Кристиана Йэнна. Дороги. Часть вторая.

   — Ну кто сходит с ума, Иль... Конечно, с ним нельзя согласиться во всем. Но он очень высокоразвитый человек, действительно, и он получает информацию из очень высоких источников. Но конечно, философия, которую мне дает учитель, несколько отличается от идей Пална. В частностях... это не так важно.
   — Я и не имела в виду тебя. Я вижу, что ты мыслишь самостоятельно. А... в чем именно отличается твоя философия?
   Айледа опустила глаза.
   — Есть вещи, Иль... словом, я не обо всем имею право говорить.
   Эзотерика, досадливо подумала Ильгет. Совсем забыла. Это же не церковь, где любому объяснят все, и даже собственно, необходимо, чтобы любой член церкви разбирался в вероучении как можно глубже. А в эзотерике всегда тайны, которые можно открыть лишь на каких-то ступенях «духовного развития».
   — Иль, — Айледа подняла голову, — можно тебя спросить?
   — Да... а что?
   Айледа придвинулась к ней поближе, протянула руку, тонкими пальцами коснулась одной из черных точек на лице.
   Даже и сейчас, через много лет, прикосновение это было чувствительно и неприятно.
   — Я не могу понять, что это у тебя. Понимаешь... я вижу ауру. Через эти точки... не все время, но иногда выходит энергия...
   — Серьезно? — удивилась Ильгет, — прямо выходит? И ты это можешь видеть?
   Айледа кивнула. Ильгет почувствовала сосущий холодок под ложечкой. Вот объясняйся теперь.
   — Так что же, у меня энергии совсем нет, что ли? — спросила она, чтобы выиграть время.
   — В тебя часто входит большой поток, в сердце... ты теряешь не так много, как получаешь. Эти потери тебя не убивают, я вижу, что твое здоровье в порядке. Но откуда это... Это похоже на раковую опухоль, по энергетике, но их у тебя несколько. И не только на лице. И они у тебя, видимо, давно?
   Ильгет опустила голову.
   Что ж — ей не обязательно скрывать свою личность. Наоборот, возможно, если Айли даже как-то связана с сагоном, чем быстрее сагон выйдет на контакт, тем лучше.
   — Айли, — сказала она, — во время сагонской оккупации ты ведь была совсем маленькой?
   — Да. Я была ребенком. Помню, как в нашем городе взорвали космопорт... Тогда говорили, что это террористы. Да, одного даже поймали, кстати... — Айледа умолкла, — мне запомнилось. Говорили, что его казнят.
   Анри, вдруг подумала Ильгет. Андорин Люцис. Хотя и не обязательно, не он один ведь погиб. Но даже сейчас сердце сжалось.
   Поосторожнее с эмоциями... с этим ясновидением Айледа может что-нибудь заподозрить.
   — Я гораздо позже поняла, что наоборот, эти люди спасали нас.
   — Так вот, а я была уже взрослой тогда, — сказала Ильгет, — и я была среди этих людей.
   Айледа смотрела на нее расширенными глазами.
   — Здесь, в Заре... Здесь была биофабрика. Я работала на ней. Просто никуда не могла устроиться, и вот устроилась на фабрику. Здесь я встретила квиринцев. Мне предложили работать с ними. Предупредили, конечно, что будет в случае... ну, сама понимаешь. Я согласилась. Ну и вот этот случай настал. Меня взяли. Это, — Ильгет коснулась черной точки на лице, — след встречи с сагоном.
   — Иль, — Айледа взяла ее за руку, глядя с ужасом.
   — Ничего. Видишь, я выжила. Наши вовремя взорвали фабрику. Потом я осталась здесь. Мне предлагали на Квирин, но я не хотела, у меня тут мама и все... Тогда замужем была первый раз, мужа тоже не хотела бросать. А потом муж меня бросил. Я полетела на Квирин учиться, там встретила Арниса... Вот такая судьба у меня, — улыбнулась Ильгет.
   Уф-ф... кажется, смогла отболтаться, придумать версию на ходу.
   — Это страшно, — произнесла Айледа.
