Страница:
– И сдается мне, что объектом этой торговой сделки являемся мы сами, – подтвердил вывод лейтенант Камышов.
– Надеюсь, нас выкупают не ради того, чтобы использовать как обычных рабов?
– А кто их, ублюдков, знает?.. Но будем надеяться на лучшее.
– Будем, а то ишь как волками смотрят, будто дырок в нас хотят наделать.
Солдат погрузили в машины, и, не задерживаясь надолго, тронулись в путь.
51
52
53
– Надеюсь, нас выкупают не ради того, чтобы использовать как обычных рабов?
– А кто их, ублюдков, знает?.. Но будем надеяться на лучшее.
– Будем, а то ишь как волками смотрят, будто дырок в нас хотят наделать.
Солдат погрузили в машины, и, не задерживаясь надолго, тронулись в путь.
51
Капитан Али Феннадин все же немного ошибся насчет своей дальнейшей судьбы, но не сильно. Виновным действительно признали генерал-пашу. Его куда-то вызвали, и больше никто о нем ничего не слышал, вместо него появился новый начальник штаба полковник Дзасохов.
Он-то и начал активную деятельность, направленную скорее всего на то, чтобы показать именно эту активную деятельность. Для этого он разжаловал капитана в лейтенанты и перевел в оперативную группу поиска, болтавшуюся по лесу в надежде найти что-нибудь интересное.
– Тел диверсантов не нашли, – сказал полковник Дзасохов. – Но, учитывая твои прошлые заслуги, я даю тебе шанс оправдаться. Теперь ты сам командир диверсионной группы. Найди либо самих диверсантов, либо тех, кто им помог. Задача ясна?
– Так точно, господин полковник, – козырнул уже лейтенант Феннадин.
– Выполняй.
И вот лейтенант Феннадин вел свой взвод по следу контрабандистов. На этот раз в тайниках действительно оказались тела погибших диверсантов, но уже без сюрпризов, что, впрочем, ни о чем не говорило.
А вот дальше след терялся. В горах выпал снег, сошло несколько лавин, закрывших тропы. Пришлось искать другие ходы через перевал. Такие проходы нашли, но след окончательно потерялся.
Впрочем, Али примерно знал, куда направлялся караван. Таких точек три, и все три являлись селениями разных кланов, по сути своей представляя собой перевалочные базы.
Все они находились примерно на равноудаленном расстоянии, и Феннадину довольно трудно было выбрать, куда двинуться в первую очередь. После недолгих раздумий он решил двигаться в ближайшую деревню. Там он собирался взять «языка» и все подробно выведать. Слухи распространялись здесь очень быстро, и, главное, им можно доверять.
– Господин ка… лейтенант, – обратился подбежавший сержант, который служил с Феннадином раньше и уцелел в засаде, а теперь снова был вместе с ним.
– Что такое, Хазар?
– Приборы фиксируют шум моторов на дороге, примерно в полутора километрах.
– Хорошо, все в укрытие.
Солдаты лейтенанта попрятались в кусты и приготовились к атаке. Они теперь сами были диверсантами, и если в машинах не мирные жители, то они сожгут этот транспорт.
Машины оказались грузовиками с тентовым покрытием, но из-за откинутых пологов наблюдатель смог разглядеть, что находилось внутри.
– Что там? – спросил лейтенант, когда наблюдатель вышел на связь.
– Люди… кажется, это люди Федаина… Что-то везут в кузове.
– Что-нибудь еще?
– Больше ничего не видно.
– Ну и ладно. Федаин тоже неплох. Враг Революции… Открыть огонь.
Солдат, встав в полный рост, коротким замахом бросил гранату в первую машину, и та взорвалась прямо под ее днищем, повалив транспортное средство на бок. Тут же начался шквальный обстрел второй машины.
Машины трясло на колдобинах, и каждый удар больно отдавался в заднице, особенно после трех часов пути без возможности пошевелиться с завязанными руками и ногами, в лучших традициях бородачей. Охранники сидели на скамейках по бортам, а их пленники скрючились на жестком полу.
– Куда нас везут? – спросил Роман одного из бородатых, опознав в нем главного по тому, как все слушались его.
– Приедешь, узнаешь.
– Но для чего нас хотя бы везут?
– Приедешь, узнаешь.
– А кто ваш хозяин?
Неразговорчивый командир бородачей сделал замах, чтобы ударить словоохотливого пленника, но неожиданно раздался громкий взрыв, и тут же началась стрельба.
Несколько убитых боевиков сразу же повалились на солдат. Машина вильнула на пробитом колесе и съехала в овраг, где, не удержавшись на двух колесах, так же как и первая, повалилась набок.
Все, кто был внутри, свалились в кучу, больно давя друг друга ногами, стараясь во что бы то ни стало выбраться наружу.
Камышов выхватил связанными руками нож у убитого боевика и стал быстро перерезать путы на ногах. Его примеру последовали другие, и вскоре уже все освободились от веревок.
Снаружи шел бой. Пули бились о днище машины, служившей хорошей защитой для тех, кто оставался внутри, но было понятно, что залети сюда хоть одна граната, и это их не спасет. А гранаты на дороге рвались с завидным постоянством.
– Покинуть машину, – приказал своим людям лейтенант.
– И что потом? – спросил старшина, поскольку ситуация была явно двусмысленной. – Бежать?
– Не надо, пристрелят. Лучше, если мы сами вооружимся. А там уже видно будет. Тяжелораненым лежать и не двигаться.
– Хорошо.
Солдаты, прорезав тент, стали выпрыгивать наружу через разрез, прижимаясь к земле в овраге. Бой только разгорался.
Командир боевиков прицелился в Романа, когда тот собрался поднять оброненное убитым федаинцем оружие.
– Ты чего? – спросил он.
– Вас сейчас перебьют, – закричал Камышов, оглядываясь по сторонам, – посмотри, от твоих людей уже ничего не осталось, а там не наши друзья. После вас станут добивать нас. Думаю, будет лучше, если мы станем действовать заодно.
Роман под подозрительным взглядом федаинца все же поднял оружие и начал стрелять через дорогу, туда, где засели напавшие на миниколонну. Это несколько успокоило бородача, и он вернулся к прерванной стрельбе, признав в пленниках пусть временных, но союзников.
Усилившийся огонь стал неприятной неожиданностью для нападавших, но они не отступали, и даже, наоборот, предприняли новую атаку, но не слишком удачную, потеряв два человека убитыми и трех ранеными.
