Кристиана Йэнна. Дороги. Часть вторая.

   — Ну что вы, — Ризелла взглянула на нее печально, — сохранилась она плохо, это реконструкция. У нас тоже были войны. До вступления в Федерацию, конечно.
   — Да, я знаю, — пробормотала Ильгет. Ей стало неловко за свое невежество. Ризелла посадила флаер на площадочку рядом с крепостной стеной, отсюда шла дорожка к белому домику, буквально утопающему в цветах.
   — Это ваша первая станция — ваш номер в отеле. Вот весь этот дом, — пояснила Ризелла, — я скоро покину вас, но сначала предлагаю обсудить детали...
 
 
   В домике они уселись за круглый деревянный стол — все в этой гостиной было из натурального дерева, полы, стены, мебель. Через открытое окно доносился одуряющий запах артиксийских цветов.
   Ризелла положила перед собой... обычный лист бумаги. Бог ты мой, может быть, она еще и карандаш достанет? Как на Ярне.
   Нет... Ризелла прикоснулась к листу пальцем, чуть побарабанила — наверху появились четкие, словно напечатанные слова «Рекомендации к маршруту».
   Это у них такая планшетка... стилизованная.
   — Вы квиринцы, и как я понимаю, эстарги. Какой службы? — поинтересовалась Ризелла.
   — Военная служба и СКОН, — лаконично ответил Арнис. Ризелла посмотрела на него с некоторым уважением.
   — По моему опыту, квиринцы предпочитают что-нибудь познавательное, — сказала она, — даже в свадебном путешествии. Вам, вероятно, нужен гид-справочник... вот он.
   Ризелла достала из сумки блестящий небольшой шарик, подбросила его в воздух — шарик завис.
   — Он на гравиплатформе, управление голосовое, думаю, разберетесь. Следовать будет за вами, по желанию, конечно. Теперь так, ваша первая станция здесь, трое суток, думаю, вы захотите осмотреть Тэрингу...
   Через час, когда маршрут был намечен в целом, Ризелла вежливо распрощалась и ушла. Арнис посмотрел на Ильгет.
   — Ну что, солнышко? Два месяца каникул впереди. Пойдем в город?
 
 
 
   Они бродили по каменным улочкам Тэринги до темноты, заглядывали во дворы-колодцы, влезали на башни. Ели жареное мясо и пили пиво в древнем трактире. Слушали объяснения гида-справочника. В одном из дворов проводились состязания — желающие стреляли в цель из арбалета. Ильгет с Арнисом переглянулись, заулыбались и молча направились к служителю.
   — Отчего же? Можно и поучаствовать, — произнес он снисходительно (синеглазый черноволосый артиксиец был одет в древний костюм — передник из дубленой кожи, шлем, штаны с бахромой), — я покажу вам...
   — Можно мы сами взглянем? — остановил его Арнис. Служитель с удивлением пожал плечами.
   — Берите оружие...
   Ильгет выбрала арбалет из лежащих в ящике. Ничего сложного, конечно, выглядит иначе, но конструкция почти не отличается от визарской. Она прижала ногой опору, оттянула тетиву... Арнис уже вскинул свой арбалет к плечу. Короткий свист — его болт воткнулся точно в середину мишени. Еще один свист — оперение болта, пущенного Ильгет, слилось с оперением первого.
   Они всадили в мишень под удивленными взглядами служителя и зрителей еще по нескольку болтов, выиграли лучший арбалет и полный костюм древнеартиксийского воина в качестве призов и гордо удалились...
   Очень интересно было слушать гида-справочника. Впрочем, Арнис и до того многое читал о Тэринге и мог кое-что сам рассказать Ильгет. Удивительно, но ныне изнеженные и такие веселые и мирные артиксийцы когда-то вели жестокие и страшные войны, и сами их города строились так, что взять их было почти невозможно. Разбив ворота, враг попадал в спиральный лабиринт улиц — дома стояли вплотную друг к другу и сами представляли собой крепости — из узких окон-бойниц целились стрелки (подростки и женщины), с крыш лилась расплавленная смола, кипяток, летели камни... Если кто-то и доходил сквозь этот ад до центра города, его средоточия, где стоял дворец Короля и Храм Дэймена (на Артиксе и до сих пор самой распространенной религией было многобожие), то там его встречал резерв, огромные боевые псы в броне, впрочем, доходили до центра лишь немногие.
   Правда, после освоения боевой авиации Тэринга перестала иметь какое-то военное значение, и селиться в ней перестали — артиксийцы вообще стали селиться поодиночке, благодатный климат Норского континента это позволял.
   Интересно было и побывать в домах-отсеках крепости, познакомиться с артиксийским бытом (в домах была воссоздана реальная обстановка двухтысячелетней давности, кое-где даже жили «семьи» — любители ролевых игр с удовольствием развлекали попутно туристов). В Башне Аймуна (бога-покровителя наук и искусств, творца) квиринцы побеседовали со жрецом, седоволосым, благообразным, который, видимо, внутренне потешаясь, излагал эстаргам теорию строения Вселенной с точки зрения собственной религии и демонстрировал звезды через подзорную трубу. А когда беседа перешла к философским темам, стало по-настоящему любопытно...
   В домик вернулись лишь под вечер. Впереди предстояли еще два восхитительных дня в Тэринге.
 
