Кристиана Йэнна. Дороги. Часть вторая.

   — Как договорились, — важно сказал Гэсс, — Иль, первый раз я иду один.
   Ильгет пожала плечами. Не ей здесь распоряжаться. Хочется, конечно, самой за управление... но с другой стороны, интересно посмотреть со стороны, как эта бандура полетит.
   «Ландер» раскрылся посередине, Гэсс скользнул вовнутрь. Через некоторое время в шлемофоне раздался его бодрый голос.
   — База, я луч! Как слышно, девоньки?
   — Хорошо слышно, — ответила Гали, — посмотри, Гэсс, как там второй каскад? Проследи внимательно, пожалуйста. И кресло себе хоть отрегулируй, чтобы не было, как в прошлый раз.
   — Хорошо, о моя госпожа, слушаю и повинуюсь, — пробормотал Гэсс, — каскад чувствует себя просто великолепно, спасибо.
   — Гэсс, ты невыносим. Не паясничай, — строго произнесла Гали. Посмотрела на Ильгет, улыбнулась.
   — Ты знаешь, как я от него устала... Если бы он не был таким классным испытателем, давно бы поменяла.
   — Да, летает он хорошо, — согласилась Ильгет. Гали кивнула.
   — Испытатели хороши с опытом реальных боев. Это просто идеально. Ну, у тебя тоже получится. Вот что, Ильгет, пожалуйста, следи за правой стороной, идет?
   — Есть, — сказала Ильгет и отошла к ряду мониторов на правой стороне отсека. Здесь должны были фиксироваться показатели, снятые с технической части ландера. А в центре, в полусфере, можно будет наблюдать машину визуально.
   Сегодня Гэсс должен был дойти до четвертой планеты системы — Сайгора, войти в его атмосферу, совершить маневр и выйти. Сайгор располагался ближе всего ко Второму Оборонному кольцу.
   Гали тем временем препиралась с Гэссом по грависвязи.
   — Я вижу, что у тебя настройки второго ряда сбиты.
   — О госпожа, осмелюсь заметить, что не ваш покорный раб сбил эти настройки, которые ему нужны не более, чем прошлогодний снег, да будет позволено мне сказать, — паясничал Гэсс.
   — Я тебя прошу, сделай по-человечески!
   — Слушаю и повинуюсь!
   — Все, надоел. Начинаю отсчет. Трехминутная готовность. Гэсс! Вернешься — по шее получишь! Разогрев!
   — Как грубо, Гали! Есть разогрев.
   Ильгет фыркнула. Гэсс доведет кого угодно. Сейчас на нормальном ландере последовала бы команда «сплетение», но на этом...
   — Первая позиция!
   Ильгет повернулась — это невозможно пропустить! Шар чуть приподнялся над полом и выпустил внизу нечто вроде юбочки из металлических лепестков.
   — Минута пошла!
   — Гали, я тебе куплю шоколадку, — донеслось в шлемофоне.
   — Тьфу на тебя! Гравитор!
   — Есть гравитор...
   Ильгет внимательно смотрела за характеристиками. Циллос предупредит, если какая-то из них перескочит опасную черту... Но все же. Кажется, второй каскад запаздывает. Надо будет потом просмотреть запись.
   — Старт!
   Отверстие в ксиоре раскрылось перед уродливым аппаратом. Он медленно поднялся, исчез за краем Палубы. Теперь его можно было видеть в стеклянной полусфере, во много раз уменьшенное изображение медленно плыло к темной громаде Сайгора.
   «М-18» двигался примерно так же, как любой другой ландер в Космосе — и скорость разгона была разве что чуть выше. Вот оружия на нем больше, конечно, навешано, и стрелять гораздо удобнее... Но до стрельбы пока дело не дошло, пока оттачиваем летные данные.
   Гэсс, тем временем, продолжал свои доклады, несколько уменьшив количество дурацких шуточек, видимо, сложновато было вести новую модель.
   — База, я Луч, Гали, я твой навеки, он нагрев дает на второй уровень!
   — Луч, я база, — сухо отвечала Гали, — я тебе говорила, настройки проверь.
