Корнуэлл Патриция. Все, что останется

   - Я думаю, что этого уже не случится, Пит, - ответил Уэсли. - Дела, похоже, обстоят гораздо хуже. Пэт Харви в начале этого года предстоит давать показания на слушаниях Конгресса. И опять это будут заседания, посвященные незаконной деятельности благотворительных организаций. В такую минуту нельзя представить себе более сильного удара, чем потеря дочери, которая совершенно выбьет из колеи Пэт Харви.
   При этой мысли у меня свело желудок. Пэт Харви за многолетнюю службу завоевала безупречную репутацию, поэтому нелегко было найти по-настоящему уязвимое место, чтобы подорвать ее авторитет. Но ведь она, ко всему прочему, была еще и матерью, поэтому благополучие ее детей для нее гораздо важнее собственной жизни. Семья, как ахиллесова пята, самое уязвимое для миссис Харви место.
   - Мы также не можем сбрасывать со счетов версию о политическом похищении, - заметил Уэсли, глядя через окно в сад, где гнулись под сильным ветром деревья.
   Уэсли тоже имел семью. Его охватывал ужас при мысли о том, что какой-нибудь негодяй после очередного разоблачения начнет охотиться за его женой и детьми. Дом его был оснащен сложнейшей сигнализационной системой и внутренней селекторной связью. Он специально поселился в отдалении, в глухом уголке штата Вирджиния, скрывая от справочной службы, репортеров и даже своих коллег и знакомых телефон и адрес своего местожительства. Даже я до сегодняшнего дня не имела понятия о том, где он проживает, предполагая, что это должно быть рядом с Квантико, где-нибудь в Макклине или Александрии.
   Уэсли спросил:
   - Полагаю, Марино уже рассказал тебе о Хильде Озимек?
   Утвердительно покачав головой, я поинтересовалась:
   - А ей можно верить?
   ФБР несколько раз обращалось к ней за помощью для раскрытия особо запутанных преступлении, хотя мы очень неохотно признаемся в этом. Она, несомненно, наделена мощным природным даром провидения. Только не проси у меня каких-либо объяснений. Мое сознание еще не доросло до правильного истолкования этого явления. Однако я скажу тебе, что в первом случае она помогла определить местонахождение самолета ФБР, который, потерпев катастрофу, упал где-то в горах Западной Вирджинии. Затем предсказала террористический акт против Садата, а если бы мы внимательнее прислушивались к ее предостережениям, то смогли бы предупредить и попытку покушения на Рейгана.
   - Не хочешь ли ты сказать, что она предсказала покушение на Рейгана? спросил Марино.
   - Именно так. День в день. Пропустив мимо ушей ее слова, мы восприняли их без должного внимания. Мы допустили ошибку, но, видно, это тоже было предопределено свыше. Только с той поры секретная служба ФБР прислушивается к каждому сказанному ею слову. По-моему, Хильда Озимек больше доверяет гороскопу, чем следственным данным. И, насколько мне известно, она не читает по ладони, - многозначительно сказал Уэсли.
   - Каким образом миссис Харви вышла на нее? - последовал мой вопрос.
   - Возможно, она узнала о Хильде от кого-нибудь из Департамента юстиции, - ответил Уэсли. - Во всяком случае, в пятницу женщина-телепат на личном самолете прибыла в Ричмонд и, очевидно, нарассказывала миссис Харви столько неприятностей, что та просто пала духом. На мой взгляд, ее старания способны принести больше вреда, чем пользы.
   - Что именно эта женщина-телепат сказала миссис Харви? заинтересованно спросил я.
   Посмотрев на меня довольно спокойным взглядом, Бен ответил:
   - Я действительно не могу сейчас говорить об этом.
   - Но она же обсуждала с вами этот вопрос? Пэт Харви сама рассказала вам о том, что обратилась за помощью к телепату?
   - Я не могу обсуждать этот вопрос, Кей, - ответил Уэсли, и в гостиной воцарилась тишина.
   Вдруг меня осенило, что миссис Харви вовсе не раскрывала никаких тайн Уэсли. Он узнал обо всей этой истории с Хильдой Озимек каким-то другим путем.
   - Не знаю, - сказал Марино. - Может быть, случилось какое-нибудь неожиданное происшествие. И так ведь могло быть.
   - И так могло быть, - твердым голосом повторил фразу Уэсли.
   - Но это продолжается уже два с половиной года, Бентон, - сказала я.
