Страница:
— Иди ко мне, тут тебя ждет очень радушный прием.
Не останавливаясь, Пирс вежливо приподнял шляпу и прошел мимо. Он улыбнулся, представив Лак, которая обязательно обратится к нему с таким же предложением. Как он будет ласкать ее шелковистую кожу! При этой мысли пальцы Пирса заныли, и по всему телу прошла волнующая дрожь.
Быстрый стук башмаков напомнил Пирсу о бегущем с ним рысью мальчишке. Тут Пирс вдруг решил, что когда он найдет Лак, с покупкой одежды для сорванца можно и подождать. Во всяком случае, он не собирается сразу бежать в магазин. Черт возьми, сорванец будет рад получить новый костюм даже через год.
Они подошли к следующему причалу, и Пирс с трудом различил в густом тумане громоздкие очертания кораблей, стоявших на якоре по обе стороны причала.
Джорджи припустился бежать, как будто за ним кто-то гнался… Он побежал к кораблям, его холщовый мешок бился по плечу.
Пирс поспешил за ним, чтобы подойти поближе и прочесть названия кораблей.
Он не успел догнать мальчика, как тот вернулся и побежал мимо Пирса.
— Их там нет, — бросил он через плечо и снова побежал на набережную. Проталкиваясь сквозь толпу, мальчишка бежал по направлению к следующему складу, где находился еще один причал. Он снова вернулся, и снова убежал, чтобы обследовать остальные причалы. Безуспешно.
Когда в спускавшихся сумерках Джорджи возвращался к Пирсу, ожидавшему его в конце пристани, он споткнулся о валявшуюся доску и вытянулся во весь рост.
Прежде чем мальчик пришел в себя, Пирс наклонился к нему и помог встать на ноги.
— Если ты не сбавишь ход, то свернешь себе шею. Не принимай все так близко к сердцу. Мы их найдем.
— Но как же, — выдохнул Джорджи, — ведь нам нужно найти «Пэсифик Куин» немедленно. Через час прилив.
— Нам обоим хорошо известно, что корабль прибыл в порт всего пару дней назад. Какое-то время он пробудет в порту.
— Я это знаю, — сердито и нетерпеливо выпалил Джорджи. — Но папа мог пересесть на корабль, который отходит сегодня ночью. Может он уже на его борту и собирается отплыть в Новый Орлеан.
— Новый Орлеан? — Пирса охватила паника.
— А куда же еще ему отправиться? — Джорджи отскочил в сторону.
Настойчивость и нетерпеливый характер мальчишки передались Пирсу. Он тоже стол петлять, пробираясь через толпу, которая к этому времени значительно поредела и в основном состояла из подвыпивших гуляк, бесцельно шатающихся по пристани. Нужно немедленно найти Лак. Он ни за что не вернется в Луизиану, даже ради Лак.
— Хи, Джорджи! Это ты? — окликнул Джорджи какой-то парень. Он сидел на груде джутовых мешков, освещаемых висевшим на столбе фонарем.
Джорджи бросился к парню.
— Эдди! — подбежав к парню, одетому примерно так же, как и Джорджи, — он остановился. — Слава Богу! Хоть одно знакомое лицо. — Джорджи схватил парня за руку. — Ты не видел отца? Капитана Луи?
Тяжело дыша, Пирс остановился рядом с Джорджи.
— Видел. Но твой отец ничего не сказал о том, что и ты вместе с ним.
— Меня с ним не было. Я только что приплыл на «Калифорния Лэйди». Но мне нужно его найти. Немедленно.
Белобрысый парень посмотрел на Пирса.
— А это кто? Никогда тебя вместе с ним раньше не видел.
Прежде чем ответить, Джорджи метнула на Пирса быстрый взгляд.
— Он мне помогает. Где отец?
— Ты опоздал. Капитан Луи уехал вчера утром.
— Как, уже?! — Джорджи зарыдал и упал на груду мешков.
У Пирса затряслись ноги. Лак уехала. Навсегда.
— Да, — сказал парень, — я пытался его отговорить, но он не стал меня слушать. Прошел мимо, как будто меня и не было. Мой брат сказал, что Луи был сильно не в духе, потому что проиграл в карты кучу денег, он играл в «Эльдорадо». Говорят, он и себя самого проиграл какому-то человеку, который подыскивал мастера по паровым двигателям.
Джорджи вскочила с мешков и стала трясти парня.
— Прекрати свою бесполезную болтовню, Эдди, и лучше скажи, на какой корабль сел мой отец?
Освободившись от Джорджи, парень снова уселся на свое место.
— Именно это я и пытаюсь сделать. Тот человек, с которым Луи играл в карты, узнал, что он служил речным капитаном. А он как раз собирался заняться перевозом, вот он и выиграл у твоего отца. Теперь капитан Луи должен отработать у него целый год. И он…
В душе у Пирса снова затеплилась надежда.
— Ты хочешь сказать, что капитан Пэкинг водит здесь речной пароход? — Он поставил на землю свой чемодан и приподнял парня с груды мешков. — Здесь, в бухте?
Эдди вытаращил свои почти бесцветные глаза. Пирс сообразил, что парень болтается в воздухе и отпустил его. Но тут на него накинулся Джорджи и стал трясти за плечи.
— Как называется корабль? Где он стоит? Разгневанный Эдди оттолкнул мальчишку, его глаза сузились от злости.
— Только попробуйте тронуть меня еще раз, и я вам ничего больше не скажу.
Джорджи отступил на шаг и развел руками.
— Прости меня.
— Вот так-то лучше, — процедил Эдди, заправляя рубашку. — Твой отец уехал вчера с мистером Митчелом на корабле «Ванда Колл», Они отправились в Китай. В Гонконг.
— В Гонконг? — с трудом выдохнул Джорджи.
По надеждам Пирса тоже был нанесен удар, но к счастью они не были окончательно разбиты. Конечно, чтобы добраться до далекой британской колонии, нужно обогнуть половину земного шара, но все же это было лучше, чем Новый Орлеан.
Затем Пирс спустился на землю. Неужели он совершит ради Лак долгое путешествие в Китай? Ради женщины, которую знал всего лишь один день? Пирс попытался выкинуть эту глупую мысль из головы… однако, страсть к ослепительной красавице была слишком сильна. Пирс устремил задумчивый взгляд на океан, на тусклые огни кораблей в окутанной туманом бухте. Никто не посчитает его сумасшедшим, если он отправится на поиски своей скаковой лошади. Ведь ему и в самом деле также сильно хотелось вернуть выигравшего скачки жеребца, как и случайно встреченную возлюбленную. Они оба играли исключительно важную роль в претворении в жизнь самых смелых планов Пирса.
Но взял ли Пэкинг с собой жеребца? Между прочим, была ли с ним Лак? Пирс снова повернулся к мальчикам. Ничего, кроме дрожащего подбородка, не выдавало волнения Джорджи. Лицо мальчика застыло, а большие глаза блестели.
