Кроуфорд Элейн. Речная искусительница (Речная нимфа)

   Джорджи оглянулась и увидела, что Пирс уже направляется широким шагом в сторону шумной толпы.
   Ее вновь охватило бешенство. С завидной энергией она протолкалась сквозь толпу парней бандитского вида, по сравнению с которыми невинные пьянчужки из Мар-ди Грае выглядели вполне пристойными джентльменами. Однако короткая пробежка за Пирсом лишила Джорджи сил. Она быстро схватила Пирса за руку, чтобы тот не вздумал удрать.
   Он остановился и посмотрел на девушку сверху вниз.
   — Застегни воротник. Тебе не хватает только подцепить простуду.
   Джорджи прикусила язык, поняв всю бесполезность сопротивления, и сделала так, как ей было сказано. В это время ей удалось прочесть названия стоявших поблизости кораблей. «Гордость Кейт». Нет, отец был на другом корабле. «Летящее Облако»…
   — Ты должен был разбудить меня, прежде чем мы бросили якорь. Ты видел корабль отца, когда мы зашли в порт?
   — Капитан Бэйли сказал, где он стоит. В конце верфи на Макет Стрит. — Пирс снова ускорил шаг.
   Джорджи изо всех сил старалась поспеть за ним, но ей мешала предательская слабость в ногах. Она не доставит Пирсу удовольствия своими жалобами. Девушка собрала все силы и попыталась придать своему голосу уверенность и хладнокровие.
   — Так ты собирался пойти к отцу и встретиться с ним без меня?
   Пирс резко остановился и посмотрел на нее.
   — Послушай, Джорджи… или Лак… Как прикажешь тебя называть?
   Нисколько не испугавшись, Джорджи подняла брови и пропела:
   — Это уж, как пожелаешь.
   Внезапный порыв ветра сорвал с головы Пирса шляпу, он поймал ее на лету. Ветер трепал его густые черные волосы, что придавало Пирсу еще более бесшабашный вид.
   Джорджи решила, что красота этого негодяя больше ее не тронет и молча потрусила за Пирсом.
   Немного погодя он замедлил шаг и подождал Джорджи, а потом подстроился под ее шаг.
   Они проталкивались через толпу оживленно болтающих старателей, только что сошедших с большого корабля. Их осаждала целая армия уличных торговцев, жаждавших выманить деньги.
   Когда наконец Пирсу и Джорджи удалось прорваться сквозь эту веселую компанию, девушка увидела, что «Летящее Облако» стоит у выступающего в море причала. Джорджи крепко схватила Пирса за рукав.
   — Что ты хочешь сделать с отцом? Пирс посмотрел на свой рукав.
   — Ты мнешь мне пиджак. Уже не в первый раз. Джорджи отпустила рукав и пододвинулась поближе.
   — Отвечай.
   — Ничего, если ты отдашь бумаги.
   Джорджи грязно выругалась про себя и с трудом перевела дыхание. Ее душил бессильный гнев.
   — Я уже сказала, что не брала твои проклятые бумаги. И если бы у тебя осталась хоть капля мозгов, ты давно бы мог догадаться, что их украл Блэкуэлл. Как ты думаешь, зачем он следил за каждым нашим шагом?
   Глядя на злобное выражение, исказившее лицо Пирса, Джорджи решила, что он может ее ударить. Но вместо этого он схватил ее за руку и направился к трапу.
   У трапа стоял тощий офицер и руководил разгрузкой контейнеров.
   — Пожалуйста, уделите мне минуту, если это вас не затруднит.
   Было видно, что офицер совсем недавно перенес малярию. Он поднял на Пирса усталые желтоватые глаза.
   — Вы же видите, что я занят.
   Пирс вынул из кармана десятидолларовую монету и положил ее на перечень грузов.
   Офицер взял монету и положил себе в карман, а затем изобразил любезную улыбку.
   — Чем могу быть полезен?
   — Я ищу одного из членов вашей команды, Луи Пэкинга.
