Корнуэлл Патриция. Все, что останется

   - Может быть, Тони был бы более надежной пристанью для тебя, поделилась своими соображениями Эбби, вспомнив про моего бывшего мужа и потягивая коньяк.
   - Тони был очень практичным, - заметила я. - А может, мне просто поначалу так казалось.
   - В практичности тоже есть здравый смысл. В моей любовной истории имел место случай такого рода. - Потянувшись за своим бокалом, она продолжала: У меня тоже случались любовные романы, в которые я кидалась как в омут, с головой. И только одному Богу известно, почему они так скоро заканчивались. После них я бываю похожа на раненого бойца, возвращающегося с поля боя в родные пенаты. Вечно я попадаю в руки какому-нибудь слизняку, который обещает заботиться обо мне.
   - Об этом только в сказках мечтают.
   - Да, особенно в сказках братьев Гримм, - с горечью в голосе согласилась Эбби. - Сначала они обещают заботиться о тебе, но на самом деле им нужна лишь прислуга, которая бы готовила обеды да стирала мужские сорочки.
   - Все, что ты мне рассказала о своем бывшем поклоннике, в полной мере относится к Тони, - заметила я.
   - А чем он теперь занимается?
   - Я с ним сто лет не разговаривала.
   - Но ведь люди, даже расставаясь, должны оставаться друзьями.
   - Но он не очень этого хотел, - сказала я.
   - Ты о нем вспоминаешь?
   - Невозможно забыть человека, с которым ты прожила шесть лет. Но это вовсе не значит, что я хочу быть с Тони. Я всегда желаю ему добра и надеюсь, что у него все хорошо.
   - А ты любила его, когда выходила за него замуж?
   - Наверное, любила.
   - Может быть, и так, - сказала Эбби. - Только мне кажется, что ты всю жизнь любила Марка.
   Снова наполнив бокалы вином, я подумала: "Утром мы будем черт знает на кого похожи".
   - Для меня кажется просто немыслимым, что после стольких лет разлуки вы опять вместе, - продолжала она. - И, что бы между вами ни происходило, я уверена, Марк тоже не переставал любить тебя.
   Когда он снова вошел в мою жизнь, мне казалось, что все годы нашей разлуки мы как будто жили в далеких странах, и теперь уже тот привычный язык, на котором мы разговаривали раньше, стал для нас недоступен. Откровенны друг с другом мы бывали только в темноте. Он сообщил мне, что был женат, но жена погибла в автомобильной катастрофе. Позже я узнала о том, что он бросил юридическую практику и стал работать на ФБР. Когда мы были с ним вместе, мы пребывали в какой-то эйфории. Это самые замечательные дни, напоминавшие мне тот первый год нашей с ним дружбы в Джорджтауне. Конечно, так не могло продолжаться вечно. История, как бы то ни было больно, имеет скверную привычку повторяться.
   - Я не думаю, что это он виноват в том, что его перевели в Денвер, сказала Эбби.
   - Он сделал свой выбор, - ответила я. - А я свой. - Ты не захотела поехать с ним?
   - Именно из-за меня он попросил новое назначение, ему захотелось расстаться.
   - Так что, он теперь скитается по стране? Ну, это уж слишком.
   - Когда люди становятся злыми, они впадают в крайности. И совершают большие ошибки.
   - А Марк, наверное, слишком упрям, чтобы признать, как жестоко он ошибся, - сказала она.
   - Он упрям, да и я не лучше. Никто из нас не хочет уступать. У него своя карьера, а у меня своя. Он находился в Квантико в то время, когда я была здесь. В общем, это старая песня: я не имела намерения покидать Ричмонд, а ему не хотелось переезжать в этот город. Затем он задумал вернуться поработать штабным офицером или занять соответствующую должность в соответствующей инстанции в федеральном округе Колумбия. Все так и тянулось до тех пор, пока мы не поняли, что все это время просто старались побороть друг друга. Я замолчала, решив - не стоит ломать свой, устоявшийся образ жизни.
