Страница:
– Я боюсь, - прошептала я.
В ответ на это Сорро уверенно взял меня за запястье и поставил на ноги. Я не чувствовала силы в коленях, но он заставлял меня идти. Тропа через горы пролегала прямо над морем. Разбойник тянул меня вперед, во Тьму, в тучу, из которой то тут, то там вылетали и вонзались в каменную породу молнии. Я шла, прижимаясь спиной к скале, а мои глаза упирались в бушующие волны в двадцати размахах от меня.
Дорожка стала настолько узкой, что можно было ползти только боком.
– Ты боишься? - только и спросил он, глядя мне в глаза.
Я не смогла ответить, я надула щеки и кивнула, словно маленький ребенок.
Он остановился и снял бандану. Ветер жестоко играл его короткими волосами, а я стояла и пыталась ухватиться руками за малейшие выступы в скале, ломая ногти. Мне казалось, что этот поток воздуха может запросто ухватить меня и унести куда угодно, только не домой.
– Тебе лучше этого не видеть, - шепнул мне на ухо спутник, а потом красная ткань закрыла мои глаза.
Прикосновение его губ к моей щеке и это: 'Лика, все хорошо, теперь тебе не будет страшно', - меня не успокоили, и я для надежности закрыла глаза. Когда он дергал меня за руку, я переставляла ноги, а потом ползла телом вдоль уже намокшей от дождя скалы, пытаясь левой рукой найти выступ, травинку или ветку деревца, за которое можно было бы уцепиться. В моей памяти всплывал весь хребет: неужели вот так, мелкими шажками, разодрав пальцы в кровь, мне придется передвигаться до конца?
И вдруг я чуть не сорвалась. Нет, то был не камень под ногами, тропа, хоть и ставшая скользкой от дождя тут не при чем. У меня прямо над головой раздался взрыв и я, кажется, потеряла равновесие и подпрыгнула на месте. Успокоилась я только тогда, когда поняла - за спиной скала, а под ногами земля.
– Лика, никуда не уходи, - взволнованный голос Сорро.
Лязг стали, пара взрывов. Ой, что это? Я хотела снять косынку с глаз, но боялась и рукой пошевелить: а вдруг я отпущу правую руку от выступа в горе, а мои ноги поедут вниз, и я упаду в море?
Но все же любопытство пересилило, и я спустила бандану на нос. Лучше бы я этого не делала: такого ужаса бы не увидела.
Из черной тучи вышла 'Огненная стрела' и подплыла вплотную к берегу. Если судно способно так близко подобраться к скалам - какая же там глубина - подумать страшно. Я было обрадовалась и несмело помахала белой фигурке у штурвала освободившейся правой рукой.
Но моя радость была недолгой, то оказалась вовсе не Рэтти, стоило только приглядеться. Ледяную волшебницу, вскоре я разглядела, привязали у основания мачты. Ее руки вздернули наверх, в тело на несколько раз обмотали сверху и снизу груди. Веревки так сильно сжимали девушку, что должно быть, она мучилась и от этого мотала головой из стороны в сторону. И мне казалось, что она стонет от боли, хотя разбивающиеся о скалы волны заглушали тонкий женский голосок. Мне стало так жалко несчастную девушку, которую Сорро подставил перед капитаном. Повернуть бы время вспять, высадили бы мы Рэтти на Негара вместе со всеми.
С корабля в нас летели ядра, а Сорро, вытащив из ножен Хикари, отбивал их в разные стороны. Такие мощные потоки создавала легендарная катана. От постоянного гула уже начинала болеть голова. И еще я боялась: лишь бы какое шальное ядро случайно не попало в меня. Мелкие, но острые камушки раскрошенных гор летели во все стороны, и я пыталась закрыть от секущего града хотя бы лицо.
– Что это значит? - перекричала я.
– Когда жу у них закончатся ядра!? - отбив очередной снаряд разбойник повернулся ко мне.
То было скорее досадное восклицание, нежели вопрос. От нечего делать мы осмотрели весь корабль и нашли склад, где хранились несколько десятков ящиков с порохом и боеприпасами. Я еще сказала ему тогда, что с такими запасами нам не страшны никакие пираты при условии, что мы умеем стрелять.
Это в его духе. Не спорю. Но если пираты станут вести огонь из нескольких орудий, то никакой Хикари не поможет разбросать все ядра. Да и не факт, что стрелок не попадет в меня.
– Лика, пошли! - скомандовал вдруг он.
Он обхватил меня за талию и взмахнул мечом.
Воронка, образованная ласковым потоком ветра, охватила нас и опустила на палубу 'Стрелы'.
Раньше сражался только Сорро, а теперь и мне выпала нелегкая доля. Как я тебе благодарна, мой глупый разбойник.
– Это они угнали наше судно! - грозный рык у меня за спиной, несомненно, относился к моему спутнику.
И я, вжав голову в плечи, повернулась.
Передо мной стоял сам Роджер Алая Корона, гроза морей Инселерда. Он оказался на две или даже три головы выше меня, толстый и неповоротливый. От его накаченных рук малиновый плащ покроя Централи чуть ли не расходился по швам.
Мое дыхание участилось, и я попятилась прочь от поражающего все вокруг взгляда его черных глаз из-под золотой короны.
– Так вот какая эта дура-принцесса, что оставила мне письмо и украла мои таблетки.
Так, спокойно Анжелика, ты хочешь сдать властям этого пирата, и пополнить казну Нордэрда наградой за его голову, поэтому тебе не стоит пасовать перед этим выродком и нужно показать себя отважной охотницей за головами.
– Извините, господин Роджер, но…, - я попыталась найти объяснения, но из тысяч разных вариантов, я не смогла выбрать ни одного.
Я чувствовала, что не смогу с ним договориться, и поэтому делала шаг за шагом в сторону мачты, в то время как Сорро, я успела заметить краем глаза, успешно справился с рулевым и двумя матросами. Нет, он не убивал, он старался выбить оружие из их рук и оглушить, в крайнем случае нанести не смертельную, но достаточно болезненную рану.
– Если ты на самом деле принцесса, - продолжал разговор Роджер, когда рядом с ним будто ниоткуда появилось два маленьких худеньких то ли человека, то ли эльфа-заморыша, - то мы выгодно продадим тебя на рынке рабов в Джанубтераб или в 'Дом счастья' в Эстерру.
– Я не товар, - шептала себе под нос я, понимая, что в ближайшее время мне ничего хорошего не светит.
– А это уже не тебе решать, - хихикнул капитан судна.
