Котенко А.. Странник удачи

   – Подобной лжи нам хватит еще на несколько дней, - сказал Тавах, - для вас это ничтожно мало. Вы в лучшем случае доберетесь до Джамджомы или Гора. Оттуда до западных земель еще с десяток дней пути. Но, прекрасная Анжелика, Ваше высочество…
   Мне показалось, что малек готов был в тот момент упасть мне в ноги.
   – Ваше высочество, принцесса Нордэрда, - умолял он, - я буду оберегать нашу столицу от Централи, сколько смогу, пока не перестанет биться мое сердце. Я понял, что Град способен подкупить слуг. Но мы готовы защищаться. Если вы с Красной Банданой останетесь во дворце, то не сможете предупредить Эстэрру и Нордэрд. Это куда страшнее, чем моя смерть. Завтра мои слуги тайком вывезут вас в Фавр. Счастливого вам пути.
   – Спасибо, - надо же, не думала, что разбойники могут быть вежливы с правителями.
   Сорро подмигнул мне. Мол, учишь ты меня, принцесса, хорошим манерам, скоро и благородным рыцарем стану.
   – И еще, - малек еще не все сказал, - я хочу доверить вам две самые дорогие вещи, которые у меня есть. Первое - это сын. Когда в Инселерде станет спокойно, он вернется в Шамсмадену и займет мой трон, если я не доживу до того дня.
   Я кивнула. Бедный Сунна. Ему придется не только узнать, но и принять всю правду о своем происхождении. Я не представляла этого мальчишку на троне. И это исправить можно было одним способом - попытаться в силу собственных возможностей воспитать в нем разумного политика за оставшиеся дни нашего путешествия.
   – Вместе с Даномхерев, господин Сорро, - добавил Тавах.
   – Не волнуйтесь, Ваше величество малек, отдам я артефакт его владельцу, - уверил правителя разбойник, - когда мальчишка научится совладать с ним.
   – Но у меня есть еще одно семейное сокровище, которое не должно погибнуть в войне за власть.
   Мы с Сорро переглянулись, а малек встал с подушки и направился к выходу из комнаты. Мы тоже повскакивали со своих мягких расшитых перин и последовали за ним. Слуги, провожали нас поклонами, но лица у них были такими, будто за дверью нас ожидала сама смерть.
   Тавах и два его телохранителя вели нас куда-то глубоко вниз по узкой лестнице. Если вспомнить мой дом, то в таких глубоких подвалах отец хранил только самое ценное: реликвии и алмазы с острова Хесты. Но мой дворец не уходил так глубоко под землю, как этот. Сколько же правителей прошло по этим лестницам за тысячи лет существования дворца, сколько призраков бродило этими дорогами в поисках покоя. С каждым шагом мне становилось все страшнее. А когда перед нами открылась в полутьме маленькая комнатушка, посреди которой стоял золотой саркофаг, я обеими руками впилась в крепкое плечо Сорро и уткнулась носом в его спину, чтобы только не вдыхать этот гнилостный запах, что исходил от тела.
   – Я боюсь… мертвецов, - прошептала я.
   Маленькая Ню лизнула мне щеку, но вместо ободрения я еще пуще перепугалась, и чуть не завизжала, представив, что сзади ко мне подкрался еще один забинтованный мертвец.
   – Вот, - гордо показал малек на саркофаг. - Наша королевская реликвия. Мумия Шамсхайята, юного последыша героической династии.
   Слуги подняли крышку, на которой я разглядела круглое лицо с большими синими глазами, наверняка, образ того парня, что покоился с миром.
   – Посмотрите! - пригласил нас с Сорро Тавах.
   Тьфу, еще я на мертвецов не любовалась, пусть даже и королевского происхождения. Я недовольно посторонилась.
