Все уставились на Ильгет и дружно зааплодировали.
   — Это очень приличная сумма, и я думаю, мы могли бы выпустить еще один тираж старых листовок. Или мы можем потратить ее на подготовку преподавателей медитации... некоторые из вас, я думаю, уже способны быть такими преподавателями.
   Ильгет вылезла еще раз — предложила свою помощь в копировании листовок. У ее мужа, журналиста, есть свой собственный аппарат. Они сделают это безвозмездно. Нисса вновь рассыпалась в благодарностях. Ильгет терпеливо смущенно улыбалась.
   Линия поведения... Аналитики разработали такую линию. Они правы — они вообще редко ошибаются. ШКС — секта с харизматическим лидером, следовательно, проявлять творческую инициативу в ней наказуемо, как и быть яркой личностью. А вот жертвовать деньги, выполнять какие-нибудь скромные работы, словом — быть полезной — это очень хорошо. И быстро приблизит Ильгет к цели. Господи, да чего стоит хоть бы и 20 тысяч торков пожертвовать! Деньги-то казенные... Но это будет уже подозрительно. В следующем месяце, якобы с получки, можно еще пару тысяч кинуть.
   После окончания помедитировали еще раз. Потом Нисса объявила запись на прием к Палну, особо порекомендовав явиться новичкам. Ильгет, конечно, подошла к ней и записалась на прием через шесть дней.
   — А ты не пойдешь? — спросила она Айледу, столкнувшись с ней в дверях. Девушка улыбнулась и покачала головой.
   — У тебя нет проблем? Счастливая, — вздохнула Ильгет.
 
 
   Вышли на прогулку поздновато. Огонек Ксениной сигареты посверкивал в сумерках. Собаки были уже с трудом различимы — возились, играли где-то там на пустыре.
   — Слышь, здесь, говорят, будут здание строить, — вздохнула Ксена, — где тогда гулять-то...
   — Да... вообще неудобно. Мы раньше жили в своем доме, с садом, там не было этих проблем. Выпустил — и все. Ну иногда так пойдешь, прогуляешься.
   — Благодать! — с завистью сказала Ксена, — мне бы так... дом, сад. А чего сюда вас понесло?
   — Так мужу надо. По работе.
   — А-а... когда столько детей, надо о детях думать. Надо же, дом бросили. Продали, что ли?
   — Продали, — согласилась Ильгет.
   — За сколько?
   Ильгет смутилась. Сколько здесь может стоить дом? Ну-ка быстро соображай...
   — За двести тысяч...
   — А чего так дешево? — удивилась Ксена.
   — Так в пригороде, — нашлась Ильгет, — и вообще в Томе жилье недорогое.
   — А здесь, значит, квартиру купили... ну да, квартира-то у вас хорошая, ничего не скажешь.
   Помолчали. Ксена загасила сигарету, бросила бычок.
   — Слышь, Ильгет, вот скажи... ко мне на работе один мужик подкатывается. У него флаер «Берион», прикид крутой, в общем, нормальный такой мужик. И главное, мне кажется, он типа жениться не против. Ну чего — девок у него хватает. Как думаешь, разрабатывать мне эту жилу?
   — А как он к детям? — осторожно спросила Ильгет. Ксена фыркнула досадливо.
   — Ты прям как моя мать. Типа, думай о детях, и все такое. Ну что дети... Тринадцать лет и десять. Еще несколько лет — и фюить... Надо о себе подумать. Ну а мужик-то положительный, чего... Ну вот ты сама ведь второй раз замужем — как думаешь?
   Ильгет вздохнула. Дернуло же ее поделиться... Ксена своего мужа выставила много лет назад. Поведением не угодил. Она очень гордилась этим, а также тем, что отвадила его лезть к детям — никакого общения. Дети и не знают, кто такой их отец. И нечего! С тех пор у них сменилось два отчима, последний бросил Ксену совсем недавно, и она плакалась Ильгет в жилетку — больше, видно, некому было. Ильгет и ляпнула, что она, мол, тоже... Не хотелось, что ли, тогда выглядеть такой суперположительной матерью-героиней (тем более, что и в самом деле — не такая...) А вот теперь давай советы... Да не поймет Ксена ничего.
