Страница:
Пирса осенила внезапная догадка. Джорджи! Маленький паршивец пошел на воровство, чтобы прикрыть грех своего папаши! Пирсу следовало все взвесить, прежде чем довериться этому змеенышу.
Пирс вскочил на ноги и стал осматривать каюту. Он отвернул матрас на койке Джорджи и стал обследовать каждый дюйм. Ничего. Бросив это бесполезное занятие, он направился к крючку, где висел холщовый мешок Джорджи. Пирс снял мешок и высыпал его содержимое на свою койку. Отбросив в сторону предметы туалета, он тщательно перебрал всю одежду Джорджи, тщетно пытаясь отыскать пропавшие документы. В сердцах он отбросил в сторону пожитки Джорджи. В мешке было еще что-то очень тяжелое и занимавшее много места. Пирс нащупал что-то твердое, скрученное в узел. Он сжал мешок изо всей силы, но к своему глубокому разочарованию, не услышал желанного хруста бумаг. То, что он нащупал в мешке мальчишки, напоминало моток скрученной веревки.
Странно. Зачем это паршивцу понадобилось хранить в мешке моток веревки?
Мысли Пирса вновь переключились на исчезнувшие бумаги. Он бросил мешок на койку и направился к двери. Мальчишке придется ответить на все его вопросы. И для него же будет лучше, если он ответит на них честно, без своих обычных подлых уловок.
Глава 16
Глава 17
Пирс вскочил на ноги и стал осматривать каюту. Он отвернул матрас на койке Джорджи и стал обследовать каждый дюйм. Ничего. Бросив это бесполезное занятие, он направился к крючку, где висел холщовый мешок Джорджи. Пирс снял мешок и высыпал его содержимое на свою койку. Отбросив в сторону предметы туалета, он тщательно перебрал всю одежду Джорджи, тщетно пытаясь отыскать пропавшие документы. В сердцах он отбросил в сторону пожитки Джорджи. В мешке было еще что-то очень тяжелое и занимавшее много места. Пирс нащупал что-то твердое, скрученное в узел. Он сжал мешок изо всей силы, но к своему глубокому разочарованию, не услышал желанного хруста бумаг. То, что он нащупал в мешке мальчишки, напоминало моток скрученной веревки.
Странно. Зачем это паршивцу понадобилось хранить в мешке моток веревки?
Мысли Пирса вновь переключились на исчезнувшие бумаги. Он бросил мешок на койку и направился к двери. Мальчишке придется ответить на все его вопросы. И для него же будет лучше, если он ответит на них честно, без своих обычных подлых уловок.
Глава 16
Джорджи стоял на носу корабля. Попутный ветер дул ему в спину. На сей раз он был полностью одет в купленный Пирсом синий матросский костюм. Сразу было видно, что он оправился от приступов морской болезни. Рядом с ним стояла почтенная миссис Гейбл. Однако Пирс пребывал в таком отчаянном состоянии, что ему было наплевать на суровую леди.
Он бесцеремонно втиснулся между Джорджи и миссис Гейбл.
— Прошу прощения, миссис Гейбл, но мне нужно срочно переговорить с мальчиком.
Проницательные голубые глаза дамы расширились от изумления.
— Разумеется, — миссис Гейбл поправила булавку, которой была приколота ее шляпка, затем повернулась лицом к ветру и после минутного замешательства с достоинством удалилась.
Джорджи посмотрел ей вслед, а потом устремил негодующий взгляд на Пирса.
— Вам бы следовало сначала поздороваться, вместо того, чтобы бесцеремонно выпроваживать даму. Мне за вас стыдно.
Возмущенно фыркнув, Пирс ухватил мальчишку за худенькую руку и притянул к себе. По сравнению со всеми пакостями, которые умудрился сотворить Джорджи, грубость вполне могла сойти за добродетель.
— Я наизусть знаю всю бессовестную ложь, которой ты кормил меня все это время. Но прежде, чем мы отправимся отдыхать, будь добр, отдай мне документы на мою лошадь.
Джорджи попытался вырваться, но Пирс не имел ни малейшего намерения его выпускать, пока не получит ответа на мучившие его вопросы. От обиды у мальчишки глаза стали в два раза больше, как будто его несправедливо обвинили в каком-то злодеянии.
— Я не знаю, о чем вы говорите.
— Вероятно, ты решил, что если отдашь бумаги своему отцу, я не смогу обвинить тебя в воровстве. Вот, что я тебе скажу. Ты не сойдешь с этого корабля, пока не вернешь мне бумаги. Я думаю, сейчас самое время поговорить с капитаном Бэйли и сказать ему, чтобы он тебя запер. Посмотрим, что ты тогда запоешь, маленькая бестия!
Джорджи вцепился Пирсу в руку.
— Отпусти! Мне ведь больно! Пирс отшвырнул руку мальчика.
— Тебе будет еще больнее, если ты не отдашь мне документы, можешь в этом не сомневаться.
— У меня их нет, — возмущенно взвизгнул Джорджи. Его лицо покраснело от гнева, и он вызывающе сморщил нос. — Нет их у меня! На кой черт они мне сдались! Ведь у отца больше нет вашей проклятой лошади.
— Зато у меня есть его записка, и этого вполне достаточно, чтобы арестовать старого ворюгу. Интересно, как карается воровство в Калифорнии? Может быть, за него вешают, а?
— Вы не сделаете этого! — крикнул Джорди, и его лицо стало белее снега. — Вы… вы…
Глаза Джорджи закатились, и он упал ничком. Он не ударился о палубу только потому, что Пирс крепко держал его за руку.
Пирс был совершенно ошарашен. Он сгреб в охапку бессильно повисшее тело мальчика. Все-таки парню было и в самом деле худо.
Пирс направился вместе с Джорджи к каюте. Он не успел сделать и нескольких шагов, как столкнулся с миссис Гейбл. Ее лицо было искажено гневом, который не замедлил обрушиться на голову Пирса. Почтенная дама преградила ему дорогу.
— Уже достаточно скверно то, — начала она свою обвинительную речь, гордо вздернув подбородок и решительно наступая на Пирса, — что вас погрузили на корабль мертвецки пьяным, все путешествие вы провели в состоянии черной меланхолии, предоставив мальчика самому себе. Вы пренебрегли всякими приличиями и не сочли нужным поддерживать отношения с другими пассажирами, как это подобает воспитанному человеку. И вот теперь вы прибегаете к насилию. Что вы сделали с этим славным мальчиком?
— Мадам, — Пирс пытался справиться с нарастающим гневом, — я и пальцем не прикоснулся к этому славному мальчику. Он…
— Не увиливайте от ответа. Я видела, как вы его дергали.
