Страница:
В настоящий момент женская эмансипация бросает вызов мужской сексуальности: женщины раскрывают свое собственное право на сексу-альность. Это ставит мужчину в непривычную ситуацию, вызывающую у него страх. Это сказывается, в частности, в возрастании нарушений
мужской сексуальности: импотенции, преждевременном семяизверже-нии, неспособности быть откровенным с женщиной и посвящать себя ей.
Тем самым широкая область сексуальности сужается. Однако уди-вляться этому не следует, поскольку профессиональные интересы муж-чин не оставляют им времени для занятия сексом. Они тратят все свои силы на общественной службе, которая приносит им славу и почет и которая одновременно все дальше и больше отдаляет их от отношений с женщинами, от других людей, отчуждает от собственной мужской сексуальности. Такие мужчины часто добиваются больших успехов на работе. Однако, они также часто страдают от нарциссических рас-стройств личности (см. гл. IV. 3.1.), связанных с одиночеством и неспо-собностью любить. Возможно, у политиков это выражено ярче, чем у других людей, что демонстрирует нам Рейбен Фаин на примере Уинстона Черчилля, Ричарда Никсона и Кеннеди. Однако и в областях ис-кусства, и спорта найдется множество примеров того, как ради великих целей жертвуют сексуальностью, совсем в духе фрейдовской теории сублимации, согласно которой сексуальные потребности могут удовле-творяться, сдвигаясь в сторону сексуально акцептированной деятель-ности. а не через секс, как таковой. Как показало исследование Бригит-ты Митташ (В. Mittasch, 1987), поэты оказываются гораздо ближе к своим эмоциональным сексуальным потребностям, нежели ученые. Слабое утешение, однако.
Гомосексуальность
Женская гомосексуальность содержит, как правило, латентную "связь с матерью". Либо более молодая женщина "примыкает" к стар-шей. представляющей для нее мать, либо старшая в своих чувствах к молодой воспроизводит отношения "мать -- дитя" с позиции матери. Подобные отношения между женщинами дают основания усматривать невротическую "связь" в контексте заторможенного развития, состоя-щего в том, что женщина бессознательно боится смены "объекта" люб-ви на мужчину и по привычке держится за мать. К невротическим фор-мам гомосексуальных отношений между женщинами следует скорее отнести те, в которых мужчина по причине бессознательного страха вообще исключен из сферы отношений. В этом случае мужчину избе-гают, как объект фобический. Структура подобной женской гомосексу-альности, таким образом, сравнима с фобией (см. гл. IV. 2.4.)
Лесбийские отношения, в которых обе партнерши в равной степени сливаются друг с другом в результате сильных бессознательных регрес-сивных процессов, бывают связаны с не совсем четкими личностными границами между обеими. Классификационно их можно было бы от-нести с известной долей сомнения ближе к психотическим проявлениям;
впрочем, подобные расстройства можно в принципе наблюдать и в отно-шениях гетеросексуальных. Преимущества женской сексуальности кро-ются скорее всего в особой форме нежности, встречаемой гораздо реже в отношениях между мужчиной и женщиной. Книга Верены Штефан "Линька" ("Стягивание кожи" -- "Hautungen", (V. Stefan, 1975) или сравнительно недавно изданная книга Марины Гамбарофф "Скажи мне, как сильно ты меня любишь?" (М. Gam baroff. 1987) дают этому крас-норечивое свидетельство.
О лесбийских отношениях в узком смысле этого слова мы говорим тогда, когда важнейшую роль играет генитальная сексуальность. В ка-ком объеме это встречается в том или ином случае, расценить с большей вероятностью трудно, к тому же в самом психоанализе имеется совсем немного аутентичной информации о фактических отношениях между женщинами при лесбийских связях. Того, кто желает получить об этом более обширную информацию, я отсылаю к книгам Шарлотты Вольф ( Ch. Wolff, 1973), Д. X. Розен (D. H. Rosen, 1974), Л. Барбах (L. Barbach. 1975) и Р. Норвуд (R. Norwood. 1985).
О мужской гомосексуальности известно больше. Наряду с женской она расценивается как вариант отношений, точно также способных -- как и гетеросексуальные отношения -- быть и нормальными, и патоло-гическими. К нормальным относятся те гомосексуальные связи, относи-тельно которых мужчины занимают сознательную позицию. Тогда в рамках психоаналитической теории личности речь идет об эффектив-ном расширении личных переживаний, т. е. об однополых отношениях, которые -- как свидетельствуют многочисленные примеры мужской дружбы -- не ограничиваются, скажем, состязанием мужчин друг с дру-гом в футбол, но могут демонстрировать регулярные спонтанные реак-ции после забитого мяча, выражающиеся в обниманиях, дружеских похлопываниях и т. п. Между тем существуют и такие отношения меж-ду мужчинами, которые (как, например, в Голландии) могут приво-дить даже к гомосексуальным бракам.
Зачастую отношения между мужчинами характеризуются, однако, редуцированной сексуальностью, способной выражаться в борьбе, брутальных половых актах и взаимных нападениях, как это впечатляюще продемонстрировано в фильме Райнера Вернера Фассбиндера "Кирель"(Querelle) 3. Выявляющиеся в психоаналитическом лечении муж-чин разнообразные патологические процессы позволяют считать пси-хоаналитический подход к мужской гомосексуальности как к явлению отчасти патологическому правильным. Но лишь отчасти, ибо было бы неверно переносить патологические проявления у отдельных личностей на мужскую гомосексуальность в целом. Адекватным представляется и психоаналитическое объяснение патологических проявлений гомосек-суальности. Прежде всего,-- это невроз, при котором нерешенные эдиповы конфликты влекут за собой непреодолимый страх женского пола. Женщин в этом случае стараются избегать по аналогии с фобическим объектом. Тем самым гомосексуальные отношения полностью соответст-вуют бессознательным процессам при фобиях, описанным мною в гла-ве VI 2.4. Последовательная интерпретация заключается в том, что гомосексуальность у мужчин происходит от очень рано возникших доэдиповых конфликтов. Гомосексуалист столь невротически перерабаты-вает нарушенные отношения мать -- дитя, что бессознательно иденти-фицирует себя с матерью. Подобное объяснение представляется вер-ным. когда мужчина-гомосексуалист ощущает в себе женское начало. При этом он вовсе не обязан выглядеть как женщина "tuntenhart", о чем имеют обыкновение выражаться в гомосексуальных кругах. Этой феминной форме мужской гомосексуальности присуще тесное родство с трансвестизмом -желанием одеваться как женщина-- или с транс-сексуализмом -- желанием стать женщиной.