   — Обижаете, мадам. Настройки я проверил! Нагрев дает!
   — Иль, что у тебя? — спросила Гали.
   — Да, есть повышение температуры в отсеках...
   — Да, вижу! Гэсс, ну а если...
   Нагрев ликвидировали. Гэсс несколько раз разогнался на треть мощности. До субсветовой и до прыжков было пока еще далеко. Сначала надо отработать основное свойство «Протеуса». Будущего «Протеуса» — пока это всего лишь «модель-18».
   И вот аппарат приблизился к кромке атмосферы Сайгора. Ильгет напряглась.
   — Конфигурация! — скомандовала Гали, чуть побледнев. В полусфере произошло чудо. Нелепый, утыканный перьями шар, внезапно стал вытягиваться, распрямляться... Внешняя часть модели, выполненная из совершенно нового вещества — Эль-массы — стремительно меняла свою форму. Там, где-то внутри осталась неизменной ксиоровая кабина с пилотом, сам же «Протеус» превращался в атмосферный аппарат...
   Началась молекулярная трансформация.
   Минута — и его стало невозможно узнать. Стремительный, сверкающий серебром, с дельтовидными широкими крыльями, остроносый ландер. Самый настоящий ландер! Прекрасный, восхитительно легкий, рвущийся вперед силуэт. Оружие было так тщательно спрятано, контуры так зализаны, что даже и боевую машину он не напоминал — казалось, это декоративный самолетик из жести...
   Ильгет знала, что Эль-масса дает фантастическую прочность.
   — Гэсс, хорошо! — раздался взволнованный голос Гали, — делай, как условлено!
   — Есть, — отозвался Гэсс. Он то ли сам был поражен волшебным превращением, то ли трудно ему было... Непривычно все же. Хотя маневры эти отработаны в виртуальности уже десятки раз, в реале всегда появляется что-то новенькое — окружающая среда непредсказуема.
   М-18 ушел глубоко в атмосферу, на десятки километров, совершил несколько пилотажных фигур. Стал подниматься вверх. Ильгет с восхищением следила за показателями скорости — «Протеус» двигался быстрее любого современного ландера, раза в полтора. И маневренность была выше. До сих пор ландеры проигрывали в летных качествах специализированным атмосферным истребителям. И вот, похоже, эль-масса послужила решением...
   Гэсс вышел из атмосферы. Машина начала обратную трансформацию. Ильгет следила за тем, как серебристая птица превращается в ощетинившийся оружием космолет нелепой формы.
   — Луч, я база, что у тебя с зеркальником? — спросила Гали.
   — Момент... — отозвался Гэсс, — все, готово!
   Ильгет с восхищением посмотрела на главного конструктора. Гали была руководительницей проекта, и собственно, главным автором машины. А ведь это целая революция... Через несколько лет все мы пересядем на такие машины, старые неизменные аэрокосмические истребители уйдут в прошлое.
   Гэсс вернулся. Шар завис перед люком, медленно вошел в него, опустился в гнездо. Через некоторое время машина раскрылась, и появилось довольное лицо испытателя.
   — Гали! — сказал он, — можно, я тебя расцелую?
   Ильгет вдруг подумала, что Мира в таких случаях обязательно обещала все рассказать Мари... А теперь вот некому. Гали нахмурилась.
   — Вылезай. Лучше скажи, что там у тебя было с зеркальником.
   — С зеркальником то же, что и в прошлый раз... Иль, тебе понравилось, как я выходил?
   — Орел, — сказала Ильгет, улыбаясь.
   — Я же и говорю — орел. А с зеркальником вам что-то надо делать, Гали. Озадачь свою группу.
   — Все понятно, — произнесла Гали, — Ильгет, что у тебя? Какие были замечания?
   Они еще некоторое время обсуждали полет. Гали что-то отмечала на крошечной планшетке. Наконец она сказала.
   — Ну все, товарищи, спасибо вам на сегодня. Гэсс, ты вечером придешь на гулянку?
   — Да нет, — с сожалением сказал Гэсс, — сегодня я уж составлю компанию Ильгет, а то дети совсем распустились, никакой дисциплины... Сейчас вернусь и дам всем ремня.
