Ладлэм Роберт. Иллюзии "Скорпионов"

   В их разговоре возникла третья по счету продолжительная пауза, потом шеф военно-морской разведки нарушил молчание.
   — Ты хочешь мне что-нибудь сообщить?
   — Ты прав, черт побери, и я хочу, чтобы вы немедленно начали действовать. У меня есть номер телефона в Майами, по которому осуществляется связь через спутник с телефоном где-то здесь, на островах. Мне нужно, чтобы вы как можно быстрее установили его местонахождение.
   — Бажарат?
   — Похоже. Записывай номер телефона. — Тайрел назвал номер, заставил Генри для надежности повторить его, потом продиктовал номер телефона вышки на аэродроме Сабы. Он уже собирался положить трубку, как Стивенс остановил его.
   — Тайрел! Несмотря на наши разногласия... я имею в виду, что... ты не мог бы мне рассказать в чем дело?
   — Нет.
   — Но почему? Я теперь официально осуществляю связь между вами, у меня есть допуск и полномочия от всех правительств. Ты ведь очень хорошо знаешь, что такое «винтик». Меня постоянно будут теребить, требуя объяснений.
   — А это значит, что секретные доклады будут гулять туда-сюда, так?
   — С соблюдением максимальной конфиденциальности. Это обычная процедура, ты ведь знаешь.
   — Тогда я категорично заявляю — нет. Пусть люди долины Бекаа вынюхивают то, что знаешь ты, но только не то, что знаю я. Я видел их чертовы щупальцы, протянутые от Ливана до Бахрейна... от Женевы до Марселя... от Штутгарта до Локерби. Задание ты получил, Генри, но знать ты о нем ничего не будешь. Если что-то быстро выяснишь, звони мне на Сабу, а если позже, то в яхт-клуб на Верджин-Горду.
   В течение следующих полутора часов на аэродроме острова Саба приземлились три частных самолета, но никто из пилотов, несмотря на просьбы, угрозы и денежные посулы Хоторна, не согласился лететь с ним на Горду. По сведениям диспетчера, четвертый, и последний, самолет должен был прибыть примерно через тридцать пять минут. После его прилета полоса закрывалась на ночь.
   — А он будет связываться с вами перед посадкой?
   — Конечно, сейчас ведь уже темно. А если поднимется ветер, мне надо будет сообщить ему направление и скорость.
   — Когда пилот выйдет на связь, мне бы хотелось поговорить с ним.
   — Хорошо, если этого требуют правительственные интересы.
   Примерно через сорок минут заговорило радио в диспетчерской:
   — Саба, я FO 465, лечу из Ораньестада, захожу на посадку. Условия нормальные?
   — Еще десять минут, и у вас вообще не было бы никаких условий. У нас строгие правила. Вы опаздываете.
   — Успокойся, парень, у меня щедрые пассажиры.
   — Что-то я не знаю ваш самолет...
   — Мы только начали летать. Я вижу огни. Повторите, все нормально? Совсем недавно была чертовски плохая погода.
   — Все в порядке, только с вами хочет переброситься парой слов один человек.
   — Черт побери, да ты знаешь, с кем говоришь...
   — Я коммандер Хоторн, ВМС США, — сообщил Тайрел, беря в руки микрофон. — У нас здесь, на Сабе, чрезвычайная ситуация, и я хотел бы, чтобы ваш самолет отвез меня на Верджин-Горду. Летный план будет утвержден, а потеря времени и неудобства будут компенсированы. Как у вас с топливом? Мы подгоним заправщик, если требуется.
   — А-а, морячок! — раздался в ответ возбужденней крик из громкоговорителя. Хоторн посмотрел в большое, до потолка, окно, выходящее на взлетную полосу, и, к своему изумлению, увидел, что огни снижающегося самолета пошли вверх, потом свернули направо, и самолет с максимальной скоростью стал удаляться от острова.
