Страница:
— По правде говоря, сейчас я не знаю, что и думать.
— Предполагаю, принятие решения не займет у тебя слишком много времени. Я немедленно начну расспросы. Нельзя терять время. Подобные следы очень быстро остывают.
— Да, думаю, это так.
— Хочешь работать над этим вместе со мной или мне рассчитывать только на себя?
Она перекрутила в руках телефонный шнур. Он давит на неё. Незаметно, но ошибиться невозможно.
— Ты предлагаешь объединить усилия?
— Почему бы нет? У нас обоих есть причины искать журнал. Вместе мы сможем сделать больше, чем по отдельности.
Цинния пробарабанила пальцами по столу.
— Наше сотрудничество невозможно будет сохранить в тайне.
— Верно. Мы рискуем тем, что желтая пресса снова нами заинтересуется.
— Ну и? — Её обескуражило то, что он, видимо, не хотел понять. — Это ведь тебе нужно меньше всего, верно?
— Я могу пережить внимание репортеров, если на это есть достойная причина. А как насчет тебя?
— Не хочу я подобного внимания, — она села обратно на стул и глубоко вдохнула. — Но мне пришлось смириться с тем, что моё имя печатали на первых полосах так часто, что это уже становится привычным. Я выдержу.
Ник снова замолчал, и это раздражало.
— Ты думаешь, что если наши имена свяжут, то это будет равноценно позору?
Здорово. Она умудрилась снова его оскорбить.
— Я не это имела в виду. Я только хотела сказать, что не так уж страшно отметиться в бульварной прессе. Не важно, чьё имя они упомянут.
— Ладно, — прервал он ее. — Раз мы не сможем противиться неизбежному, предлагаю дать для сплетников логическое объяснение того, что нас увидят вместе.
Инстинкт Циннии выдал тревожный сигнал.
— Объяснение какого рода?
— Так уж случилось, что я ищу интерьер-дизайнера.
Она сжала телефонный шнур мертвой хваткой.
— Что, прости?
— Ты слышала. Я собираюсь жениться в ближайшем будущем. И хочу поменять обстановку.
Почему-то это известие заставило Циннию ещё более свирепо сжать шнур. Он собирается жениться. Ну и что? Почти все вступают в брак, раньше или позже. Даже загадочные владельцы казино. Она, наверно, была единственным на весь город исключением. Если не считать нескольких признанных потенциально опасными для общества жестоких личностей и тех, кто не может вступить в брак из-за умопомешательства.
— Понимаю.
— У меня такое предчувствие, что моей будущей жене будет все равно, как выглядит казино.
— Вы живете в казино, — угрюмо отметила Цинния. — Очень сомневаюсь, что тебе долго удастся скрывать от неё этот факт. Звуки работающих игральных автоматов быстро тебя выдадут.
— Я не жду, что невеста будет жить над казино. Я купил дом. Большой дом на холме, с видом на город и залив.
— О, — она не знала, что сказать. — Когда свадьба?
— Еще не знаю. Я только начал процесс регистрации.
— Ты заключаешь брак через агентство?
— Ты удивлена? Разве не все разумные люди заключают браки при помощи агентств?
— Да. Разумеется. В большинстве случаев. — Боже, она опять начала болтать ерунду. — Но есть и исключения.
— Я не настаиваю на том, чтобы быть исключительным. Вступать в брак без помощи агентства большой риск. Я не люблю рисковать.
Она закрыла глаза.
— Неужели?
— Я могу следовать в жизни синергетическим законам возможностей и шансов, но я не рискую понапрасну. Не в таком долгосрочном деле, как женитьба.
— Очень мудро, — торопливо согласилась она.
Последовала короткая пауза.
— А ты зарегистрирована? — мягко спросил он.
Она сглотнула. Это был самый обычный вопрос, особенно учитывая её возраст. Ей было уже почти тридцать.
— Я регистрировалась четыре года назад. Но агентство сказало, что пары для меня не существует.
Ответом на эти сведения была тишина.
— Ясно, — в конце концов сказал Ник. — Необычно.
Фраза десятилетия. Цинния почти улыбалась:
— Весьма. Но случается.
— Ты вроде не очень расстроена по этому поводу.
— Жизнь продолжается.
— Говорят, что трудно подобрать пару концентраторам полного спектра, — заметил Ник.
— Это не наша вина, — сказала она в ответ. — У нас высокие стандарты. Это зависит от энергетического поля. Но в моем случае проблема осложнена тем, что я не совсем обычный концентратор полного спектра.
— А, да. Ты говорила мне, что можешь нормально концентрировать только для талантов-схематиков.
— Угу. Видимо именно из-за этого получились такие странные результаты МПЛО, — сказала Цинния.
— МПЛО?
— Мильтипсихическая паранормальная личностная оценка. Это стандартный синергетический психологический тест, который используют брачные агентства. Если ты регистрируешься, то рано или поздно тебе придется его пройти. Разве твой консультант тебе об этом не сказал?
— Я только начал регистрацию. У меня еще не было возможности обсудить с консультантом все детали.
— Ясно. Сначала заполнишь анкету, а потом пройдешь МПЛО. — По какой-то причине любопытство заставило Циннию не отклоняться от этой темы. — В какое агентство ты обратился?
— Мой консультант из «Синергетических связей».
— Хорошая компания. Я была зарегистрирована там же. — Теперь она больше, чем когда-либо, была уверена, что у Ника сильный психический талант. «Синергетические связи» были одной из немногих в городе компаний, которые работали с концентраторами полного спектра и талантами высокого уровня. — И очень дорогая.
— Я могу оплатить их услуги, — сказал он.
Она поморщилась:
— Да, полагаю, что можешь.
— Как я и говорил, я хочу обставить дом для будущей невесты. Я мог бы сказать, что нанял тебя для разработки интерьеров. Что даст нам достойную причину для того, чтобы нас часто видели вместе.
Почему-то её мозг работал так, будто её затягивало в застывающую смолу.
— Угу.
— Мы можем объединить усилия и обмениваться информацией, — Ник сделал паузу. — Я, конечно, готов платить тебе как за обычную работу.
Это замечание вывело ее из оцепенения, как не смогло бы никакое другое. Цинния возмутилась:
— Как ты смеешь вмешивать в это деньги? Думаю, этого следовало ожидать от владельца казино. У меня для вас новость, мистер Частин. Единственное, что имеет значение — это чтобы правосудие в отношении бедного Морриса восторжествовало.
— Конечно, — быстро сказал он.
