Коллинз Джеки. Сезон разводов

   Кэт представляла себе, как он откроет дверь и обнаружит молчащий телевизор и погашенный свет. «Какого лешего тут происходит? – заорет он. – Горничная похозяйничала?» И тут он увидит ее. Вот здорово!
   Она взяла из мини-бара бутылку воды, утолила жажду, потом направилась в ванную и включила душ.
   Скоро, совсем скоро они опять будут вместе. Ночь обещала быть сказочной.

ГЛАВА 14

   Изабелла Санчес завидовала сестре. Она была старше Лолы на пять лет и тяжелее на пятнадцать килограммов. У нее была пышная шевелюра курчавых рыжих волос, густые брови и толстый слой косметики на грубоватом лице, однако Изабелла считала себя красавицей. «В нашей семье актрисой должна была стать я, – говорила она всякому, кто готов был слушать. – Уж я бы им показала!»
   «А я вроде как ни при чем», – думала Лола. Но вслух никогда не спорила: семья есть семья, и лучше жить дружно.
   Сельму она любила больше, но та была занята на работе и поехать не могла, так что Лоле пришлось брать с собой Изабеллу, которая страшно обрадовалась перспективе сбросить двух своих мальчишек на родню и поехать на курорт со знаменитой сестрицей.
   – Вот уж оторвемся! – предвкушала Изабелла по дороге в шикарный женский санаторий в Палм-Спрингс. Ехали они на лимузине. – Небось и знаменитостей каких-нибудь увидим?
   Лола пожала плечами.
   – Откуда мне знать?
   – Надо спросить, – твердила Изабелла, тыча пальцем сестре в нос. – Ты же не посторонний человек. Тебе наверняка скажут. Надо, сестренка, учиться, как извлекать пользу из своего положения. Ты же у нас звезда!
   Лола очень скоро поняла, какую совершила ошибку. Всегодесять минут в дороге, а Изабелла уже действовала ей на нервы. К тому же сестра вылила на себя столько дешевых духов, что в машине было нечем дышать.
   – Ой, как мне все это нравится! – охала Изабелла, глядя в затемненное окно. – Люблю шикарную жизнь. Ты небось только так и живешь?
   – Ну, не всегда, – ответила Лола. Заткнется она или нет?
   – И тебе небось все это бесплатно, да? – не унималась Изабелла, поглаживая кожаные сиденья.
   – Иногда.
   – Ну что ж, – многозначительно заметила сестра, – это не то, что зарабатывать себе на хлеб в поте лица. Тебе пахать не приходится. Тебе все на тарелочке приносят.
   – На блюдечке, – поправила Лола.
   – Что?
   – Ничего.
   Так они и ехали – под аккомпанемент разглагольствований о том, как трудно растить двоих детей да еще работать и заботиться о муже, Армандо, который сидит на больничном из-за травмы нога.
   – Откровенно тебе скажу, – объявила Изабелла, когда машина подъехала к санаторию, – мы совсем на мели. Нам надо помочь выбраться из этой ямы.
   Лола не верила своим ушам. Еще и до места-то не доехали, а из нее уже тянут деньги! Года не прошло, как она дала сестре пятьдесят с лишним тысяч, чтобы заплатить за дом и погасить долги за машину. И вот от нее уже требуют снова!
   Деньги, конечно, у Лолы были, кто же спорит. Но она предпочла бы подарить их по собственной инициативе. Ее бесило, что все от нее что-то хотят. Халявщики!
   Уезжая, она оставила Мэтта все за тем же занятием – перед телевизором. На прощание он лишь махнул рукой. Ему невдомек, что к ее возвращению его там уже не будет. Отто пообещал все уладить, пока она будет в санатории. Если подведет – Лола найдет себе другого адвоката.
   Тони ей так и не перезвонил. Но на этот счет она не тревожилась. Никуда он не денется! Когда она созреет, он как миленький окажется в ее объятиях. Где ему и место. Перед сексом Тони устоять не может.
   – Еще картошечки? – спросила Марта Чейни у своего красавца зятя.
   – Нет, спасибо, – ответил Линк, качая головой. – Но должен признать, готовите вы превосходно.
   Марта скромно улыбнулась. Она любила Линка, несмотря на то что он американец. Они с мужем были очень огорчены, когда Шелби уехала в Америку, чтобы продолжать карьеру, но покорились. Ведь кино так много значило для нее, да к тому же и талант в землю не зароешь. Но сказать, что они приветствовали это решение, было бы нельзя. Потом Шелби познакомилась с очень известным американским актером и вышла за него замуж – и старики поняли, что она никогда не вернется домой.
   К удивлению Шелби, Линк вел себя образцово. Перед ужином он пропустил стаканчик шерри, а за едой выпил всего один бокал вина. Может, решил не ставить ее в неловкое положение?
   Когда Марта поднялась, чтобы убрать со стола, Линк тоже встал и обнял ее за талию.
   – Марта, вы потрясающая женщина! – с жаром воскликнул он. – Вы и ваша дочь – вы обе лучше всех.
   – Спасибо, Линк. – Марта зарделась, пытаясь освободиться от его хватки.
   – Итак, – обратился Линк к Джорджу, выпустив наконец тещу, – вы уже видели последний фильм вашей дочурки?
   – Нет еще, – ответил Джордж и закурил трубку. – Но я слышал, она хорошо сыграла.
   – О да, – сказал Линк и ехидно взглянул на жену. – Она отлично сыграла. Вам понравится, это стоящее зрелище.
   – Линк! – возмутилась Шелби. Она уже предупреждала его, что не допустит, чтобы родители увидели этот фильм. Этого еще не хватало! Она не хотела расстраивать стариков, а созерцать собственную дочь в откровенной постельной сцене – это их точно не обрадует.
   Но Линк уже настроился на скандал, и его было не остановить.
   – Ты им рассказала о картине, а, дорогая? – спросил он невинным тоном.
   Шелби бросила на него негодующий взгляд. Иногда он бывает невыносим. А сегодня – явно тот случай.