Пирс понимал, что Джорджи сейчас очень больно. Он помолчал несколько секунд, а потом посмотрел на другого паренька.
— Спасибо тебе, Эдди, ты нам о…
Тут Джорджи так стремительно бросился Пирсу на грудь, что едва не сбил того с ног. Мальчик уткнулся лицом в пиджак Пирса, его тело судорожно сотрясалось в беззвучных рыданиях.
Бедный ребенок. Пирс слишком хорошо понимал отчаяние мальчика, он знал по собственному опыту, как чувствует себя человек, когда вдруг у него выбивают почву из-под ног. И вообще, ему нравился этот большеротый паренек. Мальчишке нельзя было отказать в мужестве, и он был предан, как собака. Пирсу хотелось бы узнать его получше. Он так бы и сделал, если бы парнишка не старался так явно избежать его компании, особенно в последнюю неделю их плавания.
Пирс знал, что ему нужно что-нибудь сказать мальчику, но он не умел утешать, особенно, когда речь шла о сорванце-подростке. Вместо этого он неуклюже похлопал Джорджи по спине.
— Я, пожалуй, пойду и поищу брата, — сказал Эдди, смущенно отводя взгляд. Он повернулся и побежал.
— Подожди! — позвал его Пирс.
Не обращая внимания на окрик, паренек исчез в ту-манной мгле надвигавшихся сумерек.
— Черт возьми! — Пирс сосредоточил внимание на прижавшегося к нему мальчика. Пытаясь хоть как-то его ободрить, он по-дружески сжал худенькое плечо подростка.
Мальчик был слишком юным и хрупким. Отец не имел права снова его бросить на произвол судьбы.
— Послушай, все будет хорошо. Я посажу тебя на следующий пароход, идущий в Луизиану. Ты вернешься к братьям.
Джорджи отступил на шаг и покачал головой.
— Нет, я не могу. — Он выпрямился и горестно вздохнул. — Блэкуэлл не отстанет. Неужели вы не понимаете, что он жаждет мести? Он просто на этом помешался. Блэкуэлла не остановить, и я не могу ехать в Луизиану.
— Но он же не покатит за твоим отцом аж до самого Китая, — Пирс отвел взгляд, ведь именно так собирался поступить он сам. — Он ведь не ненормальный. Таких дураков просто нет на свете.
Джорджи упрямо стиснул челюсти и взглянул на Пирса. Глаза мальчишки были влажными от слез, но полны решимости.
— Нет, он поедет. И вы это прекрасно знаете.
С неохотой Пирс вынужден был признать, что Блэкуэлл сильно напоминал сумасшедшего… в своем безумном стремлении уничтожить Пэкияга он был похож на Симону Лэйндж. Она тоже решила стереть Пирса с лица земли, как только узнала о его существовании, после того, как прочла завещание мужа. Пирс чувствовал странную близость с мальчиком. Он попытался изобразить ободряющую улыбку.
— Мне кажется, ты настаиваешь на том, чтобы сопровождать меня до Гонконга.
Джорджи мгновенно смахнула слезы с огромных золотисто-карих глаз и ухватила Пирса за лацкан пиджака. Ее маленькое, мокрое от слез лицо расплылось в широкой улыбке, …ну совсем, как Лак.
— Вы это серьезно?
Пирс осторожно высвободил свой пиджак.
— Да, думаю, что так, если только… если только твой отец не отправил Лак одну в Новый Орлеан.
В течение нескольких секунд мальчик молчал. Он уставился на Пирса своими влажными, разрывающими сердце глазами.
— Нет. Он никогда бы так не сделал.
— Ты уверен? Тогда немедленно в путь — но только после того, как я куплю для нас новую одежду.
— Не беспокойтесь обо мне, — поспешно выпалил Джорджи.
— Как хочешь. Но в таком одеянии ты и шага рядом со мной не сделаешь. Кроме того, тебя нужно хорошенько вымыть. Мы можем вдвоем замечательно вымыться. Интересно, есть ли здесь поблизости баня?
— Баня?! Я не пойду ни в какую баню и не стану раздеваться перед толпой… э-э-э незнакомых людей.
Пирса, как всегда, разозлила дерзость Джорджи и его манера переговариваться. Он измерил мальчика долгим выразительным взглядом, и парнишка сразу стих.
Затем Джорджи вытер глаза, выпрямился и достойно ответил на взгляд Пирса.
— Из того, что я слышал на корабле, в этом порту очень сложно снять комнату. Вам нужно прежде всего подумать об этом. Черт возьми, мы всегда сможем заказать ванну там, где остановимся, если мы вообще найдем комнату.
— О, об этом не беспокойся. Ты будешь очень удивлен, как красноречиво говорят деньги. Почти также громко, как и злые сплетни.
— Злые сплетни? О чем это вы?
— Да так. Забудь об этом. — Пирс и не думал, что у него так легко развяжется язык при одном упоминании о Новом Орлеане. Он схватил Джорджи за руку. — Ну пошли. Найдем самый шикарный отель в этой жалкой дыре.
Глава 13
Не останавливаясь, Пирс вежливо приподнял шляпу и прошел мимо. Он улыбнулся, представив Лак, которая обязательно обратится к нему с таким же предложением. Как он будет ласкать ее шелковистую кожу! При этой мысли пальцы Пирса заныли, и по всему телу прошла волнующая дрожь.
Быстрый стук башмаков напомнил Пирсу о бегущем с ним рысью мальчишке. Тут Пирс вдруг решил, что когда он найдет Лак, с покупкой одежды для сорванца можно и подождать. Во всяком случае, он не собирается сразу бежать в магазин. Черт возьми, сорванец будет рад получить новый костюм даже через год.
Они подошли к следующему причалу, и Пирс с трудом различил в густом тумане громоздкие очертания кораблей, стоявших на якоре по обе стороны причала.
Джорджи припустился бежать, как будто за ним кто-то гнался… Он побежал к кораблям, его холщовый мешок бился по плечу.
Пирс поспешил за ним, чтобы подойти поближе и прочесть названия кораблей.
Он не успел догнать мальчика, как тот вернулся и побежал мимо Пирса.
— Их там нет, — бросил он через плечо и снова побежал на набережную. Проталкиваясь сквозь толпу, мальчишка бежал по направлению к следующему складу, где находился еще один причал. Он снова вернулся, и снова убежал, чтобы обследовать остальные причалы. Безуспешно.
Когда в спускавшихся сумерках Джорджи возвращался к Пирсу, ожидавшему его в конце пристани, он споткнулся о валявшуюся доску и вытянулся во весь рост.
Прежде чем мальчик пришел в себя, Пирс наклонился к нему и помог встать на ноги.
— Если ты не сбавишь ход, то свернешь себе шею. Не принимай все так близко к сердцу. Мы их найдем.