 
   Потом возле их домика оказались две оседланные и экипированные дорожными мешками лошади. Красивые высокие создания нор-артиксийской породы, две кобылы, одна светло-серая, вторая чуть потемнее, мышастая.
   Дорогу указывал маленький прибор-маршрутник, выполненный в виде амулета, который Арнис надел на шею.
   Они ехали вдвоем через лес, через саванну вдоль берега медленной, лениво извивающейся реки.
   — Зря мы арбалет не взяли, — заметила Ильгет. Арнис обернулся к ней.
   — Почему?
   — А такое ощущение, что мы на акции...
   — Ну что ты, здесь нет ничего опасного. Абсолютно. Артикс вылизан гораздо тщательнее, чем Квирин.
   — Я знаю, просто почему-то Визар вспоминается. Я там частенько на аганке ездила вот так. И никого вокруг, тишина...
   — Там другая тишина. Зловещая. А здесь — посмотри, как хорошо...
   Вокруг в высокой траве звенели цикады, тихо шелестела река, где-то в густой вязкой сини вверху пела птица, и все эти звуки лишь углубляли тишину.
   Ехали до вечера, то рысью, то шагом. Останавливаясь, купались в реке и купали коней. Валялись на бережку, глядя в небо, напоенное неправдоподобной синью. Вечером Арнис достал из мешка свернутый походный куб, активировал его — и перед ними за пять минут возник белый шатер, вроде тех, что ставили когда-то кочевники на Артиксе, но даже внутри удобный — с большим воздушным матрацем, легкими, но теплыми одеялами, низким столиком.
   В мешке Ильгет оказалась еда, опять же, походная — хлебные таблетки, консервы, печенье. Арнис обнаружил у себя рыболовные снасти, глаза у него загорелись.
   — Погоди... сейчас мы еще рыбки наловим.
   Ильгет только головой покачала. Им бы хватило еды... Но Арнис увлекся этой мыслью, спустился к реке, забросил удочку. Через час в ведерке плескались три довольно крупные рыбы.
   Ильгет уже разожгла костер (и костровище, кем-то оставленное, в каменном круге было здесь — видимо, обычная стоянка). В маленьком котелке над огнем стали варить уху, специи тоже нашлись в мешке, а картошка — в виде таблеток, просто кинул в суп, и они разбухают, превращаясь в почти нормальные на вкус молодые картофелины.
   Засиделись у костра далеко за полночь. Они были вдвоем в целой Вселенной, они, костер и другие, далекие костры — огромные, как яблоки, звезды.
 
