Коллинз Джеки. Бал Сатаны

   Это бьш не тот Чарли, которого когда-то знал Майкл. Большой, крепко сбитый парень с бачками под Элвиса Пресли, сама жизнерадостность, куда-то подевался. Теперь это бьш пришибленный двадцатипятилетний инвалид с навсегда застывшим в глазах ужасом. У него была военная стрижка бобриком, и от него за версту несло спиртным, хотя было еще только четыре часа. Вместе с ногой он оставил на войне и волю к жизни. Майкл знал этот взгляд: в детстве он каждый день видел такой у своего отца, прикованного к креслу.
   — Привет, старик! Как поживаешь? — спросил он делано бодрым голосом.
   — А как бы ты поживал с одной ногой? — проворчал Чарли.
   — Извини, — смутился Майкл. — Я действительно хочу знать, как у тебя дела.
   — Они мне тут выдали пластмассовую ногу, черт бы ее побрал, — брюзжал Чарли. — Болит от нее — жуть!
   — А получше ничего нет?
   — Дорого слишком.
   На другой день Майкл разузнал все про протезы и из своих сбережений выдал Максу денег, чтобы заказал Чарли самый навороченный протез.
   — Только не говори, что это я заплатил, — попросил он.
   — Откуда у тебя столько денег? — ахнул Макс.
   — Откладывал на черный день.
   На следующий день Тина потащила—таки его на свидание. Никаких отказов не приняла. Сказала, что с ней и Максом их будет четверо и они отлично проведут время.
   За детьми пришли приглядеть сестры—двойняшки по фамилии Делагадо — дивные милашки, миниатюрные, изящные, с гладкой кожей, широко сидящими карими глазами, полными губками и шелковистыми черными волосами. Кэтрин была прилежная тихоня, Бет — наоборот, шебутная.
   — Где вы их откопали? — спросил Майкл, оглядывая нянек.
   — Они живут в соседнем доме, — пояснила Тина, придирчиво глядя на себя в зеркало. — Недавно приехали с Кубы. Их тетушка преподает латиноамериканские танцы. Я слышала, она талантливая, надо как-нибудь сходить.
   — Каковы пташки, а? — Макс украдкой ткнул приятеля в бок. — Никак не могу понять, с чего это моя привечает их в доме? Ну да я не против.
   — Это еще что такое?! — проговорила Тина, строго глянув на мужа. — Они дети! Несовершеннолетние. Ясно?
   — Так точно, мэм! — Макс отдал честь.
   — А сколько им? — поинтересовался Майкл.
   — Пятнадцать! — торжествующим тоном объявила Тина. — Вам обоим нужно, по крайней мере, лет на десять постарше.
   Но Бет, кажется, так не считала. Стоило ей увидеть Майкла, как она начала с ним заигрывать.
   Тот старался делать вид, что не замечает, но было ясно, что в этом девичьем теле уже живет женщина, причем опасная.
   Девушка, с которой его познакомила Тина, оказалась чересчур высокого роста, чересчур серьезной и уж точно не в его вкусе. Звали ее Эйприл, она служила в банке.
   Вчетвером они отправились в кино. Проводив дам в зал, Макс с Майклом пошли в буфет за попкорном.
   — Черт! — простонал Майкл, привалившись к прилавку. — Что вы со мной делаете?
   — Она хорошая девчонка, — оправдывался Макс, беря из рук продавщицы леденцы и четыре коробки попкорна. — Умная — жуть.
   — Очень мне нужна «хорошая девчонка»! — проворчал Майкл.
   — Не забывай, — напомнил Макс, — дурнушки всегда самые благодарные.
   Неужели Макс действительно думает, что раз он пять лет провел в тюрьме, то и девушку себе не найдет? Чушь собачья!
   После кино все пошли в близлежащее кафе. Девушки затеяли спор, кто лучше — Пол Ньюмен или Стив Макуин.
   — Макуин — просто мечта, — заявила Тина и заказала гамбургер с картошкой фри.
   — Нет, — не согласилась Эйприл. — У Ньюмена еще и мозги на месте, не только мускулы.
