Страница:
— Ох, Расчет, я вовсе не хотела сказать, что ты… — Зельда смутилась.
— Что я законченный… Тебе вовсе не обязательно говорить об этом. Факты говорят сами за себя.
— Ты всегда так ругаешь себя, когда происходит что-нибудь нехорошее?
— Только если это» что-то» настолько нехорошее, чтобы кто-то мог погибнуть.
— Но мы оба остались живы, Расчет.
— Пока.
Он снова встал и направился к ручью помыть руки. Ему обязательно нужно отдохнуть, решила Зельда. Хорошо еще, что Расчет не заметил, как она выбросила недоеденную порцию мяса. Она была уверена, что не сможет проглотить больше ни куска. С желудком у нее творилось что-то нехорошее.
— Попробуем немного поспать. Но лучше спать по очереди. Неизвестно, насколько надежно это кольцо. Обязательно нужно дежурить.
— Я буду первая, — предложила Зельда. Расчет покачал головой:
— К утру мне может стать хуже. Я подежурю первым, пока еще осталось немного сил. — Он снова опустился на землю и привалился спиной к изогнутой стене. — Отключи пламенник. Свет пусть дает кварц-фонарик.
— По-моему, опасаться нечего. Поляна безопасна. Никто пока не пытается пересечь ее границу.
Зельда едва сознавала, что говорит. С желудком творилось что-то невообразимое. Ее прошиб холодный пот. Лоб стал совершенно мокрым. И это отнюдь не из-за влажного воздуха.
— Зельда?
— Сиди, Расчет. Я сейчас.
Не поворачиваясь к нему, она медленно прошла к краю прогалины, за пределы круга света, отбрасываемого кварцфонариком.
— Зельда, вернись! Что ты делаешь?
Но она уже проиграла битву со своим желудком. Ее первое мясное блюдо вышло тем же путем, каким вошло. Так плохо Зельде еще никогда не было. Она почувствовала, что Расчет обнял ее здоровой рукой.
— Извини, — прошептала она. — Наверное, чтобы есть мясо, нужна практика.
— Должен признать, что это тебе дается не так хорошо, как другие виды волчьей деятельности.
Расчет заботливо отвел Зельду к ручью и начал обмывать ей лицо.
— Я сама. — Она отобрала у него мешочек с водой и опустилась на колени, чтобы закончить умывание и прополоскать рот. — Со мной ничего страшного не произошло, Расчет. Честно. Будь осторожнее, а то как бы твое плечо не начало снова кровоточить.
— Слушаюсь, отанна.
Она неуверенно взглянула на него — он улыбался. Она поспешно закончила умывание, а потом подошла к Расчету. Он пытался устроиться более или менее удобно на прежнем месте. Положил бластер на колено одной ноги. Вытянул другую.
Зельда медленно опустилась на землю рядом с ним.
— Ты меня разбудишь, когда наступит моя очередь?
— Разбужу. Иди сюда. Постарайся заснуть. Зельда положила голову на его ногу. Она совершенно не находила подходящих слов и тихо лежала, прислушиваясь к ночным звукам и отгоняя от себя воспоминания о прошлой страстной ночи. В конце концов, уговаривала она себя, сейчас не время и не место думать о близости, которую она познала в объятиях Расчета.
Он сдвинул руку, с небрежной властностью положив ее ей на грудь. Зельда вздрогнула, но сразу же успокоилась. Его прикосновение было скорее успокаивающим, нежели чувственным. И она попыталась думать о другом.
Однако сможет ли она когда-нибудь забыть о прошлой ночи? Вряд ли. Вчера ее тело переполняли необузданность, первобытные чувства, которые трудно было назвать безмятежным созерцанием и чинными ритуалами. Эти чувства были связаны с мужчиной, который держал ее в объятиях, и целой жизни не хватит на то, чтобы воспоминания об этом поблекли. Расчет всегда говорил, что, нравится ей это или нет, она — волчица. И прошлая ночь это доказала.
— Спи, Зельда. Перестань думать об этом. Он гладил ее, нежно и успокаивающе. Зельда знала, знала наверняка: Расчет не мог прочитать ее мыслей!
— О чем перестать думать?
— О прошлой ночи. Она вздрогнула:
— Откуда ты знаешь? Расчет негромко засмеялся:
— Ты думала либо об этом, либо о том, чем поужинать. Поскольку по тебе не было заметно, что тебе тошно, я решил, что скорее всего тебе не дает заснуть секс.
— Надо полагать, сработало твое самомнение.
— Нет. По правде говоря, это была всего лишь удачная догадка. Если честно, я сам думал об этом же.
— О!
После недолгого молчания Расчет ласково сказал ей:
— Теперь все изменилось.
— Да? Почему ты так думаешь? По-моему, нет. Однако Зельда солгала. Расчет был прав. Все изменилось.
— Милая моя лгунья. — Наклонившись, он легонько прикоснулся губами к ее щеке. — У тебя появилось множество новых привычек, правда? Готов биться об заклад, что за всю твою жизнь на Клеменции ты ни разу не сказала не правды.
Справедливость его слов сильно ее встревожила.
— Я отправилась в путешествие не для того, чтобы стать волком, Расчет!
— Знаю. — Его голос снова звучал совершенно серьезно. — Знаю. Спи.
Зельда закрыла глаза.
Несколько часов спустя Расчет разбудил ее. Она с трудом проснулась, медленно села, потянулась. Пока она еще зевала и сонно моргала, он уже сунул ей в руку бластер. В свете фонарика его лицо казалось более усталым и измученным, чем вечером. А еще ей показалось, что глаза у него подернулись дымкой.
— Как ты себя чувствуешь?
— Паршиво. Но до утра доживу. Обращаться с этой штукой умеешь?
— Теоретически — да.
Зельда взяла бластер. Оружие было холодным и тяжелым.
— Если кто-нибудь попытается сюда сунуться, стреляй. Можешь не сомневаться — я сразу проснусь.
Он лег, положив голову ей на колени, словно это было для него делом привычным. Закрыл глаза.
Зельда осторожно положила руку ему на грудь. Ей показалось, что она горячая. Чересчур горячая. Оставалось только надеяться, что обеззараживающий аэрозоль, которым она обработала его рану, подействует.
Не заснуть, даже с бластером в руке, оказалось делом нелегким. Зельда решила, что прежде не могла по-настоящему оценить героев романов о первопоселенцах, которым столько времени приходилось нести дежурство. Это же такая мука. Как они выдерживали?
За пределами магического круга кипела ночная жизнь. Время от времени Зельда замечала сверкающие
Глаза. К счастью для нее, больше ничего видно не было. Защита действовала. Почему же мысленный зов не обеспечил им безопасного возвращения к лагерю?