   - Нельзя жить с человеком, не ломая своих привычек, Кей.
   Сколько же раз мы говорили эту фразу друг другу. Казалось, в ней нет ничего необычного.
   - Не считаешь ли ты, что возможность распоряжаться собственной свободой - слишком дорогая цена, за которую расплачиваетесь вы оба?
   Были дни, когда я тоже испытывала такого рода сомнения, но я не стала посвящать в это Эбби.
   Раскурив новую сигарету, она потянулась за очередной рюмкой коньяку.
   - Вы оба не пытались обратиться за помощью к психологу?
   - Нет.
   Мой ответ был не очень правдивым. Вместе мы не ходили за консультацией к психологу. Я ходила туда одна и продолжала это делать даже теперь, правда, в последнее время гораздо реже.
   - Он знаком с Бентоном Уэсли? - спросила Эбби.
   - Конечно. Бентон был учителем Марка, когда тот учился в академии, еще задолго до того, как я приехала в Вирджинию, - сказала я. - Они большие друзья.
   - А кем Марк работает в Денвере?
   - Понятия не имею. Выполняет какое-то спецзадание.
   - Он знает о том, что происходит здесь? Я имею в виду случаи с парочками.
   - Думаю, что знает. А что?
   - Не знаю. Остерегайся все рассказывать Марку.
   - Сегодня вечером он впервые за все эти месяцы позвонил мне. Я так мало с ним поговорила.
   Пока я провожала Эбби в душ, снабдив ее ночной рубашкой, она, очевидно под действием большого количества выпитого коньяка, повторяла все ту же фразу:
   - Он ли тебе позвонит или ты ему - будь осторожна.
   - Я не собираюсь ему звонить, - сказала я.
   - Вы друг друга стоите, - ответила она. - Оба не умеете прощать друг другу свои ошибки и, как черти, рациональные. Вот так-то! Это мое личное мнение относительно вас обоих, нравится оно тебе или нет.
   - Мне надо к восьми часам быть в офисе, - объяснила я. - Поэтому предупреждаю тебя заранее: к семи часам ты уже должна подняться.
   Обняв меня и поцеловав в щеку, она пожелала мне спокойной ночи и отправилась спать.
   На следующей неделе, купив утреннюю газету "Пост", я не обнаружила в ней статьи, подготовленной Эбби. Она не появилась ни в следующий раз, ни неделей позже. Все это мне казалось очень странным. Я волновалась о том, все ли с Эбби в порядке, ведь я не получала от нее никаких известий с того момента, как она уехала из Ричмонда в последний раз после визита ко мне.
   В конце октября я позвонила в отдел новостей газеты "Пост".
   - Извините, - ответил мне мужской голос, - Эбби сейчас в отпуске. Она вернется только в августе.
   - А она сейчас находится в городе? - удивившись, спросила я.
   - Не могу вам сказать. Не знаю.
   Повесив телефонную трубку, я, быстро просмотрев телефонный справочник, стала набирать номер ее телефона, но услышала лишь голос автоответчика. Сама Эбби ни разу не ответила мне по телефону, хотя я не переставая звонила ей последующие несколько недель подряд. Только незадолго до рождественских праздников я поняла, что же в конце концов происходит. Шестого января, в понедельник, я обнаружила в своей почте письмо. Хотя на конверте отсутствовал обратный адрес, я безошибочно узнала почерк. Вскрыв конверт, я увидела вложенный в него желтый бланк, надписанный инициалами "Ф. Марк", и короткую статью, вырезанную из последнего выпуска газеты "Нью-Йорк тайме". Я просто глазам своим не поверила, когда прочла сообщение о том, что Эбби Торнбулл подписала контракт на издание книги, освещающей историю исчезновения Фреда Чини и Деборы Харви и проводящей "пугающую параллель" между этим событием и ранее пропавшими в Вирджинии четырьмя парами, которые впоследствии оказались мертвыми.