   — Да. Наверное, ничего страшнее не бывает. Я про сагона... Но ничего, как видишь, можно и это выдержать.
   Айледа покрутила головой.
   — Иль... я никак не думала, что такое... Такое могло с тобой произойти.
   — Чего на свете не бывает, — криво улыбнулась Ильгет, — ладно, это неважно все. Это давно уже было, я и забыла. Видишь, с тех пор как все изменилось. Детей родила, давно уже и не помню никаких сагонов. И не хочу, если честно, об этом думать.
   — Не думай, — поспешно произнесла Айледа. Потом она добавила, — я подумаю, может быть, можно как-то закрыть эти твои дырки энергетические. Я пока не вижу возможности... я ведь не целитель. То есть могу, конечно, элементарно лечить, но вообще-то энергетика куда сложнее, чем обычно думают.
   — Да брось ты, — беспечно сказала Ильгет, — сколько лет живу с этими дырками, и дальше буду жить. Ничего не случится.
 
 
   Анри застегнул спортивные ботинки на шипах. Холодно, но так удобнее будет. Накинул куртку. Заглянул в комнату.
   — Я пошел!
   Ильгет, сидевшая под торшером с бумажной книгой, подняла голову.
   — Только, Анри, пожалуйста, осторожнее.
   — Осторожнее с детьми, никого не покалечь, — добавил Арнис. Анри серьезно кивнул и вышел. Ильгет вздохнула.
   — Ох, у меня сердце не на месте. Надо было пойти вместе с ним...
   — Ну что ты, Иль, — возразил Арнис, — он ни за что не согласился бы. Да пусть потренируется. Он же будущий десантник, ему это полезно.
   Будущий десантник сбежал по лестнице. Мороз уже сковал землю, незащищенные руки и лицо сразу защипало. Холодно здесь. Анри сунул руки в карманы. Нащупал записку... очередную. На этот раз от Бенти. Договариваются они, что ли, в очереди стоят на него?
   Хорошо бы лицо не повредить, озабоченно подумал Анри.
   Он перешел на быстрый шаг — подмораживало. Хотя вечер ясный, звездные дорожки расчертили небо.
   Анри мял в кармане записочку от Арбенты. Когда об этом подумаешь, так неловко становится. Дело в том, что он до сих пор никогда и не задумывался о себе в этом качестве. Нет, если вспомнить, то задумывался. Лики вот ему нравилась. Хорошая девчонка такая, симпатичная. Еще с катервы нравилась, он помнил — русые пряди в солнечном луче, и ямочка на щеке. Иногда они встречались, просто так, гуляли, тренировались вместе. На вечеринках он ее танцевать приглашал.
   Но честно говоря, и Лики в его жизни занимала далеко не главное место. Так, иногда он вспоминал об этом... Жизнь была до того насыщенной, полной, что просто и времени не было. И с ребятами всегда находились другие предметы для обсуждения. Хотя да, иногда было что-то такое... он чувствовал... удивлялся всплескам вдруг пробудившейся плоти. И тут же об этом забывал. Не до того! Некогда.
   Да он и знал, что создать семью вряд ли сможет раньше, чем лет через десять... тогда и будет смысл об этом думать, а сейчас — зачем? Как будто вокруг мало других, гораздо более важных предметов, отношений...
   И все остальные ребята вокруг него вели себя так же. Нет, один из его приятелей влюбился по-настоящему, и там была целая история с этой девчонкой... Но как-то она уже и завершилась, видимо. А в основном никому — ни парням, ни девчонкам — все это не было важно.
   На Ярне все иначе. Ребята в его классе (старше его почти на год) в остальном были потрясающе инфантильны. Этому Анри не удивлялся, он был к этому готов. На фоне остальных подростков он себе казался старичком. На переменах мальчишки вели себя как в обезьяннике — гонялись друг за другом, дрались. Девочки выглядели взрослее, шушукались, хихикали. Уровень знаний был крайне низок, ответственности — тоже. Анри окружали выросшие, нелепые дети, которые уже и не выглядели как дети, многие мальчики уже брились, но вели себя именно так. Как будто их искусственно задержали в детстве.