За этой мыслью пришла другая. Зельда вдруг поняла: зова больше нет. Он сослужил свою службу. Привел в прибежище гостей. И исчез. А вместе с ним, возможно, исчез и ее шанс узнать, что именно скрывалось за легендой.
Если именно это прибежище послужило источником тех намеков и слухов, по которым она надеялась найти инструмент, чтобы стать голубкой, то, возможно, она стоит у конца своего пути. А она думала, что по нему придется идти долго. И более того, ее поиск вполне мог оказаться безрезультатным. Затихший мысленный зов, оставленный народом, который давным-давно погиб, вряд ли удастся превратить в волшебный эликсир. И ей никогда не стать настоящей голубкой.
Однако еще оставалась надежда. Вдруг источник легенд — вовсе не мысленный зов. Если это прибежище сохранилось на протяжении многих столетий, то кто знает, какие еще вещи скрыты на Ренессансе? Зельда мысленно вернулась к той истории, которую она видела в прибежище. Конец расы призраков не давал ей покоя. И дело было не только в грусти, которую внушало исчезновение великой цивилизации. Зельда поймала себя на том, что ей досадно, что призраки растворились, не оказав никакого сопротивления. Бессознательно она желала, чтобы они боролись, а не спокойно склонились перед неизбежным.
Расчет слабо пошевелился, но не проснулся. Прикоснувшись к его лбу, Зельда почувствовала, что он весь горит. Обеспокоенная, она взглянула на рану. Кровь из-под пластповязки не просачивалась, однако раненое плечо распухло и покраснело. Может, так и должно быть? Снова прислонившись головой к каменной стене, она устремила взгляд в темноту.
Ренессанс — странная планета. Здесь либо борешься, либо погибаешь. Здесь смотришь на вещи предельно просто. Когда вокруг такое количество чудовищ, когда следующий шаг может оказаться последним, почти невозможно сохранить веру в туманные истории и легенды.
Рано или поздно ей предстоит решить, насколько далеко она готова зайти, следуя за своей мечтой. Чем дольше она находилась в обществе Тэйга Расчета, тем дальше отодвигалась ее цель. И в то же время Зельда должна продолжить свой поиск. Мысль о том, чтобы отказаться от него, внушала ей непонятный страх. Она слишком много лет готовилась осуществить свою мечту.
Перед ней снова встали картины мерцающих фонтанов и напоенного ароматами воздуха Клеменции, напоминая ей то, чего она добивается. Но тонкие детали видений меркли и разбивались о более яркие воспоминания о часах, проведенных с Расчетом.
Стоило ей мысленно произнести его имя, как он снова беспокойно зашевелился. Зельда еще раз потрогала его лоб и встревожилась уже не на шутку. Он был слишком горячим. Значит, рана инфицирована. Что же
Делать? Она ведь совершенно беспомощна. Нечего даже думать о том, что она сможет провести сквозь джунгли раненого и больного человека. Они окажутся легкой добычей.
Может быть, у Расчета в портупее найдутся какие-нибудь лекарства? Пытаясь его не потревожить, Зельда начала проверять содержимое всех карманов. Там оказалось множество самых разнообразных вещей, начиная с ножа и кончая запасным комплектом кубариков для «Свободного рынка». Надо будет спросить, зачем ему запасные кубарики. Можно не сомневаться, что ответ окажется чрезвычайно интересным.
Зельда отыскала упаковку таблеток. Этикетка на ней давным-давно была стерта. Нет смысла гадать, что это может быть за лекарство. И если не считать антисептика и пластповязки, больше ничего медицинского она не обнаружила.
Расчет повернулся на бок. Сон у него явно был неглубоким и тревожным. Сначала Зельда колебалась, но потом все же решила принести из ручья воды. Если намочить Расчету рубашку, можно будет немного сбить жар. Осторожно приподняв его голову, она устроила его на земле. С невесомым мешочком она опустилась у ручья на колени. Вода показалась ей прохладной. Можно надеяться, что она окажет нужное воздействие на больного.
Зельда уже поднималась с колен, когда заметила, что Расчет неуверенно встает. Что случилось? Она поспешила к нему. В лунном свете стало видно, что глаза его смотрят куда-то мимо нее. Он был бледен, как мертвец.
— Ложись, Расчет. Я постараюсь тебе помочь.
Она ласково потянула его за руку.
Казалось, Расчет ее даже не заметил. Вырвав руку, он оперся о стену прибежища и пошел к арке. Зельда не сразу сообразила, что он собирается сделать.
— Нет, Расчет! — Она снова схватила его за руку, на этот раз гораздо решительнее. — Туда нельзя. Стой! Ляг. Я оботру тебе лицо, и станет легче. Ложись,
Расчет!
Он снова высвободился и двинулся ко входу. Зельда страшно перепугалась. Если Расчет войдет туда и включит иллюзорную ловушку, ей его оттуда не вытащить. Тем более пока он в таком состоянии. Кто знает, как влияют те ужасные видения на человека, горящего в лихорадке. Даже в нормальном состоянии с ними достаточно трудно бороться.
Расчет был уже почти у входа. И Зельда решилась. Быстро и плавно она применила к нему танцевальные па «Лунного света в зеркалах». В его ослабленном состоянии ее движения должны были бы мягко бросить его на землю.
Но ощутив ее прикосновение, Расчет отреагировал на него, как на нападение. Резко повернувшись, он парировал его быстрым и мощным приемом, к которому Зельда оказалась совершенно не готова. Она упала на спину, даже толком не поняв, что произошло. — Расчет! Нет! Но было уже слишком поздно. Он скрылся внутри
Прибежища.
Расчет не в себе от лихорадки. Однако это ничего не объясняет. Откуда у него взялись силы? С такой легкостью отбросить ее. Зельда никак не могла этого понять. Но еще непонятнее, что заставило его — пусть даже в бреду — вернуться в прибежище?
Она вскочила и побежала к арке входа. Там она приостановилась. Коснулась рукой стены. Держась за стену, она медленно вошла в помещение прибежища: прикосновение к чему-то стабильному, неподвижному дарило ей некую иллюзию защиты. Внутри ничего видно не было. Днем сквозь стены проходил свет. Ночью здесь было темно, как в пещере. Не видно никаких признаков ни повествования призраков, ни иллюзий-ловушек.
— Расчет? Вернись, Тэйг! Тебе не следует тут оставаться. Где же ты?
Не дождавшись ответа, Зельда вернулась за кварцфонариком. Включив его на полную мощность, она направила луч света внутрь прибежища. Луч почти сразу же нашел Расчета: тот скорчился вокруг тяжелого камня, который Зельда пыталась кинуть в призрака кровососа. Он бережно обнимал гладкую поверхность камня.
