Кренц Джейн Энн. Цинния

   Когда она обернулась, то увидела, что Ник подошел к телефону. Только сейчас она заметила, что у него на руках были тонкие черные перчатки для вождения автомобиля. Пока он набирал короткий номер, она пристально смотрела на его приковывающие взгляд сильные длинные пальцы.
   Он посмотрел на неё с выражением вежливого интереса в зелено-золотых глазах.
   — Что-то не так?
   Она не позволит ему превратить себя в трясущуюся массу гель-кристалла. Она — из семьи Спринг. Семейная казна может быть пустой, желтая пресса может называть её Алой леди, но у неё еще достаточно гордости, чтобы встретиться лицом к лицу с владельцем казино.
   — Мне просто интересно, зачем вы вечером так предусмотрительно надели пару перчаток, — сказала она, — не подумайте, что я вас подозреваю, но это создает впечатление, что вы готовились к чему-то незаконному.
   — Да, создаёт, не так ли? По крайней мере, один из нас был готов. К сожалению, вы наверняка оставили отпечатки по всему подоконнику и на всех остальных вещах, которых касались.
   Его сарказм возмутил её.
   — У меня нет намерения отрицать, что я была тут сегодня. Зачем бы мне врать полиции?
   — Если вы не можете придумать разумного ответа на этот вопрос, нет смысла углубляться в обсуждение этой проблемы. — Ник прервался, чтобы поговорить по телефону. — Соедините меня с детективом Ансельмом, пожалуйста.
   Цинния слушала, как Ник коротко говорил с человеком на другом конце провода. В его голосе была явно заметна определенная фамильярность. Наверняка, он не в первый раз имел дело с полицией. Наверно, в этом нет ничего удивительного, учитывая, где он работает.
   — Да. Мы оба дождемся вашего приезда — заключил Ник. Его рука в черной перчатке положила трубку, и он посмотрел на Циннию. — Ансельм сказал, он будет здесь через несколько минут.
   Она слегка расслабилась. Полицейские уже едут. Скоро все закончится.
   — Бедный Моррис. — Она пыталась придумать, что можно сделать полезного. — Я сомневаюсь, но, может, мне стоит позвонить его жене?
   Ник выглядел изумленным.
   — Фэнвик женат?
   — Да. Мне кажется, её зовут Полли. Они не жили вместе несколько лет. Моррис мне однажды сказал, что Полли ушла уже давно, так как считала, будто он становится слишком странным.
   — Понимаю.
   — Это очень грустно. Они не могли развестись, конечно же, и все, что им оставалось, — это жить отдельно. Моррис винил во всем себя. Все знают, что талантам-схематикам трудно подобрать пару.
   — Мне тоже это говорили, — пробормотал Ник.
   — Моррис рассказывал, когда они встречались с Полли, то ходили в агентство, где консультанты по совместимости предупреждали их, что они неподходящая пара, пара, проходящая лишь минимальный барьер. Но они продолжали встречаться и поженились несмотря ни на что. — Цинния закрыла глаза. — О господи, я болтаю о чем попало, да?
   — Пусть полиция известит миссис Фэнвик. — удивительно мягко предложил Ник. — Это их работа.
   — Да… Бедный Моррис.
   — Вам не кажется, что лучше бы уже не называть его «бедным Моррисом»?
   — Он был болезненно чувствительным, необычным и скрытным, и он все время придумывал загадочные теории, к чему обычно склонны таланты-схематики, но мне довелось хорошо его узнать. Он мне нравился. В глубине души это был просто безобидный маленький человек, который любил старые книги. Я не могу представить, что кто-то убил его. Вот только…
   — Вот только что?
   Она с трудом огляделась:
   — Мне интересно, связано ли это с журналом Частина?
   — Не похоже. — Ник быстро и оценивающе осмотрел комнату. — Во-первых, насколько мне известно, я единственный, кто достаточно сильно хотел получить этот журнал, чтобы устроить нечто подобное.
   Она почувствовала, будто неожиданно провалилась в пустую лифтовую шахту.
   — Мой бог, неужели вы утверждаете, что могли бы убить кого-то, чтобы завладеть этим журналом?
   Его рот искривился в глубоко циничном изумлении, как будто ждал, что она его обвинит.
   — Лишь в крайнем случае, — сказал он.
   — Если это шутка, то очень дурная.
