Страница:
Бертран не знал, что ответить на это.
— Сейчас вы молчите, но время покажет. Однажды вы мне поверите.
Бертран сглотнул.
— Я всегда считал время своим худшим врагом, — наконец сказал он, — время и будущее пугали меня. А теперь я готов делать все что угодно.
Герцог вернулся мысленно к Брэнди и ее сестрам. Их будущее более туманно, чем будущее Бертрана.
— Я говорил сегодня утром с Брэнди. Меня очень беспокоит ее жизнь. Ведь она уже может выходить замуж. Констанция достигнет того же возраста через каких-то пару лет. Пендерлиг довольно изолированное место, мало людей, мало общения. И как опекун девочек, я готов обеспечить их приданым.
— Очень благородно с вашей стороны, Ян. Особенно это важно для Брэнди. Констанция еще слишком молода для замужества. Попробуйте сделать для Брэнди то, что считаете нужным.
Герцог подумал о Констанции, об этой девушке-женщине с длинными черными волосами и томным взглядом, о той, что казалась старше своей сестры Брэнди. Бертрана она зацепила. Ян не мог не улыбнуться.
«Ладно, черт с ней, с Констанцией, следует позаботиться о Брэнди. Забудем о ее беспричинных вспышках гнева», — подумал он про себя.
— Фрейзер отлично готовит, — сказал Бертран, поднимаясь. — Если вы не против, мы могли бы вместе пообедать и продолжить наш разговор.
— Неплохо задумано, ведь на ужин вы придете в замок, не так ли?
— Мне бы очень этого хотелось, — ответил Бертран.
Герцог вернулся в замок во второй половине дня. Они нанесли визит крестьянам, и Ян понял, что еще многому предстоит научиться. Бертран с удовольствием и энтузиазмом помогал ему в этом, и дело спорилось. Брэнди была права. Бертран оказался хорошим человеком, болеющим за Пендерлиг всей душой, кроме того, достаточно дисциплинированным и умным, чтобы как следует управлять делами.
Войдя в прихожую, герцог подумал о том, как бы смотрелся здесь, среди доспехов и знамен, большой подсвечник на потолке. Никого не было видно. В спальне герцог понял, что не отказался бы от горячей ванны. Когда он уже почти поверил в то, что находится в замке один, вдруг увидел женщину, которая возилась с его костюмом. Ее седые волосы были собраны в пучок, шерстяное платье облегало неуклюжую фигуру. Она повернулась на звук его шагов.
— Ваша светлость, — сказала женщина и присела в реверансе.
— Да, а ваше имя…
— Марта, ваша светлость, горничная леди Аделлы. Мне сказали, что вы не хотите подпускать к своим вещам эту чешущуюся шлюху Мораг. Вам что-нибудь еще нужно?
— Да, ванну. Здесь есть мальчик, который мог бы полить меня водой?
— Да, конечно, я сейчас пришлю коротышку Алби из кухни. Он силен, но недостаточно умен, ваша светлость.
— Понимаю, — ответил герцог.
Как только Марта вышла из спальни, он скинул с себя одежду и завернулся в полотенце.
Коротышка Алби оказался туповатым малым, похожим на боксера. У него были большие голубые глаза и широкая улыбка, выдающая недостаток передних зубов.
— Ваша вода, сэр. — По всему было видно, что, кроме опыта обращения с ведром и кувшином, больше в голове коротышки не было ничего.
— Спасибо.
Алби извлек большой кусок мыла и вылил две большие кадушки воды в деревянную бадью. Она перелилась, и вода побежала по полу. Однако Алби даже бровью не повел. Он закончил свое дело и обратился к герцогу:
— Если понадобится помощь, позовите, сэр.
— Отдыхай, если будет нужно, я позову, — сказал герцог, еле сдерживая смех, чтобы не обидеть парня. Он только улыбнулся, после того как дверь за коротышкой закрылась.
Ян залез в бадью и начал намыливаться. Поняв, что мыло ароматизировано, подумал: «Черт, я буду пахнуть, как шотландская проститутка. А, нет, мыло дорогое, значит, буду пахнуть, как парижская проститутка. Наверняка Марта взяла его у леди Аделлы».
Он лежал и грелся в бадье до тех пор, пока вода не остыла. Затем выбрался оттуда и встал перед камином.
Скрипнула дверь. Брэнди! Она стояла в дверях и дышала словно после быстрого бега.
Ян уставился на нее, пытаясь вспомнить, куда дел чертово полотенце.
Она смотрела прямо на него.
— Вы не такой, как я, — произнесла, наконец, девушка, — вы красивый.
Глава 10
Глава 11
— Сейчас вы молчите, но время покажет. Однажды вы мне поверите.
Бертран сглотнул.
— Я всегда считал время своим худшим врагом, — наконец сказал он, — время и будущее пугали меня. А теперь я готов делать все что угодно.
Герцог вернулся мысленно к Брэнди и ее сестрам. Их будущее более туманно, чем будущее Бертрана.
— Я говорил сегодня утром с Брэнди. Меня очень беспокоит ее жизнь. Ведь она уже может выходить замуж. Констанция достигнет того же возраста через каких-то пару лет. Пендерлиг довольно изолированное место, мало людей, мало общения. И как опекун девочек, я готов обеспечить их приданым.
— Очень благородно с вашей стороны, Ян. Особенно это важно для Брэнди. Констанция еще слишком молода для замужества. Попробуйте сделать для Брэнди то, что считаете нужным.
Герцог подумал о Констанции, об этой девушке-женщине с длинными черными волосами и томным взглядом, о той, что казалась старше своей сестры Брэнди. Бертрана она зацепила. Ян не мог не улыбнуться.
«Ладно, черт с ней, с Констанцией, следует позаботиться о Брэнди. Забудем о ее беспричинных вспышках гнева», — подумал он про себя.
— Фрейзер отлично готовит, — сказал Бертран, поднимаясь. — Если вы не против, мы могли бы вместе пообедать и продолжить наш разговор.
— Неплохо задумано, ведь на ужин вы придете в замок, не так ли?
— Мне бы очень этого хотелось, — ответил Бертран.
Герцог вернулся в замок во второй половине дня. Они нанесли визит крестьянам, и Ян понял, что еще многому предстоит научиться. Бертран с удовольствием и энтузиазмом помогал ему в этом, и дело спорилось. Брэнди была права. Бертран оказался хорошим человеком, болеющим за Пендерлиг всей душой, кроме того, достаточно дисциплинированным и умным, чтобы как следует управлять делами.
Войдя в прихожую, герцог подумал о том, как бы смотрелся здесь, среди доспехов и знамен, большой подсвечник на потолке. Никого не было видно. В спальне герцог понял, что не отказался бы от горячей ванны. Когда он уже почти поверил в то, что находится в замке один, вдруг увидел женщину, которая возилась с его костюмом. Ее седые волосы были собраны в пучок, шерстяное платье облегало неуклюжую фигуру. Она повернулась на звук его шагов.