   — Черт побери, да что же он делает? — закричал Тайрел. — Что вы делаете, пилот? — повторил он в микрофон. — Я же сказал вам, что у нас чрезвычайная ситуация!
   Ответом ему была полная тишина.
   — Он не захотел садиться здесь, — сказал диспетчер.
   — Но почему?
   — Может, из-за разговора с вами? Он сказал, что летит из Ораньестада. Может быть, так, а может быть, и нет. Вполне вероятно, что он летит с Вьекеса, а это может означать, что с Кубы.
   — Сукин сын! — Хоторн шлепнул рукой по стулу. — Чем вы тут занимаетесь?
   — Не кричите на меня. Я докладываю каждый день, но власти меня не слушают. Сюда все время прилетают подозрительные самолеты, но никто об этом и слышать не хочет.
   — Извини, — сказал Тайрел, глядя на озабоченное лицо диспетчера. — Мне надо позвонить еще в одно место.
   — Звоните, коммандер, Я записал ваше имя, так что мое начальство представит счет флоту, а не мне.
   — Флот все оплатит, — заверил Тайрел, набирая номер телефона на Верджин-Горде.
   — Тай-бой, где ты, черт побери? — крикнул в трубку Марти. — Ты ведь должен быть здесь.
   — Я не могу... не могу найти самолет, чтобы вылететь с Сабы, Уже три часа пытаюсь.
   — Да, на этих мелких островах полеты рано прекращаются.
   — Ладно, доживу до утра, но если и утром не найду самолет, тогда позвоню вам, чтобы прислали с Горды.
   — Не волнуйся... Но для тебя есть сообщение, Тай.
   — От человека по фамилии Стивенс?
   — Если он из Парижа. Портье позвонил мне четыре часа назад и спросил, здесь ли твоя яхта, а потом поговорил с твоим другом Куком. Но я сказал, что все сообщения для тебя должны поступать ко мне, и вот оно у меня. От Доминик, с номером телефона в Париже.
   — Давай быстрее! — Хоторн схватил со стола карандаш, механик медленно продиктовал ему номер. — И еще одно. Подожди минутку. — Хоторн повернулся к диспетчеру. — Ночью я наверняка не смогу улететь. Где бы я мог остаться до утра? Это важно.
   — Если это важно, то вы можете переночевать здесь. Тут в задней комнате стоит кровать, но есть вам, кроме кофе, будет нечего. Мое начальство представит счет флоту и само получит денежки... Я вас здесь закрою, а утром принесу что-нибудь поесть. Прихожу я в шесть утра.
   — И вы получите компенсацию лично от меня.
   — Заманчиво.
   — Напомните, какой здесь номер телефона? — Диспетчер назвал номер, и Хоторн продиктовал его Марти. — Если кто-нибудь будет звонить мне, дай ему этот номер, хорошо? И спасибо за все.
   — Тай-бой, — настороженно произнес механик, — ты не влез ни во что опасное?
   — Надеюсь, что нет, — ответил Хоторн, положил трубку и сразу же набрал номер телефона в Париже.
   — Алло, особняк де Кувье, — раздался в трубке женский голос.
   — Будьте любезны, мадам, — ответил Тайрел, переходя на французский, — пригласите, пожалуйста, мадам Доминиик.
   — Очень жаль, месье, но только мадам Доминик приехала, как позвонил ее муж из Монте-Карло и настоял на том, чтобы она немедленно отправилась к нему... Я доверенное лицо мадам, могу я спросить вас: вы тот самый человек с островов?
   — Да.
   — Она просила передать вам, что у нее все в порядке и что она вернется к вам, как только сможет. Хвала Господу, месье, вы тот человек, который ей нужен и которого она заслуживает. Меня зовут Полин, и вам не следует ни с кем разговаривать в этом доме, кроме меня. Может быть, установим какой-нибудь пароль, на тот случай, если не будет, возможности связаться с мадам?
   — Я знаю такой пароль. Я скажу, что звонит Саба. И передайте ей, что я ничего не понимаю. Ее здесь не было!
