Страница:
Услышанное не то чтобы убедило Лора, но все же он несколько успокоился.
— А где же господин Сумрак? Он тоже скоро вернется?
— Разве его здесь нет? — Забена обвела взглядом комнату, словно ожидала, что окутанный тенью чародей вдруг возникнет где-нибудь в углу. — Ведь это он показывал мне дорогу обратно!
— Он остался там. — Настигший их раскат грома до сих пор эхом отдавался в сознании Уэллена. — Сражение не окончено. Наверное, он просто хотел, чтобы мы убрались от греха подальше…
— Но я думал, что она — единственный путь туда, — заметил Бентон Лор, на время забыв о недоверии к Забене. — Если сейчас она очнулась, живая и здоровая, то для него путь обратно закрыт.
Взяв чародейку за плечи, Уэллен спросил:
— Ты можешь снова открыть проход? Можешь?
— Нет! — Она отвела взгляд, чтобы не видеть его разочарования. — Они разорвали связь! Теперь я отрезана от них навсегда! Я никогда больше не…
Голос Забены угас — последняя фраза заставила ее задуматься о своем будущем.
Гром в голове ученого, казалось, сделался еще громче. Закрыв глаза, он попытался избавиться от наваждения.
— Значит, теперь Сумрак навсегда останется в их владениях…
Глава 14
— А где же господин Сумрак? Он тоже скоро вернется?
— Разве его здесь нет? — Забена обвела взглядом комнату, словно ожидала, что окутанный тенью чародей вдруг возникнет где-нибудь в углу. — Ведь это он показывал мне дорогу обратно!
— Он остался там. — Настигший их раскат грома до сих пор эхом отдавался в сознании Уэллена. — Сражение не окончено. Наверное, он просто хотел, чтобы мы убрались от греха подальше…
— Но я думал, что она — единственный путь туда, — заметил Бентон Лор, на время забыв о недоверии к Забене. — Если сейчас она очнулась, живая и здоровая, то для него путь обратно закрыт.
Взяв чародейку за плечи, Уэллен спросил:
— Ты можешь снова открыть проход? Можешь?
— Нет! — Она отвела взгляд, чтобы не видеть его разочарования. — Они разорвали связь! Теперь я отрезана от них навсегда! Я никогда больше не…
Голос Забены угас — последняя фраза заставила ее задуматься о своем будущем.
Гром в голове ученого, казалось, сделался еще громче. Закрыв глаза, он попытался избавиться от наваждения.
— Значит, теперь Сумрак навсегда останется в их владениях…
Глава 14
Остаток ночи прошел в бесплодном ожидании Сумрака. Уэллен был удивлен глубиной чувств, испытываемых им к эксцентричному старому чародею. Сумрак неоднократно спасал ему жизнь, в последний раз — без всякой на то причины.
Единственным утешением было то, что Повелители Мертвых, как ни странно, тоже не появлялись и не предпринимали никаких попыток повторного вторжения. Уэллен надеялся, что если чародей погиб, то забрал с собой и некромантов.
Забена все еще спала на его плече, когда в комнату тихо вошел Бентон Лор. Волшебница, совершенно не похожая на прежнюю коварную соблазнительницу, уговорила усталого книжника остаться с ней. И ее можно было понять: Уэллен, доведись ему пережить то, что пережила она, наверняка попросил бы о том же.
— С добрым утром, — сказал чернокожий с едва заметной насмешкой во взгляде. — Как починалось?
Ученый только покачал головой. Он разве что вздремнул, не более того. При каждом шорохе казалось, что вернулся Сумрак — либо Повелители Мертвых.
Волшебница, услыхав голос Лора, зашевелилась. Осознав, где находится, она резко села в постели.
— Что? Что такое?
— Утро, не более.
— Утро… — Во взгляде Забены появилась тоска. — Но я так люблю ночи…
— Его Величество желает видеть вас, — объявил Лор. Уэллен оглядел свои лохмотья.
— Мы должны явиться к нему незамедлительно?
— У тебя есть время принять подобающий вид. Ее присутствие не требуется.
Прежде чем Забена успела что-то сказать, ученый ответил:
— Я полагаю, он захочет видеть нас обоих.
— Как пожелаешь.
Командор щелкнул пальцами. Повинуясь его сигналу, двое слуг внесли в спальню пищу и перемену одежды. Бентон Лор оказался лицом куда более значительным, нежели преданный солдат на службе у Короля-Дракона. Скорее он был управляющим, обязанностью которого было следить, чтобы дела в королевстве — его королевстве — шли по возможности гладко. Пожалуй, Лор обладал не меньшей властью, чем сам Зеленый Дракон.
— Снаружи выставлена стража. Когда вы будете готовы, вас отведут к Его Величеству. До встречи.
Офицер удалился, вверив Уэллена с Забеной попечению слуг — которым, видимо, поручили присмотреть, чтобы эти двое не слишком мешкали. Оба решили начать с завтрака — голод, проснувшийся с их пробуждением, был просто невыносим.
— Что ты теперь собираешься делать? — спросила Забена между двумя глотками фруктового сока под названием «зрево».
— Что мы будем делать. Это зависит от Короля-Дракона. Ради чьей выгоды — его или своей собственной — она так отстранялась от него, Уэллен почел за лучшее не выяснять.
По лицу ее — тенью былой соблазнительности — скользнула улыбка.
— А что ему, по-твоему, нужно от пас?
На этот вопрос Уэллен мог ответить, не раздумывая:
— Я уверен, это как-то связано с карликом. Что же еще? Забена нахмурилась:
— Скорее всего, ты прав.
Завтрак закончился в полном молчании.
Поначалу Уэллену показалось, что он ошибся.
— Я исчерпал все свои возможности, — сразу сообщил дракон, — но не обнаружил ни следа как Повелителей Мертвых, так и Сумрака. Все переходы, которые они обычно используют, заперты, и разрушить защитные чары мне не удалось. Во всяком случае, на данный момент.
Почти академическая манера разговора дракона напомнила Уэллену одного из его бывших наставников. Помимо воли он тут же представил себе драконьего повелителя перед усталым, скучающим классом, но быстренько изгнал из мыслей эту картину.
Похоже было, что Зеленый Дракон колебался, прежде чем продолжить.
— Твой друг вс-с-се еще не обрел преж-ж-жних… прежних способностей к телепортации, если твое заклятие действует по сию пору.
