Квиннел А. Дж.. Пока летит пуля

   – Почему бы им это не сделать внутри самого дома?
   – Потому что в ближайшие два-три дня мы снимем там на вымышленные имена еще несколько квартир. Таким образом, даже если Моретти достанут список жильцов дома, номер квартиры, где вас будет ждать Николь, они не смогут определить.
   Грэйнджер кивнул, потом подумал и сказал:
   – Но ведь как только я скажу Николь по телефону номер дома, они установят за ним наблюдение.
   – Так они и сделают. Но днем и в начале вечера они увидят, как в здание входят несколько молодых женщин, каждая из которых вполне могла бы сойти за любовницу сенатора. Что касается Николь, то она придет в нужную квартиру загодя, и они даже не узнают, как она выглядит.
   Грэйнджер взвесил слова Миллера, потом спросил:
   – А что за второй рискованный момент?
   – Он наступит, когда вы будете выходить из дома в одиннадцать часов. Я буду стоять прямо за вами, но несколько секунд вы будете открыты для снайпера. После этого вы вернетесь в дом и останетесь там, пока все не завершится. Думаю, это займет не больше тридцати секунд. – Австралиец посмотрел сенатору прямо в глаза и сказал: – Я готов так рисковать лишь потому, что мы на девяносто пять процентов уверены – они планируют похитить вас, а не убить.
   – Но риск все-таки есть? – спросил сенатор.
   – Несомненно, – ответил Миллер. – В такого рода делах риск есть всегда. Когда-нибудь раньше вам доводилось бывать под огнем?
   – Да, я участвовал в Корейской войне. Был там ранен в бою.
   – Ну что ж, сенатор, можете считать, что здесь вы тоже на войне, которая, конечно, отличается от Корейской, но риск от этого меньше не становится. Странно, что благодаря этому дерьму – я имею в виду Мигеля – мы получили такое существенное преимущество. Теперь мы сами можем определить время и место засады. – Он взглянул на часы. – А теперь, думаю, пришло время нанести визит вашей доброй соседке – Глории.
   – Зачем?
   – От нее мы позвоним Кертису Беннету. Мне надо с ним переговорить.
   – О чем?
   – О наблюдении за боевиками Моретти. Если в ближайшие сутки после вашего первого звонка Николь многие из них уедут из Детройта, значит, они проглотили наживку. Я хотел бы сообщить вашему другу несколько кодовых фраз, чтоб он смог нам звонить сюда. Когда он позвонит, я буду слушать ваш разговор по параллельному аппарату.
   Сенатор встал и потянулся.
   – Хорошо, – сказал он. – Кстати, хотел вас спросить, где вы нашли эту женщину – Николь?
   – Я тут ни при чем, сенатор, – ответил Миллер. – Ее нашел Кризи.
   – Она его подружка?
   – Я его об этом не спрашивал.