— Что это? — спросила Зельда, делая осторожный шаг в прибежище. Ей необходимо выманить его оттуда словами, если только это возможно. Если они оба окажутся в плену иллюзий, то у нее вряд ли хватит сил вывести Расчета наружу. — Скажи мне, что ты нашел, Расчет?
Он будто не замечал ее. Все его внимание сосредоточилось на камне. Зельда сделала еще один осторожный шаг. Знать бы, в каком месте начнет работать ловушка. Может, это произойдет только тогда, когда она попытается выйти. Вид у Расчета был такой, что она поняла: невозможно будет уговорить его выйти из прибежища. Ей придется силой тащить его отсюда.
Считая шаги в надежде, что сможет вернуться обратно даже под шквалом иллюзий, Зельда медленно прошла в глубь прибежища. Подойдя к Расчету, она коснулась его плеча. На этот раз он посмотрел на нее. Зельду ужаснул его безумный взгляд. Она обхватила его за плечи, невольно заговорив успокаивающе-гипнотическим тоном, с помощью которого голуби успокаивают себе подобных:
— Пойдем со мной, Расчет. Со мной не нужно ничего бояться. Дай мне увести тебя в безопасное место. Снаружи прохладно и тихо. Тебе там будет легче. Пойдем со мной, к безопасности. За стенами — безмятежность.
Она почувствовала, как он задрожал: похоже, его охваченный бредом мозг пытался понять ее слова. А еще Зельде показалось, будто он разрывается между двумя разными желаниями. Она обратила внимание на то, как он прижимает к себе камень.
— Тебе нужен этот камень? Возьми его с собой, Расчет. Подними камень и унеси его с собой. Пойдем на улицу. Там прохладно и ясно.
Он поднял камень. Зельда выпрямилась, с облегчением глядя, как он встает вместе с ней. Когда она потянула его за локоть, он послушно пошел за ней. Она осторожно повела его к выходу, ожидая, что им преградит дорогу нечто ужасное: кровосос, ткач, дракон, стена света, в конце концов.
Но ничего не случилось. С помощью кварцфона-рика Зельда легко нашла выход. Больной шел за ней. Даже не сопротивлялся. Слава Богу! Она провела Расчета на прежнее место и помогла опуститься на землю. Он по-прежнему оставался удивительно послушным — если камень был с ним.
— Что такое в этом камне, Расчет? Почему он тебе понадобился?
Он только крепче прижал его к себе:
— Теплый. Хорошо. От него тепло. Мне так холодно!
— Ты же весь горишь, — прошептала она, сознавая, что Расчет не слышит ее. — Ложись, а я попробую снять жар.
Она уложила его на землю, и он опять свернулся калачиком вокруг камня, закрыв глаза.
Решив, что Расчет стал спокойнее, Зельда принялась обтирать его водой. Возможно, камень благотворно на него влияет. Правда, трудно было понять, как он вообще может оказывать хоть какое-то воздействие. Когда она дотронулась до камня, то его ровная правильно-сферическая поверхность показалась ей тепловатой. Возможно, в нем еще осталось накопившееся за жаркий день тепло.
Зельде казалось, рассвет не наступит никогда. Краем глаза наблюдая за границами поляны и одновременно — за Расчетом, Зельда продолжала дежурство. Бластер она все время держала под рукой, хоть уже перестала беспокоиться, как бы какая-нибудь тварь не пересекла невидимую границу. Она оставила бластер при себе главным образом потому, что таков был последний сознательный приказ Расчета. Он по-прежнему командир экипажа, напомнила она себе, в очередной раз наполняя мешочек водой. А она — по-прежнему его единственная подчиненная.
Когда сквозь сплетение лиан и ветвей наконец начал пробиваться рассвет, Зельда решила, что теперь камень Расчету не нужен. Больной по-прежнему прижимал его к себе. Ей это ох как не нравилось. Слишком похоже на зависимость. Жар не уменьшался. Дополнительное тепло, исходящее от камня, могло принести Расчету только вред. Опустившись рядом с ним на колени, Зельда попыталась вынуть каменную сферу из его рук.
— Нет! — Расчет еще сильнее прижал к себе камень. На секунду открыв глаза, он обжег ее яростным взглядом и совершенно ясно проговорил:
— Не трогай его.
Зельда отказалась от своей попытки и снова принялась обтирать его водой из ручья. Ночь уступила место дню. Несколько отчаянных вскриков возвестили об успехе последних ночных хищников. Зельда скоро научится понимать голос джунглей. Но это было совершенно не важно. После сегодняшней ночи ее уже ничего не удивляло. Она многому научилась за последние дни. Но это тоже было не важно.
К полудню Зельда почувствовала легкое головокружение. Видимо, именно о таком состоянии предупреждал ее Расчет. Она даже не знала, что можно сделать. Есть что-то из растительности она не решалась: Расчет убедил ее, что при этом слишком велик шанс отравиться. Без соответствующего оборудования провести анализ на присутствие токсинов невозможно.
Какое-то время она пыталась убедить себя в том, что вполне могла бы не есть еще один день. В конце концов она не раз постилась по одному или два дня, втайне испытывая силу воли. Это было давно, когда она еще верила, будто усилием воли сможет превратить себя в голубку. Ее попытки оказались безуспешными, хоть и Приводили к странному пьянящему возбуждению, которое на какое-то время убеждало ее в том, что она нашла удачный метод.
Сегодня проблема заключалась в том, что она не могла допустить ни головокружения, ни возбуждения. Ведь вокруг поляны кружит черт знает что, а на руках у нее больной! Ей надо сохранить силы. А это значит, что ей необходимо найти какую-нибудь пищу.
Она посмотрела за край защищенной поляны, отыскивая остатки прыгуна, которого накануне освежевал и выпотрошил Расчет. Он вытолкнул все, что осталось, за пределы круга. Сейчас там ничего не было — даже головы. Ренессанс, как всегда, эффективно распорядился отбросами.
Не то чтобы ей хотелось съесть то, что осталось от прыгуна. От одной мысли Зельду опять начало подташнивать. Она снова принялась обтирать Расчета, постаравшись не думать о еде.
Но когда она споткнулась, в очередной раз направляясь к ручью за водой, то не на шутку встревожилась. Неизвестно, сколько времени ей придется провести на поляне рядом с Расчетом. Здравый смысл требовал, чтобы она не позволила себе ослабеть. Ей просто необходимо поесть. Иначе все может плохо кончиться. И для нее, и для Расчета. Зельда внимательно осмотрела бластер. Насколько трудно подстрелить кого-нибудь вроде прыгуна?