   Малек принялся уговаривать меня, и собственноручно подтащил меня к саркофагу. Когда я посмотрела на то, что там лежало, я чуть не осела на пол, пораженная. Мумия, что лежала там, не казалась давно протухшей и разложившейся. Она была замотана белейшими бинтами и даже одета в светло-голубую набедренную повязку на красном поясе. На груди у Шамсхайята висело тонкой работы золотое украшение в форме солнца с одним глазом. И только две черные пустые глазницы, не замотанные бинтами, внушали неподдельный ужас.
   – Мы заботимся о нашей мумии, - хвастался Тавах. - И я не хочу, чтобы центральцы нашли ее в наших сокровищницах. Потому что древняя легенда Джанубтераб гласит: когда исчезнет с лица земли последний из правящей династии Героев, Шамсмадена уйдет под воду. Поэтому мы во дворце так бережно и храним мумию, чтобы она не загнила…
   – Глупость какая, - фыркнула я, недовольно глядя на любопытных Сорро и Ню, которые щупали мумию и заглядывали ей под бинты, и разбойник явно не верил, что мертвое тело могло так хорошо сохраниться за тысячи лет.
   Тем более, Сунна был живым наследником этих Героев, мог спокойно держать Даномхерев… Шамсхайят, как я поняла, оказался последним наследником престола, а героическую кровь будущим поколениям передала женщина. Так, пока жив Сунна и пока у него есть потомки, столица южных земель не погибнет. Но малека и его слуг сложно было переубедить: именно мумию этого Шамсхайята требовалось беречь как зеницу ока. И правитель южных земель не придумал ничего лучшего, как подарить свое наследие нам с Сорро.
   Я вжалась спиной в стену и заорала:
   – Мертвецов у меня на судне не будет!
   – Если вы не согласитесь, будете до конца дней своих оберегать крепость Шамсмадену от Централи и далее от захваченных Градом остальных государств Инселерда.
   Получалось, что забрать мумию - наш единственный выход из этого дворца.
   Мой наивный разбойник шутки ради, пока господин Тавах рассказывал мне о транспортировке гроба до судна, успел вложить в руки Шамсхайята Даномхерев. Ой, зря он решил проверить, являлся ли мертвец при жизни Хранителем. Меч вспыхнул сразу же, как его рукоять коснулась бинтов. Но огонь его не сжигал ни мумию, ни ее одежд.
   И тут я чуть в обморок не упала. Руки мумии зашевелились и сжали меч мертвой хваткой. Я заорала, будто меня собрались убивать, и бросилась наверх, чтобы проснувшаяся от долгого сна мумия не смогла меня покалечить или уничтожить.
   Захра, малика, Нефертари и Сунна, - все они встретились у меня на пути, но ни одному из них я не ответила, что со мной произошло. Они лишь провожали меня полными удивления и непонимания взглядами.
   Я вбежала в свою комнату и закопалась в постели.
   – Ну что ты, Лика, - услышала я нежный голос Сорро у себя над ухом.
   – Не подходи ко мне, идиот! - не выдержала я, назвав разбойника грубым словом.
   – Лика, милая, прости, я только решил проверить слова малека и посмотреть, что станет, если древнему правителю дать в руку легендарный меч.
   Не показывайте больше мне эту забинтованную образину в юбочке. Пожалуйста! И не говорите о ней! Тоже пожалуйста! Пусть разбойник балуется с новой игрушкой. Но я велю загрузить ее на 'Стрелу' в самую дальнюю каюту и повесить туда три замка. А лучше - четыре.
   – Мертвец ожил! - вопила я. - Допроверялся!
   На что мой спаситель ответил, что мумия уже две тысячи лет, как полуживая. Она днем спит, а ночью выходит на прогулку по дворцу. Тоже мне, фамильное привидение нашлось! Поддержание искусственной жизни в теле Шамсхайята являлось обязательным условием для того, чтобы море не затопило столицу южных земель. Для этого правители приглашали лучших некромантов из Эстэрры.