Мне и думать расхотелось, что же он сделал с Рэтти за доклад обо всем произошедшем десять дней назад. Капитан отказался от плавания за Край, решив поначалу расправиться с похитителями штурмана. Вряд ли волшебница разыскала нас по собственной воле, а то бы ее не привязали к мачте. Хотя, кто знает эту хитрую крысу, не исключено, что она пошла на такие жертвы с единственной целью - инсценировать перед нами свою невиновность. О мотивах Рэтти я задуматься не успела.
Между мной и капитаном вдруг пробежал Сорро и изо всех сил ударил по веревкам, накрученным вокруг мачты, чтобы рыжая волшебница могла освободиться.
– А этому, - Роджер ткнул в сторону моего разбойника, - я пять лет назад обещал, что если еще раз попадется на моем пути в компании с Мариной, быть ему проданным на…
Но пират не договорил, потому что встряла я:
– Люди не товар!
– Ошибаешься, маленькая невинная принцессочка! Хотя… - он почесал в затылке, а два его прислужника злорадно хихикнули, - если ты не вернешь мои таблеточки, последнего определения у тебя не будет. Магия Централи…
– Лика, ты украла его виагру? - приоткрыв один глаз, прошептала Рэтти, - Так вот почему этот кошмар прекратился?
Я ничего не понимала в таблетках капитана, и взяла их из любопытства, даже не предполагая, где они сделаны. Я просунула руку в свой мешок, висевший на бедре, но сколько бы там не рылась, баночки с пилюлями я так и не нашла. Я нахмурилась и принялась усерднее перебирать свитки и деньги, но баночки среди них так и не появилось. И тут я вспомнила о произошедшем с Ханой. То, на что я не обратила внимания в ту ночь. Дух цветов уростила Сорро одной розовой пилюлей, а баночку забрала с собой, намекнув, что ей зелье понравилось. А когда я поцеловала разбойника, то ощутила во рту сладкий привкус вовсе не слюны, а какого-то цветочного зелья. А вот после я ничего не запомнила.
– Отдай мне таблетки, принцесса, и я так и быть сброшу тебя в море, лишу рабского позора, - зубоскалил Роджер.
Я пятилась от него, вжав шею в плечи, а рядом со мной, шерсть дыбом, шипела большая Ню.
– А не пойти бы тебе на хрен, толстая пиратская задница?
Сорро отпустил Рэтти, а потом вытащил катану с обычным лезвием.
– Повышай себе цену, - ухмыльнулся пират и взял из рук одного из прислужников ятаган.
Я робко подползла к штурману, которая еще не полностью отошла от боли и разминала затекшие запястья. Телохранители капитана вжались в стенку бака. Я бы постеснялась называть таких вот людей защитниками: сам капитан был куда сильнее и могущественнее них. Эти двое, скорее, для виду стояли рядом с ним и изображали из себя приближенных особ. Из-за грота выглядывали боцман и остальные пираты, а на посреди палубы началась дуэль.
Пираты поставили у штурвала бочку, на которую предложили складывать золотые в две кучки - ставки за выигрыш одного из противников. Правда, куча была там только одна - 'за Роджера'.
– Позвольте, - я достала из мешка два золотых, - я поставлю на своего спутника.
Жаль, что на небе не светило солнце, а то бы маленькие монетки ослепительно блестели бы в моих лучах. Я знала, что это вызовет смех у негодяев, поэтому положила денежку обратно и повернулась к Рэтти, из-за спины которой робко выглядывал мальчик лет двенадцати.
Черноволосый ребенок на голову ниже меня, одетый в яркий полосатый халат, жалобно смотрел на меня, а пираты, устроившиеся вокруг бочки, гоготали, тыча в него пальцами.
– Откуда он, - тихо спросила я у штурмана.
– Вылез из кубрика, - шепнула она, - первый раз его вижу.
– Ясно.
Пока мы перешептывались, Роджер успел нанести первый удар, но Сорро зажал ятаган между двух мечей и отвел руку капитана в сторону. Это было только безобидное начало. Что происходило дальше, я постараюсь не вспоминать даже в страшном сне.
Палуба превратилась в поле битвы. Я не на шутку испугалась, что эти двое потопят корабль, и тогда вряд ли кто останется в живых. Следующим ходом Сорро влез на такелаж и поманил за собой Роджера. Тот сдуру купился, а разбойник в это время перерезал веревки у себя под ногами, и когда пират ударился лицом о грот-мачту, спрыгнул ему на спину и ловким движением меча отбросил ятаган противника на несколько шагов.
Казалось, что мой мечник выиграл, Рэтти, как и я, восхищалась его стилем. Никто и сообразить не успел, как Сорро спрятал катану в ножны и достал фламмер.
– Ну что, ржавая корона, - злорадствовал он, - ты слабак!
Он занес эстеррский меч над шеей пирата, и тут случилось то, что никто не предвидел: ни мы, ни раздосадованные столь быстрым проигрышем капитана пираты.
Сорро и сообразить не успел, как поваленное тело перевернулось на бок и бросило в упавшего разбойника огненный шар. Только инстинкт защитил Сорро: он выставил вперед ятаган, и огненное заклинание противника впилось его лезвие. Даномхерев, только не настоящий получился.
– Думал, что меня легко одолеть? - фыркнул Роджер, но Сорро в ответ на это лишь резко взмахнул ятаганом, сбивая пламя. - Ты сильный противник, но меня не победишь!
По лицу разбойника скользнула насмешка, и он бросился на врага, заготовив для него специальный удар катаной и фламмером одновременно.
– Хочешь еще парочку шрамов? - хихикнул Роджер.
Рэтти, плача, закрывала рот руками и шептала под нос: 'Милый Сорро, не погибай!'. Я не успела вставить ей ничего язвительного о 'милом Сорро'. Лицо мое вытянулось от удивления, когда разбойник поднял руки вверх, а лезвия его мечей свалились под ноги.
– Фламмер, получается, - тоже легендарный, - догадалась я.
Я не видела лица Роджера, размахнувшегося своим клинком, на лезвие которого он наложил огненное заклятие. Тьма и Свет, белое и черное лезвия чуть не полоснули грудь пирата крест-накрест, но он отразил удар. Тяжело дыша, Сорро спрятал легендарные оружия в ножны и, вытерев со лба пот, посмотрел на противника. Ни единой царапины, что очень странно.
– Я же говорил, Красная Бандана, ты не победишь меня даже легендарными мечами, потому что я…
– Он носит на шее орихалковый медальон, - тихо сказала Рэтти, - поэтому никакая магия на него не действует. А мечом не пробить его слоновой кожи.
– Эээ, - зевнул стоявший рядом с нами мальчик.
Он поднял на меня наивные желтые глаза.
Пока мы с Рэтти глядели на ребенка, битва на мечах продолжалась. Она была явно не в нашу пользу, и Сорро не делал ничего, чтобы повалить капитана, он защищался, откладывая собственную смерть на несколько минут.
