Страница:
— Не забыл, государь?
— Теперь получишь фрегат и поведешь его из России в Англию. Там старых сослуживцев повидаешь, знакомые места посмотришь. Но знай, посылаем тебя не ради этого. Следом за тобой пойдет вице-адмирал Даниель Вильстер с отрядом российских боевых кораблей. Вместе с ним доберетесь до Мадагаскара, а то и далее. Пора нашим кораблям выходить в океан. Думаю, иностранные державы обратят на это внимание.
— Они за нами следят постоянно. Уже имеют понятие о силе Российской державы, — ответил генерал-адмирал.
— Все понял, государь, — произнес Иван.
— Не все ты понял, капитан-лейтенант. Это дело будем делать не ради того, чтобы занять удобную гавань или ухватить островок в теплых морях. Своей земли имеем немерено. Постоянно посылаем людей в Сибирь и на Тихий океан, чтобы точно описали и нанесли на карты берега, реки и горы. Надо доподлинно узнать, сходятся ли Азия с Америкой. Но главное сейчас, нам нельзя забывать о торговом пути в Индию….
Теперь Иван вспомнил о встречах на Каспии с капитан-лейтенантом Соймоновым. Видел, какую большую работу тот ведет по сбору достоверных сведений о торговых путях в Индию. Переходы через безводные пустыни, нападения кочевников, коварство и жадность местных правителей делали их трудными и ненадежными. Победоносное окончание Северной войны и поход на Каспий обеспечивали новый водный путь с Запада на Восток, через Неву, Волгу, Каспийское море. Не зря английские купцы всячески стараются получит разрешение на провоз индийских и персидских товаров через порт Санкт-Петербурга.
— И еще нельзя забывать о том, что на южных и восточных российских границах должны царить мир и порядок, — продолжал царь. — Ни с кем нашего секретного плана не обсуждай. Потом мы с генерал-адмиралом точно скажем, что и как тебе надлежит делать. Пока молчи и готовься. Эй, кто там есть!
В комнату живо вскочил денщик:
— Какие будут приказания, государь!
— Как там наши гости?
— Танцуют, веселятся, всем довольны. Один кавалер набрался сверх меры, свалился с пристани в Неву. Все обошлось, матросы тут же вытащили!
— Этих молодцов укажешь, наградим. А сейчас собери нам закусить.
Приказание было немедленно исполнено.
— За здоровье всего семейства Ивана Михайловича![84] — произнес свой любимый тост государь. — С Божьей помощью сохраним крепкий секрет. Этот разговор окончили, пошли танцевать. Одеваться!
Глава 85
Глава 86
Глава 87
— Теперь получишь фрегат и поведешь его из России в Англию. Там старых сослуживцев повидаешь, знакомые места посмотришь. Но знай, посылаем тебя не ради этого. Следом за тобой пойдет вице-адмирал Даниель Вильстер с отрядом российских боевых кораблей. Вместе с ним доберетесь до Мадагаскара, а то и далее. Пора нашим кораблям выходить в океан. Думаю, иностранные державы обратят на это внимание.
— Они за нами следят постоянно. Уже имеют понятие о силе Российской державы, — ответил генерал-адмирал.
— Все понял, государь, — произнес Иван.
— Не все ты понял, капитан-лейтенант. Это дело будем делать не ради того, чтобы занять удобную гавань или ухватить островок в теплых морях. Своей земли имеем немерено. Постоянно посылаем людей в Сибирь и на Тихий океан, чтобы точно описали и нанесли на карты берега, реки и горы. Надо доподлинно узнать, сходятся ли Азия с Америкой. Но главное сейчас, нам нельзя забывать о торговом пути в Индию….
Теперь Иван вспомнил о встречах на Каспии с капитан-лейтенантом Соймоновым. Видел, какую большую работу тот ведет по сбору достоверных сведений о торговых путях в Индию. Переходы через безводные пустыни, нападения кочевников, коварство и жадность местных правителей делали их трудными и ненадежными. Победоносное окончание Северной войны и поход на Каспий обеспечивали новый водный путь с Запада на Восток, через Неву, Волгу, Каспийское море. Не зря английские купцы всячески стараются получит разрешение на провоз индийских и персидских товаров через порт Санкт-Петербурга.
— И еще нельзя забывать о том, что на южных и восточных российских границах должны царить мир и порядок, — продолжал царь. — Ни с кем нашего секретного плана не обсуждай. Потом мы с генерал-адмиралом точно скажем, что и как тебе надлежит делать. Пока молчи и готовься. Эй, кто там есть!
В комнату живо вскочил денщик:
— Какие будут приказания, государь!
— Как там наши гости?
— Танцуют, веселятся, всем довольны. Один кавалер набрался сверх меры, свалился с пристани в Неву. Все обошлось, матросы тут же вытащили!
— Этих молодцов укажешь, наградим. А сейчас собери нам закусить.
Приказание было немедленно исполнено.
— За здоровье всего семейства Ивана Михайловича![84] — произнес свой любимый тост государь. — С Божьей помощью сохраним крепкий секрет. Этот разговор окончили, пошли танцевать. Одеваться!
Глава 85
Российский фрегат «Самсон» стоял в Портсмуте вторую неделю. Осенняя погода не радовала. Через Северное море прошли без особого ущерба. Немного потрепало, но люди были бодры и здоровы, корпус крепок, снасти в порядке. Тем не менее, командир корабля, капитан-лейтенант Иван Плотников, не спешил покидать просторный рейд. Пока его фрегат пополнял запасы пресной воды и свежей провизии, он часто бывал в одной из гостиниц города, где встречался с разными людьми.
Были среди них и знакомые. Просоленные и просмоленные морские волки, которые с большим интересом рассматривали военный корабль под Андреевским флагом. От тех моряков, кто недавно ходил с адмиралом Норрисом в Балтийское море, все знали, что именно этот фрегат часто появлялся вблизи британской эскадры. С него постоянно передавали сигналы на другие российские корабли и береговые посты. Все попытки догнать и захватить такого назойливого спутника заканчивались неудачей. Теперь гости внимательно осматривали корабль, хвалили порядок и чистоту, отличную выучку команды. Благодарили за гостеприимство хлебосольного командира.
На берегу встречались с Иваном и другие джентльмены. Их мало интересовало состояние снастей, хранение парусов, средства от цинги и другие специальные вопросы морского дела. Они расспрашивали о последних новостях из столицы российской империи, пребывании иностранных послов, ценах на столичной бирже. В разговоре умели задавать вполне невинные вопросы и угадывать ответы по выражению глаз и молчанию собеседника.
Их интерес к России не ослабел и после подписания мира со Швецией. Совсем недавно английская дипломатия попыталась втянуть московитов в новую войну. На этот раз с Турцией. В Санкт-Петербурге не стали скрывать раздражения по этому поводу. Граф Михаил Бестужев-Рюмин, новый российский посол в Лондоне, опубликовал меморандум, в котором в весьма сильных выражениях охарактеризовал политику короля Георга в отношении России. Каким-то образом этот откровенный документ попал в газеты. После этого в деловых кругах Лондона были высказаны критические замечания в отношении внешней политики властей, которая наносит ущерб внешней торговли Англии. Все это переполнило чашу терпения обитателей Букингемского дворца, и российскому послу было предложено покинуть страну. Дипломатические отношения формально были прерваны, но торговля продолжалась, российские волонтеры обучались в Англии, а британские подданные работали в России.
