Аманда Квик
Двое в лунном свете
Посвящается всем учителям, преданным своему делу. Каждый раз, входя в классную комнату, вы изменяете будущее.
Глава 1
Англия
Последние годы правления королевы Виктории
Ровно в полночь Энни Петри вошла в ворота окутанного туманом кладбища. Она поежилась и плотнее запахнула плащ, подумав, что вряд ли на земле найдется более мрачное место. Никогда в жизни Энни не было так страшно. Однако слухи, ходившие о человеке, с которым ей предстояло встретиться, были вполне определенными. Встреча с ним либо происходила в том месте и в то время, которое он назначал, либо не происходила вовсе.
Целый день Энни раздумывала о предстоящем разговоре и была уже готова отказаться от этой затеи, но все же заставила себя покориться принятому раньше решению. Однако утром, когда, едва проснувшись, Энни Петри обнаружила на туалетном столике записку, ее нервы были готовы окончательно сдать.
Дрожащими руками она взяла листок бумаги, с ужасом думая о том, что он входил в ее жилище посреди ночи. Каким-то непостижимым образом ему удалось миновать запертые двери и закрытые ставнями окна. Энни не слышала ни малейшего шороха, более того, она даже не почувствовала присутствия постороннего человека в комнате. Как будто ночью ее навестило привидение.
Успокоившись настолько, чтобы прочесть записку, Энни развернула ее и обнаружила лишь список указаний. Понимая, что все равно не успокоится до тех пор, пока она не получит ответы на некоторые вопросы, Энни Петри решила точно последовать всем его инструкциям.
Среди прочих было и приказание притушить фонарь, когда она войдет в кладбищенские ворота. Так что теперь фонарь источал лишь слабый свет, тающий в клубах тумана. Темные силуэты надгробных камней, склепов и памятников растворялись в насыщенном влагой воздухе.
Энни понадобилась вся сила воли, чтобы не броситься наутек.
«Ты зашла уже так далеко, – убеждала себя перепуганная женщина, – что теперь не время отступать».
К тому же это самое малое, что она могла сделать для бедной Нелли.
– Добрый вечер, миссис Петри. – Голос, раздавшийся у нее за спиной, был столь же мрачным и зловещим, как само кладбище.
Энни застыла на месте – она была до того напугана, что не могла не только убежать, но даже закричать.
И все же ей пришло в голову, что она услышала голос джентльмена. Это внушило Энни некоторую уверенность, ей опять захотелось довести начатое до конца. Она заставила себя медленно повернуться и попыталась различить его силуэт в кладбищенской тьме. Но слабый свет фонаря лишь едва осветил двери старого каменного склепа в нескольких шагах от нее.
– Я сделала все, как вы велели. – Энни безуспешно силилась сдержать невольную дрожь в голосе.
– Замечательно! – произнес голос. – Интересно, будете ли вы удивлены, узнав, что люди, желающие со мной встретиться, почти никогда не следуют моим указаниям?
– Нет, сэр, это нисколько меня не удивляет, – промолвила Энни, поражаясь тому, что у нее хватает смелости разговаривать с прячущейся в склепе тенью. – Не думаю, что найдется много людей, которые решатся встретиться с человеком вашей репутации в такое время и в таком месте.
– Верно. – Казалось, он был несколько удивлен ее прямотой. – Но, видите ли, я пришел к выводу, что столь… непривычное место и время для встреч отсеивают тех, кто сомневается в необходимости обращаться ко мне за помощью. – Он помолчал. – Я работаю лишь с теми клиентами, которые готовы получить ответы на свои вопросы любой ценой.
– Я твердо приняла решение, сэр, – сказала Энни.
– Я вам верю. А теперь почему бы нам не перейти к делу? Насколько я понимаю, вас беспокоит смерть вашей сестры, которая произошла два дня назад?
Его замечание поразило женщину.
– Откуда вы знаете про Нелли? – спросила она.
– Когда до меня докатились разговоры о том, что вы желаете встретиться со мной, я, разумеется, задал себе вопрос, чем вызвано это желание, какова ваша цель. Я навел кое-какие справки и узнал, что вы недавно потеряли сестру, погибшую в трагическом несчастном случае.
– В том-то и дело, сэр, что никакой это не несчастный случай, – раздраженно проговорила Энни. – Мне известно мнение полиции, но это неправда.
– Нелли Тейлор нашли в бассейне Донкастерских бань – ее тело плавало на поверхности воды лицом вниз, – сказал он. – По словам очевидцев, она поскользнулась на кафельном полу у края бассейна, ушиблась головой, упала в воду и утонула.
Холодное, безучастное перечисление фактов вновь всколыхнуло в Энни гнев и боль утраты, тлеющие в ее существе со дня смерти Нелли.
– Я не верю в это, сэр, – упрямо повторила она. – Моя сестра работала в этих банях больше десяти лет – с тех пор, как ей исполнилось тринадцать. Тогда еще сам доктор Донкастер лечил в банях людей при помощи водных процедур. Нелли знала там каждый уголок и никогда не забывала о необходимости быть осторожной на мокром кафельном полу.
– И все же это не исключает несчастного случая, миссис Петри, – возразил он.
– Говорю же вам, Нелли пострадала не от несчастного случая, – горячо произнесла Энни, крепче сжимая в руке ручку фонаря. – Кто-то убил ее.
– Почему вы так уверены в этом? – В его голосе зазвучало вежливое любопытство.
– У меня нет никаких доказательств, сэр. – Энни вздохнула. – Я хочу, чтобы вы нашли для меня ответы на некоторые вопросы. Ведь именно этим вы занимаетесь, не так ли?
Наступило долгое молчание.
– Да, миссис Петри, именно такие вещи я и делаю, – проговорил наконец он. – Расскажите мне еще что-нибудь о вашей сестре.
Энни снова глубоко вздохнула, чтобы собраться с силами, и напомнила себе о том, что не стоит болтать лишнего.
– Нелли работала в женском отделении бань, – заговорила она.
– Но ее тело обнаружили в бассейне мужского отделения, – напомнил он.
– Да, сэр, это мне известно. Этот факт, в частности, вызывает у меня подозрения, – призналась Энни.
– А ей никогда не приходилось работать в мужском отделении? – спросил он.
– Да, сэр, порой такое бывало. – Энни Петри почувствовала неловкость – она надеялась, что ей удастся избежать разговоров на эту тему. – Некоторые джентльмены были готовы щедро заплатить за то, чтобы женщина помыла им голову или как следует потерла их губкой в отдельной комнате.
