Страница:
Куинн кивнула.
— Роберт и меня хочет свести с ума. Каждый день придумывает что-нибудь новенькое. Кажется, будто тебя душат в объятиях.
— Бобби заполняет вакуум своей жизни, — заметила Эди. — А тебе это ни к чему. Кстати, тебе очень идет новая прическа.
— А у меня и вовсе нет никакой жизни, — ответила Куинн. — Все остается по-прежнему, если не считать вас с моей матушкой.
— Куинн… — начала Эди.
— Все в порядке. Если вы счастливы, я рада. Надеюсь, мне понравится жить под одной крышей с отцом. У него весьма скромные запросы.
— Мне очень жаль.
— И напрасно, — заверила ее Куинн. — Все будет хорошо.
В половине шестого, когда Куинн, приготовив отцу бутерброды, уже собиралась на репетицию, раздался звонок. Она открыла дверь и увидела на пороге Дарлу с чемоданом в руках и с короткой прической, молодившей ее лет на десять. Однако напряженное выражение лица выдавало ее настоящий возраст.
— Отличная стрижка, — похвалила Куинн и посторонилась, впуская подругу в дом.
— Я поживу у тебя немного, — произнесла Дарла, — если не возражаешь.
— Ничуть. — Куинн попыталась подобрать приличествующие случаю слова, но в конце концов решила не кривить душой: — Что случилось?
— Ему не понравились мои волосы. — Дарла поставила чемодан, и Кэти тут же начала обнюхивать его. — Он сказал: «Что с тобой происходит, черт побери?» И я ответила: «Мне захотелось разнообразия». Он сказал: «А мне — нет», — и тогда я решила на время поселиться отдельно. Хоть какое-то разнообразие.
Прежняя Дарла произнесла бы эти слова с блеском в глазах, но теперь перед Куинн стояла женщина, такая же напряженная, как Луиза. Наверное, подобным образом выглядят все женщины, расстающиеся с мужьями. Куинн ничего не знала об этом.
— Да, разнообразие, — отозвалась Куинн и добавила: — Давай поднимемся на второй этаж и перетащим кровать в кабинет.
— Зачем? — Дарла подняла чемодан, и Кэти отскочила на шаг.
— Вчера ко мне переехал отец. Вряд ли ты согласишься делить с ним спальню.
— Твои родители поссорились?
— Нет. Моя матушка влюблена в Эди. Но отец еще не знает об этом.
Дарла моргнула.
— Ясно. А как у вас с Ником?
— Я в бешенстве, а он продолжает прятаться от меня.
— Что ж, мы по крайней мере оторвались от своих корней. — Дарла двинулась к лестнице.
Позже, оглядываясь на события тех двух недель, Куинн изумлялась тому, что всем им удалось уцелеть.
Дарла упорно отказывалась вернуться домой, а Макс с не меньшим упорством отказывался признать, что у них что-то неладно. «Она ведет себя неразумно, — объяснял он Куинн. — Она знает, что я никогда не изменю ей». «Барбара здесь ни при чем, Макс», — втолковывала ему Куинн, но на лице Макса появлялось ослиное выражение, и он замыкался в молчании.
— Безнадежно, — обреченно промолвила как-то раз Дарла. — Но по крайней мере я живу не так, как прежде. Меня уже не преследует желание устраивать скандалы. Не возражаешь, если я еще побуду у тебя?
— Нет, но вот мне так и не удалось изменить свою жизнь. Все идет к тому, что я превращусь в свою мать. У нее есть Эди, а у меня — ты. Но разумеется, в другом смысле.
— Как знать, — заметила Дарла. — Вот проведем вместе лет десять — двенадцать, и, глядишь…
Но и жизнь Эди и Мегги складывалась отнюдь не радужно.
— Эди такая тихая, — пожаловалась дочери Мегги, привезя подругу на репетицию. Убедившись в том, что Эди стоит у дальнего края сцены и не слышит их, Мегги продолжала: — Она постоянно уединяется в спальне и закрывает за собой дверь. Когда я вхожу туда, она сидит и читает!
— Эди преподает английский, — заметила Куинн. — Учителям приходится много читать.
— Нет, все дело в том, что она привыкла к одиночеству, — возразила Мегги. — Бедная Эди!
Куинн подумала о своем доме, превратившемся в стадион (Джо наконец-то провел кабельное телевидение), о сыновьях Дарлы, которые каждый вечер приходили ужинать, о матери Дарлы, также являвшейся каждый вечер посмотреть, не одумалась ли дочь и не вернулась ли домой к Максу, прекрасному добытчику и кормильцу.
— Да, бедная Эди, — согласилась она.
Чуть позже Эди затащила Куинн в уголок и сказала:
— Твоя мать сведет меня с ума. Она приносит мне подарки, спрашивает, что я хочу на обед, требует, чтобы я бросила книги и смотрела вместе с ней телепередачи.
— Дело привычки, — ответила Куинн. — Вы живете вместе лишь пару недель. Она провела с отцом без малого сорок лет, а ты всегда была одна. Вам придется приспосабливаться друг к другу. — Куинн подумала о Джо, который смирился с переездом на Эппл-стрит только потому, что не сомневался в том, что это явление временное и он успеет вернуться к своему телевизору с большим экраном до начала матчей мировой серии.
— Мне нравилось жить одной, — призналась Эди.
— Так почему же ты перебралась к моей матери? — Куинн уже начинала сердиться, но устыдилась своего раздражения.
— Потому что она очень этого хотела. — Эди поникла. — Мегги постоянно твердила, что, мол, наконец-то мы будем жить вместе, и разве могла я сказать ей, что предпочитаю одиночество? Это было бы жестоко.
Куинн вспомнила, как сияли глаза матери тем вечером в кухне.
— Ты права. Я и сама не смогла бы ей отказать.
— Привыкну. — Эди пожала плечами. — Все равно я очень занята на репетициях, поэтому не буду проводить много времени с ней.
Зато уж Билл не давал Куинн проходу. Он являлся к ней в класс и обсуждал участие Джессона в постановке, хотя Куинн вновь и вновь повторяла, что не желает с ним разговаривать.
— Я опасаюсь, что он слишком перегружен. — Билл предлагал Куинн разделить его опасения.
— Это личное дело Джессона, — отвечала Куинн и, поворачиваясь к нему спиной, возобновляла занятия.
Роберт в отличие от Билла не проявлял никакой деликатности.
— Ты губишь команду, — заявил он, вызвав к себе Куинн в последнюю субботу марта. Это был уже пятый вызов за минувший месяц. — Джессон Бэрнс совершенно забыл о дисциплине, и Кори Моссерт идет по его стопам. Отстрани их от репетиций, или я сделаю это сам.
— Будь так любезен, — отозвалась Куинн. — Им по восемнадцать лет, Роберт. Они вполне способны сами выбрать себе внешкольные занятия.
— Бейсбол — не внешкольное занятие. — Глаза Роберта горели почти религиозным экстазом.
