Коултер Кэтрин. Необоснованные претензии

   Смиренно следуя за неким молодым человеком по разным отделам АКИ, Джонатан размышлял о том, как ему держаться с ней во время ленча. Должен ли он обращаться с ней как с женщиной? Льстить?
   "Кантина” была декорирована в стиле “Арт Деко”, что само по себе не вязалось с названием ресторана. Элизабет любила здесь бывать.
   Метрдотель Хосе немедленно бросился к ней навстречу и помог снять плащ.
   — Я так рад, что вы здесь, миссис Карлтон.
   — Это человек из другого штата, Хосе. Угости его своим “Кадиллаком Маргарита”, сделай для него экстракрепкий. Мачо.
   — Сделаю, миссис Карлтон. Сюда, пожалуйста. Ваш столик.
   "Ну еще бы, — думал Джонатан. — Черт, уж не владеет ли она и этим рестораном”. Ее столик был расположен отдельно от других, в стороне от любопытных глаз.
   Элизабет заказала перье, а Джонатан почувствовал, что честь обязывает его заказать рекомендованный Элизабет коктейль. Как испытание его мужественности. Ему хотелось расхохотаться над собой.
   — Тост, миссис Карлтон, — сказал он, когда им принесли напитки. Заметив, что она колеблется, Джонатан добавил:
   — Выпьем за вашу победу. Уничтожить и стереть с лица земли мерзкого типа из Филадельфии!
   — Похоже на правду, — отозвалась она, слегка прикоснувшись своим бокалом к его бокалу.
   Пригубив, Джонатан сразу же понял, что этот коктейль будет его единственной выпивкой за весь день. Напиток бил без промаха. Если бы Элизабет удалилась ненадолго в дамскую комнату, Джонатан выплеснул бы пойло в стоявший за спиной цветок в кадке. Роз всегда удалялась, когда они приходили в ресторан, попудрить носик, как она выражалась. Элизабет не сделала никакой попытки встать, и он произнес беззаботно:
   — Вы очень быстро все провернули, миссис Карлтон.
   — Да, не спорю. Вы меня здорово разозлили, мистер Харли. Я только вчера приняла решение не разорять вас.
   — Значит, мне повезло, да?
   — Я бы сказала, что вы можете считать это благословением Божьим, ведь мой первоначальный план был совсем другим.
   — Значит, разорить?
   — Да, уничтожить. Но потом, изучив бумаги, я поняла вас лучше: компания — ваше любимое дитя, вы приложили столько усилий, чтобы сделать ее такой, какая она есть. Я уничтожу вас только в случае, если у меня не будет другого выбора.
   — Итак, я должен позаботиться о том, чтобы у вас было много вариантов.
   — Вам следует лучше заботиться о том, что вы говорите. Я не намерена в дальнейшем терпеть оскорбления — от вас или от кого бы то ни было другого.
   — Думаю, я сумею сдержать свой язык, точно так же, как и другие части тела, — ответил он и сделал еще один крошечный глоток из своего бокала.
   "Что это? Шутки на сексуальные темы? — недоумевала Элизабет, слегка хмурясь. Ну, если так, я сама виновата — незачем было отправляться обедать с ним”. Харли застал ее врасплох своим приглашением, но и, кроме всего прочего, ей хотелось позлорадствовать, самую малость, но все же хотелось. А возможно, и не самую малость.
   — Вы о чем-то задумались, миссис Карлтон?
   — Всего лишь о том, что могло бы заставить вас снова обрушить на меня оскорбления?
   — Вы меня провоцируете?
   — Вы прибегаете к тактике судейских, мистер Харли? Отвечаете вопросом на вопрос?
   — Почему бы и нет, миссис Карлтон? У меня ведь есть степень в области права. Я получил ее в Гарварде.
   — Такой степени у вас нет, Харли.
   Он широко улыбнулся.
   — Полагаю, вы все обо мне знаете. Даже, где у меня родинки.
   Элизабет совсем не нравился такой оборот разговора. Он умен, очень умен.