   — Ну и что, у каждого своя жизнь, — сказала Ильгет, — мой опыт тебе не подходит.
   — Ну как не подходит, у тебя же Арнис вон какой мужчина... и зарабатывает, и тебе — то цветы, то подарочки, прям как после свадьбы, а уже вон старшему сколько. А, хотя да, он же приемный... но все равно, сколько вы?
   — Двенадцать лет, — медленно сказала Ильгет. С ума сойти... Лучше уж не думать об этом.
   — Ну вот, видишь, хорошего же мужика отхватила. Колись, как удалось?
   — Не знаю. Само собой получилось. Я его любила, — вырвалось у Ильгет, — и сейчас люблю, конечно.
   — А-а, любовь... Любовь — это одно, а вот охмурить мне этого мужика или нет, вот это решать надо.
   — А зачем тебе? — спросила Ильгет, — ты же хорошо живешь, вроде... всего хватает, все есть.
   — Ну скажешь тоже, все есть. А так больше будет! Что, плохо, что ли? Каро! Каро! — закричала Ксена, — ну все, змей, там, кажись, кошка... Каро!!
   Ильгет коротко свистнула. Через несколько секунд Ритика была у ее ног. Ксена, чертыхаясь, побежала ловить своего пса.
   Повторить, что ли, навыки... Ильгет отослала Ритику метров на двадцать вперед и стала командовать свистками в темноте. Приходилось только напряженно приглядываться, чтобы понять, выполнена ли команда. Ильгет заставила собаку сесть, лечь, встать, лечь на бок, ползти. Потом забросила в кусты сумочку, послала Ритику искать. Элементарно, конечно, запах хозяйки...
   Ксена вернулась лишь через несколько минут, таща своего пса на поводке.
   — Вот гад! — ругалась она, — вот ведь сволочь! Как кошка, так все, сознание теряет... Тебе хорошо, у тебя пудель...
   Ильгет улыбнулась. Ксена остановилась и зажгла еще одну сигарету.
   — Щас выкурю, да домой уже пойду. Ну так вот... Чего я хотела еще спросить. А ты, значит, с этим мужем познакомилась, когда еще старый был?
   — Да.
   — И чего? Любовь?
   — Да, но мы... ну, не было ничего между нами.
   — Ну и как ты его — это, охмурила-то?
   Разговор приближался к опасным темам — о прошлом. Ильгет подумала, как бы перевести стрелки, но ответить все равно надо было.
   — Да не охмуряла я. Так получилось само. Он ведь тоже меня любил. Ну и когда тот, первый, ушел к любовнице, этот... сам пришел, словом. Ну все, пошли домой? А насчет мужика этого — на самом деле, подумай, вот у тебя покой сейчас, хорошо. А стоит ли флаер и барахло всякое того, чтобы этот покой разрушить?
   Каро молча и безнадежно рвался с поводка, надеясь еще поиграть с Ритикой.
   — Надо подумать, в общем, — произнесла Ксена, гася бычок. Женщины медленно двинулись к дому.
 
 
 
   — Эй... Лейс!
   Лайна и Арли обернулись одновременно. Скалли смотрела на них с робким и одновременно наглым выражением лица.
   — Мы хотим с вами поговорить, — произнесла девочка, — давайте сейчас? Они там... за пристроем. Идемте?
   Сестры переглянулись. Почему бы и не пойти?
   — Идем, — сказала Лайна, — а они — это кто?
   — Ну... мы, в общем.
   Девочки зашагали в сторону пристроя — там был небольшая поляна, угол, образованный тремя школьными зданиями и отгороженный от двора высоким колючим кустарником. Удобнейшее место для всякого рода разборок. Но уж разборок сестры Лейс не боялись нисколько.
   — Долго только не будем задерживаться, — напомнила Арли, -нам еще к Энике.