То, что некоторые из собеседников узнали в нем прежнего лейтенанта королевского флота, Иван понял сразу. Но никто не высказал осуждения. Понимали, что старина Джон Карпентер вышел в отставку и стал одним из тех, кто поступил на российскую службу. О том, что царь Петр щедро платит толковым иностранцам, слышали все. Иные жаловались, что после окончания войны с испанцами перебиваются случайными заработками. Даже просили и за них замолвить словечко перед российским командованием.
Иван обещал и без стеснения расспрашивал о старых знакомых. Узнал, что капитан Хинсток скончался, а контр-адмирал Джек Фишер отдыхает в своем поместье. Поручив старшему офицеру следить за порядком на фрегате, отправился в Лондон, где решил закупить карты южных морей и некоторые астрономические инструменты. Еще совсем случайно встретился с одним джентльменом из стаи «лебедей с Темзы», расспрашивал его о последних событиях у берегов Африки и Индии, о ценах на чернокожих рабов.
В одну из лондонских газет дал объявление о том, что на российский фрегат требуется скрипач, который должен будет развлекать матросов во время дальнего плавания.
Как-то в гостинице один из собеседников невзначай спросил — куда подевался такой знаменитый моряк, как Даниель Вильстер? Еще недавно датские и английские друзья торжественно провожали его на российскую службу, на которой старику обещали дать адмиральское звание, а теперь о нем ничего не слышно. Капитан одного из торговых судов, только что вернувшийся из Санкт-Петербурга, уверяет, что оба сына Вильстера, Иоганн и Ульрих, ставшие офицерами российского флота, также ничего не знают о местонахождении отца. Хотя про остальных иностранцев на царской службе известно многое. Вот, например, капитана Витуса Беринга собираются послать на Тихий океан для изучения берегов и поиска пролива между Азией и Америкой.
В ответ Иван только руками разводил.
Немного погодя появился еще один знакомый и просил подтвердить достоверность сообщения графа Бассевича, который сейчас находится в России в составе посольства герцога Голштинии. Своего товарища в Гамбурге этот дипломат известил о том, что царь приказал готовить к выходу в море 24 линейных корабля и 14 фрегатов. Сейчас на них грузятся припасы для плавания сроком в шесть месяцев. Куда может направляться такая громадная эскадра? Если в один из балтийских портов, то ведь скоро большая часть Балтики покроется льдом. Значит…?
И на этот раз Иван не дал ответа. Только промолвил, что на все царская воля. А океан велик. Еще раз случайно спросил, как там поживает его старый друг Джек Фишер?
На газетное объявление откликнулось несколько музыкантов, но всем им пришлось отказать под разными предлогами. Был среди них пожилой господин, который признался, что страдает морской болезнью. Но потом добавил, что в Голландии, в замке Лоо, его игру на скрипке все очень хвалили. Показал рекомендательные письма.
Молодец князь Борис Куракин! Не промедлил с извещением!
После этой встречи Иван поспешил вернуться на фрегат. Из потаенного ящика достал конверт с пятью сургучными печатями. Инструкция была краткой и подтверждала то, о чем говорилось в Летнем дворце,
Теперь можно начинать!
В поместье, где отдыхал в кругу семьи контр-адмирал Джек Фишер, ушло письмо. Не окажет ли старый друг честь и не встретится ли с капитаном российского фрегата, который уходит в дальнее плавание?
Положительный ответ пришел довольно быстро.
На «Самсоне» британского контр-адмирала встретили торжественно. Хотя визит и не носил официального характера, но гремели салюты, матросы кричали «ура», дудки боцмана и его помощников заливались соловьями.
Гость, прихрамывая и потирая поясницу, довольно бодро поднимался по трапам, заглядывал во все закоулки корабля, задавал дельные вопросы. Потом в капитанской каюте за обильным угощением вспоминали молодые мичманские годы. Поднимали тосты за встречу, дружбу, успехи по службе. Особо — за процветание России и Великобритании, продолжение и укрепление их взаимно полезных связей.
Затем Джек повел доверительный разговор и для начала пожаловался на свои трудности. Война окончилась успешно, но король Георг не умеет правильно оценить события в мире. Все еще думает только об интересах своего крохотного Ганновера и совсем не уделяет внимания британскому флоту. Королева Анна, больная и капризная женщина, и то больше заботилась о нуждах Адмиралтейства. Несколько раз приезжала в Портсмут, чтобы взглянуть на учения флота. А этот немец ни разу не посетил ни одного корабля британского флота! Вот в России царь Петр любит море и корабли, по-настоящему заботится о моряках. Какой замечательный фрегат «Самсон», какой на нем порядок! Надо еще раз выпить за капитанский чин старого друга! Без сомнения, придет время, и он станет адмиралом Российской империи!
От полноты чувств Иван засопел носом, вроде как смахнул слезу. Видно было, что добрые пожелания гостя растрогали его до глубины души.
Были среди них и знакомые. Просоленные и просмоленные морские волки, которые с большим интересом рассматривали военный корабль под Андреевским флагом. От тех моряков, кто недавно ходил с адмиралом Норрисом в Балтийское море, все знали, что именно этот фрегат часто появлялся вблизи британской эскадры. С него постоянно передавали сигналы на другие российские корабли и береговые посты. Все попытки догнать и захватить такого назойливого спутника заканчивались неудачей. Теперь гости внимательно осматривали корабль, хвалили порядок и чистоту, отличную выучку команды. Благодарили за гостеприимство хлебосольного командира.
На берегу встречались с Иваном и другие джентльмены. Их мало интересовало состояние снастей, хранение парусов, средства от цинги и другие специальные вопросы морского дела. Они расспрашивали о последних новостях из столицы российской империи, пребывании иностранных послов, ценах на столичной бирже. В разговоре умели задавать вполне невинные вопросы и угадывать ответы по выражению глаз и молчанию собеседника.
Их интерес к России не ослабел и после подписания мира со Швецией. Совсем недавно английская дипломатия попыталась втянуть московитов в новую войну. На этот раз с Турцией. В Санкт-Петербурге не стали скрывать раздражения по этому поводу. Граф Михаил Бестужев-Рюмин, новый российский посол в Лондоне, опубликовал меморандум, в котором в весьма сильных выражениях охарактеризовал политику короля Георга в отношении России. Каким-то образом этот откровенный документ попал в газеты. После этого в деловых кругах Лондона были высказаны критические замечания в отношении внешней политики властей, которая наносит ущерб внешней торговли Англии. Все это переполнило чашу терпения обитателей Букингемского дворца, и российскому послу было предложено покинуть страну. Дипломатические отношения формально были прерваны, но торговля продолжалась, российские волонтеры обучались в Англии, а британские подданные работали в России.
То, что некоторые из собеседников узнали в нем прежнего лейтенанта королевского флота, Иван понял сразу. Но никто не высказал осуждения. Понимали, что старина Джон Карпентер вышел в отставку и стал одним из тех, кто поступил на российскую службу. О том, что царь Петр щедро платит толковым иностранцам, слышали все. Иные жаловались, что после окончания войны с испанцами перебиваются случайными заработками. Даже просили и за них замолвить словечко перед российским командованием.
