Ладлэм Роберт. На повестке дня - Икар

   Секьюрити Белого дома молчал. Поразмыслив, он сказал:
   — А вы умеете держать нос по ветру!
   — С другой стороны, — быстро добавил Милош, — прочитай вы то, что я приготовил, мы могли бы обойтись без этой тягостной процедуры.
   Он вытащил из кармана пиджака сложенные вчетверо листки, развернул их и протянул секьюрити.
   По мере чтения у того глаза сузились, а рот приоткрылся — от его привлекательности не осталось и следа.
   — Считайте, что вас уже нет в живых, — тихо произнес он.
   — Неосмотрительное заявление! Если я уже мертвец, то вы-то и подавно. Ваши крестные отцы, услышав о вашей весьма неэлегантной кончине, будут спокойно попивать свое красное вино, будто это ваша кровушка. По документам у вас все безупречно, видите ли... Это вам только кажется. Взгляните повнимательней! Результаты вашей коммерческой деятельности, связанной с торговлей живым товаром — женщинами, — конечно, безупречными не назовешь. Но вот контракты, строительные проекты, которые вы кое-кому устраивали, это — Целое дело. А куда ведет ниточка? Посмотрим-ка! Трудно даже себе представить... Этого телефона в справочниках нет, зарегистрирован он в апартаментах одного секьюрити... А женщины?
   — Их уже нет в живых... Да и мальчиков тоже.
   — У них было не больше шансов, чем теперь у вас. Поверьте, лучше помочь мне, чем противостоять. Я не интересуюсь вашими делами, вы просто окажете мне услугу, а если откажетесь, это сделает кто-либо другой приблизительно с тем же результатом. Вы мне — информацию, а я сжигаю эти бумаги. Конечно, я не обещаю вам никаких гарантий, но поскольку я, возможно, опять прибегну к вашей помощи, с моей стороны было бы неумно дать бумагам ход. Я не так глуп, уверяю вас.
   — Это очевидно, — согласился секьюрити. — Зачем выбрасывать пистолет, если им еще можно воспользоваться?
   — Рад, что мы поняли друг друга.
   — Какая информация вас интересует?
   — Вполне невинная, вас это не затруднит. Начнем с подразделения ФБР при вице-президенте. Зачем оно вам лично нужно?
   — Оно не имеет ко мне никакого отношения. Секьюрити осуществляют защиту, фэбээровцы — расследование.
   — Но защиту невозможно обеспечить без расследования.
   — Это разные дела. Когда у нас появляется информация, мы передаем ее в ФБР.
   — Какую же информацию вы передали, если она вызвала необходимость создать новое подразделение?
   — Никакую. Пару месяцев назад поступила серия угроз в адрес Вепря...
   — Вепря?
   — "Вэ" — вице, «прь» — президент... Вепрь. Коротко и доходчиво.
   — Не очень лестная кличка.
   — Она не в ходу, только в узком кругу.
   — Ясно. Давайте дальше... Угрозы. От кого они исходят?
   — Этим сейчас и занимаются в спецподразделении. Пытаются найти источник, так как угрозы продолжаются.
   — Какого типа угрозы?
   — Телефонные звонки, телеграммы, письма... Поступают из разных мест, агенты сбились с ног.
   — Все безуспешно?
   — Пока да.
   — Значит, подразделение весьма мобильно — сегодня здесь, завтра там. Его деятельность координируется из Вашингтона?
   — Когда Вепрь там, конечно. Когда куда-то едет, они с ним. Подразделение под контролем начальника его персонала. Сами знаете, как много времени уходит на согласование дел с Вашингтоном.
   — Пять недель назад вас тут не было. Так ведь?
   — Пожалуй, да. Мы вернулись только десять дней назад. Он проводит много времени в разъездах. Как он говорит, президент — это Восток, и вице-президент — Запад и ему, дескать, достается лучшая доля, потому как он не торчит в нашем славном городе.
   — Довольно неосмотрительно для вице-президента так говорить.