Сексуальные отношения между мужчинами, которые лишены вся-кого женского или материнского компонента, указывают на то, что сексуального контакта с мужчиной ищут лишь потому, что не имеют такового с женщиной из-за бессознательного страха перед ней.
Иногда играют роль и обусловленные развитием или из ""соображе-ний защиты" идентификации с отцовской фигурой, когда молодой чело-век любим настолько, насколько он стремится быть любимым отцом. Здесь я сошлюсь на приводимый Фрейдом (3. Фрейд, 1911) случай латентного нарцистического желания президента сената Шребера по отношению к гомосексуального другу.Очень часто гомосексуальное поведение может возникать как след-ствие, собственно, дефицита отношений с отцом. Тогда гомосексуаль-ный партнер, как правило, более старший мужчина, призван заменить страстно желаемое с детства, но не получаемое удовлетворение от обще-ния с отцом. Элизабет Р. Моберли решительно настаивает на такой точ-ке зрения в своей книге "Psychogenesis. The early development of gender identity" (E. R. Moberly, 1983); данная позиция согласуется с моим мнением о "неврозе дефицита" (см. гл. VI 3.3.). Гомосексуальные отно-шения -- это еще и попытки наверстать пропуски в отношениях с отцом или все же довести до благополучного исхода неисцеленные раны в бес-сознательной попытке самоисцеления. Сходным образом мыслит Фриц Моргенталер (F. Morgenthaler, 1974) в отношении к определенным про-явлениям гомосексуальности, испытывающей такого рода дефицита в психических структурах, которые затем восполняются гомосексуаль-ным партнером. В этом смысле гомосексуалисты представляются людь-ми, достойными сочувствия,-- их детство было лишено элементарного человеческого общения и теперь они отчаянно пытаются компенсировать свою недостачу в гомосексуальных отношениях.
Надеюсь, что в приведенном изложении мне удалось по возмож-ности непредвзято познакомить читателей с тем, что мы знаем на сегод-няшний день о мужской и женской сексуальности. Кто желает получить более подробную информацию, тому я посоветую воспользоваться кни-гой Фрица Моргенталера " Гомосексуальность, гетеросексуальность. перверсия" (F. Morgenthaler, 1984).
3.2. Развитие структурной модели
Эмоциональность и телесность
Касаясь эмоций, аффектов или чувств, мы получаем схематичес-кий образ человека, характеризующийся следующими особенностями:
человек пережил травму (травматическая модель), наряду с сознатель-ными им управляют и бессознательные влечения (топографическая модель), причем те или иные области различаются (структурная модель), а, кроме того,-- человек состоит из скелета, крови и плоти. В 1978 году я выпустил книгу о " Человеческих страстях", в которой описал любовь и ненависть, ревность и зависть, а также жадность, месть, любопытство и восхищение.* Поэтому здесь стоит ограничиться
* Книга вышла в 1989 году под названием "Страсти. Психоанализ чувств" в виде карманного издания.
следующим: социализация в человеческом сообществе рассчитана на способность людей к адаптации, приспособлению. Согласно Винникоту (D. W. Winnicott, 1965, 1965) такой человек живет не своим "истинным", а по большей части своим " ошибочным Я". Это всегда "Я" подавленное, неспособное развиваться, "Я". которое -- в данном аспе-кте -- не имеет доступа к своим чувствам, эмоциям и аффектам. В рам-ках психоаналитической теории объект-отношений это означает, что человек не имеет доступа к своим чувствам как по отношению к другим людям, так и по отношению к самому себе. В этой перспективе перед человеком встает устрашающий выбор, как это убедительно описывает Макс Фриш в книге "Homo Faber" -- быть "Homo Faber" или "Homm sentiens", т. е. человеком чувствующим. Декартово "Cogito, ergo sum" (мыслю, следовательно, существую) можно было бы дополнить -- "Sento, ergo sum" (чувствую, значит существую -- нем.-- ich fuehle. also bin ich).
Психоанализ долгое время пренебрегал миром эмоций (Kutter, 1980), прежде всего в "классические" времена "психологии Я" (см. II 5.). Лишь в 70-е годы аффекты впервые стали использоваться в анали-зе (Arlow. 1977; Green, 1977; Umentani, 1977; Sandier and Sandier. 1978). Аффекты служат не только отправной точкой влечений, они обо-гащают межчеловеческие отношения, делают их в первую очередь чело-веческими. Кроме того. они оживляют психоаналитическую практику. Поэтому психоаналитикам не следует чураться страстей.
Современная теория аффектов (Affekttheorie) учитывает в отдель-ности первичные аффекты: радость, печаль, гнев, страх, отвращение, изумление, интерес и стыд. В каждом из этих аффектов объединены телесные (психологически-гормональные и моторные, т. е. иннервированные мускулатурой) компоненты, выражающие аффект экспрес-сивно в мимике и жестикуляции, а также когнитивные составляющие. Последние осознаются чувственным образом. Они поражают нас (пас-сивно), а мы испытываем их (активно). Что касается социальных измерений, то они управляют мерой близости и отдаления (de Rivera, 1977): в радости мы хотим обняться, в отвращении -- отдалиться от человека.
Мы переживаем аффекты и в отношении самих себя. Испытываем чувство внутреннего стыда, когда не соответствуем собственным идеа-лам. В этом случае стыд наполнен смыслом, он становится сигналом. Стыд, однако, может нарушать отношение к себе и к окружающим, например, если мать фрустрирует своего ребенка именно в тот момент, когда он горд своими успехами, говоря ему: "И не стыдно тебе!". Ребе-нок неизбежно свяжет свою радость от успеха с горьким стыдом, что впоследствии может легко повториться в сходной ситуации.
То. что в действительности психоанализ непростительно упустил, так это телесность. Психоанализ ведет речь со ссылкой на представле-ния и фантазии, а тело при этом остается, фактически, не у дел. Тем самым повторяется то, что многие из наших пациентов пережили от ро-дителей, будучи детьми, а именно -- слабую заботу о своем теле. Каким же образом пациенты научатся находить в психоанализе правильное отношение к своему телу, если на психоаналитической кушетке повторя-ется их детский опыт "утраченной телесности".