– Мне известно, что работницы бань оказывают такие услуги, – безучастно заметил он.
Все внутри у Энни похолодело. Если он решит, что Нелли была всего лишь проституткой, то наверняка откажется помогать, сочтя, что дело не стоит его трудов.
– Это не то, о чем вы подумали, сэр, – торопливо проговорила Энни. – Моя сестра была уважаемой женщиной и очень много работала. Она не была шлюхой.
– Прошу прощения, – промолвил он. – Я не хотел, чтобы вы именно так истолковали мои слова.
Надо же, до чего вежлив, подумала совершенно сбитая с толку Энни. Похоже, он вполне искренен. Не много найдется мужчин среди представителей его класса, которые снизошли было извинений перед простой торговкой.
– Я точно не знаю, что именно происходило в отдельных комнатах мужского отделения бань, – призналась Энни. – Мне лишь известно, что Нелли иногда там работала. Сестра говорила, что некоторые постоянные клиенты вызывали именно ее и щедро платили за услуги.
Мужчина, с которым она разговаривала, молчал так долго, что Энни уже начала сомневаться, здесь ли он. Неестественная тишина охватила кладбище.
Судя по доходившим до нее слухам, этот человек обладал способностью внезапно появляться и исчезать. Услышав о нем впервые, Энни не обратила внимания на пересуды, сочтя их досужим вымыслом и полной бессмыслицей. И вот теперь, когда она стояла в полночный час посреди окутанного туманом кладбища, было очень легко поверить в то, что ее собеседником был гость с того света.
Возможно, при свете дня он спит в гробу в том самом склепе, возле дверей которого стоял всего несколько мгновений назад.
При мысли об этом Энни ощутила леденящий душу ужас.
– Так вы полагаете, что Нелли убил кто-то из ее постоянных клиентов? – спросил он.
– Это предположение не кажется мне лишенным смысла, сэр, – ответила Энни Петри.
Снова наступило молчание. Похоже, туман сгущался все сильнее, поглощая скупые остатки лунного света, проникающие на землю. Стало так темно, что Энни уже не видела очертания склепа.
– Ну что ж, очень хорошо, я наведу для вас справки, – сказал он наконец. – Если, конечно, вы уверены в том, что хотите получить ответы на свои вопросы.
– Что вы имеете в виду, сэр? – удивилась Энни.
– Знаете, в делах такого рода не редкость, когда клиенты признаются, что предпочли бы не знать правду о покойном, – помолчав, промолвил он.
– Кажется, я понимаю, о чем вы говорите, сэр. Но Нелли была моей сестрой. Как и большинство из нас, она делала все для того, чтобы свести концы с концами. Нелли была очень хорошим человеком. И я не смогу в зеркало смотреть на собственное отражение до тех пор, пока хотя бы не попытаюсь выяснить, кто так чудовищно обошелся с ней.
– Понимаю вас, миссис Петри, – проговорил он. – Я свяжусь с вами, как только мне удастся что-нибудь выяснить.
– Спасибо, сэр, я очень вам благодарна. – Энни откашлялась. – Я слышала, что ваши услуги небезвозмездны.
– Да, миссис Петри, я всегда назначаю за них цену.
Услышав это, Энни почувствовала, как по ее телу снова пробежала дрожь, но постаралась не подать виду, что ей страшно.
– Что ж, полагаю, нам следует обсудить, каковы же ваши условия, сэр, – проговорила она. – Я честно зарабатываю продажей солнечных зонтиков, но я не богатая женщина.
– Я не беру деньги за свои услуги, миссис Петри, – возразил голос. – Скорее, цена за них выражается в других услугах.
Энни сковал страх.
– Прошу прощения, сэр, но я не понимаю, о чем вы говорите.
– Возможно, в один прекрасный день мне понадобится один солнечный зонтик. Или два, – ответил он. – В таком случае я обращусь к вам. Вы согласны на эти условия?
– Да, сэр, – с облегчением прошептала Энни. – Только мне трудно представить, что вам когда-то может понадобиться женский солнечный зонтик.
– Кто знает… – со вздохом промолвил он. – Важно, что сделку мы заключили. Никому не говорите о том, что встречались со мной тут ночью.
– Нет, сэр, никому не скажу, – кивнула Энни. – Обещаю.
– Доброй ночи, миссис Петри.
– Доброй ночи, сэр. – Она не знала, что делать дальше. – Спасибо вам. – Повернувшись, Энни быстро зашагала к воротам кладбища.
Выйдя на улицу, миссис Петри разожгла фонарь и поспешила в свое уютное жилище, расположенное над магазинчиком, в котором она торговала солнечными зонтиками.
Она сделала все, что могла. О человеке, с которым она только что встречалась, судачили немало, но, что бы там о нем ни говорили, теперь она была уверена в одном: ему можно доверять и слово свое он держит.
Последние годы правления королевы Виктории
Ровно в полночь Энни Петри вошла в ворота окутанного туманом кладбища. Она поежилась и плотнее запахнула плащ, подумав, что вряд ли на земле найдется более мрачное место. Никогда в жизни Энни не было так страшно. Однако слухи, ходившие о человеке, с которым ей предстояло встретиться, были вполне определенными. Встреча с ним либо происходила в том месте и в то время, которое он назначал, либо не происходила вовсе.
Целый день Энни раздумывала о предстоящем разговоре и была уже готова отказаться от этой затеи, но все же заставила себя покориться принятому раньше решению. Однако утром, когда, едва проснувшись, Энни Петри обнаружила на туалетном столике записку, ее нервы были готовы окончательно сдать.
Дрожащими руками она взяла листок бумаги, с ужасом думая о том, что он входил в ее жилище посреди ночи. Каким-то непостижимым образом ему удалось миновать запертые двери и закрытые ставнями окна. Энни не слышала ни малейшего шороха, более того, она даже не почувствовала присутствия постороннего человека в комнате. Как будто ночью ее навестило привидение.
Успокоившись настолько, чтобы прочесть записку, Энни развернула ее и обнаружила лишь список указаний. Понимая, что все равно не успокоится до тех пор, пока она не получит ответы на некоторые вопросы, Энни Петри решила точно последовать всем его инструкциям.
Среди прочих было и приказание притушить фонарь, когда она войдет в кладбищенские ворота. Так что теперь фонарь источал лишь слабый свет, тающий в клубах тумана. Темные силуэты надгробных камней, склепов и памятников растворялись в насыщенном влагой воздухе.