   — Мой дурной вкус всем известен. Но это другой случай. Прежде всего, я предпочитаю платить за то, что мне хочется получить, и Фэнвик об этом знал. Он заверил меня, что позволит мне перекрыть любое полученное им предложение, и я ему поверил. Как я уже говорил, мы с ним друг друга понимали.
   — Вы имеете в виду джентльменское соглашение?
   — Я польщен, что вы считаете меня джентльменом, мисс Спринг. А то у меня было стойкое убеждение, что вы считаете меня одной из низших форм жизни.
   Она почувствовала себя виноватой. Она знала, что была очень груба.
   — Извините. Я, конечно же, не хотела утверждать, что вы, э-э-э, являетесь низшей формой жизни.
   — Довольно трудно обвинить человека в похищении и не подразумевать его участия в этом процессе, — заметил он.
   — Полагаю, что так. — Сейчас она была совершенно подавлена. — Прошу меня простить. Боюсь, я скоропалительно пришла к несколько неуместным выводам.
   Он грациозно склонил голову:
   — Извинения приняты. По правде говоря, я нахожу вашу заботу о Фэнвике довольно трогательной. Немногие люди отважатся на такое ради клиента, с которым работают. Особенно такого клиента — болезненно раздражительного, нервного и скрытного схематика.
   То, насколько довольно прозвучали его слова, насторожило Циннию. Ей показалось, что такой человек, как Ник Частин, в любой ситуации предпочитает иметь на руках все козыри. То, что он заставил её почувствовать себя виноватой и принести извинения, было изысканным способом сдвинуть баланс сил в их взаимоотношениях. Этот человек знал, как манипулировать людьми и запугивать их, и он, не колеблясь, использовал свои умения, когда это отвечало его целям.
   «К счастью, нам придётся общаться очень недолго», — подумала Цинния. Цинния знала, что будь у нее здравый смысл, она была бы очень довольна тем, что их общение будет мимолетным. И она была довольна. Определенно. Двух мнений тут быть не может. Меньше всего она хотела бы общаться с Ником Частином. В её жизни и так хватало проблем. Но она недоумевала, почему же почувствовала щемящий укол сожаления при мысли о том, что после сегодняшнего она, возможно, никогда его не увидит. Слишком много переживаний, вот в чем все дело. Сейчас её эмоции кипели. В конце концов, она только что столкнулась с убийством. Она взяла себя в руки.
   — Кто бы это ни сделал, он, должно быть, что-то искал.
   — Может быть. Но не думаю, что искали журнал. Это слишком ценная вещь, чтобы её прятать здесь, в главном торговом зале. Он был схематиком. Он бы спрятал журнал поумнее.
   Она пристально посмотрела на него, гадая, почему он так уверен в своих выводах. Достаточно было осмотреться, чтобы понять: в помещении что-то ожесточенно искали.
   — Есть такая старая присказка: то, что спрятано на виду, найти всего труднее.
   Его рот изогнулся презрительно-вежливо:
   — Ни один схематик не согласиться с такой простой теорией.
   Она поразмыслила над этим.
   — Вы правы. Таланты-схематики слишком скрытны по натуре, чтобы доверять таким простым очевидным выводам. — Она осмотрелась. — У Морриса в коллекции были и другие ценные книги, кроме журнала. Две подлинных монографии Норт, например. Может, убийца приходил за ними.
   Ник изучил ограбленную комнату и потом еще раз покачал головой:
   — Сомневаюсь. Комнату разгромили безо всякой системы. Кто бы это ни сделал, он не искал ценные книги.
   — Почему вы в этом так уверены?
   Он пожал плечами:
   — Я вижу на полу, по крайней мере, два тома третьего издания энциклопедии Основателей. Каждый обойдется коллекционеру, по крайней мере, в пять сотен долларов. Никто, имеющий хоть малейшее понятие о торговле антикварными книгами, не оставил бы их на полу.
   — Ой.
   Впечатленная Цинния снова перевела взгляд на лицо Ника. Он сосредоточенно рассматривал её. Их взгляды встретились, и в течение какого-то мгновения она не могла найти в себе силы, чтобы отвернуться. Мир застыл вокруг неё. Она почувствовала движение волос на шее сзади, по позвоночнику пробежали мурашки. Это было, как если бы её восприятие, физическое или психическое, застыло в ожидании глубочайшего понимания. Ощущение было точно отголосок знакомой боли.
   — В чем дело? — спросил Ник мягким, идущим из глубины голосом.
   — Я раньше не подозревала, что вы так много знаете о редких книгах.