Оставляемые психоанализом пробелы заполняются иными метода-ми, непосредственно концентрирующимися на теле: (Н. Becker, 1981;
Stoize, 1984) -- "концентративная двигательная терапия" (konzentrative Bewegungstherapie); (Fuchs, 1974) -- "функциональное расслаб-ление" (funltionelle Enspannung); (Lowen, 1975) -- биоэнергетика. Однако и сами психоаналитики уже заметили свои упущения: Дитер Айке (D. Eicke, 1973) вынес на рассмотрение идею "тело как партнер" (Когрег als Partner). Выступая как тело в субъектной форме, мы имеем тело и в качестве объекта. И здесь налицо субъектно-объектные разно-гласия с телом (Subjekt-Objekt-Spaltung). Мы можем любить или не-навидеть свое тело, точно так же, как другого человека,-уважать его или презирать, хорошо или плохо с ним обращаться. Эльмар Брэлер (Е. ВгаеЫег, 1986) пишет о "телесном существовании" (Koerperleben) как об аспекте, упущенном медициной. Зигфрид Цепф (S. Zepf, 1986) повторяет эту мысль в книге "Тело -- место преступления. Расследова-ние. Критика психоаналитической психосоматики". Лично я во вре-мена своего сотрудничества в психосоматической клинике занимался вопросами теории и практики психосоматических нарушений (Kutter, 1980, 1984). Сегодня налицо усилившийся интерес психоаналитиков к телу, к образу, который мы составляем о своем теле, к его развитию, к нарушениям его функций.
Ранние опыты, связанные с телом, влияют на наши переживания, в особенности, в связи с сексуальным поведением, с отношением к здо-ровью и болезни. С определенной уверенностью можно сказать -- наша личность не может быть полной без тела. Это и имел в виду Фрейд, когда писал в "Я и Оно" (1923. Русский пер. Фрейд. 1989. с. 380):""Я" прежде всего -- телесно". Способ обращения нашей матери с нашим телом (при кормлении, ношении на руках, уходе), в то время когда мы еще не пришли к осознанию собственного "Я", стойко влияет на отношение к нашему телу -- обращается ли она с нами легко и сво-бодно или судорожно и с трудом. Расставив новые акценты, психоана-лиз сделал устаревшей дуалистическую теорию влечений с ее ориен-тацией исключительно на сексуальность и агрессивность. Конечно, последняя и сейчас еще может представлять достаточно дифференциро-ванную картину человека как и в 30-е годы. Сексуальность и агрессив-ность по-прежнему важны. Но сегодня в современном психоанализе мы рассматриваем дифференцированного человека как живое существо, не чуждое страстей, человека, находящегося в "сети отношений" (Netz Веziehungen). на которые он реагирует и на которые влияет в своей созна-тельной деятельности, имея при этом бессознательные желания, фанта-зии и обилие чувств.
Психоаналитическая теория идентичности
В подходе Эриксона к идентичности (Identitaets-Lehre, Е. Н. Erikson. 1950) структурная модель Фрейда рассматривается как учение об идентичности, поскольку она включает в себя социологические аспекты. Идентичность -- это сумма того, что делает нас неизменной лично-стью, которая остается относительно стабильной во времени, в про-странстве и обществе. Она является результатом борьбы внутри нас "инстинктивных требований" и требований общества, идущих от извне, и может -- как "Я" в структурной модели Фрейда,-быть относитель-но суженной и лабильной, или оказываться сравнительно широкой и стабильной.
Согласно Эриксону учитываются и общественные влияния. Так. к примеру, есть существенная разница между евреем, живущим в анти-семитском окружении (как меньшинство в большинстве) и тем, кто живет в большинстве, имея возможность считать меньшинства козлами отпущения. В той или иной обстановке человек принимает или не при-нимает отведенные ему обществом роли. В благоприятном случае роли и сформировавшаяся самоидентичность согласуются, в неблагоприят-ном -- они расходятся. Сейчас, например, молодые люди часто вынуж-дены заниматься профессией, которая не подходит их идентичности. Ролевые и идентификационные конфликты в таком случае неизбежны.
Конфликты происходят и в случае социального роста, когда, напри-мер, человек с идентичностью, развившейся в рабочей среде, неожидан-но попадает в окружение буржуазного общества. Здесь могут возни-кать страхи из-за опасности не сойтись с представителями буржуазии и в то же время сохраняется чувство вины по отношению к классу, из которого человек вышел.
Не менее тяжелы проблемы половой идентичности, в частности, исследованные Робертом И. Штоллером (R. J. Stol ler. 1968. 1975). Сама проблема проистекает не только из слабо стабилизированного соматического фундамента, но вырастает в результате воспитания и общественного влияния. Название одной из книг, имеющих непо-средственное отношение к женскому движению высказывает эту мысль напрямую: "Мы не родились девочками, нас сделали такими" (U. Scheu, 1977). Таким образом между биологической природой и обществом возникает личностное осознание и желание быть мужчиной или женщиной, что находится, как показывает проблема т. н. транс-сексуализма, в относительной независимости от пола заданного био-логически.
Психология самости и теория объект-отношений
В психологии самости Когута на передний план выдвинуты нарцистические желания "самосохранения", "самоосуществления" и "самосознания". В соответствии с этим подходом здоровое самосознание лич-ности является следствием сложного ее развития. При этом перво-начальные детские фантазии о большом значении себя и родителей (grandiose) трансформируются на протяжении долгого времени,-- сопутствуемые постоянными коррективами.-- в образы реалистические (Kohut. 1974). Если стремления к самосовершенствованию последо-вательно и хорошо интегрируются в сознательную личность, тогда результатом явится способность к сочувствию, творчеству и юмору. Если нарцистические устремления, напротив, останутся бессознатель-ными, то это приведет к нарцистическим личностным расстройствам, которые будут рассмотрены в следующей главе.
В теории объект-отношений Лондонской школы и Отто Кернберга вполне в соответствии с "интерактивной теорией" (Interaktionstheorie) Альфреда Лоренцера (Lorenzer, 1971) важными признаются отношения, формирующие личность, между людьми. Личность развивается не изолировано от окружения, а в нерасторжимой связи с ним. При этом влияние на нее оказывается вплоть до зрелого возраста в форме т. н. "образцов отношений" (Beziehungsmuster), прежде все-го отношений между ребенком и матерью. Если в них преобладают любовь и понимание, то это. как констатировал Гете и подтвердил Фрейд, ведет к относительной компенсации: "Если ребенок был неос-поримым любимцем матери, то в его жизни сохраняются такие плени-тельные чувства, такая уверенность в успехе, какие нередко действи-тельно влекут за собой успех" (Фрейд. 1917. S. 26). Если же. напро-тив, общения с матерью не хватает, то развиваются многообразные расстройства (см. гл. VI).
