Кнаак Ричард. Книга дракона

   — О-о… — Асаальк невесело улыбнулся и указал на один из шрамов. — Они показывают, где находится ошейник! Подобно зданию, упрятанному хозяином под землю, эта проклятая штука лежит под поверхностью, так! Под кожей!
   Не размышляя, Уэллен потянулся к его шее, но Асаальк тут же отпрянул:
   — Не надо! Только я могу касаться его; от чужого прикосновения — ужасная боль! Один из взявших меня в плен положил мне ладонь на шею, и я едва не согнулся пополам!
   — Как же ты тогда можешь предупреждать меня об этом? Вряд ли Пурпурный Дракон позволил бы это. На меня он не произвел впечатления тупого деспота.
   — И это верно, так! Но я сам обладаю крохотной толикой волшебной силы, и вдобавок — моей неукротимой волей. — Он гордо расправил плечи. — Меня нельзя победить окончательно! Я всегда отвечаю ударом на удар! — Внезапно северянин вздрогнул, словно его хлестнули кнутом. — Ошейник постоянно борется со мной. И, боюсь, рано или поздно одолеет, так. Однако никто не может снять его, кроме самого Пурпурного Дракона, а он сделает это, только если я выполню его приказание!
   — В чем же оно?
   — Доставить тебя к нему, конечно же.
   — Меня? Именно меня?
   Уэллен вспомнил, как стоял перед исчезающей цитаделью. Быть может, Пурпурный наблюдал за ним и, подобно всем прочим, решил, что виноват во всем он, Уэллен Бедлам? Ученый начал сомневаться в самом себе. Можно ли сказать с абсолютной уверенностью, что источник того покалывания находился не в нем самом? Да, абсурд, но все же не исключено… В конце концов, он ведь не хотел связывать Сумрака заклятием, однако ж связал!
   Тебя. — Казалось, северянин сожалеет об этом факте — Он уверен, что ты явился сюда, чтобы украсть у него книгу дракона… он считает, что книга по праву принадлежит ему, так.
   — Но я лишь хочу, чтобы меня оставили в покое! Хочу спокойно жить…
   Асаальк пожал плечами:
   — Но этого не получается, и теперь нам нужно решить, что делать.
   — Зеленый Дракон наверняка может что-то предпринять…
   — Нет. Я верю в то, что говорил мой растреклятый хозяин, когда рассказывал, что измыслил на этот случай. Но… — внезапно глаза северянина сузились, — как ты полагаешь: может быть, карлик?..
   Бедлам знал о маленьком сгорбленном человечке крайне мало, но был вполне уверен, что карлику такая задача по силам.
   — Если он сумел сделать все, о чем мне говорили, то, вероятно, сумеет помочь тебе.
   — Хорошо бы. Если не сумеет, мне придется узнать на себе, каков Король-Дракон в гневе. Уверяю тебя, он не склонен кого-нибудь прощать, так.
   Асаальк вновь дернулся и молча отступил на шаг, повернувшись к ученому спиной. Кожа на его шее ходила ходуном. Уэллен отвел взгляд, рассудив, что несгибаемый северянин заслужил, чтобы его гордость уважали. Какие бы качества Асаалька ни вызывали в ученом неприязнь, он не мог не восхищаться его духом. Уэллен вовсе не был уверен, что сам смог бы выказать подобную стойкость при схожих обстоятельствах.
   Наконец голубой человек снова повернулся к нему. На лице его не осталось ни следа борьбы с болью.
   — Ты должен взять меня с собой. Мне очень нужно поговорить с этим карликом.
   Зеленый Дракон был против встречи голубокожего с карликом, и Бентон Лор ехал с ними, в том числе, и для пущей уверенности, что ученый подчинится. И все же Уэллен понимал, что, если только Асаальку можно чем-нибудь помочь, нужно попробовать.
   — Посмотрим.
   — О большем я и не прошу.