   - Да, - ответил Марино. - Эта чертовщина тянется уже достаточно долгий период времени. Очень похоже, что орудует какой-то ловкий и крайне осторожный тип, выслеживающий исключительно влюбленные парочки. Будучи неудачником, он, не способный завести любовную связь с женщиной, с лютой ненавистью относится к тем людям, у которых это получается.
   - Конечно же, это может быть одной из достаточно убедительных версий. Какой-то негодяй, выслеживая парочки, постоянно крутится вокруг тех мест, где обычно обитают влюбленные: дома отдыха, зоны купания. Возможно, он долгое время ездит вхолостую, а затем, после нанесения удара, в течение месяца ездит на место преступления, и так продолжается до тех пор, пока непреодолимое желание убить еще одну парочку становится просто невыносимым и прекрасная возможность сама идет к нему в руки. А может быть, это просто случайное совпадение.
   - Деборе Харви и Фреду Чини просто не нужно было останавливаться в том месте в то время.
   - Но ведь не было каких-то явных доказательств, что хоть одна из пропавших пар, остановившись, занималась любовью и именно в это время на них нападал преступник, - заметила я.
   Уэсли ничего не ответил.
   - В отличие от Деборы и Фреда, другие парочки не появлялись в местах отдыха или зонах купания, - продолжала я. - Они ехали по определенному маршруту, и вдруг что-то случалось, что заставляло их съезжать с дороги либо открывать дверцы своего автомобиля, чтобы впустить туда незнакомца, либо самим пересаживаться зачем-то в чужой автомобиль.
   - Это теория убийцы-полицейского, - пробормотал Марино. - Можно подумать, что я раньше о ней не слышал.
   - Возможно, что этот человек изображает из себя полицейского, предположил Уэсли. - Именно этим объясняется послушное поведение парочек, спокойно покидающих свой автомобиль и, очевидно, влезающих в чужое авто только за тем, чтобы выполнить процедуру проверки водительских прав. Любой человек может войти в магазин, где продается форменная одежда, и купить там значок полицейского. Проблема заключается лишь в том, что при остановке полицейским какой-либо машины, сигнальные огни привлекают внимание других проезжающих машин. Поэтому, если в этой зоне находится настоящий полицейский, он, скорее всего, снизит скорость или даже подойдет, чтобы предложить свою помощь. Но пока что никто не заявил об остановке их машины в зоне происшествия.
   - Удивление вызывает также то, почему во всех случаях кошельки и сумки оставались внутри машин. Исключением является лишь случай с Деборой, когда кошелек просто не обнаружили. Если предположить, что молодым людям предложили пройти в мнимую полицейскую машину для обычной проверки водительских прав вследствие нарушения правил дорожного движения, почему же тогда они не брали с собой все документы на машину и свои водительские права? Это же самые первые документы, которые спрашивает полицейский, и если он тебя приглашает в свою машину, то эти бумаги непременно должны быть при тебе.
   - А может быть, их загоняли в эту машину насильно, Кей, - сказал Уэсли. - Ребята останавливали машину, в полной уверенности, что перед ними патруль, после чего мнимый полицейский выхватывал пистолет и приказывал им сесть в его машину.
   - Рисковый, сволочь, - сказал Марино. - Будь я на их месте, я бы ударил по коробочке передач и пустился бы подальше от этого места. Во всяком случае, всегда существует вероятность того, что тебя обязательно заметит какой-нибудь проезжающий мимо автомобилист. Я имею в виду, каким это образом можно заставить сразу двух людей сесть в свою машину под дулом пистолета так, чтобы ни в одном из пяти случаев никто не проехал в этот момент мимо, ни разу не заметив, что происходит на Дороге?
   - Лучше спроси, - сказал Уэсли, посмотрев на меня невыразительным взглядом, - как это можно убить восемь человек, не оставив ни одной улики, кроме трещины в кости да пули, найденной рядом с трупами.
   - Зажимание, удушение или горло, перерезанное ножом, - сказала я, вынужденная произнести эту фразу уже не в первый раз. - Все тела были сильно разложены, Бентон. И еще мне хочется напомнить вам о том, что, согласно версии об убийце-полицейском, жертвы должны были побывать в машине убийцы. Но, основываясь на запахе, по которому следовал в конце прошлой недели бладхаунд, правдоподобной кажется версия, согласно которой человек, убивший Дебору Харви и Фреда Чини, должен был уехать в джипе Деборы, оставив его затем на остановке рядом с зоной отдыха, и уйти пешком, пересекая главную магистраль.
