болтовней. Точнее – отвлекать, пока помощники Джеймса проведут телепатическое исследование содержимого седой черепушки. Действовать они будут осторожно и незаметно. Но Великий Чародей велик не просто так – если его не отвлечь как следует, покусившимся на его мозги телепатам придется несладко. Я должна была сконцентрировать его внимание на себе, не дать ничего заподозрить. Продержаться нужно три минуты.
– Я буду подсадной уткой? Червячком на крючке? Между прочим, я тоже умею читать мысли!
– Червячком от тебя будет больше пользы, – отрезал Тони. – Во-первых, ты здесь человек новый, старику будет интересно с тобой поболтать. Во-вторых, ты ни о чем не сможешь ему проговориться, потому что сама ничего не знаешь. В-третьих, ты еще толком не владеешь своим даром.
– Твою телепатию пока что даже я могу блокировать, – встрял Вик. – Уж извини.
– Когда начинать? – сухо осведомилась я.
– Когда заиграет музыка. Через пару минут.
Прекрасно! Я круто развернулась и решительно направилась к назначенной цели, распинывая по пути снег, как ледокол – льдины.
Подобравшись к объекту сзади, я слегка постучала его по плечу. Звездочет обернулся – с написанным на лице бескрайним удивлением моей бестактной наглости.
– Добрый вечер! – закричала я, улыбаясь изо всех сил очаровательно. – С пеленок мечтала познакомиться с самым мудрым волшебником на свете!
– Здравствуйте, – ответил Звездочет. Он немного опешил, но было очевидно, что в общем внимание молодежи старику приятно. – Что ж вы, барышня, так кричите? Пусть я стар, но я не глухой.
– Это я от волнения! – продолжаю верещать. – Что вы! Вы ничуть не старый! Вы убеленный сединой опытный мужчина! Белый цвет вам очень к лицу! Разрешите с вами потанцевать?
– Я-то разрешу. Да разрешит ли мой ревматизм?
Я оглушительно расхохоталась и схватила старого чародея за руки. Очень вовремя заиграла музыка – очаровательный медленный вальс, исполненный на трех электрогитарах. Действительно, старичок оказался хоть куда. Он довольно-таки резво кружил меня в танце, с интересом держась за мою талию. Сквозь ткань жакета я чувствовала сухие костлявые пальцы.
Я не давала ему отвлекаться, громко вереща о своем давней мечте познакомиться с самым мудрым, самым опытным и самым могущественным колдунами. Не мог бы, о мудрейший, познакомить меня со старейшим чародеем на планете? Не может быть! Неужели мудрейший и есть самый старший?! О, сегодня самый удивительный день в моей жизни!… Держу пари, у вас самая длинная борода из всех волшебников? Не самая длинная, но самая белая? О, я просто в восторге! О, дайте, дайте дотронуться до уникальной бороды! А еще лучше дернуть и желание загадать!… (Разумеется, последнее восклицание я вовремя прикусила на кончике языка.)
Тем временем мы медленно протанцевали мимо группки наперебой секретничающих девушек – одну из них я ранее заметила в обществе Энтони, остальных с Виком. До меня донеслось:
– А тебя пригласили на фуршет после вечеринки?
– Да, самолично милашка граф.
– А меня блондин. Этот, как его… Вик!
– Лично я Ронану пощечин надавала.
– Какая разница, девчонки! Все равно из них двоих там будет только шеф.
– Как будто я не знаю! Мальчики, конечно, хороши, да только и Рыжий не плох. Вы как хотите, а я и на президента согласная.
Это что же получается? Я оглянулась. Тони наблюдал за нами, самой живописной парой на танцполе. Наслаждается от души. Рядом Рыжий Джеймс – тоже весь внимание. Два комплекта одинаково зеленых глаз. И в глубине пляшут лукавые чертенята. Не взгляд, а омут полыньи – поскользнешься на хрупком льду и привет!
Но на балу была еще одна особа, в чьем взоре затаились демоны. Сквозь завесу вальсирующих вместе с нами снежинок мое зоркое око выследило среди прочих гостей спутницу моего седобородого кавалера. Она явно предпочитала тенистые уголки. И с подозрительным вниманием наблюдала за Энтони. Практически глаз не спускала. Мымра старая. Швабра.
