Коллинз Джеки. Голливудский зоопарк

   Однажды, сидя на заднем сиденье «мерседеса» со шведской «звездочкой», он упрекнул Джорджа:
   – Ты ведешь эту машину так, словно это автобус. Нельзя ли ехать побыстрей?
   Джордж посмотрел в зеркало заднего вида. Чарли очень редко делал ему замечания; Джордж и так уже превысил разрешенную скорость.
   Чарли откинулся на спинку, пытаясь отключиться от болтовни шведки. Она не умолкала весь вечер. Проведя с девушкой пять минут, Чарли испытал желание перерезать ей горло. Они уже находились вместе два долгих часа.
   – Продюсер сказал мне: «Ты красивая девушка, Лина, и звезда отказывается сниматься в одном эпизоде с тобой. Можно ли упрекнуть ее за это?» И они вырезали меня. Конечно, я понимаю, Клара на десять лет старше меня и…
   Чарли не слушал ее. С него достаточно. Завтра он позвонит Филлипе.
   – Послушай, Джордж, мне позвонят в семь утра, – раздраженно произнес он.
   Джордж прибавил газу; большая машина устремилась вперед еще быстрей. Они подъезжали к замигавшему светофору; зная о том, что Чарли спешит, Джордж до отказа надавил на педаль акселератора; он хотел проскочить до красного сигнала.
   Это было последнее мгновение, запечатлевшееся в памяти Джорджа. Он не увидел «кадиллак», шедший и перпендикулярном направлении.
   За долю секунды до столкновения Чарли ПОНЯЛ, что сейчас произойдет; он обнял девушку и прикрыл еесвоим телом.
   Очнулся он через два дня в больнице «Ливанский кедр».
   Чарли испытал странное чувство, открыв глаза и не поняв, где он находится и что с ним случилось. К его руке была прикреплена трубочка; других последствий аварии он не ощущал и не видел.
   Он находился в комнате с белыми стенами. Возле его кровати вязала на стуле сиделка. Она сосредоточенно склонила голову.
   – Девушка, – попытался сказать он еле слышным хриплым голосом, громкости которого хватило лишь на то, чтобы привлечь внимание сиделки.
   Она вскочила, уронив вязанье.
   – Мистер Брик, – забормотала девушка, – вы проснулись, это замечательно. Пожалуйста, не двигайтесь, я позову врача.
   – Воды, – выдохнул он.
   Его горло пересохло и распухло.
   Она приподняла голову Чарли и позволила ему сделать лишь несколько глотков, хотя он мог выпить два таких бокала. Затем сиделка ушла. Вскоре она вернулась с врачом и двумя медсестрами.
   Он постепенно восстановил в памяти события. Два автомобиля, шедших в перпендикулярных направлениях, пытались проскочить на желтый свет. Пассажир, сидевший на переднем сиденье «кадиллака», умер. Водитель и Джордж получили множество серьезных повреждений. Чарли, защитивший от удара «звездочку», разбил себе голову и два дня не приходил в себя. Девушка – Лина – отделалась несколькими ссадинами.
   На черепе у Чарли вскочила шишка размером с яйцо; на лбу у него была глубокая рана. Он испытал радость, поняв, что остался в живых. Он чудом уцелел, доктора не брались предсказать, как долго он пролежит без сознания – недели или месяцы.
   – Я и не подозревал, что небезразличен такому количеству людей, – сказал Чарли через несколько дней Клею. – Ты бы видел некоторые письма, они очень трогательны.
   Он вспомнил письмо Лорны, полное любви и нежности, которых ему не доставало в их браке. Господи, как она изменилась. Но и он тоже.
   – Многие решили, что ты не выкарабкаешься, – заметил Клей. – Травма головы представляла серьезную опасность.
   – Я читал газеты. Английские публикации напоминали некрологи. Но я чувствую себя хорошо. На самом деле я лишь испытывал адскую головную боль, когда очнулся. Больше всего меня беспокоит несчастный Джордж. Он переломал себе все, что можно сломать. Врачи говорят, что он поправится, хотя и не скоро. Не знаю, как я буду без него обходиться.