— Ваша светлость, — сказала женщина и присела в реверансе.
— Да, а ваше имя…
— Марта, ваша светлость, горничная леди Аделлы. Мне сказали, что вы не хотите подпускать к своим вещам эту чешущуюся шлюху Мораг. Вам что-нибудь еще нужно?
— Да, ванну. Здесь есть мальчик, который мог бы полить меня водой?
— Да, конечно, я сейчас пришлю коротышку Алби из кухни. Он силен, но недостаточно умен, ваша светлость.
— Понимаю, — ответил герцог.
Как только Марта вышла из спальни, он скинул с себя одежду и завернулся в полотенце.
Коротышка Алби оказался туповатым малым, похожим на боксера. У него были большие голубые глаза и широкая улыбка, выдающая недостаток передних зубов.
— Ваша вода, сэр. — По всему было видно, что, кроме опыта обращения с ведром и кувшином, больше в голове коротышки не было ничего.
— Спасибо.
Алби извлек большой кусок мыла и вылил две большие кадушки воды в деревянную бадью. Она перелилась, и вода побежала по полу. Однако Алби даже бровью не повел. Он закончил свое дело и обратился к герцогу:
— Если понадобится помощь, позовите, сэр.
— Отдыхай, если будет нужно, я позову, — сказал герцог, еле сдерживая смех, чтобы не обидеть парня. Он только улыбнулся, после того как дверь за коротышкой закрылась.
Ян залез в бадью и начал намыливаться. Поняв, что мыло ароматизировано, подумал: «Черт, я буду пахнуть, как шотландская проститутка. А, нет, мыло дорогое, значит, буду пахнуть, как парижская проститутка. Наверняка Марта взяла его у леди Аделлы».
Он лежал и грелся в бадье до тех пор, пока вода не остыла. Затем выбрался оттуда и встал перед камином.
Скрипнула дверь. Брэнди! Она стояла в дверях и дышала словно после быстрого бега.
Ян уставился на нее, пытаясь вспомнить, куда дел чертово полотенце.
Она смотрела прямо на него.
— Вы не такой, как я, — произнесла, наконец, девушка, — вы красивый.
Глава 10
Герцог был поражен. Никаких признаков волнения или смущения; не пытается закрыть глаза. Она просто разглядывала его, а он словно остолбенел.
Затем она спокойно заявила:
— Простите, ваша светлость, за беспокойство, но я не знала, что вы уже вернулись. Я ищу Фиону. Мы играем в прятки, у нее это любимое занятие — перед сном играть в прятки.
— Ее нет здесь, — ответил герцог, чувствуя себя совершеннейшим идиотом. «Самое время для светской беседы», — сыронизировал он про себя.
Брэнди кивнула, в последний раз пристально взглянув на Яна и тихонько вышла из комнаты.
К герцогу вернулась наконец способность двигаться, и первое, что он сделал, это схватил полотенце и завернулся в него, только потом поняв, что бояться уже нечего — Брэнди не вернется.
Девушка прошла дальше по коридору, совершенно забыв про Фиону, а затем прислонилась к стене и закрыла глаза. Обнаженное тело герцога еще стояло у нее перед глазами. Он был прекрасен. Брэнди и в мыслях себе представить такого не могла, даже когда девочкой размышляла о том, как выглядит голый мужчина. Герцог был потрясающе красив. Господи, она вломилась к нему в спальню и пялилась на него? Что, интересно, он подумал? Определенно не о ее невинности. Конечно, после того как она глазела на него вовсю, вряд ли он считает ее невинной.
Брэнди прижала ладони к животу, чувствуя тепло, мягкость и легкий зуд, но не такой, как у Мораг, а какой-то странный и приятный. О Господи, что все это значит?
— Брэнди, а вот и я. Ты не нашла меня. Я выиграла. Теперь я могу не ложиться спать еще пятнадцать минут.
Из боковой комнаты, где обычно шила Марта, выскочила Фиона. После того как Брэнди не ответила сестре, та подбежала к ней:
— Я пряталась в старой голубой комнате, где обычно шьет Марта. Брэнди, — девочка подошла ближе, — ты плохо себя чувствуешь, или я тебя напугала?
Надо было взять себя в руки, но это оказалось не так просто. Брэнди хлопала ресницами, пытаясь отогнать прекрасное видение — обнаженный, красивый и мокрый мужчина.
— Нет, малышка, ты не напугала меня. — Ее голос был легкий и тихий. — Пойдем, малышка, тебе время мыться и через пятнадцать минут — в кровать.
Ян быстро оделся и завязал галстук. Силы почти покинули его. Он пытался забыть этот нелепый инцидент. В Англии вторжения молодой леди в спальню к джентльмену просто не могло произойти. Однако Англия далеко. Герцог выругался, сорвал с шеи галстук и отшвырнул его. Да, он в Шотландии, а это значило, что слуги — недисциплинированны, бадья с водой до сих пор не убрана, а еще эта девица с большими глазами, которая пялилась на него и говорила: «Нет, вы не такой, как я… вы красивый». Весьма странная девушка.
Он подумал о Марианне, любимой и застенчивой своей супруге. Интересно, а она считала его красивым? Ерунда полная. Марианна гасила свечу, как только он пересекал порог спальни. Ян всегда был нежен с ней, но она все равно часто плакала у него на плече, после того как они занимались любовью.
Герцог с отвращением посмотрел на свой галстук. Придется надевать его, ведь других нет. Вот скоро приедет Мэбли с багажом…
Выходя из спальни, он прихватил с собой свечи. Их оранжевый отблеск вырисовывал на стенах причудливые тени. «Итак, я красив, Брэнди, не так ли?» — подумал Ян с легкой улыбкой.
Возле гостиной герцог услышал знакомые голоса. Громкий, повелевающий — леди Аделлы и тихий — Клода. Брэнди, скорее всего, тоже здесь, и с ней придется поговорить, дабы убедиться, что ей смертельно стыдно за свое вторжение.
Ян повернул большую железную, в виде головы грифона, ручку двери и вошел в гостиную. Леди Аделла как всегда восседала на своем стуле, и глаза присутствующих были обращены на нее. «Она горда и сильна», — подумал герцог. Ее эксцентричное поведение забавляло его, по крайней мере, именно в тот момент. Седые волосы с пучком на затылке, на лбу специально завитые локоны. Такую прическу следовало бы носить женщине лет на пятьдесят моложе леди Аделлы.