Синтез различных теорий личности в психоанализе не представ-ляет особых трудностей, поскольку нам требуется лишь объединить уже названные аспекты, чтобы добиться совокупного образа личности: арха-ические инстинкты, выраженные в сексуальности и агрессивности, явля-ющиеся ее фундаментом; нормы, ценности и идеалы, представляющие "надстройку"; в центре располагается "Я" (Selbst), обладающее чувст-вом самости (Selbstgefuehl). которое выражено в нарцистической удов-летворенности и самоуверенности. Нашим исполнительным органом является при этом "Самость" (ich), различаемое в "я-чувстве" (IchGefuehl). которое делает нас способными направлять наш корабль меж-ду Сциллой взрывных инстинктов и влечений и Харибдой * давящих запретов. Разумеется, при этом во внимание постоянно принимаются те или иные обстоятельства господствующей реальности. Это образ чело-века, в равной степени не сводимый ни к 4 инстинктивному существу", ни к бытию, управляемому исключительно внутренними нормами. Человек здесь проявляется гораздо сложнее и глубже; он выступает как личность, в прямом смысле этого слова, уверенная в себе. способная столь же конструктивно противостоять ежедневным требованиям со сто-роны окружающего мира, как и оказывающаяся в состоянии действо-вать активно; и делать это, не находясь в изоляции, а будучи в тесных социальных контактах с другими людьми: в личных отношениях, в больших и малых группах, которые определяют нас точно так же, как и мы определяем их. Подобная личность в состоянии развивать в себе и сексуальные и агрессивные инстинкты, но в постоянном сопер-ничестве с другими влечениями, так что они не только интегрируются
* Сцилла и Харибда -- в древнегреческой мифологии чудовища, обитавшие no обеим сторонам узкого морского пролива и губившие проплывающих мореплавателей.
в личность, но и позволяют существование таких дифференцирован-ных чувств, как способности любить или. перефразируя название попу-лярной книги Эриха Фромма (Fromm. 1959) "Искусство любви" (Die Kunst des Liebens). искусства любить.
3.3. Специальные теории личности
Дифференцированная психология личности
Единственность в своем роде и непохожесть одного человека на дру-гого настолько очевидны, что на этом строится даже паспортная сис-тема. Аналитик встречается со своими анализандами, не имея о них ни-какого предварительного мнения, предрассудка, заранее заданных схем, и всякий раз получает новую информацию. Не случайно Теодор Райк назвал свою вышедшую в 1935 году книгу о вскрытии и понимании бес-сознательных процессов " Изумленная психология" (Ueberraschte Psychologie). Тем не менее психоаналитику в его работе вполне могут помо-гать постоянно хранящиеся в его памяти определенные человеческие типы, что в духе старого учения о характерах или "на слуху" у совре-менной дифференцированной психологии. Правда, при этом сохраня-ется опасность загнать пациента под определенную схему. Так называ-емый " Labeling approach" в социологии, т. е. подход, характеризующий личность с помощью определенных ярлыков, по заслугам получил над-лежащую критику. Однако, я не собираюсь здесь заниматься типологи-ческими опровержениями. В конечном счете, речь идет о том, чтобы читатель мог лучше ориентироваться в многообразии душевных про-цессов посредством представления об определенных типах личностей.
Начнем с описанного Фрейдом в 1908 году т. н. "анального" или "навязчивого" характера (analer, Zwangscharakter), который в психо-анализе называется анальным вследствие того, что с психогенетической точки зрения его особенности тесно связаны с процессами, вращающи-мися вокруг выделений и слежения за чистотой анального отверстия. Речь идет о человеке, который с раннего возраста воспитан в духе чис-топлотности, чрезвычайно собран, бережлив и довольно-таки упрям. Психоанализ рассматривает данные черты характера частично как продолжение первоначальных побуждений (упрямство), частично как реакции по отношению к первоначальным противоположностям: аккуратность против неаккуратности, бережливость против широты и щед-рости натуры. Подобные интерпретации характерного поведения убеж-дают психоаналитика в своей непосредственности вследствие того, что он привык в своей каждодневной практике наблюдать регрессивно оживляющиеся "инстинктивные влечения" и метаморфозы. Не имея основательного психоаналитического опыта, можно, пожалуй, испы-тать удивление при взгляде на подобные взаимосвязи. Между тем непо-средственные наблюдения за детьми предоставляют необходимые дока-зательства для подобной точки зрения.
Оральный характер (oraler Charakter), возможно, воспринимается легче, поскольку причинно-следственная связь актуального поведения взрослого с детским поведением здесь более ясна: речь идет о людях, ко-торые по причине слишком долгого кормления грудью в младенческом возрасте, склонны к бессознательном упорству в стремлении что-либо получить: какие-либо собственные усилия не обязательны, "все должно приходить само собой". Сегодняшнее общество потребления делает слишком много для того, чтобы облегчить подобным людям их "упорное" существование в своих "оральных привычках". Не случайно питье, еда и курение столь легко приобретают характер пагубной при-вычки, своеобразной "мании", В сублимированной форме это проявля-ется в ненасытном стремлении к "пище духовной", к которой мы вле-чемся, чтобы насытиться, как делали это с "пищей телесной", будучи детьми. Вариант "орального" характера распознается в поведении, которое, говоря обиходным языком, знаменуется "прокусыванием" (Durchbeissen) и "прожевыванием" (Durchkauen). Здесь достаточно очевидна связь с ролью жевания в детском возрасте. Существуют люди, научившиеся медленно, однако усердно жевать в раннем детстве. И уже в зрелом возрасте, находясь в сходном положении, они способны пере-жевывать проблему до тех пор, пока она не будет решена. Другим тер-пения явно не достает, и они быстро заглатывают полученное, будучи не в состоянии пережевывать его сколь-нибудь продолжительно. Здесь с очевидностью просматривается параллель с манерой и способом рабо-ты разных людей. Всякий из нас прекрасно знаком с людьми, стремящи-мися нетерпеливо "проглотить" все. попадающееся им на пути, и с те-ми, которые так долго "пережевывают жесткую вещь", пока она не будет готова к употреблению.