   – Лика, ну все, я забрал у него меч…
   Он достал из ножен ятаган и покрутил им в руке. Я, конечно же, повернулась, чтобы удостовериться. Меня все еще трясло от увиденного.
   А разбойник, спокойно усадив Ню на окно, молча снял с пояса три легендарных артефакта и бросил на окно рубашку.
   – Ты что, все еще боишься нашего нового спутника? - чуть слышно спросил он.
   Я, сжимая подушку, в ужасе смотрела на него, боясь и слово сказать. Он так спокойно относился к этой мумии, будь она самым обычным живым человеком.
   – Она не страшная… - сказал он, проведя пальцем мне по подбородку, а его теплое дыхание ласкало мою щеку. - Ну, успокойся ты, маленькая.
   Я попятилась, пытаясь отвернуться. Мне так хотелось побыть одной.
   – Если ты боишься этого принца, мы запрем его в дальней каюте.
   Сорро прижал меня к своей широкой груди и поцеловал в лоб. И мне стало намного спокойнее.
   – Моя маленькая Лика, - прошептал он, укладывая меня на кровать. - Никакая реликвия из Шамсмадены не станет для меня дороже тебя.
   Глаза мои закрылись, и я почувствовала еще одно прикосновение его горячих губ. Нет, это неправильно. Принцессам нельзя целоваться с преступниками. Но почему-то так мне было спокойнее. И вдруг в мое тело, кажется, вернулся дух Ханы, оно стало горячим до кончиков пальцев, и я, сама того не желая, крепко обняла разбойника.
   – Мне с тобой так спокойно, - сказала я.
   До утра я не вспоминала о мумии.
   С первыми лучами солнца служанки без спросу вошли ко мне в комнату. Без спросу. Мои нордэрдские фрейлины хоть стучали, а южанки, видимо, считали нормой заходить тихо и неслышно. Я бы и не смутилась, когда, открыв глаза, увидела прекрасных девушек в полупрозрачных юбках, будь я одна.
   Я же спала в обнимку с разбойником, вместо подушки используя его грудь. Ню устроилась у меня в ногах. Но это еще ладно… а вот наша одежда, как я успела заметить, валялась вокруг кровати, словно мы, поддавшись минутной страсти, не давали себе отчета в своих действиях. Вообще-то, так и случилось. Я, краснее банданы моего разбойника, скрестила руки с зажатой в кулаки шелковой простыней на груди, рассерженно глядя на служанок. Те тоже прекрасно поняли, что оказались совершенно в неподходящее время там, где их не ждали. А теперь будут рассказывать всему дворцу о постельных похождениях северной принцессы. Стыд и позор.
   Когда девушки, всей душой желавшие помочь Ее высочеству одеться к завтраку, покинули комнату, я быстро натянула на себя пиратский костюм и, причесавшись и умывшись, решила выйти к завтраку в гордом одиночестве.
   С Сорро я не обмолвилась ни единым словом. Впрочем, это было совершенно несложно, потому что разбойник постоянно что-нибудь да жевал.
   – Ну что, госпожа Анжелика, - вежливо обратился к нам малек, - Сорро убедил вас взять с собой в путешествие нашего общего знакомого?
   Как я поняла, Тавах не хотел распространяться о том, что он решил отдать нам мумию. Я поймала его обреченный взгляд. Этот человек прекрасно понимал, что каждый день может оказаться последним в его жизни. И только мы с Красной Банданой стали его последней надеждой на спасение если не жизни, то родины.
   – Да, все будет в порядке, - сухо ответила я, не спуская глаз с разбойника, жевавшего очередную мясную отбивную.
   К обеду нам предоставили галеру с тремя десятками гребцов. В единственную каюту Сунна силой мысли перенес золотой саркофаг с мумией. И когда все было готово, паренек подошел к правителю.