Клод сидел напротив нее с видом старого развратника. Он действительно выглядел старше своих лет, скорее всего из-за здоровья. Боль сильно меняет людей. Бертран и Констанция расположились на длинной скамейке, Перси, с бокалом шерри в руке, наклонился небрежно к камину. Герцог поискал глазами Брэнди и обнаружил ее возле леди Аделлы на небольшом стульчике. На ней было то же платье, что и в предыдущий вечер, и та же старая, поношенная накидка. Девушка подняла глаза и посмотрела на герцога, как кролик на удава. Он вежливо, по-доброму улыбнулся. «По-моему, получилось неплохо», — подумал его светлость.
Леди Аделла обратилась к нему:
— Итак, Ян, мой дорогой, Берти как раз рассказывал нам о ваших приключениях. Осмотр овец и болтовня о кукурузе. Он рассказал, что вы интересуетесь стрижкой овец, не так ли?
«Вот язва старая», — подумал герцог.
Он увидел, как Бертран в смущении глядит на свои большие руки. Герцог захотел посоветовать ему не бояться старухи. Не обратив внимания на ее слова, Ян сказал:
— Добрый вечер, леди. Я думаю, ваш день не был таким интересным, как мой.
И он поцеловал сморщенную руку.
Перси отхлебнул из бокала и поставил его на камин.
— Скажите, ваша светлость, это правда, что вы хотите сделать из нас пастухов и фермеров? Это будет здорово, драить целый день конюшни, а затем принимать гостей.
Герцог мило улыбнулся молодому прохвосту.
— Мы с Бертраном пока ничего не решили. Потерпите, пожалуйста. Придет время, и здесь будет расти кукуруза, но пока я вижу, что целесообразнее разводить овец.
Бертран победоносно улыбнулся, Клод закашлялся и захлопал руками по коленкам.
— Попридержи язык, Перси, — сказала леди Аделла и стукнула по полу палкой.
— Я сделаю это тогда, когда посчитаю нужным, моя леди, — ответил Перси, пожирая глазами герцога.
— Хорошо, — сказала леди Аделла, почти заскрежетав зубами, — люблю мужчин, которые за словом в карман не лезут. Наш новый граф — интересный мужчина.
Это был удар ниже пояса, и герцог увидел, как Перси покраснел от гнева. Но он ни слова не произнес, боясь перечить старухе. На секунду герцог даже пожалел Перси.
— Добрый вечер, ваша светлость, — раздался мягкий женский голос Констанции, которая смотрела на герцога сквозь ресницы. Это было неплохо исполнено. Она вытянула руку вперед точно так же, как это только что сделала леди Аделла.
«Она просто учится», — сказал Ян сам себе.
— Добрый вечер, кузина, вы отлично выглядите сегодня.
Герцог сказал правду. Констанция одевалась не так, как Брэнди. Он взял ее мягкую ручку и поцеловал. Констанция посмотрела на герцога, словно всей душой желая, чтобы Ян сделал это еще раз, и так же мягко улыбнулась, когда он отпустил ее руку. Затем отвернулась и стала смотреть на Перси.
«Проклятье, — подумал герцог, — девчонка не на того смотрит».
Он кивнул Брэнди, прежде чем повернуться к Клоду.
— Надеюсь, вы одобряете наши с Бертраном планы?
— Вы заставляете меня говорить о не очень приличных вещах, дорогой мой, — просвистел Клод, выставляя напоказ ряд почерневших зубов.
Затем повернулся к Перси и сказал:
— Твои разговоры о стадах овец наводят на мысль о мужском достоинстве.
— Ах, дядя, — спокойно и холодно ответил Персиваль, — прошло уже много лет с тех пор, как ваше «мужское достоинство» увяло вместе с вашим мозгом. Вам ли говорить об этом.
Леди Аделла захохотала, Констанция позволила себе захихикать. Яна просто ошеломила неприкрытая грубость. Теперь он понимал, почему Брэнди так легко говорит о некоторых вещах. Герцог должен был что-то сказать, это точно, но что?
Брэнди дрожащим от гнева голосом промолвила:
— Как ты смеешь так говорить, Перси?! Даже от конюха не каждый день услышишь подобное, не говоря уж о потомке древнего рода. Ты не джентльмен и держи язык за зубами.
Ян одобрительно кивнул. Неплохо она его отбрила.
— А, моя маленькая кузина, ты ведь озабочена поисками мужчины, не так ли? Не волнуйся, он скоро придет и тебе понравится.
— Если Брэнди чем-то и озабочена, Персиваль, так это тем, что ты превращаешь гостиную в конюшню, — сказал герцог.
В горле у Перси что-то булькнуло, но его внимание отвлекла леди Аделла:
— Я же говорила тебе, Перси, оставь девочку в покое. Она невинное создание, и не заставляй ее краснеть от твоих шуточек.
— Нет, леди, — сказал спокойно Перси, пропустив мимо ушей замечание герцога, — это Констанция невинное создание, а Брэнди уже почти девятнадцать лет, она женщина.
— Нет, Перси, это я женщина, — возразила Констанция.
— Как скажешь, дорогая, — согласился Перси, — как скажешь, — и стал нюхать табак.
В этот момент ворвался Краббс.
— Ужинать подано, ваша светлость.
Леди Аделла сказала грозно:
— Я готова поспорить, что ты подслушивал под дверью. Ладно, ты ничего не знаешь о… ладно, ничего.
Она не обращала внимания на других, запутавшись в своих накидках. Ян увидел, как Перси двинулся прямо к Брэнди. Герцог чуть не бегом бросился ему наперерез и успел первым предложить ей руку.
— Позвольте?
Она благодарно посмотрела на Яна и взяла его под руку.
Когда они шли в столовую, герцог шепнул на ухо девушке:
— Я поговорю с вами позже.
Словно опасаясь, что сзади идет Перси, Брэнди потянула герцога за собой.
Он уже готов был предложить ей сесть рядом с Констанцией, но леди Аделла простерла руку и сказала:
— Ты сядешь здесь, дитя мое, — и указала на стул рядом с Перси. — Надо получше узнать своего кузена. Он научит тебя жить. Здесь, в присутствии твоих родственников, Перси ничего тебе не сделает.
«Что еще задумала чертова старуха», — встревожился Ян. Ее глаза смотрели прямо, губы вытянулись в линию. Внезапно он понял: она хочет использовать Брэнди, чтобы посеять вражду между ним и Перси. Нет, старуха не только эксцентрична, но еще и балуется интрижками.
Брэнди смущенно смотрела на леди Аделлу, но та быстро перевела взгляд на Перси. Она не спускала с него глаз. Перси смеялся, уверенный в победе, зная, что леди Аделла подарила ему Брэнди, будто цветок. И он самодовольно заявил, когда Брэнди скромно уселась на указанное ей место:
— Не волнуйся, моя маленькая кузина. Леди Аделла права, нам стоит узнать друг друга получше. Мне нужно поучиться хорошим манерам, не так ли?
— У меня нет никакого желания даже видеть тебя, не то что сидеть рядом с тобой. Если не будешь держать свои руки подальше, пырну тебя ножом.