   — Нет, — ответила она холодно, — но я знаю все о вашем браке и разводе.
   — А, так теперь вы решили нанести удар ниже пояса?
   — Все это довольно мерзко. Я догадываюсь, что ваш тесть, а точнее, бывший тесть, имей он какое-нибудь влияние на Первый народный банк, принял бы все меры, чтобы вас просто выкинули оттуда.
   — Вот тут-то вы ошибаетесь. Эндрю Пилсон остался моим другом.
   "Он лжет”, — подумала Элизабет. По ее сведениям, Пилсон готов содрать шкуру со своего бывшего зятя.
   Он заметил недоверие в ее глазах и добавил:
   — Эндрю хорошо знает свою дочь.
   — Так это все ее вина? Конечно, мне следовало бы догадаться. Мелкая, испорченная женщина? Верно?
   — Вы мстите мне за ту, первую встречу?
   — Да нет же, просто испытываю, мистер Харли, просто испытываю. Видите ли, каждая встреча с бизнесменами дает мне нечто новое, я учусь.
   И снова этот проблеск человечности, от которого ему становилось не по себе, — Вы молоды, — сказал он отрывисто.
   — Не особенно. Мне уже двадцать девять.
   — Осмелюсь возразить, что в пятистах компаниях “Форчун” найдется очень мало исполнительных директоров вашего возраста.
   — Если только они не унаследовали этот пост.
   — Да, — ответил он, — если пост не поднесли им на тарелочке.
   — Мне не поднесли его на тарелочке, мистер Харли.
   Он не мог удержаться от замечания:
   — Три года — это не столь уж большая плата.
   — А я все думала, — отозвалась Элизабет, — как долго вы сможете держать в узде свою ненависть.
   — Неужели я выгляжу таким свирепым? Эй, официант. Что бы вы посоветовали заказать, миссис Карлтон?
   К своему удивлению, Джонатан, который вовсе не был поклонником мексиканской кухни, нашел буррито ^[25] восхитительным. Улыбаясь, он признался Элизабет, что с удовольствием заказал бы дюжину огромных буррито.
   Приступив к салату тако ^[26], Элизабет размышляла, что ей так и не удалось поставить его на место. Скользкий тип — настоящий мастер в своем роде.
   Через минуту Джонатан заговорил:
   — Почему вы решили завладеть моей компанией, миссис Карлтон?
   — Вы были не первым в моем списке, — ответила она, — но у меня возникли затруднения. Да, пожалуй, их можно назвать затруднениями, и они были вызваны моей наивностью. Потом я узнала о вашей компании, точнее сказать, моя административная группа обратила на нее внимание. Мне нравится не только ее местоположение, но и солидность ваших операций.
   — Если бы я не.., оскорбил вас, а просто отказал, могу я спросить, как бы вы поступили?
   — Перекупила бы ваш заем.
   — А если бы я не одолжил деньги в банке и этого займа не существовало? Она пожала плечами.
   — Я нашла бы другой способ. Как вам должно быть прекрасно известно, мистер Харли, давление можно проявить на разных уровнях и в разных сферах.
   — Верно. И, значит, никто, будучи в здравом уме, не осмеливается вам перечить?
   — Вы признаете, что вы сумасшедший, мистер Харли? Что вели себя, как кретин?
   — Туше, — ответил он. — Могу я спросить, почему вы не вернулись к концертной деятельности?
   Или вы не исключаете такой возможности в будущем?
   Он заметил, что она притихла, — вилка с едой застыла в воздухе над тарелкой. “Ах, нервы”, — подумал он.
   — Я еще не решила.
   Элизабет осторожно положила вилку рядом со своей тарелкой.
   — Вы снова подначиваете меня, мистер Харли. Вы ведь не глупец и прекрасно понимаете, почему я не могу вернуться к концертной деятельности и сейчас, и, видимо, еще долгое время.
 
   Внезапно без всякого предупреждения сверкнула вспышка, и послышалось стрекотание камеры.
   Джонатан повернулся на стуле и увидел ухмыляющееся лицо репортера.
   — Что за черт, — закричал он, поднимаясь.
