Страница:
Ночь была полна страсти. Эрик всхлипывал, что-то бормотал на своем языке, целовал Ларисино тело, гладил ее по волосам… Но Лариса мысленно была уже не здесь, а в Москве. Утром в посольстве ей вручили билет на самолет, отправляющийся в тот же день. В три часа. «Все, Эрик, я улетаю», — сказала Лариса, садясь в такси. Он никак не отреагировал на ее слова. Лариса попросила его заехать в магазин и купить ей дорожную сумку. Она показала, каких размеров. Но Эрик купил огромный баул и запихнул туда всю одежду, которую он приобрел для нее. Когда баул был собран, он попросил ее спуститься вниз. На первом этаже их уже ждал переводчик. Эрик взволнованно говорил, а переводчик переводил, глотая окончания слов. Эрик сказал, что он не хочет торопить Ларису с решением. Что он будет ее ждать столько, сколько нужно, хоть всю жизнь. Он понимает, что ей нелегко сразу принять его предложение. Пусть подумает. Он от своих слов не отказывается и никогда не откажется. В ответ на его пылкую тираду Лариса сказала, что она подумает. Спорить или возражать ей не хотелось. Тем более за несколько часов до вылета.
При расставании она поцеловала Эрика и попросила «на память» темные очки. Он, несколько удивленный ее просьбой, протянул ей очки. (Вчера Лариса опять забыла сказать, чтобы он купил их.) «Пиши мне, звони, — протянул ей Эрик бумажку со своим адресом и телефоном. — Ла-ри-са», — по-русски сказал он. В его глазах стояли слезы. «Хорошо», — погладила его по щеке Лариса, но он крепко прижал ее к себе и поцеловал в губы. Страстно, сильно. Они были уже в аэропорту, и Лариса слышала, как гулко бьется ее сердце. От волнения, что скоро она будет в Москве!
Даже когда самолет оторвался от взлетной полосы, Лариса все еще не могла поверить, что она летит домой. И только приземлившись в Шереметьеве, Лариса убедилась в том, что это не сон. Она теперь в Москве. В России.
В свою квартиру она попасть не могла. Ключи были давно утеряны, еще год назад. Они остались на борту яхты вместе с дорожной сумкой. Пришлось вызвать милицию, и ей взломали дверь. Здесь все было по-старому. Как будто бы она отсутствовала не год, а несколько дней. Было странно трогать руками знакомые вещи, осязать их и привыкать к ним заново. Но расслабляться было некогда. Надо было срочно покупать и вставлять замок…
Когда бытовые хлопоты остались позади, Лариса с облегчением свернулась калачиком на своем диване и уснула. Проспала она весь день и проснулась только к вечеру. «Неужели я в своей квартире? Какое счастье! Сейчас я приму ванну… Нет, сначала надо сходить в магазин и купить продукты. Где у меня лежали деньги? Кажется, на полке с книгами». Деньги нашлись на старом месте.
Лариса отправилась в магазин, но того маленького магазинчика, где она обычно отоваривалась, уже не было, его переоборудовали в зал игровых автоматов. Пришлось идти в супермаркет. Накупив продуктов и толкая тележку впереди себя, Лариса остановилась около стенда с газетами и журналами. Она схватила журнал с подробной телевизионной программой и стала быстро пролистывать его. Но сериал «Придворный роман» нигде не упоминался. Значит, он еще не вышел на экраны? Но почему? Съемки планировалось вести в течение года. А вдруг он уже закончился? Поэтому его и нет в программе? Лариса не удержалась и спросила у кассирши, пробивавшей ей чек:
— Простите, я хотела узнать. Я из социологической службы телевидения, — соврала Лариса. — Вам понравился сериал «Придворный роман»?
Кассирша в темно-синей форме непонимающе посмотрела на нее.
— Что? — переспросила она.
— Вам понравился сериал «Придворный роман»?
— Я не видела его.
— А… вы вообще смотрите телевизор?
— Конечно! Девушка, вы отвлекаете меня и задерживаете очередь.
Лариса отошла от кассы и подумала, что зря она ломает голову. Надо позвонить на студию и все узнать из первых рук. Непосредственно. А не заниматься гаданием на кофейной гуще.
Поужинав, Лариса решила сперва позвонить Силаеву. Она взяла трубку, но после некоторого раздумья положила ее обратно. Что-то остановило ее. Набрать номер «Арион-Т» тоже было страшно. «Я воскресаю, как привидение после долгой спячки. Кому я там теперь нужна? Все уже давным-давно обо мне забыли. А вдруг нет? Вдруг… — Мысли бились, как пойманные птицы. Лариса приложила пальцы к вискам. — Но если мне хочется позвонить, почему бы не сделать это? Чем я рискую? Просто позвоню и просто узнаю, кого взяли на мое место. Могу же я проявить элементарное любопытство?»
Несколько минут ушли на то, чтобы найти записную книжку с телефонами. Лариса села на диван, взяла трубку и стала набирать один из номеров студии. Он был занят. Лариса набрала второй номер. Там был автоответчик. Немного поколебавшись, Лариса сказала в трубку:
— Добрый день! Извините, вечер! — В этом месте Лариса издала невольный смешок. Немудрено, что она перепутала день и вечер. После всего пережитого можно перепутать и год. Но что подумают на студии? Что у нее шарики съехали с катушек? — Это Лариса Марголина. — Тут она замолчала. — Я все объясню позже. Это… просто невероятно! — Лариса прикрыла трубку рукой. Ее душил смех. То, что она говорила, могло быть истолковано совсем иначе. На студии могли подумать, что она пережила некое романтическое приключение вроде амуров с арабским шейхом или нефтяным магнатом на уединенном острове. — До… свидания, — выдавила Лариса. И, дав отбой, повалилась на диван, трясясь в приступе беззвучного смеха.
Настроение у нее пошло вверх. «Выкручусь как-нибудь, — подумала она. — Если на студии для меня нет никакой работы, попытаюсь найти ее в другом месте. Позвоню Сергееву. Может, он куда пристроит? Связи у него большие. Главное — я дома! Жива-здорова. Господи, даже не верится! Сейчас я буду лежать в ванной и наслаждаться этим. Сто лет я не принимала ванну!»
После ванны Лариса легла спать. Проснулась она на следующий день поздно. Около пяти вечера. Организм никак не мог отойти от пережитого. И ей требовалась основательная «перезарядка батареек». Лариса подумала, что надо убраться в квартире, потом сходить в магазин и купить разные хозяйственные мелочи. А завтра с утра она начнет звонить на студию. Будет постепенно въезжать в жизненную колею.