   — Уверена, что на это была определенная причина, месье, мадам наверняка объяснит вам ее.
   — Буду считать вас своим другом, Полин.
   — Навсегда, месье.
   На своем острове падроне, насвистывая и хихикая, в сопровождении нового помощника подъехал к телефону и набрал номер гостиницы на СенБартельми.
   — Ты была права, моя единственная дочь! — крикнул он, когда на другом конце сняли трубку. — Он клюнул на это! Попался на крючок, как говорят американцы. Теперь в Париже у него есть доверенные друг по имени Полин!
   — Ну конечно, мой единственный отец, — сказала Бажарат, — но сейчас меня больше тревожит другая проблема.
   — Что за проблема, Анни? Ты доказала, что твоя интуиция не подводит тебя.
   — Они устроили временно штаб-квартиру в яхт-клубе на ВерджинГорде... Но что им сообщили из МИ-6? Или из американской разведки?
   — Что ты хочешь от меня?
   — Пошлите людей из Майами или Пуэрто-Рико, пусть они выяснят, что там творятся.
   — Считай свою просьбу выполненной, дитя мое.
   В четыре часа утра тишину в пустынной диспетчерской разорвал звонов телефона. Хоторн в панике вскочил с кровати, моргая и пытаясь сосредоточиться. Он подбежал к телефону, стоящему на столе.
   — Да? — крикнул он, мотая головой, чтобы прогнать остатки сна. — Кто это?
   — Это Стивенс, ублюдок, — раздался голос шефа разведки из Вашингтона. — Черт побери, я торчу на работе уже почти десять часов, и когда-нибудь тебе придется объяснить моей жене, которая по непонятным мне причинам очень тебя любит, что я работал на Хоторна, а не флиртовал с несуществующей подружкой.
   — Тому, кто употребляет слово «флиртовал», не о чем беспокоиться. Что у тебя?
   — Запрятано все так глубоко, что для раскопок потребуется археолог. Естественно, что майамский номер не зарегистрирован.
   — Надеюсь, это не стало для тебя неразрешимой проблемой? — подковырнул Хоторн.
   — Конечно, нет. Телефон установлен в популярном ресторане «Веллингтон» на Коллинз-авеню, только владелец ничего не знает об этом, потому что никогда не получает счета. Все оплачивает бухгалтерская фирма, которая ведет его дела.
   — Линию можно проследить.
   — Ее и проследили. До яхты в майамской гавани, на которой установлен автоответчик. Владелец яхты бразилец, в настоящее время находится в Бразилии.
   — Но этот бандит говорил не с машиной, — настаивал Хоторн, — кто-то отвечал ему.
   — Я в этом не сомневаюсь. Просто этому человеку приказали быть на яхте в то время, когда будет звонить твой бандит.
   — Значит, ты ничего не выяснил.
   — Я этого не говорил, — поправил его Стивенс. — Мы позвонили нашим электронщикам, у которых есть все это чудодейственное оборудование. Мне сказали, что они разобрали автоответчик по частям, как швейцарские часовщики, опробовали несколько сотен программ и, наконец, провели, как они это называют, анализ спутникового луча.
   — А что это все значит?
   — Это значат, что они стали работать с картой, исходя из возможностей спутниковой трансляции, в результате чего район возможного приема сузился у них примерно до сотни квадратных миль от Анегадского пролива до острова Невис.
   — И что же дальше?
   — А вот что. Первое: яхта с этого момента находится под постоянным наблюдением. Бели кто-то появится рядом с, ней, то будет схвачен, а уж там его расколют — с помощью химии или других средств.
   — А второе?
   — Боюсь, что второе поможет меньше. На базе ВВС Патрик есть самолеты, способные перехватывать спутниковые трансляции, но, чтобы засечь приемные антенны, трансляция должна быть активной. Мы задействуем и эти самолеты.
   — Но тогда они будут заглушать все трансляции в обеих точках.