   Из коридора раздались шаги и лязг доспехов. Едва оба повернулись ко входу, один из стражников заглянул в дверной проем, но тут же скрылся. Послышалось невнятное бормотание, и в палату вошел Бентон Лор.
   — Все приготовлено. Нам неизвестно, чем занят сам Пурпурный, но наши глаза следят за каждым шагом его лакеев. Судя по всему, он просто выжидает.
   — И это означает, что твой сеньор хотел бы, чтобы мы выступили немедленно.
   — Если только нет настоятельной необходимости завершить другие дела, господин Бедлам. Должен указать, что это — для твоего собственного блага. Его Величество не желает подвергать тебя опасности свыше необходимого. Он проявляет заботу о тебе.
   — Как благородно с его стороны, — ухмыльнулся Асаальк. Уэллен метнул в него свирепый взгляд, предупреждая, чтобы он не провоцировал управляющего.
   Глаза Лора вспыхнули, но он сохранил вежливость и спокойствие — как всегда в присутствии голубокожего.
   — Да, ты нрав. Однако о большей части драконов нельзя сказать того же. Особенно о том из них, в чьи владения ты возвращаешься.
   Голубой человек промолчал.
   Уэллен встал между ними, постаравшись сделать вид, что его беспокоит только предстоящий поход.
   — Доставил ли ты Забене футляр для карт? Гобелен надо держать в сохранности и подальше от чужих глаз.
   — Да, — кивнул темнокожий офицер. Было ясно, что он понимает, зачем Уэллен переменил тему разговора. — Она ждет нас возле лошадей.
   — Хорошо. Тогда нам лучше поспешить.
   — Как пожелаешь.
   Отступив в сторону, Лор широким жестом указал, что гости должны выйти первыми. Асаальк тут же выскочил из комнаты, Уэллен последовал за ним. Хорошо бы не задерживаться! — думал он. — С каждой встречей эти двое все ближе к взрыву!
   Добьются они успеха или нет — ученый был полон решимости помочь голубокожему освободиться от смертоносного ошейника Короля-Дракона. А затем — пусть Асаальк идет, куда захочет. Уэллен собирался провести некоторое время в беседах с Зеленым Драконом, обсуждая историю этой земли, но вряд ли ему это удастся, если Асаальк останется рядом. Забена тоже вправе сказать свое — и весьма весомое — слово, а ее неприязнь к голубокожему более чем очевидна…
   Так рассуждал Уэллен, предполагая, что все они благополучно вернутся из поездки. Последнее было сомнительным — даже при том, что Прентисс Асаальк предоставит все необходимые сведения.
   Шаги их эхом — непременной чертой пещер, к которой ученый так привык, что уже перестал замечать, — раскатились по коридору. Вот отчего он удивился, когда догнавший его Бентон Лор заметил:
   — Это эхо не перестает удивлять меня. — А?
   — По правде говоря, акустика всей системы пещер слишком сложна, и полностью понять ее можно лишь путем долгого опыта. Кто-нибудь, например, может услышать слишком много…
   Выражение лица командора оставалось совершенно невинным.
   Это послужило ответом на вопрос, знал ли король о содержании беседы двух чужеземцев. Уэллен ничего не ответил, но оценил намек как знак доверия монарха.
   Прентисс Асаальк, шедший в нескольких шагах впереди, почесал ссадину на шее.
   Когда они добрались до лошадей, Забена была уже там. Глаза ее, сузившиеся было при появлении северянина, засияли при виде Уэллена. Он улыбнулся в ответ, но внимание его моментально сосредоточилось на обстановке. Они находились в благоустроенных, содержавшихся в полном порядке конюшнях. Длинные ряды стойл говорили об огромных размерах помещения. Многие, правда, пустовали, но в остальных стояли статные, сытые лошади. Предназначенных для поездки уже оседлали.