Уязвленный, Перси тихо продолжал:
— Разве ты не хочешь стать женщиной, Брэнди? Я вижу, как, словно водопад, падают на плечи твои волосы и желание светится в чистых глазах.
— Хватит, свинья. Прекрати!
И она ткнула его вилкой в ногу, так как ее руку с ножом он предусмотрительно перехватил. Леди Аделла кашлянула:
— Похоже, ты выбрал не ту тему для разговора. Поговори с ней об Эдинбурге, о разных путешествиях.
— Да, Перси, — вмешался герцог, — думаю, нам всем будет интересно послушать рассказ о твоих приключениях. Кроме того, может быть, ты нам расскажешь что-нибудь о ценах на шевиотовых овец?
— Да, один баран расскажет про других, — засмеялся Клод.
— Папа, пожалуйста, ешь и забудь про обиды, — сказал Бертран, которому больше всего хотелось, чтобы трапеза побыстрее закончилась. Герцог так смотрел на Перси, словно хотел размазать того по стене. Интересно, что его светлость думал об их компании? Наверное, принял новых родственников за банду дикарей. Сначала Бертран готов был невзлюбить нового графа, но, проведя с ним несколько часов, понял, что герцог совсем не такой, каким его ожидали увидеть. На секунду ему даже захотелось застрелить Перси на месте.
— А, наш дорогой Бертран-миротворец, — сказал Перси и съел кусочек рыбы.
Наступила тишина. Затем Ян повернулся к Бертрану и спросил, как обстоят дела у рыбаков. Брэнди хотелось добавить кое-что к словам кузена, но ее сейчас больше волновала собственная лодчонка, привязанная в тихом месте. Девушка собралась было открыть рот, как к ней наклонился Перси, и она отпрянула всем телом, мигом позабыв о лодочке и рыбаках. Брэнди взглянула на Констанцию и опешила: та спокойно смотрела на нее зелеными, холодными глазами.
Брэнди почувствовала, что начинает не на шутку злиться. «Нет, Конни, — захотелось закричать ей, — Перси — грязная свинья и не стоит твоих вздохов».
Когда обед подошел к концу и леди Аделла хотела подняться с места, Брэнди вскочила и встала у нее за спиной, прежде чем старуха успела опереться на свою палку.
— Теперь мы оставляем вас, джентльмены, — сказала она, удаляясь из комнаты в сопровождении Брэнди. Констанция выходила последней, не сводя глаз с Перси.
Ян понял, что старуха оставила их в надежде, что вспыхнет ссора, и решил держать себя в руках во что бы то ни стало.
Брэнди помогла бабушке сесть у камина. Леди Аделла мягко сказала:
— Ты трусишка, Брэнди, и совершенно не умеешь обращаться с джентльменами.
— Я не считаю Перси джентльменом, — спокойно заявила Брэнди, зная, что Констанция рядом.
— Скоро тебе придется называть его так. Макферсон уже подготовил бумаги. Возможно, ты будешь лучше относиться к кузену, когда он станет законным наследником Пендерлига. Он сам начнет смотреть на вещи по-другому, тебе не кажется?
— Нет, — резко ответила Брэнди, — бумага не сделает из него джентльмена.
— Может быть, — продолжала леди Аделла, глядя Брэнди прямо в глаза, — когда он станет настоящим Робертсоном из Пендерлига, герцог обратит на него внимание. А ты не хотела бы заполучить Перси в мужья, Робертсоны слабые мужчины и Перси не исключение, но род все равно надо продолжать.
В этот момент Брэнди поняла, что бабушка не просто дразнит ее, а хочет утереть нос герцогу, показать ему, кто настоящий хозяин в Пендерлиге. Однако леди Аделла никогда не отличалась большим умом. Из общения с герцогом Брэнди поняла, что он добр, вежлив, но чертовски упрям, и вряд ли кому-нибудь удастся переделать его. Ян не позволит заставить себя делать то, чего ему не хочется. Брэнди только сказала:
— Констанция мечтает выйти за Перси, и не надо ей мешать.
Тут она поняла, что герцог не нуждается в ее помощи.
— Сначала должна выйти замуж старшая, — заявила леди Аделла и поскребла сморщенный подбородок. — Констанция станет хорошей женой Бертрану.
Брэнди удивили подобные речи. Она посмотрела на Констанцию, но та наблюдала за солнечными зайчиками в окне. Неужели леди Аделла не понимает, что Констанция относится к Бертрану как к брату? Но девушка предпочла промолчать, чтобы не перечить бабушке.
Леди Аделла сверкнула глазами, когда вошли мужчины.
— Я вижу, вы быстро выпили свой портвейн. Это странно, не так ли? У старого Ангуса много хорошего портвейна в погребе. Или вам не по душе компания?
— Перси рассказывал нам про Эдинбург, — сказал Ян, — очень интересно. Жаль, что он не смог сдержать себя в присутствии Брэнди.
— Да, — воскликнул Бертран, — мне очень понравилась эта история про мясника, пославшего свиное ухо в букете цветов своей жене, которая сильно его разозлила.
— Вовсе не смешно, — заявила леди Аделла и приказала Констанции идти к фортепьяно.
Брэнди увидела, что Перси направляется к ней, и прошептала на ухо леди Аделле:
— Разрешите мне уйти, бабушка. Нужно повидать Фиону, она, по-моему, не очень хорошо себя чувствует.
Леди Аделла недовольно оглянулась.
— Ты трусливая девушка, однако, ты не лжешь. Иди.
Брэнди глубоко вздохнула и сделала реверанс в сторону мужчин.
— Прошу прощения, джентльмены, я вынуждена удалиться. Желаю вам всем спокойной ночи.
Ян обратился к ней:
— Можно вас на пару слов?
Перси рассмеялся:
— Может быть, моя маленькая кузина, после того как ты поговоришь с его светлостью, я тоже смогу перекинуться с тобой парой словечек?
— Во сне, Перси. — Брэнди посмотрела на него так, словно готова была ударить.
Перси пожал плечами и повернулся к Констанции, которая, теребила его за штанину:
— Пойдем Перси, будешь переворачивать мне страницы.
— Я провожу вас, — сказал Ян, — прошу прощения, леди Аделла, я буду через минуту.
Он вышел из гостиной следом за Брэнди. Девушка остановилась возле дверей и спросила:
— Что вам угодно, ваша светлость?
Герцог выпрямился во весь рост и посмотрел на нее нежным добрым взглядом.
— Я просто хочу сказать, что очень сожалею о поведении Перси. Его язык следовало бы укоротить. Я прослежу, чтобы он не беспокоил вас больше.
Герцог не знал, сможет ли он выполнить свое обещание, особенно учитывая, что леди Аделла покровительствует Перси.
— Это как загадка, — сказала Брэнди, думая о странном поведении бабушки.
— Что еще за загадка?