В ванной Лариса нашла остатки стирального порошка. Развела его в воде и принялась за мытье полов. Потом вымыла окна. Время пролетело незаметно.
Лариса поставила чайник и включила маленький телевизор, который стоял у нее на холодильнике. Шла реклама. Она настолько отвыкла от телевизора, что дурацкая реклама показалась ей кинематографическим шедевром. Затем объявили программу «Криминальные новости». Симпатичная блондинка сухим бесстрастным голосом читала хронику происшествий. Чайник вскипел. Лариса положила две ложки кофе в чашку и налила туда горячей воды. Внезапно одна информация привлекла ее внимание…
В лесу в районе Балашихи нашли тело Натальи Горностаевой, молодой артистки, одно время игравшей в театре «Дарина». По внешним признакам это убийство напоминает два других. Убийство Светланы Сугробовой, студентки ГИТИСа, и Ирины Розен, бывшей питерской актрисы, три года назад переехавшей в Москву и с успехам снявшейся в нескольких фильмах…
Лариса ахнула. Она немного знала Ирину и Светлану. Пару раз сталкивалась с ними на пробах. Администрация «Арион-Т» старалась, чтобы конкурентки как можно меньше общались друг с другом. Особенно на последних турах. Но иногда избежать этого было невозможно. Ирина, худенькая поджарая брюнетка с цепким взглядом умных глаз, производила впечатление расчетливой, опасной соперницы. Сугробова была не лучше. Она выглядела амазонкой-победительницей и смотрела на всех с нескрываемым превосходством. Она вела себя так, как будто главная роль была у нее уже в кармане. Однажды Лариса видела, как Светлана заискивала перед Надеждой Анисиной. Что-то говорила и льстиво смотрела ей в глаза. Но Анисина холодно покачала головой и отошла. Не поддалась на откровенный подхалимаж. Лариса так живо вспомнила съемки на студии, что чуть не задохнулась от волнения. Все было так ярко, зримо, осязаемо. И так давно… Горностаеву она не помнила.
И вот они все мертвы. Что это? Совпадение? Или… Мысли Ларисы путались. Но дикторша не упомянула, что кто-то из девушек снимался в сериале «Придворный роман». Значит, съемки не состоялись? Но почему? «Надо с утра засесть за телефон и дозваниваться до „Ариона“. Не дозвонюсь — поеду. Не выгонят же меня оттуда, в конце концов!»
Наскоро выпив кофе, Лариса подхватила сумку и пересчитала деньги. Надо было идти в магазин.
В магазине Лариса накупила столько хозяйственных и бытовых мелочей, что они не уместились в одной сумке. Пришлось прямо у кассы покупать большом пакет и выгружать часть покупок из тележки в него.
По дороге домой Лариса думала о судьбе сериала. Случилось что-то непредвиденное, если он так и не вышел на экраны. Васин не мог упустить предоставленный ему шанс. Не такой он был человек!
Она уже подходила к арке, когда увидела, как от нее отделилась темная тень. «Бандит, — промелькнуло в Ларисиной голове. — Сейчас стукнет по башке, отнимет кошелек и убежит!» Она мгновенно выронила сумки и заняла оборонительную позицию. «Тень» напала на нее. С удивлением Лариса обнаружила, что это — женщина. Несколько минут между ними длился поединок. Лариса сражалась с достойным противником. Наконец Лариса с силой оттолкнула женщину к стене. Та ударилась о стенку и медленно осела на тротуар. Лариса ахнула и прижала ладони к щекам. Но тут краем глаза она увидела, как к ней бегут двое мужчин. Лариса рванулась вперед. Ей надо было добежать до своего подъезда. Коды других подъездов она не знала и поэтому не могла туда попасть. Она летела, не чуя под собой ног. Хорошо, что ее код был простой, трехзначный. И нажимался одним аккордом. Лариса набрала цифры и рванула на себя дверь. Она влетела в подъезд и, перепрыгивая через две ступеньки, добралась до своего пятого этажа. Достала из кармана ключи, радуясь, что не положила их в сумку. Привычка носить ключи в карманах осталась у нее с детства. Дрожащими руками вставила ключ в верхний замок. Резко толкнув дверь, Лариса оказалась в коридоре. Захлопнув дверь, она вцепилась руками в волосы и сползла по стенке. Ужас не кончился, он только начинался. Они не успокоятся, пока не выкрадут ее снова! Но кто это — они? Люди Хасанова или кто-то еще? Но кому она нужна? Хасанов… Как он мог узнать о ее приезде? Значит, за ней следили все это время? Но почему ее тогда не перехватили раньше? Выжидали удобного случая? Получается, что так… Но что ей теперь делать? Сидеть в квартире, как в засаде, и бояться высунуть нос на улицу? Они могут схватить ее в любое время дня и ночи! Позвонить в милицию? Но ей скажут, что здесь нет криминала, ведь ее не избили, не изувечили. Нет трупа — нет дела… И тут Лариса вспоминила о женщине, которая напала на нее. Незнакомая женщина, которую она видела впервые в жизни. Впервые? Неясная мысль промелькнула в Ларисиной голове. Что-то с трудом зашевелилось в глубинах ее памяти. Какое-то смутное воспоминание. Где-то Лариса видела ее раньше или, может быть, сталкивалась с ней… Занятия айкидо выработали в ней почти звериное чутье на запахи, краски, человеческие лица. Могла ли она поручиться за то, что никогда раньше не встречалась с этой женщиной? Нет. Здесь была какая-то зацепка, но обмозговать ее не было сил. Если только в другое время, в более расслабленной обстановке, когда она уже не будет натянутой струной…
Лариса не знала, что женщина, о которой она сейчас думала, уже мертва. Двое мужчин вернулись к ней, лежавшей на тротуаре без сознания, и один из них затащил ее в машину, где и прикончил двумя ударами ножа в сердце. Потом он какое-то время кружил по дворам, выбирая место, где можно было оставить мертвое тело. Наконец в одном из дворов, в темноте, он выкинул из машины труп, бросив его между гаражами, и вернулся к своему напарнику, караулившему Ларису у подъезда. Им было дано задание не брать ее пока в квартире, потому что это было слишком опасно. Она была уже начеку и могла сразу позвонить в милицию. Они должны были караулить ее на улице, чтобы вести за будущей жертвой слежку… пока не представится удобный момент для похищения.