   «Стало быть, ей мозги подавай, — подумал Майкл. — Ну тут я ей плохой помощник. Я — идиот, позволивший себя подставить. Тупица, отбарабанивший пять лет на зоне».
   Что ни день, злость и досада обуревали его все больше. Надо было что-то придумать. Что-то предпринять, и поскорее. Невозможно сидеть сложа руки.
   Через несколько дней снова появились двойняшки Делагадо. Макс с Тиной уложили детей и ушли на свадьбу к приятелю, а Майклу было поручено встретить нянек и тоже подъехать.
   Кэтрин сразу поднялась наверх проверить, как там малыши, после чего засела в кухне за учебники, а Бет прошла в гостиную.
   — Привет, Майкл, — сказала она и с улыбкой соблазнительницы примостилась на подлокотнике его кресла.
   — Привет, школьница, — ответил тот.
   Ах, что за знойная девушка!.. Черные волосы ниже талии, демонический блеск карих глаз, полные губы. На ней были узкие джинсы и клетчатая рубашка, завязанная узлом на животе, так что оставалась открытой полоска смуглой кожи.
   — Соскучился по мне, а? — спросила она, глядя на него бесстыжими глазами.
   — Еще как! — ответил Майкл, принимая условия игры. — Истосковался весь.
   — Ничего удивительного, — произнесла девушка с загадочной улыбкой.
   — Как уроки прошли? — спросил он.
   — Да… как всегда. — Она скривилась. — В классе сплошная малышня. Терпеть не могу малышню, а ты?
   — Кого это ты так называешь?
   — Да мальчишек, которые ничего в девушках не смыслят. — Она сделала неопределенный жест. — Я предпочитаю мужчин. Настоящих.
   — И многих настоящих мужчин ты уже познала? — усмехнулся Майкл, жалея, что в его пятнадцать рядом не было такой девчонки.
   — Ты удивишься, если скажу.
   — Не сомневаюсь.
   — Многих, — доверительно сообщила Бет.
   — Да-а?
   — Да-а, — передразнила она, с вызовом глядя ему в глаза. Майкл рассмеялся:
   — Сумасшедшая! Могу себе представить, что из тебя вырастет.
   — Поверь мне, Майкл, я уже выросла, — сказала школьница, — поддразнил он.
   Карие глаза сверкнули.
   — На Кубе девочки быстро взрослеют.
   — Это я вижу, — согласился он и встал.
   Она надула губки.
   — И вообще, я известная сердцеедка.
   — Спасибо, что предупредила.
   — Нет, правда!
   — Не сомневаюсь.
   — Папа говорит, я могу любого мужика заполучить, стоит захотеть.
   — А где твой папа?
   — Он политический заключенный на Кубе, — беспечно поведала девушка. — Это он нас сюда переправил. Мы здесь уже полгода.
   — Это он мудро поступил.
   — Мне кажется, Америка — как раз то, что мне надо. Вот только эта малышня… Фу! Скука какая! На Кубе мальчишки… как это сказать… взрослее.
   — Ты прекрасно говоришь по-английски.
   — Папа нас всегда учил, что образование — самое главное.
   — Очень мудро.
   — Да, и мы всегда языками занимались.
   — А мама ваша где?
   — Мама ушла к другому, когда нам было по три годика. Она была страшно своенравная — точь-в-точь как я.
   — Нашла чем хвастать.
   — Кто бы говорил! — возмутилась Бет. — Не ты ли только что из тюрьмы вышел?
   Ого! Действительно, слухом земля полнится.
   — Мне пора, — сказал Майкл и направился к выходу. Он уже был в дверях, когда она покричала:
   — А что, как освободился — спал уже с кем-нибудь?
   Майкл оторопел:
   — Что?
   — Спросить нельзя? — невинным голоском сказала она. — Что тут такого?
   Он в недоумении покрутил головой. Ну и девка!
   — Спроси, когда чуть подрастешь. Лет эдак через пять.
   — Ха! — огрызнулась та. — Сам не знаешь, от чего отказываешься.
   Да уж. И желания выяснять нет никакого.