   Эбби однажды предупредила меня относительно Марка, а сейчас он предупреждал меня насчет Эбби. А может, существовала какая-то другая причина послать мне это сообщение.
   Долгое время просидев на кухне, я надумала оставить Эбби гневное послание по телефону или позвонить Марку. Но в итоге я не стала звонить ни тому ни другому, а связалась со своим психологом.
   - У вас есть чувство, что вас предали? - спросила она, услышав мои объяснения по телефону.
   - Это очень мягко сказано, Анна.
   - Но вы же знали, что Эбби собиралась написать статью для газеты. По вашему мнению, написание книги гораздо более худшее преступление, чем опубликование статьи?
   - Но она никогда не говорила о том, что пишет книгу, - возразила я.
   - Ваши подозрения не могут служить доказательством того, что вас действительно предали, - объяснила Анна. - Это ваше сиюминутное восприятие увиденного, Кей. А вам надо подождать и посмотреть, что будет дальше. А если вы хотите получить ответ на вопрос, почему Марк прислал вам эту статью, вы тоже должны выждать время, чтобы разобраться и узнать причину. А может, это его манера предлагать свою помощь.
   - Интересно, имею я право обратиться к адвокату? - спросила я. Просто для того, чтобы выяснить степень своей защищенности. Я же понятия не имею, чем Эбби закончила свою книгу.
   - Думаю, что было бы намного разумнее поговорить с ней с глазу на глаз, - посоветовала Анна. - Она же обещала, что все ваши беседы не найдут отражения в ее статье. Она раньше не поступала с вами по-предательски?
   - Нет.
   - Тогда нужно предоставить ей шанс. Дайте ей возможность объясниться. И кроме того, я очень сомневаюсь в том, что она написала целую книгу. Не было никаких задержаний, не приняли ни одной резолюции по поводу случаев с парами. А вдруг пропавшие еще вернутся?
   Через две недели, двадцатого января, я в полной мере осознала глубину горечи этой ироничной фразы, когда присутствовала в Капитолии, где состоялось слушание законопроекта, согласно которому научно-техническое Бюро судебно-медицинской экспертизы получало полномочия создавать свою базу национальных данных. Принятый законопроект затем должен был быть утвержден Генеральной ассамблеей штата Вирджиния.
   Возвращаясь из бара с чашкой кофе, я увидела Пэт Харви, стоявшую в элегантном костюме с черной, застегнутой на "молнию" кожаной папкой. Стоя в зале, она разговаривала с несколькими делегатами. Заметив меня, миссис Харви представила меня окружающим.
   - Доктор Скарпетта, - сказала она, вздохнув. Вид у нее был печальный и изможденный.
   Я удивилась, увидев ее здесь, а не в Вашингтоне. Но она сама ответила на мои незаданные вопросы.
   - Меня попросили помочь Сенату утвердить проект номер 1/30, - сказала она, нервно улыбаясь. - Так что, похоже, мы присутствуем здесь вместе по одному и тому же поводу.
   - Спасибо. Нам очень нужна поддержка.
   - Думаю, вам не о чем беспокоиться, - заметила она.
   Очевидно, миссис Харви была права. Заявление директора Национальной комиссии по наркотикам с вытекающей отсюда гласностью действительно могло оказать мощное давление на комиссию Верховного суда.
   После неловкого молчания, глядя на проходивших мимо нас людей, я тихонько спросила:
   - Как дела?
   В ее глазах блеснули слезы. Взглянув на меня и нервно заулыбавшись, она быстро, как будто выискивая кого-то, пробежала по залу глазами.
   - Извините меня, пожалуйста. Я вижу здесь человека, с которым мне просто необходимо поговорить.
   Пэт Харви была на значительном от меня расстоянии, когда заработала моя рация.
   Через минуту я была уже на связи.
   - Марино уже выехал, - объяснила мне моя секретарша.
