Квик Аманда. Другой взгляд

   Прижимая к груди камеру, Венеция с гордым видом вышла из дома и спустилась по ступенькам. Амелия не отставала, а Генри тащился сзади, еле удерживая оборудование.
   В конце улицы стоял экипаж. Кучер и лошади дремали. Генри громко свистнул. Кучер выпрямился и хлестнул поводьями.
   Экипаж с грохотом подъехал к особняку. Генри загрузил оборудование, помог Венеции с Амелией сесть и захлопнул дверцу.
   В крыше экипажа открылось окошечко. Кучер вопросительно взглянул на пассажирок.
   – В галерею Джонс на Брейсбридж-стрит, пожалуйста, – сказала Венеция.
   – Есть, мэм.
   Окошко закрылось.
   На секунду воцарилась тишина.
   А потом Амелия расхохоталась. Она смеялась так громко, что даже прикрыла рот рукой в перчатке.
   – Поверить не могу, что ты там такое устроила! – выдавила она.
   – У меня не было выбора, – сказала Венеция. – Если бы мы позволили выпроводить себя через черный ход, то нанесли бы непоправимый урон своей репутации. Очень скоро поползли бы слухи о том, что нас не считают достойными уважения, раз выпускают через черный ход.
   – Знаю. Я имею в виду, как ты пригрозила миссис Флеминг отретушировать ее фотографию и выставить в невыгодном для нее свете.
   – Надеюсь, угроза возымела действие.
   – А как же? – развела руками Амелия. – Даже если она не возьмет фотографию, у нас все равно останется негатив. Мы можем сделать с ним все, что угодно. Например, превратить миссис Флеминг в страшилище и вывесить в галерею на всеобщее обозрение. Знаешь, какая это будет сенсация!
   – К несчастью, мы не можем так поступить. Я всего лишь блефовала.
   – Ты что? Миссис Флеминг это заслужила.
   – Месть может быть очень сладкой, – заметила Венеция, – но последствия всегда оказываются для мстителя плачевными. А в данном случае мы можем оказаться в опасности. Если мы сделаем плохую фотографию миссис Флеминг, которая объективно очень хороша собой, то остальные клиенты дважды подумают, прежде чем нанять меня.
   – Из страха, что могут получиться ужасно? – поморщилась Амелия. – Да, я тебя поняла. Никакой мести. А жаль, миссис Флеминг заслуживает такого же унижения, какому подвергла тебя.
   Венеция отвернулась к окну.
   – Почему она так поступила?
   – Грубо разговаривала?
   – Нет. Почему она ненавидит меня? Я недавно видела ее на выставке, но нас даже не представили друг другу. Чем я заслужила такую неприязнь с ее стороны?

Глава 23

   Гейбриел, Венеция и Беатрис сидели в маленьком салоне с видом на Саттон-лейн.
   На столике возле дивана стоял большой кофейник, который только что принесла миссис Тренч. Беатрис держала в руках пяльцы. Спустив очки на кончик носа, она аккуратными стежками вышивала желтую розу в овале.
   Венеция с отрешенным видом потягивала кофе. События в доме Розалинды Флеминг привели ее в невеселое расположение духа. Быть профессиональным фотографом не так-то просто. Иногда попадаются высокопоставленные клиенты, которые могут пустить нелепый слух, способный разрушить карьеру.
   – Никак не могу понять, – проговорила Венеция, отставляя чашку. – Зачем миссис Флеминг вообще согласилась, чтобы ее фотографировала я?
   – По-моему, это очевидно, – отозвалась Беатрис, окинув розу критичным взглядом. – Пожалуй, середину цветка я вышью темно-золотой нитью.
   Гейбриел вопросительно посмотрел на Венецию. Та незаметно покачала головой, давая понять, что смысл слов тетушки ей также неведом.
   Молодой человек прокашлялся.
   – Мисс Сойер, вы хотите сказать, что миссис Флеминг согласилась фотографироваться у Венеции, потому что это сейчас модно?