   Бородатый малек, одетый в ярко-красный балахон, крепко обнял наследника и сказал ему что-то на ухо. Судя по обескураженному лицу, Сунна, мальчик узнал правду и хотел остаться с отцом, но тот велел двум слугам опустить юношу на галеру, как бы тот ни сопротивлялся.
   – Все будет хорошо, Сунна, - крикнула я парню, который уже наполовину раздел борющихся с ним слуг. - Ты ведь уже не маленький, чтобы сидеть дома с папочкой?
   Последняя фраза подействовала именно так, как я и ожидала. Парень толкнул в грудь сначала одного слугу, потом другого, и прыгнул в галеру. А когда он остановился напротив меня, то гордым тоном произнес:
   – Правильно, Ваше высочество Анжелика, я уже взрослый!
   Пока он бравился передо мной, гребцы успели отвезти галеру на такое расстояние, что воришка оказался просто не в состоянии спрыгнуть на землю. А к вечеру он вообще, свыкся с мыслью, что все так и надо.
   Сунна очень много времени проводил наедине с Шамсхайятом. Один раз я даже застала его за очень странным занятием: паренек разговаривал с мумией, словно с куклой. Ну, ладно, если его утешают подобные выходки, почему бы и нет.
   Алое южное солнце бросало на землю последние лучи, когда я, устроившись на носу, грустно смотрела на окрашенные в кроваво-красный волны западного залива. Я не заметила, как оказалась не одна. Случайно повела рукой, и… уперлась пальцами в твердое бедро. Когда я подняла глаза на соседа, то встретилась с тоскливым взглядом разбойника.
   Парень обнял меня и прижал к груди.
   – Не надо, Сорро, - я отстранилась.
   – Я не нахожу себе места, если ты не рядом со мной, - он потупил взгляд, рассматривая носки собственных сапог.
   – Зачем все это… ну, что творится между нами? - я не смотрела в его сторону.
   – Наверное, так надо… судьбе…
   – Ты меня не любишь, Сорро. Тебе не идет быть слабым.
   Чисто из женского любопытства я бросила взгляд в его сторону. И пришла в ужас. Его лицо вытянулось, а на глазах, кажется, блестели слезы. Нет, мне показалось, такой мужчина не мог просто так взять и разреветься, хоть платочек подавай.
   – Ты вообще, не любишь людей, - продолжила я. - Ты изменяешь им со смертью.
   Эти слова Томойо, адресованные женщиной ее мужу, запали в мою душу. Был ли ее супругом Сорро или кто-то другой - не важно. Но эта фраза как нельзя лучше подходила моему разбойнику.
   – Нет, Лика, - он положил голову на мое хрупкое плечо, а я поняла, что как бы тяжела она ни была, мне очень приятно, когда он прижимается ко мне, - я люблю драться со смертью. Но я ненавижу ее. И как-нибудь мы сразимся с ней вместе. С тобой. Правда?
   Небывалая уверенность, мне показалось, охватила мою душу, и я выпалила то 'ДА', которое разбойник так хотел услышать. А он еще раз поцеловал меня. Это неправильно. Но мне так нравится прикосновение его губ к моей щеке, меня уже перестает раздражать его грубая щетина, и я так хочу, чтобы наше приключение никогда не заканчивалось, потому что, добравшись до Нордэрда, наши пути разойдутся. Пусть даже к тому времени и отменят награду за голову смелого разбойника, но этому парню никогда не стать благородным рыцарем, и никогда ему не носить щита с собственным гербом, а еще ему никогда не быть моим мужем.
   Что-то я размечталась. То ли закат, то ли обнимающий меня мужчина так на меня действовали. То ли тихие взмахи весел нашей галеры… Но я еще так далеко от дома. И, что самое страшное, чем ближе я к родине, тем больше опасностей поджидает меня впереди. И даже свободный некогда разбойник, сделавший одолжение, пообещав проводить дурочку-принцессу до Бата, уже никуда не торопится.