— Послушайте, леди, если тут кто кого и дергал, так это он меня. А теперь, если позволите, я должен отнести Джорджи в постель. Он потерял сознание. Должно быть, ему хуже, чем я думал.
— Мальчик упал в обморок? — в голосе миссис Гейбл звучала тревога. Она отступила в сторону. — Я пойду с вами. Мне приходилось добровольно работать в больнице в Бостоне.
Пирс понес Джорджи по коридору по направлению к каюте. Миссис Гейбл следовала за ним по пятам.
— Позвольте мне, — сказала дама, проходя вперед и открывая двери каюты. — Положите его на нижнюю койку, а я схожу за лекарствами. Потом я сама о нем позабочусь. Вы уже достаточно поиздевались над бедным ребенком.
Забыв о манерах, Пирс резко обернулся, чтобы поставить надоедливую даму на место, но увидел лишь ее гордо удалявшуюся спину. Он все еще держал Джорджи на руках, испытывая непреодолимое желание швырнуть маленького пройдоху на койку и уйти. Но тут его взгляд упал на лицо мальчика. Его длинные пушистые ресницы, нежный овал лица, обнаженная тонкая шея выглядели такими беззащитными и трогательными, что у Пирса екнуло сердце.
Удерживая Джорджи одной рукой, он отвернул одеяло и осторожно уложил мальчика в постель. Когда Пирс стал развязывать сорванцу ботинки, его мысли вновь вернулись к тому вечеру, что он провел с Лак, она тогда еще потеряла сознание, поникла в его руках, как прекрасная роза… А потом у них была волшебная и ослепительная ночь любви.
Пирс был настолько поглощен своими мыслями, что когда вернулась миссис Гейбл, он успел снять с Джорджи только один ботинок. Дама принесла черный кожаный чемоданчик, который сделал бы честь любому врачу.
— Благодарю вас, мистер Кингстон. А теперь, с вашего позволения, я займусь мальчиком, — тон, каким были сказаны эти слова, не допускал возражений, а голос дамы звучал сухо и напоминал только что испеченные крекеры.
— Разумеется, — ответил Пирс, не пытаясь скрыть все возрастающую враждебность по отношению к почтенной даме. Он разжал пальцы, и ботинок Джорджи упал на пол. Не желая иметь больше дела с миссис Гейбл, Пирс с достоинством удалился из каюты.
Джорджи пришла в себя, почувствовав, что кто-то снимает замотанные на груди повязки. Она попыталась приоткрыть отяжелевшие веки.
— А теперь, юная леди, будьте добры, объясните, что все это значит?
Джорджи напряженно пыталась вспомнить, чем на сей раз могла вызвать недовольство матери. Приподняв непослушные ресницы, она увидела рядом с собой какой-то расплывчатый силуэт.
— Ну, я слушаю.
Силуэт вдруг стал отчетливым, и Джорджи увидела, что это была не ее мама, а миссис Гейбл. Она сидела у кровати, строго поджав тонкие губы. И тут Джорджи с тоской вспомнила, что мама умерла три года назад. Девушка посмотрела мимо миссис Гейбл на разбросанные в беспорядке вещи Пирса, которые всегда были аккуратно сложены в чемодане. Она никак не могла понять, почему пожилая дама сидит рядом с ней. Потом она вспомнила о жестоких и несправедливых обвинениях Пирса… о нависшей над ней угрозе. Джорджи вскочила с подушки.
Миссис Гейбл уложила ее обратно.
— Я жду ваших объяснений, мисс Пэкинг, если вас действительно так зовут.
Мисс Пэкинг? Джорджи быстро схватилась за грудь. Повязок не было. Она провела рукой по телу и обнаружила, что лежит совершенно обнаженная. О, Господи! Должно быть она упала в обморок, и эта женщина ее раздела.
— Да, юная леди, я узнала вашу маленькую тайну, и должна вам сказать, что я просто потрясена. Не сомневаюсь, что где-то находится миссис Кингстон, которая будет потрясена еще больше.
— Миссис Кингстон? — у Джорджи гудела голова, и она не могла сообразить, что пожилая дама имеет в виду.
— Ну, об этом мы побеспокоимся потом. А сейчас речь идет о вас. Молодые здоровые женщины не падают в обморок просто так. Когда у вас была последняя менструация? Я думаю, у вас хватило здравого смысла, чтобы последить за этим.
— Менструация? — Джорджи не могла понять, о чем говорит эта женщина.
Глаза миссис Гейбл сузились и стали похожи на щелочки.
— Когда у вас были последние месячные? Теперь Джорджи поняла. Она побледнела и почувствовала, что снова погружается в какой-то туман.
Ее привел в чувство сильный запах нашатыря.
— По вашей реакции я поняла, что у вас их не было раза два или три, — сказала миссис Гейбл, затыкая пробкой маленький пузырек и укладывая его в стоящий рядом кожаный чемоданчик.
Просто невероятно, как это Джорджи ни разу не пришла в голову мысль о возможности забеременеть. А теперь, когда она стала об этом думать, то вспомнила, что у нее никогда не было нарушений до путешествия с Пирсом. Но сколько же прошло времени?
— Какое сегодня число?
Миссис Гейбл приподняла тонкие брови.
— Двадцатое. Двадцатое сентября.
Услышав это, Джорджи прониклась еще более глубокой жалостью к себе самой. В этом году не будет ни подарков, ни объятий и поцелуев. Да к тому же она беременна!
— Завтра мой день рождения.
— Ваш день рождения? Понимаю. И после того, как ваша матушка рисковала жизнью, чтобы произвести вас на свет, вы думаете, что бы она сказала, узнав, в какую неприятность вовлек вас этот человек? Хорошо, что она не дожила до этого дня…. если только вы сказали правду о ее кончине. Все остальное, что к вам относится, кажется абсолютной ложью.
Джорджи закрыла глаза, и по ее щекам градом покатились слезы.
— Вы совершенно правы, — выдавила она. — Мамочка была бы… — Рыдания помешали ей закончить предложение.
К удивлению Джорджи, миссис Гейбл обняла ее и стала укачивать, как ребенка, осторожно поглаживая ее волосы.
— Ну, успокойся, девочка, — мягко утешала она Джорджи. Через несколько минут обессилевшая от слез девушка доверчиво прижалась к пожилой леди. Миссис Гейбл нежно подняла голову Джорджи за подбородок и улыбнулась.
— Все будет хорошо. Вам просто надо отдохнуть. Теперь необходимо думать не только о себе, но и здоровье будущего ребенка. А уж я позабочусь обо всем остальном.
Джорджи испуганно подскочила.
— Что вы имеете в виду?