Процесс наведения орудия на цель должен мало отличаться от концентрации мыслей для глубокого изучения какого-либо вопроса. Согласно голубиной философии, абсолютно все может быть оценено и познано. Кроме сосредоточенности, ей понадобится быстрая реакция и хорошая координация движений. С этим проблем не будет. Зельда в совершенстве владеет «Лунным светом в зеркалах».
Взяв бластер, она подошла к краю поляны и села там, поджав под себя ноги. Неизвестно, как долго ей придется дожидаться, пока что-нибудь съедобное не приблизится настолько близко, что в него станет легко попасть. Она заставила себя не думать ни о чем. Уж
Если охотиться, то надо действовать быстро и наверняка. Используя приемы медитации, Зельда достигла внутренней и внешней тишины. Она станет единым целым со своим оружием. Она забудет о поддельной голубке, которая держит незнакомый инструмент уничтожения. Бластер должен стать частью ее тела.
Слиться с бластером в одно целое оказалось совсем не трудно: она заставила себя не думать о том, что сейчас предстоит сделать. Можно было бы сказать, что она просто применила методы, которыми пользовалась, чтобы программировать компьютер или писать стихи. В основе всех видов деятельности лежала одна и та же философия тармонии.
Время шло, а в поле зрения не появлялось никого. Только мелькнула зеленая змейка. Но Зельде она показалась несъедобной. Зельда ждала. Позади нее Расчет тихо лежал, по-прежнему свернувшись вокруг своего драгоценного булыжника.
Когда на край поляны вдруг выскочил небольшой прыгун, она не задумываясь вскинула руку и нажала на спуск. Именно так и должно было все произойти — быстро и бездумно. Прыгунчик упал, пару секунд подергался — и затих. Зельда опустила бластер.
Медленно встав, она стряхнула с себя остатки ме-дитационного транса. При взгляде на убитое существо ее прежнее отвращение к поеданию мяса вернулось волной тошноты. На этот раз ей удалось справиться со своим бунтующим желудком. Осторожно выйдя за пределы круга, она схватила прыгуна за уши и стремительно вернулась под защиту прибежища.
Морщась, она смотрела на свою добычу. Его еще надо резать. Кровь. Сырое мясо. Нет, она не сможет! Она уже почти отговорила себя от неприятной попытки, как вдруг накатилась новая волна головокружения. Больше медлить нельзя. Решительно вернувшись к Расчету, она достала из его портупеи нож.
Расчет оказался совершенно прав: это ничуть не напоминало голографический фильм с аккуратной записью препарирования. Дважды Зельда останавливалась, дожидаясь, чтобы прошли сотрясавшие ее тело спазмы. Хуже пытки и представить себе невозможно! Оправившись, она снова принималась за дело. Теоретически она знала, что именно надо делать. Она ведь получила очень хорошее образование! Закончив, она выпихнула голову и требуху за пределы защищенной поляны.
Смывая с рук кровь, Зельда в последний раз дала волю своему желудку, а потом включила пламенник и насадила на кончик ножа окорочок прыгуна. Стараясь не обращать внимания на то, как шипит и потрескивает жир, она зажарила свою добычу. Попытавшись отключиться от происходящего, она откусила первый кусок, произнеся знакомые слова, предварявшие трапезу у голубей.
На этот раз все обошлось. Потребовалось немало волевых усилий, и в какой-то миг Зельде даже казалось, что ее желудок опять одержит над ней верх, но в конце концов победа все-таки осталась за ней. Медленно и методично она прикончила всю порцию. А потом поджарила второй окорочок и подошла с ним к Расчету.
— Постарайся поесть, — ласково попросила она, поднеся мясо к его носу, чтобы он ощутил его запах. Никакого ответа. Когда Зельда попыталась положить кусочек ему в рот, он его выплюнул. Со вздохом Зельда села. И что ей делать теперь?
Час спустя она бросила взгляд за край круга и увидела, что остатки прыгуна уже исчезли. Очередная трапеза Ренессанса была закончена. Даже костей не осталось. На этой планете все шло в ход.
День тянулся мучительно медленно. Дважды Зельда начинала дремать и, вздрогнув, просыпалась. Потом ей пришло в голову, что разумнее было бы поспать именно днем. Если она этого не сделает, то наверняка заснет ночью. Поляна казалась такой безмятежной! Когда глаза у нее начали закрываться в третий раз, Зельда разрешила себе заснуть.
Ее разбудило слабое потрескивание.
На джунгли опускались сумерки. Они с Расчетом провели у прибежища еще один день. Расчет! Она машинально взглянула в сторону своего спутника. Он по-прежнему крепко спал, свернувшись калачиком вокруг камня.
Снова потрескивание. Зельда проснулась окончательно. И тут же схватила бластер, лежавший у нее на коленях. Поднявшись, она осмотрела всю прогалину. Вокруг не было никакого движения. Когда странный звук раздался в третий раз, Зельда вдруг поняла, откуда он. Расчет! Камень, который тот по-прежнему держал в руках, дрожал.
— Голуби небесные!
Зельда подошла ближе. Она никак не могла понять, что происходит. Расчет все еще лежал, прижав к себе камень, но теперь булыжник в его руках словно вибрировал. Может, ей кажется? Нет. Прямо на ее глазах по камню вдруг пробежала большая трещина. Не сознавая, что делает, Зельда подняла бластер и шагнула вперед. На этот раз она силой отнимет у Расчета камень! Жар у него был всю ночь. Теперь он наверняка ослабел еще сильнее и не сможет ей помешать.
Не успела Зельда протянуть руку к камню, как вдруг раздался громкий сухой треск. Застонав, Расчет прижал камень к себе еще сильнее. Ей удалось оттолкнуть одну его руку и как следует ухватиться за круглый камень, когда тот полностью раскололся.
Яростное шипение — из расколотого камня появилась уродливая змееподобная голова. Зельда отчаянно пыталась оттащить камень от Расчета прежде, чем оттуда вырвется тварь. Под ее руками стали отделяться осколки скорлупы. Голова стремительно метнулась. Еще чуть-чуть — и пасть с крошечными острыми зубами впилась бы в руку Зельды.
Вскрикнув, та отдернула руку. Тварь моментально повернулась к животу Расчета. Из осколков скорлупы появилось синее кожистое тело. Потрясенная Зельда вдруг совершенно ясно поняла, что сейчас должно произойти. Расчет предназначен в пищу свежевылупившемуся детенышу!
На таком расстоянии применить бластер было страшно. Она наверняка убьет Расчета вместе с тварью, которая пытается его сожрать. Зельда изо всех сил ударила дулом оружия по морде чудовищного детеныша. Удар отвлек внимание твари от Расчета. Зашипев, она бросилась на нахальный бластер. Ее зубы стиснули металлическое дуло, но тут же разжались: видимо, бластер оказался ей не по зубам.