Новоиспеченный волшебник ужаснулся. Он совсем забыл о «проклятии», случайно наложенном на чародея. Сумрак переместил их во владения Повелителей Мертвых и указал обратный путь, но при этом не прибегал к телепортации, хотя ученый не мог определить, какими именно чарами воспользовался волшебник. До сих пор Уэллен был почти уверен, что суматоха началась именно после того, как Сумрак материализовался в зале некромантов, но, выходит, он ошибся. Вероятно, среди общего хаоса ученому просто показалось, что чародей телепортировался.
— Если так, у него не осталось шансов…
Только сейчас Уэллен понял, на какую участь обрек старого колдуна.
— Думаю, ты ошибаешься.
— Ты что-то знаешь?
— Боюсь, тебе это не понравится, человек.
И тут ученый понял, на что намекает Король-Дракон.
— Ты хочешь, чтобы я нашел карлика?
— Безумие!
Забена, до сих пор хранившая молчание — после взгляда, которым встретил ее Король-Дракон, — отважилась сделать шаг к возлежавшему перед ними исполину. Бентон Лор и еще несколько стражников выхватили из ножен мечи. Не сомневаясь в их преданности, Уэллен подумал, что они вряд ли способны защитить Короля-Дракона лучше, нежели он сам. Что значили эти мечи и копья в сравнении с одной-единственной лапой дракона?
— Я лишь предложил ему выбор, женщина, — зарычал
Зеленый.
Взглянув на его раскрывшуюся пасть, волшебница спряталась за спину ученого.
— Я счел, что господин Бедлам захочет знать, вне зависимости от…
— Да, благодарю тебя. — Идея вернуться на равнину и поискать карлика-отшельника, уже целую вечность ввергавшего в смятение и одолевавшего любых противников, на первый взгляд казалась смехотворной. Впрочем, и на второй — тоже. И все-таки…
— Сумрак, скорее всего, погиб, — напомнила ученому Забена, увидев, что тот задумался. — Разве можно продержаться так долго?
Он вновь вспомнил настигший их раскат грома. Если окутанный тенью чародей мертв, отчего же Повелители Мертвых не дают о себе знать? Ведь они наверняка все еще желают заполучить его, Уэллена Бедлама! И Забену — тоже. Сомнительно, что они оставят ее в покое…
Но обдумывать все снова и снова не имело никакого смысла. Ученый уже знал, каким будет его решение. Он должен выяснить. Должен попробовать.
— Но как я смогу добиться того, что не удавалось никому в течение многих столетий? Как я смогу попасть в цитадель карлика?
Горящие глаза Короля-Дракона опустились к нему.
— Боюсь, этого я не знаю. Не могу даже с-с-сказать, как ты отыщешь это проклятое мес-с-сто!
— Тогда к чему было вообще заводить этот разговор? — насмешливо спросила Забена.
— Затем, что я в долгу перед серым! — Объяснять, в чем его долг, Король-Дракон не стал. — И если бы только мог — сам отправилс-с-ся бы ему на помощь!
— Уэллен, послушай меня! — Волшебница повернулась лицом к ученому и придвинулась ближе — слишком близко, чтобы тот мог сохранять душевный покой. — Снова лезть в когти Пурпурного — безумие! Хотя он так же жаден до знаний, как и этот, он куда меньше любит людей! Ты останешься жив, только пока будешь полезен ему! Как только станешь бесполезным — ты погиб!
— Она совершенно права.
Он и сам это понимал, но что толку? Уэллен перебрал свои физические и прочие возможности. Набиралось небогато. Он был ученым, несостоявшимся первооткрывателем, книжником, жившим ради знаний, но не всегда умевшим использовать эти знания к собственной выгоде. Приходилось признать, что он познавал факты, но не мир. Впрочем, не стоит этого так уж стесняться. Даже сейчас сама мысль о беседе с этим карликом, об обмене знаниями…
Обмен знаниями?
А ведь может и получиться!
Прочие — и даже сам Король-Дракон — молча ждали, понимая, что ученый охвачен внутренней борьбой. Уэллен улыбнулся Забене, благодаря за искреннюю — как он полагал — заботу, и повернулся к Лору с королем.
— Пожалуй, у меня есть план.
— В самом деле?
Владыка Дагорского леса опустил голову пониже. Взгляд Бентона Лора сделался скептическим, но именно такой любому управляющему и премьер-министру, по мнению Уэллена, и приличествовал.
— Что ты можешь сказать об этом карлике? Зеленый переадресовал вопрос своему помощнику:
— Лор?
«Испорченный» сединой солдат поразмыслил.
— Не так уж много, милорд. Никто не знает о нем много. Если у него и имеется имя, оно никогда не достигало ушей повествователей. Легенды гласят, что карлик — всегда один и тот же и что он бессмертен, но я нахожу, что в это трудно поверить.
Забена не удержалась от лукавого вопроса:
— А как же с Сумраком?
— Сумрак — это Сумрак. Он — совершенно другое дело.
— Ну, еще бы!
— Говорят, — продолжал командор, — время от времени его видят в людских селениях. Я слышал даже, что он появлялся в гнездовьях искателей и, что еще более сомнительно, в подземных обиталищах вымышленных существ, так называемых квелей.
— Они вовсе не вымышленные, — заметил Уэллен, вспомнив громадных броненосцев.
— Вот как?
Король-Дракон явно очень хотел остановиться на этой теме, но сдержался. Лор продолжал:
— Никто не знает, чем он занимался во время этих появлений. Просто его видели, а затем он исчезал.
Уэллен почесал подбородок.
— Какие именно люди его видели?
— Мои соглядатаи. Но они, пожалуй, не относятся к тем, кого ты имел в виду. Большей частью это образованные люди. Такие, чьим суждениям в подобных делах я могу доверять. Были и прочие, более или менее достойные доверия, но чаще всего — те, кого я упомянул.
— Я считаю, он должен питать истинную любовь к познанию, — заметил ученый.
Он понимал, что его идея может оказаться совершенно дурацкой, но не более, чем прежние. Интересно, сколько еще смехотворных планов потерпели крах за тысячелетия, в течение которых день ото дня усиливалось отчаяние тех, кто жаждал заполучить книгу дракона и ее владельца?
Что же ты предлагаешь? — спросил Лор, почти не скрывая своих сомнений в плане Уэллена, каким бы он ни был.
— Кое-что предельно простое и прямолинейное, однако вначале еще требуется узнать, где находится его цитадель.
— Я думаю… есть способ, — вмешалась Забена.
Ей явно не хотелось говорить об этом, но раз уж Уэллену взбрендилось снова разыскивать карлика, ей, понятно, придется идти с ним. И тогда нужно пустить в ход все средства, чтобы повысить шансы на успех.
— И что же это за способ, женщина? — спросил Король-Дракон.
