Кумин Вячеслав. Падение рая

   – Обычным такую дверь не разрезать. Как-никак самого эмира защищает…
   – Ладно, пошли.
   Как водится, первой помещение обследовала граната, затем уже все остальные. Но никаких сюрпризов вроде засад, хитроумных растяжек или прерывающихся лучей с фугасами не обнаружилось, даже лампочки и те исправно работали, исключая те, которые разбились от взрыва гранат.
   Спускаться вниз пришлось довольно долго – минут тридцать. А вот на какую глубину они спустились, знали точно, поскольку каждые десять метров стояли характерные пометки, итого вышло полкилометра.
   – Не слабо, – кивнул сержант, глядя наверх в просвет между лестницами, но так ничего и не увидел.
   – Давайте-ка лучше отойдем немного, – предложил Роман, наблюдая за тем, как федаинцы устанавливают второй резак и приступают к его заправке.
   – Ты прав, а то прошлого сварщика от стены отдирать пришлось.

58

   Оператор аккуратно водил своим инструментом, вырезая овал. Было видно, что он сильно нервничает, судьба предшественника впечатляла, но и не выполнить свою работу он тоже не мог. Но все обошлось. Овал с еще красными краями упал внутрь, но никакого взрыва не произошло.
   – Постойте, – придержал своих солдат лейтенант Камышов. – Уступим почетное право первого нашим друзьям…
   – И то верно.
   Федаинцы в предчувствии захвата крупной добычи подвоха не почувствовали, и на правах хозяев быстро один за другим стали проникать внутрь бункера.
   – Когда будешь подавать сигнал? – спросил старшина.
   Роман понял, что речь идет об «Астре», чтобы забрала их с планеты.
   – Еще рано. Мы должны взять этого Хусейна. Ведь может оказаться, что его здесь нет.
   – Вполне…
   Федаинцы проникли внутрь, и теперь пришла очередь солдат.
   – Пошли.
   Спокойствие нарушил автоматный треск. Вышедшие из потайной ниши два охранника расстреляли пятерых человек Федаина, за что и поплатились своей жизнью.
   – И это все?! – не поверил сержант Галс.
   «Действительно, – подумал лейтенант Камышов, – как-то уж слишком просто все. Но, с другой стороны, мы столько охраны завалили наверху, что здесь осталась всего пара человек».
   Как бы там ни было, больше из охраны Хусейна никого не обнаружили. Разбежавшиеся федаинцы обшманали весь бункер, точную копию дворца, только под землей, и вскоре появились с добычей: десятком человек обслуживающего персонала, секретарей и самим эмиром Аль Хусейном.
   Выглядел тот довольно жалко. Низенького роста, с растрепанными волосами, но этот безумный взгляд ни с чем не спутать.
   «Так оно обычно всегда и бывает, – отметил Роман, думая о всех тиранах. – Низенькие, плешивенькие, с трясущимися ручками, но на экране всегда высокие, волевые и мудрые. Так было, так есть и так будет».
   Федаинцы радовались: скакали вокруг пленников, что-то кричали, даже палили из пистолетов в потолок.
   «Обезьяны, – с презрением, подумал лейтенант, вспоминая передачи из мира животных, где ближайшие родственники человека вот также махали конечностями и палками. – Почему они все время скачут и орут, как шимпанзе?»
   В какой-то момент федаинцы стали избивать своих пленников и даже забили двух помощников эмира до смерти. Закиру пришлось приложить немало усилий, чтобы обуздать своих подчиненных. На всякий случай пленника следовало вывести из бункера живым, мало ли как могли сложиться обстоятельства, вдруг он понадобится в качестве живого щита от подоспевшего к хозяину подкрепления.
