Колчанов Артем. Возвращение «Иглы» (фрагмент)

   Проводив мальчишку и попросив Рэя побеседовать с ним, я вернулся к Ясу:
   – Что-то случилось?
   – Почему ты так считаешь?
   – Ты захотел говорить наедине.
   – А, ты об этом. Нет, просто неудобно просить в присутствии того, кого я практически вообще не знаю.
   – Ты сказал, что кто угодно выполнит мою просьбу, а я говорю, что выполню любую твою. Хочешь лечь на омоложение?
   – Нет, при сегодняшней обстановке с этим придётся повременить. Я собираюсь просить не за себя. Советник Инорэ в тяжёлом состоянии…
   – Что случилось? Авария? Катастрофа?
   – Всё проще, болезнь.
   – Когда я с ним встречался, он не производил впечатления больного. Что с ним?
   – Сердце. В последнее время Эрс не следил за своим здоровьем, и результат не заставил себя ждать. Ему сделали две операции, но состояние по-прежнему тяжёлое, без вашей помощи он в лучшем случае останется инвалидом. А мне он нужен живым и здоровым… не только мне, он всей Лате нужен.
   – Где он?
   – В столичном госпитале.
   – Тогда прямо сейчас отправимся за ним.
   – Есть ещё одна проблема.
   – Что за проблема?
   – Гисси Ормись.
   – Та древняя старушка из вашего Совета. Председатель комиссии по этике с правом вето. Она против того, чтобы советник Инорэ был излечён?
   – Нет. Просто она настолько тяжело перенесла известие о болезни Эрса Инорэ, что и сама сейчас в госпитале. И взять на излечение одного советника и оставить другого - было бы не очень-то корректно.
   – Ну что же, место есть. Пусть будут двое. Отправимся немедленно.
   – Благодарю.
   – Не за что, Яс. Подожди пару минут, я предупрежу мальчишку, чтобы он подождал.
   Один из больших дисколётов был на "Игле", в отличие от других, которые мы оставили в распоряжении нашей команды на Онни. Им мы и воспользовались для того, чтобы добраться до столичного госпиталя. По пути Яс воспользовался связью, переговорил с госпиталем, и нас встретили.
   Встречающим оказался Олерит Альись - Младший сын Рива. Он коротко, в земной манере, поздоровался с нами. И вообще, он выглядел серьёзно озабоченным:
   – Советник Инорэ не вполне транспортабелен, после второй операции не прошло и суток. Я бы рекомендовал подождать ещё хотя бы сутки.
   – Ол, - сказал ему Яс, - перестраховываться не нужно. Сам ведь прекрасно знаешь, что мы собираемся переправить его не куда-то в другой госпиталь, а на "Иглу".
   – Но сама транспортировка.
   – Займёт всего лишь несколько минут. И то, что всё будет в порядке, я гарантирую, - сказал уже я.
   Ол немного недоверчиво посмотрел мне в глаза:
   – Хорошо, но при условии, что я лично буду сопровождать больных.
   – Твоё право, не могу возражать.
   – Тогда я пойду готовить больных к транспортировке.
   Когда он ушёл, Яс пояснил:
   – Ривов младший заведует здесь отделением, где лечат подобных нам стариков.
   – Подобных положением?
   – Скорее уж уровнем значимости для Латы, но не только. Пойду-ка я тоже, стоит побеседовать с советницей Ормись. Пойдёшь со мной?
   – Уж лучше здесь подожду.
   – Как хочешь.
   – Не люблю посещать подобные заведения.
   Долго ждать не пришлось. Через четверть часа больных доставили на дисколёт. Советник Инорэ был без сознания, с капельницами, кислородом и ещё парой аппаратов, поддерживающих жизнедеятельность. Советница Ормись была в сознании, но выглядела наверно ничуть не лучше, и за весь короткий перелёт до "Иглы" не сказала ни слова.
   Яс остался в столице, сославшись на массу неотложных дел. Со мной на "Иглу" последовали сам доктор Альись и ещё двое сопровождающих для более быстрого переноса пациентов из дисколёта в медотсек, что они и проделали с известной долей сноровки.