* * *

   Кэт спала беспокойно, все время прислушиваясь, не пришел ли Джамп. Наконец ее разбудил звук ключа в замке, за которым последовало недовольное: «Твою мать!» Это Джамп споткнулся о собственный ботинок.
   Кэт затаила дыхание. Интересно, что он скажет, когда обнаружит в постели ее?
   Она слышала, как он ищет рукой выключатель. Потом комнату залил свет.
   – Сюрприз! – воскликнула Кэт и села на кровати.
   – Черт побери! – опешил Джамп. – Ты тут откуда?

* * *

   Санаторий гудел. Сюда одновременно приехали три знаменитые особы, находящиеся в процессе развода. Через два часа после приезда Изабелла уже обладала полной информацией.
   – Все, все знаю! – возбужденно заговорила она, влетев в номер. – Мне девочка в салоне красоты все рассказала. Угадай! Здесь Петра Флинн. Похоже, муженек ее здорово отделал. У нее фонарь под глазом и силиконовая грудь лопнула. Жуткая история! Приехала прийти в себя, прежде чем затевать развод.
   Петра Флинн была красотка, снявшаяся в известном телесериале. Она славилась самой большой силиконовой грудью по эту сторону от Техаса.
   – Правда? – Лоле было совсем неинтересно.
   – И это еще не все, – продолжала Изабелла. – Здесь та девица… ну, ты знаешь… которая отсудила у миллиардера кучу денег на содержание ребенка, помнишь? Так вот, она тоже тут.
   – Откуда ты нахваталась? – удивилась Лола.
   – Легче легкого, – пожала плечами Изабелла. – Знай задавай вопросы. А еще, – она заговорщицки понизила голос, – здесь Серена Лейк!
   Серена Лейк – бойкая кинозвезда, специализировавшаяся на ролях разбитных простушек. Она была замужем за преуспевающим кардиохирургом. С полгода назад она сбежала со своим партнером по съемкам, суперменом английского происхождения, имевшим репутацию отъявленного ходока. Брак Серены распался, после чего английский герой стремительно и на глазах у всех оставил ее у разбитого корыта, вернувшись к своей подружке в Лондон. Желтая пресса утверждала, что теперь Серена бьется, чтобы вернуть себе мужа.
   – Ты с кем-нибудь из них знакома? – спросила Изабелла. Сплетни ее так распалили, что у нее заблестели глаза. – Можем собраться, устроить девичник, и они нам все расскажут. Как думаешь?
   – Я думаю, нам с тобой лучше держаться уединенно. Лично я не имею ни малейшего желания слушать о чужих проблемах.
   Изабелла поджала губы.
   – Слава богу, у тебя с мужем все в порядке, – проворчала она, разглядывая наряды сестры, развешанные в шкафу. – А то это заведение можно было бы переименовывать в «Клуб разведенок». Как тебе идейка?
   – Да, – бесстрастно отозвалась Лола. – Ничего себе идейка.