Он заранее не доверял ее плану, так же, как Бентон Лор — плану Уэллена Бедлама. Чародейка задумалась.
— Лучше я не буду говорить об этом раньше времени. Однако тут есть одна трудность…
— Несомненно.
— Хотя с нею легко справится командор Лор, — продолжала она, ослепительно улыбнувшись офицеру. — Нужно собрать траву с того места, где стояла цитадель. Мне понадобятся еще нити для тканья.
— Траву? — недоверчиво переспросил Лор.
— Ты получишь все, что пожелаешь, женщина, — вмешался Король-Дракон, пуская из ноздрей тонкие струйки дыма. — Но я потребую видимых результатов. Твоя сила — не та, что была прежде.
Уверенность Забены несколько окрепла, несмотря на недвусмысленный намек.
— Если сегодня я получу все, что требуется, то через два дня смогу выяснить, права ли я, Твое Величество. То, что я собираюсь сделать, не требует особой волшебной силы, а лишь сосредоточенности, хитрости и некоторого умения ткать. — Она с отвращением взглянула на свои руки. — Вот уж не думала, что снова доведется…
— А ты, Уэллен Бедлам? — спросил дракон. — Нуждаешься ли ты для своего предприятия в чем-либо, выходящем за рамки обычных дорожных приготовлений?
Ученый мог думать только об одном.
— Мне очень пригодилась бы удача.
Зеленый хмыкнул. Звук эхом раскатился по пещере.
— Боюсь, этого сокровища не достать даже у карлика.
Возможно, из-за того, что Забена поставила эту задачу лично перед ним, Бентон Лор сам отправился за травой. Он вернулся с добычей всего через два часа после аудиенции в тронном зале и, судя по выражению глаз, ждал, что Забена скажет, что он сделал что-нибудь не так. Однако волшебницу принесенный сноп вполне удовлетворил. Она унесла его в свою комнату, где слуги соорудили некое устройство для тканья, и пообещала, что, несмотря на долгое отсутствие практики, сумеет выполнить свой замысел к ночи. Уэллен был почти уверен, что она вправду ждет не дождется дела — хотя бы для того, чтоб отвлечься на время от мыслей о бывших хозяевах.
Собственные планы ученого были предельно просты, и потому у него оказалось довольно много свободного времени. Часть этого времени он провел с королем, в котором видел скорее коллегу-книжника, а не исполина с изумрудной чешуей, способного проглотить Уэллена целиком. Дракон рассказывал ему о Драконьем царстве и о том, как Короли-Драконы управляют им.
Оказалось, в Царстве драконов насчитывается тринадцать королей и около двадцати пяти герцогов. Собственное происхождение драконам, правду говоря, было неизвестно: почти все они полагали, что прошлое не представляет собою ничего важного. Этим Зеленый Дракон и отличался от своих собратьев.
— Прошлое — великая вещь! Мы — вс-с-сего лишь нынешние правители этих земель. И знаешь, человек, меня беспокоит, что наши предшественники тоже думали, что будут царс-с-ствовать вечно!
Мысль была отрезвляющей даже для человека. Она заставляла задуматься о судьбе собственной расы. Сыны Волка все чаще угрожали его родине. Многие считали, что их набеги — явление временное, но Уэллен иногда сомневался в этом.
Забена закончила ткать точно к обещанному сроку. Волшебница запретила кому бы то ни было прикасаться к ее работе и даже смотреть на нее, но вовсе не потому, что стыдилась за свое произведение. Прибегнув к своей скромной магической силе, волшебница-ткачиха приступила к следующему этапу колдовства. Он должен был занять всю ночь и был так чувствителен к внешнему влиянию, что даже Бедлам с его ограниченными способностями мог бы нарушить ход процесса.
Ночь оказалась настолько спокойной, что Уэллен, не в силах поверить этому, никак не мог заснуть. Любой шорох заставлял думать о Сумраке и Повелителях Мертвых. Сон в конце концов одолел ученого, но и во сне его преследовали призраки в плащах и полуразложившиеся упыри, ковыляющие к кровати на негнущихся ногах.
Утро пришло неожиданно быстро и показалось благословением по сравнению с ночью.
Забена еще не показывалась. Что она делала, оставалось тайной, поскольку входить к ней было строго-настрого запрещено даже Уэллену, но из-за ее двери в коридор шел густой запах расплавленного воска. Снова почувствовав себя бесполезным, ученый решил попробовать уговорить короля, чтобы тот научил его управлять магическим даром и пользоваться им более осмысленно. Идея родилась из-за непрестанного нытья в голове. Предчувствия Уэллена не справлялись с таким количеством драконов в округе, пусть даже те относились к людям — в самом худшем случае — безразлично. Этим утром предупреждения сделались особенно настойчивыми.
До сих пор дракон не желал обучать его магии. И даже не объяснял почему. Уэллен, за время пребывания в Дагорском лесу наблюдавший вблизи за несколькими другими драконами, догадывался о причине. Во-первых, люди нужны, чтобы приносить пользу. Уэллен видел, что Бентон Лор очень важен для Зеленого Дракона и даже уважаем кланом, но отчасти этим уважением командор был обязан своей неистовой преданности властелину. Он родился и вырос в одном из людских поселений и считал его в равной степени своим и королевским.
Ученый же, напротив, был чужаком. Не просто подданным соседнего королевства, но — человеком из земель, не принадлежащих ни одному из Королей-Драконов. Он был загадкой, а загадок драконы, как выяснилось, не любили и даже боялись.
В нескольких ярдах от тронного зала ученого перехватил стражник:
— Его Величество требует твоего присутствия.
— Я как раз к нему и направляюсь!
Но стражник сначала отвел его на несколько шагов назад. Протокол и во владениях Королей-Драконов был протоколом.
Подняв голову, король приветствовал вошедшего.
— Господин Бедлам! Хорошо, что ты явился так быстро.
— Я шел к тебе и встретил на пути твоего стража.
— Значит, ты уже слышал?
— Слышал? — В ученом проснулись надежды. — Неужели Сумрак вернулся?
— Увы, нет. Речь идет о чужаке, схваченном на восточной границе моего леса. Это — уникальный экземпляр человека!
— Но как же это связано со мной?
Пасть дракона изогнулась в клыкастой улыбке.
— Он заявил, что знает тебя.
— Меня? — Уэллен попробовал вспомнить, кто остался за старшего на борту «Крыла Цапли», однако после всего случившегося не смог припомнить даже лица, не говоря уж об имени. — Кто он?
Слегка повернув голову, дракон приказал:
— Приведите это существо.