   Лейтенанта никак не покидало ощущение какой-то незавершенности произошедшего.
   – Это точно Хусейн? – спросил Роман у Закира, ведущего эмира к лифтам.
   Кто-то из пленников сказал, как их включить, никому, даже им самим, не хотелось подниматься полкилометра пешком по лестницам.
   – Конечно, один к одному.
   Закир показал фотографию. Лицо действительно не отличить
   – Пластическая хирургия, – напомнил Камышов. – Двойник…
   – Мы и это предусмотрели, – кивнул Закир и вытащил из кармана приборчик с горевшей зеленой лампочкой.
   – Что это?
   – Анализатор. У нас есть образцы крови Хусейна, и этот прибор подтвердил, что перед нами не кто иной, как он сам.
   – Образцы могли подменить, – не сдавался Камышов. – Переклеили бирки с одной колбы на другую, и стал какой-нибудь Абдурахман самим Хусейном.
   – Исключено, – терпеливо пояснял Закир. – Мы взяли также образцы крови родственников Хусейна, братьев, сестер. Совпадение образцов в пределах родственной связи полное. Перед нами Хусейн.
   Доводы почему-то не убедили Камышова.
   – Что-то тут не так, – подтвердил сомнения лейтенанта старшина Фрейндлих, – слишком просто.
   – Но другого объяснения нет. В бункере больше никого нет.
   – Так ведь особо и не искали, – напомнил Виктор. – Объект найден, что еще колупаться-то?
   – А как насчет анализатора?
   – Фильм «Гаттака» видел?
   – Нет.
   – Там практически наш случай – игра с генетическим материалом, с помощью которого одного человека выдавали за другого.
   Двери лифта открылись и все толпой повалили на выход.
   – Думаешь, это не он?
   – Да.
   Лейтенант кивнул головой, показав, что согласен с выводами старшины.
   Все снова поднялись на крышу.
   – Кто это? – напряженно спросил Роман, показывая на движущуюся колонну машин, приближающуюся к резиденции эмира.
   Машины хорошо было видно при взошедшей белой луне, третьей по счету, что означало скорое наступление утра.
   – Это наши, – посмотрев в бинокль, ответил Закир.
   Федаинцы по веревочным тросам стали спускаться вниз. Не наблюдая поблизости противников, Закир приказал отрубить голову Хусейну, что быстренько и сделали.
   – Чего вы ждете? – спросил он. – Нужно спешить, скоро тут будут имперцы.
   Солдаты стояли в полной боевой готовности готовые в любой момент открыть стрельбу по союзникам, если те вдруг захотят силой забрать их с собой для каких-то своих целей.
   – Мы не станем далее злоупотреблять вашим гостеприимством, – ответил Камышов, расставляя на крыше небольшой передатчик и распрямляя сеточную антенну направленного действия сигнала.
   Передатчик пошевелил «тарелкой», ведя поиск цели, а когда нашел, призывно замигал лампочкой, показывая, что можно начинать передачу.
   – За нами скоро придут, – пояснил Роман и нажал на кнопочку. Зашифрованный сигнал с координатами тут же ушел в космос по направлению к «Астре».
   – Как знаете, – пожал плечами Закир и заскользил по веревке вниз с головой эмира Шалима Аль Хусейна в мешке на поясе. Или, как полагал Камышов – его двойника.
   – Ты не рано их позвал? – спросил Виктор Фрейндлих.
   – Нет. У нас больше нет союзников, и если здесь нет настоящего Хусейна, мы его уже не найдем.
   – Понятно.
   – Тогда возвращаемся в бункер. У нас на всё про всё три часа.

