Кренц Джейн Энн. Свидание по контракту

   – Он действительно тебе сказал, что разведется с Мэрилин и женится на тебе, когда его изберут?
   – Он обещал. – Клер опустила глаза и сжала кулаки. – Точно также, как Ларри Фултон обещал, что женится на мне, как только порвет с тобой. Но ничего не выходит так, как задумываешь. Это несправедливо. Нечестно…
 
   Гейб нервно вышагивал по кухне коттеджа Лилиан.
   – Ты не должна была ехать к ней одна.
   – Не будем к этому возвращаться. – Лилиан поставила локти на кухонный стол и опустила подбородок на руки. – Я уже объяснила, что действовала спонтанно.
   – Что, если бы она на тебя набросилась с кулаками или, хуже того, с ножом?
   – Клер не из тех, кто лезет в драку.
   – Ты не можешь этого утверждать.
   – Гейб, она знает, что я ничего не могу доказать.
   – К несчастью.
   – Я думаю, это тот случай, когда остается уповать лишь на провидение. Пусть каждому воздастся по грехам его.
   – Провидение с такой мелочью, как Клер, не разбирается. Клер и ей подобные всегда выходят сухими из воды.
   Лилиан задумчиво посмотрела в окно.
   – Я бы не сказала, что Клер все всегда сходило с рук в этой жизни. Она права, считая, что ей никогда не везло. Ни один из ее великих планов так и не осуществился. У нас с Ларри Фултоном ничего не вышло, но он на ней так и не женился. Он женился на Шейле. Тревор Торнли с треском провалился, так что, даже если он и женится на ней, женой сенатора ей не стать. Она потеряла работу у Мэрилин. Как видишь, Клер не относится к разряду победителей.
 
   Утром следующего дня они поехали в город за теплыми круассанами и кофе. Гейб остановился перед «Летающей тарелкой». Через окно он заглянул в кондитерскую. Внутри было светло, тепло и уютно. Хотя, пожалуй, и тесновато. Посетителей было несколько больше, чем обычно. А среди стоявших под дождем машин были и джип Митчелла, и старенький грузовик Аризоны, и патрульная машина Шона Валентайна.
   – Там целое столпотворение, – сказал Гейб. – Хочешь, поедем куда-нибудь в другое место?
   – Такие круассаны пекут только здесь. – Лилиан накинула капюшон и взялась за ручку дверцы. – Пошли, нам не привыкать выступать на публике.
   – Я не об этом. – Гейб неохотно открыл дверцу со стороны водительского места. – Не хочется начинать утро с разборок. Харты – Мэдисоны, и все такое.
   – Чепуха. Утро – лучшее время для новых начинаний. Разборки не исключение.
   Гейб плотнее запахнул куртку и вышел под дождь. После короткой перебежки под моросящим дождем они с Лилиан уже были у входа в «Летающую тарелку».
   Гейб открыл дверь и тут же почувствовал, что атмосфера в кондитерской накалилась не на шутку. Гул голосов звучал громче обычного. Гейб сразу же объяснил себе накал обстановки тем, что Салливан и Митчелл оказались за одним столом. Харт и Мэдисон, два мощных полярных заряда, замкнули контур, и ток сплетен побежал по цепи с утроенной интенсивностью, раскаляя воздух окружающего пространства. Но вскоре Гейб с некоторым недоумением подметил, что никто из присутствующих не обращает на эту парочку особого внимания. Кстати, за одним столом с бывшими не примиримыми врагами сидели еще Брайс и… Шон Валентайн.
   Как и следовало ожидать, едва открылась входная дверь, головы всех присутствующих повернулись в сторону вновь прибывших. Лилиан откинула капюшон и любезно улыбнулась знакомым. Гейб коротко кивнул и направился к прилавку. Перед тем как вступить в контакт с Митчеллом и Салливаном, следовало подзаправиться кофеином.
   – Что случилось? – спросил Гейб у Предвестника, когда последний принял у него заказ на кофе, круассаны и кукурузный хлеб.