Слава Бодхисаттве! Я вовремя очнулась от своих дум – Звездочет начал подозрительно коситься по сторонам. Прости меня, Шива! Я решилась и… во весь имеющийся вес наступила чародею на ногу. Подозрения забылись мгновенно.
– Ой, простите ради бога!
– Ничего, барышня, я крепкий старикашка.
Да? Сам напросился. Нечего по сторонам коситься – все лучшее с тобой танцует.
– Ой, извините, пожалуйста!
– Сколько вам угодно.
– Ой, еще раз простите! Я такая неловкая!
– Может, вам лучше сесть?
Уф, слава Фрейру! Музыка смолкла. Я справилась.
– Да, пожалуй. Спасибо, вы великолепный танцор – для своих лет. Я даже утомилась, ноги не держат. Спокойной ночи! – И, одарив на прощанье обезоруживающей улыбкой, я покинула своего кавалера столь же стремительно, сколь неожиданно ангажировала.
– У меня получилось? – поинтересовалась я, желая разумеется, получить заслуженное одобрение своей вдохновенной импровизации.
– Без сомненья, – ответил Энтони. – Сработала первоклассно. Я б даже сказал, со знанием дела. Обе ноги отдавила добросовестно. Дедушка надолго этот танец запомнит!
– Ну и склероз с ним! – выругалась я, решив обидеться. – Отвлекала, как могла.
Неожиданно передо мной вырисовалась какая-то особь мужского вида: большой, косматый, мускулистый, – и протянула свои ручищи:
– Крошка, пошли потанцуем. Ты, видел, предпочитаешь парней постарше?
Я ойкнула и отшатнулась, едва не поскользнувшись на пластиковых осадках.
– Исчезни, труп, – сказал громиле Энтони. Вежливо, но убедительно. – Девушка предпочитает постарше, но поумней. К тебе это не относится.
Лохматое подвыпившее чудовище с глухим рокотом в горле развернулось к противоречившей ему букашке… и, встретившись взглядом с моим заступником, сникло, поперхнувшись рыком. Кашлянув, что-то пробурчало и ретировалось.
– Кто это? – спросила я.
– Понятия не имею. Гоблин какой-то. Незнакомые гоблины уважают Энтони с первого взгляда?
Это приятно. Но еще приятней было бы смыться с этой вечеринки. Что-то мне подсказывало, что здесь становится небезопасно: веселье только начинается, а компания собралась, на мой взгляд, сомнительная – одни гоблины да ведьмы…
Кстати о ведьмах. Одна из них (и, как мне кажется самая опасная) в данный момент оказалась у Энтони прямо за спиной. Я видела, как она остановилась в нерешительности – гадая, исчезнуть или окликнуть…
Энтони обернулся. Словно почувствовал ее. Она, будто застигнутая врасплох, на миг потупила взор, но не смогла сдержаться и буквально впилась в него глазами.
– Стелла? – только мог выговорить он.
Все ясно. Он, может, и знал, что встретит здесь свою занозу, да только не думал, что она действительно тут окажется. Сложная ситуация, ничего не скажешь.
– Привет, – сказала она. – Давно не виделись. Как поживаешь?
Ей спросить больше не о чем? Будто не видит, что ему не до разговоров – мраморные статуи не разговаривают! Такие внезапные появления кого хочешь окаменеть заставят. (Спасибо хоть про Алису Кэрролла не вспомнила, не воспользовалась манерой чеширского кота. А с другой стороны, видок получился б отменный!)
– Э-э, извините, пожалуйста, – встряла я в немой их разговор, прервав перестрелку взглядов. – А не вас ли, сударыня, я давеча видала в офисе господина Дэкстера?
– Да, это была я. – Госпожа ведьма ответила мне учтиво, как отвечают внезапно заговорившим вазам на тумбочке.
– А позвольте спросить, что вас туда привело?
– Это мое личное дело.
– Угу, – сказала я глубокомысленно, – понятно. А скажите, пожалуйста, сколько конкретно времени вы не встречались вот с этим господином графом?
– Больше четырех лет, – тусклым голосом ответил за нее Энтони. – Ровно пятьдесят пять месяцев.