Глава 37

   На следующий вечер в восемь часов позвонила Мэри Беннет. Грэйнджер сидел с Миллером за стойкой бара. Сенатор снял трубку.
   – Джим, – сказала она, – это Мэри. Как там у тебя дела?
   – Отлично, дорогая. – Он сделал знак Миллеру, который соскользнул с табурета, быстро прошел на кухню и снял трубку параллельного телефонного аппарата.
   – Джим, – спросила Мэри, – ты собираешься в Вашингтон пятого числа следующего месяца?
   – Конечно, дорогая. Я прилечу в конце этого месяца и пробуду там три недели. Мне бы хотелось купить себе квартирку поменьше. Может быть, ты найдешь время и поможешь мне с мебелью, обстановкой… Ты же знаешь, какой я в этом бестолковый.
   – Буду рада тебе помочь, но вкус у меня совсем не такой, как у Хэрриот.
   – Мне твой вкус очень по душе, Мэри. Все должно быть просто, без претензий. А что будет пятого числа?
   – Будет воскресенье, и мы кое-кого пригласили на обед. Ничего грандиозного, конечно, мы устраивать не собираемся, обещали прийти человек десять, но все они очень милые. Так ты будешь?
   – Ничто меня не остановит, – сказал он. – Может быть, тогда ты выкроишь минутку и мы поговорим о новой квартире? Когда приезжать?
   – Около часа. Настройся на то, что быстро обед не кончится. Ты же Кертиса хорошо знаешь. До шести не строй никаких планов. Надеюсь, тебе у нас понравится. Компания соберется очень пестрая.
   Сенатор улыбнулся.
   – Да, друзья у тебя бывают иногда со странностями. С нетерпением жду встречи. Пока, дорогая.
   Миллер вышел из кухни, держа в руке листок бумаги, на котором было кратко записано содержание беседы. Он положил его на стойку бара, и оба мужчины стали изучать переданную им информацию.
   Взяв в руку карандаш, Миллер подчеркнул несколько ключевых предложений. Потом он кивнул сенатору, они взяли свои напитки и вышли в сад.
   – Да, наживку они проглотили, – удовлетворенно сказал Миллер. – Сегодня с часа до шести шесть боевиков Моретти вылетели из детройтского аэропорта в разных направлениях. – Австралиец улыбнулся, видимо, очень довольный собой. Потом он взглянул на сенатора. – Все правильно. Они не настолько глупы, чтобы всей командой отправиться в Денвер. Это было бы слишком очевидно. Но поскольку все они вылетели в течение пяти часов, значит, слежку ФБР они не обнаружили. Иначе их отъезд растянулся бы дня на два-три. – Он снова бросил взгляд на листок бумаги, который держал в руке, и сказал: – Сенатор, вам надо назначить встречу с Николь через четыре дня.
   – Зачем же так долго ждать? – нетерпеливо спросил Грэйнджер. – Мне бы хотелось как можно скорее покончить со всей этой дьявольской заварухой и вернуться к нормальной жизни.
   – Дело в том, сенатор, что я ожидаю подкрепления, – ответил Миллер. – У Моретти здесь есть уже два-три боевика, значит, всего их будет девять-десять.
   – А что за подкрепление к тебе должно прибыть?
   – Один человек.
   Грэйнджер скептически взглянул на него.
   – Значит, шестеро против девяти-десяти? Не очень утешающее соотношение сил, Фрэнк.
   Австралиец широко улыбался.
   – Отличное соотношение сил, сенатор, – сказал он. – Просто прекрасное.

Глава 38

   Джеймс Грэйнджер был напряжен, но страха не чувствовал. Наступало время первой опасной ситуации. Две минуты назад он прошел через кухню и, любезно раскланявшись с удивленным шеф-поваром, вышел из ресторана с черного хода. Оказался он на широкой улице, обсаженной высокими деревьями. Синий «форд» стоял именно там, где сказал Фрэнк. Он же объяснил сенатору, что до выхода на улицу его будут прикрывать, поэтому он будет в относительной безопасности. Сенатор натянул белые нитяные перчатки, которые дал ему Фрэнк.
   Напряжение нарастало. На улице, в самой гуще движения, глаза его неотрывно следили за проезжавшими мимо автомобилями, а когда сенатор остановился на красном сигнале светофора, – за пешеходами.