Но Лариса не ведала, какие планы строились на ее счет. В тот момент она размышляла о том, как ей выбраться из этой западни. Выход был один — бежать. Скрыться ото всех, отлежаться в заповедном месте, где ее никто не найдет. Она должна временно исчезнуть. Но куда она могла податься? И тут Ларису пронзило: в деревню! В родную деревню! Под Владимиром. Где она отдыхала каждое лето в детстве. Там ее не достанут. Это мысль! Мозг Ларисы заработал с лихорадочной быстротой. Для начала ей нужно выпить кофе или чай и прийти в себя. Потом пересчитать деньги и собрать необходимые вещи. Потом придумать, как обмануть своих преследователей. Вдруг они караулят ее возле дома.
Лариса поднялась с пола и пошла на кухню. Ее рука протянулась к выключателю — и тут же вернулась в исходное положение. Нет, свет зажигать нельзя! Это было рискованно. Лариса поставила чайник на плиту и села на табуретку. Она вспомнила, что в тумбочке есть свечка. Она зажгла ее и поставила на пол около двери, чтобы свет не отражался в окнах. Выпив горячего сладкого чаю, Лариса достала свой НЗ — три с половиной тысячи долларов. Этого должно хватить на первое время. А там будет видно. Еще какие-то деньги у нее лежали в банке. Но снять их она уже не успеет. Ранним утром ей нужно покинуть квартиру.
Лариса посмотрела на часы. Половина одиннадцатого! Часика четыре она поспит. А потом будет думать, как ей выбраться из квартиры. Незаметно. Не привлекая внимания тех, кто пасет ее. Лариса почему-то была уверена, что они находятся возле дома. И ждут ее появления.
Утром она выбралась через чердак на крышу дома и спустилась вниз по водосточной трубе. Сумку с вещами она бросила на асфальт, чтобы та не мешала. Хорошо, что в такую рань народу на улице почти не было. Если преследователи караулят ее у подъезда, то их старания напрасны. Она выбралась в совершенно противоположном месте.
ГЛАВА 12
При расставании она поцеловала Эрика и попросила «на память» темные очки. Он, несколько удивленный ее просьбой, протянул ей очки. (Вчера Лариса опять забыла сказать, чтобы он купил их.) «Пиши мне, звони, — протянул ей Эрик бумажку со своим адресом и телефоном. — Ла-ри-са», — по-русски сказал он. В его глазах стояли слезы. «Хорошо», — погладила его по щеке Лариса, но он крепко прижал ее к себе и поцеловал в губы. Страстно, сильно. Они были уже в аэропорту, и Лариса слышала, как гулко бьется ее сердце. От волнения, что скоро она будет в Москве!
Даже когда самолет оторвался от взлетной полосы, Лариса все еще не могла поверить, что она летит домой. И только приземлившись в Шереметьеве, Лариса убедилась в том, что это не сон. Она теперь в Москве. В России.
В свою квартиру она попасть не могла. Ключи были давно утеряны, еще год назад. Они остались на борту яхты вместе с дорожной сумкой. Пришлось вызвать милицию, и ей взломали дверь. Здесь все было по-старому. Как будто бы она отсутствовала не год, а несколько дней. Было странно трогать руками знакомые вещи, осязать их и привыкать к ним заново. Но расслабляться было некогда. Надо было срочно покупать и вставлять замок…
Когда бытовые хлопоты остались позади, Лариса с облегчением свернулась калачиком на своем диване и уснула. Проспала она весь день и проснулась только к вечеру. «Неужели я в своей квартире? Какое счастье! Сейчас я приму ванну… Нет, сначала надо сходить в магазин и купить продукты. Где у меня лежали деньги? Кажется, на полке с книгами». Деньги нашлись на старом месте.
Лариса отправилась в магазин, но того маленького магазинчика, где она обычно отоваривалась, уже не было, его переоборудовали в зал игровых автоматов. Пришлось идти в супермаркет. Накупив продуктов и толкая тележку впереди себя, Лариса остановилась около стенда с газетами и журналами. Она схватила журнал с подробной телевизионной программой и стала быстро пролистывать его. Но сериал «Придворный роман» нигде не упоминался. Значит, он еще не вышел на экраны? Но почему? Съемки планировалось вести в течение года. А вдруг он уже закончился? Поэтому его и нет в программе? Лариса не удержалась и спросила у кассирши, пробивавшей ей чек:
— Простите, я хотела узнать. Я из социологической службы телевидения, — соврала Лариса. — Вам понравился сериал «Придворный роман»?
Кассирша в темно-синей форме непонимающе посмотрела на нее.
— Что? — переспросила она.
— Вам понравился сериал «Придворный роман»?
— Я не видела его.
— А… вы вообще смотрите телевизор?
— Конечно! Девушка, вы отвлекаете меня и задерживаете очередь.
Лариса отошла от кассы и подумала, что зря она ломает голову. Надо позвонить на студию и все узнать из первых рук. Непосредственно. А не заниматься гаданием на кофейной гуще.
Поужинав, Лариса решила сперва позвонить Силаеву. Она взяла трубку, но после некоторого раздумья положила ее обратно. Что-то остановило ее. Набрать номер «Арион-Т» тоже было страшно. «Я воскресаю, как привидение после долгой спячки. Кому я там теперь нужна? Все уже давным-давно обо мне забыли. А вдруг нет? Вдруг… — Мысли бились, как пойманные птицы. Лариса приложила пальцы к вискам. — Но если мне хочется позвонить, почему бы не сделать это? Чем я рискую? Просто позвоню и просто узнаю, кого взяли на мое место. Могу же я проявить элементарное любопытство?»
Несколько минут ушли на то, чтобы найти записную книжку с телефонами. Лариса села на диван, взяла трубку и стала набирать один из номеров студии. Он был занят. Лариса набрала второй номер. Там был автоответчик. Немного поколебавшись, Лариса сказала в трубку:
— Добрый день! Извините, вечер! — В этом месте Лариса издала невольный смешок. Немудрено, что она перепутала день и вечер. После всего пережитого можно перепутать и год. Но что подумают на студии? Что у нее шарики съехали с катушек? — Это Лариса Марголина. — Тут она замолчала. — Я все объясню позже. Это… просто невероятно! — Лариса прикрыла трубку рукой. Ее душил смех. То, что она говорила, могло быть истолковано совсем иначе. На студии могли подумать, что она пережила некое романтическое приключение вроде амуров с арабским шейхом или нефтяным магнатом на уединенном острове. — До… свидания, — выдавила Лариса. И, дав отбой, повалилась на диван, трясясь в приступе беззвучного смеха.