Несколько солдат Камышева сумели пробиться к перевернутой машине, когда плотность огня немного снизилась, а их закрыл от глаз противника дым от горевшего топлива, вытекавшего из баков грузовиков, создавая опасность нового взрыва, и через разорванный тент стали бросать в овраг рассыпавшееся на дороге снаряжение.
Солдаты быстро вооружились уже привычными «даггерами», и пока одни отстреливались, другие напяливали на себя бронежилеты. После того, как все вооружились, огневая мощь возросла в несколько раз: застучал пулемет и начали рваться подствольные гранаты, которыми солдаты буквально забросали противоположный овраг и кусты, откуда велся наиболее плотный огонь Противник почел за лучшее отступить.
Когда противник скрылся в лесу, оружие направили друг на друга бывшие союзники – пленники и конвоиры. Среди тех и других было много раненых и убитых. Роман с облегчением отметил, что последних среди его солдат нет, есть новые раненые, но нет погибших. Это радовало.
– Нас больше, – призвал к благоразумию боевиков Камышов, – шестнадцать против шестерых. Лучше ответьте на несколько вопросов, и мы подумаем, как поступить дальше.
– Какие вопросы?
– Куда нас везут? Точнее – везли?
– Я не могу сказать.
– Послушай, мы ведь сейчас просто возьмем и уйдем в лес, с пальбой или без, это уже зависит только от вас. Но мне почему-то кажется, что в этом случае вам не повезет. Конечно, и нам достанется, но все же… Ну, так как?
– Хорошо, – согласился после недолгах раздумий командир боевиков, – я отвечу. Вас везли к моему хозяину в его родовое селение.
– Зачем?
– Не знаю.
– Ладно. Твой хозяин находится во вражде с эмиром Аль Хусейном?
– Да.
– Хорошо, – с облегчением выдохнул Роман. – Вы случайно не готовите переворот?
Боевик быстро взглянул на Камышова. В этот момент в его голове пронеслись сотни мыслей, но ни одна не задержалась надолго.
– Ну? – потребовал Роман.
– Твое какое дело?! – с вызовом ответил тот.
– Значит, готовите. – Сделал вывод лейтенант. – Что ж, гаврик, поехали к твоему хозяину.
– Серьезно? – не поверил бородач и переспросил: – Вы собрались ехать к моему хозяину?
– Конечно. Собственно, мы к вам и направлялись, не конкретно к вам, а в общем к вам. – Сделал обобщающий жест рукой Роман. – К тем, кто против существующего режима…
Командир боевиков ничего не понял, но согласно кивнул головой.
– Ну что, поехали?
– Поехали…
С помощью союзников они вытащили вторую машину из оврага, заменили пробитые колеса запасными и продолжили путь. Первую машину оставили гореть на дороге.
Лейтенант Феннадин отступил перед превосходящими силами противника и, только отойдя в глубь леса, вспомнил, что где-то уже слышал этот до боли знакомый звук автоматных выстрелов. «Не далее, как неделю назад», – подумал Али.
– Что-то мне в последнее время не везет, – вслух подумал лейтенант.
– Не переживайте, господин, – вдруг сказал шедший рядом сержант. От разорвавшейся рядом с ним гранаты затуманилось бронестекло шлема и посекло бронежилет. – Просто у вас черная полоса, но ее нужно пройти до конца, и тогда вы снова поймаете удачу за хвост.
– Твои слова да Всевышнему в уши, – сказал Али, не став сердиться на сержанта. Тем более что тот говорил искренне. Хотя, возможно, его покладистость объяснялась простой усталостью. – Будем надеяться, сержант, что твои слова окажутся пророческими. Да поможет нам Всевышний.
Он-то и начал активную деятельность, направленную скорее всего на то, чтобы показать именно эту активную деятельность. Для этого он разжаловал капитана в лейтенанты и перевел в оперативную группу поиска, болтавшуюся по лесу в надежде найти что-нибудь интересное.
– Тел диверсантов не нашли, – сказал полковник Дзасохов. – Но, учитывая твои прошлые заслуги, я даю тебе шанс оправдаться. Теперь ты сам командир диверсионной группы. Найди либо самих диверсантов, либо тех, кто им помог. Задача ясна?
– Так точно, господин полковник, – козырнул уже лейтенант Феннадин.
– Выполняй.
И вот лейтенант Феннадин вел свой взвод по следу контрабандистов. На этот раз в тайниках действительно оказались тела погибших диверсантов, но уже без сюрпризов, что, впрочем, ни о чем не говорило.
А вот дальше след терялся. В горах выпал снег, сошло несколько лавин, закрывших тропы. Пришлось искать другие ходы через перевал. Такие проходы нашли, но след окончательно потерялся.
Впрочем, Али примерно знал, куда направлялся караван. Таких точек три, и все три являлись селениями разных кланов, по сути своей представляя собой перевалочные базы.
Все они находились примерно на равноудаленном расстоянии, и Феннадину довольно трудно было выбрать, куда двинуться в первую очередь. После недолгих раздумий он решил двигаться в ближайшую деревню. Там он собирался взять «языка» и все подробно выведать. Слухи распространялись здесь очень быстро, и, главное, им можно доверять.
– Господин ка… лейтенант, – обратился подбежавший сержант, который служил с Феннадином раньше и уцелел в засаде, а теперь снова был вместе с ним.
– Что такое, Хазар?
– Приборы фиксируют шум моторов на дороге, примерно в полутора километрах.
– Хорошо, все в укрытие.
Солдаты лейтенанта попрятались в кусты и приготовились к атаке. Они теперь сами были диверсантами, и если в машинах не мирные жители, то они сожгут этот транспорт.
Машины оказались грузовиками с тентовым покрытием, но из-за откинутых пологов наблюдатель смог разглядеть, что находилось внутри.
– Что там? – спросил лейтенант, когда наблюдатель вышел на связь.
– Люди… кажется, это люди Федаина… Что-то везут в кузове.
– Что-нибудь еще?
– Больше ничего не видно.
– Ну и ладно. Федаин тоже неплох. Враг Революции… Открыть огонь.
Солдат, встав в полный рост, коротким замахом бросил гранату в первую машину, и та взорвалась прямо под ее днищем, повалив транспортное средство на бок. Тут же начался шквальный обстрел второй машины.