Энни понадобилась вся сила воли, чтобы не броситься наутек.
«Ты зашла уже так далеко, – убеждала себя перепуганная женщина, – что теперь не время отступать».
К тому же это самое малое, что она могла сделать для бедной Нелли.
– Добрый вечер, миссис Петри. – Голос, раздавшийся у нее за спиной, был столь же мрачным и зловещим, как само кладбище.
Энни застыла на месте – она была до того напугана, что не могла не только убежать, но даже закричать.
И все же ей пришло в голову, что она услышала голос джентльмена. Это внушило Энни некоторую уверенность, ей опять захотелось довести начатое до конца. Она заставила себя медленно повернуться и попыталась различить его силуэт в кладбищенской тьме. Но слабый свет фонаря лишь едва осветил двери старого каменного склепа в нескольких шагах от нее.
– Я сделала все, как вы велели. – Энни безуспешно силилась сдержать невольную дрожь в голосе.
– Замечательно! – произнес голос. – Интересно, будете ли вы удивлены, узнав, что люди, желающие со мной встретиться, почти никогда не следуют моим указаниям?
– Нет, сэр, это нисколько меня не удивляет, – промолвила Энни, поражаясь тому, что у нее хватает смелости разговаривать с прячущейся в склепе тенью. – Не думаю, что найдется много людей, которые решатся встретиться с человеком вашей репутации в такое время и в таком месте.
– Верно. – Казалось, он был несколько удивлен ее прямотой. – Но, видите ли, я пришел к выводу, что столь… непривычное место и время для встреч отсеивают тех, кто сомневается в необходимости обращаться ко мне за помощью. – Он помолчал. – Я работаю лишь с теми клиентами, которые готовы получить ответы на свои вопросы любой ценой.
– Я твердо приняла решение, сэр, – сказала Энни.
– Я вам верю. А теперь почему бы нам не перейти к делу? Насколько я понимаю, вас беспокоит смерть вашей сестры, которая произошла два дня назад?
Его замечание поразило женщину.
– Откуда вы знаете про Нелли? – спросила она.
– Когда до меня докатились разговоры о том, что вы желаете встретиться со мной, я, разумеется, задал себе вопрос, чем вызвано это желание, какова ваша цель. Я навел кое-какие справки и узнал, что вы недавно потеряли сестру, погибшую в трагическом несчастном случае.
– В том-то и дело, сэр, что никакой это не несчастный случай, – раздраженно проговорила Энни. – Мне известно мнение полиции, но это неправда.
– Нелли Тейлор нашли в бассейне Донкастерских бань – ее тело плавало на поверхности воды лицом вниз, – сказал он. – По словам очевидцев, она поскользнулась на кафельном полу у края бассейна, ушиблась головой, упала в воду и утонула.
Холодное, безучастное перечисление фактов вновь всколыхнуло в Энни гнев и боль утраты, тлеющие в ее существе со дня смерти Нелли.
– Я не верю в это, сэр, – упрямо повторила она. – Моя сестра работала в этих банях больше десяти лет – с тех пор, как ей исполнилось тринадцать. Тогда еще сам доктор Донкастер лечил в банях людей при помощи водных процедур. Нелли знала там каждый уголок и никогда не забывала о необходимости быть осторожной на мокром кафельном полу.
– И все же это не исключает несчастного случая, миссис Петри, – возразил он.
– Говорю же вам, Нелли пострадала не от несчастного случая, – горячо произнесла Энни, крепче сжимая в руке ручку фонаря. – Кто-то убил ее.
– Почему вы так уверены в этом? – В его голосе зазвучало вежливое любопытство.
– У меня нет никаких доказательств, сэр. – Энни вздохнула. – Я хочу, чтобы вы нашли для меня ответы на некоторые вопросы. Ведь именно этим вы занимаетесь, не так ли?
Наступило долгое молчание.
– Да, миссис Петри, именно такие вещи я и делаю, – проговорил наконец он. – Расскажите мне еще что-нибудь о вашей сестре.
Энни снова глубоко вздохнула, чтобы собраться с силами, и напомнила себе о том, что не стоит болтать лишнего.
– Нелли работала в женском отделении бань, – заговорила она.
– Но ее тело обнаружили в бассейне мужского отделения, – напомнил он.
– Да, сэр, это мне известно. Этот факт, в частности, вызывает у меня подозрения, – призналась Энни.
– А ей никогда не приходилось работать в мужском отделении? – спросил он.
– Да, сэр, порой такое бывало. – Энни Петри почувствовала неловкость – она надеялась, что ей удастся избежать разговоров на эту тему. – Некоторые джентльмены были готовы щедро заплатить за то, чтобы женщина помыла им голову или как следует потерла их губкой в отдельной комнате.
– Мне известно, что работницы бань оказывают такие услуги, – безучастно заметил он.
Все внутри у Энни похолодело. Если он решит, что Нелли была всего лишь проституткой, то наверняка откажется помогать, сочтя, что дело не стоит его трудов.
– Это не то, о чем вы подумали, сэр, – торопливо проговорила Энни. – Моя сестра была уважаемой женщиной и очень много работала. Она не была шлюхой.
– Прошу прощения, – промолвил он. – Я не хотел, чтобы вы именно так истолковали мои слова.
Надо же, до чего вежлив, подумала совершенно сбитая с толку Энни. Похоже, он вполне искренен. Не много найдется мужчин среди представителей его класса, которые снизошли было извинений перед простой торговкой.
– Я точно не знаю, что именно происходило в отдельных комнатах мужского отделения бань, – призналась Энни. – Мне лишь известно, что Нелли иногда там работала. Сестра говорила, что некоторые постоянные клиенты вызывали именно ее и щедро платили за услуги.
Мужчина, с которым она разговаривала, молчал так долго, что Энни уже начала сомневаться, здесь ли он. Неестественная тишина охватила кладбище.
Судя по доходившим до нее слухам, этот человек обладал способностью внезапно появляться и исчезать. Услышав о нем впервые, Энни не обратила внимания на пересуды, сочтя их досужим вымыслом и полной бессмыслицей. И вот теперь, когда она стояла в полночный час посреди окутанного туманом кладбища, было очень легко поверить в то, что ее собеседником был гость с того света.
Возможно, при свете дня он спит в гробу в том самом склепе, возле дверей которого стоял всего несколько мгновений назад.