— Но как же, — выдохнул Джорджи, — ведь нам нужно найти «Пэсифик Куин» немедленно. Через час прилив.
— Нам обоим хорошо известно, что корабль прибыл в порт всего пару дней назад. Какое-то время он пробудет в порту.
— Я это знаю, — сердито и нетерпеливо выпалил Джорджи. — Но папа мог пересесть на корабль, который отходит сегодня ночью. Может он уже на его борту и собирается отплыть в Новый Орлеан.
— Новый Орлеан? — Пирса охватила паника.
— А куда же еще ему отправиться? — Джорджи отскочил в сторону.
Настойчивость и нетерпеливый характер мальчишки передались Пирсу. Он тоже стол петлять, пробираясь через толпу, которая к этому времени значительно поредела и в основном состояла из подвыпивших гуляк, бесцельно шатающихся по пристани. Нужно немедленно найти Лак. Он ни за что не вернется в Луизиану, даже ради Лак.
— Хи, Джорджи! Это ты? — окликнул Джорджи какой-то парень. Он сидел на груде джутовых мешков, освещаемых висевшим на столбе фонарем.
Джорджи бросился к парню.
— Эдди! — подбежав к парню, одетому примерно так же, как и Джорджи, — он остановился. — Слава Богу! Хоть одно знакомое лицо. — Джорджи схватил парня за руку. — Ты не видел отца? Капитана Луи?
Тяжело дыша, Пирс остановился рядом с Джорджи.
— Видел. Но твой отец ничего не сказал о том, что и ты вместе с ним.
— Меня с ним не было. Я только что приплыл на «Калифорния Лэйди». Но мне нужно его найти. Немедленно.
Белобрысый парень посмотрел на Пирса.
— А это кто? Никогда тебя вместе с ним раньше не видел.
Прежде чем ответить, Джорджи метнула на Пирса быстрый взгляд.
— Он мне помогает. Где отец?
— Ты опоздал. Капитан Луи уехал вчера утром.
— Как, уже?! — Джорджи зарыдал и упал на груду мешков.
У Пирса затряслись ноги. Лак уехала. Навсегда.
— Да, — сказал парень, — я пытался его отговорить, но он не стал меня слушать. Прошел мимо, как будто меня и не было. Мой брат сказал, что Луи был сильно не в духе, потому что проиграл в карты кучу денег, он играл в «Эльдорадо». Говорят, он и себя самого проиграл какому-то человеку, который подыскивал мастера по паровым двигателям.
Джорджи вскочила с мешков и стала трясти парня.
— Прекрати свою бесполезную болтовню, Эдди, и лучше скажи, на какой корабль сел мой отец?
Освободившись от Джорджи, парень снова уселся на свое место.
— Именно это я и пытаюсь сделать. Тот человек, с которым Луи играл в карты, узнал, что он служил речным капитаном. А он как раз собирался заняться перевозом, вот он и выиграл у твоего отца. Теперь капитан Луи должен отработать у него целый год. И он…
В душе у Пирса снова затеплилась надежда.
— Ты хочешь сказать, что капитан Пэкинг водит здесь речной пароход? — Он поставил на землю свой чемодан и приподнял парня с груды мешков. — Здесь, в бухте?
Эдди вытаращил свои почти бесцветные глаза. Пирс сообразил, что парень болтается в воздухе и отпустил его. Но тут на него накинулся Джорджи и стал трясти за плечи.
— Как называется корабль? Где он стоит? Разгневанный Эдди оттолкнул мальчишку, его глаза сузились от злости.
— Только попробуйте тронуть меня еще раз, и я вам ничего больше не скажу.
Джорджи отступил на шаг и развел руками.
— Прости меня.
— Вот так-то лучше, — процедил Эдди, заправляя рубашку. — Твой отец уехал вчера с мистером Митчелом на корабле «Ванда Колл», Они отправились в Китай. В Гонконг.
— В Гонконг? — с трудом выдохнул Джорджи.
По надеждам Пирса тоже был нанесен удар, но к счастью они не были окончательно разбиты. Конечно, чтобы добраться до далекой британской колонии, нужно обогнуть половину земного шара, но все же это было лучше, чем Новый Орлеан.
Затем Пирс спустился на землю. Неужели он совершит ради Лак долгое путешествие в Китай? Ради женщины, которую знал всего лишь один день? Пирс попытался выкинуть эту глупую мысль из головы… однако, страсть к ослепительной красавице была слишком сильна. Пирс устремил задумчивый взгляд на океан, на тусклые огни кораблей в окутанной туманом бухте. Никто не посчитает его сумасшедшим, если он отправится на поиски своей скаковой лошади. Ведь ему и в самом деле также сильно хотелось вернуть выигравшего скачки жеребца, как и случайно встреченную возлюбленную. Они оба играли исключительно важную роль в претворении в жизнь самых смелых планов Пирса.
Но взял ли Пэкинг с собой жеребца? Между прочим, была ли с ним Лак? Пирс снова повернулся к мальчикам. Ничего, кроме дрожащего подбородка, не выдавало волнения Джорджи. Лицо мальчика застыло, а большие глаза блестели.
Пирс понимал, что Джорджи сейчас очень больно. Он помолчал несколько секунд, а потом посмотрел на другого паренька.
— Спасибо тебе, Эдди, ты нам о…
Тут Джорджи так стремительно бросился Пирсу на грудь, что едва не сбил того с ног. Мальчик уткнулся лицом в пиджак Пирса, его тело судорожно сотрясалось в беззвучных рыданиях.
Бедный ребенок. Пирс слишком хорошо понимал отчаяние мальчика, он знал по собственному опыту, как чувствует себя человек, когда вдруг у него выбивают почву из-под ног. И вообще, ему нравился этот большеротый паренек. Мальчишке нельзя было отказать в мужестве, и он был предан, как собака. Пирсу хотелось бы узнать его получше. Он так бы и сделал, если бы парнишка не старался так явно избежать его компании, особенно в последнюю неделю их плавания.
Пирс знал, что ему нужно что-нибудь сказать мальчику, но он не умел утешать, особенно, когда речь шла о сорванце-подростке. Вместо этого он неуклюже похлопал Джорджи по спине.
— Я, пожалуй, пойду и поищу брата, — сказал Эдди, смущенно отводя взгляд. Он повернулся и побежал.
— Подожди! — позвал его Пирс.
Не обращая внимания на окрик, паренек исчез в ту-манной мгле надвигавшихся сумерек.
— Черт возьми! — Пирс сосредоточил внимание на прижавшегося к нему мальчика. Пытаясь хоть как-то его ободрить, он по-дружески сжал худенькое плечо подростка.
Мальчик был слишком юным и хрупким. Отец не имел права снова его бросить на произвол судьбы.
— Послушай, все будет хорошо. Я посажу тебя на следующий пароход, идущий в Луизиану. Ты вернешься к братьям.
Джорджи отступил на шаг и покачал головой.