   — Ах, этот… Он перешел на почтовый пароход, который отправился на Панамский перешеек. Он это сделал, когда мы стояли на якоре в бухте и ждали места у причала.
   Как, опять уехал? Драчливое настроение Джорджи мгновенно улетучилось. Отец уже уехал в Луизиану в надежде найти ее там с Кэди, а когда он обнаружит, что она осталась в Орегоне, то обязательно вернется за ней… А там его ждут большие неприятности. Нужно во что бы то ни стало перехватить его в пути. Джорджи шагнула вперед.
   — Сэр, не знаете ли вы, какой пароход отправится в Панаму в ближайшие два дня?
   Нельзя испытывать судьбу и отправляться в путь на парусном судне, зависящем от капризов ветра.
   — Только вон тот пароход, — офицер указал на судно, мимо которого Пирс и Джорджи прошли несколько минут назад. — Он постоянно ходит туда-сюда. Они перевозят пассажиров из Панамы. Дела у них идут бойко.
   — Благодарю вас, — Джорджи повернулась и пошла по направлению к пароходу. Но не успела она сделать и трех шагов, как Пирс крепко ухватил ее за плечо.
   — Интересно, куда это ты собираешься? Джорджи вырвалась из цепких рук Пирса.
   — А как ты думаешь? Конечно же договориться с капитаном насчет рейса на Панамский перешеек.
   — Ты, наверное, не расслышала? Ты останешься со мной, пока не родится ребенок. Я не собираюсь гоняться за твоим никчемным папашей.
   — Но если мне не удастся догнать папу, прежде чем он вернется домой, он придет в отчаяние и решит, что я попала в беду.
   — И ты думаешь, мне это интересно?
   — Он вернется за мной в Орегон, и его могут там арестовать.
   — Не думаю. Мы с Блэкуэллом больше не предъявляем ему никаких претензий. Если только он не умудрился обобрать еще несколько простофиль, о которых мне ничего не известно.
   — Ты ничего не понимаешь и не знаешь папу.
   — Да, и меня это устраивает. Будет так, как я решил.
   Джорджи прищурила глаза и одарила Пирса самым презрительным взглядом, на какой только была способна.
   — Прекрасно! Поступай, как знаешь. А я поеду за отцом. С тобой или без тебя. Я доберусь до Нового Орлеана тем же путем, что и он. — Тут Джорджи отскочила на безопасное расстояние и изо всех ног побежала по причалу. Однако через мгновение она почувствовала, как почва ушла из-под ее ног, и они бессильно заболтались в воздухе. Это Пирс схватил ее за талию и понес под мышкой, как какой-нибудь кулек.
   — Сейчас же отпусти меня!
   — Заткнись!
   С «Летящего Облака» раздался высокий распевный голос, явно принадлежащий мужчине.
   — Что там у вас произошло?
   Пирс держал Джорджи, как мешок с картошкой, и она не могла поднять голову и посмотреть, кто к ним обращается, тем более, что Пирс шел очень быстро и не обращал внимания на крикуна.
   — Эй, красавчик! — снова послышался тот же голос, но на сей раз он звучал нормально. — Тебе нет нужды тащить его куда-то и заставлять силой. Если хочешь, чтобы тебя как следует полюбили, найди меня сегодня вечером в салуне «Орел». Я покажу тебе высший класс, не забудешь до конца своих дней.
   — Непременно, — пробормотал Пирс, крепче сжимая ребра Джорджи и ускоряя шаг.
   Джорджи готова была провалиться сквозь землю от стыда. Она опустила голову, чтобы не увидеть удивленных и насмешливых физиономий, принадлежащих разным бездельникам и зевакам, которые, как по команде останавливались и смотрели им вслед.
   Пирс и не думал сбавлять скорость. Он дошел до конца набережной и вышел на грязную и пыльную дорогу. Казалось, он никогда не остановится. Наконец он поставил Джорджи на ноги около вытащенного на берег корабля, служившего помещением для нескольких деловых учреждений. Наполовину зарытый в песок корабль находился между винным магазином… и двухэтажным салуном «Орел»!