   — Ну, это ведь Вепрь! Что, однако, не свидетельствует об отсутствии ума. Он далеко не глуп!
   — А почему вы все — Вепрь да Вепрь?
   — Просто мы его не любим, да и тех, кто при нем. Его прихлебатели обращаются с нами, как с пуэрто-риканской прислугой. На днях один из них говорит: «Подай мне чаю и тысячу баксов». А я ему отвечаю: «Сначала проконсультируюсь с моим шефом, входит ли это в мои обязанности».
   — Вы не боитесь, что вице... Вепрь может обидеться?
   — А он с нами не общается. Мы же секьюрити и подчиняемся не ему, а его начальнику кадров.
   — А кто он?
   — Не он, а она. У нас для нее другая кличка, хоть и не такая удачная, но очень подходящая. Мы называем ее Стервоза-У-Которой-Не-Заржавеет, что ей очень нравится.
   — Расскажите о ней, — попросил Варак.
   — Зовут Ардис Ванвландерен. Она попала в окружение год назад. До нее был парень, классно выполнявший свою работу. Собственно, поэтому его сманил один из друзей Вепря. Парень на огромные деньжищи ушел. А Стервозе около сорока. Деловая баба... Когда входишь к ней в офис, кажется, готова яйца оторвать только из-за того, что ты в брюках.
   — Она что, лишена женской привлекательности?
   — Не сказал бы. Привлекательная, классная фигура. В самый раз для тех, кто любит такой тип женщин. По мне так даже очень.
   — Замужем?
   — Есть там один. Трется около нее, говорит, что ее муж, но никто его всерьез не воспринимает.
   — А что он делает? Чем занимается?
   — Он из Палм-Спрингс. Занимается акциями, ценными бумагами, когда остается свободное время после гольфа. Я составил о его делах такое мнение.
   — У него должны быть солидные деньги.
   — Он вкладывает их куда только можно и никогда не пропускает ужина в Белом доме. Должно быть, вам знакомы такие субъекты — волнистые светлые волосы, белозубая улыбка и смокинг. Такие любят, когда их фотографируют в танце. Правда, прочитай он хотя бы одну книгу до конца, его, наверное, назначили бы послом при британском королевском дворе. Да еще с такими-то деньгами!
   Варак наблюдал за секьюрити, которому явно полегчало от подобных расспросов. Он рассказывал более того, что требовалось. По сути, он рылся в чужом грязном белье.
   — Не понимаю, зачем такому человеку посылать жену на работу, даже если в ее обязанности входит обслуживание вице-президента.
   — А кто его вообще спрашивал? Стервозу не так-то просто заставить делать то, что ей не по нраву. Кроме того, одна моя знакомая из обслуги рассказывала, что эта железная леди замужем в третий или четвертый раз. Наверное, Ванвландерен дает ей полную свободу. Живет так, как ей нравится.
   — Говорите, она хорошо справляется со своей работой?
   — Отменно! Вепрь и шагу без нее не делает.
   — А сам он какой?
   — Орсон-то?
   Еще один реактивный самолет с ревом взлетел с морской авиабазы.
   — Вепрь, он и есть Вепрь, — произнес мафиози, когда все стихло. — Окружение Орсона Боллингера держит руку на пульсе всего, что происходит, а происходит только то, что им на руку.
   — Вы весьма проницательны.
   — Присматриваюсь... Присматриваюсь ко всему.
   — Вам удается гораздо больше. Я бы, правда, сказал, что вам не мешает быть поосторожнее. Если я смог выйти на вас, другие, видимо, тоже смогут.
   — Хотелось бы знать, каким образом?
   — Методично копая. Неделями ожидаешь, пока кто-либо допустит оплошность. Все мы люди и живем среди людей. Но на сей раз таким человеком оказались вы сами. Возможно, устали или выпили лишку либо просто решили, что вам теперь нечего опасаться. Не важно, по какой причине, но вы позвонили в Бруклин, в Нью-Йорк не обычным способом, не с телефона-автомата, номер которого запеленговать невозможно.