– Девчонки, вы не этот медальон имели в виду?
Мальчик поднял руку, в которой на цепочке покачивался кулончик величиной с грецкий орех. Спросить, что это и откуда взялось, мы не успели, потому что мгновение спустя мальчик держал в руках… увесистое оружие Роджера.
Сам пират оглядывался в недоумении, таращась на руки, из которых пропало оружие. Конечно же, он и не догадывался глянуть в сторону бака. Но только Сорро, настроенный исключительно на победу в битве, воспользовался замешательством противника и проткнул ему плечо фламмером. А дальше - пинок в живот, и пират летит спиной вперед в бушующие прибрежные волны.
– Ну, кто следующий? - разбойник спросил это с таким выражением на лице, что пираты сами предпочли забраться в шлюпку, которую Рэтти с разбойником помогли им спустить на воду.
– Прям как в сказке, - схватилась за голову Рэтти. - Неужели он не мог прийти раньше, года два назад?
– Без понятия, - вздохнула я.
Наш маленький спаситель доволок ятаган капитана до кормы и помахал им уплывающим 'крысам', которые с великим трудом затаскивали в шлюпку раненого капитана:
– Добро не забыли?
Разбойник ловко взял чужое оружие и запустил им в шлюпку. Я поразилась его меткости. Ятаган Роджера, со свистом долетел до цели и пронзил одного из прислужников пирата чуть ли не в сердце.
– Ты кто? - я посмотрела в сторону ребенка.
Вымотанный Сорро снял рубашку и, задрав голову, глотал капли дождя, тяжело дыша. Рассуждать сейчас с ним об еще одном оставшемся на палубе пирате бесполезно. Отдышится и спать заляжет.
– Я Сунна, - мальчик протянул нам с Рэтти руку.
Он опустил серую шапку с козырьком почти на нос и прошел в каюту капитана. Вот наглость! Это мой корабль! Мой, между прочим, разбойник, отвоевал его для меня! А этот ребенок присвоил себе мое имущество! Я это просто так не оставлю.
Когда я вошла в каюту Роджера, Сунна сидел на столе, поджав ноги. У меня за спиной стояла Рэтти, но я делала вид, что не замечала ее.
– Ты заместитель капитана? - съязвила я.
– Нет, - ответ пришел от штурмана, - я этого наглеца в первый раз вижу.
– Я из Джанубтераб. Точнее, из столицы тамошней, Шамсмадены. - Прожевав куриную ножку из тарелки Роджера, ответил пацаненок. - Я отправился по свету искать ходячую легенду, потому что нашему малеку, ну, по-вашинскому, королю, грозит опасность.
Я подняла брови от удивления - странный король в южных землях: отправить в опасное путешествие несмышленого безграмотного ребенка. При слове 'несмышленый' Сунна нахмурился и, размахивая костью с недоеденными кусками мяса, начал медленно говорить:
– Вы где тут видите желторотика-несмышленыша? Кто тут не дорос до крышки стола капитана Роджера?
Когда мы с Рэтти успокоили маленького бунтаря, он продолжил рассказ. Оказывается, Сунна было шестнадцать, несмотря на его рост в неполные полтора размаха. Правитель доверил ему столь важную миссию не просто так. Юноша был сыном фаворитки-волшебницы и претендовал на должность первого советника. Дар свой он унаследовал от матери. Сунна не знал, кто его отец, воспитывала его и развивала магический дар мать, а малек прикладывал все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы мальчик вырос достойным гражданином Джанубтераб.
А дар Сунна был очень страшен. Родился он телепатом, как и многие не очень богатые маги из южных земель. Подобные возможности беднота использовала для воровства. Способности свои мальчик открыл в пять лет, и сперва не мог контролировать появление чужих вещей в руках или в карманах. Любой предмет, который мало-мальски нравился Сунна, мог без особых проблем переместиться к нему со скоростью мысли. Вполне возможно, что и знатные южане смогли бы воспользоваться подобной магией, сделать ее разрушительной, но Единый устроил так, что в богатых семьях дети-телепаты не рождались.
Так, Сунна показал нам с Рэтти, каким образом на нем оказалась мокрая желтая рубашка Сорро. Мы рассмеялись от того, что на его маленьком теле одежда большого размера свисала словно на чучеле, чем опять невзначай обидели сына фаворитки.
К четырнадцати годам Сунна стал известен в Шамсмадене не только как достойный ученик королевской школы, но и как искусный фокусник. Но когда несколько месяцев назад к правителю явилась некая женщина в черном плаще, единственное свое спасение король нашел в маге-телепате. Так невысокий сын простолюдинки-наложницы стал стремительно продвигаться по служебной лестнице. Таинственная гостья из Централи начала принуждать правителя под страхом смерти подписывать документы на передачу некоторых островов, а позже президент и его посланница стали покушаться и на материковые владения.
Малек стал видеть в мальчишке защитника престола. Некоторое время посланница даже не подозревала, кто так искусно крадет у нее документы. Король и малолетний советник, называемый правителем 'сыном' вдвоем читали письма президента, скрепляли их печатью и провожали женщину в Град. Но стоило посланнице предстать перед Президентом, как у нее из рук неведомым образом пропадали все бумаги.
Немного времени потребовалось центральцам на то, чтобы разобраться в чем дело и отправить в Шамсмадену приказ на арест малолетнего королевского приемыша. Так жизнь Сунна оказалась в опасности, и королю ничего не оставалось, как отправить мальчишку странствовать по миру в поисках защитников.
– Он прочитал мне строки из песни, что хранится в сокровищницах Шамсмадены, - чуть шевеля губами прошептал воришка. - Он сказал, что это ключ к поиску!
– Что-то типа 'Воскреснут королева и дракон, которые веками…'
Я не договорила. И без того большие глазища Сунна таращились на меня так, будто я прочитала ему 'Гимн Смерти'.
– Это первый куплет, - сказал он, - в Джанубтераб хранится другой:
– Я позже все объясню, - отмахнулась я от нее. - Сунна, это не второй куплет, потому что во втором сказано про Красную Бандану или кого-то на него похожего.
Шамсмаденский вор посмотрел на меня с пониманием.
– Я отправился искать Хранителей, - пояснил он, - спрятался в трюме этого корабря в Бате, потому что посчитал, что Алая Корона не станет бороздить море на дырявом корыте. Кроме того, на ихней бригантине вряд ли меня стали бы искать преследователи малека. Я не думал, что есть на свете пираты, способные чуть ли не голыми руками расправиться с Роджером. И что мне тепереча делать? Мне нужно в Кёкай!