Машины трясло на колдобинах, и каждый удар больно отдавался в заднице, особенно после трех часов пути без возможности пошевелиться с завязанными руками и ногами, в лучших традициях бородачей. Охранники сидели на скамейках по бортам, а их пленники скрючились на жестком полу.
– Куда нас везут? – спросил Роман одного из бородатых, опознав в нем главного по тому, как все слушались его.
– Приедешь, узнаешь.
– Но для чего нас хотя бы везут?
– Приедешь, узнаешь.
– А кто ваш хозяин?
Неразговорчивый командир бородачей сделал замах, чтобы ударить словоохотливого пленника, но неожиданно раздался громкий взрыв, и тут же началась стрельба.
Несколько убитых боевиков сразу же повалились на солдат. Машина вильнула на пробитом колесе и съехала в овраг, где, не удержавшись на двух колесах, так же как и первая, повалилась набок.
Все, кто был внутри, свалились в кучу, больно давя друг друга ногами, стараясь во что бы то ни стало выбраться наружу.
Камышов выхватил связанными руками нож у убитого боевика и стал быстро перерезать путы на ногах. Его примеру последовали другие, и вскоре уже все освободились от веревок.
Снаружи шел бой. Пули бились о днище машины, служившей хорошей защитой для тех, кто оставался внутри, но было понятно, что залети сюда хоть одна граната, и это их не спасет. А гранаты на дороге рвались с завидным постоянством.
– Покинуть машину, – приказал своим людям лейтенант.
– И что потом? – спросил старшина, поскольку ситуация была явно двусмысленной. – Бежать?
– Не надо, пристрелят. Лучше, если мы сами вооружимся. А там уже видно будет. Тяжелораненым лежать и не двигаться.
– Хорошо.
Солдаты, прорезав тент, стали выпрыгивать наружу через разрез, прижимаясь к земле в овраге. Бой только разгорался.
Командир боевиков прицелился в Романа, когда тот собрался поднять оброненное убитым федаинцем оружие.
– Ты чего? – спросил он.
– Вас сейчас перебьют, – закричал Камышов, оглядываясь по сторонам, – посмотри, от твоих людей уже ничего не осталось, а там не наши друзья. После вас станут добивать нас. Думаю, будет лучше, если мы станем действовать заодно.
Роман под подозрительным взглядом федаинца все же поднял оружие и начал стрелять через дорогу, туда, где засели напавшие на миниколонну. Это несколько успокоило бородача, и он вернулся к прерванной стрельбе, признав в пленниках пусть временных, но союзников.
Усилившийся огонь стал неприятной неожиданностью для нападавших, но они не отступали, и даже, наоборот, предприняли новую атаку, но не слишком удачную, потеряв два человека убитыми и трех ранеными.
Несколько солдат Камышева сумели пробиться к перевернутой машине, когда плотность огня немного снизилась, а их закрыл от глаз противника дым от горевшего топлива, вытекавшего из баков грузовиков, создавая опасность нового взрыва, и через разорванный тент стали бросать в овраг рассыпавшееся на дороге снаряжение.
Солдаты быстро вооружились уже привычными «даггерами», и пока одни отстреливались, другие напяливали на себя бронежилеты. После того, как все вооружились, огневая мощь возросла в несколько раз: застучал пулемет и начали рваться подствольные гранаты, которыми солдаты буквально забросали противоположный овраг и кусты, откуда велся наиболее плотный огонь Противник почел за лучшее отступить.
Когда противник скрылся в лесу, оружие направили друг на друга бывшие союзники – пленники и конвоиры. Среди тех и других было много раненых и убитых. Роман с облегчением отметил, что последних среди его солдат нет, есть новые раненые, но нет погибших. Это радовало.
– Нас больше, – призвал к благоразумию боевиков Камышов, – шестнадцать против шестерых. Лучше ответьте на несколько вопросов, и мы подумаем, как поступить дальше.
– Какие вопросы?
– Куда нас везут? Точнее – везли?
– Я не могу сказать.
– Послушай, мы ведь сейчас просто возьмем и уйдем в лес, с пальбой или без, это уже зависит только от вас. Но мне почему-то кажется, что в этом случае вам не повезет. Конечно, и нам достанется, но все же… Ну, так как?
– Хорошо, – согласился после недолгах раздумий командир боевиков, – я отвечу. Вас везли к моему хозяину в его родовое селение.
– Зачем?
– Не знаю.
– Ладно. Твой хозяин находится во вражде с эмиром Аль Хусейном?
– Да.
– Хорошо, – с облегчением выдохнул Роман. – Вы случайно не готовите переворот?
Боевик быстро взглянул на Камышова. В этот момент в его голове пронеслись сотни мыслей, но ни одна не задержалась надолго.
– Ну? – потребовал Роман.
– Твое какое дело?! – с вызовом ответил тот.
– Значит, готовите. – Сделал вывод лейтенант. – Что ж, гаврик, поехали к твоему хозяину.
– Серьезно? – не поверил бородач и переспросил: – Вы собрались ехать к моему хозяину?
– Конечно. Собственно, мы к вам и направлялись, не конкретно к вам, а в общем к вам. – Сделал обобщающий жест рукой Роман. – К тем, кто против существующего режима…
Командир боевиков ничего не понял, но согласно кивнул головой.
– Ну что, поехали?
– Поехали…
С помощью союзников они вытащили вторую машину из оврага, заменили пробитые колеса запасными и продолжили путь. Первую машину оставили гореть на дороге.
Лейтенант Феннадин отступил перед превосходящими силами противника и, только отойдя в глубь леса, вспомнил, что где-то уже слышал этот до боли знакомый звук автоматных выстрелов. «Не далее, как неделю назад», – подумал Али.
– Что-то мне в последнее время не везет, – вслух подумал лейтенант.
– Не переживайте, господин, – вдруг сказал шедший рядом сержант. От разорвавшейся рядом с ним гранаты затуманилось бронестекло шлема и посекло бронежилет. – Просто у вас черная полоса, но ее нужно пройти до конца, и тогда вы снова поймаете удачу за хвост.
– Твои слова да Всевышнему в уши, – сказал Али, не став сердиться на сержанта. Тем более что тот говорил искренне. Хотя, возможно, его покладистость объяснялась простой усталостью. – Будем надеяться, сержант, что твои слова окажутся пророческими. Да поможет нам Всевышний.
52
Федаин в последнее время много размышлял. Иногда он становился чрезмерно грубым, и все понимали – хозяин снова не в духе, и к нему лучше не приближаться.