— Верно, — согласилась Куинн и улизнула в приемную. — Он совсем чокнулся или все дело во мне? — обратилась она к Грете.
— Видимо, в тебе, — ответила Грета, не отрывая глаз от клавиатуры. — Он всегда была занудой.
И словно всего этого было недостаточно, кто-то продолжал натравливать на Куинн контору по проверке жилых помещений, и ее дом подвергался все новым инспекциям — проверяли водопровод, фундамент, наличие насекомых, состояние ограждения, утечку газа и так далее, и тому подобное. Придирки так измучили Куинн, что она уже почти жалела о своем приобретении.
— Кто-то за тобой охотится, — заметила Дарла.
— Это уже приходило мне в голову, — ответила Куинн. — Я попросила Билла прекратить стучать на меня в городскую администрацию, но он утверждает, что не имеет к этому отношения. Ну что ты станешь делать, когда тебя обложили со всех сторон?
— Я бы переехала, — сказала Дарла. — Но ты уже сделала это, так что терпи. Кстати, пришло еще одно письмо. Очередное уведомление из мэрии.
Не только Билл доставлял неприятности Куинн; Ник словно испарился с лица земли. Долгие годы они встречались ежедневно, и вдруг он пропал. Куинн сначала сердилась, потом почувствовала себя уязвленной и, наконец, попросту одинокой. Из ее жизни выдрали огромный кусок. Именно это имел в виду Ник, когда отказался рисковать дружбой. Куинн убеждала себя в том, что сожалеет о памятном вечере на тахте, но потом бросила это бесплодное занятие. Она хотела разнообразия — и получила его от Ника. Зачем же сожалеть об этом, если ждешь большего? Куинн подавила желание вызвать Ника на откровенность и решила потерпеть. Тиббет не так велик, Нику не удастся всю жизнь прятаться от нее. Рано или поздно он объявится или по крайней мере ему так или иначе придется признать ее существование.
Куинн не теряла надежды.
Для Ника эти две недели были ничуть не лучше.
Он отделался от тюрьмы, заплатив штраф за нарушение прав частной собственности и выкупив Кэти. Питомник не был заинтересован в выдвижении обвинений, поскольку загадочный заявитель так и не появился, чтобы подтвердить факт укуса, поэтому Кэти отпустили на поруки, заручившись обещанием Куинн не выпускать собаку из дома без присмотра и оформить лицензию на свое имя.
Но если трудности Кэти были разрешены, то Куинн продолжала доставлять Нику неприятности. Как ни старался он оправдать свое бегство с тахты, его преследовала мысль об упущенной возможности. Вожделение врывалось в его сознание, как цветной фильм со стереозвуком под названием «Если бы да кабы», а то, что Куинн была готова сделать все что угодно, и вовсе доканывало его. «Хотя бы разок, — нашептывало ему подсознание. — Сделай это хоть раз, чтобы перестать об этом думать. Тогда Куинн станет для тебя лишь одной из многих. Хотя бы раз!»
Эта мысль измучила Ника до такой степени, что когда Макс через две недели после переезда Дарлы пришел на работу и сказал: «Сегодня вечером я иду к Бо. Пойдешь со мной?» — то Ник, вместо того чтобы ответить: «Я не намерен якшаться с женатыми мужиками, которые снимают в баре баб», — лишь кивнул головой. Все что угодно — только бы не очередная бессонная ночь с мыслями о Куинн.
К несчастью, при этом разговоре присутствовал Джо.
— Отличная идея, — заявил он. — Я тоже поеду. На своей машине. А вдруг повезет?
— Что значит «повезет»? — спросил Ник, и его замутило.
— Может, пройдет еще две недели, прежде чем Мегги начнет по мне скучать, — объяснил Джо. — Какой смысл сидеть и ждать? Как по-твоему, Макс?
— Ты прав, — без всякого воодушевления отозвался Макс.
С этого момента вечер пошел наперекосяк.
Заведение Бо вовсе не было злачным местом. Ник и сам провел здесь немало приятных часов. Холодное пиво, горячая пицца, музыкальный автомат заряжен приличными пластинками. Караоке включалось только по средам, так что песнопений вполне можно было избежать. Бар не отличался особым уютом — столики, покрытые исцарапанной пластмассой, и стулья из нержавейки, выглядевшие при дневном освещении попросту кошмарно, — но к Бо шли не ради красивых интерьеров. Сюда приходили выпить, посмотреть телевизор, посидеть в хорошей компании. Однако нынче вечером Ник предпочел бы обойтись без таковой.
— Значит, это и есть то место, где ищут женщин. — Макс, усевшись на табурет, заговорил тоном заправского ловеласа. Но выглядел он старшеклассником, мечтающим походить на мужика.
Джо облокотился о стойку и окинул заведение взглядом.
— Классные цыпочки, — заметил он. — Пора приниматься за дело, Ник.
— Я здесь не задержусь, — ответил Ник и заказал пиво.
Он рассчитывал, что Джо заскучает и станет смотреть матч по телевизору в баре. А за симпатягой Максом начнут ухлестывать женщины, и он, испугавшись, захочет домой. Тогда они втроем отправятся к Максу — Джо готов ехать куда угодно, лишь бы там было кабельное телевидение, — и этот кошмар закончится.
— Эй, Ник, — послышался за его спиной голос Лиз, и он замер.
— Привет, Лиз. Как поживаешь?
— Одиноко. — Она улыбнулась — юная, красивая и совершенно нежеланная.
— Садитесь с нами, девушка, — пригласил Джо, освобождая для Лиз место между собой и Ником. Ник бросил на него хмурый взгляд, а Лиз поспешно взобралась на табурет. — Меня зовут Джо. — Он наклонился к Лиз, и та заулыбалась ему еще шире, чем Нику. — Можно угостить вас пивком?
— Конечно, — ответила Лиз и посмотрела на Ника, но тот, почувствовав, как к нему прижался Макс, повернулся посмотреть, от чего брат старается уклониться.
— Ты здесь новенький, да? — расспрашивала Макса миниатюрная изящная блондинка.
— Я… э-э-э… Макс. — Макс протянул девушке руку.
— А я — Тина. — Блондинка пожала ему руку. — Очень рада познакомиться.
— Э-ээ… гм… как насчет пива? — пробормотал Макс, взмахнув бутылкой, которую держал в правой руке, а Тина тем временем окончательно завладела левой. — Что скажете?
Внезапно Тина отпустила его ладонь, словно та была грязная.
— Подонок, — бросила она и удалилась.
— Что я такого сделал? — испугался Макс. От испуга его голос прозвучал тоньше обычного. — Мне казалось, их полагается угостить выпивкой.
У дальней стены зала Тина что-то прошептала своим подругам, и теперь все они уставились на Макса.
Ник бросил взгляд на бутылку, зажатую теперь в левой руке брата.
— По-моему, все дело в твоем обручальном кольце.
— Черт возьми! — Макс отставил бутылку и попытался стянуть кольцо с пальца, но оно не снималось.