Исполненная решимости дама бережно погладила Джорджи по щеке.
— Вам нельзя расстраиваться. Это может повредить ребенку.
— Но вы не должны…
Миссис Гейбл приложила к губам Джорджи палец.
— Ну, ладно, ладно. Я вполне с этим справлюсь. Положитесь во всем на меня.
Джорджи почувствовала, что ей снова стало тяжело дышать. Она отбросила руку миссис Гейбл.
— Нет! Нельзя! Вы не должны ему ничего говорить. И вообще никому!
— Дорогая, вы слишком волнуетесь. Прилягте и постарайтесь дышать медленно и глубоко, пока я найду успокоительное, — решительно уложив Джорджи на подушку, миссис Гейбл стала рыться в своем чемоданчике, из которого вскоре извлекла длинную тонкую бутылочку.
Джорджи снова вскочила.
— Вы должны пообещать, что ничего никому не скажете.
— Да, вот это то, что нужно, — сказала дама, откручивая пробку. Она поднесла бутылочку к губам Джорджи. — Выпейте маленький глоток.
Джорджи открыла рот, чтобы возразить и наткнулась губами на край бутылки. Сама того не желая, она сделала большой глоток горького лекарства. Проглотив его, она снова стала просить миссис Гейбл.
— Пообещайте мне.
Миссис Гейбл взглянула на бутылочку и покачала головой.
— Дорогая моя, вы выпили даже больше, чем нужно, — закрутив пробку, она пожала плечами. — Но, может быть, это и к лучшему. Вы сразу же уснете.
Джорджи охватило приятное чувство тепла и лени, язык стал заплетаться.
— Пожалуйста, обещайте мне, — пробормотала она непослушными губами.
— Конечно, конечно, дорогая, — миссис Гейбл по-матерински ласково погладила Джорджи и заботливо укрыла ее одеялом. — Забудьте обо всем и отдыхайте. Вам не о чем беспокоиться.
Пирс стоял, опершись на поручни и смотрел на восток. Бодрящий ветер дул ему в спину. Крепко вцепившись пальцами в отполированное дерево, он с надеждой всматривался вдаль, пытаясь различить хоть какой-нибудь клочок суши, горную вершину или выступающий в море полуостров. Хотя построенный в Калифорнии клипер шел при попутном ветре гораздо быстрее, чем неуклюжие речные пароходы, Пирс никогда в жизни не чувствовал себя более разочарованным и опустошенным. Он был уверен, что капитан совсем не хотел его огорчить, когда несколько минут назад мимоходом напомнил о том, что сегодня наступил первый день осени.
Осень. Он зря потерял весну и лето, путешествуя на пароходах и морских судах. Сначала утомительное путешествие на Запад, потом эта бессмысленная погоня за Луи Пэкингом.
Однако, капитан Бэйли сообщил ему сегодня хорошую новость. Если ветер не изменится и не будет шторма, во время которого придется спустить паруса, они придут в Сан-Франциско не через три, а через два дня. Пирс порадовался приятной новости, но потом ему стало еще хуже.
Он вынул из кармана часы и обнаружил, что уже прошло полчаса с того момента, как он оставил Джорджи на попечение миссис Гейбл. Теперь все должно проясниться. Пирс вздохнул, надеясь в душе, что с мальчиком не случилось ничего серьезного. Он очень беспокоился за Джорджи, несмотря на то, что в данный Момент с удовольствием бы спустил с него штаны и как следует вздул. Пирс положил часы в карман жилета и повернулся, чтобы пойти и узнать о самочувствии Джорджи, но тут он столкнулся с миссис Гейбл.
Пирс отступил назад.
— Простите мою неловкость.
Его привело в замешательство выражение лица почтенной дамы.
— Я как раз собирался вас найти. Как Джорджи?
— Ваша игра закончена, мистер Кингстон. Не трудитесь изобразить удивление. Я иду на капитанский мостик, чтобы все сообщить капитану Бэйли. Но сначала я хочу задать вам только один вопрос и рассчитываю на прямой и честный ответ. Вы женаты?
Женщина была вне себя от ярости. Что этот мерзавец Джорджи ей наговорил?
— Миссис Гейбл, я не знаю, что…
— Будьте любезны, да или нет.
— Нет, — выпалил Пирс, не в силах скрыть свой собственный гнев. — Но какое это может иметь значение? Что случилось с мальчиком?
Глаза миссис Гейбл сверкали, она тяжело дышала, ее тощая грудь вздымалась от негодования.
— Вы поступите с ней, как подобает честному человеку, иначе я собственноручно вас пристрелю. Я ей дала настойку опия, чтобы она успокоилась. Но когда она проснется, мы к этому вернемся, — гордо вскинув голову, миссис Гейбл повернулась, чтобы уйти.
Пирс поймал ее за руку.
— Ради Бога, женщина, о чем вы говорите?
— Не смейте говорить со мной фамильярно, молодой человек. Буду вам крайне признательна, если вы сейчас же отпустите мою руку.
Пирс отступил на шаг.
— Мне все-таки хотелось бы получить ответ.
— Бросьте, мистер Кингстон. Не делайте вид, что очень удивлены из-за того, что Джорджи ждет ребенка.
— Ждет кого?
— Вы что, оглохли? Я сказала, что Джорджи беременна.
Ее палец уткнулся Пирсу в нос.
— И вы поступите с ней как порядочный человек.
Пирс стоял, как громом пораженный, глядя вслед гордо удалявшейся миссис Гейбл. Он был не в состоянии сдвинуться с места, и взглядом проследил за дамой, пока она не исчезла за дверью.
Так Джорджи была девушкой! Но разве это возможно?
Охваченный бешенством, Пирс направился в свою каюту. Однако, прежде чем войти, он замедлил шаг. Это было уж слишком, даже для Джорджи.
На полу валялись его вещи. Пирс вспомнил, что искал документы. Он также вспомнил, почему ему пришлось этим заниматься. Теперь он переключил внимание на Джорджи. Хотя свет едва пробивался через наполовину занавешенное окно, он сразу же заметил здоровый румянец на тонко очерченных щеках спящего мальчика. Его взгляд на мгновение задержался на густых каштановых ресницах, потом остановился на пухлых губах, слегка приоткрытых во сне. Нежный изгиб подбородка.
Пирс встряхнул головой.
— Нет, невозможно.
Укрытый одеялами Джорджи спокойно и ровно дышал. Мальчишка либо крепко спал, либо проделывал одну из своих обычных выходок и искусно притворялся. Зная Джорджи, Пирс предположил последнее. Он протянул руку и потряс мальчика за плечо.
— Прекрати притворяться. Тебе придется ответить на многие вопросы. Что ты наговорил этой женщине?
