Страница:
Двигатель, вспыхнув как бенгальский огонь, взорвался, захватив в объем своей вспышки поздно катапультировавшегося пилота. И тот, облитый окислителем, метеором пошел к земле. Парашют, изъеденный кислотой, так и не раскрылся.
– Уходим, – проговорил капитан, передав информацию об инциденте в штаб.
Боеприпасов, чтобы наказать обидчиков, не было, пушки и оставшиеся ракеты не в счет. Тут требовался напалм и как можно больше. Зато имелись все шансы повторить судьбу погибшего летчика.
– Ты что-нибудь понял? – спросил старшина по радио у лейтенанта.
Солдаты наблюдали за воздушным боем при помощи мощной оптики своих машин, а точнее – за расстрелом одного из шаттлов, того, что сел ближе к ним. То, что произошло потом, для них стало полной неожиданностью.
Кто-то, находившийся буквально в десяти километрах от них, двумя пусками сбил один из самолетов.
– Только то, что нам нужно отсюда убираться, и как можно скорее, – подумав, сказал лейтенант Камышов. – И, пожалуй, мы приземлились в нужном районе.
– Тут ты прав.
Водители завели двигатели своих БМД и поехали прочь. Встречаться сейчас ни с одной из противоборствующих сторон они пока не хотели, уж слишком мало было информации. Еще не известно, кто их «теплее» встретит. Потому следовало найти укромное место, хорошенько осмотреться и только после этого предпринимать какие-то шаги по установлению союзнических связей.
42
43
44
45
46
47
– Уходим, – проговорил капитан, передав информацию об инциденте в штаб.
Боеприпасов, чтобы наказать обидчиков, не было, пушки и оставшиеся ракеты не в счет. Тут требовался напалм и как можно больше. Зато имелись все шансы повторить судьбу погибшего летчика.
– Ты что-нибудь понял? – спросил старшина по радио у лейтенанта.
Солдаты наблюдали за воздушным боем при помощи мощной оптики своих машин, а точнее – за расстрелом одного из шаттлов, того, что сел ближе к ним. То, что произошло потом, для них стало полной неожиданностью.
Кто-то, находившийся буквально в десяти километрах от них, двумя пусками сбил один из самолетов.
– Только то, что нам нужно отсюда убираться, и как можно скорее, – подумав, сказал лейтенант Камышов. – И, пожалуй, мы приземлились в нужном районе.
– Тут ты прав.
Водители завели двигатели своих БМД и поехали прочь. Встречаться сейчас ни с одной из противоборствующих сторон они пока не хотели, уж слишком мало было информации. Еще не известно, кто их «теплее» встретит. Потому следовало найти укромное место, хорошенько осмотреться и только после этого предпринимать какие-то шаги по установлению союзнических связей.
42
Броневики спрятались в ущелье. Одну машину загнали в пещеру, другую, для более оперативного использования, местами засыпали камнями и завалили ветками, чтобы с воздуха, и уж тем более из космоса, ее никак не нашли.
Все это время солдаты передвигались только ночью. Днем они запускали в небо «синюю птицу» – автоматический разведчик «СП-43», сделанный по технологии «стелс». Аппарат летал над местностью, удаляясь от места старта до сотни километров, передавая всю снятую информацию в БМД для составления более точных карт местности. И на основании этих разведданных солдаты выбирали маршрут.
Несколько раз объективы «СП-43» засекали передвижение неизвестных групп людей с тюками на вьючных животных. По направлению их движения сделали вывод, что это и есть те самые стрелки, подбившие самолет. И кто знает, быть может, они даже спасли диверсантам жизнь?
– Двинемся за ними? – спросил старшина, грея руки у костра, вдыхая аппетитный дымок жарившейся дичи, как кот жмурясь от удовольствия от предвкушения скорого завтрака.
Утром в горах было довольно холодно, а использовать отопительные приборы «рапир» не хотелось из-за режима экономии топлива. Заправок на каждом шагу тут не было.
– Да, я тоже об этом думаю. Лучшего союзника не найти. Если это действительно те самые.
– Тут больше никого нет.
– Хорошо. В темноте двинемся за ними, а пока расставь часовых. Кроме того, следует внимательнее понаблюдать за бородачами…
– Понял…
Старшина отошел к солдатам, готовившим «сорок третьего» к полету. Они расправили его метровые крылья, больше похожие на птичьи, только не из перьев, а из синтетического материала, полностью пропускавшие радиоволны. «Тело» же, наоборот, было изготовлено из поглощающих материалов. Ничто не должно выдавать «птицу» в полете.
– Были бы у нас такие в свое время… – мечтательно произнес один из солдат, готовивших аппарат к полету.
– Так и были, «Шмель» вроде бы…
– Слышал я об этом. Движок от мотоцикла «восход», стартовал по направляющим. И что? – задал вопрос солдат и сам же на него ответил: – А ничего! Поработал три месяца в единственном экземпляре и все… отсняли видеоролик, прокрутили по каналам и увезли на выставку. Вот, дескать, и у нас высокие технологии есть, беспилотные разведчики, не только у дядюшки Сэма. Козлы…
Так за разговорами бойцы подготовили аппарат к работе. Один из солдат взял десятикилограммовую «птичку» в руки и, немного разбежавшись, запустил ее, как бумажный самолетик.
«СП-43» клюнул носом, но, найдя восходящий поток, плавно начал набирать высоту. За его полетом наблюдали недолго: поднявшись на стометровую высоту, «сорок третий» на фоне небес перестал различаться невооруженным глазом.
В центре управления «синей птице» дали задание, и она, плавно качнув крыльями, сменила курс, пошла выискивать бородачей, чтобы целый день орлом кружить над ними.
Спустя час после запуска зонда стала поступать интересующая их информация. В группе оказалось десять человек и пять местных волов.
Люди все время старались держаться наиболее заросших участков леса, так что «СП-43» часто их терял. Что находилось в тюках, разглядеть просто невозможно, но вот две трубы не оставляли никаких сомнений об их предназначении.
– Точно они, – сказал Виктор, имея в виду загадочных стрелков.
– Думаешь, надо с ними познакомиться?
– Думаю, да.
– Ладно, но спешить не будем. Пойдем следом за ними и посмотрим, куда они нас приведут.