   К тому моменту, как Майкл присоединился к гулянке, Тина уже приглядела ему сразу двух новых кандидаток — брюнетку с торчащими вперед зубами и худосочную рыжую. Обе липли к нему, как мухи на мед, терзали расспросами, а в промежутке рассказывали о себе. Можно подумать, ему это было интересно.
   — У меня начинают болеть уши, — пожаловался он Максу.
   — Мне кажется, ты должен трахнуть рыжую, — посоветовал Макс. — Ей совсем невтерпеж.
   — Вот сам и займись.
   — Я женатый человек.
   — Тогда скажи своей жене, чтобы перестала сводничать.
   — Почему это? Тебе ведь нужна баба? Или нет?
   — Бабу я себе и сам могу найти.
   — Так найди! Ты уже неделю как на свободе, а что-то незаметно… Или там у тебя пристрастия изменились?
   — Пошел ты, Макс! Это не смешно.
   — Тогда почему ты на девок не бросаешься?
   — Правду сказать или наврать?
   — Лучше правду.
   — В тот день, когда я вышел, я снял проститутку, — солгал Майкл. Было проще приврать, чем объясняться, почему ему пока не до секса.
   Макс выпучил глаза.
   — Что ты сделал?
   — Да. Трахнул бабу за деньги. Это со мной впервые.
   — Зачем?
   — Затем, что мне нет нужды водить девушку в кино, разводить сладкие слюни с единственной целью — уложить ее в постель. И чтобы она думала, что это нечто серьезное. В данный момент у меня других забот полно. Так что сделайте одолжение, не ищите мне больше пару.
   — Ну и дела! — Макс все не мог прийти в себя. — Ты заплатил за секс! Ну и как?
   — Довольно примитивно, — ответил Майкл. — Но сейчас меня это больше всего устраивает.
   Через несколько дней Тина объявила, что тетушка сестер Делагадо собирает гостей по случаю их шестнадцатилетия.
   — Я обещала, что мы тоже зайдем, — сказала Тина. — Она настоящая знаменитость. Любопытно взглянуть.
   — А как же дети? — напомнил Макс.
   — Ну оставим ненадолго, — отмахнулась Тина. Ей очень хотелось пойти. — Что такого? Уложим их, а сами отлучимся. Это же совсем рядом.
   — Я могу посидеть, — вызвался Майкл. — А вы развлекайтесь.
   — Ты-то с какой стати… — начала было Тина.
   — Вам надо воспользоваться тем, что я еще здесь, — перебил Майкл. — А то я скоро перееду.
   — Ну если ты сам хочешь… — Тине не хотелось идти без него.
   — Да, я сам хочу, — убежденно заявил Майкл. Он не имел ни малейшего желания идти на день рождения «сладкой парочки» кроме того, ему надо было кое-что обдумать.
   Накануне Майкл встретился со своим приятелем по зоне, Гасом, и тот сказал, что намечается одно дельце, которое может Майкла заинтересовать.
   — А какое? — уточнил тот.
   — Потом скажу, — пообещал Гас. — Деньжищ хапнем кучу.
   — А что надо будет делать?
   — Рулить. Ты ведь водишь машину?
   Майкл размышлял недолго. Ему двадцать пять лет, работы нет и пять лет тюрьмы за плечами. Разве у него есть выбор? Он твердо решил, что сегодня в последний раз ночует в доме у Макса и Тины. Так и совсем разлениться недолго. Кроме того, он не привык паразитировать на дружбе. Гас готов взять его в дело — извольте. Деньги ему нужны, причем быстро.
   Из соседнего дома донеслась латиноамериканская музыка. Майкл включил телевизор и стал смотреть футбольную трансляцию. Потом он, судя по всему, заснул, а очнулся от того, что за окном сверкали мигалки и выли сирены.
   Майкл вскочил и бросился на улицу. На тротуаре толпились люди, а двое санитаров запихивали носилки в фургон «Скорой помощи».
   — Что случилось? — обратился он к какой-то толстухе в пестром платье.
   — Она умерла! — Женщина заплакала, и по ее щекам потекли черные ручейки туши. Малютки останутся одни на всем свете! Горе-то какое!