Она слегка улыбнулась, вернее, попыталась улыбнуться.
— Бабушка хочет, чтобы Констанция вышла замуж за Бертрана. Боюсь, сестре это не понравится.
«Наверное, эта женщина все планирует заранее и плетет свои интриги с определенной целью», — подумал Ян. Однако в данном случае мнение леди Аделлы совпадало с его собственным.
— Я понимаю, — сказал он.
Но герцог вернулся к той теме, которую на самом деле хотел затронуть в разговоре.
— Брэнди, я хотел извиниться за то, что утром расстроил вас.
Девушка посмотрела на него и вспомнила о своей выходке. Он хотел только добра, пригласив ее в Лондон, предложил помощь, а она вела себя как последняя дура.
— Нет, ваша светлость. Это я должна извиниться, я вела себя отвратительно.
Тогда Брэнди разозлилась, так как подумала, что он принимает ее за глупую провинциалку, которую нужно научить хорошим манерам. Но потом, уже убежав от него, она поняла: больше всего ей претила мысль, что придется жить с ним и его будущей женой. Именно это разозлило ее, и Брэнди знала почему, совершенно точно знала, но не хотела даже думать об этом. Вряд ли все кончилось бы хорошо.
Откровенно говоря, герцог тоже думал, что ее поведение было отвратительно, но твердо заявил:
— Я немного удивился, вы меня просто неправильно поняли.
Он ожидал увидеть смущение или раскаяние на ее лице и не мог заставить себя заговорить о том, как стоял голым посреди комнаты.
— Мне следовало бы догадаться, что у вас уже есть женщина.
Герцог недоуменно заморгал.
— Моя невеста тоже пожурила бы меня за мою невнимательность.
— Наверное, так, Ян. Она, я думаю, и мое поведение не одобрила бы.
— Я уверяю вас, Брэнди, моя жена ничего не скажет по этому поводу, потому что ничего не узнает.
Она почувствовала нестерпимую боль:
— Я оскорбила вас, и теперь вы меня не захотите.
Он опять удивленно заморгал. Что-то настораживало его в ее речах, но как это было замечательно.
Снова ее чертова невинность. Она просто не понимала, что говорит.
— Думаю, с моей стороны было бы очень неприлично хотеть вас, Брэнди. Я говорю с вами только потому, что не желаю никаких недомолвок.
Она гордо выпрямила спину.
— Если бы не хотели меня, вы бы…
Брэнди отвернулась.
— Я не использую это против вас, Ян. И я никогда больше так не поступлю.
Герцог совершенно растерялся.
— Господи, я хочу, чтобы вы поняли, я не питаю к вам никаких низменных чувств. Кроме того, сам виноват, надо было держать дверь спальни запертой.
Брэнди всегда считала, что английский язык очень сильно отличается от шотландского.
— Что вы имеете в виду, ваша светлость, и при чем здесь дверь вашей спальни?
— Господи, если бы я запер дверь, вы бы не ворвались в мою спальню. Честное слово, Брэнди, я не привык, когда на меня голого глазеют молоденькие девушки.
— Голого?! О Господи!
Он никогда раньше не видел, как люди краснеют от пяток до корней волос.
— О Господи, — повторила она упавшим голосом. — Я думала, вы извиняетесь за утреннее происшествие, когда я разозлилась на вас за ваше приглашение в Лондон.
Герцог громко рассмеялся. Значит, они говорили совершенно о разных вещах.
— Нет, кузина, я имел в виду не сегодняшнее утро, когда вы нанесли тяжелый удар по моему мужскому самолюбию. Вы больше не думали об этом происшествии?
Брэнди почувствовала тяжесть в груди. Она заставила себя посмотреть ему прямо в глаза и сказала:
— Нет, Ян, вы не правы.
Прежде чем он успел ответить, Брэнди подхватила юбки и унеслась наверх, оставив его на лестнице в полном недоумении.
Затем она спокойно заявила:
— Простите, ваша светлость, за беспокойство, но я не знала, что вы уже вернулись. Я ищу Фиону. Мы играем в прятки, у нее это любимое занятие — перед сном играть в прятки.
— Ее нет здесь, — ответил герцог, чувствуя себя совершеннейшим идиотом. «Самое время для светской беседы», — сыронизировал он про себя.
Брэнди кивнула, в последний раз пристально взглянув на Яна и тихонько вышла из комнаты.
К герцогу вернулась наконец способность двигаться, и первое, что он сделал, это схватил полотенце и завернулся в него, только потом поняв, что бояться уже нечего — Брэнди не вернется.
Девушка прошла дальше по коридору, совершенно забыв про Фиону, а затем прислонилась к стене и закрыла глаза. Обнаженное тело герцога еще стояло у нее перед глазами. Он был прекрасен. Брэнди и в мыслях себе представить такого не могла, даже когда девочкой размышляла о том, как выглядит голый мужчина. Герцог был потрясающе красив. Господи, она вломилась к нему в спальню и пялилась на него? Что, интересно, он подумал? Определенно не о ее невинности. Конечно, после того как она глазела на него вовсю, вряд ли он считает ее невинной.
Брэнди прижала ладони к животу, чувствуя тепло, мягкость и легкий зуд, но не такой, как у Мораг, а какой-то странный и приятный. О Господи, что все это значит?
— Брэнди, а вот и я. Ты не нашла меня. Я выиграла. Теперь я могу не ложиться спать еще пятнадцать минут.
Из боковой комнаты, где обычно шила Марта, выскочила Фиона. После того как Брэнди не ответила сестре, та подбежала к ней:
— Я пряталась в старой голубой комнате, где обычно шьет Марта. Брэнди, — девочка подошла ближе, — ты плохо себя чувствуешь, или я тебя напугала?
Надо было взять себя в руки, но это оказалось не так просто. Брэнди хлопала ресницами, пытаясь отогнать прекрасное видение — обнаженный, красивый и мокрый мужчина.
— Нет, малышка, ты не напугала меня. — Ее голос был легкий и тихий. — Пойдем, малышка, тебе время мыться и через пятнадцать минут — в кровать.
Ян быстро оделся и завязал галстук. Силы почти покинули его. Он пытался забыть этот нелепый инцидент. В Англии вторжения молодой леди в спальню к джентльмену просто не могло произойти. Однако Англия далеко. Герцог выругался, сорвал с шеи галстук и отшвырнул его. Да, он в Шотландии, а это значило, что слуги — недисциплинированны, бадья с водой до сих пор не убрана, а еще эта девица с большими глазами, которая пялилась на него и говорила: «Нет, вы не такой, как я… вы красивый». Весьма странная девушка.
Он подумал о Марианне, любимой и застенчивой своей супруге. Интересно, а она считала его красивым? Ерунда полная. Марианна гасила свечу, как только он пересекал порог спальни. Ян всегда был нежен с ней, но она все равно часто плакала у него на плече, после того как они занимались любовью.