   Рэй появление этих новых пациентов никак не прокомментировал, молча согласившись, что надо. Как только крышки контейнеров закрылись, и Рэй сообщил, что держит всё под полным контролем, и что всё будет в порядке, Ол отпустил своих помощников, сказав мне, что до Гэзда они доберутся и самостоятельно. Когда же они удалились, он принялся за меня:
   – Давно хотел с вами побеседовать, но после первой встречи так и не довелось свидеться.
   – Был ещё один раз, - поправил я его.
   – Когда нам читали память - не в счёт. Вы были крайне несвободны.
   – Зато сейчас почти что свободен. Можем немного побеседовать. И если не хочешь, чтобы я называл тебя "доктор Альись", обращайся ко мне на "ты", потому что ты как-никак старше меня.
   – Но вы старше отца… Хорошо, договорились.
   – О чём ты собирался со мной беседовать?
   – Очень во многом меня уже опередили. Если бы тогда ты не отмахнулся от беседы со мной, многое бы узнал раньше… о наших проблемах.
   – Но и ты не проявил настойчивости.
   – Каюсь, я во многом больший латянин, чем другие члены семьи Альись. Сейчас же хочу говорить о другом. Даже не говорить, а просить твоего содействия.
   – В чём?
   – Та клиника, что строится тут, практически похоронит традиционную латянскую медицину. Нет, естественно не всю, а наиболее продвинутую её часть.
   – Ты хочешь сказать, что против этой клиники?
   – Как ты мог такое подумать, конечно же, нет. Точнее говоря, я за эту клинику. Наверно даже больше "за", чем большинство других людей.
   – О чём же тогда разговор?
   – Большей частью обо мне. Я успел ознакомиться с некоторой частью той медицинской информации, которую вы передали в информсеть Латы, и понял, что я практически ничего не знаю из того, что должен знать медик. Моя работа, которую я готовил последние девять лет, вообще оказывается в корне ошибочна, я бы и сам узнал это через несколько лет, а вот тут так, сразу… И передо мной сейчас одна только пустота, в которую невозможно идти. Нет, конечно, смысл жизни не потерян, я избрал для себя профессию, и от этого выбора не отступлю. Но вот пути, по которым я шёл вперёд, оказались ложными, те пути, которые я старался проложить, - он вздохнул, - а вблизи пролегла ваша магистраль знаний, причём ушла настолько далеко вперёд, что своими силами мне уже никогда не достичь переднего края.
   Я улыбнулся. Ох уж эти латяне, прав Ол, что сказал, что он из всех Альись больший латянин. Ходит вокруг да около, но не скажет просьбу напрямую.
   – Ол, я не латянин, со мной следует говорить прямо. Хотя я и так понял тебя. Ты хочешь пройти обучение? Отвечай прямо.
   – Да, хочу. Иначе из медика-исследователя я невольно превращусь в заурядного врача, лечащего от простуды и поноса.
   – Желание учиться не может быть не непохвальным. Но, насколько я знаю, официальное приглашение на обучение специалистов мы отправили.
   – Я знаю. Списки уже составлены и группы сформированы. Но меня в них нет. Моё начальство не намерено меня отпускать - во-первых. А, во-вторых, группы сформированы исключительно из молодёжи, к каковой меня в мои сорок лет уже естественно не относят… - он осёкся, но тут же сказал прямо, - прошу твоего содействия, все другие пути я уже испробовал.
   – Ответь сначала на несколько вопросов. Первый - по какой причине твоё начальство тебя не намерено отпускать?
   – Наверно считает незаменимым.
   – А ты сам себя таковым не считаешь?
   – Конечно, нет, - наконец-то улыбнулся он, - незаменимых людей не бывает вообще. А конкретно насчёт меня - могу назвать десяток кандидатов, способных заменить меня в практике, ну а об исследованиях я уже сказал, вести их я и так уже не могу.
   – Второй вопрос: ты сказал, что к молодёжи тебя не относят. А сам ты как считаешь?