   Тут он увидел Макса. Тот сидел на обочине, обхватив голову руками.
   Господи Иисусе! Как же могла с Тиной случиться такая беда?!

ГЛАВА 23

ДЭНИ. 1970

   — Я думаю, тебе надо познакомиться с одним человеком, — сказала Джемини.
   — Что значит «познакомиться»? — забеспокоилась Дэни. — С мужчиной? Я не могу знакомиться с мужчинами, я пока еще замужем.
   Они сидели в парке и смотрели, как Винсент и Нандо играют в песочнице. Для Дэни это было любимое занятие — смотреть, как играет ее сынишка. Такой серьезный, сосредоточенный — не то что Нандо, тот вертелся волчком.
   — Ну пожалуйста! — стала уговаривать Джемини со своим журчащим французским акцентом. — Я же знаю, мужа своего ты не любишь. Ты женщина, тебе нужно себя реализовать. Пора тебе от него уходить.
   — Я не могу, — повторила Дэни, уже заранее охваченная чувством вины. — Когда мне было трудно, Сэм мне очень помог.
   — Я понимаю, ты считаешь себя виноватой, тем более что он отец твоего ребенка, — серьезно продолжала Джемини. — Но если вы с Винсентом не видите от Сэма любви, которой вы достойны, значит, ты сама должна позаботиться о вашем будущем.
   — Джем, все не так просто, — нахмурилась Дэни. — Понимаешь, Сэм нас с сестрой вытащил из жуткой ситуации. Не хочу рассказывать, но поверь мне, мы жили в аду. Сэм привез нас в Вегас, заботился о нас. Потом женился на моей сестре.
   Они жили душа в душу, пока однажды она не исчезла. Мы ее так и не нашли. После этого настал мой черед позаботиться о Сэме. Помочь ему справиться с горем.
   — И ты это сделала.
   — Ну это только вначале. А потом, когда я залетела, он опять обо мне позаботился…
   — А как же иначе? Ребенок-то его.
   — Нет, — призналась Дэни. — Сэм — не отец Винсента.
   — Правда? — изумилась Джемини.
   — Не стану же я выдумывать!
   — А Сэм знает?
   Дэни покачала головой. Она не жалела о том, что раскрыла тайну. В каком-то смысле ей даже стало легче, когда она с кем-то поделилась. Тем более — с лучшей подругой.
   — Если он не отец Винсента, ты ему вообще ничем не обязана! С какой стати тебе его содержать до конца дней?
   Джемини была права. Дэни давно расплатилась с Сэмом за все, что он для нее сделал. Самое трудное будет сказать ему, что он не отец мальчика, но Дэни считала, что сделать это необходимо.
   — Ну вот что! — заявила вдруг Джемини. — Сегодня после выступления я ужинаю со своим импресарио. Я хочу, чтобы ты тоже пришла и познакомилась с его приятелем из Хьюстона. Он очень симпатичный человек.
   — Если он такой симпатичный, что же ты сама с ним не встречаешься?
   — Дэни, он видел тебя на сцене, — улыбнулась Джемини. — И теперь жаждет познакомиться именно с тобой.
   — Сказать по правде, Джем, мужчины не очень-то меня привлекают. Единственное, что меня действительно волнует, это мой сын. Он для меня — все.
   — А могу я спросить, кто его настоящий отец?
   — Один парень, с которым я познакомилась девчонкой. Думаю, он и сам был ненамного старше, но, конечно, не шестнадцати лет, как я. Он, наверное, решил, что мы ровесники. А ему было лет девятнадцать-двадцать. К несчастью, все ограничилось одной ночью.
   — А что он сделал, когда ты ему сообщила, что беременна? — спросила Джемини.
   — А я ему не сообщила.
   — Почему?
   — Потому что после той ночи я о нем ничего не слышала. И тогда я решила выйти за Сэма.
   — И представить все так, будто Винсент — от него? Дэни стало стыдно.
   — Да.
   — А может, с твоим возлюбленным что-то случилось? В жизни всякое бывает.