   - Я тоже выезжаю, - ответила я. - Приготовь мою сумку с инструментами, Роза. Проверь, чтобы все было в полном порядке: ручной фонарь, фотоаппарат, батарейка, перчатки.
   - Все будет сделано.
   Проклиная ненастную погоду и свои высокие каблуки, я, спустившись вниз по ступенькам, поспешила по Гавернор-стрит. Стараясь удержать в руках прогибающийся под порывами встречного ветра зонтик, я постоянно видела полные боли глаза Пэт Харви. Слава Богу, хоть ее не было рядом, когда мой радиопередатчик просигналил тревогу.
   Глава 5
   Мы почувствовали смрадный запах уже на расстоянии. Тяжелые капли дождя шлепали по сухим листьям, а на фоне сумрачного неба отчетливо виднелись контуры голых, качающихся в тумане зимних деревьев.
   - Господи Иисусе, - пробормотал Марино, перешагивая через бревно. Наверное, они окончательно разложились. Не выношу этот запах. Он всегда напоминает мне маринованные крабы.
   - Он становится еще сильнее, - заметил двигавшийся впереди Джей Морель.
   Черная грязная жижа хлюпала под нашими ногами, и каждый раз, когда Марино на ходу задевал деревья, град холодных, мокрых капель окатывал меня ледяным душем. К счастью, на мне было непромокаемое пальто с капюшоном и найденные в багажнике служебной машины резиновые сапоги, которые я надевала в исключительных случаях. Я не смогла найти лишь свои толстые кожаные перчатки, поэтому мне было очень трудно идти по лесу, держа руки в карманах пальто, одновременно уклоняясь от стегавших меня по лицу веток.
   Мне сообщили, что было найдено два трупа, предположительно мужчины и женщины, в четырех милях от той стоянки зоны отдыха, где прошлой осенью был найден джип Деборы Харви.
   "Откуда ты знаешь, что это они?" - спрашивала я сама себя по мере приближения к цели.
   Когда мы наконец добрались до места, сердце мое сжалось при виде Бентона Уэсли, беседовавшего с полицейским, который вовсю работал металлоискателем. Это означало, что Уэсли не мог приступить к исполнению своих прямых обязанностей до тех пор, пока полицейские не произведут осмотр местности. Стоя по-военному, навытяжку, он всем своим начальственным видом показывал, что он ответственное лицо, выполняющее важное задание. Казалось, его мало волновала погода или запах разлагающейся человеческой плоти. Он, в отличие от нас с Марино, не оглядывался по сторонам, стараясь запомнить детали, и я знала, почему. Уэсли все уже осмотрел, так как прибыл сюда задолго до того, как позвонил мне.
   Два трупа лежали рядом друг с другом, ничком, на небольшом, расчищенном от веток участке, который находился приблизительно в четверти мили от грязной, заболоченной дороги, где мы оставили свои машины. Они так сильно разложились, что походили на скелеты. Длинные кости ног и рук виднелись из-под клочьев запорошенной листьями одежды. Отделенные от туловища черепа, которых, по-видимому, касались лапы хищников, откатились приблизительно на два фута в сторону.
   - Вы не заметили на них носков и ботинок? - спросила я.
   - Нет, мадам. Но зато мы нашли сумку, - сказал Морель, указывая на лежащее справа тело. - В ней сорок четыре доллара двадцать шесть центов. Кроме того, мы обнаружили в ней водительские права Деборы Харви. Показывая на лежащий слева труп, он произнес: - Мы предполагаем, что это Чини.
   Цепляя ногами ветки, в нашу сторону двигались люди, голоса которых на фоне непрекращающегося заунывного дождя сливались в один монотонный гул. Открыв сумку с медикаментами, я достала хирургические перчатки и фотоаппарат.
