Страница:
– Мы с Мортоном вернемся в казино, – сказала Серафина. – Солнце отнимает жизненные силы и портит кожу.
– Я, наверно, посплю, – сказал Чарли.
В этот момент появилась цветущая хорошенькая Динди.
– Привет всем. Я догадалась, где вас искать. Чарли, дорогой, сегодня меня будут фотографировать. Ты не дашь мне немного денег? Я увидела кое-какие шмотки, которые хочу купить.
– Для чего тебя будут фотографировать? – спросил Чарли, не зная о том, что киностудия все организовала для Динди на этот уик-энд.
Она вытянула губки.
– Для журнала.
– Какого журнала?
– Для какого-то, точно не знаю.
– Узнай, или забудь об этом.
– Забыть? – ее голубые глаза сузились. – Что ты имеешь в виду?
Чарли понял, что весь стол слушает их разговор: Клей – смущенно, Серафина – с раздражением, Натали – сочувственно, Мортон – равнодушно.
Он холодно улыбнулся.
– Динди, дорогая, будь умницей и узнай, что это за журнал. Ты теперь – подающая надежды актриса и должна быть разборчива в отношении публикаций.
Его голос звучал мягко, но Динди поняла, что она перегнула палку.
– О'кей, дорогой, – сказала она, отбросив со лба светлые пряди. – Увидимся позже, друзья.
Она ушла, покачивая бедрами, туго обтянутые брюками.
Чарли вздохнул. Он не хотел ее и не нуждался в ней. После окончания съемок они расстанутся.
После ленча он поднялся в номер и позвонил Джорджу.
– Срочно пришли мне телеграмму, – попросил Чарли. – Вызови на экстренное совещание, связанное с «Каруселью». Потребуй от имени Сая Гамильтона моего немедленного возвращения.
Примерно через час принесли телеграмму. Чарли с извинениями показал ее Серафине, игравшей в «блэк-дек».
Она, похоже, расстроилась.
– Мы тоже должны будем улететь?
– Нет, дорогая. Я оставлю тебе кредит, ты сможешь остаться. Динди, Клей и Натали тоже останутся.
Серафина не стала возражать.
Чарли отыскал у бассейна Клея, который любезничал с хористкой. Он показал ему телеграмму.
– Извини, дорогой, мне очень жаль. Присмотри за Серафиной, ладно? Она получила от меня приличный кредит, но если маме понадобятся деньги, дай их ей.
Клей кивнул.
– Как насчет Динди?
– Она тоже остается. Не знаю, где она, но я написал ей записку. Проследи за тем, чтобы она осталась и была внимательна к Серафине.
– Есть, босс!
– Не представляю, что бы я делал без тебя и Натали.
Клей усмехнулся.
– Как-нибудь справился бы.
Через полчаса Чарли уже сидел в самолете, летевшем в Лос-Анджелес.
26
27
– Я, наверно, посплю, – сказал Чарли.
В этот момент появилась цветущая хорошенькая Динди.
– Привет всем. Я догадалась, где вас искать. Чарли, дорогой, сегодня меня будут фотографировать. Ты не дашь мне немного денег? Я увидела кое-какие шмотки, которые хочу купить.
– Для чего тебя будут фотографировать? – спросил Чарли, не зная о том, что киностудия все организовала для Динди на этот уик-энд.
Она вытянула губки.
– Для журнала.
– Какого журнала?
– Для какого-то, точно не знаю.
– Узнай, или забудь об этом.
– Забыть? – ее голубые глаза сузились. – Что ты имеешь в виду?
Чарли понял, что весь стол слушает их разговор: Клей – смущенно, Серафина – с раздражением, Натали – сочувственно, Мортон – равнодушно.
Он холодно улыбнулся.
– Динди, дорогая, будь умницей и узнай, что это за журнал. Ты теперь – подающая надежды актриса и должна быть разборчива в отношении публикаций.
Его голос звучал мягко, но Динди поняла, что она перегнула палку.
– О'кей, дорогой, – сказала она, отбросив со лба светлые пряди. – Увидимся позже, друзья.
Она ушла, покачивая бедрами, туго обтянутые брюками.
Чарли вздохнул. Он не хотел ее и не нуждался в ней. После окончания съемок они расстанутся.
После ленча он поднялся в номер и позвонил Джорджу.
– Срочно пришли мне телеграмму, – попросил Чарли. – Вызови на экстренное совещание, связанное с «Каруселью». Потребуй от имени Сая Гамильтона моего немедленного возвращения.
Примерно через час принесли телеграмму. Чарли с извинениями показал ее Серафине, игравшей в «блэк-дек».
Она, похоже, расстроилась.
– Мы тоже должны будем улететь?
– Нет, дорогая. Я оставлю тебе кредит, ты сможешь остаться. Динди, Клей и Натали тоже останутся.
Серафина не стала возражать.
Чарли отыскал у бассейна Клея, который любезничал с хористкой. Он показал ему телеграмму.
– Извини, дорогой, мне очень жаль. Присмотри за Серафиной, ладно? Она получила от меня приличный кредит, но если маме понадобятся деньги, дай их ей.
Клей кивнул.
– Как насчет Динди?
– Она тоже остается. Не знаю, где она, но я написал ей записку. Проследи за тем, чтобы она осталась и была внимательна к Серафине.
– Есть, босс!
– Не представляю, что бы я делал без тебя и Натали.
Клей усмехнулся.
– Как-нибудь справился бы.
Через полчаса Чарли уже сидел в самолете, летевшем в Лос-Анджелес.
26
В прессе замелькали следующие сообщения:
Она находила его обаятельным, раскованным и очень красивым. Совсем не похожим на мужчин, которых она встречала прежде. Он всегда оставался хозяином ситуации, много смеялся, шутил. Она не была уверена, что любит его, поэтому отказывалась спать с ним. Он не мог поверить в это.
– Милая, ты же не девственница. Сколько лет прошло с тех пор?
Она улыбнулась в ответ.
– Достаточно. Я не хочу пополнить собой список побед Стива Магнума. Позволь мне обрести уверенность.
Она словно чего-то ждала.
– Я в шоке, – со смехом признался он друзьям. – Эта девушка меня изумляет.
Стив уважал Санди и не подталкивал ее к постели. Он поместил Энчиладу в соседний отель, и она навещала его, когда Санди возвращалась вечером в «Лас Брисас». Все было пристойно. То, чего Санди не знает, не может ее задеть. Когда она отбросит свои сомнения, Энчилада будет отправлена домой с парой тысяч долларов отступного для спасения ее гордости. На самом деле Стиву даже нравилось, что Санди не хотела тотчас прыгать в койку; это позволяло думать, что у него будет не много предшественников. Она говорила ему, что после мужа у нее никого не было, и он ей верил. Какое разительное отличие от голливудских нравов, где обмен партнерами был самой распространенной игрой.