   — Вы многого обо мне не знаете, мисс Спринг. — Он едва заметно улыбнулся. — Мне тоже о вас многое неизвестно. Это ставит нас в равное положение.
   Она задрожала. Тихий шепот какого-то знания по-прежнему причинял ей неудобство. Никогда в жизни она еще не реагировала так ни на одного мужчину. Потом она снова напомнила себе, что никогда еще не бывала в такой ситуации. Почему-то её жизнь до сих пор была настолько непримечательной, что ей не приходилось находиться в комнате с мертвым клиентом и загадочным человеком, который надевал перчатки перед тем, как оказывался рядом с трупом.
   Она почувствовала облегчение, услышав отдаленный звук сирены.
   — Почему вы поехали за мной?
   — Я этого не делал. Я поручил Физеру проследить за вами. Он позвонил мне из машины, когда понял, что вы собираетесь делать.
   Эта информация озадачила её.
   — Зачем вам это нужно, мистер Частин?
   — Я думаю, в данных обстоятельствах мое беспокойство было оправданным. В конце концов, вы рискнули предъявить мне обвинение в похищении. Мало кто способен на такое. Это указывает на определенную непредсказуемость и опрометчивость всего, что касается вас. Как я еще мог узнать, что вы натворите?
   — Почему вас волнует, что я буду делать дальше?
   — Потому что вы связаны с журналом. Я проявляю интерес ко всем, кто имеет хоть какое-то отношение к журналу.
   — Вы следили за мной, так как думали, что я могу привести вас к журналу?
   — Нет. — Он выглядел немного удивленным. — Мне никогда не приходило в голову, что вы можете знать, где он. Фэнвик дал понять, что журнал надежно спрятан, и кроме него никто не знает, где журнал. Так как он был схематиком, скорее всего, потребуется другой схематик, чтобы отыскать журнал.
   — То есть вы последовали за мной, просто чтобы посмотреть, что я сделаю дальше?
   — Примерно так.
   — Какое нахальство. — Вой сирены становился все громче. От этого звука у неё прибавилось храбрости. — Я думаю, вы понимаете, что это было вторжением в мою личную жизнь?
   — Вы бы предпочли в полном одиночестве стоять тут у тела Фэнвика в ожидании копов?
   В его словах был смысл: ждать одной было бы очень трудно.
   — Нет, конечно, нет.
   Она решила не заострять внимание на том, что многие люди были бы в данной ситуации куда более приятной компанией, чем он. Он принял бы такое замечание за очередное оскорбление. Что-то подсказывало ей, что сегодня она достаточно искушала судьбу. Кажется, Ник Частин не слишком терпим к оскорблениям.
   — Скажите мне, — спросил Ник тихо, — вы задумывались над тем, как всё это будет отражено в утренних газетах?
   Она уставилась на него, как только до неё дошел смысл того, что он сказал. Впервые она задумалась над тем, что все это не закончится с приездом полиции. Воспоминания о надоедливых заголовках с её именем в желтой прессе полуторалетней давности промелькнули в мыслях.
   — Черт.
   Холодное изумление снова ненадолго загорелось в его глазах.
   — Я чувствую тоже самое.
   — Ну, это не потянет на статью в «Нью-Сиэтл Таймс», — сказала она. — В конце концов, пока нет чего-то необычного: убийство не считают достойным первой полосы.
   — Что-то подсказывает мне: раз уж речь зашла о «Таймс», конкретно это убийство вызовет интерес. — Он сделал паузу. — Вы — Алая Леди, участница Итонского скандала, а я — владелец «Частин Пэлас».
   — Черт, — повторила она.
   — Я думаю, мы можем с уверенностью сказать, что «Нью-Сиэтл Таймс» поместит материал об убийстве Фэнвика на первую полосу. И это не идет ни в какое сравнение с тем, что напечатает желтая пресса.
   Затылок Циннии заныл, она закрыла глаза и рассеяно потерла его.
   — Для них это будет прибыльный денек. Особенно для «Синсейшен». Я полагаю, что хуже может быть только упоминание о наркотиках. Но, по крайней мере, мы знаем, что дело не в них.
   — Почему вы это говорите?
   Она нахмурилась:
   — Это же бедный Моррис Фэнвик, о котором мы говорим сейчас. Вряд ли кто-то, даже бульварный журналист, смог бы связать его смерть с наркотиками.
   — Я привык ко всякому. Вы же из тех людей, которые говорят, что стакан наполовину полный, — сказал Ник. — Это хорошо. Я никогда не понимал оптимистов, но нахожу их занятными.