   – Нет. Конечно, нет! – Беатрис порылась в сумке в поисках золотой нити. – В Лондоне есть и другие модные фотографы. Я уверена, что Розалинда Флеминг согласилась сниматься у Венеции, потому что у нее не было другого выбора.
   – Что вы имеете в виду? – удивился Гейбриел.
   Беатрис взглянула на него поверх очков.
   – Если помните, это ее друг сердца, лорд Акленд, настоял на съемке. Это он заказал фотографию, и он же за нее заплатит.
   Чашка с кофе, которую держала в руках Венеция, замерла в воздухе. Она была в шоке.
   – Да, конечно. Ты права, тетя. Как же я сразу об этом не подумала!
   Гейбриел мельком взглянул на Венецию и снова перевел взгляд на Беатрис.
   – Мисс Сойер, вы действительно считаете, что миссис Флеминг согласилась позировать ради того, чтобы сделать приятное своему любовнику?
   – Считаю, что у нее не было другого выбора. Надо было обязательно сделать ему приятное, мистер Джонс. – Беатрис наконец нашла нитку. – Вам, пожалуй, трудно понять, какие отношения связывают Розалинду Флеминг с лордом Аклендом.
   – Что тут понимать? – пожал плечами Гейбриел. – Если верить мистеру Харроу, она любовница Акленда.
   – Да уж, – вздохнула Беатрис. – Женщина в положении миссис Флеминг перед всем светом может делать вид, что пользуется свободой, о которой другие женщины и мечтать не смеют. Только это далеко не так. Она очень во многом ограничена и гораздо сильнее зависит от прихотей мужчины, который платит по счетам.
   Венеция с пониманием посмотрела на Беатрис.
   – Иными словами, когда лорд Акленд захотел, чтобы я ее сфотографировала, у миссис Флеминг не было иного выбора. Она должна была согласиться?
   – Чтобы удерживать позиции, любовнице приходится быть умной, очаровательной и увлекательной одновременно, – сказала Беатрис. – Она может обманывать саму себя, считая, что держит ситуацию в своих руках, но в глубине души все же чувствует, что, если не удовлетворит любовника по всем статьям, ей легко подыщут замену.
   Гейбриел поднял брови.
   – Верно подмечено, мисс Сойер.
   – Но это не объясняет, почему миссис Флеминг так меня невзлюбила, – нахмурилась Венеция. – Конечно, она могла быть раздражена из-за того, что пришлось отменить какие-то светские мероприятия ради того, чтобы позировать. И все же ее реакция показалась мне очень странной…
   – Ничего странного, если учесть вашу разницу в социальном положении, – сказала Беатрис. – Лично мне ее неприязнь к тебе кажется совершенно естественной.
   – Как ты можешь так говорить? – обиделась Венеция. – Я ничем ее не оскорбила.
   В улыбке Беатрис сквозило веселье и сдержанная житейская мудрость.
   – Ты разве не понимаешь, дорогая моя? Ты оскорбила ее уже тем, что являешься самой собой. Женщина, добившаяся успеха самостоятельно, да еще не зависящая от мужчины, очень раздражает.
   – Ничего себе! – изумилась Венеция. – Судя по ее одежде, украшениям и обстановке в особняке, ей живется гораздо лучше в роли любовницы лорда Акленда, чем мне в качестве фотографа.
   – Да, но только она рискует разом все потерять, если Акленду вдруг придет в голову мысль завести себе новую любовницу, – спокойно проговорила Беатрис. – Помимо денег, она рискует потерять еще то, чем дорожит больше всего.
   – Положение в обществе, – уточнил Гейбриел, сложив руки на груди.
   Беатрис кивнула:
   – Вот именно. У миссис Флеминг нет влиятельных родственников и друзей, как нет и постоянного источника дохода. В обществе ее считают красивой и привлекательной, потому что так думает лорд Акленд. Но если он потеряет к ней интерес или же совершит глупость и умрет, высший свет мгновенно отвернется от нее. Единственное, на что она может надеяться, это найти человека, который будет содержать ее в таких же условиях. Кроме того, женщине в положении миссис Флеминг не стоит забывать, что часы тикают. Она ведь не молодеет.