– Угу. И все эти дни он считал вас погибшей? А растолкуйте, сделайте милость, почему сегодня днем вы не соизволили подождать пару минут и объясниться в приватной беседе? Почему, скажите мне, вы, проезжая мимо замка, не заглянули, так сказать, на огонек? Если мне не изменяет память, 12 числа июля месяца в тех краях я встретила именно вас. Что мешало вам еще тогда развеять миф о вашей мнимой кончине?
Последний вопрос я задала, встав лицом к лицу со Стеллой. Не спросила – почти прошипела в глаза цвета самого лживого металла. Именно эта мысль – я точно знала – сейчас буквально пульсировала в сознании Энтони. И он ждал ответа, как приговора. Как будто от ее слов зависела его жизнь. Эх, если б только я могла размотать извилины ее мозга, как клубок ниток…
– Так было нужно, – ответила Стелла, скромно опустив густые ресницы.
Прекрасная отговорка! Энтони разочарованно усмехнулся. «Нужно!» – кому, интересно? Ему? Вряд ли. Выходит, это было нужно ей? Ну и зараза же она тогда!
Я чувствовала себя маленькой лодочкой с трагической судьбой «Титаника», зловредным течением занесенной меж двух айсбергов, пытающихся испепелить друг друга жгучим презрением. Мне оставалось лишь зажмуриться и ждать, когда меня сотрут в пюре в тисках льда либо спалят мимоходом.
– Я буду подсадной уткой? Червячком на крючке? Между прочим, я тоже умею читать мысли!
– Червячком от тебя будет больше пользы, – отрезал Тони. – Во-первых, ты здесь человек новый, старику будет интересно с тобой поболтать. Во-вторых, ты ни о чем не сможешь ему проговориться, потому что сама ничего не знаешь. В-третьих, ты еще толком не владеешь своим даром.
– Твою телепатию пока что даже я могу блокировать, – встрял Вик. – Уж извини.
– Когда начинать? – сухо осведомилась я.
– Когда заиграет музыка. Через пару минут.
Прекрасно! Я круто развернулась и решительно направилась к назначенной цели, распинывая по пути снег, как ледокол – льдины.
Подобравшись к объекту сзади, я слегка постучала его по плечу. Звездочет обернулся – с написанным на лице бескрайним удивлением моей бестактной наглости.
– Добрый вечер! – закричала я, улыбаясь изо всех сил очаровательно. – С пеленок мечтала познакомиться с самым мудрым волшебником на свете!
– Здравствуйте, – ответил Звездочет. Он немного опешил, но было очевидно, что в общем внимание молодежи старику приятно. – Что ж вы, барышня, так кричите? Пусть я стар, но я не глухой.
– Это я от волнения! – продолжаю верещать. – Что вы! Вы ничуть не старый! Вы убеленный сединой опытный мужчина! Белый цвет вам очень к лицу! Разрешите с вами потанцевать?
– Я-то разрешу. Да разрешит ли мой ревматизм?
Я оглушительно расхохоталась и схватила старого чародея за руки. Очень вовремя заиграла музыка – очаровательный медленный вальс, исполненный на трех электрогитарах. Действительно, старичок оказался хоть куда. Он довольно-таки резво кружил меня в танце, с интересом держась за мою талию. Сквозь ткань жакета я чувствовала сухие костлявые пальцы.
Я не давала ему отвлекаться, громко вереща о своем давней мечте познакомиться с самым мудрым, самым опытным и самым могущественным колдунами. Не мог бы, о мудрейший, познакомить меня со старейшим чародеем на планете? Не может быть! Неужели мудрейший и есть самый старший?! О, сегодня самый удивительный день в моей жизни!… Держу пари, у вас самая длинная борода из всех волшебников? Не самая длинная, но самая белая? О, я просто в восторге! О, дайте, дайте дотронуться до уникальной бороды! А еще лучше дернуть и желание загадать!… (Разумеется, последнее восклицание я вовремя прикусила на кончике языка.)
Тем временем мы медленно протанцевали мимо группки наперебой секретничающих девушек – одну из них я ранее заметила в обществе Энтони, остальных с Виком. До меня донеслось:
– А тебя пригласили на фуршет после вечеринки?
– Да, самолично милашка граф.
– А меня блондин. Этот, как его… Вик!
– Лично я Ронану пощечин надавала.
– Какая разница, девчонки! Все равно из них двоих там будет только шеф.
– Как будто я не знаю! Мальчики, конечно, хороши, да только и Рыжий не плох. Вы как хотите, а я и на президента согласная.