   — Скажи, командор, — заговорил Уэллен, обратив внимание на стены и потолки конюшен, — всю эту систему пришлось вырубать в скале или часть пещер существовала и до появления драконов?
   — По большей части было так, как сейчас, сирах. И даже в этом самом месте. Но в наших землях, как уже указывал мой господин, правили разные расы, и некоторые раньше обитали именно здесь. Мы только кое-что добавили.
   — Значит, готовое королевство, — заметила Забена. — Надеюсь, следующим правителям оно понравится не меньше, чем твоим хозяевам.
   — Лошади ждут вас, — напомнил Бентон Лор, дипломатично игнорируя замечание волшебницы.
   Невозможно было поверить, чтобы командор не думал, кто может прийти на смену драконам. Зеленый Дракон уже намекал на возрастающее влияние человеческой расы. Сам управляющий обладал почти королевской властью. Помещения для людей занимали в пещерах примерно столько же места, сколько и жилища драконов — если только вся система подземелий не была еще обширнее, чем выглядела. Такие предводители, как Бентон Лор, и вправду обеспечивали человечеству надежную опору — по меньшей мере, в этих землях.
   И, скорее всего, не все Короли-Драконы относились к этому со снисходительностью Зеленого.
   Лор молча ждал, пока все трое сядут на лошадей. Из-за присутствия Асаалька он ни словом не обмолвился о том, что поедет следом, но Уэллен знал, что они не успеют добраться и до выхода из пещер, как командор сам вскочит в седло. Присутствие Лора позади внушало ему некоторое спокойствие: порою незаменимость этого человека напоминала ему о горемычном старом капитане Яльзо…
   Воспоминания о капитане — как до, так и после смерти — лишь усилили решимость Уэллена. Яльзо погиб, но Сумрака, быть может, еще удастся спасти.
   — Вас проводят до выхода, — спокойно сообщил командор. — Дальше поедете сами. У вас есть собранные мной карты и гобелен. Этого вполне достаточно. Рассчитывайте время, как договорено, и все пройдет гладко. Лорд Пурпурный будет слишком занят, чтобы выслеживать вас.
   — Будем надеяться, — громко, так, что услышали все, прошептал Асаальк.
   — И да пребудет с вами Дракон Глубин, — заключил чернокожий.
   К путешественникам присоединились двое всадников. Один, темнокожий, запомнившийся Уэллену еще с первой встречи с патрулем Зеленого Дракона, отсалютовал и произнес:
   — Прошу господина Бедлама со спутниками следовать за мной.
   Уэллен с Забеной поехали рядом, а Асаальк держался на корпус позади. Второй солдат замыкал процессию: очевидно, Лор решил принять все возможные меры предосторожности.
   Они выехали из освещенных факелами конюшен в темный туннель. Солдат перемена освещения нисколько не потревожила, но Уэллен забеспокоился. Однако Асаальк не жаловался, а Забена, более привыкшая к ночи, чем к свету дня, и вовсе чувствовала себя, точно рыба в воде. Уэллену оставалось лишь вздыхать, что он не может приспособиться к темноте, как в мертвом мире некромантов.
   В отдалении расцвело светлое пятнышко выхода. Бедламу захотелось пришпорить лошадь и поскорее выбраться из темноты, однако он понимал, как это воспримут остальные. К тому же до выхода было недалеко.
   Вот тогда-то и начнутся настоящие неприятности…

Глава 16

   Карлик улыбался, наблюдая за игрой противников. Вспышка активности поблизости от его владений дала толчок для новой — как всегда, замечательной — идеи, и он смотрел в будущее, дожидаясь, когда наступит подходящее время для ее применения.
   Время приближалось. Времени оставалось прошагать совсем немного.
 
   Когда пришла пора действовать, они ни в чем не отступили от плана. Ехали умеренно быстро, тщательно сверяя маршрут, чтобы прибыть к назначенному часу. Цитадель все еще находилась в северо-западных землях, так близко, что медлить было даже совестно. Но они выжидали, так как никто — за исключением разве что Прентисса Асаалька — не хотел рваться вперед, пока не наступит наиболее благоприятный момент.
