Кренц Джейн Энн. Свидание по контракту

   – Я не собирался морочить ей голову, – заметил Гейб.
   Митчелл насупил брови:
   – Что ты тут делаешь, Салливан?
   – Перед тем как нам так грубо помешали, – сказал Салливан, – я излагал Гейбу деловое предложение. Но разумеется, тогда я все еще считал, что он намерен жениться на Лилиан.
   Митчелл смотрел на него с нескрываемым скепсисом.
   – И что это за деловое предложение?
   Гейб посмотрел на Лилиан:
   – Твой дед наглядно демонстрировал мне, что я могу выиграть в смысле финансов, если женюсь на тебе. За тобой, знаешь ли, дают третью часть «Харт инвестментс».
   – Выиграть в смысле финансов? – Лилиан уставилась на Салливана. – То есть ты пытался женить его на мне с помощью подкупа?
   – Я просто хотел, чтобы Гейб понял, что мы были бы рады считать его членом нашей семьи, – примирительно сказан Салливан.
   – Ну, черт возьми! – Митчелл тихо присвистнул. – Вот уж не думал, что у тебя хватит ума на такой правильный ход.
   Лилиан вспыхнула:
   – Так ты не собирался откупаться от него, ты хотел купить его для меня! Ничего более унизительного со мной еще в жизни не происходило.
   Салливан напряженно замер.
   – Что же тут унизительного? Я думал, ты хочешь жить с Гейбом.
   – Дедушка, как ты не понимаешь? Это все равно, что предложить за меня баснословное приданое, лишь бы сбыть меня с рук. Если Гейб женится на мне, получив в придачу добрый кусок «Харт инвестментс», то все будут думать, что он женился на мне ради денег.
   – Именно поэтому я и отказался от сделки, – тихо произнес Гейб.
   Лилиан стремительно повернулась к нему:
   – Отказался?
   – Проклятие! – взмахнул рукой Митчелл. – Зачем ты так сглупил? Ты мог бы получить и леди, и заодно третью часть их компании. Мог бы, что называется, одним выстрелом убить двух зайцев.
   – А разве у меня был выбор? – Гейб кивнул на бумаги, разложенные на столе. – Если бы я это подписал, то Лилиан всю оставшуюся жизнь гадала бы, женился ли я на ней ради нее самой или все же ради ее денег.
   – Нет, я не стала бы задаваться этим вопросом, – быстро сказала Лилиан.
   Гейб посмотрел на нее:
   – Спасибо, что веришь в меня, но, боюсь, дело не только в этом. Я как раз закончил приводить свои доводы Салливану.
   – А что, если я просто возьму и откажусь от своей доли в «Харт инвестментс»? – спросила Лилиан.
   Салливан сурово взглянул на внучку:
   – Я не позволю тебе отказаться от своего наследства, девочка. Это было бы неправильно. Я работал как вол, чтобы построить эту компанию. И делал я это ради тебя, Ханны и Ника.
   Лилиан поняла, что отказ от наследства стал бы для деда страшным ударом.
   – Очевидно, мне никуда не деться от моей доли в компании, – угрюмо пробормотала Лилиан.
   – Смотря как к этому относиться, – сказал Гейб.
   Лилиан с надеждой посмотрела на него.
   – Есть обходной путь. Если ты согласна выйти за меня замуж и если твоя семья настаивает на том, чтобы дать тебе приданое, ты можешь передоверить свою долю «Харт инвестментс» детям, которые у нас родятся. Это тебя устроит, Салливан?
   Салливан задумался.
   – Можно и так, пожалуй.
   Радость наполнила сердце Лилиан, вспыхнула многоцветной радугой.
   – Нет проблем, – проговорила она.
   Гейб встал с дивана.
   – Так ты выйдешь за меня?
   Ни Салливан, ни Митчелл не смели пошевельнуться. Словно весь мир замер в ожидании.
   – Ну конечно, – тихо сказала она. – Разве могу я сказать что-то другое после того, как отказала тебе в возможности наложить лапы на наш семейный бизнес? Это так в духе Мэдисонов. И все-таки я не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным так поступать. В этом нет необходимости, честное слово. Я знаю, что ты не охотник за приданым.