Спасибо за комплемент, воришка, но я до сих пор не считала себя преступницей. Вот уж с кем поведешься, тем и назовешься: пират, вор, разбойник и принцесса, - хороша компания. Да, если меня вычеркнуть из этого списка, получится почти как в песне, только три незаконных жизни: Сунна с юга, Рэтти с запада, а Сорро - не знаю, откуда. Но я прогнала эти странные мысли прочь - какие из этих троих легендарные герои и хранители? Скорее всего, время благородных рыцарей прошло лет двести назад, а теперь мир спасают бродяги.
– И где ты собирался их искать, малолетка? - в дверях появился недовольный Сорро.
На его шее тотчас же повисла Рэтти и расцеловала его лицо. На редкость разбойник не уснул после битвы. Он устало отодвинул прилипчивую девушку и прошел в каюту.
– Так, где ты нашел малолетку, Красная Бандана, якобы самый лучший рубака в Инселерде… - возмутился Сунна, шествуя по каюте в рубашке разбойника, надетой поверх халата, - который так и не смог победить Роджера без моей помощи?
– Сорро, дорогой, это шамсмаденский советник, - я повисла на шее у разбойника, мило улыбаясь.
Краем глаза я заметила, как Рэтти, бросила в мою сторону недовольный взгляд.
Глупый мечник не понял намека о высоком положении нашего нового спутника, и скандал по поводу роста и возраста мальчишки разразился с новой силой. А когда Сунна, наконец, утихомирился, он повторил присоединившемуся к нашей компании Сорро свою историю, я зачитала свой куплет и записала обе части песни на первом попавшемся под руку пустом листке. Теперь мы все четверо знали страшную тайну Инселерда. Надеюсь, среди нас нет предателей.
Пока мы выясняли отношения со своим новым знакомым, благодаря попутному ветру 'Огненная стрела' отплыла на юг, что Граничные горы скрылись за горизонтом. Пираты, несомненно, пытались вернуться на судно. Как рассказывал Сорро, они даже пробовали стрелять по собственному кораблю из мелких дул. Странные они: ни себе, ни людям. А один особо догадливый зацепился за борт кошкой и пытался по веревке перебраться со шлюпки на ют. Несчастный не подозревал, что разбойник обернется на шум, перерубит канат, и пират отправится на дно. Не повезло этому человеку. А с Красной Банданой шутки плохи. Вот так Роджер Алая Корона стал посмешищем всех морей, омывающих берега Инселерда. С законами пиратов не поспоришь - коли нашелся тот, кто завоевал твой корабль, стыд тебе и срам.
Гроза, бушевавшая над нами у берегов Хигаши, тоже осталась далеко позади. И мы все вчетвером смотрели на серые облака, сквозь которые пробивались золотые лучи солнца.
– Красиво, - мечтательно протянула я.
Но поддержала меня только Рэтти. С каким бы подозрением я не относилась к этой женщине, но что-то в ней было такое, чего не у каждого дворянина найдешь. Рыжая с должным вниманием относилась ко всему, что происходило в природе. Она постоянно следила за каждым облачком на небе и за каждой волной в море. Она объясняла это особенностями своей работы. Может, и так.
К вечеру мы заметили приближающийся берег. Нет, не те желтые пустынные земли, что мы проплывали весь день. Сейчас на суше были хорошо различимы низкие постройки.
– Это Бат? - спросила я, вопросительно глядя на своих спутников.
Сорро, надув губы, отрешенно смотрел вперед, перебирая пальцами по рукояти ятагана. Рэтти в какой уже раз совмещала обязанности штурмана и рулевого, искоса поглядывая на разбойника и желая не упустить момент обнять его в очередной раз. А Сунна высунулся за борт, внимательно рассматривая белые дома с плоскими крышами, словно видел он этот город в первый раз.
На Хигаши-но-Чикию эти земли совершенно не походили. Не только город, но и природа выглядели совершенно иными. Да, мы приближались к пустыне. Но то были уже не каменные пустоши восточных земель, а песчаное поле, выжженное жестокими лучами южного солнца. В эти земли не доходили тучи, что оставляли всю влагу на Негара или в Хигаши. И только редкие лысые, как казалось издали, деревца, разнообразили холмистую песчаную равнину.
– Да, это Бат, - подтвердил Сунна, когда наш корабль уже подходил к пристани.
Как и в Хиноде, Рэтти и Сорро задолго до входа в бухту сменили пиратские флаги на торговые и без проблем получили разрешение пришвартоваться на ночь.
Нас встретила толпа мальчишек в длинных пестрых халатах. Некоторые из них сидели на бочках у портовых сооружений и, тихо перешептываясь, постоянно тыкали в сторону нашей бригантины. Наверное, обсуждали вопросы судостроения. Особо любопытные мотались под ногами, любопытно расспрашивая, кто мы такие да откуда.
Я не знала, что им ответить. Но тут меня отодвинул Сунна.
Он, одетый в широкие белые штаны чуть ли не до пят и светлую жилетку в красные полосы, вышел к любопытствующим. В нем сразу узнали местного и посторонились. А когда у паренька в руке вдруг возникли мой кошелек и золотые цепочки Рэтти, дети, вообще, бросились врассыпную.
– Решили общипать моих друзей? - крикнул мальчишка на весь порт. - Пока я с ними, у вас ничего не получится.
Малолетние воришки забились по углам, словно мыши, сбежавшие от большого голодного кота, и с ужасом в глазах наблюдали, как наш спутник вернул мне кошелек, а украшения - штурману.
– Осторожней надо, - буркнул под нос Сунна, направляясь к опустевшей под вечер площади. - Воровская магия - тутася одна из самых развитых.
Наши лица вытянулись, и мы кивнули нашему новому товарищу, мол, будем в следующий раз аккуратнее.
Посреди главной площади красовался фонтан, несколько выбивающийся из простенькой архитектуры провинциального южного городка: девушка в длинном платье, выливающая воду из кувшина. Словно центральские архитекторы приложили свою фантазию к созданию не только этой вычурной статуи, но и всех магазинчиков, выходящих на площадь, а также двухэтажного постоялого двора, куда мы дружно и отправились.
В отличие от восточных гостиниц, в Джанубтераб придерживались классического варианта: комнаты на втором этаже, стойбища - на заднем дворе, только столовая была на свежем воздухе. Гости сидели за каменными столами, а чтобы никто не сгорел на солнцепеке, над рестораном натянули большую материю, белую в красную полоску, под цвет жилетке Сунна.
В ответ на это Сорро уверенно взял меня за запястье и поставил на ноги. Я не чувствовала силы в коленях, но он заставлял меня идти. Тропа через горы пролегала прямо над морем. Разбойник тянул меня вперед, во Тьму, в тучу, из которой то тут, то там вылетали и вонзались в каменную породу молнии. Я шла, прижимаясь спиной к скале, а мои глаза упирались в бушующие волны в двадцати размахах от меня.