– Хорошо.
Все это время солдаты передвигались только ночью. Днем они запускали в небо «синюю птицу» – автоматический разведчик «СП-43», сделанный по технологии «стелс». Аппарат летал над местностью, удаляясь от места старта до сотни километров, передавая всю снятую информацию в БМД для составления более точных карт местности. И на основании этих разведданных солдаты выбирали маршрут.
Несколько раз объективы «СП-43» засекали передвижение неизвестных групп людей с тюками на вьючных животных. По направлению их движения сделали вывод, что это и есть те самые стрелки, подбившие самолет. И кто знает, быть может, они даже спасли диверсантам жизнь?
– Двинемся за ними? – спросил старшина, грея руки у костра, вдыхая аппетитный дымок жарившейся дичи, как кот жмурясь от удовольствия от предвкушения скорого завтрака.
Утром в горах было довольно холодно, а использовать отопительные приборы «рапир» не хотелось из-за режима экономии топлива. Заправок на каждом шагу тут не было.
– Да, я тоже об этом думаю. Лучшего союзника не найти. Если это действительно те самые.
– Тут больше никого нет.
– Хорошо. В темноте двинемся за ними, а пока расставь часовых. Кроме того, следует внимательнее понаблюдать за бородачами…
– Понял…
Старшина отошел к солдатам, готовившим «сорок третьего» к полету. Они расправили его метровые крылья, больше похожие на птичьи, только не из перьев, а из синтетического материала, полностью пропускавшие радиоволны. «Тело» же, наоборот, было изготовлено из поглощающих материалов. Ничто не должно выдавать «птицу» в полете.
– Были бы у нас такие в свое время… – мечтательно произнес один из солдат, готовивших аппарат к полету.
– Так и были, «Шмель» вроде бы…
– Слышал я об этом. Движок от мотоцикла «восход», стартовал по направляющим. И что? – задал вопрос солдат и сам же на него ответил: – А ничего! Поработал три месяца в единственном экземпляре и все… отсняли видеоролик, прокрутили по каналам и увезли на выставку. Вот, дескать, и у нас высокие технологии есть, беспилотные разведчики, не только у дядюшки Сэма. Козлы…
Так за разговорами бойцы подготовили аппарат к работе. Один из солдат взял десятикилограммовую «птичку» в руки и, немного разбежавшись, запустил ее, как бумажный самолетик.
«СП-43» клюнул носом, но, найдя восходящий поток, плавно начал набирать высоту. За его полетом наблюдали недолго: поднявшись на стометровую высоту, «сорок третий» на фоне небес перестал различаться невооруженным глазом.
В центре управления «синей птице» дали задание, и она, плавно качнув крыльями, сменила курс, пошла выискивать бородачей, чтобы целый день орлом кружить над ними.
Спустя час после запуска зонда стала поступать интересующая их информация. В группе оказалось десять человек и пять местных волов.
Люди все время старались держаться наиболее заросших участков леса, так что «СП-43» часто их терял. Что находилось в тюках, разглядеть просто невозможно, но вот две трубы не оставляли никаких сомнений об их предназначении.
– Точно они, – сказал Виктор, имея в виду загадочных стрелков.
– Думаешь, надо с ними познакомиться?
– Думаю, да.
– Ладно, но спешить не будем. Пойдем следом за ними и посмотрим, куда они нас приведут.
– Хорошо.
43
В региональном центре Антиреволюционного управления был настоящий завал, какого здесь Давно не наблюдалось. Сотрудники бегали из кабинета в кабинет с кипой бумаг или электронными планшетами, получая необходимые подписи и указания от вышестоящих лиц или разрешения в смежных управлениях. Со стороны это больше напоминало хаос, если не панику.
В дверь постучали.
– Входите!
– Вызывали, господин генерал-паша? – с поклоном спросил вошедший, глянув исподлобья на начальника, сидевшего за большим письменным столом, заваленным бумагами.
– Вызывал, капитан. Ты уже слышал о вчерашнем происшествии?
– Так точно, мой господин. Но я думаю, ничего серьезного. Обычные контрабандисты…
– Не знаю, не знаю, обычные или нет! – вдруг закричал генерал-паша, чем сильно удивил капитана Феннадина. – Мне уже звонили из Главного управления противодействия антиреволюционным проявлениям… Сам Шахрим Мирзоев, ты понимаешь, что это значит?!
«Только то, что тебе башку снесут, если ты не выполнишь его поручение», – про себя улыбнулся Феннадин.
Мирзоев приходился троюродным братом самому эмиру Шалиму Аль Хусейну, а потому его властные полномочия были чрезвычайно велики. Следует отметить, что этому родственнику Хусейн доверял больше, чем некоторым своим родным братьям.
– Так точно, – ответил капитан.
– Это хорошо, что ты понимаешь… А теперь слушай меня: найди этих ублюдков! Найди этих сволочей, которые сбили самолет, найди тех, кто приземлился в шаттлах, проверь все и вся! Сейчас мы находимся в состоянии войны, а потому действует чрезвычайное положение… Найди тех, кто это сделал, и мы сотрем их и их селение с лица земли! Уничтожим всех родственников, где бы и кем бы они ни были!
– Я все понял, господин генерал-паша.
Определить, кто это сделал, нужно было точно, а не бомбить первую же попавшуюся цель. Иначе можно приобрести себе врагов, а их и так выше крыши.
– У тебя неделя! Ступай, – отпустил генерал-паша своего лучшего поисковика-следопыта и, когда тот ушел, уже тише добавил: – У меня неделя…
В дверь постучали.
– Входите!
– Вызывали, господин генерал-паша? – с поклоном спросил вошедший, глянув исподлобья на начальника, сидевшего за большим письменным столом, заваленным бумагами.
– Вызывал, капитан. Ты уже слышал о вчерашнем происшествии?
– Так точно, мой господин. Но я думаю, ничего серьезного. Обычные контрабандисты…
– Не знаю, не знаю, обычные или нет! – вдруг закричал генерал-паша, чем сильно удивил капитана Феннадина. – Мне уже звонили из Главного управления противодействия антиреволюционным проявлениям… Сам Шахрим Мирзоев, ты понимаешь, что это значит?!