   Гейб улыбнулся ей своей коронной улыбкой, едва открывавшей зубы.
   – Сладкая моя, да если я захочу получить «Харт инвестментс», я просто выкуплю ее целиком, когда через пару лет твой отец выставит компанию на торги.
   Все присутствующие тупо уставились на Гейба. Затем Лилиан встретилась взглядом с Салливаном. Тот усмехался. Лилиан почувствовала, как внутри ее рождается смех.
   – Ну да, конечно, – сквозь смех сказала она. – Как я об этом не подумала? Ни для кого не секрет, что «Харт инвестментс» скоро будет продана. Ты сможешь просто купить ее, когда папа отойдет от дел. Никакой суеты, никакой головной боли и никакой связи с женитьбой.
   – Согласись, – сказал Гейб, – такой путь был бы намного проще.
   – Как же я об этом не подумал? – ворчливо заметил Митчелл.
   – Вероятно, это потому, что бизнес не твоя стезя, Митч, – пророкотал Салливан. – С самого начала было ясно, что Гейбу незачем брать Лилиан в жены для того, чтобы завладеть «Харт инвестментс». Все, что от него требовалось, – это подождать пару лет и все скупить.
   Гейб обнял Лилиан за талию:
   – Давай пойдем куда-нибудь, где мы могли бы обсудить наши личные дела без посторонних.
   Он открыл дверь на террасу и вывел Лилиан на улицу, на яркий солнечный свет. Обнявшись, они пошли по тропинке вдоль каменистого берега.
   Никто из них не сказал ни слова, пока они не оказались на середине тропы между двумя домами.
   – Так ты все это серьезно? – спросила Лилиан.
   – Я еще в жизни не был таким серьезным. – Гейб крепко сжал ее руку. – Ты действительно выйдешь за меня замуж?
   – Да. Только тебе совсем не обязательно отказываться от доли в «Харт инвестментс». Я ценю твой благородный жест, но в нем нет необходимости. Правда.
   – Есть необходимость.
   – Почему?
   Он повернул Лилиан к себе.
   – Потому что я Мэдисон. Мэдисон способен отказаться от третьей части многомиллионной компании ради женщины, которую он любит. Это у нас в генах.
   Ради женщины, которую он любит.
   – О, Гейб! – Разноцветная радуга расцвела над ее головой, искрометная и сияющая. Лилиан оказалась в его объятиях. – Я так тебя люблю.
   Он поцеловал ее.
   За исключением некоторых несоответствий в месте действия (не на вершине утеса, а на берегу) и в антураже (она была не босиком и не в легком платье) эта романтичная сцена вполне соответствовала той, что навеяло ей воображение.
   Не придерешься.
 
   Салливан, прикинув, куда можно сесть в гостиной Митчелла, выбрал шезлонг, откуда открывался вид на залив. Он со вздохом опустился на него и устремил взгляд на воду. День близился к вечеру. Ему никогда не нравилось это время суток.
   – Мы были на грани того, чтобы все испортить, верно? – сказал он.
   – Что значит «мы»? – Митчелл уселся на другой потрепанный шезлонг. – Это ты чуть не испортил все дело. Какого черта ты решил, будто можешь купить Гейба за кусок «Харт инвестментс»? Как тебе такое взбрело в голову?
   – Это же ты сказал мне, что на сей раз моя очередь улаживать дело.
   – Но дела между Хартами и Мэдисонами не улаживают с помощью пакета предложений, от которых нельзя отказаться. Ты же не конкурента на свою сторону переманиваешь.
   – Мне казалось, что это вполне логичный ход. То, что Лилиан хочет стать женой Гейба, было ясно как день, и я решил подтолкнуть его к решительным действиям, представив перспективу брака с ней, так сказать, с финансово привлекательной стороны. – Салливан вытянул ноги, поморщившись от боли. Суставы сопротивлялись насилию. – Как ты выдерживаешь в этом холоде и сырости целый год?