Из бокового коридора в зал вошли двое стражников. Между ними шел человек, с которым Уэллен меньше всего хотел бы встретиться.
— Асаальк?!
— Господин магистр, пожалуйста, будьте так любезны сказать этим двоим, что я — друг, а не враг!
С этими словами голубокожий повернулся к ученому боком, и Уэллен увидел, что руки его связаны за спиной.
— Ты знаеш-ш-шь… это существо?
Драконий повелитель был, очевидно, заинтересован голубой кожей северянина.
— Да, Твое Величество. Вероятнее всего, он — единственный уцелевший из всего каравана. Хотя некоторые, быть может, сумели вернуться к тем, кто остался ждать нас на берегу.
Ученый с надеждой посмотрел на Асаалька.
— Увы, я ничего не знаю, — печально ответил Прентисс Асаальк. — До вчерашнего дня я был пленником того зверя, что правит землями к востоку отсюда, так!
Пурпурного Дракона?
— Господина Пурпурного, так. И, несмотря на его забавный вид, мне было не до смеха. Его не назовешь снисходительным хозяином.
— Это верно, — вмешался в разговор Зеленый Дракон. — Прос-с-сто чудо, что тебе удалось бежать!
Прентисс Асаальк отвесил глубокий поклон.
— Господин магистр может подтвердить, что я весьма предприимчив, когда в том есть нужда, так?
Уэллен кивнул. В глубине души он жалел, что выжившим оказался не Яльзо, хотя и знал, что никогда больше не увидит капитана, поскольку сам был свидетелем его гибели. Его жег стыд — ведь появление Асаалька не вызвало в нем радости, которую он, несомненно, почувствовал бы, войди в зал капитан. Голубокожий наверняка прошел через такой же ад, как и он сам. Если не хуже…
Исполинский дракон кивнул стражникам. Судя по выражениям лиц, те явно не хотели развязывать голубого человека, но приказам хозяина следовало повиноваться.
— Моя благодарность не знает границ, Твое Августейшее Величество!
Асаальк принялся растирать руки с глубокими следами веревок на запястьях.
— В знак благодарности ты расскажешь нам все, в подробностях, о своем пленении и бегстве.
— Радостно повинуюсь!
С видимым удовольствием Прентисс Асаальк поведал, как свалился с лошади и побрел на север. Дважды ему казалось, что дракон гонится именно за ним, но оба раза тот пронесся мимо. Хоть и безоружный, северянин смело шагал на север. Были кое-какие неприятности, но его талант выживания всегда побеждал.
Затем его приметили слуги Пурпурного Дракона. Силы были уже на исходе, и потому его с легкостью взяли в плен. Асаалька привели прямо пред очи самого правителя, и только быстрота мысли спасла ему жизнь: он тут же сообразил, что встретил зверя, который безумно любит знания и копит их, точно золото.
И что же ты смог предложить ему? — осведомился Зеленый Дракон, перебивая рассказчика.
— Я рассказал ему о своей родине, о землях, откуда пришел. Конечно, немного приукрасил, так, ради поддержания в нем интереса… — Голубокожий взглянул на Бедлама. — Я думаю, ты сделал бы то же самое.
Уэллен кивнул.
Северянин не стал слишком подробно рассказывать о своем пленении, но его никто не упрекнул: вряд ли то были приятные для него времена. А бежать голубокожему удалось случайно. На него надели магический ошейник, чтобы держать под контролем, но через пару дней он обнаружил, что контроль слабеет. Его чуткие пальцы нащупали трещину, образовавшуюся, когда устройство запаивали на шее.
— К вечеру третьего дня он уже ничем не угрожал мне. И я не стал терять времени, так. Когда представилась возможность, я просто ушел из их жизней, как кошка.
Остальная часть его повествования уместилась в две-три фразы. Он направился на запад, ибо, как следовало из собранных им сведений, мог найти там убежище.
— И что же я нашел?! Такое знакомое лицо! Это — судьба, так?
Возбужденная речь северянина заставила Уэллена заморгать. Он был уверен, что Асаальк нарочно изменил интонацию. Иногда голубокожий говорил естественно, как нормальный человек, но чаще перемены в его манерах были преднамеренными. Ученому не хотелось думать, почему северянин взялся за старое. Быть может, потому, что он снова в безопасности, и былые амбиции вернулись на место? Неужели Асаальк считает, что сможет провести Короля-Дракона?
Теперь это было уже неважно. За все, что северянин будет делать, отвечать он будет сам. Его, Уэллена Бедлама, ждали собственные дела.
Оказалось, что северянин так не думает. Подойдя к ученому, он сжал его плечи и заревел:
— Я очень рад, что снова вижу тебя, так! Я ведь считал тебя мертвым! Теперь мы вместе можем возвращаться домой!
— Домой?
Когда-то он мечтал основать здесь колонию, свободную от интриг, царящих за океаном. Гибель каравана уничтожила эту мечту навсегда.
— Но как же мы вернемся? «Крыло Цапли»…
— … до сих пор стоит на якоре там, где мы оставили его! Мы ведь ушли совсем недавно, так?
Это и вправду было так, но Уэллен полагал, что остатки экспедиции либо отплыли домой, либо были захвачены врасплох подданными Пурпурного.
— Корабль еще здесь?
— Перед тем как бежать, — тут Асаальк в очередной раз проявил свой актерский талант, приняв вид человека ловкого и сообразительного, — я получил доступ к приспособлению, с помощью которого можно наблюдать за любым уголком владений пурпурного гада, включая и берег.
— Я знаком с таким ус-с-стройством, — перебил его Зеленый. — Каждый из нас владеет подобными предметами. Впрочем, существуют и другие, не менее действенные методы.
Домой!
Это казалось слишком прекрасным, чтобы быть правдой!
— Можем мы увидеть корабль отсюда?
— Сомневаюс-с-сь. Хоть мы и называем друг друга братьями, каждый из нас-с-с… каждый из нас весьма ревностно стережет свои владения. Конечно, у нас есть шпионы, не без того. Однако отыскать твое судно — совсем другое дело. Сейчас Пурпурного гложет досада по поводу упущенной добычи, и он усилил оборону. Быть может, со временем я и смогу преодолеть его заклятия, но это потребует многодневного труда.
— А мы не можем ждать, — напомнил Уэллен. — И Сумрак не может. Как только Забена закончит работу, нам нужно трогаться в путь.
Вероятно, они уже опоздали. Однако ученый все никак не мог поверить в то, что Сумрак погиб.
Асаальк слушал с неослабевающим вниманием.
— Прости меня, но о чем ты говоришь? Кто такой Забена?