Дорожка стала настолько узкой, что можно было ползти только боком.
– Ты боишься? - только и спросил он, глядя мне в глаза.
Я не смогла ответить, я надула щеки и кивнула, словно маленький ребенок.
Он остановился и снял бандану. Ветер жестоко играл его короткими волосами, а я стояла и пыталась ухватиться руками за малейшие выступы в скале, ломая ногти. Мне казалось, что этот поток воздуха может запросто ухватить меня и унести куда угодно, только не домой.
– Тебе лучше этого не видеть, - шепнул мне на ухо спутник, а потом красная ткань закрыла мои глаза.
Прикосновение его губ к моей щеке и это: 'Лика, все хорошо, теперь тебе не будет страшно', - меня не успокоили, и я для надежности закрыла глаза. Когда он дергал меня за руку, я переставляла ноги, а потом ползла телом вдоль уже намокшей от дождя скалы, пытаясь левой рукой найти выступ, травинку или ветку деревца, за которое можно было бы уцепиться. В моей памяти всплывал весь хребет: неужели вот так, мелкими шажками, разодрав пальцы в кровь, мне придется передвигаться до конца?
И вдруг я чуть не сорвалась. Нет, то был не камень под ногами, тропа, хоть и ставшая скользкой от дождя тут не при чем. У меня прямо над головой раздался взрыв и я, кажется, потеряла равновесие и подпрыгнула на месте. Успокоилась я только тогда, когда поняла - за спиной скала, а под ногами земля.
– Лика, никуда не уходи, - взволнованный голос Сорро.
Лязг стали, пара взрывов. Ой, что это? Я хотела снять косынку с глаз, но боялась и рукой пошевелить: а вдруг я отпущу правую руку от выступа в горе, а мои ноги поедут вниз, и я упаду в море?
Но все же любопытство пересилило, и я спустила бандану на нос. Лучше бы я этого не делала: такого ужаса бы не увидела.
Из черной тучи вышла 'Огненная стрела' и подплыла вплотную к берегу. Если судно способно так близко подобраться к скалам - какая же там глубина - подумать страшно. Я было обрадовалась и несмело помахала белой фигурке у штурвала освободившейся правой рукой.
Но моя радость была недолгой, то оказалась вовсе не Рэтти, стоило только приглядеться. Ледяную волшебницу, вскоре я разглядела, привязали у основания мачты. Ее руки вздернули наверх, в тело на несколько раз обмотали сверху и снизу груди. Веревки так сильно сжимали девушку, что должно быть, она мучилась и от этого мотала головой из стороны в сторону. И мне казалось, что она стонет от боли, хотя разбивающиеся о скалы волны заглушали тонкий женский голосок. Мне стало так жалко несчастную девушку, которую Сорро подставил перед капитаном. Повернуть бы время вспять, высадили бы мы Рэтти на Негара вместе со всеми.
С корабля в нас летели ядра, а Сорро, вытащив из ножен Хикари, отбивал их в разные стороны. Такие мощные потоки создавала легендарная катана. От постоянного гула уже начинала болеть голова. И еще я боялась: лишь бы какое шальное ядро случайно не попало в меня. Мелкие, но острые камушки раскрошенных гор летели во все стороны, и я пыталась закрыть от секущего града хотя бы лицо.
– Что это значит? - перекричала я.
– Когда жу у них закончатся ядра!? - отбив очередной снаряд разбойник повернулся ко мне.
То было скорее досадное восклицание, нежели вопрос. От нечего делать мы осмотрели весь корабль и нашли склад, где хранились несколько десятков ящиков с порохом и боеприпасами. Я еще сказала ему тогда, что с такими запасами нам не страшны никакие пираты при условии, что мы умеем стрелять.
Это в его духе. Не спорю. Но если пираты станут вести огонь из нескольких орудий, то никакой Хикари не поможет разбросать все ядра. Да и не факт, что стрелок не попадет в меня.
– Лика, пошли! - скомандовал вдруг он.
Он обхватил меня за талию и взмахнул мечом.
Воронка, образованная ласковым потоком ветра, охватила нас и опустила на палубу 'Стрелы'.
Раньше сражался только Сорро, а теперь и мне выпала нелегкая доля. Как я тебе благодарна, мой глупый разбойник.
– Это они угнали наше судно! - грозный рык у меня за спиной, несомненно, относился к моему спутнику.
И я, вжав голову в плечи, повернулась.
Передо мной стоял сам Роджер Алая Корона, гроза морей Инселерда. Он оказался на две или даже три головы выше меня, толстый и неповоротливый. От его накаченных рук малиновый плащ покроя Централи чуть ли не расходился по швам.
Мое дыхание участилось, и я попятилась прочь от поражающего все вокруг взгляда его черных глаз из-под золотой короны.
– Так вот какая эта дура-принцесса, что оставила мне письмо и украла мои таблетки.
Так, спокойно Анжелика, ты хочешь сдать властям этого пирата, и пополнить казну Нордэрда наградой за его голову, поэтому тебе не стоит пасовать перед этим выродком и нужно показать себя отважной охотницей за головами.
– Извините, господин Роджер, но…, - я попыталась найти объяснения, но из тысяч разных вариантов, я не смогла выбрать ни одного.
Я чувствовала, что не смогу с ним договориться, и поэтому делала шаг за шагом в сторону мачты, в то время как Сорро, я успела заметить краем глаза, успешно справился с рулевым и двумя матросами. Нет, он не убивал, он старался выбить оружие из их рук и оглушить, в крайнем случае нанести не смертельную, но достаточно болезненную рану.
– Если ты на самом деле принцесса, - продолжал разговор Роджер, когда рядом с ним будто ниоткуда появилось два маленьких худеньких то ли человека, то ли эльфа-заморыша, - то мы выгодно продадим тебя на рынке рабов в Джанубтераб или в 'Дом счастья' в Эстерру.
– Я не товар, - шептала себе под нос я, понимая, что в ближайшее время мне ничего хорошего не светит.
– А это уже не тебе решать, - хихикнул капитан судна.
Мне и думать расхотелось, что же он сделал с Рэтти за доклад обо всем произошедшем десять дней назад. Капитан отказался от плавания за Край, решив поначалу расправиться с похитителями штурмана. Вряд ли волшебница разыскала нас по собственной воле, а то бы ее не привязали к мачте. Хотя, кто знает эту хитрую крысу, не исключено, что она пошла на такие жертвы с единственной целью - инсценировать перед нами свою невиновность. О мотивах Рэтти я задуматься не успела.