При мысли об этом Энни ощутила леденящий душу ужас.
– Так вы полагаете, что Нелли убил кто-то из ее постоянных клиентов? – спросил он.
– Это предположение не кажется мне лишенным смысла, сэр, – ответила Энни Петри.
Снова наступило молчание. Похоже, туман сгущался все сильнее, поглощая скупые остатки лунного света, проникающие на землю. Стало так темно, что Энни уже не видела очертания склепа.
– Ну что ж, очень хорошо, я наведу для вас справки, – сказал он наконец. – Если, конечно, вы уверены в том, что хотите получить ответы на свои вопросы.
– Что вы имеете в виду, сэр? – удивилась Энни.
– Знаете, в делах такого рода не редкость, когда клиенты признаются, что предпочли бы не знать правду о покойном, – помолчав, промолвил он.
– Кажется, я понимаю, о чем вы говорите, сэр. Но Нелли была моей сестрой. Как и большинство из нас, она делала все для того, чтобы свести концы с концами. Нелли была очень хорошим человеком. И я не смогу в зеркало смотреть на собственное отражение до тех пор, пока хотя бы не попытаюсь выяснить, кто так чудовищно обошелся с ней.
– Понимаю вас, миссис Петри, – проговорил он. – Я свяжусь с вами, как только мне удастся что-нибудь выяснить.
– Спасибо, сэр, я очень вам благодарна. – Энни откашлялась. – Я слышала, что ваши услуги небезвозмездны.
– Да, миссис Петри, я всегда назначаю за них цену.
Услышав это, Энни почувствовала, как по ее телу снова пробежала дрожь, но постаралась не подать виду, что ей страшно.
– Что ж, полагаю, нам следует обсудить, каковы же ваши условия, сэр, – проговорила она. – Я честно зарабатываю продажей солнечных зонтиков, но я не богатая женщина.
– Я не беру деньги за свои услуги, миссис Петри, – возразил голос. – Скорее, цена за них выражается в других услугах.
Энни сковал страх.
– Прошу прощения, сэр, но я не понимаю, о чем вы говорите.
– Возможно, в один прекрасный день мне понадобится один солнечный зонтик. Или два, – ответил он. – В таком случае я обращусь к вам. Вы согласны на эти условия?
– Да, сэр, – с облегчением прошептала Энни. – Только мне трудно представить, что вам когда-то может понадобиться женский солнечный зонтик.
– Кто знает… – со вздохом промолвил он. – Важно, что сделку мы заключили. Никому не говорите о том, что встречались со мной тут ночью.
– Нет, сэр, никому не скажу, – кивнула Энни. – Обещаю.
– Доброй ночи, миссис Петри.
– Доброй ночи, сэр. – Она не знала, что делать дальше. – Спасибо вам. – Повернувшись, Энни быстро зашагала к воротам кладбища.
Выйдя на улицу, миссис Петри разожгла фонарь и поспешила в свое уютное жилище, расположенное над магазинчиком, в котором она торговала солнечными зонтиками.
Она сделала все, что могла. О человеке, с которым она только что встречалась, судачили немало, но, что бы там о нем ни говорили, теперь она была уверена в одном: ему можно доверять и слово свое он держит.
Глава 2
После второго взрыва древние каменные стены задрожали, а фонарь, который Конкордия Глейд судорожно сжимала в руке, закачался. Слепящий свет яростно рвался в ледяную тьму, окружавшую саму Конкордию и четырех юных леди, которые следом за ней спускались вниз по потайной лестнице.
Все они, включая и Конкордию, то и дело испуганно вздрагивали.
– Что, если эта лестница не выдержит и развалится, прежде чем мы спустимся вниз? – Судя по голосу Ханны Радберн, она была на грани истерики. – Мы же окажемся заживо похороненными здесь.
– Со стенами ничего не случится, они не обрушатся, – с деланной уверенностью проговорила Конкордия.
Уравновесив фонарь в руке, чтобы он меньше качался, она поправила очки, плотнее прижав их к носу.
– Вспоминайте, что мы знаем об истории замка Олдвик? Мы же внимательно изучали ее, прежде чем принять решение о том, где установить взрывные устройства. Эта секция замка стоит уже несколько сотен лет. Это самая старая и мощная часть строения, она способна выдерживать удары катапульты. Так что уж сегодня она точно выстоит. – «По крайней мере я надеюсь, что она не рухнет», – добавила про себя Конкордия.
На самом деле истина заключалась в том, что сила двух взрывов, мягко говоря, превзошла все ее ожидания. При первом – вылетели стекла из окон новой пристройки, распложенной неподалеку от той комнаты, в которой два джентльмена из Лондона наслаждались после обеда портвейном и сигарами. Со своего «наблюдательного пункта» в классной комнате, занимавшей часть старой секции замка, Конкордия видела, с какой ошеломляющей скоростью и яростью пламя начало пожирать все вокруг.
Второе устройство было приведено в действие через несколько мгновений, и последствия взрыва оказались еще более разрушительными.
– Второй взрыв был еще громче, не так ли, мисс Глейд? – дрожащим голосом спросила Феба Лейленд. – Я все думаю, не было ли какой-нибудь ошибки в формуле, которую мы нашли в той старой книге.
– Да нет, инструкции по смешиванию химикатов были вполне правильными, – отозвалась Конкордия. – И мы в точности следовали им. Видимо, дело в том, что устройства не следовало приводить в действие в закрытых комнатах. Обычно происходит что-то… неожиданное, невероятное, во всяком случае, именно на это мы рассчитывали.
Мисс Глейд старалась говорить уверенно и спокойно. Им всем несдобровать, если только она хоть словом, хоть движением выразит тот страх, который переполняет все ее существо. Жизнь четырех девушек, которые следом за ней спускались по лестнице, была в ее руках. Им суждено выжить и убежать, только если они будут точно следовать ее указаниям. А истерики и паника приведут к настоящей катастрофе.
Со двора до них доносились приглушенные тревожные крики. Вся немногочисленная челядь замка боролась с огнем. Если повезет, с тушением пожара провозятся долго, и тогда ей и девочкам удастся добежать до конюшен.
Они должны выбраться отсюда этой ночью, или все погибло. Вечером Конкордия подслушала разговор двух лондонских джентльменов и была уверена в своей правоте. Но важно было все держать в тайне. Мисс Глейд ничуть не сомневалась: грубые и мрачные стражники, которые маскировались под садовников и рабочих, без раздумий перережут горло или застрелят невинных девчушек по команде одного из двух роскошно одетых мерзавцев, приехавших из города.