Чересчур быстро.
— Вам нужен только журнал. По какой-то причине вы решили, что у меня может быть полезная для вас информация. И вы сможете с ее помощью найти журнал.
— Сейчас, Цинния, я лишь выдвинул разумное предложение, которое было бы выгодно нам обоим.
— К черту. Вы пытаетесь манипулировать мной, мистер Частин. Мной нельзя управлять.
— Подумай об этом, я больше ничего не прошу. — Чувствовалось, что у него закончились аргументы. — Позвони мне, когда рискнешь принять мой план.
— Зря стараешься. — Она повесила телефон до того, как он смог попытаться уговорить ее еще раз.
Глава 7
Глава 8
— Предполагаю, принятие решения не займет у тебя слишком много времени. Я немедленно начну расспросы. Нельзя терять время. Подобные следы очень быстро остывают.
— Да, думаю, это так.
— Хочешь работать над этим вместе со мной или мне рассчитывать только на себя?
Она перекрутила в руках телефонный шнур. Он давит на неё. Незаметно, но ошибиться невозможно.
— Ты предлагаешь объединить усилия?
— Почему бы нет? У нас обоих есть причины искать журнал. Вместе мы сможем сделать больше, чем по отдельности.
Цинния пробарабанила пальцами по столу.
— Наше сотрудничество невозможно будет сохранить в тайне.
— Верно. Мы рискуем тем, что желтая пресса снова нами заинтересуется.
— Ну и? — Её обескуражило то, что он, видимо, не хотел понять. — Это ведь тебе нужно меньше всего, верно?
— Я могу пережить внимание репортеров, если на это есть достойная причина. А как насчет тебя?
— Не хочу я подобного внимания, — она села обратно на стул и глубоко вдохнула. — Но мне пришлось смириться с тем, что моё имя печатали на первых полосах так часто, что это уже становится привычным. Я выдержу.
Ник снова замолчал, и это раздражало.
— Ты думаешь, что если наши имена свяжут, то это будет равноценно позору?
Здорово. Она умудрилась снова его оскорбить.
— Я не это имела в виду. Я только хотела сказать, что не так уж страшно отметиться в бульварной прессе. Не важно, чьё имя они упомянут.
— Ладно, — прервал он ее. — Раз мы не сможем противиться неизбежному, предлагаю дать для сплетников логическое объяснение того, что нас увидят вместе.
Инстинкт Циннии выдал тревожный сигнал.
— Объяснение какого рода?
— Так уж случилось, что я ищу интерьер-дизайнера.
Она сжала телефонный шнур мертвой хваткой.
— Что, прости?
— Ты слышала. Я собираюсь жениться в ближайшем будущем. И хочу поменять обстановку.
Почему-то это известие заставило Циннию ещё более свирепо сжать шнур. Он собирается жениться. Ну и что? Почти все вступают в брак, раньше или позже. Даже загадочные владельцы казино. Она, наверно, была единственным на весь город исключением. Если не считать нескольких признанных потенциально опасными для общества жестоких личностей и тех, кто не может вступить в брак из-за умопомешательства.
— Понимаю.
— У меня такое предчувствие, что моей будущей жене будет все равно, как выглядит казино.
— Вы живете в казино, — угрюмо отметила Цинния. — Очень сомневаюсь, что тебе долго удастся скрывать от неё этот факт. Звуки работающих игральных автоматов быстро тебя выдадут.
— Я не жду, что невеста будет жить над казино. Я купил дом. Большой дом на холме, с видом на город и залив.
— О, — она не знала, что сказать. — Когда свадьба?
— Еще не знаю. Я только начал процесс регистрации.
— Ты заключаешь брак через агентство?
— Ты удивлена? Разве не все разумные люди заключают браки при помощи агентств?
— Да. Разумеется. В большинстве случаев. — Боже, она опять начала болтать ерунду. — Но есть и исключения.
— Я не настаиваю на том, чтобы быть исключительным. Вступать в брак без помощи агентства большой риск. Я не люблю рисковать.
Она закрыла глаза.
— Неужели?
— Я могу следовать в жизни синергетическим законам возможностей и шансов, но я не рискую понапрасну. Не в таком долгосрочном деле, как женитьба.
— Очень мудро, — торопливо согласилась она.
Последовала короткая пауза.
— А ты зарегистрирована? — мягко спросил он.
Она сглотнула. Это был самый обычный вопрос, особенно учитывая её возраст. Ей было уже почти тридцать.
— Я регистрировалась четыре года назад. Но агентство сказало, что пары для меня не существует.
Ответом на эти сведения была тишина.
— Ясно, — в конце концов сказал Ник. — Необычно.
Фраза десятилетия. Цинния почти улыбалась:
— Весьма. Но случается.
— Ты вроде не очень расстроена по этому поводу.
— Жизнь продолжается.
— Говорят, что трудно подобрать пару концентраторам полного спектра, — заметил Ник.
— Это не наша вина, — сказала она в ответ. — У нас высокие стандарты. Это зависит от энергетического поля. Но в моем случае проблема осложнена тем, что я не совсем обычный концентратор полного спектра.
— А, да. Ты говорила мне, что можешь нормально концентрировать только для талантов-схематиков.
— Угу. Видимо именно из-за этого получились такие странные результаты МПЛО, — сказала Цинния.
— МПЛО?
— Мильтипсихическая паранормальная личностная оценка. Это стандартный синергетический психологический тест, который используют брачные агентства. Если ты регистрируешься, то рано или поздно тебе придется его пройти. Разве твой консультант тебе об этом не сказал?
— Я только начал регистрацию. У меня еще не было возможности обсудить с консультантом все детали.
— Ясно. Сначала заполнишь анкету, а потом пройдешь МПЛО. — По какой-то причине любопытство заставило Циннию не отклоняться от этой темы. — В какое агентство ты обратился?
— Мой консультант из «Синергетических связей».
— Хорошая компания. Я была зарегистрирована там же. — Теперь она больше, чем когда-либо, была уверена, что у Ника сильный психический талант. «Синергетические связи» были одной из немногих в городе компаний, которые работали с концентраторами полного спектра и талантами высокого уровня. — И очень дорогая.
— Я могу оплатить их услуги, — сказал он.
Она поморщилась:
— Да, полагаю, что можешь.
— Как я и говорил, я хочу обставить дом для будущей невесты. Я мог бы сказать, что нанял тебя для разработки интерьеров. Что даст нам достойную причину для того, чтобы нас часто видели вместе.