   – Я привык. А ты что-то стал неженкой от жизни в Аризоне.
   – Не неженкой я стал, а разумным человеком. Если бы у тебя были мозги, ты бы тоже перебрался в пустыню.
   – Мне и в Эклипс-Бей прекрасно живется. – Митчелл откинулся в шезлонге. – Ты собираешься вернуться в Портленд сегодня же?
   – На сегодня с меня достаточно переездов. Колени затекают от долгого сидения.
   – Да, я знаю, о чем ты говоришь. – Митчелл рассеянно потер колено. – И раз уж ты решил поболтаться тут в городе какое-то время, то мог бы пожить у меня.
   – С чего бы я вдруг стал у тебя останавливаться?
   – Если ты останешься жить в коттедже, то помешаешь Гейбу ухаживать за Лилиан.
   – Тогда, может, и стоит принять твое приглашение. Не хочу мешать влюбленным пташкам, – хмыкнул Салливан.
   Митчелл подозрительно на него взглянул:
   – Что это ты так развеселился?
   – Просто подумал, как отреагирует здешний народ, когда узнает, что я у тебя гощу.
   – Ха! – Салливан усмехнулся. – Вероятно, скажут, что мы решили зубы друг другу повыбивать.
   – Может быть.
   – Ну, раз этот вопрос мы решили, пожалуй, мне стоит ввести тебя в курс здешних событий.
 
   Четверть часа спустя Салливан был готов взорваться от ярости.
   – Почему, черт возьми, мне ничего не сказали об этих взломах? Я и понятия не имел, что Лилиан в опасности.
   – Расслабься. Я уже говорил тебе, что все под контролем. Гейб разобрался с Флинтом за тебя.
   – Надо было сообщить мне.
   – Гейб потушил пожар еще до того, как в округе поняли, насколько велик тот пожар. – Митчелл тяжело поднялся с шезлонга. – Брайс скоро приготовит ужин, а перед ужином я обычно пропускаю стаканчик или два. Насколько я знаю, у тебя раньше тоже была такая привычка.
   – Я не изменился. – Салливан смотрел, как над заливом сгущается мгла. – Немного спиртного помогает человеку расслабиться в это время дня.
   – Это точно.
   Митчелл подошел к буфету, достал бутылку и стаканы и плеснул в каждый немного виски, после чего вернулся к Салливану и молча протянул ему стакан.
   Они потягивали виски и наблюдали за тем, как сгущаются сумерки за окном.
   После стольких лет вражды, думал Салливан, хорошо вот так сидеть в сумерках с единственным человеком в мире, который понимает, что ты сейчас чувствуешь, и чувствует то же самое.
   – Говорят, воспоминания стираются с возрастом, – спустя какое-то время сказал Митчелл.
   – Ложь.

Глава 25

   Лилиан припаркована машину позади красного компакта Клер, вышла из нее и направилась к ведущим на террасу ступеням. Все четыре дверцы и багажник компакта были широко раскрыты. В багажнике лежали два чемодана и коробка для папок.
   Едва Лилиан подняла руку, чтобы постучать, дверь дома широко распахнулась. На пороге появилась Клер, сгибавшаяся под тяжестью громадного чемодана. На ней были кроссовки и спортивный костюм. Волосы она завязала в хвост на затылке.
   Из дома доносились громкие звуки радио – шло политическое ток-шоу.
   – Помощь нужна? – спросила Лилиан, стараясь перекричать грохот приемника.
   Клер испуганно вскинула голову:
   – Лилиан? Я не слышала, как ты подъехала. Что ты тут делаешь?
   – Ты сказала, что сегодня уезжаешь из города. Я заехала узнать, не надо ли тебе помочь упаковать вещи.
   – Спасибо. – Клер взглянула на багажник машины, потом перевела взгляд на чемодан, перегородивший вход в дом. – Я недооценила масштаб работы. Даже не представляла, сколько всего накопила за время пребывания в Эклипс-Бей. Беру с собой только самое необходимое. Бригада грузчиков из службы перевозок будет тут в два часа. Они заберут все, что не поместится в мою машину.