   — Нет, — успокоила Элизабет, дотрагиваясь до его руки. — Нет нужды вмешиваться самому. — И тут же позвала:
   — Хосе!
   Метрдотель тотчас появился. Быстро пошептался с Элизабет и так же безмолвно исчез.
   — В чем дело?
   — Этот несчастный репортеришка сейчас исчезнет, а с его пленкой произойдет маленькая неприятность. Так сказать, прискорбный инцидент.
   Джонатан молча смотрел на нее.
   — Видите ли, — Элизабет готова была расхохотаться, настолько неподдельно выглядело его изумление, — у нас с Хосе соглашение. Он обеспечивает мне защиту от нескромных глаз, а я, разумеется, плачу ему взаимностью.
   — И гориллы вашего Хосе переломают парню ноги? Или это ваши гориллы?
   — Не притворяйтесь слабоумным, мистер Харли.
   — Леди, вы чертовски крутая, да? Мастерица издеваться над людьми?
   — Учусь.
   — Никогда не слышал вашей игры на фортепьяно, — сказал он, и она изумленно замигала при столь крутом повороте в разговоре.
   — Вы не знаток классической музыки? И не любитель?
   — Как раз любитель, но никогда не попадал на ваши концерты. Ваш покойный муж, кажется, закупил для вас компанию звукозаписи, да?
   — Нет, это не так. Компания уже была у него, правда, они специализировались по “кантри и вестерн”. Это не особенно большой концерн, пока еще у меня не было случая познакомиться с ее руководством.
   — Я полагаю, вам потребовалось бы не меньше года, чтобы познакомиться с руководством всех ваших компаний.
   — Да уж по крайней мере, — согласилась она, едва заметно улыбнувшись. В голосе Харли она уловила нечто, похожее одновременно на осуждение и горечь.
   — Думаю, у меня нет шанса заинтересовать вас другой компанией?
   — Ни малейшего. Но я не сомневаюсь, что вы уже просчитали все возможные пути отступления, верно, мистер Харли?
   — А вы бы этого не сделали на моем месте? Она кивнула.
   — Конечно. Но вы должны понять — у меня целый штат людей, занимающихся исключительно стратегическим планированием. Нет ничего, повторяю, ничего, что вы могли бы предложить и о чем бы они уже не подумали.
   Он смотрел на нее с таким выражением, будто отказывался согласиться. Потом только пожал плечами со скучающим видом.
   Ленч прошел совсем не так, как хотелось Джонатану, но, собственно говоря, он и не строил каких-то особых планов. Просто считал, что у него есть шанс договориться. Все-таки она в прошлом музыкант, а не просто женщина-магнат, “железная леди”. Но Элизабет Карлтон оказалась и несговорчивой, и жесткой. С отсутствующим видом он размышлял, убила ли она Тимоти Карлтона.
   — Кое в чем я ошиблась, — заговорила она через некоторое время.
   — Ну что вы!
   — Сарказм неуместен. Ваша секретарша. Кажется, ее имя Мидж?
   — Верно, — ответил он, и Элизабет почувствовала, что он весь сжался.
   — Я ищу способных, талантливых женщин. Как вы думаете, она бы заинтересовалась более перспективным местом? Конечно, после того, как наши с вами дела будут закончены.
   — Она предана мне. Но все же не стесняйтесь — спросите.
   — Именно преданность и произвела на меня впечатление. И поначалу ввела в заблуждение относительно ваших отношений. А теперь, мистер Харли, не пора ли возвращаться? Вам ведь надо еще успеть на самолет? И позвольте мне заплатить за обед. Считайте, что барракуда подкармливает золотую рыбку.., по крайней мере сегодня.

Глава 16

   Часом позже Элизабет сидела одна в своем офисе и мысленно снова прокручивала обед в обществе Джонатана Харли. По словам Адриана, Харли скользкая личность. Похоже на правду. В какой-то момент ей показалось, что он не прочь извиниться за свое поведение в Филадельфии, но уже в следующую минуту она испытала желание двинуть его кулаком в физиономию. Опасный противник. И эти прощальные слова, когда он помогал ей сесть в такси:
   — Почему вы не хотели, чтобы фотограф заполучил свой снимок? В конце концов в этом нет ничего особенного.