   — Ты же не собираешься…
   Прежде чем Джорджи успела закончить, Пирс взял ее за руку и втащил через широкие двери в универмаг, располагавшийся в корпусе старого корабля. Пирс быстро прошел мимо бочек и контейнеров и подошел к прилавку, за которым стоял владелец магазина, полный мужчина в переднике с ежиком светлых волос.
   Владелец магазина поднял глаза от открытого гроссбуха.
   — Чем я могу служить? — спросил он. По его произношению Джорджи не могла понять, откуда он родом. Пирс сказал:
   — Не знаете ли вы, где здесь находится магазин готового дамского платья?
   Джорджи открыла было рот, чтобы возмутиться, но передумала. Сегодня и так уже было слишком много сцен перед посторонними.
   Хозяин магазина закрыл свой гроссбух и добродушно улыбнулся, напомнив Джорджи отца. У девушки на глазах навернулись слезы, и ей пришлось отвернуться.
   — Вы пришли туда, куда надо, — энергично сказал мужчина и вышел из-за прилавка. Он показал в конец заполненной полками комнаты. — Выйдите в эту дверь и пройдите на другую сторону. Там у моей жены магазин дамского платья.
   — Благодарю, — Пирс снова взял Джорджи за руку и потащил ее в указанном направлении. Лишь один фонарь освещал узкий проход между возвышавшимися до потолка рядами ящиков с товаром.
   Джорджи остановилась и попыталась вырваться. Пирс еще сильнее сжал ее руку и тоже остановился.
   — Ну, а теперь в чем дело? — грозно спросил он.
   — Я не надену женское платье в этом содоме, ведь тогда я не смогу одна выйти на улицу.
   — А я не позволю больше делать из себя посмешище.
   Пирс пошел дальше.
   Джорджи попыталась затормозить каблуками и освободиться от Пирса. Но тут же поняла всю безнадежность этой попытки. Пришлось покорно плестись за ним следом, пока они не дошли до следующей двери.
   Пирс уже протянул руку, чтобы открыть дверь, но вдруг передумал и повернулся к Джорджи. В тусклом свете фонаря его лицо было суровым и сердитым.
   — Когда мы войдем, ты не будешь ставить меня в неловкое положение, и дашь возможность владелице магазина подобрать для тебя по крайней мере три платья, а также туфли, шляпки и все остальное, что положено в таких случаях. Даже если ты и не леди, то должна ею быть, пока мы вместе. Я достаточно ясно выразил свою мысль?
   У Джорджи чесались руки, так ей хотелось выцарапать глаза этому негодяю. Как он смеет разговаривать таким покровительственным тоном.
   — Ты что же думаешь, если вытряхнешь меня из брюк и заставишь пялить женское платье, так я не смогу наняться юнгой на корабль, да?
   — Я думаю, что если ты не уймешься и не будешь слушать своего мужа, то я отведу тебя к кузнецу и попрошу его сковать нас вместе.
   — Только потому, что ты мужчина и сильнее меня, ты вообразил…
   — Именно так. И вам следует всегда помнить, миссис Кингстон, — он широко распахнул дверь и втолкнул Джорджи в магазин.
   К ее огромному удивлению магазин оказался богато убранной комнатой, украшенной дорогими коврами. По обе стороны находились длинные ряды платьев. Никогда в жизни Джорджи не приходилось видеть такого изобилия готовой дамской одежды.
   Посреди комнаты стояло вращающееся кресло, а перед ним вертелись две дамы.
   — Добрый день, — поприветствовала их худощавая женщина со строгими черными глазами и стянутым в тугой узел темными волосами. Простое черное платье подчеркивало ее аскетический облик. На шее у женщины висела сантиметровая лента.
   — Не могу ли я вам помочь? — она говорила с таким же акцентом, как и ее муж.
   Пирс вежливо приподнял шляпу и подошел к владелице магазина.
   — Да, был бы вам весьма обязан.