   – Ты права. – Венеция задумчиво посмотрела на Гейбриела. – Есть, правда, кое-что, еще более странное. Миссис Флеминг постоянно говорила о том, как мне не повезло, что мой муж воскрес из мертвых. Она явно намекала на то, что быть вдовой намного лучше, чем женой.
   Гейбриел изумленно поднял брови.
   – Надеюсь, вы не планируете овдоветь во второй раз, миссис Джонс? От Эдварда я узнал, что меня чуть не убили разбойники и чудом не растоптал табун диких мустангов. К счастью, я выжил после падения в пропасть, но, боюсь, второй раз из такой передряги мне не выбраться.
   Венеция вспыхнула. Тонкие брови сошлись на переносице.
   – Это не смешно, сэр. Вообще-то я сказала миссис Флеминг, что вы очень современный человек и придерживаетесь продвинутых взглядов на супружество.
   Интересно, как отреагирует Венеция, когда узнает, до чего примитивными становятся его взгляды, стоит ему подумать о ней?
   Она поморщилась.
   – К сожалению, от этого она еще больше разозлилась.
   – Ты же пользуешься всеми благами этого мира, моя дорогая, – сказала Беатрис. – У тебя есть независимость и карьера, а также муж, который не считает это зазорным. – Резко закрыв сумку, она поднялась со стула. – Ну, что сделано, то сделано. Жаль, что миссис Флеминг испытывает по отношению к тебе подобные чувства, Венеция. Остается лишь надеяться, что это не повлечет за собой неприятных последствий.
   Венеция осторожно поставила на стол чашку с блюдцем.
   – Думаешь, я поступила неправильно, выйдя из дома миссис Флеминг через парадную дверь, тетя Беатрис?
   – Нет, конечно, – уверенно проговорила Беатрис. – Я же говорила тебе, как только ты начала всерьез заниматься фотографией. Если ты хотя бы раз покажешь клиенту, что считаешь его выше себя, галерея Джонс мгновенно обанкротится. Ладно, я пойду. Мне надо поговорить с миссис Тренч. Боюсь, с тех пор как в доме появился мужчина, миссис Тренч помешалась разумом и забыла о том, что на питание существует ограниченный бюджет.
   – Это моя вина, мисс Сойер. – Гейбриел с виноватым видом открыл перед ней дверь. – Я должен был сразу понять, что мое присутствие в доме введет вас в дополнительные расходы. Я был занят другими делами. Не беспокойтесь, я сегодня же внесу свою лепту в домашний бюджет.
   – Ничего подобного вы не сделаете, – возразила Беатрис. – Вы в гостях, а значит, не обязаны платить ни за комнату, ни за еду.
   – Мадам, я отдаю себе отчет, что сам навязался вам и возмещу расходы за свое проживание.
   – Если, конечно, вы настаиваете… – протянула Беатрис с видом дамы, неохотно принимающей одолжение.
   – Настаиваю, мадам.
   Беатрис милостиво улыбнулась и вышла из комнаты.
   И тут Гейбриел понял, что сделанное как бы невзначай замечание о том, что он стесняет хозяев дома, вовсе не было случайным.
   Закрыв дверь, он обернулся и заметил в уголках губ Венеции знакомую улыбку.
   – Она могла бы просто попросить у меня денег, – сухо проговорил он.
   Венеция покачала головой.
   – Невозможно. Тетя Беатрис для этого слишком гордая. Но я знала, что рано или поздно она заведет такой разговор. Тетя долгие годы была экономкой. Эта низкооплачиваемая профессия учит людей экономить деньги.
   Гейбриел подошел к окну и посмотрел на обсаженную деревьями аллею.
   – Известие о том, что мистер Клитон, управляющий делами вашего отца, сбежал со всеми семейными деньгами после его смерти, явно способствовало возвращению былых страхов.
