Страница:
Лилиан пошла вперед решительной и быстрой походкой. Гейб поспешил за ней, любуясь сексуальным покачиванием ее бедер и тем, как красиво она двигалась на своих высоченных каблуках. Они заходили все дальше, оставляя позади веселый шум конференц-зала.
В дальнем конце темного коридора была установлена временная дверь из досок, отделявшая действующую часть института от строящейся. Путь разведчикам преграждала свободно свисающая лента, какой обычно отгораживают зону, где ведется строительство. Гейб нырнул под ленту и обнаружил, что дверь не заперта.
– Нам повезло, – сказал он, открывая перед Лилиан дверь в неизвестность. – Скажи, ты готова ступить туда, куда до сих пор не ступала нога ни Хартов, ни Мэдисонов?
Лилиан вошла в пустой коридор с недавно отштукатуренными стенами и остановилась.
– Может, пора начать снимать? – шепотом предложила она.
– Верно, пора.
Гейб подошел к ближайшей двери и открыл ее. Из окна, за которым располагалась освещенная стоянка для машин, в помещение проникало достаточно света, чтобы различить контуры пустой комнаты, явно предназначенной под офис.
– Никаких замороженных инопланетян тут нет, – объявил Гейб.
– Какой сюрприз! – Лилиан проскользнула внутрь. – Фотографируй быстрее. Нам надо обойти еще кучу комнат.
Гейб поднял тяжелую камеру и сделал снимок. Вспышка на мгновение ярко осветила помещение, и затем комната снова погрузилась в темноту.
– Отлично, – сказала Лилиан. – Теперь я ничего не вижу.
– Мощная штуковина, верно? – Гейб несколько раз моргнул, чтобы исчезли темные круги перед глазами. – В следующий раз закрывай глаза, когда я буду снимать.
Гейб вышел в коридор, подошел к другой двери, открыл ее и попал в пустую, не до конца отремонтированную комнату. Он сделал еще один снимок. Затем снова вышел в коридор, открыл следующую дверь и повторил ту же процедуру.
Через некоторое время все это превратилось в довольно скучную рутину. Открываешь дверь, снимаешь, идешь дальше.
– Не думаю, что Аризона будет в восторге от этих снимков, – сказала Лилиан, когда примерно половина коридора была пройдена. – Она ведь от всего сердца желает найти доказательства пребывания здесь, в Эклипс-Бей, несчастных инопланетян.
– Не волнуйся за Аризону. Она же профессионал, а профессионал всегда может повернуть факты так, что они подтвердят ее теорию.
Гейб открыл очередную дверь, взвел затвор и сделал снимок.
Женский вопль точно совпал по времени с ослепительной вспышкой. Гейб сразу смекнул, что кричала не Лилиан. Голос принадлежал другой даме. Комната оказалась обитаемой, и находились там не замороженные трупы пришельцев, а живые, теплые тела.
Яркий свет выхватил из тьмы две фигуры: мужчины с внушительной эрекцией, одетого в красное бикини, и женщины в черном кожаном бюстье и черных сапогах-чулках на шпильках.
Андерсен Флинт и Мэрилин Торнли.
– Клянусь священной коровой, – сказал Гейб, – Аризона была права. Темные дела творятся в недостроенном крыле. Но все вышло еще хуже, чем она думала. Интересно, что она скажет, когда узнает, что двух замороженных пришельцев разморозили и придали им человеческий облик.
Секунды две или три все присутствующие тупо смотрели друг на друга. Мэрилин, как политик с природным даром, очнулась первой.
– Отдайте мне камеру, – потребовала она.
– Простите, вещь не моя, отдать не могу, – сказал Гейб и быстро отступил – Частная собственность, знаете ли. Столп нашей конституционной системы. Покушение на частную собственность преследуется по закону.
– Я сказала, отдай мне эту чертову камеру! – взвизгнула Мэрилин, бросаясь к Гейбу.
– Отдай ей эту дурацкую камеру, ради Бога, – сказала Лилиан.
Она выхватила из рук Гейба тяжелый ВПЭ-4000 и швырнула в направлении Мэрилин так, как швыряют чеснок и серебряный крест в невесть откуда взявшегося вампира.
– Пошли отсюда. – Лилиан схватила Гейба за руку и потащила к двери. – Давай же, поторапливайся.
Лилиан бросилась бежать. Гейбу пришлось приложить определенные усилия, чтобы не отстать от спутницы. Он бежал следом за ней по коридору, успевая наслаждаться ее формами.
– Не знал, что женщины умеют так быстро передвигаться в такой обуви, – восхищенно заметил он.
К тому времени как они добежали до основного корпуса, Гейб уже смеялся так неудержимо, что не заметил ленту и порвал ее. Обрывки взлетели в воздух.
– Аризона была права, – выдавил он между взрывами хохота. – Странные дела творятся в этом новом крыле.
Лилиан остановилась и обернулась к нему. Она тяжело дышала от бега. Какое-то время она просто смотрела на него с каким-то странным выражением лица. Можно было подумать, что она никогда не видела человека, корчащегося от смеха.
– Я бы все на свете отдала за то, чтобы тебя сейчас сфотографировать, – сказала она и нежно прикоснулась губами к его губам. – И как я могла подумать, будто у тебя депрессия?
Наступило утро, а Лилиан все продолжала терзаться вопросом, каким образом сообщить Аризоне грустную новость. Перебирая разные варианты, она стояла возле стойки у Гейба на кухне и смотрела, как он намазывает ореховое масло на горячие тосты, приготовленные из свежевыпеченного хлеба, купленного накануне в «Летающей тарелке».
– Мы могли бы сказать Аризоне, что потеряли ее камеру, – предложила Лилиан. – Или намекнуть, что ее украли из машины.
Гейб сосредоточенно колдовал над тостами.
– А еще мы могли бы сказать ей правду.
– Не говори глупости. Даже Аризона этому не поверит.
– Это уж точно. – Гейб уложил тосты с маслом на тарелку. – Некоторые поступки ближних просто не укладываются в голове.
– Некоторые поступки приводят к печальным последствиям. Зачем нам ссориться с Мэрилин? Хочешь, чтобы она втравила нас в свою предвыборную кампанию? – Лилиан налила кофе в чашки. – Нам надо придумать какое-то правдоподобное объяснение, не то Аризона начнет строить новые теории о секретных правительственных агентах. Поверь мне, пропажа второй камеры подряд послужит мощным стимулом ее воображению. Она может слишком увлечься, а там недалеко и до психиатрической лечебницы. Мы ведь не хотим подводить Аризону?
Гейб откусил кусочек тоста.
– Ты должна признать, что такое «случайное совпадение» выглядит притянутым за уши.
– Почему?