– Тут так темно, – едва слышно прошептала Ханна.
Конкордия приподняла фонарь повыше. Здесь не просто темно – лестница была узкой и кривой. Им всем было очень трудно спускаться, но Ханна, ко всему прочему, страдала фобией – боялась замкнутого темного пространства.
– Да мы уже почти внизу, – уверенно проговорила Конкордия.
– Я чувствую запах дыма, – заявила шестнадцатилетняя Теодора Купер.
Ее сестра-близняшка Эдвина ойкнула.
– Может, это крыло замка тоже горит? – шепнула она.
Ошибиться было невозможно – по лестнице действительно зловеще поднимались клубы дыма. Еще один удар по напряженным нервам Конкордии, однако она сумела взять себя в руки и заговорила спокойным, ровным голосом – таким, каким обычно говорила в классе:
– Эта секция замка совершенно безопасна. Запах дыма мы чувствуем по одной причине – оттуда, где горит, дует ветер, и дым разносится по помещению, попадая в него через щели под дверями.
– Может, нам стоит вернуться, мисс Глейд? – захныкала Эдвина.
– Не говори глупостей, Эдвина, – меланхолично заметила Феба. – Тебе же отлично известно, что пути назад у нас нет. Если только ты не хочешь, чтобы нас захватили эти ужасные люди.
Эдвина замолчала, остальные девочки тоже притихли.
Оглянувшись назад, Конкордия улыбнулась Фебе. Как и она, девочка носила очки. Из-за прозрачных стекол на Конкордию смотрели удивительно умные голубые глаза, полные решимости, которая казалась слишком зрелой для ее пятнадцати лет.
За то время, что Конкордия провела в замке Олдвик, она не раз видела у своих подопечных подобное выражение, свидетельствовавшее о том, что они очень хорошо понимают реалии окружающего их мира. Бывало, смотрит мисс Глейд на кого-то из них – девчонки как девчонки, которые любят предаваться невинным развлечениям и веселятся, как и подобает молодым леди, готовящимся вступить во взрослую жизнь. И вдруг, спустя какое-то мгновение, сияние молодости, ожидание чего-то волнующего исчезает из их глаз, оставляя в них лишь страх и обреченность.
Конкордия подумала, что причины для столь внезапного изменения настроения ее подопечных были очевидны. За последние несколько месяцев все эти девочки осиротели, остались без поддержки семьи, без материальной помощи. Горечь тяжелых утрат и страх перед неопределенным будущим заставляли метаться их неокрепшие девичьи души.
Конечно, Конкордия понимала их. Она сама потеряла родителей, когда ей было шестнадцать. Это произошло десять лет назад. Но до сих пор горе и страх нередко наполняли ее душу, преследовали ее во сне.
– А что, если и конюшня тоже горит? – спросила Эдвина.
– Она же на противоположной стороне замкового двора, – напомнила ей Конкордия. – Пройдет еще немало времени, пока огонь доберется туда, если это вообще произойдет.
– Мисс Глейд права. – В голосе Теодоры снова зазвучал энтузиазм. – Помнишь, мы же специально расставили устройства так, чтобы взрыв был в стороне от конюшен.
– Ставки сделаны, – объявила Ханна. – Мы все в руках судьбы.
Когда Ханну не мучили бесконечные тревоги, она проявляла поразительный актерский талант. Среди девочек Ханна была самой юной – ей только недавно исполнилось пятнадцать лет, однако она часто удивляла Конкордию своей интуитивной способностью сыграть какую-то роль или очень похоже изобразить какого-то человека.
– Нет, вовсе мы не в руках судьбы, – возразила Конкордия.
Она оглянулась на девочек:
– Не забывайте, что у нас есть план. Мы должны всего лишь точно придерживаться его, но именно это мы и собираемся сделать.
Без сомнения, Теодора, Эдвина, Ханна и Феба черпали силы из ее показной уверенности. Конкордия уже много дней втолковывала девочкам, как важно придерживаться разработанного плана. В трудные минуты он должен был стать для них талисманом – как она и рассчитывала. Уже давно мисс Глейд поняла, что, имея определенный план, человек может миновать множество серьезных препятствий.
– Да, мисс Глейд. – Кажется, Ханна стала повеселее.
Ее огромные темные глаза все еще были широко распахнуты от страха, зато голос зазвучал увереннее.
– Мы же все изучали наш план.
– Ну вот, значит, прочь сомнения в том, что он сработает. – Конкордия дошла до низа лестницы и оглянулась на своих юных спутниц.
– Первую ступень мы преодолели успешно. Теперь я отворю дверь, чтобы убедиться, что путь свободен. Кто-нибудь помнит, что мы должны делать дальше?
– Мы вместе должны пройти к конюшням, держась в тени старых сараев, стоящих вдоль южной стены, – заученно повторила Феба.
Остальные девочки согласно закивали. Капюшоны были отброшены назад, открывая душещипательную картину – искаженные тревогой и в то же время решительные юные личики.
– Все захватили свои котомки? – спросила Конкордия.
– Да, мисс Глейд, – ответила Феба, сжимавшая свою маленькую полотняную сумку обеими руками.
В одном-двух местах из нее что-то подозрительно выпирало – похоже, девочка прихватила с собой научные инструменты.
А ведь еще днем, всего несколько часов назад, Конкордия пыталась убедить своих подопечных, что в их рискованное предприятие следует брать с собой только самое необходимое. Впрочем, она отлично понимала: когда имеешь дело с юными созданиями, то понятие «необходимое» расширяется практически до бесконечности.
Котомка Ханны Радберн явно была слишком тяжела. Конкордия подозревала, что девочка нарушила инструкции и затолкала в нее один из своих любимых романов.
Теодора набила свою сумку принадлежностями, необходимыми для рисования, которые ей было велено оставить в замке. В котомке Эдвины лежало одно из новых модных платьев, которые на прошлой неделе привезли из Лондона.
Именно этот подарок в виде дорогих нарядов и насторожил Конкордию – женщина поняла, что ситуация становится критической.
– Запомните, – ласково произнесла она, – если что-то пойдет не так, я подам сигнал тревоги. Если это случится, вы, как и обещали мне, должны бросить свои котомки и изо всех сил бежать к конюшне. Это понятно?