Иван обещал и без стеснения расспрашивал о старых знакомых. Узнал, что капитан Хинсток скончался, а контр-адмирал Джек Фишер отдыхает в своем поместье. Поручив старшему офицеру следить за порядком на фрегате, отправился в Лондон, где решил закупить карты южных морей и некоторые астрономические инструменты. Еще совсем случайно встретился с одним джентльменом из стаи «лебедей с Темзы», расспрашивал его о последних событиях у берегов Африки и Индии, о ценах на чернокожих рабов.
В одну из лондонских газет дал объявление о том, что на российский фрегат требуется скрипач, который должен будет развлекать матросов во время дальнего плавания.
Как-то в гостинице один из собеседников невзначай спросил — куда подевался такой знаменитый моряк, как Даниель Вильстер? Еще недавно датские и английские друзья торжественно провожали его на российскую службу, на которой старику обещали дать адмиральское звание, а теперь о нем ничего не слышно. Капитан одного из торговых судов, только что вернувшийся из Санкт-Петербурга, уверяет, что оба сына Вильстера, Иоганн и Ульрих, ставшие офицерами российского флота, также ничего не знают о местонахождении отца. Хотя про остальных иностранцев на царской службе известно многое. Вот, например, капитана Витуса Беринга собираются послать на Тихий океан для изучения берегов и поиска пролива между Азией и Америкой.
В ответ Иван только руками разводил.
Немного погодя появился еще один знакомый и просил подтвердить достоверность сообщения графа Бассевича, который сейчас находится в России в составе посольства герцога Голштинии. Своего товарища в Гамбурге этот дипломат известил о том, что царь приказал готовить к выходу в море 24 линейных корабля и 14 фрегатов. Сейчас на них грузятся припасы для плавания сроком в шесть месяцев. Куда может направляться такая громадная эскадра? Если в один из балтийских портов, то ведь скоро большая часть Балтики покроется льдом. Значит…?
И на этот раз Иван не дал ответа. Только промолвил, что на все царская воля. А океан велик. Еще раз случайно спросил, как там поживает его старый друг Джек Фишер?
На газетное объявление откликнулось несколько музыкантов, но всем им пришлось отказать под разными предлогами. Был среди них пожилой господин, который признался, что страдает морской болезнью. Но потом добавил, что в Голландии, в замке Лоо, его игру на скрипке все очень хвалили. Показал рекомендательные письма.
Молодец князь Борис Куракин! Не промедлил с извещением!
После этой встречи Иван поспешил вернуться на фрегат. Из потаенного ящика достал конверт с пятью сургучными печатями. Инструкция была краткой и подтверждала то, о чем говорилось в Летнем дворце,
Теперь можно начинать!
В поместье, где отдыхал в кругу семьи контр-адмирал Джек Фишер, ушло письмо. Не окажет ли старый друг честь и не встретится ли с капитаном российского фрегата, который уходит в дальнее плавание?
Положительный ответ пришел довольно быстро.
На «Самсоне» британского контр-адмирала встретили торжественно. Хотя визит и не носил официального характера, но гремели салюты, матросы кричали «ура», дудки боцмана и его помощников заливались соловьями.
Гость, прихрамывая и потирая поясницу, довольно бодро поднимался по трапам, заглядывал во все закоулки корабля, задавал дельные вопросы. Потом в капитанской каюте за обильным угощением вспоминали молодые мичманские годы. Поднимали тосты за встречу, дружбу, успехи по службе. Особо — за процветание России и Великобритании, продолжение и укрепление их взаимно полезных связей.
Затем Джек повел доверительный разговор и для начала пожаловался на свои трудности. Война окончилась успешно, но король Георг не умеет правильно оценить события в мире. Все еще думает только об интересах своего крохотного Ганновера и совсем не уделяет внимания британскому флоту. Королева Анна, больная и капризная женщина, и то больше заботилась о нуждах Адмиралтейства. Несколько раз приезжала в Портсмут, чтобы взглянуть на учения флота. А этот немец ни разу не посетил ни одного корабля британского флота! Вот в России царь Петр любит море и корабли, по-настоящему заботится о моряках. Какой замечательный фрегат «Самсон», какой на нем порядок! Надо еще раз выпить за капитанский чин старого друга! Без сомнения, придет время, и он станет адмиралом Российской империи!
От полноты чувств Иван засопел носом, вроде как смахнул слезу. Видно было, что добрые пожелания гостя растрогали его до глубины души.
Глава 86
— Куда направляется «Самсон»? — поинтересовался Джек Фишер.
— В испанский порт Кадис, — ответил Иван.
… Понял, что сейчас старый друг начнет спрашивать о главном. О том, что больше всего интересует важных лордов Адмиралтейства и, несомненно, некоторых членов британского правительства. Вот и будем отвечать, как условились во время последнего разговора в Летнем саду.
… Дружба — дружбой, а служба — службой!
— В Испании отличная соль и ее провоз морем обходится очень дешево, — продолжал Иван. — Жаль, что осенняя погода задерживает наш выход в море. Выпьем, Джек, за попутный ветер!
— Зачем царю целый фрегат соли?
— Так сейчас мясо и треску солят для всего флота!
— Значит, корабли уходят в дальний поход? Из Санкт-Петербурга голландский посланник де Вилл сообщил своему начальству, что, по слухам, российская эскадра направляется в Индию. Но этому никто не верит.
— Ох, Джек, не знаю, что тебе и сказать. Но — как другу! Это секретное задание, а тайные дела всегда привлекают чужое внимание.
— Лично меня российские секреты не интересуют. Но в Адмиралтействе слышал, что человек, похожий на вице-адмирала Даниеля Вильстера, находится в Ревеле. Он одет, как простой моряк, а рядом с ним непрерывно несут караул солдаты, или морские пехотинцы.
— Сам знаешь, что для портовых грузчиков и таможенных чиновников в гавани нет секретов. Порой о выходе в плавание они узнают раньше адмирала, — вздохнул Иван. Потом немного помолчал и только махнул рукой. — Эх, да чего там, все равно об этом станет известно через пару недель! Вильстер наблюдает за снаряжением фрегатов «Амстердам-Галей» и «Декронделиве». Отличные корабли, построены в Голландии, на каждом по 32 пушки. Но подготовка ведется под большим секретом, и всем приказано молчать.
Эту новость Джек выслушал без особого интереса. Заговорили о семейных делах, выпили за здоровье жен и детей. Но Ивану явно хотелось показать старому другу всю степень своей осведомленности в делах высокой политики.
— Говорят, что эти два фрегата пойдут на Мадагаскар, а может быть, и в Индию.
— Так далеко? — удивился Джек. — Значит поэтому бывший шведский офицер Наркос странствует по английским портовым тавернам в поисках тех пиратов, которые когда-то бывали на Мадагаскаре? Они когда-то обращались за покровительством к королю Карлу, а теперь понадобились царю Петру.
— Наркос нанялся на российскую службу, а бывшим пиратам обещано хорошее жалование и земли. Во Франции и голландских портах также ищут тех, кто бывал в Индийском океане. Но ты сам знаешь, что на этих ребят нельзя положиться — дисциплины не признают и всегда готовы взбунтоваться.
— Ты прав, пираты народ ненадежный. Но разве флот царя не будет сопровождать корабли Вильстера?
— Не дальше Копенгагена, чтобы вернуться в Ревель до того, как Балтийское море замерзнет. Но наше начальство больше рассчитывает не на пиратов, а на других моряков.
— Уж не на испанцев ли? Или португальцев? — усмехнулся Джек.