– Сама подумай. Две пропавшие шпионские камеры. Одна украдена с применением силы. Другая конфискована политиком в черном кожаном бюстье. Обе камеры принадлежат женщине, посвятившей свою жизнь разгадке тайны какого-то сомнительного правительственного проекта, развернутого в стенах Института политических исследований в Эклипс-Бей. Ну чем не детективный сюжет с элементами научной фантастики?
– Тебе весело, да? Развлекаешься…
Гейб усмехнулся и глотнул кофе.
– Никогда еще не получал такого удовольствия.
– Отлично. Просто великолепно. Я рада, что ты доволен. Но что, черт возьми, мы скажем Аризоне?
– Предоставь это мне. Я справлюсь. Думаю, надо сказать ей правду. И когда Аризона все перекроит на свое усмотрение, вся история изменится до неузнаваемости.
Лилиан откусила кусочек тоста. Медленно прожевала и проглотила.
– Я кое о чем хочу спросить.
– Валяй.
– Мэрилин часто носила черную кожу, когда вы были вместе?
– Это было давно, – сказал Гейб. – В отношении некоторых вещей у меня короткая память. Но я совершенно уверен, что эта черная кожаная сбруя приобретена недавно. Вид у нее был вполне новый. Возможно, это какая-то современная политическая мода.
– Возможно. – Лилиан посмотрела на недоеденный тост. – Ты здорово управляешься с ореховым маслом, знаешь?
– Это мой талант.
– Мэрилин Торнли конфисковала камеру? – Аризона ударила широкой ладонью с растопыренными пальцами по закатанной в ламинат карте, украшавшей стол в ее комнате для военных советов. – Черт! Я этого боялась. Либо она их агент, либо ее просто одурачили.
Лилиан очень хотелось застонать, но она сдержалась. Все шло не совсем так, как ей бы хотелось. Но Лилиан привыкла во всем искать хорошую сторону. В данном случае радовало то, что Аризона стала походить на себя прежнюю. Голова ее все еще была перебинтована, но в целом она пребывала в отличной физической форме.
– Лично я, – сказал Гейб, – больше склоняюсь в пользу второго варианта. Не думаю, что Мэрилин по своей воле дала бы вовлечь себя в историю, связанную с перевозкой и хранением замороженных пришельцев и прочего, связанного с НЛО. Ей сейчас не до пришельцев. Надо думать, как самой в сенат пройти.
Аризона прищурилась, обдумывая слова Гейба.
– Наверное, вы знаете ее лучше, чем другие.
– Это именно так, – с готовностью согласилась Лилиан.
– Не думаю, что она сильно изменилась, – веско заметил Гейб. – Мэрилин Торнли в этой жизни всегда интересовало только одно, а именно Мэрилин Торнли. И точка.
– В последние годы она усиленно занималась политикой, – задумчиво протянула Аризона. – Чем и объясняется странный выбор партнеров.
На миг в мозгу Лилиан с ослепительной ясностью вспыхнул образ Андерсена в красном бикини.
– Это точно, – уверенно кивнула она.
– Мы вернем вам камеру, Аризона, – сказал Гейб. – А пока – вот наш полный отчет. Самое главное – мы не увидели никаких следов лабораторного оборудования в новом крыле и никаких признаков того, что там хранят замороженных пришельцев. Если их и перевезли в институт, то очень хорошо прячут.
– Еще бы, – с усмешкой сказала Аризона. – Можно было догадаться, что найти их будет нелегко. Нам нужно продолжать копать. Возможно, копать буквально, если они прячут их в подземных лабораториях.
– Пугающее предположение, – сказала Лилиан.
– Моя работа будет продолжаться, – заверила их Аризона. – И спасибо за службу. Без вас я бы не справилась. К сожалению, вы никогда не получите заслуженного общественного признания, потому что мы должны соблюдать секретность.
– Мы понимаем, – сказал Гейб.
Аризона кивнула:
– Но я хочу, чтобы вы знали, что ваши имена станут легендой для тех из нас, кто ищет правду, скрытую за всеми этими правительственными тайнами.
– Я вполне готова довольствоваться этим, – поспешила заверить ее Лилиан. – А ты, Гейб?
– Всегда мечтал стать легендой при жизни, – сказал Гейб.
– Мы не хотим никакого публичного признания, – добавила Лилиан для пущей ясности. – Понимание того, что мы выполняем свой патриотический долг – для нас лучшая награда. Разве я не права, Гейб?
– Права. – Гейб встал. – Известность обернулась бы бедой. Если бы в нас распознали секретных агентов, то мы лишились бы возможности помогать вам в вашей разоблачительной деятельности.
Лилиан была уже у дверей.
– Не хотелось бы, чтобы все так вышло.
– Верно, – сказала Аризона. – Кто знает, когда снова придется вас призвать?
Лилиан видела, что Гейба что-то гнетет. То приподнятое настроение, в котором он пребывал во время вчерашней «фотосессии» и на утреннем совещании с Аризоной, испарилось. Когда она предложила ему прогуляться по берегу, он согласился, но видно было, что мыслями он не с ней.
Когда они встретились на тропинке, связывающей летний домик Хартов и старый дом Бакли, Лилиан сразу заметила, что Гейб не в духе. Он был молчаливым и неулыбчивым. Но по крайней мере теперь, когда она узнала Гейба лучше, Лилиан понимала, что не стоит относить эту угрюмость на свой счет. Как не следует считать ее следствием депрессии. Он просто думал о чем-то важном. Возможно, взвешивал все «за» и «против» перед тем, как принять какое-то серьезное решение.
Наконец-то она делала успехи в постижении таинственной души Гейба Мэдисона.
Он шел рядом легкой пружинистой походкой. Воротник его куртки был поднят, а руки засунуты глубоко в карманы. Лилиан внезапно поняла, что такое настроение не чуждо и ей самой. Она сама, наверное, именно так выглядела со стороны, когда пыталась и не могла обрести особое внутреннее видение картины. Странно, как это раньше она не заметила этого сходства.
Лилиан не пыталась вернуть Гейба из его внутренней дали. Она просто шла рядом, подстроившись под его ритм. Было время отлива. На берегу образовались небольшие лужицы. Лилиан выбирала маршрут, огибая кучки выброшенных морем на берег щепок и водорослей.
Гейб молчал до тех пор, пока они не приблизились к Эклипс-Арч – скальному монолиту, возвышавшемуся над пляжем.
– Насколько хорошо ты знаешь Флинта? – неожиданно спросил он.
Вопрос застал Лилиан врасплох.
– Флинта Андерсена? – Лилиан остановилась. – Совсем немного. Примерно полгода назад он открыл кабинет в здании, где я арендовала офис. Я уже говорила тебе, что несколько раз мы беседовали на профессиональные темы. Вот и все.