Почему-то её мозг работал так, будто её затягивало в застывающую смолу.
— Угу.
— Мы можем объединить усилия и обмениваться информацией, — Ник сделал паузу. — Я, конечно, готов платить тебе как за обычную работу.
Это замечание вывело ее из оцепенения, как не смогло бы никакое другое. Цинния возмутилась:
— Как ты смеешь вмешивать в это деньги? Думаю, этого следовало ожидать от владельца казино. У меня для вас новость, мистер Частин. Единственное, что имеет значение — это чтобы правосудие в отношении бедного Морриса восторжествовало.
— Конечно, — быстро сказал он.
Чересчур быстро.
— Вам нужен только журнал. По какой-то причине вы решили, что у меня может быть полезная для вас информация. И вы сможете с ее помощью найти журнал.
— Сейчас, Цинния, я лишь выдвинул разумное предложение, которое было бы выгодно нам обоим.
— К черту. Вы пытаетесь манипулировать мной, мистер Частин. Мной нельзя управлять.
— Подумай об этом, я больше ничего не прошу. — Чувствовалось, что у него закончились аргументы. — Позвони мне, когда рискнешь принять мой план.
— Зря стараешься. — Она повесила телефон до того, как он смог попытаться уговорить ее еще раз.
Глава 7
«Она у меня на крючке», — подумал Ник и повесил трубку. Теперь ему оставалось только подсечь рыбку быстро и аккуратно. Она позвонит к концу дня. Она не сможет сопротивляться. Правда, она немного упряма, раздражается по пустякам, как сейчас в конце беседы, но когда остынет и все обдумает, то позвонит. Ник был удовлетворен своим анализом схемы, которая теперь включала Циннию Спринг. На неё можно было воздействовать. Он считал это недостатком, однако удобным для своих целей. Она убедила себя, что может найти убийцу Мориса Фэнвика. И он предложил ей сделать именно это.
Она позвонит. В ближайшее время.
В то же время ему требовалось решить и другую проблему. Он встал и подошел к одной из зеркальных панелей на стене вычурно украшенного кабинета. Носком туфли нажал скрытый механизм. Панель плавно отъехала и показала настоящий, современный функциональный кабинет, где он делал реально необходимую для управления казино и его обширными инвестициями работу. Когда секция зеркальной стены закрылась за ним, он подошел к столу и открыл маленький скрытый ящик. Интересно, что сказала бы Цинния, если бы увидела потайной кабинет и секретный ящик. Типичный талант-схематик. Одержимый. Скрытный. Вероятно параноик. В общем, что-то в этом духе. Правда состояла в том, что его бизнес требовал осторожности и предусмотрительности. Кроме того, есть старая пословица о том, что даже у параноиков-схематиков бывают враги.
Он унес две маленьких белых карточки, которые нашел у Морриса Фэнвика в картотеке с адресами. Ему пришлось ждать до тех пор, пока Цинния не повернулась к нему спиной, и только потом взять их. Он подозревал, что она отнесется неодобрительно к тому, чтобы забрать что-то с места преступления. Он внимательно прочел аккуратно отпечатанные карточки с адресами. На одной из них было его собственное имя и номер его частной телефонной линии. Он не удивился, когда обнаружил эту карточку в базе данных Фэнвика. Он сам дал ему свой номер. Но в связи со смертью Фэнвика казалось лишь благоразумным удалить записи из картотеки. Чем меньше людей знают его личный номер, тем лучше.
Но он совершенно не мог предугадать, чьё имя будет на адресной карточке, которая хранилась в картотеке после той, что содержала его собственный частный телефонный номер. Оррин Частин. Президент «Частин Инкорпорейтед». Брат Бартоломью Частина.
Дядя Ника.
Ник точно знал, что Оррин совершенно не интересовался редкими книгами. Существовала только одна причина, почему его имя фигурировало в картотеке Фэнвика. Оррину был нужен журнал Частина.
— У вас назначена встреча с мистером Частином? — спросила она, сдержанно кашлянув. — Мистер Частин?
— Нет. — Ник посмотрел на закрытую дверь офиса Оррина. — Но он меня примет, Хелен. Не волнуйтесь об этом.
— К сожалению, но этим утром у него конференция. — Лицо Хелен выражало заметный упрек. — Он просил его не беспокоить.
Ник улыбнулся:
— Я же член его семьи, Хелен. Конечно, он примет меня.
Он обошел вокруг ее стола, не дожидаясь ответа.
— Подождите. — Хелен вскочила на ноги, когда увидела, что Ник был уже на полпути к закрытой двери. — Вернитесь, мистер Частин. Куда это вы направились?
— Не переключайте звонки на его кабинет, Хелен. Это не займет много времени. — Ник открыл дверь и вошел в кабинет дяди.
В отличие от «Частин Пэлас», офис «Частин Инкорпорейтед» был оформлен в стиле «сдержанность и хороший вкус». Обстановка была выдержана в приглушенных бежевых и серых тонах. Это был образец корпоративной элегантности. Данный дизайн был представлен в недавнем выпуске журнала «Архитектурная синергия». Ник прочитал всю статью. Сейчас он сам изучал этот стиль, ведь это было частью пятилетнего плана по превращению его в респектабельного человека.
— Знаешь, дядя Оррин, ты мог бы использовать в оформлении немного красного.
Оррин сидел за столом и говорил по телефону. На слова Ника он стремительно повернулся и сердито посмотрел на него.
— Перезвони сразу, как только получишь номера от Рикера, ты меня понял? Прекрасно. Выполняй. — Оррин бросил трубку на аппарат и впился взглядом в Ника.
— Я вижу, ты сумел втянуть имя Частинов в газеты. Ты мог хотя бы держаться подальше от «Частин Инкорпорейтед» до тех пор, пока не уляжется ажиотаж. Нам не нужна реклама такого толка.
— Как долго ты разыскиваешь журнал, дядя Оррин? — Ник опустился в одно из серых кожаных кресел. Оррину было ненавистно напоминание об их родстве. Поэтому когда Ник приходил, то всякий раз в беседе делал упор на слове «дядя» настолько часто, насколько это было возможно.
По правде говоря, между ними не было сильного фамильного сходства. Нику говорили, что он очень похож на своего отца Бартоломью. Однако у Оррина были светло-каштановые волосы, ореховые глаза и крепкое телосложение, характерные для представителей большей части генетической линии Частинов.
Оррин снял очки и небрежно бросил их на стол.
— О чем, пять кругов ада, ты толкуешь?