— Не забывай, старина, что у российского императора много друзей среди восточных владык! — Иван обнял старого дуга и горячо зашептал ему в самое ухо. — Возьми хотя бы мореходов племени джавасим. Они держат в руках все пути в Красном море. Или старика Конаджи Ангрия и пять его сыновей, которые хозяйничают в Аравийском море и Персидском заливе. Их флот не уступает эскадре Ост-Индийской компании. Знаю, что Вильстеру будут даны царские грамоты с предложением дружбы и взаимной помощи на имя верховного правителя Индии Великого Могола и короля Мадагаскара. А уж армянские купцы давно поджидают наши корабли в портах Индийского океана…
— Удивительно! — московские разносолы до предела обострили все чувства гостя.
— Да что там Индийский океан! Главное не в нем! — разошелся Иван. Он полностью вошел в роль и дал волю фантазии. Словно в хмельном кураже, широко махнул рукой в сторону карты мира, висевшей на переборке его каюты. Для убедительности ткнул пальцем в Средиземное море. — Наш поход в Южные моря отвлекающий маневр! Если турки опять замыслят недоброе, то плескаться на мелководье возле Азова не станем. Теперь у российского императора хватает боевых кораблей и опытных моряков! Главная эскадра двинется в Средиземное море. Там греки и другие народы помогут. Они давно мечтают о свержении султанского ига. Разом перекроем пролив Дарданеллы, и в Стамбуле лишаться поставок пшеницы из Египта, золота из Нубии и других заморских товаров. Так что султану и его янычарам придется сидеть на одном гашише!
Услышав такое, британский контр-адмирал переменился в лице. Он поспешно поднялся из-за стола, начал прощаться. Поблагодарил за гостеприимство и ценный подарок — пышный соболиный мех, словно усыпанный морозным инеем. Обнял хозяина, пожелал счастливого плавания.
В ответ Иван сокрушенно вздохнул, признался, что стареет и становится болтлив.
— Если в Санкт-Петербурге узнают о нашем разговоре, мне не сносить головы. Повезет, если только отрежут язык и сошлют в Сибирь, — серьезно произнес он.
— Никому не скажу ни слова, — пообещал контр-адмирал. Но по глазам было видно, завтра утром все станет известно в Адмиралтействе. Видимо, сжалившись над старым другом, он добавил. — Если опасаешься за свою жизнь, оставайся в Англии.
— Спасибо, Джек, ты настоящий друг. Я обязательно об этом подумаю.
… Потянулись долгие дни ожидания. Наконец, Иван с облегчением узнал, что старый друг Джек не сдержал своего обещания. Это подтвердил пожилой скрипач, вновь явившийся из Голландии.
Сидели в задней комнатушке тихой гостиницы, куда Ивана привели доверенные лица музыканта.
— Наш секретный план полностью удался! — сообщил он Ивану. — Князь Куракин благодарит и сообщает, что Турция заявила, что объявила войну России «по недоразумению».
— Так турки на самом деле объявляли войну? — удивился Иван.
Внезапно он понял, что вся эта возня с пиратами, подготовка тайного похода фрегатов и послания восточным владыкам имели еще одну, как оказалось — главную, цель. О которой во время разговора в Летнем дворце ему знать не полагалось.
— Не обижайся, капитан! — чуть улыбнулся скрипач. — У вас одна работа, у нас другая.
Еще раз удивился Иван. В этом скромно одетом человеке узнал одного из чиновников Коллегии иностранных дел. Мельком видел его в Або на флагманском корабле Апраксина. Теперь этот господин прибавил себе лет двадцать — волосы сделал седыми, сгорбился, стал прихрамывать. Футляр со скрипкой не выпускает из рук, имеет вид жалкого просителя.
— Должен кое-что пояснить, — продолжал собеседник Ивана. — Как мы и предполагали, падение шаха Гуссейна и распад персидской державы возродили турецкие мечты о захвате Кавказа и берегов Каспийского моря. Вмешательство России в персидские дела султан и его советники расценили как вызов. Нашему послу в Стамбуле Ивану Неплюеву великий визирь заявил, что все земли, где исповедуют ислам, принадлежат Турции и туда не смеет ступать нога иноверца. Английский посол поддержал это требование. Кроме того, он известил султана, что в ближайшее время его страна вместе с Данией объявят войну царю Петру, а на юге России начнется восстание казаков.
— Англичанин думал, что турки совсем не разбираются в европейских делах?
— Видимо так. Наш же посол ответил, что новый персидский шах Тохмас-Мирза просил Россию о помощи, а она не предает союзников. Вот тогда турки и объявили о начале войны.
— Что же случилось потом? — Иван не выдержал, вскочил. Но в тесной комнатке нельзя было ступить и лишнего шага.
— Успокойтесь, сударь. К тому времени в Стамбул из Лондона, кроме сведений о подготовке к дальнему походу Балтийского флота, поступило сообщение о тайных фрегатах. Появления российских боевых кораблей следовало ожидать не только на Средиземном море, но и в Индийском океане. Турки получили подтверждение и от собственных агентов. Один еврей из Риги донес об этом некому варшавскому ростовщику, а тот известил клиентов в Стамбуле. Стало известно, что в портах Персидского залива армянские купцы уже готовят запасы продовольствия для российской эскадры. Магараджи прибрежных городов Индии также выразили желание действовать совместно с кораблями царя Пера.
— Здорово! — промолвил Иван. Перед ним открылись некоторые подробности грандиозного плана дальнего похода кораблей флота, двойного удара по южным и восточным владениям султана.
— Великий визирь, все паши и высшие военачальники поняли, что в ближайшие месяцы на тыловые и слабо укрепленные рубежи Османской империи совершит нападение сильный и опытный противник. Выгодная торговля с восточными странами полностью прекратится. Российские корабли могут появится даже в Красном море, вблизи мусульманских святынь Мекки и Медины. А о губительности наших десантов турки наслышались от шведов. И еще сообразили, что Англия так и не смогла их воспретить. Поэтому, когда посол Неплюев начал собирать вещи, советники султана извинились, сообщили, что турецким войскам отдан приказ оставаться в казармах, и предложили начать переговоры о мире.
— Испугались!
— Испугались и в Лондоне, — собеседник Ивана не смог скрыть своего удовлетворения. — Мы хорошо заплатили за копию с доклада британского статс-секретаря и узнали, что ваши, господин капитан, якобы полупьяные откровения были восприняты весьма серьезно. В Адмиралтействе их проверили и поняли смысл приготовлений Балтийского флота. Те, кто руководит британской внешней политикой, учли — выгодной индийской торговле грозит серьезная опасность. Не со стороны неорганизованных морских бродяг, а могучей страны, одержавшей победы на Балтике и Каспии. Тем более что Франция, Голландия и другие европейские державы тут же вспомнят старые обиды и постараются вышвырнуть Англию с рынков Востока!
— Слава Богу, обошлось без новой войны.
— Да, успехи есть, — спокойно согласился чиновник Коллегии иностранных дел. — Союзный и торговый договор с Персией подписан, Турцию на берега Каспия не допустили, Россия укрепила свою южную границу. Теперь можно признать, что удобный торговый путь от Балтийского моря до самой Индии находится под нашим контролем. Посылать корабли вокруг Африки не придется.
— А тайные фрегаты Вильстера?
