Понятие генитального характера принадлежит еще старой гвар-дии психоаналитиков. В зрелом возрасте у людей такого типа сказываются непосредственно детские переживания "свободы перемещения" или, напротив, полного торможения. Вильгельм Рейх назвал характеры таких людей, находящихся между свободой и сексуальным торможе-нием, "инстинктивными" или "инстинкт-заторможенными". В этом слу-чае детское поведение продолжается либо непосредственно во взрос-лом возрасте, либо оно тормозится внешними влияниями.
   Разумеется не всякому будет по вкусу, если понятия, имеющие отношение к учению о болезнях, переносятся в область "нормальной" психологии. Такое положение, строго говоря, означает, что мы опреде-ляемся по образу и подобию тех процессов, которые мы обнаружили и описали у наших пациентов. Однако, если подойти к этому вопросу непредвзято, то, по крайней мере. отдельные черты или элементы бо-лезненных проявлений сможем обнаружить и у себя. Вспомним, напри-мер, как из страха мы избегаем угрожающей ситуации, как, порой. навязчиво контролируем свое поведение, вспомним депрессивное настроение, склонности к маниакальному поведению или граничащую иногда с заблуждением сверхчувствительность, позволяющую нам переоценивать объективные высказывания других людей в отношении самих себя. В соответствии с этим можно говорить о фобическом, навязчивом, маниакальном или параноидальном и депрессивном хара-ктерах. В рамках неопсихоанализа часто встречаются подразделения на истерические, навязчивые, депрессивные и шизоидные структуры. (Н. Schultz-Hencke. 1951). Тем самым можно сказать, что в перспек-тиве особенности, свойственные психопатологическим проявлениям, можно рассматривать, в смысле типологии, в контексте учения о харак-терах. Прилагательное "истерический", которое, к сожалению, при-няло в бытовом языке довольно уничижительное значение, обозначает свойство личности, обнаруживаемое у людей, которые любят разыг-рывать сцены, с удовольствием находятся в центре внимания и при этом усваивают черты "прекрасной индифферентности" (Belle indefference). Проявление такой индифферентности дает основания видеть за внешним показным безразличием скрытое неравнодушие, в частности, к эротике. В этом смысле истерическая структура может быть поста-влена в один ряд между "инстинктивным" (triebhafte) и "инстинкт-заторможенным" (triebgehemmte) характером, как у Вильгельма Рейха, поскольку здесь сексуально-эротические составляющие в равной степени находят и свое выражение, и скрыты за показным равнодушием. Общеизвестно, что Навязчивая структура была отнесена Фрей-дом к "анальному" характеру, поэтому, не задерживаясь на ней, я хо-тел бы упомянуть вкратце депрессивную структуру. Она характерна для людей, в той или иной степени пребывающих "не в духе", в подав-ленном настроении. Такие люди преимущественно пессимистичны, постоянно ожидают разочарований и тем самым часто сами их провоци-руют (Watzlawick, "Руководство как быть несчастным", 1985). Посто-янные ничем непреодолимые разочарования в других людях, потеря важнейших участников отношений и бессознательное чувство вины создают и поддерживают депрессивное состояние. Последнее никогда не бывает статичным, никогда не обходится без влияний и, как показывает ежедневный психоаналитический опыт. возникает в результате динами-ческого бессознательного процесса и может быть успешно преобразо-вано с помощью психоанализа.
   В своей сути последнее рассуждение относится и к шизоидной структуре -понятию, пугающему, вероятно, тем. что оно напоми-нает о шизофрении. Страх этот вполне обоснован, поскольку родство с шизофренией постулировано уже фактически самим названием. Ши-зоидные люди холодны, дистанцированы, застенчивы, недоверчивы, неконтактны и оторваны от жизни. Всякий знает подобных людей и даже, вполне вероятно, обнаружит некоторые черты в самом себе. Это открытие, разумеется, не более приятно, чем обнаружение у себя т. н. "истерических" черт.