   — Может быть…
   — Если бы он знал, что ты забеременела, он бы по крайней мере давал тебе деньги на ребенка. Или ты считаешь, он недостоин это знать?
   — Недостоин! — сердито бросила Дэни. — Винсент мой. Я всегда была рядом с ним. И всегда буду.
   — Ну раз ты так настроена… — сказала Джемини.
   — Именно так. — Дэни убежденно кивнула. — Именно так я и настроена.
   — Ну так что? Придешь сегодня?
   — Да нет, пожалуй.
   — Точно?
   — Абсолютно.
   Спустя пару месяцев Дэни выставила Сэма за дверь. Тот заявился домой на нетвердых ногах, пьяный в дым, стал натыкаться на мебель и выкрикивать ругательства. Дэни поднялась с постели и поспешила вниз угомонить его, пока не разбудил ребенка.
   Он оказался не один. С ним была женщина — размалеванная шлюха, которая висла на нем, одновременно хлебая виски из початой бутылки.
   — Ш-ш-шо т-т-такое? — пробурчал Сэм, глядя на Дэни мутным взором. — Иди к нам!
   — Убирайся вон! — закричала та, внезапно выйдя из себя. — Выметайся из моего дома, и чтобы духу твоего здесь не было!
   Сэм безропотно удалился вместе со своей шлюхой, которая вцепилась в него, как пиявка.
   На другой день Дэни все ждала, что он приползет молить о прощении. Но, к ее удивлению, он не пришел.
   Еще через несколько месяцев Джемини опять позвала ее поужинать со своим приятелем из Хьюстона.
   На сей раз Дэни согласилась.
   Так она познакомилась с Дином Кингом. И почти влюбилась.

ГЛАВА 24

МАЙКЛ. 1971

   — Я сделаю аборт, а оплатишь его ты! — объявила Бет с вызывающим видом и откинула назад длинные черные волосы.
   — Что?! — оторопел Майкл. Она пригласила его к себе домой, оказывается, с тем чтобы сообщить эту новость.
   — Что слышал, — ответила девушка таким невинным тоном, словно речь шла о пломбировании канала.
   — Издеваешься? — Майкл принялся нервно расхаживать по комнате. — Мы с тобой спали всего один раз, бог знает когда.
   — За одну ночь мы это проделали дважды, — уточнила Бет. — Ты мне сделал ребенка — тебе и платить за аборт.
   Черт! Угораздило же связаться с такой взбалмошной девкой! Сумасшедшая! Да и он не лучше, раз позволил себе к ней приблизиться.
   — А с чего, интересно, ты так уверена, что он от меня? Бет смерила его презрительным взглядом:
   — А то чей же? Не веришь — давай сделаем анализ крови. Майкл уставился на юную соблазнительницу, пытаясь привести в порядок мысли. Все произошло так стремительно! Как выяснилось, «Скорая» тогда — год назад — забрала не Тину, а тетю Глорию. В разгар жгучего танго с Максом ее хватил сердечный приступ. Беднягу Макса с тех пор гложет чувство вины.
   После смерти тетушки двойняшки остались одни. Адвокат, представлявший интересы тети Глории, устроил так, чтобы они остались жить в том же доме по соседству, а Макс с Тиной стали их опекунами по завещанию.
   Майкл к тому времени нашел себе небольшую квартирку и переехал. Он решил, что бессмысленно пытаться вернуться под крыло Вито Джованни, когда деньги можно и в другом месте заработать. И взялся за работу. После нескольких удачных операций, предложенных Гасом, он был принят в одно из подразделений мафиозной семьи Луччезе.
   Кроме того, он наконец позвонил по телефону, переданному Карлом Эджингтоном. Ответила женщина.
   — Меня зовут Майкл Кастеллино, — начал он. — Я звоню по поручению Карла Эджингтона…
   — Как раз вовремя! — перебила женщина. — По телефону ничего обсуждать не будем. Встретимся завтра в четыре часа у входа в «Плазу».
   — Как я вас узнаю?
   — Я вас сама найду.