— Они выходили в море, но попали в сильный шторм. Получили повреждения, на одном открылась течь. В Ревеле приказано готовить к походу новые корабли. Но он состоится не раньше будущей весны. Пусть некоторые господа не забывают о необходимости учитывать интересы Российской империи.
— Наши дальнейшие действия?
— Ждите попутного ветра и отправляйтесь в Испанию. Закупите соль, по пути домой зайдете в другие порты. В Европе должны понять — Россия готова торговать и с дальними странами.
— В испанский порт Кадис, — ответил Иван.
… Понял, что сейчас старый друг начнет спрашивать о главном. О том, что больше всего интересует важных лордов Адмиралтейства и, несомненно, некоторых членов британского правительства. Вот и будем отвечать, как условились во время последнего разговора в Летнем саду.
… Дружба — дружбой, а служба — службой!
— В Испании отличная соль и ее провоз морем обходится очень дешево, — продолжал Иван. — Жаль, что осенняя погода задерживает наш выход в море. Выпьем, Джек, за попутный ветер!
— Зачем царю целый фрегат соли?
— Так сейчас мясо и треску солят для всего флота!
— Значит, корабли уходят в дальний поход? Из Санкт-Петербурга голландский посланник де Вилл сообщил своему начальству, что, по слухам, российская эскадра направляется в Индию. Но этому никто не верит.
— Ох, Джек, не знаю, что тебе и сказать. Но — как другу! Это секретное задание, а тайные дела всегда привлекают чужое внимание.
— Лично меня российские секреты не интересуют. Но в Адмиралтействе слышал, что человек, похожий на вице-адмирала Даниеля Вильстера, находится в Ревеле. Он одет, как простой моряк, а рядом с ним непрерывно несут караул солдаты, или морские пехотинцы.
— Сам знаешь, что для портовых грузчиков и таможенных чиновников в гавани нет секретов. Порой о выходе в плавание они узнают раньше адмирала, — вздохнул Иван. Потом немного помолчал и только махнул рукой. — Эх, да чего там, все равно об этом станет известно через пару недель! Вильстер наблюдает за снаряжением фрегатов «Амстердам-Галей» и «Декронделиве». Отличные корабли, построены в Голландии, на каждом по 32 пушки. Но подготовка ведется под большим секретом, и всем приказано молчать.
Эту новость Джек выслушал без особого интереса. Заговорили о семейных делах, выпили за здоровье жен и детей. Но Ивану явно хотелось показать старому другу всю степень своей осведомленности в делах высокой политики.
— Говорят, что эти два фрегата пойдут на Мадагаскар, а может быть, и в Индию.
— Так далеко? — удивился Джек. — Значит поэтому бывший шведский офицер Наркос странствует по английским портовым тавернам в поисках тех пиратов, которые когда-то бывали на Мадагаскаре? Они когда-то обращались за покровительством к королю Карлу, а теперь понадобились царю Петру.
— Наркос нанялся на российскую службу, а бывшим пиратам обещано хорошее жалование и земли. Во Франции и голландских портах также ищут тех, кто бывал в Индийском океане. Но ты сам знаешь, что на этих ребят нельзя положиться — дисциплины не признают и всегда готовы взбунтоваться.
— Ты прав, пираты народ ненадежный. Но разве флот царя не будет сопровождать корабли Вильстера?
— Не дальше Копенгагена, чтобы вернуться в Ревель до того, как Балтийское море замерзнет. Но наше начальство больше рассчитывает не на пиратов, а на других моряков.
— Уж не на испанцев ли? Или португальцев? — усмехнулся Джек.
— Не забывай, старина, что у российского императора много друзей среди восточных владык! — Иван обнял старого дуга и горячо зашептал ему в самое ухо. — Возьми хотя бы мореходов племени джавасим. Они держат в руках все пути в Красном море. Или старика Конаджи Ангрия и пять его сыновей, которые хозяйничают в Аравийском море и Персидском заливе. Их флот не уступает эскадре Ост-Индийской компании. Знаю, что Вильстеру будут даны царские грамоты с предложением дружбы и взаимной помощи на имя верховного правителя Индии Великого Могола и короля Мадагаскара. А уж армянские купцы давно поджидают наши корабли в портах Индийского океана…
— Удивительно! — московские разносолы до предела обострили все чувства гостя.
— Да что там Индийский океан! Главное не в нем! — разошелся Иван. Он полностью вошел в роль и дал волю фантазии. Словно в хмельном кураже, широко махнул рукой в сторону карты мира, висевшей на переборке его каюты. Для убедительности ткнул пальцем в Средиземное море. — Наш поход в Южные моря отвлекающий маневр! Если турки опять замыслят недоброе, то плескаться на мелководье возле Азова не станем. Теперь у российского императора хватает боевых кораблей и опытных моряков! Главная эскадра двинется в Средиземное море. Там греки и другие народы помогут. Они давно мечтают о свержении султанского ига. Разом перекроем пролив Дарданеллы, и в Стамбуле лишаться поставок пшеницы из Египта, золота из Нубии и других заморских товаров. Так что султану и его янычарам придется сидеть на одном гашише!
Услышав такое, британский контр-адмирал переменился в лице. Он поспешно поднялся из-за стола, начал прощаться. Поблагодарил за гостеприимство и ценный подарок — пышный соболиный мех, словно усыпанный морозным инеем. Обнял хозяина, пожелал счастливого плавания.
В ответ Иван сокрушенно вздохнул, признался, что стареет и становится болтлив.
— Если в Санкт-Петербурге узнают о нашем разговоре, мне не сносить головы. Повезет, если только отрежут язык и сошлют в Сибирь, — серьезно произнес он.
— Никому не скажу ни слова, — пообещал контр-адмирал. Но по глазам было видно, завтра утром все станет известно в Адмиралтействе. Видимо, сжалившись над старым другом, он добавил. — Если опасаешься за свою жизнь, оставайся в Англии.
— Спасибо, Джек, ты настоящий друг. Я обязательно об этом подумаю.
… Потянулись долгие дни ожидания. Наконец, Иван с облегчением узнал, что старый друг Джек не сдержал своего обещания. Это подтвердил пожилой скрипач, вновь явившийся из Голландии.
Сидели в задней комнатушке тихой гостиницы, куда Ивана привели доверенные лица музыканта.
— Наш секретный план полностью удался! — сообщил он Ивану. — Князь Куракин благодарит и сообщает, что Турция заявила, что объявила войну России «по недоразумению».
— Так турки на самом деле объявляли войну? — удивился Иван.
Внезапно он понял, что вся эта возня с пиратами, подготовка тайного похода фрегатов и послания восточным владыкам имели еще одну, как оказалось — главную, цель. О которой во время разговора в Летнем дворце ему знать не полагалось.
— Не обижайся, капитан! — чуть улыбнулся скрипач. — У вас одна работа, у нас другая.
Еще раз удивился Иван. В этом скромно одетом человеке узнал одного из чиновников Коллегии иностранных дел. Мельком видел его в Або на флагманском корабле Апраксина. Теперь этот господин прибавил себе лет двадцать — волосы сделал седыми, сгорбился, стал прихрамывать. Футляр со скрипкой не выпускает из рук, имеет вид жалкого просителя.