мужской сексуальности: импотенции, преждевременном семяизверже-нии, неспособности быть откровенным с женщиной и посвящать себя ей.
Тем самым широкая область сексуальности сужается. Однако уди-вляться этому не следует, поскольку профессиональные интересы муж-чин не оставляют им времени для занятия сексом. Они тратят все свои силы на общественной службе, которая приносит им славу и почет и которая одновременно все дальше и больше отдаляет их от отношений с женщинами, от других людей, отчуждает от собственной мужской сексуальности. Такие мужчины часто добиваются больших успехов на работе. Однако, они также часто страдают от нарциссических рас-стройств личности (см. гл. IV. 3.1.), связанных с одиночеством и неспо-собностью любить. Возможно, у политиков это выражено ярче, чем у других людей, что демонстрирует нам Рейбен Фаин на примере Уинстона Черчилля, Ричарда Никсона и Кеннеди. Однако и в областях ис-кусства, и спорта найдется множество примеров того, как ради великих целей жертвуют сексуальностью, совсем в духе фрейдовской теории сублимации, согласно которой сексуальные потребности могут удовле-творяться, сдвигаясь в сторону сексуально акцептированной деятель-ности. а не через секс, как таковой. Как показало исследование Бригит-ты Митташ (В. Mittasch, 1987), поэты оказываются гораздо ближе к своим эмоциональным сексуальным потребностям, нежели ученые. Слабое утешение, однако.
Гомосексуальность
Женская гомосексуальность содержит, как правило, латентную "связь с матерью". Либо более молодая женщина "примыкает" к стар-шей. представляющей для нее мать, либо старшая в своих чувствах к молодой воспроизводит отношения "мать -- дитя" с позиции матери. Подобные отношения между женщинами дают основания усматривать невротическую "связь" в контексте заторможенного развития, состоя-щего в том, что женщина бессознательно боится смены "объекта" люб-ви на мужчину и по привычке держится за мать. К невротическим фор-мам гомосексуальных отношений между женщинами следует скорее отнести те, в которых мужчина по причине бессознательного страха вообще исключен из сферы отношений. В этом случае мужчину избе-гают, как объект фобический. Структура подобной женской гомосексу-альности, таким образом, сравнима с фобией (см. гл. IV. 2.4.)
Лесбийские отношения, в которых обе партнерши в равной степени сливаются друг с другом в результате сильных бессознательных регрес-сивных процессов, бывают связаны с не совсем четкими личностными границами между обеими. Классификационно их можно было бы от-нести с известной долей сомнения ближе к психотическим проявлениям;
впрочем, подобные расстройства можно в принципе наблюдать и в отно-шениях гетеросексуальных. Преимущества женской сексуальности кро-ются скорее всего в особой форме нежности, встречаемой гораздо реже в отношениях между мужчиной и женщиной. Книга Верены Штефан "Линька" ("Стягивание кожи" -- "Hautungen", (V. Stefan, 1975) или сравнительно недавно изданная книга Марины Гамбарофф "Скажи мне, как сильно ты меня любишь?" (М. Gam baroff. 1987) дают этому крас-норечивое свидетельство.
О лесбийских отношениях в узком смысле этого слова мы говорим тогда, когда важнейшую роль играет генитальная сексуальность. В ка-ком объеме это встречается в том или ином случае, расценить с большей вероятностью трудно, к тому же в самом психоанализе имеется совсем немного аутентичной информации о фактических отношениях между женщинами при лесбийских связях. Того, кто желает получить об этом более обширную информацию, я отсылаю к книгам Шарлотты Вольф ( Ch. Wolff, 1973), Д. X. Розен (D. H. Rosen, 1974), Л. Барбах (L. Barbach. 1975) и Р. Норвуд (R. Norwood. 1985).
О мужской гомосексуальности известно больше. Наряду с женской она расценивается как вариант отношений, точно также способных -- как и гетеросексуальные отношения -- быть и нормальными, и патоло-гическими. К нормальным относятся те гомосексуальные связи, относи-тельно которых мужчины занимают сознательную позицию. Тогда в рамках психоаналитической теории личности речь идет об эффектив-ном расширении личных переживаний, т. е. об однополых отношениях, которые -- как свидетельствуют многочисленные примеры мужской дружбы -- не ограничиваются, скажем, состязанием мужчин друг с дру-гом в футбол, но могут демонстрировать регулярные спонтанные реак-ции после забитого мяча, выражающиеся в обниманиях, дружеских похлопываниях и т. п. Между тем существуют и такие отношения меж-ду мужчинами, которые (как, например, в Голландии) могут приво-дить даже к гомосексуальным бракам.
Зачастую отношения между мужчинами характеризуются, однако, редуцированной сексуальностью, способной выражаться в борьбе, брутальных половых актах и взаимных нападениях, как это впечатляюще продемонстрировано в фильме Райнера Вернера Фассбиндера "Кирель"(Querelle) 3. Выявляющиеся в психоаналитическом лечении муж-чин разнообразные патологические процессы позволяют считать пси-хоаналитический подход к мужской гомосексуальности как к явлению отчасти патологическому правильным. Но лишь отчасти, ибо было бы неверно переносить патологические проявления у отдельных личностей на мужскую гомосексуальность в целом. Адекватным представляется и психоаналитическое объяснение патологических проявлений гомосек-суальности. Прежде всего,-- это невроз, при котором нерешенные эдиповы конфликты влекут за собой непреодолимый страх женского пола. Женщин в этом случае стараются избегать по аналогии с фобическим объектом. Тем самым гомосексуальные отношения полностью соответст-вуют бессознательным процессам при фобиях, описанным мною в гла-ве VI 2.4. Последовательная интерпретация заключается в том, что гомосексуальность у мужчин происходит от очень рано возникших доэдиповых конфликтов. Гомосексуалист столь невротически перерабаты-вает нарушенные отношения мать -- дитя, что бессознательно иденти-фицирует себя с матерью. Подобное объяснение представляется вер-ным. когда мужчина-гомосексуалист ощущает в себе женское начало. При этом он вовсе не обязан выглядеть как женщина "tuntenhart", о чем имеют обыкновение выражаться в гомосексуальных кругах. Этой феминной форме мужской гомосексуальности присуще тесное родство с трансвестизмом -желанием одеваться как женщина-- или с транс-сексуализмом -- желанием стать женщиной.