— Что я законченный… Тебе вовсе не обязательно говорить об этом. Факты говорят сами за себя.
— Ты всегда так ругаешь себя, когда происходит что-нибудь нехорошее?
— Только если это» что-то» настолько нехорошее, чтобы кто-то мог погибнуть.
— Но мы оба остались живы, Расчет.
— Пока.
Он снова встал и направился к ручью помыть руки. Ему обязательно нужно отдохнуть, решила Зельда. Хорошо еще, что Расчет не заметил, как она выбросила недоеденную порцию мяса. Она была уверена, что не сможет проглотить больше ни куска. С желудком у нее творилось что-то нехорошее.
— Попробуем немного поспать. Но лучше спать по очереди. Неизвестно, насколько надежно это кольцо. Обязательно нужно дежурить.
— Я буду первая, — предложила Зельда. Расчет покачал головой:
— К утру мне может стать хуже. Я подежурю первым, пока еще осталось немного сил. — Он снова опустился на землю и привалился спиной к изогнутой стене. — Отключи пламенник. Свет пусть дает кварц-фонарик.
— По-моему, опасаться нечего. Поляна безопасна. Никто пока не пытается пересечь ее границу.
Зельда едва сознавала, что говорит. С желудком творилось что-то невообразимое. Ее прошиб холодный пот. Лоб стал совершенно мокрым. И это отнюдь не из-за влажного воздуха.
— Зельда?
— Сиди, Расчет. Я сейчас.
Не поворачиваясь к нему, она медленно прошла к краю прогалины, за пределы круга света, отбрасываемого кварцфонариком.
— Зельда, вернись! Что ты делаешь?
Но она уже проиграла битву со своим желудком. Ее первое мясное блюдо вышло тем же путем, каким вошло. Так плохо Зельде еще никогда не было. Она почувствовала, что Расчет обнял ее здоровой рукой.
— Извини, — прошептала она. — Наверное, чтобы есть мясо, нужна практика.
— Должен признать, что это тебе дается не так хорошо, как другие виды волчьей деятельности.
Расчет заботливо отвел Зельду к ручью и начал обмывать ей лицо.
— Я сама. — Она отобрала у него мешочек с водой и опустилась на колени, чтобы закончить умывание и прополоскать рот. — Со мной ничего страшного не произошло, Расчет. Честно. Будь осторожнее, а то как бы твое плечо не начало снова кровоточить.
— Слушаюсь, отанна.
Она неуверенно взглянула на него — он улыбался. Она поспешно закончила умывание, а потом подошла к Расчету. Он пытался устроиться более или менее удобно на прежнем месте. Положил бластер на колено одной ноги. Вытянул другую.
Зельда медленно опустилась на землю рядом с ним.
— Ты меня разбудишь, когда наступит моя очередь?
— Разбужу. Иди сюда. Постарайся заснуть. Зельда положила голову на его ногу. Она совершенно не находила подходящих слов и тихо лежала, прислушиваясь к ночным звукам и отгоняя от себя воспоминания о прошлой страстной ночи. В конце концов, уговаривала она себя, сейчас не время и не место думать о близости, которую она познала в объятиях Расчета.
Он сдвинул руку, с небрежной властностью положив ее ей на грудь. Зельда вздрогнула, но сразу же успокоилась. Его прикосновение было скорее успокаивающим, нежели чувственным. И она попыталась думать о другом.
Однако сможет ли она когда-нибудь забыть о прошлой ночи? Вряд ли. Вчера ее тело переполняли необузданность, первобытные чувства, которые трудно было назвать безмятежным созерцанием и чинными ритуалами. Эти чувства были связаны с мужчиной, который держал ее в объятиях, и целой жизни не хватит на то, чтобы воспоминания об этом поблекли. Расчет всегда говорил, что, нравится ей это или нет, она — волчица. И прошлая ночь это доказала.
— Спи, Зельда. Перестань думать об этом. Он гладил ее, нежно и успокаивающе. Зельда знала, знала наверняка: Расчет не мог прочитать ее мыслей!
— О чем перестать думать?
— О прошлой ночи. Она вздрогнула:
— Откуда ты знаешь? Расчет негромко засмеялся:
— Ты думала либо об этом, либо о том, чем поужинать. Поскольку по тебе не было заметно, что тебе тошно, я решил, что скорее всего тебе не дает заснуть секс.
— Надо полагать, сработало твое самомнение.
— Нет. По правде говоря, это была всего лишь удачная догадка. Если честно, я сам думал об этом же.
— О!
После недолгого молчания Расчет ласково сказал ей:
— Теперь все изменилось.
— Да? Почему ты так думаешь? По-моему, нет. Однако Зельда солгала. Расчет был прав. Все изменилось.
— Милая моя лгунья. — Наклонившись, он легонько прикоснулся губами к ее щеке. — У тебя появилось множество новых привычек, правда? Готов биться об заклад, что за всю твою жизнь на Клеменции ты ни разу не сказала не правды.
Справедливость его слов сильно ее встревожила.
— Я отправилась в путешествие не для того, чтобы стать волком, Расчет!
— Знаю. — Его голос снова звучал совершенно серьезно. — Знаю. Спи.
Зельда закрыла глаза.
Несколько часов спустя Расчет разбудил ее. Она с трудом проснулась, медленно села, потянулась. Пока она еще зевала и сонно моргала, он уже сунул ей в руку бластер. В свете фонарика его лицо казалось более усталым и измученным, чем вечером. А еще ей показалось, что глаза у него подернулись дымкой.
— Как ты себя чувствуешь?
— Паршиво. Но до утра доживу. Обращаться с этой штукой умеешь?
— Теоретически — да.
Зельда взяла бластер. Оружие было холодным и тяжелым.
— Если кто-нибудь попытается сюда сунуться, стреляй. Можешь не сомневаться — я сразу проснусь.
Он лег, положив голову ей на колени, словно это было для него делом привычным. Закрыл глаза.
Зельда осторожно положила руку ему на грудь. Ей показалось, что она горячая. Чересчур горячая. Оставалось только надеяться, что обеззараживающий аэрозоль, которым она обработала его рану, подействует.
Не заснуть, даже с бластером в руке, оказалось делом нелегким. Зельда решила, что прежде не могла по-настоящему оценить героев романов о первопоселенцах, которым столько времени приходилось нести дежурство. Это же такая мука. Как они выдерживали?
За пределами магического круга кипела ночная жизнь. Время от времени Зельда замечала сверкающие
Глаза. К счастью для нее, больше ничего видно не было. Защита действовала. Почему же мысленный зов не обеспечил им безопасного возвращения к лагерю?