   – Скажи, что мне делать.
   – В кабинете я уже закончила. В спальне и ванной только начала. Если ты займешься кухней, буду тебе премного благодарна.
   – Без проблем. – Лилиан прошла в дом.
   Клер вошла следом. Подойдя к столу с орущим радио, она выключила приемник. Повисла неловкая тишина. Создался вакуум, который нечем было заполнить.
   – Ты хорошая подруга, – объявила Клер. – Не то что некоторые, не будем называть имен. Сама видишь, никто из членов команды даже не потрудился прийти. У всех нашлись неотложные дела. И почему это меня не удивляет?
   – Клер…
   – Похоже, увольнение из штаба политической кампании делает тебя невидимкой. Ты о таком слышала? Тебе вдруг все объявляют бойкот. Все равно, что вернуться в отрочество и оказаться не в той тусовке в школе.
   Лилиан деликатно покашляла.
   – Где картонные коробки?
   – В бельевой кладовке, рядом с кухней. Бери, что тебе надо.
   Лилиан направилась на кухню.
   – Там на стойке есть кофе. И круассаны из «Летающей тарелки». Знаешь, эта пекарня одна из немногих достопримечательностей Эклипс-Бей, которой мне будет по-настоящему не хватать.
   – Я тебя понимаю. У них отличная выпечка.
   Лилиан зашла на кухню и открыла дверцы буфетов. Она окинула взглядом их содержимое, чтобы составить представление об объеме работ, а затем пошла в бельевую за коробками.
   Тесное пространство было забито всякой всячиной, которая имеет тенденцию накапливаться в кладовых. На длинной полке над старенькой стиральной машиной стояли упаковки с мылом, отбеливателем, протирочными салфетками, бутылки со стеклоочистителем и пятновыводителем. В углу в ведре стояла швабра. Рядом на полу в корзине лежали тряпки..
   Пустые картонные коробки грудились на стиральной машине. Лилиан выбрала две, вернулась на кухню и принялась методически опустошать кухонные ящики.
   Лилиан приехала сюда по наитию. Она не могла бы сказать, что ищет. Она лишь надеялась что-то найти.
   Через полчаса, заполнив обе коробки, Лилиан прошла в гостиную и оттуда по коридору в комнату, которую Клер использовала как кабинет. Письменный стол и книжный шкаф были на месте, но оттуда все было вынуто.
   Клер вышла в коридор с коробкой, наполненной всякой всячиной из ванной комнаты.
   – На кухне уже закончила?
   – Нет. Мне нужна упаковочная лента.
   – На столе в гостиной.
   – Спасибо.
   – Не знаю, что бы я без тебя делала. – Клер прошла мимо Лилиан к двери на улицу. – Когда будешь в Сиэтле, позвони мне. Поужинаем вместе.
   – Непременно.
   Лилиан подождала, пока Клер выйдет на террасу, а затем побежала в спальню. Двери шкафа и выдвижные ящики комода, стоявшего под окном, были открыты, что значительно упрощало поиск. Вначале Лилиан пробежала глазами по рядам обуви. Лодочки и босоножки ее не интересовали, она искала глазами знакомую пару кроссовок.
   Их нигде не было видно. Возможно, Клер их уже упаковала. Лилиан открыла одну из незаклеенных коробок.
   На террасе послышались шаги Клер. От волнения у Лилиан дрожали руки.
   Вся эта затея с самого начала была лишена смысла. Она просто зря тратит время. Лилиан опустила крышку картонной коробки и, торопливо покинув спальню, вышла в коридор.
   Слишком поздно. Клер была уже в гостиной. Она смотрела на упаковочную ленту, лежащую на журнальном столике. Затем обернулась и, увидев Лилиан, нахмурилась.
   – Ты что, не нашла ленту? – спросила она.
   – Я зашла в туалет. – Не останавливаясь, Лилиан подошла к столу и взяла клейкую ленту. Сердце громко стучало. – Я почти закончила на кухне.