Герцог с отвращением посмотрел на свой галстук. Придется надевать его, ведь других нет. Вот скоро приедет Мэбли с багажом…
Выходя из спальни, он прихватил с собой свечи. Их оранжевый отблеск вырисовывал на стенах причудливые тени. «Итак, я красив, Брэнди, не так ли?» — подумал Ян с легкой улыбкой.
Возле гостиной герцог услышал знакомые голоса. Громкий, повелевающий — леди Аделлы и тихий — Клода. Брэнди, скорее всего, тоже здесь, и с ней придется поговорить, дабы убедиться, что ей смертельно стыдно за свое вторжение.
Ян повернул большую железную, в виде головы грифона, ручку двери и вошел в гостиную. Леди Аделла как всегда восседала на своем стуле, и глаза присутствующих были обращены на нее. «Она горда и сильна», — подумал герцог. Ее эксцентричное поведение забавляло его, по крайней мере, именно в тот момент. Седые волосы с пучком на затылке, на лбу специально завитые локоны. Такую прическу следовало бы носить женщине лет на пятьдесят моложе леди Аделлы.
Клод сидел напротив нее с видом старого развратника. Он действительно выглядел старше своих лет, скорее всего из-за здоровья. Боль сильно меняет людей. Бертран и Констанция расположились на длинной скамейке, Перси, с бокалом шерри в руке, наклонился небрежно к камину. Герцог поискал глазами Брэнди и обнаружил ее возле леди Аделлы на небольшом стульчике. На ней было то же платье, что и в предыдущий вечер, и та же старая, поношенная накидка. Девушка подняла глаза и посмотрела на герцога, как кролик на удава. Он вежливо, по-доброму улыбнулся. «По-моему, получилось неплохо», — подумал его светлость.
Леди Аделла обратилась к нему:
— Итак, Ян, мой дорогой, Берти как раз рассказывал нам о ваших приключениях. Осмотр овец и болтовня о кукурузе. Он рассказал, что вы интересуетесь стрижкой овец, не так ли?
«Вот язва старая», — подумал герцог.
Он увидел, как Бертран в смущении глядит на свои большие руки. Герцог захотел посоветовать ему не бояться старухи. Не обратив внимания на ее слова, Ян сказал:
— Добрый вечер, леди. Я думаю, ваш день не был таким интересным, как мой.
И он поцеловал сморщенную руку.
Перси отхлебнул из бокала и поставил его на камин.
— Скажите, ваша светлость, это правда, что вы хотите сделать из нас пастухов и фермеров? Это будет здорово, драить целый день конюшни, а затем принимать гостей.
Герцог мило улыбнулся молодому прохвосту.
— Мы с Бертраном пока ничего не решили. Потерпите, пожалуйста. Придет время, и здесь будет расти кукуруза, но пока я вижу, что целесообразнее разводить овец.
Бертран победоносно улыбнулся, Клод закашлялся и захлопал руками по коленкам.
— Попридержи язык, Перси, — сказала леди Аделла и стукнула по полу палкой.
— Я сделаю это тогда, когда посчитаю нужным, моя леди, — ответил Перси, пожирая глазами герцога.
— Хорошо, — сказала леди Аделла, почти заскрежетав зубами, — люблю мужчин, которые за словом в карман не лезут. Наш новый граф — интересный мужчина.
Это был удар ниже пояса, и герцог увидел, как Перси покраснел от гнева. Но он ни слова не произнес, боясь перечить старухе. На секунду герцог даже пожалел Перси.
— Добрый вечер, ваша светлость, — раздался мягкий женский голос Констанции, которая смотрела на герцога сквозь ресницы. Это было неплохо исполнено. Она вытянула руку вперед точно так же, как это только что сделала леди Аделла.
«Она просто учится», — сказал Ян сам себе.
— Добрый вечер, кузина, вы отлично выглядите сегодня.
Герцог сказал правду. Констанция одевалась не так, как Брэнди. Он взял ее мягкую ручку и поцеловал. Констанция посмотрела на герцога, словно всей душой желая, чтобы Ян сделал это еще раз, и так же мягко улыбнулась, когда он отпустил ее руку. Затем отвернулась и стала смотреть на Перси.
«Проклятье, — подумал герцог, — девчонка не на того смотрит».
Он кивнул Брэнди, прежде чем повернуться к Клоду.
— Надеюсь, вы одобряете наши с Бертраном планы?
— Вы заставляете меня говорить о не очень приличных вещах, дорогой мой, — просвистел Клод, выставляя напоказ ряд почерневших зубов.
Затем повернулся к Перси и сказал:
— Твои разговоры о стадах овец наводят на мысль о мужском достоинстве.
— Ах, дядя, — спокойно и холодно ответил Персиваль, — прошло уже много лет с тех пор, как ваше «мужское достоинство» увяло вместе с вашим мозгом. Вам ли говорить об этом.
Леди Аделла захохотала, Констанция позволила себе захихикать. Яна просто ошеломила неприкрытая грубость. Теперь он понимал, почему Брэнди так легко говорит о некоторых вещах. Герцог должен был что-то сказать, это точно, но что?
Брэнди дрожащим от гнева голосом промолвила:
— Как ты смеешь так говорить, Перси?! Даже от конюха не каждый день услышишь подобное, не говоря уж о потомке древнего рода. Ты не джентльмен и держи язык за зубами.
Ян одобрительно кивнул. Неплохо она его отбрила.
— А, моя маленькая кузина, ты ведь озабочена поисками мужчины, не так ли? Не волнуйся, он скоро придет и тебе понравится.
— Если Брэнди чем-то и озабочена, Персиваль, так это тем, что ты превращаешь гостиную в конюшню, — сказал герцог.
В горле у Перси что-то булькнуло, но его внимание отвлекла леди Аделла:
— Я же говорила тебе, Перси, оставь девочку в покое. Она невинное создание, и не заставляй ее краснеть от твоих шуточек.
— Нет, леди, — сказал спокойно Перси, пропустив мимо ушей замечание герцога, — это Констанция невинное создание, а Брэнди уже почти девятнадцать лет, она женщина.
— Нет, Перси, это я женщина, — возразила Констанция.
— Как скажешь, дорогая, — согласился Перси, — как скажешь, — и стал нюхать табак.
В этот момент ворвался Краббс.
— Ужинать подано, ваша светлость.
Леди Аделла сказала грозно:
— Я готова поспорить, что ты подслушивал под дверью. Ладно, ты ничего не знаешь о… ладно, ничего.
Она не обращала внимания на других, запутавшись в своих накидках. Ян увидел, как Перси двинулся прямо к Брэнди. Герцог чуть не бегом бросился ему наперерез и успел первым предложить ей руку.
— Позвольте?
Она благодарно посмотрела на Яна и взяла его под руку.