— Что случилось? — спросил Джо, выглядывая из-за Лиз, и увидел, как Макс дергает кольцо. — Да, ты прав. — Он снял свое кольцо и опустил его в карман куртки под бдительным взором Лиз. — Жена бросила меня, — с горечью объяснил Джо девушке. — После тридцати девяти лет верности выставила меня вон.
— Это ужасно, — согласилась Лиз. — Подумать только, тридцать девять лет! — Она бросила на Ника взгляд из-под ресниц. — Вот она, настоящая преданность.
Ник вновь повернулся к Максу, все еще продолжавшему воевать с кольцом.
— Небеса посылают тебе знак уйти и больше здесь не появляться.
— Ты говоришь как Куинн, — проворчал Макс. — Всякие знамения, знаки. Эй! — позвал он бармена. — У вас есть масло?
— Брось, Макс. И постарайся вернуть Дарлу. Тебе никто не нужен, кроме нее, — посоветовал Ник.
— Она ушла от меня, — возразил Макс, и на его лице появилась упрямая мина. — Уже две недели прошло, а Дарла все твердит, что хочет разнообразия. — Он оглядел бар, словно это был Содом и Гоморра. — Вот оно, разнообразие. Будь все проклято!
— По-моему, она имела в виду разнообразие для себя. — Ник смотрел на брата с отвращением. — Трудно поверить, что ты готов таким вот образом разрушить свою семейную жизнь.
Макс бросил на него свирепый взгляд:
— Тебе-то что?
— Ничего. — Ник вновь принялся за пиво. — Отлично. Действуй. Покажи себя.
Они просидели молча пару минут, и наконец Макс сказал:
— Что-то я не заметил, чтобы ты на кого-нибудь положил глаз.
— Я отдыхаю.
— Ты собираешься позвонить Куинн?
— Нет.
— И после этого ты называешь меня болваном? Куинн любит тебя, тупица.
— Ну а я не люблю ее. — Ник подумал, не прицепиться ли к Лиз, чтобы отделаться от Макса, но тут же отбросил эту мысль.
— Черта с два. — Теперь, когда Макс ввязался в спор, его голос вновь зазвучал как обычно. — Ты любил ее всю жизнь.
— Слушай, кажется, ты пришел сюда знакомиться с девками?.. — Не успел Ник закончить фразу, как рядом с Максом уселась женщина.
— Привет, Макс Зейглер, — сказала она. — Что ты делаешь в таком месте?
Макс сунул левую руку в карман и обернулся.
— О, черт… Привет, Марти.
Ник, прищурившись, выглянул из-за плеча Макса. Марти Якобсен, одна из постоянных клиенток Дарлы. Замечательно! Поделом ему.
— Дарла знает, что ты здесь? — Марти чуть подалась к Максу.
— Нет. — Макс слегка отпрянул, но Ник отпихнул его, и он добавил: — Мы приехали втроем — я, Ник и Джо. — Макс вынул левую руку из кармана и посмотрел на часы, сверкнув кольцом у самого носа Марти.
— Говорят, Дарла ушла от тебя. — Марти вновь придвинулась к нему. — Чистая глупость — бросить такого замечательного парня, как ты.
— Она ненадолго перебралась к Куинн, — нервно отозвался Макс.
— Я и об этом слышала. — Марти сочувственно кивнула. — Наверное, тебе было очень неприятно узнать.
— О чем?
— Сначала мать Куинн и миссис Бэчман, потом Куинн и Дарла.
Сообразив, к чему она клонит, Ник рассмеялся, и Марти выпрямилась, взглянув на него.
— Нет, я их не осуждаю, и вообще… я по-прежнему буду стричься у Дарлы.
— О чем вы? — озадаченно спросил Макс.
— Я подумала, что если тебе захочется… ну, скажем, утешиться, то я готова помочь. — Марта многозначительно посмотрела на Макса. — Я люблю помогать людям.
— Марти, они не любовницы, — сказал Ник. — Они работают над постановкой.
— Любовницы? — пробормотал Макс.
— Мужчины так слепы! — воскликнула Марти. — Куинн бросила тренера — лучшего парня в городе! — Она покачала головой. — Вдобавок они обе обрезали волосы. Это же очевидно!
— Любовницы? — Обратившись к брату, Макс нахмурился. Он начинал сердиться по мере того, как мысль завладевала его сознанием.
— Нет, — ответил Ник. — Ради Бога, Макс, держи себя в руках.
— Но если людям кажется…
— Так как насчет пива, Макс? — подала голос Марти. — Я изнываю от жажды.
— Да, конечно. — Макс подал знак бармену и положил на стойку купюру. — Девушка хочет пива. — Он кивнул Марти. — Что ж, нам пора. Рад был увидеться с тобой. — К облегчению Ника и досаде Марти, он соскользнул с табурета и позвал: — Джо!
Ник повернулся и увидел, что Джо прислонился к стойке и болтает с Лиз и двумя ее подругами, рыжеволосой и брюнеткой.
— …если у вас старая раковина, то все дело в прокладке, — говорил он.
— У меня очень, очень старая раковина, — отвечала Лиз, с обожанием взирая на него снизу вверх.
— Я заскочу к вам завтра и все исправлю.
— Договорились. — Лиз бросила взгляд на Ника, желая убедиться в том, что тот слышит. — Итак, встретимся завтра.
— Не верю своим ушам, — процедил Макс.
— Мы уходим, Джо, — сказал Ник. — Желаю приятно провести вечер.
— Надеюсь, — отозвался Джо, салютуя ему пивной бутылкой.
Лиз сделала вид, будто Ник ей совершенно безразличен.
— В самое ближайшее время мы опять завалимся сюда, — сказал Ник, следуя за Максом к его машине.
— Заткнись, ради Бога, — ответил Макс.
Глава 10
— Роберт и меня хочет свести с ума. Каждый день придумывает что-нибудь новенькое. Кажется, будто тебя душат в объятиях.
— Бобби заполняет вакуум своей жизни, — заметила Эди. — А тебе это ни к чему. Кстати, тебе очень идет новая прическа.
— А у меня и вовсе нет никакой жизни, — ответила Куинн. — Все остается по-прежнему, если не считать вас с моей матушкой.
— Куинн… — начала Эди.
— Все в порядке. Если вы счастливы, я рада. Надеюсь, мне понравится жить под одной крышей с отцом. У него весьма скромные запросы.
— Мне очень жаль.
— И напрасно, — заверила ее Куинн. — Все будет хорошо.
В половине шестого, когда Куинн, приготовив отцу бутерброды, уже собиралась на репетицию, раздался звонок. Она открыла дверь и увидела на пороге Дарлу с чемоданом в руках и с короткой прической, молодившей ее лет на десять. Однако напряженное выражение лица выдавало ее настоящий возраст.
— Отличная стрижка, — похвалила Куинн и посторонилась, впуская подругу в дом.
— Я поживу у тебя немного, — произнесла Дарла, — если не возражаешь.
— Ничуть. — Куинн попыталась подобрать приличествующие случаю слова, но в конце концов решила не кривить душой: — Что случилось?