– Еще ты говорила, что он хотел получить твою программу.
Лилиан пожала плечами:
– Но я объяснила ему, что она не продается.
– Может, он решил добыть ее иным способом?
– Каким еще другим способом? – И тут до Лилиан дошло. – Господи! Ты ведь не думаешь, что Андерсен попытался ее… украсть? Но…
– Сегодня утром я позвонил в отдел по связям с общественностью Колледжа Чемберлена. Никакой конференции там сейчас не проводится. Ни на этой неделе, ни на следующей. Флинт солгал, сообщив, что приехал в город по профессиональным делам.
– Ты в этом уверен?
– Абсолютно.
Лилиан пошла вперед, раздумывая над полученной информацией.
– Ладно, возможно, он придумал эту историю с конференцией. Я могу допустить, что он приехал сюда, чтобы уговорить меня продать ему программу. Но я с трудом представляю его в роли взломщика. Нет, это не в его стиле.
– Отчего же? У тебя есть то, что нужно ему. Ты отказалась ему это продать. Он решает, что у него нет выбора. И превращается во взломщика.
– Да, но… – Лилиан подыскивала слова, чтобы облечь в них то, что чувствовала скорее интуитивно. – Андерсен – человек совсем другого склада, ты же знаешь. Он образованный, грамотный специалист. Сексопатолог…
– Не так уж и давно он им стал.
Лилиан резко остановилась.
– Ты о чем?
– После того как я, позвонив в колледж, узнал, что никакой конференции они не проводят и на ближайшее время не планируют, я связался со своим агентом по безопасности в Портленде и сам провел кое-какой поиск в Интернете. И узнал немало интересного. Тот институт, который выдал Андерсену сертификат, существует только виртуально. Кроме адреса в Сети, у него ничего нет.
– Как это?
– Очень просто. Ты высылаешь им деньги, а они тебе красивую бумажку.
– Другими словами, все его дипломы – фикция?
– Скажем так, его альма-матер не очень-то котируется в академических кругах.
Лилиан подумала о тех женщинах, которых она видела в приемной Андерсена. Ведь они верили, что идут к специалисту. Ее пробила дрожь.
– Бедный Андерсен, что его ждет… Сколько судебных исков, какие убытки… А я еще смела считать свой бизнес рискованным!
– Забавно, что ты заговорила о судебных исках.
– Что же тут забавного?
– Мне удалось выяснить, что до того, как Флинт всплыл в качестве сексопатолога, он имел проблемы с законом в своей прежней профессии.
Лилиан тяжело вздохнула.
– Боюсь спрашивать, но не могу удержаться. А чем он занимался до того, как ступил на ниву сексопатологии?
– Он возглавлял консорциум, который вкладывал серьезные инвестиции в интернетовские фирмы, которые растворились в воздухе.
– Ты хочешь сказать, что Андерсен – отпетый мошенник?
– Формально он таковым не является. Из того, что я узнал этим утром, следует, что никому еще не удалось доказательно уличить Андерсена в мошенничестве. У Флинта очевидный талант выходить сухим из воды. Он умудряется комфортно существовать в серой зоне между легальным и нелегальным бизнесом. Однако, думаю, парень с такими задатками не стал бы слишком терзаться муками совести, решив украсть твою программу.
– Отлично. – Лилиан вытащила руки из карманов. – И что нам теперь делать?
– Я думаю, – сказал Гейб, – нам следует поговорить с Андерсеном Флинтом.
Мотель был как две капли воды похож на прочие заведения этого класса, рассыпанные вдоль извилистого прибрежного шоссе в окрестностях Эклипс-Бей. Заведения слегка обветшавшие и по большей части пустующие в это не щедрое на туристов время года. Двери номеров выходили прямо на тротуар. Перед дверями в номера стояли три машины – два забрызганных грязью джипа и сверкающий чистотой «линкольн» последней модели.
Гейб поставил свой «ягуар» в дальнем конце стоянки и внимательно осмотрел «линкольн».
– Сколько хочешь поставить на этот «линкольн»?
Лилиан проследила за его взглядом. Плечи ее свело от напряжения.
– Если ты ошибаешься, нам трудно будет все это объяснить, – сказала она.
– Я просил тебя дать мне возможность самому решить эту проблему.
– Я не могла отпустить тебя одного, и ты это знаешь. Андерсен – моя проблема.
– Небольшая поправка. – Гейб открыл дверцу и вышел из машины. – Он – наша проблема.
И Гейб закрыл дверцу, не дожидаясь, пока Лилиан начнет с ним спорить.
Лилиан молча вышла из «ягуара». Вместе они подошли к двери с номером 7.
Гейб дважды коротко постучал. Андерсен открыл дверь без промедления. На нем были серые брюки и голубой свитер под цвет его машины и его глаз. Удивления по поводу неожиданного визита он не выказал.
– Я знал, что вы явитесь ко мне, – сразу же заявил Флинт.
Лилиан чувствовала себя крайне неловко.
– Мы приехали поговорить с вами, Андерсен.
– Разумеется. – Флинт распахнул дверь. – Необязательно говорить на улице. Можно пройти в номер. Я надеюсь, разговор долгим не будет. У меня через час назначена встреча с Мэрилин.
Лилиан с опаской прошла внутрь.
– Назначена встреча? Все так официально?
– Я намерен взять на себя обязанности менеджера ее избирательной кампании.
– Не понимаю. – Лилиан еще больше растерялась. – Вы займете место Клер?
– Вчера вечером Мэрилин приняла такое решение, – сказал Андерсен.
– Так вот чем она вчера занималась. – Гейб прошел в небольшой номер. – Принимала решение в отношении кандидатуры нового менеджера. А я-то думал…
– Оставьте свои глупые шуточки для другого случая. – Андерсен был в ярости и не скрывал этого. Он с шумом захлопнул дверь. – У меня нет времени на пошлости.
– Мои поздравления, Андерсен, – тихо сказала Лилиан. – Я не знала, что вы интересуетесь политикой.
– Я не интересовался политикой, пока не встретил Мэрилин. – В газах его появился странный свет. – Но она явно во мне нуждается.
Он не блефует, подумал Гейб. Что здесь, черт возьми, происходит?
Лилиан пристально смотрела на Андерсена.
– Почему вы считаете, что нужны ей?
– Она блестящий кандидат, это верно, но ей не хватает выдержки и опыта. Ситуация с увольнением Клер это показала. А я могу усилить ее позиции.
– Понимаю, – сказала Лилиан.