Настроение у нее пошло вверх. «Выкручусь как-нибудь, — подумала она. — Если на студии для меня нет никакой работы, попытаюсь найти ее в другом месте. Позвоню Сергееву. Может, он куда пристроит? Связи у него большие. Главное — я дома! Жива-здорова. Господи, даже не верится! Сейчас я буду лежать в ванной и наслаждаться этим. Сто лет я не принимала ванну!»
После ванны Лариса легла спать. Проснулась она на следующий день поздно. Около пяти вечера. Организм никак не мог отойти от пережитого. И ей требовалась основательная «перезарядка батареек». Лариса подумала, что надо убраться в квартире, потом сходить в магазин и купить разные хозяйственные мелочи. А завтра с утра она начнет звонить на студию. Будет постепенно въезжать в жизненную колею.
В ванной Лариса нашла остатки стирального порошка. Развела его в воде и принялась за мытье полов. Потом вымыла окна. Время пролетело незаметно.
Лариса поставила чайник и включила маленький телевизор, который стоял у нее на холодильнике. Шла реклама. Она настолько отвыкла от телевизора, что дурацкая реклама показалась ей кинематографическим шедевром. Затем объявили программу «Криминальные новости». Симпатичная блондинка сухим бесстрастным голосом читала хронику происшествий. Чайник вскипел. Лариса положила две ложки кофе в чашку и налила туда горячей воды. Внезапно одна информация привлекла ее внимание…
В лесу в районе Балашихи нашли тело Натальи Горностаевой, молодой артистки, одно время игравшей в театре «Дарина». По внешним признакам это убийство напоминает два других. Убийство Светланы Сугробовой, студентки ГИТИСа, и Ирины Розен, бывшей питерской актрисы, три года назад переехавшей в Москву и с успехам снявшейся в нескольких фильмах…
Лариса ахнула. Она немного знала Ирину и Светлану. Пару раз сталкивалась с ними на пробах. Администрация «Арион-Т» старалась, чтобы конкурентки как можно меньше общались друг с другом. Особенно на последних турах. Но иногда избежать этого было невозможно. Ирина, худенькая поджарая брюнетка с цепким взглядом умных глаз, производила впечатление расчетливой, опасной соперницы. Сугробова была не лучше. Она выглядела амазонкой-победительницей и смотрела на всех с нескрываемым превосходством. Она вела себя так, как будто главная роль была у нее уже в кармане. Однажды Лариса видела, как Светлана заискивала перед Надеждой Анисиной. Что-то говорила и льстиво смотрела ей в глаза. Но Анисина холодно покачала головой и отошла. Не поддалась на откровенный подхалимаж. Лариса так живо вспомнила съемки на студии, что чуть не задохнулась от волнения. Все было так ярко, зримо, осязаемо. И так давно… Горностаеву она не помнила.
И вот они все мертвы. Что это? Совпадение? Или… Мысли Ларисы путались. Но дикторша не упомянула, что кто-то из девушек снимался в сериале «Придворный роман». Значит, съемки не состоялись? Но почему? «Надо с утра засесть за телефон и дозваниваться до „Ариона“. Не дозвонюсь — поеду. Не выгонят же меня оттуда, в конце концов!»
Наскоро выпив кофе, Лариса подхватила сумку и пересчитала деньги. Надо было идти в магазин.
В магазине Лариса накупила столько хозяйственных и бытовых мелочей, что они не уместились в одной сумке. Пришлось прямо у кассы покупать большом пакет и выгружать часть покупок из тележки в него.
По дороге домой Лариса думала о судьбе сериала. Случилось что-то непредвиденное, если он так и не вышел на экраны. Васин не мог упустить предоставленный ему шанс. Не такой он был человек!
Она уже подходила к арке, когда увидела, как от нее отделилась темная тень. «Бандит, — промелькнуло в Ларисиной голове. — Сейчас стукнет по башке, отнимет кошелек и убежит!» Она мгновенно выронила сумки и заняла оборонительную позицию. «Тень» напала на нее. С удивлением Лариса обнаружила, что это — женщина. Несколько минут между ними длился поединок. Лариса сражалась с достойным противником. Наконец Лариса с силой оттолкнула женщину к стене. Та ударилась о стенку и медленно осела на тротуар. Лариса ахнула и прижала ладони к щекам. Но тут краем глаза она увидела, как к ней бегут двое мужчин. Лариса рванулась вперед. Ей надо было добежать до своего подъезда. Коды других подъездов она не знала и поэтому не могла туда попасть. Она летела, не чуя под собой ног. Хорошо, что ее код был простой, трехзначный. И нажимался одним аккордом. Лариса набрала цифры и рванула на себя дверь. Она влетела в подъезд и, перепрыгивая через две ступеньки, добралась до своего пятого этажа. Достала из кармана ключи, радуясь, что не положила их в сумку. Привычка носить ключи в карманах осталась у нее с детства. Дрожащими руками вставила ключ в верхний замок. Резко толкнув дверь, Лариса оказалась в коридоре. Захлопнув дверь, она вцепилась руками в волосы и сползла по стенке. Ужас не кончился, он только начинался. Они не успокоятся, пока не выкрадут ее снова! Но кто это — они? Люди Хасанова или кто-то еще? Но кому она нужна? Хасанов… Как он мог узнать о ее приезде? Значит, за ней следили все это время? Но почему ее тогда не перехватили раньше? Выжидали удобного случая? Получается, что так… Но что ей теперь делать? Сидеть в квартире, как в засаде, и бояться высунуть нос на улицу? Они могут схватить ее в любое время дня и ночи! Позвонить в милицию? Но ей скажут, что здесь нет криминала, ведь ее не избили, не изувечили. Нет трупа — нет дела… И тут Лариса вспоминила о женщине, которая напала на нее. Незнакомая женщина, которую она видела впервые в жизни. Впервые? Неясная мысль промелькнула в Ларисиной голове. Что-то с трудом зашевелилось в глубинах ее памяти. Какое-то смутное воспоминание. Где-то Лариса видела ее раньше или, может быть, сталкивалась с ней… Занятия айкидо выработали в ней почти звериное чутье на запахи, краски, человеческие лица. Могла ли она поручиться за то, что никогда раньше не встречалась с этой женщиной? Нет. Здесь была какая-то зацепка, но обмозговать ее не было сил. Если только в другое время, в более расслабленной обстановке, когда она уже не будет натянутой струной…
Лариса не знала, что женщина, о которой она сейчас думала, уже мертва. Двое мужчин вернулись к ней, лежавшей на тротуаре без сознания, и один из них затащил ее в машину, где и прикончил двумя ударами ножа в сердце. Потом он какое-то время кружил по дворам, выбирая место, где можно было оставить мертвое тело. Наконец в одном из дворов, в темноте, он выкинул из машины труп, бросив его между гаражами, и вернулся к своему напарнику, караулившему Ларису у подъезда. Им было дано задание не брать ее пока в квартире, потому что это было слишком опасно. Она была уже начеку и могла сразу позвонить в милицию. Они должны были караулить ее на улице, чтобы вести за будущей жертвой слежку… пока не представится удобный момент для похищения.