— Ты имел дело с тем продавцом антикварных книг, Моррисом Фэнвиком, который был убит вчера вечером. Ты редкими книгами не интересуешься, значит, в данном случае, ты, должно быть, интересовался журналом Частина.
— Это все проклятая ложь.
— Я нашел твое имя и личный телефонный номер в вчера вечером в базе данных Фенвика.
Оррин сжал зубы.
— Ты обыскивал картотеку с адресами мертвого человека?
— У меня было немного свободного времени, пока мы с компаньоном ждали полицейских. Не волнуйся, я забрал карточку с твоим телефонным номером.
Лицо Оррина покраснело от гнева.
— Ты позоришь свое имя.
— Кажется, ты уже упоминал об этом пару раз.
Молодая, не состоящая в браке мать Ника, Салли, добилась того, чтобы ее сын носил имя своего отца. Этот факт был гноящейся раной для всех законнорожденных Частинов. Они считали, что Салли вопиюще вторглась на их территорию и пытается прибрать к рукам часть богатств Частинов.
Грубый и молчаливый, но добросердечный Энди Аоки воспитывал Ника после того, как автомобиль Салли не удержался на горной дороге в джунглях. У Энди была таверна в Порт-Леконнере, где работала Салли. В тот день она оставила своего маленького сына с Энди, когда отправилась в Серендипити выяснить, что случилось с Бартоломью Частином. Она так никогда и не вернулась.
Ник вырос в таверне. Он много узнал от Энди, включая то, как остановить ссору в баре, как выжить в джунглях. Получил понятие о чести и самообладании. Энди был единственным родителем для Ника, которого тот когда-либо знал. Когда ему было тринадцать, он сказал ему, что хотел бы изменить свою фамилию на Аоки.
…Энди окинул его долгим вдумчивым взглядом и затем медленно покачал головой:
— Твоя мама хотела, чтобы ты был Частином, сынок. И того же хотел твой папа. Ты должен чтить их память, уважая это желание.
— Я охотнее буду чтить тебя, — сказал Ник, чеканя каждое слово.
Глаза Энди засветились редкой теплотой.
— Ты уже дал мне больше, чем ты думаешь, сынок. Этого достаточно. Сохрани свое имя…
Энди умер чуть более трёх лет назад, погиб во время боевых действий на Западных Островах. Он был застрелен одним из напавших пиратов, когда защищал свою таверну. В то время Ник был далеко в джунглях, вместе с Лукасом Трентом и Рафом Стоунбрейкером, он охотился на захватчиков.
Энди умер за своим кассовым аппаратом. Его винтовка палила до тех пор, пока обойма не опустела. Ник сумел задвинуть свое горе в темный уголок сознания, но он сомневался, что печаль когда-либо полностью исчезнет. После того, как он разыскал убийцу Энди, Ник наконец нашел время разобрать содержимое захламленного складского помещения позади таверны. Старый склад был напичкан памятками о жизни за период, охватывающий восемьдесят один год. Ник нашел выгоревшие фотографии давно умершей жены Энди, отчеты его ранних разведывательных работах по студню, счета, копии школьных записей Ника и детские рисунки.
Он также нашел маленькую металлическую коробочку, которая принадлежала его матери. Находка ошеломила и удивила. Энди говорил ему, что все ее имущество уничтожено при пожаре, который поглотил ее дом примерно в то время, когда она погибла. Но прежде чем отправиться в эту роковую поездку в Серендипити, Салли, очевидно, спрятала металлическую коробочку в задней комнате Энди. И ничего не сказала ему об этом. В коробочке Ник нашел только последнее письмо, которое Бартоломью Частин написал Салли перед тем, как отправился в Третью Экспедицию.
Ник все еще не мог решить, что раздражало его родственников-Частинов больше — дерзкая попытка Салли вынудить их признать ее сына или то, что он сколотил состояние самостоятельно и не был заинтересован в их богатстве. Частины привыкли управлять людьми посредством денег. Отказ Ника просить у них что-либо сделал его в их глазах не поддающимся контролю и поэтому опасным. Ник понимал это, так как, в конце концов, сам был Частином. Он предполагал, что его собственная потребность брать руководство на себя в любой ситуации была, вероятно, сильнее, чем у всех других членов клана вместе взятых.
— Я не пришел бы сюда, если захотел бы предаться воспоминаниям о прошлом, упоминание о котором представляется весьма сомнительным удовольствием, — сказал Ник. — Я хочу знать о вашем интересе к журналу Частина.
— Что именно? Если журнал моего брата существует, то он принадлежит семье. — Губы Оррина сжались. — Законнорожденнойветви семьи.
— Я долго размышлял прошлой ночью. Я ни на что не намекаю, Оррин, просто трудно поверить, что ты внезапно проявил острый интерес к семейной истории, особенно той её части, где фигурирует мой отец.
— Черт возьми, что это все должно означать?
Ник улыбнулся:
— Мы знаем, это факт — мой отец умер на островах, и это дало тебе возможность взять бразды правления семейной империей в свои руки, не так ли?
— Ублюдок, — прошипел Оррин.
— Да, но это старая история. Как я уже говорил, если бы Бартоломью Частин был жив, то ты не сидел бы сейчас там, где сидишь. К тому же, он женился бы на моей матери, и я был бы прямым наследником «Частин Инкорпорейтед». Забавно, как все получается, не так ли?
— Бартоломью никогда не женился бы на твоей матери. — Лицо Оррина перекосилось. — Он знал свои обязанности. Он никогда не дал бы имя Частинов какой-то дешевой шлюхе, которую встретил в баре на Западных Островах.
Кровь прихлынула к голове и застучала в ушах Ника. Он вскочил на ноги прежде, чем успел подумать. Он обогнул угол стола и схватил Оррина за грудки дорогой рубашки.
— Моя мать не была шлюхой, — сказал он очень, очень мягко. — Никогда, никогда не называй ее так. Ты слышишь меня, дядя Оррин? Никогда не называй мою мать шлюхой, или, помоги мне Господь, ты и все остальные из законнорожденнойчасти семьи Частин заплатят за это.
Рот Оррина открылся и закрылся. Его глаза расширились.
— Я сделаю так, чтобы мой секретарь вызвал службу безопасности.
— Мои родители планировали пожениться, когда отец возвратится из последней экспедиции. Но Бартоломью Частин не вернулся живым. — Ник наклонился ближе. — Никто не знает точно, что случилось, но все мы знаем, кто извлек из этого выгоду, не так ли?
Рот Оррина открылся и закрылся дважды прежде, чем он сумел произнести связное предложение.