За этой мыслью пришла другая. Зельда вдруг поняла: зова больше нет. Он сослужил свою службу. Привел в прибежище гостей. И исчез. А вместе с ним, возможно, исчез и ее шанс узнать, что именно скрывалось за легендой.
Если именно это прибежище послужило источником тех намеков и слухов, по которым она надеялась найти инструмент, чтобы стать голубкой, то, возможно, она стоит у конца своего пути. А она думала, что по нему придется идти долго. И более того, ее поиск вполне мог оказаться безрезультатным. Затихший мысленный зов, оставленный народом, который давным-давно погиб, вряд ли удастся превратить в волшебный эликсир. И ей никогда не стать настоящей голубкой.
Однако еще оставалась надежда. Вдруг источник легенд — вовсе не мысленный зов. Если это прибежище сохранилось на протяжении многих столетий, то кто знает, какие еще вещи скрыты на Ренессансе? Зельда мысленно вернулась к той истории, которую она видела в прибежище. Конец расы призраков не давал ей покоя. И дело было не только в грусти, которую внушало исчезновение великой цивилизации. Зельда поймала себя на том, что ей досадно, что призраки растворились, не оказав никакого сопротивления. Бессознательно она желала, чтобы они боролись, а не спокойно склонились перед неизбежным.
Расчет слабо пошевелился, но не проснулся. Прикоснувшись к его лбу, Зельда почувствовала, что он весь горит. Обеспокоенная, она взглянула на рану. Кровь из-под пластповязки не просачивалась, однако раненое плечо распухло и покраснело. Может, так и должно быть? Снова прислонившись головой к каменной стене, она устремила взгляд в темноту.
Ренессанс — странная планета. Здесь либо борешься, либо погибаешь. Здесь смотришь на вещи предельно просто. Когда вокруг такое количество чудовищ, когда следующий шаг может оказаться последним, почти невозможно сохранить веру в туманные истории и легенды.
Рано или поздно ей предстоит решить, насколько далеко она готова зайти, следуя за своей мечтой. Чем дольше она находилась в обществе Тэйга Расчета, тем дальше отодвигалась ее цель. И в то же время Зельда должна продолжить свой поиск. Мысль о том, чтобы отказаться от него, внушала ей непонятный страх. Она слишком много лет готовилась осуществить свою мечту.
Перед ней снова встали картины мерцающих фонтанов и напоенного ароматами воздуха Клеменции, напоминая ей то, чего она добивается. Но тонкие детали видений меркли и разбивались о более яркие воспоминания о часах, проведенных с Расчетом.
Стоило ей мысленно произнести его имя, как он снова беспокойно зашевелился. Зельда еще раз потрогала его лоб и встревожилась уже не на шутку. Он был слишком горячим. Значит, рана инфицирована. Что же
Делать? Она ведь совершенно беспомощна. Нечего даже думать о том, что она сможет провести сквозь джунгли раненого и больного человека. Они окажутся легкой добычей.
Может быть, у Расчета в портупее найдутся какие-нибудь лекарства? Пытаясь его не потревожить, Зельда начала проверять содержимое всех карманов. Там оказалось множество самых разнообразных вещей, начиная с ножа и кончая запасным комплектом кубариков для «Свободного рынка». Надо будет спросить, зачем ему запасные кубарики. Можно не сомневаться, что ответ окажется чрезвычайно интересным.
Зельда отыскала упаковку таблеток. Этикетка на ней давным-давно была стерта. Нет смысла гадать, что это может быть за лекарство. И если не считать антисептика и пластповязки, больше ничего медицинского она не обнаружила.
Расчет повернулся на бок. Сон у него явно был неглубоким и тревожным. Сначала Зельда колебалась, но потом все же решила принести из ручья воды. Если намочить Расчету рубашку, можно будет немного сбить жар. Осторожно приподняв его голову, она устроила его на земле. С невесомым мешочком она опустилась у ручья на колени. Вода показалась ей прохладной. Можно надеяться, что она окажет нужное воздействие на больного.
Зельда уже поднималась с колен, когда заметила, что Расчет неуверенно встает. Что случилось? Она поспешила к нему. В лунном свете стало видно, что глаза его смотрят куда-то мимо нее. Он был бледен, как мертвец.
— Ложись, Расчет. Я постараюсь тебе помочь.
Она ласково потянула его за руку.
Казалось, Расчет ее даже не заметил. Вырвав руку, он оперся о стену прибежища и пошел к арке. Зельда не сразу сообразила, что он собирается сделать.
— Нет, Расчет! — Она снова схватила его за руку, на этот раз гораздо решительнее. — Туда нельзя. Стой! Ляг. Я оботру тебе лицо, и станет легче. Ложись,
Расчет!
Он снова высвободился и двинулся ко входу. Зельда страшно перепугалась. Если Расчет войдет туда и включит иллюзорную ловушку, ей его оттуда не вытащить. Тем более пока он в таком состоянии. Кто знает, как влияют те ужасные видения на человека, горящего в лихорадке. Даже в нормальном состоянии с ними достаточно трудно бороться.
Расчет был уже почти у входа. И Зельда решилась. Быстро и плавно она применила к нему танцевальные па «Лунного света в зеркалах». В его ослабленном состоянии ее движения должны были бы мягко бросить его на землю.
Но ощутив ее прикосновение, Расчет отреагировал на него, как на нападение. Резко повернувшись, он парировал его быстрым и мощным приемом, к которому Зельда оказалась совершенно не готова. Она упала на спину, даже толком не поняв, что произошло. — Расчет! Нет! Но было уже слишком поздно. Он скрылся внутри
Прибежища.
Расчет не в себе от лихорадки. Однако это ничего не объясняет. Откуда у него взялись силы? С такой легкостью отбросить ее. Зельда никак не могла этого понять. Но еще непонятнее, что заставило его — пусть даже в бреду — вернуться в прибежище?
Она вскочила и побежала к арке входа. Там она приостановилась. Коснулась рукой стены. Держась за стену, она медленно вошла в помещение прибежища: прикосновение к чему-то стабильному, неподвижному дарило ей некую иллюзию защиты. Внутри ничего видно не было. Днем сквозь стены проходил свет. Ночью здесь было темно, как в пещере. Не видно никаких признаков ни повествования призраков, ни иллюзий-ловушек.
— Расчет? Вернись, Тэйг! Тебе не следует тут оставаться. Где же ты?
Не дождавшись ответа, Зельда вернулась за кварцфонариком. Включив его на полную мощность, она направила луч света внутрь прибежища. Луч почти сразу же нашел Расчета: тот скорчился вокруг тяжелого камня, который Зельда пыталась кинуть в призрака кровососа. Он бережно обнимал гладкую поверхность камня.