Но Лариса не ведала, какие планы строились на ее счет. В тот момент она размышляла о том, как ей выбраться из этой западни. Выход был один — бежать. Скрыться ото всех, отлежаться в заповедном месте, где ее никто не найдет. Она должна временно исчезнуть. Но куда она могла податься? И тут Ларису пронзило: в деревню! В родную деревню! Под Владимиром. Где она отдыхала каждое лето в детстве. Там ее не достанут. Это мысль! Мозг Ларисы заработал с лихорадочной быстротой. Для начала ей нужно выпить кофе или чай и прийти в себя. Потом пересчитать деньги и собрать необходимые вещи. Потом придумать, как обмануть своих преследователей. Вдруг они караулят ее возле дома.
Лариса поднялась с пола и пошла на кухню. Ее рука протянулась к выключателю — и тут же вернулась в исходное положение. Нет, свет зажигать нельзя! Это было рискованно. Лариса поставила чайник на плиту и села на табуретку. Она вспомнила, что в тумбочке есть свечка. Она зажгла ее и поставила на пол около двери, чтобы свет не отражался в окнах. Выпив горячего сладкого чаю, Лариса достала свой НЗ — три с половиной тысячи долларов. Этого должно хватить на первое время. А там будет видно. Еще какие-то деньги у нее лежали в банке. Но снять их она уже не успеет. Ранним утром ей нужно покинуть квартиру.
Лариса посмотрела на часы. Половина одиннадцатого! Часика четыре она поспит. А потом будет думать, как ей выбраться из квартиры. Незаметно. Не привлекая внимания тех, кто пасет ее. Лариса почему-то была уверена, что они находятся возле дома. И ждут ее появления.
Утром она выбралась через чердак на крышу дома и спустилась вниз по водосточной трубе. Сумку с вещами она бросила на асфальт, чтобы та не мешала. Хорошо, что в такую рань народу на улице почти не было. Если преследователи караулят ее у подъезда, то их старания напрасны. Она выбралась в совершенно противоположном месте.
ГЛАВА 12
Паша сидел и размышлял над рекламой… Слова «ОДЕЖДА ДЛЯ БЕРЕМЕННЫХ» представлялись ему толстыми змеями, ползущими друг за другом. Мерзкая реклама. Паше не раз хотелось порвать все свои подготовительные материалы. Потому что там была одна чушь, а на ум ничего путного не шло. Да и что там могло быть путным, горько усмехался Паша. Вот тебе и «перспективное задание», о котором он мечтал. От такого задания кошки сдохнут. Бросать надо эту работу, бросать немедленно. И для этого нужно только преодолеть матушку-лень и хорошенько порыться в Интернете. Не может быть, чтобы там не было ничего подходящего… Константин Борисович уже несколько раз интересовался, как идут дела. Паша говорил, что он работает. «И когда будут результаты?» — спрашивал шеф. «Скоро», — отвечал Паша, глядя в сторону. Но все, что он придумывал, было блекло, глупо и невыразительно. Например:
Комбинезончик теплый мы наденем,
С малышом в животике пойдем.
Мы — вдвоем, нам хорошо, мы верим,
Эту зиму мы переживем.
Чушь собачья! Или:
Прекрасное платье на лето,
Легко в нем и хорошо.
Я словно наполнена светом,
Мне в платье без солнца светло.
А здесь даже рифмы приличной нет. Надо попросить Константина Борисовича дать другое задание. С этим он не справляется. Он просто тянет время в надежде, что его озарят плодотворные идеи. Но надо честно признаться, что этого не случится. Никогда. Паша в унынии грыз карандаш, когда позвонил внутренний телефон и секретарь шефа сказала, чтобы он подошел к телефону. Немного удивленный, Паша встал с рабочего места и пошел к выходу, где на столике стоял телефон с городскими номерами. Шеф был ярый противник телефонной трепотни. Он даже ввел специальные штрафные санкции «за расточительство рабочего времени». Молоденькие барышни, которые приходили в «Квадро», сначала бойко трепались со своими подругами, бойфрендами, мамашами. Но после «удара рублем» сникали и шарахались от телефонных звонков, как от проказы. Что-то лепетали в трубку и бросали ее, оборвав беседу на полуслове. Поэтому Паша шел и гадал: кто мог ему позвонить. Взяв трубку, он услышал взволнованный голос Веры Константиновны:
— Паша! Это я. Тебя вызывают в милицию.
— Меня? — Паша подумал, что бабушка разыгрывает его. Но раньше он не наблюдал за ней склонностей к розыгрышам.
— Да. Дело в том… понимаешь… такой ужас… — Пашу прошиб холодный пот. Он понял, что произошло что-то страшное. Но что?
— Бабушка! — закричал Паша. — Не тяни. Говори!
— Убили Надю…
— Надю? — переспросил Паша. — Убили? Головы сотрудников, сидевших ближе к выходу, машинально повернулись к нему.
— Как это случилось? — хрипло спросил он.
— Не знаю. Звонили из милиции! Они хотели с тобой побеседовать.
— Понял… — растерянно сказал Паша.
— Паша! Паша! — кричала в трубку Вера Константиновна. Но он уже положил трубку на рычаг.
Надин убита! В это было трудно поверить! Надин… Еще два дня назад он был у нее. Они ужинали при свечах. Пили вино. Ели пиццу, которую оба обожали: с ветчиной и грибами. Слушали музыку. Это было так романтично! Потом занимались любовью. Надин была непривычно страстной и соблазнительной. После того как они, утомленные, лежали рядом на диване, Надин сказала, что скоро ей надо будет уехать на некоторое время по делам.