Съемки «Наличных» близились к завершению. Фильм, в котором Санди снималась с Джеком Миланом, появился на экранах; хотя ее роль была невелика, Санди получила хорошую прессу, и на нее обрушилась лавина писем от поклонников.
Кэри сообщала каждый день по телефону о предложениях, которые делали актрисе режиссеры. Картина в Европе. Фильм типа «Бонни и Клайд» в Техасе. Комедия в Голливуде.
Стив советовал ей отклонять все.
– Заставь их подождать, твоя цена подскочит. Когда появится наш фильм, ты сможешь навязать любые условия.
Санди колебалась. До выхода «Наличных» пройдет несколько месяцев, она не хотела ждать так долго. При нынешнем состоянии киноиндустрии риск был велик.
Кэри настаивала:
– Санди, куй железо, пока горячо.
Актриса подписала контракт на участие в комедии. Стив нахмурился.
– Не послушала меня? Пять минут в бизнесе, и уже все знаешь.
– Я в бизнесе не пять минут. Сценарий весьма хорош.
Они сидели у бассейна возле его дома. Был ранний вечер, дневные съемки закончились.
– Я поплаваю, – заявила Санди; она ушла в кабинку и переоделась в белый купальник.
– Эй, порадуй наконец старика —искупайся нагишом.
– Что? – со смехом сказала она. – Ты развращен не меньше, чем все режиссеры, с которыми я работала.
– Слушай, детка, достаточно и того, что ты не спишь со мной. Если кто-нибудь узнает, моя репутация рухнет. Доставь мне дешевое удовольствие, а?
– Стив, я не могу. Дом полон слуг. И вообще, по-моему…
– О'кей, – он пожал плечами. – О'кей, если я тебе настолько безразличен. Ты знаешь, что здесь тебя никто не увидит.
Он бросил взгляд на розовую стену, которой был обнесен бассейн, и подумал: «Что меня так притягивает к Санди?»
Раздался всплеск, и Санди окликнула актера.
Она плавала в бассейне, ее длинные волосы намокли; обнаженные груди девушки четко вырисовывались в голубой воде. Она была в одних трусиках.
Стив обрадовался.
– Эй, детка, это нечто.
Она ждала, когда он присоединится к ней, но Стив лишь улыбнулся своей знаменитой улыбкой и сказал:
– Крошка, ты прекрасна.
Он настолько привык к ее отказам, что ему и в голову не пришло, что она созрела. К тому же вчера вечером он трижды занимался любовью с Энчиладой; такая нагрузка в его возрасте была изнурительной.
Она медленно сделала в воде круг. Скоро съемки закончатся, и ей придется принять решение насчет себя и Стива.
– Слушай, детка, – сказал он. – Я обещал, что мы сегодня придем на вечеринку. Ты не против?
Она выбралась из бассейна, прикрывая рукой груди.
– Отлично.
Кинофестиваль в Акапулько был в самом разгаре; Санди и Стив появились вместе на нескольких приемах.
Санди получала от них удовольствие. Ей было интересно общаться с иностранцами; она встретила двух или трех людей, с которыми она работала в Риме.
– Ты стала настоящей знаменитостью, – со смесью ревности и гордости заметил Стив, когда влиятельный итальянский режиссер, поздоровавшись с Санди, принялся нахваливать ее игру в их общем фильме.
– Я существовала и до Голливуда, – с улыбкой сказала она.
– Конечно, но я не желаю об этом слышать. Девушка, отвечавшая за связи с общественностью, взволнованно представила гостям французского режиссера Клода Хассана. Клод был высоким угловатым мужчиной с худым усталым лицом, смуглой кожей, черными глазами и длинными прямыми волосами. Им восторгались во французских кинематографических кругах; он был женат на французской актрисе, сыгравшей главную роль в его последнем фильме. Картина завоевала несколько призов; жену Хассана называли молодой Гарбо.
Санди испытывала волнение, знакомясь с ним, но он посмотрел на нее без интереса своими скучающими глазами, беседуя только со Стивом. Она не могла понять причину его явной грубости. Девушка видела последний фильм Хассана, вызвавший у нее восхищение. Втайне она мечтала сняться у него. Она знала, что он готовится приступить к работе над своим первым американским фильмом, о котором почти ничего не было известно.
По дороге домой Стив спросил:
– Какое впечатление произвел на тебя Клод? Она пожала плечами.
– Он полон сознания своей значимости.
– Да, он холодный малый. Говорят, безжалостен с женщинами.
– Ну, ты тоже не ангел.
Он велел шоферу остановить машину.
– Слушай, детка, тебе не на что пожаловаться. Я скажу тебе, что у меня на уме. Хочешь выйти замуж?
– О чем вы говорите?
– О браке, детка. Давай ПОЖЕНИМСЯ. Может быть, тогда мне удастся заняться с тобой сексом.
От воспоминаний о том, как полуобнаженная Санди плавала в бассейне, у него впервые за день встал член.
– Ты шутишь, да?
– Я говорю серьезно. Когда ты хочешь, чтобы мы сделали это? Господи, я думал, что времена, когда девушки отдавались, лишь надев на палец обручальное кольцо, канули в Лету, но, оказывается, это не так. Когда, детка? Назови день.
– Я… я не знаю.
Меньше всего она ожидала услышать брачное предложение. Она отказывала ему вовсе не поэтому.
– Подойдем ли мы друг другу?
– Разденься, милая, и мы быстро выясним это.
– Стив, не шути. Я должна подумать.
В его голосе прозвучали ноты изумления.
– Она должна подумать. О чем тут думать? Господи, я знал многих девушек, но ты – нечто особенное.
– Я не могу принимать решение впопыхах. Все сложнее, чем тебе кажется.
– Господи, Санди. Теперь, когда мы уже практически поженились, я смогу заняться с тобой сексом? Я чувствую себя монахом, у меня целую вечность не было женщины.
– Поэтому ты хочешь жениться на мне – только ради секса?
– Не говори глупости.
– Вот что я тебе скажу. Мы ляжем в постель, а потом посмотрим.
– Что посмотрим?
– Хотим ли мы пожениться. Он покачал головой.
– Знаешь, ты странная девка.
– Я не девка.
– Да, верно.
Он зажег сигарету.
– Так, когда я стану счастливчиком? Санди улыбнулась.
– Скоро, обещаю.