   Где-то позади за ними должен был следовать Бентон Лор. Его не было ни видно ни слышно, однако командор был специалистом по разведке… впрочем, он был специалистом почти во всем.
   Конечно же, голова Уэллена все это время гудела до звона в ушах. Вовсе не нужны были сверхчувственные способности, чтобы предупредить о возможной опасности. Он и сам знал это с первой секунды.
   Слева от ученого скакал мрачный Прентисс Асаальк. Он смотрел прямо перед собой. Ученый решил, что северянин не простил им недоверия. Быть может, это переменится, если они добьются своего и карлик не только укажет способ спасти Сумрака, но и избавит голубого человека от волшебного ошейника под кожей? Сама мысль о подобном приспособлении заставляла ученого ежиться. Какая искусное и ужасное колдовство! Он удивлялся тому, что кто-то вообще может жить с таким ошейником, но, возможно, в Драконьем царстве были вещи и похуже.
   — Она должна быть впереди, совсем близко! — крикнула Забена. — Если пройдем дальше, то заберем слишком далеко на восток!
   Пока что со стороны Пурпурного Дракона никаких действий не последовало. Это и успокаивало, и настораживало. Правда, отвлекающие маневры Зеленого Дракона уже начались, но, судя но тому, что Уэллен слышал о правителе этих земель, его не так легко было одурачить.
   А что, если он сам хочет, чтобы они нашли цитадель — для него? Тогда как он собирается завладеть книгой? Если карлик вообще снизойдет до разговора, они наверняка будут находиться под какой-нибудь защитой. Как и книга, которую все столь откровенно желают заполучить. Ну а если они потерпят поражение, Пурпурный останется с тем же, с чего начинал…
   Возможно, Бентон Лор знал больше. Правитель Дагорского леса вполне мог скрыть от Уэллена кое-какие подробности своего замысла. В этом не было предательства — как наверняка решили бы Забена с Асаальком, — скорее осторожность. Ведь если они не знают этих планов, то не узнает и тот, кому вздумается наблюдать за ними.
   Подняв руку и осадив лошадь, чародейка воскликнула:
   — Вот! Мы — на месте!
   — Ты уверена? — Голубокожий, натянув поводья и остановив свою лошадь, осмотрелся. — Кажется, все то же самое. Я ничего не чувствую.
   — Сейчас посмотрим.
   Она развернула гобелен. Теперь Уэллен понял, что она сделала узор маленьким не только из-за нехватки времени: будь полотно больше, его невозможно было бы рассматривать, сидя в седле. Забена несколько раз отвлекалась от узора, изучая местность, и наконец кивнула:
   — Если я нрава, то мы — в какой-нибудь полусотне футов от нее.
   — В какой она стороне?
   Уэллен, подобно Асаальку, не видел и не чувствовал ничего, подсказавшего бы, где именно схоронилась цитадель. Да, не будь у них этого гобелена…
   Она снова свернула волшебную ткань и спрятала ее в футляр, затем указала на юго-восток:
   — В той. Где-то там, прямо впереди.
   Они спешились, и Бедлам испытал ощущение dejavu — правда, на этот раз он надеялся, что убежище карлика вернется.
   — Понимаешь, — негромко, немного смущенно заговорила волшебница, — в первый раз, когда она пропала, ты пришел сюда не совсем но собственной воле.
   — Я так и думал.
   — Мне приказали вложить в тебя это желание и не давать ему угаснуть. Будь у меня выбор, я предпочла бы не делать этого, но они настаивали. Ты, наверное, помнишь, как хорошо сработало.
   — Предполагаешь, что на меня снова повлияли?