Гейб прислонился к двери и, сложив руки на груди, огляделся по сторонам. Видавшее лучшие времена покрывало на постели, далеко не новая дешевая мебель, линялые занавески на окнах. Вся эта обстановка была из другого мира, не того, которому принадлежал доктор Андерсен Флинт. Андерсен Флинт сюда явно не вписывался. С другой стороны, с приличным жильем на побережье нынче туго. Жаль, что «Дримскейп» еше не функционирует. Ханна и Рейф могли бы подзаработать на этом пижоне.
– Итак, вы собираетесь возглавить кампанию Мэрилин. Значит ли это, что вы прекращаете свою практику в Портленде? – поинтересовалась Лилиан.
– Да, разумеется, – спокойно ответил Андерсен.
– А как же ваши клиенты? Неужели вы просто бросите их на произвол судьбы? – спросила Лилиан.
– Я не единственный специалист данного профиля в Портленде. Уверен, что мои клиенты не окажутся без врачебной помощи.
– Во всяком случае, хуже им не будет, – вставил Гейб.
Андерсен поморщился:
– Не пытайтесь читать мне мораль. Принимая решение, всегда руководствуешься системой приоритетов, не так ли? Сейчас время решает все. Мэрилин не может ждать. В должность нового менеджера кампании я должен вступить незамедлительно.
– Конечно, – сказал Гейб. – Я понимаю. Нельзя терять набранный темп. В политике, как на войне. Хотя ведь это такое самопожертвование с вашей стороны. Я просто восхищен.
– Успех избирательной кампании Мэрилин куда важнее моего личного бизнеса.
– Еще бы.
– Мэрилин многое может дать этой стране. – В густом баритоне Андерсена чувствовалась настоящая страсть. – Я могу помочь ей раскрыть ее потенциал.
– И вы готовы помогать ей, исполняя свой патриотический долг, верно? Материальная сторона вопроса для вас не так уж и важна, как я понимаю. Главное – любовь к родине, – разглагольствовал Гейб.
Под скулами Андерсена заходили желваки.
– У меня нет времени на болтовню. Бессмысленно ждать от вас понимания. Давайте приступим к делу.
Лилиан деликатно покашляла, прочищая горло.
– Вообще-то мы приехали сюда не затем, чтобы говорить о кампании Мэрилин.
Андерсен презрительно хмыкнул:
– Я не вчера родился. Я знаю, зачем вы прибыли. Вы приехали, чтобы выторговать доступ.
Лилиан от удивления открыла рот.
– Доступ к чему?
– Не к чему, а к кому. К Мэрилин, разумеется. – Андерсен даже не взглянул на Лилиан – он не сводил глаз с Гейба. – Мы оба знаем, что, когда ее выберут, у нее будет власть. Много власти. Вы хотите получить гарантии того, что у вас будет к ней доступ, верно, Мэдисон? Человеку с вашим положением полезно иметь влиятельных друзей.
Лилиан ошалело смотрела на Андерсена.
– Вы, наверное, не понимаете, – робко перебила его она.
– Еще как понимаю. – Андерсен бросил на нее раздраженно-презрительный взгляд. – Разве Мэдисон не объяснил вам, как он намерен использовать эти снимки?
– Но у нас нет никаких снимков, – сказала Лилиан. – Мэрилин забрала камеру, помните?
– Не морочьте мне голову. Я уверен, что вчера у вас было два аппарата.
– Почему вы так думаете?
– Слишком уж быстро вы согласились отдать Мэрилин то, что она потребовала. – Флинт ухмыльнулся. – Этому может быть только одно объяснение: у вас был запасной вариант.
– Это неправда! – возмутилась Лилиан.
– Трюк с двумя камерами стар как мир. – Андерсен махнул рукой, отметая возможные возражения. – Иногда он помогает папарацци избежать ненужной конфронтации. Жертва наивно полагает, что компромат конфискован, успокаивается и слишком поздно узнает, что имеется еще один набор компрометирующих снимков.
– Вы рассуждаете как человек, отлично знакомый с предметом, – заметил Гейб.
– Я не стал ничего говорить Мэрилин, зная, что она расстроится, если узнает правду. Но теперь я ее менеджер, и мой долг уладить этот инцидент. Я ни за что не допущу, чтобы ее кампания развалилась из-за такого же дешевого шантажа, как тот, что разрушил политическую карьеру ее бывшего мужа.
– Как вы могли подумать о нас такое? – Лилиан была вне себя. – У нас и в мыслях не было шантажировать Мэрилин.
Андерсен по-прежнему не обращал на нее внимания.
– Скажите мне, чего вы хотите, Мэдисон, и я позабочусь о том, чтобы вы это получили. Разумеется, при условии, что вы уничтожите снимки.
– Чего мы хотим, – протяжно заявил Гейб, – так это получить ответы на кое-какие вопросы.
Андерсен недоуменно сдвинул брови.
– Какие ответы? На какие вопросы?
– Это вы проникли в квартиру Лилиан в Портленде?
На мгновение Андерсен, казалось, остолбенел. Затем он стал медленно подниматься со стула. Его буквально трясло от ярости.
– Вы в своем уме? – прошипел он. – С какой стати мне забираться к ней в квартиру?
– Чтобы завладеть ее компьютерной программой, – спокойно объяснил Гейб. – Можете поберечь силы. Вы хорошо играете, однако не настолько хорошо, чтобы я вам верил.
– Я не вламывался в ее квартиру, – очень четко и очень внятно произнес Андерсен.
– А что вы скажете насчет ее коттеджа здесь, в Эклипс-Бей? – продолжал Гейб. – Полагаю, это тоже были вы. Хотя вам повезло. Из-за случайно совпавшего по времени нападения на Аризону Сноу ваш след едва ли будет взят. А может, совпадение оказалось совсем не случайным?
– Я даже не знаю, кто такая Аризона Сноу, – процедил сквозь зубы Андерсен.
– Мне все-таки кажется, что эти события никак не связаны, – сказала Лилиан, обращаясь к Гейбу.
Гейб покачал головой:
– Не знаю. Я не верю в совпадения.
– И все же они случаются, – веско заметила Лилиан.
Андерсен стремительно обернулся к ней:
– Прекратите. Вы оба. Какое право вы имеете бросать мне все эти беспочвенные обвинения? Вы ничего не можете доказать.
– Насчет невозможности ничего доказать – здесь вы правы, Андерсен, – сказал Гейб.
Андерсен заметно успокоился. Он явно почувствовал облегчение.
– Я так и знал.
– Именно поэтому мы здесь, а не у копов. Конечно, если вы предпочитаете, чтобы мы поехали к Мэрилин, мы так и поступим. Ей будет интересно послушать мой рассказ о ваших злоключениях, о тех досадных проблемах с законодательством штата, которые у вас были еще в те времена, когда о сексопатологе докторе Андерсене Флинте никто не слышал, зато в узких кругах был широко известен некий Андерсен Флинт, усердно взращивающий ниву интернетовских инвестиций.