   — Франджи! — прошептал мафиози.
   — Да, ваш двоюродный брат Джозеф Франджиани... По кличке Пальчик. Второй по старшинству в вашей мафиозной бруклинской семье Ричи, унаследовавшей генуэзские капиталы. Это все, что мне было нужно, чтобы все понять. Так-то, дружок!
   — Заморский ты сукин сын...
   — Не тратьте на меня свое красноречие. Остался последний вопрос... И пожалуйста, попытайтесь вести себя цивилизованно.
   — Это ты мне говоришь? — заорал мафиози, вытаскивая пистолет, заткнутый сзади за ремень.
   — Стоять! — гаркнул Варак. — Еще одно движение, и я тебя прикончу.
   — Да у тебя и пушки-то нет! — выдавил секьюрити, но с места не сдвинулся.
   — У меня все есть, — ответил Варак, впиваясь взглядом в мафиози. — Надеюсь, понимаешь.
   Секьюрити сунул пистолет за ремень:
   — Выкладывай свой последний вопрос, и я пошел...
   — Вернемся к этой Ардис Ванвландерен. Как вам лично объяснили ее назначение на должность шефа обслуги вице-президента? Вы обеспечиваете личную безопасность Боллингера и неплохо сотрудничали с ее предшественником.
   — Мы секьюрити, и этим все сказано. Никаких объяснений нам не требуется.
   — Так ничего и не сказали? Для женщины это все-таки необычная должность.
   — Почему не сказали? Много чего было сказано, но никаких разъяснений-объяснений. Боллингер собрал всех и сообщил, что ему приятно объявить о назначении на высший пост одного из самых талантливых исполнителей в стране, вступающим в должность с таким самопожертвованием, что мы должны благодарить высшие силы за ее патриотизм. Услышав слово «ее» мы поняли, что это женщина.
   — Высшие силы... Хорошо сказано!
   — Вепрь обожает высокий стиль...
   — И он без нее ни шагу...
   — Думаю, не осмеливается. У нее железная хватка, и она навела в доме настоящий порядок.
   — Настоящий порядок — это как?
   — Что «как»?
   — Да так, ничего. На сегодня все, мой друг. Уходите отсюда первым, хорошо? Если понадобится, я вам позвоню.
   Горячая кровь средиземноморских предков ударила в голову. Мафиози ткнул указательным пальцем в сторону Варака и произнес хриплым голосом:
   — Вон из моей жизни, если не хочешь лишиться своей!
   — Твоя жизнь меня совсем не устраивает, стукач и завзятый сплетник!
   — Но-но! Не смей называть меня так!
   — Я буду называть тебя как мне захочется, а что касается моей жизни — я с ней сам разберусь. Понял?
   Милош Варак проводил его взглядом. Секьюрити медленно брел по пляжу в сторону отеля. Поднялся по лестнице и скрылся за дверями. И тогда Варак дал волю своим мыслям... Она попала в окружение вице-президента год назад; он вкладывает деньги. Орсон не делает без нее ни шагу... Именно тринадцать месяцев назад «Инвер Брасс» начала поиски кандидатуры на пост вице-президента США. Когда вкладывают баснословные средства в кампанию по выборам президента, всегда пешкой в своей игре делают вице-президента именно «вкладчики», то есть те, кто намерены править страной.

* * *

   Был пятый час утра, но Калейла никак не хотела прекращать работу. Она заставляла Эвана снова и снова прослушивать магнитофонные записи. Она настаивала, чтобы он подробно излагал то, что удавалось вспомнить в связи с прослушанным. Распечатка из офиса Пейтона насчитывала около ста тридцати лиц, соответственно с данными о роде занятий, информацией о браках, разводах, рождениях и смертях. Каждый из перечисленных либо провел в прошлом значительное время с Кендриком, либо входил в его окружение в период своей наибольшей активности и мог, таким образом, повлиять на продвижение Кендрика по службе.