   – Томойо - моя сестра, - шепнул мне на ухо Сорро, - а муж ее…
   – Эй, голубки, чего воркуем? - услышала я где-то надо мной голос Рэтти, и все мысли о мгновенном возвращении памяти к разбойнику улетучились.
   Я подняла глаза и увидела, что наша галера подошел вплотную к 'Огненной Стреле', и штурман была несказанно рада нас видеть. Наши наемники помогли нам взобраться на бригантину, а Сунна, опять же с помощью телепорта перенес мумию с галеры на палубу.
   – Так, - руки в боки, Рэтти посмотрела на нашу добычу, - и зачем мне на корабле полупротухший мертвец?
 

Часть 4. Острова Западного моря

   В море жара казалась еще тяжелее, чем в пустыне. Влажный душный воздух давил на плечи и голову, и я ощущала себя погруженной в вязкую массу, из которой не выбраться. И только к вечеру приятная прохлада давала телу немного отдыха.
   Наше судно мчалось против течения, устремившегося к южным городам Джанубтераб. И, несмотря на то, что мы шли на полных парусах, нам потребовалось дней семь, чтобы достичь берегов ближайшего острова. Удача сопутствовала нашей маленькой компании, и ветер, казалось, дул именно туда, куда и нужно было Рэтти, но и это не помогало окончательно победить силы природы.
   На второй день плавания Сунна решил нарисовать нам новый флаг. У всех нашлись свои причины для ненависти к пиратским парусам Алой Короны. Сразу же, как мы отплыли из Джанубтераб, Сорро безапелляционно заявил о переименовании завоеванного судна.
   Нет, он не позиционировал себя пиратом и не хотел становиться морским волком. Но и судно наше он решил назвать не менее гордо, нежели прежде - 'Белой Акулой'.
   – Белые акулы, - грустно глядя за горизонт, сказал разбойник, обращаясь то ли ко мне, то ли к Рэтти, - никогда не нападают первыми.
   В этом названии был весь Сорро. Двумя словами он выразил свое отношение к жизни и закону. И теперь Сунна, вымазавшись в краске до самых ушей, рисовал на черной материи, что мы вытащили из каюты капитана, большую белую рыбину с острыми зубами. Ню бегала вокруг полотнища, вымазав лапы в краске и оставляя на флаге аккуратные белые кошачьи следы.
   О присутствии на судне Шамсхайята я потихоньку начала забывать. Сказать точнее, Сорро просто запирал меня в каюте Роджера с наступлением темноты, и я спокойно спала, когда оживающий последыш отправлялся на прогулку по палубе. Мне казалось, что Рэтти и Сунна похихикивали над моей трусостью, но когда я наивно пыталась расспросить их об этом, они подозрительно переглядывались и начинали активно поддерживать меня: живой мертвец на палубе - не к добру.
   – Ну что, будем заходить в бухты перед Анфом? - на седьмой день нашего плавания спросила Рэтти.
   – Может, дойдем до… Немико? - посмотрев на карту, предложила я сделать остановку на острове Гора, принадлежащем Эстерре.
   Таким образом, я хотела побыстрее добраться до западных земель и расспросить пусть даже отдаленно обитавших жителей о делах при королевском дворе.
   – Не думаю, что енто хорошая идея, - покачиваясь на стуле и глядя в потолок, изрек Сунна.
   Почему? Я ничегошеньки не понимала. Но тут же стала слушателем лекции по тактике и логике, а заодно узнала кое-какие новые подробности о родном мире.
   Берега Джомджомы, природой созданного в форме большого черепа, в отличие от трех островов Эстерры, имеющих четкие очертания правильных геометрических фигур. Только пару сотен лет назад, когда в Инселерде был возведен новый Град, и появились крылолеты, люди смогли увидеть это чудо природы: остров-череп. Жители двух крупных городов Джанубтераб, Анфа и Анха, а также народ из деревень, испугавшись предрассудков, поспешили переселиться на материк. Не важно, что названия их родных поселений не имели ничего общего со смертью, они не хотели жить на черепе, считая это дурным знаком. Остались только авантюристы и люди, которым было нечего терять.