   – А вы не слышали?
   Предвестник еще ничего не успел пояснить, когда отодвинулась штора и Аризона Сноу, высунув голову, довольно настойчиво поманила Гейба к себе пальцем.
   – Заходите. Вы, оба, – хриплым шепотом приказала она. – Я введу вас в курс дела вместе с остальными.
   Гейб взглянул на Митчелла и Салливана. Те продолжали общаться с Шоном. «Нет повода для спешки. Еще успею к ним подойти», – решил Гейб. Общение с Аризоной обещало куда более занимательное времяпрепровождение. Гейб взглянул на Лилиан. Та пожала плечами и направилась на служебную половину, обойдя прилавок с противоположной от Гейба стороны.
   Гейб взял заказанный кукурузный хлеб и пошел следом.
   Знакомая группа Предвестников, включая Фотона, собралась за большим рабочим столом. Они приветствовали вошедших сдержанным кивком.
   – Доброе утро, – сказал Гейб.
   – Что происходит? – спросила Лилиан.
   Аризона постучала по засыпанному мукой столу скалкой.
   – Только что произошло нечто весьма примечательное. Конечно, средства массовой информации и местные власти, включая Шона Валентайна, купились на ту историю, что была придумана для прикрытия основной деятельности институтской банды. Но ничего другого мы и не ожидали. – Аризона покачала головой. – Бедные одураченные болваны.
   Гейб прислонился к стене и откусил кусочек теплого хлеба.
   – И что же это за история?
   – Официальная версия такова, что Клер Дженсен получила травму, когда выезжала вчера из города. Никаких столкновений с другими машинами не было. Сейчас она находится в больнице Эклипс-Бей.
   – Господи! – Лилиан во все глаза смотрела на Аризону. – Что с ней?
   – Шон говорит, что ушиблась она здорово, полно синяков и перелом есть, но она поправится. Шон расследует аварию. Сказал, что она мчалась, как будто за ней черти гнались. И не вписалась в поворот. Но мы-то знаем правду.
   Все присутствующие мрачно кивнули.
   Лилиан прочистила горло:
   – И в чем она состоит, эта правда?
   – Ясно же. Клер увидела то, чего не должна была видеть. Возможно, забрела в подземную лабораторию. Они устроили аварию, чтобы от нее избавиться. Ей повезло, что они не довели дело до конца.
   Лилиан посмотрела на Гейба:
   – А ты говорил, что не веришь в провидение.
   – Учиться никогда не поздно, – сказал Гейб. – Каждый день приносит что-то новое.
   Он взял Лилиан под руку и вывел в зал для посетителей. Несколько пар глаз пристально следили за ними, пока они шли к маленькому столику, за которым Митчелл и Салливан сидели вместе с Брайсом и Шоном.
   Лилиан наклонилась и поцеловала деда в щеку.
   – Доброе утро, дедушка.
   – Доброе утро, девочка.
   Гейб кивнул Митчеллу и Салливану:
   – Рад видеть вас целыми и невредимыми. А то вчера я опасался, как бы вы не выбили друг другу зубы.
   – Когда доживешь до нашего возраста, – сказал Салливан, – дважды подумаешь, прежде чем рисковать своими зубами. Не так много их у нас осталось.
   Лилиан, обменявшись приветствиями с Митчеллом, Брайсом и Шоном, села рядом с Салливаном.
   – Аризона изложила вам свою версию происшествия? – спросил у Гейба Митчелл.
   Гейб поставил свой кофе на стол, положил недоеденный хлеб и придвинул к столу еще один стул.
   – Авария устроена для прикрытия. «Прикрытия чего?» – спросите вы. Тех темных дел, что творятся в институте. Если, конечно, верить Аризоне Сноу.
   Салливан негромко хохотнул.
   – Должен сказать, что ее интерпретация местных новостей всегда намного интереснее моей, – признался Шон.
   – Так то была просто авария? – спросила Лилиан.