   Эники сегодня почему-то не было в школе, скорее всего, она опять заболела. Она довольно часто простывала. И вчера уже чихала и кашляла. Лайна и Арли, в жизни не знавшие, что такое насморк, очень сочувствовали подруге. А сегодня вот она дома осталась... Девочки уже позвонили маме — спайс в школу им давали с собой, предупредили, что зайдут к Энике.
   У пристроя ждала целая компания. Лайна невольно напряглась. Вся элита класса здесь — красавица и умница Элмира... Синти. Вэлия. И еще пять девчонок менее ярких, но так сказать, приближенных к «высшему кругу». Некрасивая середнячка Скалли здесь служила кем-то вроде собачки на побегушках, вот и сейчас ее послали за сестрами Лейс. Все это девочки не то, чтобы осознавали, но ощущали безошибочно — и все это было противно... неприятно. Тошнило от этого. Лайна взяла сестренку за руку. Просто хотелось, чтобы рядом был кто-то — кому так же противна вся эта ситуация, элита здешняя, деление на лучших и худших, конкуренция, борьба за власть. Арли напряженно переступила с ноги на ногу, взглянула на сестру. Вдвоем они стояли напротив компании, привыкшей определять все в своем классе.
   Они не так глупы, чтобы устраивать драку, подумала Лайна. Это было бы скучно. Ну накидаем мы им, что дальше... главное, не бить сильно, а то ведь мы виноватыми окажемся. Да нет, тут в другом дело, они же не дуры, они действительно умные девочки.
   И красивые. Элмира — тонкие брови вразлет, умные темные глаза сверкают, Вэлия, с молочно-белой кожей, чуть надменным взглядом принцессы, Синти, смазливая, как куколка... Приятно посмотреть. И спортсменки. И вообще хорошие, просто замечательные девочки.
   Синти Рон широко улыбнулась.
   — Девчонки... Мы вот с вами все ссоримся. А давайте помиримся, а?
   Лайна и Арли переглянулись. Старшая ответила Синти легкой улыбкой.
   — А мы разве ссорились с вами?
   Синти улыбнулась еще шире. Приблизилась к Лайне, протянула ей ладони крест-накрест — так на Ярне принято мириться. Потрясла руки Лайны. Потом повторила тот же самый жест с Арли. Вслед за Синти подошли и другие. Квиринки молча улыбались, пожимая крест-накрест чужие руки. Что означает вся эта комедия? Зачем мириться — разве была какая-то ссора?
   — Ну вот и лады, — весело произнесла Синти после того, как все снова заняли свои места — в кругу, — Значит, теперь вы — с нами?
   — Ну конечно, мы с вами, — ответила Арли, глядя, впрочем, слегка настороженно. Ярнийки зашептались, задвигались.
   — Кстати, — сказала Вэлия своим томным, ленивым голосом, и все сразу умолкли, — мои предки на выходные мотают по делам. Как насчет вечера? Дим обещал такую пленку улетную принести...
   — Вы придете? — спросила Синти квиринок. Лайна пожала плечами, посмотрела на сестру.
   — Вроде, других планов у нас не было.
   — У вас парни есть? — поинтересовалась Синти, — если вы еще здесь ни с кем не познакомились, мой брат приведет двух своих друзей. Они в Центре современных технологий учатся, студенты... — уважительно добавила она.
   — Да не обязательно, — сказала Лайна, — если только из-за нас приглашать, то какой смысл? А если нам не понравятся эти студенты? И вообще...
   — Не... — засмеялась Синти, — что же вы на вечере, в одиночку будете, как старые девы? Кстати, пузырь не сможете принести?
   — Пузырь? — Лайна напряглась, сердце тревожно заколотилось — незнание местного жаргона может выдать, — это что?
   Синти пренебрежительно улыбнулась.
   — Ну это... вино или что-нибудь такое.
   — Я принесу, — откликнулась Элмира, — я ром у родителей скоммуниздила.
   Арли опустила глаза. Лайне-то хорошо, ей в последний Новый Год дали попробовать вина. А вот она еще слишком маленькая и никогда не пила спиртного. Лучше бы не ходить на эту дурацкую вечеринку, еще опозоримся там.