— Ему не понравились мои волосы. — Дарла поставила чемодан, и Кэти тут же начала обнюхивать его. — Он сказал: «Что с тобой происходит, черт побери?» И я ответила: «Мне захотелось разнообразия». Он сказал: «А мне — нет», — и тогда я решила на время поселиться отдельно. Хоть какое-то разнообразие.
Прежняя Дарла произнесла бы эти слова с блеском в глазах, но теперь перед Куинн стояла женщина, такая же напряженная, как Луиза. Наверное, подобным образом выглядят все женщины, расстающиеся с мужьями. Куинн ничего не знала об этом.
— Да, разнообразие, — отозвалась Куинн и добавила: — Давай поднимемся на второй этаж и перетащим кровать в кабинет.
— Зачем? — Дарла подняла чемодан, и Кэти отскочила на шаг.
— Вчера ко мне переехал отец. Вряд ли ты согласишься делить с ним спальню.
— Твои родители поссорились?
— Нет. Моя матушка влюблена в Эди. Но отец еще не знает об этом.
Дарла моргнула.
— Ясно. А как у вас с Ником?
— Я в бешенстве, а он продолжает прятаться от меня.
— Что ж, мы по крайней мере оторвались от своих корней. — Дарла двинулась к лестнице.
Позже, оглядываясь на события тех двух недель, Куинн изумлялась тому, что всем им удалось уцелеть.
Дарла упорно отказывалась вернуться домой, а Макс с не меньшим упорством отказывался признать, что у них что-то неладно. «Она ведет себя неразумно, — объяснял он Куинн. — Она знает, что я никогда не изменю ей». «Барбара здесь ни при чем, Макс», — втолковывала ему Куинн, но на лице Макса появлялось ослиное выражение, и он замыкался в молчании.
— Безнадежно, — обреченно промолвила как-то раз Дарла. — Но по крайней мере я живу не так, как прежде. Меня уже не преследует желание устраивать скандалы. Не возражаешь, если я еще побуду у тебя?
— Нет, но вот мне так и не удалось изменить свою жизнь. Все идет к тому, что я превращусь в свою мать. У нее есть Эди, а у меня — ты. Но разумеется, в другом смысле.
— Как знать, — заметила Дарла. — Вот проведем вместе лет десять — двенадцать, и, глядишь…
Но и жизнь Эди и Мегги складывалась отнюдь не радужно.
— Эди такая тихая, — пожаловалась дочери Мегги, привезя подругу на репетицию. Убедившись в том, что Эди стоит у дальнего края сцены и не слышит их, Мегги продолжала: — Она постоянно уединяется в спальне и закрывает за собой дверь. Когда я вхожу туда, она сидит и читает!
— Эди преподает английский, — заметила Куинн. — Учителям приходится много читать.
— Нет, все дело в том, что она привыкла к одиночеству, — возразила Мегги. — Бедная Эди!
Куинн подумала о своем доме, превратившемся в стадион (Джо наконец-то провел кабельное телевидение), о сыновьях Дарлы, которые каждый вечер приходили ужинать, о матери Дарлы, также являвшейся каждый вечер посмотреть, не одумалась ли дочь и не вернулась ли домой к Максу, прекрасному добытчику и кормильцу.
— Да, бедная Эди, — согласилась она.
Чуть позже Эди затащила Куинн в уголок и сказала:
— Твоя мать сведет меня с ума. Она приносит мне подарки, спрашивает, что я хочу на обед, требует, чтобы я бросила книги и смотрела вместе с ней телепередачи.
— Дело привычки, — ответила Куинн. — Вы живете вместе лишь пару недель. Она провела с отцом без малого сорок лет, а ты всегда была одна. Вам придется приспосабливаться друг к другу. — Куинн подумала о Джо, который смирился с переездом на Эппл-стрит только потому, что не сомневался в том, что это явление временное и он успеет вернуться к своему телевизору с большим экраном до начала матчей мировой серии.
— Мне нравилось жить одной, — призналась Эди.
— Так почему же ты перебралась к моей матери? — Куинн уже начинала сердиться, но устыдилась своего раздражения.
— Потому что она очень этого хотела. — Эди поникла. — Мегги постоянно твердила, что, мол, наконец-то мы будем жить вместе, и разве могла я сказать ей, что предпочитаю одиночество? Это было бы жестоко.
Куинн вспомнила, как сияли глаза матери тем вечером в кухне.
— Ты права. Я и сама не смогла бы ей отказать.
— Привыкну. — Эди пожала плечами. — Все равно я очень занята на репетициях, поэтому не буду проводить много времени с ней.
Зато уж Билл не давал Куинн проходу. Он являлся к ней в класс и обсуждал участие Джессона в постановке, хотя Куинн вновь и вновь повторяла, что не желает с ним разговаривать.
— Я опасаюсь, что он слишком перегружен. — Билл предлагал Куинн разделить его опасения.
— Это личное дело Джессона, — отвечала Куинн и, поворачиваясь к нему спиной, возобновляла занятия.
Роберт в отличие от Билла не проявлял никакой деликатности.
— Ты губишь команду, — заявил он, вызвав к себе Куинн в последнюю субботу марта. Это был уже пятый вызов за минувший месяц. — Джессон Бэрнс совершенно забыл о дисциплине, и Кори Моссерт идет по его стопам. Отстрани их от репетиций, или я сделаю это сам.
— Будь так любезен, — отозвалась Куинн. — Им по восемнадцать лет, Роберт. Они вполне способны сами выбрать себе внешкольные занятия.
— Бейсбол — не внешкольное занятие. — Глаза Роберта горели почти религиозным экстазом.
— Верно, — согласилась Куинн и улизнула в приемную. — Он совсем чокнулся или все дело во мне? — обратилась она к Грете.
— Видимо, в тебе, — ответила Грета, не отрывая глаз от клавиатуры. — Он всегда была занудой.
И словно всего этого было недостаточно, кто-то продолжал натравливать на Куинн контору по проверке жилых помещений, и ее дом подвергался все новым инспекциям — проверяли водопровод, фундамент, наличие насекомых, состояние ограждения, утечку газа и так далее, и тому подобное. Придирки так измучили Куинн, что она уже почти жалела о своем приобретении.
— Кто-то за тобой охотится, — заметила Дарла.
— Это уже приходило мне в голову, — ответила Куинн. — Я попросила Билла прекратить стучать на меня в городскую администрацию, но он утверждает, что не имеет к этому отношения. Ну что ты станешь делать, когда тебя обложили со всех сторон?
— Я бы переехала, — сказала Дарла. — Но ты уже сделала это, так что терпи. Кстати, пришло еще одно письмо. Очередное уведомление из мэрии.
