Квик Аманда. Двое в лунном свете

   Эмброуз заметил, что Конкордия тут же напряглась. Выражение чувственности мгновенно исчезло с ее лица. Она вскочила с дивана, схватив на ходу халат.
   – Иду, Теодора! – откликнулась она и повернулась к Эмброузу: – Я должна немедленно пойти к Ханне!
   Он поправил халат, глядя на то, как Конкордия подбежала к зеркалу, чтобы привести себя в порядок. Покончив с этим, она отворила дверь.
   Теодора, в тапочках и халате, металась по коридору, вид у нее был крайне встревоженный. Ее глаза прищурились, когда она увидела Эмброуза.
   – Я заходила к вам в спальню, мисс Глейд, но вас там не было, – сказала Теодора. – Потом я заметила, что в библиотеке горит свет.
   – Мы с мистером Уэллсом обсуждали одно важное сегодняшнее событие, – запинаясь, пробормотала Конкордия.
   Выходя из библиотеки, она оглянулась на Эмброуза:
   – Надеюсь, вы извините меня, сэр. Я не думала, что приступ у Ханны повторится так скоро.
   Уэллс покосился на Теодору, которая внимательно смотрела на него с подозрительно невинным видом.
   – Да уж, очень интересно, что этот ночной кошмар посетил Ханну именно сейчас, – заметил он.
   Конкордия мгновенно встрепенулась:
   – Что вы хотите этим сказать, сэр?
   – Доброй ночи, мисс Глейд. – Эмброуз почтительно наклонил голову. – Не сомневаюсь, что мы закончим нашу беседу в другое время.
   – Спокойной ночи, сэр, – покраснев, ответила Конкордия.
   Выйдя в коридор, она чересчур поспешно затворила за собой дверь.
   Эмброуз подождал несколько мгновений, а затем выключил свет и вышел из библиотеки. Поднимаясь по лестнице, он внимательно прислушивался. Оказавшись на втором этаже, он услышал приглушенный шепот и сдавленное хихиканье откуда-то сверху. Потом раздался быстрый топот ног, дверь хлопнула, и наступила тишина.

Глава 16

   На следующее утро со своего места во главе стола Эмброуз оглядел полную гостей столовую. Конкордия заняла место напротив него, с противоположной стороны стола. Уэллсу пришло в голову, что она прекрасно там смотрится, словно это место предназначено специально для нее, к тому же он мог постоянно ее видеть.
   Ее волосы были убраны в новую – аккуратную и элегантную – прическу. Одета Конкордия была в одно из новых платьев, присланных портнихой. Платье было приятного бронзового оттенка с полосками цвета красного воска для печатей.
   Все девочки, обратил внимание Эмброуз, этим утром были в отличном расположении духа. Молодость, никуда не денешься!
   Ханна казалась особенно веселой – и это после якобы тревожной ночи. Феба, сидевшая возле нее, так и лучилась весельем и счастьем в своих мальчишеских штанах и рубашке. Эмброуз отметил для себя, что надо попросить портниху прислать девочке другую мальчишескую одежду – качеством получше.
   Эдвина с Теодорой, расположившиеся напротив них, казались сущими ангелочками. Они жизнерадостно обсуждали поход в теплицу, который обещала им устроить миссис Оутс.
   Жуя яйца с тостами, Эмброуз прислушивался к оживленному девичьему диалогу. Как ни странно, присутствие в доме и за столом Конкордии с ученицами не только не раздражало Уэллса, но даже, напротив, доставляло ему удовольствие. А ведь долгие годы до этого он привык проводить утренние часы в одиночестве, читая газеты. Слушая болтовню учениц Конкордии, сосредоточиться он бы не смог, подумалось Эмброузу.
   Что ж, он почитает газеты позже.
   – Сегодня утром я намерена возобновить занятия, – объявила Конкордия решительным голосом.
   Ее слова привели девочек в такое замешательство, что они даже приумолкли от удивления.