   – Я хотел поговорить с тобой об этом. У нас есть отличный шофер, которого мы почти не используем. У Натали нет сил ездить по магазинам, а я предпочитаю водить машину сам, так что он в твоем распоряжении.
   – Подожди, я не хочу…
   – Не спорь, Чарли. Тебе не стоит тратить силы на поиски и собеседования, этот человек тебе подойдет. Его зовут Герберт. Завтра я вас познакомлю. Я сейчас приехал с ним.
   Чарли не терпелось покинуть больницу. Доктора настаивали на том, чтобы он задержался на неделю для наблюдения, но он заскучал, стал нервным, почувствовал, что не нуждается в этом. К тому же он снимался в фильме; задержка стоила больших денег. Он знал, что пока он лежал без сознания, пошли разговоры о замене. Режиссер и продюсер навестили его, и он заверил их, что через неделю вернется на съемочную площадку.
   К нему хлынул поток посетителей.
   Лорел и Флосс держались приветливо и обеспокоенно; они принесли с собой шоколадный пирог, начиненный марихуаной. Чарли, не зная этого, отдал его сиделкам, после чего их словно подменили.
   Он обрадовался, увидев серьезную Филлипу; она, похоже, чувствовала себя виноватой зa последний вечер, который они провели вместе. К конце концов, в отношениях людей секс – это еще не все.
   Шведская «звездочка», которая ехала к машине, сделала себе паблисити. Она навестила Чарли с двумя фотографами. Он принял ее, но фотографов прогнал. Она пришла в ярость.
   В его возрасте и положении нелепо появляться в обществе с юными «звездочками» только для поддержания репутации плейбоя. Какое ему дело до общественного мнения?
   Клей, верный своему слову, приехал с шофером, что бы забрать Чарли домой.
   Его домом был «люкс» в гостинице «Беверли Хиллз», показавшийся без Джорджа тихим ипустым.
   Клей предложил Чарли провести несколько дней у них, но актер отклонил приглашение. Он хотел закончить работу над фильмом и устроить себе каникулы. В каком-то отношении все обернулось к лучшему. Теперь он был свободен до конца года и мог делать, что хотел.
   Он снова стал проводить дни на студии, а вечера – с Филлипой.
   Ему пригодился шофер Клея, но он показался Чарли замкнутым, сухим человеком; актеру не удалось установить с ним контакт. Это огорчало Чарли, который нуждался в человеческом общении с людьми, которые работали на него.
   Филлипа пожаловалась на то, что Герберт постоянно смотрит на нее как-то странно. Чарли ответил, что все дело в ее полупрозрачных балахонах.
   – Я его уже видела, – сказала она, – только вот где? Он мне не нравится. Надеюсь, ты от него скоро избавишься.
   На следующий день Чарли выдал Герберту сто долларов в качестве премии и отправил назад к Клею.
   Клей, не нуждавшийся более в услугах водителя, уволил Герберта, вручив ему месячный оклад.
   Прошла почти неделя, прежде чем Филлипа вспомнила, где она видела его.
   – Это произошло как-то вечером, несколько месяцев тому назад, на побережье. Он ехал в большом черном автомобиле и посадил эту девушку. Я не знала ее, но мы трепались все вместе. Она нуждалась в деньгах. Этот дегенерат увез се, а на следующий день она была найдена в горах мертвой.
   Чарли недоверчиво рассмеялся.
   – Ерунда.
   – Почему?
   Ее лицо было напряженным, серьезным.
   – Это был он, я уверена.
   – Послушай, дорогая, это похоже на плохое кино. Если бы все действительно было настолько серьезно, ты бы вспомнила его раньше.
   – Думаю, нам следует что-то предпринять. Чарли засмеялся.