Это что же получается? Я оглянулась. Тони наблюдал за нами, самой живописной парой на танцполе. Наслаждается от души. Рядом Рыжий Джеймс – тоже весь внимание. Два комплекта одинаково зеленых глаз. И в глубине пляшут лукавые чертенята. Не взгляд, а омут полыньи – поскользнешься на хрупком льду и привет!
Но на балу была еще одна особа, в чьем взоре затаились демоны. Сквозь завесу вальсирующих вместе с нами снежинок мое зоркое око выследило среди прочих гостей спутницу моего седобородого кавалера. Она явно предпочитала тенистые уголки. И с подозрительным вниманием наблюдала за Энтони. Практически глаз не спускала. Мымра старая. Швабра.
Слава Бодхисаттве! Я вовремя очнулась от своих дум – Звездочет начал подозрительно коситься по сторонам. Прости меня, Шива! Я решилась и… во весь имеющийся вес наступила чародею на ногу. Подозрения забылись мгновенно.
– Ой, простите ради бога!
– Ничего, барышня, я крепкий старикашка.
Да? Сам напросился. Нечего по сторонам коситься – все лучшее с тобой танцует.
– Ой, извините, пожалуйста!
– Сколько вам угодно.
– Ой, еще раз простите! Я такая неловкая!
– Может, вам лучше сесть?
Уф, слава Фрейру! Музыка смолкла. Я справилась.
– Да, пожалуй. Спасибо, вы великолепный танцор – для своих лет. Я даже утомилась, ноги не держат. Спокойной ночи! – И, одарив на прощанье обезоруживающей улыбкой, я покинула своего кавалера столь же стремительно, сколь неожиданно ангажировала.
– У меня получилось? – поинтересовалась я, желая разумеется, получить заслуженное одобрение своей вдохновенной импровизации.
– Без сомненья, – ответил Энтони. – Сработала первоклассно. Я б даже сказал, со знанием дела. Обе ноги отдавила добросовестно. Дедушка надолго этот танец запомнит!
– Ну и склероз с ним! – выругалась я, решив обидеться. – Отвлекала, как могла.
Неожиданно передо мной вырисовалась какая-то особь мужского вида: большой, косматый, мускулистый, – и протянула свои ручищи:
– Крошка, пошли потанцуем. Ты, видел, предпочитаешь парней постарше?
Я ойкнула и отшатнулась, едва не поскользнувшись на пластиковых осадках.
– Исчезни, труп, – сказал громиле Энтони. Вежливо, но убедительно. – Девушка предпочитает постарше, но поумней. К тебе это не относится.
Лохматое подвыпившее чудовище с глухим рокотом в горле развернулось к противоречившей ему букашке… и, встретившись взглядом с моим заступником, сникло, поперхнувшись рыком. Кашлянув, что-то пробурчало и ретировалось.
– Кто это? – спросила я.
– Понятия не имею. Гоблин какой-то. Незнакомые гоблины уважают Энтони с первого взгляда?
Это приятно. Но еще приятней было бы смыться с этой вечеринки. Что-то мне подсказывало, что здесь становится небезопасно: веселье только начинается, а компания собралась, на мой взгляд, сомнительная – одни гоблины да ведьмы…
Кстати о ведьмах. Одна из них (и, как мне кажется самая опасная) в данный момент оказалась у Энтони прямо за спиной. Я видела, как она остановилась в нерешительности – гадая, исчезнуть или окликнуть…
Энтони обернулся. Словно почувствовал ее. Она, будто застигнутая врасплох, на миг потупила взор, но не смогла сдержаться и буквально впилась в него глазами.
– Стелла? – только мог выговорить он.
Все ясно. Он, может, и знал, что встретит здесь свою занозу, да только не думал, что она действительно тут окажется. Сложная ситуация, ничего не скажешь.
– Привет, – сказала она. – Давно не виделись. Как поживаешь?
Ей спросить больше не о чем? Будто не видит, что ему не до разговоров – мраморные статуи не разговаривают! Такие внезапные появления кого хочешь окаменеть заставят. (Спасибо хоть про Алису Кэрролла не вспомнила, не воспользовалась манерой чеширского кота. А с другой стороны, видок получился б отменный!)