   — Откуда он откопал всех этих людей? — Эван шагал взад-вперед по кабинету. — Клянусь, не помню половину из них, а другую половину вспоминаю весьма смутно. За исключением старых друзей, среди которых никто даже косвенно не может быть связан с тем, что со мной приключилось. Просто голова кругом! У меня было три соседа по комнате, когда я учился в колледже, еще два — когда учился в аспирантуре, с шестым мы вместе снимали квартиру в Детройте, когда я однажды нашел там какую-то занудную работу. И все они в этом списке! Еще десяткам двум я помогал выкарабкаться из нужды, когда работал на Ближнем Востоке. Они-то тут с какой стати? Какая связь между ними и моим настоящим? Ни-ка-кой... — произнес Эван по слогам для пущей убедительности.
   — Тогда давай еще раз пройдемся по «группе Кендрика». Вот список всех, кто работал по контракту...
   — Нет никакой «группы Кендрика»! Нет! Понимаешь? Их убили. Их взорвали. Они погибли под обломками... Мэнни и я, — вот все, кто остались. Ты сама знаешь это.
   — Не надо возмущаться! — сказала Калейла. Она сидела на кушетке и пила чай. Распечатка лежала перед ней на журнальном столике. — Я имею в виду твои контакты здесь, в США, во время работы «группы».
   — Мы уже всех перебрали. Да их и было всего ничего! В основном специалисты по высокотехнологическому оборудованию.
   — Давай пройдемся еще раз.
   — Напрасная трата времени. Ну хорошо, давай пройдемся.
   — "Сонар электроникс", город Пало-Альто в Калифорнии, — прочитала Калейла, водя линейкой по распечатке. — Представителем был некий Кэри...
   — Кэри, твою Мэри, — хмыкнул Кендрик. — Так звал его Мэнни. Купили мы у них шурфовальное оборудование, а оно не работает, и все тут! Мы им рекламацию, оборудование возвращаем, а они нам знай счета к оплате выставляют...
   — "Друкер графикс", Бостон, Массачусетс, представитель Джерри Шульман. Что о них?
   — Джерри Шульман — парень что надо! Обслуживание на высоте. Мы работали с ними много лет, и никаких проблем.
   — "Морслэнд ойл", Талса, Оклахома. Представитель — Арнольд Станхоуп.
   — Я уже рассказывал о нем. И о них тоже...
   — Расскажи еще раз.
   — Делали мы для них в Эмиратах привязку к местности. Работы выше крыши, а они жмутся, торгуются, платить не хотят, а поскольку наши дела шли в гору, мы взяли и разорвали с ними контракт.
   — Наверняка последовали злобные нападки...
   — И еще какие! Но время — великий лекарь. Они потом нашли каких-то лихих греков, которые взяли их за горло и ломовые бабки за свою работу.
   — Разбойники вы все и без всякой привязки к местности, — улыбнулась Калейла. — Читаю дальше... «Оффшорное предприятие с ограниченной ответственностью», город Нассау, Багамы, представитель Ардис Монро в Нью-Йорке. Они перечисляли тебе приличные суммы денег в качестве капиталовложений...
   — ...Которых мы в глаза не видели, — прервал ее Кендрик, — потому что это была липа.
   — Тут у меня пометка «Не важно».
   — Что еще за пометка?
   — Это ты сказал, когда мы смотрели список в первый раз, а я написала в сторонке. Нельзя ли поподробнее об этом «оффшорном предприятии с ограниченной ответственностью»?
   — Сейчас его уже нет. Обыкновенная махинация международного класса. Компанию создали из денег на счетах в швейцарских банках и воздуха. Потом ее продали, деньги со счетов перевели в свои банки, а покупатели остались с тем самым воздухом на руках.
   — И ты принимал участие в таком скользком мероприятии?