На следующий день, не предупредив Санди, Стив объявил об их предстоящей женитьбе. Репортеры стали слетаться в Акапулько со всего света. Фильм «Наличные» получил бесплатную рекламу, которая обошлась бы киностудии в миллион долларов. Имя Санди Симмонс звучало повсюду.
Она рассердилась.
– Ты должен был подождать. Это нечестно.
Со своей знаменитой улыбкой на лице он преподнес ей кольцо с бриллиантом прямоугольной огранки. Он был так счастлив, что на него трудно было сердиться.
Она позвонила Кэри, которая ужасно обрадовалась, услышав новость. Затем Санди связалась с Максом Торпом. Он не предсказывал ей брака в ближайшем будущем.
– Я хочу увидеть вас, – взмолилась она. – Завтра вечером состоится вечеринка по случаю нашей помолвки. Вы сможете прилететь?
– С удовольствием, – сказал Макс. – Бранч там будет?
– Надеюсь, да.
– Я тоже, моя дорогая, очень надеюсь. Усмехнувшись, Макс представил, как он будет выглядеть в своей розовой кружевной сорочке.
Казалось, будто на вечеринку к Стиву пришли все жители Акапулько, плюс часть Голливуда, а также самые известные представители мировой богемы.
Санди удивилась тому, как много у него друзей.
Она пригласила всего несколько человек. Кэри с Маршаллом; темнокожая девушка широко улыбнулась и шепнула: «Я хочу услышать всю историю». Бранча, на удивление тихого и грустного. Макса Торпа, нагадавшего огромное состояние восемнадцатилетнему рок-идолу. Хорошенькую Динди, появившуюся в мини-платье, позволявшем демонстрировать все ее прелести.
– Где Чарли? – спросила Санди, слегка разочарованная его отсутствием.
– Он такой зануда, – сказала Динди. – У него в голове одна работа. Я намерена сменить его на кого-нибудь посовременней, поэтому появлюсь в обществе одна. Ты знаешь, что мне предложили сыграть главную героиню в фильме «Весь мир любит стриптизершу»? Это потрясающая роль. Там много сцен с обнаженной натурой, но все очень художественно и необходимо для сюжета.
– Великолепно, жаль только, что у тебя не ладится с Чарли.
– Ладится, не ладится – велика важность! Динди пристально поглядела на Санди.
– Скажи, это все правда или нет?
– Что?
– Легенды о великом любовнике мистере Магнуме. Он оправдал их? Действительно настолько хорош?
– Динди, одну минуту, я должна поговорить кое с кем.
Санди поспешно удалилась.
При ее красоте она очень скучна, подумала Динди. Готова поспорить – переспав с выдающимся жеребцом, она и не поймет этого.
Помолвка не обрадовала Динди. Самый лакомый кусочек, Стив Магнум, достался Санди, а она подцепила лишь мрачного английского актера.
Стив беседовал с известным сенатором; Динди подошла к мужчинам.
– Привет, – сказала она. – Я – Динди Сайдн, миссис Чарли Брик. Я – лучшая подруга Санди. Полагаю, она обо мне говорила.
– Еще немного саморекламы, и ты завладеешь киностудией! – засмеялся Стив.
Динди и сенатор тоже засмеялись; сенатор сказал:
– Моя жена – большая поклонница вашего мужа.
– Правда? – отозвалась Динди. – Как мило. Я передам Чарли. У вас шикарный дом, Стив.
– Спасибо.
И где только Санди подцепила эту пустышку? Если она действительно ее подруга. Санди никогда о ней не говорила.
– Возможно, я уговорю Чарли купить здесь дом. Как вы отнесетесь к нашему соседству?
Она уставилась на Стива широко раскрытыми глазами.
Он оглядел ее с ног до головы.
– Оно, несомненно, украсит пейзаж.
Кэри избавилась от жены сенатора и отыскала Санди.
– Я понимаю, мы сейчас не сможем долго говорить, но скажи мне – ты счастлива?
– Счастлива? – сказала Санди. – Разве человек может знать это в данный момент? Мне кажется, что я счастлива. Я знаю, что Стив счастлив.
– Ты нас всех удивила. Я хочу сказать – все думали, что Стива на этот крючок больше не поймаешь, он слишком увертлив.
– Я не ловила его. Не расставляла сетей. Он хочет жениться на мне.
– Конечно, хочет. Я имела в виду, что ты ловко разыграла свои карты. Очень грамотно.
– Кэри, я не играла ни в какие карты. Даже не переспала с ним до сих пор.
– Что?
– О, не беспокойся, завтра это произойдет. Я не настолько глупа, чтобы выйти замуж за человека, которого не знаю в сексуальном плане.
– Вы провели вместе два месяца, ты не переспала с ним и утверждаешь, что не играешь ни в какие игры! Ты, верно, сделана из камня.
Кэри засмеялась.
– Отдаю тебе должное.
– Не вздумай проболтаться. Стив убьет меня, если узнает, что я сказала кому-то об этом.
– Тебе известно, что ты можешь доверять мне. Тогда с кем он трахался?
– Ты начинаешь говорить, как Динди. Ни с кем. Это мне в нем нравится, он готов ждать.
– Послушай. Стив Магнум?
– Да. Стив Магнум.
– Ну, если ты это говоришь.
Но Кэри не могла поверить в это. У него, несомненно, кто-то есть.
– А как ты? – спросила Санди. – Решила насчет Маршалла?
На лице Кэри появилось растерянное выражение.
– Ой, даже не знаю, это так трудно. Он славный, внимательный, если узнать его получше, но брак… У нас возникнет масса проблем, которых нет у других.
– Надеюсь, ты разрешишь их. Мне кажется, ощущение защищенности дает только хороший брак, основанный не на одном сексе.
Позже Макс отвел Санди в угол и занялся изучением ее руки.
– Знаете, здесь есть все, – сказал он. – Очень властный мужчина, сильное влияние. Я просто не понял, что это брак. Конечно, так оно и есть.
– Вы видите детей? – с интересом спросила она.
– Возможно, чуть позже.
Рука Санди удивила его; этот странный разрыв, нечто…
– Да, я вижу детей в будущем. Двоих. Она улыбнулась.
– Знаете, Макс, после визита к вам я почувствовала себя другим человеком.
Он кивнул. Он знал о своем даре успокаивать людей, вселять в них новые силы. Это доставляло ему удовольствие.
– Скажите мне, дорогая, вы знаете сенатора? Я бы очень хотел познакомиться с ним.
Макс чувствовал, что он должен познакомиться с сенатором. Он обожал завоевывать людей, видеть, как его монологи завораживают их. Сенатор мог стать ценным приобретением. Макс был огорчен поведением Бранча. Он попытался назначить свидание молодому человеку, но Бранч резко отшил его. Этот поступок усилил интерес Макса к парню.
