Страница:
– Курс обучения и так будет включать в себя весьма широкую область знаний. Необходимый для исполнения обязанностей комплекс, который трудно во всём объёме применить для чего-то другого. Те, кто не попадёт в экипаж, могут почувствовать себя обделёнными, обиженными, неполноценными.
– Рэй, мне кажется, что ты действительно преувеличиваешь, - сказал Яс.
– Возможно, что и преувеличиваю, точнее, излагаю худший вариант возможного развития событий, но и его нельзя не учитывать.
– Согласен, что не учитывать нельзя. Но тогда всё следует спланировать так, чтобы его не возникло. Возможно, что заранее отсеять тех людей, которые оказались бы склонны к такому восприятию отсева.
– Принцип отбора, - вступил я, - почему бы нам не провести нечто подобное последнему испытанию перед зачислением в Первоё Звёздное. Поставить всех и каждого в тяжёлые условия, которые им могут показаться смертельно опасными. Пронаблюдать за ними в этих условиях. И уже на основании этих наблюдений провести окончательный отбор претендентов на обучение.
– Вариант хороший, но в наших условиях не вполне подходящий.
– Чем же он плох?
– Я не говорю, что он плох, я говорю, что хорош, но в нашем случае не вполне приемлем. Мы не сможем создать столь совершенную иллюзию опасности. А провести подобное испытание в реальности нам не по силам. В иллюзорном же мире все опасности иллюзорны.
– Почему все? Их вполне можно сделать реальными. С копией сознания ты способен поступить как угодно, даже уничтожить. Для неё иллюзорный мир может быть абсолютно реальным. Реальным по всем параметрам.
– Но гибель копии равносильна гибели личности. Надеюсь, ты не настаиваешь на том, чтобы подвергать людей реальной опасности?
– Ни в коей мере. Не настаиваю даже на снятии копий. Но было бы достаточно и того, чтобы кандидаты об этом не знали. Можно объявить, что с них сняты копии личностей, что именно они и являются такими вот копиями, что им нужно пройти заключительное испытание, в котором им никто, кроме их самих не поможет. Что даже если они погибнут, оригинал останется в целости и сохранности, но не пройдёт последнего отбора. Если же они уцелеют, то безболезненно сольются с оригиналом.
– Ты предлагаешь заняться обманом?
– Да, предлагаю, хотя многим из присутствующих здесь это покажется неприемлемым. Но не на таком ли обмане был основан отбор в Первое Звёздное?
– Сходство несомненно. Но там обман был не столь откровенным. Там было больше недосказанностей.
– А что нам мешает поступить так же, не обманывая напрямую, а умалчивая и не договаривая до конца, - улыбнулся Рив.
– Как ты это себе видишь?
– Да элементарно. Упомянуть о возможности создания копий личностей во избежание повреждения оригинала. Вскользь, но так, чтобы дошло. Потом же, при постановке задания, громко заявить, что ничего серьёзного с ними не может произойти, что всё сверхнадёжно и постоянно контролируется. А вскользь и тихо добавить, что им не помешало бы поберечься, а то, мол, возможны провалы памяти и тому подобное.
– Эффект не будет достигнут. Вернее, будет достигнут, но не для всех. Найдутся и такие, кто не поймёт такой игры. Да и результаты интерпретировать гораздо сложнее.
– А на что тогда ты, супермозг, как не рассчитывать всё, что только можно рассчитать и предусмотреть.
Рэй на мгновение замер, стушевавшись, потом постучал себя по голове и заливисто рассмеялся:
– Извините, пожалуйста. Старый я наверно становлюсь. Уже и мыслю о своих возможностях, как человек. Да, в принципе это возможно. Нет, даже не в принципе, просто возможно, ещё как возможно. А если ещё заслать подсадных уточек, то будет с полной гарантией.
– Что за "подсадных"? - поинтересовался Нок.
– Это просто так говорится. В каждую проверяемую группу можно включить виртуальную личность, управлять которой буду я. Эта личность разъяснит им кое-что. Возможно, даже продемонстрирует собственную гибель… Хотя, и без подсадки можно обойтись. Всё это уже частности и мелкие детали. Отбор мы проведём. Сейчас же вы должны одобрить или не одобрить количественную сторону. Я берусь подготовить со всей возможной тщательностью две сотни человек, больше - не возьмусь. Одобряете ли вы это.
Никто ничего не возразил, а наоборот поддержал предложение Рэя. Мне тоже ничего не оставалось, как согласиться. Но как условие я поставил собеседование с каждым ещё до окончательного решения об отборе, и учёте результатов этого собеседования. Рэй согласился с моим условием без вопросов.
Последнее испытание наметили на завтрашний день. Все тут же разошлись: кто в здешнем мире, а кто вернулся в реальный. В зале остались только я и Рив. Рэй же исчез самым первым.
Я снова распахнул на экране терминала весь список, и принялся изучать. В нём мне встретилось ещё несколько человек, носящих фамилию Альись.
– Рив, смотрю я на это и думаю, что вся твоя семья участвовала в конкурсе.
Рив кивнул:
– Почти вся, как и многие другие. Но вот количеством не отсеянных я и сам удивлён. Особенно - девочками. Ты видел цифры Силси?
– Видел. И тоже удивлён.
– Тихая, спокойная девочка… Откуда в ней это. Может быть, я чего и не понимаю… Ну да ладно, кое-что можно объяснить наследственностью, но не всё, совсем не всё. Таллси, супруга Ива, хоть и на грани, но тоже в этом списке. Почему? Почему они притянулись друг к другу… Вик, если бы я не верил в объективность Рэя, то сказал бы, что этот список сфабрикован. Две трети всех этих людей я, так или иначе, знаю лично. Первых же двадцать семь знаю всех, и не сказать, что поверхностно. Как и чем всё это можно объяснить?
– Честно говоря, меня и самого это озадачивает. Чувствую, что говорить с Рэем на эту тему бесполезно - ещё и обидится, скажет, что обвиняем его в необъективности.
– Нет, Вик, в объективности Рэя я убеждён.
– Девушек, которые во главе списка, ты тоже знаешь?
Рив кивнул:
– Иллсли Танорэ - дочь академика Танорэ, младшая, поздний ребёнок. Орв Танорэ - один из моих давних соратников по СК, ещё с последней войны. А Илл я знаю ещё с пелёнок. Бедовая девчонка была. Да и сейчас далеко не сахар - лейтенант СК, пилот. Кстати, вы почти что встречались. Это она пролетела над "Иглой" в тот день, когда вы вышли из кокона, за что, кстати, получила заслуженное взыскание.