   — Я не знал, что дела обстоят именно так. Я был тогда молод, неопытен и под большим впечатлением от сознания, что нас захотели сделать частью своей структуры солидные люди... и от кругленькой суммы на счете в Цюрихе, открытом на наше имя. Мои восторги испарились, когда Мэнни предложил снять аванс за выполняемую нами работу для них. Он знал, что делает: мы не получили ни гроша, ибо денежные потоки находились под контролем тех, кто имел в оффшорной зоне право первой подписи.
   — Шарага для идиотов, и вы на это купились.
   — Вот именно.
   — А каким образом вы в эту авантюру влипли?
   — Мы в то время работали в Саудовской Аравии, и на одной деловой встрече в Эр-Рияде я познакомился с Монро.
   — Ардис Монро... Ардис... Странное имя для мужчины.
   — Это женщина, но она круче любого мужчины.
   — Женщина?
   — Представь себе!
   — Она, видимо, имеет дар убеждения. С твоим-то природным скептицизмом...
   — Язык у нее подвешен, это точно. — Кендрик отвел взгляд. — Когда мы вышли из дела, тут-то она и показала себя, заявив, что кое-какие контракты с «группой Кендрика» стоили ей миллионов. Мэнни Вайнграсс тогда поинтересовался, чьих миллионов.
   — Наверное, нам следует... — задумчиво произнесла Калейла.
   — Оставим это! — оборвал ее Эван. — Она теперь замужем за английским банкиром, живет в Лондоне и отошла от дел.
   — Откуда тебе известно?
   Кендрик ответил слишком быстро и довольно спокойно:
   — Звонила пару раз... Между прочим, с извинениями. Все, что было, теперь не имеет значения.
   — Да, конечно, — сказала Калейла и, говоря уже о другом, сделала пометку на полях распечатки: «Проверить оффшор!»

* * *

   Ардис Монро-Фразье-Пайк-Ванвландерен, в девичестве Ардисольда Воджак, родом из Питтсбурга, штат Пенсильвания, в данное время проживала в шикарном люксе в отеле «Уэстлейк» в Сан-Диего.
   Войдя в фойе номера, сплошь из мрамора, она перебросила свою соболиную накидку через спинку стула, обитого тисненым бархатом, и позвала мужа:
   — Ау-у, Энди, где ты там? У нас в распоряжении меньше часа. Я не хочу опаздывать к Вепрю, так что поторапливайся, мой милый!
   Эндрю Ванвландерен в смокинге вышел из спальни со стаканом в руке:
   — А я, как всегда, готов раньше тебя, детка!
   — Я тоже буду готова минут через десять, — сказала Ардис, разглядывая в зеркале свое отражение и поправляя изящную прическу каштановых с сединой волос. Ей было около пятидесяти. Среднего роста, худощавая, с пышным бюстом, она выглядела значительно моложе. Ее можно было назвать весьма привлекательной. Обращали на себя внимание большие зеленые глаза. — Почему бы не вызвать машину, милый?
   — Машина может подождать, как и Вепрь. Нам надо поговорить.
   — Да? — Начальник кадров вице-президента перевела взгляд на мужа. — Звучит серьезно...
   — Так оно и есть! Мне звонил твой бывший.
   — Который?
   — Тот, о котором стоит говорить.
   — Он звонил сюда?
   — Ну да! Я его видел и сказал...
   — Это черт знает что, Энди, это просто глупо! — Ардис спустилась по мраморным ступеням в гостиную, которая была ниже уровня фойе. Сев на стул, обтянутый красным шелком, она резким движением закинула ногу на ногу и посмотрела на мужа в упор. — Со своими бешеными деньгами делай, что твоей душе угодно, но туда, где я, не лезь! Это понятно, дорогой?
   — Послушай, Стервоза, если мне потребуется проверенная информация, я ее получу, учитывая, сколько я уже заплатил. Это понятно, дорогая?
   — Хорошо, хорошо, остынь, Энди!
   — Сама затеяла перепалку и меня же призываешь остыть!
   — Прости! — Ардис откинулась на спинку стула, вздохнула и прикрыла глаза. Через пару секунд она поднялась, подошла к журнальному столику, взяла пачку сигарет. — Правда, прости меня. Сегодня был такой трудный день.