Не только Билл доставлял неприятности Куинн; Ник словно испарился с лица земли. Долгие годы они встречались ежедневно, и вдруг он пропал. Куинн сначала сердилась, потом почувствовала себя уязвленной и, наконец, попросту одинокой. Из ее жизни выдрали огромный кусок. Именно это имел в виду Ник, когда отказался рисковать дружбой. Куинн убеждала себя в том, что сожалеет о памятном вечере на тахте, но потом бросила это бесплодное занятие. Она хотела разнообразия — и получила его от Ника. Зачем же сожалеть об этом, если ждешь большего? Куинн подавила желание вызвать Ника на откровенность и решила потерпеть. Тиббет не так велик, Нику не удастся всю жизнь прятаться от нее. Рано или поздно он объявится или по крайней мере ему так или иначе придется признать ее существование.
Куинн не теряла надежды.
Для Ника эти две недели были ничуть не лучше.
Он отделался от тюрьмы, заплатив штраф за нарушение прав частной собственности и выкупив Кэти. Питомник не был заинтересован в выдвижении обвинений, поскольку загадочный заявитель так и не появился, чтобы подтвердить факт укуса, поэтому Кэти отпустили на поруки, заручившись обещанием Куинн не выпускать собаку из дома без присмотра и оформить лицензию на свое имя.
Но если трудности Кэти были разрешены, то Куинн продолжала доставлять Нику неприятности. Как ни старался он оправдать свое бегство с тахты, его преследовала мысль об упущенной возможности. Вожделение врывалось в его сознание, как цветной фильм со стереозвуком под названием «Если бы да кабы», а то, что Куинн была готова сделать все что угодно, и вовсе доканывало его. «Хотя бы разок, — нашептывало ему подсознание. — Сделай это хоть раз, чтобы перестать об этом думать. Тогда Куинн станет для тебя лишь одной из многих. Хотя бы раз!»
Эта мысль измучила Ника до такой степени, что когда Макс через две недели после переезда Дарлы пришел на работу и сказал: «Сегодня вечером я иду к Бо. Пойдешь со мной?» — то Ник, вместо того чтобы ответить: «Я не намерен якшаться с женатыми мужиками, которые снимают в баре баб», — лишь кивнул головой. Все что угодно — только бы не очередная бессонная ночь с мыслями о Куинн.
К несчастью, при этом разговоре присутствовал Джо.
— Отличная идея, — заявил он. — Я тоже поеду. На своей машине. А вдруг повезет?
— Что значит «повезет»? — спросил Ник, и его замутило.
— Может, пройдет еще две недели, прежде чем Мегги начнет по мне скучать, — объяснил Джо. — Какой смысл сидеть и ждать? Как по-твоему, Макс?
— Ты прав, — без всякого воодушевления отозвался Макс.
С этого момента вечер пошел наперекосяк.
Заведение Бо вовсе не было злачным местом. Ник и сам провел здесь немало приятных часов. Холодное пиво, горячая пицца, музыкальный автомат заряжен приличными пластинками. Караоке включалось только по средам, так что песнопений вполне можно было избежать. Бар не отличался особым уютом — столики, покрытые исцарапанной пластмассой, и стулья из нержавейки, выглядевшие при дневном освещении попросту кошмарно, — но к Бо шли не ради красивых интерьеров. Сюда приходили выпить, посмотреть телевизор, посидеть в хорошей компании. Однако нынче вечером Ник предпочел бы обойтись без таковой.
— Значит, это и есть то место, где ищут женщин. — Макс, усевшись на табурет, заговорил тоном заправского ловеласа. Но выглядел он старшеклассником, мечтающим походить на мужика.
Джо облокотился о стойку и окинул заведение взглядом.
— Классные цыпочки, — заметил он. — Пора приниматься за дело, Ник.
— Я здесь не задержусь, — ответил Ник и заказал пиво.
Он рассчитывал, что Джо заскучает и станет смотреть матч по телевизору в баре. А за симпатягой Максом начнут ухлестывать женщины, и он, испугавшись, захочет домой. Тогда они втроем отправятся к Максу — Джо готов ехать куда угодно, лишь бы там было кабельное телевидение, — и этот кошмар закончится.
— Эй, Ник, — послышался за его спиной голос Лиз, и он замер.
— Привет, Лиз. Как поживаешь?
— Одиноко. — Она улыбнулась — юная, красивая и совершенно нежеланная.
— Садитесь с нами, девушка, — пригласил Джо, освобождая для Лиз место между собой и Ником. Ник бросил на него хмурый взгляд, а Лиз поспешно взобралась на табурет. — Меня зовут Джо. — Он наклонился к Лиз, и та заулыбалась ему еще шире, чем Нику. — Можно угостить вас пивком?
— Конечно, — ответила Лиз и посмотрела на Ника, но тот, почувствовав, как к нему прижался Макс, повернулся посмотреть, от чего брат старается уклониться.
— Ты здесь новенький, да? — расспрашивала Макса миниатюрная изящная блондинка.
— Я… э-э-э… Макс. — Макс протянул девушке руку.
— А я — Тина. — Блондинка пожала ему руку. — Очень рада познакомиться.
— Э-ээ… гм… как насчет пива? — пробормотал Макс, взмахнув бутылкой, которую держал в правой руке, а Тина тем временем окончательно завладела левой. — Что скажете?
Внезапно Тина отпустила его ладонь, словно та была грязная.
— Подонок, — бросила она и удалилась.
— Что я такого сделал? — испугался Макс. От испуга его голос прозвучал тоньше обычного. — Мне казалось, их полагается угостить выпивкой.
У дальней стены зала Тина что-то прошептала своим подругам, и теперь все они уставились на Макса.
Ник бросил взгляд на бутылку, зажатую теперь в левой руке брата.
— По-моему, все дело в твоем обручальном кольце.
— Черт возьми! — Макс отставил бутылку и попытался стянуть кольцо с пальца, но оно не снималось.
— Что случилось? — спросил Джо, выглядывая из-за Лиз, и увидел, как Макс дергает кольцо. — Да, ты прав. — Он снял свое кольцо и опустил его в карман куртки под бдительным взором Лиз. — Жена бросила меня, — с горечью объяснил Джо девушке. — После тридцати девяти лет верности выставила меня вон.
— Это ужасно, — согласилась Лиз. — Подумать только, тридцать девять лет! — Она бросила на Ника взгляд из-под ресниц. — Вот она, настоящая преданность.
Ник вновь повернулся к Максу, все еще продолжавшему воевать с кольцом.
— Небеса посылают тебе знак уйти и больше здесь не появляться.
— Ты говоришь как Куинн, — проворчал Макс. — Всякие знамения, знаки. Эй! — позвал он бармена. — У вас есть масло?
— Брось, Макс. И постарайся вернуть Дарлу. Тебе никто не нужен, кроме нее, — посоветовал Ник.
— Она ушла от меня, — возразил Макс, и на его лице появилась упрямая мина. — Уже две недели прошло, а Дарла все твердит, что хочет разнообразия. — Он оглядел бар, словно это был Содом и Гоморра. — Вот оно, разнообразие. Будь все проклято!
— По-моему, она имела в виду разнообразие для себя. — Ник смотрел на брата с отвращением. — Трудно поверить, что ты готов таким вот образом разрушить свою семейную жизнь.
Макс бросил на него свирепый взгляд:
— Тебе-то что?