— Должен кое-что пояснить, — продолжал собеседник Ивана. — Как мы и предполагали, падение шаха Гуссейна и распад персидской державы возродили турецкие мечты о захвате Кавказа и берегов Каспийского моря. Вмешательство России в персидские дела султан и его советники расценили как вызов. Нашему послу в Стамбуле Ивану Неплюеву великий визирь заявил, что все земли, где исповедуют ислам, принадлежат Турции и туда не смеет ступать нога иноверца. Английский посол поддержал это требование. Кроме того, он известил султана, что в ближайшее время его страна вместе с Данией объявят войну царю Петру, а на юге России начнется восстание казаков.
— Англичанин думал, что турки совсем не разбираются в европейских делах?
— Видимо так. Наш же посол ответил, что новый персидский шах Тохмас-Мирза просил Россию о помощи, а она не предает союзников. Вот тогда турки и объявили о начале войны.
— Что же случилось потом? — Иван не выдержал, вскочил. Но в тесной комнатке нельзя было ступить и лишнего шага.
— Успокойтесь, сударь. К тому времени в Стамбул из Лондона, кроме сведений о подготовке к дальнему походу Балтийского флота, поступило сообщение о тайных фрегатах. Появления российских боевых кораблей следовало ожидать не только на Средиземном море, но и в Индийском океане. Турки получили подтверждение и от собственных агентов. Один еврей из Риги донес об этом некому варшавскому ростовщику, а тот известил клиентов в Стамбуле. Стало известно, что в портах Персидского залива армянские купцы уже готовят запасы продовольствия для российской эскадры. Магараджи прибрежных городов Индии также выразили желание действовать совместно с кораблями царя Пера.
— Здорово! — промолвил Иван. Перед ним открылись некоторые подробности грандиозного плана дальнего похода кораблей флота, двойного удара по южным и восточным владениям султана.
— Великий визирь, все паши и высшие военачальники поняли, что в ближайшие месяцы на тыловые и слабо укрепленные рубежи Османской империи совершит нападение сильный и опытный противник. Выгодная торговля с восточными странами полностью прекратится. Российские корабли могут появится даже в Красном море, вблизи мусульманских святынь Мекки и Медины. А о губительности наших десантов турки наслышались от шведов. И еще сообразили, что Англия так и не смогла их воспретить. Поэтому, когда посол Неплюев начал собирать вещи, советники султана извинились, сообщили, что турецким войскам отдан приказ оставаться в казармах, и предложили начать переговоры о мире.
— Испугались!
— Испугались и в Лондоне, — собеседник Ивана не смог скрыть своего удовлетворения. — Мы хорошо заплатили за копию с доклада британского статс-секретаря и узнали, что ваши, господин капитан, якобы полупьяные откровения были восприняты весьма серьезно. В Адмиралтействе их проверили и поняли смысл приготовлений Балтийского флота. Те, кто руководит британской внешней политикой, учли — выгодной индийской торговле грозит серьезная опасность. Не со стороны неорганизованных морских бродяг, а могучей страны, одержавшей победы на Балтике и Каспии. Тем более что Франция, Голландия и другие европейские державы тут же вспомнят старые обиды и постараются вышвырнуть Англию с рынков Востока!
— Слава Богу, обошлось без новой войны.
— Да, успехи есть, — спокойно согласился чиновник Коллегии иностранных дел. — Союзный и торговый договор с Персией подписан, Турцию на берега Каспия не допустили, Россия укрепила свою южную границу. Теперь можно признать, что удобный торговый путь от Балтийского моря до самой Индии находится под нашим контролем. Посылать корабли вокруг Африки не придется.
— А тайные фрегаты Вильстера?
— Они выходили в море, но попали в сильный шторм. Получили повреждения, на одном открылась течь. В Ревеле приказано готовить к походу новые корабли. Но он состоится не раньше будущей весны. Пусть некоторые господа не забывают о необходимости учитывать интересы Российской империи.
— Наши дальнейшие действия?
— Ждите попутного ветра и отправляйтесь в Испанию. Закупите соль, по пути домой зайдете в другие порты. В Европе должны понять — Россия готова торговать и с дальними странами.
Глава 87
Летом солнышко рано встает над вершинами могучего леса, что на многие версты тянется до самой Волги. Здесь, вблизи речки Яузы, московские государи любили гонять лосей, тешились соколиной охотой. Утренний туман стелется над рекой, его седые космы ползут и над извилистой Копытовкой, чьи берега сплошь покрыты грядками с капустой. Петухи уже пропели зорю, и теперь в садах и прибрежных кустах защебетали птицы.
Просыпается большое торговое село Алексеевское. С колокольни храма Тихвинской Божьей матери, что возвышается над крышами изб, звонят к заутрене. Из-за соснового бора отвечают колокола церкви Святой Троицы в Останкино. Все громче звучат людские голоса, скрипят ворота, у печей гремят чугунами и сковородами хозяйки. Скоро по Ярославской дороге тронутся в северные российские города обозы с московским товаром. Следом за ними потянутся богомольцы в Троице-Сергиев монастырь. Дворяне и купечество в каретах и возках, простой народ пешком. Но в Алексеевском все сделают остановку — кому потребуется перекусить, кому подправить дорожную кладь. В прошлые годы царь Алексей Михайлович часто посещал обитель, и придорожное село полюбилось ему. Было велено эти земли причислить к дворцовому ведомству.
Теперь каждому прохожему и проезжему хотя бы издали хочется взглянуть на царский Путевой дворец. Его палаты, амбары, конюшни, птичники, винокурни, рыбные пруды протянулись до самой Яузы. Все это добро охраняется вооруженной стражей и обслуживается сотнями людей. Об изразцовых печах, внутренних покоях, где потолки и стены дивно расписаны или обтянуты цветным сукном, а полы устланы бухарскими коврами, о кованных сундуках, наполненных стеклянной и оловянной немецкой посудой, о несметном количестве ветчины и битой птицы в ледниках, бочках водки, пива и меда любят посудачить странники на постоялом дворе. Его поставили на приличном удалении, возле самого Ростокина, чтобы не нарушать порядка и благостной тишины возле храма и Путевого дворца.
В стороне от шумной Ярославской дороги стоит на небольшом холме дом Ивана Петровича Плотникова. Со всеми постройками и садом он достался в наследство от дяди, много лет прослужившего в Конюшенном приказе и последние годы надзиравшего за лошадьми при Путевом дворце. Над домом новый хозяин велел построить мезонин, так что теперь в подзорную трубу может обозревать дальние окрестности — Сухареву башню, колокольню Ивана Великого, золотые маковки московских церквей и монастырей.
Хотя домашние дела и заботы о воспитании двух сыновей и дочери лежат на супруге, а за порядком во дворе наблюдает хромоногий Тихон, отставной боцман с «Самсона», сам хозяин не сидит без дела.
Долгие морские походы и сражения не прошли для него даром. Все чаще стали болеть кости, а кровь в голове порой шумит и без хмельного. К погоде по всему телу дают о себе знать побитые и простреленные места. Начальство признало негодным к корабельной службе и отправило в отставку. Из уважения к прошлым заслугам наградило чином капитана первого ранга. Правда, кто-то из московских чиновников, слабо разбирающихся в мудреных морских понятиях, прописал его в казенных бумагах «корабельным капитаном полковничьего звания».
После кончины государя Петра Алексеевича жить в Санкт-Петербурге стало неуютно. Без строгого хозяйского надзора многие важные вельможи затеяли передел должностей и окладов, начали сводить старые счеты. Появились временщики, которые думали не о пользе государства, а только о собственной корысти. Одни вознеслись, другие пали. Не устоял даже всемогущий князь Меншиков. Его под крепкой охраной отвезли в городок Березов, что стоит на сибирской реке Оби.