— Забена — это я.
Чародейка стояла у входа в тронный зал. Как долго она была здесь, Уэллен не знал. Она соорудила себе наряд, еще выгоднее подчеркивающий ее формы — такой же черный, но более практичный, чем прежние. Это платье явно было устойчиво к воздействию стихий и жизни на вольном воздухе.
Впрочем, она не потеряла привлекательности — и прекрасно знала об этом.
Рослый северянин уставился на нее откровенно оценивающим взглядом. Покачав головой, он обратился к Уэллену:
— Пока я боролся с превратностями судьбы, ты нашел ее! Должно быть, все приключения столь коварны!
— Это верно. Для нас обоих.
Чародейка победно улыбнулась северянину, что заставило Бедлама нахмуриться. Она тут же одарила улыбкой ученого и подошла к нему, дав Асаальку ясно понять, что он ей не интересен.
— Отношения между людьми вес-с-сьма забавны, — без обиняков констатировал драконий властелин, — но сейчас имеются другие дела, требующие внимания. Как продвигается твой замысел, женщина?
Чародейке явно не нравилось то, что Король-Дракон отказывался называть ее по имени.
— Успешно, Твое Величество. Через час мне придется вернуться к себе и приступить к следующей стадии. — Несмотря на многочасовую работу, она вовсе не выглядела усталой. Казалось, занятия колдовством придают ей сил. — После этого придется немного подождать.
Единственным утешением было то, что Повелители Мертвых, как ни странно, тоже не появлялись и не предпринимали никаких попыток повторного вторжения. Уэллен надеялся, что если чародей погиб, то забрал с собой и некромантов.
Забена все еще спала на его плече, когда в комнату тихо вошел Бентон Лор. Волшебница, совершенно не похожая на прежнюю коварную соблазнительницу, уговорила усталого книжника остаться с ней. И ее можно было понять: Уэллен, доведись ему пережить то, что пережила она, наверняка попросил бы о том же.
— С добрым утром, — сказал чернокожий с едва заметной насмешкой во взгляде. — Как починалось?
Ученый только покачал головой. Он разве что вздремнул, не более того. При каждом шорохе казалось, что вернулся Сумрак — либо Повелители Мертвых.
Волшебница, услыхав голос Лора, зашевелилась. Осознав, где находится, она резко села в постели.
— Что? Что такое?
— Утро, не более.
— Утро… — Во взгляде Забены появилась тоска. — Но я так люблю ночи…
— Его Величество желает видеть вас, — объявил Лор. Уэллен оглядел свои лохмотья.
— Мы должны явиться к нему незамедлительно?
— У тебя есть время принять подобающий вид. Ее присутствие не требуется.
Прежде чем Забена успела что-то сказать, ученый ответил:
— Я полагаю, он захочет видеть нас обоих.
— Как пожелаешь.
Командор щелкнул пальцами. Повинуясь его сигналу, двое слуг внесли в спальню пищу и перемену одежды. Бентон Лор оказался лицом куда более значительным, нежели преданный солдат на службе у Короля-Дракона. Скорее он был управляющим, обязанностью которого было следить, чтобы дела в королевстве — его королевстве — шли по возможности гладко. Пожалуй, Лор обладал не меньшей властью, чем сам Зеленый Дракон.
— Снаружи выставлена стража. Когда вы будете готовы, вас отведут к Его Величеству. До встречи.
Офицер удалился, вверив Уэллена с Забеной попечению слуг — которым, видимо, поручили присмотреть, чтобы эти двое не слишком мешкали. Оба решили начать с завтрака — голод, проснувшийся с их пробуждением, был просто невыносим.
— Что ты теперь собираешься делать? — спросила Забена между двумя глотками фруктового сока под названием «зрево».
— Что мы будем делать. Это зависит от Короля-Дракона. Ради чьей выгоды — его или своей собственной — она так отстранялась от него, Уэллен почел за лучшее не выяснять.
По лицу ее — тенью былой соблазнительности — скользнула улыбка.
— А что ему, по-твоему, нужно от пас?
На этот вопрос Уэллен мог ответить, не раздумывая:
— Я уверен, это как-то связано с карликом. Что же еще? Забена нахмурилась:
— Скорее всего, ты прав.
Завтрак закончился в полном молчании.
Поначалу Уэллену показалось, что он ошибся.
— Я исчерпал все свои возможности, — сразу сообщил дракон, — но не обнаружил ни следа как Повелителей Мертвых, так и Сумрака. Все переходы, которые они обычно используют, заперты, и разрушить защитные чары мне не удалось. Во всяком случае, на данный момент.
Почти академическая манера разговора дракона напомнила Уэллену одного из его бывших наставников. Помимо воли он тут же представил себе драконьего повелителя перед усталым, скучающим классом, но быстренько изгнал из мыслей эту картину.
Похоже было, что Зеленый Дракон колебался, прежде чем продолжить.
— Твой друг вс-с-се еще не обрел преж-ж-жних… прежних способностей к телепортации, если твое заклятие действует по сию пору.
Новоиспеченный волшебник ужаснулся. Он совсем забыл о «проклятии», случайно наложенном на чародея. Сумрак переместил их во владения Повелителей Мертвых и указал обратный путь, но при этом не прибегал к телепортации, хотя ученый не мог определить, какими именно чарами воспользовался волшебник. До сих пор Уэллен был почти уверен, что суматоха началась именно после того, как Сумрак материализовался в зале некромантов, но, выходит, он ошибся. Вероятно, среди общего хаоса ученому просто показалось, что чародей телепортировался.
— Если так, у него не осталось шансов…
Только сейчас Уэллен понял, на какую участь обрек старого колдуна.
— Думаю, ты ошибаешься.
— Ты что-то знаешь?
— Боюсь, тебе это не понравится, человек.
И тут ученый понял, на что намекает Король-Дракон.
— Ты хочешь, чтобы я нашел карлика?
— Безумие!
Забена, до сих пор хранившая молчание — после взгляда, которым встретил ее Король-Дракон, — отважилась сделать шаг к возлежавшему перед ними исполину. Бентон Лор и еще несколько стражников выхватили из ножен мечи. Не сомневаясь в их преданности, Уэллен подумал, что они вряд ли способны защитить Короля-Дракона лучше, нежели он сам. Что значили эти мечи и копья в сравнении с одной-единственной лапой дракона?
— Я лишь предложил ему выбор, женщина, — зарычал
Зеленый.
Взглянув на его раскрывшуюся пасть, волшебница спряталась за спину ученого.