   Я застыла на мгновение, увидев перед собой усохшие, почти без кожи тела. С первого взгляда по останкам костей нелегко определить пол и расовую принадлежность жертвы. Я не могла утверждать что-либо до тех пор, пака не осмотрела тазобедренную кость, обтянутую, как потом выяснилось, синими или черными, сшитыми из грубой хлопчатобумажной ткани, джинсами. Судя по характеристикам лежащего справа от меня тела: некрупным костям, небольшому, с мелкими височными костями черепу, неглубокой надбровной бороздке и прядям длинных, светлых волос, прилипших к сгнившей материи, я не могла предположить ничего другого, кроме того, что передо мной находится труп женщины, принадлежащей к белой расе. А по лежащему рядом крупному скелету с крепкими костями, более объемному черепу с выдающейся надбровной складкой на плоском лице было очевидно, что это труп белокожего мужчины.
   Совершенно невозможно определить причину смерти обоих. Не было защемления кровеносных сосудов, говорившего об удушении, в костях не нашлось ни одной трещины, которая могла появиться в результате побоев или выстрела. Два трупа, женский и мужской, лежали рядом; кисть ее левой руки, очевидно, сжимавшая перед смертью его руку, немного сползла вниз, а смотревшие вверх пустые глазницы наполнились дождевой влагой.
   Подойдя поближе и присев на корточки, я заметила располагавшуюся по обеим сторонам от трупов узкую, едва заметную полоску темной почвы. Если они умерли накануне праздника День труда, осенних опавших листьев тут еще не было. Поэтому земля должна была быть еще голой. В голову лезли дурные мысли. Мне не нравилось, что полиция, находящаяся тут в течение долгого времени, вытоптала всю местность. Черт бы их всех побрал. Переворачивать и трогать тело до приезда врача медицинской экспертизы категорически воспрещалось, и каждый полицейский знал это.
   - Доктор Скарпетта? - Передо мной выросла фигура Мореля. - Я только что разговаривал с радиокомпанией "Филипс". - Посмотрев в направлении группы полицейских, обыскивавших находившийся в двадцати футах к востоку от нас подлесок, Морель сказал: - Металлоискатель нашел часы, серьгу, немного мелочи прямо рядом с трупами. Самое интересное, что его начинало заклинивать. Рядом с телами он подавал сигналы, может быть, реагируя на металлическую "молнию", заклепку или пуговицу на джинсах. Черт знает что происходит.
   Я посмотрела на его тонкое серьезное лицо. Морель был одет в парку, но тем не менее дрожал от холода.
   - Расскажите, Морель, что еще вы делали с трупами, кроме того, что шарили по ним металлоискателем. Я же вижу, их передвинули. Мне нужно знать, на этом ли именно месте вы обнаружили их сегодня утром.
   - Я не могу ручаться за охотников, которые нашли эти трупы. Но они клянутся, что даже близко не подходили к ним, - ответил он, отводя взгляд в сторону деревьев. - Когда мы добрались сюда, трупы лежали в том же самом положении. Мы только обыскали карманы и сумку в надежде найти какие-нибудь документы.
   - Надеюсь, вы все засняли на пленку до того, как что-то начали трогать, - спокойным голосом поинтересовалась я.
   - Мы начали фотографировать сразу же, как приехали.
   Достав небольшой ручной фонарик, я напрасно пыталась разыскать следы возможных улик. Столь долгое пребывание двух трупов, подверженных всевозможным воздействиям на открытом воздухе, сводило к нулю мои попытки обнаружить что-нибудь существенное, например, волоски, кусочки ткани или какие-то другие мелочи. Морель, тяжело переминаясь с ноги на ногу, молчаливо наблюдал за мной.
   - Вам удалось в процессе расследования обнаружить что-то, что может помочь следствию, если предположить, что найденные трупы - это и есть Дебора Харви и Фред Чини? - спросила я, поскольку не виделась с Морелем с того дня, как был найден джип Деборы.
   - Очевидно, смерть произошла в результате чрезмерного употребления наркотиков, - сказал он. - Нам удалось узнать, что живший в Каролине сосед Чини по комнате употреблял кокаин. Возможно, и Чини грешил тем же. Мы склонны придерживаться этой версии. Фред со своей подружкой Харви встречался здесь с человеком, снабжавшим их наркотиками.
