Коллинз Джеки. Сезон разводов

   Мерил был один. Он читал газету и, по обыкновению, дымил сигарой. При появлении Лолы он даже не шелохнулся, и ей пришлось постучать его по плечу.
   – А, Лола, радость моя! – воскликнул Мерил. – Выглядишь шикарно.
   – Сама удивляюсь, учитывая, как ты меня давеча текилой накачал, – кокетливо ответила она. – Ты плохой мальчик, Мерил. – Она погрозила пальцем и села напротив. – У меня страшное похмелье. Я, наверное, на шлюху похожа.
   – Такого не может быть, дорогуша. Ты одна из самых сексуальных и талантливых актрис из всех, кого я знаю.
   – Меня радует, что ты так считаешь, – сказала Лола, а сама подумала: «А кто еще в этом списке?» – Это ведь ты меня в люди вывел. Я этого никогда не забуду.
   – Я тоже, – подхватил он с порочным старческим смешком.
   О господи! Неужели он помнит, как держал свой сморщенный член у нее во рту? Гадость какая!
   – Нужно, чтоб ты прочла сценарий, о котором мы говорили, – объявил Мерил. – Кэт придумала очень сложный характер. Лично мне кажется, ты прекрасно подойдешь.
   – А моим людям его переслали? – спросила Лола. Что означало: неохота мне его читать, пусть это делает мой менеджер.
   – Меня не интересуют твои агенты или менеджеры, – нахмурился Мерил. – Я хочу, чтоб ты сама прочла. Ты же сделаешь это для меня, Лола, правда?
   – Конечно, Мерил, – милостиво согласилась она. – Но твоему мнению я и так доверяю.

* * *

   Шелби сидела рядом со своим партнером по фильму Беком Карсоном и режиссером-постановщиком Расселом Сэвиджем на небольшом возвышении, где был установлен стол для героев пресс-конференции. Перед ней находился микрофон, а дальше – целая армия журналистов со всех концов света. Глядя в зал, она думала о том, что не следовало принимать от Л инка этот подарок. Он наверняка решил, что прощен, а значит, скоро все начнется снова. Не в этом месяце – так в следующем. Сценарий всегда один и тот же. Для Линка Блэквуда никаких «Анонимных алкоголиков» не существует. Он же считает, что проблем у него нет! С каждым днем Шелби все больше убеждалась, что, если он что-то не предпримет, чтобы побороть свою привычку, их рано или поздно ожидает разрыв.
   Ее ткнул в бок Рассел Сэвидж, невысокий жилистый мужчина с отрывистым голосом, всклокоченными темными волосами и кустистыми бровями.
   – Отвечай! – шепнул он.
   Отвечать? А какой вопрос? Она задумалась и отвлеклась. Черт возьми, нельзя позволять себе так распускаться!
   – Прошу прощения, – произнесла Шелби в микрофон, – вы не могли бы повторить свой вопрос?
   – Готовы ли вы в будущем снова сниматься в откровенных сценах? – спросила пухлощекая дама с выраженным шведским акцентом.
   – Хм-мм… Это будет зависеть от сценария и, естественно, от режиссера. У мистера Сэвиджа я чувствовала себя совершенно непринужденно. Тем более – с Беком, – добавила она, кивнув в сторону партнера. – Оба этих замечательных джентльмена вели себя со мной в высшей степени уважительно. А кроме того, на площадке во время съемки этой любовной сцены, которую вы, кажется, имеете в виду, не было никого лишнего.
   – «Любовной сцены»? – язвительно переспросила журналистка. – Вы это так называете?
   – Да, – вмешался Рассел Сэвидж. – Это чистой воды любовная сцена, очень страстная и откровенная. Только актрисе класса Шелби Чейни было под силу ее сыграть.
   – Некоторые сравнивают ее с красноречивой постельной сценой в «Бале монстров» в исполнении Холли Берри и Билли Боба Торнтона, – вступил в дискуссию другой репортер. – Как вам такое сравнение?
   – Я польщена, – ответила Шелби. – Я считаю Холли Берри великолепной актрисой.
   – Бесспорно, – подхватил Рассел. – Но давайте мы с вами признаем, что сравнения – удел ленивых журналистов. «Исступление» – картина совершенно иного порядка.
   Пресс-конференция продолжалась, сыпались новые вопросы о постельной сцене и о сексуальной подоплеке фильма. Шелби не могла дождаться, когда эта пытка кончится. В конце концов, она актриса, а не говорящая кукла!