   — На это мы и рассчитываем. Кто-то должен будет проверить яхту и автоответчик, они вынуждены будут сделать это. В автоответчике мы устроили короткое замыкание, так что обязательно кто-то должен будет прийти выяснить в чем дело и прослушать полученные сообщения. Это дураку понятно, Тай. Они не знают, что мы их обнаружили, и как только кто-то приблизится к яхте, мы его схватим.
   — Что-то здесь не так, — сказал Хоторн. — Что-то не так, но я не знаю что.
   Луна уже покидала небо над Майами, и на востоке, на горизонте, брезжил рассвет. На яхте, стоящей в гавани, была установлена телескопическая видеокамера, и все происходящее на ней отражалось на экране, находившемся на складе, который располагался в двухстах ярдах от причала. На складе бодрствовали трое агентов ФБР, на столе у них стоял красный телефон всего с одной черной кнопкой, при нажатии которой их моментально соединяла с ЦРУ и Управлением военно-морской разведки в Вашингтоне.
   — Черт побери, — сказал один из агентов, поднимаясь, чтобы открыть дверь, — принесли пиццу, но я не собираюсь один за все расплачиваться.
   Его коллеги сидели в креслах и зевали, когда дверь открылась.
   Огонь из автомата был точным и смертельным. Через несколько секунд все трое агентов валялись на полу, истекая кровью. На телеэкране было видно, как яхта взлетела на воздух, высокие языки пламени взметнулись в небо.

Глава 6

   — Боже мой! — закричал в трубку Стивенс, позвонив Хоторну на Сабу. — Они знают все! Каждый наш шаг!
   — Это значит, что у вас утечка информации.
   — Не могу поверить в это!
   — Придется поверить, это реальность. Я буду на Горде через час или...
   — Да черт с ней, с этой Гордой, мы заберем тебя с Сабы. Наши картографы говорят, что она ближе к предполагаемой цели.
   — Но ваш самолет не сможет приземлиться здесь, Генри.
   — Черта с два, сможет! Я переговорил с нашими специалистамиавиаторами, у вас там полоса почти три тысячи футов, на максимальной реверсивной тяге они смогут приземлиться. Я хочу, чтобы ты проверил эти координаты... Это все, что у нас осталось! Если что-то обнаружишь, действуй так, как сочтешь нужным. Самолет в твоем полном распоряжении.
   — Сотни квадратных миль между Анегадой и Невисом? Ты что, рехнулся?
   — У тебя есть лучшее предложение? Мы имеем дело с психопаткой, которая может поднять на воздух столько правительств! Скажу тебе честно, Тай, я напуган тем, что узнал о ней, действительно напуган!
   — Лучшего предложения у меня нет, — спокойно согласился Хоторн. — Я не полечу на Горду, а буду ждать здесь. Надеюсь, что база Патрик пришлет летчика получше.
   АВАК-2 появился в небе с западной стороны. Толстый, с задранным носом и выступающей над фюзеляжем тарелкой-антенной, он выглядел очень непривлекательно. Сверхсекретный самолет снизился, но не стал приземляться, а долетел до конца взлетной полосы, развернулся и пошел на второй заход. Тайрел уже подумал, что летчик, наверное, передал на базу Патрик, что все они там посходили с ума, и вдруг с третьего захода громоздкий самолет плавно снизился, коснулся колесами шасси самого начала взлетной полосы и понесся по ней, ревя реактивными двигателями, работающими в режиме реверсивной тяги.
   — Ну и ну! — закричал диспетчер, у которого вылезли глаза из орбит и перехватило дыхание, когда он увидел, что самолет остановился в нескольких сотнях футов от конца взлетной полосы, развернулся ж стая выруливать назад. — Вот это летчик! Как он управился с этой стельной коровой!
   — Я улетаю, Келвин, — сказал Хоторн, направляясь к двери. — Я свяжусь с тобой — я или мои помощники. Возьми деньги.