Глава 5

   Цинния громко застонала, прочитав утренние заголовки «Нью-Сиэтл Таймс»: «Жертва убийства, обнаруженная владельцем казино и дизайнером, возможно, связана с наркотиками».
 
    …Тело коллекционера антикварных книг Морриса Фэнвика было обнаружено вчера поздно вечером владельцем местного казино Ником Частином и его с путницей, мисс Циннией Спринг. Мотив убийства неясен, но полицейские подозревают, что убийца искал деньги на покупку наркотиков. В отделении полиции предположили, что преступник искал деньги или ценные вещи в «Книгах Фэнвика», когда неожиданно появился владелец магазина. Предположительно смерть мистера Фэнвика наступила от удара по голове. В магазине устроен настоящий погром.
    «Там все перевернуто вверх дном», — заявил детектив АНБ Пол Ансельм. — «Похоже, что преступник разозлился, потому что вообще не смог найти денег. У нас серьезные проблемы с новым уличным наркотиком, который называют „пеленой безумия“. В последнее время произошло множество краж из-за того, что наркоманам срочно были нужны деньги на дозу».
 
   Цинния взяла себя в руки, выпив чашку крепкого коф-ти, прежде чем спуститься на улицу и купить номер газеты «Синсейшен». Приблизившись к тротуару, она смогла прочитать заголовок первой полосы с двадцати шагов.
   «Владелец казино Частин и Алая Леди замешаны в убийстве, связанном с „пеленой безумия“».
   Её старая фотография была помещена рядом с нечёткой фотографией Ника, выходящего из парадного входа «Частин Пэлас». Ниже следовало описание истории, полной так называемыми подробностями, которые представляли собой немногим больше, чем праздные предположения и догадки. Статья заканчивалась кратким изложением основной информации о ней и Нике.
 
    … Оба не смогли прокомментировать происходящее. Ник Частин, с большим недоверием относящийся к какой-либо огласке, — владелец «Частин Пэлас», популярного казино, расположенного на Фаундерс Сквер. Мисс Спринг — дочь покойных Эдварда и Женевьевы Спринг. Читатели наверняка помнят, что мистер и миссис Спринг пропали в море четыре года назад, когда их яхта, принимавшая участие в гонках, попала во внезапный шторм. Вскоре после трагических событий стало известно, что компания «Спринг Индастриз» испытывает финансовые затруднения. Позднее компания обанкротилась. Полтора года назад мисс Спринг, дизайнер по интерьерам, была замешана в скандале, в который был втянут один из ее клиентов, Рексфорд Итон, президент «Итон Шиппинг».
 
   — Слишком уж оптимистически написано, — пробормотала сама себе Цинния, проходя через дверь на верхний этаж.
   Зазвонил телефон. И не в первый раз. Он звонил всё утро. Цинния бросила газету «Синсейшен» в мусорное ведро и стала ждать, когда автоответчик включится и примет звонок. На этот раз звонила тётя Вильгельмина, что внесло хоть какое-то разнообразие в бесконечные сообщения, оставленные репортерами.
   — Цинния? Что же такое происходит? Я только что просмотрела утренние газеты. Я потрясена. Поверить не могу, что ты как-то связана с этим ужасным владельцем казино. Ты — Спринг. Мы не общаемся с такими типами. И как ты могла оказаться в ситуации, связанной с убийством и наркотиками?
   Цинния сдёрнула красное длинное непромокаемое пальто с причудливой деревянной вешалки Эпохи Ранних Исследований и направилась к двери. Она была не в настроении обсуждать с тётей вчерашние события, но должна была объяснить все Клементине Малоун. Только Цинния выехала из подземного гаража, как увидела, что угол дома в конце квартала огибает кричаще-желтый фургон с пурпурной надписью: «ЧИТАЙ ГАЗЕТУ „Синсейшен“ И УЗНАЕШЬ ПОСЛЕДНЮЮ СЕНСАЦИЮ». Цинния быстро набрала скорость и пронеслась мимо фургона. Краем глаза она увидела в фургоне фотографа. Он поднял камеру, чтобы заснять её уносящийся вдаль автомобиль. Она испытала сильное желание поприветствовать его всем известным жестом, но удержалась. Тетя Вилли не одобрила бы этого.