   Так и вышло. Женщину звали Уорнер Карлайл, и она была редкостной красавицей — высокая, с темно—рыжими волосами, очень уверенная в себе. К своему изумлению, Майкл узнал, что она — любовница Карла Эджингтона. А также хранительница его наличности — миллиона долларов в немеченых купюрах, о которых ничего не было известно арестовавшим его полицейским.
   — Карл хочет отмыть эти деньги, — объяснила она, — но сам он это сделать, естественно, не может. Так что он предлагает тебе начать вкладывать их на бирже. Из десяти процентов и не торопясь.
   — А если я вложу их неудачно?
   — Исключено. Я буду передавать тебе определенные суммы и инструкции от Карла. Это беспроигрышное дело.
   — А с чего бы ему мне доверять?
   — Карл не так прост, как тебе кажется. Если ты его подставишь, он подставит тебя так, что мало не покажется. Будешь делать, как он велит, — все останутся довольны.
   Так Майкл и сделал и теперь имел регулярные поступления, и немалые.
   Черт! Надо же было переспать с этой Бет! И всего—то одну ночь… Это была большая ошибка. Но ошибку совершил он, ему и расплачиваться.
   — Сдай кровь на анализ, — сказал он, приняв наконец единственно правильное решение. — Если ребенок от меня — я на тебе женюсь.
   — Еще чего! — Девушка в негодовании выпятила нижнюю губку. — Я еще слишком молода, чтобы отдавать себя в жертву семье, и уж тем более — заводить ребенка. Нет, Майкл, я избавлюсь от ребенка, а ты заплатишь.
   У этой девчонки характер был покрепче, чем у него.
   — Нет, — отрезал он. — Абортов я не признаю.
   — А кто тебя спрашивает—то? Это уже было слишком.
   — Ты слышала, что я сказал? — вспылил Майкл. — Никаких абортов.
   — В мои планы не входит получить такое ярмо в семнадцать лет, — сверкнула глазами Бет. — Если хочешь знать, я собираюсь стать модельером. Самым известным и самым лучшим.
   Школу она уже бросила и теперь ходила на занятия в какой—то институт моды. Что ж, по крайней мере у нее есть цель в жизни — чего не скажешь о большей части женщин, с которыми он встречался. Те хотели только одного: заполучить на палец золотое кольцо.
   Майкл всегда считал, что супружество — золотое кольцо в нос по крайней мере раньше он так думал. А сейчас он предлагает Бет руку и сердце — и что же? Девчонка отказывается. Невероятно!
   Сидя с Максом в ближайшем баре за пивом, он поведал другу о ситуации.
   — Чертовщина! — выругался тот. — Зачем ты к ней полез? Ей же всего семнадцать! Мало тебе девок? Ну и наделал дел!
   — Да, ты прав, это было глупо, — согласился Майкл. — Но она сама вечно напрашивалась.
   — И ты не устоял?
   — Выходит, так.
   — Ну и как она в койке? — Макс хитро прищурился.
   — Пошел вон! — нахмурился Майкл. — Ты прекрасно знаешь, я никогда не обсуждаю женщин, с которыми сплю. Лучше послушай меня. Я не позволю ей избавиться от моего ребенка.
   — А что ты сделаешь? — усмехнулся Макс. — Привяжешь ее к кровати?
   — Попроси Тину с ней поговорить. Может, когда родит, проснется в ней материнский инстинкт. Так, кажется, у них происходит?
   — А мне откуда знать? — Макс сделал большой глоток. — Будь умнее, отправь ее на аборт.
   — Нет, Макс, это неправильно. Что, если бы речь шла о Гарри или Сузи?
   — Хорошо-хорошо, я понял.
   — Так как? Поговоришь с Тиной?
   — Конечно. Но предупреждаю: моя милашка-жена съест тебя с потрохами. Останешься без яиц.
   — Пускай. Надеюсь, ей понравится.
   — Ах ты, грязный, мерзкий кобель! — бушевала Тина. — Как ты мог тронуть девочку своими загребущими ручищами? Майкл пожал плечами:
   — Ты права, не следовало мне к ней приближаться. Поверь, я сам теперь жалею.
   — И есть о чем! — Тина смерила его гневным взглядом. — Как ты не понимаешь? Мы же с Максом за этими девочками смотреть должны! Охранять от старых развратников вроде тебя.