* * *

   По дороге назад в «Дорчестер» Шелби не выдержала.
   – Какой же ты подонок! – На глазах у нее блеснули слезы.
   – Поздновато до тебя дошло! – съязвил Линк.
   – Зря я за тебя вышла.
   – Скажи погромче, дорогая, а то водитель не слышал.
   – Мои родители – достойные люди. Им совершенно ни к чему слушать обо мне разные гадости.
   – Какие гадости? – небрежно переспросил он. – Я только сказал им, что ты продемонстрировала всему миру свои сиськи. Это же не сравнить с тем, что делала Шэрон Стоун в «Основном инстинкте»! Хотя… думаю, если бы роль тебе понравилась, ты бы и там сыграла, а?
   – Заткнись! – закричала Шелби. – Я не желаю с тобой разговаривать!
   – Ах да, понятно, – ехидно протянул Линк. – Говорить гадости про меня в интервью можно, но боже меня упаси обсуждать твои роли с твоими же родителями! Это просто конец света. Очень извиняюсь, мисс Целомудрие.
   Шелби ничего не ответила и отвернулась к окну. Она прекрасно знала, что для отца невыносима сама мысль о том, что дочь появилась на экране голой, а мать считает это настоящим предательством с ее стороны. Они не понимали, что это блистательный фильм, а откровенная сцена органично вписана в сюжет. Это было сделано не на потребу публике, без этой сцены фильм бы много потерял.
   Черт бы побрал Линка! Кто его тянул за язык?
   Остаток пути прошел в молчании.
   – Я отправляюсь в казино, – заявил Линк, когда они подъехали к отелю. – Хочешь со мной?
   – Нет, – отрезала Шелби и вышла из машины. Устала она его нянчить. Пусть себе едет играть, пусть останется без гроша, пусть его сфотографируют падающим с ног с перепоя, пусть пристает к бабам. Теперь ей наплевать.
   Рядом с «Дорчестером» собралась группка поклонников. Меньше всего ей сейчас хотелось раздавать автографы, но было холодно, а швейцар предупредил, что эти безумцы могут тут и всю ночь простоять. Некоторые держали в руках ее старые фотографии, сделанные, когда она еще снималась на английском телевидении.
   Шелби нацепила на лицо улыбку, подписала фотографии и только потом, ежась от холода, вошла в вестибюль.
   Из номера она позвонила матери.
   – Мам, не обращайте внимания на Линка, – сказала она, пытаясь сгладить впечатление. – Его здорово ругали в прессе за последнюю роль, поэтому он не в духе.
   – Папа очень расстроен, – сказала Марта сухо. – Когда ты пошла в актрисы, то обещала нам, что будешь себя уважать и не опозоришь родителей.
   – Так и есть.
   – Уважать себя – означает не сниматься в таких неприличных сценах, – строго произнесла Марта.
   – Мам, это же роль! Это не на самом деле, – пыталась протестовать Шелби. – В этой картине такая сцена была необходима. Я вам сразу не сказала, потому что знала, как вы расстроитесь…
   – Ты уже достаточно взрослая, чтобы поступать как знаешь, – отрезала Марта. – Однако я, признаться, поражена, что ты могла так поступить со своим отцом.
   – А как я поступаю со своим отцом? – возмутилась Шелби. Она вдруг снова почувствовала себя школьницей. – Мне тридцать два года. Я актриса, и у меня есть роль. Этой ролью все восхищаются, так что постарайтесь не быть такими ограниченными.
   Она понимала: объяснять что-либо бесполезно. Родители – старомодные люди с консервативными принципами. Они никогда не поймут.
   Жаль, что не с кем даже поговорить. С лондонскими друзьями она давно не поддерживает отношений, поскольку, помимо работы, все ее время уходит на Линка. Шелби вдруг пришла мысль, что, вольно или невольно, Линк сделал так, что она отдалилась от всех старых друзей. И это было очень печально, хотя, разумеется, она сама виновата.
   Все, хватит! С этим надо кончать. Теперь все будет иначе. Если он не бросит пить, она всерьез задумается о разводе.