«Только то, что тебе башку снесут, если ты не выполнишь его поручение», – про себя улыбнулся Феннадин.
Мирзоев приходился троюродным братом самому эмиру Шалиму Аль Хусейну, а потому его властные полномочия были чрезвычайно велики. Следует отметить, что этому родственнику Хусейн доверял больше, чем некоторым своим родным братьям.
– Так точно, – ответил капитан.
– Это хорошо, что ты понимаешь… А теперь слушай меня: найди этих ублюдков! Найди этих сволочей, которые сбили самолет, найди тех, кто приземлился в шаттлах, проверь все и вся! Сейчас мы находимся в состоянии войны, а потому действует чрезвычайное положение… Найди тех, кто это сделал, и мы сотрем их и их селение с лица земли! Уничтожим всех родственников, где бы и кем бы они ни были!
– Я все понял, господин генерал-паша.
Определить, кто это сделал, нужно было точно, а не бомбить первую же попавшуюся цель. Иначе можно приобрести себе врагов, а их и так выше крыши.
– У тебя неделя! Ступай, – отпустил генерал-паша своего лучшего поисковика-следопыта и, когда тот ушел, уже тише добавил: – У меня неделя…
44
Вертолеты, несшие боевую группу капитана Али Феннадина, летели очень низко, и, если бы они не маневрировали, а летели прямо, то уже несколько раз разбились бы, врезавшись в стволы гигантских деревьев.
Так низко приходилось лететь из-за того, что вертолеты шли по никем не контролируемой территории. Здесь сходились границы трех тейпов заключивших негласный договор о нейтралитете этой территории из-за невозможности точного определения ее границ и использовании ее всеми, кто относился к этим трем кланам. А потому пальнуть в вертолет могли все.
Работы предстояло много.
Вертолеты разошлись в стороны и направились к местам посадки шаттлов контрабандистов. На этот раз обошлось без неприятных инцидентов, но действовать все же предстояло осторожно.
Али внимательно рассматривал место посадки шаттла, и все, что от него осталось. Куски обшивки разлетелись на сотни метров вокруг. Солдаты пометили флажками особенно крупные и наиболее интересные обломки.
Вот опора челнока, которая при не слишком мягком приземлении ушла глубоко в грунт. Вот бортовой люк с чудом уцелевшим иллюминатором. Но чего-то не хватало во всем этом.
«Нет ни одного фрагмента тела», – профессионально отметил капитан.
По опыту своей работы Феннадин знал, что тела должны оставаться, даже при катастрофе с розливом топлива и его самовозгорании. Пусть сильно обгоревшие, запекшиеся в уголь, но остаться должны. Сгореть все просто не может физически, ведь любое человеческое тело большей частью, как всем известно, состоит из воды.
«Хорошо, допустим, этот шаттл шел на автопилоте, – сделал правильный вывод капитан. – Хотя на контрабандистов это не похоже, они пилотируют свои шаттлы… И вообще, они используют не новые корабли, а лишь те, которые уже отработали свой ресурс. Да и это для них слишком жирно. Чаще грузы опускают в одноразовых капсулах. Сбросят и все».
Для порядка капитан побродил по полю еще час, ничего существенного так и не нашел и направился ко второй половине своей группы, занимавшейся в лесу.
Вонь ракетного топлива и горелой синтетики сменил запах горелой древесины и напалма.
– Что у тебя, сержант?
– Ничего, господин капитан. Нет абсолютно ничего.
– Летчики сказали, что нанесли удар по прилегавшему лесу, когда челнок только взлетал. Если они разгружались, здесь обязаны остаться следы, сержант. Они не могли уйти так быстро и сгореть дотла тоже не могли.
– Но тут ничего нет, мой господин, ни останков людей или животных, ни груза.
– Смотрите лучше.
– Конечно, господин капитан…
Но еще через час сам капитан убедился в том, что сержант прав и здесь ничего нет. Али уже в который раз вышел за пределы выжженного круга. Здесь нет этой сажи и пепла лесного пожара. Но и следов тоже нет. Никаких.
«Если им удалось уйти из-под огня, должны остаться хоть какие-то следы. Отпечатки копыт, сломанные веточки, в конце концов, должны быть следы от убранных и спрятанных лепешек помета. Они же ведь ждали этот рейс… – в который раз думал капитан, но ничего этого не было. – Ничего не понимаю».
Капитан связался со второй своей группой, работающей в районе катастрофы второго шаттла. Тот уже взлетел, когда его сбили, а потому разброс обломков, а следовательно, и работы больше.
– Какие результаты, лейтенант?
– Никаких, господин капитан. Вообще ничего. Простые обломки.
– Та же картина, – поделился своими наблюдениями капитан.
– Но этого не может быть…
– Я знаю, но это так. Короче, прекращайте поиск, садитесь в вертолет и летайте над долиной в своем районе, я поступлю точно так же.
– Что искать?
– Понятия не имею. Что-нибудь необычное…
– Слушаюсь, господин капитан.
– Конец связи.
Вертолет делал один круг за другим, постоянно расширяя диаметр и поднимаясь все выше. Все, кто мог, смотрели вниз из биноклей в надежде отыскать загадку подбитых шаттлов. Но тщетно, долина была девственно чиста.
– Кажется, что-то есть, – неуверенно передал по рации лейтенант.
– Что именно?
– Точно описать не могу, но в реке что-то колышется.
– Садись рядом, я сейчас буду…
Капитан спрыгнул с подножки вертолета, когда тот еще не успел приземлиться, и побежал в сторону второй группы.
– Что у тебя?
– Вот…
Лейтенант показал на это «колышущееся». Им оказался парашют песочного цвета, близкий по тону к пожухлой траве, покрывавшей сейчас долину. Да и в реке ткань не так-то просто разглядеть, что и отметил Феннадин:
– Ну и глазастый ты, Нури!
– Благодарю, господин капитан.
Купол, запутавшись стропами в прибрежном кустарнике, действительно колыхался в воде, терзаемый течением.
Солдаты распутали трос и вытащили парашют на берег вместе с песком, набившимся в складки.
– Неплохо было бы узнать, от чего он, – сказал капитан, разглядывая оснастку.