   Вследствие их политического значения я не хочу обойти вниманием два типа характера, а именно первоначально описанный Вильгельмом Рейхом т. н. обывательский характер. Он очень хорошо подходит к на-шему обществу, ориентированному на успех, поскольку его психическая структура идеальным образом соответствует требованиям этого обще-ства и прямо-таки олицетворяет собой все добродетели: долг, послу-шание, пуританскую этику, откладывание любого удовольствия напо-следок. на "после работы", прославление способностей и принципа достижения успеха (Fromm. 1932). То, что такие люди существовали и продолжают существовать сейчас, дает достаточно подтверждений пра-вильности подобного определения данного характера. В конце концов, все мы выросли в обществе, которое ориентировано на достижение и успех, и поэтому, в той или иной мере, испытали на себе его влияние.
   Переход от обывательского к мазохистскому характеру достаточ-но малозаметен. К последнему добавляется готовность к страданию. Если страдание культивируется до такой степени, что оно принимает характер удовольствия, то обозначение "мазохистский" окажется в пол-ном соответствии с определением. Речь здесь идет о людях, которых с самого детства столь много "дрессировали", что им не оставалось никакой иной возможности давать волю своим сексуальным "инстинк-тивным желаниям", не говоря уже об агрессивных; они могли испытать нечто из запрещенных удовольствий лишь в извращенной форме, а именно, путем страдания. Это люди неплохо относятся к авторитар-ным системам, политические ли они или конфессиональные, все равно. Отчасти, это связано с привычкой родителей подвергать детей телесным наказаниям. И совсем не случайно родители с трудом расстаются с по-добной привычкой.
   Связи между тоталитарными общественными структурами и струк-турами характера станут еще очевиднее, если в заключение мы обратим-ся к т. н. авторитарному характеру, а именно к описанной в 1950 г. Теодором В. Адорно, Бруно Беттелхаймом, Эльзой Френкель-Брунс-вик, Марией Ягода и другими -авторитарной личности (authoritarian personality).
   Под авторитарными понимают людей, в значительной степени под-верженных предрассудкам, воспринимающих для себя суждения других в виде собственных предрассудков, людей, которые выше всего ценят общепринятое, не признают чужого, воспринимая лишь себя и свою группу. Склонность к критике подавляется в зародыше. Человек с хара-ктером авторитарного типа рано научается приспосабливаться и подчи-няться. В политической сфере такие люди ведут себя лояльно по отно-шению к государству и его режиму. В сущности они всегда стоят на сто-роне государства, на стороне носителей власти. В тоже время для подобного типа характерно требование от других, нижестоящих, тако-го же подчинения себе или соответствующей вышестоящей инстанции, короче, силе. Родители любят таких детей. Авторитарно структуриро-ванные государства требуют подобного поведения от своих подданных.
   Как показали статистические данные, полученные исследованиями Адорно и его коллег, подобный характерологический тип получает высокие оценки по трем, используемым авторами исследования, шка-лам, а именно, по шкале эгоцентризма, антисемитизма и фашизма. Это означает, что с авторитарным поведением связана не только переоценка собственной нации или народа, но также и заниженная оценка или вооб-ще презрение к другим нациям или народам, в особенности, к национальным меньшинствам. При этом становится очевидным, что подобным людям наряду с эгоцентрическими и антисемитскими присущи и фа-шистские черты. Сюда присовокупляется предрасположенность к анти-демократическим идеям, стремление стойко придерживаться консерва-тивных ценностей, связанная с авторитарностью подчиненность, часто незаметная во внешнем поведении; всегда находящаяся наготове и вспы-хивающая под покровительством диктатора агрессивность и, в конечном итоге, готовность к деструктивному поведению, к разрушению. Анализ характеров фашистских лидеров Эйхманна и Геса показывает присутст-вие в них среди прочего, постоянной готовности терзать, пытать и уби-вать. Во времена национал-социализма такие характеры в созвучии с его расовой идеологией, получали возможность высвобождения своих дест-руктивных импульсов.