   — Как я уже говорил вчера вечером, они мне не помешают.
   Тайрел выбежал на летное поле. Боковой люк самолета отворился, и офицер с сержантом спустили вниз складную лесенку.
   — Черт возьми, отличный полет, лейтенант, — похвалил летчиков Хоторн, приблизившись и разглядев серебряные знаки различия на воротнике офицера.
   — Мы доставляем электронную почту, приятель, — ответил офицер. Он был без фуражки, со светло-каштановыми волосами, и говорил с южным акцентом. — А вы местный механик? — спросил он, разглядывая замасленный комбинезон Хоторна.
   — Нет, я и есть тот человек, которого вам надо забрать.
   — Не шутите?..
   — Спроси у него удостоверение, — посоветовал пожилой сержант, засовывая правую руку за борт кителя.
   — Я Хоторн!
   — Докажи это, парень, — спокойно сказал сержант. — На мой взгляд, ты не похож на коммандера.
   — Я не коммандер... ну хорошо, когда-то я был им, а теперь нет. Неужели Вашингтон вам ничего не объяснил? Все мои документы покоятся на дне местной гавани.
   — Ты думаешь, это звучит убедительно? — Сержант медленно вытащил кольт 45-го калибра. — Мой коллега лейтенант управляет всем этим чудесным оборудованием, а я нахожусь на борту по другой причине. Для обеспечения безопасности, скажем так.
   — Убери пистолет, Чарли, — раздался женский голос. Стройная фигура в форме появилась в проеме дверцы, и женщина спустилась по лесенке на землю. Подойдя к Хоторну, она протянула руку. — Майор Кэтрин Нильсен, коммандер. Прошу прощения, что пришлось сделать два захода, но вы не зря высказывали опасения капитану Стивенсу. Посадка была довольно рискованной... Все в порядке, Чарли. Вашингтон передал по факсу его фотографию, это тот самый человек.
   — Вы летчик?
   — Это потрясло вас коммандер?
   — Я не коммандер...
   — А моряки сказали, что коммандер. Сержант, возможно, вам пока не следует убирать оружие.
   — С удовольствием, майор.
   — Вы несете какое-то... какую-то чепуху.
   — Вы хотели сказать, дерьмо?
   — Именно это я и имел в виду.
   — Как раз против этого мы и возражали. Мы понимаем, что различные службы должны взаимодействовать, но нам было трудно согласиться с тем, что бывший морской офицер, ничего не смыслящий в нашей работе, будет командовать нашим самолетом.
   — Послушайте, леди... мисс... майор, я ничего не просил! Я точно так же, как и вы, вляпался в это дело.
   — Мы не знаем, что это за дело, мистер Хоторн. Нам известны только координаты района, в котором мы должны летать, обнаруживать спутниковые передачи, перехватывать их и докладывать данные вам. После этого вы, и только вы, скажете нам, что делать дальше.
   — Чушь какая-то.
   — Чистое дерьмо, коммандер.
   — Совершенно верно.
   — Я рада, что мы понимаем друг друга. — Майор сняла фуражку, вытащила из волос несколько заколов, тряхнула головой, и белокурые волосы рассыпались по плечам. — Не собираюсь вмешиваться в ваши секретные дела, коммандер, но я хотела бы точно знать, чего вы ожидаете от нас.
   — Послушайте, майор, я живу на островах и вожу туристов на своих яхтах. Почти пять лет назад я порвал с военной службой, и вдруг меня завербовали три правительства трех разных стран, которые ошибочно считают, что я смогу помочь им разрядить критическую ситуацию, как они это называют. Если вы думаете иначе, то забирайте отсюда вашу стельную корову и оставьте меня в покое!
   — Я не могу этого сделать.
   — Почему?
   — У меня приказ.
   — Вы тяжелый человек, леди... майор.
   — А вы очень откровенный бывший моряк, мистер.
   — И что мы теперь будем делать? Стоять здесь и переругиваться?