   — Иль, ну хоть ты останься, — предложила Гали, — ты каждый день на материк возвращаешься.
   — Так я ведь еще грудью кормлю, — объяснила Ильгет. Гэсс хлопнул ее по плечу.
   — Вот видишь, Гали, мы люди положительные, семейные, нам не до гулянок. Пошли, Ильгет!
   Попрощались с главным конструктором «Протеуса». Гали помахала им рукой и пошла в жилые помещения Кольца — она редко возвращалась на «материк», работа была в самом разгаре, Гали жила прямо на Кольце, в оборудованном стационаре.
   Ильгет же предпочитала потратить два часа на возвращение домой. Да и выбора не было, Эльм в свои полтора года все еще требовал грудь хотя бы два раза в сутки.
   Впрочем, на Кольце Ильгет и Гэсс бывали лишь раз в три дня — пока работа была рутинной, доводка М-18. Может быть, позже начнутся авралы, придется и пожить на Кольце, а сейчас...
   Ландер опустился до тропосферы, внизу, под слоем рваных облаков Ильгет видела несказуемую темную синеву океана, а потом возникло сияние, распадавшееся на отдельные огненные точки — Коринта. Гэсс снижался по спирали, небрежно пуская машину в свободное падение и снова притормаживая.
   — На «Протеусе» сложнее? — спросила Ильгет. Гэсс сморщился.
   — Ты ж летала в виртуалке, знаешь.
   — Да, но не в реальной атмосфере! Это совсем другое.
   — Опять же, атмосфера Сайгора — не то, что Квирина. Да, вообще сложнее, конечно! Как ты думаешь? Мне же что на ландере летать, что пешком ходить... Вообще не помню времени, когда я летать не умел. Вроде, так и родился в воздухе.
   — Ну-ну, орел... — скептически заметила Ильгет.
   — Не веришь, да? Сейчас, — Гэсс резко опустил нос ландера. Ильгет машинально схватилась за подлокотники. Гэсс выполнил очень крутую петлю.
   — Да верю я, верю, — простонала Ильгет, — какие вы все квиринцы сумасшедшие.
   — Вот так-то. А «Протеус», конечно, отличается. Но хорошая машина... Хорошая! — с восхищением произнес Гэсс.
   — Да, не поспоришь.
   — Тебя куда, птица, домой сразу?
   — Ну а как ты думаешь? — спросила Ильгет.
   Ландер опустился на стоянку перед домом. Ильгет выскочила, забрав свою сумку.
   — Не зайдешь?
   — Нет, что ты... я же говорю — детей надо воспитывать, от рук отбились! Пока! Арнису привет!
   — Мари тоже привет.
   Ильгет прошла по дорожке, подросшие туи втыкались в темноту зловещими пиками, а за ксиоровой дверью тепло горел домашний свет. Дверь отъехала перед хозяйкой, Ноки и Виль радостно бросились к ней, виляя хвостами.
   Ильгет приласкала собак. Улыбнулась собственному отражению в зеркальном простенке. Этот бикр ей, пожалуй, шел. Серебристо-стальной и тонкий, совсем не то, что эта бесформенная громада камуфляжного цвета, которую приходилось таскать на акциях.
   — Иль! — Арнис сбежал по ступенькам, держа на руках Эльма.
   — Здравствуй, родной! — Иль поцеловала обнявшего ее Арниса, чмокнула малыша в прохладную щечку.
   — Мама, — с восторгом сказал Эльм и пошел к ней на ручки.
   — Пойдем, Иль, сразу ужинать? Или ты в душ?
   — Нет, пойдем ужинать, если готово.
   — Хорошо, я детей позову.
   Дети галдящей толпой сбежали по лестнице, в столовой сразу стало шумно, весело, как-то очень быстро стол был накрыт, все уселись. Арнис по традиции прочитал молитву. Ильгет усадила Эльма в высокий детский стульчик, надела на него фартучек.
   — Я не хочу мясо! — закапризничала Арли.
   — Ну и оставь, — сказал Арнис, — ешь овощи.