Такие настроения его посещали, когда он начинал сомневаться в своих реальных возможностях и возможных результатах. Но потом снова наступал откат, внутренний голос начинал опровергать доводы разума и на каждое «нет» давал свое «да».
«Силы Хусейна распылены, – уже в который раз думал Федаин. – Его войска воюют с Землей, оставляя в каждой колонии внушительный оккупационный контингент до ста тысяч человек. Конечно, многие из них – это бывшие противники, согласившиеся поучаствовать в войне с неверными ради откровенного грабежа. Но все же среди солдат больше сторонников Хусейна. Под его началом десятимиллионная армия. Формируется новый флот, и еще какая-то часть солдат отправится к последнему сражению на Землю. Значит, на Оуткасте останется не так много сил. У меня есть шанс, у меня определенно есть шанс».
На этой счастливой ноте к нему подошел слуга, неся в руках видеофон.
– Кто там?
– Господин Намиль Абурхос, мой господин.
– Давай же его скорее сюда, остолоп! – нетерпеливо замахал руками Федаин, буквально вырвав аппарат из рук слуги.
Он уже давно уговаривал Абурхоса присоединиться к его движению, но тот тянул время, набивая себе цену, прекрасно зная, что его клан второй по численности и мощи после тейпа Федаина и без его поддержки тому будет трудно что либо сделать.
– Приветствую, брат, – поздоровался Абурхос, когда Федаин включил видеофон.
– И я тебя приветствую, мой брат Намиль. Как здоровье, дети? От тебя долго не было ни слуху, ни духу…
– Спасибо, со здоровьем у меня все в порядке. А как у тебя?
– Слава Всевышнему, не обидел. Тогда, может, мы поговорим о деле? – перешел к главному Федаин.
– Можно и о деле…
– Чего ты хочешь, Намиль? – отбросив всякие условности, спросил Федаин, хотя уже прекрасно знал, что ответит его собеседник.
– Кресло премьер-министра.
– Ты завышаешь свою значимость, Абурхос. Сам понимаешь, отдать тебе этот пост я не могу. Моя правая рука должна быть именно моей.
– Тогда…
– Я могу предложить тебе любые три министерства, за исключением военного и всех спецслужб, а также Министерства информации и тяжелой промышленности.
– Хм-м… Выбор не слишком велик, – обиженно проговорил Намиль Абурхос. – Но я согласен на пять портфелей.
– Хорошо, – после некоторого молчания ответил Федаин, прикидывая, у кого можно было бы этот портфель отобрать и заменить чем-то равноценным. Но навскидку таких кандидатур вспомнить не удалось. Слишком много нужных фигур, которых просто так обидеть никак нельзя. – Я согласен. Какие именно, обговорим чуть позже.
– Хорошо. До скорой встречи, брат мой.
– До встречи, брат.
У Федаина снова поднялось настроение. Сейчас у него действительно была реальная возможность заполучить власть во всей системе. Этот шанс у него увеличится, как только к Земле уйдет формируемый ударный флот, и будет сохраняться до тех пор, пока войска эмира Аль Хусейна не вернутся домой с победой и с богатой добычей. После этого у того появится очень много сторонников. И вот тогда уже ничего сделать будет нельзя.
Но пока флот не отошел от пределов границ системы, нечего и думать о мятеже, хотя силы на планете равны и, возможно, мятежники превосходят в мощи, но корабли на орбитах не способствовали хорошему настроению. Потому пока нужно было вести себя тише воды, ниже травы.
«Но как только они отойдут, я нанесу удар! – решился Федаин. – Я восстановлю историческую справедливость и, как мой великий прадед, буду править Оуткастом!»
Но действовать нужно до того, как Хусейн покинет Оуткаст, а точнее его следует уничтожить, иначе власть самого Федаина продержится ровно столько времени, сколько потребуется, чтобы Хусейн привел свои корабли обратно.
Увидев, что хозяин находится в хорошем расположение духа, а, главное, он принял для себя какое-то решение, – это слуга уже научился определять по блуждающей улыбке на его лице, – к нему подошел распорядитель.
– Мой господин…
– Чего тебе?
– Закир вернулся, господин.
– Давно пора.
Федаин встал с подушек и отложил в сторону трубку кальяна. Пока он размышлял, все время курил не переставая, и теперь, разгоняя тучи дыма руками, он, шатаясь, вышел на свежий воздух. Впрочем, обкурился он не до такой степени, чтобы ничего не соображать. Потому его очень удивило, что пришла только одна машина из двух посланных. Но даже не это его удивило больше всего, а то, что пленники при оружии.
К балкону, на котором стоял Федаин, подбежал его подручный Закир.
– Приветствую тебя, мой господин, – положив правую руку к груди, поздоровался тот, склонившись в полупоклоне.
– Привет Закир, – небрежно махнул рукой Федаин. – Но почему у тебя одна машина, а эти неверные вооружены до зубов?
– Простите, господин, но на нас совершили нападение имперцы…
– Да, я слышал. Эти собаки засылают к нам своих диверсантов, чтобы устраивать провокации и поссорить добрых соседей друг с другом.
– Именно так, мой господин. Я потерял двадцать пять человек и машину. Они бы нас уничтожили полностью, если бы не помощь неверных, мой господин. Вместе с ними мне удалось отбиться от подлых имперцев.
– Очень интересно. А разоружить вы их не захотели или не смогли?
Закир понуро опустил голову.
– Понятно… И, тем не менее, они здесь. Это еще интереснее… – не зная, что и думать, произнес Федаин, разглядывая неверных.
Те стояли кругом, в центр поместив раненых, и было ясно, стоит только отдать неверный приказ, как они здесь все нашпигуют свинцом, хотя прекрасно понимают, что и сами отсюда не выберутся. Потому следовало поступить мягче.
– Как они объяснили то, что сами согласились прибыть ко мне, хотя у них была реальная возможность спокойно уйти?
– Взаимовыгодными интересами, мой господин…
– Оч-чень интересно. Я поговорю с их командиром об этих самых интересах, но они все же должны сложить оружие.
– Слушаюсь.
Лейтенант не стал упрямиться, если уж сами залезли в логово льва, то не следовало делать резких движений, и он положил свой автомат и пистолет на землю, оставив себе только десантный нож. Его примеру последовали остальные солдаты. Не для того они тряслись в машине пять долгих дней, чтобы начинать новую свару.
Закир недовольно посмотрел на ножи, но, увидев одобрительный кивок хозяина, разрешавшего оставить их неверным, ничего не сказал.