   Грэйнджер доехал до нужного ему дома, расположенного на тихой, спокойной улице с трехполосным движением, всего за три минуты. Машину, как ему велели, он поставил в пятидесяти ярдах от здания. Волнение все усиливалось. Сенатор чувствовал, как сильно он нервничает. Он огляделся. На противоположной стороне улицы пожилая женщина выгуливала ухоженного карликового пуделя. Дальше, взявшись за руки, шла влюбленная парочка. Он дождался, пока они поравнялись с машиной, быстро вышел из нее, запер дверь и пошел следом за молодыми людьми. Когда они подошли к дому, сенатор свернул к подъезду.
   В стене около двери была вмонтирована панель домофона. Он встал прямо перед ней, загородив собой цифровую панель от посторонних взглядов, и набрал двести четвертый номер. Ему тут же ответил голос Николь. Следуя инструкции Фрэнка, он произнес в микрофон:
   – Это Джим. Пятьсот пять.
   Щелкнул язычок замка, дверь открылась.
   С глубоким облегчением сенатор вошел в подъезд.
   Лифт находился прямо перед ним, лестница – правее. Следуя инструкции, он поднялся по лестнице на третий этаж. В дверном проеме двести четвертой квартиры стоял Миллер. В правой руке он держал пистолет. Австралиец на шаг отступил, пропустил Грэйнджера в квартиру, а сам остался у двери еще минуты две, прислушиваясь, не раздастся ли каких-нибудь подозрительных звуков. В комнате сидела женщина. Она и впрямь была красива: длинные темные прямые волосы, высокие скулы, полные алые губы. Одета она была совсем не как любовница важного человека – на ней была джинсовая рубашка, заправленная в джинсы.
   Когда он вошел, женщина продолжала спокойно сидеть на софе. Грэйнджер подошел к ней, хотел было поздороваться, но она приложила палец к губам. Сенатор обернулся и увидел, что стоявший у раскрытой двери Миллер чутко к чему-то прислушивается. На нем был черный плащ до колен, раздувавшийся спереди и с боков. Не обнаружив никакой опасности, австралиец закрыл дверь, подошел к обеденному столу, положил на него пистолет и снял плащ. Грудь его закрывал десантный жилет с многочисленными карманами и какими-то специальными приспособлениями. С левого плеча у него свисал странный обрез с очень коротко спиленными четырьмя стволами, с правого – очень маленький автомат со сложенным прикладом. Из подсумка выглядывали три запасных обоймы. Фрэнк расстегнул жилет. Потом взял со стола пистолет и сунул его в кобуру, надетую на левый бок. Он улыбнулся и сказал:
   – Ну что ж, пока вроде все идет хорошо.
   Женщина встала с софы. С таким видом, как будто он работал в службе знакомств, Миллер представил их друг другу.
   – Джим, это – Николь. Николь, это – Джим.
   Она протянула руку, сенатор ее очень сдержанно пожал. Он как-то не мог подыскать нужных слов – в такой ситуации ему бывать не приходилось. Николь улыбнулась, высвободила руку и прошла к небольшому бару в углу комнаты.
   – Мне сказали, Джим, что вы предпочитаете виски с содовой, – сказала она.
   Потом Николь вопросительно взглянула на Миллера, который покачал головой.
   – Мне ничего не наливай. – Миллер посмотрел на Грэйнджера. – Не торопитесь пить, сенатор, в ближайшие пару часов вы получите только три порции.
   Николь подошла к сенатору и дала ему стакан. Потом снова села на софу, взяла со стоявшего рядом журнального столика иллюстрированный женский журнал.
   Со стаканом в руке Грэйнджер подошел к Миллеру.
   – Что мы теперь будем делать?
   – Ждать, – ответил тот. – Нам надо знать, насколько глубоко они заглотнули наживку.
   – Как мы об этом узнаем?
   Фрэнк кивнул в сторону стола. Рядом с оружием лежала небольшая черная металлическая коробочка, с которой ни Миллер, ни два других телохранителя никогда не расставались. Около приемно-передающего устройства лежали блокнот и карандаш.
   – Когда эта штука начнет пищать, мы узнаем обо всем, что нас интересует.