Все четверо немедленно прижали к груди полотняные сумки. Их послушное: «Да, мисс Глейд», – не внушило Конкордии оптимизма. Если случится катастрофа, похоже, будет нелегко упросить девочек бросить свои пожитки. Когда маленький человек остается в мире один, каждая принадлежащая ему мелочь обретает для него необыкновенное значение.
К тому же ей не обмануть своих учении – котомка Конкордии не была образцом того, как мало вещей надо брать с собой в опасной ситуации. Да она была готова вступить в противоборство с самим сатаной, лишь бы не бросить собственную полотняную сумку. Там был скорбный медальон, в котором она хранила фотографию своих любимых родителей, и философская книжка, написанная ее отцом и опубликованная незадолго до его смерти.
Мисс Глейд потушила фонарь. Ханна тихо и испуганно вскрикнула, когда лестница погрузилась во тьму.
– Успокойся, дорогая, – пробормотала Конкордия. – Через несколько секунд мы выйдем на воздух.
Отодвинув старую щеколду, мисс Глейд нажала на металлическую ручку. Для того чтобы открыть древнюю дубовую дверь, понадобилось больше усилий, чем она ожидала. Появилась полоска света, до них донесся шум пожара. В помещение тут же проскользнул поток холодного воздуха, наполненного дымом. Крики людей, занятых тушением пожара, стали громче.
Кажется, между дверью и первым из старых сараев никого не было, во всяком случае, Конкордия никого не увидела.
– Путь свободен, – объявила она. – Вперед!
Взяв погашенный фонарь, мисс Глейд направилась к сараям; девочки спешили за ней, как стайка утят за мамой-уткой.
Картина, открывшаяся их взорам, была залита дьявольским желто-красным светом. Во дворе замка царил полный хаос. Конкордия видела темные силуэты, бестолково мечущиеся по двору и отдававшие приказания, которые никто не выполнял. Двое мужчин вытягивали из колодца ведра с водой, однако было понятно: немногочисленная челядь замка не готова к бедствию подобных масштабов.
А масштаб бедствия производил впечатление! Всего несколько минут назад длинные языки пламени рвались из разверстых оконных глазниц. Но за короткий промежуток времени огонь превратился в настоящего посланника ада, быстро захватившего все новое крыло.
– Боже мой! – прошептала Теодора. – Они же никогда не смогут справиться с огнем. Не удивлюсь, если к рассвету сгорит весь замок.
– Мне и в голову не приходило, что использование формулы может привести к такому пожару, – с ужасом призналась Феба.
– Мы всего лишь устроили беспорядок, что и требовалось, – заявила Конкордия. – А теперь поторопитесь, мы не должны терять ни мгновения.
С этими словами она направилась вперед, сгибаясь под весом собственного плаща и платья. Бежать этим вечером ей было трудно не только из-за длинных юбок и тяжелого материала, из которого была сшита ее одежда. В последние недели она пришила в потайных местах на своей одежде множество кармашков, в которые спрятала настоящие ценности. Смысл воровства Конкордия видела в том, чтобы на вырученные деньги содержать девочек какое-то время после бегства. Замысел был неплохим, однако сейчас женщине казалось, что ее платье отлито из свинца, таким оно стало тяжелым.
Девочки толпились у нее за спиной – им-то было легко двигаться в юбках, подолы которых были прошиты посередине, отчего они напоминали широкие брюки.
Прижимаясь друг к другу, они быстро шли мимо старых сараев с провисшими крышами, в которых раньше держали зерно и провизию для обитателей замка. Через несколько мгновений они обогнули старую кузню, и впереди появились очертания конюшни.
Конкордия хотела напомнить девочкам следующий пункт плана, как вдруг навстречу им из-за старой ветряной мельницы вышел крупный мужчина и загородил путь.
Лунного света и отблеска пламени было достаточно для того, чтобы Конкордия узнала его. Это был Римптон, один из двоих мужчин, приехавших из Лондона утром. Его одежда была порвана и покрыта сажей.
В руке Римптон держал пистолет.
Конкордия застыла на месте. Девочки тоже остановились вероятно, они интуитивно скопировали ее движение перед лицом надвигающейся опасности.
– Ого! Не учительница ли это со своими хорошенькими маленькими ученицами! – проговорил Римптон. – И куда это мы направляемся, а?
Конкордия с такой силой сжала ручку фонаря, что костяшки ее пальцев побелели.
– От огня спасаемся, болван! Так что уйди с дороги, прошу тебя!
Он внимательно посмотрел на нее:
– А мне кажется, что вы бежите к конюшне, не так ли?
– Похоже, конюшня дальше всего от огня. – Конкордия постаралась выразить голосом презрение к этому животному.
Римптон не понравился ей с первого взгляда. Конкордия сразу заметила, с каким вожделением он посматривает на девочек.
– Ты что-то задумала, – заявил Римптон.
– Ханна! – обратилась Конкордия к ученице, не сводя глаз с Римптона.
– Д…да, мисс Глейд? – запинаясь, пролепетала девочка.
Все они, включая и Конкордию, то и дело испуганно вздрагивали.
– Что, если эта лестница не выдержит и развалится, прежде чем мы спустимся вниз? – Судя по голосу Ханны Радберн, она была на грани истерики. – Мы же окажемся заживо похороненными здесь.
– Со стенами ничего не случится, они не обрушатся, – с деланной уверенностью проговорила Конкордия.
Уравновесив фонарь в руке, чтобы он меньше качался, она поправила очки, плотнее прижав их к носу.
– Вспоминайте, что мы знаем об истории замка Олдвик? Мы же внимательно изучали ее, прежде чем принять решение о том, где установить взрывные устройства. Эта секция замка стоит уже несколько сотен лет. Это самая старая и мощная часть строения, она способна выдерживать удары катапульты. Так что уж сегодня она точно выстоит. – «По крайней мере я надеюсь, что она не рухнет», – добавила про себя Конкордия.
На самом деле истина заключалась в том, что сила двух взрывов, мягко говоря, превзошла все ее ожидания. При первом – вылетели стекла из окон новой пристройки, распложенной неподалеку от той комнаты, в которой два джентльмена из Лондона наслаждались после обеда портвейном и сигарами. Со своего «наблюдательного пункта» в классной комнате, занимавшей часть старой секции замка, Конкордия видела, с какой ошеломляющей скоростью и яростью пламя начало пожирать все вокруг.
Второе устройство было приведено в действие через несколько мгновений, и последствия взрыва оказались еще более разрушительными.