   — Только мы придем с Эникой, — предупредила Лайна, — а то она обидится, что мы без нее...
   Несколько девочек дружно зафыркали. Синти сверкнула глазами в их сторону, и фырканье прекратилось. Синти, посерьезнев, смотрела на новеньких.
   — Я вам насчет Рандо тоже хотела кое-что сказать. Вы у нас недавно, и не знаете... Конечно, это личное дело человека, с кем дружить. Ну, я согласна, что я тоже была неправа... хотя она меня достает — вот уже где! — Синти провела пальцем по горлу, — Но эта Рандо... — она выразительно сморщилась, — вам обязательно надо с ней дружить? Ну скажите — в ней что, есть хоть что-нибудь хорошее?
   Лайна и Арли переглянулись. Хорошее? Они не задумывались об этом. С Эникой было интересно. Из-за каких-то ее качеств — вряд ли... Просто она искренне интересовалась ими, не вела себя враждебно, восхищалась всем, не воображала. Но пожалуй да, она действительно хорошая девчонка. Добрая, скромная... придумывать здорово умеет. Лайна раскрыла рот, чтобы ответить, но Синти уже продолжала, состроив выразительно брезгливую мину.
   — Да вы присмотритесь к этой дуре! Ведь она же дура набитая! Грязная... всегда грязная, все торчит, в носках дырки. Она на девочку-то не похожа. Нечесаная, патлы висят. Губы свои раскатит слюнявые и смотрит в потолок. Вам не противно рядом с ней? И от нее же всегда чесноком воняет, — Синти для иллюстрации зажала себе нос, — с ней рядом только в противогазе можно сидеть.
   — Неправда! — вставила Арли негодующе, но Элмира уже подхватила.
   — И она дура, ни учиться не может нормально, ничего... Между прочим, ее еще в первом классе хотели отправить в дебильную школу, мамочка упросила.
   — И в пилу мы всегда из-за нее проигрываем. Дура, руки как крюки...
   — И шить она не умеет!
   — С ней вообще разговаривать невозможно, двух слов связать не может!
   Арли и Лайна молча и ошеломленно впитывали этот внезапно взорвавшийся фонтан обвинений. Неужели Эника на самом деле настолько плохая? Но если это так, надо же ей помочь, а не презирать... Иисус лечил даже прокаженных, к которым вообще все боялись приближаться. И в то же время обе девочки чувствовали где-то внутри противное, чуть стыдное и грязное — что-то будто звало в самой глубине души, втайне — давай, осуди тоже, это же так приятно... Так хорошо, быть вместе со всеми, умными, красивыми, сильными, и вместе со всеми смеяться над этой... поиздеваться над ней... Так ей и надо, дуре... Жаль, что ее сейчас нет здесь, посмотреть бы, как она впадет в истерику, как будет размазывать слезки по грязному лицу. Словно поток, захвативший всех девочек, распаленно и ехидно хохочущих, пытался поймать и смыть и Лайну с Арли. Лайна встряхнула головой.
   — Но это же неправда! — сказала она. Арли посмотрела на нее и придвинулась чуть ближе, почти коснувшись плечом ее плеча.
   Смех и крики стихли. Молчание становилось напряженным. Лайна попыталась улыбнуться.
   — Девочки, но даже если она такая, как вы говорите, ей же надо помочь... И потом, от нее вовсе не пахнет. Это неправда.
   Лайна лихорадочно искала, что можно еще сказать в защиту Эники... Про неряшливость — это правда, мы этого не замечали, но если подумать, то да... бывает, что у нее какое-нибудь пятно на юбке или дырка. Мы просто никогда не думали, что это имеет хоть какое-нибудь, хоть малейшее значение. Учеба... да, учится она не очень хорошо. И спортсменка из нее никакая. Да, в общем-то, все это даже и правда. Но из стоящих здесь половина учится не лучше Эники, да и со спортом дела обстоят не лучше. Почему же ее дразнят, а их — нет? Наверное, дело здесь не в учебе, и не в аккуратности.