Купол оказался большим, гораздо больше, чем необходимо для десантирования человека, если это, конечно, катапультировавшийся с шаттла пилот.
– Значит, сбрасывали какой-то груз, – сделал вывод капитан Феннадин. – А приземление челноков для отвода глаз. Хитро…
– Но почему они тогда не забрали этот парашют? – спросил лейтенант.
– Может, ветром снесло, тогда ведь гроза бушевала, сильный ветер. Хотя это плохая версия. Какой был ветер, лейтенант?
– Северо-западный, мой господин, – лейтенант Нури махнул рукой в нужную сторону.
– Значит, так… – проговорил капитан, обернувшись на северо-запад и определяя направление движения шаттлов при спуске. – Садимся в вертолет и ищем место сброса груза.
Вертолеты летали два часа над заданным капитаном квадратом, прежде чем он сам заметил странные следы. Их успело занести ветром и немного размыть прошедшим дождем, но видны. Пройдя по ним пешком от леса к реке, Али понял, что не ошибся, когда нашел выжженный круг в траве диаметром пятьдесят метров.
– Что это такое, господин капитан? – удивился лейтенант.
– Диверсанты, Нури, обычные диверсанты…
Так низко приходилось лететь из-за того, что вертолеты шли по никем не контролируемой территории. Здесь сходились границы трех тейпов заключивших негласный договор о нейтралитете этой территории из-за невозможности точного определения ее границ и использовании ее всеми, кто относился к этим трем кланам. А потому пальнуть в вертолет могли все.
Работы предстояло много.
Вертолеты разошлись в стороны и направились к местам посадки шаттлов контрабандистов. На этот раз обошлось без неприятных инцидентов, но действовать все же предстояло осторожно.
Али внимательно рассматривал место посадки шаттла, и все, что от него осталось. Куски обшивки разлетелись на сотни метров вокруг. Солдаты пометили флажками особенно крупные и наиболее интересные обломки.
Вот опора челнока, которая при не слишком мягком приземлении ушла глубоко в грунт. Вот бортовой люк с чудом уцелевшим иллюминатором. Но чего-то не хватало во всем этом.
«Нет ни одного фрагмента тела», – профессионально отметил капитан.
По опыту своей работы Феннадин знал, что тела должны оставаться, даже при катастрофе с розливом топлива и его самовозгорании. Пусть сильно обгоревшие, запекшиеся в уголь, но остаться должны. Сгореть все просто не может физически, ведь любое человеческое тело большей частью, как всем известно, состоит из воды.
«Хорошо, допустим, этот шаттл шел на автопилоте, – сделал правильный вывод капитан. – Хотя на контрабандистов это не похоже, они пилотируют свои шаттлы… И вообще, они используют не новые корабли, а лишь те, которые уже отработали свой ресурс. Да и это для них слишком жирно. Чаще грузы опускают в одноразовых капсулах. Сбросят и все».
Для порядка капитан побродил по полю еще час, ничего существенного так и не нашел и направился ко второй половине своей группы, занимавшейся в лесу.
Вонь ракетного топлива и горелой синтетики сменил запах горелой древесины и напалма.
– Что у тебя, сержант?
– Ничего, господин капитан. Нет абсолютно ничего.
– Летчики сказали, что нанесли удар по прилегавшему лесу, когда челнок только взлетал. Если они разгружались, здесь обязаны остаться следы, сержант. Они не могли уйти так быстро и сгореть дотла тоже не могли.
– Но тут ничего нет, мой господин, ни останков людей или животных, ни груза.
– Смотрите лучше.
– Конечно, господин капитан…
Но еще через час сам капитан убедился в том, что сержант прав и здесь ничего нет. Али уже в который раз вышел за пределы выжженного круга. Здесь нет этой сажи и пепла лесного пожара. Но и следов тоже нет. Никаких.
«Если им удалось уйти из-под огня, должны остаться хоть какие-то следы. Отпечатки копыт, сломанные веточки, в конце концов, должны быть следы от убранных и спрятанных лепешек помета. Они же ведь ждали этот рейс… – в который раз думал капитан, но ничего этого не было. – Ничего не понимаю».
Капитан связался со второй своей группой, работающей в районе катастрофы второго шаттла. Тот уже взлетел, когда его сбили, а потому разброс обломков, а следовательно, и работы больше.
– Какие результаты, лейтенант?
– Никаких, господин капитан. Вообще ничего. Простые обломки.
– Та же картина, – поделился своими наблюдениями капитан.
– Но этого не может быть…
– Я знаю, но это так. Короче, прекращайте поиск, садитесь в вертолет и летайте над долиной в своем районе, я поступлю точно так же.
– Что искать?
– Понятия не имею. Что-нибудь необычное…
– Слушаюсь, господин капитан.
– Конец связи.
Вертолет делал один круг за другим, постоянно расширяя диаметр и поднимаясь все выше. Все, кто мог, смотрели вниз из биноклей в надежде отыскать загадку подбитых шаттлов. Но тщетно, долина была девственно чиста.
– Кажется, что-то есть, – неуверенно передал по рации лейтенант.
– Что именно?
– Точно описать не могу, но в реке что-то колышется.
– Садись рядом, я сейчас буду…
Капитан спрыгнул с подножки вертолета, когда тот еще не успел приземлиться, и побежал в сторону второй группы.
– Что у тебя?
– Вот…
Лейтенант показал на это «колышущееся». Им оказался парашют песочного цвета, близкий по тону к пожухлой траве, покрывавшей сейчас долину. Да и в реке ткань не так-то просто разглядеть, что и отметил Феннадин:
– Ну и глазастый ты, Нури!
– Благодарю, господин капитан.
Купол, запутавшись стропами в прибрежном кустарнике, действительно колыхался в воде, терзаемый течением.
Солдаты распутали трос и вытащили парашют на берег вместе с песком, набившимся в складки.
– Неплохо было бы узнать, от чего он, – сказал капитан, разглядывая оснастку.
Купол оказался большим, гораздо больше, чем необходимо для десантирования человека, если это, конечно, катапультировавшийся с шаттла пилот.
– Значит, сбрасывали какой-то груз, – сделал вывод капитан Феннадин. – А приземление челноков для отвода глаз. Хитро…
– Но почему они тогда не забрали этот парашют? – спросил лейтенант.