— Ничего. — Ник вновь принялся за пиво. — Отлично. Действуй. Покажи себя.
Они просидели молча пару минут, и наконец Макс сказал:
— Что-то я не заметил, чтобы ты на кого-нибудь положил глаз.
— Я отдыхаю.
— Ты собираешься позвонить Куинн?
— Нет.
— И после этого ты называешь меня болваном? Куинн любит тебя, тупица.
— Ну а я не люблю ее. — Ник подумал, не прицепиться ли к Лиз, чтобы отделаться от Макса, но тут же отбросил эту мысль.
— Черта с два. — Теперь, когда Макс ввязался в спор, его голос вновь зазвучал как обычно. — Ты любил ее всю жизнь.
— Слушай, кажется, ты пришел сюда знакомиться с девками?.. — Не успел Ник закончить фразу, как рядом с Максом уселась женщина.
— Привет, Макс Зейглер, — сказала она. — Что ты делаешь в таком месте?
Макс сунул левую руку в карман и обернулся.
— О, черт… Привет, Марти.
Ник, прищурившись, выглянул из-за плеча Макса. Марти Якобсен, одна из постоянных клиенток Дарлы. Замечательно! Поделом ему.
— Дарла знает, что ты здесь? — Марти чуть подалась к Максу.
— Нет. — Макс слегка отпрянул, но Ник отпихнул его, и он добавил: — Мы приехали втроем — я, Ник и Джо. — Макс вынул левую руку из кармана и посмотрел на часы, сверкнув кольцом у самого носа Марти.
— Говорят, Дарла ушла от тебя. — Марти вновь придвинулась к нему. — Чистая глупость — бросить такого замечательного парня, как ты.
— Она ненадолго перебралась к Куинн, — нервно отозвался Макс.
— Я и об этом слышала. — Марти сочувственно кивнула. — Наверное, тебе было очень неприятно узнать.
— О чем?
— Сначала мать Куинн и миссис Бэчман, потом Куинн и Дарла.
Сообразив, к чему она клонит, Ник рассмеялся, и Марти выпрямилась, взглянув на него.
— Нет, я их не осуждаю, и вообще… я по-прежнему буду стричься у Дарлы.
— О чем вы? — озадаченно спросил Макс.
— Я подумала, что если тебе захочется… ну, скажем, утешиться, то я готова помочь. — Марта многозначительно посмотрела на Макса. — Я люблю помогать людям.
— Марти, они не любовницы, — сказал Ник. — Они работают над постановкой.
— Любовницы? — пробормотал Макс.
— Мужчины так слепы! — воскликнула Марти. — Куинн бросила тренера — лучшего парня в городе! — Она покачала головой. — Вдобавок они обе обрезали волосы. Это же очевидно!
— Любовницы? — Обратившись к брату, Макс нахмурился. Он начинал сердиться по мере того, как мысль завладевала его сознанием.
— Нет, — ответил Ник. — Ради Бога, Макс, держи себя в руках.
— Но если людям кажется…
— Так как насчет пива, Макс? — подала голос Марти. — Я изнываю от жажды.
— Да, конечно. — Макс подал знак бармену и положил на стойку купюру. — Девушка хочет пива. — Он кивнул Марти. — Что ж, нам пора. Рад был увидеться с тобой. — К облегчению Ника и досаде Марти, он соскользнул с табурета и позвал: — Джо!
Ник повернулся и увидел, что Джо прислонился к стойке и болтает с Лиз и двумя ее подругами, рыжеволосой и брюнеткой.
— …если у вас старая раковина, то все дело в прокладке, — говорил он.
— У меня очень, очень старая раковина, — отвечала Лиз, с обожанием взирая на него снизу вверх.
— Я заскочу к вам завтра и все исправлю.
— Договорились. — Лиз бросила взгляд на Ника, желая убедиться в том, что тот слышит. — Итак, встретимся завтра.
— Не верю своим ушам, — процедил Макс.
— Мы уходим, Джо, — сказал Ник. — Желаю приятно провести вечер.
— Надеюсь, — отозвался Джо, салютуя ему пивной бутылкой.
Лиз сделала вид, будто Ник ей совершенно безразличен.
— В самое ближайшее время мы опять завалимся сюда, — сказал Ник, следуя за Максом к его машине.
— Заткнись, ради Бога, — ответил Макс.
Глава 10
В эти две недели Биллу тоже пришлось несладко.
Все началось с того, что Куинн обрезала волосы и он возненавидел ее новую прическу. Возненавидел. От одного взгляда на нее у Билла начиналась мигрень. До сих пор Куинн выглядела восхитительно — его девушка, будущая мать его детей, но теперь она изменилась, отдалилась от него, и это приводило Билла в бешенство.
Разумеется, волосы отрастут. Куинн одумается, и когда она вернется к нему, он попросит никогда больше не обрезать волосы. Куинн, как всегда, выполнит его просьбу, и ее волосы вновь отрастут.
Билл изнывал от нетерпения.
А тем временем Дэ Эм начинал своевольничать.
— Мы пустим слух, будто бы у Куинн интрижка с Джессоном Бэрнсом. — Он так радовался своей выдумке, что едва сдерживал гадкую ухмылку. — Это отвлечет Джессона от дурацкого спектакля, а Куинн вернется к тебе, чтобы не потерять работу. Отличная мысль, как полагаешь?
Билл с отвращением посмотрел на Роберта.
— Куинн не станет путаться с учеником.
— Как знать. — Роберт покачал головой. — Она так странно вела себя, а парень вечно околачивается рядом с ней. Я бы не удивился…
Билл бросил на него такой взгляд, что Роберт умолк. Нет, Куинн ни с кем не связана, а уж в особенности с Джессоном Бэрнсом, который был для Билла как родной сын. У Куинн нет других мужчин, кроме него, Билла.
— Это сработает, — заверил его Роберт. Билл покачал головой, но промолчал. У него был собственный план.
В конце концов Билл осознал, что Куинн будет цепляться за свой дом, после того как выдержала все проверки, которые он насылал на нее последние две недели, и понял, что ему необходимо подыскать хороший дом, где они могли бы жить. Билл удивлялся, почему ему до сих пор не приходила в голову столь очевидная мысль. Он решил немедленно позвонить в контору недвижимости Баки, тот подыщет ему хорошее жилье, и Билл покажет его Куинн. Увидев новый дом, Куинн сразу поймет, что это гораздо лучший вариант, и они вдвоем переедут туда. Ее волосы отрастут, а Билл вновь будет отдавать команде все свои силы. Четыре проигрыша — чепуха, не стоит беспокойства.
— Я позабочусь о Куинн, — сказал Бобби. — А ты займись командой.
Билл пропустил его слова мимо ушей. У него появилась другая идея.
Люди думают, что Куинн связалась с Джессоном, потому что они вместе работают над постановкой. Что ж, Билл тоже может заняться этим. Он будет помогать Куинн с декорациями и сможет видеться с ней каждый вечер. Ежедневные встречи да еще дом…
В кратчайшие сроки все вернется на круги своя.