59

   Лифт быстро спустил солдат обратно на полукилометровую глубину в бункер.
   – Обшарьте каждый закоулок, – приказал лейтенант Камышов. – Простучите каждую панель. Мы должны его найти, и будьте предельно внимательны, как на минном поле, не мне вам объяснять про ловушки. Начинаем.
   Солдаты быстро разбили бункер на секторы и стали его обследовать. Простукивалось все: стены, полы и даже потолки. Солдаты нажимали на кнопочки, пытались сдвинуть шкафы, разбрасывали книги, искали потайные панели.
   Однажды такую панель нашли, но взору открылся обычный сейф, его на всякий случай вскрыли резаком, но, как и ожидалось, нашли лишь какие-то бумаги, диски и прочие ценности, не представлявшие для солдат никакого интереса. Им нужен был только эмир, собственной персоной.
   Поиски продолжались. Прошло уже два часа, а Хусейн так и не нашелся. Зарождались вполне естественные подозрения, что тот обезглавленный человек и есть Хусейн, но легкость, с которой его нашли, подавляла эти подозрения.
   – Если мы его не найдем в течение часа, придется улетать ни с чем, – озвучил и без того всем понятную истину старшина.
   – Знаю, – раздраженно ответил Роман, сдергивая с пола тяжелый ковер.
   Гранитные плиты на полу ничем не отличались друг от друга, ни сколов, ни царапин, подогнанные друг к другу так, что и лезвие безопасной бритвы в швы между ними просунуть невозможно.
   Роман стал простукивать их без особой надежды на успех. Глухие удары ничем не отличались друг от друга.
   – Стоп! – буквально выкрикнул один из солдат, проходивший мимо.
   Роман так и замер, будто наступив на мину ожидая, что она вот-вот рванет.
   – В чем дело, Глеб?
   – Постучите по той плитке, по которой вы раньше били, и по соседней.
   Роман послушно ударил.
   – И что? – удивился Камышов, он никаких различий не заметил.
   – Эта звонче, – уверенно сказал солдат. – Можете мне поверить, у меня абсолютный музыкальный слух, в детстве я даже в музыкальную школу ходил.
   – Надо же. А чего на гитаре не играл?
   – Дык не умею, я в классе фортепиано учился.
   – Понятно.
   Солдаты так и сяк пытались отколупать плитку, но она никак не поддавалась. Кто-то даже предложил рвануть ее ко всем чертям. Лейтенант согласился, но сначала произнес в пустоту:
   – Если вы там – выходите, а то мы сейчас взорвем здесь парочку штурмовых гранат. Не поможет – притащим резак, и тогда вам точно не поздоровится. Зажарим к чертям.
   Почему-то Роман верил, что его отлично слышат.
   – Считаю до трех…
   Внизу что-то заскрипело, все отшатнулись в стороны, но ничего серьезного не произошло, просто одна из плит открылась, как люк в башне танка, и оттуда показалась голова.
   – Я без оружия, – заявил вылезший из тайника человек, оглядев нацеленные на него автоматы. – У меня ничего нет.
   Перед солдатами предстал настоящий эмир Аль Хусейн, в этом Роман не сомневался.
   – Что ж, вы меня переиграли, но чего вы этим добились?
   – Прекращения войны, – ответил Роман. – Мы оставим вас в живых, если вы отведете войска. Если не отведете – убьем.
   – Боюсь, вам это не поможет.
   – Почему? – удивился Камышов, он чувствовал, что все летит в тартарары, ибо этот человек не врал.
   – Все очень просто. Флотом командует мой брат. Мы разделили власть между собой. У него армия и флот, у меня политическая власть. Думаю, он даже порадуется моей смерти и уж тем более не бросится обратно. Сначала добьет Землю и только потом, на крыльях славы, вернется на Оуткаст, где никто не сможет оспорить его права.
   – Дерьмо…
   Камышов поверил этому пигмею, вспомнив, как адмирал руководил наземной операцией, отстранив от командования сухопутного генерала.
   Стройная схема из-за всех этих непростых родственных отношений сыпалась на глазах. Но выход был где-то близко, Роман это тоже чувствовал, нужно лишь немного времени, чтобы отыскать его. А времени как раз в обрез.
   Ожила рация.
   – Командир, к нам гости.
   – Понял. Ладно, выбираемся отсюда, с вами разберемся позже.
   Тяжелой техники вокруг Северного замка пока не наблюдалось, только легкие БТРы и грузовые машины с солдатами. В небе кружили вертолеты с явным намерением сбросить десант на крышу здания, этому пришлось помешать.
   Солдаты заняли позиции за автоматическими пулеметами с возможностью ручного ведения стрельбы и открыли по геликоптерам огонь, сводя на одном по две-три дорожки трассирующих пуль.
   Несколько машин, получив пробоины, задымились и пошли прочь, еще две вспыхнули огненными шарами и упали во внутренний двор грудами горящего железа.
   Начался обстрел комплекса из крупнокалиберных пулеметов и пушек. Полетели гранаты. Плотность огня была настолько большой, что пришлось скрыться внутри.
   – Что там с «Астрой»? – спросил старшина.
   Камышов посмотрел на часы, отсчитывающие время подхода корабля.
   – Если у них все нормально, то должны появиться на орбите уже через двадцать минут.
 
   «Астра» действительно мчалась к Оуткасту на всех парах. Все системы жизнеобеспечения работали на полную мощность, буквально выводя корабль и его экипаж, измученный неизвестностью и долгим ожиданием, из комы.
   Корабль встретили перехватчики и сопроводили до самой планеты, по пути задавая всяческие нудные вопросы про груз, отправителя и получателя. Такой информации экипаж дать не мог. Поначалу они пытались врать, но вскоре стало понятно, это не выход, и два перехватчика взорвались в беззвучных вспышках.
   Экипажу, проведшему несколько месяцев в постоянном ожидании смерти и даже в какой-то мере свыкшемуся с нею, уже было наплевать на свою жизнь, не говоря уже о жизни врага.
   Встав на орбиту, «Астра» отстрелила первый из десяти челноков.