   – Но, мисс Глейд, – искренне произнесла Теодора, – у нас нет ни книг, ни тетрадок, ни глобусов, ни карт.
   Конкордия вызывающе посмотрела на Эмброуза:
   – Я уверена, что мистер Уэллс с радостью позволит нам превратить библиотеку во временную классную комнату.
   Подумав минуту-другую, Эмброуз равнодушно пожал плечами:
   – Мистер Уэллс не возражает.
   – Благодарю вас, сэр, – сказала Конкордия.
   Феба с сомнением посмотрела на него.
   – А в библиотеке найдутся книги по химии? – поинтересовалась она.
   – Книги по химии можно найти во втором шкафу справа от двери, – мгновенно ответил Уэллс.
   – А по истории Древнего Египта? – спросила Эдвина. – Это мой любимый предмет.
   – Материалы по Древнему Египту найдешь на балконе, сразу за лестницей. Там также много увлекательных книг о Китае, Америке, Индии и многих других странах.
   Девочка засияла от радости.
   – Правда? – воскликнула она.
   – Правда, – кивнул Эмброуз, насаживая на вилку кусочек яйца. – Мистер Стоунер много лет путешествовал по миру и написал несколько книг, которые вы тоже найдете в библиотеке.
   Девочки были в восторге, Конкордия, судя по ее виду, вежливо сдерживала недоверие.
   – Вы также найдете там немало интересных произведений искусства, которые мистер Стоунер привозил из своих путешествий, – продолжал Эмброуз. – Одно из них может особенно заинтересовать вас. Это называется «ларцом тайн». Легенда гласит, что в нем спрятан сто один рисунок, но никому еще не удавалось найти и открыть все их.
   – Ларец со спрятанными рисунками! – восхищенно повторила Феба. – Это же чудесно! Можно, мы попытаемся открыть некоторые из них, мистер Уэллс?
   – Конечно, можно, вы же мои гости, – ответил Эмброуз.
   – А в библиотеке могут быть книги миссис Браунинг? – с надеждой спросила Эдвина. – Я обожаю ее поэзию.
   – И Элизабет Барретт Браунинг, и ее муж здесь есть, – заверил девочку Эмброуз. – Стоят в шкафу справа, рядышком. По-моему, они дополняют друг друга.
   Теодора наклонилась грудью на стол, чтобы получше видеть Уэллса.
   – А там, случайно, нет акварельных красок и кистей? – спросила она.
   – Кажется, в одном из ящиков можно найти принадлежности для рисования, – подумав, ответил Эмброуз. – Правда, они довольно старые, засохшие. Вот что, попрошу-ка я миссис Оутс прикупить новых.
   – Благодарю вас, сэр, – засияла Теодора.
   Она явно была очень довольна.
   – Это было бы замечательно. Когда мисс Глейд приехала в замок, она привезла с собой чудесные кисточки и краски, но, убегая, мы были вынуждены бросить почти все, что у нас было.
   – Понимаю, – сказал Эмброуз.
   – А как насчет романов, сэр? – задала свой вопрос Ханна. – Я так люблю романы, особенно те, в которых пишут о тайных замужествах и пропавших знатных наследницах.
   – Стало быть, ты предпочитаешь бульварные романы, – заметил Эмброуз.
   – Да, сэр. – Ханна удовлетворенно улыбнулась.
   Уэллс откусил кусочек тоста.
   – Могу сказать с абсолютной уверенностью, что в библиотеке не найдется ни единого бульварного романа, – сказал он.
   – О! – только и смогла воскликнуть Ханна.
   Ее личико мгновенно помрачнело.
   Остальные девочки тоже как-то сразу запечалились.
   – Как жаль, – пробормотала Ханна. Эмброуз по очереди оглядел всех четырех.
   – Но в этот дом доставляют массу газет, – наконец сказал он. – В некоторых из них печатают романы с продолжением. Если хочешь, можешь читать эти газеты. – Он замолчал, увидев, что Конкордия прожигает его взглядом. – Если, конечно, мисс Глейд не возражает, – добавил молодой человек.