В понедельник во время большой перемены Дэ Эм вызвал Куинн к себе в кабинет.
— Что на сей раз, Грета? — спросила Куинн.
— Ты губишь его жизнь. — Продолжая печатать, Грета бросила на Куинн сочувственный взгляд. — Во всяком случае, то, что он считает жизнью. Иди, он ждет.
При появлении Куинн Роберт посмотрел на нее еще самоувереннее, чем обычно.
— У нас неприятности, — сообщил он.
— У нас всегда неприятности. — Куинн старалась скрыть раздражение.
— Как я уже говорил тебе, Джессон Бэрнс все позже является на занятия в спортивный зал и все раньше уходит. — Губы Роберта вытянулись в жесткую линию и почти исчезли. — Участие в постановке мешает его тренировкам. Этому следует положить конец.
— Как я уже говорила тебе, никто не заставляет Джессона работать в театре. Честно говоря, не понимаю, чего ты от меня хочешь.
— Люди заметили, какие отношения вас связывают, — продолжал Бобби. — Мне бы не хотелось звонить его родителям.
Куинн похолодела; Бобби вел себя не просто подло, он становился опасен.
— Кто и какие отношения заметил и зачем тебе звонить его родителям?
— Люди видят вас вдвоем, — пояснил Роберт. — Они подозревают, что между вами существует интимная связь.
— Джессон — один из моих учеников. Он отличный парень, но не более того.
— Вы разговариваете, смеетесь вместе. — Бобби сердито посмотрел на Куинн. — Он ходит за тобой следом, ты поощряешь его, и Джессон забросил тренировки. Я сам видел, как вы…
— Все ясно. — Куинн скрестила руки на груди и вперила в него гневный взгляд. — «Люди» — это ты. Ты злишься, потому что хочешь вернуть Джессона в команду и заставить меня стряпать для Билла. — Она была готова убить сидевшего перед ней коротышку. Да как он смеет обливать ее помоями?
— Другие тоже заметят, — возразил Бобби. — Вероятно, они уже…
— Конечно, особенно если ты намекнешь, что, даже давая ученику домашнее задание, я тем самым завлекаю его. — Куинн покачала головой. — Ты собираешься шантажировать меня, Роберт. Трудно поверить, что вы с Биллом пали так низко. Тебе должно быть стыдно.
— Мне нечего стыдиться! Никто никогда не упрекнет меня в близости со школьником!
Еще бы. Такого-то зануду.
— …сам факт твоей уязвимости должен тебя насторожить. — Роберт выдержал многозначительную паузу, и Куинн захотелось закатить ему оплеуху, потому что он был прав. — Сама прекрасно знаешь: преподаватель должен быть вне подозрений. Запрети Джессону продолжать работу над постановкой. Отправь парня к Биллу; его место в команде.
— Я передам Джессону, что вы с Биллом озабочены его невниманием к тренировкам. А все остальное делай сам. И вот что я тебе обещаю… — Она подалась вперед, пылая яростью. — Если ты пустишь слух обо мне и Джессоне, я подам на тебя жалобу, и тогда Карл Брюкмер заподозрит, что ты мерзавец.
При этих словах Бобби побледнел, его брови гневно сошлись на переносице, и Куинн испытала облегчение.
— Пока ты молчишь, тебе нечего опасаться, — любезным тоном продолжала она. — Пока ты ничего никому не скажешь, все будет в порядке, поскольку, кроме тебя, никому в школе не пришла бы в голову такая грязная мысль, будто я способна путаться с учеником.
— Ты должна быть осторожна. Всего лишь осторожна. Люди все замечают. Они общаются друг с другом. Тебя и так уже считают ненормальной из-за того, что ты ворвалась в питомник и похитила собаку.
Куинн покачала головой и вышла. Задержавшись в приемной, она сказала Грете:
— Кажется, он проигрывает.
— Не сомневаюсь, — ответила Грета. — Кстати, тебе звонили из банка. Что-то по поводу кредита.
— Проклятие! — воскликнула Куинн и позвонила Барбаре.
— Я только хотела сообщить тебе, что твой кредит в порядке, — сказала та. — Можешь приехать в любое время и подписать бумаги.
Куинн растерялась.
— Кредит? Мой кредит? Я думала, что должна уплатить дополнительный взнос.
— Все в порядке, — радостно отозвалась Барбара. — Приезжай в любое время.
Странно. Обычно Барби не уклонялась от разговора о деньгах, — Я приеду во время большой перемены, — сказала Куинн. — И мы хорошенько все обсудим.
Когда Куинн появилась в банке, Барбара чуть занервничала.
— Через пять минут у меня обед. — Она подтолкнула к Куинн стопку документов. — Тебе нужно только подписать…
Куинн кивнула.
— Отлично. Я иду с тобой.
— Что ж… — Барбара смутилась.
— Я хочу знать, что происходит.
Барбара покраснела.
— Я обещала ему ничего не говорить.
— Ему? Кому именно?
Барбара оглянулась и прошептала:
— Нику.
— Нику?
— Ш-ш-ш!
— Нам необходимо пообедать вместе, — мрачно сказала Куинн.
Но и полчаса спустя, после обеда в ресторане отеля «Якорь», Куинн все еще не до конца постигла случившееся. Ник не желает говорить с ней, но готов оплатить половину первого взноса за ее дом. Она не могла судить, что привело Ника к этому решению, но чувствовала признательность и гнев одновременно. Она была благодарна Нику за то, что он так заботится о ней, и сердилась за то, что он это сделал. Билл, действуя за ее спиной, помешал ей получить кредит — Куинн не сомневалась в этом, — а Ник таким же манером выручил ее, обращаясь с ней как с ребенком.
Все началось с того, что Куинн обрезала волосы и он возненавидел ее новую прическу. Возненавидел. От одного взгляда на нее у Билла начиналась мигрень. До сих пор Куинн выглядела восхитительно — его девушка, будущая мать его детей, но теперь она изменилась, отдалилась от него, и это приводило Билла в бешенство.
Разумеется, волосы отрастут. Куинн одумается, и когда она вернется к нему, он попросит никогда больше не обрезать волосы. Куинн, как всегда, выполнит его просьбу, и ее волосы вновь отрастут.
Билл изнывал от нетерпения.
А тем временем Дэ Эм начинал своевольничать.
— Мы пустим слух, будто бы у Куинн интрижка с Джессоном Бэрнсом. — Он так радовался своей выдумке, что едва сдерживал гадкую ухмылку. — Это отвлечет Джессона от дурацкого спектакля, а Куинн вернется к тебе, чтобы не потерять работу. Отличная мысль, как полагаешь?
Билл с отвращением посмотрел на Роберта.
— Куинн не станет путаться с учеником.
— Как знать. — Роберт покачал головой. — Она так странно вела себя, а парень вечно околачивается рядом с ней. Я бы не удивился…
Билл бросил на него такой взгляд, что Роберт умолк. Нет, Куинн ни с кем не связана, а уж в особенности с Джессоном Бэрнсом, который был для Билла как родной сын. У Куинн нет других мужчин, кроме него, Билла.