Сексуальные отношения между мужчинами, которые лишены вся-кого женского или материнского компонента, указывают на то, что сексуального контакта с мужчиной ищут лишь потому, что не имеют такового с женщиной из-за бессознательного страха перед ней.
Иногда играют роль и обусловленные развитием или из ""соображе-ний защиты" идентификации с отцовской фигурой, когда молодой чело-век любим настолько, насколько он стремится быть любимым отцом. Здесь я сошлюсь на приводимый Фрейдом (3. Фрейд, 1911) случай латентного нарцистического желания президента сената Шребера по отношению к гомосексуального другу.Очень часто гомосексуальное поведение может возникать как след-ствие, собственно, дефицита отношений с отцом. Тогда гомосексуаль-ный партнер, как правило, более старший мужчина, призван заменить страстно желаемое с детства, но не получаемое удовлетворение от обще-ния с отцом. Элизабет Р. Моберли решительно настаивает на такой точ-ке зрения в своей книге "Psychogenesis. The early development of gender identity" (E. R. Moberly, 1983); данная позиция согласуется с моим мнением о "неврозе дефицита" (см. гл. VI 3.3.). Гомосексуальные отно-шения -- это еще и попытки наверстать пропуски в отношениях с отцом или все же довести до благополучного исхода неисцеленные раны в бес-сознательной попытке самоисцеления. Сходным образом мыслит Фриц Моргенталер (F. Morgenthaler, 1974) в отношении к определенным про-явлениям гомосексуальности, испытывающей такого рода дефицита в психических структурах, которые затем восполняются гомосексуаль-ным партнером. В этом смысле гомосексуалисты представляются людь-ми, достойными сочувствия,-- их детство было лишено элементарного человеческого общения и теперь они отчаянно пытаются компенсировать свою недостачу в гомосексуальных отношениях.
Надеюсь, что в приведенном изложении мне удалось по возмож-ности непредвзято познакомить читателей с тем, что мы знаем на сегод-няшний день о мужской и женской сексуальности. Кто желает получить более подробную информацию, тому я посоветую воспользоваться кни-гой Фрица Моргенталера " Гомосексуальность, гетеросексуальность. перверсия" (F. Morgenthaler, 1984).
3.2. Развитие структурной модели
Эмоциональность и телесность
Касаясь эмоций, аффектов или чувств, мы получаем схематичес-кий образ человека, характеризующийся следующими особенностями:
человек пережил травму (травматическая модель), наряду с сознатель-ными им управляют и бессознательные влечения (топографическая модель), причем те или иные области различаются (структурная модель), а, кроме того,-- человек состоит из скелета, крови и плоти. В 1978 году я выпустил книгу о " Человеческих страстях", в которой описал любовь и ненависть, ревность и зависть, а также жадность, месть, любопытство и восхищение.* Поэтому здесь стоит ограничиться
* Книга вышла в 1989 году под названием "Страсти. Психоанализ чувств" в виде карманного издания.
следующим: социализация в человеческом сообществе рассчитана на способность людей к адаптации, приспособлению. Согласно Винникоту (D. W. Winnicott, 1965, 1965) такой человек живет не своим "истинным", а по большей части своим " ошибочным Я". Это всегда "Я" подавленное, неспособное развиваться, "Я". которое -- в данном аспе-кте -- не имеет доступа к своим чувствам, эмоциям и аффектам. В рам-ках психоаналитической теории объект-отношений это означает, что человек не имеет доступа к своим чувствам как по отношению к другим людям, так и по отношению к самому себе. В этой перспективе перед человеком встает устрашающий выбор, как это убедительно описывает Макс Фриш в книге "Homo Faber" -- быть "Homo Faber" или "Homm sentiens", т. е. человеком чувствующим. Декартово "Cogito, ergo sum" (мыслю, следовательно, существую) можно было бы дополнить -- "Sento, ergo sum" (чувствую, значит существую -- нем.-- ich fuehle. also bin ich).
Психоанализ долгое время пренебрегал миром эмоций (Kutter, 1980), прежде всего в "классические" времена "психологии Я" (см. II 5.). Лишь в 70-е годы аффекты впервые стали использоваться в анали-зе (Arlow. 1977; Green, 1977; Umentani, 1977; Sandier and Sandier. 1978). Аффекты служат не только отправной точкой влечений, они обо-гащают межчеловеческие отношения, делают их в первую очередь чело-веческими. Кроме того. они оживляют психоаналитическую практику. Поэтому психоаналитикам не следует чураться страстей.
Современная теория аффектов (Affekttheorie) учитывает в отдель-ности первичные аффекты: радость, печаль, гнев, страх, отвращение, изумление, интерес и стыд. В каждом из этих аффектов объединены телесные (психологически-гормональные и моторные, т. е. иннервированные мускулатурой) компоненты, выражающие аффект экспрес-сивно в мимике и жестикуляции, а также когнитивные составляющие. Последние осознаются чувственным образом. Они поражают нас (пас-сивно), а мы испытываем их (активно). Что касается социальных измерений, то они управляют мерой близости и отдаления (de Rivera, 1977): в радости мы хотим обняться, в отвращении -- отдалиться от человека.
Мы переживаем аффекты и в отношении самих себя. Испытываем чувство внутреннего стыда, когда не соответствуем собственным идеа-лам. В этом случае стыд наполнен смыслом, он становится сигналом. Стыд, однако, может нарушать отношение к себе и к окружающим, например, если мать фрустрирует своего ребенка именно в тот момент, когда он горд своими успехами, говоря ему: "И не стыдно тебе!". Ребе-нок неизбежно свяжет свою радость от успеха с горьким стыдом, что впоследствии может легко повториться в сходной ситуации.
То. что в действительности психоанализ непростительно упустил, так это телесность. Психоанализ ведет речь со ссылкой на представле-ния и фантазии, а тело при этом остается, фактически, не у дел. Тем самым повторяется то, что многие из наших пациентов пережили от ро-дителей, будучи детьми, а именно -- слабую заботу о своем теле. Каким же образом пациенты научатся находить в психоанализе правильное отношение к своему телу, если на психоаналитической кушетке повторя-ется их детский опыт "утраченной телесности".