   – Определенно. – Шон откусил булочку с начинкой из джема. – Должно быть, Клер действительно не терпелось поскорее уехать из города. Она неслась на скорости не меньше ста, когда не вписалась в тот поворот на Эриксон-плейс.
   Брайс неодобрительно покачал головой:
   – Все знают, что тот поворот очень опасен.
   – Санитары, вытаскивавшие ее из машины, говорят, что она была вне себя, кричала и ругалась. – Шон доел булочку и отхлебнул кофе. – Все говорила что-то насчет несправедливости.

Глава 26

   В тот вечер, когда устраивался прием в филиале галереи «Новый взгляд» в Эклипс-Бей, Салливан стоял рядом с Митчеллом, держа в руке бокал шампанского и наблюдая за движением народа вокруг Лилиан и ее картин. Его наполняло приятно согревающее чувство гордости.
   – Не то что в Портленде на прошлой неделе, – заметил Митчелл. – Здесь журналисты только из «Джорнал». Конечно, Эклипс-Бей не художественная столица западного мира.
   – В Портленде все делалось ради известности, поэтому прессы было так много, – напомнил ему Салливан. – Как Октавия Брайтуэлл задумала, так оно и получилось. Лилиан представили известным коллекционерам и людям из музеев и галерей. А тут все устроено специально для жителей Эклипс-Бей.
   – И народу тут нравится, – с улыбкой констатировал Митчелл. – Посмотри на них – нарядные, с шампанским. Сомневаюсь, чтобы все тут так уж хорошо разбирались в искусстве, но им тут явно нравится.
   Участниками сегодняшнего мероприятия были в основном местные жители. Все – от братьев Уиллис до странно одетых людей из «Летающей тарелки» – пришли на открытие. Салливан подозревал, что не острый интерес к искусству привел всех этих людей сюда в этот сырой, промозглый вечер. В основном ими двигало любопытство. Всем интересно было проследить развитие отношений между Хартами и Мэдисонами. Все знали, что члены обоих семейств прибудут в город ради такого случая, как все знали и о том, что Гейб и Лилиан собираются пожениться.
   А бесплатные напитки и закуски лишь подстегнули народ прийти сюда.
   – Кто бы мог предположить, что один из Хартов станет художником? – сказал Митчелл.
   – А кто мог поверить, что кто-то из вашего семейства сможет создать прибыльное деловое предприятие, такое как «Мэдисон коммершл»?
   – Должен сказать, что Октавия знает, как устроить праздник. – Митчелл взял с тарелки канапе. – Вечеринка получилась что надо. Многие тут и не заметили бы, если бы Октавия выставила дешевое шампанское и еду так себе. Но она все устроила по высшему разряду, не хуже, чем в Портленде.
   – Оказала местным жителям уважение, – кивнул Салливан. – Очень разумно. Отличные связи с общественностью.
   – Октавия вообще умница. Но при этом реалистка, если ты понимаешь, о чем я. Ведь она устроила этот прием не только ради рекламы. Она устроила все это, потому что хотела показать местным, что ценит их не меньше, чем жителей Портленда.
   Салливан сделал глоток шампанского.
   – Согласен.
   – Хм…
   – Что это значит?
   – Не могу не заметить, что она очень живо общается с твоим внуком Ником.
   Салливан посмотрел туда, куда указал ему Митчелл, выискивая пару знакомых голов. Он увидел Ника, одетого в черный костюм с белой рубашкой. Тот стоял в дальнем конце галереи вместе с Октавией.
   Да уж, разговор у них, похоже, не просто серьезный, а очень серьезный, подумал он. И с изрядной долей интимности. Ник как бы случайно оперся ладонью о стену над головой Октавии. Он слегка нависал над ней, развернув свои широкие плечи таким образом, что ненавязчиво, но вполне эффективно отделял ее от окружающих. Салливан узнал язык тела и понимал, что все прочие мужчины в помещении тоже узнали этот язык, даже если узнавание это произошло лишь на подсознательном уровне. Ник словно заявлял всему миру: «Эта женщина сегодня моя».