— Это сработает, — заверил его Роберт. Билл покачал головой, но промолчал. У него был собственный план.
В конце концов Билл осознал, что Куинн будет цепляться за свой дом, после того как выдержала все проверки, которые он насылал на нее последние две недели, и понял, что ему необходимо подыскать хороший дом, где они могли бы жить. Билл удивлялся, почему ему до сих пор не приходила в голову столь очевидная мысль. Он решил немедленно позвонить в контору недвижимости Баки, тот подыщет ему хорошее жилье, и Билл покажет его Куинн. Увидев новый дом, Куинн сразу поймет, что это гораздо лучший вариант, и они вдвоем переедут туда. Ее волосы отрастут, а Билл вновь будет отдавать команде все свои силы. Четыре проигрыша — чепуха, не стоит беспокойства.
— Я позабочусь о Куинн, — сказал Бобби. — А ты займись командой.
Билл пропустил его слова мимо ушей. У него появилась другая идея.
Люди думают, что Куинн связалась с Джессоном, потому что они вместе работают над постановкой. Что ж, Билл тоже может заняться этим. Он будет помогать Куинн с декорациями и сможет видеться с ней каждый вечер. Ежедневные встречи да еще дом…
В кратчайшие сроки все вернется на круги своя.
В понедельник во время большой перемены Дэ Эм вызвал Куинн к себе в кабинет.
— Что на сей раз, Грета? — спросила Куинн.
— Ты губишь его жизнь. — Продолжая печатать, Грета бросила на Куинн сочувственный взгляд. — Во всяком случае, то, что он считает жизнью. Иди, он ждет.
При появлении Куинн Роберт посмотрел на нее еще самоувереннее, чем обычно.
— У нас неприятности, — сообщил он.
— У нас всегда неприятности. — Куинн старалась скрыть раздражение.
— Как я уже говорил тебе, Джессон Бэрнс все позже является на занятия в спортивный зал и все раньше уходит. — Губы Роберта вытянулись в жесткую линию и почти исчезли. — Участие в постановке мешает его тренировкам. Этому следует положить конец.
— Как я уже говорила тебе, никто не заставляет Джессона работать в театре. Честно говоря, не понимаю, чего ты от меня хочешь.
— Люди заметили, какие отношения вас связывают, — продолжал Бобби. — Мне бы не хотелось звонить его родителям.
Куинн похолодела; Бобби вел себя не просто подло, он становился опасен.
— Кто и какие отношения заметил и зачем тебе звонить его родителям?
— Люди видят вас вдвоем, — пояснил Роберт. — Они подозревают, что между вами существует интимная связь.
— Джессон — один из моих учеников. Он отличный парень, но не более того.
— Вы разговариваете, смеетесь вместе. — Бобби сердито посмотрел на Куинн. — Он ходит за тобой следом, ты поощряешь его, и Джессон забросил тренировки. Я сам видел, как вы…
— Все ясно. — Куинн скрестила руки на груди и вперила в него гневный взгляд. — «Люди» — это ты. Ты злишься, потому что хочешь вернуть Джессона в команду и заставить меня стряпать для Билла. — Она была готова убить сидевшего перед ней коротышку. Да как он смеет обливать ее помоями?
— Другие тоже заметят, — возразил Бобби. — Вероятно, они уже…
— Конечно, особенно если ты намекнешь, что, даже давая ученику домашнее задание, я тем самым завлекаю его. — Куинн покачала головой. — Ты собираешься шантажировать меня, Роберт. Трудно поверить, что вы с Биллом пали так низко. Тебе должно быть стыдно.
— Мне нечего стыдиться! Никто никогда не упрекнет меня в близости со школьником!
Еще бы. Такого-то зануду.
— …сам факт твоей уязвимости должен тебя насторожить. — Роберт выдержал многозначительную паузу, и Куинн захотелось закатить ему оплеуху, потому что он был прав. — Сама прекрасно знаешь: преподаватель должен быть вне подозрений. Запрети Джессону продолжать работу над постановкой. Отправь парня к Биллу; его место в команде.
— Я передам Джессону, что вы с Биллом озабочены его невниманием к тренировкам. А все остальное делай сам. И вот что я тебе обещаю… — Она подалась вперед, пылая яростью. — Если ты пустишь слух обо мне и Джессоне, я подам на тебя жалобу, и тогда Карл Брюкмер заподозрит, что ты мерзавец.
При этих словах Бобби побледнел, его брови гневно сошлись на переносице, и Куинн испытала облегчение.
— Пока ты молчишь, тебе нечего опасаться, — любезным тоном продолжала она. — Пока ты ничего никому не скажешь, все будет в порядке, поскольку, кроме тебя, никому в школе не пришла бы в голову такая грязная мысль, будто я способна путаться с учеником.
— Ты должна быть осторожна. Всего лишь осторожна. Люди все замечают. Они общаются друг с другом. Тебя и так уже считают ненормальной из-за того, что ты ворвалась в питомник и похитила собаку.
Куинн покачала головой и вышла. Задержавшись в приемной, она сказала Грете:
— Кажется, он проигрывает.
— Не сомневаюсь, — ответила Грета. — Кстати, тебе звонили из банка. Что-то по поводу кредита.
— Проклятие! — воскликнула Куинн и позвонила Барбаре.
— Я только хотела сообщить тебе, что твой кредит в порядке, — сказала та. — Можешь приехать в любое время и подписать бумаги.
Куинн растерялась.
— Кредит? Мой кредит? Я думала, что должна уплатить дополнительный взнос.
— Все в порядке, — радостно отозвалась Барбара. — Приезжай в любое время.
Странно. Обычно Барби не уклонялась от разговора о деньгах, — Я приеду во время большой перемены, — сказала Куинн. — И мы хорошенько все обсудим.
Когда Куинн появилась в банке, Барбара чуть занервничала.
— Через пять минут у меня обед. — Она подтолкнула к Куинн стопку документов. — Тебе нужно только подписать…
Куинн кивнула.
— Отлично. Я иду с тобой.
— Что ж… — Барбара смутилась.
— Я хочу знать, что происходит.
Барбара покраснела.
— Я обещала ему ничего не говорить.
— Ему? Кому именно?
Барбара оглянулась и прошептала:
— Нику.
— Нику?
— Ш-ш-ш!
— Нам необходимо пообедать вместе, — мрачно сказала Куинн.
Но и полчаса спустя, после обеда в ресторане отеля «Якорь», Куинн все еще не до конца постигла случившееся. Ник не желает говорить с ней, но готов оплатить половину первого взноса за ее дом. Она не могла судить, что привело Ника к этому решению, но чувствовала признательность и гнев одновременно. Она была благодарна Нику за то, что он так заботится о ней, и сердилась за то, что он это сделал. Билл, действуя за ее спиной, помешал ей получить кредит — Куинн не сомневалась в этом, — а Ник таким же манером выручил ее, обращаясь с ней как с ребенком.