— Нет, я не могу. — Он выпрямился и горестно вздохнул. — Блэкуэлл не отстанет. Неужели вы не понимаете, что он жаждет мести? Он просто на этом помешался. Блэкуэлла не остановить, и я не могу ехать в Луизиану.
— Но он же не покатит за твоим отцом аж до самого Китая, — Пирс отвел взгляд, ведь именно так собирался поступить он сам. — Он ведь не ненормальный. Таких дураков просто нет на свете.
Джорджи упрямо стиснул челюсти и взглянул на Пирса. Глаза мальчишки были влажными от слез, но полны решимости.
— Нет, он поедет. И вы это прекрасно знаете.
С неохотой Пирс вынужден был признать, что Блэкуэлл сильно напоминал сумасшедшего… в своем безумном стремлении уничтожить Пэкияга он был похож на Симону Лэйндж. Она тоже решила стереть Пирса с лица земли, как только узнала о его существовании, после того, как прочла завещание мужа. Пирс чувствовал странную близость с мальчиком. Он попытался изобразить ободряющую улыбку.
— Мне кажется, ты настаиваешь на том, чтобы сопровождать меня до Гонконга.
Джорджи мгновенно смахнула слезы с огромных золотисто-карих глаз и ухватила Пирса за лацкан пиджака. Ее маленькое, мокрое от слез лицо расплылось в широкой улыбке, …ну совсем, как Лак.
— Вы это серьезно?
Пирс осторожно высвободил свой пиджак.
— Да, думаю, что так, если только… если только твой отец не отправил Лак одну в Новый Орлеан.
В течение нескольких секунд мальчик молчал. Он уставился на Пирса своими влажными, разрывающими сердце глазами.
— Нет. Он никогда бы так не сделал.
— Ты уверен? Тогда немедленно в путь — но только после того, как я куплю для нас новую одежду.
— Не беспокойтесь обо мне, — поспешно выпалил Джорджи.
— Как хочешь. Но в таком одеянии ты и шага рядом со мной не сделаешь. Кроме того, тебя нужно хорошенько вымыть. Мы можем вдвоем замечательно вымыться. Интересно, есть ли здесь поблизости баня?
— Баня?! Я не пойду ни в какую баню и не стану раздеваться перед толпой… э-э-э незнакомых людей.
Пирса, как всегда, разозлила дерзость Джорджи и его манера переговариваться. Он измерил мальчика долгим выразительным взглядом, и парнишка сразу стих.
Затем Джорджи вытер глаза, выпрямился и достойно ответил на взгляд Пирса.
— Из того, что я слышал на корабле, в этом порту очень сложно снять комнату. Вам нужно прежде всего подумать об этом. Черт возьми, мы всегда сможем заказать ванну там, где остановимся, если мы вообще найдем комнату.
— О, об этом не беспокойся. Ты будешь очень удивлен, как красноречиво говорят деньги. Почти также громко, как и злые сплетни.
— Злые сплетни? О чем это вы?
— Да так. Забудь об этом. — Пирс и не думал, что у него так легко развяжется язык при одном упоминании о Новом Орлеане. Он схватил Джорджи за руку. — Ну пошли. Найдем самый шикарный отель в этой жалкой дыре.
Глава 13
— Но я терпеть не могу ходить в такие места, — заартачился Джорджи, пытаясь вырваться из цепких рук Пирса.
— Прекрасно, — терпение Пирса иссякло. Он устал мириться с детскими капризами мальчишки. Прошлым вечером он скандалил из-за бани, а теперь из-за одежды. Пирс отпустил Джорджи и отряхнул руки.
Избавление явилось для Джорджи полной неожиданностью. Он не смог удержать равновесия и шлепнулся на грязную мостовую.
— Если ты хочешь доехать со мной до Гонконга, то пойдешь примерять новую одежду.
Джорджи поглубже натянул побитую молью шляпу и засунул руки в карманы.
— Мне плевать, что вы говорите. Вы могли бы купить мне костюм, когда делали покупки для себя. Носки и нижнее белье, что вы купили, прекрасно подошли.
Пирс не имел желания терпеть издевательские выходки маленького мерзавца. Не оглядываясь, он пошел в сторону магазина Ди Марио, ни минуты не сомневаясь, что маленький упрямец бежит следом за ним.
Этим утром они были в конторе начальника порта, где узнали, что из стоявших на якоре кораблей, на Восток отправлялся лишь один «Уэстерли». Корабль отходил сегодня, с вечерним приливом.
Когда Пирс подошел к магазину мужской одежды, он услышал быстрые шаги догонявшего его Джорджи.
Мальчик ухватил Пирса за рукав. Тот с раздражением посмотрел на маленькую ручонку, измявшую рукав его нового пиджака.
— Простите, — сказал Джорджи, отпуская рукав и старательно разглаживая ткань.
— Я пойду с вами, но не стану раздеваться перед этими длиннорукими старикашками-продавцами.
— Длиннорукими? — Рассмеявшись, Пирс слегка щелкнул паренька по шляпе. — Никогда не слышал, чтобы их так называли. Но ты можешь не беспокоиться. Владелец магазина женат, у него есть дети.
— А вы откуда знаете?
— Он живет вместе с семьей в квартире под магазином. Сегодня утром я думал, что обвалится крыша, такой стоял шум и грохот.
— И все равно, я ни перед кем не стану раздеваться и одеваться.
— Оденешься сам. Там есть для этого кладовая. Когда они вошли в магазин, над дверью зазвенел звонок. В магазине было все необходимое, чтобы одеть джентльмена с ног до головы. Пирс, как обычно, с удовольствием вдыхал аромат свежевыкрашенной шерсти и льна, смешивавшийся с запахом новой кожи.
Их встретил безукоризненно одетый итальянец, который обслуживал Пирса утром. Он широко улыбался посетителям, поправляя строгий сюртук.
— Мистер Кингстон, добро пожаловать. Я вижу вы привели с собой молодого человека. Очень хорошо. У меня есть прекрасные костюмы для юношей.
Итальянец сопровождал свою речь энергичными взмахами коротких рук. Глядя на него, Пирс с трудом удержался от смеха, вспомнив, как Джорджи описывал мужчин, отдававших предпочтение мальчикам.
— Ну, что же, давайте взглянем на них, — обратился Пирс к портному.
— Сюда, пожалуйста.
Пирс подталкивал перед собой упирающегося мальчишку. Они шли за портным мимо вешалок с мужскими костюмами. Портной подвел их к столу, на котором лежало несколько готовых пиджаков и брюк меньшего размера, а также нижнее белье. Покопавшись в костюмах, Пирс выбрал пару синего цвета с блестящими пуговицами. Покрой напоминал морскую форму. Пирс сунул одежду пареньку.
Итальянец ухватился за потрепанную коричневую куртку Джорджи.
Мальчик отскочил в сторону и метнул на Пирса возмущенный взгляд.