   Ты о драконе, притворявшимся твоим другом? — Забена пожала плечами. — Уэллен, я бы не удивилась, хотя и уверена, что ты понравился ему. Если я не ошибаюсь, это может спасти твою жизнь.
   — Или нет. Я уже думал над тем, что ты сейчас сказала. Пожалуй, я все равно пошел бы сюда. Я обязан сделать это ради Сумрака. Или хотя бы ради того, чтобы доставить обратно его тело.
   Она печально улыбнулась:
   — Идеалист!
   — Хуже! Мечтатель.
   Ученый не стал и пытаться объяснять разницу.
   — Мы уже на месте? — спросил Асаальк, все это время пытавшийся найти хоть какое-то подтверждение достоверности того, что показывал гобелен.
   Пройдя еще несколько шагов, Забена остановилась.
   — Вот здесь, пожалуй, подходящее место. — Я стою к ней лицом?
   Вопреки опасности своего положения, Уэллен больше всего боялся оскорбить карлика, встав к нему спиной. Первым долгом следовало зарекомендовать себя наилучшим образом, иначе не будет ни единого шанса убедить умудренного колдуна выслушать пришельца.
   — Должно быть, да. К сожалению, мне пришлось ткать гобелен наскоро. Как я уже говорила, будь у меня время, сделала бы аккуратнее и подробнее.
   — Ладно, сойдет и так.
   — Ты собираешься просто говорить! — недоверчиво спросил Прентисс Асаальк. — Это и ес-с-сть твой хитроумный план? Именно он поможет добиться успеха там, где не помогло ничто другое?
   Уэллен взглянул на него, стараясь не думать, как вспыхнули его щеки от презрительного тона северянина.
   — Ты же знал, что я собираюсь делать. — Да, но я ожидал, что…
   Голубокожий оборвал фразу, но его вспышка дала ученому понять, что именно осталось невысказанным. Учитывая окружавшее его недоверие, Асаальк предположил, что ему рассказали далеко не все. И был прав.
   — Прекратите! — рявкнула Забена. — Чем дольше ждем, тем меньше у нас шансов!
   Бедлам кивнул и снял меч вместе с ножнами, надеясь, что это будет достаточно очевидным свидетельством его мирных намерений. Забена, шагнув к нему, приняла оружие и отступила снова. Глубоко вздохнув, он привел в порядок мысли и заговорил:
   — Хозяин цитадели! Я не знаю, как называть тебя, разве что «гномсом», но надеюсь, что на этот раз ты выслушаешь меня. Я пришел с простым и ясным предложением — предложением обмена. Мне нужна твоя помощь и твои знания, чтобы спасти одну жизнь и освободить товарища. Больше я от тебя не хочу ничего. Твоя драгоценная книга, которую Пурпурный Король-Дракон и многие другие на протяжении столетий пытались заполучить, мне не нужна.
   Вообще-то рядом, с горькой миной на лице, стояла чародейка, которая, служа Повелителям Мертвых, много лет пыталась добраться до предмета, который, по словам Уэллена, его самого совершенно не интересовал.
   — В обмен я могу предложить лишь одно. Я пришел сюда из земель, лежащих за морями, к востоку отсюда. Моя прежняя страна — всего лишь одна из многих, но я провел свою краткую — в сравнении с твоей — жизнь в изучении всех этих земель. Мне кажется, ты неустанно ищешь знания. Я и сам такой. Если ты поможешь мне, что для подобного тебе колдуна совсем несложно, я поделюсь с тобой, как ученый с ученым, всем, что знаю.
   Больше Уэллену ничего не пришло в голову. Продолжая говорить, он неизбежно начал бы мямлить и запинаться. Сложив руки на груди, он снова взглянул в сторону Забены. Та одобрительно кивнула. Прентисс Асаальк, стоявший чуть позади, не мог оторвать взгляд от заросшей травой земли, лежавшей перед книжником, тогда как последний был для него словно невидим.