* * *

   – Вот чокнутая! – проревел Джамп и крепко обнял ее. – Как ты умудрилась проскочить ко мне в номер без моего ведома?
   – Взяла билет, села на самолет, – ответила сияющая Кэт.
   – Должен сказать, я страшно рад тебя видеть, девочка.
   – Я так и думала. Долго же я до тебя добиралась! И… угадай!
   – Что такое?
   – Я надела для тебя свой лучший наряд! – Смеясь, она выскочила из-под одеяла абсолютно голая, повисла у него на шее и обвила ногами торс.
   Джамп ответил вполне адекватно, и через считаные секунды они уже кувыркались в постели на скомканных простынях.
   Все вышло, как и предполагала Кэт. Счастливое воссоединение!
   Дождавшись, когда Изабелла отправится за новой порцией сплетен, Лола сняла трубку и позвонила Тони. На сей раз он ответил после первого же гудка.
   – Привет, Тони, – сказала она. – Получил мое сообщение?
   – Да, получил.
   – Надеюсь, ты рад?
   – Чему?
   – Мне, конечно!
   – А ты сейчас где?
   – В Палм-Спрингс, в санатории с сестрой. Он вздохнул.
   – Лола, чего ты хочешь?
   – Чего я хочу? – медленно повторила она. – Хм-мм…. Дай подумать… Я хочу двойную порцию шоколадного мороженого, премию «Оскар», новый «Порше» и, конечно, чтоб мы снова были вместе.
   – Именно в таком порядке?
   – Ну, может, вместо мороженого я поставлю на первую строчку тебя.
   – Лола…
   – Тони, ты помнишь, как нам было хорошо вдвоем? – перебила она. – В какие игры мы играли?
   – Что-то не припомню, чтобы ты была сильна в интеллектуальных играх, – равнодушно ответил он.
   – Да нет, я говорю о тех играх, которые тебя так заводили, – голосом искусительницы проговорила Лола. – Например… ну, не знаю… школьница и учитель, или хозяйка и слесарь, или начинающая актриса и маститый продюсер, а? Эта, помнится, тебе особенно нравилась.
   – Дразнишь меня, детка? Но должен тебе сказать, что мне совсем не улыбается получить пулю от твоего благоверного.
   – Неужели ты не понял, что Мэтт для меня – уже вчерашний день? А кроме того, у него есть только одно оружие – между ног. И поверь мне, Тони, он и из него-то стрельнуть толком не умеет.
   – Когда ты возвращаешься из своего санатория?
   – Через пару дней. Мой адвокат тем временем разберется с Мэттом.
   – И что он конкретно сделает? Закопает его в пустыне?
   – Тони, это не смешно!
   – Прости, не хотел.
   – Между прочим, – сказала она, – Мэтту будет предложена кругленькая сумма – сверх того, что определено брачным контрактом. Уж я-то знаю, он от такого куска не откажется, и тогда мы с тобой снова будем вместе. И на сей раз, Тони, все будет в открытую. Я хочу, чтобы все знали, как сильно я тебя люблю!
   – Любишь, говоришь?
   – Клянусь!
   – Хм-мм.. Лола…
   – Да?
   – Я должен тебе кое-что сказать.
   – Валяй.
   – Я… видишь ли… в некотором роде почти помолвлен. Она недоверчиво рассмеялась:
   – Ах, Тони, Тони! Ты всегда любил присочинить. Это в тебе режиссер говорит.
   – Это не сказки, детка, – быстро возразил он. – Это правда.
   – Ты спятил?
   – Нет! – рассердился он. – Это ты спятила, если думаешь, что можешь вернуться как ни в чем не бывало.
   – Кто бы она ни была – порви с ней, только и всего, – невозмутимо предложила Лола. Нет такой женщины на свете, которую Тони мог бы предпочесть ей. Они родственные души и созданы, чтобы быть вместе.
   – Так просто? Порвать – и дело с концом?
   – Да, мой милый, это очень просто.
   – Господи, Лола…
   – Завтра я тебе позвоню и точно скажу, когда возвращаюсь.
   Она положила трубку как раз в тот момент, когда в номер вернулась Изабелла.
   – Могла бы хоть постучаться, – сердито буркнула Лола.
   – А ты что, говорила с любовником? – сострила сестра. Она схватила усыпанные бриллиантами часы Лолы и принялась их рассматривать.
   – Ну? Что ты еще разузнала? – спросила Лола скорее для проформы.
   – Потом расскажу. – Изабелла застегнула дорогие часы на своем запястье. – Одевайся скорее, мы опаздываем на ужин.
   – Я, пожалуй, не пойду. Закажу в номер.
   – Но ты должна пойти в ресторан! – взмолилась Изабелла. – Если я заявлюсь одна, никто даже знать не будет, кто я такая.
   – Не сомневаюсь, ты их просветишь, – ледяным тоном ответила Лола.
   – Не будь такой вредной! Ты-то все время видишь знаменитостей, а мне показать не хочешь. Это нечестно! Пожалуйста, пойдем на ужин.
   – Хорошо, – нехотя уступила Лола. – Но только один раз. Потом я буду выходить из номера только на процедуры.
   – Ладно, – согласилась Изабелла и направилась в гардеробную. – Можно, я у тебя шелковую блузку позаимствую? У меня одно барахло, и надеть нечего. Фиолетовую, не возражаешь? Тебе этот цвет не идет.
   – Бери, – вздохнула Лола. – И верни мне часы.
   – А можно я в них на ужин пойду?
   – Ну давай.
   Выбора все равно не было. Самое противное то, что Изабелла всегда добивалась своего. Всегда.