60

   – Они пошли на штурм, – прокомментировал старшина, подхватив автомат.
   – Немудрено, – согласился Роман, выглянув в бойницу.
   Плотность огня несколько ослабела, но это ни о чем не говорило. Подлетело еще несколько вертолетов, и они на пару с бронетранспортерами стали лупить по земле перед собой, создавая дорожки до самых стен резиденции. И не без успеха. Потревоженные снарядами мины взрывались, расчищая путь для людей.
   Несколько солдат достали наплечные гранатометы и стали молотить по стенам, им помогали все те же БТРы. И спустя минуту образовались проломы необходимых размеров. Такие, чтобы спокойно могли проехать броневики.
   – Хреновые наши дела, – проговорил один из солдат, опуская забрало, хотя оно вряд ли могло спасти от прямого попадания, разве что от крошева глаза уберечь.
   – Прорвемся…
   Солдат по приказу лейтенанта где-то нашел мегафон.
   – У нас ваш правитель! – закричал Роман в мегафон. – Эмир Хусейн.
   Стрельба на секунду чуть затихла, а потом разгорелась вновь.
   – Что за хрень? – не понял поведения штурмующих Камышов.
   – Зря стараетесь, – пояснил Хусейн. – Они подчиняются моему брату.
   – Понял. Он делают вид, будто не слышат, чтобы потом объявить, мол, коварные неверные убили эмира Хусейна и за это их покарали. И ваш братец тут ни при чем.
   – Что-то вроде того, – кивнул Хусейн.
   Теперь лейтенант знал, как можно остановить войну, но для этого нужно, чтобы эмир остался в живых. Надо шантажировать брата Аль Хусейна смертью эмира. Поскольку Шалим Аль Хусейн является все же главным в иерархической лестнице, то адмиралу придется подчиниться и отступить, но для этого эмир должен сам отдать такой приказ и так, чтобы об этом знали все, и в случае неподчинения адмирал не сможет легально взять всю полноту власти в свои руки. Обязательно начнется гражданская война уже в самом флоте, и в этом случае все равно ему придется отвернуть от Земли.
   «Еще не все потеряно», – подумал Роман, наблюдая в предрассветном небе яркую точку приближающегося челнока.
   Атакующие пошли на штурм. БТРы прорвались через проломы в заборе и въехали во внутренний двор, непрестанно стреляя по стенам замка, облупив с них всю внешнюю облицовку.
   Шаттл приближался, он уже включил режим торможения, и из дюз вырывались длинные языки пламени. Из-за них шаттл был замечен имперцами. Они довольно быстро опознали в нем чужого. Несколько точных выстрелов из ручных гранатометов, и челнок рухнул, не долетев до замка трехсот метров.
   – Черт, – выругался Камышов в рацию, связавшись с «Астрой». – Давайте сюда все, что есть, лучше, если хоть в одном шаттле будет пилот.
   – Хорошо, высылаем все шаттлы, – прозвучало в ответ.
   – Живее!
   Атакующие уже стали выбираться из десантных отсеков БТРов. Их встретил дружный огонь защитников из «даггеров» и трофейных «копи», но последние были без подствольных гранатометов, что снижало их эффективность применения.
   Атакующие несколькими выстрелами все из тех же гранатометов взломали дверь и стали просачиваться внутрь. Пришлось все внимание переключить на них, к тому же по бойницам открыли такой шквальный огонь из пулеметов и гранатометов, что от этих самых бойниц остались только жалкие пеньки. Благо все солдаты успели убраться подальше, и никто серьезно не пострадал.
   Минуты тянулись, как резиновые. Бой внутри замка разгорался, и атакующие, теряя бойцов, поднимались все выше и выше и вскоре заняли третий этаж, оставив обороняющимся еще два.
   Вскоре в небе показались девять точек, только на этот раз к ним спешили истребители. Камышов даже удивился: где они куковали раньше?
   Шаттлы, отстреливаясь своими автоматическими пушками и отвлекая ракеты ловушками, снизились на предельно низкую высоту, потеряв еще один челнок. Здесь за них уже взялись наземные войска.
   Противоракетные шашки ничего не могли противопоставить гранатам из гранатометов и пушкам, в итоге еще два челнока рассыпались в воздухе. Сесть удалось шести шаттлам, двум из них – на крышу замка, испарив почти всю воду в бассейне.
   У одного из приземлившихся на крыше челноков открылись люки.
   – Давайте, давайте! – кричал Камышов, подхватывая раненых.
   Солдаты побросали в противника последние гранаты и поспешили за лейтенантом, не забыв подхватить остальных раненых.
   Обстрел здания чувствительно уменьшился, противник переключил огонь на севшие во дворе челноки и поджег еще один из них, буквально в упор расстреляв из автоматических пушек бронетранспортеры.
   Челнок оторвался от поверхности, едва последний солдат запрыгнул внутрь, еще не закрыв створы. Вслед за ним стали подниматься остальные шаттлы, способные летать. Их двигатели нещадно дымили, и один все же взорвался, упав прямо в гущу атакующих войск противника, засыпав все своими обломками.
   Образовалась небольшая фора во времени, и оставшиеся челноки, пока противник приходил в себя, стали быстро набирать высоту.
 