   — Я предлагаю приступить к выполнению операции. Поднимайтесь и самолет.
   — Это приказ?
   — Вы же знаете, что я не могу приказывать вам, — сказала майор, приглаживая волосы. — Мы находимся на земле, где вы являетесь моим начальником, в воздухе мы будем с вами более или менее на равных... хотя и там вы будете старшим.
   — Хорошо, тогда забираемся в самолет и взлетаем.
   Монотонный шум реактивных двигателей раздражал слух. АВАК-2, разворачиваясь в разных направлениях, патрулировал в районе наблюдения. Лейтенант, отвечавший за работу сложного электронного оборудования, нажимал какие-то кнопки, крутил загадочные рукоятки. Писк сигналов становился то сильнее, то слабее. При каждой вспышке их активности лейтенант бегло набирал что-то на клавиатуре компьютера, и в проволочную корзину, стоящую рядом с принтером, поступала распечатка.
   — Что происходит? — спросил Хоторн, сидящий пристегнутым в поворотном кресле напротив лейтенанта.
   — Уймите своих свиней, коммандер, — ответил лейтенант. — Уж больно они шумят во время завтрака.
   — Черт побери, что все это значит?
   — Это значит заткнитесь, пожалуйста, сэр, потому что мне надо сосредоточиться... если, конечно, флот позволит мне, сэр.
   Тайрел отстегнул ремень, встал и прошел в кабину, где за рычагами управления сидела майор Кэтрин Нильсен.
   — Можно, я сяду сюда? — спросил он, указывая на свободное кресло рядом с ней.
   — Вам не надо спрашивать разрешения, коммандер. Вы командуете этой птичкой, за исключением тех случаев, когда дело касается безопасности полета.
   — А нельзя без этой военной чепухи, майор? — спросил Тайрел, усаживаясь в кресло и застегивая привязной ремень. Он с удовольствием отметил, что здесь шум двигателей ощущался меньше. — Я же говорил вам, что больше не служу во флоте и нуждаюсь в вашей помощи, а не во враждебном отношении.
   — Хорошо, чем я могу помочь... Подождите! — Она поправила наушники. — Что ты говоришь, Джексон? Снова войти в последнюю траекторию? Так и сделаем, гениально. — Нильсен начала вводить самолет в разворот. — Простите, коммандер... на чем мы остановились? Ах да — чем я могу помочь вам?
   — Можете начать с объяснений. Что такое последняя траектория, в которую вы снова входите, и что, черт побери, может здесь быть гениального?
   Майор рассмеялась. Это был хороший смех, не насмешка и не демонстрация превосходства. Просто девушка смеялась над забавной ситуацией.
   — Для начала скажу вам, сэр, что Джексон гений...
   — Отбросьте, пожалуйста, «сэр». Я больше не коммандер, а если бы даже и был им, это не выше по званию, чем майор.
   — Хорошо, мистер Хоторн...
   — Называйте меня Тай, это сокращенно от Тайрела. Так меня зовут.
   — Тайрел? Что за ужасное имя? Он убил двух молодых принцев в лондонском Тауэре, это ведь из «Ричарда III» Шекспира.
   — У моего отца было искаженное чувство юмора. Когда должен был родиться мой брат, отец поклялся, что если родится девочка, он назовет ее Медея, но родился мальчик, и отец нарек его Маркус Антониус Хоторн. Мама упростила имя до Марк Антоний.
   — Думаю, мне бы понравился ваш отец. Мой был фермером из Миннесоты, малообразованным сыном шведских иммигрантов. Он понимал, что мне надо буквально грызть науку, чтобы попасть в Вест-Пойнт, иначе придется всю оставшуюся жизнь убирать навоз за коровами.
   — Мне, наверное, тоже понравился бы ваш отец.
   — Давайте вернемся к вашему вопросу, — как-то сразу замкнулась в себе Нильсен. — Джексон Пул... кстати, из луизианских Пулов, гений в своем деле, во всем этом электронном оборудовании. Он еще и отличный летчик, вполне может заменить меня, а вот я ничего не понимаю в его аппаратуре.