   – О, братец, вот оно снова начинается.
   – На твоем месте я не стал бы слишком переживать, – сказал Митчелл. – Октавия очень милая молодая женщина.
   – Она рыжая.
   – И что с того? У тебя проблемы с рыженькими?
   – В ней есть что-то знакомое, Митч.
   – Ты уже видел ее раньше. Октавия была на свадьбе Ханны и Рейфа. И еще ты видел ее в Портленде на прошлой неделе.
   – Нет, я имею в виду что-то по-настоящему знакомое.
   – Что, например?
   – Эти рыжие волосы, этот профиль. То, как она держится. Взгляни-ка получше, приятель. Она тебе никого не напоминает?
   Митчелл долго и пристально смотрел на Октавию.
   – Да, черт возьми, она точная копия. Странно, что я не заметил этого сразу. Так как, черт возьми, – на этот раз голос Митчелла звучал как-то глухо, – это понимать?
   – Разрази меня гром, – сказал Салливан, – но, по-моему, это не просто совпадение.
   – Нет, на совпадение не похоже. – В глазах Митчелла появился озорной огонек. – Это не совпадение. Но Нику следует лучше вести себя с ней.
   – А тебе что за дело, как он с ней себя ведет?
   – Октавия одна на свете. У нее нет семьи, и защитить ее некому.
   – И ты решил взять эту почетную обязанность на себя? – спросил Салливан.
   – Кто-то должен взять это на себя. У твоего внука дурная репутация в том, что касается женщин.
   – Просто он еще не нашел той, которая была бы достойна занять место Амелии.
   – Судя по слухам, не особенно-то настойчиво он ищет жену, – заметил Митчелл. – Кажется, он предпочитает менее обременительные отношения со своими подругами, такие, где можно обойтись без колец, церемонии, обязательств. Я слышал, что в некоторых кругах его называют Хартом Жестокосердным.
   – Черт возьми, частная жизнь моего внука тебя не касается.
   – Я не позволю ему обижать Октавию, понял? – Митчелл насупился. – Она не станет его очередной подружкой на месяц. Лучше бы тебе наставить его на путь истинный, не то Нику твоему плохо придется.
   Салливан мрачно взирал на парочку в дальнем конце комнаты.
   – Это грозит все осложнить, – сказал он.
   – Еще бы.
   Салливан не мог бы с точностью сказать, о чем думает Митчелл, но он был готов поставить хорошие деньги на то, что его приятель вспоминает ту же сцену, что пришла на ум ему самому. Сцену, которая обоим очень хорошо помнилась. Сцена из прошлого: тревожные, беспокойные воспоминания о том дне, когда девушка с огненными волосами, в короткой юбке и туфлях на высоких каблуках открыла дверь их маленького офиса на Бей-стрит и сказала, что сделает их обоих очень богатыми.
   Они оба, открыв рот, во все глаза смотрели на Октавию. Вне всякого сомнения, она обладала потрясающим сходством с Клаудией Баннер, тем таинственным существом, что, подобно комете, пронеслось через их жизни много лет назад, запудрило обоим мозги и перевернуло весь их мир, чтобы затем исчезнуть со всеми активами «Харт – Мэдисон».
   – Кто же такая, черт возьми, эта Октавия Брайтуэлл и что она затевает здесь, в Эклипс-Бей? – очень тихо спросил Салливан.

Глава 27

   Она слушала, как он поднимается по ступеням, как идет по коридору, направляясь к ней в мастерскую. Она продолжала чистить кисти. Шаг у него был легким, ровным, целеустремленным. Сущность Гейба Мэдисона проявлялась и в его походке.
   Она положила кисти и подошла к двери. Гейб резко остановился перед ней. Он оставил пиджак в машине, запонки у него были сняты. Воротник угольно-серой рубашки был расстегнут, а галстук в серебристо-черную полоску свободно болтался вокруг шеи. Гейб не улыбался.