Оставляемые психоанализом пробелы заполняются иными метода-ми, непосредственно концентрирующимися на теле: (Н. Becker, 1981;
Stoize, 1984) -- "концентративная двигательная терапия" (konzentrative Bewegungstherapie); (Fuchs, 1974) -- "функциональное расслаб-ление" (funltionelle Enspannung); (Lowen, 1975) -- биоэнергетика. Однако и сами психоаналитики уже заметили свои упущения: Дитер Айке (D. Eicke, 1973) вынес на рассмотрение идею "тело как партнер" (Когрег als Partner). Выступая как тело в субъектной форме, мы имеем тело и в качестве объекта. И здесь налицо субъектно-объектные разно-гласия с телом (Subjekt-Objekt-Spaltung). Мы можем любить или не-навидеть свое тело, точно так же, как другого человека,-уважать его или презирать, хорошо или плохо с ним обращаться. Эльмар Брэлер (Е. ВгаеЫег, 1986) пишет о "телесном существовании" (Koerperleben) как об аспекте, упущенном медициной. Зигфрид Цепф (S. Zepf, 1986) повторяет эту мысль в книге "Тело -- место преступления. Расследова-ние. Критика психоаналитической психосоматики". Лично я во вре-мена своего сотрудничества в психосоматической клинике занимался вопросами теории и практики психосоматических нарушений (Kutter, 1980, 1984). Сегодня налицо усилившийся интерес психоаналитиков к телу, к образу, который мы составляем о своем теле, к его развитию, к нарушениям его функций.
Ранние опыты, связанные с телом, влияют на наши переживания, в особенности, в связи с сексуальным поведением, с отношением к здо-ровью и болезни. С определенной уверенностью можно сказать -- наша личность не может быть полной без тела. Это и имел в виду Фрейд, когда писал в "Я и Оно" (1923. Русский пер. Фрейд. 1989. с. 380):""Я" прежде всего -- телесно". Способ обращения нашей матери с нашим телом (при кормлении, ношении на руках, уходе), в то время когда мы еще не пришли к осознанию собственного "Я", стойко влияет на отношение к нашему телу -- обращается ли она с нами легко и сво-бодно или судорожно и с трудом. Расставив новые акценты, психоана-лиз сделал устаревшей дуалистическую теорию влечений с ее ориен-тацией исключительно на сексуальность и агрессивность. Конечно, последняя и сейчас еще может представлять достаточно дифференциро-ванную картину человека как и в 30-е годы. Сексуальность и агрессив-ность по-прежнему важны. Но сегодня в современном психоанализе мы рассматриваем дифференцированного человека как живое существо, не чуждое страстей, человека, находящегося в "сети отношений" (Netz Веziehungen). на которые он реагирует и на которые влияет в своей созна-тельной деятельности, имея при этом бессознательные желания, фанта-зии и обилие чувств.
Психоаналитическая теория идентичности
В подходе Эриксона к идентичности (Identitaets-Lehre, Е. Н. Erikson. 1950) структурная модель Фрейда рассматривается как учение об идентичности, поскольку она включает в себя социологические аспекты. Идентичность -- это сумма того, что делает нас неизменной лично-стью, которая остается относительно стабильной во времени, в про-странстве и обществе. Она является результатом борьбы внутри нас "инстинктивных требований" и требований общества, идущих от извне, и может -- как "Я" в структурной модели Фрейда,-быть относитель-но суженной и лабильной, или оказываться сравнительно широкой и стабильной.
Согласно Эриксону учитываются и общественные влияния. Так. к примеру, есть существенная разница между евреем, живущим в анти-семитском окружении (как меньшинство в большинстве) и тем, кто живет в большинстве, имея возможность считать меньшинства козлами отпущения. В той или иной обстановке человек принимает или не при-нимает отведенные ему обществом роли. В благоприятном случае роли и сформировавшаяся самоидентичность согласуются, в неблагоприят-ном -- они расходятся. Сейчас, например, молодые люди часто вынуж-дены заниматься профессией, которая не подходит их идентичности. Ролевые и идентификационные конфликты в таком случае неизбежны.
Конфликты происходят и в случае социального роста, когда, напри-мер, человек с идентичностью, развившейся в рабочей среде, неожидан-но попадает в окружение буржуазного общества. Здесь могут возни-кать страхи из-за опасности не сойтись с представителями буржуазии и в то же время сохраняется чувство вины по отношению к классу, из которого человек вышел.
Не менее тяжелы проблемы половой идентичности, в частности, исследованные Робертом И. Штоллером (R. J. Stol ler. 1968. 1975). Сама проблема проистекает не только из слабо стабилизированного соматического фундамента, но вырастает в результате воспитания и общественного влияния. Название одной из книг, имеющих непо-средственное отношение к женскому движению высказывает эту мысль напрямую: "Мы не родились девочками, нас сделали такими" (U. Scheu, 1977). Таким образом между биологической природой и обществом возникает личностное осознание и желание быть мужчиной или женщиной, что находится, как показывает проблема т. н. транс-сексуализма, в относительной независимости от пола заданного био-логически.
Психология самости и теория объект-отношений
В психологии самости Когута на передний план выдвинуты нарцистические желания "самосохранения", "самоосуществления" и "самосознания". В соответствии с этим подходом здоровое самосознание лич-ности является следствием сложного ее развития. При этом перво-начальные детские фантазии о большом значении себя и родителей (grandiose) трансформируются на протяжении долгого времени,-- сопутствуемые постоянными коррективами.-- в образы реалистические (Kohut. 1974). Если стремления к самосовершенствованию последо-вательно и хорошо интегрируются в сознательную личность, тогда результатом явится способность к сочувствию, творчеству и юмору. Если нарцистические устремления, напротив, останутся бессознатель-ными, то это приведет к нарцистическим личностным расстройствам, которые будут рассмотрены в следующей главе.
В теории объект-отношений Лондонской школы и Отто Кернберга вполне в соответствии с "интерактивной теорией" (Interaktionstheorie) Альфреда Лоренцера (Lorenzer, 1971) важными признаются отношения, формирующие личность, между людьми. Личность развивается не изолировано от окружения, а в нерасторжимой связи с ним. При этом влияние на нее оказывается вплоть до зрелого возраста в форме т. н. "образцов отношений" (Beziehungsmuster), прежде все-го отношений между ребенком и матерью. Если в них преобладают любовь и понимание, то это. как констатировал Гете и подтвердил Фрейд, ведет к относительной компенсации: "Если ребенок был неос-поримым любимцем матери, то в его жизни сохраняются такие плени-тельные чувства, такая уверенность в успехе, какие нередко действи-тельно влекут за собой успех" (Фрейд. 1917. S. 26). Если же. напро-тив, общения с матерью не хватает, то развиваются многообразные расстройства (см. гл. VI).