   Лицо Уэсли казалось очень уставшим. Непрерывно потирая виски, как будто его мучила головная боль, он произнес:
   - Целью моей с вами беседы является выявление разных точек зрения на эту проблему, решение которой требует особой осторожности. Я прошу, чтобы все подробности этого дела оставались между нами троими. Здесь необходимо наивысшее благоразумие. Никаких интервью репортерам, и постарайтесь не разглашать подробности этого дела никому, даже близким друзьям, родственникам, медицинским экспертам и полицейским. И никаких радиопередач. - Затем, посмотрев на нас обоих, он произнес: - Я хочу, чтобы мне сообщили немедленно, если найдутся трупы Деборы Харви и Фреда Чини. А если миссис Харви захочет связаться с кем-либо из вас, направляйте ее ко мне.
   - Однажды она уже пробовала поговорить со мной, - сказала я.
   - Я знаю об этом, - ответил он, не глядя на меня. Я не стала спрашивать, откуда это ему известно, немного расстроившись, что, очевидно, было заметно по выражению моего лица.
   - С чисто человеческой точки зрения, твое посещение дома миссис Харви вполне оправданно, - добавил он. - Но на будущее лучше воздержаться от каких бы то ни было контактов с ней. Расследование должно проходить без ее участия. Чем больше она вмешивается в это дело, тем большей опасности подвергает свою жизнь.
   - Что? Ты хочешь сказать, что однажды ее тоже могут найти мертвой? скептически спросил Марино.
   - Такая вероятность не исключена, поскольку, однажды дав волю своим чувствам, она может совершить какой-нибудь необдуманный поступок и сама станет очередной жертвой.
   Опасения Уэсли по поводу состояния психики миссис Харви мне представлялись едва неубедительными. Меня очень волновал вопрос, поедем ли мы с Марино после обеда обратно в Ричмонд, так как для меня было совершенно очевидно: Уэсли пригласил нас к себе отнюдь не для того, чтобы обсудить взаимоотношения пропавшей парочки.
   - Мне кажется, что я все время от кого-то завишу, - призналась я, вспомнив про чистое небо в Ричмонде.
   - Все мы иногда оказываемся в таком положении, - раздраженно ответил Марино.
   - Ты хоть понимаешь, что на самом деле происходит?
   - Да, конечно, - ответил он, поднося зажигалку к сигарете. - Это только лишь мои подозрения, но все же. Мне кажется, это чертово Бюро расследований получило информацию о том, что кому-то хотят сильно напакостить. Я чувствую, что кто-то прикрывает свою защиту, а Бентон призван следить за этим.
   - А вместе с ним и мы.
   - Ты очень догадлива, доктор.
   Прошло три года с тех пор, как Эбби Торнбулл появилась в дверях моего офиса с букетом свежесрезанных ирисов и бутылкой превосходного вина. В этот день она пришла попрощаться и сообщить о своем увольнении из редакции газеты "Ричмонд тайме". Она уезжала в Вашингтон, где собиралась работать в качестве репортера полицейской хроники для газеты "Пост". Тогда мы обещали поддерживать связь друг с другом. Теперь мне было трудно даже вспомнить, когда в последний раз я звонила или писала ей.
   - Вы хотите, чтобы я соединила ее с вами, - спросила меня моя секретарша Роза, - или мне попросить ее оставить для вас сообщение?
   - Соедини меня с ней, - попросила я. - Скарпетта, - привычно-деловым тоном представилась я.
   - Ты по-прежнему говоришь таким начальственным тоном, - послышался в трубке знакомый голос.
   - Прошу прощения, Эбби, - засмеялась я. - Роза мне сказала, что ты звонишь. А я, как всегда, по горло в работе и совершенно разучилась говорить приятельским тоном по телефону. Как ты поживаешь?
   - Прекрасно, не считая того, что число убийств в Вашингтоне втрое увеличилось с тех пор, как я сюда переехала.
   - Я полагаю, это случайное совпадение.
   - В основном преступления на почве наркотиков, - говорила она нервным тоном. - Кокаин, крэк с применением огнестрельного оружия. Мне всегда казалось, что такие города, как Майами или Нью-Йорк, побили рекорд по количеству преступлений. Но, оказывается, наша дорогая столица всех переплюнула.
   Посмотрев на часы, я быстро записала время звонка на страничке календаря. Это уже стало привычкой. Мне так часто приходилось помечать время назначенных деловых встреч и разговоров, что рука инстинктивно тянулась к календарю, даже когда звонила парикмахерша.