* * *

   – Мистер Блэквуд, как мы рады снова вас видеть! – воскликнул швейцар игорного клуба «Риц».
   – Я тоже рад, – отозвался Линк и сунул парню щедрые чаевые.
   Он стал ходить в этот клуб несколько лет назад, когда впервые приезжал с Шелби в Лондон. Игрой он заразился еще в Вегасе, но в Лондоне это было обставлено более цивильно, а все крупье, как на подбор, красивые девушки с глубокими вырезами. Хотя, конечно, ни одна из них не могла сравниться с его женой. Или даже с Лолой Санчес.
   Он задумался о Лоле и о фильме, в котором решил сниматься. В этой мисс Санчес что-то есть. Какая-то животная сексуальность. Это интригует. И раз Шелби решила устроить ему желтую жизнь, вполне можно попробовать развить отношения с этой кошкой.
   Он же всего лишь женат, а не умер, в конце-то концов!

* * *

   Сквозь сон Кэт услышала, как в замке поворачивается ключ. Она всегда спала очень чутко. Джампа, наоборот, из пушки не разбудишь. Разве что вытряхнешь из кровати мощным подземным толчком.
   «Уж не грабитель ли?» – мелькнуло у Кэт. Она затаилась и стала ждать.
   Дверь распахнулась, и кто-то вошел. Послышался шорох платья, а потом на кровать рядом с Джампом кто-то плюхнулся.
   – Прости меня, милый! – прозвучал женский голос с сильным австралийским акцентом. – Ты, как всегда, был прав. А я – нет. Но не может же глупая ссора помешать нам заняться любовью! Ты что, в самом деле спишь? Проснись, проснись!
   Кэт зажгла лампу.
   Вплотную к сонному Джампу лежала довольно симпатичная пухленькая брюнетка. Она была в чем мать родила, если не считать интригующей серьги в левом соске.
   – Ты кто такая?! – взвизгнула шокированная девица.
   – Я – его жена, – спокойно ответила Кэт. – Так что нахожусь здесь по праву. А вот кто ты такая и что тут делаешь – это большой вопрос.