   — Вы так долго ждали, — сказала Ильгет, — кое-кому уже и спать пора...
   — Ну, мы хотели тебя дождаться, — объяснил Арнис, — ничего, завтра ведь суббота. Пусть лягут попозже. Они перекусили, просто хотели вместе с тобой...
   Дети начали наперебой рассказывать о событиях в школе. Дара помалкивала, набив рот котлетой. Она еще ходила в Первую Ступень, там было не так интересно... А Вторая Ступень готовилась к очередной большой Игре, на этот раз культурологической, по планете Кроон. На следующей неделе планировалась встреча с настоящим кронгом, то есть скаржем. Все школьники разделились на скаржей и краалов. Все изучали элементы традиционных для Кроона единоборств — во время игры будут проводиться соревнования. Изучали религии Кроона, язык... Анри с Лайной уже свободно говорили по-скаржски, Арли пока еще не разрешалось пользоваться мнемоизлучателем, и язык она выучить не могла, знала лишь отдельные фразы, пару песенок на гэла — краальском языке. Она была в группе краалов и должна была выступать на каком-то «народном гулянье» с песнями и танцами.
   Лайна вдруг заявила:
   — Вы, краалы — все дураки. Вы вообще не умеете собой владеть!
   Пятилетняя Арли возмущенно вскочила со стула.
   — Ты сама такая! — выпалила она, не находя культурологических аргументов. Арнис подхватил ее, погладил по голове и усадил.
   — Лайна, — сказал он строго, — ты переигрываешь, тебе не кажется? Вы же не скаржи на самом деле.
   Ильгет забрала у Эльма тарелку, почти пустую, вытерла ему рот, а также все окружающее пространство, забрызганное овощным пюре.
   — Но Арнис, краалы же на самом деле такие, — сказал Андорин серьезно.
   — Это не совсем так. Я знал одного скаржа, — вспомнил Арнис, — они действительно хорошие воины. И они с большим презрением относятся к краалам. Краал у них — это ругательство. Но вы знаете, они и нас считают кем-то вроде краалов. Они и к нам, квиринцам, не относятся всерьез.
   — Но мы же не такие, как краалы! — возмутился Анри.
   — Нет, Анри, мы именно такие. Мы похожи на них во многом. Понимаешь, скаржи — очень необычная культура. Очень своеобразная. Уникальная даже. И они отличаются тем, что презирают все, что на них непохоже. Этот скарж, которого я знал... он нас не воспринимал всерьез. Он обучал нас элементам их единоборства. И когда кто-то из нас оказывался сильнее его, а такое случалось — он очень удивлялся и тут же забывал об этом. Ему казалось, что люди с таким мировоззрением и образом жизни, как мы, не могут быть хорошими воинами.
   — Но вы же хорошие! — воскликнула Лайна. Арнис пожал плечами.
   — Самое главное, ребята, нельзя презирать других за то, что они не похожи, что они иначе выглядят, ведут себя, одеваются... Вы можете в это играть, раз вы скаржи, но это же не на самом деле. А краалы — очень интересный народ. Я о них мало читал, но знаю, что у них очень любопытная история была. Было у них христианство когда-то, но вытеснено религией, переделанной по образцу скаржской. Вообще скаржи на них очень повлияли... собственно, когда-то они их просто завоевали. Потом, вроде бы, позволили независимость, но очень относительную. Знаете что, давайте мы завтра об этом поговорим вечером, хорошо?
   — А мы все равно краалам покажем, — пообещала Лайна. Арнис улыбнулся. Ильгет спросила.
   — Ну ладно, а как у вас с уроками? Анри, я слышала, ты уже в последнюю ступень по математике переходишь?
   — Через месяц, если все будет хорошо, — с гордостью сказал Анри.
   — А с музыкой...
   — Ну я хочу попробовать после Нового Года, — неуверенно сказал Анри, — я позанимаюсь на каникулах сам... и может, сдам уже на третью ступень.
   В музыке Анри отставал.
   — А мне Геника сказала, я по лингвистике в пятую перейду! — похвасталась Лайна. Ильгет и Арнис переглянулись. Неужели у девочки талант? Лайна очень коммуникабельна...