— Как ты смеешь намекать на то, будто я, возможно, имел какое-либо отношение к смерти Барта или будто я рад тому, что он так и не вернулся?! Это проклятая ложь.
— Неужели?
— Посмотри фактам в лицо, Ник. Третьей Экспедиции Частина никогда не было. Это только легенда. Наиболее вероятное объяснение исчезновения Барта состоит в том, что однажды днем он ушел в джунгли и совершил самоубийство. Он был схематиком. Каждый знает, что они не отличаются уравновешенностью.
— Если ты полагаешь, что не было никакой Третьей Экспедиции, почему ты хочешь заполучить журнал моего отца?
— Послушай, я не говорю, что Барт не оставил какой-нибудь личный дневник, — огрызнулся Оррин. — Господь свидетель, он был одержимым во всем, что касалось хранения записей. Но это не может быть отчет о Третьей Экспедиции, потому что ее никогда не было.
Рев в ушах Ника уменьшился. Он отметил, что его рука слишком сильно сжимала прекрасную ткань рубашки на груди ООррина. Чувствуя отвращение из-за потери самообладания, Ник ослабил хватку и отступил назад. Его глаза уловили блеск золота. Он посмотрел на дорогие запонки Оррина. На каждой были вытиснены буквы — большая «Ч»и маленькая «O». Каждый мужчина в семье Частин получал пару золотых запонок в день своего совершеннолетия. Ник спрашивал себя, что случилось с набором его отца. Будь он проклят, если спросит об этом у Оррина.
Ник встретился глазами с дядей.
— Таким образом, мы возвращаемся к основному вопросу, — сказал он мягко. — Почему же ты готов заплатить большие деньги за журнал моего отца?
— Потому что это семейная реликвия. — Оррин поправил галстук и воротник. — Если бы у тебя было хоть какое-то чувство ответственности по отношению к семье, то ты бы понял это. Теперь убирайся отсюда, пока я не выбросил тебя.
— Уже ухожу. — Ник пошел к двери. Он слегка задержался перед тем, как открыть дверь. — Я почти забыл спросить, как идут дела с Глендовером? Какой-нибудь счастливый случай не убедил его вложить деньги в «Частин Инкорпорейтед»?
Оррин ошарашено уставился на него. Его лицо медленно покрылось красными пятнами.
— Что ты знаешь о Глендовере?
Ник пожал плечами:
— Я знаю, что «Частин Инкорпорейтед» находится в бедственном положении после приобретения «Мелтин-Лоу». Вы слишком много заплатили за компанию. «Мелтин-Лоу» ввергла вас в глубокую яму, и теперь у вас неприятности. Вам нужны деньги, поэтому вы ищите потенциальных инвесторов. И вроде бы Глендовер третий по счету, с кем вы вели переговоры за последние полтора месяца.
— Это не твое дело, черт возьми.
— Расслабься, я свой, помнишь? — Ник улыбнулся. — Но хочу предупредить тебя, дядя. Я знаю о том, что у тебя проблемы с наличными, но если ты хочешь заполучить журнал Бартоломью Частина только потому, что веришь тем старым слухам о сокровище, не трать свое время и энергию. Слухи о том, что моему отцу повезло обнаружить огненный кристалл, — это всего лишь слухи. Старый, выживший из ума Дефорест выдумал эту историю точно так же, как он выдумал то, что инопланетяне похитили команду.
Не дожидаясь ответа, Ник вышел из офиса. Он очень спокойно закрыл за собой дверь.
Хелен ощетинилась, когда увидела его.
— Всего хорошего. — Ник улыбнулся, проходя мимо ее стола.
Она вздрогнула.
Он прошел по шикарному коридору к лифту. Когда двери, заскользив, открылись, он ступил внутрь и посмотрел на часы. Возможно, к этому времени Цинния уже звонила. Нетерпение и странное чувство рвения пульсировали в его крови.
Несколько минут спустя он вышел из здания «Частин Инкорпорейтед» на улицу, где моросил дождь. Он быстро шагал туда, где был припаркован к бордюру его темно-зеленый «Синхрон».
Он потянулся к телефону, как только оказался за рулем автомобиля.
— Я возвращаюсь в казино, Физер. — Ник медленно тронулся с места на своем автомобиле обтекаемых форм. — Для меня есть какие-нибудь сообщения?
— Как вы приказали, босс, я пустил слух, что вы заплатите пять тысяч за любую информацию о журнале Частина. Но пока ничего.
— Удвой награду. — Ник рассеянно вычислил расстояние, которое отделяло «Синхрон» от других машин на улице.
Он просчитал действие дождя и влажного тротуара, а также скорость синей малолитражки, которая ехала перед ним. Кое-что было не совсем правильным в этой схеме. Он перешел на другую полосу. Водитель синей малолитражки внезапно нажал на тормоза, избегая столкновения с другой машиной. Завизжали шины, послышались гудки. Ник плавно увеличил скорость, проезжая мимо места чуть не произошедшей аварии.
Он водил машину ттак же, как делал и все остальные, — с инстинктивным пониманием всех элементов схемы, в которой он двигался. Он всегда точно знал, где находился относительно окружающих его объектов. Его ощущение времени можно было назвать совершенным. Это был один из побочных эффектов его психического таланта.
— Есть какие-либо еще сообщения? — спросил он.
— Ничего важного, — сказал Физер.
Ник сильнее сжал телефон.
— Мисс Спринг еще не звонила?
— Нет, босс.
— Я буду через несколько минут. — Он резко нажал на отбой.
Она должна позвонить. Он хорошо разбирался в таких вещах. Он знал, что Цинния позвонит. Но он чувствовал, как в схеме что-то изменилось. Цинния, оказывается, непредсказуема.
Она позвонит. В ближайшее время.
В то же время ему требовалось решить и другую проблему. Он встал и подошел к одной из зеркальных панелей на стене вычурно украшенного кабинета. Носком туфли нажал скрытый механизм. Панель плавно отъехала и показала настоящий, современный функциональный кабинет, где он делал реально необходимую для управления казино и его обширными инвестициями работу. Когда секция зеркальной стены закрылась за ним, он подошел к столу и открыл маленький скрытый ящик. Интересно, что сказала бы Цинния, если бы увидела потайной кабинет и секретный ящик. Типичный талант-схематик. Одержимый. Скрытный. Вероятно параноик. В общем, что-то в этом духе. Правда состояла в том, что его бизнес требовал осторожности и предусмотрительности. Кроме того, есть старая пословица о том, что даже у параноиков-схематиков бывают враги.