— Что это? — спросила Зельда, делая осторожный шаг в прибежище. Ей необходимо выманить его оттуда словами, если только это возможно. Если они оба окажутся в плену иллюзий, то у нее вряд ли хватит сил вывести Расчета наружу. — Скажи мне, что ты нашел, Расчет?
Он будто не замечал ее. Все его внимание сосредоточилось на камне. Зельда сделала еще один осторожный шаг. Знать бы, в каком месте начнет работать ловушка. Может, это произойдет только тогда, когда она попытается выйти. Вид у Расчета был такой, что она поняла: невозможно будет уговорить его выйти из прибежища. Ей придется силой тащить его отсюда.
Считая шаги в надежде, что сможет вернуться обратно даже под шквалом иллюзий, Зельда медленно прошла в глубь прибежища. Подойдя к Расчету, она коснулась его плеча. На этот раз он посмотрел на нее. Зельду ужаснул его безумный взгляд. Она обхватила его за плечи, невольно заговорив успокаивающе-гипнотическим тоном, с помощью которого голуби успокаивают себе подобных:
— Пойдем со мной, Расчет. Со мной не нужно ничего бояться. Дай мне увести тебя в безопасное место. Снаружи прохладно и тихо. Тебе там будет легче. Пойдем со мной, к безопасности. За стенами — безмятежность.
Она почувствовала, как он задрожал: похоже, его охваченный бредом мозг пытался понять ее слова. А еще Зельде показалось, будто он разрывается между двумя разными желаниями. Она обратила внимание на то, как он прижимает к себе камень.
— Тебе нужен этот камень? Возьми его с собой, Расчет. Подними камень и унеси его с собой. Пойдем на улицу. Там прохладно и ясно.
Он поднял камень. Зельда выпрямилась, с облегчением глядя, как он встает вместе с ней. Когда она потянула его за локоть, он послушно пошел за ней. Она осторожно повела его к выходу, ожидая, что им преградит дорогу нечто ужасное: кровосос, ткач, дракон, стена света, в конце концов.
Но ничего не случилось. С помощью кварцфона-рика Зельда легко нашла выход. Больной шел за ней. Даже не сопротивлялся. Слава Богу! Она провела Расчета на прежнее место и помогла опуститься на землю. Он по-прежнему оставался удивительно послушным — если камень был с ним.
— Что такое в этом камне, Расчет? Почему он тебе понадобился?
Он только крепче прижал его к себе:
— Теплый. Хорошо. От него тепло. Мне так холодно!
— Ты же весь горишь, — прошептала она, сознавая, что Расчет не слышит ее. — Ложись, а я попробую снять жар.
Она уложила его на землю, и он опять свернулся калачиком вокруг камня, закрыв глаза.
Решив, что Расчет стал спокойнее, Зельда принялась обтирать его водой. Возможно, камень благотворно на него влияет. Правда, трудно было понять, как он вообще может оказывать хоть какое-то воздействие. Когда она дотронулась до камня, то его ровная правильно-сферическая поверхность показалась ей тепловатой. Возможно, в нем еще осталось накопившееся за жаркий день тепло.
Зельде казалось, рассвет не наступит никогда. Краем глаза наблюдая за границами поляны и одновременно — за Расчетом, Зельда продолжала дежурство. Бластер она все время держала под рукой, хоть уже перестала беспокоиться, как бы какая-нибудь тварь не пересекла невидимую границу. Она оставила бластер при себе главным образом потому, что таков был последний сознательный приказ Расчета. Он по-прежнему командир экипажа, напомнила она себе, в очередной раз наполняя мешочек водой. А она — по-прежнему его единственная подчиненная.
Когда сквозь сплетение лиан и ветвей наконец начал пробиваться рассвет, Зельда решила, что теперь камень Расчету не нужен. Больной по-прежнему прижимал его к себе. Ей это ох как не нравилось. Слишком похоже на зависимость. Жар не уменьшался. Дополнительное тепло, исходящее от камня, могло принести Расчету только вред. Опустившись рядом с ним на колени, Зельда попыталась вынуть каменную сферу из его рук.
— Нет! — Расчет еще сильнее прижал к себе камень. На секунду открыв глаза, он обжег ее яростным взглядом и совершенно ясно проговорил:
— Не трогай его.
Зельда отказалась от своей попытки и снова принялась обтирать его водой из ручья. Ночь уступила место дню. Несколько отчаянных вскриков возвестили об успехе последних ночных хищников. Зельда скоро научится понимать голос джунглей. Но это было совершенно не важно. После сегодняшней ночи ее уже ничего не удивляло. Она многому научилась за последние дни. Но это тоже было не важно.
К полудню Зельда почувствовала легкое головокружение. Видимо, именно о таком состоянии предупреждал ее Расчет. Она даже не знала, что можно сделать. Есть что-то из растительности она не решалась: Расчет убедил ее, что при этом слишком велик шанс отравиться. Без соответствующего оборудования провести анализ на присутствие токсинов невозможно.
Какое-то время она пыталась убедить себя в том, что вполне могла бы не есть еще один день. В конце концов она не раз постилась по одному или два дня, втайне испытывая силу воли. Это было давно, когда она еще верила, будто усилием воли сможет превратить себя в голубку. Ее попытки оказались безуспешными, хоть и Приводили к странному пьянящему возбуждению, которое на какое-то время убеждало ее в том, что она нашла удачный метод.
Сегодня проблема заключалась в том, что она не могла допустить ни головокружения, ни возбуждения. Ведь вокруг поляны кружит черт знает что, а на руках у нее больной! Ей надо сохранить силы. А это значит, что ей необходимо найти какую-нибудь пищу.
Она посмотрела за край защищенной поляны, отыскивая остатки прыгуна, которого накануне освежевал и выпотрошил Расчет. Он вытолкнул все, что осталось, за пределы круга. Сейчас там ничего не было — даже головы. Ренессанс, как всегда, эффективно распорядился отбросами.
Не то чтобы ей хотелось съесть то, что осталось от прыгуна. От одной мысли Зельду опять начало подташнивать. Она снова принялась обтирать Расчета, постаравшись не думать о еде.
Но когда она споткнулась, в очередной раз направляясь к ручью за водой, то не на шутку встревожилась. Неизвестно, сколько времени ей придется провести на поляне рядом с Расчетом. Здравый смысл требовал, чтобы она не позволила себе ослабеть. Ей просто необходимо поесть. Иначе все может плохо кончиться. И для нее, и для Расчета. Зельда внимательно осмотрела бластер. Насколько трудно подстрелить кого-нибудь вроде прыгуна?