Закончились войны на западных и восточных рубежах России, и настала пора мирных забот. Многие из соратников государя были разосланы по губерниям и большим городам, чтобы укреплять местную власть, ведать сбором налогов, торговыми и промышленными делами. Громких побед и праздничных салютов такие занятия не обещали, но без них недавние успехи армии и флота теряли свое значение.
Андрей Артамонович Матвеев, человек образованный и опытный в государственных делах, стал президентом Московской Сенатской конторы. А если говорить по-простому, то губернатором Москвы и 39 окружавших ее больших и малых городов. Для управления и наблюдения за порядком ему были нужны надежные и толковые помощники. Так Иван получил приглашение перейти на гражданскую службу и, согласно недавно введенному Табелю о рангах, стал коллежским советником,
Заниматься пришлось многими делами. Ловить разбойников по дороге в Можайск, осматривать полотняные фабрики и свечные заводы, освобождать их владельцев и мастеровых от службы в армии. Добиваться льгот для бумажных фабрик и требовать, чтобы во всех канцеляриях и конторах делопроизводство велось только на бумаге «российского изготовления». Много времени требовал надзор за сбором налогов. Чтобы иные чиновники не путали свой карман с государственным. В Суздале взяли двух таких проходимцев, которые присвоили больше тысячи рублей. Губернатор воров не помиловал, приказал повесить.
Но в последнее время Андрей Артамонович обратил особое внимание на хранение важных государственных бумаг в Кремле. Вскоре заинтересовался событиями не столь отдаленного прошлого и обстоятельствами стрелецкого бунта 1682 года, во время которого погиб его отец.
Среди этих бумаг обнаружились и такие, что принадлежали Приказу тайных дел «тишайшего» и богомольного государя Алексея Михайловича. Многие из них могли оказаться весьма полезными для будущих государственных дел, но требовали некоторой обработки и пояснений. Губернатор тут же вспомнил о прошлых заслугах своего коллежского советника и его работе в команде мистера Даниеля Дефо. Так Иван стал каждое утро отправляться в Кремль, где в одном из дальних покоев молчаливый чиновник выкладывал перед ним стопки листов из окованного железом сундука. Что еще в нем хранилось, запрещено было знать под страхом смертной казни.
Началась работа с бумагами посольских дьяков и подьячих Приказа тайных дел, написанных «закрытым письмом». Многие из них адресовались отцу нынешнего московского губернатора — «сберегателю посольских дел» боярину Артамону Матвееву. Одни были исполнены затейливой вязью, так что буквы искажались до неузнаваемости. Пожалуй, их не всегда смог бы прочесть и сам написавший. Но большинство бумаг было написано четко. Вот только одни буквы заменены другими, а порой вместо них поставлены цифры. Тут надо сообразить, ставил писец цифру в зависимости от того, каков порядковый номер буквы в алфавите, или прибавлял к нему какое-то число. Иные писаря обозначали единицы точками, десятки — черточками, сотни — кружочками…
Возни с такими бумагами было много. Хорошо если к грамоте прилагались листки с пояснением того, как следовало разобрать ту или иную тайнопись.
Оказалось, что еще патриарх Филарет, отец царя Михаила Федоровича, первого в династии Романовых, лично составил тайную азбуку для особых государственных дел. Встретился тайный наказ царя Алексея Михайловича московскому послу в Польше. Государь требовал узнать, что замышляется на западной границе, сколько солдат и припасов собрано в шведских крепостях на побережье Балтики.
Были и другие грамоты, от знакомства с которыми мороз пробирал по коже. Это были, действительно, дела государственной важности. Но знать о них полезно и сегодня. Хотя кричать об этом на каждом углу не пристало. Вспомнились молчаливые хранители британских секретов из Адмиралтейства и канцелярии статс-секретаря… Да, в старину люди были не глупее нас, умели хранить свои секреты, а когда надо, то узнавали и чужие… Такими уж Господь сотворил людей. Что в Московии, что в других землях… Поймут ли это наши потомки?
Вспомнился старший сын Петруша. Теперь гардемарин Морской академии. Недавно приезжал из Санкт-Петербурга на побывку. С горящими глазами рассказывал о том, как ходил в учебное плавание на фрегате «Ландсоу». Видел, как с него запускали зажигательные ракеты, изобретенные генерал-майором Корчминым. Такое словами не описать. Все море горело! Дошли до самого шведского берега, попали в шторм. Сам он нисколько не укачался! Два раза, правда в тихую погоду, разрешили командовать шлюпкой… Точнее всех взял высоту солнца!
Располневшая Дуняша, строгая хозяйка, в доме ее слово закон, как маленькая девочка слушала с открытым ртом. Восторженно смотрела на старшего сына, на подбородке которого еще только пробивался первый пушок. Иван слушал молча, про себя думал — сын побывал в тех краях, где когда-то лихие люди разбили карбас деда Кондрата. Где он сам впервые принял участие в морском бою, а потом болтался по волнам на крышке от люка.
… Да, молодые, они другие. Ум живой, смелый, любознательный. Тянутся к новому, уверены, что все знают и все смогут. Помогай им Бог!..
Только в жизни не все так просто. Война кончилась, а вражда и зависть не утихают. Опять неспокойно на южных рубежах России. Снова английская эскадра появилась у Ревеля. Те, кому положено, вовремя предупредили о ее появлении. Старик Апраксин не дрогнул, не допустил ни ущерба Балтийскому флоту, ни умаления чести Российской империи. Англичане опять ушли восвояси.
Нынешним молодым есть у кого поучиться водить фрегаты. Явно и тайно. Придет время, сами отправятся в дальние моря под Андреевским флагом, а когда потребуется, встанут на защиту родных берегов. Россия вышла на океанский простор!
Просыпается большое торговое село Алексеевское. С колокольни храма Тихвинской Божьей матери, что возвышается над крышами изб, звонят к заутрене. Из-за соснового бора отвечают колокола церкви Святой Троицы в Останкино. Все громче звучат людские голоса, скрипят ворота, у печей гремят чугунами и сковородами хозяйки. Скоро по Ярославской дороге тронутся в северные российские города обозы с московским товаром. Следом за ними потянутся богомольцы в Троице-Сергиев монастырь. Дворяне и купечество в каретах и возках, простой народ пешком. Но в Алексеевском все сделают остановку — кому потребуется перекусить, кому подправить дорожную кладь. В прошлые годы царь Алексей Михайлович часто посещал обитель, и придорожное село полюбилось ему. Было велено эти земли причислить к дворцовому ведомству.
Теперь каждому прохожему и проезжему хотя бы издали хочется взглянуть на царский Путевой дворец. Его палаты, амбары, конюшни, птичники, винокурни, рыбные пруды протянулись до самой Яузы. Все это добро охраняется вооруженной стражей и обслуживается сотнями людей. Об изразцовых печах, внутренних покоях, где потолки и стены дивно расписаны или обтянуты цветным сукном, а полы устланы бухарскими коврами, о кованных сундуках, наполненных стеклянной и оловянной немецкой посудой, о несметном количестве ветчины и битой птицы в ледниках, бочках водки, пива и меда любят посудачить странники на постоялом дворе. Его поставили на приличном удалении, возле самого Ростокина, чтобы не нарушать порядка и благостной тишины возле храма и Путевого дворца.