   Другая женщина в крикливой ярко-зеленой шляпке, утыканной перьями, и в бархатном платье, выставляющим напоказ ее прелести гораздо более откровенно, чем это принято даже в обществе, не обремененном суровой моралью, игриво улыбнулась Пирсу.
   Джорджи метнула на Пирса испепеляющий взгляд, рассчитанный на то, чтобы немедленно пресечь его сластолюбивые помыслы, даже если они и не успели еще зародиться. Затем она обратилась к владелице магазина:
   — Мадам, мне просто повезло, что я пришла к вам. Здесь такой богатый выбор одежды. Все, что нужно для леди. Мой гардероб сгорел во время пожара, и, как видите, я была вынуждена одеть мужской костюм.
   Владелица магазина взялась за голову.
   — О, Боже! А я-то думала, вы… Какая ужасная история.
   — Ну да, и волосы у вас сгорели во время пожара, — встряла досужая потаскушка и пододвинулась поближе. Ее было не так легко одурачить.
   — Нет, — с достоинством парировала Джорджи. — Я перенесла тяжелую болезнь, и врач порекомендовал остричь волосы. Они были такие густые и пышные, что высасывали из меня все силы. В общем, — она снова повернулась к владелице магазина, — мой любимый и великодушный муж хочет, чтобы я забыла о постигших меня несчастьях и купила себе все, что только пожелаю. — Джорджи решила, что сейчас самое время мило улыбнуться и бросить на мужа взгляд, исполненный обожания.
   Пирс слегка покраснел и стал копаться в кармашке для часов. Наконец, часы были вынуты.
   — Надеюсь, это не займет много времени? У нас еще очень много других дел.
   — Сэр, — сказала владелица магазина, разводя руками. — Вы же видите, у меня очень много одежды, и вся она самого высокого качества. Можно найти одно-два пдатья, которые не нужно подгонять. А все остальное получите через пару дней. Это очень быстро. Я современная деловая женщина, на меня работает много швей, у нас две отличные швейные машинки… Но если вы торопитесь, можете идти по своим делам. Вернетесь через час, и жена будет вас ждать, полностью одетая.
   Пирс вздохнул с явным облегчением. Но тут он посмотрел на Джорджи, и его лицо сделалось деревянным.
   — Нет, я лучше останусь с моей любимой женой. У меня нет сил ее оставить со дня нашей свадьбы. — Он обнял Джорджи за плечи и крепко стиснул.
   — Но, дорогой, — сказала Джорджи, высвобождаясь из его шутовских объятий, — мне совсем не хочется отвлекать тебя от поисков лошади. Уверена, что стоит тебе поинтересоваться в игорных домах или в салуне, который в двух шагах отсюда, и тебе скажут, где она находится. Ведь Пегас такой великолепный жеребец, его просто нельзя не заметить.
   — Пегас? — игривая дамочка цепко ухватила Пирса за локоть. — Скаковая лошадь?
   На сей раз Пирс не высказал недовольства по поводу измятого рукава.
   — Да. Вам что-нибудь известно о нем? Серый в яблоках жеребец.
   — Ну, конечно. О нем болтает весь город. Я сама его два раза видела на скачках. Один раз на ипподроме «Пионер», а другой — на «Юниоре», — женщина нахмурила выщипанные в ниточку брови. — Так вы говорите, он ваш? А я думала, его владелец Джеспер Блэкуэлл. Он произвел фурор, когда предъявил законные документы на этого жеребца и конфисковал его у Нортона Оукса.
   — Документы, которые он украл у Пирса! — выпалила Джорджи, не отдавая себе отчета.
   Пирс взглядом велел ей замолчать.
   — А вы случайно не знаете, где остановился Блэкуэлл?
   — О, боюсь, он забрал лошадь и уехал из города. Наверное, хочет заработать больше денег там, где Пегаса еще не так хорошо знают.
   — И где же это? — мрачно спросил Пирс. По его глухому голосу Джорджи поняла, что он с трудом сдерживает ярость.