Между мной и капитаном вдруг пробежал Сорро и изо всех сил ударил по веревкам, накрученным вокруг мачты, чтобы рыжая волшебница могла освободиться.
– А этому, - Роджер ткнул в сторону моего разбойника, - я пять лет назад обещал, что если еще раз попадется на моем пути в компании с Мариной, быть ему проданным на…
Но пират не договорил, потому что встряла я:
– Люди не товар!
– Ошибаешься, маленькая невинная принцессочка! Хотя… - он почесал в затылке, а два его прислужника злорадно хихикнули, - если ты не вернешь мои таблеточки, последнего определения у тебя не будет. Магия Централи…
– Лика, ты украла его виагру? - приоткрыв один глаз, прошептала Рэтти, - Так вот почему этот кошмар прекратился?
Я ничего не понимала в таблетках капитана, и взяла их из любопытства, даже не предполагая, где они сделаны. Я просунула руку в свой мешок, висевший на бедре, но сколько бы там не рылась, баночки с пилюлями я так и не нашла. Я нахмурилась и принялась усерднее перебирать свитки и деньги, но баночки среди них так и не появилось. И тут я вспомнила о произошедшем с Ханой. То, на что я не обратила внимания в ту ночь. Дух цветов уростила Сорро одной розовой пилюлей, а баночку забрала с собой, намекнув, что ей зелье понравилось. А когда я поцеловала разбойника, то ощутила во рту сладкий привкус вовсе не слюны, а какого-то цветочного зелья. А вот после я ничего не запомнила.
– Отдай мне таблетки, принцесса, и я так и быть сброшу тебя в море, лишу рабского позора, - зубоскалил Роджер.
Я пятилась от него, вжав шею в плечи, а рядом со мной, шерсть дыбом, шипела большая Ню.
– А не пойти бы тебе на хрен, толстая пиратская задница?
Сорро отпустил Рэтти, а потом вытащил катану с обычным лезвием.
– Повышай себе цену, - ухмыльнулся пират и взял из рук одного из прислужников ятаган.
Я робко подползла к штурману, которая еще не полностью отошла от боли и разминала затекшие запястья. Телохранители капитана вжались в стенку бака. Я бы постеснялась называть таких вот людей защитниками: сам капитан был куда сильнее и могущественнее них. Эти двое, скорее, для виду стояли рядом с ним и изображали из себя приближенных особ. Из-за грота выглядывали боцман и остальные пираты, а на посреди палубы началась дуэль.
Пираты поставили у штурвала бочку, на которую предложили складывать золотые в две кучки - ставки за выигрыш одного из противников. Правда, куча была там только одна - 'за Роджера'.
– Позвольте, - я достала из мешка два золотых, - я поставлю на своего спутника.
Жаль, что на небе не светило солнце, а то бы маленькие монетки ослепительно блестели бы в моих лучах. Я знала, что это вызовет смех у негодяев, поэтому положила денежку обратно и повернулась к Рэтти, из-за спины которой робко выглядывал мальчик лет двенадцати.
Черноволосый ребенок на голову ниже меня, одетый в яркий полосатый халат, жалобно смотрел на меня, а пираты, устроившиеся вокруг бочки, гоготали, тыча в него пальцами.
– Откуда он, - тихо спросила я у штурмана.
– Вылез из кубрика, - шепнула она, - первый раз его вижу.
– Ясно.
Пока мы перешептывались, Роджер успел нанести первый удар, но Сорро зажал ятаган между двух мечей и отвел руку капитана в сторону. Это было только безобидное начало. Что происходило дальше, я постараюсь не вспоминать даже в страшном сне.
Палуба превратилась в поле битвы. Я не на шутку испугалась, что эти двое потопят корабль, и тогда вряд ли кто останется в живых. Следующим ходом Сорро влез на такелаж и поманил за собой Роджера. Тот сдуру купился, а разбойник в это время перерезал веревки у себя под ногами, и когда пират ударился лицом о грот-мачту, спрыгнул ему на спину и ловким движением меча отбросил ятаган противника на несколько шагов.
Казалось, что мой мечник выиграл, Рэтти, как и я, восхищалась его стилем. Никто и сообразить не успел, как Сорро спрятал катану в ножны и достал фламмер.
– Ну что, ржавая корона, - злорадствовал он, - ты слабак!
Он занес эстеррский меч над шеей пирата, и тут случилось то, что никто не предвидел: ни мы, ни раздосадованные столь быстрым проигрышем капитана пираты.
Сорро и сообразить не успел, как поваленное тело перевернулось на бок и бросило в упавшего разбойника огненный шар. Только инстинкт защитил Сорро: он выставил вперед ятаган, и огненное заклинание противника впилось его лезвие. Даномхерев, только не настоящий получился.
– Думал, что меня легко одолеть? - фыркнул Роджер, но Сорро в ответ на это лишь резко взмахнул ятаганом, сбивая пламя. - Ты сильный противник, но меня не победишь!
По лицу разбойника скользнула насмешка, и он бросился на врага, заготовив для него специальный удар катаной и фламмером одновременно.
– Хочешь еще парочку шрамов? - хихикнул Роджер.
Рэтти, плача, закрывала рот руками и шептала под нос: 'Милый Сорро, не погибай!'. Я не успела вставить ей ничего язвительного о 'милом Сорро'. Лицо мое вытянулось от удивления, когда разбойник поднял руки вверх, а лезвия его мечей свалились под ноги.
– Фламмер, получается, - тоже легендарный, - догадалась я.
Я не видела лица Роджера, размахнувшегося своим клинком, на лезвие которого он наложил огненное заклятие. Тьма и Свет, белое и черное лезвия чуть не полоснули грудь пирата крест-накрест, но он отразил удар. Тяжело дыша, Сорро спрятал легендарные оружия в ножны и, вытерев со лба пот, посмотрел на противника. Ни единой царапины, что очень странно.
– Я же говорил, Красная Бандана, ты не победишь меня даже легендарными мечами, потому что я…
– Он носит на шее орихалковый медальон, - тихо сказала Рэтти, - поэтому никакая магия на него не действует. А мечом не пробить его слоновой кожи.
– Эээ, - зевнул стоявший рядом с нами мальчик.
Он поднял на меня наивные желтые глаза.
Пока мы с Рэтти глядели на ребенка, битва на мечах продолжалась. Она была явно не в нашу пользу, и Сорро не делал ничего, чтобы повалить капитана, он защищался, откладывая собственную смерть на несколько минут.
– Девчонки, вы не этот медальон имели в виду?
Мальчик поднял руку, в которой на цепочке покачивался кулончик величиной с грецкий орех. Спросить, что это и откуда взялось, мы не успели, потому что мгновение спустя мальчик держал в руках… увесистое оружие Роджера.