Какой сексуальный малый, вот это мускулы!
Обидно, подумал Макс, что я не в силах предсказать свое собственное будущее.
Бранч старался держаться подальше от Макса Торпа. Ему казалось, что за каждым поворотом его подстерегает гомик. Даже режиссер, у которого он работал, оказался «голубым», хотя он имел где-то жену и трех детей.
Это вызывало отвращение у Бранча. Он занимался любовью с мужчинами только ради карьеры. Став звездой, он и близко не подпустит их к себе.
Он смотрел влюбленными глазами на Санди.
Почему она не подождала его?
Динди осторожно следовала за Стивом, передвигаясь за ним от одной группы гостей к другой и не спуская с него глаз. Наконец он направился на второй этаж, скрылся в комнате и захлопнул за собой дверь.
Выждав несколько минут, девушка поднялась по лестнице. Комната оказалась кабинетом, к которому примыкал санузел, обшитый черным мрамором.
Стив справлял там малую нужду.
– О, извините, – сказала Динди, – я искала дамскую комнату.
Он закончил свое дело, невозмутимо убрал член и застегнул «молнию».
– Правда?
– Честно говоря, – засмеялась она, – я пошла за вами.
Не обращая на нее внимания, он уставился на свое отражение в зеркале, причесал волосы и задумался, не сполоснуть ли ему холодной водой глаза, налившиеся кровью от выпитого спиртного.
– Я пошла за вами, потому что вы мне нравитесь; я подумала, что вы теперь не долго пробудете холостяком; у вас фантастическая репутация, возможно, будет забавным для нас обоих – для вас тоже – если мы потрахаемся напоследок. Прощальные гастроли Стива Магнума!
Он засмеялся.
– Ты странная подруга.
– На самом деле я вовсе не подруга Санди. Я ее почти не знаю. Я пришла сюда с молодым человеком. Она ничего не узнает.
– Забудь об этом, детка.
Он снова повернулся к зеркалу.
Динди вышла из санузла и заперла дверь кабинета. Сняла с себя все, кроме висевших на шее длинных цепочек. Вернулась в санузел и произнесла:
– Я слышала, ты обожаешь, когда тебя бьют. Может быть, в последний раз…
«Стив Магнум и сногсшибательная Санди Симмонс, похоже, нашли друг друга в солнечном Акапулько, где они оба снимаются в фильме „Наличные“. Кажется, мы уже слышим звон свадебных колокольчиков».
«Обворожительная Санди Симмонс и Стив Магнум, за плечами которого не один брак, неразлучны на съемках „Наличных“».
«Похоже, Стив Магнум очарован прелестной Санди Симмонс. Их постоянно видят вместе. Они снимаются в фильме „Наличные“».На сей раз голливудские колонки не обманывали читателей. Санди и Стив действительно почти не расставались.
Она находила его обаятельным, раскованным и очень красивым. Совсем не похожим на мужчин, которых она встречала прежде. Он всегда оставался хозяином ситуации, много смеялся, шутил. Она не была уверена, что любит его, поэтому отказывалась спать с ним. Он не мог поверить в это.
– Милая, ты же не девственница. Сколько лет прошло с тех пор?
Она улыбнулась в ответ.
– Достаточно. Я не хочу пополнить собой список побед Стива Магнума. Позволь мне обрести уверенность.
Она словно чего-то ждала.
– Я в шоке, – со смехом признался он друзьям. – Эта девушка меня изумляет.
Стив уважал Санди и не подталкивал ее к постели. Он поместил Энчиладу в соседний отель, и она навещала его, когда Санди возвращалась вечером в «Лас Брисас». Все было пристойно. То, чего Санди не знает, не может ее задеть. Когда она отбросит свои сомнения, Энчилада будет отправлена домой с парой тысяч долларов отступного для спасения ее гордости. На самом деле Стиву даже нравилось, что Санди не хотела тотчас прыгать в койку; это позволяло думать, что у него будет не много предшественников. Она говорила ему, что после мужа у нее никого не было, и он ей верил. Какое разительное отличие от голливудских нравов, где обмен партнерами был самой распространенной игрой.
Съемки «Наличных» близились к завершению. Фильм, в котором Санди снималась с Джеком Миланом, появился на экранах; хотя ее роль была невелика, Санди получила хорошую прессу, и на нее обрушилась лавина писем от поклонников.
Кэри сообщала каждый день по телефону о предложениях, которые делали актрисе режиссеры. Картина в Европе. Фильм типа «Бонни и Клайд» в Техасе. Комедия в Голливуде.
Стив советовал ей отклонять все.
– Заставь их подождать, твоя цена подскочит. Когда появится наш фильм, ты сможешь навязать любые условия.
Санди колебалась. До выхода «Наличных» пройдет несколько месяцев, она не хотела ждать так долго. При нынешнем состоянии киноиндустрии риск был велик.
Кэри настаивала:
– Санди, куй железо, пока горячо.
Актриса подписала контракт на участие в комедии. Стив нахмурился.
– Не послушала меня? Пять минут в бизнесе, и уже все знаешь.
– Я в бизнесе не пять минут. Сценарий весьма хорош.
Они сидели у бассейна возле его дома. Был ранний вечер, дневные съемки закончились.
– Я поплаваю, – заявила Санди; она ушла в кабинку и переоделась в белый купальник.
– Эй, порадуй наконец старика —искупайся нагишом.
– Что? – со смехом сказала она. – Ты развращен не меньше, чем все режиссеры, с которыми я работала.
– Слушай, детка, достаточно и того, что ты не спишь со мной. Если кто-нибудь узнает, моя репутация рухнет. Доставь мне дешевое удовольствие, а?
– Стив, я не могу. Дом полон слуг. И вообще, по-моему…
– О'кей, – он пожал плечами. – О'кей, если я тебе настолько безразличен. Ты знаешь, что здесь тебя никто не увидит.
Он бросил взгляд на розовую стену, которой был обнесен бассейн, и подумал: «Что меня так притягивает к Санди?»
Раздался всплеск, и Санди окликнула актера.
Она плавала в бассейне, ее длинные волосы намокли; обнаженные груди девушки четко вырисовывались в голубой воде. Она была в одних трусиках.
Стив обрадовался.
– Эй, детка, это нечто.
Она ждала, когда он присоединится к ней, но Стив лишь улыбнулся своей знаменитой улыбкой и сказал:
– Крошка, ты прекрасна.