Он унес две маленьких белых карточки, которые нашел у Морриса Фэнвика в картотеке с адресами. Ему пришлось ждать до тех пор, пока Цинния не повернулась к нему спиной, и только потом взять их. Он подозревал, что она отнесется неодобрительно к тому, чтобы забрать что-то с места преступления. Он внимательно прочел аккуратно отпечатанные карточки с адресами. На одной из них было его собственное имя и номер его частной телефонной линии. Он не удивился, когда обнаружил эту карточку в базе данных Фэнвика. Он сам дал ему свой номер. Но в связи со смертью Фэнвика казалось лишь благоразумным удалить записи из картотеки. Чем меньше людей знают его личный номер, тем лучше.
Но он совершенно не мог предугадать, чьё имя будет на адресной карточке, которая хранилась в картотеке после той, что содержала его собственный частный телефонный номер. Оррин Частин. Президент «Частин Инкорпорейтед». Брат Бартоломью Частина.
Дядя Ника.
Ник точно знал, что Оррин совершенно не интересовался редкими книгами. Существовала только одна причина, почему его имя фигурировало в картотеке Фэнвика. Оррину был нужен журнал Частина.
* * *
Имя, вытесненное на табличке перед внушительной секретаршей, гласило «миссис ХЕЛЕН ТОМПСОН». Она бросила только один взгляд на Ника, умудряясь выглядеть неодобрительно и вежливо одновременно. Ловкий трюк, подумал Ник.— У вас назначена встреча с мистером Частином? — спросила она, сдержанно кашлянув. — Мистер Частин?
— Нет. — Ник посмотрел на закрытую дверь офиса Оррина. — Но он меня примет, Хелен. Не волнуйтесь об этом.
— К сожалению, но этим утром у него конференция. — Лицо Хелен выражало заметный упрек. — Он просил его не беспокоить.
Ник улыбнулся:
— Я же член его семьи, Хелен. Конечно, он примет меня.
Он обошел вокруг ее стола, не дожидаясь ответа.
— Подождите. — Хелен вскочила на ноги, когда увидела, что Ник был уже на полпути к закрытой двери. — Вернитесь, мистер Частин. Куда это вы направились?
— Не переключайте звонки на его кабинет, Хелен. Это не займет много времени. — Ник открыл дверь и вошел в кабинет дяди.
В отличие от «Частин Пэлас», офис «Частин Инкорпорейтед» был оформлен в стиле «сдержанность и хороший вкус». Обстановка была выдержана в приглушенных бежевых и серых тонах. Это был образец корпоративной элегантности. Данный дизайн был представлен в недавнем выпуске журнала «Архитектурная синергия». Ник прочитал всю статью. Сейчас он сам изучал этот стиль, ведь это было частью пятилетнего плана по превращению его в респектабельного человека.
— Знаешь, дядя Оррин, ты мог бы использовать в оформлении немного красного.
Оррин сидел за столом и говорил по телефону. На слова Ника он стремительно повернулся и сердито посмотрел на него.
— Перезвони сразу, как только получишь номера от Рикера, ты меня понял? Прекрасно. Выполняй. — Оррин бросил трубку на аппарат и впился взглядом в Ника.
— Я вижу, ты сумел втянуть имя Частинов в газеты. Ты мог хотя бы держаться подальше от «Частин Инкорпорейтед» до тех пор, пока не уляжется ажиотаж. Нам не нужна реклама такого толка.
— Как долго ты разыскиваешь журнал, дядя Оррин? — Ник опустился в одно из серых кожаных кресел. Оррину было ненавистно напоминание об их родстве. Поэтому когда Ник приходил, то всякий раз в беседе делал упор на слове «дядя» настолько часто, насколько это было возможно.
По правде говоря, между ними не было сильного фамильного сходства. Нику говорили, что он очень похож на своего отца Бартоломью. Однако у Оррина были светло-каштановые волосы, ореховые глаза и крепкое телосложение, характерные для представителей большей части генетической линии Частинов.
Оррин снял очки и небрежно бросил их на стол.
— О чем, пять кругов ада, ты толкуешь?
— Ты имел дело с тем продавцом антикварных книг, Моррисом Фэнвиком, который был убит вчера вечером. Ты редкими книгами не интересуешься, значит, в данном случае, ты, должно быть, интересовался журналом Частина.
— Это все проклятая ложь.
— Я нашел твое имя и личный телефонный номер в вчера вечером в базе данных Фенвика.
Оррин сжал зубы.
— Ты обыскивал картотеку с адресами мертвого человека?
— У меня было немного свободного времени, пока мы с компаньоном ждали полицейских. Не волнуйся, я забрал карточку с твоим телефонным номером.
Лицо Оррина покраснело от гнева.
— Ты позоришь свое имя.
— Кажется, ты уже упоминал об этом пару раз.
Молодая, не состоящая в браке мать Ника, Салли, добилась того, чтобы ее сын носил имя своего отца. Этот факт был гноящейся раной для всех законнорожденных Частинов. Они считали, что Салли вопиюще вторглась на их территорию и пытается прибрать к рукам часть богатств Частинов.
Грубый и молчаливый, но добросердечный Энди Аоки воспитывал Ника после того, как автомобиль Салли не удержался на горной дороге в джунглях. У Энди была таверна в Порт-Леконнере, где работала Салли. В тот день она оставила своего маленького сына с Энди, когда отправилась в Серендипити выяснить, что случилось с Бартоломью Частином. Она так никогда и не вернулась.
Ник вырос в таверне. Он много узнал от Энди, включая то, как остановить ссору в баре, как выжить в джунглях. Получил понятие о чести и самообладании. Энди был единственным родителем для Ника, которого тот когда-либо знал. Когда ему было тринадцать, он сказал ему, что хотел бы изменить свою фамилию на Аоки.
…Энди окинул его долгим вдумчивым взглядом и затем медленно покачал головой:
— Твоя мама хотела, чтобы ты был Частином, сынок. И того же хотел твой папа. Ты должен чтить их память, уважая это желание.
— Я охотнее буду чтить тебя, — сказал Ник, чеканя каждое слово.
Глаза Энди засветились редкой теплотой.
— Ты уже дал мне больше, чем ты думаешь, сынок. Этого достаточно. Сохрани свое имя…
Энди умер чуть более трёх лет назад, погиб во время боевых действий на Западных Островах. Он был застрелен одним из напавших пиратов, когда защищал свою таверну. В то время Ник был далеко в джунглях, вместе с Лукасом Трентом и Рафом Стоунбрейкером, он охотился на захватчиков.