 
   Два дня они ехали верхом вдоль реки, а потом маршрут изменился, они сдали лошадей на конной станции, где их ждал флаер. Следующей станцией оказался крупный артиксийский город, Даакен, где они жили в отеле, показавшемся Ильгет совершенно фантастическим. Весь день ездили по городу с электронным гидом, гуляли в парках, заходили в музеи, осматривали дивную артиксийскую архитектуру, как застывшую старинную, так и модерн, выполненный из современных материалов, позволяющих придать домам самую причудливую форму.
   Вечером отправились ужинать в ресторан при отеле (завтрак им принесли в номер, а обедали в городе). Навстречу гостям устремилась молоденькая синеглазая артиксийка.
   — Здравствуйте, ведь вы у нас впервые? Желаете поужинать? В общем зале или в отдельном интерьере?
   — Пожалуй, в отдельном, — сказала Ильгет, взглянув на Арниса.
   — Какой интерьер вы предпочитаете? У нас более ста вариантов дизайна. Если хотите, можно посмотреть каталог... Или, — по лицам гостей артиксийка угадала, что процесс начал им казаться слишком уж сложным, — я могу порекомендовать вам наш новый дизайн — розовый сад.
   — Давайте сад, — согласился Арнис. Они прошли вперед, туда, где причудливо переплетались высокие двери из цветных зеркал. Зеркала оказались фантомными, через них прошли легко... и очутились, действительно, в розовом саду.
   Только что через ксиоровую стену они видели зал, наполненный людьми, очень красивый, интересный, но все же несомненно — просто ресторанный зал. А сейчас они стояли в зеленом саду, где одуряющий запах тысяч роз кружил голову, где все так же сияла ласковая артиксийская небесная синева. Здесь выстроились тонкие деревья с кронами, усыпанными крупным цветом, кусты с розами всех оттенков, наконец, вдаль убегало поле, по которому волнами разбегались переходящие друг в друга цвета — от белого до темно-красного, с желтыми, голубыми и оранжевыми вкраплениями. Арнис с Ильгет прошли чуть дальше и увидели холм, весь состоящий из роз, розово-белых, лимонно-желтых, двухцветных, бархатно-алых, и аромат вился в воздухе, кружил голову. У подножия холма стоял небольшой прозрачно-голубой овальный столик, два кресла.
   — Вроде бы нам сюда, — сказал Арнис неуверенно. Они сели. В центре столика вспыхнуло меню. Арнис провел пальцем по строчкам — названия все были незнакомыми, но в ответ на нажатие пальца возникало голографическое изображение и детальное описание блюда.
   — Я, пожалуй, выберу «Лаканзи на травяной подушке», — сказала Ильгет. Арнис покачал головой скептически.
   — Мне бы что-нибудь более традиционное, не доверяю я местным кухням... ага, вот «Дрейз», это вроде бы обычный бифштекс... и картошечку к нему.
   Ильгет заказала еще какой-то экзотический салат, потом они выбрали вина и десерт. Уже через минуту тележка с заказом медленно подплыла к ним.