– Хозяин ждет вас.
– Спасибо.
Лейтенант последовал за подручным Федаина, проводившим его в роскошные апартаменты своего хозяина.
В комнате стоял устойчивый запах дыма, от которого начинало слегка подташнивать, это несмотря на работающий кондиционер. Источник своеобразного аромата Камышов определил сразу – кальяны за прошедшие тысячелетия существенных изменений не претерпели.
Роман вслед за хозяином дома сел на подушки и отстегнул бронежилет. Здесь он уже просто бесполезен.
– Мои люди… – напомнил Камышов, когда они познакомились.
– О них позаботятся.
– Надеюсь, не в яме?
– Нет. Их отведут в гостиный двор, там есть все необходимое, но не будем о пустяках… – сказал Федаин, не зная с чего начать. – Вы говорили о каком-то обоюдовыгодном деле?
– Да. Если вы, конечно, связаны с теми, кто собирается отстранить эмира Шалима Аль Хусейна от его непомерно тяжелых обязанностей перед своим народом.
– Хм-м… хорошо сказано, надо будет записать. Что ж, должен признаться, я связан с такими людьми.
– Тогда мы можем предложить свою помощь в этом деле.
Федаин задумался, но версию о провокации со стороны имперцев отбросил сразу. Просто эти ребята очень непросты, и хотя для большинства людей все эти неверные на одно лицо, он видел, что эти разительно отличаются от всех тех, виденных им раньше.
«Тысячелетние воины, – вспомнил Федаин информацию, прошедшую по закрытым каналам имперцев. – Вот они, у меня… И что мне с ними делать? Как использовать?»
– Почему я должен доверять вам? К чему мне проблемы? Не проще ли мне сдать вас и получить от эмира награду? – засыпал Федаин своего гостя вопросами.
– А что, за нас уже объявили награду?
– Да.
– У нас общая цель – ликвидировать Хусейна. А от нашей сдачи вам лучше не станет. Не думаю, будто эмир в благодарность приблизит вас к себе настолько, что это удовлетворит вас. Не думаю, – повторил Роман и поудобнее уселся на подушках. – В лучшем случае вам дадут какую-то подачку, которая, кстати сказать, ничего не изменит между вашими кланами, и вы останетесь врагами. К тому же подобное действие наверняка снизит ваш авторитет.
– Можно подумать, я тут самый главный, – попытался слукавить Федаин.
– А разве нет? – разыгрывая удивление, сказал Роман. – Мы немного изучили вашу историю и знаем, что не так давно ваш предок был правителем всего Оуткаста. А мы можем друг другу помочь. Вы получите власть, мы – конец войны.
– А с чего вы взяли, будто я прекращу войну, а не продолжу ее как истинный правоверный?
– Это неизбежно. Вам придется вернуть часть кораблей обратно для укрепления своей власти, ибо кто-нибудь из адмиралов останется верным Хусейну даже после его смерти или, обладая флотом, сам захочет стать эмиром. Как ни крути, а большой войне придется положить конец. И времени у вас мало. Скоро Хусейн завоюет Землю, и тогда вам уже не на что рассчитывать, даже самые заклятые враги станут его сторонниками.
– С чего ты так решил? – спросил Федаин. Ему было неприятно слышать такие вещи.
– Ну, а как же! Он вернет их на Землю! А это цель всех правоверных, вы только что это косвенно подтвердили.
– Ладно, неверный, ты прав. Но с чего ты взял, будто вы мне нужны, каких-то шестнадцать израненных человек? У меня достаточно сил самому все сделать, без вашей помощи.
– Все зависит от того, как вы решитесь действовать, – парировал Роман. – Ломанетесь всем скопом, как делали это обычно, и Хусейн просто сбежит или спрячется, и тогда начнется затяжная война, которая может продлиться не один год. Насколько мне известно, такое уже бывало.
– Я понял. Что предлагаете вы?
– Узнать его точное местонахождение и ударить именно туда, а чтобы он не сбежал, организовать для этого настоящую войну, в которой связать все силы противника, чтобы ни одно подразделение не смогло выдвинуться ему на помощь. Придется вам постараться. Правда, для нашей операции потребуется специальное снаряжение-Свое мы посеяли.
– И вы хотите сказать, что полтора десятка человек способны на это? – с недоверием спросил Федаин.
– Ну, этого, конечно, маловато, – признался Роман. – Нужно довести численность атакующих примерно до полусотни, но не больше. Думаю, у вас найдутся крепкие ребята?
– У меня все найдется.
– Тогда, если вы согласны на сотрудничество, то мы могли бы обговорить некоторые детали предстоящей операции.
Такие настроения его посещали, когда он начинал сомневаться в своих реальных возможностях и возможных результатах. Но потом снова наступал откат, внутренний голос начинал опровергать доводы разума и на каждое «нет» давал свое «да».
«Силы Хусейна распылены, – уже в который раз думал Федаин. – Его войска воюют с Землей, оставляя в каждой колонии внушительный оккупационный контингент до ста тысяч человек. Конечно, многие из них – это бывшие противники, согласившиеся поучаствовать в войне с неверными ради откровенного грабежа. Но все же среди солдат больше сторонников Хусейна. Под его началом десятимиллионная армия. Формируется новый флот, и еще какая-то часть солдат отправится к последнему сражению на Землю. Значит, на Оуткасте останется не так много сил. У меня есть шанс, у меня определенно есть шанс».
На этой счастливой ноте к нему подошел слуга, неся в руках видеофон.
– Кто там?
– Господин Намиль Абурхос, мой господин.
– Давай же его скорее сюда, остолоп! – нетерпеливо замахал руками Федаин, буквально вырвав аппарат из рук слуги.
Он уже давно уговаривал Абурхоса присоединиться к его движению, но тот тянул время, набивая себе цену, прекрасно зная, что его клан второй по численности и мощи после тейпа Федаина и без его поддержки тому будет трудно что либо сделать.
– Приветствую, брат, – поздоровался Абурхос, когда Федаин включил видеофон.
– И я тебя приветствую, мой брат Намиль. Как здоровье, дети? От тебя долго не было ни слуху, ни духу…
– Спасибо, со здоровьем у меня все в порядке. А как у тебя?
– Слава Всевышнему, не обидел. Тогда, может, мы поговорим о деле? – перешел к главному Федаин.
– Можно и о деле…
– Чего ты хочешь, Намиль? – отбросив всякие условности, спросил Федаин, хотя уже прекрасно знал, что ответит его собеседник.