Энди умер за своим кассовым аппаратом. Его винтовка палила до тех пор, пока обойма не опустела. Ник сумел задвинуть свое горе в темный уголок сознания, но он сомневался, что печаль когда-либо полностью исчезнет. После того, как он разыскал убийцу Энди, Ник наконец нашел время разобрать содержимое захламленного складского помещения позади таверны. Старый склад был напичкан памятками о жизни за период, охватывающий восемьдесят один год. Ник нашел выгоревшие фотографии давно умершей жены Энди, отчеты его ранних разведывательных работах по студню, счета, копии школьных записей Ника и детские рисунки.
Он также нашел маленькую металлическую коробочку, которая принадлежала его матери. Находка ошеломила и удивила. Энди говорил ему, что все ее имущество уничтожено при пожаре, который поглотил ее дом примерно в то время, когда она погибла. Но прежде чем отправиться в эту роковую поездку в Серендипити, Салли, очевидно, спрятала металлическую коробочку в задней комнате Энди. И ничего не сказала ему об этом. В коробочке Ник нашел только последнее письмо, которое Бартоломью Частин написал Салли перед тем, как отправился в Третью Экспедицию.
Ник все еще не мог решить, что раздражало его родственников-Частинов больше — дерзкая попытка Салли вынудить их признать ее сына или то, что он сколотил состояние самостоятельно и не был заинтересован в их богатстве. Частины привыкли управлять людьми посредством денег. Отказ Ника просить у них что-либо сделал его в их глазах не поддающимся контролю и поэтому опасным. Ник понимал это, так как, в конце концов, сам был Частином. Он предполагал, что его собственная потребность брать руководство на себя в любой ситуации была, вероятно, сильнее, чем у всех других членов клана вместе взятых.
— Я не пришел бы сюда, если захотел бы предаться воспоминаниям о прошлом, упоминание о котором представляется весьма сомнительным удовольствием, — сказал Ник. — Я хочу знать о вашем интересе к журналу Частина.
— Что именно? Если журнал моего брата существует, то он принадлежит семье. — Губы Оррина сжались. — Законнорожденнойветви семьи.
— Я долго размышлял прошлой ночью. Я ни на что не намекаю, Оррин, просто трудно поверить, что ты внезапно проявил острый интерес к семейной истории, особенно той её части, где фигурирует мой отец.
— Черт возьми, что это все должно означать?
Ник улыбнулся:
— Мы знаем, это факт — мой отец умер на островах, и это дало тебе возможность взять бразды правления семейной империей в свои руки, не так ли?
— Ублюдок, — прошипел Оррин.
— Да, но это старая история. Как я уже говорил, если бы Бартоломью Частин был жив, то ты не сидел бы сейчас там, где сидишь. К тому же, он женился бы на моей матери, и я был бы прямым наследником «Частин Инкорпорейтед». Забавно, как все получается, не так ли?
— Бартоломью никогда не женился бы на твоей матери. — Лицо Оррина перекосилось. — Он знал свои обязанности. Он никогда не дал бы имя Частинов какой-то дешевой шлюхе, которую встретил в баре на Западных Островах.
Кровь прихлынула к голове и застучала в ушах Ника. Он вскочил на ноги прежде, чем успел подумать. Он обогнул угол стола и схватил Оррина за грудки дорогой рубашки.
— Моя мать не была шлюхой, — сказал он очень, очень мягко. — Никогда, никогда не называй ее так. Ты слышишь меня, дядя Оррин? Никогда не называй мою мать шлюхой, или, помоги мне Господь, ты и все остальные из законнорожденнойчасти семьи Частин заплатят за это.
Рот Оррина открылся и закрылся. Его глаза расширились.
— Я сделаю так, чтобы мой секретарь вызвал службу безопасности.
— Мои родители планировали пожениться, когда отец возвратится из последней экспедиции. Но Бартоломью Частин не вернулся живым. — Ник наклонился ближе. — Никто не знает точно, что случилось, но все мы знаем, кто извлек из этого выгоду, не так ли?
Рот Оррина открылся и закрылся дважды прежде, чем он сумел произнести связное предложение.
— Как ты смеешь намекать на то, будто я, возможно, имел какое-либо отношение к смерти Барта или будто я рад тому, что он так и не вернулся?! Это проклятая ложь.
— Неужели?
— Посмотри фактам в лицо, Ник. Третьей Экспедиции Частина никогда не было. Это только легенда. Наиболее вероятное объяснение исчезновения Барта состоит в том, что однажды днем он ушел в джунгли и совершил самоубийство. Он был схематиком. Каждый знает, что они не отличаются уравновешенностью.
— Если ты полагаешь, что не было никакой Третьей Экспедиции, почему ты хочешь заполучить журнал моего отца?
— Послушай, я не говорю, что Барт не оставил какой-нибудь личный дневник, — огрызнулся Оррин. — Господь свидетель, он был одержимым во всем, что касалось хранения записей. Но это не может быть отчет о Третьей Экспедиции, потому что ее никогда не было.
Рев в ушах Ника уменьшился. Он отметил, что его рука слишком сильно сжимала прекрасную ткань рубашки на груди ООррина. Чувствуя отвращение из-за потери самообладания, Ник ослабил хватку и отступил назад. Его глаза уловили блеск золота. Он посмотрел на дорогие запонки Оррина. На каждой были вытиснены буквы — большая «Ч»и маленькая «O». Каждый мужчина в семье Частин получал пару золотых запонок в день своего совершеннолетия. Ник спрашивал себя, что случилось с набором его отца. Будь он проклят, если спросит об этом у Оррина.
Ник встретился глазами с дядей.
— Таким образом, мы возвращаемся к основному вопросу, — сказал он мягко. — Почему же ты готов заплатить большие деньги за журнал моего отца?
— Потому что это семейная реликвия. — Оррин поправил галстук и воротник. — Если бы у тебя было хоть какое-то чувство ответственности по отношению к семье, то ты бы понял это. Теперь убирайся отсюда, пока я не выбросил тебя.
— Уже ухожу. — Ник пошел к двери. Он слегка задержался перед тем, как открыть дверь. — Я почти забыл спросить, как идут дела с Глендовером? Какой-нибудь счастливый случай не убедил его вложить деньги в «Частин Инкорпорейтед»?
Оррин ошарашено уставился на него. Его лицо медленно покрылось красными пятнами.