   Вот у Арли все шло ровно. Ничем особенным она не выделялась ни в хорошую, ни в дурную сторону.
   Попили чай с печеньем. После этого Арнис увел старших детей — читать вслух и ложиться спать. Ильгет подхватила Эльма, понесла наверх в его комнату. Эльм пока говорил лишь отдельные слова, хотя сестры в его возрасте уже тАйреторили вовсю. Иногда он соединял слова в короткие фразы.
   Ильгет раздела малыша, посадила его в ванночку и стала мыть, ласково разговаривая с ним. Эльм хлопал ладошками по пене, пытался приклеить Ильгет пенную «бороду».
   — Мамама, — радостно бормотал он, — пакапа... бу! Бу-ба!
   — Эльм купается... скажи: купаться..
   — Купася, — сказал малыш.
   — Смотри, какая рыбка!
   — Рика!
   — Рыбка золотая в ванночке плывет... рыбка золотая песенки поет...
   Наконец Ильгет сообразила, что пора и укладывать ребенка — время-то идет. Ей казалось, можно так до бесконечности купать Эльма, болтать всякую ерунду... Она вынула малыша из ванны, вытерла, надела пижамку. Эльм бесцеремонно полез ей за пазуху.
   — Сейчас, сейчас... сейчас дам молочка! — Ильгет уселась с ребенком в кресло, дала грудь. Эльм сладко причмокивал. Сердце Ильгет замирало от счастья, и тут же прокалывало болью — скоро кончится эта радость... он уже такой большой! И будет ли еще — скорее всего, нет. Вот ведь она уже могла бы забеременеть — однако ничего больше не получается.
   Глазки Эльма стали как-то сужаться, веки опускались. Ильгет вспомнила, что надо приучать ребенка сразу к молитвам на ночь. А он привык засыпать у груди. Не очень удобно, но... Ильгет зашептала детскую молитву на ушко ребенку.
   Вскоре Эльм крепко спал. Мать положила его в кроватку. Полюбовалась пронзительно прекрасным, чистым и светлым личиком. Убрала тихонько полотенце, одежду. Вышла.
   В комнате Арниса горел свет. Ильгет пошла к себе, взяла планшетку и перебралась к Арнису.
   — Можно к тебе?
   — Ну что у тебя за вопросы? — Арнис на миг оторвался от монитора, улыбнулся нежно. Ильгет села рядом в кресло.
   — Готовишься? — спросила она. В последнее время Арнис больше занимался своей старой основной работой по социопсихологии — «Влияние общественно-экономической формации на семейные связи». Статистика у него была огромная — собранная этнографами на многих мирах. Выводы получались довольно любопытными... Но главное, Арнис собирался эту работу использовать как дипломную. И в ближайшем будущем стать профессиональным социологом.
   — Ага, — сказал он, — вот классификацию по Эрну делаю.
   Ильгет включила планшетку и углубилась в свой собственный последний роман.
 
 
 
   ... Длинный стол тянулся вдоль всей гостиной. Здесь были все — одиннадцать бойцов 505го отряда, их супруги и дети, рядом с Арнисом сидела его мама, и обе сестры с семьями были за столом. А возле Беллы сидел высокий сухопарый старик, действительно очень старый уже — учитель Арниса, Тэрвелл Тин. Ильгет тихонько разговаривала с Иволгой, Дара сидела на коленях матери.
   — Иль, у тебя очень вкусные вот эти крендельки, — это Айэла с другой стороны стола, — наверное, ярнийские?
   — Да. Рецепт тебе скинуть?
   — Обязательно.
   Арли протиснулась между мамой и отцом и вскарабкалась на колени к Арнису. Тут же с другой стороны появился черноглазый смуглый, совсем не похожий на приемных родителей Анри. Арнис и его обнял за плечи, усадил на второе колено.
   — Наши дети, — с удовольствием сказал Дэцин, глядя на Арниса, облепленного малышней.
   — А как же? Конечно, все наши...
   Тэрвелл наклонился к матери Арниса.
   — Вам вина, сэни?
   — Да, пожалуйста.