– Получается, что и с этим кандидатом я тоже встречался. Ну а ещё одна?
– Тоже встречался, - улыбнулся Рив. - Тай Лангись - внучка Нока. Ровесница Реля. О ней у него расспрашивай, он её лучше меня знает.
– Понятно… хотя, совсем ничего не понятно. Остаётся только верить Рэю.
– Других вариантов не вижу.
– Вариантов много, но все они хуже этого… Кстати, как ты относишься к тому, что среди отобранных и обучаемых будут девушки?
– У нас уже давно равноправие, по крайней мере, объявленное. Если не допустить, обязательно будут говорить о дискриминации. А ты против?
– Был против, но меня уже убедили переменить своё мнение… Да и не переменил бы я, если бы не увидел этих цифр. Упустить пилотов с таким потенциальным коэффициентом я просто не имею права… А там, потом, Пустота покажет, чего они стоят, как пилоты.
– Очень долго ждать Пустоты.
– Можно в первую очередь восстановить ближнюю часть пространственной установки и смонтировать на корабле. Время ремонта это увеличит не на много. А БПУ вполне хватит, чтобы дотянуть до ближайших звёзд. Будет вполне приличная практика-тренировка. Не обязательно лететь докуда-то, можно избрать конечной точкой произвольное место в пространстве, или вообще - полёт по кругу.
– Опасно это, командир. Сам подумай, к чему может привести ошибка пилота - к спонтанной отдаче.
– От ошибки никто и никогда не застрахован. Что, как не отдача забросила "Иглу" сюда.
– Может быть судьба, - снова улыбнулся Рив.
– Может быть и судьба, может быть чьи-то происки или давление будущего, но именно через отдачу. Любой внепространственный полёт - риск. А для того, чтобы его уменьшить, нужны хорошие звёздпилоты. И только совершая внепространственные полёты, можно стать хорошим звёздпилотом.
– Замкнутый круг?
– Нет, не круг. Начинающему пилоту никто не доверит управления полностью. Сначала новичков сажают на параллельные вахты. Дают возможность проявить себя, но не дают возможности совершить фатальную ошибку. Напарником в параллельной вахте является опытный пилот, который в случае ошибки обязан перехватить управление.
– И ты в одиночку собираешься быть напарником всех?
– Почему в одиночку? Начну, конечно, я сам, но продолжить может и Рэй, если конечно Пустота будет спокойная. Готовить пилотов в Пустоте так или иначе, но всё равно придётся. Так что и начать лучше как можно раньше.
– Когда до этого дойдёт дело, тогда и будет видно.
– Конечно, так оно, но всё же нужно думать и о дальних планах. Кстати, о тебе лично. Будешь участвовать в отборе, или отобрать тебя заранее?
– Почему бы и не поучаствовать. Тем более что и так уже все секреты знаю.
– Это знание не на пользу.
– Вик, мне хочется испытать себя.
– Ты уже не один раз себя испытывал.
– Это было ужасно давно.
– Ну, как хочешь… Знаешь, мне тоже было бы интересно поучаствовать. Я тоже очень давно себя не испытывал.
– А как же Онни?
– Ты тоже там был, - улыбнулся я, - даже больше, чем я.
– Это немного не то. Насколько я понял, последнее испытание - испытание на способность дружить…
– Помогать друзьям, даже в ущерб себе, и умение принимать такую помощь. Но, насколько я помню, мы этого ни тебе, ни кому-то ещё не объясняли.
– Это и без объяснений понятно. Но почему бы тебе самому не поучаствовать?
– Для меня это оказалось бы игрой. Лучше уж я буду вместе с Рэем наблюдать за всеми четвёрками.
– Понятно. Ну а я всё равно попробую, мне это почему-то не кажется игрой.
– Ну что же, как хочешь… Только знай, что тебя всё равно отберём.
Рив кивнул:
– Не пилотом, так ещё кем-нибудь.
– Именно, ты уже в экипаже. Но вот пройти последовательное обучение и тебе будет небесполезно.
– Я знаю и не возражаю.
– Ну ладно, пошли, что ли отсюда, и так уже задержались.
– Погоди, ещё вопрос. Почему в последнем испытании участвуют четвёрки?
– Необходимый минимум, да и максимум. Пара - не испытание. Трое - ещё хуже. Четверо - в самый раз. Группа же из пяти и более человек склонна к дроблению.
– Ну ладно, пошли отсюда.
Как оказалось, мы практически не отстали от вышедших в реальный мир Эрса и Гис. Они только-только успели снять спецкостюмы.
– Вы как раз кстати. Не подбросите до Гэзда? - спросил Эрс.
– Не хочется терять лишние полчаса, - добавила Гис.
– Без проблем, коллеги, - ответил Рив, - именно в Гэзд мы сейчас и собираемся. Только костюмы снимем.
До Гэзда долетели быстро. Даже не успели ни о чём серьёзно поговорить. Разве что Эрс упомянул о разрабатываемой ими постепенной экономической реформе. Похоже, что именно это было сейчас для них самым главным. И работой, и увлечением.
Мы высадили их на посадочной площадке во дворе здания Совета Экономики Латы.
– А сейчас домой, - сказал Рив и, подмигнув мне, добавил, - попугаем наших последним испытанием.
– Сильно пугать не стоит.
– Мы несильно, а в меру.
Уже подняв дисколёт над городом, я спросил:
– А ты уверен, что все они у тебя.
– Может быть не все, но многие. Ну а главные действующие лица - просто обязательно.
Рив ничуть не ошибся в этом предположении. В доме было полно народу. Как имеющего отношение к отбору в последнем испытании, так и не имеющего. Но главные действующие лица были здесь все, без исключений.
Встретил нас Ир, одетый в курсантскую форму, но без пиджака. Коротко поздоровавшись, он спросил:
– Ну и чем закончилось заседание приёмной комиссии?
– Набор увеличен, но намечено генеральное испытание, - сказал Рив.
– Генеральное? Это в смысле только для генералов? - хохотнул Ир.
– Это в смысле: не пройдёшь, генералом не будешь.
– Об испытании нам уже объявили, буквально перед вашим прибытием. Пойдёмте, вас все ждут.
Обычно, когда собирается много людей, серьёзных разговоров не получается. И этот раз не оказался исключением. Конечно, я коротко переговорил со всеми, оценивая при этом, как они относятся к тому, что им предстоит. Почти все интересовались, как им себя вести. Я в ответ рекомендовал всем только одно - быть самими собой во всех обстоятельствах, самого себя не обмануть.