   Ученый снова обратил выжидающий взгляд к безмятежной, невинной с виду полянке.
   Так прошло около десяти минут.
   — Ничего не вышло, — сказала наконец Забена, нарушив беспокойное молчание. — Лучше поворачивать обратно.
   — Рано.
   — Уэллен, он не ответит! Для этого карлика мы все, включая и Королей-Драконов, почти ничто!
   Подойдя ближе, она взяла его за плечо.
   Порыв ветра промчался по равнине впереди Уэллена. Изумленная волшебница попятилась.
   Трава засияла и сделалась расплывчатой.
   Асаальк пробормотал что-то, но слова его потонули в реве вызванного магией ветра.
   Перед ученым на миг возникли призрачные очертания высокого здания. Он моргнул и, когда здание не появилось снова, решил, что принял желаемое за действительное.
   — Уэллен, идем!
   — Нет! Нельз-з-зя! — закричал голубокожий.
   Ярость в его голосе настолько удивила Уэллена, что он начал было поворачиваться к северянину.
   И тогда по телу его пробежало смутно знакомое покалывание. Он отступил назад, но не слишком далеко. Голова гудела едва-едва, и это значило, что случившееся ему ничем не угрожает… по крайней мере, в данный момент.
   Перед ним с раскатом грома возникла пятистенная цитадель.
   Но на этот раз в гладкой, ровной стене зияло отверстие, достаточно большое, чтобы ученый мог пройти сквозь него.
   — Мы можем войти!
   С этими словами Прентисс Асаальк ринулся к дыре, которую Уэллен счел входом внутрь, и попробовал проникнуть в цитадель.
   Стена затянулась, едва он собрался сунуть в отверстие руку.
   Рослый воин с рычанием отдернул руку, ударил по глухой стене кулаком и закричал:
   — Ну, уж эта шутка — последняя! Отвори! Отвори, или я разнесу эти стены в куски!
   — Не думаю, что эта угроза для него что-нибудь значит, — вмешалась более практичная Забена, мигом разобравшаяся в ситуации. — Уэллен, я думаю, вход — только для тебя.
   — Что? — Глядя, как Асаальк бессмысленно колотит но стене, ученый смутно подумал… Голос волшебницы спугнул едва зарождавшуюся мысль, которая испарилась, словно капля росы в лучах солнца.
   Позже вспомню, — решил он.
   — Что ты говоришь?
   — Я думаю… — Она тронула стену, но добилась не большего успеха, чем северянин. Я думаю, позволено войти только тебе одному.
   — Мы должны идти все! — возразил Асаальк.
   — Но мы тут ничего не решаем. Решает карлик, и он решил впустить только Уэллена.
   — Я… Но не могу же я оставить вас здесь!
   — Мне тоже не нравится торчать тут, однако ты с этим ничего поделать не сможешь. Либо ты один, либо вовсе никто.
   Скорее всего, она была права, но все же ему не хотелось оставлять их вдвоем. Не только из-за окружавших их опасностей, но и потому, что чем дольше Забена с Асаальком будут оставаться наедине, тем больше вероятность свары между ними.
   Забена подошла к голубокожему.
   — Эй, посторонись.
   Тот, сколь ни был разгорячен, повиновался. Взгляд его прищуренных глаз непрестанно метался между ученым и коварной стеной.
   Отверстие появилось снова, на этот раз — чуть в стороне, ближе к ждавшему в нетерпении ученому.
   — Вот видишь. Он кивнул:
   — Да. Но мы либо войдем все, либо никуда не пойдем. Я не могу бросить вас. — Ученый повернулся к отверстию. — Мы идем вместе. Я прошу не так уж много. Я ручаюсь за них!