* * *

   Когда Шелби ушла, Линк решил, что, раз на все свои утренние интервью ему уже не успеть, надо попытаться не пропустить хоть некоторые. Он всегда считал, что неразумно злить прессу, и поэтому нехотя спустился вниз. Небритый и в черных очках, скрывавших налитые кровью глаза, он выглядел далеко не лучшим образом. Но женские головы все равно поворачивались в его сторону. От Линка исходил животный магнетизм, перед которым ни одна не могла устоять.
   Его пресс-секретарь Норм Джонсон расхаживал по вестибюлю и рвал на себе волосы. Фигурально, конечно, поскольку прическа Норма состояла из рыжеватого коврика, неловко натянутого на его лысую голову наподобие взятого в бою скальпа. Чтобы снять скальп с него, потребовалась бы целая индейская армия.
   – Привет, Норм, – окликнул Линк и как ни в чем не бывало похлопал коротышку по спине. Как будто и не было пропущенных десяти интервью.
   Внутри Норм весь полыхал. Линк и в лучшие-то времена был не сахар, а уж как запьет… Прошлой ночью он явно дал себе волю. «Ты опоздал! – хотелось крикнуть Норму. – Опоздал! Это невежливо! Как ты меня достал!» Но ничего этого Линк не услышал. Норм продемонстрировал безупречный профессионализм и с бесстрастным выражением заговорил о предстоящих интервью. Работать со знаменитостями – дело не из легких, тем более с такими секс-символами, которые считают себя центром мироздания.
   – Так что там у нас, Норм? – спросил Линк, расплываясь в ленивой улыбке.
   – С десяти утра дожидается дамочка из журнала «Премьера». Она в баре.
   – Прекрасно, – ответил Линк. Может, стакан «Кровавой Мери» – как раз то, что ему нужно, чтобы пережить сегодняшний день. – Я готов ее очаровывать.
   – Рад это слышать, – сквозь зубы процедил Норм. И они двинулись к бару.