   Но они уже не были детьми. Изо всех сил старались доказать это хотя бы самим себе. Если уж не старшим. Поэтому мальчики в туалете курили, скрываясь от учителей — как настоящие взрослые, казалось им. Поэтому девочки... Анри снова почувствовал себя очень неловко.
   С самых первых дней в школе его начали осаждать. Ежедневно он получал какие-нибудь записочки, то с объяснениями в любви, то с приглашениями в кино, на танцы, на день рождения... Он никуда не ходил — сама мысль об этом вызывала у него внутреннюю панику. Нет, конечно, ради дела он бы себя преодолел, но просто так... Арбента вообще его поражала. Вчера просто подошла, когда уроки кончились, сунула ему в руки свой портфель и сказала тоном, не терпящим возражений: проводишь меня до дому.
   Он проводил, но всю дорогу молчал. Из упрямства, что ли? Он уже сам себя не понимал. Но на Бенти он обиделся тогда. Наверное, зря. Но ведь это уже наглость, вот так себя навязывать. Или это нормально? Господи, кто бы помог разобраться в этих девчонках... и с родителями об этом неловко как-то. Вернее, Анри с ними уже об этом говорил, но ничего путного они не посоветовали.
   Какие странные эти девчонки... да, они, пожалуй, очень взрослые! Слишком даже! На Квирине Анри вообще никогда не задумывался о девчонках в том смысле, что вот они женщины... Девчонки — почти такие же, как и парни. Отличий мало. Это у взрослых там отличия какие-то, а уж в нашем-то возрасте...
   А эти — были женщинами. Даже не объяснить, почему! Взгляды... интонации. Нарочито коротенькие юбочки и выставленные напоказ, обтянутые прозрачным шелком ножки. Недавно он вдруг заметил... Анри покраснел в темноте при этой мысли — заметил у Арбенты, как туго обтянуты лифом, будто рвутся наружу ее маленькие плотные груди. Фу-у...
   Но он же сам еще не... ну, не взрослый! Не может он думать о таких вещах. Он еще только учится... не был в настоящем деле ни разу. У Анри было такое чувство, что он еще и права не имеет об этом думать.
   А почему? Кто-то говорил ему это? Да нет, вроде. Никто ничего не запрещал. Но...
   Вчера ему вдруг сильно захотелось коснуться этой маленькой плотной груди. Так захотелось, что он должен был отойти в сторону... забыть...
   А ведь это на самом деле возможно! Арбента наверняка даже именно этого и хочет!
   И такое у них здесь принято. Анри понял, что многие девочки и мальчики давно уже... как это выразиться... спали друг с другом.
   Вообще ЭТО — мысли об этом, разговоры, пересуды, флирт, и наверное, даже непосредственно секс — занимало большую часть их жизни. И самую важную.
   Может быть, они и правы... В каком-то смысле Анри уже начал ощущать себя недоразвитым.
   А в принципе... он остановился... почему не попробовать? По-настоящему ему не нравились эти девчонки. Он перебирал их мысленно, всех, кто пытался с ним хоть как-то заигрывать. Арбента... Вики... Ценнара... Если уж на то пошло, то на Квирине девчонки симпатичнее. Правда, они и какие-то... холодные. Не женщины еще. Но и эти... Хотя с другой стороны, кое-что все-таки в них волнует. Но разве так можно — только потому, что ноги... или грудь красивая? Без всякой дружбы, даже влюбленности, без всякого духовного родства? И потом, это же грех. А может быть, так и нужно?
   Анри глубоко вздохнул. Ну вот попробуй тут разберись...
 
 
   Он уже почти подошел к условленному месту.
   Бертис из девятого класса терроризировал не только школу, но и весь окрестный район. Бертис был старше остальных — дважды оставался на второй год, гораздо крупнее и сильнее. И у него была довольно большая компания... Собственно, как Анри понял, весь город поделен между такими вот группами подростков, Бертис и его шобла не ходят на чужую территорию, и если к ним забредут чужие, лупят их. Но основной вид деятельности банды — отбирание у ребят (кто послабее и ходит один, начиная уже с младших классов) денег и всяческих ценных вещей.