   Она одарила его холодной, насмешливой улыбкой.
   — Вы, мистер Харли, конечно, не захотите прослыть последним на счету Элизабет Карлтон?
   Он отвесил ей насмешливый поклон и отступил назад.
   Опасный тип.
   Но она его прищучила, о, да, прищучила.
   Интересно, подпишет ли он соглашение и пришлет ли его ей. Лучше было бы для него, если бы он это сделал.
   — О, я уверен, так оно и случится, — говорил Адриан несколькими минутами позже. — Надеюсь, он больше не будет пытаться подъезжать к вам.
   — Он не настолько глуп.
   — Похоже, вы пришли к некоему соглашению о перемирии?
   — Если только понимать это в самом широком смысле. Однако он уже так не отбрыкивается. И у него нет выбора. Если он попытается сделать еще один заем, пусть даже за границей, мы сразу же узнаем об этом и примем соответствующие меры.
   — Вы хотите сказать, что надо установить слежку?
   — Конечно. Начиная с сегодняшнего дня и с той самой минуты, как он сойдет с самолета в Филадельфии. И знаете, что еще? Я не чувствую за собой никакой вины. Как вы мне уже говорили и как я постоянно твержу себе, это бизнес в чистом виде.
   — Да, верно.
   Адриан вышел из ее кабинета, сделал телефонный звонок и вернулся.
   — Готовы вы принять участие в заседании совета директоров?
   — Уже три часа?
   — Похоже, время за ленчем пролетело для вас незаметно.
   — Бросьте свои шутки, Адман. Проходя приемную, Элизабет бросила взгляд на стол Миллисент Стейси и увидела газету, раскрытую на странице со “светской хроникой”.
   Так, фотографии Роуи и его невесты Аманды Монтгомери.
   Элизабет слегка нахмурилась. Поймала себя на том, что не испытывает ни боли, ни гнева. Она пережила его предательство, и, по правде говоря, ей уже больше не хотелось причинять ему зло.
   — Удачи, Роуи, — прошептала она, потом расправила плечи и вышла. За ней шествовал Адриан.
   Мимоходом Элизабет подумала о том, доволен ли Роуи своим браком. Пребывая в менее благодушном настроении, она желала, чтобы Аманда оказалась сукой.
 
   А Роуи Чалмерсу нравилось работать. “И это, — сказал он, обращаясь к самому себе и своему офису, — хорошо, ибо что мне еще остается в жизни?"
   Ну, может быть, еще появятся дети, но на этот счет уверенности не было. До сих пор Аманда успешно уклонялась от разговоров на данную тему.
   "Ты счастливый сукин сын, — продолжал он, обращаясь к себе, — она хороша в постели и богата. Тебе не надо ломать голову и пытаться придумывать, как спасти этот тонущий корабль”.
   Послышался стук в дверь, потом дверь открылась, пропустив его секретаршу Дорис Каммингс — молодую, хорошенькую и достаточно понятливую и расторопную. К тому же скромную и добрую.
   — В чем дело, Дорис?
   — Вас хочет видеть леди, мистер Чалмерс. Роуи застонал. Аманда любила наносить ему неожиданные визиты. Неужели она воображает, что он играет здесь в поло или еще что-нибудь в этом роде? Или, может быть, тайно развлекается с одной из ее подруг?
   — Это мисс Кэтрин Карлтон, сэр.
   Он уставился на Дорис — челюсть отвисла.
   — Привет, Роуи, — сказала Кэтрин, появляясь из-за спины секретарши. Чалмерс встал.
   — Мисс Карлтон. — Роуи кивнул Дорис, и она вышла, закрыв за собой дверь.
   Он сделал несколько шагов и остановился в шести дюймах от Кэтрин.
   — Что вам, черт возьми, надо?