   – Как сказать, - снова улыбнулся он, - если жить восемьдесят лет, то конечно нет, перевалил за середину, а вот если двести, то конечно молодёжь. А насколько я понял ваши методики, то и триста далеко не предел… Да и вообще, тот молод, кто ещё желает учиться.
   – Трудно поспорить, - улыбнулся я, - возразить нечего. Какова твоя специализация?
   – Возрастные изменения и болезни.
   – Понятно. Ну что же, ты меня убедил.
   – Ну и как, окажешь содействие, чтобы я попал в списки?
   – Списки - не моё дело. Мы сделали приглашение, остальное - дело латян. А условие о том, чтобы обучалась именно молодёжь, связано с тем, что учиться намного проще, чем переучиваться.
   – Так значит отказываешь?
   – Нет, я такого не говорил. Не отказываю, сказал ведь, что ты меня убедил. Но и списки изменять не попрошу, это было бы неправильно по отношению к тем, кто в таком случае вылетел бы из списков. Для меня проще ввести дополнительные места. Ну, скажем дополнительную группу на десять человек. А набрать эту группу поручу тебе, среди могущих учиться, которых не отнесли к молодёжи. Ну а с начальством своим разберись сам, убеди, так же прямо, как убеждал меня, а не шастаньем вокруг да около в латянском стиле.
   – Не знаю, благодарить тебя или нет.
   – Не стоит, по крайней мере сейчас не стоит.
   – Всё равно благодарю. Постараюсь оказаться достойным доверия.
   – О чём-нибудь ещё хочешь поговорить?
   – Да… Хотя, нет, пока нет.
   – Тогда можешь быть свободен. Кстати, могу подбросить обратно, до вашего госпиталя.
   – Я сейчас домой, на работу утром… Хотя и так уже почти утро.
   – Я всё равно сейчас отправляюсь, а уж если отправляюсь, то всё равно по пути. Подожди, я скоро.
   Мальчишка-оннец был в кают-компании. Он спал, устроившись на диванчике. Неудивительно, весь перелёт глаз не сомкнул, всё наблюдал. Мне стало жалко его будить, пусть спит, дело-то не такое уж срочное. Покинув кают-компанию, я вновь вернулся в медотсек и застал там Ола, о чём-то оживлённо беседующего с Рэем, но моё появление эту беседу сразу же оборвало.
   – Вик, есть небольшие проблемы, не мог бы ты прямо сейчас перейти в мой мир.
   – Что случилось?
   – Да ничего не случилось. Просто нужно убедить этих двух ваших пациентов в реальности происходящего. И доктора Альись с собой прихвати, для него это полезно будет.
   – Рэй, объясни подробнее.
   – Здесь сам всё увидишь.
   – Рэй!
   Рэй ничего больше не ответил, посчитав объяснения исчерпанными.
   – Хочешь прогуляться в мир Рэя? - спросил я у Ола.
   – С удовольствием, а то много о нём наслышан.
   – Идём.
   В мире Рэя мы оказались прямо под открытым небом, а говоря точнее - в весеннем, почти что летнем, лесу. А самого Рэя тут естественно же не оказалось. Но уж коли он отправил нас в лес, значит для его целей так оно и нужно. Сначала мы недоумённо поозирались по сторонам, потом услышали сверху:
   – Меня ищете?
   – Смотря кто ты.
   Метрах в шести над землёй, на не такой уж толстой ветке лежал и раскачивался мальчишка лет двенадцати, одетый в маскировочный костюм, делающий его практически незаметным на фоне древесной кроны.
   – Свалиться оттуда не боишься? - поинтересовался Ол.
   – Не-а. Сами смотрите, - он крутанулся с ветки, повис прямо в воздухе, - это же все ненастоящее.
   Ухватившись рукой, он снова устроился на прежнем месте:
   – Ещё раз показать.
   – Давай, - сказал я, а мысленно добавил: "Рэй, дай ему грохнуться, пусть больно будет".