Синтез различных теорий личности в психоанализе не представ-ляет особых трудностей, поскольку нам требуется лишь объединить уже названные аспекты, чтобы добиться совокупного образа личности: арха-ические инстинкты, выраженные в сексуальности и агрессивности, явля-ющиеся ее фундаментом; нормы, ценности и идеалы, представляющие "надстройку"; в центре располагается "Я" (Selbst), обладающее чувст-вом самости (Selbstgefuehl). которое выражено в нарцистической удов-летворенности и самоуверенности. Нашим исполнительным органом является при этом "Самость" (ich), различаемое в "я-чувстве" (IchGefuehl). которое делает нас способными направлять наш корабль меж-ду Сциллой взрывных инстинктов и влечений и Харибдой * давящих запретов. Разумеется, при этом во внимание постоянно принимаются те или иные обстоятельства господствующей реальности. Это образ чело-века, в равной степени не сводимый ни к 4 инстинктивному существу", ни к бытию, управляемому исключительно внутренними нормами. Человек здесь проявляется гораздо сложнее и глубже; он выступает как личность, в прямом смысле этого слова, уверенная в себе. способная столь же конструктивно противостоять ежедневным требованиям со сто-роны окружающего мира, как и оказывающаяся в состоянии действо-вать активно; и делать это, не находясь в изоляции, а будучи в тесных социальных контактах с другими людьми: в личных отношениях, в больших и малых группах, которые определяют нас точно так же, как и мы определяем их. Подобная личность в состоянии развивать в себе и сексуальные и агрессивные инстинкты, но в постоянном сопер-ничестве с другими влечениями, так что они не только интегрируются
* Сцилла и Харибда -- в древнегреческой мифологии чудовища, обитавшие no обеим сторонам узкого морского пролива и губившие проплывающих мореплавателей.
в личность, но и позволяют существование таких дифференцирован-ных чувств, как способности любить или. перефразируя название попу-лярной книги Эриха Фромма (Fromm. 1959) "Искусство любви" (Die Kunst des Liebens). искусства любить.
3.3. Специальные теории личности
Дифференцированная психология личности
Единственность в своем роде и непохожесть одного человека на дру-гого настолько очевидны, что на этом строится даже паспортная сис-тема. Аналитик встречается со своими анализандами, не имея о них ни-какого предварительного мнения, предрассудка, заранее заданных схем, и всякий раз получает новую информацию. Не случайно Теодор Райк назвал свою вышедшую в 1935 году книгу о вскрытии и понимании бес-сознательных процессов " Изумленная психология" (Ueberraschte Psychologie). Тем не менее психоаналитику в его работе вполне могут помо-гать постоянно хранящиеся в его памяти определенные человеческие типы, что в духе старого учения о характерах или "на слуху" у совре-менной дифференцированной психологии. Правда, при этом сохраня-ется опасность загнать пациента под определенную схему. Так называ-емый " Labeling approach" в социологии, т. е. подход, характеризующий личность с помощью определенных ярлыков, по заслугам получил над-лежащую критику. Однако, я не собираюсь здесь заниматься типологи-ческими опровержениями. В конечном счете, речь идет о том, чтобы читатель мог лучше ориентироваться в многообразии душевных про-цессов посредством представления об определенных типах личностей.
Начнем с описанного Фрейдом в 1908 году т. н. "анального" или "навязчивого" характера (analer, Zwangscharakter), который в психо-анализе называется анальным вследствие того, что с психогенетической точки зрения его особенности тесно связаны с процессами, вращающи-мися вокруг выделений и слежения за чистотой анального отверстия. Речь идет о человеке, который с раннего возраста воспитан в духе чис-топлотности, чрезвычайно собран, бережлив и довольно-таки упрям. Психоанализ рассматривает данные черты характера частично как продолжение первоначальных побуждений (упрямство), частично как реакции по отношению к первоначальным противоположностям: аккуратность против неаккуратности, бережливость против широты и щед-рости натуры. Подобные интерпретации характерного поведения убеж-дают психоаналитика в своей непосредственности вследствие того, что он привык в своей каждодневной практике наблюдать регрессивно оживляющиеся "инстинктивные влечения" и метаморфозы. Не имея основательного психоаналитического опыта, можно, пожалуй, испы-тать удивление при взгляде на подобные взаимосвязи. Между тем непо-средственные наблюдения за детьми предоставляют необходимые дока-зательства для подобной точки зрения.
Оральный характер (oraler Charakter), возможно, воспринимается легче, поскольку причинно-следственная связь актуального поведения взрослого с детским поведением здесь более ясна: речь идет о людях, ко-торые по причине слишком долгого кормления грудью в младенческом возрасте, склонны к бессознательном упорству в стремлении что-либо получить: какие-либо собственные усилия не обязательны, "все должно приходить само собой". Сегодняшнее общество потребления делает слишком много для того, чтобы облегчить подобным людям их "упорное" существование в своих "оральных привычках". Не случайно питье, еда и курение столь легко приобретают характер пагубной при-вычки, своеобразной "мании", В сублимированной форме это проявля-ется в ненасытном стремлении к "пище духовной", к которой мы вле-чемся, чтобы насытиться, как делали это с "пищей телесной", будучи детьми. Вариант "орального" характера распознается в поведении, которое, говоря обиходным языком, знаменуется "прокусыванием" (Durchbeissen) и "прожевыванием" (Durchkauen). Здесь достаточно очевидна связь с ролью жевания в детском возрасте. Существуют люди, научившиеся медленно, однако усердно жевать в раннем детстве. И уже в зрелом возрасте, находясь в сходном положении, они способны пере-жевывать проблему до тех пор, пока она не будет решена. Другим тер-пения явно не достает, и они быстро заглатывают полученное, будучи не в состоянии пережевывать его сколь-нибудь продолжительно. Здесь с очевидностью просматривается параллель с манерой и способом рабо-ты разных людей. Всякий из нас прекрасно знаком с людьми, стремящи-мися нетерпеливо "проглотить" все. попадающееся им на пути, и с те-ми, которые так долго "пережевывают жесткую вещь", пока она не будет готова к употреблению.