   Он разлил в бокалы легкое светлое вино.
   — Арнис, — сказал он, — исключительно талантливый ученый. Я бы сказал — многообещающий... если бы не понимал, что вряд ли он достигнет многого в социологии. За всю жизнь у меня было всего... три или четыре, пожалуй, таких ученика. А я подготовил многих. Но... можно обращаться к вам по имени?
   — Да, меня зовут Белла.
   — Да, конечно, я знаю. Белла, поймите, социологии нужно посвятить себя. Так же, как и любому серьезному делу. Разбрасываться... впрочем, я не могу осуждать вашего сына, это его выбор. В любом случае я рад, что он наконец-то нашел время защитить диплом.
   — Ну что ж, пора выпить? — Белла подняла бокал. Они чокнулись, и Тэрвелл сказал серьезно.
   — За успехи вашего сына и моего ученика!
   Они выпили.
   — Вам спасибо, — сказала Белла, — вы столько лет им занимались... зная, что он рассматривал это скорее как хобби.
   — Признаться, я уже и не рассчитывал, что он защитится! — улыбнулся Тэрвелл, — но... впрочем, это в порядке вещей, это моя работа. Ведь вы бы не отказались помочь любителю... вы же биолог? О! Кажется, это за мной.
   В дверях возникла молодая светловолосая девушка, встала, отыскивая кого-то взглядом среди зала.
   — Моя правнучка, — пояснил Тэрвелл, — Элиса!
   Девушка улыбнулась, помахала ему рукой. Арнис вскочил, пошел ей навстречу.
   — Проходите, Элиса! Садитесь за стол, побудьте с нами немного.
   Он протянул девушке руку. Элиса замотала головой.
   — Нет, нет, Арнис! Я вас поздравляю! Но мне надо дедушку забрать уже... Нам ведь завтра вставать рано...
   Все стали прощаться с Тэрвеллом, героем праздника, жать ему руку, старый социолог даже прослезился — давно не переживал такого бурного внимания. Ушел под руку с красавицей правнучкой.
   Он сам уже не рисковал садиться за управление флаера.
   — Сдал Тэрвелл, — сказал Арнис, с жалостью глядя ему вслед. Ильгет посмотрела на мужа. Да... Еще совсем недавно Тэрвелл держался молодцом, в парусной регате участвовал. Но время беспощадно. Социологу перевалило за сто. Мы наверняка не протянем столько. Но об этом Ильгет подумала беспечно. Так ли это важно?
   До смерти еще очень далеко — целых тридцать-сорок лет... или хотя бы год, или несколько месяцев. Это очень много, невообразимо много! Можно сказать, что смерти нет.
   — Арнис, — подошел Иост, — тут народ предложение внес — может, на Набережную пойти прогуляться? Такая погода сегодня дивная... как и не зима.
   — Это бы хорошо, — вздохнула Ильгет, — но нам детей укладывать.
   Подошла Белла с Эльмом на руках.
   — Иль, вы идите! Я ж не пойду с вами — возраст не тот уже. Я и уложу ребят, и у вас переночую.
   — Ой, спасибо, Белла! — Ильгет чмокнула ее в щеку.
   Еще нескольких детей помладше решено было оставить сегодня ночевать у Кейнсов. Осталась и Ниро со своими (у нее был как раз младший — грудничок). Все другие вскоре высыпали целой процессией на посадочный пятачок около дома.
   — Что, на скартах двинемся? — вздохнул Арнис, — пешком тут часа два...
   Но Гэсс замотал головой.
   — По машинам! — гаркнул он, и знакомая команда жутковато резанула по нервам бойцов ДС — остальным же показалась забавной. С шумом и гвалтом расселись по пять-шесть человек в каждый флаер.
   Первым поднялся Арнис. И дурачась, остальные стали выстраиваться за ним обычным порядком — парами, эшелонированными по высоте.
   — Ты только посмотри на них, — рассмеялась Ильгет, глядя назад сквозь фонарь. Арнис тоже обернулся.
   — Ну, придется нам повыше подняться... жаль, что связи нет, а то бы я еще и скомандовал.