В дальнем конце темного коридора была установлена временная дверь из досок, отделявшая действующую часть института от строящейся. Путь разведчикам преграждала свободно свисающая лента, какой обычно отгораживают зону, где ведется строительство. Гейб нырнул под ленту и обнаружил, что дверь не заперта.
– Нам повезло, – сказал он, открывая перед Лилиан дверь в неизвестность. – Скажи, ты готова ступить туда, куда до сих пор не ступала нога ни Хартов, ни Мэдисонов?
Лилиан вошла в пустой коридор с недавно отштукатуренными стенами и остановилась.
– Может, пора начать снимать? – шепотом предложила она.
– Верно, пора.
Гейб подошел к ближайшей двери и открыл ее. Из окна, за которым располагалась освещенная стоянка для машин, в помещение проникало достаточно света, чтобы различить контуры пустой комнаты, явно предназначенной под офис.
– Никаких замороженных инопланетян тут нет, – объявил Гейб.
– Какой сюрприз! – Лилиан проскользнула внутрь. – Фотографируй быстрее. Нам надо обойти еще кучу комнат.
Гейб поднял тяжелую камеру и сделал снимок. Вспышка на мгновение ярко осветила помещение, и затем комната снова погрузилась в темноту.
– Отлично, – сказала Лилиан. – Теперь я ничего не вижу.
– Мощная штуковина, верно? – Гейб несколько раз моргнул, чтобы исчезли темные круги перед глазами. – В следующий раз закрывай глаза, когда я буду снимать.
Гейб вышел в коридор, подошел к другой двери, открыл ее и попал в пустую, не до конца отремонтированную комнату. Он сделал еще один снимок. Затем снова вышел в коридор, открыл следующую дверь и повторил ту же процедуру.
Через некоторое время все это превратилось в довольно скучную рутину. Открываешь дверь, снимаешь, идешь дальше.
– Не думаю, что Аризона будет в восторге от этих снимков, – сказала Лилиан, когда примерно половина коридора была пройдена. – Она ведь от всего сердца желает найти доказательства пребывания здесь, в Эклипс-Бей, несчастных инопланетян.
– Не волнуйся за Аризону. Она же профессионал, а профессионал всегда может повернуть факты так, что они подтвердят ее теорию.
Гейб открыл очередную дверь, взвел затвор и сделал снимок.
Женский вопль точно совпал по времени с ослепительной вспышкой. Гейб сразу смекнул, что кричала не Лилиан. Голос принадлежал другой даме. Комната оказалась обитаемой, и находились там не замороженные трупы пришельцев, а живые, теплые тела.
Яркий свет выхватил из тьмы две фигуры: мужчины с внушительной эрекцией, одетого в красное бикини, и женщины в черном кожаном бюстье и черных сапогах-чулках на шпильках.
Андерсен Флинт и Мэрилин Торнли.
– Клянусь священной коровой, – сказал Гейб, – Аризона была права. Темные дела творятся в недостроенном крыле. Но все вышло еще хуже, чем она думала. Интересно, что она скажет, когда узнает, что двух замороженных пришельцев разморозили и придали им человеческий облик.
Секунды две или три все присутствующие тупо смотрели друг на друга. Мэрилин, как политик с природным даром, очнулась первой.
– Отдайте мне камеру, – потребовала она.
– Простите, вещь не моя, отдать не могу, – сказал Гейб и быстро отступил – Частная собственность, знаете ли. Столп нашей конституционной системы. Покушение на частную собственность преследуется по закону.
– Я сказала, отдай мне эту чертову камеру! – взвизгнула Мэрилин, бросаясь к Гейбу.
– Отдай ей эту дурацкую камеру, ради Бога, – сказала Лилиан.
Она выхватила из рук Гейба тяжелый ВПЭ-4000 и швырнула в направлении Мэрилин так, как швыряют чеснок и серебряный крест в невесть откуда взявшегося вампира.
– Пошли отсюда. – Лилиан схватила Гейба за руку и потащила к двери. – Давай же, поторапливайся.
Лилиан бросилась бежать. Гейбу пришлось приложить определенные усилия, чтобы не отстать от спутницы. Он бежал следом за ней по коридору, успевая наслаждаться ее формами.
– Не знал, что женщины умеют так быстро передвигаться в такой обуви, – восхищенно заметил он.
К тому времени как они добежали до основного корпуса, Гейб уже смеялся так неудержимо, что не заметил ленту и порвал ее. Обрывки взлетели в воздух.
– Аризона была права, – выдавил он между взрывами хохота. – Странные дела творятся в этом новом крыле.
Лилиан остановилась и обернулась к нему. Она тяжело дышала от бега. Какое-то время она просто смотрела на него с каким-то странным выражением лица. Можно было подумать, что она никогда не видела человека, корчащегося от смеха.
– Я бы все на свете отдала за то, чтобы тебя сейчас сфотографировать, – сказала она и нежно прикоснулась губами к его губам. – И как я могла подумать, будто у тебя депрессия?
Наступило утро, а Лилиан все продолжала терзаться вопросом, каким образом сообщить Аризоне грустную новость. Перебирая разные варианты, она стояла возле стойки у Гейба на кухне и смотрела, как он намазывает ореховое масло на горячие тосты, приготовленные из свежевыпеченного хлеба, купленного накануне в «Летающей тарелке».
– Мы могли бы сказать Аризоне, что потеряли ее камеру, – предложила Лилиан. – Или намекнуть, что ее украли из машины.
Гейб сосредоточенно колдовал над тостами.
– А еще мы могли бы сказать ей правду.
– Не говори глупости. Даже Аризона этому не поверит.
– Это уж точно. – Гейб уложил тосты с маслом на тарелку. – Некоторые поступки ближних просто не укладываются в голове.
– Некоторые поступки приводят к печальным последствиям. Зачем нам ссориться с Мэрилин? Хочешь, чтобы она втравила нас в свою предвыборную кампанию? – Лилиан налила кофе в чашки. – Нам надо придумать какое-то правдоподобное объяснение, не то Аризона начнет строить новые теории о секретных правительственных агентах. Поверь мне, пропажа второй камеры подряд послужит мощным стимулом ее воображению. Она может слишком увлечься, а там недалеко и до психиатрической лечебницы. Мы ведь не хотим подводить Аризону?
Гейб откусил кусочек тоста.
– Ты должна признать, что такое «случайное совпадение» выглядит притянутым за уши.
– Почему?