ГЛАВА 9

   – Надо попросить высадить нас в Жуан-ле-Пэн. Там погулять можно, – предложила Кэт.
   – Погулять? Это что значит? – удивился Джонас. Ему совсем не улыбалась перспектива весь день пасти Кэт.
   – Ну, прошвырнемся просто так, без всякой цели, – отмахнулась Кэт, разглядывая его безупречные льняные брюки и белоснежную рубашку. – Тебе бы лучше одеться попроще.
   Джонас нехотя повиновался. На катере он появился в шортах и футболке.
   – Отличные ноги! – поддразнила Кэт. – Жаль, лицо подкачало.
   Через пару часов она в который раз убедилась в том, что оказаться вдали от фестивального блеска – настоящее благо. Они прочесали несметное количество маленьких бутиков, прошлись по берегу и наконец устроились в открытом кафе посреди центральной площади.
   – Итак, Джонас, – сказала Кэт, потягивая минералку со льдом и глядя на него поверх темных очков, – ты должен признать, что это намного приятнее всех протокольных мероприятий, которые нам уже пришлось выдержать.
   – «Пришлось выдержать»? – удивился Джонас. – Да люди готовы сумасшедшие деньги платить, чтобы только там оказаться!
   – Ты прекрасно понимаешь, о чем я.
   – Ты и впрямь не представляешь себе, как тебе повезло, – сказал он, качая головой.
   – Повезло? – небрежно переспросила Кэт. – И в чем же?
   – Тебя поддерживает сам Мерил Зандак. Чего еще можно желать? Уж он-то постарается, чтобы твой новый фильм состоялся. Согласись: тебе сказочно повезло.
   – А может, я просто талантлива, – усмехнулась Кэт.
   – И это тоже, – согласился Джонас. – Только тысячи талантливых людей годами пытаются куда-то пробиться, и все без толку.
   – Такая уж у них планида. А у меня она счастливая.
   – Кэт, тебе сколько лет?
   – Сам знаешь, – рассердилась она на его менторский тон. – Какое это имеет значение?
   – Ты просто везучая, только и всего, – сказал он. Удивительно, как легко ей далась ее первая картина.
   Кэт смерила его пристальным взглядом. Она с самого начала подозревала, что Джонас ее недолюбливает, а сейчас он это доказал, намекнув, что она всего лишь избалованная богатая девочка, которой случайно подфартило.
   – Ну вот что, – резко проговорила она, – у меня появилась идея, и я ее осуществила. Многие только разглагольствуют, а до дела так и не доходит. Я же, чтобы снять свой первый фильм, не поленилась оторвать задницу от кресла и обзвонить всех, кого было можно. Мне никто ничего на блюдечке не преподнес. Тот факт, что картина понравилась, не означает, что мне просто повезло. Это звучит как оскорбление!
   – Я не хотел тебя обижать, – стушевался Джонас.
   – А как у тебя? – с вызовом спросила она. – Есть мечта, которая все никак не осуществится, потому что ты слишком занят облизыванием задницы мистера 3.?
   – Некоторым, чтобы прокормиться, приходится работать, – ответил Джонас, едва сдерживая гнев.
   Он злился сам на себя, потому что Кэт говорила правду. Он действительно все время лижет Мерилам задницу, но только потому, что иначе продюсером ему никогда не стать. Он всегда помнил историю Джоэла Силвера, выпустившего множество суперуспешных фильмов, включая нескольких «Крепких орешков». Он начинал как мальчик на побегушках и шофер при другом крупном продюсере. Чем же Джонас Браун лучше Джоэла Силвера?
   – Чтобы достичь того, что у меня есть, я работала в поте лица, – с серьезным видом заявила Кэт. – Все, чего я достигла, я заслужила своим трудом.