Когда они шли в столовую, герцог шепнул на ухо девушке:
— Я поговорю с вами позже.
Словно опасаясь, что сзади идет Перси, Брэнди потянула герцога за собой.
Он уже готов был предложить ей сесть рядом с Констанцией, но леди Аделла простерла руку и сказала:
— Ты сядешь здесь, дитя мое, — и указала на стул рядом с Перси. — Надо получше узнать своего кузена. Он научит тебя жить. Здесь, в присутствии твоих родственников, Перси ничего тебе не сделает.
«Что еще задумала чертова старуха», — встревожился Ян. Ее глаза смотрели прямо, губы вытянулись в линию. Внезапно он понял: она хочет использовать Брэнди, чтобы посеять вражду между ним и Перси. Нет, старуха не только эксцентрична, но еще и балуется интрижками.
Брэнди смущенно смотрела на леди Аделлу, но та быстро перевела взгляд на Перси. Она не спускала с него глаз. Перси смеялся, уверенный в победе, зная, что леди Аделла подарила ему Брэнди, будто цветок. И он самодовольно заявил, когда Брэнди скромно уселась на указанное ей место:
— Не волнуйся, моя маленькая кузина. Леди Аделла права, нам стоит узнать друг друга получше. Мне нужно поучиться хорошим манерам, не так ли?
— У меня нет никакого желания даже видеть тебя, не то что сидеть рядом с тобой. Если не будешь держать свои руки подальше, пырну тебя ножом.
Уязвленный, Перси тихо продолжал:
— Разве ты не хочешь стать женщиной, Брэнди? Я вижу, как, словно водопад, падают на плечи твои волосы и желание светится в чистых глазах.
— Хватит, свинья. Прекрати!
И она ткнула его вилкой в ногу, так как ее руку с ножом он предусмотрительно перехватил. Леди Аделла кашлянула:
— Похоже, ты выбрал не ту тему для разговора. Поговори с ней об Эдинбурге, о разных путешествиях.
— Да, Перси, — вмешался герцог, — думаю, нам всем будет интересно послушать рассказ о твоих приключениях. Кроме того, может быть, ты нам расскажешь что-нибудь о ценах на шевиотовых овец?
— Да, один баран расскажет про других, — засмеялся Клод.
— Папа, пожалуйста, ешь и забудь про обиды, — сказал Бертран, которому больше всего хотелось, чтобы трапеза побыстрее закончилась. Герцог так смотрел на Перси, словно хотел размазать того по стене. Интересно, что его светлость думал об их компании? Наверное, принял новых родственников за банду дикарей. Сначала Бертран готов был невзлюбить нового графа, но, проведя с ним несколько часов, понял, что герцог совсем не такой, каким его ожидали увидеть. На секунду ему даже захотелось застрелить Перси на месте.
— А, наш дорогой Бертран-миротворец, — сказал Перси и съел кусочек рыбы.
Наступила тишина. Затем Ян повернулся к Бертрану и спросил, как обстоят дела у рыбаков. Брэнди хотелось добавить кое-что к словам кузена, но ее сейчас больше волновала собственная лодчонка, привязанная в тихом месте. Девушка собралась было открыть рот, как к ней наклонился Перси, и она отпрянула всем телом, мигом позабыв о лодочке и рыбаках. Брэнди взглянула на Констанцию и опешила: та спокойно смотрела на нее зелеными, холодными глазами.
Брэнди почувствовала, что начинает не на шутку злиться. «Нет, Конни, — захотелось закричать ей, — Перси — грязная свинья и не стоит твоих вздохов».
Когда обед подошел к концу и леди Аделла хотела подняться с места, Брэнди вскочила и встала у нее за спиной, прежде чем старуха успела опереться на свою палку.
— Теперь мы оставляем вас, джентльмены, — сказала она, удаляясь из комнаты в сопровождении Брэнди. Констанция выходила последней, не сводя глаз с Перси.
Ян понял, что старуха оставила их в надежде, что вспыхнет ссора, и решил держать себя в руках во что бы то ни стало.
Брэнди помогла бабушке сесть у камина. Леди Аделла мягко сказала:
— Ты трусишка, Брэнди, и совершенно не умеешь обращаться с джентльменами.
— Я не считаю Перси джентльменом, — спокойно заявила Брэнди, зная, что Констанция рядом.
— Скоро тебе придется называть его так. Макферсон уже подготовил бумаги. Возможно, ты будешь лучше относиться к кузену, когда он станет законным наследником Пендерлига. Он сам начнет смотреть на вещи по-другому, тебе не кажется?
— Нет, — резко ответила Брэнди, — бумага не сделает из него джентльмена.
— Может быть, — продолжала леди Аделла, глядя Брэнди прямо в глаза, — когда он станет настоящим Робертсоном из Пендерлига, герцог обратит на него внимание. А ты не хотела бы заполучить Перси в мужья, Робертсоны слабые мужчины и Перси не исключение, но род все равно надо продолжать.
В этот момент Брэнди поняла, что бабушка не просто дразнит ее, а хочет утереть нос герцогу, показать ему, кто настоящий хозяин в Пендерлиге. Однако леди Аделла никогда не отличалась большим умом. Из общения с герцогом Брэнди поняла, что он добр, вежлив, но чертовски упрям, и вряд ли кому-нибудь удастся переделать его. Ян не позволит заставить себя делать то, чего ему не хочется. Брэнди только сказала:
— Констанция мечтает выйти за Перси, и не надо ей мешать.
Тут она поняла, что герцог не нуждается в ее помощи.
— Сначала должна выйти замуж старшая, — заявила леди Аделла и поскребла сморщенный подбородок. — Констанция станет хорошей женой Бертрану.
Брэнди удивили подобные речи. Она посмотрела на Констанцию, но та наблюдала за солнечными зайчиками в окне. Неужели леди Аделла не понимает, что Констанция относится к Бертрану как к брату? Но девушка предпочла промолчать, чтобы не перечить бабушке.
Леди Аделла сверкнула глазами, когда вошли мужчины.
— Я вижу, вы быстро выпили свой портвейн. Это странно, не так ли? У старого Ангуса много хорошего портвейна в погребе. Или вам не по душе компания?
— Перси рассказывал нам про Эдинбург, — сказал Ян, — очень интересно. Жаль, что он не смог сдержать себя в присутствии Брэнди.
— Да, — воскликнул Бертран, — мне очень понравилась эта история про мясника, пославшего свиное ухо в букете цветов своей жене, которая сильно его разозлила.
— Вовсе не смешно, — заявила леди Аделла и приказала Констанции идти к фортепьяно.
Брэнди увидела, что Перси направляется к ней, и прошептала на ухо леди Аделле:
— Разрешите мне уйти, бабушка. Нужно повидать Фиону, она, по-моему, не очень хорошо себя чувствует.