   Крутанувшись с ветки, мальчишка, отчаянно маша руками, полетел вниз. Несмотря на мой совет, Рэй всё же не дал ему грохнуться в полную силу, но и того, что дал, оказалось немало. Сознания он не потерял, но от боли морщился и совсем не по-мальчишески скрипел зубами. Из носу у него закапала кровь, и весь он сделался каким-то жалким.
   Ол тут же кинулся к нему, профессиональными движениями проверил, целы ли кости, потом остановил кровь (очевидно не без молчаливого содействия Рэя). Мальчишка был не кем иным, как тем самым советником Эрсвиром Инорэ.
   – Что-то вы разбаловались, советник, - сказал я ему, - с чем это связано, если конечно это не секрет?
   Услышав это, Ол недоумённо посмотрел на меня, потом вновь на мальчишку, но всё же понял, в чём тут дело. Мальчишка же зыркнул на меня и шёпотом спросил:
   – Это реальность что ли?
   – Да, хотя и иллюзорная, но всё же реальность. И относиться к ней нужно как к реальности, а не как к игрушке… Рэй, удели нам внимание.
   – Слушаю, командир, - Рэй материализовался рядом со мной.
   – На этот раз приведи его в порядок.
   – Слушаюсь, командир.
   Для того чтобы привести пациента в порядок, Рэю потребовалось неощутимое для нас мгновение. Мальчишка оказался стоящим на ногах, а на лице у него не осталось ни малейшего следа крови. Очевидно, что и ушибов не осталось. Почувствовав произошедшие перемены, он даже слегка улыбнулся. Я же тоном приказа сказал Рэю:
   – С этого момента никаких тепличных условий, полный эквивалент реальности. Захочет падать - пусть падает и получает все полагающиеся при этом неприятные ощущения, вплоть до переломов и увечий. Он взрослый человек, хоть ты и изобразил его тут мальчишкой.
   – Будет исполнено, командир.
   – Надеюсь на тебя. А сейчас изложите суть вашего конфликта.
   – При включении медкомплексов, я, как и для любых других, предложил этим пациентам провести время излечения в моём иллюзорном мире, на что получил твёрдое согласие. По переносу привёл их в данный редуцированный возраст. Уже здесь проконсультировался с ними о методах лечения…
   – Да? Спросил: как нас лечить, быстро или медленно…
   – На что получил ответ, что как можно быстрее. Согласно этого начал строить схему лечения, не включающую в себя глубокую трансформацию.
   – Ага, дал попробовать вот этого, - мальчишка ударил себя ладонями в грудь, - а потом говорит, что как были стариками, так и останемся. Больше ничего не стал слушать и не появлялся, как его ни звали.
   – Рэй, согласись, конфликт спровоцирован тобой?
   – Соглашаюсь, командир, но как-то надо было поднять их тонус… и проверить желание жить.
   – Проверил?
   – Сейчас да, проверил. И потому прошу твоего разрешения на любые методы лечения, что мы применяли к предшествующим пациентам.
   – Полностью на твоё усмотрение.
   – Включая комплекс БС?
   – Полностью на твоё усмотрение.
   – Благодарю за доверие, командир. Могу я удалиться?
   – Задержись. Скажи ему, какое лечение будешь производить.
   – Радикальное омоложение по моей методике, точно такое, какое перенесли другие советники.
   – Удовлетворён? - спросил я у советника. Тот утвердительно кивнул:
   – Да.
   – Тогда, Рэй, можешь удалиться, а можешь остаться. Только нас отправь обратно в реальную реальность. Надеюсь, что с советницей объяснений не потребуется.
   – Ладно, справлюсь сам. Но, может быть, желаете здесь отдохнуть?
   – Нет, задерживаться не будем.
   – Хорошо.
   В следующее мгновение мы уже были в спецтренажёре.
   – Да, удивительно, - сказал Ол, - не подумал бы, что возможна искусственная реальность подобного уровня.
   – А вид советника тебя, значит, и не удивил?
   – Честно говоря, уже нет. Пример отца был для меня показателен. На Земле всех так омолаживают?