   И настал, конечно, момент, когда Анри столкнулся с этими юными шибагами. Произошло это вчера. На его глазах трое здоровых лбов пытались вытрясти из шестиклассника деньги, выданные мамой на обеды. Анри без особого напряжения призвал их к порядку (правда, одного пришлось слегка стукнуть по шее). После этого к нему подошел Бертис и предложил встретиться вечером. Поговорить.
   Все развивалось, как по писанному сценарию.
   Вчера Анри поговорил об этом с родителями, Ильгет, конечно, сразу предложила пойти с ним... но это было бы как-то некрасиво.
   Ничего, он и один разберется.
   Плотная высокая фигура Бертиса (выше Анри на голову и гораздо мощнее), и рядом... н-да... человек пятнадцать.
   Анри двинулся посреди улицы навстречу компании, сжимая в карманах кулаки. С явным вызовом. Бертис понял это и остановился. Анри заранее присмотрел удобную позицию и теперь занял ее — за спиной была стена дома.
   — Привет, вундеркинд! — ухмыльнулся Бертис.
   — Ну что, — сказал Анри, — ты хотел о чем-то поговорить. Давай?
   Бертис шагнул ближе.
   Подростки окружили Анри. Ничего, сказал он себе, это же дети. Как там сказал отец — детей не покалечь.
   Пока, конечно, вид такой, как будто это они меня собрались калечить. Приперли к стенке...
   — Так вот, — сказал Анри, — тебе не кажется, козел, что ты зарвался?
   — В смысле? — усмехнулся Бертис, придвигаясь, — ты что хотел сказать, чмо?
   — Да так... надоело. Надоело, что вся школа тебя боится, что деньги с малышей трясешь. Ты сам-то когда-нибудь получал по шее?
   — А что, ты хочешь мне это продемонстрировать? — улыбнулся юноша.
   — Да, хочу, — ответил Анри.
   — Ну что же... раз хочешь — получишь.
   Анри был готов к этому броску. Поднырнув под руку Бертиса, он ударил первого же, кто оказался на пути.
   Драка была вполне приличной. Анри сразу успокоился, как только она началась, теперь ему было легко. Анри действовал стандартно — блок-удар, перемещение, снова удар, уход и еще блок. Только он это делал раза в четыре быстрее, чем ярнийцы... Временами он успевал отметить блеснувший в чьей-то руке кастет и мимолетно удивлялся. Надо же... Большая часть банды, впрочем, разбежалась, не решившись приблизиться к страшному квиринцу.
   Бертис наконец разогнулся после полученного уДара в живот и бросился на Анри. В руке его что-то сверкало. Анри перехватил руку, нож со звоном полетел на асфальт. Мальчик успел отметить, что остальные уже выведены из строя. Собственно, никого вокруг и не было — только трое валялись рядом без сознания.
   Бертиса он просто прижал к стене, брезгливо держа одной рукой за кадык.
   — От.. пусти, — прохрипел гроза местных прерий. Анри оскалился.
   — Понял, козел? Зарабатывать деньги будешь другим способом теперь.
   — Да пошел ты, — выговорил Бертис. Анри слегка ударил его коленом в пах. Главарь юных бандитов взвыл и некоторое время извивался, так как согнуться было невозможно.
   — Плохо понял? — участливо спросил Анри, — еще объяснить?
   — Не надо, — прохрипел Бертис. Анри чуть ослабил хватку.
   — Ты понял?
   — Да...
   — Будешь еще в школе деньги собирать... если я только увижу или кто-нибудь мне скажет... Ты понял. Я тебя бить не буду. Я просто сделаю так, что ты сядешь в тюрьму. Я могу это сделать, веришь?
   — Верю...
   — Ну все, — Анри отпустил Бертиса, — гуляй, дитя... беги домой, мамка заждалась уже.