   – Конечно, не возражаю, – сказала Конкордия, намазывая маслом кусочек жареного хлеба. – Я прекрасно знаю цену чтению романов. Они развивают воображение и позволяют читателю пережить некоторые сильные чувства и эмоции, которые среди воспитанных людей положено сдерживать.
   – Вы удивляете меня, мисс Глейд, – приподняв брови, заявил Эмброуз. – Сомневаюсь, что среди представителей вашей профессии найдется много людей с такими же взглядами, как у вас. Я уверен, что подавляющее большинство деятелей образования и родителей считают, что бульварные романы тлетворно влияют на юные умы.
   – Я знаю, что мои взгляды на воспитание и даже образование юных леди отличаются от традиционных, – ответила Конкордия на его замечание. – Они несколько необычны.
   – Я бы сказал – уникальны, – заметил Уэллс.
   – Возможно. – Глаза Конкордии загорелись от возбуждения, в ее голосе зазвучал энтузиазм. – Но я верю в силу собственных теорий, верю! И надеюсь, что в один прекрасный день мне удастся возглавить школу для молодых девушек, в которой я смогу применять и развивать разработанные мною принципы.
   Рука Эмброуза, державшая недоеденный тост, опустилась – так он был захвачен ее энтузиазмом, тем, с каким волнением Конкордия рассказывала ему о своих чаяниях и надеждах.
   – Надеюсь, вы действительно верите в то, о чем говорите, – сказал он.
   – Моя школа будет основана на тех же понятиях об образовании, которые разработали и пропагандировали мои родители, – горячо проговорила Конкордия Глейд. – Они были убеждены – и я согласна с ними в этом, – что широкая, всеохватывающая программа учебных занятий не только развивает силу логики и мышления у молодых девушек, но и готовит их к различным профессиям и карьере. Я твердо уверена в том, что юные леди, получившие хорошее образование и способные сами выбрать свой жизненный путь, больше не согласятся выходить замуж, руководствуясь материальными соображениями, спасаясь от нищеты.
   – Да, – кивнул Эмброуз, – но, как вы уже заметили, женщины просто не могут овладевать некоторыми профессиями и выбирать себе карьеру.
   Брови Конкордии сошлись вместе над круглой оправой очков.
   – Один из аргументов, с помощью которых женщинам отказывают в поступлении в медицинские школы и другие профессиональные учебные заведения, – это низкая академическая подготовка. Но девушки – выпускники моей школы – не будут знать таких проблем, потому что их уровень образования будет сравним с тем, который получают молодые люди. Более того, они смогут доказывать свои права, бороться за них и их отстаивать.
   – Понимаю…
   – Запомните мои слова, сэр, – продолжала Конкордия. – Когда большое количество женщин объединятся для того, чтобы потребовать исполнения своих прав, мир переменится.
   Эмброуз уважительно наклонил голову.
   – Ваша преданность поставленным целям произвела на меня должное впечатление, мисс Глейд, – сказал Уэллс. – Желаю вам всего лучшего и надеюсь, что ваши планы будут воплощены в жизнь.
   В ответ Конкордия наградила его сияющей улыбкой.
   – Благодарю вас, сэр! Ваше отношение к моим словам показывает, что у вас весьма прогрессивные взгляды на такие вещи.
   – Для мужчины, вы хотите сказать? – усмехнулся Эмброуз.
   Лицо Конкордии залилось краской.
   – Для кого угодно – для женщины или мужчины, – отозвалась она. – Наверняка вам известно, что в обществе существует предубеждение против того, чтобы женщины имели общие права с мужчинами.
   – Да, возможно, в общем для общества, извините за каламбур, это свойственно, – проговорил Эмброуз. – Но в этом доме, как, вероятно, и в том, где вы выросли и воспитывались, на многие вещи смотрят и смотрели иначе. И то, что неприемлемо для других, здесь зачастую воспринимают совершенно спокойно.
   Конкордия откашлялась.