Потом я большей частью молча наблюдал за всеми, за их поведением. Сильнее других радовался наверно маленький Ив, он, в отличие от других, даже не пытался скрыть этой радости. Но всё равно, чувствовалось, что это сделало его немного старше. А может быть и то, что он хоть и два дня, но побыл пятнадцатилетним, тоже дало свой эффект. Мне было интересно наблюдать за эти мальчишкой.
Здесь присутствовал и мальчишка-оннец. И выглядел он совсем невесёлым, старался не попадаться мне на глаза, а если и попадался, то старательно отводил взгляд. Естественно, я такого вытерпеть не мог, и позвал его в кабинет Рива, где мы могли бы поговорить наедине.
– Ойс, что случилось? Ты словно сам не свой? - спросил я сразу же.
– Простите меня, Повелитель…
– Стоп, Ойс, так дело не пойдёт. Мы же с тобой договорились, что я тебе никакой не повелитель.
– Я давал клятву вместе со всеми, и я от неё не откажусь никогда, - негромко сказал он, вроде бы совершенно спокойно, но со слезами на глазах.
Определённо, кто-то накрутил не имеющего опыта мальчишку на совершенно не нужные мысли и размышления. И вот сейчас он мучается, разрываясь между клятвой и нормальными человеческими отношениями. Причём, явно не понимая самой клятвы. С этим нужно безотлагательно покончить. Я сел на гостевой стул и подозвал к себе мальчишку:
– Подойди.
Он подошёл, но опустил глаза в пол. Я взял его за локти:
– Можешь повторить её?
– Я, Ойсетьсь Съяэ, отдаю моему Повелителю всё, что было у меня, всё, что у меня есть, и всё, что у меня будет. - Заговорил мальчишка по вакски и поднял полные слёз глаза. - Жизнь свою, пользу от жизни своей, смерть свою и пользу от смерти своей. Верность свою и любовь свою. И не требую от Повелителя моего ничего взамен. И да будет клятва моя нерушима, пока светит солнце и чужие звёзды.
Мальчишка смотрел сквозь слёзы с каким-то вызовом. Я же улыбнулся ему:
– Принимаю твою клятву. Принимаю всё то, что ты даёшь мне, не требуя ничего взамен, и возвращаю обратно в вечное пользование. Всё что было, есть и будет. Обещаю, что ты получишь от меня то, чего достоин и чего заслуживаешь, да не будет вознаграждён недостойный, да не будет наказан невинный. Да будет слово моё нерушимым, пока светят звёзды, с которых я пришёл.
Ойс попытался опуститься на колени, но я не дал ему это сделать, удержал:
– Ты дал клятву второй раз, и я второй раз её у тебя принял. Ты дал её, не стоя на коленях, и я не повелитель тебе. Друг, брат, но не повелитель. И я обижусь на тебя, если ты ещё раз назовёшь меня повелителем. И я отрекусь от тебя, если ты встанешь перед кем-то на колени. Я забуду тебя, если ты будешь вести себя со мной, как с повелителем.
Мальчишка смотрел на меня с неподдельным изумлением. Словно бы я сейчас сделал что-то такое, чего он от меня ни в коем случае не ожидал и не рассчитывал. Но я ничего у него не спросил, рассчитывая на то, что он сам сейчас всё объяснит. И я не ошибся.
– П… ой… Вик, откуда вы знаете эти слова? - на лице мальчишки появилась робкая улыбка.
– Я сказал то, что думаю. Это мои слова, а не повторение чьих-то.
– Это слова из пророчества первого Повелителя. Вы повторили их слово в слово. - Улыбка на лице мальчишки стала ещё шире. - Пророчество продолжает сбываться.
– Не можешь рассказать мне об этом пророчестве подробнее?
– Извини… не могу. - Улыбка на лице Ойса стала совсем широкой. - Пока не могу. И хочу попросить: ни у кого не спрашивайте об этом. Хорошо? А то пророчество не сбудется.
– Хорошо, - кивнул я, - только скажи, хорошее это пророчество или нет?
– Очень хорошее, поверь мне.
– Хорошо, обещаю. Но и ты пообещай мне…
– Что угодно.
– Что не будешь обращать внимания на всех тех, кто будет говорить тебе, что ты не такой, как все, что ты чем-то хуже других.
– Обещаю.
– А сейчас не скажешь ли мне, кто настроил тебя на тот лад, в котором ты тут пребывал?
Улыбка сползла с лица мальчишки:
– Можно не отвечать?
– Как хочешь.
– Тогда не буду… Один человек, вы его не знаете. Я больше не буду обращать на него внимания… Ну, я пойду?
– Иди, - я отпустил его.
Мальчишка быстро выскользнул из кабинета. Я же, оставшись один, задумался. Оказывается, что существует какое-то пророчество, в которое я вписываюсь. И, похоже, что это не случайно. Вряд ли может оказаться случайным совпадением. Но сейчас я дал обещание никого не расспрашивать. Да и, сказать честно, мне не очень-то и хотелось узнать его. После того, как ко мне обратился давно погибший и ещё не рождённый далёкий потомок, уже ничто не может показаться достаточно удивительным и необычным. Это не мешает мне выполнить мой долг, значит это не настолько важно… Может быть, мальчишка придумал сейчас всё сам, хотя на это не очень-то похоже.
Я отбыл на "Иглу" рано утром, ещё до того, как все поднялись. И с собой, естественно, никого не взял - всё равно все в дисколёт не поместятся, будут добираться обычными средствами, так пусть все и добираются вместе, без обид друг на друга.
Рэй отозвался, как только я послал запрос на вход в ангар:
– Раньше назначенного, командир. Не спится тебе что ли?
– Выспаться и так уже успел. А раньше, чтобы с тобой пообщаться.
– Ну что же, пообщаемся.
Дисколёт тем временем уже занял своё место в диск-ангаре.
– В вашем мире, или в моём? - последовал вопрос уже из динамиков ангара.
– В твоём, разумеется, за одним покажешь, что подготовил для наших кандидатов.
– Хорошо, жду тебя здесь.
Погрузившись в иллюзорный мир, я оказался в незнакомом помещении. Это был большой зал с огромными, распахнутыми настежь окнами, полукруглым сводом потолка в трёх десятках метров над головой и узорчатым паркетным полом под ногами. Не смотря на то, что в зале свободно гулял ветер, он оставлял величественное впечатление.
В зале я был один. Но сразу же звать Рэя не стал. Если он не появился, значит, на то есть причина. Нарочито неторопливо, я прошёл к окну. За окном не было ничего, только небо и облака. Я сел на широченный подоконник и высунулся наружу. Внизу тоже ничего не было, то же самое небо и те же облака, словно бы этот зал завис над бездонной бездной.