– Сама подумай. Две пропавшие шпионские камеры. Одна украдена с применением силы. Другая конфискована политиком в черном кожаном бюстье. Обе камеры принадлежат женщине, посвятившей свою жизнь разгадке тайны какого-то сомнительного правительственного проекта, развернутого в стенах Института политических исследований в Эклипс-Бей. Ну чем не детективный сюжет с элементами научной фантастики?
– Тебе весело, да? Развлекаешься…
Гейб усмехнулся и глотнул кофе.
– Никогда еще не получал такого удовольствия.
– Отлично. Просто великолепно. Я рада, что ты доволен. Но что, черт возьми, мы скажем Аризоне?
– Предоставь это мне. Я справлюсь. Думаю, надо сказать ей правду. И когда Аризона все перекроит на свое усмотрение, вся история изменится до неузнаваемости.
Лилиан откусила кусочек тоста. Медленно прожевала и проглотила.
– Я кое о чем хочу спросить.
– Валяй.
– Мэрилин часто носила черную кожу, когда вы были вместе?
– Это было давно, – сказал Гейб. – В отношении некоторых вещей у меня короткая память. Но я совершенно уверен, что эта черная кожаная сбруя приобретена недавно. Вид у нее был вполне новый. Возможно, это какая-то современная политическая мода.
– Возможно. – Лилиан посмотрела на недоеденный тост. – Ты здорово управляешься с ореховым маслом, знаешь?
– Это мой талант.
– Мэрилин Торнли конфисковала камеру? – Аризона ударила широкой ладонью с растопыренными пальцами по закатанной в ламинат карте, украшавшей стол в ее комнате для военных советов. – Черт! Я этого боялась. Либо она их агент, либо ее просто одурачили.
Лилиан очень хотелось застонать, но она сдержалась. Все шло не совсем так, как ей бы хотелось. Но Лилиан привыкла во всем искать хорошую сторону. В данном случае радовало то, что Аризона стала походить на себя прежнюю. Голова ее все еще была перебинтована, но в целом она пребывала в отличной физической форме.
– Лично я, – сказал Гейб, – больше склоняюсь в пользу второго варианта. Не думаю, что Мэрилин по своей воле дала бы вовлечь себя в историю, связанную с перевозкой и хранением замороженных пришельцев и прочего, связанного с НЛО. Ей сейчас не до пришельцев. Надо думать, как самой в сенат пройти.
Аризона прищурилась, обдумывая слова Гейба.
– Наверное, вы знаете ее лучше, чем другие.
– Это именно так, – с готовностью согласилась Лилиан.
– Не думаю, что она сильно изменилась, – веско заметил Гейб. – Мэрилин Торнли в этой жизни всегда интересовало только одно, а именно Мэрилин Торнли. И точка.
– В последние годы она усиленно занималась политикой, – задумчиво протянула Аризона. – Чем и объясняется странный выбор партнеров.
На миг в мозгу Лилиан с ослепительной ясностью вспыхнул образ Андерсена в красном бикини.
– Это точно, – уверенно кивнула она.
– Мы вернем вам камеру, Аризона, – сказал Гейб. – А пока – вот наш полный отчет. Самое главное – мы не увидели никаких следов лабораторного оборудования в новом крыле и никаких признаков того, что там хранят замороженных пришельцев. Если их и перевезли в институт, то очень хорошо прячут.
– Еще бы, – с усмешкой сказала Аризона. – Можно было догадаться, что найти их будет нелегко. Нам нужно продолжать копать. Возможно, копать буквально, если они прячут их в подземных лабораториях.
– Пугающее предположение, – сказала Лилиан.
– Моя работа будет продолжаться, – заверила их Аризона. – И спасибо за службу. Без вас я бы не справилась. К сожалению, вы никогда не получите заслуженного общественного признания, потому что мы должны соблюдать секретность.
– Мы понимаем, – сказал Гейб.
Аризона кивнула:
– Но я хочу, чтобы вы знали, что ваши имена станут легендой для тех из нас, кто ищет правду, скрытую за всеми этими правительственными тайнами.
– Я вполне готова довольствоваться этим, – поспешила заверить ее Лилиан. – А ты, Гейб?
– Всегда мечтал стать легендой при жизни, – сказал Гейб.
– Мы не хотим никакого публичного признания, – добавила Лилиан для пущей ясности. – Понимание того, что мы выполняем свой патриотический долг – для нас лучшая награда. Разве я не права, Гейб?
– Права. – Гейб встал. – Известность обернулась бы бедой. Если бы в нас распознали секретных агентов, то мы лишились бы возможности помогать вам в вашей разоблачительной деятельности.
Лилиан была уже у дверей.
– Не хотелось бы, чтобы все так вышло.
– Верно, – сказала Аризона. – Кто знает, когда снова придется вас призвать?
Лилиан видела, что Гейба что-то гнетет. То приподнятое настроение, в котором он пребывал во время вчерашней «фотосессии» и на утреннем совещании с Аризоной, испарилось. Когда она предложила ему прогуляться по берегу, он согласился, но видно было, что мыслями он не с ней.
Когда они встретились на тропинке, связывающей летний домик Хартов и старый дом Бакли, Лилиан сразу заметила, что Гейб не в духе. Он был молчаливым и неулыбчивым. Но по крайней мере теперь, когда она узнала Гейба лучше, Лилиан понимала, что не стоит относить эту угрюмость на свой счет. Как не следует считать ее следствием депрессии. Он просто думал о чем-то важном. Возможно, взвешивал все «за» и «против» перед тем, как принять какое-то серьезное решение.
Наконец-то она делала успехи в постижении таинственной души Гейба Мэдисона.
Он шел рядом легкой пружинистой походкой. Воротник его куртки был поднят, а руки засунуты глубоко в карманы. Лилиан внезапно поняла, что такое настроение не чуждо и ей самой. Она сама, наверное, именно так выглядела со стороны, когда пыталась и не могла обрести особое внутреннее видение картины. Странно, как это раньше она не заметила этого сходства.
Лилиан не пыталась вернуть Гейба из его внутренней дали. Она просто шла рядом, подстроившись под его ритм. Было время отлива. На берегу образовались небольшие лужицы. Лилиан выбирала маршрут, огибая кучки выброшенных морем на берег щепок и водорослей.
Гейб молчал до тех пор, пока они не приблизились к Эклипс-Арч – скальному монолиту, возвышавшемуся над пляжем.
– Насколько хорошо ты знаешь Флинта? – неожиданно спросил он.
Вопрос застал Лилиан врасплох.
– Флинта Андерсена? – Лилиан остановилась. – Совсем немного. Примерно полгода назад он открыл кабинет в здании, где я арендовала офис. Я уже говорила тебе, что несколько раз мы беседовали на профессиональные темы. Вот и все.
– Еще ты говорила, что он хотел получить твою программу.