   – М-да… Но довольно об этом. У нас у всех впереди долгий и напряженный день. – Смяв салфетку, Конкордия положила ее на стол рядом с тарелкой. – Если вы меня извините, я пойду в библиотеку и осмотрю книги, чтобы выбрать кое-какие для сегодняшних уроков.
   Эмброуз поспешно встал со своего места и обошел стол, чтобы помочь Конкордии подняться.
   – Дайте мне знать, если у вас возникнут какие-нибудь вопросы, связанные с библиотекой, – сказал он. – Может, книг каких-нибудь не найдете – я подскажу, где они.
   – Спасибо, непременно, благодарю вас. – Помедлив мгновение, Конкордия резко встала из-за стола, быстро подошла к двери и оглянулась на Фебу, Ханну, Теодору и Эдвину: – Жду вас в библиотеке через несколько минут.
   В ответ она услышала четырехкратное послушное «Да, мисс Глейд».
   Конкордия выплыла из комнаты. Небольшой турнюр под ее платьем заставил бронзовую с красными полосками юбку заколыхаться манящей волной, за которой, показалось Эмброузу, он наблюдал уже несколько часов.
   Он прекрасно заметил, что у него за спиной в комнате наступила необычайная тишина. Оглянувшись, Эмброуз увидел, что четыре девочки внимательно наблюдают за ним с самым серьезным выражением лица.
   Эмброуз вернулся к своему месту во главе стола и сел.
   – Что-то не так? – вежливо спросил он.
   Ханна, Теодора и Феба устремили взоры на Эдвину. Та, без сомнения, приняла возложенную на нее роль и ответственность. Встав из-за стола, Эдвина подошла к двери и покрепче затворила ее. Затем она с лицом, полным решимости, вернулась на свое место.
   – Мы беспокоимся о мисс Глейд, точнее, о ее ситуации… о той, в которой она оказалась, – промолвила девочка не совсем связно.
   Эмброуз подлил себе чаю.
   – Что еще за ситуация? – поинтересовался он.
   – Ну-у… в которую она попала в этом доме, – пояснила Теодора.
   – Ага, кажется, я понимаю, в чем дело, – кивнул Эмброуз. – Вас волнует, в какой ситуации мисс Глейд оказалась в этом доме.
   Феба усиленно закивала головой, довольная тем, что Уэллс так быстро уловил суть дела.
   – Совершенно верно, мистер Уэллс, – сказала она.
   – Дело в том, – мрачно проговорила Ханна, – что мисс Глейд, хоть она и очень умная, и хорошо образованная, и у нее такие современные понятия обо всем, на самом деле совсем неопытная в некоторых вещах.
   Эмброуз по очереди обвел всех девочек недоуменным взглядом.
   – Думаю, вы все недооцениваете ее, – вымолвил он наконец. – Мисс Глейд смогла без посторонней помощи выжить в нашем непростом мире, а это чего-нибудь да стоит. Можете мне поверить, что человеку без определенного опыта в некоторых делах такие вещи попросту не по плечу.
   – Это вы кое-чего недопонимаете, сэр, – нетерпеливо сказала Эдвина. – Разумеется, у мисс Глейд есть некоторые практические знания и навыки в некоторых делах. К примеру, она может разобрать расписание поездов и знает, как починить платье, чтобы его можно было носить больше одного сезона. Но вот опыта общения с джентльменами у нее практически нет.
   – Ясно…
   – Леди, которые вынуждены зарабатывать на жизнь учительским трудом, должны быть предельно осторожны в отношениях с джентльменами, – искренне и с надеждой на понимание проговорила Теодора. – Для них недопустимо, чтобы даже их имена упоминали в связи с каким-нибудь скандалом, иначе они могут лишиться своего места.
   Эмброуз поднял чашку и задумчиво прихлебнул чаю.
   – А вы уверены, что мисс Глейд не имеет опыта общения с мужчинами? – спросил он.