   — Там, где добывают золото. В Хангтауне. Он только вчера сел на пароход, идущий в Сакраменто.
   Лицо Пирса сделалось багровым. Джорджи легко могла себе представить, какой вулкан бушевал у него в душе.
   — Пароход? — он засунул в карманы сжатые кулаки. — Как, еще один пароход?!

Глава 19

   Незадолго до наступления сумерек Пирс привел умиравшую от усталости Лак к дверям отеля «Святой Френсис». Он осторожно вел девушку, обняв за талию, и, несмотря на множество одежды, чувствовал, как она дрожит всем телом. Конечно, ей нельзя было весь день ходить по холмам Сан-Франциско, не оправившись толком после недавней болезни, да еще в ее состоянии. Однако, из-за ее нелепого упрямства иначе поступить было нельзя. Пришлось купить ей весь гардероб, потом чемодан для обновок. Пирс договорился, что все вещи будут принесены на пароход «Сенатор», который вернется из Сакраменто сегодня поздно вечером. Потом надо было зайти к адвокату, написать и отправить письма.
   Когда они подошли к регистрационной стойке в дальнем конце зала с покрытым мрамором полом, при свете люстры Пирс заметил голубоватую полоску вокруг бледных губ Лак. Он подвел девушку к стоявшим в стороне обтянутым парчей креслам.
   — Посиди здесь, пока я узнаю насчет комнаты.
   Несмотря на крайнее изнеможение, Джорджи бросила на Пирса вызывающий взгляд и «упала без сил на парчевые подушки.
   — Так мне теперь оказывают доверие, да?
   Не удостоив ее ответом, Пирс быстро подошел к столику, не выпуская однако из вида кресла, на котором расположилась Джорджи. Он не мог отделаться от чувства, что вот сейчас в толпе мелькнет желтое дорожное платье удирающей негодницы.
   Когда Пирс вернулся с ключем от комнаты в кармане, он заметил, что Джорджи с трудом поднялась с кресла. Чувство вины смешалось с беспокойством. Но это была лишь минутная слабость. В конце концов, она сама была во всем виновата.
   — Служащий сказал, что Гейблы ушли на ужин всего минуту назад и будут ждать нас.
   — Я слишком устала и не хочу есть.
   — Ты же не можешь лечь спать голодной, — он взял ее за руку. — И постарайся вести себя, как настоящая леди, пока мы будем в компании Гейблов, если не ради меня, то хотя бы ради них.
   Лак высвободила руку под предлогом, что ей нужно завязать шляпку.
   — Это было бы гораздо легче, если бы ты был больше похож на джентльмена.
   — Да, и позволил бы тебе сбежать в Новый Орлеан вместе с моим ребенком? Может быть, ты бы его выбросила в три года на улицу, чтоб он стал карманником.
   — Ну, это ничуть не хуже, чем учиться у тебя мошенничать в карты.
   Пирс только стиснул зубы. Он не был расположен устраивать сцену в вестибюле. И все-таки, если бы она не была беременна, то он бы не посмотрел на почтенную публику и с удовольствием перекинул нахалку через колено и высек бы прямо здесь. Представив это любопытное зрелище, Пирс не мог сдержать смешка.
   — Что здесь смешного?
   По неуверенному тону Пирс понял, что его смех действовал Лак на нервы.
   — Ничего, что могло бы вызвать твое беспокойство. По крайней мере, сейчас, — сказал Пирс, насмешливо нахмурив брови. — Сейчас тебе нужно поесть в спокойной обстановке. Ты выглядишь неважно. Ради Бога, давай заключим перемирие. Хотя бы до окончания ужина.
   Лак взяла его под руку.
   — Хорошо. До окончания ужина. И только ради Гейблов.
   Когда «Сенатор» выходил из порта, Пирс крепко обнял Джорджи за талию, чтобы она не вздумала спрыгнуть за борт. Она махала рукой стоявшим на берегу Гейблам. Пирс заметил, что по щеке у девушки сползла крупная слеза. Он ни минуты не сомневался, что это из-за расставания с почтенной парой.