   В космосе все складывалось не так просто. «Астра» металась из стороны в сторону, отстреливаясь маломощными пушками от четырех «охотников», не в силах уйти далеко от места сброса челноков, ведь их еще нужно подобрать.
   – Мы погибли, мы погибли! – кричал лейтенант Глок, но, получив очередную пощечину от доктора Стоун, вновь принимался за управление кораблем, до следующего нервного срыва.
   Половина отсеков «Астры» горела или была разгерметизирована, но это не могло заставить ее покинуть орбиту Оуткаста.
 
   Лейтенант Феннадин, принимавший участие в штурме Северного замка, очнулся от забытья, в которое его погрузил взрыв сбитого шаттла, осколком сбив его с ног. Он ощутил дикую боль в ногах, но, посмотрев на них, ничего там не увидел. Разлившаяся кислота сожгла всю плоть и доедала оголенные кости.
   Его подняли по тревоге на базе, на которой его отряд отдыхал после очередной недельной командировки по тылам сепаратистов. И вот эти сепаратисты напали. После двухчасового боя они отступили, и все подразделение, где служил лейтенант, отправилось к Северному замку, так как находилось к нему ближе всех.
   На локтях он отполз назад, оставляя позади себя какие-то красноватые желеобразные ошметки. Боль вдруг исчезла, но он почувствовал, что смерть сжимает свою костлявую руку на его горле.
   Дышать становилось все труднее, но сил прибавил гранатомет, попавшийся ему под руку, а точнее – злобная решимость отомстить за свою нелепую смерть этим неверным, а то, что это были они, Феннадин не сомневался.
   Заряд сидел в трубе. Собрав последние силы, лейтенант смог опереться спиной о колесо БТРа и поднял гранатомет на плечо, прицелившись в окуляр.
   В глазах плавала муть, цель расплывалась в серо-желтое пятно. Но вот появилась необычайная четкость изображения, будто кто-то навел нужную резкость бинокля, и Феннадин, сведя перекрестье прицела на цели, нажал на спуск.
   Стартовая струя подожгла кислоту, которая еще оставалась на нем, но лейтенанту было все равно – он уже перенесся в Край Вечной Охоты.
 
   Шаттлы отстреливались от навалившихся истребителей вполне удачно. Два самолета, получив повреждения, вышли из строя, правда, перед этим успев сбить еще один челнок.
   Один из двигателей челнока, на котором эвакуировались с планеты солдаты, дымил, но у него оставались все шансы на успех. Самолеты пока занимались последним «здоровым» шаттлом, считая, что всегда смогут добить подраненную жертву.
   Но вдруг челнок тряхнуло, он словно завис и как-то обреченно пошел камнем вниз. Пилоты делали все возможное, но смогли лишь выровнять полет.
   Один из пилотов отрицательно покачал головой на немой вопрос лейтенанта. Получив такой ответ, Камышов переломил свой датчик, показывая тем самым, что «Астра» должна уходить, поскольку они на орбите не появятся.
   Роман искренне надеялся, что «Астра» сможет уйти, в конце концов, это одно из самых скоростных судов.
   Удар о землю был страшной силы, и последнее, о чем успел подумать лейтенант перед тем, как провалиться в черную бездну небытия, было то, что следовало бы напоследок прикончить этого психопата эмира Аль Хусейна.