— Куда? — ревниво спросил Паша.
— Секрет, — сказала, смеясь, Надин.
У Паши нехорошо екнуло в груди. Его охватил приступ ярости и ревности. Надин всегда была как будто бы рядом и одновременно далеко. Паша почти смирился с этим. Но оказалось, что не до конца. Он вдруг ощутил себя злостным собственником.
— По каким таким делам? — задал Паша вопрос требовательным тоном.
Надин посмотрела на Павла и взъерошила его волосы.
— Большим.
— А все-таки?
— В чем дело, Паша? — холодно одернула его Надин. — Ты имеешь право задавать мне такие вопросы?
— А почему бы и нет?
Надин хотела сказать что-то колкое, но сдержалась. Она вскочила и пошла в ванную. Гибкая, грациозная, с прекрасным телом. Паша чувствовал себя глубоко обманутым и уязвленным. Мужем-рогоносцем. «Какой я глупец и кретин, — горько усмехнулся Паша. — У Надин есть любовник. Это очевидно! Ее заработков на студии не хватило бы и на пятую часть ее расходов. Она много раз говорила, что Васин — жмот и удавится за копейку. Он ублажает только себя, любимого. Откуда же у нее деньги? Конечно, от спонсора. Сейчас это в порядке вещей. Обычное явление. А я у нее — как развлечение. Игрушка-погремушка. Добрый незлобивый Паша, который всегда под рукой. Свистни — и он моментально прибежит. Как собачонка!» Паша сел на диване и крепко стукнул кулаком по столу. С досады и обиды на Надин. Развела тут секреты! Удирает с любовником на Мальдивы или Багамы. Закрытая, сухая, злая и черствая. А то, что она несколько минут назад была страстной любовницей, так это она заглаживала сама перед собой подспудное чувство вины.
И здесь у Паши созрел нехороший план. Он вспомнил, что в компьютере Надин был файл «Дневник». «Надо скачать его и узнать все твои тайны, милочка», — злорадно подумал Паша. Сейчас Надин в ванной. Так что момент подходящий. Правда, он не взял дискеты, но у Надин их навалом. Вон, лежат на полке. А чтобы Надин не помешала ему, надо ее запереть в ванной. А потом разыграть это как шутку. Паша вскочил с дивана и направился к ванной. За дверью журчала вода. Надин принимала душ. Паша, затаив дыхание, сдвинул задвижку и на цыпочках отошел от двери. В комнате он схватил ноутбук, включил его и стал искать файл «Дневник». Он обнаружился сразу. Паша взял чистую дискету с полки и переписал на нее файл. Потом закрыл ноутбук, положил его на место, и тут услышал, как Надин пытается открыть дверь ванной.
— Паша! — крикнула она. — Ты что, меня запер?
— Да. Чтобы ты, неверная, подумала над своим поведением. Развела от меня секреты! — шутливо отозвался Паша.
— Открой немедленно!
Паша щелкнул задвижкой. Из ванной вышла Надин с обмотанным вокруг бедер полотенцем. Со злыми глазами. И отвесила ему оплеуху.
— Мне такие шутки не нравятся! Что ты себе позволяешь?
— Ничего, — пробормотал Паша, потирая щеку.
— Чтобы этого больше никогда не было! Понял?
— Понял, понял. — Щека горела. Рука у Надин оказалась тяжелой.
Надин рассердилась не на шутку. И была не расположена менять гнев на милость. Она прошла в комнату и стала одеваться. Не глядя на Пашу, словно он был неодушевленным предметом. Одевшись, она села на диван и взяла в руки пульт телевизора. Молча. Паша вздохнул. Настроение у него упало ниже нулевой отметки.
— Ну… я… пошел.
Надин сухо кивнула головой.
— Не сердись, — произнес он.
В ответ — ни слова.
В коридоре Паша крикнул:
— Пока! Молчание.
Паша был таким расстроенным и подавленным, что, придя домой, даже не посмотрел дискету с записанным файлом. Это была их первая серьезная ссора с Надин. А вдруг она теперь не захочет его знать? И между ними все кончено. Навсегда и бесповоротно. И он никогда больше не увидит Надин, не ощутит гладкость ее кожи… От досады Паше хотелось завыть волком. Как он не подумал о том, что Надин — девушка с характером! То, что можно позволить себе с другой, не пройдет с Надин. Дурак, растяпа, идиот, ругал себя Паша последними словами. Пузатый китайский божок издевательски улыбался и ехидно смотрел на Пашу. «Болван китайский! — Наподдал он ему ногой. Божок упал и покатился к стенке. — Ну и пусть лежит так, поднимать не буду», — разозлился Паша.
Уснул он с трудом. Ворочался с боку на бок. Несколько раз порывался позвонить Надин. Но, подумав, решил этого не делать. «Пусть она немного поостынет. А то попаду ей под горячую руку! А если она уже уедет?» — терзался сомнениями Паша. Он чувствовал себя глубоко несчастным.
На другой день настроение было не лучше. Паша не удержался и позвонил вечером Надин. К телефону никто не подошел. Мобильник ее тоже не отвечал. Паша звонил до двенадцати ночи. Уехала, обреченно подумал он. И ощутил себя жалким псом, которого с размаху ткнули носом в лужу. В качестве наказания и воспитательной меры. Утром он побрел на работу, думая, что, как только Надин вернется, он будет вымаливать у нее прощение, пока она не сжалится над ним. И вот теперь ему звонит бабушка и сообщает, что Надин убили…
Паша шел к своему рабочему месту, как сомнамбула. Ничего не видя и не слыша вокруг. Он сел на стул и уставился взглядом на папку с надписью «Одежда для беременных». «Какие беременные? Мою девушку убили… Надо отпроситься с работы. Разве я могу работать в таком состоянии?» — Паша пошел к Константину Борисовичу и сказал, что ему нужно домой. По семейным обстоятельствам.
— В чем дело? — спросил шеф. — Пожар или наводнение?
— Убили…
— Кого?! — вылупился на него Константин Борисович.
— Мою… невесту.
Шеф замолчал. А потом махнул рукой и сказал:
— Выражаю соболезнования. Иди домой. Но завтра…
— Завтра я уже буду на работе, — выдавил Паша.