   Это было невероятно!
   Зачем Чини понадобилось оставить джип на стоянке зоны отдыха, а затем вместе с Деборой встречаться с продавцом наркотиков и снова отправиться в это место? - спросила я. - Удобнее было, купив наркотик на стоянке зоны отдыха, продолжать свой путь дальше.
   - А может быть, они специально приехали сюда на вечеринку.
   - Ну какой нормальный человек приедет в такое место затемно на вечеринку? А где их обувь, Морель? Или ты считаешь, что они шагали по лесу босиком?
   - Откуда мы знаем, где находится их обувь? - ответил он.
   - Очень интересно. За все это время было найдено пять убитых пар, а где их обувь, никому не известно. Ни разу не нашли ни носков, ни ботинок. Вам не кажется это довольно странным?
   - Да, мадам. Я тоже считаю это обстоятельство очень странным, ответил Морель, похлопывая себя по телу, чтобы согреться. - Но в данный момент мне предстоит работа по выяснению обстоятельств смерти именно этой пары, без всякой связи с теми четырьмя. Опираться я буду на имеющиеся у нас факты. В данный момент мы не имеем никакой другой отработанной версии, кроме смерти в результате употребления чрезмерной дозы наркотиков. Я не могу себе позволить отвлекаться на раскрытие предыдущей серии убийств или обращать особенное внимание на высокопоставленное положение матери убитой девушки, иначе могу ошибиться и не докопаться до истины.
   - Очень хотелось бы, чтобы вы все-таки до нее докопались.
   В ответ он промолчал.
   - А вы что, в джипе обнаружили наркотики?
   Нет. Здесь мы не нашли ничего похожего на наркотики. Но нам предстоит еще исследовать почву и листья на месте найденных тел.
   - В такую отвратительную погоду не стоит просеивать почву, посоветовала я раздраженным голосом, раздосадованная поведением Мореля и полиции. Вода струйками стекала с моего пальто, ныли колени, руки, и ноги совершенно онемели. Зловоние становилось еще невыносимее, а звук громко шлепающего по листьям дождя стал действовать мне на нервы.
   - Мы еще не вскапывали и не просеивали почву. С этим, возможно, придется повременить, поскольку ничего не видно. Весь арсенал наших средств до настоящего момента включал металлоискатель и наши собственные глаза.
   - Да, но чем больше вы находитесь здесь, тем больше уничтожаете улик, втаптывая в грязь мельчайшие косточки, зубы и все, что могло быть рядом с трупами. - Они находились здесь уже в течение нескольких часов: время, которое безвозвратно утеряно для того, чтобы можно было сохранить место происшествия в своем первоначальном виде.
   - Итак, вы хотите забрать эти трупы сегодня или оставить все здесь до тех пор, пока не улучшится погода? - спросил он.
   При обычных условиях я, конечно же, подождала бы хорошей погоды. Можно было на пару дней оставить на месте, закрыв полиэтиленовой пленкой, и так пролежавшие в течение нескольких месяцев в лесу трупы. Но, останавливаясь с Марино возле расчищенной от леса дороги, мы заметили несколько телесъемочных машин с сидящими в них репортерами. Некоторые телевизионщики, невзирая на дождь, околачивались рядом со стоящими на посту полицейскими, стараясь выудить у них какую-нибудь информацию. Самая привычная рабочая обстановка. Хотя я не имела права указывать Морелю, чем ему следует заниматься, но этого требовал кодекс морали и чести перед усопшими.
   - В багажнике служебной машины находятся носилки и мешки для трупов, сказала я, доставая ключи. - Если вам кто-нибудь поможет, мы быстро положим тела на носилки и отвезем их в морг.
   - Хорошая мысль. Сейчас мы займемся этим делом.