   — Опять Вепрь? — спросил Ванвландерен, отхлебнув виски.
   — Поосторожнее с прозвищами! — хохотнула Ардис. — Не хотелось бы, чтобы наши секьюрити поняли, что и их прослушивают.
   — А в чем проблема у Боллингера?
   — Опять он в вибре... Хочет железную гарантию, что через полгода, в июле, либо он будет в списках кандидатов на пост президента и вице-президента, либо у него будет десять миллионов на счете в швейцарском банке.
   Ванвландерен закашлялся:
   — Десять миллионов? — Он с трудом перевел дыхание. — Что он о себе думает, этот комедиант?
   — Думает, что он вице-президент Соединенных Штатов, у которого за душой парочка-другая государственных тайн, — ответила Ардис. — Я говорила ему, что только он и подходит нам, но куда там! Думаю, чует, что Лэнгфорд Дженнингс считает его пешкой и совершенно в нем не нуждается.
   — Неужели наш телегеничный президент, наш маг и волшебник не любит его?
   — Это слишком сильно сказано! Я слышала от Деннисона, Дженнингс просто собирается отправлять его в отставку.
   — И он должен уйти. Однако Герберт Деннисон, на мой взгляд, проявляет больше любопытства, чем ему положено, а нам это вовсе ни к чему.
   — Забудь на время о Деннисоне, о Боллингере и о всех твоих делах. Скажи, что произошло такого важного, что моему старому бездомному коту пришлось позвонить сюда?
   — Не бери в голову! Он звонил из офиса моего вашингтонского адвоката. Мы ведь с ним как-никак на паях владеем фирмой. Не забыла? Однако давай закроем тему Орсона. Дай ему гарантии. Напиши пару фраз, а я подпишу. Цюрих и все такое... Он будет просто счастлив.
   — Ты что, сошел с ума? — Ардис покачала головой.
   — Вовсе нет. Начнем с того, что он либо будет в списках кандидатов, либо о нем сразу забудут, как это обычно бывает с экс-вице-президентами. Вот и все!
   — Мой дорогой, — сказала Ардис с ударением на слове «дорогой». — Ты настоящий гений! Все так просто...
   — Жизнь — суровая школа, детка.
   — Ну, так что же все-таки сказал мой старый знакомый бездомный котик? Кто охотится за его чувствительной шкуркой?
   — Не за его, а за нашей...
   — Это одно и то же, не забывай. Именно поэтому я с тобой, любимый. Это ведь он нас познакомил.
   — Он хотел поставить нас в известность о том, что кучка самовлюбленных интриганов начинает прорыв в высшие эшелоны власти. В ближайшие три месяца этот великолепный конгрессмен станет главной темой передовиц самых влиятельных газет. Цель — прозондировать почву на предмет его популярности. Наш котик весьма взволнован. Я, признаться, тоже. А те доброжелатели-неудачники знают, что делают, поскольку ситуация может запросто выйти из-под контроля, а наши миллионы, Ардис, могут превратиться в прах в ближайшие пять лет. Я чертовски волнуюсь!
   — Нет причины, — произнесла его жена, поднимаясь со стула в полный рост. С минуту она стояла, глядя на Ванвландерена с некоторым изумлением. — Поскольку ты намерен тормознуть десять миллионов, предназначенные Боллингеру, вот что предлагаю я. А не положить ли эту сумму на мой счет? По-моему, в этом есть смысл?
   — Я как-то не вижу веских причин для этого.
   — Причиной может быть твоя неувядающая любовь ко мне или же необыкновенные обстоятельства, позволившие мне вращаться среди богатых, красивых, могущественных людей с политическими амбициями.
   — Ты опять за свое?
   — Не буду вдаваться в нудное перечисление всего, что мы делаем, что делали, и даже не упомяну о причинах, побудивших меня бросить свои ничтожные способности к твоим ногам, я просто раскрою тебе один секрет, который я — подумать только! — хранила все последние недели.