   Безусловно, угрюмая фигура мистера Гейбла вызвала большее доверие, чем окружавшая их публика. В то время, как сотни взбудораженных золотоискателей сели на пароход вместе с Пирсом, отправившимся на поиски своего драгоценного жеребца, приносящего невероятный доход, ему пришлось остаться и присматривать за своим грузом.
   Миссис Гейбл, не переставая, улыбалась Лак. Однако, когда она взглянула на Пирса, улыбка бесследно исчезла, и ее лицо приняло весьма кислое выражение. Это стало обычным, с тех пор, как Пирс наотрез отказался оставить Лак на попечение супругов до своего возвращения из Панамы. Разумеется, они пребывали в неведении относительно намерения Лак сбежать в Луизиану сразу же после отъезда Пирса. Вчера он позволил ей отправить письма отцу и братьям в Новый Орлеан и Нэчез, но это ни в малейшей степени не ослабило решимости Лак.
   Пароход набирал скорость, и вскоре Гейблы превратились в два едва заметных пятнышка, среди оставшихся на берегу дюжины других провожающих. Лак достала кружевной платочек из маленькой, ушитой бисером сумочки, висевшей у нее на руке, и с неописуемой грацией приложила его к своим изумительным глазам.
   Пирс до сих пор не мог понять, как, несмотря на тяжелую юбку с кринолином, можно так грациозно двигаться, сохраняя при этом непринужденное светское выражение лица.
   — Ну, моя дорогая, должен тебя поблагодарить. Тебе удалось убедить эту парочку, что я бессердечный людоед.
   Лак наклонила голову и, слегка выпятив нижнюю губу, иронично заметила:
   — Каждый из нас должен нести свой крест. А ты теперь можешь не ходить за мной по пятам. Не думаешь же ты в самом деле, что я уплыву в этом одеянии, — она вывернулась из рук Пирса, и ее пышные юбки пришли в движение. Они не переставали колыхаться, когда Лак гордо прошествовала мимо толпы мужчин и направилась к лестнице.
   Оживленный разговор золотоискателей замер. Раздавалось только тихое бормотание. Несколько молодых повес двинулись вслед за Лак. Пирс прекрасно понимал, что они должны чувствовать. Конечно, Лак обманщица и нахалка, но кто бы стал отрицать, что она была ослепительно хороша в ее облегающем, отделанном атласом жакете с пышной баской, которая волнующе подчеркивала тонкую талию, и в широкой юбке из желтого бархата.
   Она разделила толпу мужчин, подобно тому, как нос корабля разрезает волну. Ошеломленные, они молча замерли на месте.
   Сам того не желая, Пирс почувствовал, как его охватило беспокойство. Маленькая дурочка могла бы придумать что-нибудь поумнее, чем разгуливать по пароходу без сопровождения мужчины. Он быстро рассмотрел пассажиров на верхней и нижней палубах. Вместе с двумя китаянками и одной мексиканкой он насчитал на переполненном пароходе всего пять женщин. И у всех у них хватило здравого смысла воспользоваться покровительством мужчин.
   У Пирса возник соблазн выждать время, пока ему не придется спасать Лак от толпы изголодавшихся по женщинам мужчин. Однако, в этот момент его внимание привлек один из членов команды, развертывавший флаг, и Пирс отложил свои намерения до лучших времен. Ему не удалось заказать отдельную каюту накануне отъезда, и если не поспешить, чтобы обогнать толпу пассажиров, то шансы на путешествие в комфортабельной каюте могут свестись к нулю.
   Пирс почти бегом протолкался через толпу пассажиров. Казалось, мужчины не замечают его откровенной грубости. Все их внимание было приковано к молодой элегантной женщине в желтом дорожном костюме, красавице из Орегона, которой без труда удалось одурачить Пирса, также как и всех остальных.
   Когда Лак стала подниматься по лестнице впереди всей толпы, Пирсу удалось ее перехватить. Он быстро схватил ее руку и крепко сжал.