   – Потрясающе.
   Лилиан сделала глубокий вдох, выдохнула и быстро, но не слишком, пошла на кухню. Опустившись на колени перед коробками, она принялась их заклеивать.
   Судя по звуку шагов, Клер вернулась из гостиной в спальню.
   Интересно, как скоро пульс войдет в нормальный ритм? Лилиан явно не была создана для такого рода приключений. Но другой возможности, чтобы утолить любопытство, может не представиться.
   Она закончила заклеивать коробки, поднялась и пошла в бельевую за новой тарой. Пульс наконец вернулся к нормальному ритму. Лилиан отодвинула две большие коробки, чтобы достать коробку меньшего размера, которая, как ей показалось, подходила для столового серебра.
   Лилиан заметила смятый лоскут ярко-синей ткани в корзине для тряпок как раз тогда, когда ставила коробки рядом с корзиной на пол. Синяя ткань не выглядела ни линялой, ни рваной. Она казалась совсем новой.
   И знакомой. У Лилиан было особое чутье на цвета. Она все-таки была художницей. Она хорошо запоминала цвет.
   И снова пульс ее участился. Сердце громко ухало.
   «Не возбуждайся. Возможно, это всего лишь тряпка».
   Лилиан осторожно сунула руку в корзину, ухватилась за торчащий синий край и вытащила ту самую рубашку, которая была на Клер, когда она заехала к Лилиан в коттедж, чтобы предупредить, что Мэрилин все еще нужен Гейб.
   На первый взгляд с рубашкой все было в порядке. Никаких дыр или прорех, из-за чего ее можно было бы пустить на тряпки. Должно быть, она случайно выпала из корзины с постиранным бельем, решила Лилиан.
   Она перевернула рубашку, чтобы осмотреть ее со спины.
   Пятно засохшей красной краски на манжете заставило Лилиан похолодеть.
   – О черт! – прошептала она.
   Она приехала сюда для того, чтобы попробовать найти ответы на кое-какие вопросы. Каким же осторожным надо быть в своих желаниях.
   – Как у тебя дела? – Клер стояла в дверях кладовой. – Нужны еще коробки? У меня тут есть…
   Клер осеклась, увидев синюю рубашку в руках Лилиан. Взгляд ее скользнул по ней и остановился на пятне красной краски.
   – Это ты устроила разгром у меня в мастерской. – Лилиан отложила рубашку в сторону. – Я знала, что где-то должны найтись улики. Невозможно извести столько краски и не испачкаться.
   Кровь отлила от лица Клер. Она дважды сглотнула слюну, прежде чем осмелилась заговорить.
   – Ты ничего не сможешь доказать, – заикаясь, проговорила она. – Ни черта, слышишь?
   – Возможно, и не смогу. Если, конечно, ты не держишь у себя ВПЭ-5000. Но я уверена, что у тебя хватило ума от него избавиться. Ты вышвырнула его в море? Лично я так поступила с файлами на своих клиентов.
   Глаза Клер наполнились слезами. Казалось, она, того и гляди, упадет в обморок.
   – Ни к чему было бить Аризону по голове, – сказала Лилиан. – Она к этому никакого отношения не имеет. Ты хоть понимаешь, что могло бы произойти, ударь ты чуть посильнее? Она старая женщина, Клер. Ты могла бы ее убить.
   – Я не хотела, но у меня не было выбора.
   – Не было выбора? О чем ты? Никто не заставлял тебя бить ее и красть ее камеру.
   – Мне нужно было забрать ее аппарат. – Клер вытянула руки по швам и сжала кулаки. – Разве ты не понимаешь? У нее были снимки.
   – Она сняла то, как ты взламывала дверь в мой дом?
   – Я не сразу увидела ее. Я припарковала машину в лесу неподалеку. И только когда я уже поехала обратно, то заметила ее грузовик, припаркованный на другой стороне дороги. В машине Аризоны не было, следовательно, решила я, она проводит эти свои идиотские расследования, обнюхивает все вокруг. Я испугалась, что она могла заметить, как я заходила в твой коттедж.