   - Может быть, у тебя найдется свободное время поужинать сегодня вечером? - спросила она.
   - В Вашингтоне? - удивилась я.
   - Я нахожусь в Ричмонде.
   Получив согласие на предложение пообедать у меня дома, я направилась в бакалейную лавку. Толкая перед собой тележку с покупками, я после долгих раздумий все-таки выбрала кусок вырезки, а также кое-что для приготовления салата. Был прекрасный день, и мысль о том, что сегодня я увижусь с Эбби, еще больше поднимала мне настроение. Я решила, что ради встречи со старым другом можно и повозиться немного на кухне.
   Придя домой, я начала стряпать: мелко резать чеснок, ссыпая его затем в чашку, наполненную красным вином и свежим оливковым маслом. Хотя моя мама всегда опасалась, что я испорчу продукты, я-то знала, что у меня особый кулинарный талант. Если честно, то лучше меня никто в городе не мог приготовить маринад; и очень трудно было удержаться от того, чтобы не сдобрить им любой кусочек мяса. Отламывая листья бостонского салата и осушая их на бумажных салфетках, я мелко нарезала грибы, лук и оставшийся в холодильнике последний ганноверский помидор, так как я собиралась приготовить мясо-гриль. Все было готово, и я вышла в обнесенный кирпичной оградой дворик.
   Окидывая взглядом свой засаженный деревьями и цветами дворик, я на минуту почувствовала себя человеком, совершенно забывшим о том, что у него тоже есть личная собственность. Схватив бутылку с растворителем и губку, я стала энергично драить мебель перед тем, как взяться за ручки гриля, которым я не пользовалась с того самого субботнего вечера в мае, когда Марк был здесь в последний раз. Я оттирала сальную поверхность черного, как сажа, гриля до тех пор, пока у меня не свело руки. Память снова возвращала меня в тот вечер. Сначала спор, затем борьба, закончившаяся страстным любовным экстазом.
   Я почти не узнала Эбби, когда она около шести появилась на пороге моего дома. Работая дежурным постовым полицейским службы в Ричмонде, она носила длинные, до плеч, волосы с проседью, благодаря которым выглядела изможденной, мрачной и гораздо старше своих сорока с небольшим лет. А сейчас она стояла передо мной коротко стриженная, с модной прической, седина исчезла, что очень шло ей. Глаза ее имели различный зеленый оттенок, что я всегда находила весьма интригующим. На ней был темно-синий шелковый костюм с блузкой цвета слоновой кости. В руках она держала сумку из черной, гладкой кожи.
   - Ты выглядишь совсем по-столичному, - призналась я, заключая ее в объятия.
   - Как я рада видеть тебя, Кей!
   Помня о том, как я любила виски, она принесла с собой бутылку "Гленфиддич", которую мы, не теряя времени, тут же открыли. Сидя во внутреннем дворике, мы непрерывно болтали, потягивая вино; а я тем временем хлопотала возле гриля, стараясь зажечь его под открытым сумрачным летним небом.
   - Конечно, я немного скучаю по Ричмонду, - сказала Эбби. - Вашингтон прекрасный город, а здесь так много ухабов. Решив доставить себе немного удовольствия, я купила "сааб", в который однажды кто-то ворвался, разбив декоративные колпаки на колесах и выбив дверцы. Я плачу сто пятьдесят долларов в месяц за стоянку этого проклятого автомобиля, которая находится через четыре квартала от моего дома. И давно не паркуюсь на территории редакции газеты "Пост". Я добираюсь до работы пешком или на служебной машине. Вашингтон определенно отличается от Ричмонда. - А затем, более решительно, добавила: - Но я абсолютно не жалею о том, что уехала отсюда.
   - Ты так же работаешь по вечерам? - Кусочки мяса зашипели, когда я засунула их в гриль.
   - Нет, теперь по ночам пусть работают другие. Молодые репортеры носятся всю ночь до зари, а я работаю только днем. По вечерам меня беспокоят в исключительно серьезных случаях.
   - Я постоянно держала тебя в поле зрения, - призналась я.
   "Пост" продают в кафетерии, и, купив ее, я обычно знакомлюсь с публикациями за ленчем.
   - Я не всегда бываю в курсе того, каким делом ты в данный момент занимаешься, - призналась она. - Но кое-что все-таки мне известно.
   - И именно по этой причине ты оказалась в Ричмонде? - спросила я наугад, поливая маринадом кусочки мяса.