Он настолько привык к ее отказам, что ему и в голову не пришло, что она созрела. К тому же вчера вечером он трижды занимался любовью с Энчиладой; такая нагрузка в его возрасте была изнурительной.
Она медленно сделала в воде круг. Скоро съемки закончатся, и ей придется принять решение насчет себя и Стива.
– Слушай, детка, – сказал он. – Я обещал, что мы сегодня придем на вечеринку. Ты не против?
Она выбралась из бассейна, прикрывая рукой груди.
– Отлично.
Кинофестиваль в Акапулько был в самом разгаре; Санди и Стив появились вместе на нескольких приемах.
Санди получала от них удовольствие. Ей было интересно общаться с иностранцами; она встретила двух или трех людей, с которыми она работала в Риме.
– Ты стала настоящей знаменитостью, – со смесью ревности и гордости заметил Стив, когда влиятельный итальянский режиссер, поздоровавшись с Санди, принялся нахваливать ее игру в их общем фильме.
– Я существовала и до Голливуда, – с улыбкой сказала она.
– Конечно, но я не желаю об этом слышать. Девушка, отвечавшая за связи с общественностью, взволнованно представила гостям французского режиссера Клода Хассана. Клод был высоким угловатым мужчиной с худым усталым лицом, смуглой кожей, черными глазами и длинными прямыми волосами. Им восторгались во французских кинематографических кругах; он был женат на французской актрисе, сыгравшей главную роль в его последнем фильме. Картина завоевала несколько призов; жену Хассана называли молодой Гарбо.
Санди испытывала волнение, знакомясь с ним, но он посмотрел на нее без интереса своими скучающими глазами, беседуя только со Стивом. Она не могла понять причину его явной грубости. Девушка видела последний фильм Хассана, вызвавший у нее восхищение. Втайне она мечтала сняться у него. Она знала, что он готовится приступить к работе над своим первым американским фильмом, о котором почти ничего не было известно.
По дороге домой Стив спросил:
– Какое впечатление произвел на тебя Клод? Она пожала плечами.
– Он полон сознания своей значимости.
– Да, он холодный малый. Говорят, безжалостен с женщинами.
– Ну, ты тоже не ангел.
Он велел шоферу остановить машину.
– Слушай, детка, тебе не на что пожаловаться. Я скажу тебе, что у меня на уме. Хочешь выйти замуж?
– О чем вы говорите?
– О браке, детка. Давай ПОЖЕНИМСЯ. Может быть, тогда мне удастся заняться с тобой сексом.
От воспоминаний о том, как полуобнаженная Санди плавала в бассейне, у него впервые за день встал член.
– Ты шутишь, да?
– Я говорю серьезно. Когда ты хочешь, чтобы мы сделали это? Господи, я думал, что времена, когда девушки отдавались, лишь надев на палец обручальное кольцо, канули в Лету, но, оказывается, это не так. Когда, детка? Назови день.
– Я… я не знаю.
Меньше всего она ожидала услышать брачное предложение. Она отказывала ему вовсе не поэтому.
– Подойдем ли мы друг другу?
– Разденься, милая, и мы быстро выясним это.
– Стив, не шути. Я должна подумать.
В его голосе прозвучали ноты изумления.
– Она должна подумать. О чем тут думать? Господи, я знал многих девушек, но ты – нечто особенное.
– Я не могу принимать решение впопыхах. Все сложнее, чем тебе кажется.
– Господи, Санди. Теперь, когда мы уже практически поженились, я смогу заняться с тобой сексом? Я чувствую себя монахом, у меня целую вечность не было женщины.
– Поэтому ты хочешь жениться на мне – только ради секса?
– Не говори глупости.
– Вот что я тебе скажу. Мы ляжем в постель, а потом посмотрим.
– Что посмотрим?
– Хотим ли мы пожениться. Он покачал головой.
– Знаешь, ты странная девка.
– Я не девка.
– Да, верно.
Он зажег сигарету.
– Так, когда я стану счастливчиком? Санди улыбнулась.
– Скоро, обещаю.
На следующий день, не предупредив Санди, Стив объявил об их предстоящей женитьбе. Репортеры стали слетаться в Акапулько со всего света. Фильм «Наличные» получил бесплатную рекламу, которая обошлась бы киностудии в миллион долларов. Имя Санди Симмонс звучало повсюду.
Она рассердилась.
– Ты должен был подождать. Это нечестно.
Со своей знаменитой улыбкой на лице он преподнес ей кольцо с бриллиантом прямоугольной огранки. Он был так счастлив, что на него трудно было сердиться.
Она позвонила Кэри, которая ужасно обрадовалась, услышав новость. Затем Санди связалась с Максом Торпом. Он не предсказывал ей брака в ближайшем будущем.
– Я хочу увидеть вас, – взмолилась она. – Завтра вечером состоится вечеринка по случаю нашей помолвки. Вы сможете прилететь?
– С удовольствием, – сказал Макс. – Бранч там будет?
– Надеюсь, да.
– Я тоже, моя дорогая, очень надеюсь. Усмехнувшись, Макс представил, как он будет выглядеть в своей розовой кружевной сорочке.
Казалось, будто на вечеринку к Стиву пришли все жители Акапулько, плюс часть Голливуда, а также самые известные представители мировой богемы.
Санди удивилась тому, как много у него друзей.
Она пригласила всего несколько человек. Кэри с Маршаллом; темнокожая девушка широко улыбнулась и шепнула: «Я хочу услышать всю историю». Бранча, на удивление тихого и грустного. Макса Торпа, нагадавшего огромное состояние восемнадцатилетнему рок-идолу. Хорошенькую Динди, появившуюся в мини-платье, позволявшем демонстрировать все ее прелести.
– Где Чарли? – спросила Санди, слегка разочарованная его отсутствием.
– Он такой зануда, – сказала Динди. – У него в голове одна работа. Я намерена сменить его на кого-нибудь посовременней, поэтому появлюсь в обществе одна. Ты знаешь, что мне предложили сыграть главную героиню в фильме «Весь мир любит стриптизершу»? Это потрясающая роль. Там много сцен с обнаженной натурой, но все очень художественно и необходимо для сюжета.
– Великолепно, жаль только, что у тебя не ладится с Чарли.
– Ладится, не ладится – велика важность! Динди пристально поглядела на Санди.
– Скажи, это все правда или нет?
– Что?
– Легенды о великом любовнике мистере Магнуме. Он оправдал их? Действительно настолько хорош?
– Динди, одну минуту, я должна поговорить кое с кем.
Санди поспешно удалилась.
При ее красоте она очень скучна, подумала Динди. Готова поспорить – переспав с выдающимся жеребцом, она и не поймет этого.