Сам пират оглядывался в недоумении, таращась на руки, из которых пропало оружие. Конечно же, он и не догадывался глянуть в сторону бака. Но только Сорро, настроенный исключительно на победу в битве, воспользовался замешательством противника и проткнул ему плечо фламмером. А дальше - пинок в живот, и пират летит спиной вперед в бушующие прибрежные волны.
– Ну, кто следующий? - разбойник спросил это с таким выражением на лице, что пираты сами предпочли забраться в шлюпку, которую Рэтти с разбойником помогли им спустить на воду.
– Прям как в сказке, - схватилась за голову Рэтти. - Неужели он не мог прийти раньше, года два назад?
– Без понятия, - вздохнула я.
Наш маленький спаситель доволок ятаган капитана до кормы и помахал им уплывающим 'крысам', которые с великим трудом затаскивали в шлюпку раненого капитана:
– Добро не забыли?
Разбойник ловко взял чужое оружие и запустил им в шлюпку. Я поразилась его меткости. Ятаган Роджера, со свистом долетел до цели и пронзил одного из прислужников пирата чуть ли не в сердце.
– Ты кто? - я посмотрела в сторону ребенка.
Вымотанный Сорро снял рубашку и, задрав голову, глотал капли дождя, тяжело дыша. Рассуждать сейчас с ним об еще одном оставшемся на палубе пирате бесполезно. Отдышится и спать заляжет.
– Я Сунна, - мальчик протянул нам с Рэтти руку.
Он опустил серую шапку с козырьком почти на нос и прошел в каюту капитана. Вот наглость! Это мой корабль! Мой, между прочим, разбойник, отвоевал его для меня! А этот ребенок присвоил себе мое имущество! Я это просто так не оставлю.
Когда я вошла в каюту Роджера, Сунна сидел на столе, поджав ноги. У меня за спиной стояла Рэтти, но я делала вид, что не замечала ее.
– Ты заместитель капитана? - съязвила я.
– Нет, - ответ пришел от штурмана, - я этого наглеца в первый раз вижу.
– Я из Джанубтераб. Точнее, из столицы тамошней, Шамсмадены. - Прожевав куриную ножку из тарелки Роджера, ответил пацаненок. - Я отправился по свету искать ходячую легенду, потому что нашему малеку, ну, по-вашинскому, королю, грозит опасность.
Я подняла брови от удивления - странный король в южных землях: отправить в опасное путешествие несмышленого безграмотного ребенка. При слове 'несмышленый' Сунна нахмурился и, размахивая костью с недоеденными кусками мяса, начал медленно говорить:
– Вы где тут видите желторотика-несмышленыша? Кто тут не дорос до крышки стола капитана Роджера?
Когда мы с Рэтти успокоили маленького бунтаря, он продолжил рассказ. Оказывается, Сунна было шестнадцать, несмотря на его рост в неполные полтора размаха. Правитель доверил ему столь важную миссию не просто так. Юноша был сыном фаворитки-волшебницы и претендовал на должность первого советника. Дар свой он унаследовал от матери. Сунна не знал, кто его отец, воспитывала его и развивала магический дар мать, а малек прикладывал все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы мальчик вырос достойным гражданином Джанубтераб.
А дар Сунна был очень страшен. Родился он телепатом, как и многие не очень богатые маги из южных земель. Подобные возможности беднота использовала для воровства. Способности свои мальчик открыл в пять лет, и сперва не мог контролировать появление чужих вещей в руках или в карманах. Любой предмет, который мало-мальски нравился Сунна, мог без особых проблем переместиться к нему со скоростью мысли. Вполне возможно, что и знатные южане смогли бы воспользоваться подобной магией, сделать ее разрушительной, но Единый устроил так, что в богатых семьях дети-телепаты не рождались.
Так, Сунна показал нам с Рэтти, каким образом на нем оказалась мокрая желтая рубашка Сорро. Мы рассмеялись от того, что на его маленьком теле одежда большого размера свисала словно на чучеле, чем опять невзначай обидели сына фаворитки.
К четырнадцати годам Сунна стал известен в Шамсмадене не только как достойный ученик королевской школы, но и как искусный фокусник. Но когда несколько месяцев назад к правителю явилась некая женщина в черном плаще, единственное свое спасение король нашел в маге-телепате. Так невысокий сын простолюдинки-наложницы стал стремительно продвигаться по служебной лестнице. Таинственная гостья из Централи начала принуждать правителя под страхом смерти подписывать документы на передачу некоторых островов, а позже президент и его посланница стали покушаться и на материковые владения.
Малек стал видеть в мальчишке защитника престола. Некоторое время посланница даже не подозревала, кто так искусно крадет у нее документы. Король и малолетний советник, называемый правителем 'сыном' вдвоем читали письма президента, скрепляли их печатью и провожали женщину в Град. Но стоило посланнице предстать перед Президентом, как у нее из рук неведомым образом пропадали все бумаги.
Немного времени потребовалось центральцам на то, чтобы разобраться в чем дело и отправить в Шамсмадену приказ на арест малолетнего королевского приемыша. Так жизнь Сунна оказалась в опасности, и королю ничего не оставалось, как отправить мальчишку странствовать по миру в поисках защитников.
– Он прочитал мне строки из песни, что хранится в сокровищницах Шамсмадены, - чуть шевеля губами прошептал воришка. - Он сказал, что это ключ к поиску!
– Что-то типа 'Воскреснут королева и дракон, которые веками…'
Я не договорила. И без того большие глазища Сунна таращились на меня так, будто я прочитала ему 'Гимн Смерти'.
– Это первый куплет, - сказал он, - в Джанубтераб хранится другой:
Мы с Рэтти переглянулись. Да, я совсем забыла, что штурман была не в курсе последних событий: она не знала ни про шкуру, ни о куплете, что мне напела Нико в Хиноде, ни о смерти правителя Хигаши. Не было известно ей и про маленькую девочку Субару, которую мы спрятали в городке Фонку у бывшей возлюбленной (как мне казалось) Сорро.
Пусть время и бежит быстрей их ног,
А Инселерд ждет роковых событий.
Спасут его Юг, Запад, Север и Восток -
Четыре незаконных жизни нити.
– Я позже все объясню, - отмахнулась я от нее. - Сунна, это не второй куплет, потому что во втором сказано про Красную Бандану или кого-то на него похожего.
Шамсмаденский вор посмотрел на меня с пониманием.
– Я отправился искать Хранителей, - пояснил он, - спрятался в трюме этого корабря в Бате, потому что посчитал, что Алая Корона не станет бороздить море на дырявом корыте. Кроме того, на ихней бригантине вряд ли меня стали бы искать преследователи малека. Я не думал, что есть на свете пираты, способные чуть ли не голыми руками расправиться с Роджером. И что мне тепереча делать? Мне нужно в Кёкай!