– Кресло премьер-министра.
– Ты завышаешь свою значимость, Абурхос. Сам понимаешь, отдать тебе этот пост я не могу. Моя правая рука должна быть именно моей.
– Тогда…
– Я могу предложить тебе любые три министерства, за исключением военного и всех спецслужб, а также Министерства информации и тяжелой промышленности.
– Хм-м… Выбор не слишком велик, – обиженно проговорил Намиль Абурхос. – Но я согласен на пять портфелей.
– Хорошо, – после некоторого молчания ответил Федаин, прикидывая, у кого можно было бы этот портфель отобрать и заменить чем-то равноценным. Но навскидку таких кандидатур вспомнить не удалось. Слишком много нужных фигур, которых просто так обидеть никак нельзя. – Я согласен. Какие именно, обговорим чуть позже.
– Хорошо. До скорой встречи, брат мой.
– До встречи, брат.
У Федаина снова поднялось настроение. Сейчас у него действительно была реальная возможность заполучить власть во всей системе. Этот шанс у него увеличится, как только к Земле уйдет формируемый ударный флот, и будет сохраняться до тех пор, пока войска эмира Аль Хусейна не вернутся домой с победой и с богатой добычей. После этого у того появится очень много сторонников. И вот тогда уже ничего сделать будет нельзя.
Но пока флот не отошел от пределов границ системы, нечего и думать о мятеже, хотя силы на планете равны и, возможно, мятежники превосходят в мощи, но корабли на орбитах не способствовали хорошему настроению. Потому пока нужно было вести себя тише воды, ниже травы.
«Но как только они отойдут, я нанесу удар! – решился Федаин. – Я восстановлю историческую справедливость и, как мой великий прадед, буду править Оуткастом!»
Но действовать нужно до того, как Хусейн покинет Оуткаст, а точнее его следует уничтожить, иначе власть самого Федаина продержится ровно столько времени, сколько потребуется, чтобы Хусейн привел свои корабли обратно.
Увидев, что хозяин находится в хорошем расположение духа, а, главное, он принял для себя какое-то решение, – это слуга уже научился определять по блуждающей улыбке на его лице, – к нему подошел распорядитель.
– Мой господин…
– Чего тебе?
– Закир вернулся, господин.
– Давно пора.
Федаин встал с подушек и отложил в сторону трубку кальяна. Пока он размышлял, все время курил не переставая, и теперь, разгоняя тучи дыма руками, он, шатаясь, вышел на свежий воздух. Впрочем, обкурился он не до такой степени, чтобы ничего не соображать. Потому его очень удивило, что пришла только одна машина из двух посланных. Но даже не это его удивило больше всего, а то, что пленники при оружии.
К балкону, на котором стоял Федаин, подбежал его подручный Закир.
– Приветствую тебя, мой господин, – положив правую руку к груди, поздоровался тот, склонившись в полупоклоне.
– Привет Закир, – небрежно махнул рукой Федаин. – Но почему у тебя одна машина, а эти неверные вооружены до зубов?
– Простите, господин, но на нас совершили нападение имперцы…
– Да, я слышал. Эти собаки засылают к нам своих диверсантов, чтобы устраивать провокации и поссорить добрых соседей друг с другом.
– Именно так, мой господин. Я потерял двадцать пять человек и машину. Они бы нас уничтожили полностью, если бы не помощь неверных, мой господин. Вместе с ними мне удалось отбиться от подлых имперцев.
– Очень интересно. А разоружить вы их не захотели или не смогли?
Закир понуро опустил голову.
– Понятно… И, тем не менее, они здесь. Это еще интереснее… – не зная, что и думать, произнес Федаин, разглядывая неверных.
Те стояли кругом, в центр поместив раненых, и было ясно, стоит только отдать неверный приказ, как они здесь все нашпигуют свинцом, хотя прекрасно понимают, что и сами отсюда не выберутся. Потому следовало поступить мягче.
– Как они объяснили то, что сами согласились прибыть ко мне, хотя у них была реальная возможность спокойно уйти?
– Взаимовыгодными интересами, мой господин…
– Оч-чень интересно. Я поговорю с их командиром об этих самых интересах, но они все же должны сложить оружие.
– Слушаюсь.
Лейтенант не стал упрямиться, если уж сами залезли в логово льва, то не следовало делать резких движений, и он положил свой автомат и пистолет на землю, оставив себе только десантный нож. Его примеру последовали остальные солдаты. Не для того они тряслись в машине пять долгих дней, чтобы начинать новую свару.
Закир недовольно посмотрел на ножи, но, увидев одобрительный кивок хозяина, разрешавшего оставить их неверным, ничего не сказал.
– Хозяин ждет вас.
– Спасибо.
Лейтенант последовал за подручным Федаина, проводившим его в роскошные апартаменты своего хозяина.
В комнате стоял устойчивый запах дыма, от которого начинало слегка подташнивать, это несмотря на работающий кондиционер. Источник своеобразного аромата Камышов определил сразу – кальяны за прошедшие тысячелетия существенных изменений не претерпели.
Роман вслед за хозяином дома сел на подушки и отстегнул бронежилет. Здесь он уже просто бесполезен.
– Мои люди… – напомнил Камышов, когда они познакомились.
– О них позаботятся.
– Надеюсь, не в яме?
– Нет. Их отведут в гостиный двор, там есть все необходимое, но не будем о пустяках… – сказал Федаин, не зная с чего начать. – Вы говорили о каком-то обоюдовыгодном деле?
– Да. Если вы, конечно, связаны с теми, кто собирается отстранить эмира Шалима Аль Хусейна от его непомерно тяжелых обязанностей перед своим народом.
– Хм-м… хорошо сказано, надо будет записать. Что ж, должен признаться, я связан с такими людьми.
– Тогда мы можем предложить свою помощь в этом деле.
Федаин задумался, но версию о провокации со стороны имперцев отбросил сразу. Просто эти ребята очень непросты, и хотя для большинства людей все эти неверные на одно лицо, он видел, что эти разительно отличаются от всех тех, виденных им раньше.
«Тысячелетние воины, – вспомнил Федаин информацию, прошедшую по закрытым каналам имперцев. – Вот они, у меня… И что мне с ними делать? Как использовать?»
– Почему я должен доверять вам? К чему мне проблемы? Не проще ли мне сдать вас и получить от эмира награду? – засыпал Федаин своего гостя вопросами.