   Позже, когда карты, нарисованные Централью, распространились по всему Инселерду, путешественники предпочли, вообще, оплывать этот остров стороной. Да и сама природа, казалось, располагала к этому. Два сильнейших теплых течения огибали Джомджому: одно с юга, другое - с севера. Благодаря им не каждый решался заплыть в тихие теплые воды островов страшной формы, несмотря на то, что два озера-глаза черепа славились своей чистотой, а их вода считалась целебной. Когда-то череп и его челюсть, - были вторым культурным центром в Джанубтераб. А сейчас нам расположилось практически отдельное государство.
   Заброшенный суеверными людьми город Анф, кстати говоря, переименованный так потому, что находился на месте носа черепа, стал столицей всех преступников.
   Я ахнула, когда услышала это.
   – Не волнуйся, - хлопнула меня по плечу Рэтти, - я уже была на Джомджоме с Роджером и, уверяю тебя, бояться нечего.
   Мое вытянутое от удивления лицо стало очередным вопросом для штурмана. Да, она правильно прочитала мои эмоции и продолжила рассказ.
   – Все дело в том, что на Джомджоме есть негласное правило: мы тебя не трогаем, а ты - нас. Там не действуют законы всего Инселерда - факт. Разыскиваемого преступника там ловить не будут, даже если награда за его головушку…
   Рэтти многозначительно гляула в сторону Сорро, который, уподобившись Сунна, раскачивался на стуле и смотрел в потолок.
   – А что я? - сощурился разбойник. - Я не маньяк и никаких заговоров не устраивал, а меня ищут по всему Инселерду. Мне даже за несколько лет пришлось учиться драться тремя мечами, иногда используя разные клинки в паре, что практически невозможно. Из-за постоянных преследований я жил в безлюдных восточных пустошах, стараясь ни с кем не общаться.
   – Не причитай как старая бабка, - скомандовала штурман, - давай лучше я расскажу до конца о порядках на Джомджоме.
   Если выбросить из повествования Рэтти все личные переживания, выходило, что на острове каждый путник может задержаться не больше, чем на три дня, а потом он обязан уплыть. Следующий раз ему разрешат ступить на земли острова только через полгода.
   Градоначальник Анфа, бывший пират, который перестал ходить по морю из-за плохого здоровья, и его помощница вели запись всех приезжих и строго следили за порядком. И как бы пираты ни нарушали законы в Инселерде, уставы острова Джомджома они соблюдали всегда. Может, это странно. Но единственный во всем мире островок безопасности не хотели терять даже морские волки.
   – А я начинаю понимать, почему нам следует высадиться в Анфе, - я посмотрела на каждого из спутников по очереди, и, как мне показалось, все хотели задать мне один и тот же вопрос: 'Ну и почему?' - Все очень просто, ребята. Три дня нас никто не будет искать - это раз. Остров, каким бы он ни был независимым, находится под властью малека - это два. И это значит, что Кани не сможет настичь нас - это три.
   – И мы сможем хорошо подкрепиться и набраться сил! - добавил Сорро.
   – В том числе, - согласилась я. - Те, кто делают из еды культ, смогут покушать… Но самое главное, за эти три дня мы узнаем у пиратов о последних новостях нашего мира.
   – А ты, принцесса, - штурман одарила меня полным уважения взглядом, - оказывается, неплохо соображаешь…
   Так решено было входить в бухты-зубы Анфа. Да, я не оговорилась, потому что южная гористая гряда Джомджомы на карте именно их и напоминала.
   Нам не пришлось менять паруса: белую акулу на черном пятнистом фоне еще никто в Инселерде не видел, да и в Анфе доброжелательно относились к любому мореплавателю. Скрываться не имело смысла. Оставив наемников следить за порядком на судне, мы спустились на берег.