Я коротко усмехнулся и устроился на подоконнике, свесив ноги наружу.
– Ну, как, - рядом со мной материализовался Рэй.
– Зал великолепен. Но вот это небо со всех сторон кажется дешёвым эффектом.
– В этом зале я соберу кандидатов.
– Я понял. Лучше уж сделай снаружи небо космоса.
– Это покажется ещё более дешёвым эффектом, этаким планетарием.
– Тогда поставь зал на вершину горы или же просто сделай далеко внизу землю.
Рэй только вздохнул. Пространство внизу покрыла дымка, которая, рассеявшись, открыла беспредельную синь покрытого рябью волн океана.
– Тоже неплохой вариант, - сказал я.
– Не совсем то, что я хотел вначале, но сойдёт.
– А что ты хотел?
– Не будем об этом, не получилось.
– Как хочешь, просто мне интересно.
– О чём хотел побеседовать?
– Об вакских пророчествах.
Рэй тут же стал задумчивым. Почесал себе затылок и улыбнулся:
– Узнал от Ойса?
– От кого же ещё я мог это узнать. Но ничего конкретного он мне не сказал. Ещё и просил, чтобы я ни у кого ничего не расспрашивал.
– А подробнее можно?
– Могу и подробнее, - я рассказал Рэю о событиях вечера, о повторной клятве мальчишки-оннца, и о последовавшем за этим разговоре.
Слушая всё это, Рэй продолжал задумчиво улыбаться. И высказался только после того, как я закончил:
– Мне нечего к этому добавить.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что тебе ничего не известно об этом пророчестве?
– Не хочу. Мне о нём известно ничуть не меньше, чем мальчишке. И я могу подтвердить, что уже не один из предсказанных эпизодов исполнился один к одному… Но не проси, чтобы по моей вине ты нарушил данное тобой слово. И не проси меня нарушить данное мной слово.
– Они и с тебя слово взяли? - усмехнулся я.
– Пришлось давать, ещё во время первого визита на Онни. Иначе было нельзя.
– Но хоть намекнуть-то можешь, без конкретики?
Рэй ненадолго задумался.
– Пророчество связано с Латой, людьми Латы и Онни. И если оно не сбудется, будет гораздо хуже. Со временем ты поймёшь его смысл.
– Кругом сплошные тайны и недомолвки.
– Придётся с этим смириться.
– В очередной, не помню какой, раз.
Несколько минут мы сидели молча, глядя на море, небо и облака.
– Будешь смотреть, что я подготовил для кандидатов?
– Буду, если покажешь.
– А куда я денусь. Сначала все окажутся в этом зале. Несколько минут я дам им на то, чтобы осмотреться и пообщаться. Потом появлюсь сам и дам установки. Не желаешь составить мне компанию и придать установкам дополнительный вес?
– Послужить предметом обстановки?
– Почему же, очень важной действующей фигурой, говорящей весомые слова.
– Плохой из меня актёр.
– Почему плохой, когда нужно сыграть, ты почти никогда не ошибаешься. Но здесь и играть не надо. Выскажешь всё, что думаешь, дашь напутствие. А поиграю я сам. Давай, соглашайся.
– Хорошо, я согласен.
– Яс тоже согласился дать напутствие кандидатам. Неплохо, как считаешь?
– Неплохо-то, конечно, неплохо, но вот в каком виде ты им представишь? В том, каком сейчас, или же добрым дедушкой Ясом?
– Все присутствующие в зале будут в одном виде. Имею в виду, что всем им будет по пятнадцать лет. Как в зале, так и на испытании.
– Когда ты сказал, что в одном виде, мне представилось, что все кандидаты на одно лицо, - хохотнул я, - согласись, такой вариант был бы интересным?
– Были у меня и такие мысли. Но всё же человек на испытании должен быть самим собой, таким, какой есть, был или будет. Стирать и индивидуальность нельзя, иначе и результат будут некорректным.
– Ну и какие испытания ты им приготовил?
– Погоди, давай по порядку.
– Давай по порядку, я не возражаю.
– После того, как мы выскажем им все напутствия и предостережения, я попрошу всех разделиться на группы по четыре человека. Ну а тех, кто не найдёт себе группы-четвёрки, я распределю сам. После чего снова дам им какое-то время на общение, оценю предварительно каждую группу и только после этого отправлю на испытание, то испытание, которое, по моему мнению, заслуживает именно эта четвёрка.
– Различающиеся по уровню сложности?
– Разумеется. Испытание ни для кого не должно оказаться лёгким. Но, в принципе, особо жестоких условий ни для кого создавать не буду. Имею в виду, что атмосферы, в которой нельзя дышать, не будет, не будет и силы тяжести выше полутора "же" или ниже трети. Чрезвычайной жары или холода, несовместимого с жизнью, тоже не предвидится. В общем, ничего такого, чего нельзя было бы перенести и вытерпеть без особого ущерба для здоровья. Но и райских условий ни для кого не будет, рай может обернуться адом.
– Давай уж, показывай.
– Погоди. Испытание не может быть аналогичным тому, что проводят в звёздных училищах. Само задание - добраться до училища было бы в иллюзорном мире натянутым. Но и исключать этап, требующий общения с посторонними, нельзя. Поэтому каждое испытание будет поделено на этапы. Первые два будут заключаться в преодолении труднопроходимой местности и поиске заданного места. На третьем - тщательно подготовленная сцена с участием множества действующих лиц, разыгранная в имитации реального мира Латы. А сейчас посмотрим собственными глазами.
Мы с Рэем осмотрели несколько десятков местностей, где будут проходить испытания. Некоторые были более-менее знакомы, Рэй скопировал их с местностей реально существующих планет. Среди них был даже Дивер, какой он был до Скачка. Зато другие были явно выдуманы Рэем. И эти выдуманные местности выдуманных планет были во многом интереснее реально существующих. Выдумывал их Рэй со вкусом и немалой изобретательностью, умудряясь при этом ничуть не погрешить против реальности, эта выдумка могла где-то быть реальностью, хотя и не являлась ею.
Труднопроходимые леса, заснеженная тундра, сухие степи, опалённые солнцем пустыни, горы и моря, бурные реки, болота и подземелья должны были послужить серьёзными препятствиями для людей, проходящих испытание.
Люди должны были остаться людьми, самими собой, несмотря на любые обстоятельства. Но где, как не в сложной и опасной обстановке может проявить себя человек. Кто-то может стать сильнее и человечнее, а кто-то может наоборот, проявить все те низкие качества, которые в спокойной обстановке могли бы не проявиться никогда. Пройти испытание могли ты, кто останутся людьми, кто способен, не смотря ни на что, помогать другим в любых обстоятельствах, кто способен принять помощь других, понимая, что делает, кто способен становиться или оставаться друзьями в любых обстоятельствах.