Процесс наведения орудия на цель должен мало отличаться от концентрации мыслей для глубокого изучения какого-либо вопроса. Согласно голубиной философии, абсолютно все может быть оценено и познано. Кроме сосредоточенности, ей понадобится быстрая реакция и хорошая координация движений. С этим проблем не будет. Зельда в совершенстве владеет «Лунным светом в зеркалах».
Взяв бластер, она подошла к краю поляны и села там, поджав под себя ноги. Неизвестно, как долго ей придется дожидаться, пока что-нибудь съедобное не приблизится настолько близко, что в него станет легко попасть. Она заставила себя не думать ни о чем. Уж
Если охотиться, то надо действовать быстро и наверняка. Используя приемы медитации, Зельда достигла внутренней и внешней тишины. Она станет единым целым со своим оружием. Она забудет о поддельной голубке, которая держит незнакомый инструмент уничтожения. Бластер должен стать частью ее тела.
Слиться с бластером в одно целое оказалось совсем не трудно: она заставила себя не думать о том, что сейчас предстоит сделать. Можно было бы сказать, что она просто применила методы, которыми пользовалась, чтобы программировать компьютер или писать стихи. В основе всех видов деятельности лежала одна и та же философия тармонии.
Время шло, а в поле зрения не появлялось никого. Только мелькнула зеленая змейка. Но Зельде она показалась несъедобной. Зельда ждала. Позади нее Расчет тихо лежал, по-прежнему свернувшись вокруг своего драгоценного булыжника.
Когда на край поляны вдруг выскочил небольшой прыгун, она не задумываясь вскинула руку и нажала на спуск. Именно так и должно было все произойти — быстро и бездумно. Прыгунчик упал, пару секунд подергался — и затих. Зельда опустила бластер.
Медленно встав, она стряхнула с себя остатки ме-дитационного транса. При взгляде на убитое существо ее прежнее отвращение к поеданию мяса вернулось волной тошноты. На этот раз ей удалось справиться со своим бунтующим желудком. Осторожно выйдя за пределы круга, она схватила прыгуна за уши и стремительно вернулась под защиту прибежища.
Морщась, она смотрела на свою добычу. Его еще надо резать. Кровь. Сырое мясо. Нет, она не сможет! Она уже почти отговорила себя от неприятной попытки, как вдруг накатилась новая волна головокружения. Больше медлить нельзя. Решительно вернувшись к Расчету, она достала из его портупеи нож.
Расчет оказался совершенно прав: это ничуть не напоминало голографический фильм с аккуратной записью препарирования. Дважды Зельда останавливалась, дожидаясь, чтобы прошли сотрясавшие ее тело спазмы. Хуже пытки и представить себе невозможно! Оправившись, она снова принималась за дело. Теоретически она знала, что именно надо делать. Она ведь получила очень хорошее образование! Закончив, она выпихнула голову и требуху за пределы защищенной поляны.
Смывая с рук кровь, Зельда в последний раз дала волю своему желудку, а потом включила пламенник и насадила на кончик ножа окорочок прыгуна. Стараясь не обращать внимания на то, как шипит и потрескивает жир, она зажарила свою добычу. Попытавшись отключиться от происходящего, она откусила первый кусок, произнеся знакомые слова, предварявшие трапезу у голубей.
На этот раз все обошлось. Потребовалось немало волевых усилий, и в какой-то миг Зельде даже казалось, что ее желудок опять одержит над ней верх, но в конце концов победа все-таки осталась за ней. Медленно и методично она прикончила всю порцию. А потом поджарила второй окорочок и подошла с ним к Расчету.
— Постарайся поесть, — ласково попросила она, поднеся мясо к его носу, чтобы он ощутил его запах. Никакого ответа. Когда Зельда попыталась положить кусочек ему в рот, он его выплюнул. Со вздохом Зельда села. И что ей делать теперь?
Час спустя она бросила взгляд за край круга и увидела, что остатки прыгуна уже исчезли. Очередная трапеза Ренессанса была закончена. Даже костей не осталось. На этой планете все шло в ход.
День тянулся мучительно медленно. Дважды Зельда начинала дремать и, вздрогнув, просыпалась. Потом ей пришло в голову, что разумнее было бы поспать именно днем. Если она этого не сделает, то наверняка заснет ночью. Поляна казалась такой безмятежной! Когда глаза у нее начали закрываться в третий раз, Зельда разрешила себе заснуть.
Ее разбудило слабое потрескивание.
На джунгли опускались сумерки. Они с Расчетом провели у прибежища еще один день. Расчет! Она машинально взглянула в сторону своего спутника. Он по-прежнему крепко спал, свернувшись калачиком вокруг камня.
Снова потрескивание. Зельда проснулась окончательно. И тут же схватила бластер, лежавший у нее на коленях. Поднявшись, она осмотрела всю прогалину. Вокруг не было никакого движения. Когда странный звук раздался в третий раз, Зельда вдруг поняла, откуда он. Расчет! Камень, который тот по-прежнему держал в руках, дрожал.
— Голуби небесные!
Зельда подошла ближе. Она никак не могла понять, что происходит. Расчет все еще лежал, прижав к себе камень, но теперь булыжник в его руках словно вибрировал. Может, ей кажется? Нет. Прямо на ее глазах по камню вдруг пробежала большая трещина. Не сознавая, что делает, Зельда подняла бластер и шагнула вперед. На этот раз она силой отнимет у Расчета камень! Жар у него был всю ночь. Теперь он наверняка ослабел еще сильнее и не сможет ей помешать.
Не успела Зельда протянуть руку к камню, как вдруг раздался громкий сухой треск. Застонав, Расчет прижал камень к себе еще сильнее. Ей удалось оттолкнуть одну его руку и как следует ухватиться за круглый камень, когда тот полностью раскололся.
Яростное шипение — из расколотого камня появилась уродливая змееподобная голова. Зельда отчаянно пыталась оттащить камень от Расчета прежде, чем оттуда вырвется тварь. Под ее руками стали отделяться осколки скорлупы. Голова стремительно метнулась. Еще чуть-чуть — и пасть с крошечными острыми зубами впилась бы в руку Зельды.
Вскрикнув, та отдернула руку. Тварь моментально повернулась к животу Расчета. Из осколков скорлупы появилось синее кожистое тело. Потрясенная Зельда вдруг совершенно ясно поняла, что сейчас должно произойти. Расчет предназначен в пищу свежевылупившемуся детенышу!
На таком расстоянии применить бластер было страшно. Она наверняка убьет Расчета вместе с тварью, которая пытается его сожрать. Зельда изо всех сил ударила дулом оружия по морде чудовищного детеныша. Удар отвлек внимание твари от Расчета. Зашипев, она бросилась на нахальный бластер. Ее зубы стиснули металлическое дуло, но тут же разжались: видимо, бластер оказался ей не по зубам.