   — Очень вкусно, — сказала Ильгет, — рыба, креветки и... действительно травяная подушка. Зря ты такой консерватор... Хочешь попробовать?
   — Ага, давай... но ты тоже съешь кусочек мяса, оно все-таки здорово отличается от нашего. Они тут гурманы...
   — Смотри, — Арнис читал меню, — здесь есть и список интерьеров... Зимняя сказка, Дворец Короля, На дне океана... О, вот прикол — база на астероиде. Да уж, экзотика...
   — Ну, для тех, кто не летает. Кстати, я тоже ни разу не была на космической базе. Но честно говоря, и большого желания нет.
   — Точно, нечего там делать. Но ведь площадь ресторана небольшая, как же они...
   Арнис встал, отошел в сторону.
   — Иль, иди сюда... смотри.
   С того места, где стоял Арнис, у подножия холма, была видна щель, будто зеркальная грань, висящая прямо в воздухе, а в эту щель — другой интерьер, какая-то пещера, в центре горел огонь, вокруг огня расселись люди и жарили на вертелах мясо...
   — Что это значит? — они вернулись за столик. Ильгет ошеломленно смотрела на Арниса, — как они этого добиваются? Слушай... а у них не сагонская техника?
   — Да уж, это точно, — развеселился Арнис, — надо их к ногтю взять. Сообщим начальству, а?
   Он отсмеялся и объяснил.
   — Да нет, это все вещи дорогие, но вполне реальные. В основном, голография, деотехника, чуть-чуть оптических иллюзий. Но вообще здорово, да?
   Ильгет помолчала, расправляясь с рыбой.
   — Ты знаешь, — сказала она, — я никогда не понимала, почему на Квирине многие ворчат, что мы, мол живем слишком скромно, мол, нет заботы о потребностях отдельного человека. Видишь, по сравнению с Ярной Квирин — это чудо. Но сейчас я этих ворчунов понимаю...
   — Поэтому и население у нас не растет, — сказал Арнис, — эмиграция с Квирина выше, чем иммиграция. Ну, правда, надо еще учитывать, что мы колонии основываем все время. Но отток большой... На всех практически планетах Федерации уровень жизни выше, чем у нас. Достаточно один раз побывать здесь, на Капелле или Олдеране — там древние города, древняя культура, мир, покой, благоденствие. А у нас ведь как была космическая рабочая база, так она по сути и осталась. Да, по сравнению со многими мирами мы живем очень неплохо, но весь наш быт функционален, вся жизнь приспособлена под работу. Никаких вот таких изысков нет — просто некому этим заниматься, да и потребителей мало. Ну зато мы даем половину транспорта для Галактики, большую часть военной мощи, у остальных планет — только оборонные кольца по сути, полиция тоже в основном наша, спасатели, и наука, все основные экспедиции идут с Квирина, иногда — совместные. Кстати, ДС есть только на Квирине.
   — Неразумно, — сказала Ильгет, — а если Квирин падет?
   — Тогда, Иль, человечеству больше ничего не светит. А здесь... те, кто здесь хочет и может быть в ДС, рано или поздно эмигрируют на Квирин.
 