   – Что ты имеешь в виду? Предлагаешь мне позвонить Клею и сказать: «Эй, насчет твоего шофера – Филлипа сейчас вспомнила, что она видела, как несколько месяцев тому назад он посадил к себе в машину девушку, которую потом нашли убитой?»
   – Я не выношу, когда ты иронизируешь – ты становишься похожим на мою мать. Она знала, как уязвить его.
   – Хорошо, если это сделает тебя счастливой, мы позвоним в полицию. Выяснится, что дело было раскрыто на следующий день, и этот – как его – Герберт – вчинит тебе огромный иск.
   – Забудь об этом, Чарли.

44

   Через неделю после своего возвращения в Голливуд Клод позвонил Санди. Она с трудом скрывала свою боль и обиду.
   – Я был очень занят, – пожаловался он.
   – Ты не получал моих сообщений? – спросила Санди.
   – Приезжай ко мне в отель сегодня вечером. Мы пообедаем, и я все объясню.
   – А ты не хочешь приехать ко мне и увидеть Жан-Пьера?
   – С ним ведь все в порядке, да?
   – Конечно.
   Она закусила губу, испытывая одновременно любовь и ненависть.
   – Но я думала, ты захочешь увидеть его.
   – В другой раз, – резко произнес он. – Сегодня я хочу поговорить с тобой. Жду тебя к восьми.
   Он опустил трубку; растерянная Санди разозлилась на него. Она понимала, что умнее всего было бы вернуть Клоду ребенка и оборвать отношения с французом. Они решила быть умной.
   Клод открыл дверь своего «люкса». Он был во всем черном. Очки с затемненными стеклами прикрывали ею глаза. Клод курил короткую черную сигарету.
   Как он похож на французскую кинозвезду, – подумала Санди. Неотразимо обаятельное, почти безобразное лицо, длинное поджарое тело. Она почувствовала, что ее решимость начинает таять.
   Его привлекательность, напомнила она себе, чисто физического свойства. Она с самого начала имела дело лишь с его телом, и не более того. Ничего другого он ей не давал.
   – Привет.
   Он небрежно чмокнул ее в щеку. Она нервно поправила рукой прическу, не желая расслабляться.
   – Здравствуй, Клод, ты хорошо выглядишь.
   Все, что ей хотелось сказать, прозвучало бы как обвинение, поэтому она помолчала. Она собиралась выпить, поболтать немного о пустяках, затем обсудить, когда Жан-Пьер вернется к отцу – без драмы и эмоций.
   – Твои груди уменьшились, – заметил он, самоуверенно проведя по ним рукой.
   Она возмущенно отпрянула. Охваченная внезапной слабостью, Санди поняла, что одно его прикосновение пробуждает в ней желание. Она знала, что и ему это известно.
   Что изменится, если она в последний раз переспит с ним? Мужчины всегда поступали, как Клод. Она – взрослая женщина; нет ничего дурного в том, что она нуждается в сексе.
   Словно прочитав ее мысли, Клод сказал:
   – Давай сначала потрахаемся, а после поговорим. Он уже начал снимать с себя черную шелковую «водолазку».
   Санди заколебалась. Ей очень хотелось найти в себе силы сказать «нет».
   Обнаженный Клод, стоя перед Санди, резким движением расстегнул ее тонкий пояс из крокодиловой кожи.
   Она не двигалась, пока он снимал с нее одну вещь за другой. Наконец вся одежда Санди оказалась на полу.
   Он повалил Санди на ковер и овладел ею. Его руки и губы были жесткими, безжалостными.
   Она молчала, слушая поток французских и английских непристойностей. Они пугали девушку, напоминая о письмах, которые она получала.
   Ее тело отвечало на его грубые ласки, но душа не участвовала в происходящем. Санди как бы оставалась сторонним наблюдателем.
   Позже, когда Клод отправился в ванную, она свернулась в клубочек на полу, чувствуя боль его укусов и царапин. Почему она по-прежнему любит Клода так сильно?