61

   Камышов открыл глаза. Сильно захотелось пить, все тело саднило, как один большой синяк. То, что он все еще жив, а это так, раз все болит, поскольку у мертвецов уже ничего не болит, его сильно удивило. Роману казалось, что их должны были убить сразу, как только найдут, но нет, он лежит в чистой постели, а не в грязной яме, что само по себе удивительно.
   Ему вдруг показалось, будто все, что с ним произошло, лишь кошмарный сон, что ничего этого не случилось: никаких абордажей в космосе, погонь, боев на далекой планете Оуткаст. И вообще, нет никаких новых планет. Все это лишь сон после чудовищного удара снежной лавиной на безымянной высоте 3531. Но вошедшая в палату до боли знакомая бородатая рожа убедила его в обратном. Все, что с ним произошло, случилось на самом деле.
   – Как вы себя чувствуете? – спросил санитар, впрочем, без намека на сочувствие, просто это его работа – задавать такие вопросы.
   – Хреново, – чистую правду ответил лейтенант Камышов.
   На том и расстались. Санитар что-то проверил в записях и вышел.
   В палате госпиталя пришлось проваляться пару дней, и после очередного визита доктора зашли пара крепких ребят, вооруженные пистолетами, и, содрав с него одеяло, подняли с кровати.
   «Ну вот, – обреченно подумал Роман, – пошли расстреливать меня, как Гитлера. Тогда какого хрена лечили, лекарства изводили?»
   С этим вопросом он ни к кому обратиться не успел. Его втолкнули в другую комнату, размерами побольше, где уже сидели его люди, также непонимающе вертевшие головами.
   – Что им нужно?
   – Ребята, ну а я-то откуда знаю?
   В камеру больше никого не приводили – не хватало троих человек. Хотя два пилота кучковались тут же. Несмотря на неясное будущее, Роман только теперь удивился, что кто-то из землян-хлюпиков смог участвовать в полноценной боевой операции.
   Камышов хотел с ними об этом поговорить, но за стеклом что-то зашумело, и оно скоро потеряло свое зеркальное свойство, показав, кто находится по ту сторону, а там стоял не кто иной, как эмир Шалим Аль Хусейн собственной персоной.
   – Приветствую вас, – поздоровался он.
   – Здорово, – буркнул лейтенант. – Что с моими людьми?
   – Ну, как сказать?.. Не хорошо и не плохо…
   – А конкретнее?
   – Один в коме, еще двое в реанимации. Врачи делают все возможное.
   Роман хотел съязвить по поводу ответа эмира, но не стал.
   – Вас, наверное, мучает один вопрос? – продолжил Хусейн.
   – Вы удивительно проницательны. Так почему мы еще живы?
   – Ну, мы ж не звери. Просто хотим вернуться на Землю.
   – Обетованную…
   – Можно и так сказать.
   – И чем же мы вам тут можем помочь?
   – Да в принципе ничем. Разве что в вас сокрыта очень интересная информация.
   – Какая же? – удивился Камышов.
   – Потенциал вечной жизни. Ведь вы не кто иные, как легендарные Тысячелетние воины. В узких кругах на Земле о вас только и говорят.
   – И что же вам конкретно нужно от нас?
   – Я еще не закончил. Так вот, кое-кто на Земле побаивается, что вы варвары, да-да, – подтвердил Хусейн свои слова, показывая, что никто не ослышался, – вас там зовут не иначе, как варварами. Так вот, что вы, варвары из темных веков, переметнетесь к близким вам по духу людям.
   – К вам, что ли? – с издевкой спросил Камышов.
   – Именно. Собственно, я тут именно из-за этого, пришел лично спросить, кто хочет присоединиться ко мне? Никто не пожалеет. Каждому найдем прекрасных жен, и не одну. Будете кататься, как сыр в масле. Ну, как вам мое предложение?
   – Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, – парировал Роман. – Что в замен?
   – Ваши знания. Обо всем. Вы показали себя отличными солдатами. Чего стоит только то, что при штурме вы не потеряли ни одного убитым, раненые не считаются.
   – У тебя солдат мало?..
   – Их достаточно. Качество оставляет желать лучшего. Вы могли бы их подучить. Признаться, врагов у меня много, и зачастую лишь качеством воинской выучки их можно одолеть, да новыми тактическими приемами, – признался эмир Аль Хусейн. – Ваша практическая удача это подтверждает. Примете нашу веру, получите жен и прочие блага. Соглашайтесь…
   Солдаты смотрели хмуро, ходить обрезанным никому не улыбалось.
   – А не пойти ли тебе туда, куда никогда не проникает солнечный свет? – посоветовал Аль Хусейну Роман.
   – Зря ты так. Последний раз предлагаю…
   – Я согласен.
   Камышов даже не сразу понял: услышал ли он эти слова, или только показалось. Но нет, со стула вставал один из его подчиненных. Роман даже погрузился в какой-то ступор.