 
 
 
   — Понимаешь, — говорила Ильгет, глядя в прозрачный сине-розовый закат за окном, — я была просто поражена. И я не верю, что обладая такими способностями, как Айли, можно не знать о существовании на Ярне сагона... и никогда не контактировать с ним.
   Арнис забрался на тахту, сел, подтянув ноги и обхватив колени руками.
   — Во всяком случае, — сказал он, подумав, — это очень хорошо, что ты с ней пообщалась. Очень хорошо... перспективный это контакт. Надо дальше разрабатывать.
   Ильгет внимательно посмотрела на него. Придвинулась ближе.
   — Ты думаешь, что она...
   — А ты думаешь, что нет? Что она не может общаться с сагоном?
   — Она не эммендар, это видно. И потом... — Ильгет умолкла, не зная, как выразить свою мысль, — потом, она...
   Как бы это сказать? Она уж очень не похожа на врага. Ильгет вспомнила взгляд, полный ужаса и сочувствия. Так может посмотреть человек, хорошо знающий, что такое сагон, и что значит общение с ним. И человек, ненавидящий сагонов.
   — Понимаешь, — продолжила Ильгет, — она как будто наша. Ну если не считать этих ее эзотерических заморочек. Она вся такая... видишь, я чувствую людей интуитивно. Я знаю, она могла бы быть среди нас, работать... она бы и в наш отряд вписалась. Я бы ее прямо сейчас пригласила в ДС. Она отличается от всех эзотериков в ШКС. Те — нет, не бойцы. Ты знаешь, — Ильгет улыбнулась, — похоже, мы с ней просто подружились. И... если не считать Иволги, у меня ни с кем не возникало такой... трепетной, что ли... дружбы. Ты чего хмуришься — ревность? — она улыбнулась. Арнис сидел, чуть собрав брови и глядя в одну точку. Он перевел взгляд на Ильгет и улыбнулся так ласково, как всегда улыбался, глядя на нее.
   — Нет, все нормально, Иль. Это все хорошо даже. Но все равно будь осторожна, нельзя своим чувствам доверять до конца. Никогда!
   Он хотел сказать еще «вспомни Гэсса», но не сказал, однако Ильгет сама мысленно закончила за него предостережение. До сих пор это отзывалось в сердце, как рана, как болевая точка: как она кидается к Гэссу, и вдруг ее отбрасывает к стене выстрелом. И несколько долгих, страшно долгих секунд она не могла поверить в это... Да кому вообще можно верить, если не Гэссу? Так можно дойти до того, что и Арнису не верить. Ильгет приказала себе заткнуться. Хватит.
   Арнис прав — она очень мало еще знает Айли, факт, что та знает о существовании сагона, бесспорен, и... Да, надо быть осторожной. И относиться к Айли не как к обретенной подруге, а как к перспективному контакту, который надо осторожно разрабатывать.
   — Значит, так, — сказал Арнис, — мы с тобой здесь уже пять месяцев, так? Итоги пока слабоватые. Палн все еще под вопросом. Хотя бы исключить его! Трех подозреваемых, правда, я уже исключил. Но Палн — самый вероятный... Кстати, подумай об учителе Айледы!
   — Тоже мысль, — согласилась Ильгет, — может, она сама не понимает, у кого учится. Но я не представляю, как к нему пробиться. У меня, видишь ли, духовный уровень недостаточный, чтобы с ним познакомиться. И потом, тактически это непохоже на сагона. Ведь он должен пробиваться к власти, а чем занимается учитель Айледы — как я поняла, он вроде отшельника где-то, и весь погружен в индивидуальное самосовершенствование.
   — Ну как знать... у него могут быть сложные планы.
   — Ну конечно, я сделаю все возможное, чтобы выйти на этого учителя, — сказала Ильгет.
   — Тут вся беда, — пробормотал Арнис, — что сагон может и не пробиваться к власти сам, а проталкивать свою марионетку. Причем, скорее синга, зачем ему у власти кукла с дикими глазами. Хотя и это не исключено...
   — Но в любом случае мы должны изучать людей, перспективных в плане продвижения к власти...