— Может ли мальчик переодеться сам? Он немного смущается.
— Конечно, конечно, — с усталой улыбкой портной открыл находившуюся сзади дверь и отступил в сторону.
Джорджи прижал к себе одежду, проскочил мимо Пирса и плотно захлопнул дверь.
Пирс только усмехнулся про себя, наблюдая, как храбрый маленький забияка мгновенно превратился в испуганного цыпленка. Он подошел к полкам с мужской обувью. У Джорджи были очень маленькие ноги. Пирс надеялся, что сможет подыскать для мальчика какую-нибудь подходящую обувь.
Рассматривая туфли и ботинки, Пирс снова вспомнил прошлый вечер. Несмотря на то, что его постигло огромное разочарование и он так и не нашел свою капризную красавицу-южанку, чей образ преследовал Пирса днем и ночью, он не мог забыть горького отчаяния мальчика, так доверчиво прильнувшего к нему.
Пирс все еще чувствовал рядом с собой хрупкие плечи мальчика, сотрясавшиеся в беззвучных рыданиях, ощущая на своей груди тепло маленькой головки. Теперь он будет обращаться с мальчишкой более ласково. Следует не забывать, что за дерзкими словами и упрямством скрывался всего лишь отчаявшийся и испуганный мальчик.
Когда мальчик вошел в комнату, Пирс подобрал ему пару черных туфель на шнурках, которые подходили ему по размеру. Элегантный пиджак и брюки полностью преобразили мальчика. Перемена была просто удивительной. Если бы не шляпа с обвислыми полями, Джорджи вполне можно было принять за юного джентльмена.
Пирс сорвал с головы мальчика этот шокирующий добропорядочную публику предмет.
— Эй! — Джорджи попытался вырвать шляпу, но Пирс поднял ее высоко вверх.
— Мистер Ди Марио, будьте добры, избавьте нас от этого хлама.
— Ни за что! — Джорджи подпрыгнул, пытаясь дотянуться до шляпы. — Она мне нужна!
С трудом сдерживая мальчишку, Пирс отдал предмет спора владельцу магазина, который тут же вышел из комнаты, брезгливо ухватив шляпу двумя пальцами.
Не давая мальчишке вырваться, Пирс подошел к верхней полке и снял с нее синюю матросскую шапочку с белой полоской, а затем подтащил Джорджи к зеркалу. Он натянул щеголеватую шапочку на копну медно-рыжих волос. — Ну, признайся честно. Ведь теперь ты выглядишь в сто раз лучше.
Джорджи скривил лицо в свою обычную гримасу.
— Я выгляжу, как один из этих мерзких богатеньких недоносков.
— Именно так. И это лучше, чем быть грязным замухрышкой. Посмотри-ка, я нашел для тебя пару маленьких туфель. Примеряй, подойдут ли они тебе. — Пирс подвел Джорджи к табурету и поставил рядом туфли.
Пирс притворился, что разглядывает витрину с запонками и булавками для галстука, а сам в это время украдкой следил за мальчиком.
Джорджи наклонился и стал одевать туфли. Его глаза были опущены, а длинные ресницы придавали лицу мальчика удивительно умиротворенное выражение. Теперь, когда не было видно дерзкого взгляда золотисто-карих глаз, лицо мальчика с нежной загорелой кожей выглядело очень нежным и ранимым. Это впечатление не могли уменьшить даже густые изогнутые брови. Пальцы, завязывающие шнурки, были тонкими, как у девушки. Просто невероятно, как он был в этот момент похож на Лак.
Пирс совсем забыл о мальчишке и погрузился в воспоминания о своей возлюбленной. Она стояла в роскошном платье красновато-коричневого цвета у входа в огромный зал.
Это был их дом, его и Лак. В одной руке Лак держала кокетливый кружевной веер, а в другой приветствовала толпу элегантно одетых гостей.
…Головокружительный водоворот ее пышных юбок, грудной смех, когда Пирс увлек ее в вихре вальса по натертому до зеркального блеска полу, в котором огни горящих люстр отражались почти так же, как и в зеркальных стенах. Пирс кружил свою любимую Лак в стремительном вальсе, и каждый уголок просторного зала отражал ее неповторимую красоту и грацию. Он не мог ошибиться, глаза Лак светились любовью.
Потом Пирс представил, как они вдвоем скачут на лошадях по покрытым густой травой холмам, на которых еще не высохла роса, волосы Лак развеваются на ветру, лицо горит от возбуждения. Она скачет рядом с Пирсом на элегантной серой кобыле, которая так же прекрасно подходит Пегасу, как и Лак ему самому.
Необходимо найти Лак. Она должна принадлежать ему. Когда она будет рядом, он сможет забыть всю прежнюю боль. Забыть обвинительный тон директора, когда этот сморщенный человечек объявил Пирсу о его немедленном исключении… а потом сообщил о скандальных причинах, вызвавших такое решение. Забыть о горечи поражения в глазах матери, когда она подтвердила, что не только не была замужем за его отцом, которого звали не Кингстон, а Лэйндж, но что она была рабыней отца Пирса, пока тот не освободил ее после рождения мальчика.
Работорговец с Ямайки преднамеренно свел ее родителей, чтобы у ребенка была светлая кожа, затем мать Пирса обучили искусству быть идеальной белокожей рабыней и любовницей.
На вид она была белой женщиной, однако в ее документах было указано, что восьмая часть ее крови негритянская, и поэтому по закону ее могли покупать и продавать, как обычную чернокожую рабыню, только стоила она в десять раз дороже. Только самые богатые рабовладельцы могли позволить себе такую роскошь, еще меньше было таких, которые считали себя достаточно богатыми, чтобы дать такой рабыне свободу.
Именно так и поступил отец Пирса в тот день, когда Шини Кингстон родила ему сына. Это было одно из его немногочисленных проявлений милосердия по отношению к матери Пирса.
После того, как в течение многих лет Пирс считал себя законным наследником известного во всей Луизиане бизнесмена, в тот роковой день он лишился всего и стал «желтокожим ублюдком», которого презирали аристократы-южане. Пирсу было тогда шестнадцать лет. Он вполне подходил для того, чтобы развлекать пресыщенную публику, но его самого развлекать никто не хотел. Хорош для флирта со скучающей матроной, но совершенно непригоден для ее незамужней сестры.
Ни хорошее образование, ни достоинства, ни деньги, которые Пирс мог получить по наследству, не могли изменить тот факт, что в глазах света был запятнан от рождения.
— Туфли мне подходят, — грубоватый, но все еще тонкий голос Джорджи вернул Пирса к действительности. Мальчик смотрел на него огромными глазами своей сестры.
Пирс отбросил терзавшие душу воспоминания и заставил себя улыбнуться.
— Ну, вот теперь ты выглядишь достойным братом Лак. И очень скоро, — добавил уверенно Пирс, — ты станешь моим маленьким зятем.