Помолвка не обрадовала Динди. Самый лакомый кусочек, Стив Магнум, достался Санди, а она подцепила лишь мрачного английского актера.
Стив беседовал с известным сенатором; Динди подошла к мужчинам.
– Привет, – сказала она. – Я – Динди Сайдн, миссис Чарли Брик. Я – лучшая подруга Санди. Полагаю, она обо мне говорила.
– Еще немного саморекламы, и ты завладеешь киностудией! – засмеялся Стив.
Динди и сенатор тоже засмеялись; сенатор сказал:
– Моя жена – большая поклонница вашего мужа.
– Правда? – отозвалась Динди. – Как мило. Я передам Чарли. У вас шикарный дом, Стив.
– Спасибо.
И где только Санди подцепила эту пустышку? Если она действительно ее подруга. Санди никогда о ней не говорила.
– Возможно, я уговорю Чарли купить здесь дом. Как вы отнесетесь к нашему соседству?
Она уставилась на Стива широко раскрытыми глазами.
Он оглядел ее с ног до головы.
– Оно, несомненно, украсит пейзаж.
Кэри избавилась от жены сенатора и отыскала Санди.
– Я понимаю, мы сейчас не сможем долго говорить, но скажи мне – ты счастлива?
– Счастлива? – сказала Санди. – Разве человек может знать это в данный момент? Мне кажется, что я счастлива. Я знаю, что Стив счастлив.
– Ты нас всех удивила. Я хочу сказать – все думали, что Стива на этот крючок больше не поймаешь, он слишком увертлив.
– Я не ловила его. Не расставляла сетей. Он хочет жениться на мне.
– Конечно, хочет. Я имела в виду, что ты ловко разыграла свои карты. Очень грамотно.
– Кэри, я не играла ни в какие карты. Даже не переспала с ним до сих пор.
– Что?
– О, не беспокойся, завтра это произойдет. Я не настолько глупа, чтобы выйти замуж за человека, которого не знаю в сексуальном плане.
– Вы провели вместе два месяца, ты не переспала с ним и утверждаешь, что не играешь ни в какие игры! Ты, верно, сделана из камня.
Кэри засмеялась.
– Отдаю тебе должное.
– Не вздумай проболтаться. Стив убьет меня, если узнает, что я сказала кому-то об этом.
– Тебе известно, что ты можешь доверять мне. Тогда с кем он трахался?
– Ты начинаешь говорить, как Динди. Ни с кем. Это мне в нем нравится, он готов ждать.
– Послушай. Стив Магнум?
– Да. Стив Магнум.
– Ну, если ты это говоришь.
Но Кэри не могла поверить в это. У него, несомненно, кто-то есть.
– А как ты? – спросила Санди. – Решила насчет Маршалла?
На лице Кэри появилось растерянное выражение.
– Ой, даже не знаю, это так трудно. Он славный, внимательный, если узнать его получше, но брак… У нас возникнет масса проблем, которых нет у других.
– Надеюсь, ты разрешишь их. Мне кажется, ощущение защищенности дает только хороший брак, основанный не на одном сексе.
Позже Макс отвел Санди в угол и занялся изучением ее руки.
– Знаете, здесь есть все, – сказал он. – Очень властный мужчина, сильное влияние. Я просто не понял, что это брак. Конечно, так оно и есть.
– Вы видите детей? – с интересом спросила она.
– Возможно, чуть позже.
Рука Санди удивила его; этот странный разрыв, нечто…
– Да, я вижу детей в будущем. Двоих. Она улыбнулась.
– Знаете, Макс, после визита к вам я почувствовала себя другим человеком.
Он кивнул. Он знал о своем даре успокаивать людей, вселять в них новые силы. Это доставляло ему удовольствие.
– Скажите мне, дорогая, вы знаете сенатора? Я бы очень хотел познакомиться с ним.
Макс чувствовал, что он должен познакомиться с сенатором. Он обожал завоевывать людей, видеть, как его монологи завораживают их. Сенатор мог стать ценным приобретением. Макс был огорчен поведением Бранча. Он попытался назначить свидание молодому человеку, но Бранч резко отшил его. Этот поступок усилил интерес Макса к парню.
Какой сексуальный малый, вот это мускулы!
Обидно, подумал Макс, что я не в силах предсказать свое собственное будущее.
Бранч старался держаться подальше от Макса Торпа. Ему казалось, что за каждым поворотом его подстерегает гомик. Даже режиссер, у которого он работал, оказался «голубым», хотя он имел где-то жену и трех детей.
Это вызывало отвращение у Бранча. Он занимался любовью с мужчинами только ради карьеры. Став звездой, он и близко не подпустит их к себе.
Он смотрел влюбленными глазами на Санди.
Почему она не подождала его?
Динди осторожно следовала за Стивом, передвигаясь за ним от одной группы гостей к другой и не спуская с него глаз. Наконец он направился на второй этаж, скрылся в комнате и захлопнул за собой дверь.
Выждав несколько минут, девушка поднялась по лестнице. Комната оказалась кабинетом, к которому примыкал санузел, обшитый черным мрамором.
Стив справлял там малую нужду.
– О, извините, – сказала Динди, – я искала дамскую комнату.
Он закончил свое дело, невозмутимо убрал член и застегнул «молнию».
– Правда?
– Честно говоря, – засмеялась она, – я пошла за вами.
Не обращая на нее внимания, он уставился на свое отражение в зеркале, причесал волосы и задумался, не сполоснуть ли ему холодной водой глаза, налившиеся кровью от выпитого спиртного.
– Я пошла за вами, потому что вы мне нравитесь; я подумала, что вы теперь не долго пробудете холостяком; у вас фантастическая репутация, возможно, будет забавным для нас обоих – для вас тоже – если мы потрахаемся напоследок. Прощальные гастроли Стива Магнума!
Он засмеялся.
– Ты странная подруга.
– На самом деле я вовсе не подруга Санди. Я ее почти не знаю. Я пришла сюда с молодым человеком. Она ничего не узнает.
– Забудь об этом, детка.
Он снова повернулся к зеркалу.
Динди вышла из санузла и заперла дверь кабинета. Сняла с себя все, кроме висевших на шее длинных цепочек. Вернулась в санузел и произнесла:
– Я слышала, ты обожаешь, когда тебя бьют. Может быть, в последний раз…
27
Герберту Линкольну Джефферсону требовалось время, чтобы прийти в себя. Мало того, что его жена участвовала в сексуальном ритуале, от которой веяло черной магией; Герберт не успел решить, как ему следует реагировать на это – он был потрясен известием о том, что на Миллер-драйв обнаружена убитая девушка. Судя по описанию, это была та самая шлюха, которую он подцепил вчера вечером.