   — Простите, что отрываю вас отдел, — сказала Кэтрин, не трогаясь с места. — Я пришла без звонка, потому что.., ну, я просто боялась, что вы откажетесь принять меня.
   — И вы, черт возьми, правы, я отказываюсь!
   — Мне нужно поговорить с вами.
   — Пустая трата времени для нас обоих.
   — Я встречаюсь с доктором Кристианом Хантером.
   Роуи внимательно смотрел на нее.
   — Встречаетесь с ним? То есть спите, что ли?
   — Полагаю, я это заслужила. Нет, как пациентка.
   Пациентка! Что она задумала? Чалмерс, хмурясь, продолжал смотреть на нее.
   — Какое отношение это имеет ко мне?
   — В последнюю встречу вы сказали, что теперь больше не уверены, что Элизабет не убивала моего отца. Если ваши сомнения небеспочвенны, а я знаю, что они небеспочвенны, я хочу знать, почему Кристиан Хантер солгал. А потом я собираюсь разоблачить его.
   Он осознал, что не может не откликнуться на мольбу, прозвучавшую в ее голосе.
   — Послушайте, мисс Карлтон, Кэтрин, тут не о чем говорить.
   — Но никто другой не мог убить отца, неужели вы не понимаете. Это дело рук Элизабет.
   Роуи отвернулся и подошел к ряду длинных окон позади своего письменного стола. Он смотрел в окно на Копли-сквер. Слышал, как Кэтрин подошла к нему сзади.
   — Почему вы не уходите? — спросил он.
   — Не уйду, пока вы мне не скажете всего.
   — Вы очень молоды, Кэтрин. Оставьте эту затею, пусть все будет, как есть. Уезжайте куда-нибудь в Калифорнию. Чем дальше вы будете от своей драгоценной семейки, тем лучше для вас.
   Он повернулся к ней, и его опять потрясло умоляющее выражение ее лица. Он сказал отрывисто:
   — У вас нос кровоточит.
   И указал на небольшую коробку с клинексом на своем письменном столе. Кэтрин промокнула нос и ничего не ответила. Он стоял и смотрел на нее. Испорченное отродье с грязным лексиконом — так он думал о ней всегда и не собирался поддаваться на все эти уловки. И вообще он не хочет ворошить то, что больше всего хотелось забыть, — Элизабет и как он ее предал.
   — Черт возьми, да не здесь! Он взял у нее клинекс и вытер кровь с носа и над верхней губой.
   — Доброе утро, дорогой. Что происходит? Роуи поднял голову и увидел Аманду, стоящую в дверях, и раздосадованную Дорис у нее за спиной.
   — Привет, Аманда. — Он уже вытер кровь с носа Кэтрин и бросил клинекс в корзину для бумаг. Кэтрин медленно повернулась, шмыгая носом.
   — Что заставило тебя прийти сюда так рано? — спросил Роуи.
   — Не так уж рано, Роуи, чтобы взять тебя с собой в магазин, а потом вместе пообедать. Кто это?
   — Кэтрин Карлтон.
   — Падчерица Элизабет Карлтон?
   — Да.
   — Как интересно!
   Кэтрин переводила взгляд с одного на другого и чувствовала, как в ней поднимается волна жалости к Роуи Чалмерсу. Потом вдруг углядела в Аманде что-то знакомое и издала едва слышное восклицание. Этот наклон головы и полная, абсолютная надменность и стервозная попытка холодно оценить другого человека, который занимается браконьерством в ее охотничьих угодьях. Разве она, Кэтрин, не такая же?
   — Пойдем, Роуи?
   Аманда отступила, чтобы дать дорогу Кэтрин.
   — Нет, я сейчас занят, Аманда. Надо было сначала позвонить.
   — Да, конечно, похоже, что ты занят, дорогой.
   Правда?
   — Мисс Карлтон уходит. Сию минуту. Кэтрин старалась не поднимать глаз. Она вернется. Кивнув Аманде, Кэтрин вышла из офиса и услышала, как Аманда, не дожидаясь, пока дверь за ней закроется, произнесла:
   — Право, Роуи, неужели тебе необходимо трахать несовершеннолетних прямо здесь? Неужели тебе мало секретарши? Или захотелось узнать после мачехи, на что похожа падчерица?