   В отличие от шумных городов Джанубтераб, на пристань Анфа не выбежали даже воришки и зеваки. С первого взгляда пиратское пристанище казалось вымершим городом: хмурые серые дома без окон, красные песчаные дороги… будто жизнь здесь замерла на уровне древности. И только несколько десятков кораблей в нашей и соседней бухтах, на которых развевались черные пиратские флаги с черепами, говорили о том, что жизнь тут есть, и идет она по полной, стоит только добраться до первого трактира.
   – Нас не встречает даже старик Соджо? - вспомнив имя градоначальника, я спросила у Рэтти.
   – Если бы он встречал каждую шайку типа нашей у моря, то он бы давно скончался, - хихикнула пиратка. - Идем в зеленый дом!
   Она показала мне на небольшую каменную будку, выкрашенную в дикий зеленый цвет. И чем темнее становилось на улицах, тем ярче светился этот дом. Готова поспорить, что краску Соджо и его помощники купили в Граде, потому что из природных материалов, даже с помощью магии, подобное безобразие сделать невозможно.
   Такого доброжелательного градоначальника, как дед Саджо, я никогда не встречала. Даже в те дни, когда я путешествовала с отцом по нордэрдским поселениям, мне доводилось сталкиваться лишь с грубиянами-взяточниками или заевшимися лентяями. Старичок с острова Джомджома, хоть и выглядел устрашающе: с перевязанным черной повязкой глазом, кривым носом и щербатым ртом, - но что-то в нем было такое особенное, доброе, человечное.
   – Ну, - сиплым пропитым голосом начал Соджо, перебирая бумаги на столе, - кто на этот раз?
   Он пристально посмотрел единственным глазом на Рэтти, что спряталась за спиной у Сорро. Ой, и недоброе что-то было в этом взгляде, только я не поняла - что именно.
   – А Крыса-Марина уже была у нас четыре месяца назад.
   Ничего себе память! Рэтти, закрыв рот руками, отступила. Всё, плакали наши планы. Нашего штурмана не пустят на остров, надо что-то делать. А лучше всего соображается у разбойника на голодный желудок.
   Да-да, Сорро, скорчив хитрейшую гримасу, чуть ли не уткнулся носом в лицо старичку и прошипел:
   – Это невозможно. Мы захватили эту честнейшую девушку в плен месяц назад! Вы с кем-то путаете нашу Риту.
   Дед поднялся из-за стола, и мы услышали, как что-то цокнуло об пол.
   – У него нет обеих ног, - шепнула мне на ухо Рэтти.
   Сделала она это так, что старик и глазом не повел, думаю, он даже не расслышал и не понял, что штурман абсолютно все о нем знает.
   – Крыса-Марина, - начал между тем старик, сверля глазом нашу спутницу, - личная вещица Роджера, Алой Короны.
   – Нет! - вскрикнула я, что бледная как поганка помощница старика, только что вышедшая из дальней комнаты с кипой бумаг, отстранилась и ахнула от удивления. - Рэтти теперь мой штурман. А я - принцесса Нордэрда. И вы, уважаемый Соджо, смеете отказывать царственной особе и ее свите в ночлеге?
   Я, ухмыльнувшись, посмотрела на своих друзей. Что же, когда ничего не помогает, можно воспользоваться и положением.
   – П…простите, Ваше высочество, - развел руками старый пират, - но наш закон гласит…
   – О, как это необычно слышать о соблюдении законов из уст пирата, - я искоса посмотрела в него. - Кажется, наш мир скоро станет идеальным государством, чему я буду искренне рада.
   Старик, как мне показалось, был непреклонен, и Рэтти не могла получить визу на Джонджому еще целых два месяца. Нет, не стоит упрекать пиратов в доскональном соблюдении порядка, решила я. Эта мысль пришла мне в голову по одной простой причине: у меня был козырь, который старик Соджо покрыть не сможет.