– Может, ветром снесло, тогда ведь гроза бушевала, сильный ветер. Хотя это плохая версия. Какой был ветер, лейтенант?
– Северо-западный, мой господин, – лейтенант Нури махнул рукой в нужную сторону.
– Значит, так… – проговорил капитан, обернувшись на северо-запад и определяя направление движения шаттлов при спуске. – Садимся в вертолет и ищем место сброса груза.
Вертолеты летали два часа над заданным капитаном квадратом, прежде чем он сам заметил странные следы. Их успело занести ветром и немного размыть прошедшим дождем, но видны. Пройдя по ним пешком от леса к реке, Али понял, что не ошибся, когда нашел выжженный круг в траве диаметром пятьдесят метров.
– Что это такое, господин капитан? – удивился лейтенант.
– Диверсанты, Нури, обычные диверсанты…
45
Казалось, генерал-паша находился в шоковом состоянии от выводов капитана Феннадина. Он, не мигая, смотрел на экран, с которого в свою очередь на него взирал его подчиненный. Такую информацию принять трудно, еще труднее передать ее в вышестоящие инстанции, ведь его запросто могли принять за психа.
– Какие диверсанты, капитан?! – все еще не веря, спросил генерал-паша.
– Обыкновенные, мой господин, – с легкой издевкой ответил Али, но начальник этого не заметил.
– Может, все же контрабандисты? Подумай сам, ну какие из неверных диверсанты, смех один. Разве что роботы?
– Никак нет, мой господин, на контрабандистов это не похоже – слишком сложно и дорого стоит. Шаттлы использовались новые. Они действуют по старинке. Сажают старенький шаттл, выгружаются и убегают. А здесь отводные маневры, и такое впечатление, будто шаттлы были уже списаны, то есть их специально подставили под огонь…
Роботам здесь тоже делать нечего. Людям, даже неверным, спрятаться среди других людей в нестабильном районе будет гораздо легче. Что касается хлюпиков… то как-то же они взяли на абордаж корабль?
– Откуда ты знаешь?! – свистящим шепотом спросил генерал-паша. – Это же сверхсекретная информация!
– Знакомый один рассказал…
– Ладно. Но зачем же тогда так раскрываться, уничтожая самолет?
– Не знаю, мой господин, это еще предстоит выяснить.
– Делай, что хочешь, Али, но найди их, слышишь, найди!
– Слушаюсь, мой господин.
– Помощь нужна? Если потребуется, я сейчас же вызову целую эскадрилью бомбардировщиков «Б-102» и они сотрут этот лес в порошок!
Капитан, зная всю мощь этих машин, живо представил себе картину их работы в составе эскадрильи и трупы своих бойцов среди поваленных деревьев, и невредимых, посмеивающихся над их тупостью диверсантов, пинающих обуглившиеся тела, а потому сказал:
– Лучше не стоит… мы как-нибудь сами, господин генерал-паша.
– Как знаешь. Но найди их!
– Слушаюсь… мой господин, – устало повторил капитан.
«Рапиры» второй день двигались вслед за бородачами в одном дне пути от них, по обе стороны от тропы на расстоянии километра друг от друга. Последним аргументом в пользу движения за боевиками послужило появление двух вертолетов, круживших над местом посадки шаттлов и приземления БМД.
Двигался броневик с трудом, пробираясь сквозь густые заросли молодых деревцев, их он просто переезжал. Более взрослые деревья приходилось сбивать, ломая их у основания своей массой. Но иногда перед машинами вставали исполины в два-три обхвата толщиной, и приходилось долго петлять, чтобы преодолеть такое препятствие. Впрочем, все было не так плохо. Довольно часто попадались заброшенные дороги, по которым раньше вывозили древесину и руду. Дороги тоже порядком заросли, но это все же лучше, чем ничего.
«Синяя птица» тщательно фиксировала все действия команд, а когда они нашли места посадки БМД, стало ясно, что нужно уносить ноги.
– Лейтенант, на горизонте два самолета, – вдруг доложил рядовой Алекс Селин, ведавший радаром. – Движутся прямо на нас.
– Может, на бородачей?
– Может, и на них… мы ведь практически на одной линии атаки.
Роман Камышов напряженно наблюдал за полетом штурмовиков. Мысленно он определил точку в пространстве, достигнув которой, самолеты должны немного изменить курс, если их целью являлись бородачи.
Но такого разворота не произошло. Прошла одна, две секунды, и лейтенант, поняв, что самолеты появились здесь по их души, приказал:
– Покинуть машины!
Солдаты быстро десантировались, в три секунды выпрыгнув из бокового и кормового люков с полным вооружением и ранцами со всем необходимым, заранее приготовленным именно на этот неприятный случай.
Роман сосчитал своих бойцов, одного не хватало. В «рапире» остался водитель. Он завел двигатель и стал быстро проламываться сквозь чащу, двигаясь в обратном направлении, снося даже небольшие деревца, оставляя после себя просеку.
– Дмитрий, стой! – кричал лейтенант по рации. – Выбирайся оттуда! Тебя же сейчас подобьют, черт бы тебя побрал!
– Одну минуту, командир, – ответил водитель, быстро программируя системы ведения огня по воздушным целям.
Два взвода капитана Феннадина рыскали по лесу в поисках иногда терявшегося следа. Видимо, диверсанты не слишком привычны к такому передвижению, поскольку след практически всегда оставался довольно четким. Двигаться приходилось со всей осторожностью, опасаясь мин и ловушек, но таковых не наблюдалось, и спустя довольно короткое время броневики были найдены.
Капитан, не теряя из виду бронемашину, вызвал авиацию и постоянно корректировал курс, наводя самолеты на цель. То же самое делал лейтенант со вторым броневиком.
В последний момент, когда самолет уже заходил на цель, Али убежал подальше, чтобы не попасть под огонь своих. Мало ли какая у противника защита, всякое могло случиться, и бомба, предназначенная врагу, запросто могла стать твоей.
Но на то, что случилось дальше, он никак не рассчитывал. То, что солдаты покинули машину, это он понял и даже одобрил, а вот то, что она потом поперла прямо на его позицию, где он укрылся со своим взводом, уже было плохо. Тем более, что самолет уже наверняка захватил цель и наводил на нее свои ракеты.