   - Именно поэтому. В связи с делом Харви. Я промолчала в ответ.
   - Марино совершенно не изменился.
   - А ты что, с ним разговаривала? - спросила я, взглянув на Эбби.
   С кислой миной она ответила:
   - Я старалась поговорить с ним так же, как и с несколькими другими следователями, включая Бентона Уэсли. Но все уходят от этого разговора.
   - Может быть, тебе станет легче, если я признаюсь, что со мной тоже никто не обсуждает эти истории. Только это, конечно, не для прессы.
   - Ни одно сказанное здесь слово не появится в прессе, - предупредила она серьезным тоном. - Я приехала сюда вовсе не затем, чтобы использовать твое интервью для собственного репортажа. - Затем, немного помолчав, она объяснила: - Я в курсе того, что происходит в Вирджинии. И проявила гораздо больше, нежели мой редактор, интереса к этой истории, начиная с самого момента исчезновения Деборы Харви и ее друга. А сейчас события приняли очень опасный оборот. Очень.
   - Это неудивительно.
   - Я даже не знаю с чего начать, - сказала она, окинув меня неуверенным взглядом. - Существуют вещи, о которых я никому не рассказывала, Кей. Но меня не покидает чувство, что я кому-то очень сильно мешаю.
   - Мне кажется, я не совсем правильно тебя поняла, - ответила я, потянувшись за бокалом с вином.
   - Мне иногда тоже кажется, что я сама себя не понимаю, и постоянно задаю себе вопрос: не напридумы-вала ли я себе все это?
   - Эбби, ты говоришь загадками. Объясни, пожалуйста, что происходит?
   - Глубоко затянувшись и вытащив изо рта сигарету, она начала:
   - Я давно уже интересуюсь проблемой смерти молодых парочек. После проведения некоторых исследований и получив кое-какие результаты, я столкнулась с совершенно неадекватной реакцией; я бы даже сказала, с отчаянным нежеланием полиции заниматься этим делом. Я начинаю приводить доводы, а мне буквально связывают руки. А в июне прошлого года ко мне заявился представитель ФБР.
   - Что ты сказала? - переспросила я, на минуту перестав поливать жаркое соком, пристально глядя на нее.
   - Ты помнишь тот случай, когда в Вильямсбурге убили сразу троих: мать, отца и сына - застрелили насмерть во время ограбления?
   - Да, помню.
   - Собирая детали дела для более подробного описания этого события в своей газетной статье, я приезжала в Вильямсбург. Ты, наверное, знаешь, что, сворачивая с шестьдесят четвертого километра направо, попадаешь на дорогу, ведущую в Вильямсбург. Свернув же налево от развилки, через двести ярдов оказываешься на Кэмп Пири. Сначала я думала, что свернула не в ту сторону.
   - Я тоже пару раз попадала там в такую ситуацию, - призналась я.
   Эбби продолжала свой рассказ:
   - Я подъехала к телефонной будке, чтобы объяснить дежурной службе, что я свернула не в ту сторону, рассказала что-то о запутанной дороге. Господи! Эти огромные предупреждающие знаки с надписью: "Экспериментальная учебная база сухопутных войск США" или: "Вход на эту территорию сопровождается личным досмотром, равно как и досмотром вашего имущества". Я уже почти приготовилась к тому, что армейская команда СВАТ, состоящая из одетых в камуфляжи неандертальцев, стремглав выскочит из близлежащих кустов и потащит меня прочь.
   - Полицейские базовых формирований не слишком дружелюбны, подтвердила, усмехнувшись, я.
   - Не теряя зря времени, я бросилась с того места наутек, - сказала Эбби, - и, по правде говоря, даже забыла потом об этом случае. И потом, через четыре дня, когда в коридоре редакции газеты "Пост" появились высматривающие меня два агента ФБР, я снова вспомнила о нем. Им не терпелось знать, что я делала в Вильямсбурге и зачем приезжала в Кэмп Пири. Очевидно, номер моей машины был заснят на пленку, что и помогло им напасть на след. История загадочная.
   - А почему заинтересовалось именно ФБР? - спросила я. - Ведь Кэмп Пири находится в ведении ЦРУ.
   - Может быть, потому, что ЦРУ не обладает мощным аппаратом давления в США. Скорее всего, эти два сопляка только изображали из себя агентов ФБР, являясь на самом деле сотрудниками ЦРУ. И можно ли от этих невидимок добиться толку и понять, что же в действительности происходит? Кроме всего прочего, ЦРУ никогда не признавалось в том, что Кэмп Пири является его основной учебной базой. Расспрашивая меня, агенты ни разу не упомянули ЦРУ. Но я смекнула, куда они клонили. И они тоже это поняли.