   Палуба сотрясалась от недовольных воплей, раздавшихся у них за спиной.
   Разочарование мужчин было таким искренним, что Пирсу стало их почти жаль. Почти.
   Лак едва удостоила его взглядом и продолжала подниматься по лестнице.
   Пирс наклонился к ней и прошептал:
   — Иди быстрее. Флаг уже поднят, вот-вот зазвонит колокол.
   — Тогда чего же мы ждем? — подняв юбки так, что стали видны ноги в шелковых чулках, Лак шустро побежала вверх по лестнице.
   Пирс был несколько удивлен, но не обескуражен. Придерживая рукой шляпу, он поспешил за ней.
   Поднявшись на лестницу, она не сбавила шаг и проскочила мимо еще нескольких мужчин, столпившихся на огороженной части верхней палубы. И тут Пирс услышал тот же грудной смех, что околдовал его Четвертого Июня.
   В его сердце вспыхнула радость. Та Лак, которую он никак не мог забыть, снова к нему вернулась.
   В этот момент зазвонил колокол, как подтверждение того, что это и в самом деле правда. Пирс не чувствовал под собой ног, когда буквально пронес Лак через следующий пролет и оказался первым перед капитанской каютой.
   Но когда он постучал в дверь, то заметил, что Лак опирается о стену. Ее глаза были закрыты, а грудь тяжело вздымалась.
   — Тебе плохо?
   Она подняла густые каштановые ресницы и через силу улыбнулась.
   — Подожди минутку. Наверное, я еще не оправилась от морской болезни.
   В двери открылось окошечко, и в нем появился пожилой и толстый офицер, вероятно, начальник хозяйственной части. Он положил на полку журнал с карандашом и посмотрел из-под очков в металлической оправе.
   — Чем могу быть полезен, сэр?
   Раздавшийся сзади грохот множества ног заглушил его слова. Беспорядочная толпа пассажиров спешила занять очередь.
   — Да, — сказал Пирс, прижимая к себе Лак, чтобы ее не затолкали в этой суматохе. — Ваш пароход еще не вернулся, когда я приходил вчера вечером. Надеюсь, у вас еще есть свободная отдельная каюта?
   Водянистые глазки офицера уставились на Лак, его губы вложились в отвратительную ухмылку.
   — Да, у нас есть несколько свободных кают.
   — Приятно удивлен, — сказал Пирс громче, чем было нужно даже при таком гаме.
   Начальник хозяйственной части с явной неохотой посмотрел на Пирса.
   — Большинство пассажиров предпочитает оставаться на палубе, ведь путешествие займет всего одну ночь.
   — Ну, а нам нужна самая комфортабельная каюта.
   — Тридцать пять долларов с каждого. С вас семьдесят долларов.
   — Что?! — Лак просунулась в окошечко. — Да это грабеж среди бела дня!
   Офицер попятился.
   — Знаю, мэм. Но такова такса за проезд.
   Лак просунулась в окошечко еще дальше, ее глаза угрожающе сузились.
   — Тогда мы будем спать на палубе вместе со всеми. Благовоспитанная леди бесследно исчезла, превратившись в горластую бестию Джорджи.
   Пирс никогда бы не позволил ей ночевать на палубе в окружении трехсот подвыпивших мужчин, но прежде чем он успел возразить, начальник по хозяйственной части сказал:
   — Тридцать долларов. По пятнадцать с каждого. Лак изо всей силы ударила кулаком по полке, так что регистрационный журнал и карандаш подскочили вверх.
   — Да я лучше доберусь вплавь. Где капитан этой пиратской посудины?
   Пирс ухватил ее за талию и оттащил от окошка, а затем взял карандаш.
   — Где мне расписаться за каюту?
   Начальник хозяйственной части ткнул в журнал похожим на сардельку пальцем. Пирс начал писать. Лак схватила его за руку.
   — Ты не можешь допустить, чтобы этот негодяй так бессовестно тебя надул!