   — Вообще-то, я еще не очень старый развратник.
   — И ты еще шутишь?! По-моему, ты просто отвратителен. То, как ты обошелся с несчастной девочкой…
   — Да будет тебе, Тина, — защищался Майкл. — Я еще не встречал девчонок, которые бы умели так за себя постоять, как Бет. И вообще, что случилось — то случилось. Что теперь?
   — Теперь тебе надо на ней жениться.
   — Я ей предложил, а она не хочет.
   — Ты предложил ей жениться? — изумилась Тина.
   — Ну я же говорю!
   — А она сказала — нет?
   — Точно, — вздохнул Майкл. — Послушай, если она родит, я буду содержать их обоих. Но говорю тебе твердо: никаких абортов быть не должно.
   — Не тебе решать.
   — Ребенок—то мой!
   — Откуда ты знаешь? — Тина вскинула бровь. — Хочешь сказать, она только с тобой спала?
   — Она готова сдать кровь на анализ. Я — тоже. К тому же она клянется и божится, что ребенок от меня.
   — И ты ей веришь?
   — Да.
   — Хорошо, — сказала Тина со вздохом. — Я с ней потолкую. Но не ради тебя — ради нее.
   Через два дня Тина снова призвала его к себе.
   — Сколько раз ты с ней спал? — спросила она.
   — Один.
   — Тогда ты все статистические рекорды бьешь.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Я отвела ее к гинекологу. Срок у нее уже пять месяцев, отсюда следует, что ты переспал с ней сразу, как только съехал от нас.
   — Да я разве помню? — сказал он, хотя отлично помнил.
   Был душный летний вечер, Майкл ужинал у Макса с Тиной, а распрощавшись, заметил на соседнем крыльце Бет. На ней был символический красный топик с завязками на шее и едва заметные шортики.
   — Привет, Майкл! — Она помахала рукой.
   Он подошел. Бет курила и пила кока-колу из банки, из транзисторного радиоприемника лилась кубинская музыка.
   — Не соскучился? — как всегда, начала кокетничать она. Майкл забрал у нее сигарету.
   — Рано тебе еще курить, — строго сказал он. Девушка вскочила на ноги.
   — Отдай! — закричала она, уперев руки в боки.
   Майкл сделал затяжку — ему хотелось ее подразнить. Она ткнула его кулаком в живот и выхватила сигарету.
   — Как поживаешь? — усмехнулся тот.
   — Скукотища, — ответила она, глядя в сторону, и снова села на крыльцо, вытянув длинные ноги.
   — А где Кэтрин?
   — На выходные уехала. Ох, ну и жара! — Она стала обмахиваться ладонью.
   Майкл не мог не заметить, что соски у нее напряглись. Ее символический топик мало что скрывал, уж, во всяком случае, лифчика на ней точно не было.
   — У нас в холодильнике сломалось морозильное отделение, там теперь большая льдышка примерзла. — Она видела, как он смотрит на ее грудь. — Ты не взглянешь, что там?
   — Вызови мастера, — быстро проговорил он.
   — Майкл, ну пожалуйста! — заныла Бет.
   — Ладно, шут с тобой, — согласился тот, встал и последовал за ней в дом.
   Планировка была такая же, как у Тины с Максом, но обставлен дом был иначе — с цветными диванами, яркими абстрактными полотнами и коврами с национальным орнаментом. У тети Глории был очень кричащий вкус.
   На кухне творилось черт знает что — повсюду грязная посуда и беспорядок.
   — Домом у нас занимается Кэтрин, — пояснила Бет и наклонилась поднять кошачью миску.
   — Так что у тебя с холодильником? — спросил Майкл, стараясь не смотреть на ее упругие соблазнительные ягодицы, туго обтянутые крохотными шортиками.
   Она махнула в сторону холодильника. Он подошел и в следующий момент почувствовал, что Бет стоит у него за спиной.
   Он ощущал ее запах — смесь сладких ванильных духов и пота. Из приемника лились карибские ритмы.
   — Майкл, — сказала она.