* * *

   Исполнительный секретарь компании «Синэрджи Инкорпорейтед», Байрон Смит-Джонс, администратор и кто-то вроде мальчика на побегушках, был на своем рабочем месте за стойкой, когда Цинния появилась там через пятнадцать минут. Байрон недавно сменил стиль западных островов ради более нового и значительно более авангардного стиля «а-ля пришельцы». Оба стиля были обязаны своим появлением выставке в Художественном Музее Нью-Сиэтла, на которой были представлены таинственные и очень древние артефакты другой цивилизации, обнаруженные Лукасом Трентом в дебрях джунглей на островах.
   Никто не знал, как поступить с необычными экспонатами, потому что не было никакого намека на то, что на Сент-Хеленс есть какая-либо другая разумная форма жизни. Насколько могли судить потомки землян-колонистов, планета принадлежала лишь им. Горстка таинственных артефактов была единственным существующим доказательством того, что однажды, давным-давно, Сент-Хеленс была открыта кем-то еще. Стиль западных островов состоял из творчески переделанных дизайнерами практичных ботинок и одежды цвета хаки, которую предпочитал носить простой народ, искавший и добывавший источники топлива, так называемого «студня». Подобный наряд иногда смотрелся неуместно на ультрасовременных городских модниках, таких как Байрон, но, по крайней мере, казался предназначенным для реальных людей. С другой стороны, стиль «а-ля пришельцы» выходил за рамки, в которых Цинния могла профессионально о нем судить.
   Сегодня Байрон был в обтягивающих кислотно-зеленых брюках и составлявшей ансамбль с брюками рубашке с изображениями экспонатов. Он надел тяжелое пластмассовое ожерелье, которое имитировало неизвестный серебристый сплав, используемый инопланетянами для своих инструментов. Его светлые волосы были подстрижены очень коротко, длина волос на всей голове не превышала четверти дюйма. Острые носы черно-зеленых кожаных ботинок по колено были настолько узкими, что Цинния задалась вопросом, как ему удается в них ходить.
   — Секс, убийство, и «пелена безумия». Какой захватывающей может быть жизнь, — Байрон радостно хихикнул и выложил газету «Синсейшен». — Как тебя угораздило познакомиться с Ником Частином? Я хочу услышать каждую пикантную подробность, Цинния. Никогда, даже через миллион лет, я и предположить бы не смог, что вас будут связывать какие-либо отношения. Ты скрывала такой факт от своего доброго приятеля, Байрона. Я уничтожен.
   Цинния негодующе на него посмотрела:
   — Официально заявляю: между мистером Частином и мной нет никаких отношений.
   — Газета «Таймс» назвала тебя спутницей Частина. Двусмысленный термин, если так можно выразиться. — Он ткнул пальцем в газету, лежащую на столе. — А газета «Синсейшен» прямо заявляет, что вы — пара. Так кто из них прав?
   — Никто. Клементина всё ещё на месте?
   — Я здесь, Цинния. — Голова Клементины показалась из-за двери кабинета. — Меня чуть удар не хватил, когда я открыла газету. Ты в порядке?
   — Да, все хорошо. — Цинния немного расслабилась. Вид ее временного руководителя почему-то вселял в неё уверенность. Клементина Малоун могла быть бесцеремонной и едкой, быстро выходила из себя, но при этом она была наделена здравым смыслом, добросердечна и лояльна к служащим. В отличие от Байрона, Клементина не была склонна поддаваться передовым веяниям моды. Год за годом её приверженность к черной коже и стальным аксессуарам оставалась неизменной. Ее светлые, подстриженные ежиком волосы создавали невероятный контраст с т темными глазами.
   — Я пыталась дозвониться до тебя, но ты не отвечала, — сказала Клементина. — Включился автоответчик, поэтому я повесила трубку и не оставила сообщения.
   Цинния поморщилась:
   — Телефон начал звонить прежде, чем я выбралась из постели. Я не отвечала на звонки все утро.
   Клементина задумчиво на неё посмотрела:
   — Ответь мне, какого чёрта ты оказалась в компании Ника Частина вчера вечером?
   — Это длинная история. Когда мне вчера поздно вечером так и не удалось связаться с Моррисом Фэнвиком, я слегка запаниковала и пришла к выводу, что мистер Частин… эээ…, держит его в заложниках.
   — Держит в заложниках?!
   Цинния застонала:
   — Если хочешь знать, я решила, что Частин похитил его, чтобы попробовать запугать и, таким образом, заполучить обнаруженный Моррисом журнал. Поэтому я, в конце концов, пошла на встречу с ним.