– Рассредоточиться! – приказал Али своим солдатам.
– Какие диверсанты, капитан?! – все еще не веря, спросил генерал-паша.
– Обыкновенные, мой господин, – с легкой издевкой ответил Али, но начальник этого не заметил.
– Может, все же контрабандисты? Подумай сам, ну какие из неверных диверсанты, смех один. Разве что роботы?
– Никак нет, мой господин, на контрабандистов это не похоже – слишком сложно и дорого стоит. Шаттлы использовались новые. Они действуют по старинке. Сажают старенький шаттл, выгружаются и убегают. А здесь отводные маневры, и такое впечатление, будто шаттлы были уже списаны, то есть их специально подставили под огонь…
Роботам здесь тоже делать нечего. Людям, даже неверным, спрятаться среди других людей в нестабильном районе будет гораздо легче. Что касается хлюпиков… то как-то же они взяли на абордаж корабль?
– Откуда ты знаешь?! – свистящим шепотом спросил генерал-паша. – Это же сверхсекретная информация!
– Знакомый один рассказал…
– Ладно. Но зачем же тогда так раскрываться, уничтожая самолет?
– Не знаю, мой господин, это еще предстоит выяснить.
– Делай, что хочешь, Али, но найди их, слышишь, найди!
– Слушаюсь, мой господин.
– Помощь нужна? Если потребуется, я сейчас же вызову целую эскадрилью бомбардировщиков «Б-102» и они сотрут этот лес в порошок!
Капитан, зная всю мощь этих машин, живо представил себе картину их работы в составе эскадрильи и трупы своих бойцов среди поваленных деревьев, и невредимых, посмеивающихся над их тупостью диверсантов, пинающих обуглившиеся тела, а потому сказал:
– Лучше не стоит… мы как-нибудь сами, господин генерал-паша.
– Как знаешь. Но найди их!
– Слушаюсь… мой господин, – устало повторил капитан.
«Рапиры» второй день двигались вслед за бородачами в одном дне пути от них, по обе стороны от тропы на расстоянии километра друг от друга. Последним аргументом в пользу движения за боевиками послужило появление двух вертолетов, круживших над местом посадки шаттлов и приземления БМД.
Двигался броневик с трудом, пробираясь сквозь густые заросли молодых деревцев, их он просто переезжал. Более взрослые деревья приходилось сбивать, ломая их у основания своей массой. Но иногда перед машинами вставали исполины в два-три обхвата толщиной, и приходилось долго петлять, чтобы преодолеть такое препятствие. Впрочем, все было не так плохо. Довольно часто попадались заброшенные дороги, по которым раньше вывозили древесину и руду. Дороги тоже порядком заросли, но это все же лучше, чем ничего.
«Синяя птица» тщательно фиксировала все действия команд, а когда они нашли места посадки БМД, стало ясно, что нужно уносить ноги.
– Лейтенант, на горизонте два самолета, – вдруг доложил рядовой Алекс Селин, ведавший радаром. – Движутся прямо на нас.
– Может, на бородачей?
– Может, и на них… мы ведь практически на одной линии атаки.
Роман Камышов напряженно наблюдал за полетом штурмовиков. Мысленно он определил точку в пространстве, достигнув которой, самолеты должны немного изменить курс, если их целью являлись бородачи.
Но такого разворота не произошло. Прошла одна, две секунды, и лейтенант, поняв, что самолеты появились здесь по их души, приказал:
– Покинуть машины!
Солдаты быстро десантировались, в три секунды выпрыгнув из бокового и кормового люков с полным вооружением и ранцами со всем необходимым, заранее приготовленным именно на этот неприятный случай.
Роман сосчитал своих бойцов, одного не хватало. В «рапире» остался водитель. Он завел двигатель и стал быстро проламываться сквозь чащу, двигаясь в обратном направлении, снося даже небольшие деревца, оставляя после себя просеку.
– Дмитрий, стой! – кричал лейтенант по рации. – Выбирайся оттуда! Тебя же сейчас подобьют, черт бы тебя побрал!
– Одну минуту, командир, – ответил водитель, быстро программируя системы ведения огня по воздушным целям.
Два взвода капитана Феннадина рыскали по лесу в поисках иногда терявшегося следа. Видимо, диверсанты не слишком привычны к такому передвижению, поскольку след практически всегда оставался довольно четким. Двигаться приходилось со всей осторожностью, опасаясь мин и ловушек, но таковых не наблюдалось, и спустя довольно короткое время броневики были найдены.
Капитан, не теряя из виду бронемашину, вызвал авиацию и постоянно корректировал курс, наводя самолеты на цель. То же самое делал лейтенант со вторым броневиком.
В последний момент, когда самолет уже заходил на цель, Али убежал подальше, чтобы не попасть под огонь своих. Мало ли какая у противника защита, всякое могло случиться, и бомба, предназначенная врагу, запросто могла стать твоей.
Но на то, что случилось дальше, он никак не рассчитывал. То, что солдаты покинули машину, это он понял и даже одобрил, а вот то, что она потом поперла прямо на его позицию, где он укрылся со своим взводом, уже было плохо. Тем более, что самолет уже наверняка захватил цель и наводил на нее свои ракеты.
– Рассредоточиться! – приказал Али своим солдатам.
46
Рядовой Дмитрий Хмель уже захватил одну крылатую цель в прицел и навел на нее роторные пушки «рапиры» с автоматическим сопровождением цели, готовясь дать команду на огонь, когда вдруг увидел людей, разбегавшихся по лесу, как зайцы.
– Вот это новость…
Считалось, их засекли все же не люди, а какая-то другая следящая техника, вроде спутников-шпионов, а тут такое…
Посчитав, дескать, самолеты не такая важная цель и, как они прилетели, так и улетят, а люди останутся, он перенацелил одну из пушек на солдат противника и открыл огонь.
Крутящиеся стволы захлебывались в стрельбе со звуком, больше похожим на вой газонокосилки, впрочем, и результат был практически нулевой.