Спасибо за комплемент, воришка, но я до сих пор не считала себя преступницей. Вот уж с кем поведешься, тем и назовешься: пират, вор, разбойник и принцесса, - хороша компания. Да, если меня вычеркнуть из этого списка, получится почти как в песне, только три незаконных жизни: Сунна с юга, Рэтти с запада, а Сорро - не знаю, откуда. Но я прогнала эти странные мысли прочь - какие из этих троих легендарные герои и хранители? Скорее всего, время благородных рыцарей прошло лет двести назад, а теперь мир спасают бродяги.
– И где ты собирался их искать, малолетка? - в дверях появился недовольный Сорро.
На его шее тотчас же повисла Рэтти и расцеловала его лицо. На редкость разбойник не уснул после битвы. Он устало отодвинул прилипчивую девушку и прошел в каюту.
– Так, где ты нашел малолетку, Красная Бандана, якобы самый лучший рубака в Инселерде… - возмутился Сунна, шествуя по каюте в рубашке разбойника, надетой поверх халата, - который так и не смог победить Роджера без моей помощи?
– Сорро, дорогой, это шамсмаденский советник, - я повисла на шее у разбойника, мило улыбаясь.
Краем глаза я заметила, как Рэтти, бросила в мою сторону недовольный взгляд.
Глупый мечник не понял намека о высоком положении нашего нового спутника, и скандал по поводу роста и возраста мальчишки разразился с новой силой. А когда Сунна, наконец, утихомирился, он повторил присоединившемуся к нашей компании Сорро свою историю, я зачитала свой куплет и записала обе части песни на первом попавшемся под руку пустом листке. Теперь мы все четверо знали страшную тайну Инселерда. Надеюсь, среди нас нет предателей.
Пока мы выясняли отношения со своим новым знакомым, благодаря попутному ветру 'Огненная стрела' отплыла на юг, что Граничные горы скрылись за горизонтом. Пираты, несомненно, пытались вернуться на судно. Как рассказывал Сорро, они даже пробовали стрелять по собственному кораблю из мелких дул. Странные они: ни себе, ни людям. А один особо догадливый зацепился за борт кошкой и пытался по веревке перебраться со шлюпки на ют. Несчастный не подозревал, что разбойник обернется на шум, перерубит канат, и пират отправится на дно. Не повезло этому человеку. А с Красной Банданой шутки плохи. Вот так Роджер Алая Корона стал посмешищем всех морей, омывающих берега Инселерда. С законами пиратов не поспоришь - коли нашелся тот, кто завоевал твой корабль, стыд тебе и срам.
Гроза, бушевавшая над нами у берегов Хигаши, тоже осталась далеко позади. И мы все вчетвером смотрели на серые облака, сквозь которые пробивались золотые лучи солнца.
– Красиво, - мечтательно протянула я.
Но поддержала меня только Рэтти. С каким бы подозрением я не относилась к этой женщине, но что-то в ней было такое, чего не у каждого дворянина найдешь. Рыжая с должным вниманием относилась ко всему, что происходило в природе. Она постоянно следила за каждым облачком на небе и за каждой волной в море. Она объясняла это особенностями своей работы. Может, и так.
К вечеру мы заметили приближающийся берег. Нет, не те желтые пустынные земли, что мы проплывали весь день. Сейчас на суше были хорошо различимы низкие постройки.
– Это Бат? - спросила я, вопросительно глядя на своих спутников.
Сорро, надув губы, отрешенно смотрел вперед, перебирая пальцами по рукояти ятагана. Рэтти в какой уже раз совмещала обязанности штурмана и рулевого, искоса поглядывая на разбойника и желая не упустить момент обнять его в очередной раз. А Сунна высунулся за борт, внимательно рассматривая белые дома с плоскими крышами, словно видел он этот город в первый раз.
На Хигаши-но-Чикию эти земли совершенно не походили. Не только город, но и природа выглядели совершенно иными. Да, мы приближались к пустыне. Но то были уже не каменные пустоши восточных земель, а песчаное поле, выжженное жестокими лучами южного солнца. В эти земли не доходили тучи, что оставляли всю влагу на Негара или в Хигаши. И только редкие лысые, как казалось издали, деревца, разнообразили холмистую песчаную равнину.
– Да, это Бат, - подтвердил Сунна, когда наш корабль уже подходил к пристани.
Как и в Хиноде, Рэтти и Сорро задолго до входа в бухту сменили пиратские флаги на торговые и без проблем получили разрешение пришвартоваться на ночь.
Нас встретила толпа мальчишек в длинных пестрых халатах. Некоторые из них сидели на бочках у портовых сооружений и, тихо перешептываясь, постоянно тыкали в сторону нашей бригантины. Наверное, обсуждали вопросы судостроения. Особо любопытные мотались под ногами, любопытно расспрашивая, кто мы такие да откуда.
Я не знала, что им ответить. Но тут меня отодвинул Сунна.
Он, одетый в широкие белые штаны чуть ли не до пят и светлую жилетку в красные полосы, вышел к любопытствующим. В нем сразу узнали местного и посторонились. А когда у паренька в руке вдруг возникли мой кошелек и золотые цепочки Рэтти, дети, вообще, бросились врассыпную.
– Решили общипать моих друзей? - крикнул мальчишка на весь порт. - Пока я с ними, у вас ничего не получится.
Малолетние воришки забились по углам, словно мыши, сбежавшие от большого голодного кота, и с ужасом в глазах наблюдали, как наш спутник вернул мне кошелек, а украшения - штурману.
– Осторожней надо, - буркнул под нос Сунна, направляясь к опустевшей под вечер площади. - Воровская магия - тутася одна из самых развитых.
Наши лица вытянулись, и мы кивнули нашему новому товарищу, мол, будем в следующий раз аккуратнее.
Посреди главной площади красовался фонтан, несколько выбивающийся из простенькой архитектуры провинциального южного городка: девушка в длинном платье, выливающая воду из кувшина. Словно центральские архитекторы приложили свою фантазию к созданию не только этой вычурной статуи, но и всех магазинчиков, выходящих на площадь, а также двухэтажного постоялого двора, куда мы дружно и отправились.
В отличие от восточных гостиниц, в Джанубтераб придерживались классического варианта: комнаты на втором этаже, стойбища - на заднем дворе, только столовая была на свежем воздухе. Гости сидели за каменными столами, а чтобы никто не сгорел на солнцепеке, над рестораном натянули большую материю, белую в красную полоску, под цвет жилетке Сунна.