   – И это – в девятнадцать лет?
   – Да что с тобой такое? – Она недоумевала, что он прицепился к ее возрасту. – В наши дни все решает молодежь. Ты этого еще не понял? Молодежь, Джонас! А тебе сколько лет?
   – Двадцать шесть.
   – А выглядишь старше, – не церемонясь, прокомментировала Кэт.
   – Это еще почему?
   – У тебя взгляд на жизнь как у старика.
   – Спасибо.
   – Одет ты всегда в костюм от Прада, суетишься вокруг мистера Зандака… И вообще, мне кажется, ты всем действуешь на нервы.
   – Это неправда! – возмутился Джонас. – Может, я тебе действую на нервы? А остальным людям я вполне симпатичен.
   – Симпатичен? Ха-ха! Да тебя просто никто не замечает. Это было уже слишком.
   – Послушай, ты не могла бы вести себя повежливее?
   – Ты сам со мной не слишком вежлив, – огрызнулась Кэт. Она понимала, что говорит, как вздорная девчонка, но остановиться не могла. – Как только я сюда прибыла, ты все время ко мне цепляешься!
   – И ты считаешь, это из-за того, что у меня не было твоих родителей-космополитов, которые бы позволяли мне мотаться по всему свету?
   – Эй, полегче! – предостерегла Кэт. – Не следует так откровенна демонстрировать свою неприязнь. И вообще, перестань ко мне придираться, будто ты директор школы.
   – Не думал тебя задеть.
   – Извинения приняты, – язвительно бросила Кэт. – Ладно. Так чем ты вообще хочешь заняться в жизни?
   – Надеюсь, что когда-нибудь стану делать фильмы, в которых будет какой-то глубокий смысл. И работу у мистера Зандака я расцениваю как хорошую школу.
   – М-да… Тогда будь поразборчивее и не перенимай у него всего, что он умеет.
   – В мире кино мистер Зандак – большая величина.
   – Скажи правду, Джонас, тебя злит, что он собрался финансировать мой фильм?
   – Уверяю тебя, тут нет ничего личного.
   – Ладно, давай сменим тему. – Кэт взглянула на часы. – Который сейчас час в Австралии? Мне надо мужу позвонить.
   – Все-таки рано ты замуж выскочила.
   – О господи, дался тебе мой возраст… – Она вздохнула. – Что ты никак не успокоишься?
   – По статистике, большинство женщин выходят замуж после двадцати пяти.
   – А чего ждать?
   – Разумные люди не торопятся.
   – А кто тебе сказал, что я разумная? Я личность непредсказуемая, пора бы догадаться.
   – Джамп у тебя был первый парень?
   – Ха! – хмыкнула Кэт и отпила воды. – Это просто уморительно. А откуда, по-твоему, я набрала материал для «Пропащей»? Это же про меня, ты не понял? Кстати, а как у тебя с личной жизнью?
   – Почему ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?
   – У меня пытливый ум.
   – Не сомневаюсь.
   – Так как? Есть у тебя… партнер?
   – Что ты называешь партнером?
   – А то не знаешь! – Кэт решила дожать его до конца. – Ты с кем-нибудь живешь?
   – Намекаешь, что я голубой?
   – Я этого не говорила…
   – Но ведь подумала?
   – О'кей, сдаюсь. Так ты голубой, да?
   – Господи! – простонал Джонас. Этой девицей он уже был сыт по горло. – Мне жаль тебя разочаровывать, но я, увы, не голубой.
   – Вот те на! – воскликнула Кэт. Как это она так промахнулась? – Не обижайся, просто мы в таком неординарном месте находимся, сплошь красотки в шортиках и бикини, а ты ни разу ни на одну не взглянул.
   – Когда я с дамой, я на других женщин не смотрю.
   – Я ведь не твоя дама.
   – Уверяю тебя, – нахмурившись, повторил Джонас, – я не голубой.
   – Ладно, ладно, я тебе верю. Может, еду закажем? Я страшно проголодалась.