– Рэй, мне кажется, что ты действительно преувеличиваешь, - сказал Яс.
– Возможно, что и преувеличиваю, точнее, излагаю худший вариант возможного развития событий, но и его нельзя не учитывать.
– Согласен, что не учитывать нельзя. Но тогда всё следует спланировать так, чтобы его не возникло. Возможно, что заранее отсеять тех людей, которые оказались бы склонны к такому восприятию отсева.
– Принцип отбора, - вступил я, - почему бы нам не провести нечто подобное последнему испытанию перед зачислением в Первоё Звёздное. Поставить всех и каждого в тяжёлые условия, которые им могут показаться смертельно опасными. Пронаблюдать за ними в этих условиях. И уже на основании этих наблюдений провести окончательный отбор претендентов на обучение.
– Вариант хороший, но в наших условиях не вполне подходящий.
– Чем же он плох?
– Я не говорю, что он плох, я говорю, что хорош, но в нашем случае не вполне приемлем. Мы не сможем создать столь совершенную иллюзию опасности. А провести подобное испытание в реальности нам не по силам. В иллюзорном же мире все опасности иллюзорны.
– Почему все? Их вполне можно сделать реальными. С копией сознания ты способен поступить как угодно, даже уничтожить. Для неё иллюзорный мир может быть абсолютно реальным. Реальным по всем параметрам.
– Но гибель копии равносильна гибели личности. Надеюсь, ты не настаиваешь на том, чтобы подвергать людей реальной опасности?
– Ни в коей мере. Не настаиваю даже на снятии копий. Но было бы достаточно и того, чтобы кандидаты об этом не знали. Можно объявить, что с них сняты копии личностей, что именно они и являются такими вот копиями, что им нужно пройти заключительное испытание, в котором им никто, кроме их самих не поможет. Что даже если они погибнут, оригинал останется в целости и сохранности, но не пройдёт последнего отбора. Если же они уцелеют, то безболезненно сольются с оригиналом.
– Ты предлагаешь заняться обманом?
– Да, предлагаю, хотя многим из присутствующих здесь это покажется неприемлемым. Но не на таком ли обмане был основан отбор в Первое Звёздное?
– Сходство несомненно. Но там обман был не столь откровенным. Там было больше недосказанностей.
– А что нам мешает поступить так же, не обманывая напрямую, а умалчивая и не договаривая до конца, - улыбнулся Рив.
– Как ты это себе видишь?
– Да элементарно. Упомянуть о возможности создания копий личностей во избежание повреждения оригинала. Вскользь, но так, чтобы дошло. Потом же, при постановке задания, громко заявить, что ничего серьёзного с ними не может произойти, что всё сверхнадёжно и постоянно контролируется. А вскользь и тихо добавить, что им не помешало бы поберечься, а то, мол, возможны провалы памяти и тому подобное.
– Эффект не будет достигнут. Вернее, будет достигнут, но не для всех. Найдутся и такие, кто не поймёт такой игры. Да и результаты интерпретировать гораздо сложнее.
– А на что тогда ты, супермозг, как не рассчитывать всё, что только можно рассчитать и предусмотреть.
Рэй на мгновение замер, стушевавшись, потом постучал себя по голове и заливисто рассмеялся:
– Извините, пожалуйста. Старый я наверно становлюсь. Уже и мыслю о своих возможностях, как человек. Да, в принципе это возможно. Нет, даже не в принципе, просто возможно, ещё как возможно. А если ещё заслать подсадных уточек, то будет с полной гарантией.
– Что за "подсадных"? - поинтересовался Нок.
– Это просто так говорится. В каждую проверяемую группу можно включить виртуальную личность, управлять которой буду я. Эта личность разъяснит им кое-что. Возможно, даже продемонстрирует собственную гибель… Хотя, и без подсадки можно обойтись. Всё это уже частности и мелкие детали. Отбор мы проведём. Сейчас же вы должны одобрить или не одобрить количественную сторону. Я берусь подготовить со всей возможной тщательностью две сотни человек, больше - не возьмусь. Одобряете ли вы это.
Никто ничего не возразил, а наоборот поддержал предложение Рэя. Мне тоже ничего не оставалось, как согласиться. Но как условие я поставил собеседование с каждым ещё до окончательного решения об отборе, и учёте результатов этого собеседования. Рэй согласился с моим условием без вопросов.
Последнее испытание наметили на завтрашний день. Все тут же разошлись: кто в здешнем мире, а кто вернулся в реальный. В зале остались только я и Рив. Рэй же исчез самым первым.
Я снова распахнул на экране терминала весь список, и принялся изучать. В нём мне встретилось ещё несколько человек, носящих фамилию Альись.
– Рив, смотрю я на это и думаю, что вся твоя семья участвовала в конкурсе.
Рив кивнул:
– Почти вся, как и многие другие. Но вот количеством не отсеянных я и сам удивлён. Особенно - девочками. Ты видел цифры Силси?
– Видел. И тоже удивлён.
– Тихая, спокойная девочка… Откуда в ней это. Может быть, я чего и не понимаю… Ну да ладно, кое-что можно объяснить наследственностью, но не всё, совсем не всё. Таллси, супруга Ива, хоть и на грани, но тоже в этом списке. Почему? Почему они притянулись друг к другу… Вик, если бы я не верил в объективность Рэя, то сказал бы, что этот список сфабрикован. Две трети всех этих людей я, так или иначе, знаю лично. Первых же двадцать семь знаю всех, и не сказать, что поверхностно. Как и чем всё это можно объяснить?
– Честно говоря, меня и самого это озадачивает. Чувствую, что говорить с Рэем на эту тему бесполезно - ещё и обидится, скажет, что обвиняем его в необъективности.
– Нет, Вик, в объективности Рэя я убеждён.
– Девушек, которые во главе списка, ты тоже знаешь?
Рив кивнул:
– Иллсли Танорэ - дочь академика Танорэ, младшая, поздний ребёнок. Орв Танорэ - один из моих давних соратников по СК, ещё с последней войны. А Илл я знаю ещё с пелёнок. Бедовая девчонка была. Да и сейчас далеко не сахар - лейтенант СК, пилот. Кстати, вы почти что встречались. Это она пролетела над "Иглой" в тот день, когда вы вышли из кокона, за что, кстати, получила заслуженное взыскание.
– Получается, что и с этим кандидатом я тоже встречался. Ну а ещё одна?
– Тоже встречался, - улыбнулся Рив. - Тай Лангись - внучка Нока. Ровесница Реля. О ней у него расспрашивай, он её лучше меня знает.