   — Да, конечно. Они сами или их окружение... Кстати, что у тебя с карьерой в ШКС?
   — Пока никак, — Ильгет пожала плечами, — с Палном контачит только узкий круг посвященных, ты же знаешь... Я пока еще на первом уровне. Пожертвования толком ничего не дают, моя помощь — тоже. Там многие бескорыстно помогают. Другое что-то надо, надо, чтобы они поняли, что я — очень полезный человек...
   Она подползла к Арнису, придвинулась, искательно заглянула в глаза. Арнис рассеянно обнял ее за плечи. Ильгет приласкалась, как кошка.
   — Слушай, — он посмотрел ей в лицо, — ты можешь быть полезным человеком с моей помощью... вот что, договаривайся там. Я возьму у Пална интервью. Он ищет популярности? Я ему помогу.
   — Радость моя, ты просто гений.
   — Но и другого нельзя упускать, — добавил Арнис, лаская Ильгет, — будем дальше разрабатывать линию бизнеса. Все-таки у бизнесмена больше шансов пробиться к власти... Хотя не стоит излишне отвлекаться. Олигархами занимаются другими, а мы должны проверить духовную линию, точно?
   — Именно так. Хорошо, что эзотерика позволяет интересоваться буквально всеми течениями... Я вчера договорилась, что схожу на собрание «Энергии жизни».
   — А... это хорошо тоже.
   — У нас одна женщина интересуется этим.
   — "Энергия жизни" тоже в списке...
   — Я знаю, — шепнула Ильгет. Их губы уже сблизились. На некоторое время они начисто забыли о сагонах, перспективных направлениях эзотерики, вообще обо всем. Потом Ильгет чуть отстранилась. Не время сейчас. Дети еще не спят, и скоро наступит время для вечерних посиделок.
   Ильгет отползла чуть-чуть, чтобы не касаться Арниса, только нашла его руку и крепко сжала.
   — Солнце мое, — тихо сказал Арнис, глядя в сгустившиеся сумерки.
   — Радость моя, — Ильгет поднесла его руку к губам, поцеловала, — свет мой.
   — Девочка... как я хочу понять, почему все так происходит. Как я хочу, чтобы тебе больше не надо было... идти на войну.
   — Но это невозможно, Арнис... Аналитики тоже думают над этим.
   — Не думаю, Иль. Они разрабатывают стратегию и тактику. Они отвечают лишь на вопрос — «как», но не на вопрос «зачем». Глупо спрашивать «зачем». Они лезут к нам, мы защищаемся. Вот и все. А я хочу понять, зачем им это нужно...
   — И что потом? Предложишь им это без всякой войны?
   — Не знаю. Но надо понять... когда мы поймем, то и будем решать. Это информация, Иль, а информация...
   — Основа успеха. Ясно. Тогда ты должен стремиться к встрече с сагоном?
   — Иль, если бы эти встречи что-то проясняли. А то ведь наоборот — запутывают. Сагоны умеют морочить голову. Ну вот я встретился с Хэроном — думаешь, что-то яснее стало? Нет, все, что я знаю — я знаю из обычного анализа, из статистики. Хэрон, правда, это почти подтвердил...
   — Но Арнис... почему тебя не устраивает эта версия?
   — Что сагоны занимаются прогрессорством? Ищут годных к дальнейшему развитию и их развивают?
   — Да. Ведь она хорошо подтверждается.
   Арнис молчал некоторое время. Уже совсем стемнело, он не видел лица Ильгет, лишь ощущал струящееся рядом тепло. Наконец он произнес.
   — Понимаешь, Иль... Это тоже не объясняет войну. Если им нужно найти годных к развитию, они просто продумали бы систему тестов... Прогоняли предполагаемых кандидатов по этим тестам и развивали дальше. То есть работали бы именно с отдельными людьми, а не с мирами, как сейчас.
   — А ведь ты прав, — сказала Ильгет ошеломленно.
   — Это совсем просто, верно? Чуть-чуть подумать, и все. И потом, вопрос еще, способен ли человек стать сагоном.
   — Но Арнис... зачем же действительно им нужна война?