Английский клипер разрезал волны Тихого океана гораздо быстрее маленькой шхуны. При любых других обстоятельствах Джорджи с радостным волнением любовалась бы красавцем-кораблем, овеваемым теплыми солеными пассатами.
Оперевшись на леер, Джорджи смотрела вдаль, ее не радовали ни туго натянутые снасти, ни раздутые паруса. Даже цветные флажки, развевающиеся на верхушках мачт, не могли заглушить грызущее чувство тревоги.
Скоро они должны прибыть в Гонолулу. Вероятно, им там удастся перехватить «Ванду Колл», прежде чем она снова уйдет в море. Хуже всего, что с того момента, как Джорджи ступила на борт корабля в своем новом щегольском наряде, добрая половина команды стала бросать на нее плотоядные взгляды, как будто она была одной из тех дамочек, что они с Пирсом видели в салуне в Сан-Франциско или шлюхой, которая высунулась из окна и завлекла Пирса. А ведь эти похотливые мерзавцы принимали Джорджи за юношу!
В ушах у Джорджи все еще звучал призывный голос девицы из Сан-Франциско, а перед глазами стоял ее невероятно пышный бюст, выкатывающийся из изящного алого пеньюара. Однако, к большой радости Джорджи, Пирс едва глянул в сторону потаскушки, он вообще не обращал внимания на проходивших мимо женщин. Он хранил верность кокетливой красавице, которая всецело завладела его воображением.
Джорджи все сильнее хотелось и в самом деле стать той юной женщиной, что околдовала Пирса. Разумеется, когда Пирс узнает всю правду, то удивительный свет, лучившийся из его глаз при одном упоминании имени Лак, навсегда погаснет.
Если бы только она могла убежать и не видеть лица Пирса, когда это все случится.
Джорджи зажмурила глаза и вздохнула.
Да, она могла бы убежать, наняться матросом на один из кораблей, идущих на Юг. Тогда ей не пришлось бы стать свидетелем неизбежного крушения всех надежд. Но, к несчастью, Джорджи слишком поздно узнала, что Блэкуэлла не было вместе с ними на борту.
Корабль к этому времени уже вышел в открытое море. Либо этот негодяй не узнал, где находится Пэкинг, либо решил, что дальнейшее преследование обойдется ему слишком дорого. И вот теперь Джорджи ехала на другой конец света с мужчиной, о котором она, не переставая, думала днем и ночью, стоило Пирсу посмотреть ей в глаза, как все внутри начинало трепетать, как будто бы она проглотила десяток живых бабочек.
Можно не сомневаться на счет того, как поступит Пирс, когда отец выболтает ее секрет. Однако, ей в этот момент просто необходимо там присутствовать, чтобы удержать Пирса, который сгоряча мог как следует отколотить отца или сдать властям. Остается рассчитывать только на помощь Всевышнего.
Пирс прогуливался рядом с Джорджи. Он был, как всегда, ослепительно красив в белой накрахмаленной сорочке с черным галстуком и сером в полосочку костюме, который он купил в Сан-Франциско. Если бы Джорджи не была уверена, что Пирс ничего не подозревает, то решила бы, что он нарочно старается свести ее с ума, когда небрежно проводит рукой по взъерошенным ветром густым кудрям.
Какое-то время Джорджи наблюдала за ним, как зачарованная. Если бы он только знал, как от этого небрежного жеста у нее все замирает внутри.
На корме три омерзительных типа, стоя на коленях, чинили порванный парус. Они разглядывали Джорджи и непристойно ухмылялись. Один из них, с выбитыми передними зубами, стал ей подмигивать, держась при этом за низ живота.
При виде этого непристойного зрелища Джорджи чуть не вырвало. Она с отвращением отвернулась от хихикающих кретинов. За все годы, проведенные на реке, Джорджи никогда не встречала такого грубого и непристойного поведения, такой откровенной развращенности. Она не могла понять, где эти люди приобрели свои ужасные противоестественные привычки, уж не в пользующихся ли во всем мире дурной славой портах Востока?
У Джорджи мороз пошел по коже при мысли о том, с каким еще варварством ей придется столкнуться в Гонконге, если вдруг корабль отца покинул Гавайи до их прибытия.
— Добрый день, мистер Кингстон, — поприветствовал Пирса один из ухмыляющихся денегератов. — Вышли на воскресную прогулку со своим, похожим на девочку, малышом?
Пирс, казалось, не слышал двусмысленных слов, сказанных на ужасном диалекте лондонской черни. Он спокойно смотрел в бесконечную, серебристо-синюю искрящуюся даль океана, и только было видно, как побелели суставы пальцев, крепко вцепившихся в леер.
Джорджи усмехнулась и про себя поинтересовалась, что же сильнее разозлило Пирса, оскорбительная похоть извращенцев-матросов по отношению к его юному протеже или их предположение насчет того, что и сам Пирс отдает предпочтение мальчикам. Да, Джорджи очень хорошо знала, почему он сжал кулаки и каким образом хотел бы их использовать. Но, конечно же, сейчас это было невозможно. Пирс был один против десятерых, а жалоба капитану только еще больше ухудшила бы обстановку.
— Прекрасно, — терпение Пирса иссякло. Он устал мириться с детскими капризами мальчишки. Прошлым вечером он скандалил из-за бани, а теперь из-за одежды. Пирс отпустил Джорджи и отряхнул руки.
Избавление явилось для Джорджи полной неожиданностью. Он не смог удержать равновесия и шлепнулся на грязную мостовую.
— Если ты хочешь доехать со мной до Гонконга, то пойдешь примерять новую одежду.
Джорджи поглубже натянул побитую молью шляпу и засунул руки в карманы.
— Мне плевать, что вы говорите. Вы могли бы купить мне костюм, когда делали покупки для себя. Носки и нижнее белье, что вы купили, прекрасно подошли.
Пирс не имел желания терпеть издевательские выходки маленького мерзавца. Не оглядываясь, он пошел в сторону магазина Ди Марио, ни минуты не сомневаясь, что маленький упрямец бежит следом за ним.
Этим утром они были в конторе начальника порта, где узнали, что из стоявших на якоре кораблей, на Восток отправлялся лишь один «Уэстерли». Корабль отходил сегодня, с вечерним приливом.
Когда Пирс подошел к магазину мужской одежды, он услышал быстрые шаги догонявшего его Джорджи.
Мальчик ухватил Пирса за рукав. Тот с раздражением посмотрел на маленькую ручонку, измявшую рукав его нового пиджака.
— Простите, — сказал Джорджи, отпуская рукав и старательно разглаживая ткань.
— Я пойду с вами, но не стану раздеваться перед этими длиннорукими старикашками-продавцами.
— Длиннорукими? — Рассмеявшись, Пирс слегка щелкнул паренька по шляпе. — Никогда не слышал, чтобы их так называли. Но ты можешь не беспокоиться. Владелец магазина женат, у него есть дети.