   Он появился в прекрасном настроении. – Ты изменилась, – заметил он. – Стала лучше. Кто тебя учил?
   Ее оскорбило, что он не испытывал ревности, считая, что она была с другим мужчиной.
   – Я хочу, чтобы ты снялась в моем фильме, – внезапно заявил Клод. – Ты, возможно, плохая актриса, но я – режиссер, который способен тебе помочь. Я не верю в ложную скромность. Если ты будешь работать у меня, ты станешь известной актрисой. Я создам тебе имя. Но тебе придется полностью отдать себя в мои руки. Ты должна жить, думать, дышать, как Стефани.
   Она читала сценарий. Знала, что справится с ролью, но не предполагала, что он предложит ей сыграть Стефани.
   Она посмотрела на него долгим задумчивым взглядом, потом кивнула.
   – Спасибо, Клод, я уверена, ты об этом не пожалеешь.
   Предстоящая встреча с Клодом Хассаном не радовала Кэри. Она считала негодяем человека, способного так обращаться с Санди. Она также скептически оценивала возможности Санди в отношении этого фильма. Ее ли это роль? Прочитав сценарий, Кэри испытала сомнения. Санди была слишком молода и красива. А главное, справится ли актриса со столь сложной задачей? В фильме присутствовали откровенные сексуальные сцены. С американским режиссером они не представили бы проблемы, но кто знает, чего потребует от актрисы Хассан?
   Санди не позвонила утром. Она ни в чем не сомневалась. Она будет сниматься, и все. Кэри пришлось настоять на том, чтобы Клод немедленно прислал сценарий в ее офис, поскольку он хотел решить все вопросы с контрактом и гонораром сегодня днем.
   – Соглашайся на все, – сказала Санди. – Я должна сняться в этом фильме.
   Кэри была бы гораздо счастливей за Санди, если бы актриса приняла решение работать с Джеком Миланом, И вдруг эта бомба – первый американский фильм Кю да Хассана.
   Он настоял на том, чтобы встреча с Кэри прошла в его «люксе», хотя молодая женщина предпочла бы принять его в своем кабинете.
   Дверь открыла секретарша – типичная безработная актриса, умевшая печатать. Она предложила Кэри сесть и удалилась в спальню.
   Кэри полистала экземпляр журнала «Фильмы и киносъемки».
   Вскоре секретарша вернулась, переодевшись в бикини. Взяв со стола бумаги и произнеся: «Сейчас мистер Хассан выйдет к вам», она выскользнула из номера.
   Прежде всего, внимание Кэри привлекли глаза Хассана. Это были глаза человека, который добился успеха, но на пути к нему совершил многое. Затем она разглядела его целиком, и внезапно поняла, почему Санди потеряла голову.
   – Хотите выпить? – спросил он.
   Она отказалась. Он не счел нужным представиться или дать понять Кэри, что знает, кто она, и это рассердило ее. Ерунда, он, конечно, знает, кто она.
   Он развалился в кресле напротив Кэри и уставился на нее.
   Она попыталась перехватить инициативу, овладеть ситуацией.
   – Я не уверена, что эта роль подходит для моей клиентки, – сказала Кэри.
   – Я – тоже, – перебил ее он. – Она, вероятно, плохая актриса, но это не будет иметь значения, когда она окажется в моих руках. Я знаю, чего я хочу, и готов рискнуть. Эта картина сделает ее актрисой.
   – Она уже актриса. Я могу хоть завтра подписать кучу контрактов, которые надолго обеспечат ее работой. На Санди большой спрос.
   – Все, что она делала, – это коммерческое дерьмо. Я превращу грудастую диву в актрису.
   – Я не могу спорить, – сухо сказала Кэри. – Как вам известно, Санди уже приняла решение. Ее цена будет высокой, плюс обычные условия – она должна будет одобрять все кадры и материалы о ней, публикуемые в прессе, никаких сцен с обнаженной натурой, ничего…
   – Не тратьте ваши силы. Мы заплатим ей пятьдесят тысяч долларов; она заключит контракт лично со мной. Если я захочу, чтобы она повисла голой на люстре, она сделает это. Ни о чем не беспокойтесь, просто скажите Санди, она согласится.