– Э-э, извините, пожалуйста, – встряла я в немой их разговор, прервав перестрелку взглядов. – А не вас ли, сударыня, я давеча видала в офисе господина Дэкстера?
– Да, это была я. – Госпожа ведьма ответила мне учтиво, как отвечают внезапно заговорившим вазам на тумбочке.
– А позвольте спросить, что вас туда привело?
– Это мое личное дело.
– Угу, – сказала я глубокомысленно, – понятно. А скажите, пожалуйста, сколько конкретно времени вы не встречались вот с этим господином графом?
– Больше четырех лет, – тусклым голосом ответил за нее Энтони. – Ровно пятьдесят пять месяцев.
– Угу. И все эти дни он считал вас погибшей? А растолкуйте, сделайте милость, почему сегодня днем вы не соизволили подождать пару минут и объясниться в приватной беседе? Почему, скажите мне, вы, проезжая мимо замка, не заглянули, так сказать, на огонек? Если мне не изменяет память, 12 числа июля месяца в тех краях я встретила именно вас. Что мешало вам еще тогда развеять миф о вашей мнимой кончине?
Последний вопрос я задала, встав лицом к лицу со Стеллой. Не спросила – почти прошипела в глаза цвета самого лживого металла. Именно эта мысль – я точно знала – сейчас буквально пульсировала в сознании Энтони. И он ждал ответа, как приговора. Как будто от ее слов зависела его жизнь. Эх, если б только я могла размотать извилины ее мозга, как клубок ниток…
– Так было нужно, – ответила Стелла, скромно опустив густые ресницы.
Прекрасная отговорка! Энтони разочарованно усмехнулся. «Нужно!» – кому, интересно? Ему? Вряд ли. Выходит, это было нужно ей? Ну и зараза же она тогда!
Я чувствовала себя маленькой лодочкой с трагической судьбой «Титаника», зловредным течением занесенной меж двух айсбергов, пытающихся испепелить друг друга жгучим презрением. Мне оставалось лишь зажмуриться и ждать, когда меня сотрут в пюре в тисках льда либо спалят мимоходом.
ГЛАВА 22
Речка, мостик и луна
Красота какая!
Через дыры в стенке бумажной
светит Млечный Путь…
Исса
– И чем тебе помешал этот прохожий? Да останови же! Иди теперь соскребай грешную душу с асфальта.
– Иди ты. У тебя лучше получается, – буркнул Тони барабаня пальцами по баранке руля.
– Вот видишь, Дыркина, почему днем пришлось вести машину тебе? – обернулся ко мне Вик. – Из любви к человечеству! Иначе покойничков нужно было бы по всему шоссе собирать.
И он покинул машину с тяжким вздохом: «Говорила мне мама – учись на кондитера, сладкая жизнь будет!» Дверца хлопнула. Огоньки вспыхнули и погасли. В полумраке салона остались только я и Энтони.
– Вот стерва!… – воскликнул он, двинув кулаком по рулю, больше не в силах сдерживаться.
С вечеринки мы улизнули в самый разгар веселья. Я просто не могла видеть, как милейший господин Дэкстер беззастенчиво использует обаяние Энтони и Вика, подсылая их к гостям с целью уладить какие-нибудь деловые проблемы или просто получить выгодный контракт. Разве кто-то мог отказать таким милым мальчикам? Особенно если этот «кто-то» – какая-нибудь древняя беззубая колдунья, каких на бал явилось немало.
Другая ведьма, Стелла, умудрялась строить глазки одновременно и Энтони, и Джеймсу. И если один хмуро избегал ее взгляда, другой сиял, как, извините, медный тазик для варки варенья. И, разумеется, в конце концов Стелла остановила свой выбор и полностью сосредоточила чары на Рыжем Санте. Чем еще ядовитей уязвила и без того несчастное сердце моего зеленоглазого графа. Нет, этого я больше вынести не могла. Я набралась духу и, отыскав в толпе гостей господина Дэкстера, чисто конкретно объявила ему все, что думаю. Прямо в рыжие кудри, рассыпавшиеся по собольему воротнику. Что у меня разболелась голова и что я собираюсь покинуть бал. И вдобавок потребовала, чтоб домой меня отвез Энтони – раз уж он меня сюда притащил!
– Лучше возьми такси, – с противным смешком посоветовала Стелла, прицепившаяся за локоть Джеймса. – Тони не умеет обращаться с женщинами. Мне это известно на личном опыте, уж не сомневайся.