— Я счел, что господин Бедлам захочет знать, вне зависимости от…
— Да, благодарю тебя. — Идея вернуться на равнину и поискать карлика-отшельника, уже целую вечность ввергавшего в смятение и одолевавшего любых противников, на первый взгляд казалась смехотворной. Впрочем, и на второй — тоже. И все-таки…
— Сумрак, скорее всего, погиб, — напомнила ученому Забена, увидев, что тот задумался. — Разве можно продержаться так долго?
Он вновь вспомнил настигший их раскат грома. Если окутанный тенью чародей мертв, отчего же Повелители Мертвых не дают о себе знать? Ведь они наверняка все еще желают заполучить его, Уэллена Бедлама! И Забену — тоже. Сомнительно, что они оставят ее в покое…
Но обдумывать все снова и снова не имело никакого смысла. Ученый уже знал, каким будет его решение. Он должен выяснить. Должен попробовать.
— Но как я смогу добиться того, что не удавалось никому в течение многих столетий? Как я смогу попасть в цитадель карлика?
Горящие глаза Короля-Дракона опустились к нему.
— Боюсь, этого я не знаю. Не могу даже с-с-сказать, как ты отыщешь это проклятое мес-с-сто!
— Тогда к чему было вообще заводить этот разговор? — насмешливо спросила Забена.
— Затем, что я в долгу перед серым! — Объяснять, в чем его долг, Король-Дракон не стал. — И если бы только мог — сам отправилс-с-ся бы ему на помощь!
— Уэллен, послушай меня! — Волшебница повернулась лицом к ученому и придвинулась ближе — слишком близко, чтобы тот мог сохранять душевный покой. — Снова лезть в когти Пурпурного — безумие! Хотя он так же жаден до знаний, как и этот, он куда меньше любит людей! Ты останешься жив, только пока будешь полезен ему! Как только станешь бесполезным — ты погиб!
— Она совершенно права.
Он и сам это понимал, но что толку? Уэллен перебрал свои физические и прочие возможности. Набиралось небогато. Он был ученым, несостоявшимся первооткрывателем, книжником, жившим ради знаний, но не всегда умевшим использовать эти знания к собственной выгоде. Приходилось признать, что он познавал факты, но не мир. Впрочем, не стоит этого так уж стесняться. Даже сейчас сама мысль о беседе с этим карликом, об обмене знаниями…
Обмен знаниями?
А ведь может и получиться!
Прочие — и даже сам Король-Дракон — молча ждали, понимая, что ученый охвачен внутренней борьбой. Уэллен улыбнулся Забене, благодаря за искреннюю — как он полагал — заботу, и повернулся к Лору с королем.
— Пожалуй, у меня есть план.
— В самом деле?
Владыка Дагорского леса опустил голову пониже. Взгляд Бентона Лора сделался скептическим, но именно такой любому управляющему и премьер-министру, по мнению Уэллена, и приличествовал.
— Что ты можешь сказать об этом карлике? Зеленый переадресовал вопрос своему помощнику:
— Лор?
«Испорченный» сединой солдат поразмыслил.
— Не так уж много, милорд. Никто не знает о нем много. Если у него и имеется имя, оно никогда не достигало ушей повествователей. Легенды гласят, что карлик — всегда один и тот же и что он бессмертен, но я нахожу, что в это трудно поверить.
Забена не удержалась от лукавого вопроса:
— А как же с Сумраком?
— Сумрак — это Сумрак. Он — совершенно другое дело.
— Ну, еще бы!
— Говорят, — продолжал командор, — время от времени его видят в людских селениях. Я слышал даже, что он появлялся в гнездовьях искателей и, что еще более сомнительно, в подземных обиталищах вымышленных существ, так называемых квелей.
— Они вовсе не вымышленные, — заметил Уэллен, вспомнив громадных броненосцев.
— Вот как?
Король-Дракон явно очень хотел остановиться на этой теме, но сдержался. Лор продолжал:
— Никто не знает, чем он занимался во время этих появлений. Просто его видели, а затем он исчезал.
Уэллен почесал подбородок.
— Какие именно люди его видели?
— Мои соглядатаи. Но они, пожалуй, не относятся к тем, кого ты имел в виду. Большей частью это образованные люди. Такие, чьим суждениям в подобных делах я могу доверять. Были и прочие, более или менее достойные доверия, но чаще всего — те, кого я упомянул.
— Я считаю, он должен питать истинную любовь к познанию, — заметил ученый.
Он понимал, что его идея может оказаться совершенно дурацкой, но не более, чем прежние. Интересно, сколько еще смехотворных планов потерпели крах за тысячелетия, в течение которых день ото дня усиливалось отчаяние тех, кто жаждал заполучить книгу дракона и ее владельца?
Что же ты предлагаешь? — спросил Лор, почти не скрывая своих сомнений в плане Уэллена, каким бы он ни был.
— Кое-что предельно простое и прямолинейное, однако вначале еще требуется узнать, где находится его цитадель.
— Я думаю… есть способ, — вмешалась Забена.
Ей явно не хотелось говорить об этом, но раз уж Уэллену взбрендилось снова разыскивать карлика, ей, понятно, придется идти с ним. И тогда нужно пустить в ход все средства, чтобы повысить шансы на успех.
— И что же это за способ, женщина? — спросил Король-Дракон.
Он заранее не доверял ее плану, так же, как Бентон Лор — плану Уэллена Бедлама. Чародейка задумалась.
— Лучше я не буду говорить об этом раньше времени. Однако тут есть одна трудность…
— Несомненно.
— Хотя с нею легко справится командор Лор, — продолжала она, ослепительно улыбнувшись офицеру. — Нужно собрать траву с того места, где стояла цитадель. Мне понадобятся еще нити для тканья.
— Траву? — недоверчиво переспросил Лор.
— Ты получишь все, что пожелаешь, женщина, — вмешался Король-Дракон, пуская из ноздрей тонкие струйки дыма. — Но я потребую видимых результатов. Твоя сила — не та, что была прежде.
Уверенность Забены несколько окрепла, несмотря на недвусмысленный намек.
— Если сегодня я получу все, что требуется, то через два дня смогу выяснить, права ли я, Твое Величество. То, что я собираюсь сделать, не требует особой волшебной силы, а лишь сосредоточенности, хитрости и некоторого умения ткать. — Она с отвращением взглянула на свои руки. — Вот уж не думала, что снова доведется…
— А ты, Уэллен Бедлам? — спросил дракон. — Нуждаешься ли ты для своего предприятия в чем-либо, выходящем за рамки обычных дорожных приготовлений?
Ученый мог думать только об одном.
— Мне очень пригодилась бы удача.