 
 
   Наверное, хорошо было бы жить на Артиксе.
   Ильгет нежилась на голубоватом белье, казалось, спальня плывет вокруг, кровать парит в сизой дымке на большой высоте, прямо от ног открывается панорама города, ксиор до того тонок и чист, что его просто не видно, даже страшновато, будто спишь на острие башни. Ильгет посмотрела на Арниса, спящего рядом, нежность проснулась в душе. Она хотела погладить его лицо, но не решилась, не хочется будить... нам не часто доводится спать, сколько душе угодно. Пусть поспит. Солнце мое, любовь моя. Кожа сухая, на скулах натянутая, лицо — словно выдолблено солнцем и ветром, жесткое, узкий, сильный подбородок. Ильгет провела ладонью над виском и щекой Арниса, не прикасаясь.
   Вспомнился вчерашний разговор. Да, об этом говорили и на Квирине, но вот так явственно Ильгет ощутила это лишь сейчас. Понятно, что они здесь — курортники, но ведь и местные жители пользуются куда большими благами, чем квиринцы.
   А хорошо жить здесь, вот хотя бы в Даакене. Работать где-нибудь в турфирме, встречать прибывающих. Или заниматься пространственным дизайном, очень здесь востребованная профессия. Творить неторопливо, со вкусом, радуя людей своими произведениями. Шесть часов в день за монитором, потом — дивный аквапарк, рестораны, развлечения... И так всю жизнь. Творческая работа, приятное общение, масса материальных удовольствий. И никакого тебе Космоса, никаких планет, зараженных сагонами, дэггеров, огня, ран и смерти. Господи, как же все это осточертело... Даже вот сейчас как подумаешь — неужели не хватит? Если человек повоевал несколько лет, он потом всю жизнь будет вспоминать и гордиться этим. А разве ей, Ильгет, уже не достаточно войны... хватило и самой первой акции, в которой она принимала участие, и которая закончилась так страшно. Уже тогда Ильгет чувствовала отвращение к самой мысли — идти на войну снова.
   Глупости... Во всей Галактике страдают люди. Есть всего несколько планет, где жизнь более-менее налажена для всех, где все живут богато и счастливо. А в большинстве миров творится такое, что по сравнению с этим Ярна кажется раем. И даже то, что Ильгет пережила в плену — все же лучше, чем жизнь малолетнего раба-наркомана на плантациях Глостии. Или раба — сексуальной игрушки какого-нибудь шибага. Многие люди вообще никогда не знали мира, война — это их привычное состояние... Нищета, болезни, голод — всего этого в Галактике выше головы, и Федерация — всего лишь островок довольства в бездне зла и страдания.
   Чем Ильгет лучше всех этих людей? Почему она должна мечтать о еще большем благополучии и покое? И главное — как жить вот в таком благополучии, просто забыв о том, как страдают люди повсюду?
   Прости меня, Господи, покаянно подумала Ильгет. Снова посмотрела на лицо Арниса. Он-то всегда это понимал. Он не случайно пошел в СКОН. В ДС попал случайно, как обычно и бывает — столкнувшись с сагоном, но ни разу ведь не жаловался на судьбу, наверное, у него даже и мысли такой никогда не возникало. А сколько он пережил... в общей сложности все-таки ему было куда хуже, чем Ильгет. Данка — эту боль он будет носить в сердце до конца жизни. Да и самому досталось, сколько раз он был ранен, наконец, этот ужасный год на Визаре в Святилище... Но у него-то нет сомнений, и даже мысли такой не возникает — не лучше ли жить спокойно на земле. А ведь самое смешное — мысль эта вполне осуществима. Из ДС можно выйти. Даже эмигрировать с Квирина можно.
   Но куда я без Арниса... Теперь моя судьба с ним. Хоть в огонь, хоть в ад...
   Арнис открыл глаза. Улыбка и нежность.
   — Иль... ты уже проснулась.
   Она легла рядом с ним.
   — Как хорошо, Иль... просыпаешься и видишь тебя. Это такое счастье... я вот все думаю, зачем нам весь этот Артикс. Просто сесть бы рядом с тобой, в нашем доме, и смотреть на тебя... ну нет, нет, я неправ, конечно, я дурак. Тебе здесь так хорошо. Да и мне хорошо тоже. Все, что мы пережили вместе, и вспоминать-то не хочется... ну может, захочется под старость, когда уже никуда не полетим, сядем в своем саду и будем внукам рассказывать... как дэггеров сбивали. А тут — хоть что-то хорошее, правда? Счастье мое, Иль.
 
 
 
   Путешествие продолжалось. Нигде они не задерживались дольше трех дней, но дольше и не надо, впечатления сменяют друг друга с большой скоростью, заскучать или затосковать по дому просто не успеваешь.
   Они взлетели на огромную высоту и пожили среди заснеженных десятикилометровых вершин, Арнис немного полазал на скалы, Ильгет так и не рискнула. Катались на лыжах, целыми днями вдыхали чистейший, чуть разреженный воздух, любовались великолепием гор... Потом снова — большой город, Энокс, музеи, театр, современный отель... бывший королевский дворец, где они спали в высоченных покоях с расписанным древними мастерами потолком, под вышитым балдахином... маленький домик в долине, с речушкой и фруктовым садом. Деревня другой артиксийской культуры — веррано, причудливые дома с башенками, выстриженные по линейке садики, старинные бумажные книги. Огромная выставка собак (как раз попали на планетное первенство) в Лийло, Ильгет пришла в полный восторг. Берег моря, пляж...
 