   Кэтрин содрогнулась и вежливо обратилась к Дорис:
   — Мистер Чалмерс будет здесь сегодня днем? Дорис, лицо которой пылало от гнева, внезапно улыбнулась ей:
   — Если он пойдет с ней сейчас, то вернется в офис поздно.
   — Так вы полагаете, он вернется?
   — Возможно.
   "Да, — думала Кэтрин, — возможно, вернется и, вероятно, пойдет с ней, потому что ему нужны ее деньги”.
   — В таком случае и я вернусь, — сказала Кэтрин, — но, пожалуйста, не говорите ему. Я хочу сделать сюрприз.
   — Можете быть спокойны.
   Дорис смотрела, как молодая женщина уходит. Должно быть, такая же богатенькая, как Аманда Монтгомери.
   Роуи ушел через десять минут вместе с Амандой и вернулся только после двух часов дня. Дорис бросила на него сочувственный взгляд, но он этого не заметил.
 
   Мидж подняла голову и задержала дыхание, когда Джонатан вошел в офис.
   — Ну?
   — Прекрасно. Все прекрасно, Мидж, — сказал он и передал ей сложенный конверт.
   — Отправьте отдельно от остальной почты.
   — А что это?
   — Подписанное соглашение с Элизабет Карл-тон о том, что я продам ей свою компанию, если не смогу возместить заем в указанное время.
   — Вы шутите!
   Он только ухмыльнулся.
   — Поверь, это не имеет значения. Отвлекать львов, пока христиане выбираются с арены через черный ход, — вот, как называется подобный прием. Валяй, прочти. Я знаю, что ты умираешь от любопытства. И еще, Мидж, — бросил он через плечо. — За мной следят, драконообразная леди приставила ко мне частного детектива. Хочешь еще что-нибудь узнать? — Он потер руки и вышел за дверь.
   Но через пару минут вернулся.
   — Хотя, знаешь что, пожалуй, я подержу это письмо еще пару дней. А потом полечу в Нью-Йорк и вручу его лично мадам. И, Мидж, ты заказала мне билет в Цюрих?
   Забавно, думал Джонатан, улыбаясь и глядя в зеркало заднего вида на следовавшие за ним три скромных “шевроле”. Ни больше ни меньше. Он выехал на подъездную дорожку, ведущую к дому, и увидел, что “шевроле” тоже выехали на дорогу, и снова улыбнулся.
 
   Бинки Воган скучал, впрочем, скучать для него было привычным делом. Харли не выходил из своего дома добрых три часа. Но вот на подъездной дорожке появился черный “седан”, и из него вышел человек. Бинки встрепенулся и засек время.
   Часом позже мужчина уехал. Джонатан Харли так и не выходил из дома. Ровно в одиннадцать часов появилась смена.
   — Ничего, — сказал Бинки Гасу и уехал.
   — Черт, ведь парень в разводе. Можно было бы предположить, что он встречается с женщинами.
   В семь часов следующего утра Бинки снова занял свой пост. После пятнадцатиминутного ожидания он увидел Джонатана Харли, выходящего из дома и садящегося в свою машину. Он проследовал за ним до офиса.
   Джонатан заморгал и проснулся, когда стюардесса возвестила:
   — Пожалуйста, пристегните пояса на своих сиденьях. Мы приземляемся на аэродроме Цюриха примерно через пятнадцать минут.
 
   Кэтрин прошла через безмолвную канцелярию и тихо отворила дверь кабинета Роуи Чалмерса. Он не слышал, как она вошла, и с минуту девушка просто стояла и смотрела на него. Все его внимание было обращено на скрепленную пачку бумаг на столе. Он вздохнул, переворачивая страницу и продолжая чтение.
   — Роуи, — произнесла Кэтрин очень тихо. Он вовсе не был удивлен.
   — Хэлло, — сказал он, с минуту не поднимая головы. — Чего вы хотите на этот раз?
   — Того же.