   — Ясно, — процедила Вэллия. Она вдруг сделала шаг и отвернулась от сестер Лейс. Вслед за ней повернулись еще две девочки. Синти бросила умоляющий взгляд на Лайну.
   — Ну девчонки! Ну поймите же, она дура! Она просто идиотка! И неряха. Вы что теперь, из-за нее хотите со всеми поссориться? На вас же так же будут смотреть, как и на нее!
   Лайна и Арли молчали, не зная, что ответить.
   — А помогать ей бесполезно, — добавила Синти, — если человек идиот, то тут ничего не поможет.
   — Ну ладно, — решительно сказала Лайна, — пойдем, Арли. Спасибо за интересную беседу...
 
 
   Они вышли на улицу, завернули за угол — все это время компания «элиты класса» провожала их взглядами. И только избавившись от этих назойливых взглядов, девочки решились заговорить.
   — Вот что, — сказала Лайна, — Энике ничего рассказывать не будем.
   Арли взглянула на сестру темными блестящими глазами.
   — Ага, ты права. А то она расстроится.
   — Они теперь нас вообще, наверное, ненавидеть будут, — задумчиво сказала Лайна и посмотрев на Арли, добавила — но это ничего... главное, что мы вместе.
   — Представляешь, как Даре хреново, да?
   — У них не такой дебильный класс... а может, они еще маленькие сильно.
   Они помолчали, приближаясь постепенно к дому Эники.
   — И знаешь еще что, — снова заговорила Лайна, — я для Эники кое-что придумала...
 
 
 
   Эника действительно заболела. С утра температура была небольшая. Мама не стала даже врача вызывать, надеясь, что к завтрему все пройдет. Но к двум часам Эника уже вся горела и тихо плакала, лежа неподвижно под одеялом.
   Родители ушли на работу. Честно говоря, Эника надеялась, что новые подруги зайдут после школы, и хоть и с трудом, но радостно поплелась к двери, когда они позвонили. И надежда ее не обманула, это были действительно Лайна с Арли.
   — Боже мой, на кого ты похожа, Эни! — воскликнула Лайна, — а шарф зачем?
   — Горло болит, — просипела Эника.
   — Иди ложись в кровать и не прыгай. Мы с тобой посидим...
   — Тут иммуностимуляторы нужны, — озабоченно сказала Арли, когда Эника заняла указанное место, а девочки сели возле ее кровати, — и может быть, наноагенты противовоспалительные...
   — Ну, это ты загнула, наноагенты, — возразила Лайна, — из пушек по воробьям... И вообще врачи разберутся. Врач-то у тебя уже был?
   — Нет, — ответила Эника, — мама не стала вызывать.
   — Ну и глупость, — Лайна вскочила, — лежи... Я сейчас прямо и вызову.
   — Не надо! — Эника сама едва не свалилась с кровати, — у нас это не принято, во второй половине дня!
   Лайна уставилась на нее большими и круглыми глазами.
   — Что ты имеешь в виду? А если человек болеет вечером? Он что, не может помощь получить?
   — Ну понимаешь, — Эника опустила глаза, — тогда они спросят, а почему утром не вызвали... а что, не могли до завтра подождать... Да ладно, это ерунда, мама завтра вызовет, и все.
   — А сегодня что, ты мучиться будешь?
   — Да ладно, а что тут такого? Я привыкла. Я же каждый месяц болею.
   Лайна и Арли переглянулись. Слишком уж это дико. Ребенок болеет каждый месяц... на планете давно есть иммуностимуляторы надежные, и никто не озаботился тем, чтобы ребенок стал здоровым. Ах да... папа же говорил, что квиринские лекарства здесь очень дорогие. Но почему? Ведь это же нарушение Этического Свода — медицинскую помощь вообще НЕЛЬЗЯ оказывать за деньги. Хотя Ярна не входит в Федерацию и даже на правах второго круга не входит.
   — Знаешь что? — сказала Арли, — надо будет с мамой и папой поговорить, у нас же есть лекарства.
   — Хорошая мысль, — согласилась Лайна. Она посмотрела на Энику, лицо девочки было розовым от жАйре, и под носом засохла какая-то грязь... действительно, грязь... хотя при насморке чего удивительного. Эника дышала приоткрытым ртом.