   На мгновение в комнате воцарилась тишина.
   – Это Эдвард рассказал тебе про мистера Клитона? – после некоторой паузы спросила она.
   – Да. А еще он рассказал, что ваш отец был двоеженцем.
   – Понятно. – Венеция снова ненадолго замолчала. – Похоже, вы с Эдвардом успели сблизиться за это время.
   Гейбриел внимательно посмотрел на девушку.
   – Ты не должна винить своего брата за то, что он все мне рассказал, Венеция. Он не хотел никого обидеть, просто решил, что в качестве твоего мужа я должен быть посвящен в семейные тайны. Он считает меня еще одним актером в спектакле, который вы все с успехом разыгрываете.
   – Как я могу его винить? – Венеция вздохнула. – Бедняга Эдвард. На него столько всего свалилось. Я понимаю, как ему тяжело нести это бремя.
   – Ты должна понимать, что не такие уж у вас страшные тайны.
   – Понимаю, конечно. – Губы молодой женщины сжались. – Тетя Беатрис рассказывала мне такое о своих бывших хозяевах, что волосы дыбом становятся. Даже из респектабельных семей приходилось увольняться.
   – Охотно верю. За Эдварда не беспокойся. Он все выдержит. Но было бы лучше предоставлять ему побольше свободы. Ему хочется ходить на прогулки в парк, запускать воздушных змеев и играть с другими мальчишками.
   – Знаю. Мы иногда водим его в парк, но тетя Беатрис страшно боится. Боится, если он начнет общаться с другими мальчиками, то невольно выдаст тайну о папе.
   – Думаю, вам не стоит волноваться об этом. В каждой семье имеются секреты, и дети на удивление тщательно хранят их.
   Венеция моргнула, словно он застал ее врасплох.
   Гейбриел узнал уже знакомый прищур.
   Он улыбнулся.
   – Пытаешься увидеть мою ауру?
   Она покраснела.
   – Откуда ты знаешь?
   – Знаю. Тебе интересно, какие секреты хранятся в моей семье?
   – Эта мысль приходила мне в голову, не скрою.
   – Конечно, секреты имеются. У кого их нет? Но поскольку мои секреты не представляют угрозы ни для меня, ни для моей семьи, я думаю, ты позволишь мне оставить их при себе?
   Венеция еще сильнее порозовела.
   – Я и не думала вмешиваться.
   – Нет, думала. Но сейчас мы не будем это обсуждать, у нас есть куда более насущные вопросы.
   – Например, миссис Флеминг, – сказала Венеция, взяв себя в руки.
   Гейбриел прислонился к стене и сложил руки на груди.
   – Не думаю, что у тебя могут быть из-за нее проблемы. Во всяком случае, до тех пор, пока Акленд восхищается твоим талантом. Может, он и старый дурак, но она полностью зависит от него в финансовом плане. Как верно подметила твоя тетя, миссис Флеминг понимает это как никто другой.
   – Ты не видел того, что видела я, когда посмотрела на нее сегодня в объектив камеры.
   – Ты увидела ее ауру?
   – Да. Я не стала ничего рассказывать при тете, чтобы не волновать ее, но то, что испытывает по отношению ко мне миссис Флеминг, нельзя назвать ни завистью, ни неприязнью. Она ненавидит меня. Такое впечатление, будто я стою на пути к ее заветной мечте. Она воспринимает меня как прямую угрозу. Полнейшая бессмыслица!
   Гейбриел весь внутренне сжался.
   – Чем больше ты мне рассказываешь о ней, тем больше я склонен с тобой согласиться. Думаю, нам стоит навести справки о Розалинде Флеминг. Харроу, по-моему, кое-что о ней известно.
   – Харроу многое известно обо всех членах общества, – повеселела Венеция. – А если он даже чего-то не знает, то знает, как все это можно разведать. Я прямо сейчас отправлю ему записку. Думаю, он мне поможет.
   – Отлично! Этого еще не хватало. Еще одна загадка в этой тайне.