Герберт испугался. Он не мог убить ее. Это невозможно. Он лишь слегка поколотил девку; она получила то, чего заслуживала. Она была не первой избитой им женщиной; прежде это сходило ему с рук. Видно, кто-то наткнулся на нее, когда он уехал.
На фотографии, опубликованной в газете, два полицейских осматривали место, где лежала девушка. В заметке говорилось, что она была наркоманкой лет восемнадцати-девятнадцати, употребляла героин. Она стала жертвой жестокого избиения; следы сексуального насилия отсутствуют. У полиции было несколько «ниточек».
Герберт похолодел, прочитав сообщение. Он не перенесет ареста. Тюрьма – это грязь. Он слышал о том, что творится за решеткой, где преступники насилуют своих сокамерников.
Могут ли они выйти на него? Видел ли кто-нибудь, как она садилась в машину? Запомнил ли кто-то номер?
Он оставил автомобиль в гараже «Суприм Чоффер компани». Там, конечно, сохранились отпечатки ее пальцев. Что, если полиция нагрянет туда и обнаружит их? Он должен немедленно уничтожить все следы ее присутствия.
Дрожа от страха, он сбежал по лестнице вниз и оделся. Мардж еще спала, похрапывая. Во сне она улыбалась.
Он разбудил ее, тряхнув за плечо.
– Если кто-нибудь придет сюда и спросит, где я был вчера вечером, скажешь, что с девяти до двенадцати я находился дома с тобой. Поняла?
– Что такое?
Ее сонные глаза открылись.
– Я был с тобой, – закричал он. – Весь вечер.
– Но ты же работал вчера вечером, – жалобно протянула она.
Сдерживая желание вытащить ее из кровати и крепко потрясти, он сказал:
– Я был здесь с тобой. Ты скажешь это. В любом случае. Ясно?
– У тебя неприятности? – настороженно спросила она.
– Возможно, – пробормотал он. – Советую тебе сказать то, что следует, иначе ты пожалеешь.
– Хорошо. Куда ты собрался?
– Мне надо в гараж. У меня утренняя работа.
– Но ты же в вечерней смене.
– Запомни, я приехал домой в девять вечера, потому что рано освободился. Затем в двенадцать отогнал машину в гараж и вернулся назад.
– О'кей.
Она приподняла свою тушу и протянула руку к плитке шоколада, лежавшей на туалетном столе. Когда он ушел, она встала с кровати. Герберт попал в беду, она это знала. Но как она могла дать ему алиби, если провела весь вечер в соседнем доме? Надо обсудить это с Луэллой Крисп. Какая замечательная у нее соседка – добрая, отзывчивая. Она понимала Мардж. Слава Богу, что она переехала сюда и спасла ее от жизни, состоявшей из еды, телепередач и Герби.
Шаркая, Мардж спустилась вниз, чтобы приготовить себе завтрак из яиц, оладий и низкокалорийного жидкого шоколада. Она пыталась ограничить свой рацион;
Мардж обещала это Луэлле. Как здорово, что Луэлла позволила ей присоединиться к своему «кругу друзей», как это называла соседка. Вчера вечером Мардж прошла обряд инициации; в него входило сексуальное общение с каждым из пяти присутствующих там мужчин. Мардж не возражала. Луэлла объяснила ей, что она должна подчиниться, чтобы стать членом группы; каждый новичок проходил через подобный ритуал.
– Это большая честь, – сказала Луэлла. – Мы тщательно отбираем кандидатов. Мужчины, которые будут с тобой, являются весьма уважаемыми гражданами.
Мардж в состоянии радостного волнения украдкой разглядывала их лица, надеясь узнать хотя бы какого-нибудь знаменитого киноактера. Она испытала небольшое разочарование – эти люди не казались важными персонами, они были в основном пожилыми и некрасивыми. Но Герберт так давно не прикасался к ней, что их внешний вид не имел значения для Мардж.
Она подняла с пола кухни газету, брошенную Герби, и посмотрела на рекламу шляп из искусственной норки. Прочитала заметку об убийстве девушки-хиппи, одновременно кусая сочный, покрытый пушком персик.
Герберт домчался до «Суприм Чоффер компани» за рекордно короткое время.
– Что тебе здесь надо, Джефферсон? – спросил диспетчер. – Ты же работаешь в вечернюю смену, верно?
Герберт кивнул.
– Да. Я потерял зажигалку. Она очень дорогая. Решил поискать по горячим следам. «Кадиллак», на котором я ездил вчера, сейчас в гараже?
Человек заглянул в книгу.
– Нет. С утра на техобслуживании. Его пригонят назад к шести часам.
Герберт почувствовал, что его прошиб пот.
– Где он?
– Как обычно, в автосервисе на Ла Сиенега. Герберт, повернувшись, вышел из гаража. После техобслуживания машину вымоют снаружи, а ее салон подвергнут тщательной чистке. Но он не мог рисковать. Ему придется заглянуть на автосервис и осмотреть лимузин. Может быть, девчонка что-нибудь выронила.
Он заспешил к автобусной остановке, раздраженный отсутствием собственной машины. В Лос-Анджелесе без автомобиля человек становился мертвецом, система общественного транспорта работала отвратительно.
Утро выдалось жарким, в воздухе висел смог; Герберт испытал потребность немедленно принять душ. Он ужасно не любил чувствовать себя грязным. В детстве, когда его мать еще была жива, она била сына, если он пытался уклониться от вечерней ванны.
– Грязный маленький мерзавец, – кричала она, – от тебя будет смердеть, как от твоего отца.
Как радовалась бы она теперь, видя, что он моется два-три раза в день.
В автобусе он сел на пустое сиденье поодаль от других пассажиров и стал глядеть в окно на пешеходов.
Он вспомнил о письме, отправленном Санди Симмонс. У него появилось настроение.
Он подумал о ее якобы намечающейся помолвке со Стивом Магнумом. Конечно, это неправда. Они лишь используют эти слухи для рекламы фильма, в котором снимаются. Герберт считал себя знатоком голливудских обычаев.
Его мысли перескочили на Мардж и странную сцену в соседнем доме, свидетелем которой он стал. Она вызывала у него отвращение. Господи, когда история со смертью девчонки свалится с его плеч, он что-нибудь предпримет. Он не позволит своей жене путаться с компанией извращенцев. А пока пусть Мардж остается в неведении и думает, что ему ничего не известно.
Автомобиль стоял на подъемнике; под ним работал слесарь.
– Я должен осмотреть салон, – резко выпалил Герберт.