   — А ты через спайс, — предложила Ильгет. Арнис улыбнулся.
   — Сложно будет... ладно, они и так свое дело знают.
   Весь строй неуклюжих летающих блюдец, занявший все пространство до трехкилометровой высоты, где вверху одиноко плыл лидер — флаер Арниса с Ильгет — двинулся вперед. Собаки спокойно лежали на задних сиденьях. Неподалеку от коллоннады, у левого входа в Бетрисанду, есть большая флаерная стоянка. Туда и стали снижаться — пара за парой — гости Арниса. Если кто-то наблюдал за этим снизу, он имел шанс получить большое удовольствие, это и в самом деле было красиво, флаеры опускались синхронно, справа и слева, одна пара за другой. Арнис посадил машину последним, в самую сердцевину строя. Вылез, подал руку Ильгет. Полюбовался на нее — Ильгет в меховой легкой накидке и капюшоне выглядела сейчас совсем девчонкой, веселой, смеющейся... Выпустили и собак. Виль по молодости побежал обнюхивать местность, Ноки неприметно прижалась к ногам хозяев и безотрывно следовала за ними.
   Погода и в самом деле была совсем не зимней. Тепло и сухо, и звездное небо раскинулось над Коринтой во всем великолепии. Женщины сбрасывали капюшоны, куртки расстегивались. Набережная в эту чудную звездную ночь была полна народу.
   На Набережной, как всегда, танцевали и пели, и просто бродили, обнявшись. С одной стороны сияла огнями родная Коринта, с другой замер зловеще черный океан. А люди ходили по самой кромке и веселились, стараясь забыть о чем-то... о разном. О своем.
   Иволга шагала рядом с Ильгет, подхватив ее под руку, а другую руку держал Арнис. Рядом с Арнисом шел Иост в своем черном хабите и белом скапулире, теперь уже он никогда не расставался с облачением монаха.
   — Арнис, а я думала, ты и диплом защищал по сагонам, — заметила Иволга.
   — Ну что ты... социология о них ничего сказать не может. Они же не общество в нашем смысле слова... да и нет данных никаких, — объяснил Арнис.
   — Ну а если всерьез... та гипотеза твоя — она все же подтвердилась?
   — О сагонах? Иволга, нет. Да и как это подтвердить? Вот если бы нашелся — достоверно — хоть один сагон, который раньше был человеком. Который был обращен и приведен... А так, знаешь, у меня вообще есть сомнения, что человек способен достигнуть сагонского уровня.
   — А кнасторы? — спросила Иволга.
   — Ну тоже... знаешь, я пока не видел реальных свидетельств их существования. Хотя... — с горечью почему-то сказал Арнис, — думаю, они могут существовать.
   — Это свело бы на нет смысл всей нашей деятельности, — заметил Иост.
   — Глупости, — отрезала Иволга, — мы своими руками убивали сагонов.
   — Отбрасывали, — тихонько возразила Ильгет, — мы не можем их убить совсем.
   — Думаешь, кнасторы могут?
   — Не знаю, — сказала Ильгет, — но вообще-то мечта... подумай только, какая мечта. Человек, который достиг могущества сагона, но при этом остался верным Богу... Христу...
   — Ну канонически это... — начал Иост. Ильгет коротко взглянула на него.
   — Я знаю, невозможно. Но просто как мечта... Их духовные мечи... иоллы... Как хотелось бы научиться, владеть всем этим. Стать всемогущим. Боли не бояться. Смерти. Вообще ничего.
   — Да уж, — Иволга сморщилась, — иоллой махать — это не из «Молнии» по людям...
   — Вот именно, и эффективно бороться. По-настоящему эффективно, убивая только сагонов, а не всех, кто под руку подвернулся. Арнис, — Ильгет взглянула на него, ища поддержки, — ну подумай, ведь это же так логично. Чтобы одолеть противника, надо овладеть его силами.
   — Но если его силами невозможно овладеть, оставшись человеком? А стать сверхчеловеком — значит, предать Бога? — спросил Иост. Арнис пожал плечами. Ему не хотелось возражать Ильгет. Но и согласиться он не мог.