   Однако не будем обманываться относительно самих себя. Подобные черты скрыты в каждом из нас. Исследование социального психолога Стенли Мильграма недвусмысленно показывает, как легко нормативное влияние группы может способствовать жестокому поведению. Две тре-ти участников в экспериментальном исследовании были убеждены в правильности всего, исходящего от властных структур. Именно эта часть испытуемых гораздо охотнее подчинялась приказу наказывать (мнимому наказанию) других электрошоком. Они шли на это с особен-ной легкостью прежде всего тогда, когда были уверены, что наказы-ваемое лицо им незнакомо и находится в другом помещении.
   Параллели с манипулируемым характером или с извне руководи-мой личностью (aussengeleitete Persoenlichkeit) (David Riesman, 1950) очевидны. Речь идет о людях, не имеющих собственного мнения и вся-кий раз неизменно приспосабливащихся к внешним обстоятельствам. Возможно, некоторые читатели помнят превосходный фильм Вуди Аллена "Zelig" 4, в котором подобный тип представлен в юмористи-ческом облике. В таких людях мы без труда узнаем тип "попутчикам, встречавшегося не только во времена национал-социализма, но отыскать который и сейчас не представляет особого труда. Александр Мичерлих никогда не уставал клеймить подобное поведение и занимался вскры-тием его причин; факт, дающий достаточное основание для того. чтобы не терять надежду найти причины появления таких характеров не толь-ко в семейной сфере (вынужденное приспосабливание из-за избиений), но и в политической (воспитание в духе подданничества). Имеет смысл, отринув возможный страх, взглянуть в глаза неприятной правде и
   Таблица 9. Фазы раннею развития человека ни Френду, Малер и Вшшикоту (сравнительное изображение Марты Бекай, 1981).
   констатировать присутствие в нас некоторых отрицательных черт пред-ставленных здесь неприукрашенных типов характеров. Тем самым мы будем способствовать развитию критического мышления, ликвидации предрассудков и замене их на самостоятельные мнения. Мы сможем тогда напрямую, без всякой утайки, раскрыть в себе неприятные и болезненные особенности и создать предпосылки к тому. чтобы не вводить в заблуждение ни себя, ни других.
   Теории развития личности
   Со времен выхода в свет "Трех очерков по теории сексуальности" Зигмунда Фрейда (1905) психоанализ не единожды поднимал вопрос о раннем человеческом развитии (Stellung). В рамках данного введения у меня нет возможности подробно остановиться на этом вопросе в свя-зи с его обширностью. Поэтому я отсылаю читателя к превосходному обзору Дитера Ольмейера (D. Ohimeier, 1973). На сегодняшний момент наряду с общеизвестным подразделением Зигмундом Фрейдом челове-ческой сексуальности на фазы (учение о фазах) чаще других обсужда-ются теории развития Дональд В. Винникота (Wnnicott. 1965,1965) и Маргарет Малер (М. Mahler. 1975). Марта Бекай (М. Bekei, 1981) представила их в своем докладе на 32 Интернациональном психоаналитическом конгрессе в Хельсинки, сведя в наглядную таблицу (см. табл. 9), которую я и хочу здесь привести.