   Лайне вдруг вспомнились недавние дежурства в больнице — их катерва проходила практику. Там их всему научили, как за больными ухаживать. В конце концов, основы ухода входят в экзамен по первой медицинской помощи.
   — Ты пить, может быть, хочешь? — спросила она Энику — или есть? Ты скажи, чего, мы тебе все принесем.
   — Да нет, что вы, — застеснялась Эника, — я же могу ходить... Я пила недавно. А вы, если хотите, возьмите печенье там, в шкафу. Вы же не обедали...
   — Мы можем обходиться без пищи три дня, — важно ответила Лайна, — мы тренировались в походе. Так что за нас не переживай.
   Арли встала.
   — Знаешь что, я пойду принесу какой-нибудь напиток сюда. Чтобы Эника могла пить, не вставая. Ведь она все время теряет жидкость, через эти выделения через нос, я имею в виду. Эника, ты что пьешь обычно?
   — Да ничего, просто воду из-под крана.
   Лайна встала.
   — Знаешь что, ты тут посиди, а я схожу в магазин...
   — Да нет, я тоже могу сходить!
   — Ну сходи, — Лайна вытряхнула карман. Родители всегда давали им немного денег, — вот и мои возьми тоже. Купи чего-нибудь попить и фруктов, ладно?
   Арли убежала. Эника недоуменно смотрела на Лайну.
   — Мне так неловко, — сказала она, — чего вы так... из-за меня... это же ерунда.
   — А как? По-моему, нормально, — сказала Лайна, — если бы мы заболели, ты что бы, о нас не позаботилась?
   Эника задумалась. А приходилось ли ей вообще о ком-то заботиться? Получается так, что и нет, наверное. А может, просто она об этом не думала? Может, надо было о ком-то заботиться, а она...
   Но о ком? Может быть, об этой крысе Скалли, когда та попала в больницу? Или о Синти? Вспомнив об одноклассницах, Эника ощутила тошноту.
   — Поди все рады, что меня сегодня нет? — спросила она с горечью. Лайна посмотрела на нее с непонятным состраданием и долго думала, прежде чем ответить.
   — Ну что ты, — сказала она наконец, — все в глубоком расстройстве. Им же если кого-нибудь не потравить, и жизнь не мила.
   Эника улыбнулась несмело.
   — Лайна, — сказала она, — я вчера вечером... ну, подумала... ты мне говорила, помнишь, чтобы я попробовала записать истории, которые я сочиняю. Ну и я попробовала... Вон там лежит, в первом ящике — видишь?
   Лайна вытащила замызганную тетрадочку.
   — Можно почитать? Правда? — она с жадностью углубилась в чтение. Эника исписала всего страницы две. Хотя почерк ее разбирать было сложно, вскоре Лайна закончила чтение. Эника смотрела на нее жадно и внимательно.
   — Ну как тебе?
   — По-моему, здорово, — сказала Лайна, — Но ты дальше пиши! А вообще-то тебе циллос нужен, конечно, чего от руки цАйрепать.
   Эника вздохнула.
   — Мама сказала, что они хотят купить циллос, но мне нельзя будет к нему подходить, потому что я горе луковое...
   — Что-что?
   — Горе луковое. Ну значит, что я всегда что-нибудь ломаю, и все такое.
   — Да уж, горе луковое. Но написала здорово, правда!
   Лайне и в самом деле нравились истории Эники. Эника сочиняла сказки про страну котов и кошек, они у нее жили и действовали как люди, отправлялись в путешествия и даже проникали в человеческий мир под видом простых животных. Похоже, в этой кошачьей стране Энике удавалось пережить и почувствовать то, что никак не было ей доступно в человеческой реальности.
   Поэтому именно — а не просто из страсти к пушистым четвероногим друзьям — все стены комнаты Эники были оклеены фотографиями и постерами с кошками, котами, котятами... Это были не просто очаровательные создания — это были портреты ее героев.
   Самое смешное, что в реальности Эника страдала аллергией на кошачью шерсть...