Джорджи только слегка пошевелил ресницами.
— Что же, прекрасно. Если тебе так нравится эта игра…
Пирс рванул одеяло и стащил его с Джорджи.
Он бесцеремонно втиснулся между Джорджи и миссис Гейбл.
— Прошу прощения, миссис Гейбл, но мне нужно срочно переговорить с мальчиком.
Проницательные голубые глаза дамы расширились от изумления.
— Разумеется, — миссис Гейбл поправила булавку, которой была приколота ее шляпка, затем повернулась лицом к ветру и после минутного замешательства с достоинством удалилась.
Джорджи посмотрел ей вслед, а потом устремил негодующий взгляд на Пирса.
— Вам бы следовало сначала поздороваться, вместо того, чтобы бесцеремонно выпроваживать даму. Мне за вас стыдно.
Возмущенно фыркнув, Пирс ухватил мальчишку за худенькую руку и притянул к себе. По сравнению со всеми пакостями, которые умудрился сотворить Джорджи, грубость вполне могла сойти за добродетель.
— Я наизусть знаю всю бессовестную ложь, которой ты кормил меня все это время. Но прежде, чем мы отправимся отдыхать, будь добр, отдай мне документы на мою лошадь.
Джорджи попытался вырваться, но Пирс не имел ни малейшего намерения его выпускать, пока не получит ответа на мучившие его вопросы. От обиды у мальчишки глаза стали в два раза больше, как будто его несправедливо обвинили в каком-то злодеянии.
— Я не знаю, о чем вы говорите.
— Вероятно, ты решил, что если отдашь бумаги своему отцу, я не смогу обвинить тебя в воровстве. Вот, что я тебе скажу. Ты не сойдешь с этого корабля, пока не вернешь мне бумаги. Я думаю, сейчас самое время поговорить с капитаном Бэйли и сказать ему, чтобы он тебя запер. Посмотрим, что ты тогда запоешь, маленькая бестия!
Джорджи вцепился Пирсу в руку.
— Отпусти! Мне ведь больно! Пирс отшвырнул руку мальчика.
— Тебе будет еще больнее, если ты не отдашь мне документы, можешь в этом не сомневаться.
— У меня их нет, — возмущенно взвизгнул Джорджи. Его лицо покраснело от гнева, и он вызывающе сморщил нос. — Нет их у меня! На кой черт они мне сдались! Ведь у отца больше нет вашей проклятой лошади.
— Зато у меня есть его записка, и этого вполне достаточно, чтобы арестовать старого ворюгу. Интересно, как карается воровство в Калифорнии? Может быть, за него вешают, а?
— Вы не сделаете этого! — крикнул Джорди, и его лицо стало белее снега. — Вы… вы…
Глаза Джорджи закатились, и он упал ничком. Он не ударился о палубу только потому, что Пирс крепко держал его за руку.
Пирс был совершенно ошарашен. Он сгреб в охапку бессильно повисшее тело мальчика. Все-таки парню было и в самом деле худо.
Пирс направился вместе с Джорджи к каюте. Он не успел сделать и нескольких шагов, как столкнулся с миссис Гейбл. Ее лицо было искажено гневом, который не замедлил обрушиться на голову Пирса. Почтенная дама преградила ему дорогу.
— Уже достаточно скверно то, — начала она свою обвинительную речь, гордо вздернув подбородок и решительно наступая на Пирса, — что вас погрузили на корабль мертвецки пьяным, все путешествие вы провели в состоянии черной меланхолии, предоставив мальчика самому себе. Вы пренебрегли всякими приличиями и не сочли нужным поддерживать отношения с другими пассажирами, как это подобает воспитанному человеку. И вот теперь вы прибегаете к насилию. Что вы сделали с этим славным мальчиком?
— Мадам, — Пирс пытался справиться с нарастающим гневом, — я и пальцем не прикоснулся к этому славному мальчику. Он…
— Не увиливайте от ответа. Я видела, как вы его дергали.
— Послушайте, леди, если тут кто кого и дергал, так это он меня. А теперь, если позволите, я должен отнести Джорджи в постель. Он потерял сознание. Должно быть, ему хуже, чем я думал.
— Мальчик упал в обморок? — в голосе миссис Гейбл звучала тревога. Она отступила в сторону. — Я пойду с вами. Мне приходилось добровольно работать в больнице в Бостоне.
Пирс понес Джорджи по коридору по направлению к каюте. Миссис Гейбл следовала за ним по пятам.
— Позвольте мне, — сказала дама, проходя вперед и открывая двери каюты. — Положите его на нижнюю койку, а я схожу за лекарствами. Потом я сама о нем позабочусь. Вы уже достаточно поиздевались над бедным ребенком.
Забыв о манерах, Пирс резко обернулся, чтобы поставить надоедливую даму на место, но увидел лишь ее гордо удалявшуюся спину. Он все еще держал Джорджи на руках, испытывая непреодолимое желание швырнуть маленького пройдоху на койку и уйти. Но тут его взгляд упал на лицо мальчика. Его длинные пушистые ресницы, нежный овал лица, обнаженная тонкая шея выглядели такими беззащитными и трогательными, что у Пирса екнуло сердце.
Удерживая Джорджи одной рукой, он отвернул одеяло и осторожно уложил мальчика в постель. Когда Пирс стал развязывать сорванцу ботинки, его мысли вновь вернулись к тому вечеру, что он провел с Лак, она тогда еще потеряла сознание, поникла в его руках, как прекрасная роза… А потом у них была волшебная и ослепительная ночь любви.
Пирс был настолько поглощен своими мыслями, что когда вернулась миссис Гейбл, он успел снять с Джорджи только один ботинок. Дама принесла черный кожаный чемоданчик, который сделал бы честь любому врачу.
— Благодарю вас, мистер Кингстон. А теперь, с вашего позволения, я займусь мальчиком, — тон, каким были сказаны эти слова, не допускал возражений, а голос дамы звучал сухо и напоминал только что испеченные крекеры.
— Разумеется, — ответил Пирс, не пытаясь скрыть все возрастающую враждебность по отношению к почтенной даме. Он разжал пальцы, и ботинок Джорджи упал на пол. Не желая иметь больше дела с миссис Гейбл, Пирс с достоинством удалился из каюты.
Джорджи пришла в себя, почувствовав, что кто-то снимает замотанные на груди повязки. Она попыталась приоткрыть отяжелевшие веки.
— А теперь, юная леди, будьте добры, объясните, что все это значит?
Джорджи напряженно пыталась вспомнить, чем на сей раз могла вызвать недовольство матери. Приподняв непослушные ресницы, она увидела рядом с собой какой-то расплывчатый силуэт.