   Он подошел к столу и взял какие-то бумаги.
   – Вот контракт. Я хочу, чтобы он был подписан и возвращен сюда завтра.
   Кэри, которую трясло от возмущения, поехала на студию.
   – Ты не должна соглашаться, – сказала она Санди, когда актриса покинула съемочную площадку. – Он не заплатит тебе твою цену и не примет особых условий. Ты полностью окажешься в его власти. Он может погубить тебя.
   – Успокойся, он меня не погубит. Ты видела его фильмы? Он гениален.
   – Но деньги… Если ты сбросишь цену, тебе это повредит. Я знаю, что добьюсь для тебя хорошего гонорара у Милана, и, возможно, даже процент от прибыли. Я…
   – Не трать зря силы, Кэри. Я люблю тебя и ценю все, что ты для меня делаешь, но, нравится тебе это или нет, я должна сняться в фильме Клода.
   Кэри вздохнула.
   – Этот человек имеет над тобой какую-то власть. Я знаю, за какое место он тебя держит. Оно находится между ног.
   – Ты ошибаешься, дело не в этом. Наберись терпения и не спорь со мной. Я знаю, этот фильм – для меня. Если я ошибаюсь, – она мягко улыбнулась, – я уйду из кино.

45

   Лина, шведская «звездочка», вчинила Чарли иск на три миллиона долларов.
   – Она получила всего лишь пару ссадин, – изумленно сказал он своему адвокату.
   – В иске упомянуты травма позвоночника, постоянные головные боли, рана ноги и нарушение зрения.
   – Почему бы ей не добавить сюда и сломанную шею? Господи, эти алчные потаскушки просто несносны!
   – Конечно, вы не понесете ущерба. Страховка все покроет. Буду держать вас в курсе.
   – Большое спасибо.
   Он закончил сниматься в фильме и жил в арендованном доме в Палм-Спрингс с Филиппом.
   Врач рекомендовал ему отдохнуть и не напрягаться в течение нескольких месяцев. Он не представлял, как ему удастся выполнить это предписание, потому что после одной недели без работы он уже сходил с ума.
   От Филлипы было мало пользы. Она находилась рядом с ним, и этим их отношения исчерпывались. Они не занимались сексом. Это была странная дружба. Если девушка и раскрывала рот, то лишь для того, чтобы прокомментировать какое-нибудь бедствие, случившееся где-то на земле.
   Он часто спрашивал себя – почему она ничего не делает, если принимает все так близко к сердцу? Она с удовольствием жила с ним среди той роскоши, которую она всегда критиковала…
   Все его дни проходили одинаково. Подъем в девять, зарядка, сауна, плавание. Затем он читал газеты у бассейна, пока прислуга подавала ленч, после которого Чарли спал наверху. С четырех часов до обеда, начинавшегося в семь вечера, он возился со стереосистемами или фотокамерами.
   Филлипа неохотно соглашалась исполнять роль его фотомодели. Ему приходилось вытаскивать ее из кресла чуть ли не силой. Это вызывало у Чарли смех. Как сильно отличаются обычные девушки от актрис! Актрисы были счастливы позировать до бесконечности, менять наряды, выражения лиц, прически; они шли на все, лишь бы роман с объективом продолжался.
   Чарли вспомнил один день, когда он начал фотографировать Динди рано утром; она с радостью позировала до восьми часов вечера. За это время она сменила сорок туалетов!
   После обеда Чарли обычно смотрел с Филлипой телевизор; они курили «травку».
   Чарли сожалел о том, что он не обладал каким-нибудь созидательным творческим даром, литературным или художественным. Его таланты были исключительно артистическими.
   Он никогда в жизни не выглядел так хорошо – Чарли был стройным, загорелым, обрел отличную форму.