   — С кем? Фэнвиком?
   — Нет, с Ником Частином.
   Байрон тихонько присвистнул:
   — Святая синергия.
   Глаза Клементины сузились.
   — Давай проясним ситуацию. Получается, ты стояла лицом к лицу с Частином в его собственном казино и обвиняла в похищении Фэнвика?
   — Боюсь, что так.
   Байрон прокашлялся:
   — Я очень не хочу спрашивать об этом, но знает ли Частин, что ты здесь подрабатываешь?
   — Да, он в курсе. — Цинния поглядела на него. — А что?
   Байрон содрогнулся:
   — Только хотел узнать, нужно ли нам готовиться к визиту его службы безопасности.
   — О, ради Бога, Байрон. — Цинния нахмурилась. — Не будь смешным.
   — Ты обвинила его в похищении? — Клементина оперлась спиной о дверь. — Скажи, что ты этого не делала, Цин. Скажи мне, что ты просто сыграла маленькую злую шутку с бедной старушкой Клем.
   По не совсем ясной причине Цинния почувствовала себя обязанной защитить Ника:
   — Он вёл себя очень благопристойно. Я не думаю, что он относится к разряду людей, которые могут затаить злобу.
   — Благопристойно? — Клементина оттолкнулась от двери. — Не таит злобу? К твоему сведению, Ник Частин имеет определённую репутацию в этом городе-штате. Никто не может обмануть Частина и избежать расплаты. Он не оставляет оскорбления безнаказанными. И он горячо ненавидит огласку, особенно такую, как в сегодняшних утренних газетах.
   — Откуда тебе о нём столько известно? — спросила Цинния.
   Клементина состроила рожицу:
   — Каждый осведомленный человек знает кое-что про репутацию Частина. Грейси снабдила меня некоторыми наименее известными пикантными фактами, вроде его неприязни к огласке.
   Грейс Прауд, владелица компании «Прауд Фокус», была неизменной соперницей Клементины. Однополые союзы рассматривались обществом и законом так же серьёзно, как и гетеросексуальные браки. Грейс и Клементина были подобраны в пару профессиональным брачным агентством несколько лет назад и с тех пор были несказанно счастливы, несмотря на то, что были жесткими деловыми конкурентами. Грейс всегда была источником огромного массива информации, слухов и сплетен, большая часть которых оказывалась чрезвычайно точной.
   Цинния выпрямилась:
   — Это, конечно, не моя вина, что мистеру Частину взбрело в голову проследить за мной после того, как я ушла из казино вчера вечером, а парень, который следил за мной, позвонил ему, когда увидел, как я направилась в магазин «Книги Фэнвика».
   Байрон, выпучив глаза, уставился на неё:
   — Ник Частин следил за тобой?
   — У него было деловое соглашение с бедным Моррисом. Он хотел знать, что происходит, и потому появился на месте происшествия, когда я обнаружила тело.
   — Он следил за тобой, — повторил Байрон голосом, полным нелепого ужаса. — В газетах ничего об этом не написано.
   — Он только хотел удостовериться, что я благополучно добралась до дома.
   — О, да, конечно, — пробормотала Клементина. — С каждой минутой ситуация становится всё хуже и хуже. Владелец «Частин Пэлас» следил за тобой после того, как ты ушла из казино, и ты думаешь, что это обычное дело.
   — Для Частина, возможно, и обычное, — сказал Байрон.
   Все, с неё довольно.
   — Слушайте, я не могу сидеть здесь без дела все утро и развлекать вас двоих. Если я вам понадоблюсь, то я дома, работаю. Я включу автоответчик, так что оставайтесь на линии, если захотите поговорить со мной.
   Клементина спокойно посмотрела на неё:
   — Если возникнут ещё какие-то проблемы с Ником Частином, позвони мне. Не знаю, черт возьми, что предпринять в связи с этим, но что-нибудь придумаю.
   Цинния криво улыбнулась:
   — Спасибо, Клементина, но я действительно не думаю, что следует беспокоиться по поводу мистера Частина. В настоящее время моя самая большая проблема — семья.
   — Эх, и у всех остальных тоже, — бодро сказал Байрон.

Глава 6

   — Цин? Ты дома? Это я, Лео. Я только что увидел газеты. Поговори со мной, старшая сестричка. Что происходит? Ты действительно виделась с этим парнем, Частином? Тётя Вилли и дяди Стенли бьются в истерике, а кузина Мэрибет записалась на прием к психотерапевту. Она говорит, что не может справиться с таким стрессом.
   Цинния отложила письмо, которое только что собиралась открыть, и подняла трубку.