Дома Пашу встретила Вера Константиновна с заплаканными глазами:
— Жалко Надин!
— Да… жалко…
Паша прошел в кухню и сел на табуретку.
— Есть будешь?
Он мотнул головой.
— Звонили из милиции…
— Ты уже говорила об этом.
— Они просили: как только ты придешь, свяжись с ними. Телефон я записала. Вот. — И Вера Константиновна протянула ему клочок бумаги с записанным номером.
— Сейчас позвоню. Только чаю попью.
Через полчаса Паша позвонил Губареву Владимиру Анатольевичу, и тот попросил его подъехать к нему на работу.
— Хорошо. Через час я подъеду, — убитым голосом сказал Паша.
Губарев внимательно смотрел на молодого человека, сидевшего перед ним. Чем-то он напоминал ему Шурика из кинофильмов Гайдая. Сразу видно, что добрый и мягкий. По теперешним меркам — рохля. Светлые волосы, очки, потухший рассеянный взгляд. Одет почему-то в парадный костюм. Как будто собрался в театр или на выставку.
— Павел Александрович Ворсилов? — спросил Губарев, смотря в свою записную книжку.
— Да.
— Вы были знакомы с убитой Анисиной Надеждой Алексеевной?
— Да.
— Какие вас связывали отношения?
Губарев увидел, что молодой человек слегка по краснел.
— Мы были… близкими друзьями.
— Любовниками?
— Любовниками, — кивнул Павел.
Губарев посмотрел на него с некоторым интересом. Дело в том, что Анисина произвела на него впечатление Снежной королевы. Он еще тогда подумал: есть ли у Анисиной любовник и что он чувствует, когда обнимает такую ледышку? Но оказалось, что майор немного ошибся. Любовник у Анисиной ;был. И сидел сейчас перед ним. Его телефон был записан у Анисиной на отрывном листе крупными цифрами и приколот к обоям в коридоре. Справа от зеркала. Из чего Губарев сделал вывод, что обладатель этого номера находился с убитой в весьма тесных отношениях.
Комбинезончик теплый мы наденем,
С малышом в животике пойдем.
Мы — вдвоем, нам хорошо, мы верим,
Эту зиму мы переживем.
Чушь собачья! Или:
Прекрасное платье на лето,
Легко в нем и хорошо.
Я словно наполнена светом,
Мне в платье без солнца светло.
А здесь даже рифмы приличной нет. Надо попросить Константина Борисовича дать другое задание. С этим он не справляется. Он просто тянет время в надежде, что его озарят плодотворные идеи. Но надо честно признаться, что этого не случится. Никогда. Паша в унынии грыз карандаш, когда позвонил внутренний телефон и секретарь шефа сказала, чтобы он подошел к телефону. Немного удивленный, Паша встал с рабочего места и пошел к выходу, где на столике стоял телефон с городскими номерами. Шеф был ярый противник телефонной трепотни. Он даже ввел специальные штрафные санкции «за расточительство рабочего времени». Молоденькие барышни, которые приходили в «Квадро», сначала бойко трепались со своими подругами, бойфрендами, мамашами. Но после «удара рублем» сникали и шарахались от телефонных звонков, как от проказы. Что-то лепетали в трубку и бросали ее, оборвав беседу на полуслове. Поэтому Паша шел и гадал: кто мог ему позвонить. Взяв трубку, он услышал взволнованный голос Веры Константиновны:
— Паша! Это я. Тебя вызывают в милицию.
— Меня? — Паша подумал, что бабушка разыгрывает его. Но раньше он не наблюдал за ней склонностей к розыгрышам.
— Да. Дело в том… понимаешь… такой ужас… — Пашу прошиб холодный пот. Он понял, что произошло что-то страшное. Но что?
— Бабушка! — закричал Паша. — Не тяни. Говори!
— Убили Надю…
— Надю? — переспросил Паша. — Убили? Головы сотрудников, сидевших ближе к выходу, машинально повернулись к нему.
— Как это случилось? — хрипло спросил он.
— Не знаю. Звонили из милиции! Они хотели с тобой побеседовать.
— Понял… — растерянно сказал Паша.
— Паша! Паша! — кричала в трубку Вера Константиновна. Но он уже положил трубку на рычаг.
Надин убита! В это было трудно поверить! Надин… Еще два дня назад он был у нее. Они ужинали при свечах. Пили вино. Ели пиццу, которую оба обожали: с ветчиной и грибами. Слушали музыку. Это было так романтично! Потом занимались любовью. Надин была непривычно страстной и соблазнительной. После того как они, утомленные, лежали рядом на диване, Надин сказала, что скоро ей надо будет уехать на некоторое время по делам.
— Куда? — ревниво спросил Паша.
— Секрет, — сказала, смеясь, Надин.
У Паши нехорошо екнуло в груди. Его охватил приступ ярости и ревности. Надин всегда была как будто бы рядом и одновременно далеко. Паша почти смирился с этим. Но оказалось, что не до конца. Он вдруг ощутил себя злостным собственником.
— По каким таким делам? — задал Паша вопрос требовательным тоном.
Надин посмотрела на Павла и взъерошила его волосы.
— Большим.
— А все-таки?
— В чем дело, Паша? — холодно одернула его Надин. — Ты имеешь право задавать мне такие вопросы?
— А почему бы и нет?
Надин хотела сказать что-то колкое, но сдержалась. Она вскочила и пошла в ванную. Гибкая, грациозная, с прекрасным телом. Паша чувствовал себя глубоко обманутым и уязвленным. Мужем-рогоносцем. «Какой я глупец и кретин, — горько усмехнулся Паша. — У Надин есть любовник. Это очевидно! Ее заработков на студии не хватило бы и на пятую часть ее расходов. Она много раз говорила, что Васин — жмот и удавится за копейку. Он ублажает только себя, любимого. Откуда же у нее деньги? Конечно, от спонсора. Сейчас это в порядке вещей. Обычное явление. А я у нее — как развлечение. Игрушка-погремушка. Добрый незлобивый Паша, который всегда под рукой. Свистни — и он моментально прибежит. Как собачонка!» Паша сел на диване и крепко стукнул кулаком по столу. С досады и обиды на Надин. Развела тут секреты! Удирает с любовником на Мальдивы или Багамы. Закрытая, сухая, злая и черствая. А то, что она несколько минут назад была страстной любовницей, так это она заглаживала сама перед собой подспудное чувство вины.