Лилиан пожала плечами:
– Но я объяснила ему, что она не продается.
– Может, он решил добыть ее иным способом?
– Каким еще другим способом? – И тут до Лилиан дошло. – Господи! Ты ведь не думаешь, что Андерсен попытался ее… украсть? Но…
– Сегодня утром я позвонил в отдел по связям с общественностью Колледжа Чемберлена. Никакой конференции там сейчас не проводится. Ни на этой неделе, ни на следующей. Флинт солгал, сообщив, что приехал в город по профессиональным делам.
– Ты в этом уверен?
– Абсолютно.
Лилиан пошла вперед, раздумывая над полученной информацией.
– Ладно, возможно, он придумал эту историю с конференцией. Я могу допустить, что он приехал сюда, чтобы уговорить меня продать ему программу. Но я с трудом представляю его в роли взломщика. Нет, это не в его стиле.
– Отчего же? У тебя есть то, что нужно ему. Ты отказалась ему это продать. Он решает, что у него нет выбора. И превращается во взломщика.
– Да, но… – Лилиан подыскивала слова, чтобы облечь в них то, что чувствовала скорее интуитивно. – Андерсен – человек совсем другого склада, ты же знаешь. Он образованный, грамотный специалист. Сексопатолог…
– Не так уж и давно он им стал.
Лилиан резко остановилась.
– Ты о чем?
– После того как я, позвонив в колледж, узнал, что никакой конференции они не проводят и на ближайшее время не планируют, я связался со своим агентом по безопасности в Портленде и сам провел кое-какой поиск в Интернете. И узнал немало интересного. Тот институт, который выдал Андерсену сертификат, существует только виртуально. Кроме адреса в Сети, у него ничего нет.
– Как это?
– Очень просто. Ты высылаешь им деньги, а они тебе красивую бумажку.
– Другими словами, все его дипломы – фикция?
– Скажем так, его альма-матер не очень-то котируется в академических кругах.
Лилиан подумала о тех женщинах, которых она видела в приемной Андерсена. Ведь они верили, что идут к специалисту. Ее пробила дрожь.
– Бедный Андерсен, что его ждет… Сколько судебных исков, какие убытки… А я еще смела считать свой бизнес рискованным!
– Забавно, что ты заговорила о судебных исках.
– Что же тут забавного?
– Мне удалось выяснить, что до того, как Флинт всплыл в качестве сексопатолога, он имел проблемы с законом в своей прежней профессии.
Лилиан тяжело вздохнула.
– Боюсь спрашивать, но не могу удержаться. А чем он занимался до того, как ступил на ниву сексопатологии?
– Он возглавлял консорциум, который вкладывал серьезные инвестиции в интернетовские фирмы, которые растворились в воздухе.
– Ты хочешь сказать, что Андерсен – отпетый мошенник?
– Формально он таковым не является. Из того, что я узнал этим утром, следует, что никому еще не удалось доказательно уличить Андерсена в мошенничестве. У Флинта очевидный талант выходить сухим из воды. Он умудряется комфортно существовать в серой зоне между легальным и нелегальным бизнесом. Однако, думаю, парень с такими задатками не стал бы слишком терзаться муками совести, решив украсть твою программу.
– Отлично. – Лилиан вытащила руки из карманов. – И что нам теперь делать?
– Я думаю, – сказал Гейб, – нам следует поговорить с Андерсеном Флинтом.
Мотель был как две капли воды похож на прочие заведения этого класса, рассыпанные вдоль извилистого прибрежного шоссе в окрестностях Эклипс-Бей. Заведения слегка обветшавшие и по большей части пустующие в это не щедрое на туристов время года. Двери номеров выходили прямо на тротуар. Перед дверями в номера стояли три машины – два забрызганных грязью джипа и сверкающий чистотой «линкольн» последней модели.
Гейб поставил свой «ягуар» в дальнем конце стоянки и внимательно осмотрел «линкольн».
– Сколько хочешь поставить на этот «линкольн»?
Лилиан проследила за его взглядом. Плечи ее свело от напряжения.
– Если ты ошибаешься, нам трудно будет все это объяснить, – сказала она.
– Я просил тебя дать мне возможность самому решить эту проблему.
– Я не могла отпустить тебя одного, и ты это знаешь. Андерсен – моя проблема.
– Небольшая поправка. – Гейб открыл дверцу и вышел из машины. – Он – наша проблема.
И Гейб закрыл дверцу, не дожидаясь, пока Лилиан начнет с ним спорить.
Лилиан молча вышла из «ягуара». Вместе они подошли к двери с номером 7.
Гейб дважды коротко постучал. Андерсен открыл дверь без промедления. На нем были серые брюки и голубой свитер под цвет его машины и его глаз. Удивления по поводу неожиданного визита он не выказал.
– Я знал, что вы явитесь ко мне, – сразу же заявил Флинт.
Лилиан чувствовала себя крайне неловко.
– Мы приехали поговорить с вами, Андерсен.
– Разумеется. – Флинт распахнул дверь. – Необязательно говорить на улице. Можно пройти в номер. Я надеюсь, разговор долгим не будет. У меня через час назначена встреча с Мэрилин.
Лилиан с опаской прошла внутрь.
– Назначена встреча? Все так официально?
– Я намерен взять на себя обязанности менеджера ее избирательной кампании.
– Не понимаю. – Лилиан еще больше растерялась. – Вы займете место Клер?
– Вчера вечером Мэрилин приняла такое решение, – сказал Андерсен.
– Так вот чем она вчера занималась. – Гейб прошел в небольшой номер. – Принимала решение в отношении кандидатуры нового менеджера. А я-то думал…
– Оставьте свои глупые шуточки для другого случая. – Андерсен был в ярости и не скрывал этого. Он с шумом захлопнул дверь. – У меня нет времени на пошлости.
– Мои поздравления, Андерсен, – тихо сказала Лилиан. – Я не знала, что вы интересуетесь политикой.
– Я не интересовался политикой, пока не встретил Мэрилин. – В газах его появился странный свет. – Но она явно во мне нуждается.
Он не блефует, подумал Гейб. Что здесь, черт возьми, происходит?
Лилиан пристально смотрела на Андерсена.
– Почему вы считаете, что нужны ей?
– Она блестящий кандидат, это верно, но ей не хватает выдержки и опыта. Ситуация с увольнением Клер это показала. А я могу усилить ее позиции.
– Понимаю, – сказала Лилиан.
Гейб прислонился к двери и, сложив руки на груди, огляделся по сторонам. Видавшее лучшие времена покрывало на постели, далеко не новая дешевая мебель, линялые занавески на окнах. Вся эта обстановка была из другого мира, не того, которому принадлежал доктор Андерсен Флинт. Андерсен Флинт сюда явно не вписывался. С другой стороны, с приличным жильем на побережье нынче туго. Жаль, что «Дримскейп» еше не функционирует. Ханна и Рейф могли бы подзаработать на этом пижоне.