   – Делать таких вот мальчишек - достижение Рэя, этот метод не был известен на Земле. Там применяется не столь радикальное и качественное омоложение.
   – И это доступно любому?
   – Любой человек имеет право жить, как, впрочем, и право умереть от старости. С жизнью мы не играем в какие бы то ни было правила и ограничения.
   Спустившись из спецпомещений, мы буквально натолкнулись на Ойса, который топтался на пороге рубки.
   – Ты вроде ещё несколько минут назад так хорошо спал.
   – Меня Рэй разбудил. Сказал, что вы уже освободились.
   – Кто этот парень? - спросил Ол.
   – Я Ойсетьсь Съяэ с Онни, - ничуть не смутился мальчишка, - а вы?
   – Это доктор Олерит Альись.
   – Очень приятно, - мальчишка протянул руку, и Олу ничего не оставалось, как пожать её. Впрочем, он тут же стал намного более дружелюбным:
   – Как ты здесь оказался?
   – Повел… капитан обещал мне, что устроит меня на Лате, и привёз сюда.
   – Парень действительно не очень-то вписывается там, - объявился из динамиков Рэй, - командир пообещал устроить его в какую-нибудь семью, где бы он мог спокойно пожить, но ещё не определился куда. Может быть, ты дашь совет, как поступить лучше?
   – Не буду никаких советов давать, у меня и у самого семья есть. Ойс, если хочешь, пойдём со мной, поживёшь у нас, сколько захочешь. У меня один из сыновей твой ровесник.
   – Я немного старше, чем кажусь, мне десять.
   – Тогда есть и другой, почти что ровесник. Посмотришь, а если не понравится, то тогда тоже что-нибудь придумаем.
   – Я не знаю, - неуверенно сказал мальчишка и посмотрел на меня. Я улыбнулся и кивнул, он тоже улыбнулся. - Я согласен.
   – Ну, вот и хорошо, - улыбнулся Ол Альись, - просто замечательно. Можем отправляться хоть сейчас.
   Мальчишка кивнул и встал рядом с Олом, будучи готовым отправиться немедленно. Глаза у него при этом заблестели.
   – Погодите чуть-чуть, - придержал их Рэй, - Ойсу надо собраться, не на прогулку же пошёл.
   – У меня же ничего нет, - недоумённо сказал мальчишка.
   – Нет, так будет. Знаешь, где душ?
   – Ага, - кивнул он.
   – Иди туда, ну а вы: капитан и доктор, подождите немного.
   – Хорошо, будем в диск-ангаре.
   – Хорошо.
   Когда мальчишка скрылся, Ол немного помрачнел и спросил у меня:
   – Почему ты не оставил этого ребёнка у себя?
   – У меня и без того забот хватает. А он, насколько я понял, хочет жить в нормальной, обыкновенной семье, которых нет на Онни. И которой я ни в коей мере не являюсь.
   Пока мы добирались до ангара, Ол молчал. И только когда уже остановились у дисколёта, сказал:
   – Сейчас более-менее понял и не удивляюсь.
   – А я удивился, когда ты сразу же предложил этому парню жить у тебя. У тебя, вроде бы, и своих детей хватает.
   Он взглянул на меня изумлённо. Наверно хотел в этот момент сказать что-то резкое, но, встретив мой взгляд, потупился. Но уже через пару секунд улыбнулся, совершенно как Рив:
   – Извини меня, пожалуйста. Я совершенно забыл, что ты не латянин.
   – Я что-то сказал и сделал не так?
   – Это я не понял тебя… У нас нет брошенных детей, и никогда не было. Если бы ты привёл этого мальчишку в любую семью, в любую, то его приняли бы там с радостью… Любого ребёнка, который нуждается в семье… Это ведь у нас не долг и обязанность, а честь и почёт. Это у нас само собой разумеется. А разве у вас не так?
   – Не так, Ол, тут мы черствее и грубее вас… Спасибо за то, что открыл мне глаза.