– А я и не сомневаюсь! С первого взгляда видно, что мужчин на своем веку вы повидали предостаточно!
Вот так бы взять ее за косы…
А Джеймс с сомнением прикинул потенциальные убытки, сколько за оставшийся вечер упустит из-за меня выгодных партнеров, но махнул рукой и милостиво отпустил на все четыре стороны. Разумеется, Вик последовал за нами и даже ухом не повел, когда шеф его окликнул:
– А ты-то куда?
И теперь я чувствовала себя виноватой в том, что Энтони, неосторожно ведя машину, сбил случайного прохожего. Хотя, если разобраться, вина моя здесь невелика… И может, сбил не по неосторожности и неслучайно?… А сказать по правде, судьба прохожего меня не слишком тревожила. Куда больше беспокоилась я за Энтони. Встреча с желтоглазой колдуньей, кажется, основательно вывела из строя его нервную систему.
Еще я волновалась за целостность руля, по которому он яростно отбивал пальцами дробь. Положив ладонь ему на плечо, я сказала:
– Посмотри, какая красивая ночь. Пойдем прогуляемся?
Я ничуть не преувеличивала. Ночь действительно была прекрасна. Легкий ветерок, прохладная синева темноты. Бриллиантовые звездочки над головой, и тихая улица, спящие дома. Совсем другое дело – не то что душный, раскаленный, спешащий летний день!
Нам посчастливилось сбить несчастного пешехода на красивой улице. Совсем недалеко отсюда стена домов отступала за шелестящую листвой ширму деревьев и дорога плавным изгибом превращалась в мост над речкой. А может, над каналом. Я потянула Энтони за рукав к манящей водной свежести. В тот миг ему, похоже, все в мире было безразлично, и я, наверно, смогла бы увести его на край света. Ах, мечты, мечты…
Краем глаза я видела Вика. Он совершал какие-то странные действия над неподвижным телом прохожего – прыгал, будто пытался поймать мотылька метрах в двух над землей. Может, это такой ритуальный танец? А может, душа попалась неугомонная.
Речка была узенькая, мостик – короткий. Мы остановились на середине. Облокотившись о перила, я взглянула вниз. Вода оказалась на удивление далеко. Точнее, в темноте совсем воды не видно, только блеск на черном фоне. Желтовато-персиковыми бликами отражался свет уличных фонарей, серебристыми – лунный. Из-за летней жары здесь, пожалуй, и утопиться по-человечески не получится.
Я покосилась на Энтони. Он молча уставился на краюшку месяца, зависшего над крышами домов, и печально вздыхал. Как только что блеском водной глади, я залюбовалась игрой света на грустном лице. Будто два мира, два света делили его пополам: один – реальный, теплый, уютный и другой – волшебный, таинственный, неживой. Так иногда бывает на закате, когда тени от отсветов неба хрустально-голубые, а свет еще нежен и розов.
– Не вздыхай так, – попросила я, – она того не стоит. Лучше расскажи все как есть. Дядя Адам всегда говорит: излей печаль в словах, ибо сердце не склад тревог, а марафонский бегун на дистанции длиною в жизнь, ему лишний груз ни к чему.
А глаза все равно зеленые. Как светлый уголок на листке клевера. Интересно, мы издалека похожи на влюбленных? Нет, скорее на парочку полуночных наркодилеров.
Энтони оторвался от созерцания лунного серпа и окинул меня взглядом. Как будто впервые увидел. Хоть я теперь немножко телепат, а вот понять, что выражает этот его взгляд, мне не дано.
– У меня же дядя священник, – затараторила я. – Я знаю, что такое тайна исповеди. И вообще, я скоро домой уеду и мы больше в жизни не встретимся. Мне даже не с кем будет о тебе поговорить. И вообще, я не из тех, кто выдает все секреты первому встречному. И вообще… В общем, я не навязываюсь, но ты можешь мне доверять.
Я уставилась в темноту. Я именно навязывалась, очень глупо.
Энтони улыбнулся. В темноте, не глядя, я знала точно!
– Да здесь тайны нет. О том, что произошло между мной и Стеллой, знает даже швейцар в конторе Рыжего.
Перед мысленным взором тут же встал коротышка Аид – раз знает он, значит, действительно всем все известно!