– Второй взрыв был еще громче, не так ли, мисс Глейд? – дрожащим голосом спросила Феба Лейленд. – Я все думаю, не было ли какой-нибудь ошибки в формуле, которую мы нашли в той старой книге.
– Да нет, инструкции по смешиванию химикатов были вполне правильными, – отозвалась Конкордия. – И мы в точности следовали им. Видимо, дело в том, что устройства не следовало приводить в действие в закрытых комнатах. Обычно происходит что-то… неожиданное, невероятное, во всяком случае, именно на это мы рассчитывали.
Мисс Глейд старалась говорить уверенно и спокойно. Им всем несдобровать, если только она хоть словом, хоть движением выразит тот страх, который переполняет все ее существо. Жизнь четырех девушек, которые следом за ней спускались по лестнице, была в ее руках. Им суждено выжить и убежать, только если они будут точно следовать ее указаниям. А истерики и паника приведут к настоящей катастрофе.
Со двора до них доносились приглушенные тревожные крики. Вся немногочисленная челядь замка боролась с огнем. Если повезет, с тушением пожара провозятся долго, и тогда ей и девочкам удастся добежать до конюшен.
Они должны выбраться отсюда этой ночью, или все погибло. Вечером Конкордия подслушала разговор двух лондонских джентльменов и была уверена в своей правоте. Но важно было все держать в тайне. Мисс Глейд ничуть не сомневалась: грубые и мрачные стражники, которые маскировались под садовников и рабочих, без раздумий перережут горло или застрелят невинных девчушек по команде одного из двух роскошно одетых мерзавцев, приехавших из города.
– Тут так темно, – едва слышно прошептала Ханна.
Конкордия приподняла фонарь повыше. Здесь не просто темно – лестница была узкой и кривой. Им всем было очень трудно спускаться, но Ханна, ко всему прочему, страдала фобией – боялась замкнутого темного пространства.
– Да мы уже почти внизу, – уверенно проговорила Конкордия.
– Я чувствую запах дыма, – заявила шестнадцатилетняя Теодора Купер.
Ее сестра-близняшка Эдвина ойкнула.
– Может, это крыло замка тоже горит? – шепнула она.
Ошибиться было невозможно – по лестнице действительно зловеще поднимались клубы дыма. Еще один удар по напряженным нервам Конкордии, однако она сумела взять себя в руки и заговорила спокойным, ровным голосом – таким, каким обычно говорила в классе:
– Эта секция замка совершенно безопасна. Запах дыма мы чувствуем по одной причине – оттуда, где горит, дует ветер, и дым разносится по помещению, попадая в него через щели под дверями.
– Может, нам стоит вернуться, мисс Глейд? – захныкала Эдвина.
– Не говори глупостей, Эдвина, – меланхолично заметила Феба. – Тебе же отлично известно, что пути назад у нас нет. Если только ты не хочешь, чтобы нас захватили эти ужасные люди.
Эдвина замолчала, остальные девочки тоже притихли.
Оглянувшись назад, Конкордия улыбнулась Фебе. Как и она, девочка носила очки. Из-за прозрачных стекол на Конкордию смотрели удивительно умные голубые глаза, полные решимости, которая казалась слишком зрелой для ее пятнадцати лет.
За то время, что Конкордия провела в замке Олдвик, она не раз видела у своих подопечных подобное выражение, свидетельствовавшее о том, что они очень хорошо понимают реалии окружающего их мира. Бывало, смотрит мисс Глейд на кого-то из них – девчонки как девчонки, которые любят предаваться невинным развлечениям и веселятся, как и подобает молодым леди, готовящимся вступить во взрослую жизнь. И вдруг, спустя какое-то мгновение, сияние молодости, ожидание чего-то волнующего исчезает из их глаз, оставляя в них лишь страх и обреченность.
Конкордия подумала, что причины для столь внезапного изменения настроения ее подопечных были очевидны. За последние несколько месяцев все эти девочки осиротели, остались без поддержки семьи, без материальной помощи. Горечь тяжелых утрат и страх перед неопределенным будущим заставляли метаться их неокрепшие девичьи души.
Конечно, Конкордия понимала их. Она сама потеряла родителей, когда ей было шестнадцать. Это произошло десять лет назад. Но до сих пор горе и страх нередко наполняли ее душу, преследовали ее во сне.
– А что, если и конюшня тоже горит? – спросила Эдвина.
– Она же на противоположной стороне замкового двора, – напомнила ей Конкордия. – Пройдет еще немало времени, пока огонь доберется туда, если это вообще произойдет.
– Мисс Глейд права. – В голосе Теодоры снова зазвучал энтузиазм. – Помнишь, мы же специально расставили устройства так, чтобы взрыв был в стороне от конюшен.
– Ставки сделаны, – объявила Ханна. – Мы все в руках судьбы.
Когда Ханну не мучили бесконечные тревоги, она проявляла поразительный актерский талант. Среди девочек Ханна была самой юной – ей только недавно исполнилось пятнадцать лет, однако она часто удивляла Конкордию своей интуитивной способностью сыграть какую-то роль или очень похоже изобразить какого-то человека.
– Нет, вовсе мы не в руках судьбы, – возразила Конкордия.
Она оглянулась на девочек:
– Не забывайте, что у нас есть план. Мы должны всего лишь точно придерживаться его, но именно это мы и собираемся сделать.
Без сомнения, Теодора, Эдвина, Ханна и Феба черпали силы из ее показной уверенности. Конкордия уже много дней втолковывала девочкам, как важно придерживаться разработанного плана. В трудные минуты он должен был стать для них талисманом – как она и рассчитывала. Уже давно мисс Глейд поняла, что, имея определенный план, человек может миновать множество серьезных препятствий.
– Да, мисс Глейд. – Кажется, Ханна стала повеселее.
Ее огромные темные глаза все еще были широко распахнуты от страха, зато голос зазвучал увереннее.
– Мы же все изучали наш план.
– Ну вот, значит, прочь сомнения в том, что он сработает. – Конкордия дошла до низа лестницы и оглянулась на своих юных спутниц.
– Первую ступень мы преодолели успешно. Теперь я отворю дверь, чтобы убедиться, что путь свободен. Кто-нибудь помнит, что мы должны делать дальше?
– Мы вместе должны пройти к конюшням, держась в тени старых сараев, стоящих вдоль южной стены, – заученно повторила Феба.