В стороне от шумной Ярославской дороги стоит на небольшом холме дом Ивана Петровича Плотникова. Со всеми постройками и садом он достался в наследство от дяди, много лет прослужившего в Конюшенном приказе и последние годы надзиравшего за лошадьми при Путевом дворце. Над домом новый хозяин велел построить мезонин, так что теперь в подзорную трубу может обозревать дальние окрестности — Сухареву башню, колокольню Ивана Великого, золотые маковки московских церквей и монастырей.
Хотя домашние дела и заботы о воспитании двух сыновей и дочери лежат на супруге, а за порядком во дворе наблюдает хромоногий Тихон, отставной боцман с «Самсона», сам хозяин не сидит без дела.
Долгие морские походы и сражения не прошли для него даром. Все чаще стали болеть кости, а кровь в голове порой шумит и без хмельного. К погоде по всему телу дают о себе знать побитые и простреленные места. Начальство признало негодным к корабельной службе и отправило в отставку. Из уважения к прошлым заслугам наградило чином капитана первого ранга. Правда, кто-то из московских чиновников, слабо разбирающихся в мудреных морских понятиях, прописал его в казенных бумагах «корабельным капитаном полковничьего звания».
После кончины государя Петра Алексеевича жить в Санкт-Петербурге стало неуютно. Без строгого хозяйского надзора многие важные вельможи затеяли передел должностей и окладов, начали сводить старые счеты. Появились временщики, которые думали не о пользе государства, а только о собственной корысти. Одни вознеслись, другие пали. Не устоял даже всемогущий князь Меншиков. Его под крепкой охраной отвезли в городок Березов, что стоит на сибирской реке Оби.
Закончились войны на западных и восточных рубежах России, и настала пора мирных забот. Многие из соратников государя были разосланы по губерниям и большим городам, чтобы укреплять местную власть, ведать сбором налогов, торговыми и промышленными делами. Громких побед и праздничных салютов такие занятия не обещали, но без них недавние успехи армии и флота теряли свое значение.
Андрей Артамонович Матвеев, человек образованный и опытный в государственных делах, стал президентом Московской Сенатской конторы. А если говорить по-простому, то губернатором Москвы и 39 окружавших ее больших и малых городов. Для управления и наблюдения за порядком ему были нужны надежные и толковые помощники. Так Иван получил приглашение перейти на гражданскую службу и, согласно недавно введенному Табелю о рангах, стал коллежским советником,
Заниматься пришлось многими делами. Ловить разбойников по дороге в Можайск, осматривать полотняные фабрики и свечные заводы, освобождать их владельцев и мастеровых от службы в армии. Добиваться льгот для бумажных фабрик и требовать, чтобы во всех канцеляриях и конторах делопроизводство велось только на бумаге «российского изготовления». Много времени требовал надзор за сбором налогов. Чтобы иные чиновники не путали свой карман с государственным. В Суздале взяли двух таких проходимцев, которые присвоили больше тысячи рублей. Губернатор воров не помиловал, приказал повесить.
Но в последнее время Андрей Артамонович обратил особое внимание на хранение важных государственных бумаг в Кремле. Вскоре заинтересовался событиями не столь отдаленного прошлого и обстоятельствами стрелецкого бунта 1682 года, во время которого погиб его отец.
Среди этих бумаг обнаружились и такие, что принадлежали Приказу тайных дел «тишайшего» и богомольного государя Алексея Михайловича. Многие из них могли оказаться весьма полезными для будущих государственных дел, но требовали некоторой обработки и пояснений. Губернатор тут же вспомнил о прошлых заслугах своего коллежского советника и его работе в команде мистера Даниеля Дефо. Так Иван стал каждое утро отправляться в Кремль, где в одном из дальних покоев молчаливый чиновник выкладывал перед ним стопки листов из окованного железом сундука. Что еще в нем хранилось, запрещено было знать под страхом смертной казни.
Началась работа с бумагами посольских дьяков и подьячих Приказа тайных дел, написанных «закрытым письмом». Многие из них адресовались отцу нынешнего московского губернатора — «сберегателю посольских дел» боярину Артамону Матвееву. Одни были исполнены затейливой вязью, так что буквы искажались до неузнаваемости. Пожалуй, их не всегда смог бы прочесть и сам написавший. Но большинство бумаг было написано четко. Вот только одни буквы заменены другими, а порой вместо них поставлены цифры. Тут надо сообразить, ставил писец цифру в зависимости от того, каков порядковый номер буквы в алфавите, или прибавлял к нему какое-то число. Иные писаря обозначали единицы точками, десятки — черточками, сотни — кружочками…
Возни с такими бумагами было много. Хорошо если к грамоте прилагались листки с пояснением того, как следовало разобрать ту или иную тайнопись.
Оказалось, что еще патриарх Филарет, отец царя Михаила Федоровича, первого в династии Романовых, лично составил тайную азбуку для особых государственных дел. Встретился тайный наказ царя Алексея Михайловича московскому послу в Польше. Государь требовал узнать, что замышляется на западной границе, сколько солдат и припасов собрано в шведских крепостях на побережье Балтики.
Были и другие грамоты, от знакомства с которыми мороз пробирал по коже. Это были, действительно, дела государственной важности. Но знать о них полезно и сегодня. Хотя кричать об этом на каждом углу не пристало. Вспомнились молчаливые хранители британских секретов из Адмиралтейства и канцелярии статс-секретаря… Да, в старину люди были не глупее нас, умели хранить свои секреты, а когда надо, то узнавали и чужие… Такими уж Господь сотворил людей. Что в Московии, что в других землях… Поймут ли это наши потомки?
Вспомнился старший сын Петруша. Теперь гардемарин Морской академии. Недавно приезжал из Санкт-Петербурга на побывку. С горящими глазами рассказывал о том, как ходил в учебное плавание на фрегате «Ландсоу». Видел, как с него запускали зажигательные ракеты, изобретенные генерал-майором Корчминым. Такое словами не описать. Все море горело! Дошли до самого шведского берега, попали в шторм. Сам он нисколько не укачался! Два раза, правда в тихую погоду, разрешили командовать шлюпкой… Точнее всех взял высоту солнца!
Располневшая Дуняша, строгая хозяйка, в доме ее слово закон, как маленькая девочка слушала с открытым ртом. Восторженно смотрела на старшего сына, на подбородке которого еще только пробивался первый пушок. Иван слушал молча, про себя думал — сын побывал в тех краях, где когда-то лихие люди разбили карбас деда Кондрата. Где он сам впервые принял участие в морском бою, а потом болтался по волнам на крышке от люка.
… Да, молодые, они другие. Ум живой, смелый, любознательный. Тянутся к новому, уверены, что все знают и все смогут. Помогай им Бог!..
Только в жизни не все так просто. Война кончилась, а вражда и зависть не утихают. Опять неспокойно на южных рубежах России. Снова английская эскадра появилась у Ревеля. Те, кому положено, вовремя предупредили о ее появлении. Старик Апраксин не дрогнул, не допустил ни ущерба Балтийскому флоту, ни умаления чести Российской империи. Англичане опять ушли восвояси.
Нынешним молодым есть у кого поучиться водить фрегаты. Явно и тайно. Придет время, сами отправятся в дальние моря под Андреевским флагом, а когда потребуется, встанут на защиту родных берегов. Россия вышла на океанский простор!