ГЛАВА 15

   Лола нехотя отправилась с сестрой в ресторан. Это был просторный зал с высокими потолками, обращенный к огромному бассейну и ухоженному саду с палисандровыми деревьями и буйно разросшейся бугенвиллеей.
   Все здесь располагало к покою. Если бы только Изабелла хоть на миг закрыла рот.
   – Ты себе не представляешь, какая это для меня передышка, – трещала она. – Попробовала бы ты растить двоих мальчишек. Эта шпана меня доводит до белого каления! Ночь не поспишь, а потом на работу! Теперь еще Армандо засел дома, слоняется целыми днями, путается под ногами. Какой-то зверинец!
   – Но у тебя же есть помощница, – напомнила Лола: она сама по маминой просьбе оплачивала сестре домработницу, которая приходила несколько раз в неделю, готовила и убирала дом.
   – Да это капля в море! – возмутилась Изабелла. – Ты сама не понимаешь, как тебе повезло, Лючия. У тебя огромный дом, куча прислуги, все за тебя сделают, а ты знай лежи на диване с коробкой конфет и смотри телевизор.
   – Чтобы иметь такой дом, – напомнила Лола, – я пахала как проклятая.
   – Актерская игра – тоже мне работа! – с негодованием фыркнула Изабелла. – Даже называется – «игра». И все тебя в задницу лижут. Хотела бы я так пахать! – Она рассмеялась. – Конечно, задница у меня побольше твоей, но если бы иметь столько свободного времени, как у тебя, я бы тоже была в форме. Впрочем, – добавила она с самодовольной усмешкой, – Армандо не жалуется.
   Лола старалась не слушать. Интересно, Отто уже выставил Мэтта? Хорошо бы. Еще два дня провести с Изабеллой – с ума сойдешь.
   Надо было взять с собой Клодин. Но у той свои завихрения, она задает слишком много вопросов. Ей не потребовалось бы много усилий, чтобы вытянуть из дочери, что та задумала снова сойтись с Тони Альваресом. Тут мама принялась бы излагать свое мнение: «Ты ни в коем случае не должна этого делать! Зачем тебе сдался этот наркоман?»
   Проблема с родственниками одна – они считают себя вправе всегда говорить все, что думают.
   В дальнем конце ресторана Лола заметила Серену Лейк, миниатюрную брюнетку с большими синими глазами и робкой улыбкой. Они были немного знакомы, но у Лолы не было ни малейшего желания с ней общаться. Но стоило Изабелле увидеть очередную знаменитость, как понеслось.
   – Ты ее знаешь? – благоговейно зашипела она. Лола покачала головой.
   – Но вы ведь с ней на одних и тех же премьерах бываете! Ты должна ее знать!
   – Конечно, я ее несколько раз видела. Но близко мы не знакомы.
   – Я бы на твоем месте к ней подошла и сообщила, что ты тоже здесь. Вид у нее такой одинокий!
   – Нет! – отрезала Лола.
   – Но почему? – не унималась Изабелла. – Я бы все отдала, чтобы с ней познакомиться! Для мальчишек бы автографы взяла…
   – Твои мальчишки еще слишком малы, они о ней и не слыхали.
   – Да, – согласилась Изабелла, – но когда подрастут – узнают.
   – Сделай одолжение, – сказала Лола, потягивая манговый сок, – оставь ее в покое. Она сюда приехала отдохнуть. Так же, как и я.
   – До чего хорошенькая! – не умолкала Изабелла и даже вытянула шею, чтобы видеть лучше.
   – Ты так считаешь? – удивилась Лола. – А по-моему, ничего особенного.
   – Ну, конечно, нашей с тобой пикантности в ней нет, – согласилась Изабелла, моментально ставя себя на одну планку с сестрой. – Зато в ней есть типично американское обаяние. Мужчинам это нравится.