   – Всю свою жизнь мисс Глейд работала гувернанткой или преподавала в школах для девочек, – невыразительно произнесла Феба. – Именно поэтому мы совершенно уверены в том, что у нее нет практического опыта общения с джентльменами.
   Эмброуз поставил чашку на стол.
   – Вы завели этот разговор из-за событий минувшей ночи, не так ли? – полюбопытствовал он.
   Ханна, Теодора, Феба и Эдвина обменялись мрачными взглядами, а затем посмотрели на него. Эмброуз увидел, что на него нацелены четыре пары встревоженных глаз.
   – Похоже, мы должны раскрыть свои карты, – сердито промолвила Эдвина. – Да, прошлой ночью мы просто обязаны были спасти мисс Глейд, потому что опыта у нее нет никакого и она не в состоянии противиться той опасности, перед лицом которой оказалась.
   – Что за опасность, позволю себе поинтересоваться?
   Девочки как по команде покраснели и вновь взволнованно переглянулись. Но ни одна не отступила. Эмброуз спросил себя, понимают ли они, что даже жестами копируют Конкордию – та точно так же задирала подбородок и приподнимала плечи, когда говорила о том, что непременно добьется своей цели. За последние несколько недель они научились у нее куда большему, чем предполагали, размышлял Эмброуз. Конкордия стала для них образцом поведения. Женского поведения.
   – Мы говорим о том, что женщина, оставшаяся посреди ночи наедине с джентльменом, сильно рискует, – выпалила Феба.
   – Тем более если на ней только ночная сорочка и халат, – поспешила добавить Ханна.
   – А этот джентльмен, ко всему прочему, тоже одет в один лишь халат, – вставила словечко Эдвина.
   – Мы прекрасно понимаем, – вмешалась сердито Теодора, – что мисс Глейд может заворожить мужчину своими прогрессивными взглядами, она же такая умница. Вот мужчина и может вообразить себе, что у нее предостаточно опыта во всех делах.
   – Я понимаю вашу тревогу, – наклонил голову Эмброуз.
   Казалось, его слова удовлетворили Ханну.
   – Мы не хотим, чтобы мисс Глейд пострадала так же, как Люсинда Роузвуд.
   – А кто это – Люсинда Роузвуд? – спросил Уэллс.
   – Люсинда Роузвуд – героиня романа «Роза и шипы», – объяснила Ханна. – Это чудесная книга, которую написала одна из моих любимых писательниц. В седьмой главе Люсинду Роузвуд соблазняет мистер Торн, который воспользовался ее наивностью и доверчивостью. Впоследствии она поняла, что ее обманули и обесчестили, и ушла в ночь.
   – И что потом? – заинтересованно спросил Эмброуз.
   – Я не знаю, – призналась Ханна. – Мне пришлось оставить книгу в замке Олдвик, когда мы оттуда бежали, так что я не дочитала ее до конца – времени не было.
   – Понятно, – коротко заметил Эмброуз. – Знаешь, я бы на твоем месте не стал из-за этого тревожиться. Думаю, что если у тебя появится возможность дочитать эту книгу, то ты узнаешь, что, обнаружив исчезновение Люсинды Роузвуд, мистер Торн непременно догонит ее, извинится за то, что так поступил с ней, и попросит ее руки и сердца.
   – Вы правда так считаете? – взволнованно спросила Ханна.
   – Не будь смешной, – перебила ее Феба в своей обычной безапелляционной манере. – Джентльмены никогда не женятся на тех женщинах, которые им отдались вне брака, если только эти женщины не являются богатыми наследницами. Это всем известно.
   – Совершенно верно, – согласилась Эдвина. – Бедные женщины из романов, которые уступили притязаниям мужчин, всегда плохо кончают – и в книгах, и в жизни.
   Теодора состроила гримасу.
   – Это еще не факт, – заявила она. – Мисс Глейд говорила нам, что порой плохо приходится не женщинам, а мужчинам.
   – Возможно, в высшем моральном и философском смыслах она и права, но факт в том, что мир не таков, каким мы хотели бы его видеть, – объявила Эдвина.