   Ол снова принялся передо мной извиняться. Хотя извиняться наверно следовало бы не ему, а мне. Потому что мне стало стыдно, немного за Землю, но больше за себя самого. Только сейчас мне стал до конца понятен поступок умирающего Иверита Альись, отдающего мне своё кольцо и своего сына. Он тогда понял меня, а я совершенно не понял его, совершенно не понял и самого Рива… Ну а Рэй, почему он не объяснил мне этого? Ничего, с ним ещё поговорю и разберусь, в какую игру он играет. Хотя… Он мне что-то пытался объяснить, но я этого не понял и отмахнулся. Куда ни крути, всё равно стыдно. Нет, пора мне всерьёз браться за то, чтобы изучить и понять латян, которые с первого взгляда так похожи на нас, но всё равно остаются другими и преподносят такие вот сюрпризы. Есть чему мне у них поучиться.
   От дальнейшего самокопания меня избавил Ойс. Он появился в диск-ангаре в новенькой повседневке "Иглы" (естественно без знаков отличия). Я уже знал, что в последнее время одежда в таком стиле стала просто ужасно популярна среди младших латян. За спиной у Ойса был небольшой рюкзачок. Не знаю, чего там ему сделал Рэй, но мальчишка был доволен и буквально сиял.
   – Готов? - спросил я у него. Он быстро кивнул, ничего не сказав. - Тогда прошу в машину.
   – Пока мы занимались делами, уже началось утро. Особо торопиться я не стал, до Гэзда не так уж и далеко. Я даже не стал поднимать машину в космос, а выполнил классический стратосферный полёт. На подлёте к Гэзду спросил у Ола:
   – Где вас лучше всего высадить? У дома?
   Ол Альись посмотрел на часы:
   – Ещё немного рановато. Ойс, ты не против немного прогуляться по городу.
   Мальчишка заулыбался и закивал, он был рад прогуляться по главному городу планеты. Ол объяснил мне, как найти его дом, но попросил высадить поближе к центру города, что я и сделал, приземлившись на практически пустой по случаю утра улице.
   – Как меня найти знаете?
   Они одновременно кивнули, а мальчишка сказал:
   – Мне Рэй рацию дал, - он продемонстрировал висящий на шее медальон.
   – Потребуюсь - не стесняйтесь. Рэй свяжет со мной, или сам решит проблемы.
   На прощание пожали друг другу руки, и я, скользнув в кабину, поднял дисколёт над городом. Сейчас нужно выполнить просьбу Рива - побывать у него дома, и Реля - забрать, не читая, кой-какие записи. Немного повисев над городом, я скользнул к уже хорошо знакомому дому в пригороде и опустил машину туда, куда опускал обычно. В доме за хозяина сейчас остался Сол со своим семейством. Было ещё в самом деле рано, а никого будить я не хотел, поэтому прошёл не к дому, а к речке.
   Здесь, в Гэзде, уже начиналась осень. И сейчас, утром, было уже не по-летнему прохладно, но всё же осень ещё не окончательно вступила в свои права, и поднявшееся солнце пригревало почти что по-летнему. Спустившись к речке, я устроился в одном из раскладных кресел, которые всё ещё были на берегу. Но едва я сел, как меня снова начали точить мысли о моих ошибках. Минут десять я просидел так вот, но больше просто не смог.
   Сбросив с себя форму, я с разбега бултыхнулся в освежающую воду реки. Против моего ожидания, она оказалась не настолько уж холодной, а в самый раз для человека, желающего избавиться от неприятных мыслей.
   Изо всех сил работая руками, я проплыл против течения метров двести, потом позволил течению снести меня обратно, повторил это ещё пару раз. Когда в очередной раз течение снесло меня назад, я обнаружил, что обзавёлся компанией. Её составил мне не кто иной, как семилетний Ив, которого я объявил своим правнуком. Мальчишка храбро плескался в холодной воде.
   – Привет! - крикнул он мне, - вода просто замечательная.
   – Не боишься простудиться, правнук.
   – Не-а. Я закаляюсь.
   – А папа с мамой об этом знают?