Остальные девочки согласно закивали. Капюшоны были отброшены назад, открывая душещипательную картину – искаженные тревогой и в то же время решительные юные личики.
– Все захватили свои котомки? – спросила Конкордия.
– Да, мисс Глейд, – ответила Феба, сжимавшая свою маленькую полотняную сумку обеими руками.
В одном-двух местах из нее что-то подозрительно выпирало – похоже, девочка прихватила с собой научные инструменты.
А ведь еще днем, всего несколько часов назад, Конкордия пыталась убедить своих подопечных, что в их рискованное предприятие следует брать с собой только самое необходимое. Впрочем, она отлично понимала: когда имеешь дело с юными созданиями, то понятие «необходимое» расширяется практически до бесконечности.
Котомка Ханны Радберн явно была слишком тяжела. Конкордия подозревала, что девочка нарушила инструкции и затолкала в нее один из своих любимых романов.
Теодора набила свою сумку принадлежностями, необходимыми для рисования, которые ей было велено оставить в замке. В котомке Эдвины лежало одно из новых модных платьев, которые на прошлой неделе привезли из Лондона.
Именно этот подарок в виде дорогих нарядов и насторожил Конкордию – женщина поняла, что ситуация становится критической.
– Запомните, – ласково произнесла она, – если что-то пойдет не так, я подам сигнал тревоги. Если это случится, вы, как и обещали мне, должны бросить свои котомки и изо всех сил бежать к конюшне. Это понятно?
Все четверо немедленно прижали к груди полотняные сумки. Их послушное: «Да, мисс Глейд», – не внушило Конкордии оптимизма. Если случится катастрофа, похоже, будет нелегко упросить девочек бросить свои пожитки. Когда маленький человек остается в мире один, каждая принадлежащая ему мелочь обретает для него необыкновенное значение.
К тому же ей не обмануть своих учении – котомка Конкордии не была образцом того, как мало вещей надо брать с собой в опасной ситуации. Да она была готова вступить в противоборство с самим сатаной, лишь бы не бросить собственную полотняную сумку. Там был скорбный медальон, в котором она хранила фотографию своих любимых родителей, и философская книжка, написанная ее отцом и опубликованная незадолго до его смерти.
Мисс Глейд потушила фонарь. Ханна тихо и испуганно вскрикнула, когда лестница погрузилась во тьму.
– Успокойся, дорогая, – пробормотала Конкордия. – Через несколько секунд мы выйдем на воздух.
Отодвинув старую щеколду, мисс Глейд нажала на металлическую ручку. Для того чтобы открыть древнюю дубовую дверь, понадобилось больше усилий, чем она ожидала. Появилась полоска света, до них донесся шум пожара. В помещение тут же проскользнул поток холодного воздуха, наполненного дымом. Крики людей, занятых тушением пожара, стали громче.
Кажется, между дверью и первым из старых сараев никого не было, во всяком случае, Конкордия никого не увидела.
– Путь свободен, – объявила она. – Вперед!
Взяв погашенный фонарь, мисс Глейд направилась к сараям; девочки спешили за ней, как стайка утят за мамой-уткой.
Картина, открывшаяся их взорам, была залита дьявольским желто-красным светом. Во дворе замка царил полный хаос. Конкордия видела темные силуэты, бестолково мечущиеся по двору и отдававшие приказания, которые никто не выполнял. Двое мужчин вытягивали из колодца ведра с водой, однако было понятно: немногочисленная челядь замка не готова к бедствию подобных масштабов.
А масштаб бедствия производил впечатление! Всего несколько минут назад длинные языки пламени рвались из разверстых оконных глазниц. Но за короткий промежуток времени огонь превратился в настоящего посланника ада, быстро захватившего все новое крыло.
– Боже мой! – прошептала Теодора. – Они же никогда не смогут справиться с огнем. Не удивлюсь, если к рассвету сгорит весь замок.
– Мне и в голову не приходило, что использование формулы может привести к такому пожару, – с ужасом призналась Феба.
– Мы всего лишь устроили беспорядок, что и требовалось, – заявила Конкордия. – А теперь поторопитесь, мы не должны терять ни мгновения.
С этими словами она направилась вперед, сгибаясь под весом собственного плаща и платья. Бежать этим вечером ей было трудно не только из-за длинных юбок и тяжелого материала, из которого была сшита ее одежда. В последние недели она пришила в потайных местах на своей одежде множество кармашков, в которые спрятала настоящие ценности. Смысл воровства Конкордия видела в том, чтобы на вырученные деньги содержать девочек какое-то время после бегства. Замысел был неплохим, однако сейчас женщине казалось, что ее платье отлито из свинца, таким оно стало тяжелым.
Девочки толпились у нее за спиной – им-то было легко двигаться в юбках, подолы которых были прошиты посередине, отчего они напоминали широкие брюки.
Прижимаясь друг к другу, они быстро шли мимо старых сараев с провисшими крышами, в которых раньше держали зерно и провизию для обитателей замка. Через несколько мгновений они обогнули старую кузню, и впереди появились очертания конюшни.
Конкордия хотела напомнить девочкам следующий пункт плана, как вдруг навстречу им из-за старой ветряной мельницы вышел крупный мужчина и загородил путь.
Лунного света и отблеска пламени было достаточно для того, чтобы Конкордия узнала его. Это был Римптон, один из двоих мужчин, приехавших из Лондона утром. Его одежда была порвана и покрыта сажей.
В руке Римптон держал пистолет.
Конкордия застыла на месте. Девочки тоже остановились вероятно, они интуитивно скопировали ее движение перед лицом надвигающейся опасности.
– Ого! Не учительница ли это со своими хорошенькими маленькими ученицами! – проговорил Римптон. – И куда это мы направляемся, а?
Конкордия с такой силой сжала ручку фонаря, что костяшки ее пальцев побелели.
– От огня спасаемся, болван! Так что уйди с дороги, прошу тебя!
Он внимательно посмотрел на нее:
– А мне кажется, что вы бежите к конюшне, не так ли?
– Похоже, конюшня дальше всего от огня. – Конкордия постаралась выразить голосом презрение к этому животному.
Римптон не понравился ей с первого взгляда. Конкордия сразу заметила, с каким вожделением он посматривает на девочек.
– Ты что-то задумала, – заявил Римптон.
– Ханна! – обратилась Конкордия к ученице, не сводя глаз с Римптона.
– Д…да, мисс Глейд? – запинаясь, пролепетала девочка.