— Ну, я слушаю.
Силуэт вдруг стал отчетливым, и Джорджи увидела, что это была не ее мама, а миссис Гейбл. Она сидела у кровати, строго поджав тонкие губы. И тут Джорджи с тоской вспомнила, что мама умерла три года назад. Девушка посмотрела мимо миссис Гейбл на разбросанные в беспорядке вещи Пирса, которые всегда были аккуратно сложены в чемодане. Она никак не могла понять, почему пожилая дама сидит рядом с ней. Потом она вспомнила о жестоких и несправедливых обвинениях Пирса… о нависшей над ней угрозе. Джорджи вскочила с подушки.
Миссис Гейбл уложила ее обратно.
— Я жду ваших объяснений, мисс Пэкинг, если вас действительно так зовут.
Мисс Пэкинг? Джорджи быстро схватилась за грудь. Повязок не было. Она провела рукой по телу и обнаружила, что лежит совершенно обнаженная. О, Господи! Должно быть она упала в обморок, и эта женщина ее раздела.
— Да, юная леди, я узнала вашу маленькую тайну, и должна вам сказать, что я просто потрясена. Не сомневаюсь, что где-то находится миссис Кингстон, которая будет потрясена еще больше.
— Миссис Кингстон? — у Джорджи гудела голова, и она не могла сообразить, что пожилая дама имеет в виду.
— Ну, об этом мы побеспокоимся потом. А сейчас речь идет о вас. Молодые здоровые женщины не падают в обморок просто так. Когда у вас была последняя менструация? Я думаю, у вас хватило здравого смысла, чтобы последить за этим.
— Менструация? — Джорджи не могла понять, о чем говорит эта женщина.
Глаза миссис Гейбл сузились и стали похожи на щелочки.
— Когда у вас были последние месячные? Теперь Джорджи поняла. Она побледнела и почувствовала, что снова погружается в какой-то туман.
Ее привел в чувство сильный запах нашатыря.
— По вашей реакции я поняла, что у вас их не было раза два или три, — сказала миссис Гейбл, затыкая пробкой маленький пузырек и укладывая его в стоящий рядом кожаный чемоданчик.
Просто невероятно, как это Джорджи ни разу не пришла в голову мысль о возможности забеременеть. А теперь, когда она стала об этом думать, то вспомнила, что у нее никогда не было нарушений до путешествия с Пирсом. Но сколько же прошло времени?
— Какое сегодня число?
Миссис Гейбл приподняла тонкие брови.
— Двадцатое. Двадцатое сентября.
Услышав это, Джорджи прониклась еще более глубокой жалостью к себе самой. В этом году не будет ни подарков, ни объятий и поцелуев. Да к тому же она беременна!
— Завтра мой день рождения.
— Ваш день рождения? Понимаю. И после того, как ваша матушка рисковала жизнью, чтобы произвести вас на свет, вы думаете, что бы она сказала, узнав, в какую неприятность вовлек вас этот человек? Хорошо, что она не дожила до этого дня…. если только вы сказали правду о ее кончине. Все остальное, что к вам относится, кажется абсолютной ложью.
Джорджи закрыла глаза, и по ее щекам градом покатились слезы.
— Вы совершенно правы, — выдавила она. — Мамочка была бы… — Рыдания помешали ей закончить предложение.
К удивлению Джорджи, миссис Гейбл обняла ее и стала укачивать, как ребенка, осторожно поглаживая ее волосы.
— Ну, успокойся, девочка, — мягко утешала она Джорджи. Через несколько минут обессилевшая от слез девушка доверчиво прижалась к пожилой леди. Миссис Гейбл нежно подняла голову Джорджи за подбородок и улыбнулась.
— Все будет хорошо. Вам просто надо отдохнуть. Теперь необходимо думать не только о себе, но и здоровье будущего ребенка. А уж я позабочусь обо всем остальном.
Джорджи испуганно подскочила.
— Что вы имеете в виду?
Исполненная решимости дама бережно погладила Джорджи по щеке.
— Вам нельзя расстраиваться. Это может повредить ребенку.
— Но вы не должны…
Миссис Гейбл приложила к губам Джорджи палец.
— Ну, ладно, ладно. Я вполне с этим справлюсь. Положитесь во всем на меня.
Джорджи почувствовала, что ей снова стало тяжело дышать. Она отбросила руку миссис Гейбл.
— Нет! Нельзя! Вы не должны ему ничего говорить. И вообще никому!
— Дорогая, вы слишком волнуетесь. Прилягте и постарайтесь дышать медленно и глубоко, пока я найду успокоительное, — решительно уложив Джорджи на подушку, миссис Гейбл стала рыться в своем чемоданчике, из которого вскоре извлекла длинную тонкую бутылочку.
Джорджи снова вскочила.
— Вы должны пообещать, что ничего никому не скажете.
— Да, вот это то, что нужно, — сказала дама, откручивая пробку. Она поднесла бутылочку к губам Джорджи. — Выпейте маленький глоток.
Джорджи открыла рот, чтобы возразить и наткнулась губами на край бутылки. Сама того не желая, она сделала большой глоток горького лекарства. Проглотив его, она снова стала просить миссис Гейбл.
— Пообещайте мне.
Миссис Гейбл взглянула на бутылочку и покачала головой.
— Дорогая моя, вы выпили даже больше, чем нужно, — закрутив пробку, она пожала плечами. — Но, может быть, это и к лучшему. Вы сразу же уснете.
Джорджи охватило приятное чувство тепла и лени, язык стал заплетаться.
— Пожалуйста, обещайте мне, — пробормотала она непослушными губами.
— Конечно, конечно, дорогая, — миссис Гейбл по-матерински ласково погладила Джорджи и заботливо укрыла ее одеялом. — Забудьте обо всем и отдыхайте. Вам не о чем беспокоиться.
Пирс стоял, опершись на поручни и смотрел на восток. Бодрящий ветер дул ему в спину. Крепко вцепившись пальцами в отполированное дерево, он с надеждой всматривался вдаль, пытаясь различить хоть какой-нибудь клочок суши, горную вершину или выступающий в море полуостров. Хотя построенный в Калифорнии клипер шел при попутном ветре гораздо быстрее, чем неуклюжие речные пароходы, Пирс никогда в жизни не чувствовал себя более разочарованным и опустошенным. Он был уверен, что капитан совсем не хотел его огорчить, когда несколько минут назад мимоходом напомнил о том, что сегодня наступил первый день осени.
Осень. Он зря потерял весну и лето, путешествуя на пароходах и морских судах. Сначала утомительное путешествие на Запад, потом эта бессмысленная погоня за Луи Пэкингом.