 
   Плот медленно качался на волне. Арнис проснулся первым и смотрел на спящую жену.
   Это, пожалуй, самое удивительное приключение на Артиксе... хотя ночевка в пещере тоже была ничего. Кругом — только небо и море. Густая вязкая синева вверху и темная, чуть колышущаяся — вокруг. Арнису случалось на Квирине плавать на плотах, но не ночевать же...
   Впрочем, здесь и плот довольно комфортный. Шатер на случай непогоды (оборудованный как хороший номер в отеле), но они решили спать на открытом воздухе, под звездами. Ночью купались в совершенно черной воде, Ильгет боялась поначалу, но потом решилась тоже. Здесь нет опасных морских животных, можно быть уверенным, да и погоду артиксийцы контролируют. Артикс вообще куда более благоустроен, чем Квирин — наполовину дикий и малозаселенный.
   Ильгет знала, что никакой опасности нет в этом купании, просто очень уж пугала непроницаемо черная вода... но потом ей понравилось. «Будто в открытом космосе», — сказала она. Ну да, немного похоже на невесомость, и в то же время — звезды вокруг. Иль, кстати, кажется, ни разу не была в открытом космосе. Надо будет устроить ей экскурсию. Что за эстарг, который ни разу не ползал в вайстере по обшивке корабля... Впрочем, так лучше не надо, лучше просто экскурсия, поплавать среди звезд, ощутить себя затерянной в Пространстве пылинкой.
   Вот и здесь они затерялись. Небо и море. И — вдвоем, никаких свидетелей рядом. Где-то вдалеке плеснул дельфин. Искупаться, что ли? Да нет, лучше подождать, пока проснется Иль. Арнис перебрался к ней поближе.
   Молча лежать рядом, подперев подбородок руками, и смотреть на ее спящее прекрасное лицо.
   Не надо, Господи, ни моря, ни неба. Только Иль мне дай. Кровиночку мою, радость, свет очей моих. Вот лицо какое, детское совсем, только не по-детски натянута кожа, и нос будто заострился, и черные точки, может быть, другим они и не кажутся страшными, просто родинки, а меня вот пугают, до конца жизни так и останется это напоминание о пережитом. Чистое, прекрасное лицо. Арнис представил, как сейчас она откроет чудные свои карие глаза и улыбнется, и сердце — р-раз — ухнет от счастья куда-то вниз.
   Она улыбается. Мне улыбается. Солнце мое.
   Она меня любит.
   Чем ее порадовать, маленькую мою? Как помочь ей забыть всю боль... как сделать, чтобы не было в ее жизни никакой боли — да нет, это невозможно. Но сейчас хотя бы сделать легче, чтобы она не помнила страшного, чтобы радовалась и веселилась так, будто не было в ее жизни сагона.
   Ильгет открыла глаза — сияющие, карие — и улыбнулась.
   — Арнис, — сказала она сонно. Сердце радостно ухнуло куда-то вниз.
   — Ильгет, ласточка моя.
   Арнис поцеловал ее. Они вчера долго разговаривали, купались и снова разговаривали, читали стихи под звездами... потом так и заснули — в купальных костюмах, подсохших, накрывшись теплым легким одеялом. А сегодня с утра уже так тепло, что и одеяло не нужно, Ильгет сбросила его.
   — Любимый, — сказала она, глаза молча сияли и рвались ему навстречу. Руки Арниса коснулись ее рук — крепких, мускулистых, но тоньше в два раза, телом он закрыл ее сверху, как закрывают от пуль, снова молча нашел ее губы своими.
   Радость моя... ласточка. Чем порадовать тебя, что тебе отдать, неужели я угадал, неужели понял... да ведь это ты отдаешь, это ты даришь мне такое счастье.
   И плот медленно качается на волне.
 