— А вы откуда знаете?
— Он живет вместе с семьей в квартире под магазином. Сегодня утром я думал, что обвалится крыша, такой стоял шум и грохот.
— И все равно, я ни перед кем не стану раздеваться и одеваться.
— Оденешься сам. Там есть для этого кладовая. Когда они вошли в магазин, над дверью зазвенел звонок. В магазине было все необходимое, чтобы одеть джентльмена с ног до головы. Пирс, как обычно, с удовольствием вдыхал аромат свежевыкрашенной шерсти и льна, смешивавшийся с запахом новой кожи.
Их встретил безукоризненно одетый итальянец, который обслуживал Пирса утром. Он широко улыбался посетителям, поправляя строгий сюртук.
— Мистер Кингстон, добро пожаловать. Я вижу вы привели с собой молодого человека. Очень хорошо. У меня есть прекрасные костюмы для юношей.
Итальянец сопровождал свою речь энергичными взмахами коротких рук. Глядя на него, Пирс с трудом удержался от смеха, вспомнив, как Джорджи описывал мужчин, отдававших предпочтение мальчикам.
— Ну, что же, давайте взглянем на них, — обратился Пирс к портному.
— Сюда, пожалуйста.
Пирс подталкивал перед собой упирающегося мальчишку. Они шли за портным мимо вешалок с мужскими костюмами. Портной подвел их к столу, на котором лежало несколько готовых пиджаков и брюк меньшего размера, а также нижнее белье. Покопавшись в костюмах, Пирс выбрал пару синего цвета с блестящими пуговицами. Покрой напоминал морскую форму. Пирс сунул одежду пареньку.
Итальянец ухватился за потрепанную коричневую куртку Джорджи.
Мальчик отскочил в сторону и метнул на Пирса возмущенный взгляд.
— Может ли мальчик переодеться сам? Он немного смущается.
— Конечно, конечно, — с усталой улыбкой портной открыл находившуюся сзади дверь и отступил в сторону.
Джорджи прижал к себе одежду, проскочил мимо Пирса и плотно захлопнул дверь.
Пирс только усмехнулся про себя, наблюдая, как храбрый маленький забияка мгновенно превратился в испуганного цыпленка. Он подошел к полкам с мужской обувью. У Джорджи были очень маленькие ноги. Пирс надеялся, что сможет подыскать для мальчика какую-нибудь подходящую обувь.
Рассматривая туфли и ботинки, Пирс снова вспомнил прошлый вечер. Несмотря на то, что его постигло огромное разочарование и он так и не нашел свою капризную красавицу-южанку, чей образ преследовал Пирса днем и ночью, он не мог забыть горького отчаяния мальчика, так доверчиво прильнувшего к нему.
Пирс все еще чувствовал рядом с собой хрупкие плечи мальчика, сотрясавшиеся в беззвучных рыданиях, ощущая на своей груди тепло маленькой головки. Теперь он будет обращаться с мальчишкой более ласково. Следует не забывать, что за дерзкими словами и упрямством скрывался всего лишь отчаявшийся и испуганный мальчик.
Когда мальчик вошел в комнату, Пирс подобрал ему пару черных туфель на шнурках, которые подходили ему по размеру. Элегантный пиджак и брюки полностью преобразили мальчика. Перемена была просто удивительной. Если бы не шляпа с обвислыми полями, Джорджи вполне можно было принять за юного джентльмена.
Пирс сорвал с головы мальчика этот шокирующий добропорядочную публику предмет.
— Эй! — Джорджи попытался вырвать шляпу, но Пирс поднял ее высоко вверх.
— Мистер Ди Марио, будьте добры, избавьте нас от этого хлама.
— Ни за что! — Джорджи подпрыгнул, пытаясь дотянуться до шляпы. — Она мне нужна!
С трудом сдерживая мальчишку, Пирс отдал предмет спора владельцу магазина, который тут же вышел из комнаты, брезгливо ухватив шляпу двумя пальцами.
Не давая мальчишке вырваться, Пирс подошел к верхней полке и снял с нее синюю матросскую шапочку с белой полоской, а затем подтащил Джорджи к зеркалу. Он натянул щеголеватую шапочку на копну медно-рыжих волос. — Ну, признайся честно. Ведь теперь ты выглядишь в сто раз лучше.
Джорджи скривил лицо в свою обычную гримасу.
— Я выгляжу, как один из этих мерзких богатеньких недоносков.
— Именно так. И это лучше, чем быть грязным замухрышкой. Посмотри-ка, я нашел для тебя пару маленьких туфель. Примеряй, подойдут ли они тебе. — Пирс подвел Джорджи к табурету и поставил рядом туфли.
Пирс притворился, что разглядывает витрину с запонками и булавками для галстука, а сам в это время украдкой следил за мальчиком.
Джорджи наклонился и стал одевать туфли. Его глаза были опущены, а длинные ресницы придавали лицу мальчика удивительно умиротворенное выражение. Теперь, когда не было видно дерзкого взгляда золотисто-карих глаз, лицо мальчика с нежной загорелой кожей выглядело очень нежным и ранимым. Это впечатление не могли уменьшить даже густые изогнутые брови. Пальцы, завязывающие шнурки, были тонкими, как у девушки. Просто невероятно, как он был в этот момент похож на Лак.
Пирс совсем забыл о мальчишке и погрузился в воспоминания о своей возлюбленной. Она стояла в роскошном платье красновато-коричневого цвета у входа в огромный зал.
Это был их дом, его и Лак. В одной руке Лак держала кокетливый кружевной веер, а в другой приветствовала толпу элегантно одетых гостей.
…Головокружительный водоворот ее пышных юбок, грудной смех, когда Пирс увлек ее в вихре вальса по натертому до зеркального блеска полу, в котором огни горящих люстр отражались почти так же, как и в зеркальных стенах. Пирс кружил свою любимую Лак в стремительном вальсе, и каждый уголок просторного зала отражал ее неповторимую красоту и грацию. Он не мог ошибиться, глаза Лак светились любовью.
Потом Пирс представил, как они вдвоем скачут на лошадях по покрытым густой травой холмам, на которых еще не высохла роса, волосы Лак развеваются на ветру, лицо горит от возбуждения. Она скачет рядом с Пирсом на элегантной серой кобыле, которая так же прекрасно подходит Пегасу, как и Лак ему самому.
Необходимо найти Лак. Она должна принадлежать ему. Когда она будет рядом, он сможет забыть всю прежнюю боль. Забыть обвинительный тон директора, когда этот сморщенный человечек объявил Пирсу о его немедленном исключении… а потом сообщил о скандальных причинах, вызвавших такое решение. Забыть о горечи поражения в глазах матери, когда она подтвердила, что не только не была замужем за его отцом, которого звали не Кингстон, а Лэйндж, но что она была рабыней отца Пирса, пока тот не освободил ее после рождения мальчика.