Однако, капитан Бэйли сообщил ему сегодня хорошую новость. Если ветер не изменится и не будет шторма, во время которого придется спустить паруса, они придут в Сан-Франциско не через три, а через два дня. Пирс порадовался приятной новости, но потом ему стало еще хуже.
Он вынул из кармана часы и обнаружил, что уже прошло полчаса с того момента, как он оставил Джорджи на попечение миссис Гейбл. Теперь все должно проясниться. Пирс вздохнул, надеясь в душе, что с мальчиком не случилось ничего серьезного. Он очень беспокоился за Джорджи, несмотря на то, что в данный Момент с удовольствием бы спустил с него штаны и как следует вздул. Пирс положил часы в карман жилета и повернулся, чтобы пойти и узнать о самочувствии Джорджи, но тут он столкнулся с миссис Гейбл.
Пирс отступил назад.
— Простите мою неловкость.
Его привело в замешательство выражение лица почтенной дамы.
— Я как раз собирался вас найти. Как Джорджи?
— Ваша игра закончена, мистер Кингстон. Не трудитесь изобразить удивление. Я иду на капитанский мостик, чтобы все сообщить капитану Бэйли. Но сначала я хочу задать вам только один вопрос и рассчитываю на прямой и честный ответ. Вы женаты?
Женщина была вне себя от ярости. Что этот мерзавец Джорджи ей наговорил?
— Миссис Гейбл, я не знаю, что…
— Будьте любезны, да или нет.
— Нет, — выпалил Пирс, не в силах скрыть свой собственный гнев. — Но какое это может иметь значение? Что случилось с мальчиком?
Глаза миссис Гейбл сверкали, она тяжело дышала, ее тощая грудь вздымалась от негодования.
— Вы поступите с ней, как подобает честному человеку, иначе я собственноручно вас пристрелю. Я ей дала настойку опия, чтобы она успокоилась. Но когда она проснется, мы к этому вернемся, — гордо вскинув голову, миссис Гейбл повернулась, чтобы уйти.
Пирс поймал ее за руку.
— Ради Бога, женщина, о чем вы говорите?
— Не смейте говорить со мной фамильярно, молодой человек. Буду вам крайне признательна, если вы сейчас же отпустите мою руку.
Пирс отступил на шаг.
— Мне все-таки хотелось бы получить ответ.
— Бросьте, мистер Кингстон. Не делайте вид, что очень удивлены из-за того, что Джорджи ждет ребенка.
— Ждет кого?
— Вы что, оглохли? Я сказала, что Джорджи беременна.
Ее палец уткнулся Пирсу в нос.
— И вы поступите с ней как порядочный человек.
Пирс стоял, как громом пораженный, глядя вслед гордо удалявшейся миссис Гейбл. Он был не в состоянии сдвинуться с места, и взглядом проследил за дамой, пока она не исчезла за дверью.
Так Джорджи была девушкой! Но разве это возможно?
Охваченный бешенством, Пирс направился в свою каюту. Однако, прежде чем войти, он замедлил шаг. Это было уж слишком, даже для Джорджи.
На полу валялись его вещи. Пирс вспомнил, что искал документы. Он также вспомнил, почему ему пришлось этим заниматься. Теперь он переключил внимание на Джорджи. Хотя свет едва пробивался через наполовину занавешенное окно, он сразу же заметил здоровый румянец на тонко очерченных щеках спящего мальчика. Его взгляд на мгновение задержался на густых каштановых ресницах, потом остановился на пухлых губах, слегка приоткрытых во сне. Нежный изгиб подбородка.
Пирс встряхнул головой.
— Нет, невозможно.
Укрытый одеялами Джорджи спокойно и ровно дышал. Мальчишка либо крепко спал, либо проделывал одну из своих обычных выходок и искусно притворялся. Зная Джорджи, Пирс предположил последнее. Он протянул руку и потряс мальчика за плечо.
— Прекрати притворяться. Тебе придется ответить на многие вопросы. Что ты наговорил этой женщине?
Джорджи только слегка пошевелил ресницами.
— Что же, прекрасно. Если тебе так нравится эта игра…
Пирс рванул одеяло и стащил его с Джорджи.
Глава 17
Увидев обнаженное женское тело, Пирс испуганно набросил на него одеяло и отскочил в сторону.
Лишенный дара речи, он несколько минут стоял в отдалении и смотрел на спящую девушку, а потом подошел на цыпочках поближе и наклонился над кроватью. Да, несомненно это был Джорджи.
Медленно и неуверенно Пирс снова протянул руку к одеялу и тихонечко его приподнял. Затем он быстро посмотрел на глаза спящей девушки. Она по-прежнему лежала неподвижно на спине.
Пирс чувствовал себя так, как будто он подглядывает в скважину на что-то запретное. Отбросив угрызения совести в сторону, он приподнял одеяло еще немного… и увидел прекрасную обнаженную грудь.
Пресвятые угодники! Маленький негодяй все-таки оказался девушкой!
Пирс нетерпеливо отвел рукой растрепанные волосы Джорджи и представил себе каскад медно-рыжих локонов.
— Лак?
Мгновенно его охватила неистовая радость, которая столь же быстро сменилась такой дикой злостью, что кровь застучала в висках, а глаза застелила черная пелена. Рука Пирса сама потянулась к нежной и такой беззащитной шее.
Но сначала нужно, чтобы она ответила на его вопросы.
Пирс схватил девушку за плечи, приподнял с подушки и начал трясти.
Голова девушки бессильно болталась в разные стороны, как будто у нее была сломана шея. Она слегка застонала. Это был единственный признак жизни. Пирс понял, что будить ее сейчас бесполезно. Должно быть, миссис Гейбл дала ей очень сильное лекарство.
— Проклятие!
Пирс отскочил от кровати, он с трудом дышал от бешенства. Он снова посмотрел на лицо спящей, такое умиротворенное и невинное во сне. И это при том, что ей удалось бессчетное количество раз выставить его дураком. Она все время лгала и дурачила его. И даже сейчас, когда ее тайна была раскрыта, Пирс не знал, то ли Лак притворяется, что она Джорджи, то ли наоборот.
А, собственно, какое это имеет значение? Результат тот же. Девчонка сделала из него полного идиота. У Пирса мурашки пошли по телу при мысли о том, сколько раз он пускался в романтические разглагольствования о Лак на глазах у этой нахалки, а она всегда пользовалась его слабостью.
Одно Пирс знал наверняка. Никто и никогда, даже жена его отца, не наносила ему в жизни такого сокрушительного поражения.
Его трясло при мысли о том, что нужно оставаться в одной каюте с проклятой лгуньей, с этой пароходной дрянью. Однако он сейчас еще не был готов к тому, чтобы принять очередной бой с воинственной миссис Гейбл.