— Что ты знаешь о Глендовере?
Ник пожал плечами:
— Я знаю, что «Частин Инкорпорейтед» находится в бедственном положении после приобретения «Мелтин-Лоу». Вы слишком много заплатили за компанию. «Мелтин-Лоу» ввергла вас в глубокую яму, и теперь у вас неприятности. Вам нужны деньги, поэтому вы ищите потенциальных инвесторов. И вроде бы Глендовер третий по счету, с кем вы вели переговоры за последние полтора месяца.
— Это не твое дело, черт возьми.
— Расслабься, я свой, помнишь? — Ник улыбнулся. — Но хочу предупредить тебя, дядя. Я знаю о том, что у тебя проблемы с наличными, но если ты хочешь заполучить журнал Бартоломью Частина только потому, что веришь тем старым слухам о сокровище, не трать свое время и энергию. Слухи о том, что моему отцу повезло обнаружить огненный кристалл, — это всего лишь слухи. Старый, выживший из ума Дефорест выдумал эту историю точно так же, как он выдумал то, что инопланетяне похитили команду.
Не дожидаясь ответа, Ник вышел из офиса. Он очень спокойно закрыл за собой дверь.
Хелен ощетинилась, когда увидела его.
— Всего хорошего. — Ник улыбнулся, проходя мимо ее стола.
Она вздрогнула.
Он прошел по шикарному коридору к лифту. Когда двери, заскользив, открылись, он ступил внутрь и посмотрел на часы. Возможно, к этому времени Цинния уже звонила. Нетерпение и странное чувство рвения пульсировали в его крови.
Несколько минут спустя он вышел из здания «Частин Инкорпорейтед» на улицу, где моросил дождь. Он быстро шагал туда, где был припаркован к бордюру его темно-зеленый «Синхрон».
Он потянулся к телефону, как только оказался за рулем автомобиля.
— Я возвращаюсь в казино, Физер. — Ник медленно тронулся с места на своем автомобиле обтекаемых форм. — Для меня есть какие-нибудь сообщения?
— Как вы приказали, босс, я пустил слух, что вы заплатите пять тысяч за любую информацию о журнале Частина. Но пока ничего.
— Удвой награду. — Ник рассеянно вычислил расстояние, которое отделяло «Синхрон» от других машин на улице.
Он просчитал действие дождя и влажного тротуара, а также скорость синей малолитражки, которая ехала перед ним. Кое-что было не совсем правильным в этой схеме. Он перешел на другую полосу. Водитель синей малолитражки внезапно нажал на тормоза, избегая столкновения с другой машиной. Завизжали шины, послышались гудки. Ник плавно увеличил скорость, проезжая мимо места чуть не произошедшей аварии.
Он водил машину ттак же, как делал и все остальные, — с инстинктивным пониманием всех элементов схемы, в которой он двигался. Он всегда точно знал, где находился относительно окружающих его объектов. Его ощущение времени можно было назвать совершенным. Это был один из побочных эффектов его психического таланта.
— Есть какие-либо еще сообщения? — спросил он.
— Ничего важного, — сказал Физер.
Ник сильнее сжал телефон.
— Мисс Спринг еще не звонила?
— Нет, босс.
— Я буду через несколько минут. — Он резко нажал на отбой.
Она должна позвонить. Он хорошо разбирался в таких вещах. Он знал, что Цинния позвонит. Но он чувствовал, как в схеме что-то изменилось. Цинния, оказывается, непредсказуема.
Глава 8
Цинния налила крепкого коф-ти в изящную старинную кружку Периода Ранних Исследований.
— Не волнуйся, тетя Вилли, фургон газетёнки «Синсейшен» — единственный, что все еще торчит под окнами. Через день или два они уедут. Интерес к таким новостям быстро проходит.
— Это возмутительно. — Вильгельмина взяла чашку и блюдце с врожденным высокомерным изяществом. — Следует надеяться, что полиция что-то предпримет против тех отвратительных и мелких насекомых, которые смеют называть себя журналистами. В мое время они выказывали надлежащую степень уважения к частной жизни. А теперь для них нет ничего святого, включая и таинство личной жизни.
Цинния посмотрела на неё с раздражением и восхищением. Командирские замашки Вильгельмины всегда давали о себе знать в любом обществе. Сидя здесь среди легкомысленной и причудливой утвари Периода Ранних Исследований из коллекции Циннии, она казалась воплощением семейной власти. Цинния должна была признать, что именно тётя Вилли держала бразды правления в семье Спринг.
Крупная женщина с величавыми формами, Вильгельмина попирала все общепринятые каноны красоты. Она была наделена такими решительными и неукротимыми чертами лица, которые сделали бы честь статуе Основателя Первого Поколения.
Упадок и потеря семейного благосостояния Спринг в последние годы только увеличивали ауру непреклонной решимости тёти Вильгельмины. Она была женщиной, имевшей жизненную цель. Она не успокоится до тех пор, пока снова не увидит, что финансовое состояние и положение семейства Спринг восстановлены в прежнем впечатляющем уровне.
— Не волнуйся, тетя Вилли, фургон газетёнки «Синсейшен» — единственный, что все еще торчит под окнами. Через день или два они уедут. Интерес к таким новостям быстро проходит.
— Это возмутительно. — Вильгельмина взяла чашку и блюдце с врожденным высокомерным изяществом. — Следует надеяться, что полиция что-то предпримет против тех отвратительных и мелких насекомых, которые смеют называть себя журналистами. В мое время они выказывали надлежащую степень уважения к частной жизни. А теперь для них нет ничего святого, включая и таинство личной жизни.
Цинния посмотрела на неё с раздражением и восхищением. Командирские замашки Вильгельмины всегда давали о себе знать в любом обществе. Сидя здесь среди легкомысленной и причудливой утвари Периода Ранних Исследований из коллекции Циннии, она казалась воплощением семейной власти. Цинния должна была признать, что именно тётя Вилли держала бразды правления в семье Спринг.
Крупная женщина с величавыми формами, Вильгельмина попирала все общепринятые каноны красоты. Она была наделена такими решительными и неукротимыми чертами лица, которые сделали бы честь статуе Основателя Первого Поколения.
Упадок и потеря семейного благосостояния Спринг в последние годы только увеличивали ауру непреклонной решимости тёти Вильгельмины. Она была женщиной, имевшей жизненную цель. Она не успокоится до тех пор, пока снова не увидит, что финансовое состояние и положение семейства Спринг восстановлены в прежнем впечатляющем уровне.