– А что, за нас уже объявили награду?
– Да.
– У нас общая цель – ликвидировать Хусейна. А от нашей сдачи вам лучше не станет. Не думаю, будто эмир в благодарность приблизит вас к себе настолько, что это удовлетворит вас. Не думаю, – повторил Роман и поудобнее уселся на подушках. – В лучшем случае вам дадут какую-то подачку, которая, кстати сказать, ничего не изменит между вашими кланами, и вы останетесь врагами. К тому же подобное действие наверняка снизит ваш авторитет.
– Можно подумать, я тут самый главный, – попытался слукавить Федаин.
– А разве нет? – разыгрывая удивление, сказал Роман. – Мы немного изучили вашу историю и знаем, что не так давно ваш предок был правителем всего Оуткаста. А мы можем друг другу помочь. Вы получите власть, мы – конец войны.
– А с чего вы взяли, будто я прекращу войну, а не продолжу ее как истинный правоверный?
– Это неизбежно. Вам придется вернуть часть кораблей обратно для укрепления своей власти, ибо кто-нибудь из адмиралов останется верным Хусейну даже после его смерти или, обладая флотом, сам захочет стать эмиром. Как ни крути, а большой войне придется положить конец. И времени у вас мало. Скоро Хусейн завоюет Землю, и тогда вам уже не на что рассчитывать, даже самые заклятые враги станут его сторонниками.
– С чего ты так решил? – спросил Федаин. Ему было неприятно слышать такие вещи.
– Ну, а как же! Он вернет их на Землю! А это цель всех правоверных, вы только что это косвенно подтвердили.
– Ладно, неверный, ты прав. Но с чего ты взял, будто вы мне нужны, каких-то шестнадцать израненных человек? У меня достаточно сил самому все сделать, без вашей помощи.
– Все зависит от того, как вы решитесь действовать, – парировал Роман. – Ломанетесь всем скопом, как делали это обычно, и Хусейн просто сбежит или спрячется, и тогда начнется затяжная война, которая может продлиться не один год. Насколько мне известно, такое уже бывало.
– Я понял. Что предлагаете вы?
– Узнать его точное местонахождение и ударить именно туда, а чтобы он не сбежал, организовать для этого настоящую войну, в которой связать все силы противника, чтобы ни одно подразделение не смогло выдвинуться ему на помощь. Придется вам постараться. Правда, для нашей операции потребуется специальное снаряжение-Свое мы посеяли.
– И вы хотите сказать, что полтора десятка человек способны на это? – с недоверием спросил Федаин.
– Ну, этого, конечно, маловато, – признался Роман. – Нужно довести численность атакующих примерно до полусотни, но не больше. Думаю, у вас найдутся крепкие ребята?
– У меня все найдется.
– Тогда, если вы согласны на сотрудничество, то мы могли бы обговорить некоторые детали предстоящей операции.
53
Детали операции обговаривались целый месяц. За это время солдаты подлечились. Подобрали надежное вооружение. В арсеналах Федаина нашлось все, что душе угодно, от легкого стрелкового до тяжелого вооружения. Подобрали все, кроме парашютов.
У него имелись реактивные десантные спускаемые аппараты, но для овладения подобными устройствами нужно долго учиться, к тому же по его струе спокойно можно навести ракеты, это не считая сильною выхлопа и шума. Такие аппараты хороши при крупных войсковых операциях, когда десантирование производили целые подразделения, а никак не для секретных специальных заданий.
Но Федаин пообещал, что его умельцы при наличии необходимых чертежей смогут изготовить все необходимое. Поскольку отряд Камышова был десантным, такие чертежи они быстро нарисовали, все знали, как выглядит параплан и все его характеристики.
По плану предстояло спуститься на крышу. По своим каналам Федаин достал схемы резиденций эмира и их уровни защиты – каждый правитель строил для себя отдельную резиденцию, и не одну, но, видимо, это не очень помогало, схемы постоянно уходили на сторону.
Пришлось разрабатывать план проникновения для каждой резиденции отдельно, поскольку эмир Аль Хусейн мог в момент операции находиться в любой из них, где именно – еще предстояло уточнить.
Главное то, что удалось выяснить, – Хусейн в ближайший месяц останется на Оуткасте. Его флот к Земле уйдет без него, правда, руководить захватом самой Земли он прибудет лично, для чего догонит свои силы чуть позже.
– Почему он остается здесь так долго? – спросил однажды Камышов у Федаина.
– Боится.
– Потерять власть, пока он будет со своим флотом? – не понял Роман. – Но он же должен понимать, что вы удержите власть только до тех пор, пока он не вернется.
– Не этого, – улыбнулся Федаин, – это он и сам отлично понимает.
– Тогда чего?
– Он боится летать. Вообще летать, тем более в космосе. Он предпочитает передвигаться по земле. Поговаривают, к полету его готовят заклинатели змей – гипнотизеры… Но завоевать Землю он просто обязан лично, иначе авторитет его упадет, все достанется его адмиралам. Потому он прибудет туда в самый последний момент.
Сейчас бои идут на Замибе и Юлсае. Потом они, скорее всего, обработают Чайну. Там ожидается наибольшее сопротивление, уж больно там много народу и люди не такие трусливые. Я даже подумал, что один из твоих людей юлсаец, но у тех кожа желтая. После чего переключатся на саму Землю. В итоге до отлета Хусейна, когда тот наберется храбрости, – презрительно отметил Федаин, – у нас еще два месяца. Флот уйдет месяцем раньше. Думаю, времени на детальную подготовку более чем достаточно.
– Вполне…
Шло время. Первые модели парашютов десантники сразу забраковали, только взглянув на них. Несмотря на точные указания, некоторые крепления вообще отсутствовали, а стропы оказались слишком тяжелыми.
Пока оснастку переделывали, солдаты обучали пополнение прыгать с высоты, обучая теории и практике: за какие стропы можно тянуть для управления полетами, а за какие вообще нельзя хвататься; как сгибать ноги при приземлении, чтобы их не сломать по дурости.
Когда наконец все изделия пошили, начались сами прыжки, а точнее, земляне учили пополнение отрываться от земли, сбегая с горы, благо гор тут хватало на любой вкус и размер.
Занимались и сами солдаты, восстанавливая утраченные навыки и подтверждая свою причастность к славным рядам ВДВ. Хотя на службе в родной армии они прыгали мало, и совсем не прыгали, когда включились в реальную работу по поиску и ликвидации боевиков. В «горячей точке» они из небесной пехоты превратились в обычную, месившую грязь наравне со всеми остальными солдатами.