– Итак, вы собираетесь возглавить кампанию Мэрилин. Значит ли это, что вы прекращаете свою практику в Портленде? – поинтересовалась Лилиан.
– Да, разумеется, – спокойно ответил Андерсен.
– А как же ваши клиенты? Неужели вы просто бросите их на произвол судьбы? – спросила Лилиан.
– Я не единственный специалист данного профиля в Портленде. Уверен, что мои клиенты не окажутся без врачебной помощи.
– Во всяком случае, хуже им не будет, – вставил Гейб.
Андерсен поморщился:
– Не пытайтесь читать мне мораль. Принимая решение, всегда руководствуешься системой приоритетов, не так ли? Сейчас время решает все. Мэрилин не может ждать. В должность нового менеджера кампании я должен вступить незамедлительно.
– Конечно, – сказал Гейб. – Я понимаю. Нельзя терять набранный темп. В политике, как на войне. Хотя ведь это такое самопожертвование с вашей стороны. Я просто восхищен.
– Успех избирательной кампании Мэрилин куда важнее моего личного бизнеса.
– Еще бы.
– Мэрилин многое может дать этой стране. – В густом баритоне Андерсена чувствовалась настоящая страсть. – Я могу помочь ей раскрыть ее потенциал.
– И вы готовы помогать ей, исполняя свой патриотический долг, верно? Материальная сторона вопроса для вас не так уж и важна, как я понимаю. Главное – любовь к родине, – разглагольствовал Гейб.
Под скулами Андерсена заходили желваки.
– У меня нет времени на болтовню. Бессмысленно ждать от вас понимания. Давайте приступим к делу.
Лилиан деликатно покашляла, прочищая горло.
– Вообще-то мы приехали сюда не затем, чтобы говорить о кампании Мэрилин.
Андерсен презрительно хмыкнул:
– Я не вчера родился. Я знаю, зачем вы прибыли. Вы приехали, чтобы выторговать доступ.
Лилиан от удивления открыла рот.
– Доступ к чему?
– Не к чему, а к кому. К Мэрилин, разумеется. – Андерсен даже не взглянул на Лилиан – он не сводил глаз с Гейба. – Мы оба знаем, что, когда ее выберут, у нее будет власть. Много власти. Вы хотите получить гарантии того, что у вас будет к ней доступ, верно, Мэдисон? Человеку с вашим положением полезно иметь влиятельных друзей.
Лилиан ошалело смотрела на Андерсена.
– Вы, наверное, не понимаете, – робко перебила его она.
– Еще как понимаю. – Андерсен бросил на нее раздраженно-презрительный взгляд. – Разве Мэдисон не объяснил вам, как он намерен использовать эти снимки?
– Но у нас нет никаких снимков, – сказала Лилиан. – Мэрилин забрала камеру, помните?
– Не морочьте мне голову. Я уверен, что вчера у вас было два аппарата.
– Почему вы так думаете?
– Слишком уж быстро вы согласились отдать Мэрилин то, что она потребовала. – Флинт ухмыльнулся. – Этому может быть только одно объяснение: у вас был запасной вариант.
– Это неправда! – возмутилась Лилиан.
– Трюк с двумя камерами стар как мир. – Андерсен махнул рукой, отметая возможные возражения. – Иногда он помогает папарацци избежать ненужной конфронтации. Жертва наивно полагает, что компромат конфискован, успокаивается и слишком поздно узнает, что имеется еще один набор компрометирующих снимков.
– Вы рассуждаете как человек, отлично знакомый с предметом, – заметил Гейб.
– Я не стал ничего говорить Мэрилин, зная, что она расстроится, если узнает правду. Но теперь я ее менеджер, и мой долг уладить этот инцидент. Я ни за что не допущу, чтобы ее кампания развалилась из-за такого же дешевого шантажа, как тот, что разрушил политическую карьеру ее бывшего мужа.
– Как вы могли подумать о нас такое? – Лилиан была вне себя. – У нас и в мыслях не было шантажировать Мэрилин.
Андерсен по-прежнему не обращал на нее внимания.
– Скажите мне, чего вы хотите, Мэдисон, и я позабочусь о том, чтобы вы это получили. Разумеется, при условии, что вы уничтожите снимки.
– Чего мы хотим, – протяжно заявил Гейб, – так это получить ответы на кое-какие вопросы.
Андерсен недоуменно сдвинул брови.
– Какие ответы? На какие вопросы?
– Это вы проникли в квартиру Лилиан в Портленде?
На мгновение Андерсен, казалось, остолбенел. Затем он стал медленно подниматься со стула. Его буквально трясло от ярости.
– Вы в своем уме? – прошипел он. – С какой стати мне забираться к ней в квартиру?
– Чтобы завладеть ее компьютерной программой, – спокойно объяснил Гейб. – Можете поберечь силы. Вы хорошо играете, однако не настолько хорошо, чтобы я вам верил.
– Я не вламывался в ее квартиру, – очень четко и очень внятно произнес Андерсен.
– А что вы скажете насчет ее коттеджа здесь, в Эклипс-Бей? – продолжал Гейб. – Полагаю, это тоже были вы. Хотя вам повезло. Из-за случайно совпавшего по времени нападения на Аризону Сноу ваш след едва ли будет взят. А может, совпадение оказалось совсем не случайным?
– Я даже не знаю, кто такая Аризона Сноу, – процедил сквозь зубы Андерсен.
– Мне все-таки кажется, что эти события никак не связаны, – сказала Лилиан, обращаясь к Гейбу.
Гейб покачал головой:
– Не знаю. Я не верю в совпадения.
– И все же они случаются, – веско заметила Лилиан.
Андерсен стремительно обернулся к ней:
– Прекратите. Вы оба. Какое право вы имеете бросать мне все эти беспочвенные обвинения? Вы ничего не можете доказать.
– Насчет невозможности ничего доказать – здесь вы правы, Андерсен, – сказал Гейб.
Андерсен заметно успокоился. Он явно почувствовал облегчение.
– Я так и знал.
– Именно поэтому мы здесь, а не у копов. Конечно, если вы предпочитаете, чтобы мы поехали к Мэрилин, мы так и поступим. Ей будет интересно послушать мой рассказ о ваших злоключениях, о тех досадных проблемах с законодательством штата, которые у вас были еще в те времена, когда о сексопатологе докторе Андерсене Флинте никто не слышал, зато в узких кругах был широко известен некий Андерсен Флинт, усердно взращивающий ниву интернетовских инвестиций.