Зеленый хмыкнул. Звук эхом раскатился по пещере.
— Боюсь, этого сокровища не достать даже у карлика.
Возможно, из-за того, что Забена поставила эту задачу лично перед ним, Бентон Лор сам отправился за травой. Он вернулся с добычей всего через два часа после аудиенции в тронном зале и, судя по выражению глаз, ждал, что Забена скажет, что он сделал что-нибудь не так. Однако волшебницу принесенный сноп вполне удовлетворил. Она унесла его в свою комнату, где слуги соорудили некое устройство для тканья, и пообещала, что, несмотря на долгое отсутствие практики, сумеет выполнить свой замысел к ночи. Уэллен был почти уверен, что она вправду ждет не дождется дела — хотя бы для того, чтоб отвлечься на время от мыслей о бывших хозяевах.
Собственные планы ученого были предельно просты, и потому у него оказалось довольно много свободного времени. Часть этого времени он провел с королем, в котором видел скорее коллегу-книжника, а не исполина с изумрудной чешуей, способного проглотить Уэллена целиком. Дракон рассказывал ему о Драконьем царстве и о том, как Короли-Драконы управляют им.
Оказалось, в Царстве драконов насчитывается тринадцать королей и около двадцати пяти герцогов. Собственное происхождение драконам, правду говоря, было неизвестно: почти все они полагали, что прошлое не представляет собою ничего важного. Этим Зеленый Дракон и отличался от своих собратьев.
— Прошлое — великая вещь! Мы — вс-с-сего лишь нынешние правители этих земель. И знаешь, человек, меня беспокоит, что наши предшественники тоже думали, что будут царс-с-ствовать вечно!
Мысль была отрезвляющей даже для человека. Она заставляла задуматься о судьбе собственной расы. Сыны Волка все чаще угрожали его родине. Многие считали, что их набеги — явление временное, но Уэллен иногда сомневался в этом.
Забена закончила ткать точно к обещанному сроку. Волшебница запретила кому бы то ни было прикасаться к ее работе и даже смотреть на нее, но вовсе не потому, что стыдилась за свое произведение. Прибегнув к своей скромной магической силе, волшебница-ткачиха приступила к следующему этапу колдовства. Он должен был занять всю ночь и был так чувствителен к внешнему влиянию, что даже Бедлам с его ограниченными способностями мог бы нарушить ход процесса.
Ночь оказалась настолько спокойной, что Уэллен, не в силах поверить этому, никак не мог заснуть. Любой шорох заставлял думать о Сумраке и Повелителях Мертвых. Сон в конце концов одолел ученого, но и во сне его преследовали призраки в плащах и полуразложившиеся упыри, ковыляющие к кровати на негнущихся ногах.
Утро пришло неожиданно быстро и показалось благословением по сравнению с ночью.
Забена еще не показывалась. Что она делала, оставалось тайной, поскольку входить к ней было строго-настрого запрещено даже Уэллену, но из-за ее двери в коридор шел густой запах расплавленного воска. Снова почувствовав себя бесполезным, ученый решил попробовать уговорить короля, чтобы тот научил его управлять магическим даром и пользоваться им более осмысленно. Идея родилась из-за непрестанного нытья в голове. Предчувствия Уэллена не справлялись с таким количеством драконов в округе, пусть даже те относились к людям — в самом худшем случае — безразлично. Этим утром предупреждения сделались особенно настойчивыми.
До сих пор дракон не желал обучать его магии. И даже не объяснял почему. Уэллен, за время пребывания в Дагорском лесу наблюдавший вблизи за несколькими другими драконами, догадывался о причине. Во-первых, люди нужны, чтобы приносить пользу. Уэллен видел, что Бентон Лор очень важен для Зеленого Дракона и даже уважаем кланом, но отчасти этим уважением командор был обязан своей неистовой преданности властелину. Он родился и вырос в одном из людских поселений и считал его в равной степени своим и королевским.
Ученый же, напротив, был чужаком. Не просто подданным соседнего королевства, но — человеком из земель, не принадлежащих ни одному из Королей-Драконов. Он был загадкой, а загадок драконы, как выяснилось, не любили и даже боялись.
В нескольких ярдах от тронного зала ученого перехватил стражник:
— Его Величество требует твоего присутствия.
— Я как раз к нему и направляюсь!
Но стражник сначала отвел его на несколько шагов назад. Протокол и во владениях Королей-Драконов был протоколом.
Подняв голову, король приветствовал вошедшего.
— Господин Бедлам! Хорошо, что ты явился так быстро.
— Я шел к тебе и встретил на пути твоего стража.
— Значит, ты уже слышал?
— Слышал? — В ученом проснулись надежды. — Неужели Сумрак вернулся?
— Увы, нет. Речь идет о чужаке, схваченном на восточной границе моего леса. Это — уникальный экземпляр человека!
— Но как же это связано со мной?
Пасть дракона изогнулась в клыкастой улыбке.
— Он заявил, что знает тебя.
— Меня? — Уэллен попробовал вспомнить, кто остался за старшего на борту «Крыла Цапли», однако после всего случившегося не смог припомнить даже лица, не говоря уж об имени. — Кто он?
Слегка повернув голову, дракон приказал:
— Приведите это существо.
Из бокового коридора в зал вошли двое стражников. Между ними шел человек, с которым Уэллен меньше всего хотел бы встретиться.
— Асаальк?!
— Господин магистр, пожалуйста, будьте так любезны сказать этим двоим, что я — друг, а не враг!
С этими словами голубокожий повернулся к ученому боком, и Уэллен увидел, что руки его связаны за спиной.
— Ты знаеш-ш-шь… это существо?
Драконий повелитель был, очевидно, заинтересован голубой кожей северянина.
— Да, Твое Величество. Вероятнее всего, он — единственный уцелевший из всего каравана. Хотя некоторые, быть может, сумели вернуться к тем, кто остался ждать нас на берегу.
Ученый с надеждой посмотрел на Асаалька.
— Увы, я ничего не знаю, — печально ответил Прентисс Асаальк. — До вчерашнего дня я был пленником того зверя, что правит землями к востоку отсюда, так!
Пурпурного Дракона?
— Господина Пурпурного, так. И, несмотря на его забавный вид, мне было не до смеха. Его не назовешь снисходительным хозяином.
— Это верно, — вмешался в разговор Зеленый Дракон. — Прос-с-сто чудо, что тебе удалось бежать!
Прентисс Асаальк отвесил глубокий поклон.
— Господин магистр может подтвердить, что я весьма предприимчив, когда в том есть нужда, так?