Пирс почувствовал себя полностью обессиленным. Он с трудом забрался на верхнюю койку. Вдруг его внимание привлек маленький ситцевый мешочек. Ни один дурак не станет так заботиться о простом куске веревки.
Трясущимися пальцами он развязал запутанные узлы и вытащил содержимое мешка.
Косы! Две длинные медно-рыжие косы.
Маленькая лгунья зашла так далеко, что отрезала свои великолепные волосы. Она была готова на все, только бы одурачить его и заставить гоняться за своим негодным папашей.
Пирс в сердцах бросил косы вниз и услышал, как они тяжело шлепнулись на пол. Подумать только, какая издевка над его чувствами, когда он дни и ночи страдал и переживал за судьбу «нежной леди Лак». Так безжалостно растоптать все мечты и смеяться над его любовью.
Пирс весь сжался в комок и зажмурил глаза. В висках стучало. Ему хотелось забыться и выбросить все из головы. Но тут же в памяти всплыл образ разгневанной миссис Гейбл, обвиняющей его во всех смертных грехах. Дама с прокурорским видом указывала на Пирса пальцем, являя собой в этот момент воплощение карающего правосудия. Чего стоит один ехидный тон, когда она сообщила, что Джорджи беременна.
Беременна? Пирс, как ужаленный подскочил на койке, изо всех сил ударившись головой о потолок каюты… он почувствовал, что проваливается в какой-то бездонный черный омут.
Казалось, стрелки карманных часов Пирса замерли на месте в течение всего времени, когда он возился с огромной шишкой на голове, прикладывая к ней мокрую тряпку. Он ждал пробуждения Джорджи. Пирс несколько часов пролежал на верхней койке и за это время его нетерпение сменилось непоколебимой решимостью не поддаваться ни на какие уловки дрянной девчонки. Огромные умоляющие глаза больше его не разжалобят и не заставят изменить принятого решения. На сей раз ей придется плясать под его дудку.
Девушка зашевелилась и застонала во сне.
Пирс повернулся на бок и, подперев голову рукой, лежал в предвкушении первого сражения, в исходе которого он ничуть не сомневался. В этот раз победа будет на его стороне.
Джорджи с трудом сползла с койки. Она была в чем мать родила и едва не потеряла равновесия, но успела ухватиться за край койки.
— Боже мой, что мне дала эта женщина? — тихо пробормотала девушка, пытаясь поднять непослушную голову и не догадываясь о присутствии Пирса, внимательно наблюдавшего за ней.
— О, Господи! — продолжая держаться за койку, она наклонилась и подняла с пола длинную полоску хлопковой ткани. Затем она бросилась к двери и заперла ее на задвижку.
Джорджи оперлась ладонями о дверь и сделала несколько глубоких вздохов. Пирс смотрел на нее и не чувствовал ни малейшей вины, вспоминая каждый дюйм ее тела. Он с удовольствием разглядывал нежную шею, хрупкие узкие плечи, гладкую спину цвета сливок, плавно переходившую в изящную талию, изумительную округлость маленьких ягодиц… Затем он перевел взгляд на длинные ноги удивительно красивой формы…
Никогда Пирс не видел таких безупречно красивых ног. Он не мог взять в толк, как можно было переодеть мальчиком такую грациозную девушку, само воплощение женственности.
При виде обнаженной Джорджи решительность Пирса несколько ослабла, но он тут же сделал над собой усилие, чтобы прийти в чувство. Но ведь она все это сделала. Наверное, делала несколько лет. Все знакомые считали Джорджи мальчиком, а он сам был последним в веренице обманутых дураков.
Джорджи отошла от двери и осмотрелась. Пирс был уверен, что сейчас она его заметит, но вместо этого девушка стала возиться со своими тряпками.
Пока она наматывала узкую полоску ткани на ладонь, Пирсу предоставилась возможность рассмотреть ее спереди. Как ни высока была его оценка уже осмотренных частей тела, он вынужден был признать, что не встречал более соблазнительной груди, все было совершенно, от полных полушарий до дерзко поднятых сосков. И ни тени смущения. Неудивительно, что Пирс не мог ее забыть. Со стороны провидения было просто бессовестно наделить маленькую лживую тварь таким совершенством.
Найдя наконец один конец длиннющей тряпки, Джорджи стала заматывать ее вокруг себя, закрепляя узлом каждый виток.
Обманщица перевязывала себе грудь. Она думала, что ее тайна еще не раскрыта. Пирс презрительно фыркнул:
— На твоем месте я бы не стал обременять себя таким занятием.
Джорджи вскинула на него свои огромные золотисто-карие глаза и застыла в оцепенении. Вырвавшийся из груди крик перешел в сдавленный стон, когда девушка стала прикрывать свою наготу холщовыми тряпками, выпадающими из дрожащих пальцев.
Она глянула на свои ноги, а потом опять на Пирса. Вдруг Джорджи бросилась к койкам и поспешно нырнула под одеяло.
Пирс даже не пытался сдержать смех и не стал изображать из себя джентльмена, когда услышал возню с простынями и одеялами на нижней койке. Ехидно ухмыляясь, он свесился с койки и посмотрел вниз, но увидел только завернутый в одеяло комок. Неужели она и впрямь думала, что если залезет с головой под одеяло, то спрячется и уйдет от расплаты?
Пирс спрыгнул с верхней койки и присел рядом с Джорджи.
Лишенный дара речи, он несколько минут стоял в отдалении и смотрел на спящую девушку, а потом подошел на цыпочках поближе и наклонился над кроватью. Да, несомненно это был Джорджи.
Медленно и неуверенно Пирс снова протянул руку к одеялу и тихонечко его приподнял. Затем он быстро посмотрел на глаза спящей девушки. Она по-прежнему лежала неподвижно на спине.
Пирс чувствовал себя так, как будто он подглядывает в скважину на что-то запретное. Отбросив угрызения совести в сторону, он приподнял одеяло еще немного… и увидел прекрасную обнаженную грудь.
Пресвятые угодники! Маленький негодяй все-таки оказался девушкой!
Пирс нетерпеливо отвел рукой растрепанные волосы Джорджи и представил себе каскад медно-рыжих локонов.
— Лак?
Мгновенно его охватила неистовая радость, которая столь же быстро сменилась такой дикой злостью, что кровь застучала в висках, а глаза застелила черная пелена. Рука Пирса сама потянулась к нежной и такой беззащитной шее.
Но сначала нужно, чтобы она ответила на его вопросы.
Пирс схватил девушку за плечи, приподнял с подушки и начал трясти.