   — Знаешь что, — Лайна вдруг вспомнила о разговоре с Арли по пути сюда, — мы чего-то так подумали... У тебя вот с учебой проблемы. А у нас ведь знаешь почему проблем нет? Мы учились по квиринским методикам. У нас и мнемоизлучатель дома есть. Давай будем вместе уроки готовить, тогда тебе легче будет? И еще мы тебя можем научить эдолийской технике, тогда ты и без мнемоизлучателя легко будешь все запоминать. Хочешь?
   — Ой... — тихо сказала Эника, — конечно, хочу...
   — И еще, — продолжала Лайна, — если вдруг, например, нас не будет... Тебе надо научиться тоже драться, чтобы если они тебя опять будут бить, ты могла защититься. Правильно? Давай заниматься рэстаном с нами?
   Эника прикрыла глаза короткими белесыми ресницами.
   — Но я же... ты же знаешь, я ничего не могу, я неловкая такая...
   — Ну так это как раз дело исправимое, — бодро ответила Лайна, — только смотри, много заниматься придется. Мы знаешь сколько занимались... — она хотела сказать «на Квирине», но вовремя прикусила язык, — каждый день с утра почти по часу... И три раза в неделю большие тренировки, часа по два, по три. Напрягаться приходится... Но это надо просто привыкнуть. Давай — когда поправишься, начнем?
   — Давай, — тихо ответила Эника.
   Вбежала Арли, размахивая сумкой.
   — Вот я тут купила... Это лимонник, самый настоящий! В нем знаешь сколько витаминов.
   Она поставила бутыль на стол.
   — Я стаканчик принесу, — Лайна встала.
   — Лимонник, он очень вкусный, — радостно сказала Эника, — я пробовала.
   — И еще тебе яблоки, — Арли выгружала покупки на стол, — и вот земляника. А это я нам взяла... пряники. Ну и тебе тоже, если хочешь. А то мы и правда еще не обедали.
 
 
 
 
   — По-моему, девчонки просто молодцы. Отличная идея, — сказал Арнис. Лайна и Арли немедленно порозовели от удовольствия.
   — Вы могли бы и сегодня пригласить Энику с собой, — заметила Ильгет, — или она куда-нибудь идет с родителями?
   — Нет, — сказала Лайна, — она никуда не ходит с родителями, она сама сказала. У нее папа неродной, она его только с восьми лет знает... и похоже, что они с мамой скоро опять разведутся. И вообще они никуда не ходят.
   Ильгет отвернулась, подошла к подоконнику, стала нарезать купленный вчера пирог. Слишком знакомая ситуация. Вот так же и она в детстве никогда и никуда не ходила с родителями. Похоже... Ильгет, кстати, тоже дразнили в классе, но Нела всегда была на ее стороне, так легче.
   Как нестерпимо жаль, что нельзя просто позвонить Неле... Последнее письмо от нее приходило месяца три назад. А сейчас она понятия не имеет, что Ильгет на Ярне, иначе, наверное, примчалась бы поездом, как угодно. Но нельзя... Нела считает, что Ильгет где-то далеко, на очередной акции.
   — Дара, — Ильгет поставила пирог на стол, уселась, — а ты как? Ни с кем не подружилась?
   Девочка пожала плечами. У нее на Квирине осталась лучшая подруга. Дара была не слишком общительна. Но похоже, ее это мало трогало.
   Эльм тоже не нашел себе приятеля здесь, хотя иногда играл с сыном Ксены. Анри-то понятно... Ильгет бросила взгляд на старшего. Вон, кажется, усы начали наконец-то расти. Но с эпиляцией он не торопится. Анри вряд ли найдет друзей в школе, он вообще все время рассматривает себя как секретного агента на Ярне. Жаль только, что задания у него на самом деле нет... впрочем, как знать. Может, и Анри пригодится однажды.
   — Мама, — вдруг сказал Эльм, — а когда мы домой вернемся?
   Ильгет и Арнис переглянулись.
   — Вернемся, малыш, — мягко сказала Ильгет, — но еще надо потерпеть.