   Он проводил много времени у телефона, разговаривая с детьми или болтая с лежавшим в больнице Джорджем, старался подбодрить его. Побеседовал с Лорной, которая явно испытывала смущение после письма, написанного ею, когда она не была уверена в том, что он выживет. Их разговор был коротким и бессмысленным.
   Счастлива ли она? – подумал Чарли. Или же скучает по радостям их совместной жизни? Хотя какие у нее были радости? Это он вел полноценную жизнь. Она постоянно сидела дома с детьми.
   Несомненно, второй брак Лорны был более удачным, чем его. Возможно, ему следовало сделать Динди беременной, это могло заставить ее угомониться. Но как сделать беременной девушку, которая пользуется диафрагмой и одновременно принимает пилюли?
   Его завалили приглашениями на вечеринки, обеды, пикники, но Чарли предпочитал затворничество, а Филлипа явно не была светским мотыльком.
   Он подсознательно ощущал, что их дружба ничего не дает им обоим. Она, похоже, исключила из своей жизни почти все, и если Чарли заполнял день мелкими делами, то Филлипа, появляясь утром, садилась в шезлонг и дремала до вечера.
   Оставалась проблема секса. Филлипа не хотела совершить вторую попытку, а Чарли не желал навязывать себя ей, однако ситуация осложнилась. Набирая силы после аварии, он испытывал все большую потребность в женщине.
   Он не хотел обижать Филлипу, к которой питал братские чувства, но плотское желание росло в нем с каждым днем.
   Наконец он решил пригласить гостей на весь уик-энд. Натали и Клея; Маршалла и Кэри; Темзу Мэйсон и Мервина Марибу – активного гомосексуалиста, занимавшегося рекламой последнего фильма. Чувства Филлипы не будут задеты; пообещав Темзе роль, он сможет рассчитывать на ее молчание.
   Уик-энд начался неудачно. Кэри появилась в пятницу утром без Маршалла. Она объяснила, что он работает и приедет на следующий день. Клей прибыл днем без Натали; из-за тошноты она осталась дома. В довершение всего Темза, приехав в пятницу вечером, объявила, что Мервина избил какой-то матрос, и он вовсе не явится.
   Беседа за обеденным столом в пятницу состояла в том, что Клей болтал сначала с Кэри, потом с Темзой. Они обе явно ему нравились.
   Филлипа молча сидела в конце стола, строя Чарли гримасы, означавшие, что она не в восторге ОТ его гостей. Кэри дала Клею понять, что ему ничего не светит. Темза, однако, нашла его манеру беседовать очаровательной – особенно когда он сказал, ЧТО с удовольствием написал бы для нее сценарий телесериала.
   – Я удивлен, что еще никому это не пришло и голову, – он наклонился над тарелкой с аспарагусом, приблизившись к актрисе. – Любому идиоту должно быть ясно, что у тебя большой комический потенциал. Ты могла бы стать молодой красивой Люсиль Болл.
   Темза просияла.
   – Ты, дорогой Клей, и есть этот идиот – сказал Чарли, взбешенный своим заключением, что Темза, несомненно, окажется сегодня ночью в постели Клея, а не его.
   – Я прогуляюсь, – заявила Филлипа, внезапно встав.
   – Но обед еще не закончен, – возразил Чарли.
   – Я не голодна. Увидимся утром.
   Он понял, что она несчастна. Она догадалась, с какой целью он пригласил гостей на уик-энд. Она явно не хотела сидеть тут и наблюдать за тем, как Клей и Чарли будут пикироваться из-за Темзы. Чарли громко рассмеялся. Внезапно ситуация показалась ему забавной.
   – В чем дело? – спросила Кэри.
   Он заметил, что ее кожа была изумительного оттенка, напоминавшего цвет кофе со сливками.
   – Ни в чем, дорогая, просто кое-что вспомнил.
   Она была очень женственна. Он никогда не спал с… Чарли тотчас пресек свои мысли. Она принадлежит Маршаллу.