   - О чем еще они спрашивали?
   - В основном их интересовало, готовлю ли я какой-нибудь материал о Кэмп Пири, не высматриваю ли какие-то секреты. Я ответила, что если б я намеревалась что-то разузнать украдкой, то сделала бы это в более завуалированной форме, а не поехала прямо к будке дежурного телефона-автомата, и что теперь я непременно подготовлю и опубликую в газете материал о ЦРУ, хотя в тот момент у меня не было репортажей на эту тему.
   - Я думаю, что это заявление на них подействовало, - сухо заметила я.
   - Они даже глазом не моргнули. Ты же знаешь, что это за типы.
   - ЦРУ с маниакальной осторожностью, Эбби, охраняет свои объекты, особенно такие, как Кэмп Пири. Государственным полицейским запрещено появляться там, а вертолетам "скорой медицинской помощи" даже пролетать над их территорией. Никто не имеет права нарушить границу этой территории и оказаться рядом с дежурной будкой без того, чтобы потом не предстать перед судом самого Господа Бога, коим считает себя ЦРУ.
   - Но ведь и ты однажды свернула так же, как и я, не в ту сторону, напомнила она мне. - Тебя ведь не навещали агенты ФБР?
   - Нет, не навещали, но ведь я не работаю в редакции газеты "Пост".
   Вытащив мясо из гриля, мы прошли на кухню. Накладывая в тарелки салат и наливая вино, я продолжала слушать Эбби.
   - После ухода агентов со мной стали происходить очень странные вещи.
   - Например?
   - Мне кажется, мои телефоны прослушиваются.
   - Почему ты так решила?
   - Все началось с моего домашнего телефона. Разговаривая, я постоянно слышала какой-то посторонний звук. То же самое, особенно в последнее время, стало происходить на работе. Как только я оказываюсь на связи, меня ни на минуту не покидает чувство, что кто-то слушает мой разговор. Это нелегко объяснить, - сказала она, нервно передвигая стоявшие на столе предметы из столового серебра. - Какая-то грозная тишина; в общем, как бы ты ее ни определила, она постоянно присутствует.
   - А что еще странного ты заметила?
   - Еще кое-что было несколько недель назад. Когда я находилась в штате Коннектикут, рядом с местечком Дюпон Секл, и стояла около Национальной аптеки в ожидании одного человека, с которым я должна была встретиться в восемь часов вечера, а затем посидеть в каком-нибудь тихом местечке, чтобы за обедом взять у него интервью для моей очередной статьи, я вдруг увидела одного молодого человека. Аккуратно подстриженный, одетый в джинсы и ветровку, он имел довольно приятную наружность. Пока я в течение пятнадцати минут стояла на углу, он дважды прошел мимо меня. Потом я заметила его снова, когда мы входили в ресторан вместе с тем человеком, встреча с которым у меня состоялась. Я понимаю, что, возможно, это звучит странно, но я постоянно чувствовала себя объектом наблюдения.
   - Ты когда-нибудь раньше встречалась с этим человеком?
   Она отрицательно покачала головой.
   - А больше ты его не видела?
   - Нет, - ответила Эбби. - Но это еще не все. Что-то непонятное творится с моей почтой. Я живу в многоквартирном доме. Все почтовые ящики находятся внизу, в коридоре. Я стала получать корреспонденцию с абсолютно бессмысленными почтовыми штемпелями.
   - Если бы ЦРУ вскрывало твою почту, они бы сделали это так аккуратно, что ты вряд ли заметила какой-нибудь изъян.
   - Я же не говорю, что кто-то вскрывает конверты. Но в нескольких случаях и моя мать, и корректор заверяли меня в том, что они отправили послание в определенный день, а когда я наконец получала его, то обнаруживала, что дата на штемпеле совершенно не соответствует времени отправки. Письма приходят слишком поздно: в течение нескольких дней, а иногда целую неделю приходится ждать корреспонденции. Я просто теряюсь в догадках. - Эбби помолчала. - Конечно же, можно было сослаться на неумелую работу почтовых клерков, но, принимая во внимание те странные вещи, которые происходят со мной в последнее время, мне не приходится удивляться.
   - С чего бы это им понадобилось прослушивать твой телефон, следить за тобой или вскрывать твою почту? - иронично спросила я.