   Венеция посмотрела на него.
   – Есть какие-нибудь новости от мистера Монтроуза?
   – Я навестил его, пока ты была у миссис Флеминг. Как и я, он не заметил ничего необычного или символичного в перечне трав на крышке сундука и в орнаменте. Кроме того, те люди, на которых я обратил внимание на выставке Фарли, особенно некий Уиллоуз, никак не могут быть в числе подозреваемых.
   – Какой будет твой следующий шаг?
   – Я попросил его поподробнее разузнать о тех членах общества, которые умерли в течение последних нескольких лет.
   – Какой тебе от этого прок? – поинтересовалась Венеция.
   – Сегодня мне пришла в голову мысль, что нужный мне человек больше не является членом общества. Его уже нет в живых.
   Венеция напряглась.
   – О чем ты?
   – Я притворился погибшим, чтобы сбить с толку моего противника. Вдруг он сделал то же самое?
   – Пахнет новыми секретами, мистер Джонс.
   Он улыбнулся.
   – У вас поистине сверхъестественные способности, миссис Джонс.

Глава 24

   К счастью, Харроу ответил очень быстро. Записка и посылка были доставлены к задней двери дома на Саттон-лейн в пять часов вечера. Венеция дала мальчишке-курьеру на чай и понесла посылку с запиской наверх.
   Неожиданно Гейбриел остановил ее на лестничной площадке.
   – Что там у тебя? – осведомился он, стоя в темноте на чердаке.
   Прижимая к груди коробку, Венеция подняла глаза и дождалась, пока он спустится к ней. Господи, и как ему удается всегда появляться именно в тот момент, когда ему лучше было бы заниматься своими делами.
   – Харроу сообщил, что знает человека, который мог бы рассказать мне о миссис Флеминг. Он договорился о нашей встрече сегодня вечером.
   – Ясно. – У Гейбриела в руках тоже был сверток, причем странной формы и завернутый в коричневую бумагу.
   – Во сколько ты собираешься выйти из дома?
   – Харроу просил меня приехать к девяти часам.
   Гейбриел кивнул.
   – Я поеду с тобой.
   – Тебе незачем менять свои планы, – поспешно проговорила Венеция.
   – Ничего страшного.
   – Уверяю тебя, со мной все будет в порядке.
   – Я понимаю, Харроу твой друг. Более того, это человек, которому можно доверять. Но я все равно буду сопровождать тебя, ведь ты не знаешь человека, с которым тебе предстоит встретиться.
   Венеция еще сильнее сжала посылку.
   – Иногда вы ведете себя как самый настоящий традиционный муж, сэр, а вовсе не как человек, придерживающийся современных взглядов.
   – Я буквально раздавлен вашими словами, но намерен поступить по-своему. – Облокотившись о перила, он бросил взгляд на посылку. – Да и откуда вам знать, как ведут себя настоящие мужья?
   Венеция разозлилась.
   – Ты, наверное, считаешь, если мой отец не был официально женат на моей матери, то я не имею понятия о поведении мужа…
   Гейбриел поморщился.
   – Я ничего такого не имел в виду, а намекал на то, что ты сама никогда не была замужем.
   – А… – Она заметно расслабилась, гнев уступил место любопытству. – А ты?
   – Нет, Венеция, я никогда не был женат. Учитывая недостаток опыта у нас обоих, мне кажется, мы не плохо справляемся с ролью мужа и жены. Хотя, конечно, и нам есть над чем поработать. – Кивком головы он указал на сверток. – Подарок?
   – Платье, которое я надену сегодня вечером.
   – Новое? Надеюсь, не черное? Если ты не перестанешь носить черное, люди могут подумать, что ты не рада возвращению мужа.
   – Черный стал моим отличительным знаком. – Венеция посмотрела на его сверток. – Куда ты собрался?
   – У меня встреча в парке. С твоим братом.

Глава 25

   – Это самый красивый летучий змей в мире. – Эдвард восхищенно смотрел наверх. – Вы только посмотрите, как высоко он летает! Выше, чем все остальные.