* * *

   – Думаю, прежде чем читать твой сценарий, мне надо тебя кое о чем предупредить, – сказала Лола, двусмысленными движениями поглаживая ножку своего бокала.
   – О чем же? – отозвался Мерил и раскурил очередную сигару.
   – Ты же не позволишь этой девице быть режиссером фильма?
   – Лола, это ее проект.
   – И что с того? Командуешь-то тут ты.
   – Она талантлива. Ты же видела «Пропащую».
   – А еще она – неопытная. Я не могу работать с такой зеленью. Прочесть – прочту. Понравится – тогда поговорим. Ты, надеюсь, знаешь, что со мной теперь согласовывают партнера и режиссера?
   – Нет проблем, – согласился Мерил. Он весь лоснился от пота. – Если решишь сниматься, все твои условия будут выполнены.
   – А вот и мой пресс-секретарь, – объявила Лола и махнула Фей, которая быстрым шагом приближалась к их столику. – Интервью и еще раз интервью… Ну, ты знаешь, как это бывает.
   – А ты здорово пашешь на экране, Лола, – заметил Мерил. – Мои-то актрисы гребут лопатой да еще выкобениваются. А ты профессионал. Восхищаюсь тобой.
   – Спасибо за ланч, Мерил, чудесно пообщались, – любезно проговорила Лола и потянулась за очками. – Всегда рада тебя видеть.
   – Ты сегодня на моем приеме будешь?
   – А как же!
   – И мужа своего приведешь?
   – Конечно.
   – Значит, с Тони Альваресом у тебя все?
   – Все, – подтвердила Лола и надела очки.
   – От Тони одни неприятности. Ты правильно сделала, что от него избавилась.
   Лола кивнула, делая вид, что целиком разделяет эту точку зрения. На самом деле все было совсем наоборот. Ну почему все считают себя вправе критиковать ее личную жизнь? Будет спать с тем, с кем захочет! Кому не нравится – это их проблема.
   Когда Фей подошла, Лола встала из-за стола, а Мерил остался сидеть. «Невоспитанный сукин сын, – подумала она. – Грубиян, но влиятельный. А влияние – это главное».
   – Пока, дорогой, – промурлыкала она и, нагнувшись, по-голливудски чмокнула его в обе щеки.
   – До вечера, – сказал Мерил, обдав ее едким дымом. – Еще успеем пообщаться.
   Он проводил ее взглядом – выразительный зад, туго обтянутый белым трикотажем. «Сама выбираю партнера и режиссера». Можно подумать… Уж эти мне актрисы! Все они одинаковы. Господи, до чего же быстро им слава ударяет в голову! Он еще помнил, как она стояла на коленях, насасывая его причинное место с таким жаром, словно от этого зависела вся ее жизнь. А может, так и было? Ведь он как раз воплощал ту власть, которая могла сделать ее звездой.
   Власть… В этом все дело. Никогда ее не ощущаешь так наглядно, как при виде маленькой потаскушки, проворно обслуживающей тебя, стоя на коленях.
   Отойдя подальше от стола, Лола обернулась к Фей.
   – Мерил для меня на все готов, – негромко проговорила она – Из мужчин веревки можно вить. Особенно из некрасивых.
   Фей победы клиентки не слишком интересовали.
   – Тебя ждут три телесъемочные группы, – доложила она. – Свет я проверила – все в порядке.
   – О чем говорить?
   – О чем хочешь, только не о личной жизни, – предостерегла Фей.
   – Моя личная жизнь? – удивилась Лола. – Ты что, забыла, что я замужняя женщина? О чем тут говорить?
   – Ты, главное, сама об этом не забудь, – строго сказала Фей. – Если журналюги заговорят о Тони Альваресе – пожелай ему всяческих успехов и скажи, что навсегда останешься его другом, но с момента своего замужества ни разу с ним не виделась.
   – Спасибо, Фей! – саркастически протянула Лола. – Что бы я без тебя делала?