   VI. ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ О БОЛЕЗНЯХ
   1. Предварительные замечания
   Существует масса разнообразных возможностей включения психоаналитического учения о болезнях в введение в психоана-лиз. Мы могли бы ориентироваться по известному психоанали-тическому учению о фазах, по которому развитие человека протекает в оральной фазе через анальную к генитальной ступени развития. Можно описать особенности каждой из фаз, относящиеся к ним кон-фликты, возможности решения этих конфликтов и, наконец, невроти-ческие попытки справиться с ними. Последствиями этого являются свя-занные с той или иной фазой специфические невротические расстрой-ства, которые мы в последовательном порядке разделим на "оральные", "анальные" и "генитальные" неврозы. В оральной фазе главную роль, разумеется, играет дуальное отношение между ребенком и матерью, в то время как для генитальной фазы характерен треугольник отноше-ний ребенка с матерью и отцом, представляющий собой несомненную общественную ячейку. Различные социальные обстоятельства всякий раз создают те или иные конфликтные ситуации, которые, если они не могут быть решены в соответствии с типом конфликта, влекут за собой попытки решить их в соответствии с тем или иным характерологическим типом. Поэтому психоаналитическое учение о болезнях подразделяется следующим образом:
   Серьезные нарушения в отношениях между матерью и ребенком ведут к усилиям по преодолению этих (серьезных) нарушений. Такие усилия могут проявляются клинически в виде шизофрении и тяжелой депрессии. Нарушения в фазе моральности" способны в последующем приводить к психическим нарушениям -- алкоголизму и наркотической зависимости. К этому же относятся и нарушения, относящиеся к пище, особенно, распространенная сейчас у молодых женщин "мания похуде-ния" со своей чрезвычайной формой -- булимией, а также хроническая склонность есть очень много, приводящая к ожирению. При других психосоматических заболеваниях -- на примере которых мы сможем убедиться, что психические причины серьезно участвуют в их возник-новении,-- тяжелее установить причинно-следственную связь между оральной фазой, с одной стороны, и развивающейся психической бо-лезнью, с другой. Определить например, зависимость между душевным состоянием и кожным заболеванием можно, установив соответствую-щие причинно-следственные связи, наблюдая, например, за заботли-вым уходом матери за младенцем. Стоит лишь представить, что мать может или чрезмерно стимулировать кожу младенца или избегать вся-кого к ней прикосновения. При астме, повышенном кровяном давлении и ревматизме суставов выстроить такую зависимость, напротив, не так легко. Я еще вернусь к этому сложному вопросу при обсуждении пси-хосоматических заболеваний. Не менее интересные причинно-следст-венные связи обнаруживаются между определенными нарушениями оральной или анальной фаз, с одной стороны, и делинквентным пове-дением, с другой.
   Здесь важно предостеречь читателя от попыток представить обу-словленные психикой заболевания, опираясь на психоаналитические фазы развития. Основываясь на сегодняшнем уровне развития психо-анализа, я считаю эти попытки слишком поспешными. Вместо этого можно предложить читателю проследить за тем развитием, что пере-жила психоаналитическая наука за последнее время. Я напоминаю о дереве психоаналитического познания (см. гл. II). Однако мы все же не станем терять из поля зрения показанные до того причинно-следст-венные связи между определенными фазами развития и конкретны-ми психическими заболеваниями, только потому уже. что они имеют большое практическое значение для основной цели анализа, а именно -исцелить пациента с помощью психоаналитических мероприятий или, выражаясь иначе, устранить те или иные нарушения.
   Поэтому сначала мы обратимся к психоаналитическому учению о неврозах в той его форме, в какой оно выделилось уже во времена Фрейда как учение о классических неврозах, будучи к тому моменту относительно законченной теорией. Стержневым комплексом этих пси-хических нарушений, выделяемых порой как "классические". является эдилов комплекс -- неизбежный судьбоносный конфликт между сыном, матерью и отцом, изображенный в драматической форме в трагедии Софокла и научно систематизированный Фрейдом в его "эдиповой" теории классических неврозов, истерий, неврозов навязчивого состоя-ния и фобий *. Следует также учитывать, что во многих работах не уде-ляется необходимое внимание невротической депрессии.
   Перед тем как приступить к разбору отдельных неврозов, необхо-димо выявить основные взаимосвязи между эдиповым конфликтом, тревогой и т. н. защитными механизмами. В связи с этим я хочу еще раз уже в рамках психоаналитической теории личности поднять за-тронутую проблему разграничения между здоровьем и болезнью и про-яснить вопрос, который горячо обсуждался еще во времена студенчес-кого движения (60-е годы): о взаимосвязи между возникновением, числом и развитием невротических нарушений и общественными про-цессами. В тесной связи с этим я затрону современные "пост-класси-ческие"неврозы (нарцистические неврозы) и т. н. "пограничные" нарушения и перверсии и поговорю об их отношении к доэдиповым конфликтам. Из Очень ранних нарушений отношения "мать -- дитя" вытекают серьезные психические расстройства, такие, например, как шизофрения, депрессия и мания, которые мы. следуя психиатрической классификации, называем психозами. Однако, с этими заболеваниями психоанализ разобрался уже во времена Фрейда. Соответственно спе-циальные главы посвящены делинквентному поведению, алкогольной и наркотической зависимости, психосоматическим нарушениям, поскольку из-за их частоты и распространенности именно эти нарушения приобретают наиважнейшее значение в политике и здраво-охранении.