   Гейбриел молча наблюдал за развевающимся в небе куском бумаги, который он купил сегодня утром. Змей быстро поймал ветер, чему Эдвард, уже успевший научиться ловко орудовать веревкой, очень обрадовался.
   «Мальчик очень смышленый, – подумал Гейбриел, – как и все семейство Милтонов».
   – Опусти его пониже, – посоветовал Гейбриел, – а то он запутается в деревьях.
   – Да, сэр, – отозвался Эдвард и принялся накручивать леску.
   Поняв, что со змеем все будет в порядке, Гейбриел решил осмотреть парк. На скамейках сидели няни и гувернантки в ужасных платьях. Они болтали между собой, пока их подопечные играли. Мальчики постарше запускали воздушных змеев и играли в прятки в зарослях деревьев.
   Гейбриел понял, что взрослых мужчин здесь поблизости не предвидится. Так и вышло. Все, кто попадался ему на глаза, были либо старшими братьями, либо дядями, либо отцами, сопровождавшими младших членов семейств на прогулку.
   Мужчина в темно-коричневом пальто и брюках выделялся из общей массы только тем, что был один. Он занимал целиком одну скамейку, а шляпа с низкой тульей была натянута на самые глаза. Со стороны казалось, что он наблюдает за группой мальчиков, игравших в мяч.
   Через полчаса Эдвард неохотно спустил змея на землю. Гейбриел показал, как нужно упаковать его, чтобы хвост не запутался в леске.
   – Мне очень понравилось, сэр, – улыбнулся он. – У меня был самый лучший змей во всем парке. Он так здорово летал и ни разу не зацепился за дерево.
   – Ты просто очень умело управлял им. – Краем глаза Гейбриел заметил, что мужчина в пальто поднялся со скамейки и медленно пошел следом за ними.
   Вместе они дошли до Саттон-лейн, причем человек в пальто все время держался на расстоянии. Входную дверь открыла миссис Тренч.
   – А вот и вы, мистер Эдвард, – улыбнулась она. – Понравилось запускать змея?
   – Очень. – Осторожно сжимая в руках змея, Эдвард взглянул на Гейбриела. – Спасибо, сэр. Как вы думаете, мы сможем, еще как-нибудь сходить в парк?
   Гейбриел взъерошил ему волосы рукой.
   – Почему бы и нет?
   – А еще можно как-нибудь вечером поиграть в карты. Мы с Амелией очень хорошо играем.
   – С удовольствием.
   Просияв, Эдвард бросился к лестнице.
   Гейбриел посмотрел на миссис Тренч.
   – Передайте, пожалуйста, миссис Джонс, что я скоро вернусь. У меня есть кое-какие дела.
   – Да, сэр. Она в гостиной. Я передам ей.
   Спустившись обратно по ступенькам, Гейбриел быстро и уверенно зашагал по улице. Человеку в пальто придется теперь изрядно потрудиться, чтобы не упустить его из виду.
   Дойдя до угла, он резко повернул направо. Мгновенно, пока человек в пальто точно не мог его видеть, Гейбриел нырнул в узкий переулок между двумя рядами домов. Прижавшись к стене, он затаил дыхание.
   Человек в пальто пронесся мимо с обеспокоенным видом. Схватив его за руку, Гейбриел втащил мужчину в переулок и прижал к кирпичной стене.
   – Какого черта вы себе позволяете? – возмутился неизвестный. При виде пистолета в руках у Гейбриела его зрачки расширились.
   – Зачем вы меня преследуете? – осведомился Гейбриел.
   – Не понимаю, о чем вы? – Человек в пальто не мог оторвать глаз от пистолета. – Клянусь.
   – В таком случае живым вы мне не нужны.
   У мужчины задрожали губы.
   – Вы не можете убить меня.
   – Почему?
   – Не имеете права. Я ни в чем не виноват.
   – Об этом поподробнее, пожалуйста.
   – Я иду по своим делам. – Человек в пальто гордо расправил плечи. – Я вообще-то фотограф, сэр.