– Понятно… хотя, совсем ничего не понятно. Остаётся только верить Рэю.
– Других вариантов не вижу.
– Вариантов много, но все они хуже этого… Кстати, как ты относишься к тому, что среди отобранных и обучаемых будут девушки?
– У нас уже давно равноправие, по крайней мере, объявленное. Если не допустить, обязательно будут говорить о дискриминации. А ты против?
– Был против, но меня уже убедили переменить своё мнение… Да и не переменил бы я, если бы не увидел этих цифр. Упустить пилотов с таким потенциальным коэффициентом я просто не имею права… А там, потом, Пустота покажет, чего они стоят, как пилоты.
– Очень долго ждать Пустоты.
– Можно в первую очередь восстановить ближнюю часть пространственной установки и смонтировать на корабле. Время ремонта это увеличит не на много. А БПУ вполне хватит, чтобы дотянуть до ближайших звёзд. Будет вполне приличная практика-тренировка. Не обязательно лететь докуда-то, можно избрать конечной точкой произвольное место в пространстве, или вообще - полёт по кругу.
– Опасно это, командир. Сам подумай, к чему может привести ошибка пилота - к спонтанной отдаче.
– От ошибки никто и никогда не застрахован. Что, как не отдача забросила "Иглу" сюда.
– Может быть судьба, - снова улыбнулся Рив.
– Может быть и судьба, может быть чьи-то происки или давление будущего, но именно через отдачу. Любой внепространственный полёт - риск. А для того, чтобы его уменьшить, нужны хорошие звёздпилоты. И только совершая внепространственные полёты, можно стать хорошим звёздпилотом.
– Замкнутый круг?
– Нет, не круг. Начинающему пилоту никто не доверит управления полностью. Сначала новичков сажают на параллельные вахты. Дают возможность проявить себя, но не дают возможности совершить фатальную ошибку. Напарником в параллельной вахте является опытный пилот, который в случае ошибки обязан перехватить управление.
– И ты в одиночку собираешься быть напарником всех?
– Почему в одиночку? Начну, конечно, я сам, но продолжить может и Рэй, если конечно Пустота будет спокойная. Готовить пилотов в Пустоте так или иначе, но всё равно придётся. Так что и начать лучше как можно раньше.
– Когда до этого дойдёт дело, тогда и будет видно.
– Конечно, так оно, но всё же нужно думать и о дальних планах. Кстати, о тебе лично. Будешь участвовать в отборе, или отобрать тебя заранее?
– Почему бы и не поучаствовать. Тем более что и так уже все секреты знаю.
– Это знание не на пользу.
– Вик, мне хочется испытать себя.
– Ты уже не один раз себя испытывал.
– Это было ужасно давно.
– Ну, как хочешь… Знаешь, мне тоже было бы интересно поучаствовать. Я тоже очень давно себя не испытывал.
– А как же Онни?
– Ты тоже там был, - улыбнулся я, - даже больше, чем я.
– Это немного не то. Насколько я понял, последнее испытание - испытание на способность дружить…
– Помогать друзьям, даже в ущерб себе, и умение принимать такую помощь. Но, насколько я помню, мы этого ни тебе, ни кому-то ещё не объясняли.
– Это и без объяснений понятно. Но почему бы тебе самому не поучаствовать?
– Для меня это оказалось бы игрой. Лучше уж я буду вместе с Рэем наблюдать за всеми четвёрками.
– Понятно. Ну а я всё равно попробую, мне это почему-то не кажется игрой.
– Ну что же, как хочешь… Только знай, что тебя всё равно отберём.
Рив кивнул:
– Не пилотом, так ещё кем-нибудь.
– Именно, ты уже в экипаже. Но вот пройти последовательное обучение и тебе будет небесполезно.
– Я знаю и не возражаю.
– Ну ладно, пошли, что ли отсюда, и так уже задержались.
– Погоди, ещё вопрос. Почему в последнем испытании участвуют четвёрки?
– Необходимый минимум, да и максимум. Пара - не испытание. Трое - ещё хуже. Четверо - в самый раз. Группа же из пяти и более человек склонна к дроблению.
– Ну ладно, пошли отсюда.
Как оказалось, мы практически не отстали от вышедших в реальный мир Эрса и Гис. Они только-только успели снять спецкостюмы.
– Вы как раз кстати. Не подбросите до Гэзда? - спросил Эрс.
– Не хочется терять лишние полчаса, - добавила Гис.
– Без проблем, коллеги, - ответил Рив, - именно в Гэзд мы сейчас и собираемся. Только костюмы снимем.
До Гэзда долетели быстро. Даже не успели ни о чём серьёзно поговорить. Разве что Эрс упомянул о разрабатываемой ими постепенной экономической реформе. Похоже, что именно это было сейчас для них самым главным. И работой, и увлечением.
Мы высадили их на посадочной площадке во дворе здания Совета Экономики Латы.
– А сейчас домой, - сказал Рив и, подмигнув мне, добавил, - попугаем наших последним испытанием.
– Сильно пугать не стоит.
– Мы несильно, а в меру.
Уже подняв дисколёт над городом, я спросил:
– А ты уверен, что все они у тебя.
– Может быть не все, но многие. Ну а главные действующие лица - просто обязательно.
Рив ничуть не ошибся в этом предположении. В доме было полно народу. Как имеющего отношение к отбору в последнем испытании, так и не имеющего. Но главные действующие лица были здесь все, без исключений.
Встретил нас Ир, одетый в курсантскую форму, но без пиджака. Коротко поздоровавшись, он спросил:
– Ну и чем закончилось заседание приёмной комиссии?
– Набор увеличен, но намечено генеральное испытание, - сказал Рив.
– Генеральное? Это в смысле только для генералов? - хохотнул Ир.
– Это в смысле: не пройдёшь, генералом не будешь.
– Об испытании нам уже объявили, буквально перед вашим прибытием. Пойдёмте, вас все ждут.
Обычно, когда собирается много людей, серьёзных разговоров не получается. И этот раз не оказался исключением. Конечно, я коротко переговорил со всеми, оценивая при этом, как они относятся к тому, что им предстоит. Почти все интересовались, как им себя вести. Я в ответ рекомендовал всем только одно - быть самими собой во всех обстоятельствах, самого себя не обмануть.
Потом я большей частью молча наблюдал за всеми, за их поведением. Сильнее других радовался наверно маленький Ив, он, в отличие от других, даже не пытался скрыть этой радости. Но всё равно, чувствовалось, что это сделало его немного старше. А может быть и то, что он хоть и два дня, но побыл пятнадцатилетним, тоже дало свой эффект. Мне было интересно наблюдать за эти мальчишкой.