Когда все более или менее научились правильно планировать и приземляться, начались ночные полеты с полной выкладкой. Тут возникли проблемы, и нескольких человек после последней недели обучения недосчитались – разбились при приземлении. Один прыгнул особенно неудачно. Одного из кадетов занесло на макушку дерева, ветки активировали гранаты, и того разорвало на такие мелкие части, что и собирать нечего было, только крови на соседние деревья набрызгало.
– Одно мокрое пятно осталось, – пошутил один из солдат так, чтобы бородачи не слышали.
Сам Роман все чаще думал об «Астре», а точнее о том, каково сейчас приходится экипажу корабля и доктору Стоун, в частности. Каково это болтаться несколько месяцев в космосе, прикинувшись обыкновенным астероидом, когда мимо то и дело пролетают чужие корабли, зачастую боевые? Каждый день жить в страхе, что тебя вот-вот раскроют. Наверняка это было по меньшей мере неприятно, а по большей – страшно, очень страшно.
Наверняка трудно, и не столько физически, сколько морально. Все системы жизнеобеспечения работают в минимальном режиме, чтобы не «светить» корабль. Из-за этого приходится отказываться от чистого воздуха и воды, яркого света в отсеках, все это гнетет и давит, заставляя людей от эмоционального перенапряжения видеть и слышать глюки. Так недалеко и до безумства. А уж на что способен человек в подобном состоянии – и думать не хочется.
У него имелись реактивные десантные спускаемые аппараты, но для овладения подобными устройствами нужно долго учиться, к тому же по его струе спокойно можно навести ракеты, это не считая сильною выхлопа и шума. Такие аппараты хороши при крупных войсковых операциях, когда десантирование производили целые подразделения, а никак не для секретных специальных заданий.
Но Федаин пообещал, что его умельцы при наличии необходимых чертежей смогут изготовить все необходимое. Поскольку отряд Камышова был десантным, такие чертежи они быстро нарисовали, все знали, как выглядит параплан и все его характеристики.
По плану предстояло спуститься на крышу. По своим каналам Федаин достал схемы резиденций эмира и их уровни защиты – каждый правитель строил для себя отдельную резиденцию, и не одну, но, видимо, это не очень помогало, схемы постоянно уходили на сторону.
Пришлось разрабатывать план проникновения для каждой резиденции отдельно, поскольку эмир Аль Хусейн мог в момент операции находиться в любой из них, где именно – еще предстояло уточнить.
Главное то, что удалось выяснить, – Хусейн в ближайший месяц останется на Оуткасте. Его флот к Земле уйдет без него, правда, руководить захватом самой Земли он прибудет лично, для чего догонит свои силы чуть позже.
– Почему он остается здесь так долго? – спросил однажды Камышов у Федаина.
– Боится.
– Потерять власть, пока он будет со своим флотом? – не понял Роман. – Но он же должен понимать, что вы удержите власть только до тех пор, пока он не вернется.
– Не этого, – улыбнулся Федаин, – это он и сам отлично понимает.
– Тогда чего?
– Он боится летать. Вообще летать, тем более в космосе. Он предпочитает передвигаться по земле. Поговаривают, к полету его готовят заклинатели змей – гипнотизеры… Но завоевать Землю он просто обязан лично, иначе авторитет его упадет, все достанется его адмиралам. Потому он прибудет туда в самый последний момент.
Сейчас бои идут на Замибе и Юлсае. Потом они, скорее всего, обработают Чайну. Там ожидается наибольшее сопротивление, уж больно там много народу и люди не такие трусливые. Я даже подумал, что один из твоих людей юлсаец, но у тех кожа желтая. После чего переключатся на саму Землю. В итоге до отлета Хусейна, когда тот наберется храбрости, – презрительно отметил Федаин, – у нас еще два месяца. Флот уйдет месяцем раньше. Думаю, времени на детальную подготовку более чем достаточно.
– Вполне…
Шло время. Первые модели парашютов десантники сразу забраковали, только взглянув на них. Несмотря на точные указания, некоторые крепления вообще отсутствовали, а стропы оказались слишком тяжелыми.
Пока оснастку переделывали, солдаты обучали пополнение прыгать с высоты, обучая теории и практике: за какие стропы можно тянуть для управления полетами, а за какие вообще нельзя хвататься; как сгибать ноги при приземлении, чтобы их не сломать по дурости.
Когда наконец все изделия пошили, начались сами прыжки, а точнее, земляне учили пополнение отрываться от земли, сбегая с горы, благо гор тут хватало на любой вкус и размер.
Занимались и сами солдаты, восстанавливая утраченные навыки и подтверждая свою причастность к славным рядам ВДВ. Хотя на службе в родной армии они прыгали мало, и совсем не прыгали, когда включились в реальную работу по поиску и ликвидации боевиков. В «горячей точке» они из небесной пехоты превратились в обычную, месившую грязь наравне со всеми остальными солдатами.
Когда все более или менее научились правильно планировать и приземляться, начались ночные полеты с полной выкладкой. Тут возникли проблемы, и нескольких человек после последней недели обучения недосчитались – разбились при приземлении. Один прыгнул особенно неудачно. Одного из кадетов занесло на макушку дерева, ветки активировали гранаты, и того разорвало на такие мелкие части, что и собирать нечего было, только крови на соседние деревья набрызгало.
– Одно мокрое пятно осталось, – пошутил один из солдат так, чтобы бородачи не слышали.
Сам Роман все чаще думал об «Астре», а точнее о том, каково сейчас приходится экипажу корабля и доктору Стоун, в частности. Каково это болтаться несколько месяцев в космосе, прикинувшись обыкновенным астероидом, когда мимо то и дело пролетают чужие корабли, зачастую боевые? Каждый день жить в страхе, что тебя вот-вот раскроют. Наверняка это было по меньшей мере неприятно, а по большей – страшно, очень страшно.
Наверняка трудно, и не столько физически, сколько морально. Все системы жизнеобеспечения работают в минимальном режиме, чтобы не «светить» корабль. Из-за этого приходится отказываться от чистого воздуха и воды, яркого света в отсеках, все это гнетет и давит, заставляя людей от эмоционального перенапряжения видеть и слышать глюки. Так недалеко и до безумства. А уж на что способен человек в подобном состоянии – и думать не хочется.