* * *

   Тем временем в ресторане, из которого «скрылся» сенатор, Макси Макдональд изображал, будто отчаянно ищет своего подопечного. Он осмотрел не только мужскую комнату, но даже заглянул в женскую. Задав несколько вопросов шеф-повару, Макси быстро вышел через запасной выход. Там во взятой напрокат машине его уже дожидался Рене.

Глава 39

   Грэйнджер обратил внимание, что и Николь, и Фрэнк были в таких же, как у него, белых перчатках. Он уже поглощал вторую порцию виски с содовой, когда из коробочки донесся первый сигнал. Звуки раздавались несколько минут, а Миллер что-то помечал в блокноте. После окончания передачи он пять раз с разными интервалами нажал на кнопку. Потом обернулся к Грэйнджеру с улыбкой на лице.
   – Да, наживку нашу они заглотнули крепко.
   Сенатор подошел к Фрэнку и через плечо заглянул в блокнот. Несколько рядов беспорядочно разбросанных по странице букв ничего ему не сказали.
   – Это что, азбука Морзе? – спросил он.
   – Нет, – ответил Миллер, – это наш код.
   – И что же это значит?
   Миллер встал, слегка размялся и поправил кобуру на плече.
   – Это значит, – сказал он, – что поблизости у Моретти наготове стоят две машины. Одна на улице, недалеко от дома. В ней сидят трое, включая одного из братьев Моретти. Его узнали по фотографии из досье, которое нам передал Кертис Беннет. Им должны были очень неплохо заплатить, чтоб они пошли на такой риск. Должно быть, бешеные деньги отвалили. – Он приблизился к выходившему на улицу окну, чуть отодвинул штору и выглянул наружу. Потом бросил через плечо: – Отсюда ничего не видно, но я знаю, что машина стоит чуть левее, ярдах в сорока от дома. Черный «понтиак». От меня его заслоняют деревья. Автомобиль прикрытия находится за углом, в нем только один человек. Они держат запасную машину на случай, если «понтиак» выйдет из строя. Предусмотрительные ребятки.
   – Интересно, какой у них план? – спросил Грэйнджер.
   Миллер отошел от окна и сел за стол.
   – Скорее всего есть три варианта, – сказал он. – Во-первых, можно поставить их машину рядом с вашей. Бандиты смогут дождаться, пока вы выйдете к своему автомобилю, и схватить вас около него. Или же, когда вы выйдете из подъезда, «понтиак» быстро поравняется с вами, въедет на тротуар, из нее выскочат люди и втолкнут вас в машину. – Он улыбнулся. Грэйнджеру показалось, что его телохранитель очень собой доволен. Тем временем Миллер продолжил: – Однако, по нашему мнению, почти наверняка они используют третий вариант.
   – Какой?
   – Без четверти или без десяти одиннадцать, незадолго до того как вы должны будете выйти из дома, рядом с подъездом появится какой-нибудь человек. Может быть, слегка подвыпивший прохожий, может быть, хорошо одетый бизнесмен, который никак не найдет нужную ему квартиру. Это может быть кто угодно, но наверняка он будет молод и в хорошей физической форме. Как только вы выйдете из подъезда, он обратится к вам с каким-нибудь вопросом. Например, спросит вас; как ему найти нужный адрес, или пьянчужка станет клянчить у вас доллар-другой, чтобы пропустить еще стаканчик. В общем, он может задать вам любой вопрос. Потом попытается подойти к вам поближе и либо просто схватит вас и будет держать, либо вынет пистолет и направит его на вас, дожидаясь, пока подъедет машина и вас в нее втолкнут.
   – Что же мне в этом случае делать?
   – Самое главное, не дать этому человеку подойти к вам ближе, чем на четыре ярда. Как только он приблизится на это расстояние, вы должны повернуться и направиться к двери, которая будет слегка приоткрыта.
   – А если он выхватит пистолет и выстрелит мне в спину?
   Австралиец покачал головой.
   – Он этого не сделает. Как только вы повернете обратно к двери, этот человек будет убит. Потом начнется жестокое, но недолгое сражение. Вы останетесь за дверью, пока вам не подадут сигнал. – Миллер трижды постучал по столу костяшками пальцев, потом сделал паузу и стукнул еще три раза. – Как только вы услышите эти звуки, не мешкая выходите на улицу. – Он встал со стула и начал расхаживать по комнате, каждый раз возвращаясь к столу, на котором лежало его оружие. – Дело в том, что нам пока не хватает двух-трех человек, – продолжил он.
   – Нам не хватает? Ты же говорил, что у нас всего шестеро.
   Миллер покачал головой.
   – Вы неправильно меня поняли, сенатор. Мы еще не знаем, куда делись двое или трое их боевиков. Четверо сидят сейчас в двух машинах, один будет слоняться около входа в дом. Значит, всего их здесь будет пятеро. Нам же известно, что с их стороны в операции задействованы еще три-четыре человека. Один из них наверняка остался на их квартире, а двое или трое должны быть где-то еще.
   – Где же они могут быть? – спросил сенатор.
   – Учитывая их опыт и тщательную подготовку к этой операции, мы считаем, что у них где-то есть страховочная команда. Логично было бы предположить, что она будет ждать вас на пути отсюда к вашему дому. – Он взглянул на часы. – Скорее всего до без двадцати одиннадцать они не объявятся. Район здесь тихий, им совсем не надо, чтобы кто-нибудь их заметил и запомнил. Все машины местных жителей будут стоять на стоянках около их домов. Значит, нам надо будет искать автомобиль, припаркованный на проезжей части дороги. Как бы то ни было, теперь мы твердо уверены в одном: со стопроцентной определенностью можно сказать, что они собираются вас похитить, а не убить. – Обернувшись к Николь, Фрэнк спросил: – Тебе не трудно будет сварить нам кофе? Вы выпьете чашечку, сенатор?
   – Да, спасибо.
   Женщина отложила журнал и пошла на кухню.
   – Откуда у тебя такая уверенность? – поинтересовался Грэйнджер.
   Миллер сделал рукой жест в сторону окна.
   – Ведь они засаду устроили. Если бы они собирались вас убить, больше трех человек им не понадобилось бы. Один из них должен был бы вас ликвидировать, второй – страховать первого, а третий – вести машину. Можете мне поверить, они наверняка собрались вас похитить. – Он снова взглянул на часы. – Сейчас четверть одиннадцатого, так что времени достаточно. Вам бы сейчас надо немного расслабиться. Налейте себе последнюю порцию виски.
   – Я его с кофе выпью, – ответил Грэйнджер.
   Внезапно из маленькой черной коробочки снова раздались сигналы. Фрэнк тут же подошел к столу, внимательно к ним прислушался и стал что-то быстро записывать в блокноте. Потом он дважды нажал на кнопку и распрямился.
   – Ничего важного, – сказал он Грэйнджеру. – Перемен пока нет. Теперь они будут связываться с нами каждые десять минут, если не произойдет ничего непредвиденного.