Здесь присутствовал и мальчишка-оннец. И выглядел он совсем невесёлым, старался не попадаться мне на глаза, а если и попадался, то старательно отводил взгляд. Естественно, я такого вытерпеть не мог, и позвал его в кабинет Рива, где мы могли бы поговорить наедине.
– Ойс, что случилось? Ты словно сам не свой? - спросил я сразу же.
– Простите меня, Повелитель…
– Стоп, Ойс, так дело не пойдёт. Мы же с тобой договорились, что я тебе никакой не повелитель.
– Я давал клятву вместе со всеми, и я от неё не откажусь никогда, - негромко сказал он, вроде бы совершенно спокойно, но со слезами на глазах.
Определённо, кто-то накрутил не имеющего опыта мальчишку на совершенно не нужные мысли и размышления. И вот сейчас он мучается, разрываясь между клятвой и нормальными человеческими отношениями. Причём, явно не понимая самой клятвы. С этим нужно безотлагательно покончить. Я сел на гостевой стул и подозвал к себе мальчишку:
– Подойди.
Он подошёл, но опустил глаза в пол. Я взял его за локти:
– Можешь повторить её?
– Я, Ойсетьсь Съяэ, отдаю моему Повелителю всё, что было у меня, всё, что у меня есть, и всё, что у меня будет. - Заговорил мальчишка по вакски и поднял полные слёз глаза. - Жизнь свою, пользу от жизни своей, смерть свою и пользу от смерти своей. Верность свою и любовь свою. И не требую от Повелителя моего ничего взамен. И да будет клятва моя нерушима, пока светит солнце и чужие звёзды.
Мальчишка смотрел сквозь слёзы с каким-то вызовом. Я же улыбнулся ему:
– Принимаю твою клятву. Принимаю всё то, что ты даёшь мне, не требуя ничего взамен, и возвращаю обратно в вечное пользование. Всё что было, есть и будет. Обещаю, что ты получишь от меня то, чего достоин и чего заслуживаешь, да не будет вознаграждён недостойный, да не будет наказан невинный. Да будет слово моё нерушимым, пока светят звёзды, с которых я пришёл.
Ойс попытался опуститься на колени, но я не дал ему это сделать, удержал:
– Ты дал клятву второй раз, и я второй раз её у тебя принял. Ты дал её, не стоя на коленях, и я не повелитель тебе. Друг, брат, но не повелитель. И я обижусь на тебя, если ты ещё раз назовёшь меня повелителем. И я отрекусь от тебя, если ты встанешь перед кем-то на колени. Я забуду тебя, если ты будешь вести себя со мной, как с повелителем.
Мальчишка смотрел на меня с неподдельным изумлением. Словно бы я сейчас сделал что-то такое, чего он от меня ни в коем случае не ожидал и не рассчитывал. Но я ничего у него не спросил, рассчитывая на то, что он сам сейчас всё объяснит. И я не ошибся.
– П… ой… Вик, откуда вы знаете эти слова? - на лице мальчишки появилась робкая улыбка.
– Я сказал то, что думаю. Это мои слова, а не повторение чьих-то.
– Это слова из пророчества первого Повелителя. Вы повторили их слово в слово. - Улыбка на лице мальчишки стала ещё шире. - Пророчество продолжает сбываться.
– Не можешь рассказать мне об этом пророчестве подробнее?
– Извини… не могу. - Улыбка на лице Ойса стала совсем широкой. - Пока не могу. И хочу попросить: ни у кого не спрашивайте об этом. Хорошо? А то пророчество не сбудется.
– Хорошо, - кивнул я, - только скажи, хорошее это пророчество или нет?
– Очень хорошее, поверь мне.
– Хорошо, обещаю. Но и ты пообещай мне…
– Что угодно.
– Что не будешь обращать внимания на всех тех, кто будет говорить тебе, что ты не такой, как все, что ты чем-то хуже других.
– Обещаю.
– А сейчас не скажешь ли мне, кто настроил тебя на тот лад, в котором ты тут пребывал?
Улыбка сползла с лица мальчишки:
– Можно не отвечать?
– Как хочешь.
– Тогда не буду… Один человек, вы его не знаете. Я больше не буду обращать на него внимания… Ну, я пойду?
– Иди, - я отпустил его.
Мальчишка быстро выскользнул из кабинета. Я же, оставшись один, задумался. Оказывается, что существует какое-то пророчество, в которое я вписываюсь. И, похоже, что это не случайно. Вряд ли может оказаться случайным совпадением. Но сейчас я дал обещание никого не расспрашивать. Да и, сказать честно, мне не очень-то и хотелось узнать его. После того, как ко мне обратился давно погибший и ещё не рождённый далёкий потомок, уже ничто не может показаться достаточно удивительным и необычным. Это не мешает мне выполнить мой долг, значит это не настолько важно… Может быть, мальчишка придумал сейчас всё сам, хотя на это не очень-то похоже.
Я отбыл на "Иглу" рано утром, ещё до того, как все поднялись. И с собой, естественно, никого не взял - всё равно все в дисколёт не поместятся, будут добираться обычными средствами, так пусть все и добираются вместе, без обид друг на друга.
Рэй отозвался, как только я послал запрос на вход в ангар:
– Раньше назначенного, командир. Не спится тебе что ли?
– Выспаться и так уже успел. А раньше, чтобы с тобой пообщаться.
– Ну что же, пообщаемся.
Дисколёт тем временем уже занял своё место в диск-ангаре.
– В вашем мире, или в моём? - последовал вопрос уже из динамиков ангара.
– В твоём, разумеется, за одним покажешь, что подготовил для наших кандидатов.
– Хорошо, жду тебя здесь.
Погрузившись в иллюзорный мир, я оказался в незнакомом помещении. Это был большой зал с огромными, распахнутыми настежь окнами, полукруглым сводом потолка в трёх десятках метров над головой и узорчатым паркетным полом под ногами. Не смотря на то, что в зале свободно гулял ветер, он оставлял величественное впечатление.
В зале я был один. Но сразу же звать Рэя не стал. Если он не появился, значит, на то есть причина. Нарочито неторопливо, я прошёл к окну. За окном не было ничего, только небо и облака. Я сел на широченный подоконник и высунулся наружу. Внизу тоже ничего не было, то же самое небо и те же облака, словно бы этот зал завис над бездонной бездной.
Я коротко усмехнулся и устроился на подоконнике, свесив ноги наружу.
– Ну, как, - рядом со мной материализовался Рэй.