И здесь у Паши созрел нехороший план. Он вспомнил, что в компьютере Надин был файл «Дневник». «Надо скачать его и узнать все твои тайны, милочка», — злорадно подумал Паша. Сейчас Надин в ванной. Так что момент подходящий. Правда, он не взял дискеты, но у Надин их навалом. Вон, лежат на полке. А чтобы Надин не помешала ему, надо ее запереть в ванной. А потом разыграть это как шутку. Паша вскочил с дивана и направился к ванной. За дверью журчала вода. Надин принимала душ. Паша, затаив дыхание, сдвинул задвижку и на цыпочках отошел от двери. В комнате он схватил ноутбук, включил его и стал искать файл «Дневник». Он обнаружился сразу. Паша взял чистую дискету с полки и переписал на нее файл. Потом закрыл ноутбук, положил его на место, и тут услышал, как Надин пытается открыть дверь ванной.
— Паша! — крикнула она. — Ты что, меня запер?
— Да. Чтобы ты, неверная, подумала над своим поведением. Развела от меня секреты! — шутливо отозвался Паша.
— Открой немедленно!
Паша щелкнул задвижкой. Из ванной вышла Надин с обмотанным вокруг бедер полотенцем. Со злыми глазами. И отвесила ему оплеуху.
— Мне такие шутки не нравятся! Что ты себе позволяешь?
— Ничего, — пробормотал Паша, потирая щеку.
— Чтобы этого больше никогда не было! Понял?
— Понял, понял. — Щека горела. Рука у Надин оказалась тяжелой.
Надин рассердилась не на шутку. И была не расположена менять гнев на милость. Она прошла в комнату и стала одеваться. Не глядя на Пашу, словно он был неодушевленным предметом. Одевшись, она села на диван и взяла в руки пульт телевизора. Молча. Паша вздохнул. Настроение у него упало ниже нулевой отметки.
— Ну… я… пошел.
Надин сухо кивнула головой.
— Не сердись, — произнес он.
В ответ — ни слова.
В коридоре Паша крикнул:
— Пока! Молчание.
Паша был таким расстроенным и подавленным, что, придя домой, даже не посмотрел дискету с записанным файлом. Это была их первая серьезная ссора с Надин. А вдруг она теперь не захочет его знать? И между ними все кончено. Навсегда и бесповоротно. И он никогда больше не увидит Надин, не ощутит гладкость ее кожи… От досады Паше хотелось завыть волком. Как он не подумал о том, что Надин — девушка с характером! То, что можно позволить себе с другой, не пройдет с Надин. Дурак, растяпа, идиот, ругал себя Паша последними словами. Пузатый китайский божок издевательски улыбался и ехидно смотрел на Пашу. «Болван китайский! — Наподдал он ему ногой. Божок упал и покатился к стенке. — Ну и пусть лежит так, поднимать не буду», — разозлился Паша.
Уснул он с трудом. Ворочался с боку на бок. Несколько раз порывался позвонить Надин. Но, подумав, решил этого не делать. «Пусть она немного поостынет. А то попаду ей под горячую руку! А если она уже уедет?» — терзался сомнениями Паша. Он чувствовал себя глубоко несчастным.
На другой день настроение было не лучше. Паша не удержался и позвонил вечером Надин. К телефону никто не подошел. Мобильник ее тоже не отвечал. Паша звонил до двенадцати ночи. Уехала, обреченно подумал он. И ощутил себя жалким псом, которого с размаху ткнули носом в лужу. В качестве наказания и воспитательной меры. Утром он побрел на работу, думая, что, как только Надин вернется, он будет вымаливать у нее прощение, пока она не сжалится над ним. И вот теперь ему звонит бабушка и сообщает, что Надин убили…
Паша шел к своему рабочему месту, как сомнамбула. Ничего не видя и не слыша вокруг. Он сел на стул и уставился взглядом на папку с надписью «Одежда для беременных». «Какие беременные? Мою девушку убили… Надо отпроситься с работы. Разве я могу работать в таком состоянии?» — Паша пошел к Константину Борисовичу и сказал, что ему нужно домой. По семейным обстоятельствам.
— В чем дело? — спросил шеф. — Пожар или наводнение?
— Убили…
— Кого?! — вылупился на него Константин Борисович.
— Мою… невесту.
Шеф замолчал. А потом махнул рукой и сказал:
— Выражаю соболезнования. Иди домой. Но завтра…
— Завтра я уже буду на работе, — выдавил Паша.
Дома Пашу встретила Вера Константиновна с заплаканными глазами:
— Жалко Надин!
— Да… жалко…
Паша прошел в кухню и сел на табуретку.
— Есть будешь?
Он мотнул головой.
— Звонили из милиции…
— Ты уже говорила об этом.
— Они просили: как только ты придешь, свяжись с ними. Телефон я записала. Вот. — И Вера Константиновна протянула ему клочок бумаги с записанным номером.
— Сейчас позвоню. Только чаю попью.
Через полчаса Паша позвонил Губареву Владимиру Анатольевичу, и тот попросил его подъехать к нему на работу.
— Хорошо. Через час я подъеду, — убитым голосом сказал Паша.
Губарев внимательно смотрел на молодого человека, сидевшего перед ним. Чем-то он напоминал ему Шурика из кинофильмов Гайдая. Сразу видно, что добрый и мягкий. По теперешним меркам — рохля. Светлые волосы, очки, потухший рассеянный взгляд. Одет почему-то в парадный костюм. Как будто собрался в театр или на выставку.
— Павел Александрович Ворсилов? — спросил Губарев, смотря в свою записную книжку.
— Да.
— Вы были знакомы с убитой Анисиной Надеждой Алексеевной?
— Да.
— Какие вас связывали отношения?
Губарев увидел, что молодой человек слегка по краснел.
— Мы были… близкими друзьями.
— Любовниками?
— Любовниками, — кивнул Павел.
Губарев посмотрел на него с некоторым интересом. Дело в том, что Анисина произвела на него впечатление Снежной королевы. Он еще тогда подумал: есть ли у Анисиной любовник и что он чувствует, когда обнимает такую ледышку? Но оказалось, что майор немного ошибся. Любовник у Анисиной ;был. И сидел сейчас перед ним. Его телефон был записан у Анисиной на отрывном листе крупными цифрами и приколот к обоям в коридоре. Справа от зеркала. Из чего Губарев сделал вывод, что обладатель этого номера находился с убитой в весьма тесных отношениях.