Голова девушки бессильно болталась в разные стороны, как будто у нее была сломана шея. Она слегка застонала. Это был единственный признак жизни. Пирс понял, что будить ее сейчас бесполезно. Должно быть, миссис Гейбл дала ей очень сильное лекарство.
— Проклятие!
Пирс отскочил от кровати, он с трудом дышал от бешенства. Он снова посмотрел на лицо спящей, такое умиротворенное и невинное во сне. И это при том, что ей удалось бессчетное количество раз выставить его дураком. Она все время лгала и дурачила его. И даже сейчас, когда ее тайна была раскрыта, Пирс не знал, то ли Лак притворяется, что она Джорджи, то ли наоборот.
А, собственно, какое это имеет значение? Результат тот же. Девчонка сделала из него полного идиота. У Пирса мурашки пошли по телу при мысли о том, сколько раз он пускался в романтические разглагольствования о Лак на глазах у этой нахалки, а она всегда пользовалась его слабостью.
Одно Пирс знал наверняка. Никто и никогда, даже жена его отца, не наносила ему в жизни такого сокрушительного поражения.
Его трясло при мысли о том, что нужно оставаться в одной каюте с проклятой лгуньей, с этой пароходной дрянью. Однако он сейчас еще не был готов к тому, чтобы принять очередной бой с воинственной миссис Гейбл.
Пирс почувствовал себя полностью обессиленным. Он с трудом забрался на верхнюю койку. Вдруг его внимание привлек маленький ситцевый мешочек. Ни один дурак не станет так заботиться о простом куске веревки.
Трясущимися пальцами он развязал запутанные узлы и вытащил содержимое мешка.
Косы! Две длинные медно-рыжие косы.
Маленькая лгунья зашла так далеко, что отрезала свои великолепные волосы. Она была готова на все, только бы одурачить его и заставить гоняться за своим негодным папашей.
Пирс в сердцах бросил косы вниз и услышал, как они тяжело шлепнулись на пол. Подумать только, какая издевка над его чувствами, когда он дни и ночи страдал и переживал за судьбу «нежной леди Лак». Так безжалостно растоптать все мечты и смеяться над его любовью.
Пирс весь сжался в комок и зажмурил глаза. В висках стучало. Ему хотелось забыться и выбросить все из головы. Но тут же в памяти всплыл образ разгневанной миссис Гейбл, обвиняющей его во всех смертных грехах. Дама с прокурорским видом указывала на Пирса пальцем, являя собой в этот момент воплощение карающего правосудия. Чего стоит один ехидный тон, когда она сообщила, что Джорджи беременна.
Беременна? Пирс, как ужаленный подскочил на койке, изо всех сил ударившись головой о потолок каюты… он почувствовал, что проваливается в какой-то бездонный черный омут.
Казалось, стрелки карманных часов Пирса замерли на месте в течение всего времени, когда он возился с огромной шишкой на голове, прикладывая к ней мокрую тряпку. Он ждал пробуждения Джорджи. Пирс несколько часов пролежал на верхней койке и за это время его нетерпение сменилось непоколебимой решимостью не поддаваться ни на какие уловки дрянной девчонки. Огромные умоляющие глаза больше его не разжалобят и не заставят изменить принятого решения. На сей раз ей придется плясать под его дудку.
Девушка зашевелилась и застонала во сне.
Пирс повернулся на бок и, подперев голову рукой, лежал в предвкушении первого сражения, в исходе которого он ничуть не сомневался. В этот раз победа будет на его стороне.
Джорджи с трудом сползла с койки. Она была в чем мать родила и едва не потеряла равновесия, но успела ухватиться за край койки.
— Боже мой, что мне дала эта женщина? — тихо пробормотала девушка, пытаясь поднять непослушную голову и не догадываясь о присутствии Пирса, внимательно наблюдавшего за ней.
— О, Господи! — продолжая держаться за койку, она наклонилась и подняла с пола длинную полоску хлопковой ткани. Затем она бросилась к двери и заперла ее на задвижку.
Джорджи оперлась ладонями о дверь и сделала несколько глубоких вздохов. Пирс смотрел на нее и не чувствовал ни малейшей вины, вспоминая каждый дюйм ее тела. Он с удовольствием разглядывал нежную шею, хрупкие узкие плечи, гладкую спину цвета сливок, плавно переходившую в изящную талию, изумительную округлость маленьких ягодиц… Затем он перевел взгляд на длинные ноги удивительно красивой формы…
Никогда Пирс не видел таких безупречно красивых ног. Он не мог взять в толк, как можно было переодеть мальчиком такую грациозную девушку, само воплощение женственности.
При виде обнаженной Джорджи решительность Пирса несколько ослабла, но он тут же сделал над собой усилие, чтобы прийти в чувство. Но ведь она все это сделала. Наверное, делала несколько лет. Все знакомые считали Джорджи мальчиком, а он сам был последним в веренице обманутых дураков.
Джорджи отошла от двери и осмотрелась. Пирс был уверен, что сейчас она его заметит, но вместо этого девушка стала возиться со своими тряпками.
Пока она наматывала узкую полоску ткани на ладонь, Пирсу предоставилась возможность рассмотреть ее спереди. Как ни высока была его оценка уже осмотренных частей тела, он вынужден был признать, что не встречал более соблазнительной груди, все было совершенно, от полных полушарий до дерзко поднятых сосков. И ни тени смущения. Неудивительно, что Пирс не мог ее забыть. Со стороны провидения было просто бессовестно наделить маленькую лживую тварь таким совершенством.
Найдя наконец один конец длиннющей тряпки, Джорджи стала заматывать ее вокруг себя, закрепляя узлом каждый виток.
Обманщица перевязывала себе грудь. Она думала, что ее тайна еще не раскрыта. Пирс презрительно фыркнул:
— На твоем месте я бы не стал обременять себя таким занятием.
Джорджи вскинула на него свои огромные золотисто-карие глаза и застыла в оцепенении. Вырвавшийся из груди крик перешел в сдавленный стон, когда девушка стала прикрывать свою наготу холщовыми тряпками, выпадающими из дрожащих пальцев.
Она глянула на свои ноги, а потом опять на Пирса. Вдруг Джорджи бросилась к койкам и поспешно нырнула под одеяло.
Пирс даже не пытался сдержать смех и не стал изображать из себя джентльмена, когда услышал возню с простынями и одеялами на нижней койке. Ехидно ухмыляясь, он свесился с койки и посмотрел вниз, но увидел только завернутый в одеяло комок. Неужели она и впрямь думала, что если залезет с головой под одеяло, то спрячется и уйдет от расплаты?
Пирс спрыгнул с верхней койки и присел рядом с Джорджи.