   – Ты сегодня поздно. – Она поднялась на цыпочки и поцеловала его.
   – М-м… – Он обнял ее за талию и прижал к себе, не давая ей отстраниться, затем, не отпуская от себя, поцеловал долгим и жарким поцелуем.
   Когда он наконец ее отпустил, она вся пылала и дышала с трудом. Лилиан увидела этот жадный сексуальный блеск в его глазах и поняла, что это объятие подействовало не только на нее.
   – Спасибо, мне это было нужно, – сказал он. – Адский выдался денек.
   – Что случилось?
   – Два часа назад, когда я уже подумывал о том, чтобы выехать из города пораньше, Митчелл, Салливан и твой отец без предупреждения приехали ко мне в офис. Настоящая засада.
   Она сморщила нос.
   – И чем это кончилось?
   Гейб не сразу ответил на ее вопрос. Он прошел в мастерскую и остановился возле ее последнего творения, незаконченного группового портрета ее матери, бабушки и ее самой. Все три фигуры были изображены у Эклипс-Арч – скалы в виде арки на берегу залива. Все три женщины внимательно смотрели на зрителя; каждая символизировала определенную стадию в жизни женщины, молчаливо признавая свою глубинную связь с остальными двумя.
   Гейб смотрел на картину.
   – Черт, мне нравится твоя работа, – сказал он наконец. – Правда, нравится.
   – Спасибо, но ты уходишь от темы.
   – Я генеральный директор. У меня природный дар избегать неприятных тем.
   Лилиан не понравилось, как он это сказал.
   – Чего они хотят, Гейб?
   – Они внесли новое деловое предложение.
   – Ого!
   – Да, я тоже примерно так отреагировал.
   – Ну и?..
   – Они хотят слияния.
   Лилиан смотрела на него несколько долгих секунд, не смея признаться себе, что правильно поняла смысл сказанного.
   – Слияния «Мэдисон коммершл» и «Харт инвестментс»?
   – Да.
   – О Боже!
   – Равный обмен акциями между компаниями. В новой корпорации только члены семьи будут иметь право на долю. Совет директоров будет состоять из равного числа Хартов и Мэдисонов. Я буду генеральным директором.
   – Господи!
   – Во многих смыслах сделка весьма перспективная, – продолжал Гейб так, словно зачитывал проспект одного из инвесторов. – Активы компании сразу же удваиваются. Мы могли бы значительно расширить сферу деятельности. У нас была бы возможность предоставлять нашим клиентам более широкий спектр консалтинговых и менеджерских услуг на более длительные сроки и на более выгодных условиях.
   – Господи! – Смех рвался наружу. Лилиан зажала рот рукой.
   – И конечно, это мой самый жуткий кошмар.
   – Могу тебя понять. – Она с трудом сдерживала смех. – Сама мысль о том, чтобы пасти стадо… о, прошу прошения, управлять советом директоров, сплошь состоящим из Мэдисонов и Хартов, может посеять страх в любом разумном и осторожном генеральном директоре.
   – Это точно.
   – Но ты Мэдисон. Я готова поспорить, что ты даже глазом не моргнул. Так как ты собрался назвать эту новую компанию?
   – Было предложение назвать эту новую компанию «Харт – Мэдисон». Думаю, это идея твоего отца. Сентиментальная попытка восстановить ту компанию, которая была основана Митчеллом и Салливаном. Но я был категорически против.
   – Так под каким же именем она будет жить?
   Гейб повернулся к Лилиан, одарив ее своей коронной улыбкой Мэдисонов, сексуальной улыбкой, чуть обнажающей зубы. Сердце Лилиан забилось чаще.
   – Естественно, «Мэдисон – Харт», – сказал он.
   – Конечно. Мне это нравится. Дает ощущение замкнувшегося круга.
   – Это так и есть, верно?
   Гейб привлек Лилиан к себе, прижался губами к ее губам и подарил ей поцелуй, который как нельзя лучше отражал ту истину, что ничто не может встать между Мэдисоном и его страстью.