   – Ради Бога, о чем ты говоришь! Какая разница, заметила бы она тебя рядом с моим домом или нет! Никто не обращает внимания на идиотские теории и заявления Аризоны. Все знают, что она немного не в себе.
   – Когда она спустя некоторое время вышла из леса, в руках у нее была та проклятая камера. Я испугалась. Конечно, никто не стал бы ее слушать, если бы она заявила, что видела меня у твоего коттеджа в день взлома. Все знают, что у нее паранойя. Однако они не стали бы игнорировать такие доказательства, как снимки с проставленными на них временем и датой, на которых я запечатлена выходящей из задней двери твоего дома с ломом в руке.
   – Значит, ты следовала за ней до ее дома, выжидая удобный момент, чтобы избавить ее от ВПЭ-5000? А ведь Аризона знала, что за ней следят.
   – Какое-то время я наблюдала за ней, а потом решила, что рано или поздно она вернется домой, в эту свою крепость Я оказалась там раньше, чем она, спрятала машину за деревьями и стала поджидать ее на заднем крыльце за кустами.
   – Ты все спланировала. Ты готовилась напасть на нее.
   – Нет. – Ктер смахнула слезы тыльной стороной ладони. – Я и сама не знала, что буду делать. Я не могла ясно мыслить. Пожалуй, я надеялась застать ее врасплох, когда она станет входить в дом. Я думала только о том, что должна отобрать у нее камеру.
   – Но что-то заставило Аризону обойти дом, чтобы проверить заднюю дверь. Ты поняла, что твой час настал, схватила подставку для цветов и ударила Аризону по голове.
   – Я не хотела, чтобы ее забирали в больницу. – Клер уже почти кричала. У нее начиналась истерика. – Ты должна мне поверить. Я просто хотела сбить ее с ног. Чтобы она уронила камеру.
   – У нее сотрясение мозга, Клер. Ты могла бы ее убить.
   – Говорю тебе, я не собиралась ее убивать. К тому же ты не сможешь доказать, что я забрала ее камеру. У тебя на меня ничего нет. Одни слова.
   – Конечно, одни слова. – Лилиан, придерживаясь за край стиральной машины, наклонилась вперед. – А раз тебе нечего меня опасаться, может, ты мне расскажешь, кто надоумил тебя искать файлы у меня дома? Сама догадалась или Андерсен подсказал?
   Клер перекосило от ярости. Физиономия ее стала краснее, чем то засохшее пятно краски на ее рубашке.
   – Флинт. Я услышала, как этот ублюдок, находясь в кабинете Мэрилин, рассказал ей о твоих файлах. Эти файлы были его главным козырем. С их помощью он уговорил Мэрилин взять его на мое место.
   – Понятно.
   – Он знал, что делает. Мэрилин не дура. Она сразу поняла их ценность.
   – Андерсен говорил ей, что собирается их украсть?
   – Конечно, нет. Он лишь сказал, что ищет способ их получить. Просил ее не волноваться. Сказал, что сам обо всем позаботится.
   – А где ты была во время их разговора?
   – Я собирала вещи в смежном кабинете. Мэрилин закрыла дверь, но я включила диктофон на запись. – Клер усмехнулась. – Я знала, как это делается. Это ведь было частью моей работы. Я, знаешь ли, записывала переговоры Мэрилин с важными персонами. Она собирается опубликовать свои мемуары. Не сейчас, конечно. В будущем.
   – И ты решила добраться до моих файлов раньше Флинта?
   Клер пожала плечами:
   – Он сказал, что они у тебя в компьютере. И я подумала, что добраться до них не составит труда. Я могла бы использовать их в том же качестве, что и Флинт.
   – Для получения новой работы?
   – Да. Любой кандидат с северо-запада выложил бы за информацию о высокопоставленных особах целое состояние. – Глаза Клер снова заволокло слезами. – Но я не смогла отыскать твой компьютер, когда пробралась в дом. А тут еще Аризона со своей проклятой камерой. Все пошло вкривь и вкось. Столько риска, и все впустую. Несправедливо.