Уэллен кивнул. В глубине души он жалел, что выжившим оказался не Яльзо, хотя и знал, что никогда больше не увидит капитана, поскольку сам был свидетелем его гибели. Его жег стыд — ведь появление Асаалька не вызвало в нем радости, которую он, несомненно, почувствовал бы, войди в зал капитан. Голубокожий наверняка прошел через такой же ад, как и он сам. Если не хуже…
Исполинский дракон кивнул стражникам. Судя по выражениям лиц, те явно не хотели развязывать голубого человека, но приказам хозяина следовало повиноваться.
— Моя благодарность не знает границ, Твое Августейшее Величество!
Асаальк принялся растирать руки с глубокими следами веревок на запястьях.
— В знак благодарности ты расскажешь нам все, в подробностях, о своем пленении и бегстве.
— Радостно повинуюсь!
С видимым удовольствием Прентисс Асаальк поведал, как свалился с лошади и побрел на север. Дважды ему казалось, что дракон гонится именно за ним, но оба раза тот пронесся мимо. Хоть и безоружный, северянин смело шагал на север. Были кое-какие неприятности, но его талант выживания всегда побеждал.
Затем его приметили слуги Пурпурного Дракона. Силы были уже на исходе, и потому его с легкостью взяли в плен. Асаалька привели прямо пред очи самого правителя, и только быстрота мысли спасла ему жизнь: он тут же сообразил, что встретил зверя, который безумно любит знания и копит их, точно золото.
И что же ты смог предложить ему? — осведомился Зеленый Дракон, перебивая рассказчика.
— Я рассказал ему о своей родине, о землях, откуда пришел. Конечно, немного приукрасил, так, ради поддержания в нем интереса… — Голубокожий взглянул на Бедлама. — Я думаю, ты сделал бы то же самое.
Уэллен кивнул.
Северянин не стал слишком подробно рассказывать о своем пленении, но его никто не упрекнул: вряд ли то были приятные для него времена. А бежать голубокожему удалось случайно. На него надели магический ошейник, чтобы держать под контролем, но через пару дней он обнаружил, что контроль слабеет. Его чуткие пальцы нащупали трещину, образовавшуюся, когда устройство запаивали на шее.
— К вечеру третьего дня он уже ничем не угрожал мне. И я не стал терять времени, так. Когда представилась возможность, я просто ушел из их жизней, как кошка.
Остальная часть его повествования уместилась в две-три фразы. Он направился на запад, ибо, как следовало из собранных им сведений, мог найти там убежище.
— И что же я нашел?! Такое знакомое лицо! Это — судьба, так?
Возбужденная речь северянина заставила Уэллена заморгать. Он был уверен, что Асаальк нарочно изменил интонацию. Иногда голубокожий говорил естественно, как нормальный человек, но чаще перемены в его манерах были преднамеренными. Ученому не хотелось думать, почему северянин взялся за старое. Быть может, потому, что он снова в безопасности, и былые амбиции вернулись на место? Неужели Асаальк считает, что сможет провести Короля-Дракона?
Теперь это было уже неважно. За все, что северянин будет делать, отвечать он будет сам. Его, Уэллена Бедлама, ждали собственные дела.
Оказалось, что северянин так не думает. Подойдя к ученому, он сжал его плечи и заревел:
— Я очень рад, что снова вижу тебя, так! Я ведь считал тебя мертвым! Теперь мы вместе можем возвращаться домой!
— Домой?
Когда-то он мечтал основать здесь колонию, свободную от интриг, царящих за океаном. Гибель каравана уничтожила эту мечту навсегда.
— Но как же мы вернемся? «Крыло Цапли»…
— … до сих пор стоит на якоре там, где мы оставили его! Мы ведь ушли совсем недавно, так?
Это и вправду было так, но Уэллен полагал, что остатки экспедиции либо отплыли домой, либо были захвачены врасплох подданными Пурпурного.
— Корабль еще здесь?
— Перед тем как бежать, — тут Асаальк в очередной раз проявил свой актерский талант, приняв вид человека ловкого и сообразительного, — я получил доступ к приспособлению, с помощью которого можно наблюдать за любым уголком владений пурпурного гада, включая и берег.
— Я знаком с таким ус-с-стройством, — перебил его Зеленый. — Каждый из нас владеет подобными предметами. Впрочем, существуют и другие, не менее действенные методы.
Домой!
Это казалось слишком прекрасным, чтобы быть правдой!
— Можем мы увидеть корабль отсюда?
— Сомневаюс-с-сь. Хоть мы и называем друг друга братьями, каждый из нас-с-с… каждый из нас весьма ревностно стережет свои владения. Конечно, у нас есть шпионы, не без того. Однако отыскать твое судно — совсем другое дело. Сейчас Пурпурного гложет досада по поводу упущенной добычи, и он усилил оборону. Быть может, со временем я и смогу преодолеть его заклятия, но это потребует многодневного труда.
— А мы не можем ждать, — напомнил Уэллен. — И Сумрак не может. Как только Забена закончит работу, нам нужно трогаться в путь.
Вероятно, они уже опоздали. Однако ученый все никак не мог поверить в то, что Сумрак погиб.
Асаальк слушал с неослабевающим вниманием.
— Прости меня, но о чем ты говоришь? Кто такой Забена?
— Забена — это я.
Чародейка стояла у входа в тронный зал. Как долго она была здесь, Уэллен не знал. Она соорудила себе наряд, еще выгоднее подчеркивающий ее формы — такой же черный, но более практичный, чем прежние. Это платье явно было устойчиво к воздействию стихий и жизни на вольном воздухе.
Впрочем, она не потеряла привлекательности — и прекрасно знала об этом.
Рослый северянин уставился на нее откровенно оценивающим взглядом. Покачав головой, он обратился к Уэллену:
— Пока я боролся с превратностями судьбы, ты нашел ее! Должно быть, все приключения столь коварны!
— Это верно. Для нас обоих.
Чародейка победно улыбнулась северянину, что заставило Бедлама нахмуриться. Она тут же одарила улыбкой ученого и подошла к нему, дав Асаальку ясно понять, что он ей не интересен.
— Отношения между людьми вес-с-сьма забавны, — без обиняков констатировал драконий властелин, — но сейчас имеются другие дела, требующие внимания. Как продвигается твой замысел, женщина?
Чародейке явно не нравилось то, что Король-Дракон отказывался называть ее по имени.
— Успешно, Твое Величество. Через час мне придется вернуться к себе и приступить к следующей стадии. — Несмотря на многочасовую работу, она вовсе не выглядела усталой. Казалось, занятия колдовством придают ей сил. — После этого придется немного подождать.