   – Знают, хотя и не совсем. Они сейчас всё равно дрыхнут. С концерта наверно за полночь вернулись, их сейчас наверно и из пушки не разбудить.
   – Ну-ну. Давай-ка на берег.
   – Не-а, я ещё не накупался.
   – Хочешь, чтобы я тебя силой вытащил?
   – А ты попробуй сначала поймать.
   Поймал я его естественно без труда, но этим только окончательно развеселил, что впрочем, не помешало мне вытащить его на берег. Там я заставил его выполнить такой комплекс упражнений, что ему стало аж жарко. Впрочем, после этого он, ускользнув от меня, снова макнулся в речку, а, выбравшись из воды, принялся растираться предусмотрительно прихваченным из дому полотенцем.
   Закутавшись в это полотенце, словно в халат, он схватил меня за руку и потянул за собою в дом.
   – Ты не завтракал? Сейчас позавтракаем. Подожди, я сейчас, быстро.
   Когда мы уже завтракали, я сказал, с трудом сдерживая улыбку:
   – Тебя и не узнать, такой самостоятельный сделался.
   – Ага, - гордо заулыбался он, - думаешь так просто было этого добиться, у папы, а особенно - у мамы?
   – Не думаю.
   – Но и не трудно, - улыбка Ива стала немного хитроватой, - они сами, как только меня в школу определили, только и говорили, насколько я должен стать самостоятельнее. Ну, я и потребовал самостоятельности побольше. Они согласились… ну, до тех пор, пока я не провинюсь.
   – И ты пока не провинился?
   Мальчишка смутился, но тут же, пересилив себя, снова улыбнулся:
   – Как не провиниться, не раз уже, но они не знают.
   Ловко убирая со стола посуду, Ив попросил:
   – Проводи меня, пожалуйста, до школы.
   – Такого самостоятельно и провожать, - улыбнулся я, - друзья не засмеют?
   Он засмеялся на этот раз весело:
   – Их самих провожают, и самостоятельности не дают.
   Мальчишке явно хотелось, чтобы его увидели в моём обществе. По его мнению, это подняло бы его авторитет в глазах друзей. Хоть он это и не сказал, но я понял. Время у меня было, что же не сделать правнуку приятное.
   – Надеюсь, что ещё и встретить не попросишь?
   – Не, обратно я и сам добегу.
   – Ну, тогда ладно, договорились. Сейчас пойдём?
   – Ага, я только соберусь, очень быстро.
   Через пять минут он уже был готов. Одетый в чистый и наглаженный костюмчик, аккуратно причёсанный, он мало напоминал себя в обычном растрёпанном виде.
   – Прямо как на парад, - улыбнулся я, - рядом с таким блеском я буду серым и унылым.
   – Ну, вот ещё, ты же обещал проводить.
   – Я и не отказываюсь.
   – Пойдём, - он решительно взял меня за руку.
   Когда мы уже вышли из дому, я спросил:
   – А костюм в таком виде тоже самостоятельно поддерживаешь?
   – А как же. Но я не в нём обычно хожу. Просто сегодня танцы и музыка… А то да, такой бы долго не был.
   Мы шли по пешеходной дорожке в сторону города. Людей по пути встречалось немного. И те в большинстве посматривали на нас благожелательно.
   – Далеко до твоей школы?
   – Не, не очень. Полчаса не торопясь. Дополнительная зарядка не помешает.
   – Ты, я погляжу, всерьёз за себя взялся.
   – Стараюсь, - едва сдерживая улыбку, ответил он.
   – Молодец, если стараешься.
   От похвалы он заулыбался, порозовел и, переводя разговор на другую тему, спросил:
   – А Серёжка и Вик-Младший сегодня к нам приедут?
   – К вечеру освободятся и если никуда не исчезнут, то приедут.
   – А куда они могут исчезнуть?
   – Захотят что-нибудь где-нибудь посмотреть.
   – А как сделать, чтобы не исчезли?
   – Возьми, да поговори. Рэев медальон не потерял? Вызови его и попроси соединить.