   Про себя она решила: как только ступит на американскую землю, первым делом позвонит Тони. Они созданы друг для друга, и пора прислушаться к зову природы, вместо того чтобы слушать чужие советы.

* * *

   – Ты держалась молодцом, – похвалил Рассел, когда пресс-конференция закончилась. – И без моей помощи прекрасно обошлась.
   – Да нет, не обошлась, – с горечью возразила Шелби. – Твои комментарии пришлись очень кстати.
   – Уж с прессой-то общаться я умею, – согласился Рассел. – Имел удовольствие.
   Она вздохнула.
   – Нас что, всегда теперь будут сравнивать с «Балом монстров»?
   – Ты же знаешь этих щелкоперов, им главное – за что-то зацепиться.
   – Печально, что люди думают, будто мне не дает покоя слава Холли Берри. Да, она великолепно сыграла в постельной сцене, ну и что? Это ведь не значит, что я пыталась ей подражать…
   – Мы начали снимать фильм задолго до того, как ей дали «Оскара», – напомнил Рассел. – Не переживай.
   – Терпеть не могу этих журналюг! Он сухо рассмеялся.
   – Это еще что. Вот погоди, вернемся в Штаты, и фильм пойдет в прокат. Ты лучше заранее подготовься.
   – Когда ты рядом со мной, Рассел, мне не страшно. С тобой я чувствую себя уверенно.
   Это была правда. Сниматься у Рассела Сэвиджа было одно удовольствие. Он был не просто замечательный режиссер, но и чуткий человек, а это главное. Шелби была уверена, что с другим режиссером откровенные сцены у нее бы не вышли. Ее роль была очень личная, да плюс к тому Рассел вытащил наружу те ее черты, которых она в себе и не подозревала.
   – Ты прекрасно отвечала, радость моя, – заметил Бек Карсон и подмигнул. – Прямо профессионал!
   Бек тоже оказался для нее большой поддержкой. Он был из тех неброских актеров, которые никогда не прекращают работать над собой. У него были глаза искушенного в жизни человека и вообще – потрясающая киногеничность. Он уже дважды номинировался на «Оскара», так что, вполне возможно, на этот раз он свое получит.
   – Когда ты улетаешь? – поинтересовалась Шелби.
   – Сегодня вечером, нью-йоркским рейсом. А ты?
   – Мы с Линком еще пару дней побудем. Потом заскочим к моим родителям в Лондон, на побывку.
   – Лондон! Дивный город! – Бек закатил глаза. – Я прошлым летом там довольно долго пробыл. Англичане – лучший народ в мире.
   – Расцениваю это как комплимент, – улыбнулась Шелби, – хотя я теперь тоже голливудский житель.
   – Ты всегда будешь англичанкой, – возразил Бек. – У тебя много английского в характере. Надеюсь, Линк понимает, как ему повезло?
   – Я тоже надеюсь, – вздохнула Шелби и повернулась к Расселу. – Ты сегодня будешь на приеме у Мерила Зандака?
   – Угу, – кивнул тот. – Когда Мерил устраивает свой ежегодный прием, туда все слетаются. Это же гвоздь каннской программы! Ну, и икра там самая лучшая.
   – Можно подумать, что ты родился в Голливуде, Расе, – засмеялась Шелби.
   – Я родился в Бруклине, золотце, и никогда об этом не забываю.
   – Неужели?
   – Без этого в кинобизнесе не выжить. Всегда надо помнить, откуда ты вышел.
   Шелби кивнула. Может, в этом как раз и есть проблема Линка. Никак не может забыть своего мерзавца папашу и жестокость, которой было пропитано его детство. Наверное, по этой причине она всякий раз прощала его запои и дурное настроение. И по этой причине она его так сильно любила – потому что в глубине души он был никакой не секс-символ, а маленький брошенный мальчик, который так в ней нуждался. Еще он нуждался в профессиональной медицинской помощи, и Шелби надеялась, что однажды он все-таки сдастся и согласится на курс лечения у Бренды. Это могло бы разрешить их проблему.