* * *

   В комнату вошла Николь с подносом в руках и налила им кофе. Грэйнджер отнес свою чашку к бару и капнул в нее немного виски. Потом вернулся к столу и внимательно оглядел лежавшее на нем оружие.
   – Приличная здесь у тебя огневая мощь, – проговорил сенатор.
   – Да, – согласился Фрэнк. Коснувшись обреза, он сказал: – Вот это, наверное, лучшее оружие для ближнего боя.
   – А что это за автомат? – спросил Грэйнджер.
   – «Ингрэм» десятой модели. Главное его достоинство – размер. Его очень легко собирать, но скорострельность у него слишком высокая. Для этого дела я бы предпочел «узи», но он чересчур громоздкий.
   Они еще какое-то время обсуждали оружие. Грэйнджер рассказал Фрэнку о своей службе в армии, о войне в Корее. Потом из черной коробочки снова донеслись сигналы. На этот раз Фрэнк только слушал, а когда сигналы стихли, дважды нажал на кнопку в знак того, что известие получил.
   – Снова ничего особенного, так, рутина, – произнес австралиец и в очередной раз бросил взгляд на часы. – У нас еще полчаса в запасе. – Он снова стал мерить комнату шагами.

Глава 40

   Через десять минут черная коробочка вновь ожила, но и на этот раз никаких существенных новостей в сообщении не было. Однако, когда она через пять минут опять подала голос, сигналы звучали не меньше двух минут, а Фрэнк тем временем быстро делал пометки в блокноте. Потом он подтвердил прием, широко улыбнулся, обернулся к сенатору и сказал:
   – Нашли запасную команду.
   – Где?
   – Примерно в миле от вашего дома. Они сидят в небольшом белом грузовичке. Их там как минимум двое, и, возможно, еще двое устроились в кузове.
   – Откуда тебе известно, что это они?
   – Двое из них вышли из машины, подняли капот и стали возиться в двигателе. Одним из них оказался младший из братьев Моретти.
   – И что же вы с ними собираетесь делать?
   – О них позаботятся, – неопределенно ответил австралиец.
   Потом он снова посмотрел на часы, взглянул на Николь и произнес:
   – Выходим через пятнадцать минут.
   Она кивнула, встала и пошла в спальню. Через пару минут Николь вернулась в пальто цвета морской волны с небольшой сумкой в руке. Поставив сумку около двери, она села на софу. Еще через минуту черная коробочка снова стала передавать сигналы. Когда они стихли, Фрэнк пять раз подряд нажал на кнопку и посмотрел на Грэйнджера.
   – Это полицейский, – сказал он.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Тот человек, который околачивается около входа в дом.
   – Надо же, полицейский! – в изумлении повторил Грэйнджер.
   – Точнее говоря, один из боевиков Моретти, переодетый полицейским.
   – Почему ты так в этом уверен?
   – Это старая уловка, – ответил Миллер. – Ею пользовались еще «Красные бригады» в Италии и боевики разных правых и ультраправых группировок в Центральной и Южной Америке. Люди, как правило, к полицейским относятся без подозрений.
   – Твои ребята не могли ошибиться?
   – Этот малый стоит в тени дерева, ярдах в десяти от подъезда. Настоящему полицейскому таиться в тени без надобности. А этот стоит там, чтобы его не заметил настоящий полицейский. В случае чего можно быстро спрятаться за деревом. Не переживайте, это наверняка один из боевиков Моретти.
   Застегнув свой десантный жилет, Фрэнк укрепил на нем короткий обрез, потом – автомат. Приладив все как следует, он надел плащ, но оставил его расстегнутым. Он лишь скрыл оружие от постороннего взгляда.
   – Давайте, сенатор, еще раз повторим последовательность ваших действий, – сказал он Грэйнджеру. – Вы открываете дверь и делаете три небольших шага вперед, потом останавливаетесь, чтобы подышать вечерним воздухом. Полицейский пойдет в вашем направлении и о чем-то вас спросит. Не обращайте никакого внимания на его слова. Когда он окажется примерно в четырех ярдах от вас, вы громко произнесете: «Ах, черт возьми, я же забыл…» Потом вы тут же поворачиваетесь и быстро скрываетесь за дверью. Там вместе с Николь вы ждете, пока не раздастся условный сигнал.
   Он еще раз трижды стукнул по столу, сделал небольшую паузу и постучал еще три раза.
   – Николь поедет с нами? – спросил Грэйнджер.
   – Только часть пути, у вас еще будет возможность с ней попрощаться.
   Фрэнк окинул глазами комнату, желая убедиться, что они ничего не забыли. Потом снова взглянул на часы и положил палец на кнопку маленькой черной коробочки. Через пять секунд он убрал ее в карман черного плаща. Взглянув на Грэйнджера, Фрэнк сказал:
   – Ну, сенатор, с Богом.