 
   — Давай помолимся, Иль...
   Они встали на колени и молились, не думая о том, что наги, так же, как не думали об этом первые люди в райском саду, не замечая, просто так много им было друг друга, так рвалась душа, не в силах отдать себя полностью, как хотелось, что надо было поделиться всем этим с Тем, кто и подарил им все счастье.
   И только тогда успокоилась душа. Они сели на плоту рядом, сплетя пальцы. Иль посмотрела на Арниса.
   — Родной мой... ты знаешь, я вдруг поняла, если бы мне сейчас сказали... снова такое же, как тогда, в первый раз на Ярне, перенести, и за тебя — я бы согласилась.
   — Иль, моя светлая, — прошептал он, — не надо... Только не надо об этом. И я умру за тебя, и закрою, и если только мне дано будет взять на себя твою боль, любую — я возьму ее с радостью. Только не надо об этом.
   — Прости, Арнис.
   — Что ты, Иль... о чем ты. Я просто не хочу думать, что скоро опять на войну, и неизвестно, что там будет. Давай не будем думать. Можно ведь жить тем, что есть сейчас, верно?
   — Пойдем, Арнис, искупаемся.
   Они соскользнули в воду. На горизонте уже появился голубоватый легкий парусник — корабль, который должен был доставить их к новой станции.
 
 
 
   Они плыли на лодке в знаменитых Голубых Гротах. Целая система пещер на Лавальских островах, и Гроты — не для туристов сделанные. Про них ходили легенды, будто жил когда-то на островах мелкий народец — то ли гномы, то ли карлики — и вот они-то и отделали себе пещеры, которые со временем наполовину залила вода. Гномы же были истреблены давным-давно, тысячелетия назад, а вот работа их осталась.
   Конечно, отреставрированная и обновленная — теперь уже для туристов.
   Миновали Ледяной Грот, с неправдоподобно голубой водой, из которой росли причудливые хрустальные колонны (Ильгет они напомнили башни Святого Квиринуса). Бесшумный мотор тихо подталкивал лодку вперед. Миновали узкий темный туннель, Ильгет ахнула и схватилась за руку Арниса.
   — Боже мой, какая красота, Арнис, ты только посмотри!
   Все стены грота были усыпаны искусно выточенной мозаикой из драгоценных камней. Фиолетовые волны аметиста переходили в дымчатый таинственный опал, с алыми вкраплениями рубинов и сальвенов, поля изумрудов граничили со сверкающими золотыми жилками артиксийских калли, и еще десятки каких-то камней, цветных, сияющих полной таинственной глубиной, светильники, выполненные в виде сталагмитов, поднимающихся из воды, заставляли все это великолепие блестеть и переливаться...
   — Живые камни, — прошептала Ильгет, — Арнис, нельзя ли подплыть к стене? Так хочется потрогать...
   Арнис направил лодку к стене, резко развернув ее. Обернулся к Ильгет. Вздрогнул и бросил руль.
   — Иль, ты что?
   Он метнулся к ней. Ильгет замерла, прижав руки ко рту.
   — Не знаю, что-то плохо вдруг стало.
   — Маленькая, что с тобой, — Арнис перепугался. Мало ли, чем ее отравил дэггер в последний раз? Или она заразилась чем-то на Визаре. Какая-нибудь скрытая болезнь, и вот... такое счастье просто не может быть долгим. Вот и расплата. Он мгновенно собрался.
   — Что болит, Иль? Сейчас мы поплывем отсюда быстрее
   — Ничего не болит. Тошнит что-то и голова кружится. Да ладно, ерунда это. Не рассказывай Дэцину только. Ой... когда скорость больше, еще хуже. По-моему, меня сейчас вырвет.
   — Потише плыть?
   — Нет, пусть так... на воздух скорее.
   Они выбрались на воздух, Арнис первым выскочил на пристань, подал руку Ильгет. Господи, как она побледнела. Теперь видно, что ей действительно плохо. Вся зеленая...
   — Это какие-нибудь испарения... в гротах... мы же не знаем, что там.
   Ильгет пошатываясь, опираясь на его руку, побрела по пристани. Увидела урну, подошла к ней, наклонилась — и ее вырвало. Арнис прикусил губу. Что же с тобой случилось, маленькая...
   Действительно, испарения какие-нибудь.
   — Все, Иль? — ее рвало долго, позывы не утихали. Арнис достал платочек, бережно вытер ей рот. Поддержал Ильгет за плечи.
   Ничего, вытащим. Куда хуже бывало... вспомнить только Визар. А это так, мелочи.