– Зачем? – удивленно спросил рабочий.
Герберт испугался. Он не мог убить ее. Это невозможно. Он лишь слегка поколотил девку; она получила то, чего заслуживала. Она была не первой избитой им женщиной; прежде это сходило ему с рук. Видно, кто-то наткнулся на нее, когда он уехал.
На фотографии, опубликованной в газете, два полицейских осматривали место, где лежала девушка. В заметке говорилось, что она была наркоманкой лет восемнадцати-девятнадцати, употребляла героин. Она стала жертвой жестокого избиения; следы сексуального насилия отсутствуют. У полиции было несколько «ниточек».
Герберт похолодел, прочитав сообщение. Он не перенесет ареста. Тюрьма – это грязь. Он слышал о том, что творится за решеткой, где преступники насилуют своих сокамерников.
Могут ли они выйти на него? Видел ли кто-нибудь, как она садилась в машину? Запомнил ли кто-то номер?
Он оставил автомобиль в гараже «Суприм Чоффер компани». Там, конечно, сохранились отпечатки ее пальцев. Что, если полиция нагрянет туда и обнаружит их? Он должен немедленно уничтожить все следы ее присутствия.
Дрожа от страха, он сбежал по лестнице вниз и оделся. Мардж еще спала, похрапывая. Во сне она улыбалась.
Он разбудил ее, тряхнув за плечо.
– Если кто-нибудь придет сюда и спросит, где я был вчера вечером, скажешь, что с девяти до двенадцати я находился дома с тобой. Поняла?
– Что такое?
Ее сонные глаза открылись.
– Я был с тобой, – закричал он. – Весь вечер.
– Но ты же работал вчера вечером, – жалобно протянула она.
Сдерживая желание вытащить ее из кровати и крепко потрясти, он сказал:
– Я был здесь с тобой. Ты скажешь это. В любом случае. Ясно?
– У тебя неприятности? – настороженно спросила она.
– Возможно, – пробормотал он. – Советую тебе сказать то, что следует, иначе ты пожалеешь.
– Хорошо. Куда ты собрался?
– Мне надо в гараж. У меня утренняя работа.
– Но ты же в вечерней смене.
– Запомни, я приехал домой в девять вечера, потому что рано освободился. Затем в двенадцать отогнал машину в гараж и вернулся назад.
– О'кей.
Она приподняла свою тушу и протянула руку к плитке шоколада, лежавшей на туалетном столе. Когда он ушел, она встала с кровати. Герберт попал в беду, она это знала. Но как она могла дать ему алиби, если провела весь вечер в соседнем доме? Надо обсудить это с Луэллой Крисп. Какая замечательная у нее соседка – добрая, отзывчивая. Она понимала Мардж. Слава Богу, что она переехала сюда и спасла ее от жизни, состоявшей из еды, телепередач и Герби.
Шаркая, Мардж спустилась вниз, чтобы приготовить себе завтрак из яиц, оладий и низкокалорийного жидкого шоколада. Она пыталась ограничить свой рацион;
Мардж обещала это Луэлле. Как здорово, что Луэлла позволила ей присоединиться к своему «кругу друзей», как это называла соседка. Вчера вечером Мардж прошла обряд инициации; в него входило сексуальное общение с каждым из пяти присутствующих там мужчин. Мардж не возражала. Луэлла объяснила ей, что она должна подчиниться, чтобы стать членом группы; каждый новичок проходил через подобный ритуал.
– Это большая честь, – сказала Луэлла. – Мы тщательно отбираем кандидатов. Мужчины, которые будут с тобой, являются весьма уважаемыми гражданами.
Мардж в состоянии радостного волнения украдкой разглядывала их лица, надеясь узнать хотя бы какого-нибудь знаменитого киноактера. Она испытала небольшое разочарование – эти люди не казались важными персонами, они были в основном пожилыми и некрасивыми. Но Герберт так давно не прикасался к ней, что их внешний вид не имел значения для Мардж.
Она подняла с пола кухни газету, брошенную Герби, и посмотрела на рекламу шляп из искусственной норки. Прочитала заметку об убийстве девушки-хиппи, одновременно кусая сочный, покрытый пушком персик.
Герберт домчался до «Суприм Чоффер компани» за рекордно короткое время.
– Что тебе здесь надо, Джефферсон? – спросил диспетчер. – Ты же работаешь в вечернюю смену, верно?
Герберт кивнул.
– Да. Я потерял зажигалку. Она очень дорогая. Решил поискать по горячим следам. «Кадиллак», на котором я ездил вчера, сейчас в гараже?
Человек заглянул в книгу.
– Нет. С утра на техобслуживании. Его пригонят назад к шести часам.
Герберт почувствовал, что его прошиб пот.
– Где он?
– Как обычно, в автосервисе на Ла Сиенега. Герберт, повернувшись, вышел из гаража. После техобслуживания машину вымоют снаружи, а ее салон подвергнут тщательной чистке. Но он не мог рисковать. Ему придется заглянуть на автосервис и осмотреть лимузин. Может быть, девчонка что-нибудь выронила.
Он заспешил к автобусной остановке, раздраженный отсутствием собственной машины. В Лос-Анджелесе без автомобиля человек становился мертвецом, система общественного транспорта работала отвратительно.
Утро выдалось жарким, в воздухе висел смог; Герберт испытал потребность немедленно принять душ. Он ужасно не любил чувствовать себя грязным. В детстве, когда его мать еще была жива, она била сына, если он пытался уклониться от вечерней ванны.
– Грязный маленький мерзавец, – кричала она, – от тебя будет смердеть, как от твоего отца.
Как радовалась бы она теперь, видя, что он моется два-три раза в день.
В автобусе он сел на пустое сиденье поодаль от других пассажиров и стал глядеть в окно на пешеходов.
Он вспомнил о письме, отправленном Санди Симмонс. У него появилось настроение.
Он подумал о ее якобы намечающейся помолвке со Стивом Магнумом. Конечно, это неправда. Они лишь используют эти слухи для рекламы фильма, в котором снимаются. Герберт считал себя знатоком голливудских обычаев.
Его мысли перескочили на Мардж и странную сцену в соседнем доме, свидетелем которой он стал. Она вызывала у него отвращение. Господи, когда история со смертью девчонки свалится с его плеч, он что-нибудь предпримет. Он не позволит своей жене путаться с компанией извращенцев. А пока пусть Мардж остается в неведении и думает, что ему ничего не известно.
Автомобиль стоял на подъемнике; под ним работал слесарь.
– Я должен осмотреть салон, – резко выпалил Герберт.
– Зачем? – удивленно спросил рабочий.