Леди Аделла недовольно оглянулась.
— Ты трусливая девушка, однако, ты не лжешь. Иди.
Брэнди глубоко вздохнула и сделала реверанс в сторону мужчин.
— Прошу прощения, джентльмены, я вынуждена удалиться. Желаю вам всем спокойной ночи.
Ян обратился к ней:
— Можно вас на пару слов?
Перси рассмеялся:
— Может быть, моя маленькая кузина, после того как ты поговоришь с его светлостью, я тоже смогу перекинуться с тобой парой словечек?
— Во сне, Перси. — Брэнди посмотрела на него так, словно готова была ударить.
Перси пожал плечами и повернулся к Констанции, которая, теребила его за штанину:
— Пойдем Перси, будешь переворачивать мне страницы.
— Я провожу вас, — сказал Ян, — прошу прощения, леди Аделла, я буду через минуту.
Он вышел из гостиной следом за Брэнди. Девушка остановилась возле дверей и спросила:
— Что вам угодно, ваша светлость?
Герцог выпрямился во весь рост и посмотрел на нее нежным добрым взглядом.
— Я просто хочу сказать, что очень сожалею о поведении Перси. Его язык следовало бы укоротить. Я прослежу, чтобы он не беспокоил вас больше.
Герцог не знал, сможет ли он выполнить свое обещание, особенно учитывая, что леди Аделла покровительствует Перси.
— Это как загадка, — сказала Брэнди, думая о странном поведении бабушки.
— Что еще за загадка?
Она слегка улыбнулась, вернее, попыталась улыбнуться.
— Бабушка хочет, чтобы Констанция вышла замуж за Бертрана. Боюсь, сестре это не понравится.
«Наверное, эта женщина все планирует заранее и плетет свои интриги с определенной целью», — подумал Ян. Однако в данном случае мнение леди Аделлы совпадало с его собственным.
— Я понимаю, — сказал он.
Но герцог вернулся к той теме, которую на самом деле хотел затронуть в разговоре.
— Брэнди, я хотел извиниться за то, что утром расстроил вас.
Девушка посмотрела на него и вспомнила о своей выходке. Он хотел только добра, пригласив ее в Лондон, предложил помощь, а она вела себя как последняя дура.
— Нет, ваша светлость. Это я должна извиниться, я вела себя отвратительно.
Тогда Брэнди разозлилась, так как подумала, что он принимает ее за глупую провинциалку, которую нужно научить хорошим манерам. Но потом, уже убежав от него, она поняла: больше всего ей претила мысль, что придется жить с ним и его будущей женой. Именно это разозлило ее, и Брэнди знала почему, совершенно точно знала, но не хотела даже думать об этом. Вряд ли все кончилось бы хорошо.
Откровенно говоря, герцог тоже думал, что ее поведение было отвратительно, но твердо заявил:
— Я немного удивился, вы меня просто неправильно поняли.
Он ожидал увидеть смущение или раскаяние на ее лице и не мог заставить себя заговорить о том, как стоял голым посреди комнаты.
— Мне следовало бы догадаться, что у вас уже есть женщина.
Герцог недоуменно заморгал.
— Моя невеста тоже пожурила бы меня за мою невнимательность.
— Наверное, так, Ян. Она, я думаю, и мое поведение не одобрила бы.
— Я уверяю вас, Брэнди, моя жена ничего не скажет по этому поводу, потому что ничего не узнает.
Она почувствовала нестерпимую боль:
— Я оскорбила вас, и теперь вы меня не захотите.
Он опять удивленно заморгал. Что-то настораживало его в ее речах, но как это было замечательно.
Снова ее чертова невинность. Она просто не понимала, что говорит.
— Думаю, с моей стороны было бы очень неприлично хотеть вас, Брэнди. Я говорю с вами только потому, что не желаю никаких недомолвок.
Она гордо выпрямила спину.
— Если бы не хотели меня, вы бы…
Брэнди отвернулась.
— Я не использую это против вас, Ян. И я никогда больше так не поступлю.
Герцог совершенно растерялся.
— Господи, я хочу, чтобы вы поняли, я не питаю к вам никаких низменных чувств. Кроме того, сам виноват, надо было держать дверь спальни запертой.
Брэнди всегда считала, что английский язык очень сильно отличается от шотландского.
— Что вы имеете в виду, ваша светлость, и при чем здесь дверь вашей спальни?
— Господи, если бы я запер дверь, вы бы не ворвались в мою спальню. Честное слово, Брэнди, я не привык, когда на меня голого глазеют молоденькие девушки.
— Голого?! О Господи!
Он никогда раньше не видел, как люди краснеют от пяток до корней волос.
— О Господи, — повторила она упавшим голосом. — Я думала, вы извиняетесь за утреннее происшествие, когда я разозлилась на вас за ваше приглашение в Лондон.
Герцог громко рассмеялся. Значит, они говорили совершенно о разных вещах.
— Нет, кузина, я имел в виду не сегодняшнее утро, когда вы нанесли тяжелый удар по моему мужскому самолюбию. Вы больше не думали об этом происшествии?
Брэнди почувствовала тяжесть в груди. Она заставила себя посмотреть ему прямо в глаза и сказала:
— Нет, Ян, вы не правы.
Прежде чем он успел ответить, Брэнди подхватила юбки и унеслась наверх, оставив его на лестнице в полном недоумении.
Глава 11
На следующее утро Ян проснулся и посмотрел на стекающие по стеклу окна капли, а затем на часы. Было пять утра. Он закрыл глаза, уткнулся лицом в подушку и стал думать об овцах. Но заснуть снова не удавалось. Герцог поворчал про себя и откинул одеяла.
По полу гуляли сквозняки, от которых мерзли пятки его светлости, пока он с ругательствами пытался развести в камине огонь. Затем Ян быстро оделся, без особой радости подумав, что надо бы написать письмо Фелисити.
Герцог достал письменные принадлежности, сел поближе к огню и долго грыз перо, придумывая фразы.
Лист бумаги простирался на столе, как бесконечное белое поле. Герцог поскреб подбородок рукой, потом почесал его пером, а затем решил представить нареченной полный отчет о своем пребывании в Пендерлиге.
По полу гуляли сквозняки, от которых мерзли пятки его светлости, пока он с ругательствами пытался развести в камине огонь. Затем Ян быстро оделся, без особой радости подумав, что надо бы написать письмо Фелисити.
Герцог достал письменные принадлежности, сел поближе к огню и долго грыз перо, придумывая фразы.
«Моя ненаглядная Фелисити!» Он вздохнул, тупо уставившись на бумагу, а потом скомкал ее и начал заново.«Моя дорогая Фелисити…»
Лист бумаги простирался на столе, как бесконечное белое поле. Герцог поскреб подбородок рукой, потом почесал его пером, а затем решил представить нареченной полный отчет о своем пребывании в Пендерлиге.