   – Не вижу у вас в руках фотоаппарата.
   – Фотографы не везде ходят с камерой.
   – Вы правы. Иногда фотоаппараты у них замаскированы под шляпу. – Гейбриел окинул взглядом странный головной убор преследователя. Протянув руку, он сорвал шляпу с его головы. Внутри не оказалось никакой камеры.
   – Знаете, – завопил человек в пальто, – вы не можете так просто…
   В начале переулка показалась чья-то фигура.
   Гейбриел и незнакомец разом повернули головы. Гейбриел был явно раздражен посторонним вмешательством, а человек в пальто почувствовал надежду на спасение.
   – Мистер Джонс? – Венеция решительно приближалась к мужчинам, приподняв юбки черного платья, чтобы оно не запылилось. – Что здесь происходит? Миссис Тренч сказала, что вы отправились по делам, но я сразу заподозрила, что у вас какие-то новые секреты.
   – Ты отлично меня знаешь, милая.
   – Мистер Джонс! – ахнула Венеция при виде пистолета у него в руках.
   Гейбриел вздохнул.
   – Милая, когда же ты начнешь называть меня по имени? – Кивком головы он указал на человека в пальто. – Знаешь его?
   – Да, конечно. – Венеция изящно кивнула. – Добрый день, мистер Суинден.
   Суинден нервно дотронулся до шляпы.
   – Миссис Джонс, вы, как всегда, отлично выглядите. Вам очень идет черный цвет.
   – Спасибо. – Она холодно взглянула на Гейбриела. – Что здесь происходит?
   – Я только что задал этот вопрос Суиндену, – сказал Гейбриел. – Он пришел за нами с Эдвардом в парк, наблюдал за нами, пока мы запускали змея, а потом проводил нас до дома. Мне стало любопытно, зачем он это делает.
   – Это чудовищное недоразумение, миссис Джонс, – заговорил Суинден, обращаясь к Венеции. – Я случайно оказался в парке, хотел просто подышать свежим воздухом, а мистеру Джонсу почудилось, что я шпионю за ним.
   – Прошу прощения, мистер Суинден, – ответила Венеция, – вы ведь живете на другом конце города?
   Суинден закашлялся.
   – Я заезжал к клиенту.
   – По какому адресу? – осведомился Гейбриел.
   Суинден побледнел.
   – М-м…
   – Вранье! – заключил Гейбриел.
   – Я никак не мог найти нужный дом и потерялся, – пробормотал Суинден.
   Присутствие Венеции придало ему уверенности. Суинден явно полагал, что пока она рядом, ему ничего не грозит.
   – В таком случае, – Гейбриел взял его за руку, – позвольте мне проводить вас в вашу часть города. Я знаю короткий путь. Придется, правда, пройти через неблагополучные районы, по темным глухим улочкам и даже миновать доки. Но вы не волнуйтесь, у меня есть пистолет.
   – Нет! – в ужасе воскликнул Суинден. – Я никуда с вами не пойду. Не позволяйте ему этого, миссис Джонс. Умоляю вас.
   – Может быть, вам просто стоит ответить на его вопросы? – мягко спросила Венеция. – Если вы согласитесь, то мистер Джонс не причинит вам вреда, обещаю.
   Гейбриел поднял брови, воздерживаясь от комментариев.
   Суинден, похоже, решил сдать позиции.
   – Я просто хотел выяснить, не узнали ли вы имя нового клиента Бертона. Вам не в чем меня упрекнуть.
   Гейбриела охватило нетерпение.
   – Какого еще клиента?
   Суинден обреченно вздохнул.
   – Некоторое время назад Бертон решил расширить с бизнес. Он никогда не пользовался особым успехом на поприще артистических фотографий и портретов. Но пару дель назад у него появилась камера для слежки последне модели. Я поинтересовался, как ему удалось приобрести такую, и узнал, что его нанял очень богатый человек. Он хотел проследить за кем-то и сделать несколько снимков.