   – В тот день, когда ты заехала ко мне сообщить, чтобы я была осторожной с Мэрилин, ты слышала мой телефонный разговор с Гейбом. Ты поняла, что он считает, будто я стала жертвой сталкера. И ты занервничала, верно? Поняв, что мы больше не склонны считать эти взломы делом рук случайного бродяги, ты дождалась моего отъезда, вернулась в коттедж, разбила окно и устроила погром в моей мастерской – и все это для того, чтобы подтвердить наше заблуждение.
   – Я испугалась. По-настоящему. Это же не Сиэтл, это Эклипс-Бей. Я знала, что если Харты и Мэдисоны хорошенько надавят на Шона Валентайна, он может начать вести расследование всерьез. Кто знает, до чего он смог бы докопаться? Я посчитала, что буду в большей безопасности, если взломы спишут на предполагаемого сталкера, который к тому же очень кстати исчез из Портленда.
   – О, Клер! – покачав головой, сказала Лилиан. – Как ты могла?!
   – А как ты меня вычислила? – резко спросила Клер.
   – С помощью, так сказать, последовательных исключений. Гейб и хозяйка частного сыскного агентства, которую я попросила мне помочь, выяснили, что единственный потенциальный сталкер имеет железное алиби. Андерсен отказался признаваться в том, что взломы в Эклипс-Бей его рук дело.
   Клер скривилась:
   – И ты поверила этому слизняку?
   Лилиан пожала плечами:
   – Взлом как-то не укладывается в его образ. Андерсен принадлежит к тем людям, которые способны решать проблемы с помощью слов, не прибегая к насилию.
   – А как же Мэрилин? Ты должна была внести и ее в свой список. Именно она выиграла бы больше всех, имея эти файлы.
   – Мэрилин никогда не ищет обходных путей для того, чтобы получить желаемое. Она просто идет и берет. Вынюхивать и выискивать – не в ее характере. А у тебя, напротив, совсем иная репутация. Ты любишь действовать исподтишка.
   Клер вздрогнула.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Мэрилин ведь была права, обвиняя тебя в интрижке с Тревором?
   – Я уже говорила тебе, что никогда не спала с Тревором.
   – Я тебе не верю.
   Клер напряженно смотрела на Лилиан.
   – Почему ты мне не веришь?
   – Мне стало известно, что ты кувыркалась с Ларри Фултоном на заднем сиденье машины его отца как раз тогда, когда Ларри Фултон всерьез за мной ухаживал. Он тогда был моим парнем.
   – Ларри Фултон! – Клер от удивления раскрыла рот – Но это было так давно. Мы еще в колледже учились!
   – Знаю. И я была уверена, что тем летом он крутил роман с кем-то, кроме меня. Но я не знала, что та, другая – это ты. Несколько дней назад братья Уиллис раскрыли мне глаза. И тогда я увидела тебя под совсем иным углом, Клер. Как только я начала задавать себе правильные вопросы, ситуация сразу прояснилась.
   Клер попятилась из бельевой, не отводя от Лилиан взгляда.
   – Ты ничего не можешь доказать.
   – Ты повторяешься, Клер. – Лилиан распрямилась и отодвинулась от стиральной машины. – Я не собираюсь ничего предпринимать. Я приехала сюда, чтобы получить ответы на свои вопросы, а вовсе не затем, чтобы привлечь тебя к уголовной ответственности.
   – Убирайся!
   – Уже ухожу. – Лилиан прошла через гостиную, остановилась у двери на улицу и оглянулась через плечо: – Еще один вопрос.
   – Убирайся!
   – Ты сказала мне, что Тревор любил заниматься сексом в туфлях на высоких каблуках и в женском белье. И что его вкусы были отталкивающими. Надеюсь, в этом ты не солгала?
   – Я ненавидела его фокусы с переодеванием, – запальчиво проговорила Клер. – Но этот человек был без пяти минут сенатором США. Можно простить мужчине некоторую эксцентричность, если, женившись на тебе, он сделает тебя женой сенатора.