   * Для женщины имеет значение -- Mutatis mutandis (с известными оговорками) -- тройственный конфликт между дочерью, матерью и отцом.
   2. Классическое учение о неврозах
   2.1. Страх и механизмы защиты
   В причинно-следственной цепи между первоначальными эдиповыми обстоятельствами и позднейшими невротическими расстройствами существенную роль играют страх и защитные механизмы. Без страха нет и невроза.
   Страх может одолеть нас молниеносно, целиком охватить всю лич-ность, не давая ей никакой возможности контролировать этот словно автоматический приступ. Мы беспомощны перед ним. подчинены ему.
   Паника возникает тогда, когда контроль страха полностью пере-стает действовать. Здесь мы попадаем в давно вроде бы преодоленное состояние детского беспомощного страха. Однако в то же время страх может быть осмысленным и целесообразным сигналом об опасности;
   мы ощущаем его и в силу наших душевных возможностей перерабаты-ваем, чтобы затем иметь возможность надлежащим образом противосто-ять не только самому страху, но и стоящей за ним опасности.
   Упомянутый в начале главы неконтролируемый, автоматически протекающий страх с паникой соответствует очень ранней, архаической ступени развития. Способность к сигнальному страху (Signalangst), напротив, предполагает известную зрелость личности. В то время как страх автоматический способен подавить "Я", сигнальный страх со-стоит у "Я" на службе, поскольку предупреждает его об опасности.
   Подобная защита от опасностей предполагает, однако, способность реально им противостоять. Эта способность еще не сформировалась в детском возрасте. Отсюда и очевидность широкой распространенности детского страха, о чем знает каждый из нас по собственным детским вос-поминаниям или может регулярно наблюдать как у своих собственных детей, так и у отпрысков своих ближних: страх темноты, страх остать-ся одному, страх привидений, способных преследовать и убивать, страх перед грозой, страх перед возможными грабителями и т.п. У детского "Я" нет, увы, в распоряжении никаких способов поведения, чтобы про-тивостоять этим страхам надлежащим образом.
   Исходя из насущной необходимости, ребенок изобретает психичес-кие механизмы, которые -- если они действуют"-- защищают его от страха. Тем самым страх становится по меньшей мере переносимым, хотя и это дается известной ценой, о чем мы вскорости тоже будем вести речь. "Я" словно выстраивает для своей защиты стену, долженствую-щую отделить его от опасности, дать возможность в случае необходи-мости спрятаться за ней. Для этого защитная стена должна выглядеть достаточно мощной (продолжая наше сравнение), способной отразить страх. Опасность же не всегда возникает извне. Она может проникать и изнутри, из личных психических сфер. Таким образом, следует разли-чать защитные стены по отношению к внешним опасностям и такие же стены против опасностей внутренних.
   Первоначально психоанализ искал причины невротических наруше-ний во внешней травматизации (сравни: теория травмы, гл. II). Позднее он достаточно активно занялся построением психоаналитического подхо-да в виде теории влечений (Triebtheorie), т. е. стал рассматривать лишь возникающие внутри нас инстинктивные побуждения, особенно сексу-альные и агрессивные, в качестве причины психических нарушений.