   Эмброуз был сражен убедительностью ее слов. Но это все, собственно, из-за того, что она опасается, как бы мисс Глейд не произвела на джентльмена плохого впечатления.
   – Зато ты высказала свою точку зрения, – заметил Эмброуз.
   Похоже, Эдвину этот разговор удовлетворил. Она по очереди оглядела своих подруг.
   – Нам лучше пойти в библиотеку, пока мисс Глейд не начала нас искать.
   – Скорее бы увидеть «ларец тайн», – мечтательно проговорила Феба.
   – И сборники поэзии! – воскликнула Теодора.
   Эмброуз поднялся, намереваясь помочь девочкам встать, но те уже гуськом спешили к двери.
   – Одну минуту, если вы не возражаете, – остановил он их тихим голосом.
   Девочки послушно остановились и вопросительно посмотрели на него.
   – Да, сэр? – спросила Эдвина.
   – Насколько я понимаю, все вы жили в приюте, прежде чем вас отправили в замок? – спросил Эмброуз.
   Казалось, в комнате, до этого мгновения наполненной солнечным светом, повисла темная туча. Лица девочек вмиг погрустнели.
   – Совершенно верно, сэр, – едва слышно ответила Теодора.
   – Вы все были в одном заведении? – полюбопытствовал Эмброуз.
   – Да, сэр, – шепнула Феба.
   – Прошу вас, сэр, не отправляйте нас назад в это ужасное место! – взмолилась Ханна, сжав руки в кулаки и прижимая их к бокам.
   Ее глаза наполнились слезами.
   – Мы будем очень-очень хорошими и послушными.
   Губы Теодоры задрожали, Феба заморгала, Эдвина как-то вся съежилась.
   Эмброуз почувствовал себя сущим чудовищем из волшебной сказки.
   – Да что за ерунду вы говорите!
   Услышав его слова, все явно удивились. Эмброуз напомнил себе, что ему еще не приходилось вести разговор с таким количеством женщин, к тому же совсем юных.
   – Прошу извинения за свои слова. – Вынув из кармана носовой платок, он сунул его в руку Ханны: – Вытри глазки, девочка. Никто не собирается отправлять вас назад в приют.
   – Благодарю вас, сэр. – Сделав элегантный книксен, Ханна заторопилась к двери.
   Теодора, Эдвина и Феба поспешили вслед за ней.
   – Еще один вопрос, – остановил их Эмброуз.
   Четыре девочки замерли, как зайцы, оказавшиеся рядом с волком.
   – Что за вопрос, сэр? – с трудом сглотнув, спросила Теодора.
   – Я хотел бы узнать название благотворительной школы, в которой вы учились, прежде чем вас отправили в замок, – сказал Эмброуз.
   Девочки задумались, словно все еще опасались угрозы, исходящей от Уэллса.
   Наконец Эдвина решилась поднять глаза и ответить ему:
   – Это заведение называется благотворительной школой Уинслоу для девочек.
   – А ее адрес? – не унимался Эмброуз.
   – Рексбридж-стрит, дом шесть, – ответила Феба.
   У нее был такой вид, будто эти слова ее заставили произнести насильно.
   – Это ужасное место, сэр.
   Ханна справилась со слезами, но ее лицо побледнело как полотно.
   – Мисс Пратт, директриса, наказывает всех, кто не подчиняется ее «золотым правилам для благодарных девочек», – она запирает их в подвал. Иногда она оставляет их там в темноте на несколько дней. Это так… так страшно, – пролепетала она.
   «Этот подвал и был источником ее ночных кошмаров,» – понял Эмброуз.
   – Ну, довольно, – объявил он. – Ни одну из вас не вернут в школу против вашей воли.
   Туча, закрывавшая свет в столовой, растаяла как по мановению волшебной палочки. В комнату вернулся солнечный свет.
   Девчушки быстро шли по коридору, их веселые звонкие голоса эхом отдавались от стен большого дома.