ГЛАВА 10

   Ланч превратился в пир: гигантские розовые креветки, затем – сочный цыпленок-гриль, а в довершение – пицца с помидорами и моццареллой. На десерт взяли шоколадный торт и кокосовое мороженое.
   – Так вкусно я еще никогда не ела! – объявила Кэт, с жадностью облизывая пальцы.
   – Небось на фаст-фудах выросла, да? – спросил Джонас и, нагнувшись, вытер с ее губ остатки шоколада. – Тебе несложно угодить. – «Временами она ведет себя в точности, как и полагается девчонке-подростку, – подумал он. – И это очень мило».
   – Джамп говорит, что наоборот.
   – Он заблуждается.
   Кэт улыбнулась.
   – А знаешь, что бы я теперь хотела сделать?
   – Вернуться на яхту? – с надеждой спросил он. – Мне еще кучу всего надо сделать к приему.
   – Ну уж нет! – Кэт энергично замотала головой. – Мерил обещал, что ты в моем распоряжении на весь день, так что теперь я хочу покататься на водных лыжах.
   – Ты это серьезно?
   – Серьезней не бывает. А что? – Она сморщила нос. – Ты не катаешься?
   – Я тебе уже говорил: у меня не было такого привилегированного воспитания, как у тебя.
   – Привилегированного воспитания? Скажешь тоже! Мои родители вечно воюют друг с другом и вечно заняты. Это меня Джамп в Австралии научил. Мы с ним десять дней исследовали Большой Барьерный риф. Круто было!
   – Тебя послушать, он редкий экземпляр!
   – Тебе бы он понравился, – улыбнулась Кэт и лукаво добавила: – А теперь, когда я знаю, что ты не голубой, я бы даже позволила вам подружиться.
   – А он что, не выносит гомосексуалистов?
   – Вот еще! Джамп со всеми ладит.
   – То есть он бисексуал?
   – Прекрати меня поддевать, – рассмеялась Кэт.
   – А знаешь, – Джонас потянулся, – должен признать, что я чудесно отдохнул. Неплохо иногда побыть вдали от босса. Хоть на время.
   – Чаще надо это практиковать, – посоветовала Кэт. Она резко поднялась и протянула ему руку. – Тем более что теперь я научу тебя кататься на водных лыжах.
   Он стал было отбиваться, но Кэт было не остановить.
   – Что у тебя под шортами? – требовательно спросила она.
   – Не понял?
   – Трусы на тебе есть?
   – Конечно, – встревожился Джонас. – Но в трусах я кататься не буду.
   Кэт представила себе Джонаса в трусах и тихонько фыркнула. Интересно, длинные или короткие? Зная его пристрастие к фирменной одежде, она предположила, что это должны быть трусы от Кельвина Кляйна и непременно в обтяжку.
   – Пошли, – сказала она, вытягивая его из кресла, – куплю тебе плавки, чтобы не оскорблять твоего целомудрия, и пойдем кататься.
   – Но я не хочу кататься! – упирался Джонас.
   – Нет, хочешь, – безапелляционно заявила Кэт. – Вот станешь известным продюсером, будешь делать длинные фильмы с глубоким содержанием, а потом вдруг приедешь сюда и всех убьешь наповал своими спортивными навыками. Как тебе такая перспектива?
   Ему польстило, что она не ставила под сомнение его будущее. Она, кстати, не такая уж вздорная девица, если разобраться.
   – Ты правда думаешь, что из меня что-то выйдет?
   – Человек, одержимый какой-то страстью, всегда добивается своего. На меня посмотри – классический пример! Знал бы ты, с чего я начинала! В пятнадцать лет бросила школу, втянулась в наркотики… Только, смотри, Мерилу не скажи.
   – Я тоже в пятнадцать лет бросил учиться.
   – Правда? Он кивнул.
   – А почему?
   – Папаше понадобились деньги на выпивку.
   – Так-так… Похоже, мне стоит это послушать.
   – В другой раз.
   – Обещаешь?
   – Ясное дело, – пробормотал Джонас, но на душе у него стало нехорошо: он не любил ни перед кем изливаться. Оставалось надеяться, что ее любопытство скоро пройдет. Ведь сейчас она просто убивает время в разлуке со своим музыкантом.
   Через два часа, нахлебавшись воды, но не испытывая от этого неудовольствия, они лежали в шезлонгах на малолюдном пляже. Кэт совершенно не обращала внимания на то, как на нее глазеют мужчины. В одном купальнике она была очень привлекательна: высокая, спортивная, с короткими светлыми волосами и правильными чертами лица. Даже многочисленные мелкие татуировки и пирсинг не портили ее красоты.
   Джонас давно отучил себя от каких-либо чувств в отношении актрис, с которыми ему приходилось общаться, а при Мериле их крутилась тьма. Но ведь Кэт не актриса, она сценарист и режиссер… Внезапно он почувствовал к ней необычайное влечение, что, конечно, было глупо. Он уже давно не испытывал ничего подобного. Джонас отказался от девушек, потому что они отнимали слишком много времени. Не говоря уже об их бесконечных претензиях. Он решил сосредоточить все силы на работе на своего ненормального босса, мистера Зандака.
   Сейчас, глядя на Кэт, он вдруг понял, чего себя лишает.
   – Послушай, ты чего так перепугался на этих лыжах, а? – вдруг вспомнила Кэт и хихикнула. – Я же тебе сказала: руки не сгибай. Стоило тебе чуть согнуть локти – ты и нырнул. Жаль, ты не видел своей физиономии!
   – Я рад, что ты повеселилась. – Джонас натянуто улыбнулся. – Впрочем, я получил не меньшее удовольствие, пока сидел в катере и смотрел на тебя.
   – Я классно катаюсь, скажи? – похвалилась она.
   – Да, неплохо.
   – Да ладно, признайся, классно!
   – Согласен, Кэт, ты очень здорово катаешься.
   Черт! Надо срочно брать себя в руки, пока не выставил себя полным идиотом. Она сегодня настроена дружелюбно – и вот вам пожалуйста! Он, кажется, влюбился.
   – Нам пора возвращаться на яхту, – сказал Джонас, взглянув на часы.