   После обеда он отправился в кабинет выбрать записи. Счастливый и пьяный Клей последовал за ним.
   – Не возражаешь, старина? – спросил он. – Она созрела. Где ты ее откопал? Слава Богу, что Натали осталась дома.
   Он, как и все считал, что у Чарли роман с Филлипой. Ему не пришло у голову, что Чарли пригласил Темзу для себя.
   – Действуй, – сказал Чарли. – Делай что хочешь. Клей раздражал его. Поведение друга казалось Чарли непорядочным по отношению к лежащей дома молодой беременной жене.
   – Конечно, у нее одна извилина, – продолжил Клей, – но сейчас ничего другого у меня под рукой нет.
   – Бедняжка, – сказал Чарли, включая на полную громкость Майлза Дэвиса.
   Они сидели вчетвером в гостиной, пили, разговаривали, слушали музыку.
   Чарли достал из своих запасов «травку», и они все покурили, включая Кэри. Ей на самом деле хотелось лечь в постель, но она давно не курила марихуану из-за Маршалла, принадлежавшего другому поколению. Она испытывала желание «покайфовать». То, что она решила выйти за Маршалла, еще не означает, что на этом жизнь заканчивается.
   Темза постоянно хихикала. Она позволила бы Клею раздеть ее и трахнуть в присутствии Чарли и Кэри, но он все же отнес стовосьмидесятивосьми сантиметровую девушку в спальню, смущенно пожелав Оставшимся спокойной ночи.
   – Где Филлипа? – спросила Кэри.
   – Не знаю.
   Чарли испытывал раздражение.
   – Она своеобразная девушка. Возможно, гуляет по пустырю.
   – Ты знаешь Клода Хассана? Он настоящий сукин сын. Опасный тип.
   После марихуаны мысли Кэри всегда теряли связность, она перескакивала с одной темы на другую, не выслушивая ответов собеседника.
   Чарли, напротив, если он не занимался при этом сексом, становился под действием «травки» грустным, мрачным.
   – Что происходит, дорогая? – внезапно спросил он. – Куда мы все бежим?
   – Маршалл тебя любит, – сказала Кэри. – Поставь Арифу Франклин.
   Он сменил пластинку по просьбе девушки. Она лежала в кресле, прикрыв глаза.
   – Тебе никогда не хотелось стать актрисой? – спросил Чарли. – Большинство красивых женщин, особенно в этом городе, видят в этом цель своей жизни.
   Она покачала головой.
   – Нет. Зачем мне лезть в это дерьмо? Я бы не сумела держать себя так, как Санди. Она может поставить всех на место. Во всяком случае, я так считала до ее встречи с Клодом.
   – Какая она? – спросил он, испытывая лишь незначительный, смутный интерес. В конце концов, Маршалл не настолько близкий друг. – Если мы потрахаемся, кто об этом узнает?
   – Санди – замечательная девушка. В чем-то очень юная, а в чем-то – зрелая. Порой она – Чарли, что ты делаешь?
   Он приблизился к Кэри сзади и склонился над ней; его руки скользнули в вырез платья. Кэри была без лифчика, и ему удалось вытащить ее небольшой бюст из платья прежде, чем она успела возмутиться.
   Она резко встала.
   – Негодяй! Тебе известно, что я не какая-нибудь голливудская потаскушка. Как ты посмел!
   Он не ожидал подобной реакции. Будучи кино звездой, он привык к тому, что большинство женщин мгновенно проявляло полную готовность.
   – Извини, – растерянно пробормотал он и быстро отошел от Кэри. – Я… просто подумал…
   – Подумай еще раз.
   Ее рассерженный тон объяснялся тем, что Чарли нравился ей; она злилась на себя. Кэри приняла решение, выйдя за Маршалла, не изменять ему; она не будет искать развлечений на стороне, как это делали все известные ей несчастливые супружеские пары.
   Он обхватил голову руками.