   Он бросил ручку на стопку бумаг и откинулся на спинку кресла.
   — И снова скажу вам, мисс Карлтон, Кэтрин, — оставьте свою затею. — Он увидел, как упрямо она сжала зубы, и добавил:
   — Не могу поверить, что ваш уважаемый дядюшка Майкл или ваша бабушка довольны вашей деятельностью.
   — Нет, но, по правде говоря, мне все равно. Она прошла мимо него к окнам и посмотрела вниз на россыпь городских огней.
   — Красивый вид, — сказала она, — люблю рождественское убранство и освещение.
   — Да, — ответил он, — да. Что я должен сделать, чтобы избавиться от вас? Она медленно обернулась.
   — Я понимаю, почему я и моя семья внушают вам ненависть.
   — Вы, судя по всему, тонкая натура. Она вздернула подбородок.
   — Но, если бы вы не были слабоумным слюнтяем, у них ничего бы не получилось. Они не могли бы вас подкупить.
   — Верно. Мне следовало много лет назад дать своему папаше под зад коленкой. Я прямо вижу его собирающим манатки и отчаливающим в неизвестном направлении.
   — А теперь вы должны жениться на этой ужасной женщине, чтобы свести концы с концами.
   — И снова вы правы.
   — Вы не должны на ней жениться. Почему она это сказала? Кэтрин смотрела на него широко раскрытыми глазами.
   — Она самая лучшая невеста в городе, — сказал Роуи, и по его голосу Кэтрин поняла, что разговор его забавляет.
   — Держу пари, что у нее столько денег, сколько и у вас, малышка. И тут ее понесло:
   — Вы были влюблены в Элизабет? Роуи закурил сигарету, сделал одну затяжку и погасил.
   — Вы не курите, — заметила Кэтрин.
   — Должно быть, это Аманда оставила их здесь.
   — Роуи, я…
   — Пожалуйста, уходите, Кэтрин. Мне нечего вам сказать.
   — Могу я угостить вас выпивкой где-нибудь в городе?
   — А вы не боитесь, что я на вас наброшусь?
   — Меня бы это озадачило. Возможно, вам неловко находиться в моем обществе и вы опасаетесь нападения с моей стороны?
   — Интересная мысль. Он посмотрел на нее.
   — Послушайте, я не хочу никуда идти с вами, и не важно, какова причина.
   Она покачала головой, бессознательно проводя рукой под носом.
   — Снова кровоточит, — сказал он, — вы больны?
   — Нет, больше не больна.
   Он смотрел, как она вытирает нос.
   — Кокаин. Я так понимаю, вы перестали его принимать.
   — Да, перестала.
   — Хорошо. Вы слишком молоды, чтобы уничтожать себя.
   — Вы говорите так, будто вам есть до этого дело. Он указал на дверь офиса.
   — Всего хорошего, Кэтрин.
   — Увидимся через пару дней, Роуи.
   — Лучше бы вам оставить меня в покое, Кэтрин, говорю серьезно. О, черт, я ничем не могу вам помочь.., ладно, встретимся в четверг у Барни.
   — Благодарю, Роуи.
   Он смотрел, как она уходит из его офиса, потом провел рукой по волосам. Зачем он поддался?
 
   Миллисент Стейси с минуту сидела, уставившись на телефонный аппарат — лицо ее было задумчивым. Затем поднялась и прошла в офис Элизабет.
   — Да? Что-нибудь сногсшибательное, Милли?
   — Возможно. Звонила секретарша мистера Харли. Он хочет встретиться с вами завтра утром, чтобы лично передать вам подписанное соглашение.
   — Интересно, — сказала Элизабет. Конечно, он ничего не мог предпринять за это время, чтобы изменить ситуацию. Люди, следившие за ним, сообщали, что Харли появлялся на работе ежедневно. Все как всегда. Ничего из ряда вон выходящего. Возможно, на этот раз он хотел обратиться к ней с просьбой, умолять.
   В глазах ее появился блеск.
   — Я буду счастлива принять мистера Харли. Возможно, мы даже пообедаем вместе.