   — Я заинтригован, — сказал Ванвландерен, ставя стакан с виски на мраморный столик и внимательно глядя на свою четвертую жену. — Что же это за секрет?
   — Я знакома с Эваном Кендриком.
   — Ну и ну! И давно?
   — Наше сотрудничество длилось недолго, к тому же много лет назад. Особо и говорить не о чем, но в течение нескольких недель у нас было кое-что общее.
   — Ну-ка, ну-ка... Кое-что общее, это интересно!
   — У нас была общая постель... — Ардис улыбнулась. — Мы были очень молоды, торопились жить, и у нас совершенно не было времени на привязанности. Ты помнишь оффшорную фирму на Бермудах?
   — Если он принимал в этом участие, мы сможем замечательно подцепить его на этот крючок. Хочу сказать, что причастности Кендрика вполне достаточно, чтобы сковырнуть его, если заберется слишком высоко. А это действительно было?
   — Было, но ты ничего с ним не сделаешь. Он вышел из Дела, да еще с моральным уроном, как раз когда карточный Домик стал разваливаться. Я бы не стала наезжать на комитентов оффшора, если только я тебе не надоела, дорогой.
   — Ты?!
   — Я там была основной и подбирала комиссионеров.
   — Ну ты даешь! — засмеялся Ванвландерен. — Эти жулики соображали, кого взять для такой работенки. Подожди-ка! Зная Кендрика так близко, почему ты ни разу даже не заикнулась об этом?
   — У меня были причины...
   — Они, должно быть, веские, — задумчиво произнес Эндрю Ванвландерен. — А если он тебя видел, узнал, вспомнил оффшорную фирму и, сопоставив факты, свел концы с концами?
   — Теперь моя очередь сказать: «Не бери в голову», — произнесла Ардис. — Люди из окружения любого вице-президента не мелькают в новостях. Когда последний раз ты видел или слышал что-нибудь о ком-то, кто в штате обслуги вице-президента? Персонал — всего лишь серая, аморфная масса, поскольку президенты иных не потерпят рядом с собой. Кроме того, мое имя не появлялось в газетах, кроме как «мистер и миссис Ванвландерен, гости Белого дома». К тому же Кендрик все еще считает, что моя фамилия Фразье-Пайк, что я — замужем за банкиром и живу в Лондоне. Если помнишь, хотя мы оба были приглашены на церемонию вручения Кендрику медали Свободы, ты был там один, я отказалась.
   — Но это не те причины. Почему ты мне раньше не рассказала?
   — Потому что знала, как ты отреагируешь. Это раз. И два, когда я поняла, что при таком раскладе могу быть тебе гораздо более полезной.
   — Каким же это образом?
   — Я прекрасно понимала, что нужно было с ним встретиться, и не через частное сыскное агентство, что погубило бы нас. Я избрала официальный путь — ФБР.
   — Это что, угрозы в адрес Боллингера?
   — Завтра они прекратятся. Здесь останется всего лишь один агент, а спецподразделение в полном составе будет отозвано в Вашингтон. Все эти угрозы были выдумкой выжившего из ума вполне безобидного человека, которого ввела в игру я. Он, по идее, должен жить во Франции. И вдруг мне говорят... Словом, я узнаю то, что мне было надо.
   — Кто же этот человек?
   — Кендрик обожает одного старого еврея из Израиля. Он ему как отец. Когда существовала «группа Кендрика», все звали его палочкой-выручалочкой.
   — Он что, работал вместо Кендрика?
   — Ну, что ты! — засмеялась Ардис. — Он прекрасный архитектор, и по его проектам возводились шедевры. Арабы его на руках носили.
   — Ну, и при чем тут он?
   — Полагали, что он в Париже, на самом деле это не так. Он живет у Кендрика в Колорадо. Без отметки в паспорте и официального статуса иммигранта.
   — Что из того?
   — Наш восходящий конгрессмен притащил этого старикана сюда на операцию, которая спасла ему жизнь.