   — Если бы знать, — горько ответил он. И чуть прижался плечом к плечу Ильгет.
 
 
   Может быть, Арнису удастся то, что не удалось мне, подумала Ильгет. С легкой тревогой глянула на дверь зала, за которой исчез Арнис.
   Мой «сеанс» ничего не дал. Да, Палн наговорил туманных слов, которые, в общем-то, можно истолковать как ясновидение. Но можно понять и совершенно иначе.
   Ясновидение вполне реально. Палн, как и многие другие, может получать информацию... откуда-то. Или от кого-то. Мы ничего не знаем о том мире, меньше, чем о подпространстве. Скорее всего, на Ярне все ясновидящие так или иначе связаны с сагоном. Но насколько тесно... Бог весть.
   Но Арнис будет говорить с Палном на равных. Палн, видимо, по натуре садист, любит унизить человека, пришедшего на сеанс за помощью, особенно женщину. От него многие выскакивают как ошпаренные, красные и со слезами. Однако и любят! Такова человеческая натура: сила (точнее, наглость) вызывает уважение и желание подчиниться. Однако Арнис не пришел за помощью, да и слабым он даже при большом желании не сможет прикинуться, даже сыграть неудачника не сможет. И не надо ему играть — он преуспевающий модный журналист, пришел брать интервью. Может, с ним Палн раскроется полнее?
   — Ну что, Ильгет? — кто-то дружески пихнул ее в бок. Элила Ценрио весело улыбалась, ее огромные глаза, как обычно, сияли. Ильгет улыбнулась в ответ. Красивая женщина Элила, неземная. Вообще в ШКС все какие-то чудики. Эти люди были симпатичны Ильгет. Ну, за некоторыми исключениями. Вот и Элила. Зеленоватые глаза — всегда сияют вдохновением, узкое, смуглое лицо, короткая стрижка. Ловкие длинные пальцы художницы. Небудничная женщина, яркая. Элила была художницей эзотерического направления, писала полуабстрактные картины на темы книг Пална и подобных ему лидеров. Картины, если отвлечься от вкладываемого в них смысла, весьма талантливые.
   — Да вот... жду мужа... а ты здесь чего? — спросила Ильгет.
   — Так это твой муж — журналист? Слушай, какой видный, интересный мужчина! Ну, Ильгет, тебе повезло.
   — А я и сама знаю, что мне повезло, — Ильгет не удержала радостной улыбки.
   — А он не хочет в Школу? — поинтересовалась художница.
   — Нет. Он скептик.
   — Ничего, — уверенно заявила Элила, — посмотрит и все поймет! Я уверена! Он будет с нами.
   — Да, я надеюсь на это, — пробормотала Ильгет.
   — Мне во сне пришла информация, — Элила слегка понизила голос, — скоро Ярна вступит в этап очищения. Планета будет очищена от космического мусора! Надо развиваться, срочно заниматься своим духовным развитием, ведь Владыки шутить не будут!
   — Ты думаешь, все, кто не занимается... ну такими вещами, как мы — они все будут... вычищены? — поинтересовалась Ильгет.
   — Нет, мы не можем, конечно, предугадать, кто останется, а кто должен будет начать эволюцию с нуля. Но, — торжественно произнесла Элила, — Владыки предупредили. А наше дело прислушаться...
   — А как будет... ну, это очищение — каким образом? — заинтересовалась Ильгет. Но хриплый старческий голос сзади произнес.
   — А вот как ты думаешь? Бородавки тоже надо в квиринском центре сводить?
   Ильгет мысленно застонала. Опять Дидар! И судя по голосу, уже набрался. Она обернулась, глянула в лицо алкоголика, похожее на смятую бумажку. И глаза мутные, бегающие... Впрочем, это у него всегда. Любимая манера — подойти сзади к человеку и огорошить его какой-нибудь ерундой. И рассуждает, рассуждает без конца... все равно, что— лишь бы плести. На лице Элилы возникло выражение «ну-что-ж-мы-должны-быть-доброжелательными-и-спокойными». Художница ответила.