   — Две такие замечательные способности! Похоже, он интересный парень.
   — Так оно и есть. Он пошел в армию, потому что здесь действительно вкладывают большие деньги в компьютерную науку, а квалифицированных специалистов не так много. Здесь для него большое поле деятельности... Кстати, он только что посоветовал мне снова войти в эту траекторию, проще говоря, мы снова следуем нашим курсом через зону цели, исходя из начальных параметров.
   — И что это значит?
   — Он пытается отыскать для вас передачу... Не обычную, которую можно идентифицировать, таких, по крайней мере, от пятидесяти до семидесяти пяти, ими пользуются военные и дипломаты, а передачу с отклонениями от стандартных норм, которую почти невозможно проследить.
   — И он может делать это с помощью кнопок, рукояток и писка?
   — Да, может.
   — Ненавижу людей нового поколения.
   — Я разве не говорила вам, что он один из лучших каратистов на базе Патрик?
   — Если он будет драться с вами, майор, то я буду на его стороне, — улыбнулся Тайрел. — Меня на ринге может поколотить любой младенец.
   — Судя по вашему досье, этого не скажешь.
   — Моему досье? Неужели вообще ничто не держится в секрете?
   — Нет, по крайней мере, в тех случаях, когда вы получаете контроль, даже ограниченный, над равным по званию офицером другого рода войск. В соответствии с требованиями уставов я должна была убедиться в компетентности офицера, под чье командование перехожу. И я убедилась в вашей компетенции.
   — Но вы не показали этого там, на Сабе.
   — Я разозлилась, как, наверное, разозлились бы и вы, если бы какой-то незнакомец вторгся в вашу сферу деятельности и заявил, что теперь он будет командовать.
   — Я не говорил ничего подобного.
   — Вы дали мне это понять, когда приказали забираться в самолет и взлетать. В тот момент я и поняла, что вы все еще остаетесь коммандером Хоторном.
   — Стойте! — раздался громкий крик из аппаратного салона. — Это сумасшествие! — Джексон Пул стоял возле своего стола и размахивал руками.
   — Успокойся, мой дорогой! — приказала майор Нильсен, не отрываясь от рычагов управления. — Сядь и спокойно объясни, что там у тебя. Коммандер, наденьте, пожалуйста, наушники, так вы все сами услышите.
   — Дорогой? — невольно повысил голос Тайрел.
   — У нас, летчиков, такой сленг, коммандер, не надо выискивать в этом какой-то другой смысл, — ответила майор Нильсен.
   — Не лезьте, моряк, — добавил сержант службы безопасности. — Вы можете командовать, сэр, но не забывайте все-таки, что вы здесь гость.
   — Знаете что, сержант, вы мне уже как шило в заднице!
   — Прекратите, Хоторн, — сказала белокурая летчица. — Что вы там нашли, лейтенант?
   — Нашел то, что не существует, Кэти! Этого нет ни в таблицах, ни на картах района... а я детально все проверил!
   — Поясни, пожалуйста.
   — Сигнал отражается японским спутником и уходит вниз, в никуда, во всяком случае, этого места нет на наших картах. Но ведь где-то его принимают! Передача довольно четкая.
   — Лейтенант, — прервал его Тайрел, — а может ваша машина сказать нам, откуда идет передача?
   — Точно не сможет, большой компьютер, пожалуй, осилил бы это, а у нас ограниченные возможности. Все, что я могу, так это составить на компьютере лазерную проекцию.
   — А это еще что за чертовщина?
   — Это как игра в гольф на компьютере. Вы наносите на экране удар по мячу и моментально получаете картинку его полета.
   — Я не играю в гольф, но ловлю вас на слове. Сколько времени это займет?
   — Я как раз этим и занимался во время нашего разговора... Да, это можно почти гарантировать.
   — Что?