   Очевидно, что идеей "защитных" стен занимались психоаналитики. не согласные с теорией инстинктивных побуждений. На психоаналити-ческом языке (в особенности благодаря превосходной систематизации Анны Фрейд) "защитные стены" получили название защитных меха-низмов (Abwehnnechanismen). К ним в первую очередь относится изве-стное понятие вытеснения (Verdrangung). Это активное мероприятие "Я", состоящее в том, что напирающие из бессознательного влечения вы-тесняются из сознания точно так же, как вынырнувший на поверхность воды предмет снова скрывается под водой. Такое сравнение особенно на-глядно демонстрирует сущность процесса вытеснения. Представьте себе пробку, которую вы желаете утопить в воде. Пробка выталкивается на поверхность воды с такой же силой, какую вы прикладываете, чтобы утопить ее. Поэтому требуется особенное усилие, чтобы длительно удер-живать под водой такую вещь, как пробка, которая благодаря своей стойкой плавучести вытесняется из воды на поверхность. Почему же она остается под водой? Перейдем от физики к психологии и ответим: пото-му что, если пробка всплывет -- страх возникнет снова.
   Какие защитные формы страха мы различаем? Страх наказания, страх повреждения, например, много упоминавшийся в раннем психо-анализе страх малышей перед воображаемой кастрацией, страх быть пристыженным (точнее, страх стыда), страх потерять расположение важнейшего участника отношений. Страх, характерный для серьезных нарушений -- это страх истинной или предполагаемой потери важных для человека лиц. Вот мы и познакомились со всей палитрой страхов, играющих важную роль в возникновении невротических нарушений. Так что же удерживает пробку под водой? Аффективные порывы, но равно и чувство вины и чувство стыда. Теперь мы в состоянии просле-дить сложные бессознательные процессы, протекающие в нас. Влечения (Triebe) точно пробка выталкиваются наверх. Это провоцирует страх, чувство стыда или чувство вины. Поэтому необходимо защищаться не только от этих влечений, но и от чувства вины и стыда.
   Я хочу перечислить здесь некоторые распространенные защитные механизмы соответственно с тем, как они систематизированы в психо-анализе. Те, кому они покажутся несколько странными, получат воз-можность перепроверить их на самом себе или на пациентах с невроти-ческими расстройствами.
   Теперь, когда мы разобрались в каком опасном положении находит-ся "Я", которое (уважаемый читатель простит мне этот сильный пример) словно измазано калом и, угнетаемо требованиями"Оно", становится понятным, что "Я" из страха быть наказанным всеми силами старается избежать реализации этих требований. Пользуясь психоаналитическим выражением, мы говорим о формировании реакции (Reaktionsbildung), когда "Я" реагирует в форме антиреакции. Это означает: на попытки измазать его калом "Я" отвечает в форме резкого противодействия, а именно, оно становится фанатиком чистоты.
   В другом защитном механизме, именуемом термином изоляция (Isolienmg), представление или фантазия, связанные с влечениями, изолируются от связанного с этим аффекта. Им может являться непо-средственно сам аффект страха. Однако это могут быть и аффекты, связанные с чувствами вины и стыда или аффекты радости и печали. Тогда изоляция состоит в том, что связанные с этим представления изо-лируются от относящегося к ним аффекта. Практический пример из обыденной жизни: я зол на друга и потому хочу его оскорбить. Чтобы сохранить дружбу я изолирую свой гнев от представления "друг". Невротический выигрыш состоит тогда в том, что аффект гнева изолирован от понятия друг. В результате гнев становится во много раз менее опа-сен, чем гнев, связанный с понятием друг.
   При защитном механизме -- смещении (Verschiebung) -- страх про-является уже не при первоначально вызвавшей его ситуации, напри-мер. перед отцом, который жестоко обращается с ребенком, а сдвинут, к примеру, на собаку в ситуации, когда ребенку угрожает собака. Этот защитный механизм, особенно проявляющийся при фобиях, все-таки, в конечном итоге, достигает того, что страх перед жестоким отцом исче-зает. Если ребенок не встречает собаку, то он абсолютно свободен от страха.
   Смещение чаще всего происходит во сне, когда болезненное для сознания содержание сдвигается на нечто менее болезненное. Однако и жизнь полна такими смещениями: стоит нам только обратить внимание на то, к каким изощренностям склонны мы в этом смысле, когда не можем уже больше вспомнить неприятного нам имени, теряем что-нибудь, оговариваемся. Фрейд весьма наглядно описал подобные слу-чаи в своей " Психопатологии обыденной жизни" (1901).