   – Это уж точно.
   – Так, мне надо в туалет, – объявила Изабелла и резко поднялась.
   Лола лениво ковыряла вилкой салат и думала о Тони. Почти помолвлен! Что еще за бред? Он просто испугался. Боится оказаться в плену страсти. А страсть между ними бушевала нешуточная. Почуял, что снова загорается, и струхнул. Это можно понять.
   По дороге из туалета Изабелла задержалась у столика Серены Лейк. Наблюдая эту сцену через зал, Лола мысленно застонала. Что еще затеяла ее настырная сестрица?
   Изабелла уже летела назад к столику. Улыбка до ушей.
   – Серена пообещала подписать мне фотографии для ребят, – гордо поведала она. – А еще я ей сказала, что ты будешь счастлива с ней пообщаться.
   – Что ты ей сказала?! – нахмурилась Лола.
   – Лючия, ну пожалуйста! – взмолилась Изабелла. – Сделай это для меня!
   – Не стану!
   – А ты изменилась. – Изабелла обиженно поджала губы. – Забыла, как являлась запросто ко мне домой, я жарила твою любимую острую курочку, а потом мы болтали о шмотках, о мальчиках и все такое? Ну, конечно, теперь все не так! Ты у нас большая знаменитость, а я что бы ни делала – все неправильно.
   – Это неправда.
   – Когда ты работала официанткой, тебе все было хорошо. Помнишь, ты мне рассказывала, как увидела на приеме Линка Блэквуда? Ты еще тогда встречалась со своим диск-жокеем. Ты возбудилась до неприличия. Небось до сих пор жалеешь, что автограф у него не взяла?
   – Нет, не жалею, – нахмурилась Лола.
   – Лючия, я твоя старшая сестра, пожалуйста, не забывай.
   – Забудешь тут… Ты же мне без конца напоминаешь! И вообще, перестань называть меня Лючией. Я уже пять лет как Лола.
   – Лола – дурацкое имя. – Изабелла мотнула рыжей шевелюрой. – Для меня ты всегда будешь Лючия.
   – Добрый вечер!
   Сестры одновременно подняли глаза. Они так увлеклись спором, что не заметили, как к ним подошла Серена Лейк.
   – Ой… привет, – удивленно проговорила Лола. – Как поживаешь?
   – Да вроде нормально, – несмело отозвалась Серена. – Не против, если я к вам подсяду?
   – Да нет, конечно, – выдавила Лола.
   – Конечно, конечно, садитесь, пожалуйста! – захлопотала Изабелла, мгновенно превратившись в поклонницу, оробевшую при виде своего кумира. – Мы с сестрой всегда к вашим услугам. Вам, наверное, многое пришлось пережить. Эта желтая пресса просто невыносима! Как вы только переносите все, что они о вас пишут? Я, как простой человек, целиком на вашей стороне!
   – Благодарю, – сказала Серена и села.
   «Так, мир и уединение на этом закончились, – подумала Лола. – Надо срочно звонить Отто. Еще два дня я тут не протяну».

* * *

   Около трех часов утра Шелби почувствовала угрызения совести. Линк еще не вернулся, и ее мучила бессонница. Куда он пропал? Чем занимается? Что, если опять позорится на глазах у всех?
   Надо было ехать с ним, оградить его от неприятностей. Лондонская пресса на выражения не скупится. Только этого ей сейчас недостает – сенсационных заметок в утренних газетах о том, как Линк Блэквуд напился и куролесил по Лондону. Мама с папой будут в восторге.
   Она села, зажгла лампу, позвонила портье и попросила соединить ее с игорным клубом «Риц».
   – Сию минуту, мадам, – ответил тот.
   Шелби нетерпеливо ждала, когда в клубе снимут трубку.