– Зал великолепен. Но вот это небо со всех сторон кажется дешёвым эффектом.
– В этом зале я соберу кандидатов.
– Я понял. Лучше уж сделай снаружи небо космоса.
– Это покажется ещё более дешёвым эффектом, этаким планетарием.
– Тогда поставь зал на вершину горы или же просто сделай далеко внизу землю.
Рэй только вздохнул. Пространство внизу покрыла дымка, которая, рассеявшись, открыла беспредельную синь покрытого рябью волн океана.
– Тоже неплохой вариант, - сказал я.
– Не совсем то, что я хотел вначале, но сойдёт.
– А что ты хотел?
– Не будем об этом, не получилось.
– Как хочешь, просто мне интересно.
– О чём хотел побеседовать?
– Об вакских пророчествах.
Рэй тут же стал задумчивым. Почесал себе затылок и улыбнулся:
– Узнал от Ойса?
– От кого же ещё я мог это узнать. Но ничего конкретного он мне не сказал. Ещё и просил, чтобы я ни у кого ничего не расспрашивал.
– А подробнее можно?
– Могу и подробнее, - я рассказал Рэю о событиях вечера, о повторной клятве мальчишки-оннца, и о последовавшем за этим разговоре.
Слушая всё это, Рэй продолжал задумчиво улыбаться. И высказался только после того, как я закончил:
– Мне нечего к этому добавить.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что тебе ничего не известно об этом пророчестве?
– Не хочу. Мне о нём известно ничуть не меньше, чем мальчишке. И я могу подтвердить, что уже не один из предсказанных эпизодов исполнился один к одному… Но не проси, чтобы по моей вине ты нарушил данное тобой слово. И не проси меня нарушить данное мной слово.
– Они и с тебя слово взяли? - усмехнулся я.
– Пришлось давать, ещё во время первого визита на Онни. Иначе было нельзя.
– Но хоть намекнуть-то можешь, без конкретики?
Рэй ненадолго задумался.
– Пророчество связано с Латой, людьми Латы и Онни. И если оно не сбудется, будет гораздо хуже. Со временем ты поймёшь его смысл.
– Кругом сплошные тайны и недомолвки.
– Придётся с этим смириться.
– В очередной, не помню какой, раз.
Несколько минут мы сидели молча, глядя на море, небо и облака.
– Будешь смотреть, что я подготовил для кандидатов?
– Буду, если покажешь.
– А куда я денусь. Сначала все окажутся в этом зале. Несколько минут я дам им на то, чтобы осмотреться и пообщаться. Потом появлюсь сам и дам установки. Не желаешь составить мне компанию и придать установкам дополнительный вес?
– Послужить предметом обстановки?
– Почему же, очень важной действующей фигурой, говорящей весомые слова.
– Плохой из меня актёр.
– Почему плохой, когда нужно сыграть, ты почти никогда не ошибаешься. Но здесь и играть не надо. Выскажешь всё, что думаешь, дашь напутствие. А поиграю я сам. Давай, соглашайся.
– Хорошо, я согласен.
– Яс тоже согласился дать напутствие кандидатам. Неплохо, как считаешь?
– Неплохо-то, конечно, неплохо, но вот в каком виде ты им представишь? В том, каком сейчас, или же добрым дедушкой Ясом?
– Все присутствующие в зале будут в одном виде. Имею в виду, что всем им будет по пятнадцать лет. Как в зале, так и на испытании.
– Когда ты сказал, что в одном виде, мне представилось, что все кандидаты на одно лицо, - хохотнул я, - согласись, такой вариант был бы интересным?
– Были у меня и такие мысли. Но всё же человек на испытании должен быть самим собой, таким, какой есть, был или будет. Стирать и индивидуальность нельзя, иначе и результат будут некорректным.
– Ну и какие испытания ты им приготовил?
– Погоди, давай по порядку.
– Давай по порядку, я не возражаю.
– После того, как мы выскажем им все напутствия и предостережения, я попрошу всех разделиться на группы по четыре человека. Ну а тех, кто не найдёт себе группы-четвёрки, я распределю сам. После чего снова дам им какое-то время на общение, оценю предварительно каждую группу и только после этого отправлю на испытание, то испытание, которое, по моему мнению, заслуживает именно эта четвёрка.
– Различающиеся по уровню сложности?
– Разумеется. Испытание ни для кого не должно оказаться лёгким. Но, в принципе, особо жестоких условий ни для кого создавать не буду. Имею в виду, что атмосферы, в которой нельзя дышать, не будет, не будет и силы тяжести выше полутора "же" или ниже трети. Чрезвычайной жары или холода, несовместимого с жизнью, тоже не предвидится. В общем, ничего такого, чего нельзя было бы перенести и вытерпеть без особого ущерба для здоровья. Но и райских условий ни для кого не будет, рай может обернуться адом.
– Давай уж, показывай.
– Погоди. Испытание не может быть аналогичным тому, что проводят в звёздных училищах. Само задание - добраться до училища было бы в иллюзорном мире натянутым. Но и исключать этап, требующий общения с посторонними, нельзя. Поэтому каждое испытание будет поделено на этапы. Первые два будут заключаться в преодолении труднопроходимой местности и поиске заданного места. На третьем - тщательно подготовленная сцена с участием множества действующих лиц, разыгранная в имитации реального мира Латы. А сейчас посмотрим собственными глазами.
Мы с Рэем осмотрели несколько десятков местностей, где будут проходить испытания. Некоторые были более-менее знакомы, Рэй скопировал их с местностей реально существующих планет. Среди них был даже Дивер, какой он был до Скачка. Зато другие были явно выдуманы Рэем. И эти выдуманные местности выдуманных планет были во многом интереснее реально существующих. Выдумывал их Рэй со вкусом и немалой изобретательностью, умудряясь при этом ничуть не погрешить против реальности, эта выдумка могла где-то быть реальностью, хотя и не являлась ею.
Труднопроходимые леса, заснеженная тундра, сухие степи, опалённые солнцем пустыни, горы и моря, бурные реки, болота и подземелья должны были послужить серьёзными препятствиями для людей, проходящих испытание.
Люди должны были остаться людьми, самими собой, несмотря на любые обстоятельства. Но где, как не в сложной и опасной обстановке может проявить себя человек. Кто-то может стать сильнее и человечнее, а кто-то может наоборот, проявить все те низкие качества, которые в спокойной обстановке могли бы не проявиться никогда. Пройти испытание могли ты, кто останутся людьми, кто способен, не смотря ни на что, помогать другим в любых обстоятельствах, кто способен принять помощь других, понимая, что делает, кто способен становиться или оставаться друзьями в любых обстоятельствах.