Работорговец с Ямайки преднамеренно свел ее родителей, чтобы у ребенка была светлая кожа, затем мать Пирса обучили искусству быть идеальной белокожей рабыней и любовницей.
На вид она была белой женщиной, однако в ее документах было указано, что восьмая часть ее крови негритянская, и поэтому по закону ее могли покупать и продавать, как обычную чернокожую рабыню, только стоила она в десять раз дороже. Только самые богатые рабовладельцы могли позволить себе такую роскошь, еще меньше было таких, которые считали себя достаточно богатыми, чтобы дать такой рабыне свободу.
Именно так и поступил отец Пирса в тот день, когда Шини Кингстон родила ему сына. Это было одно из его немногочисленных проявлений милосердия по отношению к матери Пирса.
После того, как в течение многих лет Пирс считал себя законным наследником известного во всей Луизиане бизнесмена, в тот роковой день он лишился всего и стал «желтокожим ублюдком», которого презирали аристократы-южане. Пирсу было тогда шестнадцать лет. Он вполне подходил для того, чтобы развлекать пресыщенную публику, но его самого развлекать никто не хотел. Хорош для флирта со скучающей матроной, но совершенно непригоден для ее незамужней сестры.
Ни хорошее образование, ни достоинства, ни деньги, которые Пирс мог получить по наследству, не могли изменить тот факт, что в глазах света был запятнан от рождения.
— Туфли мне подходят, — грубоватый, но все еще тонкий голос Джорджи вернул Пирса к действительности. Мальчик смотрел на него огромными глазами своей сестры.
Пирс отбросил терзавшие душу воспоминания и заставил себя улыбнуться.
— Ну, вот теперь ты выглядишь достойным братом Лак. И очень скоро, — добавил уверенно Пирс, — ты станешь моим маленьким зятем.
Английский клипер разрезал волны Тихого океана гораздо быстрее маленькой шхуны. При любых других обстоятельствах Джорджи с радостным волнением любовалась бы красавцем-кораблем, овеваемым теплыми солеными пассатами.
Оперевшись на леер, Джорджи смотрела вдаль, ее не радовали ни туго натянутые снасти, ни раздутые паруса. Даже цветные флажки, развевающиеся на верхушках мачт, не могли заглушить грызущее чувство тревоги.
Скоро они должны прибыть в Гонолулу. Вероятно, им там удастся перехватить «Ванду Колл», прежде чем она снова уйдет в море. Хуже всего, что с того момента, как Джорджи ступила на борт корабля в своем новом щегольском наряде, добрая половина команды стала бросать на нее плотоядные взгляды, как будто она была одной из тех дамочек, что они с Пирсом видели в салуне в Сан-Франциско или шлюхой, которая высунулась из окна и завлекла Пирса. А ведь эти похотливые мерзавцы принимали Джорджи за юношу!
В ушах у Джорджи все еще звучал призывный голос девицы из Сан-Франциско, а перед глазами стоял ее невероятно пышный бюст, выкатывающийся из изящного алого пеньюара. Однако, к большой радости Джорджи, Пирс едва глянул в сторону потаскушки, он вообще не обращал внимания на проходивших мимо женщин. Он хранил верность кокетливой красавице, которая всецело завладела его воображением.
Джорджи все сильнее хотелось и в самом деле стать той юной женщиной, что околдовала Пирса. Разумеется, когда Пирс узнает всю правду, то удивительный свет, лучившийся из его глаз при одном упоминании имени Лак, навсегда погаснет.
Если бы только она могла убежать и не видеть лица Пирса, когда это все случится.
Джорджи зажмурила глаза и вздохнула.
Да, она могла бы убежать, наняться матросом на один из кораблей, идущих на Юг. Тогда ей не пришлось бы стать свидетелем неизбежного крушения всех надежд. Но, к несчастью, Джорджи слишком поздно узнала, что Блэкуэлла не было вместе с ними на борту.
Корабль к этому времени уже вышел в открытое море. Либо этот негодяй не узнал, где находится Пэкинг, либо решил, что дальнейшее преследование обойдется ему слишком дорого. И вот теперь Джорджи ехала на другой конец света с мужчиной, о котором она, не переставая, думала днем и ночью, стоило Пирсу посмотреть ей в глаза, как все внутри начинало трепетать, как будто бы она проглотила десяток живых бабочек.
Можно не сомневаться на счет того, как поступит Пирс, когда отец выболтает ее секрет. Однако, ей в этот момент просто необходимо там присутствовать, чтобы удержать Пирса, который сгоряча мог как следует отколотить отца или сдать властям. Остается рассчитывать только на помощь Всевышнего.
Пирс прогуливался рядом с Джорджи. Он был, как всегда, ослепительно красив в белой накрахмаленной сорочке с черным галстуком и сером в полосочку костюме, который он купил в Сан-Франциско. Если бы Джорджи не была уверена, что Пирс ничего не подозревает, то решила бы, что он нарочно старается свести ее с ума, когда небрежно проводит рукой по взъерошенным ветром густым кудрям.
Какое-то время Джорджи наблюдала за ним, как зачарованная. Если бы он только знал, как от этого небрежного жеста у нее все замирает внутри.
На корме три омерзительных типа, стоя на коленях, чинили порванный парус. Они разглядывали Джорджи и непристойно ухмылялись. Один из них, с выбитыми передними зубами, стал ей подмигивать, держась при этом за низ живота.
При виде этого непристойного зрелища Джорджи чуть не вырвало. Она с отвращением отвернулась от хихикающих кретинов. За все годы, проведенные на реке, Джорджи никогда не встречала такого грубого и непристойного поведения, такой откровенной развращенности. Она не могла понять, где эти люди приобрели свои ужасные противоестественные привычки, уж не в пользующихся ли во всем мире дурной славой портах Востока?
У Джорджи мороз пошел по коже при мысли о том, с каким еще варварством ей придется столкнуться в Гонконге, если вдруг корабль отца покинул Гавайи до их прибытия.
— Добрый день, мистер Кингстон, — поприветствовал Пирса один из ухмыляющихся денегератов. — Вышли на воскресную прогулку со своим, похожим на девочку, малышом?
Пирс, казалось, не слышал двусмысленных слов, сказанных на ужасном диалекте лондонской черни. Он спокойно смотрел в бесконечную, серебристо-синюю искрящуюся даль океана, и только было видно, как побелели суставы пальцев, крепко вцепившихся в леер.
Джорджи усмехнулась и про себя поинтересовалась, что же сильнее разозлило Пирса, оскорбительная похоть извращенцев-матросов по отношению к его юному протеже или их предположение насчет того, что и сам Пирс отдает предпочтение мальчикам. Да, Джорджи очень хорошо знала, почему он сжал кулаки и каким образом хотел бы их использовать. Но, конечно же, сейчас это было невозможно. Пирс был один против десятерых, а жалоба капитану только еще больше ухудшила бы обстановку.