   Оставшись один, Эмброуз снова сел за стол. Несколько мгновений он смотрел на стопку газет, а потом потянулся за «Таймс».
   Лишь через несколько мгновений Уэллс понял, что его любимая столовая для завтраков, место, в котором он всегда чувствовал себя так уютно и спокойно, вдруг стало каким-то непривычно пустым.

Глава 17

   В начале четвертого Конкордия ощутила ставшее уже знакомым волнение. Оторвавшись от списка меню, который собиралась передать миссис Оутс, она подняла голову и увидела на пороге библиотеки Эмброуза. Одной рукой он прижимал к себе какой-то ящичек.
   – Ах, это вы, сэр. – Отложив листки в сторону, Конкордия взглянула на молодого человека из глубины уютного кресла-качалки. – Я составляла список свежих фруктов и овощей, которые я хочу попросить миссис Оутс включить в меню. Почему вы так поздно? Сказали, что вам надо всего лишь навести кое-какие справки, а задержались на несколько часов.
   – Я думал, что ты будешь заниматься с девочками до моего возвращения. – Эмброуз прошел через библиотеку и уселся за свой стол. – Где твои ученицы?
   – Я отправила их на экскурсию по теплице в сопровождении мистера Оутса, – объяснила Конкордия. – Думаю, это куда полезнее, чем мои уроки ботаники, как бы я ни старалась.
   – Не сомневаюсь, что ему это задание по душе. – Эмброуз поставил ящик на стол. – Оутс испытывает настоящую страсть к садоводству.
   – Это очевидно. – Конкордия наблюдала за Эмброузом. – Итак? Чем ты занимался все время, что тебя не было дома?
   – Среди прочего я порасспрашивал кое-кого на улице, где жила миссис Джервис, – ответил Эмброуз.
   Конкордия мгновенно обратила внимание на то, что он говорил о миссис Джервис в прошедшем времени.
   – Стало быть, она точно мертва? – спросила она.
   – Ее тело выловили из реки около шести недель назад, – ответил Эмброуз. – Власти сочли, что миссис Джервис покончила жизнь самоубийством.
   – Если это и в самом деле было убийство, то оно произошло как раз в то время, когда исчезла мисс Бартлетт, – заметила Конкордия.
   – Очевидно, Ларкин или его партнер использовали документы в конторе миссис Джервис, чтобы найти мисс Бартлетт замену.
   Конкордия судорожно вцепилась в ручку кресла.
   – И это была я… – прошептала она.
   – Да, – кивнул Эмброуз. – Получив эту информацию, я нанес визит в одно заведение, расположенное на Рексбрйдж-стрит.
   – В благотворительную школу, где жили мои ученицы? – переспросила Конкордия. – А зачем ты пошел туда? – От волнения она почти оцепенела. – Надеюсь, ты не собираешься вернуть девочек в это чудовищное место? Потому что если это так, то я должна тебе сказать, что об этом и речи быть не может. Если мы с девочками надоели тебе, то так и скажи: мы немедленно уйдем отсюда. Но я не могу позволить, чтобы…
   – Да, Боже мой, с чего ты взяла! – Эмброуз поднял руку, чтобы остановить ее. – Я уже прошел через это с твоими ученицами сегодня утром. Ни одна из них не вернется в благотворительную школу для девочек Уинслоу против ее воли, даю тебе слово.
   Конкордия облегченно вздохнула.
   – Я же понимаю, что мы тут мешаем, нас же так много.
   – Дом большой, – остановил ее Эмброуз. – Места хватает всем.
   – Спасибо тебе… Уинслоу – это ужасное место, страшное… Думаю, что современные тенденции в обучении и воспитании никак не коснулись директрисы школы мисс Пратт, а работники этого заведения – сплошь изверги. Именно там у Ханны начались ее ночные кошмары.
   – Я все знаю о заточении в подвал.
   – Такое ужасное наказание! Как только вспомню об этом, мне сразу хочется придушить эту мисс Пратт! – горячо проговорила Конкордия.