Мелкие и даже средней толщины деревца падали как подкошенные. Башня с пушкой вертелась сама, датчиками улавливая любое движение в лесу, выбирая самые «заселенные» участки, чтобы не расходовать снаряды на одного человека. Вторая пушка била по самолету, посылая в него длинную дорожку снарядов.
Автоматическая система противоракетной обороны вдруг отстрелила десяток шашек, которые взорвались в двадцати метрах от «рапиры», образовав вокруг броневика газовое облако. Лазерный луч преломился, отведя ракету в дерево, которое после взрыва стало медленно заваливаться, обдав БМД осколками и щепой.
– Пора сматываться, – благоразумно решил водитель, понимая, что в арсенале самолетов наверняка есть средства более действенные.
Рядовой Хмель перевел вторую пушку на воздушную цель, чтобы она ненароком не продырявила своими снарядами его самого, и выскочил из «рапиры», не забыв прихватить автомат и прочую амуницию, как и все остальные солдаты.
Вторая пушка для пилота самолета оказалась неожиданностью, но он все же сумел сбросить на цель бомбу и в следующий миг лишился правого крыла, его просто оторвало взрывом после нескольких десятков попаданий. Но это уже не могло остановить свободное падение стокилограммовой бомбы, захватившей цель.
Взрыв бомбы поднял БМД высоко в воздух, взрывной волной отбросив водителя на мягкую кучу муравейника. Впрочем, он встал достаточно быстро и серьезно не пострадал от укусов.
А в следующий момент упал и самолет, озарив место падения огненным шаром, дымным грибом, поднявшимся высоко над деревьями.
– Неплохо… – обернувшись, прошептал прихрамывавший рядовой Хмель, возвращаясь к своим.
Капитан Феннадин не мог поверить своим глазам. От пушечного огня, валившего все без разбору, он потерял половину своего взвода, еще одного человека накрыло взрывом самолета. Он хотел было дать за это в морду пилоту, но того отнесло ветром на липкие лианы, словно змеи опутавшие свою жертву вдоль и поперек, чтобы вскоре съесть, заживо растворив пищеварительным раствором.
Пилот дико кричал, и его пришлось пристрелить по чисто гуманным соображениям, дабы не подвергать таким нечеловеческим страданиям, поскольку снять несчастного не представлялось никакой возможности. Одна ошибка и можно потерять еще по меньшей мере одного человека из своего отряда, а потери и без того велики.
Со вторым броневиком обошлось без таких чудовищных проблем. Ракеты он, как и первый, отвел в сторону, но защищался не так остервенело, дав пилоту спокойно сбросить на него бомбу.
Плохо то, что план операции из-за этого сумасшедшего водителя сорвался, и солдат противника не удалось уничтожить после бомбометания, когда они находились в самом удобном положении, хоть тепленькими бери.
Это был его первый провал, но Али пообещал себе жестоко наказать этих диверсантов за свою неудачу. Потому, передав координаты вертолету-эвакуатору, чтобы тот забрал тела погибших солдат, он приказал:
– Лейтенант, стройте солдат, мы начинаем преследование…
– Слушаюсь, господин капитан.
– Вот это новость…
Считалось, их засекли все же не люди, а какая-то другая следящая техника, вроде спутников-шпионов, а тут такое…
Посчитав, дескать, самолеты не такая важная цель и, как они прилетели, так и улетят, а люди останутся, он перенацелил одну из пушек на солдат противника и открыл огонь.
Крутящиеся стволы захлебывались в стрельбе со звуком, больше похожим на вой газонокосилки, впрочем, и результат был практически нулевой.
Мелкие и даже средней толщины деревца падали как подкошенные. Башня с пушкой вертелась сама, датчиками улавливая любое движение в лесу, выбирая самые «заселенные» участки, чтобы не расходовать снаряды на одного человека. Вторая пушка била по самолету, посылая в него длинную дорожку снарядов.
Автоматическая система противоракетной обороны вдруг отстрелила десяток шашек, которые взорвались в двадцати метрах от «рапиры», образовав вокруг броневика газовое облако. Лазерный луч преломился, отведя ракету в дерево, которое после взрыва стало медленно заваливаться, обдав БМД осколками и щепой.
– Пора сматываться, – благоразумно решил водитель, понимая, что в арсенале самолетов наверняка есть средства более действенные.
Рядовой Хмель перевел вторую пушку на воздушную цель, чтобы она ненароком не продырявила своими снарядами его самого, и выскочил из «рапиры», не забыв прихватить автомат и прочую амуницию, как и все остальные солдаты.
Вторая пушка для пилота самолета оказалась неожиданностью, но он все же сумел сбросить на цель бомбу и в следующий миг лишился правого крыла, его просто оторвало взрывом после нескольких десятков попаданий. Но это уже не могло остановить свободное падение стокилограммовой бомбы, захватившей цель.
Взрыв бомбы поднял БМД высоко в воздух, взрывной волной отбросив водителя на мягкую кучу муравейника. Впрочем, он встал достаточно быстро и серьезно не пострадал от укусов.
А в следующий момент упал и самолет, озарив место падения огненным шаром, дымным грибом, поднявшимся высоко над деревьями.
– Неплохо… – обернувшись, прошептал прихрамывавший рядовой Хмель, возвращаясь к своим.
Капитан Феннадин не мог поверить своим глазам. От пушечного огня, валившего все без разбору, он потерял половину своего взвода, еще одного человека накрыло взрывом самолета. Он хотел было дать за это в морду пилоту, но того отнесло ветром на липкие лианы, словно змеи опутавшие свою жертву вдоль и поперек, чтобы вскоре съесть, заживо растворив пищеварительным раствором.
Пилот дико кричал, и его пришлось пристрелить по чисто гуманным соображениям, дабы не подвергать таким нечеловеческим страданиям, поскольку снять несчастного не представлялось никакой возможности. Одна ошибка и можно потерять еще по меньшей мере одного человека из своего отряда, а потери и без того велики.
Со вторым броневиком обошлось без таких чудовищных проблем. Ракеты он, как и первый, отвел в сторону, но защищался не так остервенело, дав пилоту спокойно сбросить на него бомбу.
Плохо то, что план операции из-за этого сумасшедшего водителя сорвался, и солдат противника не удалось уничтожить после бомбометания, когда они находились в самом удобном положении, хоть тепленькими бери.