– И что же между вами было? – спросила я, затаив дыхание.
– Да ничего. Ничего из того, о чем трепались в Бюро. Просто однажды мне повезло… Хотя это тогда я так думал, что повезло. Я наконец-то встретил человека, который смог мне объяснить, каким «Божьим даром» я обладаю. Я-то считал это проклятьем, – усмехнулся он.
– Даром? – переспросила я. – Которым?
– Сколько себя помню, я всегда ощущал чувства других: боль, страх, одиночество… Не только людей – еще животных, даже растений. И чем старше становился, тем острее… Стелла пообещала, что научит меня управлять им и контролировать себя. Она единственная, кто меня понял, – добавил он тихо. – А потом умерла Анжелика, оставила наследство…
– Да-да, я знаю – шкатулку с Книгой и картой.
– Вик проболтался?
Я прикусила язык и кивнула. Энтони пожал плечами.
– Я показал Книгу Стелле. Не знаю, что с ней тогда произошло. До сих пор не понимаю, чем ее напугало мое наследство. Она же сама настоящая ведьма, так чем же ее не устраивает моя родословная? В общем, она объявила, что видеть меня не желает…
– Но ты не согласился?
– Точно. Я был против. Когда мы с Виком все-таки нашли замок, я пришел к Стелле, хотел спросить ее… Но она даже слышать ничего не желала.
Понятно. В общем, она ударилась в истерику (представить себе не могу Стеллу в слезах!). Она кричала, он кричал в ответ. А много ли надо девятнадцатилетнему человеку, чтоб вспылить?
– Я и вспылил, – кивнул Энтони. – Еще как. Со мной такое случается, иногда, против моей воли. Но не как в тот раз. Сначала на ней загорелось платье. Потом запылала вся квартира. Что было дальше – не знаю, не помню. Потом мне сказали, что случилось необъяснимое самовозгорание. И от Стеллы остался один пепел. Я думал, это неправильно: я отделался ожогами, а она сгорела дотла… Но, выходит, я зря винил себя столько времени. Она просто воскресла, как феникс.
Да уж, чирикает, как птичка, и вовсю топорщит перышки.
– По-моему, Стелла тогда просто сбежала, – решила я. – Причем таким способом, чтоб ты и не думал ее искать. Но это нечестно. Просто подло!
Энтони пожал плечами.
– Может, у нее не было выбора? Может, так действительно было нужно?
– А может, она испугалась, увидев Книгу? Узнав, кто ты, она просто струсила?
– Эй, дети мои! – закричал Вик, перебив поток предположений. – Кончай любезничать в ночи! Пошли лучше перекусим! Я есть хочу.
ГЛАВА 23
Ресторан, казино, азартные игры
Ребята повели меня в ресторан. Он назывался «Рыжий дьявол» и примыкал к одноименному казино. Правда, такое название меня немного смутило и наводило на вполне определенные мысли. И оказалось, не безосновательно.
– Вот именно! – воодушевился Вик. – Давненько мы не наведывались в родные пенаты! Подуменьшим малость доход шефу – ему же легче будет от налогов уходить.
Но в «родные пенаты» нас пускать не хотели. Вик от негодования даже дар речи временно утратил. Вот как это было.
У врат обители распутства и расточительства дежурили двое стражей в строгих костюмах при галстуках и в не по времени темных очках. Один из них, размерами напоминающий древнего ящера диплодока, решительно преградил нам дорогу. Типа ваше появление, дорогие гости, в нашем заведении крайне нежелательно. Развлекательный комплекс «Рыжий дьявол» от всей души желает нам приятного времяпрепровождения в другом месте.
– Вот именно! – воодушевился Вик. – Давненько мы не наведывались в родные пенаты! Подуменьшим малость доход шефу – ему же легче будет от налогов уходить.
Но в «родные пенаты» нас пускать не хотели. Вик от негодования даже дар речи временно утратил. Вот как это было.
У врат обители распутства и расточительства дежурили двое стражей в строгих костюмах при галстуках и в не по времени темных очках. Один из них, размерами напоминающий древнего ящера диплодока, решительно преградил нам дорогу. Типа ваше появление, дорогие гости, в нашем заведении крайне нежелательно. Развлекательный комплекс «Рыжий дьявол» от всей души желает нам приятного времяпрепровождения в другом месте.