   - Спасибо, - ответила я, увидев стоявшего рядом со мной Бентона Уэсли. - И как вам удалось обнаружить их? - спросила я. Несмотря на двусмысленность заданного вопроса, он очень хорошо понял, что я имела в виду.
   - Морель позвонил мне в Квантико, и я сразу же приехал сюда.
   Когда он смотрел на лежащие рядом два трупа, его скуластое лицо, затененное промокшим насквозь капюшоном, казалось почти изможденным.
   - Ты можешь сказать сейчас причину их смерти?
   - Сейчас я могу сказать только то, что черепа их не раздроблены и в голову им не стреляли.
   Он ничего не ответил и держался, как и я, напряженно.
   В то время как я разворачивала простыни, Марино ходил взад-вперед, засунув руки в карманы, ссутулившись под пронизывающим проливным дождем.
   - Ты подхватишь воспаление легких, - заметил Уэсли, поднимаясь на ноги. - Неужели полицейское управление города Ричмонда обеднело настолько, что не в состоянии обеспечить своих служащих головными уборами?
   - О чем ты говоришь? - сказал Марино. - Скажи спасибо, если твою дурацкую машину снабдят бензином и выдадут тебе пистолет. Бандиты на Спринг-стрит и те лучше нас вооружены.
   Спринг-стрит по праву считалась государственной тюрьмой. Ежегодно государство тратило больше денег на содержание заключенных, чем на оплату присматривавших за ними полицейских. Марино очень любил поплакаться на эту тему.
   - Я вижу, сюда притащилась местная полиция Квантико. Ну и повезло же нам, - сказал Марино.
   - Когда они сообщили мне о находке, первое, что я спросил, - это связались ли они с тобой.
   - Да, наконец-то они нашли эти два трупа.
   - Вижу, Морель никогда еще не заполнял форму ВИКАПа. Может, ты ему поможешь?
   Марино пристально смотрел в сторону лежащих рядом трупов, и челюсть его начала вздрагивать.
   - Нам нужно занести всю информацию в компьютер, - продолжал Уэсли, слова его были еле слышны на фоне барабанящего по земле дождя.
   Я не стала больше слушать их беседу и занялась делом. Разостлав одну из простыней рядом с женским трупом, я перевернула его на спину. Тело неплохо сохранилось; соединения и связки были целы и невредимы. В Вирджинии был такой климат, что, как правило, только через год тело, находившееся на открытом воздухе, начинало превращаться в скелет, распадаясь потом на отдельные кости. Мускульная ткань, хрящи и связки очень крепки. Тело было миниатюрным, и я тут же вспомнила премилую молоденькую спортсменку, позирующую на гимнастическом бревне. На ней. было надето что-то вроде пуловера или хлопчатобумажного свитера и застегнутые на "молнию" заклепанные джинсы. Развернув вторую простыню, я проделала то же самое с другом девушки. Процедура переворачивания разложившихся трупов чем-то напоминает процедуру переворачивания камня. Предполагая только наличие насекомых, никогда не знаешь, что еще может оказаться внизу. По спине пробежали мурашки, когда я, перевернув тело, увидела несколько пауков, быстро расползавшихся в разные стороны, прячась под листьями.
   Вся съежившись, в безнадежной попытке немного согреться, я вдруг увидела, что и Уэсли, и Марино куда-то отошли. Стоя на камнях под дождем, я ощупывала землю, укрытую грязными листьями, в поисках мельчайших косточек и зубов. В нижней челюсти одного из черепов отсутствовало не менее двух зубов. Вероятнее всего, они были где-то рядом. После почти двадцатиминутных поисков мне удалось найти один зуб, небольшую, прозрачную пуговицу, которая, возможно, оторвалась от мужской рубашки, и два окурка. Сигаретные окурки находили на месте найденных убийства пар почти в каждом случае. Вся странность заключалась в том, что жертвы не были курильщиками, а на найденных сигаретных фильтрах отсутствовало название фирмы и товарный знак изготовления.