Это был его первый провал, но Али пообещал себе жестоко наказать этих диверсантов за свою неудачу. Потому, передав координаты вертолету-эвакуатору, чтобы тот забрал тела погибших солдат, он приказал:
– Лейтенант, стройте солдат, мы начинаем преследование…
– Слушаюсь, господин капитан.
47
Камышов чувствовал горькую обиду, что они так бездарно потеряли свои бронемашины. И вот теперь приходилось удирать на своих двоих через колючий кустарник, из которого того и гляди выползет какая-нибудь ядовитая гадюка.
А как хорошо кататься в БМД: чисто, кондиционер работает, вся боевая нагрузка лежит в отсеках, да и сама огневая мощь бронемашины стоила многого, давая чувство защищенности…
Утешало лишь то, что одна из «рапир» смогла подбить своего убийцу из пушек. Со вторым вышло не так хорошо – выскочивший со всеми солдатами водитель в спешке забыл нажать на несколько кнопочек автоматического ведения огня по воздушной цели, и БМД погиб, не сделав ни одного выстрела.
«Не самая лучшая смерть для солдата», – подумал лейтенант.
Но отрицательный результат – тоже результат. Выяснилось, что у них по пятам крадутся преследователи, которые по вине Хмеля наверняка понесли потери, а значит, находятся в озлобленном состоянии и еще неизвестно, хорошо это или плохо. Но в любом случае нужно уходить.
Чтобы ускорить свое продвижение, пришлось избавиться от парашютов, почти трети боеприпасов и половины консервов. Все это спрятали под деревом, чтобы в случае необходимости найти.
Вечерело. И хотя на открытых пространствах, особенно в горах, еще было светло, в лесу уже исчез докучавший гнус.
– Командир, у нас хвост, – подойдя к лейтенанту, сказал сержант Галс.
– Я знаю…
– Вы не поняли, они уже в полукилометре от нас и продолжают быстро приближаться.
– С чего ты взял?
Лейтенанту не понравился такой вывод, он рассчитывал, что преследователи, после того как они избавились от части амуниции, отстали и причем порядочно, но выходило, он ошибся.
– С чего ты взял? – повторил Роман.
– Видите, птица кружит…
Сержант, выйдя на открытое пространство, показал на кружащую над ними птицу. Непонятно, как такая большая птица может что-то высматривать в лесу да еще охотиться в нем.
«Как же она может летать среди ветвей, – невольно подумал Роман. – Или она как чайка ныряет, только не в воду, а в густые заросли леса"?»
– Ну?..
– А вон там такая же. Сдается мне, они выдают как нас, так и их. Такие вот «синие птицы» счастья… Непонятно только, почему они ее не спугнут…
– Вот дерьмо! Чуй!
– Слушаю, – невозмутимо произнес ефрейтор, чуть склонив голову набок.
– Подстрели эту гадину, Чуй!
– Есть, командир.
Чуй снял с плеча винтовку, прицелился и нажал на спуск. Раздался выстрел, эхом разнесшийся по лесу, и черная птица, издав пронзительный крик, камнем упала вниз. Где-то вдалеке послышался треск ломающихся ветвей: птичка весила не так уж и мало.
– Молодец. И в будущем «снимай» всех этих крылатых монстров, как только увидишь их.
– Понял, – кивнул Чуй.
– Виктор, пошел! – приказал лейтенант Камышов, делая круговой жест рукой.
А как хорошо кататься в БМД: чисто, кондиционер работает, вся боевая нагрузка лежит в отсеках, да и сама огневая мощь бронемашины стоила многого, давая чувство защищенности…
Утешало лишь то, что одна из «рапир» смогла подбить своего убийцу из пушек. Со вторым вышло не так хорошо – выскочивший со всеми солдатами водитель в спешке забыл нажать на несколько кнопочек автоматического ведения огня по воздушной цели, и БМД погиб, не сделав ни одного выстрела.
«Не самая лучшая смерть для солдата», – подумал лейтенант.
Но отрицательный результат – тоже результат. Выяснилось, что у них по пятам крадутся преследователи, которые по вине Хмеля наверняка понесли потери, а значит, находятся в озлобленном состоянии и еще неизвестно, хорошо это или плохо. Но в любом случае нужно уходить.
Чтобы ускорить свое продвижение, пришлось избавиться от парашютов, почти трети боеприпасов и половины консервов. Все это спрятали под деревом, чтобы в случае необходимости найти.
Вечерело. И хотя на открытых пространствах, особенно в горах, еще было светло, в лесу уже исчез докучавший гнус.
– Командир, у нас хвост, – подойдя к лейтенанту, сказал сержант Галс.
– Я знаю…
– Вы не поняли, они уже в полукилометре от нас и продолжают быстро приближаться.
– С чего ты взял?
Лейтенанту не понравился такой вывод, он рассчитывал, что преследователи, после того как они избавились от части амуниции, отстали и причем порядочно, но выходило, он ошибся.
– С чего ты взял? – повторил Роман.
– Видите, птица кружит…
Сержант, выйдя на открытое пространство, показал на кружащую над ними птицу. Непонятно, как такая большая птица может что-то высматривать в лесу да еще охотиться в нем.
«Как же она может летать среди ветвей, – невольно подумал Роман. – Или она как чайка ныряет, только не в воду, а в густые заросли леса"?»
– Ну?..
– А вон там такая же. Сдается мне, они выдают как нас, так и их. Такие вот «синие птицы» счастья… Непонятно только, почему они ее не спугнут…
– Вот дерьмо! Чуй!
– Слушаю, – невозмутимо произнес ефрейтор, чуть склонив голову набок.
– Подстрели эту гадину, Чуй!
– Есть, командир.
Чуй снял с плеча винтовку, прицелился и нажал на спуск. Раздался выстрел, эхом разнесшийся по лесу, и черная птица, издав пронзительный крик, камнем упала вниз. Где-то вдалеке послышался треск ломающихся ветвей: птичка весила не так уж и мало.
– Молодец. И в будущем «снимай» всех этих крылатых монстров, как только увидишь их.
– Понял, – кивнул Чуй.
– Виктор, пошел! – приказал лейтенант Камышов, делая круговой жест рукой.