Глава 41

   В вестибюле Фрэнк дал знак Николь, чтобы она отошла к стене и положила сумку на пол. Женщина заметно нервничала. Грэйнджер тоже.
   Фрэнк распахнул плащ, достал обрез и взял его в левую руку. Подойдя к входной двери, он обернулся, прижался к стене и взглянул на сенатора.
   – Вы готовы? – негромко спросил он.
   Грэйнджер глубоко вздохнул и кивнул.
   Фрэнк указал стволами обреза на дверь и тихо произнес:
   – Тогда можете выходить. Только не торопитесь и не суетитесь, все должно быть естественно.
   Грэйнджер снова набрал в легкие воздух, подошел к двери, распахнул ее и вышел из подъезда. Бросив беглый взгляд влево, он увидел припаркованный ярдах в сорока большой автомобиль. Его машина стояла чуть дальше. В тот же момент он услышал, как двигатель автомобиля завелся. Справа, из тени дерева, вынырнул полицейский – молодой смуглокожий малый.
   – Добрый вечер, – сказал он. – Вы, случайно, не в этом доме живете?
   Парень медленно шел с любезной улыбкой на лице. Грэйнджер ничего не ответил, просто смотрел на него и прикидывал в уме разделяющее их расстояние. Оно составляло ярдов восемь.
   – Здесь у нас небольшая неприятность произошла, – продолжал полицейский.
   Шесть ярдов.
   – Потому-то я здесь и околачиваюсь.
   Четыре ярда.
   – Черт подери, я, кажется, кое-что забыл, – сказал Грэйнджер и резко повернулся.
   Не успел он и шага сделать, как услышал сзади глухой удар. В тот же момент резко взвизгнули покрышки черного автомобиля, но сенатор уже распахивал дверь. Прежде чем она захлопнулась, он краем глаза увидел распростертого на тротуаре полицейского. Ноги его дергались в агонии.
   Грэйнджер уже был в вестибюле, когда Фрэнк, слегка пригнувшись, выскочил на улицу, крикнув сенатору через плечо:
   – Закройте дверь!
   Черный «понтиак» резко остановился у самого подъезда, и из него выскочили два дюжих мордоворота – один с переднего, другой с заднего сиденья.
   Фрэнк пальнул из всех четырех стволов. Парня, вылезшего сзади, отбросило на заднее крыло машины. Выскочивший из передней дверцы бандит распластался на капоте. Фрэнк выпустил из рук обрез, который повис на ремешке, и через полсекунды он уже держал автомат. Прежде чем мотор взревел, он успел дать две очереди по покрышкам, пули достигли цели. «Понтиак» проехал ярдов десять, и его понесло вбок. Машина остановилась, из нее выскочил водитель и бросился бежать. Фрэнк в тот момент отвернулся на шум выстрела, раздавшегося с противоположной стороны улицы, справа, за углом.
   Водитель успел пробежать лишь ярдов пятнадцать и замертво свалился на асфальт, подкошенный автоматной очередью с противоположной стороны улицы.
   Истерически закричала высунувшаяся из окна соседнего дома женщина, потом все смолкло. Фрэнк напряженно оглядывал улицу. Через какое-то время он сунул руку в карман плаща и быстро трижды нажал на кнопку черной металлической коробочки.
   В ответ раздался лишь один сигнал, и через четыре секунды из-за угла выехал роскошный белый «линкольн», неспешно направлявшийся к дому. Фрэнк пошел к двери подъезда.