   Бессмертный карлик вполне мог бы просто посмеяться над его дерзостью, однако Уэллен был полон решимости провести товарищей с собой. Даже если Прентисс Асаальк — соглядатай Пурпурного Дракона, карлик наверняка уже знает об этом. С трепетом Уэллен приблизился к зияющей дыре. Казалось, чем ближе он придвигался, тем шире она становилась, словно карлик подгонял вход под его фигуру. Текучее движение камня — если только это и вправду был камень — напоминало гигантскую пасть, разинутую в ожидании пищи. Ученый подумал, не является ли цитадель неким живым существом, но постарался выбросить из головы ужасную мысль, обнаружив, что отверстие уже совсем рядом и со следующим шагом он окажется внутри.
   Одна нога там. Отверстие оставалось открытым. Оно не пыталось оставить его без ноги — чего ученый втайне боялся. Подавшись вперед, Уэллен утвердил подошву сапога на гладком мраморном полу и заглянул внутрь.
   Пустой коридор, невероятно длинный. Уэллен не мог разглядеть, что находилось в конце, хотя там, безусловно, должна была оказаться дверь. Ученый вспомнил, как обходил цитадель кругом: она никак не могла быть такой длинной. Обман зрения? Но ведь хозяин цитадели, говорят, колдун с беспредельными возможностями… Значит, все может быть и настоящим. Тут он заметил еще два коридора, расходившихся в стороны, однако почему-то они его не заинтересовали.
   Он обернулся к своим спутникам:
   — Входите. Быстрее.
   Хотя древний маг и мог заставить стену раздавить тело ученого, Уэллен решился на риск. То, что карлик вообще проявил к нему интерес, означало, что он колеблется. Ученый надеялся, что двое других были хозяину цитадели безразличны — и в самом деле, предупреждения о немедленной жестокой смерти не последовало.
   Асаальк снял оружие, но не торопился входить, пропуская вперед Забену. Чародейка положила меч Уэллена на землю, подошла ко входу, но на пороге задержалась. Страх ее был понятен: что, если отверстие сомкнется, едва она шагнет внутрь? Оказавшись так близко к решению задачи, поставленной перед нею хозяевами, волшебница замерла.
   Прентисс Асаальк решил проблему, толкнув женщину вперед.
   Все трое ахнули: и Бедлам, и споткнувшаяся волшебница, и даже снедаемый нетерпением Асаальк.
   Ничего не произошло. Выпрямившись, Забена повернулась к северянину. Глаза ее горели, а пальцы сжались в кулаки, точно она собиралась употребить оставшуюся при ней волшебную силу, чтобы отомстить голубокожему.
   — Забена, — зашипел ученый, — не забывай, где мы! Ради всех нас…
   Она опомнилась. Рассудок победил ярость. Взяв себя в руки, она пробормотала:
   — Я не забуду этого, синекожий!
   — Охотно верю, — ответил северянин обычным для него холодным тоном.
   Перестав обращать на нее внимание, точно ее и не было, Асаальк спокойно прошел в отверстие, окинул взглядом коридор и оглянулся в ожидании Уэллена.
   Ученый, одолеваемый дурными предчувствиями и подхлестнутый нарастающим недоверием, миновал наконец магические врата и остановился. Вот они, владения загадочного, бессмертного карлика! Вот чего бесплодно добивались столь многие!
   — Уэллен!
   Крик Забены стряхнул его оцепенение. Обернувшись, он увидел, что округлое отверстие становится меньше и меньше. Зияющая рана затягивалась на глазах. Уэллен потянулся было к отверстию, но тут же отдернул руку, сообразив, что добьется только одного — его рука застрянет в стене.
   Со слабым шипением дыра перестала существовать.
   После некоторых осторожных раздумий Уэллен ощупал стену в том месте, где она расступалась перед ним. Ни малейшего следа. Все говорило за то, что никакого отверстия в стене никогда не было.
   — Ш-ш-што это? — зашипел Асаальк. — Где карлик? Почему его нет?
   Повернувшись, Уэллен устремил взгляд в бесконечно длинный коридор.
   — Я полагаю, нам надо идти к нему.